Мертвая ученица

Глава 12

– Что-то все слишком гладко прошло, – заметил Брайант, когда Ким закончила разговор.

Его начальница согласно кивнула.

Как только они вышли от Китса, она сразу же позвонила Вуди и сообщила ему неприятную новость о том, что Сэди Винтерс была убита. При этом инспектор приготовилась отстаивать свое требование задержать информацию о том, что это было убийство. Она была готова сказать боссу, что ей необходимо переговорить с учениками и преподавателями в Хиткресте. И о том, что, имея почти тысячу потенциальных свидетелей, она не может позволить людям молчать из боязни влипнуть в историю. Стоун была готова спорить по поводу десятка вопросов, но этого не понадобилось. Вуди с готовностью согласился на все, а после сообщил ей, что ему необходима новая информация к концу каждого рабочего дня.

– Как я вижу, он уже здесь, – заметил Брайант, медленно сворачивая на гравийную подъездную дорогу в Хиткресте.

Доусон помахал им от полицейского оцепления, где он общался с Митчем.

На лице Ким появилась полуулыбка. Несмотря на свое сдержанное отношение к смерти Сэди и постоянное нытье о текущей загруженности, Доусон не смог устоять перед соблазном поучаствовать в расследовании убийства. Он покинул офис еще до того, как инспектор закончила говорить с ним по телефону. Она кивком ответила на приветствие коллеги и, повернувшись к руководителю группы экспертов, спросила:

– Что-то, что я должна знать?

Тот отрицательно покачал головой.

– Мы собрали все бычки, образцы почвы и пару случайных волосков. Но никаких пригодных следов, – добавил он, кивая в сторону своей команды. – Как только закончим здесь, а это уже скоро, займемся ее одеждой. Хотя, честно говоря, инспектор, надежд у меня мало.

Стоун все понимала и была благодарна коллеге за откровенность. Такие преступления не раскрываются только благодаря уликам.

– Пока, Митч, – сказала она, отходя, и снова повернулась к Доусону, который теперь шел рядом с ней. – Ну, ты понял, чем мы здесь занимаемся?

Инспектор уже попросила Стейси заняться сбором информации о самом учебном заведении и о родителях погибшей. На Доусона возлагался опрос друзей Сэди, так как Ким считала, что они скорее разговорятся в присутствии молодого офицера. Сама же она собиралась вместе с Брайаном заняться взрослыми.

Войдя в парадный зал при входе в Хиткрест, Ким почти физически ощутила эксклюзивность этого учебного заведения. Его исключительность проявлялась во всем, начиная с персидского ковра, достаточно большого, чтобы на нем можно было разместить боксерский ринг, и заканчивая антикварными часами в левом верхнем углу помещения. Под декоративной выкружкой[13] на стенах висели портреты в золоченых рамах. Холл украшали мраморные колонны, шедшие дальше, в тыл здания, вдоль освещенного коридора. В перспективе коридор сужался наподобие туннеля, давая представление об истинных размерах здания. Стоун редко приходилось посещать учебные заведения, в которых подобный холл остался бы в первозданном виде и не подвергся бы изменениям.

Мистер Брендан Торп ждал полицейских, сложив руки на груди. При этом полностью исчез измученный и неухоженный мужчина, находившийся в шоке и действовавший под влиянием адреналина, которого детектив помнила по вчерашней встрече. Его место занял спокойный джентльмен, чей костюм дополняла булавка для галстука с гербом школы. Темный костюм представлял его в наилучшем свете, а пояс брюк находился именно в том месте, где ему и надлежало быть.

– Доброе утро, офицеры, – произнес директор, оглядывая всех троих.

Он не протянул руку для приветствия, и Ким ощутила, как от него веет холодом. Торп явно не хотел видеть их в своей школе.

Брендан поймал взгляд Брайанта, который рассматривал два бюста, стоящие у него за спиной.

– Это лорд и леди Бёрдок, – сказал он, поворачиваясь лицом к скульптурам. – Основатели Хиткреста, – с гордостью произнес директор и, не дожидаясь вопросов, продолжил: – Элизабет Бёрдок унаследовала это поместье от своих родителей – ее брат погиб во время Первой мировой войны. К началу Второй мировой Элизабет и ее мужу Чарльзу было уже за сорок, и у них не было детей. Поэтому они открыли двери своего дома для детей из пострадавших от бомбежек городов.

– А как это все превратилось в школу? – поинтересовался Доусон.

– Война продолжалась; Элизабет решила, что образование детей страдает, и начала приглашать сюда преподавателей. Сначала по самым необходимым предметам, но увидев, как положительно подобная обстановка влияет на процесс обучения, она стала приглашать учителей по естественным наукам, по физическому воспитанию и так постепенно набрала их на весь курс обучения.

– Продолжайте, пожалуйста, – попросил Доусон.

– Война закончилась, но родители хотели, чтобы дети продолжили свое образование именно здесь. К сожалению, деньги подошли к концу, и Элизабет не могла больше обеспечить бесплатное образование.

– И что же произошло после этого? – Этот вопрос задала Ким.

– Некоторые из детей остались, другие уехали.

– То есть тех, кто не смог заплатить, отправили домой? – уточнила Стоун.

– Именно, – подтвердил директор. – За исключением двоих. С тех пор каждый год выбирается по одной девочке и одному мальчику, которые получают в Хиткресте стипендию – это около тридцати пяти тысяч фунтов в год.

– Какая щедрость! – непроизвольно вырвалось у Ким.

– А по каким критериям их выбирают – можно поточнее? – спросил Брайант.

– Обычно это или какие-то выдающиеся спортивные результаты, или музыкальный талант, – ответил Торп.

«Что ж, успешная карьера в любой из этих областей послужит хорошей рекламой школе», – подумала про себя инспектор.

– И кто же сейчас владеет Хиткрестом? – продолжил свои вопросы Брайант, в то время как двое мальчиков-тинейджеров пересекли холл, впервые наглядно продемонстрировав Ким, что в здании действительно располагается учебное заведение.

– Наблюдательный совет, – ответил директор, поглядывая на ребят. Ученики примолкли, войдя в парадный зал, но их болтовня возобновилась, как только они вышли из него в противоположные двери. – Перед смертью Элизабет назначила пятерых сотрудников членами Наблюдательного совета – это были люди, пользовавшиеся ее абсолютным доверием. Таким образом она обеспечила сохранение определенного уровня учебного процесса и репутации учреждения. Пост в Совете пожизненный. В случае смерти одного из них четверо оставшихся выбирают нового, пятого, члена Наблюдательного совета.

– А продать заведение они не могут? – поинтересовалась Ким.

– В уставе Наблюдательного совета существует статья, запрещающая это, – покачал головой директор. – Кроме того, каждый из членов совета получает соответствующие дивиденды.

– И сколько же? – спросила Стоун.

– Двести тысяч фунтов в год.

«Как мило!» – подумала Ким.

– Ну что ж, спасибо вам, мистер Торп. А теперь не могли бы вы проводить нас в комнату, о которой мы с вами уже говорили? – сказав это, она указала на себя и на Брайанта. – А Доусон отправится в комнату Сэди и осмотрит ее.

Инспектор заметила, как напряглось лицо директора, которому пришлось выйти из роли продавца и вспомнить причину их посещения.

– Общежитие девочек находится на втором этаже восточного крыла. Комната номер тридцать шесть, – сообщил он.

Доусон поблагодарил его и вышел из зала.

– А вас я провожу в приготовленную заранее комнату, – добавил Торп.

Стоун заранее велела Стейси позвонить в школу и попросить организовать им помещение, в котором они могли бы побеседовать с людьми, знавшими Сэди.

– Вы позволите? – С этими словами директор коснулся локтя Ким и отвел ее в сторону от Брайанта. Инспектор убрала свою руку, а сержант двинулся следом за ними.

– Это что, обычная процедура в случае самоубийства ребенка? – поинтересовался Брендан.

– Я не уверена, что в случае самоубийства ребенка речь может идти о чем-то «обычном», – уклончиво ответила детектив.

– Просто нам приходится думать и о других наших учениках, а присутствие полиции может отвлечь их от занятий. У многих из них сейчас сложный возраст…

– Директор Торп, – оборвала Стоун своего спутника, – позвольте мне быть с вами предельно откровенной, чтобы исключить любое недопонимание. В настоящий момент меня волнует только одна из ваших воспитанниц, и я уверена, что вы догадываетесь, кто именно. Так вот, если наше присутствие здесь отвлечет ваших учеников от занятий, то я могу вам только посочувствовать, но мы останемся здесь до тех пор, пока не выясним все обстоятельства смерти Сэди Винтерс, – закончила она как раз в тот момент, когда все трое подошли к двери, украшенной бронзовой табличкой с надписью «Кабинет».

– Эта комната пустует с тех пор, как мы перевели администрацию на первый этаж, – пояснил Брендан, открывая дверь.

Единственный древний письменный стол, окруженный современными офисными стульями. Три полки, в настоящий момент пустые, собирали пыль на самой длинной из стен. Под потолком висела лампочка на сорок ватт, отчего комната без окон выглядела темной, а атмосфера в ней казалась удушливой.

У Ким мелькнула мысль, было ли это действительно единственное свободное помещение в таком громадном здании.

– Ну, устраивайтесь, – сказал директор Торп, глядя на свои часы. – Моя помощница Нэнси скоро подойдет. Я и сам бы помог вам, но сейчас должны подъехать перспективные родители…

– Прошу вас, не тратьте на нас время, – сказала Стоун, хотя, судя по всему, директор школы не заметил сарказма в ее голосе.

«Здесь нужно называть вещи своими именами», – подумала она про себя.

Торп закрыл за собой дверь.

– Черт побери, Брайант! – воскликнула Ким, когда свет из холла исчез. Неожиданно ей почудилось, что они попались в подземную ловушку. Помещение было едва ли больше ванной комнаты в ее доме.

– И что ты о нем думаешь? – спросил ее коллега, снимая пиджак.

– Сказать, что он насторожен, значит не сказать ничего, – ответила Стоун, выбирая стул и ставя еще один напротив себя, по другую сторону стола. – И ко всему прочему, ему надо продавать это место сразу же после смерти ребенка.

– Ну с этим у него проблем не будет, – заметил сержант.

– Я на его месте чувствовала бы себя не в своей тарелке, а ты?

На мгновение Брайант задумался, а потом отрицательно покачал головой.

– Почему? – поинтересовалась Ким.

– Да потому, что, с его точки зрения, это – самоубийство, – пояснил сержант. – А оно касается только человека, который его совершил. Это выбор, который человек делает по каким-то своим, одному ему известным, причинам. Ни у одного родителя даже в мыслях нет, что его ребенок на такое способен. Убийство – или даже несчастный случай – говорит о каких-то недочетах со стороны администрации; но только не самоубийство.

– То есть ты своего ребенка сюда послал бы? – уточнила инспектор.

– Ну да, особенно если б стоял в листе ожидания длиной в четыре года.

Стоун подумала о вакансии, которую освободила тринадцатилетняя Сэди Винтерс.

«Наверное, какой-то семье вот-вот повезет», – мелькнула у нее мысль.