Месть орков

9

— Данкан!

— Слишком поздно, моя эльфийская леди! — отозвался Фолстад. — Твой друг уже мертв, но о его славном подвиге будут слагать песни!

Верисе не было дела до легенд и песен, которые будут слагать о Сентересе, и не потому, что она была к нему равнодушна. Важно другое — достойный человек, с которым она совсем недавно познакомилась, погиб. Конечно, эльфийка, как и Фолстад, сразу поняла, что Данкана больше нет, а к земле летит лишь оболочка. И все же картина его гибели потрясла ее до глубины души.

Но мысль о том, что Данкану удалось совершить невозможное, утешала Верису. Рыцарь нанес дракону смертельный удар. Красное чудовище продолжало корчиться в воздухе, пытаясь избавиться от меча, но силы явно покидали его. Еще немного, и дракон рухнет в море вслед за своим противником.

Однако и умирающий дракон может быть опасен. Фолстад заставил своего грифона нырнуть вниз, опасаясь попасть под удар крыльев извивающегося в муках левиафана. Вериса боролась за собственную жизнь, ей было некогда оплакивать судьбу храброго рыцаря.

К тому же им угрожал ещё один дракон. Фолстад снова направил своего грифона вверх, чтобы выскочить из-под нависших над ними лап. Дракон щелкнул пастью, и наездник чудом избежал встречи с огромными клыками.

Продолжать бой было опасно. Орк, правящий вторым драконом, явно был опытным воином. Рано или поздно он достанет кого-нибудь из карликов. Вериса не хотела, чтобы погиб кто-нибудь еще.

— Фолстад! Надо убираться отсюда!

— Для тебя я согласен на все, моя эльфийская леди, но эта чешуйчатая тварь, кажется, другого мнения!

И правда, дракон теперь сконцентрировал все свое внимание на Верисе и ее компаньоне. Было ясно, что действует он, подчиняясь приказам своего наездника. Возможно, орк заметил на грифоне второго человека и решил, что его необходимо уничтожить. На самом деле само появление двух красных левиафанов порождало множество вопросов. Возможно, это связано каким-то образом с миссией Ронина. А если это так, тогда не она, а маг — их главная цель…

Но где же сам Ронин? Фолстад подгонял грифона, но дракон не отставал. Вериса быстро огляделась по сторонам — мага нигде не было видно. Она встревожилась и огляделась еще раз, но не увидела не только мага, но и грифона, на котором он летел.

— Фолстад! Я не вижу Ронина…

— Сейчас не до него! Ты, главное, держись покрепче!

Вериса послушалась… и вовремя. Грифон описал в воздухе такую крутую дугу, что Вериса едва не вылетела из седла.

Когтистая лапа рассекла воздух как раз в том месте, где только что были Фолстад с Верисой. Дракон взревел и, накренившись, сделал вираж.

— Готовься к бою, моя эльфийская леди! Боюсь, у нас нет выбора!

Карлик отстегнул штурмовой молот, а Вериса в который раз вспомнила о своем добром луке. Конечно, у нее оставался меч, но девушка, в отличие от рыцаря святого ордена, еще не была готова принести себя в жертву. К тому же необходимо выяснить, что случилось с Ронином, сохранение жизни которого оставалось главной ее задачей.

Орк тоже выхватил свой боевой топор на длинной рукояти и, издав боевой клич варваров, принялся размахивать им у себя над головой, Фолстад ответил горловым кличем своих соплеменников, он явно рвался в бой, совсем позабыв о своей подопечной. Верисе ничего не оставалось, как уповать на то, что удар карлика попадет точно в цель.

И тут гигантская черная фигура опустилась между приготовившимися к схватке противниками.

— Это что за… — с трудом выдавил из себя Фолстад.

Эльфийка не смогла произнести ни звука.

Крылья чернее ночи, в два раза шире крыльев красного дракона закрыли собой все вокруг. Металлические отблески слепили глаза. Жуткий рев сотряс воздух и буквально разбросал грифонов в стороны.

Дракон невероятных размеров щелкнул пастью, его узкие черные глаза презрительно смотрели на более мелкого левиафана. Дракон под орком огрызнулся в ответ, но его рев не произвел никакого впечатления на свалившегося с неба противника.

— Ну, теперь нам конец, моя эльфийская леди! Это он! Черный дракон!

Голиаф расправил громадные крылья, звук, вырывающийся из его пасти, казался Верисе издевательским хохотом. И снова она увидела, как яркие искры — блеск металлических пластин — пробежали вдоль всей туши черного гиганта. Естественный панцирь служил надежной защитой драконов, каким же металлом укрепляло это существо свою твердую чешую?

Ответ был один. Адамантиум. Только он превосходил по прочности практически непробиваемую чешую дракона… и только один великий левиафан ради обретения силы и власти способен пройти через такие смертельные муки.

— Десвинг… — прошептала Вериса. — Крыло Смерти…

Среди эльфов существовала поверье о пяти великих драконах, пяти левиафанах, которые представляли природные и колдовские силы. Говорили, что Алекстраза — красный дракон — олицетворяла саму жизнь. О других мало, что было известно, ведь драконы даже до появления людей вели скрытый от посторонних глаз образ жизни. Эльфы чувствовали их влияние и даже время от времени входили в контакт, но более древние существа ни перед кем не открывали свои секреты.

Но среди драконов все же был один, который не прятался от других и постоянно напоминал всему миру о том, что изначально на земле правило его племя — племя драконов. И хотя от рождения ему было дано другое имя, он сам давным-давно назвал себя Крылом Смерти, дабы продемонстрировать свое презрительное отношение к мелким тварям, окружавшим его, и чтобы они не забывали — кто он для них. Даже старейшины народа Верисы не знали, что руководит черным гигантом, но он годами делал все, что было в его силах, чтобы разрушить мир эльфов, карликов и людей.

У эльфов для него было другое имя, произносилось оно только шепотом и на древнем, полузабытом языке. Зейксес. У этого короткого слова было много значений, и все символизировали нечто ужасное. Хаос. Ярость. Оно означало первобытные, стихийные силы, которые заставляли извергаться вулканы и вызывали землетрясения. Если Алекстраза олицетворяла стихии, порождающие жизнь, то Десвинг воплощал силы, разрушающие ее.

Но сейчас он явно намеревался защитить Верису и Фолстада от своего красного сородича. У Десвинга, конечно, была своя причина. У его противника была багровая чешуя, а это — цвет его главного врага. Десвинг презирал драконов всех цветов и всегда стремился уничтожить любого, встретившегося на его пути, но тех, у кого чешуя была того же цвета, что и у Алекстразы, он ненавидел особенно.

— Ну и громадина, да? — пробормотал притихший в одно мгновение Фолстад. — А я-то думал, этот монстр давно сдох!

Девушка кивнула. Когда-то Кирин Тор объединил силу всех наиболее могущественных колдунов человеческого племени и колдовскую мощь эльфов и направил ее на уничтожение черного зла. Даже металлические пластины, которые Десвинг заставил впаять в свою шкуру сумасшедших гоблинов, не смогли защитить его от колдовского удара такой силы. Он упал в океан, упал…

А теперь, видимо, воспарил как ни в чем не бывало.

В этот миг война с орками показалась Верисе детской забавой. Что значат остатки Орды, загнанные в Хаз Модн, в сравнении с этим зловещим гигантом?

Красный дракон рискнул наскочить на черного гиганта и злобно щелкнул пастью. Его морда оказалась в непосредственной близости от Десвинга, и тот вполне мог подцепить нападавшего левой лапой, но по каким-то непонятным причинам предпочел отделаться тем, что хлестнул красного дракона хвостом. Когда черный гигант двигался, казалось, под металлическими пластинами пульсируют вены, несущие огонь вдоль всего его тела, и с каждым рыком огонь этот вырывался из пасти чудовища. Ходили легенды, что любой, кто прикоснется к этим венам, сгорит заживо. Кто-то говорил, что вены черного дракона заполнены кислотой, кто-то верил, что это настоящий огонь.

В любом случае соприкосновение означало только одно — смерть.

— Этот орк либо окончательно рехнулся, либо его дракон вышел из-под контроля! — Фолстад тряхнул головой. — Даже я без нужды не стал бы ввязываться в драку с этим уродом!

Подлетели другие грифоны. Оторвав взгляд от исполняющих воинственный танец драконов, Вериса оглядела вновь прибывших, но ни Молока, ни Ронина среди них не было. Теперь весь их отряд состоял из четырех наездников и самой Верисы.

— Где колдун? — крикнула она. — Где он?

— Молок погиб, — доложил Фолстаду один из наездников. — Туша его грифона дрейфует!

При маленьком росте карлики обладали очень мощной мускулатурой, их плотное телосложение лишало их возможности плавать, так что обнаруженный труп грифона служил доказательством гибели и его наездника.

Но Ронин был человеком, и, следовательно, у мертвого или живого мага было больше шансов оставаться на плаву. Вериса ухватилась за эту мысль:

— А колдун? Вы видели колдуна?

— Я думаю, ответ ясен, моя эльфийская леди, — обернувшись через плечо, вздохнул Фолстад.

Девушка умолкла, она понимала — карлик прав. Если после разрушения стены замка еще оставалась надежда, то сейчас гибель Ронина была очевидной. При падении с такой высоты удар о воду сравним с ударом о камень, и тут Ронина не могли спасти даже его магические таланты…

Вериса неотрывно смотрела на воду. Она увидела полузатонувшую тушу красного дракона. Видимо, Ронин и Молок погибли, попав под удар хвоста этой твари, когда та билась в предсмертных конвульсиях.

— Фолстад, что будем делать дальше? — спросил один из наездников.

Карлик почесал подбородок.

— У Десвинга нет друзей, для него все — враги! Дело ясное — сначала он разберется с меньшим братом, а потом возьмется за нас! Драться с ним бессмысленно! И сотня молотов ничего с ним не сделают, только слегка помнут панцирь! Так что нам лучше вернуться и рассказать о том, что мы видели!

Карлики поддержали своего лидера, и только одна Вериса не желала сдаваться:

— Фолстад! Ронин — колдун! Конечно, скорее всего, он мертв, но если он еще жив, если он там, внизу, — ему нужна помощь!

— Да ты рехнулась, извини за грубость, моя эльфийская леди! Никто не выживет, упав с такой высоты!

— Прошу тебя! Сделаем еще один круг, а потом полетим назад!

Если они ничего не обнаружат, ее долг перед магом и его так-и-не-выполненной миссией будет исполнен. Чувство вины — вот что было невыносимо для рейнджера.

Фолстад нахмурился — братья по оружию сочтут его сумасшедшим, согласись он задержаться под самым носом Десвинга.

— Ладно! Но только ради тебя! — проворчал он и скомандовал остальным: — Возвращайтесь без нас! Мы вас нагоним, если же мы не вернемся, сделайте все возможное, чтобы всем стало известно о возвращении черного монстра! Отправляйтесь!

Наездники пришпорили грифонов и полетели на запад, а Фолстад направил своего грифона вниз, к воде. Внезапно дикий рев заставил его и Верису задрать головы в небо.

Десвинг и багровый дракон рычали друг на друга, и с каждым разом их рык становился все громче. Драконы выпустили когти и яростно молотили хвостами по воздуху. Красные вены Десвинга придавали ему устрашающий, почти сверхъестественный вид, словно он был одним из демонов, о которых в древности слагали легенды.

— Пляски окончены, — пояснил карлик. — Они готовы к бою, сейчас схватятся! Интересно, как себя чувствует орк?

Верисе было плевать на орка. Грифон парил всего в нескольких ярдах над водой, и она снова уставилась на ее поверхность. Должен же быть хоть какой-то след! Вот качающаяся на воде туша грифона. Живой или мертвый маг должен быть где-то рядом, если только ему не удалось с помощью магии переправить себя в более безопасное место.

— Здесь ничего нет! — ворчал Фолстад, он был уверен в том, что они попусту тратят время.

— Ну, еще немножко!

И снова леденящий душу рев заставил их вздрогнуть. Красный дракон пытался облететь Десвинга, но преодолеть такое препятствие ему было не под силу — огромные перепончатые крылья стеной вставали на его пути. Он попробовал прожечь крыло черного гиганта, но Десвинг легко отмахнулся, и пламя, вырвавшееся из пасти левиафана, лишь слегка опалило его.

Стараясь поджарить своего противника, враг Десвинга открылся для удара, черный гигант мог свободно порвать ближайшее к нему крыло красного дракона, но вместо этого опять, не отрывая сжатую липу от груди, отбросил нападавшего ударом хвоста.

Десвинг не был ранен, так почему же он не атаковал?

— Все! Хватит! Поиски окончены! — крикнул Фолстад. — Извини уж, но твой колдун давно на дне морском! Надо убираться отсюда, пока мы сами там не очутились!

Но эльфийка не слушала карлика, она наблюдала за черным драконом и пыталась найти объяснение его странным поступкам. Десвинг использовал крылья, хвост и все свои конечности, кроме передней левой лапы. Время от времени он двигал этой лапой, так что было понятно, что с ней все в порядке, но потом сразу прижимал ее к груди.

— Но почему? — бормотала Вериса. — В чем причина?

Фолстад решил, что эльфийка обращается к нему, и ответил:

— Да потому что мы не найдем ничего, разве только свою смерть. Фолстад не боится смерти, но предпочитает встретиться с ней попозже, а не по указке этой бронированной мрази!

В этот момент Десвинг даже с одной бездействующей лапой достал своего противника. Он рубанул красного дракона крылом и обвил длинным хвостом его задние лапы. Свободными лапами гигант нанес врагу три рваные раны, одну из них у самой шеи.

— Шевелись, разрази тебя гром! — погонял грифона Фолстад. — Потом отдохнешь! Сначала унеси нас отсюда!

Пока ослабевший грифон набирал высоту, Вериса успела увидеть, как Десвинг нанес еще одну серию страшных ударов в грудь противника. Жизненные силы тоненькими струйками вытекали из красного дракона в море.

Ценой невероятных усилий меньшему дракону все же удалось вырваться от Десвинга. Раскачиваясь в воздухе, он отлетел в сторону и вдруг замер.

К удивлению Верисы, красный дракон развернулся и, бестолково размахивая крыльями, полетел в сторону Хаз Мода.

Бой длился около минуты, может — двух, но и этого было достаточно для того, чтобы Десвинг едва не прикончил своего врага.

Странным показалось Верисе и то, что черный гигант не ринулся в погоню. Вместо этого он уставился на свою прижатую к груди лапу, словно бы разглядывая что-то зажатое в ней.

Что-то… Или кого-то?

Что рассказывал Ронин Данкану Сентересу о своем странном спасении из обрушившейся сторожевой башни? Что-то схватило меня, не знаю, что это было, но оно подхватило меня, как перышко, и унесло прочь от рухнувшей стены. Какое существо способно целиком захватить в кулак взрослого человека? Только то, что Вериса никогда раньше не слышала ничего подобного, помешало ей понять. Колдуна спас дракон!

Но… Десвинг?!

Черный дракон полетел в сторону Хаз Модн, но не туда, куда направился красный собрат. Удаляясь, он становился все меньше и меньше, но Вериса видела, что он продолжает прижимать левую лапу к груди, как бы стараясь защитить находящийся в ней драгоценный груз.

— Фолстад! Мы должны лететь за ним!

Карлик посмотрел на нее так, словно она просила его залететь прямо в пасть дракона.

— Нет воина храбрее меня, моя эльфийская леди, но просить о таком может только сумасшедший!

— У Десвинга Ронин! Это из-за него он не дрался левой лапой!

— Ну, тогда уж точно — колдун мертв. Зачем он дракону? Разве только заморить червячка!

— В таком случае Десвинг уже давно бы его проглотил. Нет. Ронин ему точно зачем-то нужен.

— Я не могу выполнить твою просьбу, это уже слишком. Грифон выдохся, надо побыстрее приземлиться и передохнуть!

— Пожалуйста! Пролетим, сколько сможем. Я не могу бросить его вот так! Я дала клятву!

— Ни одна клятва не требует совершать глупость, — проворчал карлик, но все-таки развернул грифона в сторону Хаз Модн. Грифон было запротестовал, но в конце концов подчинился.

Остаток пути Вериса летела молча, она понимала, что Фолстад прав и то, что они делают, безумие. И все же, по непонятным ей причинам, девушка не могла оставить Ронина сейчас, когда ему грозит смертельная опасность.

Она решила на досуге подумать над этой загадкой, а сейчас ее больше занимал исчезающий вдали силуэт Десвинга. Ему нужен Ронин. Тут есть над чем поразмыслить.

Но для чего все-таки дракону, который ненавидел все живое и всегда стремился уничтожить и орков, и карликов, и эльфов, и людей, нужен маг?

Вериса вспомнила, как относился к колдунам Данкан Сентерес. Его мнение разделяли не только рыцари ордена Серебряной Руки, но и большинство других племен. Данкан называл Ронина проклятой душой. Он считал, что колдуну ничего не стоит переметнуться на сторону злых сил. Но способна ли проклятая душа заключить союз с самым зловещим из всех существ?

Возможно, Данкан сам не подозревал, насколько его предположения близки к истине. Следует ли спасать человека, который продал свою душу Десвингу?

— Что же ему от тебя нужно, Ронин? — тихо бормотала Вериса. — Что?

Красус еще не оправился от схватки с Десвингом, мучительная боль то и дело пронзала все его тело. Но ему удалось, наконец, остановить кровь и немного прийти в себя. Информация о случившемся могла пригодиться советникам, но Красус решил не сообщать им об этом. До поры только он один из Кирин Тора будет знать, кто скрывается под личиной лорда Престора. От этого зависит успех задуманной им операции.

Дракон задался целью стать королем Олтрака! На первый взгляд — глупая, бессмысленная затея, но Красус хорошо знал черного дракона и понимал, что на уме у того более хитрая и сложная комбинация. Может, лорд Престор и стремился примирить членов Альянса, но Крыло Смерти жаждал лишь крови и хаоса… и значит, мир, которого он достигнет, взойдя на престол Олтрака, будет лишь первым шагом на пути к его окончательной цели — тотальному разрушению всего живого. Да, мир Престора сегодня — война Десвинга завтра.

Пусть Красус не может открыться перед советниками Кирин Тора, но есть другие, с кем он может поговорить. Раз за разом они отталкивали его, но, может, сейчас согласятся выслушать? Возможно, его ошибка заключалась в том, что раньше он передавал новости через посланцев. Но, может, теперь, когда он лично принесет страшную весть прямо в их жилище, они, наконец, прислушаются к нему.

Да… так он сможет заставить их выслушать его.

Красус стоял посреди своего темного жилища, капюшон полностью скрывал его лицо — он произносил слова, которые должны были перенести его к тому, на чью помощь он более всего рассчитывал. Стены подернулись дымкой, начали растворяться в воздухе…

…и он оказался в пещере изо льда и снега.

Маг огляделся, он уже бывал здесь когда-то очень и очень давно, но все же ему было не по себе, вид пещеры по-прежнему внушал благоговейный страх. Красус знал, в чьи владения вторгся, и понимал, что хозяин этой пещеры более всего ценит одиночество и способен воспринять его дерзкое вторжение как оскорбление. Даже Крыло Смерти с почтением относился к хозяину ледяной пещеры. Мало кто попадал в обитель холода в самом сердце сурового Норсренда, и лишь единицам удалось покинуть ее живыми.

С ледяного потолка свисали гигантские сосульки, некоторые из них в два и даже в три раза превосходили рост колдуна. Ледяные глыбы вздымались из-под толстого снежного ковра, который укрывал не только пол, но и стены пещеры. Откуда-то из ледяных глубин в пещеру проникал свет, заполняя ее мерцающими видениями. Слабый ветер, загадочным образом пробравшийся в это магическое место с поверхности холодной, лишенной растительности земли, расцвечивал радужным сиянием грозди сосулек.

Но за красотой этого зимнего зрелища скрывались более жуткие вещи. Красус различал под роскошным снежным ковром силуэты замерзших существ, некоторые были расчленены. Колдун знал, что многие из них принадлежали редким и могущественным представителям своего вида, которые обитали в этих северных краях до той поры, пока их не постигла страшная участь многих смельчаков, посмевших нарушить границы владений хозяина здешних мест.

Это были самые страшные могилы, которые когда-либо видел Красус, — ледяные глыбы с застывшими в них останками нежданных гостей. Маг насчитал несколько замороженных троллей, эти побелевшие от холода массивные создания были в два раза крупнее своих южных собратьев. Смерти обошлась с ними жестоко — агония исказила их и без того отталкивающие лица.

Потом Красус заметил двух звероподобных людей, которых еще называли вендиго. Они тоже были заморожены заживо, но в отличие от троллей, по внешнему виду которых можно было понять, какой ужас они испытали перед смертью, на мордах вендиго отражались лишь ярость и непонимание того, как такое с ними могло случиться.

Красус шел по пещере, разглядывая экспонаты этой жуткой коллекции. Он обратил внимание на одного эльфа и двух орков, в его прошлый визит их здесь не было, эти новые экспонаты служили доказательством того, что война докатилась и до этих безжизненных мест. Один орк, похоже, превратился в ледышку, даже не успев осознать, что с ним происходит.

За орками Красус заметил окоченевший труп, который поразил даже его. На первый взгляд, это была огромная змея — довольно необычный монстр для этих мест, однако извивающееся тело постепенно видоизменялось и переходило в мужской торс, покрытый редкой чешуей. Две толстые руки оледеневшего существа тянулись вперед, словно приглашая колдуна разделить с ним его страшную участь.

На мага смотрело лицо эльфа с более плоским носом, ощерившаяся в приветствии пасть обнажала острые, как у дракона, зубы. Темные глаза, лишенные зрачков, даже после смерти сверкали ненавистью. В полумраке это существо с наполовину закованным в лед туловищем можно было принять и за эльфа, и за человека, но Красус знал, кто перед ним, вернее, кем это когда-то было. Имя против воли колдуна готово было сорваться с его губ, словно страшная жертва заставляла мага произнести его.

— Нэ… — начал Красус.

— Ты — ничто, ничто, ничто… просто наглец, — прервал его зловещий шепот, прилетевший в пещеру вместе с ветром.

Колдун обернулся и увидел, как от стены отделилась глыба льда и превратилась в нечто напоминающее человека, только ноги у этого существа были слишком тонкие и сгибались под странным углом, а тело походило на туловище насекомого. Лицо тоже лишь поверхностно напоминало человеческое. Глаза, нос, рот — на месте, но все это целиком было похоже на неоконченную снежную скульптуру, которую автор, разочаровавшись, забросил, едва наметив черты лица.

Необычную фигуру укутывал мерцающий ледяной плащ. Плащ был без капюшона, но с высоким поднятым воротом с шипами по краю.

— Мелигос… — тихо проговорил Красус. — Как поживаешь?

— Прекрасно, прекрасно, прекрасно. Мне х-х-хо-рош-що, когда меня, не бес-с-спокоят.

— Я бы здесь не появился, будь у меня выбор.

— Выбор ес-с-сть всегда — ты можешь уйти, уйти! Я хочу быть один!

Однако хозяину пещеры не удалось так просто запугать гостя.

— А ты помнишь, почему в твоем жилище стало так тихо, так безжизненно, Мелигос? Неужели забыл? Ведь с тех пор прошло всего каких-то несколько столетий…

Ледяное существо величаво шествовало по скользкому полу, не сводя глаз с незваного гостя.

— Я все помню, вс-с-се. — Порыв резкого ветра сопровождал ответ хозяина пещеры. — А дни мрака я буду помнить всегда…

Красус медленно поворачивался вокруг своей оси, так чтобы постоянно находиться лицом к Мелигосу. У него не было причин опасаться хозяина пещеры, но кто-то когда-то намекнул ему, что Мелигос — самый старший из оставшихся в живых — не просто со странностями, а по-настоящему сумасшедший.

Это удивительное существо легко передвигалось по покрытому льдом и снегом полу пещеры. Тонкие лапы с острыми когтями напоминали Красусу палки, с помощью которых северные люди передвигались на широких лыжах.

Мелигос не всегда выглядел подобным образом, и даже сейчас его внешность постоянно видоизменялась. Он выбирал для себя такой облик, который в глубине души предпочитал тому, что был дан ему от рождения.

— Тогда ты должен помнить, что тебе и твоему клану сделал тот, кто зовет себя Крыло Смерти.

Черты лица Мелигоса исказились, когти сжались, он вновь зашипел:

— Я помню…

Просторная пещера вдруг начала сжиматься. Красус не двигался с места, он понимал — поддаться искривленному миру Мелигоса для него означает смерть.

— Я помню!

Гигантские сосульки задрожали и начали тихонько звенеть, очень скоро звон стал невыносимо пронзительным. Мелигос подскочил ближе к колдуну, его рот растянулся в злобно изгибающуюся тонкую линию, а темные глазницы под слабой имитацией бровей провалились еще глубже.

Снег и лед все больше и больше заполняли пещеру. Вдруг рядом с Красусом закрутился вихрь и превратился в иллюзорного гиганта фантастических размеров — в дракона зимы, дракона-призрака.

— Я не забыл свое обещание! — прошипела зловещая фигура. — Я помню о соглашении, которое мы заключили! Никогда не убивать друг друга! Никто не может его нарушить!

Красус кивнул, хотя даже Мелигос не мог увидеть его лицо, скрытое капюшоном.

— Только предатель.

Дракон, рожденный из снега, расправил крылья. Не совсем реальность, но и не совсем иллюзия — дракон двигался, реагируя на эмоции своего создателя. Даже его могучие челюсти открывались и закрывались в такт словам Мелигоса.

— Только один предатель, только предатель, предатель… — Фонтан ледяных брызг вырвался из пасти снежного дракона, осколки льда были очень острыми и с силой вонзались в стены пещеры. — Только Крыло Смерти!

Одну руку Красус держал за спиной, вне поля зрения Мелигоса, он понимал, что она может понадобиться ему в любую секунду, для того чтобы послать заклинание.

Но пока хозяин пещеры держал себя в руках. Мелигос тряхнул головой — снежный дракон повторил движение своего создателя — и добавил уже более спокойно:

— Время драконов прошло, и ни у кого из нас, ни у кого из нас, ни у кого из нас нет причин опасаться его! Он был одним из Аспектов этого мира, воплощением всего самого низменного, воплощением хаоса и разрушения! Его время пришло и ушло, ушло навсегда!

Пол под Красусом задрожал, он уже подумал, что Мелигос застал его врасплох и атаковал, но вместо этого земля просто начала вздыматься и в результате появился еще один дракон, на этот раз из земли и камней.

— Ради будущего, так он говорил, — продолжал Мелигос. — Ради мира, в котором уже будут существовать только люди, эльфы и карлики, так он говорил! Все фракции, все стаи, все великие драконы — все Аспекты должны объединиться и воссоздать, восстановить это грязное оружие. И тогда у нас в руках будет ключ, с помощью которого мы сможем защищать этот мир вечно, даже после того, как исчезнет последний из нас. — Он поднял голову и взглянул на два созданных им фантома? — И я, я, я — Мелигос, стоял рядом с ним и помогал убедить остальных!

Два дракона сплелись друг с другом и, продолжая извиваться, превращались в третьего. Красус заставил себя не смотреть на них. Ведь даже то, что его собеседник презирал Десвинга более всех остальных, еще не означало, что Мелигос поможет ему… или хотя бы позволит покинуть свое холодное жилище.

— И в результате, — прервал хозяина пещеры колдун, — все драконы и особенно Аспекты вдохнули в это частичку себя, ради…

— Они навечно отдали сами себя во власть этого.

Красус кивнул:

— Навеки согласились на то, что это будет единственной силой, превосходящей их собственную, хотя тогда они еще не понимали, что это… — Колдун поднял руку в обтягивающей перчатке и создал собственный образ, образ того, о чем они говорили. — Ты помнишь, как обманчиво эхо выглядело? Помнишь, каким простым казалось?

При воспоминании об этом Мелигос замер на месте и весь съежился. Драконы, слившиеся воедино, обрушились вниз, лед и камни усыпали все вокруг, но не задели ни хозяина, ни колдуна. Раскатистый грохот прокатился по подземным коридорам, его эхо, без сомнения, было слышно и на промерзшей, безжизненной поверхности земли над ними.

— Убери, убери, убери это! — чуть не всхлипывая, умолял Мелигос и прикрыл когтистыми руками свои маленькие глазки. — Никогда не показывай мне это!

Но Красус не слушал:

— Взгляни на это, друг мой! Посмотри на причину падения старейшей расы! Посмотри на то, что мы все теперь знаем, как «Душу Демона»!

Блестящий диск вращался над затянутой в перчатку рукой мага. Золотой, ничем не примечательный диск был предметом вожделения многих, он переходил из рук в руки, но никто не подозревал об его истинной силе. Сейчас в пещере была всего лишь иллюзия диска, но Мелигосу потребовалось время, чтобы побороть страх в своем сердце и взглянуть на него.

— Порожденный магией, которая составляла сущность любого дракона, созданный для решающей битвы с демонами Огненного легиона, он превратился в ловушку для их собственных магических сил! — Безликий колдун шагнул к Мелигосу. — И только битва закончилась, им воспользовался Десвинг, чтобы предать всех других драконов, всех своих союзников…

— Прекрати это! «Душа Демона» исчезла, ее больше нет, нет, нет! А черный дракон мертв, убит колдунами и эльфийскими магами!

— Разве? — переспросил Красус.

Он убрал изображение артефакта и вызвал вместо него другой образ. Это был мужчина в черных одеждах. Уверенный в себе молодой аристократ с глазами, в которых читался многовековой опыт.

Лорд Престор.

— Этот человек, этот смертный станет королем Олтрака, а Олтрак — сердце Альянса, Мелигос. Он тебе никого не напоминает? Особенно тебе?

Ледяное существо приблизилось к фигуре. Мелигос внимательно, с опаской и нарастающим ужасом рассматривал лорда Престора.

— Это не человек!

— Скажи мне, Мелигос. Скажи — кого ты видишь?

— Ты и сам знаешь! Это Десвинг! — Нелепое создание, некогда существовавшее в образе величественного дракона, зашипело, как дикое животное: — Дес-с-свинг…

— Да, Десвинг, — абсолютно спокойно отозвался Красус, его голос не выражал никаких эмоций. — Десвинг, тот, кого дважды считали умершим, тот, кто завладел «Душой Демона», тот, кто уничтожил всякую надежду на возвращение Эры Драконов. Десвинг… тот, кто теперь намерен поработить молодые расы, сделать их послушным оружием в достижении своих вероломных планов.

— Он заставит их воевать друг с другом…

— Да, Мелигос. Они будут воевать друг с другом, пока от них не останется лишь жалкая горстка… а потом он уничтожит оставшихся. Тебе известно, что за мир он стремится создать. Мир Десвинга и ему подобных. Очищенное королевство Крыла Смерти… там не будет места драконам иного вида.

— Не-е-ет…

Ледяное гротескное существо вдруг начало увеличиваться в размерах. Его туловище покрылось чешуей. Шкура, секунду назад ледяного белого цвета, приобрела холодный серебристо-голубой оттенок. Конечности стали толще, а морда по-драконьи вытянулась. Мелигос не завершил своего превращения и превратился в зловещий гибрид дракона и насекомого, порождение ночных кошмаров.

— Я стал его союзником, и в результате моя стая была уничтожена. «Душа Демона» забрала всех — мою самку, моих детей…. Из всей стаи остался я один! Я жил только сознанием того, что предатель уничтожен, а проклятый диск больше не существует…

— Мы все так думали, Мелигос.

— Но он жив! Жив!

Ярость ледяного дракона заставила дрожать стены пещеры. Гигантские сосульки, падая, вонзались в заснеженный пол, их дрожь порождала вибрацию и передавалась Красусу.

— Да, Мелигос, он жив. Жив, несмотря на все твои жертвы.

Страшный левиафан уставился на колдуна:

— Я слишком много потерял… слишком много! Но ты, ты, кто когда-то был драконом, а теперь называющий себя Красусом, ты тоже потерял все!

Перед глазами колдуна возник образ возлюбленной Королевы. Волна воспоминаний о днях господства красной стаи Алекстразы захлестнула его…

Он был ее вторым консортом, но первым и самым преданным возлюбленным.

Колдун тряхнул головой, стараясь избавиться от горьких воспоминаний. Желание вновь оказаться в небе и парить над королевством Алекстразы, охраняя его границы, было невыносимо острым, но он справится. До поры он должен оставаться человеком, оставаться Красусом, а не красным драконом по имени Кораэлстраз.

— Ты прав… я многое потерял, — наконец, взяв себя в руки, ответил Красус. — Но я надеюсь вернуть утерянное… утерянное для всех нас.

— Вернуть утерянное? Как?

— Освободив Алекстразу.

Мелигос разразился безумным хохотом. Он хохотал долго и громко, слишком долго даже для такого сумасшедшего, как он. Он корчился от хохота, смеясь над предложением Красуса.

— Понимаю, ты получишь то, что тебе нужно, если, конечно, сумеешь освободить ее! А мне-то от этого какая польза? Что ты можешь предложить мне, малыш?

— Тебе известно, какой она Аспект. Ты знаешь, что она может для тебя сделать.

Смех стих. Мелигос задумался, он не желал верить услышанному, но отчаянно верил.

— Она ведь не станет… разве она?..

— Я думаю, это возможно. Шансы есть, так что тебе стоит попробовать. И потом, что ты теряешь? Какое будущее тебя ожидает?

Хозяин пещеры разросся до невероятных размеров, его морда приобрела ярко выраженные драконьи черты. Перед Красусом стоял левиафан в пять, десять, двадцать раз выше самого колдуна. От жуткого существа, в образе которого Мелигос встретил своего гостя, не осталось и следа. Это был дракон из тех, что существовали на земле еще до появления человеческой расы.

Видимо, с возвращением облика, данного ему от рождения, к Мелигосу вернулось его природное чутье, и он задал Красусу вопрос, которого тот ждал и боялся одновременно:

— Орки. Как получилось, что орки смогли взять ее в плен? Мне всегда было это интересно, интересно, интересно…

— Ты прекрасно знаешь, что у них есть лишь один способ удерживать ее в плену, мой друг.

Дракон откинул назад мерцающую голубоватым светом голову и прошипел:

— «Душа Демона»? «Душа Демона» у этих ничтожных тварей? Так вот почему ты размахивал этим мерзким образом у меня перед носом!

— Да, Мелигос, «Душа Демона» у них, хотя я не думаю, что они до конца понимают, чем владеют. Но того, что они знают, достаточно, чтобы удерживать Алекстразу в плену… И это еще не самое страшное.

— А что же может быть хуже?

Красус чувствовал, что ему уже почти удалось убедить старейшего из драконов помочь спасти Королеву. Но его отказ мог развеять в прах все его надежды. Но, несмотря ни на что, дракон, скрывающийся под маской колдуна Красуса, должен был сказать правду своему возможному союзнику… и не только ради спасения одной Алекстразы.

— Я думаю, Десвинг узнал о моих планах… и он не остановится, пока проклятый диск… и Алекстраза не будут у него в руках.