Месть Артефактора — 2

Глава 19

— Вопросики ты, конечно, задаешь, абитуриент Приимков! — Задумчиво покачал головой Московский Ловчий, демонстративно бросив взгляд в сторону вотчины своего патрона.

Алексея такой поворот не смутил. Да и обращение на "ты" тоже. Эту особенность главе крупнейшей (не считая императорской) службы безопасности Москвы, обычно "прощали". Да и сглаживал тот факт ситуацию, что он и сам не против был, если к нему обратятся по-простому. Не все, правда, решались. Особенно когда находились с ним по разные стороны шахматной доски.

— Ингварь Георгиевич, — ровно ответил Алексей, невольно замерший по стойке смирно. — Ты не крути. Знаешь — ответь. Не знаешь...

Парень позволил себе улыбнуться, давая понять, что не слишком верит в "невежество" Ловчего. Зато оставлена лазейка уйти от ответа. В конце концов, грифы, секретность и прочих допусков еще никто не отменял. А на таком человеке их должно быть не меньше чем блох на Тузике.

Хозяин кабинета еще раз кинул взгляд на серьезного юношу.

— Чем-то ты меня напоминаешь в эти годы... — Вздохнул он, но тут же, призадумавшись а миг, поправился. — Хотя нет, вру. Ничем. Я в твои годы слушался батюшку с матушкой и поступил на целительский факультет.

Молодой человек пожал плечами. Лирическое отступление он на свой счет не воспринял. И правильно, в общем. Он бы хозяина кабинета тем самым очень расстроил.

"Тот самый Минин", не смотря на свою крепость, с кресла взмыл легко, словно гимнаст. Шрам на щеке исказился от его хищной улыбки. Сделав несколько шагов вперед, он уставился на парня. Однако тот и виду не подал, гоняя по кругу в голове какую-то дурацкую детскую считалочку. Это помогало отвлечься от давления энергетики пришедшего отчего-то в совершенно прекрасное расположение духа Ловчего.

Тот втянул двумя ноздрями воздух. С шумом и вкусом. Словно бы пытаясь почувствовать нотки страха, исходящие от посетителя. Но тот стоял ровно, уставившись прямо перед собой.

Кивнув каким-то своим мыслям, Ловчий вернулся за стол, по пути жестом предложив Алексею занять место напротив него.

Пока Приимков устраивался на удобном в принципе, но отчего-то именно сейчас кажущемся невероятно жестким кресле, Минин открыл верхний ящик и достал пару игральных костей. Подкинув их на ладони, он бросил их на стол. Кубики весело прокатились по столешнице и замерли в пятнадцати сантиметрах от стола прямо перед парнем. Выпали "три" и "девять".

Молодому человеку это ни о чем не сказало, а вот безопасник негромко рассмеялся каким-то своим мыслям.

— Что ты знаешь об опричнине? — Поинтересовался он негромко.

Алексей задумался. Его не торопили, а, значит, есть время определиться с ответом. Хозяин кабинета не спешил.

— Личная гвардия великого князя московского и всея Руси Иоана Васильевича Грозного, созданная в одна тысяча пятьсот шестьдесят пятом году. "Государственные люди" — отряд телохранителей, личников и ближников государя. Иван Васильевич создал "Избранную тысячу", отделив часть бояр, приказных и служивых людей в трёх царских— дворцах. Если я правильно помню, Сытном, Кормовом и Хлебном. Им же был назначен особый штат для обслуги и снабжения. Помимо бояр, дворян и прочих детей боярских были набраны и особые отряды стрельцов как местный ударный спецназ. не уверен, что они действительно крепили к седлам песьи головы и метлы (где ж столько псов-то взять?), но эти символы закрепились за ними как визуализация принципа "Кусаю как собака, а затем выметаю все лишнее из страны".

— Кхм! — Кашлянул негромко Минин.

Алексей замолк, ожидая реплики хозяина кабинета. Но тот только поднял руку, показывая, что не желал перебить.

— Однако раз уж так случилось...

Приимков не заметил, чтобы Лочвчий нажал какую-либо кнопку, но Лена, в своем холодно-сексуальном образе, явилась секунд через сорок с горячим чаем.

Парень постарался смотреть только на хозяина кабинета. Отчего-то "рабочий" образ Воронцовой, после того, как она показала немного другую себя, вызывал... Нет, не раздражение, но...

— Простыл видимо! — Взялся Минин за ручку подстаканника.

— Прошу.

Алексей поднял взгляд. Девушка, оказалось, не только принесла чай для безопасника, но и не забыла чашку кофе для Алексея. Ажурная чашечку на маленьком блюдце она аккуратно поставила перед Приимковым. Да еще и подмигнуть умудрилась, в тот миг, когда начальство никак не могло видеть ее лица.

— Могла бы и сахар гостю предложить, Леночка! — Проворчал едва ли не по-стариковски безопасник.

Девушка на миг замешкалась, после чего ровным голосом, вновь укутавшись в свою "холодно-сексуальную броню", кивнула.

— В следующий раз — непременно. Прошу простить, Алексей Игоревич.

Выдав эту замечательную тираду тоном, которого хватило бы и на неплохой такой рефрижератор, она грациозно развернулась и покинула кабинет.

— Лена, Лена... — Покачал головой Ловчий, пряча легкую улыбку за глотком чая.

А вот то он не понял, что дочка Воронцова могла не принести гостю всего положенного только в одном случае — если совершенно точно знала, что он этим не воспользуется. А откуда она могла знать, какой кофе пьет господин Приимков? Да и знал он девушку он очень давно. С самого ее детства. Как и Пожарский. Потому-то она и занимала свой пост... Но неужели ей хоть на секунду могло прийти в голову, что у нее получится что-то скрыть от людей, которые знают ее очень много лет?! Это, конечно, если оставить за скобками их довольно специфические профессиональные навыки.

Зато картинка начала складываться. Вопрос Приимкова и поведение Воронцовой прекрасно укладывались в общий пазл.

"Ох и скандал же будет!", — с каким-то даже мстительным удовольствием подумал он. Однако отобразиться своим мыслям на лице не позволил.

— Продолжай, абитуриент Приимков. — Предложил он негромко, убедившись, что горло чувствует себя немного лучше.

Это где ж он простудиться-то умудрился посреди лета? "Ну да ничего... Сейчас еще таблеточку шалфея, и совсем хорошо будет!".

— Да, в общем, все, — пожал плечами Алексей. — Могу только добавить, что в лучшие годы количество "государевых людей" достигало пяти-шести тысяч человек. Сам термин "опричник", кстати, появился куда позже. Вернее, вернулось, ведь "опричь" — вообще слово древнерусское. И вернулось оно стараниями господина Карамзина в его "Истории государства российского".

За время "заключительного слова" парня Минин успел выдуть половину стакана. Не слишком изящно и явно против принятых в Высшем свете правил, зато с большим удовольствием.

— Вас интересует какой-то определенный аспект опричнины? — Поинтересовался он.

— Твое отношение к ней.

Теперь и молодой человек задумался, взяв паузу на небольшой глоток кофе. Горько-пряная волна обожгла язык и...

"Ммм... Теперь точно не отвертится!", — решил парень. Упускать девушку, способную сварить такой напиток, попросту непростительный грех.

— Никакого, — пожал плечами парень. — Ингварь Георгиевич, ну правда, еще спроси, как я к войне отношусь!

Московский Ловчий шанса не упустил:

— А как ты относишься к войне? — Поинтересовался он тут же.

— Никак, — вздохнул Приимков, поняв, что ему сейчас придется разжевывать краеугольные камни собственного мировоззрения. — Война — это инструмент и не более того. Очень жаль, когда доходит ситуация до того, что приходится к ней прибегать. Там люди гибнут...

Минин жестко усмехнулся. Мол, он и так старый солдат и слушать военных "песен" не намерен.

— ... Так что люой, кто задает вопрос "Как ты относишься к войне?", на самом желе спрашивает, доверяешь ли ты государю.

Хозяин кабинета сделал приглашающий жест, предлагая развернуть ответ.

— ... Мне не ложатся на стол отчеты разведки, профильных министерств и дипломатического корпуса. Так что, начнись сейчас война, я так и не узнаю из-за чего именно и каковы предпосылки были у государя, чтобы принять столь тяжелое решение. Так что весь вопрос сводится к простому: поддерживаю ли я Трон? И ответ "нет" лично мне кажется неразумным. Просто потому что человек, будь он простолюдином или князем, может получить защиту своего нынешнего уровня жизни только от своей страны. И ни от какой больше. У нас сколько миллионщиков убежали к нашим "партнерам"... Альтернативным? И что? Никто свои капиталы сохранить не смог. Просто потому что. Поэтому, кстати, я не верю и в революционные идеи или любой другой способ насильственной смены власти... Во-первых, я не припомню, чтобы хоть где-то в крупных странах они возникали без влияния внешних сил. Да и, во-вторых, после их завершения нигде и никогда жизнь лучше не становилась... Кроме небольшой группы людей. Однако вот что удивительно. Как правило, это были вовсе не те, кто выходил на баррикады, а проходимцы делающие на "движухе" свой гешефт. Вы это хотели услышать?

Минин только руками развел.

— Нет-нет, мне действительно было интересно услышать твое мнение!

Он помолчал секунду, и закончил.

— Кроме того, мне нужно было допить чай перед тем, как продолжить беседу. Да, кстати, а если война чужая?

Приимков кивнул, принимая объяснение. В конце концов, они сейчас на территории Минина. И он здесь в роли просителя. Так что ход беседы определять не ему.

— Тогда оценка с моей стороны будет звучать еще глупее.

— Так мы об опричнине! — Негромко сообщил напомнил он.

— Никак. — Вновь повторил свой ответ Алексей. — Это инструмент. Его функционал и тогдашнее воплощение определялись человеческой природой и законами тогдашней власти. Грубо говоря, он не мог не возникнуть?

— Почему? — Поинтересовался безопасник, кладя на язык таблетку шалфея.

— Потому что иначе он бы не возник. — Отрезал парень. — Значит, тогда именно такой инструмент стал ответом на вызовы времени. Альтернатива его отсутствия мне неизвестна. Так что отношения у меня к нему никакого нет.

— Понял тебя, — покивал каким-то своим мыслям Ловчий. — Что ж, тогда к делу. Как ты понимаешь, доверенные люди нужны Трону всегда. Род Воронцовых всегда составлял "опричнину", как бы она в данный момент времени не называлась. Опора самодержавия. Беда в том, что Роду это стоило слишком дорого. За последние триста лет лишь один мужчина из десяти рода умирал своей смерти. Нынешний глава Георгий Романович в двух последних мировых войнах потерял практически всех своих родных и слуг. Последней каплей стала потеря его сына в смуте пятнадцатилетней давности. Виктор был серьезным профессионалом... И погиб при исполнении. Подробности до сих пор не рассекречены. Однако Род из рук императора принял сразу несколько орденов. Посмертно.

Алексей откинулся на спинку кресла. Он не совсем так хотел узнать об отце Елены, но сейчас...

— По сути родных, кроме внучки, у него и не осталось почти. А сам он ушел от мира и ведет затворнический образ жизни. Денег роду вполне хватает, но сам Григорий Романович буквально затухает. Признаюсь честно, мой начальник не раз пытался вернуть его к работе, но... Я присутствовал при одном из разговоров, но даже не представляю, какой силы должна быть встряска, чтобы вернуть его к жизни.

Приимков помолчал недолго.

— Ингварь Георгиевич, вы же понимаете, что именно я собираюсь сделать? — Поинтересовался он негромко.

— Конечно. — Кивнул тот в ответ. — Я не зря сижу на своем месте и умею думать. Более того, в случае, если ты придешь сюда с этим вопросом, я уполномочен передать тебе предложение от Михаила Васильевича Пожарского. Ректор готов выступить гарантией твоей защиты... При переговорах.

"Да твою ж державу!", — поморщился Алексей. Вот и мучайся вопросом, кто именно его "играет". Или даже так: тут есть вообще хоть кто-то, кто этого не делает?!

Вот и Минин с Пожарским решили использовать оказию, чтобы "встряхнуть" своего боевого товарища и попытаться вернуть того к жизни.

А вот головой рисковать, похоже, как раз таки ему.

— Я согласен. — Кивнул парень сухо.

Осталось только понять, согласна ли она?

— Цени женщину, которая совершенно точно знает, сколько ложек сахара класть в твой кофе! — Слегка подбодрил себя Приимков, делая первый шаг в приемную.

Группа поддержки должна была прибыть через пару минут. Конечно, Таня им потом этого не простит, но... Решение нужно принимать быстро, а у нее куча дел со своим научным руководителем и отключенный телефон. Оставалось только надеяться на то, что Долгорукая удовлетворится записью, которую ей предоставит нынешний ассистент.

— Как прошло? — Тепло улыбнулась Лена.

Приимков почесал затылок в легкой растерянности. Этого момента он как-то не учел. Сейчас придется признаться, что за закрытыми дверьми они говорили о семье девушки.

— Все неплохо, красавица, — слегка рассеяно выдал парень. — Мы говорили о вас. Вернее, о твоей семье.

Она НЕ разозлилась. Да, удивилась. Возможно, действительно, это не совсем то, что она желала услышать. Но все же Елена-Премудрая только поинтересовалась:

— Обо всех разом или о ком-то в частности? — Приподняла она бровь, вновь укутываясь в свою "броню".

— О том, что привилегиях роду Воронцовых. — Негромко сообщил парень.

Вот это девушке совсем не понравилось. Во всяком случае, лицо ее застылою Хотя к чести ее можно было добавить, что никаких определенных выводов она для себя не сделала. Вся же ее холодность была скорее защитной реакцией. Разговор о привилегиях ее семьи и их особые отношения с Романовыми не в первый раз всплывали от молодых людей. И заканчивалось это все обычно плохо. Настолько, что она ничуть не сожалела о том, что не всем удавалось уйти на своих ногах после объяснений с дедом.

— И какая именно из них тебя интересует? — Без всяких эмоций переспросила она.

— Лена... — Негромко выдохнул Приимков. — Вполне осознаю, как это звучит. Однако, спешу заметить, что господин Минин просто не стал бы обсуждать со мной такие вопросы, если бы считал, что я способен причинить тебе или вам вред, верно?

Воронцова выдохнула. Причем искренне. Во всяком случае, она даже сделала попытку улыбнуться. Действительно, в то, что дядька, у которого она на руках буквально выросла, сможет ее обидеть, она не верила.

— Так почему ты сначала не поговорил со мной? — Спросила она. — Я бы ответила.

— Ответила бы... — Согласился молодой человек. — Вот только у Ингваря Георгиевича допуск рангом чуть выше. И он имеет представление о вопросе.

Парень по-простецки развел руками. Мол, потому и поперся.

И девушка вновь не разозлилась. Она прекрасно отдавала себе отчет, что не смотря на все к ней отношение Пожарского и Минина, она прекрасно осознавала, что ничего сверх того, что ей знать можно, она ни от одного из них не узнает.

— Что же тебя так заинтересовало в наших привилегиях? — Уже куда мягче поинтересовалась она.

— Гвардия.

Лене понадобилось некое усилие, чтобы сохранить личо. Такого она не ожидала. Куда вероятнее ей казались торговые преференции или налоговые льготы. Не говоря уже о личных запасах родовой казны. Но вот чтобы так вопрос стоял... Нет, она с детства знала обо ВСЕХ привелегиях и дарах государя своей семьи. Верность Трону (а не человеку, который на нем сидит) воспитывали в ней с детства в том числе и таким образом.

А подарков от целых восьми царей собралось немало...

— Какое из уложений? — Уже деловито поинтересовалась она.

Приимков не колебался:

— Дар от двадцатого года императора Российского, короля Польского и князя Финляндского.

Лена задумалась. Да, по итогам подавления Смуты ее прапрапрадед многое получил от Трона. В том числе, и в части содержания гвардии. Однако это был довольно большой документ. Нет, девушка могла бы по памяти перечислить суть каждого из пунктов (а ведь когда-то наизусть учила!), но какой из них мог бы?..

— Высочайшее прощение... — Выдохнула она.

Алексей кивнул. Любой, поступивший на службу Воронцову человек мог считать, что служит императору лично. И, если глава рода считал, что он того достоин, то прошлое его значение не имело. Даже уголовное. На время службы любое уголовное, политическое или иное преследование обязано быть прекращено. Во всяком случае, на время службы роду. Однако был тут и нюанс. За выслугу лет можно было получить полное помилование. Это обговаривалось изначально. Понятно, что ни один Воронцов не принимал "на искупление" ни кого без ведома самодержца. Ведь получалось, что они буквально давали обещание от имени императора. И тот обязан был его исполнить.

— Оно самое. — Повторил он вслух.

Девушка хотело было сообщить, что ее дед давно уже отошел от дел. Да и от мира скрылся за родовыми щитами поместий. И заставить его вновь принять в гвардию хотя бы одного человека — задача не из последних. Однако вместо этого она просто спросила.

— Для кого тебе нужно прощение?

— Мне оно не нужно. — Пожал плечами парень.

Отчего-то именно это признание заставило упасть камень с ее плечь.

Приимков, тем временем, объяснил суть своей идеи.

— И сколько это человек? — С сомнением протянула она, припоминая, сколько раз Григорий Романович утверждал, что "ни за что и никогда!".

— Петь, ну, может, шесть... — Раздался голос от двери кабинета, который Алексей совсем недавно покинул.

Елена выдохнула. Кажется, задача будет куда сложнее, чем представить деду одного нового гвардейца.

— Тысяч человек. — Невозмутимо закончил Ловчий, оперевшись на косяк могучим плечом.

— Дядька Ингварь! — Воскликнула девушка, позабыв на миг о деловом этикете.

А с другой стороны, на таких новостях дело не мудреное!

— Что, Лен? — Тем же тоном передразнил ее глава безопасности ММГУ. — Деда твоего надо вытягивать. А то ведь заперся у себя! Дело ему нужно. Дело! Он без него не может. Просто потому, что идентифицирует себя опорой Трону.

Девушка помолчала. Затем склонила голову и твердо покачала ей.

— Нет. — Голос ее был тих.

Но мало кто в приемной усомнился, что она всерьез.

— Опять война... — Негромко констатировала она. — Он не хотел больше крови. И смертей. Своих и чужих. Дайте ему дожить эту жизнь в покое.

Мужчины переглянулись. Ответил девушке Алексей:

— Не придется. Убивать и воевать. Нам нужно, чтобы он вернул под руку императора исключительно производственный кластер. С десяток производств.

На самом деле, полного их списка Приимков и сам не знал. Не его уровень доступа. Вот и пойди реши проблему, без полного доступа к данным!

— Конечно, тоже интриги и противостояние, — согласился Минин, положив руку девушке на плечо. — Но это шахматы, а не вышибалы... Если так можно сказать.

Дверь в приемную распахнулась. Сначала вошел довольно большой и вполне со вкусом оформленный букет, а уже потому его владелец.

— Леш, — негромко выдохнула девушка. — Мы же договорились, что цветов ты больше сюда не приносишь... И прошу не разочаровывать меня утверждениями, что если букет принес господин Ростов, то это не считается!

Девушка уже успела провести неделю в цветнике, когда Приимков пробовал отправлять каждый день по букету. Результатом стала договоренность, что больше ничем лишним "захламлять" приемную он не будет. Давно дело было.

— Я помню, — кивнул он, забирая букет из рук сводного брата. — Только случай особый.

— Ты, как будто, просить моей руки собрался! — Улыбнулась девушка.

Подобная идея уже была ей обдумана. И внутреннего сопротивления она по этому поводу не чувствовала.

— Почти. — Отзеркалил улыбку Алексей.

От такого ответы бровки девушки резко взлетели вверх.

— Елена Викторовна, прошу вас...

Секундная пауза потребовалась, чтобы сформулировать мысль.

— ... Помочь мне выдать вас замуж. За меня.

А в ответ тишина. Трактовка была действительно интересной. Во всяком случае, девушка не припомнила бы, чтобы на ее памяти кто-то получал подобное предложение.

— Я согласна. — Ответила она, принимая букет.

Секундная пауза и...

— Кхгм! — Кашлянул Ловчий, напрочь растаптывая и малейший намек на романтичность момента. — Какие вы смешные, дети!

— Кхм! — Как-то одинаково выдали "заговорщики".

Ростов просто тихо ржал. Про себя. Держал он себя великолепно. Никто бы и не догадался. Но вот Алексей его знал слишком хорошо!

— Сделаешь мне еще чаю?!

— Дядя Ингварь! — Воскликнула Воронцова, даже притопнув ножкой от возмущения. — Я тут, вообще-то, только что согласилась связать свою жизнь узами брака с Алексеем.

Ловчий задумался.

— По-моему, там была несколько другая формулировка. — Заметил он, оборачиваясь к своему кабинету. — Но, учитывая обстоятельства, минут пять я готов подождать. Располагай собой!

— Но!.. — Попыталась быдл возмутиться девушка.

Однако была прервана самым варварским образом — поцелуем Алексея. В конце концов, пять минут — это очень мало! И парень совсем не хотел их терять зря.

А вот Ростову было не до парочки. После того, что здесь было сказано, он был абсолютно уверен, что запись на телефоне придется удалить. Так что не увидит Долгорукая признания Алексея.