Мерзавец

Глава 8

Гусь закрыл за собой дверь и уселся в кресле напротив. Сегодня он вёл себя совсем иначе, чем во время нашей предыдущей встречи. Всем своим видом он демонстрировал неотразимость и уверенность в себе.

– Хочу сказу предупредить и успокоить вас, что всё, что я скажу вам и что услышу от вас, останется строго между нами.

Говорить он может что угодно, но что же такого он собирается услышать от меня? Думает, что я так легко делюсь секретами с другими?

– Как говорят – карты на стол. Вы уже выяснили, что я не тот за кого себя выдаю. Я офицер службы национальной безопасности. И предлагаю вам взаимовыгодное сотрудничество.

Сразу объясняю, что вы выигрываете. Прежде всего, безопасность вашей фирмы. Правительство и все его службы закроют глаза на все те многочисленные нарушения, которые вы изо дня в день допускаете. Мы только начали всеобъемлющие проверки, но уже обнаружились такие нарушения, которых хватит, чтобы упечь вас в тюрьму на долгие годы. И ваша инвалидность вас не спасёт, знайте это.

А с другой стороны мы поможем вам и вашей фирме деньгами. Заказы, которые будут приносить вам стопроцентную прибыль. Более того – в ряде случаев мы будем готовы помогать вам с информацией, которая вам нужна для успешной работы. Можем договориться и прямых денежных выплатах.

Я также обращаюсь к вашему чувству гражданского долга, который предписывает помогать обществу, и родине в том случае, когда возникает необходимость. Я бы добавил, острая необходимость. И добавлю, что есть веские основания считать, что всем нам угрожает опасность.

Он сделал эффектную паузу, пытаясь разглядеть и понять мою реакцию на его слова. Кажется, он планировал, что я начну расспрашивать – о какой опасности идёт речь? И ещё он уверен, что я воспринимаю все его слова всерьёз, включая запугивание – они, как выясняется – всё обо мне уже знают. Он глупо блефует – не мог никто за два дня накопать обо мне компрометирующей информации. Десятки людей должны месяцами сверять тысячи документов, чтобы хоть что-то вытащить. Это ещё вопрос – кто о ком больше знает. Я уже отслеживаю мобильник его Пастуха и скоро у меня будет много дополнительной информации. Вот только его странная фраза – «Вы знаете, что я не тот, за кого себя выдаю» – не даёт мне покоя. Как он или они догадались, что я слышал его ночной разговор? Что выдало меня?

Пауза затянулась, и Гусь продолжил, но уже почти заговорщическим голосом.

– Если потребуется – мы готовы устроить встречу с Руководителем службы национальной безопасности. Разумеется, не у него в кабинете, а на специальной квартире с двумя входами – так, чтобы встреча осталась тайной, и никто не мог бы вас заподозрить. Вы зайдёте с одной улицы, он зайдёт с другой, и никто никогда не сможет узнать, кто по двум длинным коридорам попал в особую квартиру, окна которой наглухо закрыты ставнями. Подготовьте ваши пожелания, я уверен – он пойдёт вам навстречу.

Мне стало казаться, что я присутствую на съёмках второразрядного шпионского фильма. Ну, а кто режиссёр и сценарист этого захватывающего действия? Гусь в очередной раз переоценил свои таланты. В такой ситуации лучше всего молчать, нужно заставить собеседника побольше говорить, чтобы он подбирал слова, искал аргументы, пытался «зайти с другой стороны». Но я уже готов был рассмеяться, и чтобы этого не произошло, спросил Гуся:

– Ну, а вы будете связным? Через вас я буду передавать донесения, фотографии секретных планов, копии бухгалтерских документов и списки инвесторов. Да, и самое секретное – ведомости начисления заработной платы.

– Напрасно иронизируете. По-хорошему, нам безразличны финансовые перипетии вашего нового клиента. Он попал в зону нашего внимания совсем по другой причине, и по такой причине, что дух захватывает. Вы знаете, чем занимается этот ваш новый клиент?

Чем большее незнание я буду демонстрировать, тем больше он мне расскажет. Гуся явно не учили вести подобные беседы.

– Зачем мне это знать?

Гусь вздохнул, сетуя на мою непонятливость и закрытость.

– Занятная история. Концерн «Эс. Ти. Биофарм» занимается производством – как следует из названия – биохимической продукции. Одна из последних их разработок – специальная бактерия, которая разлагает полиэтилен и некоторые другие пластмассы. Надеются очистить мировой океан от загрязнений.

Разработка этой бактерии – пластофга, уже завершена. Но, прежде, чем выливать бульон с этими бактериями в океан, проводят обстоятельные проверки. Лозунг, позаимствованный у медиков – «Не навреди!» Мало ли, что может случиться при массовом использовании, и не по злому умыслу, а из-за того, что что-то не учли, что-то не предусмотрели.

Так вот, во время одной из серий проверок в сторонней лаборатории учёные исследовали структуру ДНК этого пластофага.

И вот тут-то выяснилась удивительная вещь – ДНК пластофагов были построены не из четырёх, а из восьми нуклеотидов!

Вы, уверен, слышали, что все живые организмы на земле имеют ДНК, состоящие из четырёх видов нуклеотидов – аденина, гуанина, тимина и цитозина. Подчёркиваю – все. А у пластофагов – из восьми нуклеидов!

Чем далее, тем интересней. Немедленно примчалась группа экспертов из Эс. Ти. Биофарма, и чуть ли не силой отобрали данные исследований, заявив, что это были – загрязнённые образцы. А выводы о восьми нуклеатидах – специфическая для данного вида бактерий ошибка, обусловленная тем, что бактерии выращивали в очень сложном по составу бульоне аминокислот. Кажется, они ещё и подкупили кого-то из сотрудников контрольной лаборатории – чтобы всё, что касалось обнаружения восьминуклеидной ДНК, было уничтожено. По нашим оценкам они истратили миллионы на то, чтобы сотрудники лаборатории согласились с тем, что были допущены ошибки.

Вот это и насторожило нас. Восьминукледные цепочки известны науке – их называют хатимодзи. Что же так напугало Эс. Ти. Биофарм? Что им удалось продвинуться в создании восьминуклеидных цепочек дальше, чем кому-либо и создать настоящий живой организм? Нет логики. Но созданные в других лабораториях хатимодзи – это мелочь по сравнению с бактериями на восьминуклеидной основе. Вы понимаете? Это означает, что создана жизнь в пробирке и доведена до невероятно высокого уровня – целой бактерии, живого организма размером в десятую долю миллиметра! Если это так, то речь идёт о таком прорыве в науке, которого история не знала. Но почему они скрывают столь грандиозное открытие?

Есть объяснение, которое может поначалу показаться вам фантастическим, но прошу, не отвергать его с порога.

Гусь сделал заговорщической вид, театрально огляделся по сторонам – не подслушивает ли кто? И продолжил уже тоном начинающего заговорщика.

– Это бактерия внеземного происхождения. Концерн вступил в контакт с другой цивилизацией, с другими живыми существами и держит это в тайне от всего мира. И этот вариант представляется нам более вероятным.

Гусь замолчал, ожидая моей реакции. Я сделал каменное лицо. Главное – не рассмеяться. Про такие рассказы говорят – начал за здравие, а кончил за упокой. Но есть в его рассказе – если он не придуман – важный элемент.

Если его рассказ о подкупе сотрудников контрольной лаборатории не выдумка, то это означает, что отработана система финансирования специальных выплат. Наличными и без фиксации в документах. И уже не важно, участвуют в этом какие-нибудь марсиане, или нет. Важно, что в такой системе могут быть бреши. Я не могу себе отказать в милой слабости – воспользоваться обнаруженными точками уязвимости.

– Очень занятно, – подбодрил я его. – Но не слишком убедительно. Особенно, про марсиан с восьминуклеоидными ДНК. Получается, что они приземлились на территории одного из заводов концерна. Ночью, пока никто не видит. А на рассвете пробрались в кабинет мистера Неготтари. И рассказали ему, как организовать синтез пластофагов. И до сих пор живут бедняги, в одном из складских помещений, страдая от отсутствия кондиционеров.

– Не смешно. А во-вторых, почему марсиане? Мы не знаем откуда.

– Это я просто так. Марсиане, юпитеряне, плутоняне – называйте – как хотите. Мне слово «инопланетянин» не нравится.

По реакции Гуся было понятно, что и он согласен называть их марсианами.

– Зря вы иронизируете. Не на территории завода они приземлились. Не считайте себя сверхпроницательным, а остальных – дураками. Приземлились они в Южной Америке. Там, откуда та странная женщина, что живёт на Вилле. Она имела контакт с ними, и по всей видимости, является посредником между этими – как ты сказал – марсианами – и людьми. Ты слышал, что она разговаривает на каком-то странном свистящем языке? Мы всё перебрали. От пинахана до чиротеков. Полного совпадения нет.

– Что такое пинахан и чиротек?

– Пинахан – это одно из племён, живущее в Амазонии. Говорят на языке свистов. Никто, кроме них, этот язык, кстати, освоить не в состоянии. За много поколений у них произошли столь сильные изменения в голосовых связках, что обычный человек повторить их звуки не может. Но язык очень беден, примитивная грамматика. Черотекская языковая группа – это языки племён центральной Америки. Включают в себе множество свистящих звуков, но наряду с обычной фонетикой. Конкорда говорит на языке, близком к одному из черотекских языков. Я могу рассказать ещё много интересного, но не сейчас. Когда мы начнём работать вместе, я сведу вас с людьми, которые знают более моего.

– Вы на Андаманских островах когда-нибудь были?

– Где? – удивился Гусь, пытаясь понять связь Андаманских островов со своим рассказом.

– На одном из Андаманских островов живёт такой народ – сентинельцы. Малюсенький народец, всего несколько сот человек, знаменитых лишь тем, что они не уже много веков не хотят идти на контакты с окружающим их миром. Просто убивают тех, кто пытается высадиться на их остров. Убивают самыми примитивными копьями и стрелами, ибо иного эти дикари не знают. Но учёные очень любопытны, и обладают тем, что выходит за рамки воображения дикарей. Так что лет сто назад учёные похитили с острова одного дикаря. Привезли его в Индию – в ближайший город – чтобы изучить добычу и обогатить науку новыми знаниями. Не получилось. Дикарь умер. От инфекции. Никто специально его никакими болезнями не заражал. Просто те микробы, которые живут в наших телах, которые мы свободно и безболезненно переносим, оказались смертельными для тех, кто веками жил в глубокой изоляции. Микробиологическая флора замкнутого на острове поселения за эти века настолько разошлась с микробиологической флорой окружающего мира, что стали несовместимыми. Ныне на остров людям высаживаться запрещено, пространство вокруг острова объявлено закрытой зоной, которую охраняет катер индийских военно-морских сил. Учёным разрешают использовать только дистанционные методы наблюдения. Специалисты бояться, что попадание наших микробов на остров убьёт оставшихся синтенельцев. И это на одной планете, и те и другие – классические Хомо Сапиенс. Надеюсь, всё понятно? Или напомнить, что случилось с марсианами в романе Герберта Уэллса?

Гусь долго смотрел на меня. Возможно, пытался вспомнить этот роман. Скорее всего, он его не читал и не знает, что ещё сто лет назад Уэллс понял, что земные бактерии способны убить любого чужака. Это люди могут рассуждать о гуманизме, а в мире бактерий безотказно работает основной принцип природы – убей чужака, или он убьёт тебя.

– Ваш скептицизм – показной. И вы не ощущаете нависшей над вами угрозы. И у вас нет много выхода, как начать сотрудничать с нами, – медленно, отчётливо выговаривая каждое слово, сказал он.

– Я всегда найду выход. Например, пойти к мистеру Неготтари и рассказать ему о нашей беседе. Я догадываюсь, он – скорее всего – предложить мне подыграть вам. Почему бы мне так не сделать?

Гусь вспыхнул.

– Вы бы книжки исторические почитали, как кончают двойные агенты!

– Читал. Кончают по-разному. Некоторые добиваются колоссального успеха. Но я спрашивал не о том. Что – по-вашему – должно удержать меня от того, чтобы поделиться с Боссом интересным рассказом про марсиан?

Гусь негодовал. Я видел, как он напрягся, дыхание его стало неровным. Он проговаривал – про себя ругательства и проклятия, и ему требовалось немало усилий, чтобы сдержаться. Вот тебе и офицер службы национальной безопасности. Где его стальные нервы и каменная выдержка? Наконец, он сказал:

– Вас должно удержать чувство долга перед отечеством и людьми. С вами разговаривает человек, поставленный на стражу интересов общества. И, кроме того, вас должно удерживать чувство опасности. Мы вас от них защитить можем, а они от нас – нет.

Он резко встал, сделал показной театральный кивок головой на прощание – так прощались офицеры прошлого века в исторических фильмах, и быстро вышел.

Я разочаровано смотрел ему вслед. Актёр из него плохой. И почему он так быстро убежал? Выговорил запланированный, проплаченный текст – и всё? Я не выгонял его, был готов слушать и далее. Жаль. Ещё раз я убедился, что Гусь – это гусь… Шея длинная, а ума не хватает. Ну, а что касается того, что они могут меня защитить… От кого? Если то, что он говорил – не анекдот, то защитить меня от марсиан никакие спецслужбы не сумеют. И от тех, кто ворочает сотнями миллиардов, тоже. Пожалуй – я готов поиграть в кошки мышки с Гусем и его Пастухом. Тем более, что Пастух уже у меня «на крючке». Я пока не могу перехватывать его разговоры по мобильнику, но уже запущена система, которая отслеживает, откуда он звонит. Плюс-минус десять метров. Его звонок – и у меня на карте появится точка. Ещё звонок – и ещё точка. К концу дня набирается полтора-два десятка точек. Часть из них разбросана по городу. А вот тут – целый десяток точек. Его офис. Надо присмотреться, может, есть лазейка. А вот здесь пять точек, и время этих звонков – вечернее. Значит, его дом. Пастух – не такого высокого полёта птица, чтобы иметь охраняемую квартиру. Майор или просто капитан. А значит, я сумею подобраться к нему. У меня есть ребята, которые куда угодно подставят жучка такого совершенства, что с собаками не найдёшь. Не хуже тех, что на Вилле поставили. Засунут прямо в его квартиру, или из соседней квартиры перебросят. Даже на оконное стекло снаружи можно наклеить прозрачный пространственный микрофон. На раму – под цвет рамы солнечную батарею и аккумулятор, на чердаке здания – ретранслятор, работающий в импульсном режиме. Двухсекундные сеансы связи – пойди, поймай! Главное, чтобы стёкла в окне не оказались двойными, через двойные стёкла такая прослушка не тянет. Затем, настройка – нужно отсеять, отфильтровать, голоса тех, с кем он живёт – они пока мне не интересны. Записанные разговоры накладываем на зафиксированные включения мобильника – и, пожалуйста, у меня все его звонки. Если он любит говорить из машины – а такая слабость есть у большинства – то и в машину забросим наше длинное ушко. В машину даже проще, чем в квартиру. Не надо её вскрывать.

Но, прежде, чем делиться любопытной информацией с Боссом и Принцессой – подождём, вернётся Гусь к незаконченному разговору, или нет. Чем чёрт не шутит, может, Гусь вернётся с таким предложением, что будет трудно устоять?

И тут же смеюсь над собственной наивностью – нашёл, от кого ждать.