Месть фермера

Глава 3

Когда Джон Сэксон, направляясь домой, поднимался в горы, в его груди тлели лишь остатки гнева на Боба Уизерелла, заставившего его танцевать под пулями. Успокоившись сам и успокоив бьющуюся в истерике Мэри Уилсон, он отправился в церковь, так как чувствовал, что сейчас это самое подходящее для него место, после перенесенного стресса. Сам Джон пользовался ружьем только для охоты на оленей, а что касается револьвера, то ни разу в жизни не спускал его курка. Пули приносили мясо, и, следовательно, с ними нужно было обращаться с величайшей осторожностью.

Поэтому Сэксон не испытывал особого стыда из-за своего бегства от Боба Уизерелла. По пути в церковь он заметил, что люди смотрят на него усмехаясь, но не мог понять, что в его поведении могло их позабавить. Только по дороге домой Мэри Уилсон объяснила ему:

– Они смеются, потому что ты убежал.

– Убежал? – недоуменно переспросил Джон. – Конечно, я убежал от сумасшедшего с револьвером. Точно так же я убежал бы и от лесного пожара.

Девушка кивнула, но вид у нее был не особенно счастливый. Не то чтобы она по-настоящему сомневалась в Джоне, но в голове у нее роились беспокойные мысли.

Позднее, за обедом, отец Мэри упомянул о происшедшем. Вначале на чем свет стоит поругал Боба Уизерелла, заявив, что таких негодяев нужно вешать на месте, однако потом выразил шутливое удивление, что Джон оказался великолепным танцором и мастером по прыжкам в высоту. Его жена засмеялась, а Мэри покраснела.

Не оставалось сомнений, что Уизерелл здорово позабавил значительную часть жителей Блувотера.

После обеда Сэксон улучил момент, чтобы поговорить наедине с Уилсоном.

– По-вашему, мне следовало дать отпор Уизереллу? – напрямик осведомился он.

– Дать отпор? Так мог поступить только пьяный или круглый дурак, – ответил Уилсон. – Нет, мой мальчик. Куда разумнее было повернуться и убежать – тем более что это дало людям возможность увидеть лучшего в мире танцора!

Мистер Уилсон снова засмеялся, но Сэксону было не до смеха. Будучи простодушным парнем, он многое воспринимал как само собой разумеющееся. Джон с детских лет не раз участвовал в драках и всегда побеждал, так как был сильнее и проворнее большинства своих сверстников. Однажды ему пришлось иметь дело с парнем, который был старше, выше и крупнее его. Драка была долгой и отчаянной, но Сэксону удалось одержать верх, благодаря упорству.

Джон всегда полагал, что стойкость и смелость – одно и то же. Ему казалось, что он проявлял смелость, собирая стадо во время зимнего урагана или спускаясь с отвесной скалы, чтобы спасти овцу, застрявшую между камнями.

Однако, как выяснилось, существует и иная точка зрения, согласно которой мужчина может продемонстрировать свою смелость, только выступив с голыми руками против убийцы, вооруженного револьвером.

Несправедливость этой концепции растревожила не знающую сомнений душу Сэксона. Когда он прощался с Мэри, ему показалось, будто девушка хмурится.

– Тебе бы хотелось, чтобы я отобрал у Уизерелла револьвер и сбил его с ног? – прямо спросил Джон.

– Не знаю, – рассеянно ответила Мэри. – Я просто рада, что ты цел и невредим, и жалею, что такое произошло.

Когда Сэксон ехал по дороге в горы, многие смеялись, глядя на него, а один человек громко сказал своему приятелю:

– Слышал, как этот парень вопил?

Джон покраснел, чувствуя, как колотится его сердце. Он знал, что самое страшное проклятие в мире – это когда тебя считают трусом. Настоящий мужчина скорее умрет, чем позволит, чтобы о нем говорили подобное.

Мулы поднимали повозку все выше и выше по горной тропе, и Сэксон постепенно начал успокаиваться. В чистом воздухе дышалось легче, а за поворотом находилась площадка, откуда Джон всегда смотрел на свою маленькую долину. Мулы отлично знали его привычку и сами тут остановились.

Джон, улыбаясь, посмотрел вниз, но улыбка постепенно сползла с его лица. Что-то было не так…

Не веря своим глазам, он устремил взгляд в знакомую голубизну неба, потом снова посмотрел на долину. На том месте, где раньше стоял его дом, теперь поднималась струйка дыма.

Дом исчез, и амбар вместе с ним. Ветер разносил по воздуху пепел. Деревья, которые росли вокруг хижины, превратились в черные скелеты. Среди зеленой травы темнела выгоревшая отметина, словно нарисованная углем.

Сэксон пустил мулов вперед медленным шагом. Принадлежавший ему мир съежился до повозки и двух этих животных. Больше у него ничего не осталось.

Оглядевшись вокруг, Джон увидел, что коровы тоже исчезли. В долине побывали демоны, уничтожив за один день все, созданное им за восемь лет! Все его труды пропали даром. Он оказался в том же положении, в каком был шестнадцатилетним парнем.

Если для того, чтобы создать ферму заново, потребуется еще восемь лет, к тому времени ему будет уже тридцать два года. Этот возраст Джону казался весьма солидным. Едва ли Мэри станет ждать его так долго.

Сэксон остановил мулов и слез на землю. Тут и там виднелись темные кучки мусора, над которыми вился дымок.

В коррале лежали трупы двенадцати телят. Некоторых из них пламя едва коснулось, но все умерли, задохнувшись от дыма. Преступники даже не позаботились разрезать туши, чтобы запастись мясом.

Да, здесь побывали убийцы. Сначала Джон думал, что пожар вызвала искра из дымохода, угодившая в стог сена, но это не могло объяснить исчезновение стада из долины. А вскоре он обнаружили следы копыт шести лошадей. Возле ручейка, в грязи, отпечатки были особенно четкими – на левом переднем копыте одной из лошадей виднелась полоса, словно у животного были мозоли.

Один из мулов заржал, и Сэксон вздрогнул от резкого звука.

Он сел на камень, глядя перед собой. Образ исчезнувшего дома стоял перед его мысленным взором. Джон видел себя, готовящего ужин, слышал мычание коров. Но видение быстро исчезало – в реальности кругом была пустота…

Над долиной сгущались сумерки. Вечер быстро приближался. Сэксон остро ощущал холод одиночества. Мулы не служили ему утешением. Ночная тьма наблюдала за ним тысячью глаз. Сама природа спрашивала его, что он намерен делать, а ему нечего было ответить.

Сэксону было двадцать четыре года. Значительная часть жизни, как он считал, осталась позади вместе с солидной порцией надежд.

Наконец Джон пробудился от апатии. Стадо не может передвигаться быстро. Мулы, разумеется, тоже не скороходы, но все же проворнее и выносливее коров.

Отпустив одного мула пастись, Сэксон вскарабкался на другого и двинулся по следу исчезнувшего стада.