Мертвый Шторм. Зарождение

Глава 5 Лабирит

Бар пустовал — впрочем, как и всегда в это время. Основными его посетителями были военные, но последнюю партию боеприпасов они доставили сюда всего пару дней назад, а следующая поставка будет через неделю. Павел сидел в самом дальнем конце и старался не привлекать к себе внимания местных. Закрыв голову капюшоном, он спокойно пил грибной чай, размышляя о дальнейшем плане действий.

По данным, полученным от связного, истребитель должен валяться около торгового центра, в километре от станции, в том месте, где пути выходят на поверхность. А жаль. Павел рассчитывал, что обломки находятся ближе, может быть, прямо в окрестностях этой станции, но наверху из летающей техники получилось найти только разбитый боевой вертолет. Впрочем, военные платили за время в рейдах, поэтому чем дольше будет проходить поиск, тем лучше. Если бы не эта метка в кармане, записывающая маршрут, Павел бы, наверное, и вовсе предпочел пару дней зависнуть у торговцев в съемных апартаментах.

Размышления прервал донесшийся издалека репортаж новостей, словно из радиоприемника или телевизора:

— До национального Дня Единства еще целый месяц, но подготовка к пятнадцатилетнему юбилею уже идет полным ходом. Завтра на главной транспортной линии Федерации с девяти утра до трех часов дня будет проходить репетиция парада, поэтому транспортная магистраль будет перекрыта. Для всех жителей на время репетиции будет доступен… — радио неожиданно стихло, будто бы резко убавили громкость.

Павел осмотрелся, но ни приемника, ни того, кто мог его включить или выключить, не увидел. Бармен спокойно и безразлично натирал стаканы, будто совершенно не заметив лишних звуков.

И вообще, что за Федерация? Какой еще парад? Разве в Волгоградском метротраме есть такие объединения?

В бар поднялся один из местных жителей в мятой майке цвета хаки и грязных джинсах. Обычный работяга довольно высокого роста, около двух метров… Или необычный? Короткая стрижка, с первыми признаками облысения, шрам на лице. Павел осторожно присмотрелся. Армейские ботинки со свинцовой обшивкой. Неестественный бугор на спине майки — там явно был спрятан пистолет. Нет, это вовсе не обычный доходяга. Сталкер. Но не тот, о котором ходили слухи на этой станции, какой-то менее известный, может, новичок. Он подошел к бармену и начал с ним диалог. После чего несколько раз кивнул в сторону Павла. Пора было сваливать.

Павел встал и, не снимая капюшона, стараясь вести себя естественно, спустился на платформу. Затем, минуя ряды палаток, быстро добрался до местного вокзала. Подойдя к одной из колонн, рядом с которой стояла большая ржавая бочка, которую явно не двигали с места уже несколько лет, Павел засунул за нее руку и вынул оттуда свое оружие: катану и М4А1. Довольно странный выбор для постапокалипсиса, особенно японский меч, который для этих краев был настоящей экзотикой. Но именно с ним получалось обращаться лучше всего, и катана не один раз спасла ему жизнь.

Повесив ножны на поясную портупею, спрятанную за полой длинного пальто, а автомат за спину, Павел спокойно дошел до транспортной мотодрезины в сторону севера города.

— Доброго дня! — обратился он к машинисту, который ковырялся в приборной панели.

— О, здаров! — по-свойски ответил тот, будто они знакомы уже десяток лет. — А ты чего так странно вырядился, артист, что ли, странствующий, али как?

— Артист, да. Играю на трубе.

— Ого, классно, молодец! А труба-то где?

— Да вон, — он указал на длинный армейский контейнер за своей спиной, который ему оставили здесь военные во время прошлого визита.

— А, вот оно что за штука, а я и то думаю, долго ли он тут валяться будет, мож себе забрать. Так что нужно-то, транспорт?

— Да. До военной базы.

— Да понятно, что не до торговцев, это тебе на соседний путь надо было. Только вот давно я туда туристов не возил, военные же сами прикатывают. Так что я тут занялся ремонтом проводки, питания не хватает, не смогу никуда поехать ближайшие сутки. Так что, артист, приходи завтра.

Павел достал из внутреннего кармана блок новеньких батареек и протянул их машинисту:

— Это поможет ремонту электрики?

Машинист взял упаковку и покрутил ее в руках.

— Заряженные? — спросил он. Павел кивнул в ответ. — Ну коль заряженные, значит с питанием в сети все в порядке будет. Залезай.

Павел взял заготовленный для него контейнер. Тяжелый, зараза! Решение поехать на дрезине действительно было оптимальным, на своем горбу даже километр протащить такой груз просто нереально. Хотя, очевидно, что усиленный армейский контейнер с защитой от пси-излучения просто не может весить меньше.

Павел закинул его в грузовой кузов, после чего зашел в кабину. Машинист закрыл крышку приборной панели и тут же запустил двигатель без каких-либо проблем. После чего захлопнул стальную дверь, дал предупреждающий гудок и тронулся с места.

— Почему сразу не поехали? — спросил Павел.

— Да… — машинист попытался что-то соврать, но, видимо, ничего не придумал. — Я на самом деле не люблю туда порожняком ездить, а назад тем более никто не поедет.

— Понятно.

— А ты чего туда едешь, выступления, что ли, давать?

— Типа того. Проехал уже всю ветку, они остались.

— Не думал, что военные гастролеров слушают.

— Слушают, еще и частные выступления заказывают. Ты мне лучше скажи, с постовыми на выходе проблем не будет?

— Да нет, обычно просто документы смотрят, да и все. Мы ж не секретный объект покидаем.

Павел достал еще одну пачку батареек и поставил ее на приборку:

— На посту скажешь, что пустой, движок обкатываешь, и через пять минут назад вернешься.

— Аа… это…

— Я сяду в углу. Сделай так, чтобы они сюда не смотрели.

— Ну это не сложно… Странный ты, конечно, артист.

— Другие у военных не выступают.

Дрезина шла довольно легко и до поста на выходе путей на поверхность добралась очень быстро. Павел сел на корточки в углу кабины и накрылся валяющимся рядом брезентом. Дрезина остановилась. Машинист тут же подскочил к двери и выглянул наружу.

— Что, Петрович, — послышался голос постового — нашлись, наконец, желающие до Альянса прокатиться?

— Да какое там! Вторую неделю ерундой страдаю. Так, просто движок обкатываю. Что-то барахлил, понастроил зажигание, надо на скорости проверить.

— Далеко едешь хоть?

— Да пару станций, через пять-десять минут назад поеду.

— А, ну ты давай аккуратнее. В последнее время псы какие-то активные стали.

— Да я особо гулять не планировал, спасибо, ребят. Увидимся.

Он закрыл кабину и негромко произнес:

— Порядок.

Гермодвери со скрежетом открылись и стало заметно светлее. Еще пару минут — и дрезина уже катила по поверхности, удаляясь от поста. Павел надел противогаз и подошел к пульту.

— Едем до станции у стадиона. Там я сойду со своим чемоданом. Меня можешь не ждать.

— Ты ж нихрена не артист, да?

— Мне кажется, ты это понял еще на станции.

— Ну это да. Только зачем я тебе тогда, тут ехать-то пару километров. Пешком не пройти?

— С ящиком на горбу нет.

— А в нем что?

— Итальянский саксофон и иранская флейта.

— А, ну да, ну да, точно.

— Тебе ничего не угрожает. Сделаешь свою работу и поедешь домой. Мне просто нужно было вывезти этот ящик со станции до стадиона.

— Странно все это. Чего твои военные сразу до стадиона ящик не привезли?

Павел не стал отвечать. Слишком много вопросов задавал этот мужик, и далеко не на все из них ему следовало знать ответы. Хотя на самом деле, знали бы военные сразу, что истребитель валяется не над станцией, наверное, контейнер действительно оставили бы где-то на поверхности. Но получилось, как получилось.

Когда они доехали до станции рядом со стадионом, Павел скинул груз на платформу и выпрыгнул из дрезины. Тащить все это добро до самого истребителя не требовалось, оружие на его борту не должно обладать сильнодействующим эффектом, поэтому у Павла достаточно времени, чтобы донести его сюда.

— Ну удачи тебе, артист! — послышался за спиной голос машиниста со странным эхом, будто бы они до сих пор находились в туннеле.

Павел обернулся, но дрезина уже испарилась, будто бы ее тут и не было.

— Ладно, — пробубнил Павел, — черт с тобой, так даже проще.

Он ввел кодовую комбинацию на замке и открыл крышку. В этот момент изнутри вырвалось облако красного дыма, будто внутри находилась хлопушка. Павел помахал рукой, развеивая облако, и достал из контейнера подготовленный ретранслятор. Его следовало включить по возвращении, чтобы военные забрали путника со станции, когда установка будет на руках.

Закрыв крышку, Павел оттащил ретранслятор в кусты и направился в сторону центрального парка справа от прекрасно сохранившегося стадиона. Сейчас предстояло пройти через весь парк, фактически вернувшись на пару станций назад. Ведь разбившийся истребитель по предварительной информации должен находится почти у торгово-развлекательного комплекса на той стороне парка.

Парк, который и до Катастрофы не изобиловал растительностью из-за природного климата региона, сейчас и вовсе походил на какую-то степь с облезлыми скелетами деревьев. Павел прошел около километра и уже видел впереди рухнувший самолет, как вдруг услышал со стороны реки вой псов. Заметили. Конечно, это лучше, чем если бы его засек черный ворон, но сейчас столкновения с любыми мутантами хотелось меньше всего.

Ускорившись, Павел бросился к самолету, но уже в десятке метров от него понял, что столкновения не избежать. Мутанты показались совсем рядом. Их число оказалось небольшим, всего пять особей, но спокойно заняться обыском они точно не дадут, тем более первый из них подбежал достаточно близко.

Время замедлилось. Павел рывком вытащил катану, в прыжке упал на землю, увернувшись от острой пасти. Прокатившись по влажной траве, он выставил лезвие вперед, вспоров брюхо мутанту. Тело пса покувыркалось по земле и растворилось, оставив после себя красное облако.

— Что с вами происходит сегодня? — удивился Павел, но времени на размышления не оставалось, следующий мутант уже был на подходе.

Еще один пес набросился слева, со стороны стадиона. Лежа на земле, Смолову оставалось только резко перекатиться. Маневра не хватило, мутант хоть и не достиг цели, но смог разодрать когтями ногу, пропоров как брюки, так и кевларовую защиту под ними. Ногу пронзила острая боль. Пес с заносом проскользил по траве и пошел на второй заход, но Павел успел в нужный момент рубануть катаной, чтобы раскрытая нижняя челюсть стала самостоятельной частью мутанта и отправилась в полет в противоположную сторону. Уменьшившаяся в размерах голова ударилась оземь в паре сантиметров от руки неудавшейся добычи, и пес тут же разлетелся облаком красного дыма.

Павел вскочил на ноги, игнорируя острейшую боль, и прыжком достиг истребителя, залетев под его крыло. Как раз вовремя, ведь на него прыгнуло сразу два мутанта. Врезавшись в металл самолета, они не сразу сообразили, что происходит, поэтому Павел воспользовался ситуацией и выскочил с другой стороны. План был довольно хорош, по крайней мере в теории: пока псы ковыряют крыло, можно успеть разрубить хотя бы одного из них. Но на деле получилось немного кривовато: из-за боли в ноге и стресса лезвие прошло ниже, лишь отрубив передние лапы мутанту, который находился ближе. Ну что же, плохой результат — тоже результат.

Павел постарался отскочить в сторону, когда дальний пес, сбив своего раненого сородича, пошел в атаку. Удачный взмах оружия в неудачный момент — мутант увернулся. Впрочем, этот маневр заставил его изменить траекторию, и он ушел правее. Павел понял, что у него в запасе пара секунд, и это сейчас лучшее время чтобы перехватить автомат. Он быстро снял оружие с плеча, взвел и двумя точными выстрелами убил сначала боеспособного мутанта, а потом раненого, который уже полз в его сторону. Благо с такой короткой дистанции промахнуться сложно.

— Да, с огнестрелом, конечно, всяко проще. Жаль, зараза, что громко…

Замерев, Павел прислушался. Никаких новых звуков, вроде воя псов или криков ворона, он не услышал. Что же, пока относительно везет, если не считать того факта, что теперь ему придется ковылять с раненой ногой, таща на себе боеголовку. Неизвестно, сколько продлится затишье. Псы вели себя совершенно не характерно. Мало того, что сбились в пусть небольшую, но стаю, так еще и после быстрой потери сородичей и критического ранения продолжали атаковать добычу. Очень странное поведение для мутантов, которые довольно быстро умели оценивать силу и резво убегали в случае появления серьезного противника.

Павел снова залез под крыло. Крылатая ракета класса «воздух-земля» чудом уцелела на креплениях после крушения самолета, хоть и получила деформацию и закопалась в землю.

Оставалось только понять, как ее теперь доставать.

И тут пришло озарение: зачем доставать всю ракету, если нужна только ее сердцевина, которая, в общем-то, и является необходимым оружием, без всех этих обвесов, добавленных исключительно для запуска ее с самолета.

Павел взял катану, воткнул острое лезвие в стык между центральной частью и основным корпусом, и, используя получившийся рычаг, попытался выдернуть необходимый компонент.

— Только бы не рвануло, — сразу после этих слов раздался шипящий звук и тело прямо через рукоятку словно ударило током, а взор перекрыл вырвавшийся красный дым…

Картинка пропала на несколько секунд. Только красный цвет заливал глаза. Постепенно он начал сменяться на черный, и еще через несколько секунд остался только бесконечный мрак. Затем начали проявляться образы. Идеально ровная, черная глянцевая поверхность вместо пола, будто стекло, окружаемая по всей линии горизонта множеством цветных нитей, уходящих ввысь.

— Наконец-то я тут не одна, — откуда-то из пустоты прозвучал женский голос. Он был довольно странным — одновременно и угрожающим, и добрым. Будто бы одну и ту же фразу произнесли на запись с разной интонацией и идеально синхронизировали.

— Где я? — спросил я.

Раздался женский смех. Сначала легкий, а потом истеричный. Стало не по себе. Затем он резко прекратился.

— Правильнее сказать, когда! — в этот же момент впереди начала проявляться черная женская фигура с длинными черными волосами, перекрывающими лицо. Однако даже через них Павел видел светящиеся хищные змеиные глаза и понял, что надо бежать.

Не думая, он рванул с места и осознал, что нога уже не болит. Он бежал изо всех сил, направляясь к одной из цветных нитей на горизонте.

— Остановись! — призвал голос позади, но слушать его совершенно не хотелось.

Павел резко вскочил с подушки, приняв сидячее положение. Сердце бешено колотилось, настолько, что было даже трудно сделать глубокий вдох. Кошмар. Обычный кошмар.

— Ты чего? — спросила Люба, приподнявшись на локтях.

— Черт, ты еще здесь, — ответил он, протерев лицо ладонью. Вчерашний вечер прошел будто тысячу лет назад, и он забыл, что они завершили его вместе.

— Очень мило, спасибо, деньги, как я поняла, на тумбочке? — в ее словах не чувствовалось злости, скорее легкое дружеское возмущение.

— Прости… просто кошмар приснился, — он попытался сгладить ситуацию, возвращая тему. — Будто я снова искал установку. Потом снова эта чертовщина, когда она раскрылась. Эта жуткая женщина во тьме…

— Может, стоит все-таки рассказать об этом начальству?

— Чтобы научный отдел потом надо мной опыты проводил?

— Ты уже месяц рассказываешь о том, что странно себя чувствуешь. А теперь этот сон.

— Я… думаю, разберусь, не переживай. И кстати о вчерашнем…

Она тут же его перебила:

— Да, давай считать это пьяным помутнением рассудка.

— Спасибо. Мне бы не хотелось портить все наши отношения, ну знаешь…

— Семейной бытовухой?

— Вроде того.

— Идет, — она достала свой смартфон и посмотрела на экран — ох, уже утро почти. Спать не хочется. Может, по кофе?

— Соглашусь, — он встал, включил свет и начал одеваться.

Теперь, когда сознание начало возвращаться в норму, сон уже не казался таким жутким. Тем более, что это был и не сон, на самом деле, а самые натуральные воспоминания. Разве что псы не растворялись в красном дыме. Когда они уже подходили к выходу, Павел вдруг вспомнил:

— Кстати! Твой день рождения мы отметили, а подарок-то я так и не подарил!

— Кстати да! Вообще-то ты так-то им меня в свою комнату и заманил.

— Момент, — он прошел мимо кровати к дальней комнате, где у него стояла стенка из оружейных контейнеров. Немного поигравшись в пятнашки, он взял один из них и достал свою катану. — В общем, это тебе! Будешь теперь с двумя! — он торжественно вручил оружие Любе.

— Ого! — она на секунду впала в шок. — Это же вроде твоя? Серьезно?

— Да. Думаю, ты лучше с ней управишься. К тому же, после того, как меня шандарахнуло у истребителя, я не чувствую себя комфортно с ней.

— Это так… Круто! Спасибо! — она почти запищала от восторга, доставая ее из ножен. — Погоди, а как же ты?

Павел закрыл контейнер, из которого достал катану, убрал его в сторону и достал следующий. Вынув из него свернутую конструкцию, он примотал ее на свою руку. Затем сделал резкий взмах, и из-под ладони выдвинулось острое лезвие.

— Вот! — радостно продемонстрировал он.

— Ничосе клинок ассасина! Сам сделал?

— Ну пришлось повозиться, но да. Я давно уже занимался этим проектом, но желание отказаться от катаны лишь ускорило процесс.

— И как оно в работе?

— Превосходно! Уже думаю сделать второй.

— Ух… — ответила Люба и начала крутить катану в руках. — Слушай, вот это очень крутой подарок! — она убрала оружие в ножны и поставила у двери. — Ладно, пошли попьем кофе, потом заберу на обратном пути.

Они вышли из комнаты в коридор минус первого этажа для персонала второго уровня доступа. Здесь было лучше, чем гнездиться в палатках посреди жилого цеха, но пока еще не так роскошно, как на минус втором. Впрочем, Павел не особо жаловался, просто сейчас ему очень хотелось посетить душ, который на этом уровне работал строго по часам, и около него постоянно были очереди.

Они прошли в общий холл. Здесь можно было не только отдохнуть и пообщаться, но и приготовить какую-то еду. Потому что кроме нескольких обеденных столов и книжных полок, тут имелся еще и небольшой кухонный гарнитур с электрической плитой. Впрочем, чаще тут готовили только чай или кофе. Ведь холодильника на этом уровне нет, что вообще вызывало у Павла небольшой диссонанс в голове. Нормы электричества позволяют поставить плиту, но не позволяют поставить холодильник, какой тогда смысл в этой плите?

Откуда-то издалека снова раздался голос из радиоприемника, как будто бы снова резко увеличили громкость.

— К другим новостям. Недавняя провокация вблизи Кремля, устроенная террористической организацией под названием Цикады, вновь взбудоражила общественность…

— Ты тоже это слышишь? — спросил Павел Любу, осмотревшись. Он снова не видел никаких радиоприемников.

— Что? — удивленно спросила она.

То ли он сходит с ума, то ли она просто прикалывается. Голос ведущего тем временем продолжал:

— Представитель Министерства внутренних дел на недавней пресс-конференции заявил, что данный акт не более чем очередная попытка рейдеров заявить о себе после почти полугодового отсутствия и желание создать социальное напряжение для обычных граждан, и воспринимать ее всерьез не стоит. Более того, все рейдеры, совершившие данную провокацию, были успешно устранены, и ни один из солдат армии Федерации не пострадал…

Приемник тут же стих, так же резко, как включился. Да что за ерунда происходит? Что за Федерация? Почему Люба смотрела на него пустым взглядом, будто бы ждала от него какого-то пояснения?

— Ты в порядке, родной? Не проснулся еще, что ли?

— Видимо, да… — только и нашел что ответить Павел и полез в шкафчик за кофе.

Он уже достал банку растворимого, который жильцы чаще называли «пылью», потому что и по вкусу, и по цвету, и по консистенции он был очень похож, так как поставлялся со старых, довоенных складов.

— Стой, не эту дрянь только.

— А что ты предлагаешь?

— Есть у меня тут кое-что… — она подошла к книжной полке, присела и залезла рукой в небольшой зазор между полкой и кафелем. — Во! — в ее руке лежал небольшой сверток.

— Так, яснее не стало.

— А, прости, — она развернула сверток и там оказался герметичный пакет с черным молотым кофе.

— Да ладно! Настоящий? Такой же только начальству выдают.

— Ну вот… достала. Готова с тобой поделиться. Твой подарок слишком крут, чтобы я тебя не отблагодарила.

Павел убрал банку с «пылью» и достал турку. Турку, которая тут, черт возьми, имелась, а нормальный кофе нет. Впрочем, хорошо, что было так. Он взял пакет, отсыпал кофе, залил воду и включил плиту. Помещение тут же наполнил приятный аромат.

— Так вот откуда тут такой запах ночами! — Павел демонстративно вдохнул и закрыл глаза. — А я думал, что мне показалось.

— Что показалось? — спросил его мужской голос.

Павел открыл глаза. Люба, как и холл, и даже кофе в его руке, куда-то испарилась. Теперь он стоял на ринге в секторе для тренировки бойцов. Перед ним стоял его тренер Адель. Здоровый крепкий мужик с суровым военным прошлым в секретных правительственных войсках, в два метра ростом, настоящий великан среди лилипутов, мощное тело которого покрывали татуировки, внушая еще больший страх противникам.

— Паш, ты давай не расслабляйся, соберись! Поехали еще раз.

Адель пошел в атаку. Сделав оборот вокруг своей оси, он нанес удар ногой справа в корпус, от которого Павел успешно защитился. Он попытался провести контрприем, но не успел. Адель оказался значительно ловчее и мало того, что ушел от захвата, так еще и успел нанести несколько хлестких ударов в голову. Несмотря на то, что на голове был боксерский шлем, удары наносились без перчаток, так что эта тонкая скорлупа не особо хорошо защищала.

— Ты что как говно какое-то! Соберись, черт возьми! — скомандовал он и снова пошел в атаку.

Так быстро переключиться с расслабленной варки кофе в боевой режим было сложно, но Павел, встряхнувшись, все же вошел в раж. Отбив первый удар в лицо, он захватил вторую руку, подтянул противника к себе и, не отпуская, нанес пару мощных ударов локтем. Пока Адель не пришел в себя, Павел сделал прямой удар ногой в грудь, откинув его на канаты.

— Вот теперь хорош! — оценил тренер, выпрямившись. — Давай, не стоим, не стоим, работаем, в бою тебя никто ждать не будет!

Павел тут же выполнил команду. Он планировал нанести несколько отвлекающих в корпус, чтобы сосредоточить внимание тренера на защиту от рук, после чего нанести удар ногой, но все оказалось не так хорошо. Адель перехватил его практически сразу же и, используя его же энергию, перебросил Павла через себя, буквально воткнув его тело в ринг. Затем, прижав его своим телом, он начал наносить удары в голову один за другим. Павел попытался как-то отбиться или перехватить тело Аделя ногами, чтобы перекатить, но у него совершенно не получалось, а с каждым пропущенным ударом это выходило все хуже.

Конечно, тренер его вряд ли убьет, но было понятно, чего он добивался. Выход из такого захвата у Павла нормально не получался практически никогда и Адель, видимо, хотел собрать в нем максимум злобы, чтобы Павел отработал все на практике. И сделать это очень даже получилось.

Павел мысленно собрал всю энергию в руках и попытался немного оттолкнуть противника, чтобы перейти к захвату ногами, но вместо легкого толчка с невероятной силой выстрелил телом Аделя словно из пушки. Противник, габариты которого вообще противоречили законам аэродинамики, спланировал на несколько метров в высоту, вылетел за пределы ринга и врезался в стальные шкафчики с такой силой, что дверцы от них разлетелись в разные стороны.

Настала минутная тишина. Наблюдавшие за спаррингом бойцы из группы впали от произошедшего в шок.

— Адель! — Павел перелез через канаты и побежал на помощь.

Тренер, кряхтя, встал на ноги, посмотрел шокированными глазами на Павла, откашлялся и спросил:

— Это че щас было, Паша?

— Понятия не имею, тренер, — он посмотрел на свои руки. Может ему просто показалось, потому что на это никто не обращал внимания, но с них будто бы поднималась едва заметная испарина красного цвета.

— Ну ты, конечно, выдал, — Адель сел на скамейку. — Я такого ни разу в жизни не видел, а повидал я многое.

Павел сел на скамейку рядом и схватился за голову. Он сам не понимал, что происходит.

Настойчивый стук вывел из глубокого сна. Павел открыл глаза и осмотрелся. Он снова находился в своей комнате. Происходящее начинало походить на улетный трип. Он окончательно запутался, где реальность, а где сон, хотя именно сейчас реальность казалось ему натуральнее, чем когда-либо. Стук продолжался. Павел встал с кровати и открыл дверь. На пороге стоял дежурный солдат.

— Здравия желаю! Вас вызывает руководство в главный корпус. Кабинет руководителя службы безопасности. Второй этаж, кабинет 224.

— Ого. По поводу?

— Мне поручено сказать, что это по поводу ваших… кхм… способностей.

— Понял.

Солдат отдал честь и пошел по коридору к лестнице, ведущей в цех. Павел посмотрел на часы. Разумеется, невероятно важно все неотложные дела решать именно «со сранья», с первыми лучами солнца на поверхности. Впрочем, Павел прекрасно понимал обеспокоенность руководства. Несмотря на то, что ситуация с Аделем разыгрывалась будто бы пару минут назад, с того эпизода прошло уже несколько месяцев. А недавно произошел уже третий инцидент с непонятной силой, открывшейся Павлу после взаимодействия с установкой.

Он подошел к шкафу и посмотрел на ассортимент одежды, который не блистал разнообразием. Классические костюмы и пальто с дополнительными пластинами защиты. Кто-то считал такой образ безумным, называл Павла «винтажным охотником за вампирами». Но именно образ вносил неоспоримый вклад в авторитет и узнаваемость профессионального разведчика и проводника.

Работа над этим статусом велась годами, потому что проводников в мире метро десятки, если не сотни. Это довольно простая работа, в отличие от сталкерства, потому что ты перемещаешься в основном по изведанным маршрутам, проводя людей до нужной точки. Поэтому в эту сферу лез каждый второй доходяга, но мало кто понимал, что образ проводника — это его визитная карточка, и обращаться к какому-то потрепанному бомжу желания в разы меньше, чем к стильному загадочному «охотнику на вампиров». Наверное, именно поэтому военные и наняли Павла на постоянный контракт. И даже выделили ему комнату на минус первом этаже.

Впрочем, что удивительно, с высшим руководством контакта пока не было ни разу. Все общение: наем, постановка задачи, ход ее выполнения и завершение — согласовывались исключительно через посредников низшего звена. Павел даже не знал, как выглядит это самое руководство, и был уверен, что и оно тоже о нанятом проводнике не курсе. У руководства настоящей военной сверхдержавы своих важных дел по горло, и им, скорее всего, не особо интересны мелкие наемные разведчики и сталкеры.

Он оделся, вышел из комнаты и довольно быстро добрался до поверхности, пройдя жилой цех первого этажа, заставленный палатками. Это большая жилая зона для рядовых, жителей, гостей и обслуживающего персонала.

Быстро пробежав переходной туннель, Павел уже через несколько минут находился у дверей кабинета руководителя службы безопасности, постучался.

— Заходите, — последовал ответ с той стороны.

За дверью оказался крайне типичный для таких организаций кабинет. Классическая отделка, дубовые столы буквой Т, линия книжных полок вдоль правой стены и, разумеется, портрет президента давно канувшего в лету государства. Павел был уверен, что этот кабинет не менялся последние лет сорок и, возможно, тут сидел какой-то управляющий еще до Катастрофы, когда завод еще функционировал.

— Павел Александрович! — поприветствовал мужчина лет сорока. — Наслышан о вас, проходите, присаживайтесь.

— Здравствуйте, — ответил Павел, сев на ближайший стул.

— Для начала представлюсь. Меня зовут Николай Григорьевич Медведев. Начальник службы безопасности. В общем-то все заказы, которые вы выполняли через наших представителей, были от меня.

— Мне очень приятно познакомиться с вами лично, — Павел кивнул.

— Взаимно. Мы с вами ранее не встречались, но я о вас в курсе. Я лично проверяю контракты каждого нанятого со стороны человека.

Разумеется, проверяет. Скорее всего подписывает не глядя. Ведь самый строгий проверяющий — это мелкий СБшник, который проводит встречу при заключении контрактов. Этот человек делает всю работу, а начальство только ручкой размахивает. Павел давно понял, как тут все устроено.

— В общем, — продолжал Николай, — мне доложили о том, что вы проявляете некоторые способности в процессе ваших тренировок. Адель даже проявил беспокойство по поводу собственной сохранности.

— Не могу скрыть слона в комнате. Эти способности имеются.

— С какого момента они проявились?

— С момента, когда я притащил для вас ту странную боеголовку с истребителя. Когда я пытался ее демонтировать, меня обдало чем-то… как будто разряд ударил.

— Почему вы сразу не обратились к нашим медикам?

— Потому что сначала ничего необычного не происходило. Я не чувствовал себя хуже и не замечал никаких отклонений. Только в процессе тренировок начали происходить странности.

— Хорошо… — он сделал пару записей в блокнот, лежавший рядом с ним на столе. — В общем, тоже не буду скрывать цель нашей встречи. Мы крайне заинтересованы вашими боевыми навыками и хотели бы провести некоторые исследования, являются ли эти особенности взаимодействия с боеголовкой долгоиграющими или это временный эффект.

Павел напрягся. Не надо было ему сюда приходить. А еще лучше, надо было сматываться уже после первого инцидента на тренировке. Осторожно потянувшись средним пальцем под рукав пиджака, Павел нащупал механизм выдвижного клинка и спросил:

— Если я откажусь, сейчас сюда залетит несколько качков в белых халатах и свяжут меня, чтобы препарировать как лягушку?

— Ох нет, что вы, Павел! Мы, конечно, люди серьезные, но вы слишком плохого мнения о нашей организации. Разумеется, наши ученые возьмут у вас пару анализов и проведут несколько экспериментов, чтобы в принципе понять, как проявляется этот эффект, но в целом, мы бы хотели предложить вам постоянную работу в наших рядах, а не разделывать вас на части. В конце концов, мы же не в Питере.

— Что за работа? — Павел отпустил курок механизма.

— Агентом спецотряда особого назначения. В общем и целом, примерно то же самое, что вы делали на рядовых контрактах, только на постоянной основе, с более тяжелыми заданиями, но и с куда лучшими условиями.

— Звучит заманчиво. У меня есть время подумать?

На самом деле нужно было не подумать, а просто понять, дадут ли ему сейчас выйти отсюда, или за дверью действительно стоят санитары.

— Конечно, вы вольны принять любое решение до завтра, — Николай встал и подошел к двери. — Кроме того, вы даже вправе отказаться от нашего предложения. Только хочу вас предупредить, что в случае отказа мы будем вынуждены разорвать все действующие контракты. К сожалению, мы немного обеспокоены вашей силой и не хотели бы, чтобы по нашим базам бесконтрольно ходил такой сверхчеловек.

— Так а в чем разница? — Павел тоже подошел к двери. — Если я приму условия, я так же буду ходить по вашей базе.

— Да, но зато под контролем наших ученых. К тому же, Павел, у нас с вами будут новые условия контракта, которые дадут нам дополнительную страховку.

— Хорошо, я обдумаю ваше предложение до завтра.

Павел вышел за пределы кабинета и не заметил, в какой момент провалился в красную пустоту, которая постепенно улетучивалась, в очередной раз сменяясь бесконечной чернотой. В этот раз процесс затянулся, по ощущениям, на несколько минут.

Затем получилось открыть глаза. Теперь он находился в больничной палате на шесть мест, по три койки с каждой стороны. Палата выглядела как типичное помещение больницы до Катастрофы, у стены даже находилось окно, сквозь которого проникал яркий белый свет. На койке напротив лежал полностью перебинтованный пациент — то ли спал, то ли был без сознания, то ли просто не реагировал на пробуждение Павла. Неужели это Темный? Нужно попытаться как-то привлечь его внимание.

Смолов попытался пошевелиться, но все тело ныло от боли, а нога оказалась перебинтованной.

— Ох, когда это закончится уже… — недовольно прорычал он, затем с трудом приподнял голову к забинтованному пациенту. — Темный!

Пациент никак не отреагировал. Павел повторил:

— Темный, прием, ты на связи?

Тишина. Что ж, окей. Хотя неудивительно. Удивительно наоборот другое, что после пережитого ими столкновения в таком же забинтованном состоянии не находился сам Павел.

Рядом заиграла классическая мелодия. Павел обернулся и заметил у кровати на тумбочке радиоприемник. Так вот откуда были эти обрывки репортажей! Видимо, эфир сменялся разными композициями, между которыми были выпуски новостей. Павел потянулся к приемнику и выключил его.

В палату вошла женщина в форме медика и крупный мужчина с какой-то черной папкой. Он явно не был врачом, потому что его белый халат был накинут поверх какой-то необычной черной военной формы с красными опознавательными знаками.

— Вы уверены, что нужно задавать вопросы сейчас? — спросила женщина.

— Мы и так ждем уже несколько дней. Вы же сказали, что показатели в норме, — ответил мужчина.

— Показатели в норме, но… Ладно попробуйте, я отойду. Только пожалуйста, не затягивайте, у меня скоро смена заканчивается, я бы хотела закрыть посещение. И если почувствуете, что что-то идет не так, я буду за дверью, — она тут же вышла.

— Хорошо, не переживайте.

Мужчина взял стул, стоявший у двери, поставил его рядом с койкой Павла, раскрыл папку и достал ручку.

— Как вы? — спросил незнакомец.

— Я… не понимаю, что происходит, — слова Павлу давались тяжело.

— Понимаю. Перенести такое падение и остаться в живых — это надо иметь невероятное везение. Удача на вашей стороне.

— Кто вы?

— Майор Следственного комитета Макаров.

— Забавно, — произнес Павел, осматривая его внешность.

— Что забавного?

— Вы похожи на одного актера… Как же его… Майкопова… Он играл в одном довоенном сериале, где у героя была фамилия Макаров.

— Я понял, о чем вы. Только фамилия актера Майков. Странно, конечно, что в таком состоянии вы вспомнили именно это.

— Такой уж у меня ассоциативный ряд.

— Ладно, это не важно. У меня к вам несколько вопросов. Вы можете вспомнить последние события?

Павел с трудом понимал, какие из недавних событий для Макарова «последние». Но решил, что сами вопросы помогут лучше понять, что это за место и что происходило на самом деле. Поэтому он кивнул.

— Итак, для начала объясните мне, почему вы убегали?

— А почему они догоняли?

— Очень смешно, — он сделал какие-то записи в папке. — Бойцы решили, что вы являетесь Цикадами. Поэтому пытались вас перехватить. Но как мы уже выяснили, вы не имеете к ним никакого отношения. Зачем вы тогда пытались убегать?

— А что нам оставалось делать? Поднять руки и ждать расстрела?

— Вам? Впрочем… — он махнул рукой и сделал пару записей, — неважно. Думаю, вы правы. Там бы никто разбираться не стал. Мы нашли при вас фотографию с запиской, что означает ее содержание?

Павел вспомнил про записку, рефлекторно ощупал себя, но тут же понял, что ни записки, ни пальто, в котором она лежала, на нем не было. Вместо этого рука уткнулась лишь в тонкую ткань больничной пижамы.

— Где она? Вы ее забрали?

— Записка? Да, мы изъяли ее для изучения. Нас привлекло ее содержимое. Вы можете его как-то прокомментировать?

— Я даже не знаю, что там написано.

— Ну что же вы, Павел Александрович, врете мне так нагло, — с наигранной иронией сказал Макаров.

— Откуда вы знаете мое имя и отчество?

— Это сейчас не важно, отвечайте на вопрос, — тон стал более строгим.

— Я не буду отвечать ни на какие ваши вопросы. И верните мне мое снаряжение, — Павел попытался встать.

— Оу, полегче, приятель! — Макаров попытался удержать Павла на месте. — Пока тебе рано вставать.

— Я тебе не приятель, — надо было что-то сделать, пока этот странный тип не вколол ему что-нибудь.

— Лежать на месте! — скомандовал Макаров.

Макаров потянулся куда-то под подол халата. Павел понял, что ситуация окончательно вышла из-под контроля. Нужно действовать прямо сейчас, несмотря на всю слабость организма. Смолов сделал резкое движение рукой и дал выставленной ладонью точно в весок майору. В идеале это должно было вырубить противника, но сил сейчас хватило только на то, чтобы откинуть его в сторону.

Павел попытался тут же встать, но совершенно забыл про загипсованную ногу и просто свалился на пол.

— Ах ты мразь! — выкрикнул пришедший в себя Макаров и попытался навалиться сверху.

Павел резко перекатился в сторону, и майор врезался в пол. После этого Смолов схватился за ножку кровати, оторвался от пола, используя койку как опору, и поднялся. Майор попытался встать следом, но тут же получил удар стулом по голове. Этого было недостаточно, чтобы отключить полностью, но хватило, чтобы противник временно растерялся. В палату ворвалась медсестра. Павел резким движением откинул ее в сторону, но в последний момент почувствовал укол в бедро. Осмотрев себя, он заметил торчащий дротик инъектора.

Выдернув инородный предмет, Павел направился к двери, которая в это же мгновение начала удаляться от него. Он бежал изо всех сил, но чем быстрее он двигался, тем дальше становилась дверь. Помещение очень быстро начал заполнять красный дым.

— Я же говорила, что он еще не готов, — послышался незнакомый голос, прежде чем картинка окончательно растворилась в красной дымке.