Мертвый Шторм. Зарождение

Глава 7 Диверсия

— А как тебе такое? — спросил Адам. Выкинув последнюю пару карт, он ткнул пальцем в одну из них.

— Эй, мы вообще-то эти уже разыграли! — возмутилась Ксюха.

— Не было такого, ты просто на меня смотришь, как всегда, а не за картами. — он вскочил с барного стула и увеличил громкость плеера, подключенного к колонкам. — Congratulations! Congratulations! — начал он подпевать треку «The Rolling Stones», пританцовывая и наигранно изображая, будто держит в руках микрофон. — Well done, my friend! You’ve done it again, You’ve gone and broken another heart, yeah, you’ve torn it apart! — Адам вытянул вперед руку и указательным пальцем провел по несуществующему зрительскому залу.

Ксюха засмеялась. Ей очень нравилось видеть его таким живым. Потому что за пределами их комнаты он всегда ходил очень серьезный и сосредоточенный. Конечно, это нормально, один из основателей Цикад должен держать лицо и авторитет, а не вести себя как наивное дитя. НоКсюхе он нравился именно такой.

— Remember the first time, — продолжалпеть Адам, — You tried to do it to me. My girl won’t fall!. Just wait and see. Just wait and see! — послеэтих слов он распахнул руки и девушка кинулась в его объятия.

— Ты красиво поешь! — сказала она после страстного поцелуя. — Может, надо было стать странствующим артистом?

— Тогда бы я не встретил тебя.

— Ну нашел бы какую-то другую бабу. Стал бы популярным, попал бы к федералам, там у них много сосок.

— У меня и сейчас неплохая соска!

— Эй!

— Ты против?

— Ну, на самом деле нет.

— Ну вот и я о том же, — он улыбнулся и снова поцеловал ее, затем опустил на пол. Подошел к столу и начал перебирать диски в коробке. — Так, что у тебя еще тут есть из их альбомов?

— Сейчас, — игриво прижимаясь к нему, она выбрала один из дисков. — «Rough Justice» послушай. Свежие альбомы мне больше нравятся. Старые чаще мама слушала…

— Ты молодец, что сохранила их, — он вставил новый диск и нажал на воспроизведение. Лирическая мелодия тут же сменилась оживленным ритмом. — Я вот от своих близких ничего сохранить не смог. Потерял вообще все.

— Зато нашел меня! — она закрыла глаза и крепко обняла его. Почувствовала запах и провела рукой по спине. Ее переполняла страсть. Только смутило неожиданное исчезновение футболки.

Лилит открыла глаза и поняла, что они уже лежат в постели. Это был приятный сон, но сейчас они все равно вместе. Только что-то тут не так. Девушка подняла голову с его груди и едва удержалась, чтобы не закричать:

— У ты… — сжала зубы она, заметив, что лежала в обнимку с крепко спящим Димоном. — Щщщука! — продолжая сжимать зубы прошипела девушка, когда поняла, что они еще и абсолютно голые. Вряд ли случайно потеряли всю одежду и просто вырубились рядом.

Осторожно сняв с себя одеяло, Лилит слезла с кровати. Голова раскалывалась после вчерашней тусовки, и она совсем не помнила последние события. Осмотрев комнату Димона, быстро нашла свои разбросанные вещи. Не поднимая лишнего шума, натянула трусики с футболкой и выглянула в коридор. Никого. Хорошо хоть их комнаты напротив, можно быстро заскочить к себе. Если Димон тоже проснется с квадратной башкой, вряд ли заподозрит неладное.

— Будем считать это обычным недоразумением, — пробубнила Лилит, закрывая дверь своей комнаты.

Кинув свои вещи, которые держала в руке, на кровать, Лилит снова разделась и пошла в душ, смывать все смущение и позор, который она испытывала. Это ж надо было нарушить святое табу! Можно спать с кем угодно: с тупыми качками, наивными новичками, — но Димона трогать нельзя! Это же мгновенно все испортит, сломает! Снова статус «боевой подруги»! А еще все снова скатится в любовь, романтику, нежность, уютные вечера вместе… Что за?.. Какого черта?

— Заткнись! — выкрикнула Лилит, дала себе пощечину и переключила воду на ледяную. Резкий контраст заставил завизжать.

Терпя холод, она простояла так еще минуту, после чего выключила воду. Капли медленно стекали по телу, падая на кафель душевой. Она смотрела на это завороженно. Поток мыслей в голове временно пропал.

Неожиданно стало холодно. Тело затрясло. Лилит взяла полотенце и вытерлась. Затем вернулась в комнату, нашла новую чистую одежду и быстро утеплилась. Сразу стало легче как на душе, так и в голове, хотя похмелье окончательно не ушло. Она взяла с небольшого столика мятый стальной чайник с водой и осушила его почти целиком. Стало еще лучше. Лилит уселась на кровать.

— Так…Так… — Лилит начала собирать мысли воедино.

Что сейчас произошло на самом деле? Они переспали, да. Но знает ли об этом Димон? Скорее всего нет. Да и сама Лилит ни хрена не помнит. Значит, можно считать, что ничего не было! Но поток бурления мыслей и внутренний шторм не останавливался. Девушка упала спиной на кровать, схватила подушку и накрыла лицо.

С одной стороны, слова, сказанные недавно Дядькой, были правдой. Спать со всякими сомнительными личностями — это не уровень Лилит. Да и Димон, на самом деле, довольно хороший мужик, который всегда относился к ней с теплом. Она даже не исключала, что, возможно, конкретно для него Лилит была больше, чем подруга… Но с другой стороны… Она не могла принять этого. Наименьшей проблемой тут будет факт испорченной дружбы, которая быстро скатится в рутину отношений. Но хуже всего то, что это снова откатит все ее старания назад. Ни один рейдер ни за что не поверит, что девушка смогла получить «капитана» сама, если начала отношения с этим самым «капитаном» на момент получения ранга. Это бред, который будет всем очевиден!

— Аррр! — взревела Лилит в подушку. — Надо ж было так обосраться!

Столько лет упорной работы, столько лет набивания рейтинга и теперь она все испортила за одну ночь.

Ведь какой путь проделывал новичок, попадая в Цикады? Правило вступления одно: ты обязан приносить пользу банде. Хочешь — топливом, а хочешь — работой. Поэтому, когда новичок попадал сюда, он знакомился с основателями (в последние годы только с Дядькой по очевидным причинам) и рассказывал, что умеет делать или что хочет научиться делать. На этом этапе новичок считался «личинкой», то есть от месяца до года ему нужно сначала оправдать доверие к себе. Если не оправдывал — получал ранг «опарыш» и покидал банду навсегда — добровольно или силой.

Если «личинка» в итоге себя оправдывала, то получала следующие ранги. Тот, кто обладал горячей кровью и не хотел работать, становился «громилой». «Громила» обязан каждый месяц вносить вклад в общак, эквивалентный ста литрам топлива. Это могло быть как само топливо, так и любая другая полезная провизия: еда, медикаменты, боеприпасы. Следующий этап «громилы» — это «сержант» через три года проживания на базе.

Если же «личинка» не горела желанием погибнуть от шальной пули, то становилась «трутнем», следующей ступенью после которого был «инженер». Эта ветка рангов отвечала за тыл, то есть за любую работу, необходимую для обеспечения функционирования базы.

Любой новичок, включая ранги «трутень» и «громила», находился под наблюдением «инженеров» и «сержантов», которые следили, чтобы новичок исполнял свои обязанности и не творил беспредел. Под беспределом подразумевался саботаж, откровенная безбашенная маргинальность в виде изнасилований, убийств, мелких грабежей подземных крыс ради копеечной наживы, которая не несет никакой пользы банде.

— Цикады — не быдло-крысы с тюремными понятиями, — всегда объяснял новичкам Дядька на общих сборах. — Если мы грабим и убиваем, то только ради выживания, и делаем это по-крупному. А если вас привлекает «пацанская романтика» и беспределом хочется заниматься — валите обратно под землю!

В общем, Цикады дорожили своим авторитетом «благородных бандитов» и, если кто-то начинал этот авторитет подрывать, его быстро изгоняли, а особо буйных просто убивали. Шпана и отморозки никому на базе не нужны. Да, рейдеры — не вершина светской интеллигенции. Среди них хватало и тех, кто сначала делает, а потом думает, но даже они понимали ответственность. Потому что беспределить и разлагаться без ответственности спокойно можно и на «Козьей слободе» с «Яшьлеком», с чем многие успешно справлялись. Банд и криминальных элементов там более чем достаточно, вступай в любую и делай что хочешь. А чтобы вступить в ряды Цикад, для начала до них нужно добраться. Найти уцелевший мотоцикл, который, скорее всего, будет бензиновым. Переоборудовать его на газ. Добыть этот газ, который хоть и в доступе, но не плещется лужами. Был, конечно, другой вариант: дойти пешком и сдохнуть от облучения уже через неделю. Но так или иначе, если ты смог пройти такое испытание, значит, ты реально готов к ответственным решениям и тебе хочется оставаться человеком.

И вот если новичок прошел все испытания и стал «инженером» или «сержантом», то чуть позже мог получить статус «капитан» — самый высокий ранг, выше которого только «наследники основателей» и сами основатели. «Капитаны» уже не делали мелкую работу, а напрямую подчинялись основателям и выполняли только их прямые указания. И именно «капитан» мог однажды стать «наследником» основателя. Одним из таких «капитанов» являлся Димон. До такого же статуса не дошел совсем чуть-чуть Болт…

Но существовал еще один ранг, доступный только девушкам — «боевые подруги». Девушка с таким рангом тоже считалась Цикадой, но самым низшим звеном: она не участвовала в коллективных голосованиях, не могла получить свой мотоцикл, ремонтировать чужие или заниматься ответственной работой на базе, не брала в руки оружие, не имела права участвовать в налетах. Хотя, справедливости ради, большинству, кто этот ранг получал, это было и не нужно. Как правило, такой ранг добровольно выбирался девушками, прибывшими с мужиками, и им не интересны все эти мужицкие мотики и разборки. Или такой статус выбирали те, кто, начав отношения с рейдером, решался завести детей и воспитывать их. Материнство и дети — для рейдеров это святое, поэтому на все время воспитания мать имела право отойти от дел. Иногда такой ранг выдавался против воли: тем, кто через постель пытался «заскочить» на ранг выше. Однако, так или иначе, выбиться из «боевой подруги» очень сложно: нужно долго и упорно доказывать свою самостоятельность, стойкость и силу. А уж стать «капитаном» после этого невозможно в принципе.

Нет, конечно, первоначально, когда все основатели были живы и распределением рангов у девушек занималась Ангелина, она могла выдать «капитана» даже тем, кто просидел в «подругах». После смерти Адама именно Ангел перевела Лилит из «боевой подруги» в «громилы». И девушки могли стать «капитанами» только под ее прямым руководством. Но после ее смерти все изменилось… Ее «капитаны» еще некоторое время участвовали в делах банды, но без должной поддержки либо очень быстро откатывались обратно до «инженеров»/«сержантов» либо вовсе погибали, потому что соглашались на слишком опасные авантюры, либо быстро возвращались в ранг «подруг», забеременев.

Лилит же всегда мечтала дорасти до высокого ранга. Она смотрела как Адам, будучи основателем, ведет дела банды и мечтала, что однажды она тоже будет там, наверху. Но когда ты жена основателя, никакого статуса выше «трутня»/«громилы» тебе не светит, да и то лишь с общего одобрения всех основателей. Но лично Адам был против любой работы Лилит, и они иногда даже ссорились из-за этого.

— Никаких «трутней»! — говорил он. — Они чаще всего на улице торчат, ковыряя техничку базы, я от тебя хочу здоровых детей, поняла? А в «громилы» я тебя тем более не пущу, ты ни стрелять, ни ездить еще нормально не научилась, хочешь, чтобы тебя грохнули на первом же деле?

В общем, хотела Лилит или нет, но ей пришлось принять решение судьбы, которое ей выпало. Но потом Адам погиб, Ангел сама перевела ее в «громилы», и движение по карьерной лестнице пошло вверх. Даже после смерти Ангела, Лилит усердно работала и надеялась, что «капитаном» у нее все-таки получится стать. И ведь почти получилось! Потому что Дядька взял ее на последнюю встречу, и даже позвал за свой стол прошлым вечером. А что будет сейчас? Она начнет встречаться с Димоном, и все снова решат, что ее приняли в «капитаны» через постель. Это прямой путь в «боевые подруги», и Лилит не желала этого.

А еще она не хотела снова возвращаться в отношения. Снова открываться кому-то, снова жить для кого-то или вообще… терять кого-то. Нет! Этому не бывать! В общем, ни с какой стороны отношения с Димоном не могут развиваться дальше этой случайной ночи, которую они, возможно оба, даже не помнят. По крайней мере, Лилит точно. Все, что она помнит, — это как Дядька проговорил красивую речь, и они заказали выпить. И еще какие-то обрывки диалога о предстоящем деле…

Дело, точно! Они должны были устроить налет на конвой! Она инстинктивно подняла запястье, чтобы посмотреть на часы, но не обнаружила их.

— Твою ж медь! — пришло осознание, что часы, скорее всего, остались в комнате у Димона. Возвращаться туда уже поздно, он наверняка уже проснулся.

Ладно, ладно, без паники! Часы в ее версии, где у них ничего не было, это же ничего не значит, верно? Может быть, они просто посидели, она сняла часы, чтобы… допустим… помыть руки? Да, помыть руки, и забыла их. А после того, как они уютно пообщались, она ушла к себе, чтобы лечь спать. И все. Да, точно, это звучит хорошо. Если Димон их найдет, она скажет именно так.

Лилит поискала часы глазами в своей комнате, в надежде, что они просто остались тут, но нет. Она никогда их не снимала, только во время… Все, хватит! Хватит!

Девушка встала, обулась и вышла из комнаты. Если они все вчера дружно нажрались в говно, значит, Дядька скорее всего тоже в своей комнате. Имело смысл попробовать достучаться до него. Он был довольно пунктуальный в вопросах всяких дел, и этой пунктуальности не мешали никакие загулы. А раз он до сих пор не разбудил их… с Димоном… значит, они еще никуда не опаздывают.

Под ураганный «The Sonics — Have Love Will Travel» дорога до «Проспекта Победы» проходила легко. Никаких особых проблем, кроме пары бродячих собак, случайно оказавшихся на пути, отряд не встретил.

Мутанты вообще редко нападали на любой вид транспорта, будь то мотоцикл или автомобиль, особенно если этот транспорт собирался в колонны. Пока люди находились на колесах, на поверхности им практически ничего не угрожало. И Федерация внесла в это огромный вклад.

Можно по-разному относиться к современной политике этого сверхобъединения, но если бы не оно, то никто из обычных выживших точно не смог бы так быстро научиться синтезировать топливо, как это сделали федералы. И, соответственно, именно они стали первыми использовать наземный транспорт для своих перемещений, в прямом смысле приучая только начавших мутации существ на поверхности к тому, что машина, ревущая двигателем на весь мертвый район, — это не приглашение к обеду, а стальной монстр, к которому лучше не приближаться. По этой причине многие Цикады ставили как можно более громкие выхлопы (хотя самый громкий оставался именно у Дядьки).

Но сейчас отряд передвигался относительно тихо, потому что все свои мотоциклы они оставили на базе. Лилит ехала на «жучке» — самодельном багги на базе грузовика, который своей формой напоминал насекомое: небольшая кабина спереди с гранатометом на крыше в передней части и вытянутый кузов, в который спокойно влезал мотоцикл. «Жучков» у Цикад на перевалочном складе было припрятано штук пять. Рейдеры использовали этот транспорт для добычи новых мотоциклов из салонов или во время воровства топлива, ставя на него цистерны. Конечно, до базы даже на таком багги все равно не доехать, но лучше таскать потом добытое частями от своего места, чем от чужого.

Димон и Дядька ехали по бокам на электрических тур-эндуро, которые брались как раз для подобных дел, когда нужно скакать по бездорожью и не создавать много шума.

— Итак, — прозвучал голос Дядьки по рации, когда они проезжали Горкинско-Ометьевский лес, бывший парк, а ныне то место, благодаря которому Лесничество получило свое название, — конвой будет двигаться с «Проспекта Победы», думаю, по Зорге. Поэтому сворачиваем у бывшей заправки до развязки и уходим на Касимовых. Устроим им перехват на перекрестке этих улиц.

— Приняла, — ответила Лилит.

— Так точно, — подтвердил Димон.

Лилит посмотрела на часы на руке. Те самые часы, которые в итоге вернул Димон перед выездом, найдя их прямо у себя в кровати. Скорее всего, Лилит их и не снимала, а браслет просто расстегнулся в порыве пьяной страсти. Это был настоящий стыд и позор. Разумеется, Димон обо всем догадался, да и при таких условиях красиво отмазаться и съехать уже не выходило. И хотя сам Молочнег предложил забить, потому что по пьяни бывает всякое, а он совершенно ничего не помнил, как и Лилит, девушка просто сгорала от волны стыда, гнева к себе, гнева к сложившейся ситуации и… симпатии к Димону?

— Да заткнись ты уже! — Лилит второй раз за сегодня ударила себя по щеке и взялась за руль.

Время она так и не посмотрела. Точнее, посмотрела, но из-за мыслей о часах совершенно не обратила внимания на их показания. Посмотрела еще раз. 14:45. Расчетное время 15 минут. Успевают.

— «Петройл», уходим направо, — еще раз скомандовал Дядька.

— Не нравится мне, что так близко к объекту Лесничества идем, — сказал Димон, сделав маневр перед машиной Лилит. — Мы тут как на ладони.

— Поэтому смотрим в оба. Это хоть и представление, но об этом знаем только мы. Обычные работяги могут быть не в курсе.

Они вырулили на узкую улочку, называвшуюся в мирное время улицей Братьев Касимовых. Хотя названия улиц для обычных выживших не имели никакой ценности, одним из главных требований выхода новичка из статуса «личинки» являлось заучивание старой карты города. Навигаторы у рейдеров имелись не всегда, да и спутников с каждым годом становилось все меньше и меньше, поэтому если ты хочешь, чтобы в будущем тебя брали на дело, ты обязательно должен в случае необходимости хорошо ориентироваться в географии города.

— Алекс, — снова открыл канал связи Димон. — Как до Сопротивления едем потом в итоге?

— Прямо по Зорге до разрушенного «Корстона». Там по мосту мимо отеля и колеса обозрения, на Хакима по первой линии.

— Может, через центр? — спросила Лилит.

— Ксень, ты если захочешь потом организовать налет, ты лучше сразу мне скажи, окей? А не в процессе планы перестраивай.

— Ладно, извини, поняла.

Дядька был интересным человеком. В спокойном состоянии на базе он был настоящей душой компании. Такой «чел на расслабоне», всегда добр, спокоен и общителен. Однако во время решения важных вопросов или дел у него тут же включался режим серьезного и сосредоточенного главаря.

— Если построение классическое, то перехват по схеме «коробка с топливом». Ксеня, позиция за кустами, — скомандовал Дядька, когда они доехали до нужного перекрестка.

— Поняла!

— Димон, раскидываем петарды по перекрестку, а ты заезжай за тот трамвай на остановке, выскочишь к замыкающим. Я буду с фронта.

— Окей.

Лилит дернула ручник и с заносом развернула багги вокруг своей оси, повернув бронированной жопой к перекрестку. После этого резко дала задний ход и заскочила за заросли, скрывающие ее от обзора со стороны «Проспекта». Затем она заглушила двигатель, перелезла с водительского места за гранатомет и приготовилась.

Дядька и Димон покружили по перекрестку, раскидывая «лепестки». Маленькие противопехотные мины, которые использовались в качестве отвлекающего маневра. Никакой цели повредить колеса они не несли, шины в принципе почти у всех были бескамерные, либо укрепленные, но немного потрепать узлы и агрегаты, а также вывести ведущего конвоя из равновесия они вполне могли.

Когда мотобратья встали на позицию, Дядька произнес:

— Не знаю, как они будут выстраивать машины, поэтому ждем моей команды. Лилит, работаешь только по колымагам Олимпа. Задача — полное уничтожение, чтобы нельзя было распознать. Черные машины Федерации не трогать! Выходим на закрытый канал.

— Поняла, — Лилит переключилась.

— Димон, как только подорвется первая, сразу подрываешь следующую.

— Есть!

— Все, ждем, скоро будут.

План «коробка с топливом» — это классический план рейдеров, который они использовали для мелких конвоев, в частности при захвате топливных цистерн. В общем-то именно поэтому он так и назывался. Первая и последняя машина конвоя подрывались выстрелом из крупного стационарного гранатомета под колесо с целью переворота, что образовывало закрытую «коробочку» для тех, кто едет посередине. План не блистал оригинальностью или хитростью, но в случае рядовых налетов всегда работал как часы — ему просто нечего было противопоставить.

Конвой показался спустя пять минут. Точнее, послышался, ведь за кустами Лилит его не видела.

— Алекс, вижу хорошо, — сказал Димон. — Построение классическое. Две колымаги Олимпа, открывающая и замыкающая. Фургон и грузовик Федерации посередине.

— Пока все идет по плану. Ждем пока наедут на петарды.

Конвой приближался очень быстро. Лилит уже увидела открывающую машину через ветки кустов. Гражданский «эскалейд», обшитый чем попало в качестве брони. Из крыши торчала башня пулеметчика. Олимпийцы почему-то очень любили американские авто, хотя это довольно оправданно. Движки-то у них неубиваемые.

— Лилит, — сказал Дядька, — накинь бодрости в эфир, одобряю.

— Это я всегда рада! — Она переключила плеер на общий канал и быстро нашла «Mudvayne — Not Falling». Сразу стало намного веселее.

— Четко, работаем!

«Эскалейд» достиг перекрестка, и тут же начали хлопать «лепестки». Естественной логичной реакцией водителя в этот момент было резко вывернуть руль, уходя с опасного участка и обнажая для Лилит рычаги подвески. Она быстро нацелилась и нажала на спуск. Снаряд с хлопком вылетел из ствола и попал точно в цель. Взрыв разворотил четверть морды, и колесо отлетело метров на двадцать в сторону. Внедорожник завалился набок и несколько раз перевернулся. Дядька вырулил из-за автобуса и начал четкими выстрелами из автомата стрелять в открытое пространство в крыше, где раньше сидел пулеметчик.

В этот момент позади конвоя, который уже миновал трамвай, выехал Димон и выстрелил из ручного гранатомета под задний бампер замыкающего «тахо». Машина подпрыгнула, и водитель, пытаясь уйти от столкновения с затормозившим «Уралом», не справился с управлением и врезался в столб. Димон зарядил зажигательными и сделал еще выстрел, на этот раз под раму «тахо», и на время машина скрылась в огненной туче.

— Дядь, — сказала Лилит, нацелившись на перевернутый «эскалейд», из которого уже начали вылезать пассажиры, — работаю по первой.

— Понял, — Дядька дал газу и откатил к «Уралу».

Выстрел — и от огромного внедорожника осталась только прочная рама. Кузов оторвало от креплений и раскидало по частям по всему перекрестку.

— Димон, обработай, — прозвучал голос Дядьки, который обстреливал бронированную бочину «Урала». Водитель тут же выскочил из кабины и побежал прочь.

Димон объехал колонну и выстрелил зажигательными в развороченные обломки «эскалейда». Лилит навелась на «тахо» и сделала еще один выстрел. Теперь и вторая машина превратилась в горящее стальное конфетти.

— Все чисто! — Дядька подкатил к задней части «Урала». — Упаковываем.

— Странно, зачем им были нужны пулеметчики, — выразила мысли вслух Лилит, перелезая на водительское, — если эти машины исключительно муляж для картинки.

— Для правдоподобности, — Дядька открыл калитку и залез внутрь кузова. — Это ж Федерация, у них каждый человек на балансе посчитан. Если не будет трупов, сразу поймут, что что-то не так.

— Тоже верно, — Лилит с заносом подставила свой кузов к кузову «Урала». — Жаль только, что в этих играх обычное мясо страдает.

— Это верно. Ну, они сами такой путь выбирают, идя на службу к федералам. Молочнег, готово.

— Понял! — Димон подрулил к багги, запрыгнул в кузов, схватился за лебедку «жучка» и швырнул ее в кузов к Дядьке. Еще минута, и огромный стальной ящик уже находился у Лилит за спиной. — Готово, зафиксировал.

— Это было легко, — Дядька запрыгнул на свой байк. — Так… э-э… нас вызывают по внешке…

Лилит вырубила трек и щелкнула на переключатель внешнего канала.

— Господа, — послышался незнакомый голос. — Это было великолепно! Сработали красиво, смотрели словно блокбастер! Вы настоящие профи!

— Благодарим, — ответил Дядька.

— Сейчас мы вызовем подкрепление для правдоподобности, поэтому вам лучше уезжать.

— Мы и не собираемся задерживаться. Встретимся вечером на «Слободе». Ждем оплату сразу.

— Конечно, конечно! Лесничество держит слово!

Дядька сделал жест, показывая о возвращении на закрытый канал, и дал по газам. Отряд последовал за ним. Разбитый конвой остался за их спинами.

— Кто это был? — спросила Лилит. — Тот чинуша?

— Ага, он самый. Прибавим ходу, нужно миновать «Горки» и поворот на «Аметьево» до того, как покажется подкрепление.

Никто не был против доставить груз побыстрее, поэтому Лилит вернула зажигательный плейлист, но уже на своей волне, и вдавила газ в пол. Водить четыре колеса после двух было по-своему приятно. Наверное, если бы не факт того, что никак иначе, кроме как на мото, до базы легко не добраться, Лилит бы возможно нашла себе какую-нибудь машинку в качестве альтернативы. Потому что в самом городе большая часть улиц позволяла перемещаться на четырех колесах без проблем, особенно в центре. Да, Поражение пришлось ровно на час-пик, когда центр стоял в пробках, но Федерация проделала большую работу, очистив основные магистрали от груды металла.

Машины в принципе были для Лилит несколько ближе. Сегодня ей, конечно, стыдно было в этом признаться, особенно с учетом ее любви к Суккубу, который она сама перебрала от и до не один раз с момента, как он достался ей от Адама. Но эта любовь, скорее, не к самому мотоциклу, а к воспоминанию о человеке, который им владел…

Адам. Все три прошедших года Лилит была уверена, что отошла от той ситуации. Думала, что отпустила эмоции, но всего одно происшествие с Болтом, вызвавшее острое, как нож, чувство дежавю, мгновенно обнажило все эмоции. А тут еще и Димон…

Так, стоп, хватит! О чем она там думала? Ах да, о машинах.

Лилит повернула баранку, выруливая за мотоциклом Дядьки на улицу Карла Маркса. Одну из главных артерий, проходящую почти через весь город, и лишь меняющую свое название на разных его участках. Если проехать по ней до конца, окажешься сразу у Кремля.

Машины… Лилит любила машины не меньше, чем мотоциклы. Увлечение авто передалось Лилит от отца так же, как увлечение музыкой передалось от матери. Хотя девочке было всего семь, когда она последний раз видела отца перед его отъездом из города за несколько дней до начала ядерной войны, у Лилит навсегда отпечатался в памяти след, как отец брал ее с собой в гараж, где занимался изготовлением боевой машины для внедорожных покатушек. Вроде бы это была какая-то модель «УАЗа». И было в этом «УАЗике» что-то особенное для маленькой девочки, которая по идее должна была увлекаться куклами и платьями. Но вместо этого смотрела с восхищением на все эти страшные и огромные железки, которые превращались в такого же огромного рычащего монстра, и не могла поверить, что это еще и куда-то потом поедет. А отцу это было только в радость.

Сейчас, с высоты своих лет, Лилит уже понимала, что отец, как любой служивый мужик, скорее всего хотел пацана, а не девчонку. И возможно, корни влечения дочери к авто лежат где-то в раннем возрасте, когда отец сам прививал ей интерес к авто, а она просто этого не помнила. Впрочем, это и не важно… Ведь если бы не эта привитая любовь к технике, кто знает, выжила бы Лилит вообще в мире постапокалипсиса… Ведь тогда бы она не обратила внимания на потрясающую «Honda Gold Wing» красного цвета, припаркованную рядом с двумя другими мотоциклами основателей недалеко от «Козьей слободы», и не захотела бы завладеть этим мотоциклом вместо содержимого его кофр. И тогда Адам не схватил бы ее за шкирку в последний момент, и она бы не попала к Цикадам.

Адам… И снова она вернулась к мыслям о нем. Еще больше эти мысли подкрепляло то, что группа проезжала сейчас по чудом уцелевшему вантовому мосту Миллениум, а впереди взору открывалось покосившееся колесо обозрения. Все обстоятельства последних дней будто специально напоминали о нем, да настолько сильно, что Лилит даже увидела с ним сон.

— Дядь, — решила она отвлечь саму себя, — а тебе этот Пенек говорил что-то про то, что это за оружие такое у Федерации?

— Да сказал бы он, канеш, ага! Если б сказал, мы бы его уперли сами наверняка.

— А что мешает нам упереть его прямо сейчас?

— Веришь-нет, я думаю об этом всю дорогу. Кажется, штука довольно серьезная, раз она для этого чинуши решающий фактор для его борьбы.

— Так что же нам мешает? — подключился Димон.

— То, что когда из грузовика ее вытаскивал, ящичек-то приоткрыл. Хрень там какая-то непонятная, а не оружие.

Они уже миновали мост, и подъезжали к перекрестку улицы Сибгата Хакима — той самой единственной уцелевшей береговой линии района Руин.

— В каком плане хрень? — уточнила Лилит.

— В том, что там цилиндр какой-то серебряный с кодовой панелью, даже не понятно, как оно работает.

— Так а нам-то хрен разница? Главное, что эта штука чинуши важна. Давай ее просто к нам на базу привезем и пусть он потом платит нам, если хочет ее назад.

— Этот мелкий говнюк довольно хитер, и он вполне мог все предусмотреть. И мы не знаем, что именно делает эта штука, и можно ли ее как-то запрограммировать. Так что нафиг ее, нам хватает облучения и так. Тем более он и так нам запла….

— Зилант! — вдруг заорал Димон, шедший чуть впереди.

Этого еще не хватало! До станции оставалось совсем немного. Впереди уже виднелась заваленная Чаша, то самое место, где байкеры встречались с чиновником, когда из-за нее в небо взмыл летающий мутант и целенаправленно начал пикировать в сторону группы под начавший играть трек «Disturbed — Inside the Fire».

— Зараза, как не вовремя-то! Димон, берем все внимание на себя, не подпускаем к «жуку»!

— Принял! — выкрикнул он и, еще уйдя вперед, поближе к мутанту, начал стрелять в него из пистолета. — С чего он вообще нами заинтересовался, им же обычно пофигу на железки?

— Хрен его знает! — Дядька догнал его и тоже достал свой пистолет. — Может, голодный.

Однако, как парни ни пытались привлечь к себе внимание хищной мутировавшей птицы, стреляя в ее сторону и даже попадая, зилант пролетел над их головами и, держа курс прямо на Лилит, вытянул вперед свои лапы, желая схватить машину. Девушка резко крутанула руль вправо и, снеся стальной заборчик, залетела прямо на аллею сквера. Маневр оказался весьма своевременным: зиланту не хватило буквально метра, чтобы схватить добычу.

Багги подпрыгивал на бетонных обломках, валяющихся тут и там, периодически снося уцелевшие скамейки и урны. Хорошо, что Цикады тщательно готовят эти машины, подобные кратковременные испытания не причиняли никакого вреда. Лилит обернулась, но заметила только мотоциклы напарников, которые кружились где-то позади, стреляя в небо. Зилант куда-то пропал, но не успела девушка снова повернуть голову на дорогу, как мутант тут же о себе напомнил.

Мощный удар в правый бок развернул багги на 180 градусов, и машина врезалась в обломок бетонной стены. За спиной что-то зашипело, и Лилит ненадолго потеряла ориентацию, но прямо сквозь красноватую дымку шока все равно врубила заднюю передачу и втопила газ. Это было весьма разумно, потому что, когда картинка вернулась, девушка заметила, как зилант пытается вырвать свои когти из бетона на том месте, где только что находилась машина.

Да, неплохо же ее приложило! Она еще несколько секунд смотрела на происходящее словно через красный фильтр.

Когда мутант наконец освободился, Ксюха уже вырулила на засыпанный бетонной пылью проспект улицы Чистопольская, с правой стороны которой уже начиналась выжженная территория. Однако отсюда до станции оставалось совсем немного, девушка уже видела вестибюль.

— Ксеня! Ответь наконец! — вдруг раздался голос Дядьки в динамиках. Она только сейчас поняла, что в моменты маневров совершенно забила на радиосвязь. А может, и не было никакой радиосвязи? — Ксеня!

— Да! Да, я слышу.

— Мы едем по Хакима, за тобой не угонимся, тварь вообще не обращает на нас внимания! Вали на станцию, мы попробуем встретить калибром покрупнее!

— Да, да, я еду! Еду, бл… — прямо перед ней в бетон с грохотом врезался остов автомобиля. Зилант начал швыряться снарядами. Лилит успела увернуться, но машину вновь развернуло.

Мутант снова несся на нее. Врубив задний ход, Лилит схватила катающуюся по полу «протекту» и уже почти в упор выпустила несколько комплектов дроби прямо в морду зиланта. Впрочем, никакого эффекта это не дало. Убить этих недо-птеродактилей с их бронированными клювами из обычного огнестрела невозможно. Разве что удастся попасть в узкую глазницу, но для этого нужно быть невероятным снайпером или счастливчиком. Однако дробь заставила мутанта немного изменить траекторию, и вместо прямого тарана он схватился когтями за каркас и попытался поднять машину. Лилит резко крутанула руль, разворачиваясь, и зилант взмыл в небо с вырванным куском каркаса вместо всей добычи.

До станции оставалась всего сотня метров. Как сильно растягивается время и расстояние, когда над головой в прямом смысле витает опасность! К вестибюлю подкатили мотоциклы парней. Дядька тут же схватился за свой автомат, а Димон взял ручной гранатомет.

— Димон, ты своим дристуном смотри в меня не попади! — выкрикнула Лилит, снова втопив на максимум.

— Не ссы, я смогу в дупло самому Сатане засадить, если нужно!

— Ясно, а с гранатой что? — непонятно откуда попер юмор в самый напряжённый момент у Лилит. Послышался смех Димона, а затем хлопки его барабанного гранатомета. Затем к обстрелу присоединился автомат Дядьки.

Лилит не видела, попадают ее напарники или нет, и даже не знала, как далеко сейчас мутант, но понимала, что останавливаться нельзя, поэтому направила багги точно в стеклянные двери вестибюля. Если зиланту интересна только машина, то нужно скрыться с поверхности как можно скорее. Когда до дверей оставалось меньше метра, Ксюха отпустила руль и пригнулась. Сейчас будет больно.

Удар, звук разлетающегося стекла, которое непонятно как пережило ядерный удар, но не пережило встречу с машиной Цикад. Затем багги затрясло, он врезался во что-то жесткое (судя по всему, это был потолок лестничного пролета к переходу), корпус перевернуло, и «жучок» со смачным хлопком врезался верхней частью каркаса в бетонный пол подземного перехода.

Перед тем как потерять сознание, Лилит заметила красный дым, заполняющий пространство вокруг нее, и услышала дьявольский смех на финальных аккордах саундтрека…

Она очнулась неожиданно быстро. Будто бы кто-то просто переключил канал, и девушка оказалась в новом для нее месте. Только вот место какое-то странное. Лилит лежала на идеально гладкой черной поверхности, словно отполированном до зеркального блеска стекле. В нем отражались и бликовали яркие линии света. Лилит подняла голову и осмотрелась: глянцевый пол скрывался в пустоте, а световые линии в прямом смысле висели в воздухе, будто плотные занавесы из бус. Линии мерцали всеми цветами радуги, красиво переливаясь. Зрелище одновременно завораживало и пугало своей сюрреалистичностью.

— Эй! — выкрикнула девушка, и ее голос унесся гулким эхом.

Это сон. Да, точно, это сон! Она, наверное, просто валяется сейчас без сознания в перевернутом багги с разбитой головой… А может, не сон? Может, это загробный мир или типа того?

Лилит ощупала и осмотрела себя. На ней осталась вся ее одежда, разве что шлем пропал. Все прикосновения отзывались вполне правдоподобными ощущениями. Никакого эффекта сна, головокружения или чувства полета и «мягкого тела». Все казалось абсолютно нормальным, кроме… Пространства.

Осторожно подойдя к одной из цветных линий, Лилит сначала внимательно осмотрела ее. На первый взгляд ей показалось, что линии реально переливаются радугой, но, прищурившись, девушка заметила, что они словно показывали какую-то картинку. Будто бы экран с фильмом сжали до толщины в один сантиметр, не останавливая показ. К тому же от полосок доносился едва заметный низкий гул, напоминающий не то неоновые лампы, не то затянувшуюся ноту органа. Ксюха сначала хотела прикоснуться к этой странной штуке, но предпочла не рисковать. А вдруг полоса горячая, как настоящая лампа?

— Так, ладно… — пробормотала она. — Выглядит это интересно, прикольно, но надо выход отсюда найти, что ль?

Никаких четких ориентиров Лилит не увидела, поэтому просто пошла в произвольном направлении, обходя скопление линий. Да, ей не показалось: полосы действительно формировали завесы, словно стены лабиринта. Она бродила так несколько минут, а может, и часов, и уже начинала понимать, что картинки в каждой полоске разные, имели разный оттенок, цветовую палитру и интенсивность. А еще они издавали разное гудение, а некоторые и вовсе не имели звука.

Когда девушку уже начало одолевать чувство паники и безысходности от того, что она будто потерялась в наркоманском лесу, впереди показался просвет. Некое подобие опушки этого «леса». Может, там выход? Лилит ускорилась, желая как можно скорее покинуть это стремное место. Когда до «опушки» оставалось совсем немного, Ксюха резко сбавила темп. Что-то тут не так.

В черноте глянцевого пола различался силуэт. Сначала девушка не понимала, кто это: мутант, человек, а может, какое-то животное, но, подойдя ближе, поняла, что это все-таки человек — мужчина, сидящий спиной к ней в позе лотоса.

— Ох, слава яйцам, я тут не одна! — радостно произнесла Лилит и тут же быстрым шагом направилась к человеку.

Хотя мужик был одет в обычную защитную форму, которую часто использовали сами рейдеры, форма эта будто бы потеряла весь цвет. Если бы она сейчас смотрела это на экране проектора на базе, то непременно бы выкрикнула: «Ты что, дура, не подходи!». Но чувство паники и клаустрофобии одолевало так сильно, что даже такой странный персонаж, как этот тип, казался ей спасением.

— Эй, простите! — человек совершенно не обращал внимания на ее слова. — Эй! — она протянула к нему руку и осторожно дотронулась до его плеча.

Мужик медленно повернулся к ней. Если бы это было кино, сейчас бы заиграла напряженная музыка, а вместо лица у него должно было быть какое-то обглоданное месиво или типа того. Правда оказалась немногим лучше. С лицом у человека (человека ли?) было все в порядке, кроме того факта, что его глаза были черные как смоль.

— Какого лешего? — его голос состоял будто бы из десятка разных. — Ты еще кто такая?