Мертвый огонь

7. ЖРЕЦ БОГА АМОНА

Весть о приходе в хижину старого Пинема белокожих странно одетых ребят разнеслась уже по деревне. Дверное отверстие хижины все больше и больше закупоривалось коричневыми лицами, старыми и молодыми. В полумраке сверкали только белки глаз и зубы и слышался гул спорящих голосов.

Всем хотелось увидеть наших ребят, и в дверях и за дверями была давка, шум и крики.

Фоше и старая Хити сердились, стараясь осадить любопытных, сдерживая их в дверях и боясь, что напором толпы стены хижины будут разрушены.

Но этого не случилось, а случилось вот что:

Почти внезапно шум прекратился, толпа расступилась и в дверях появился старый Пинем, а за ним кто-то очень толстый, надменный и надутый с совершенно лысой головой. Он вошел в сопровождении двух парней, из которых один нес какой-то бумажный сверток, а другой ящичек со всевозможными талисманами: статуэтками из глины и воска, освященными тряпочками, изображениями жуков, птиц, обезьян.

Это был египетский жрец со своими помощниками. Шарик с ворчаньем вскочил с циновки и оскалил зубы, но Костя оттащил его в сторону и уложил у своих ног.

Жрец, заклинатель болезни, увидев лежащего на земле Моню, поднял руки и запел какие-то молитвы.

— Что за черт, — выругался вполголоса, но сердито Сережа. Остальные ребята с любопытством смотрели, что будет дальше.

Попев гнусавым голосом молитвы, жрец сделал вид, что погрузился в чтение свитков папируса, отыскивая в них причину болезни. Затем воздев снова руки вверх, взял из ящика глиняную статуэтку какого-то божка и наклонившись, засунул ее под спину лежащего Мони.

Сделав еще какие-то непонятные жесты руками, он подошел к Масперо и протянул руку лопаткой.

Сережа Ступин, который и без того едва сдерживался, крикнул:

— Не давайте ему ничего… Гоните его в шею. дядя Масперо… Пусть проваливает ко всем чертям со своими богами и молитвами, а то я Шарика на него спущу. Я и в самом деле думал, что он врач и выправит Монину ногу, а он даже и не посмотрел на нее, плешивый.

Гоните чертову куклу вон!..

— Долой поповское отродье! — звонко и резко крикнул Ваня Петенко.

Притихшая толпа, услышав гневные крики Сережи и Вани, заволновалась и угрожающе зашумела.

Среди этого шума дядя Масперо пытался что-то кричать на ухо жрецу, но тот, мотая лысой головой, не стал его слушать и, разгневанный, устремился вон из хижины.

— Ну и заварили кашу! — сказал укоризненно дядя Масперо в то время, когда среди притихшей толпы раздавался гнусавый, разгневанный голос жреца.

Дядя Масперо тревожно передал нашим ребятам: жрец требует выдачи дерзкого мальчишки, оскорбившего священную особу жреца, для наказания его розгами.

— Ну, это еще посмотрим, — сквозь зубы сказал Сережа Ступин, сжимая кулаки.

Ваня Петенко, Миша Суровцев, Костя Черняков стали возле него. Коля Чернов и Коля Сабуров шарили по углам, отыскивая хоть какое-нибудь оружие для защиты, но кроме двух бамбуковых палок от носилок найти ничего не могли. Общее волнение передалось и Шарику. Он взвизгивал, ворчал и вырывался из рук Гриши, сидящего на циновке возле Мони.

Дядя Масперо стоял в дверях. И вот едва лишь замолкла злая и гневная речь жреца и в ответ на нее толпа с криками сделала движение ворваться в лачугу, как дядя Масперо появился в дверях и шум толпы прорезал его голос:

— Остановитесь, египтяне, и выслушайте.

И внешний вид седовласого Масперо и сила его голоса были таковы, что толпа остановилась и замолкла, а дядя Масперо продолжал:

Мы прибыли в Египет из страны, ушедшей от вас на много тысячелетий вперед, и прибыли совсем не затем, чтобы оскорблять ваших жрецов, а затем, чтобы познакомиться с вашей жизнью, с вашими обычаями и помочь вам, если понадобится наша помощь.

Я пригласил вашего жреца к больному мальчику, чтобы показать моим ребятам ваш способ лечения больных.

В нашей стране, которая, как я уже сказал вам, на многие тысячелетия ушла от вашей, знают другие способы лечения, более верные, которые отличаются от ваших, как ясный день отличается от темной ночи.

Жрецы не лечат у нас больных, лечат ученые, знающие строение и жизнь человеческого тела.

Наука их называется медициной. И вот даже маленькие друзья мои смыслят в медицине гораздо больше, чем этот большой и толстый человек

Эти слова опять задели жреца и он сделал попытку что-то сказать, но в это время рядом с Масперо появился Сережа Ступин и изо всех сил звонким и ясным голосом крикнул по русски:

— Освобождайтесь от религиозного дурмана!..

Это было так неожиданно, что все вздрогнули и улыбнулись. Улыбнулся и Масперо, а потом сказал египтянам:

— Мой маленький друг советует вам учиться, накоплять знания, все проверять и ничего не принимать на веру и тогда вы сами поймете, что только знания помогают людям, в труде и в беде, а не что другое.

— Вот она, вот нашел, — и с этим громким возгласом возле дяди Масперо и Сережи появился Костя Черняков. В руке над головой у него была книжка.

— Прочтите им, дядя Масперо, вот это-книжка Ярославского «Библия для верующих и неверующих».

Его возбужденное и радостное лицо говорило, что теперь жрецу крышка…

Но дядя Масперо улыбнулся и скороговоркой сказал ему:- Это не годится. Она против еврейской и христианской религии, да и библия то появилась уже после них (и он указал на египтян). Впрочем, я ее дам им, — и он снова громким голосом сказал:

— Египтяне, вот в этой книжке, которую я передаю вашему жрецу, написана только правда, чистая правда. В ней все проверено и взвешено на весах разума.

Жрец взял книжку и стал с интересом и удивлением рассматривать буквы па незнакомом языке.

Его раздражение и гнев сменились интересом к этому высокому старику и к ребятам, пришедшим из другого мира, из какой-то неведомой страны.

О всем виденном и слышанном он решил сегодня же донести верховному жрецу храма бога Амона в Фивах.

Возбуждение толпы тоже улеглось и две сотни внимательных глаз было устремлено на Масперо, который теперь начал рассказывать им о научных способах лечения болезней.

Но тут случилось новое, необычайное, непредусмотренное обстоятельство…

Но прежде чем поговорить о нем, заглянем в лачугу. Там в это время Костя Черняков рылся в своем мешке и перебирал книжки (он был библиотекарь звена). Искал он что-нибудь более подходящее для антирелигиозной пропаганды в древнем Египте, и так как дверное отверстие было закупорено египтянами, заглядывающими внутрь и потому в лачуге было довольно темно, то Костя взял у Коли Сабурова карманный электрический фонарик и осветил книжки.

И вот, как только в его руках зажегся никогда не виданный египтянами, немерцающий и не жгущий руки свет, крик изумления и ужаса стоящих в дверях египтян прервал речь дяди Масперо. Толпа шарахнулась от дверей лачуги с криками и вытаращенными от ужаса глазами.

— Колдовство, колдовство… Мертвый свет… — кричали некоторые из бегущих.

Дядя Масперо и Сережа Ступин едва устояли на ногах и сейчас же бросились в лачугу, чтобы узнать причину страшного испуга египтян.

Жрец, который решил перед этим все донести верховному жрецу в Фивах, был сшиблен с ног шарахнувшейся толпой и некоторое пространство в страхе прополз на животе, но потом любопытство в нем победило страх.

Он встал и бочком-бочком с опаской подкрался к дверям лачуги и заглянул.

Если бы у него были волосы на голове, они поднялись бы от ужаса, но их у него не было и потому он только вытаращил глаза и задрожал, а на его лысине появились капли холодного пота. Он ясно своими глазами видел, как один из ребят держал в руке не мигающий и не жгущий огонь, смеялся до упаду и потом о чем то весело рассказывал улыбающемуся старику, показывая пальцем в ту сторону, куда убежали египтяне.

— Мертвый огонь, нечистая сила… Волшебники… — пронеслось в его темном мозгу.

Подобрав фалды своей белой длинной хламиды жрец бросился от лачуги, попа его беду Шарик,

Которого Теперь никто не держал за ошейник, услышав шорох ног. выскочил из лачуги и с лаем бросился за толстым жрецом.

В несколько прыжков он догнал его и уцепился за заднюю часть его хламиды в том месте, где у человека ноги растут из туловища, но, к счастью для жреца, не прокусил его тело, а только изодрал немного хламиду сзади.

Выскочившие на лай Шарика ребята, хотя и отняли жреца у Шарика, но остановить храброго служителя бога Амона не могли. Увидев за собой, как ему казалось, погоню, он еще больше вытаращил глаза и побежал изо всех сил подальше от страшного места.

Он спешил в Фивы к верховному жрецу храма бога Амона.

Оставим его… пусть спешит…