Метагалактика 1993 № 3

Мэд

Огненная молния-змея расколола небо, осветила размякшие скалистые пики.

— Нет, твой папочка исключительный, я бы даже сказал — незаурядный болван, Сюзен! — Стенли неуверенно сжимал руль, пытаясь держаться в «русле» шоссе; автомобиль еле двигался в водяном содоме, водопадом извергавшемся с черных небес. — Раз за разом он подсовывает мне какую-то банальную уголовщину! Почему я должен мокнуть в этой преисподней, не знаешь?.. Лишь затем, чтобы моя крохотная заметка об отеле, где все посходили с ума, вероятно от неумеренной дозы виски, появилась раньше, чем заметка такого же содержания, скажем в «Дейли информейшен».

Сюзен, всю дорогу от Сан-Франциско нервно молчавшая, впитывая в себя красноречие зануды-мужа, не выдержала.

— Посмотрите на этого умника! Да если бы не мой папочка, ты до сих пор разъезжал бы на велосипеде курьером у деревенского журнала!

— Выходит, я идиот, а твой папочка — нет? — Стенли, кажется, был рад, что жена наконец-то ввязалась в разговор.

— Оставь отца в покое, неблагодарная свинья, он делает для нас все, что в его силах!

— Ох-хо-хо! Ты так думаешь на самом деле? Ему бы не стоило огромного труда послать меня куда-нибудь в Индию или Конго вместо толстяка Хью, который после каждой командировки покупает новые костюмы на размер больше!.. О, чертова погода!

В ответ на последнюю фразу Стенли Брайджерса паутина электрических разрядов окутала скалы, на миг соприкоснувшись с линией электропередач. Десятки иссиня-голубых шаровых молний взметнулись вверх дьявольским фейерверком.

Стенли нервно закурил. Сюзен бросила взгляд на спидометр.

— Ты можешь ехать побыстрее, дорогой? Тащишься как катафалк!

— Если не хочешь в самом деле тащиться, на катафалке — помалкивай! Смотри — вода заливает уже бампер.

Сюзен отняла у мужа остаток сигареты, с видимым блаженством затянулась.

— Давай попробуем говорить нормально… Я немного курсе твоих дел… Понимаешь, отец всегда чувствует сенсационный материал, иначе его агентство давно бы вылетело трубу. Он не виноват, что ты каждый раз… как бы помягче сказать… все сводишь к нулю…

Стенли криво ухмыльнулся, всем своим видом давая понять, что «не женское это дело — журналистика». Сюзен терпеть не могла эту ухмылку супруга, она снова стала горячиться. Выкинув окурок в пепельницу, Сюзен круто повернулась к нему.

— Вспомни свой последний репортаж, кретин! Имени мой отец дал тебе в руки интереснейший материал о северной лаборатории НАСА. И что же, ты заверил отца, что все материалы — чистейшей воды мистификация, чистейший бред! В итоге — твоя сверхнаучная статья с заумными терминами, а тем же вечером в «Дейли информейшн» на основе тех же материалов, которыми ты так щедро кидался каждом углу, статья твоего коллеги Джо Спенсера, но она в отличие от твоей была напечатана на передовице!

По лицу Стенли было видно, что вся эта «пулеметная очередь» не попала в цель.

— При других обстоятельствах я рассмеялся бы тебе лицо, дорогая, но в данной ситуации я лишь подчеркну, что каракули Джо — это непроверенная гипотеза, а я останавливаюсь лишь на фактах. Летающие тарелки, сковородки, зеленые ребята с дюжиной моноклей — все вздор! Цветная фотография на всю передовицу, подлинные документы — вот что такое сенсация!

— О, господи, он же глуп как пробка! Стенли, милый, однако именно этот вечерний номер расхватали словно модный бестселлер, именно Джо Спенсер набил долларами карманы, одновременно кривляясь по всем телевизионным каналам сразу, а не ты, хотя все эти лавры отец буквально преподнес тебе на блюдечке. Да ты знаешь…

— Э-э-э, остановись маленько…

— Не перебивай. Ты знаешь, Джо Спенсер не просто так крутится возле тебя — он чувствует, что у тебя всегда есть чем поживиться, он намного умнее тебя, Стенли, не обижайся. Я не удивлюсь, если через месяц он переберется в «Нью-Йорк тайме»!

— Черт возьми, ты же никогда не интересовалась моими делами, откуда такая осведомленность?

— Ты забываешь, что твой главный редактор — мой отец!

— Ага. И что же еще говорил твой папочка?

Сюзен уже не могла остановиться.

— Он сказал, что только мое глупое положение сдерживает его от решительных мер!

Стенли покраснел.

— О! Уволить меня?.. Так вот почему я в этом аду, а не как все нормальные люди — в постели?.. — мгновение он что-то обдумывал. — Значит так Можешь убираться к дьяволу вместе со своим папочкой, с этой минуты я у вас не работаю. Сейчас я завезу тебя на ранчо, сам поеду в тот отель, но отнюдь не для того, чтобы копаться в уголовщине, а просто переночевать. А завтра утром я уезжаю в Лос-Анджелес, с меня хватит.

— Катись, бездарный писака, надеюсь, я никогда не увижу больше твою вечно унылую физиономию. Останови, я доберусь на попутке!

— Какая попутка, что ты мелешь, тебя сейчас снесет этим водопадом назад к Сан-Франциско. Не делай из меня окончательного идиота, до ранчо добрых пять километров!

— Останови, я не могу больше выносить твоего общества! — Сюзен вовсе не думала покидать удобное кресло автомобиля, но ее последние слова доконали экс-супруга. Он с силой надавил на тормоз, нажал на кнопку — дверца автоматически поднялась вверх. Вмиг салон заполнила газо-жидкая мгла, дождь оглушительно хлестал по капоту. Даже подумать было страшно о выходе наружу.

— Проваливай, чего же ты съежилась?

Задав напоследок Стенли сильную затрещину, Сюзен раскрыла зонт и вышла на шоссе. Ноги оказались в мутном потоке, в довершение ко всему автомобиль тронулся дальше очень резко и окатил ее всю грязью. Сюзен изо всех сил бросила зонт вдогонку машине — он уже был не нужен.

По достоинству оценив свое дурацкое положение, девушка какое-то время брела в полной темноте против течения, и этого было достаточно, чтобы ее охватило отчаяние. Путешествие в пять километров почти по колено в воде, по шоссе, зажатому в тисках черных скал, в кромешной тьме под настоящим тропическим ливнем — все это Сюзен не представлялось возможным. Лишь изредка исполинский спрут своими огненными щупальцами охватывал ущелье, извивался по шоссе, соприкасаясь с линией электропередач. За всей этой атмосферной какофонии света на миг можно было различить дорогу, но вряд ли промокшая до нитки девушка радовалась каждой вспышке молнии. Она вздрагивала, и ее пугало отсутствие раскатов грома. О попутке Сюзен и не думала, она проклинала свой язык и идиотскую затею добраться попутным рейсом до ранчо. Оперевшись о стол она в яростной истерике застучала по нему руками.

— Стенли, скотина! Я тебе так этого не оставлю! Только бы до утра добраться до ранчо — тебе уже не захочется ехать в Лос-Анджелес!

Ноги постепенно стало сводить от холода, так же постепенно истерика перешла в панику: бывший муж наверное ненавидит ее, и скорее всего не собирается вернуться.

Внезапно сзади, из-за выступа скалы стал пробивать свет. Это были не вспышки молнии — свет был постоянен, явно приближаясь, освещал все большее пространство. И через минуту за поворотом показались два размазанных автостраде световых блика.

Автомобиль медленно полз в гору, осторожно вращая: лесами, вскоре можно было различить одинокий силуэт водителя.

— Ну, мистер Брайджерс, завтра мой папочка устроит тебе карьеру, тебя во всех штатах не возьмут даже почтальоном! — возликовала Сюзен и бросилась к автомобилю, маша полой плаща.

Старый «форд» так медленно ехал, что девушка не побоялась выскочить навстречу.

— Хэлло, не согласились бы вы подвезти меня, здесь с всем близко, — закричала Сюзен водителю, сама открыв дверцу, силясь перекрыть неожиданно откуда-то взявший раскат грома. — Не бросите же вы несчастную, оставленную сумасшедшим мужем?.. Мне можно сесть? У меня деньги, я заплачу!

Владелец «форда», грузный, с заросшим лицом мужчина даже не повернулся в ее сторону, только кивнул головой. Сюзен на ходу влезла на заднее сиденье, захлопнула дверцу, немедля скинула плащ — он мокрой тряпкой сполз вниз. Достав из него деньги, девушка протянула их спасителю.

— Это все, что у меня есть, отвезите меня, пожалуйста, на ранчо Маунтен, для этого через четыре километра нужно будет повернуть направо.

Но лишь незнакомец почувствовал прикосновение к своему плечу руки Сюзен, он так неожиданно вздрогнул, что спасенная выронила деньги и в страхе прижалась в угол сиденья. Какое-то непонятное чувство холодом пронзило ее нервную систему, что-то в происходящем было нереальным, сознание отчетливо пыталось восстановить прерванную логическую цепочку. Все, до сомнений в собственном «я», напоминало кошмарный сон. Сюзен судорожно вцепилась в ручку дверцы.

Она видела, что водитель, не шевелясь, смотрит на дорогу… и в то же время он смотрел на нее через зеркало…

Лицо Сюзен перекосилось от ужаса — сквозь густые брови на нее смотрели пустые глазницы, а сквозь иссиня-фиолетовые губы время от времени просовывалось змеиное жало…

Стенли Брайджерс ошарашенно оглядывался назад: через заливаемое непрерывным дождем стекло можно было различить два снопа света, приближающихся с неимоверной быстротой. Какой-то сумасшедший гнал по такому бездорожью и с такой видимостью в скалах со скоростью не менее ста пятидесяти километров в час!

Чтобы не попасть под колеса лихача, Стенли решил прижаться влево к скалам и еще замедлить скорость. Автомобиль безумца пронесся полосой света. Брайджерс заметил лишь сопла турбин. В следующее мгновение раздался ужасный скрип тормозов, заглушаемый толщей воды и шумом дождя. Несчастный никак не мог вписаться в поворот, который на большой скорости заметил, наверное, очень поздно. Автомобиль развернуло юзом и под действием встречного потока воды несло к пропасти.

Стенли расширенными глазами видел, как спортивный автомобиль со всей скорости налетел на оградительную сваю, и зажмурился, когда раздался взрыв. Охваченные пламенем останки машины, безобразно шипя, устремились в бездну.

Журналист пулей выскочил из «понтиака» — на третьем прыжке его бега он успел вымокнуть насквозь, — подбежал к месту катастрофы. Уцепившись за скрученную в морской узел сваю, Стенли Брайджерс с дрожью во всем теле посмотрел вниз — черный провал гудел от сотни водопадов.

— О черт, Сюзен! — осенившая догадка была, подобна молнии, которая в это мгновение вспыхнула по всему горизонту и осветила в нескольких километрах отель «Блю Дрим».

В сосновом бору царила непонятная тишина. Шальной ветер гнал низкие тучи, но земли он не касался. Деревья словно в каком-то летаргическом сне в хаосном беспорядке неподвижно замерли вдоль узкой просеки, заросшей папоротником. Пейзаж оживляло лишь появление на этой просеке двоих молодых людей, облаченных в просторные прорезиненные костюмы.

— Не знаю, как тебе, Стив, но мне это местечко напоминает царство мертвых. Правда, думаю, когда вон та тучка доберется сюда, игра в молчанку прекратится! Ты лучше меня знаешь дорогу, сколько нам еще осталось?

— Ты не был здесь летом, Дик. Райские места! Сидней зря выбрал именно эту виллу. Скоро мы будем иметь честь пожать ему руку, осталось совсем немного.

— Поговаривают, его Леонора вышла замуж за какого-то декоратора из Голливуда… — Стив замедлил шаг.

— Чего же ты раньше молчал? По крайней мере мне становится ясным смысл его письма к нам.

— Не улавливаю связи. Насколько я помню, Сид не любил раскисать. Если эта измена действительно расшатала его нервишки, он скорее сам бы приехал к нам, а не стал бы нас нанимать в шуты!

— Я с тобой согласен, но если взять поглубже… Представь, Дик, что ты на шикарной вилле в полном одиночестве и ждешь со дня на день приезда своей голубоглазки Дженн. Вы не виделись целых три года! Целых три года! Дик, это вечность! Но она приедет, и вы будете вместе навсегда, это здорово после такой разлуки, понимаешь?

— Давай, давай, психолог, только не увлекайся…

— И вот ты уже выставил на стол лучшие французские итальянские вина, зажег свечи, за окном осенний дождь напевает.

Дик не выдержал, глядя на друга, фыркнул. Стив, не замечая, продолжал:

— …напевает нежную мелодию, и стрелки часов подозрительно медленно ползут по циферблату — ведь сегодня вечером она приедет! Она не может не приехать, ты точно знаешь, что Дженн в Штатах. Ты просидел до полуночи, свечи сгорели, хрустальные бокалы не тронуты…

Дик, не в силах больше скрывать эмоции, отвернулся от «психолога» и прыснул себе в плечо.

— …Ты уговариваешь себя идти спать, но спать невозможно. А когда наступает утро, ты узнаешь жестокую правду. И что — ехать в Лос-Анджелес, окунуться с головой в холостяцкие пирушки?

— Теперь я могу представить, что ты там шепчешь своим бесконечным подругам на ушко. Я и не подозревал, что взамен на поглощенное виски ты способен выдавать такие серенады!

— Перестань смеяться, Дик, а лучше скажи, что бы ты сделал в описанном случае?

— Я?..Ну значит так ее остриг бы наголо, а его пустил бы на кошачьи консервы!

— Бедная Дженн, слышала бы она все это… Папоротник, кустарник и ветви деревьев незаметно пришли в движение — потянуло свежим океанским нордом.

— За этим поворотом вилла Сида. Надо прибавить шагу, туча почти над нами. И все-таки я боюсь, что наш общий друг встретит нас окончательно раскисший и с бутылкой дешевого рома в руках.

— Чтобы Сид из-за девчонки?!

Ветер усиливался на глазах. От прежней тишины, как и предсказывал Ричард, не осталось и следа. Вековые сосны заскрипели, какой-то гул, не сравниваемый ни с чем, стоял на сотни миль вокруг; листья, сдираемые с полуголых кустарников, шелестя, неслись напролом через папоротник.

Вилла Сиднея Коллинза представляла собой двухэтажный особняк, расположенный в удивительно живописных местах. Смешанный лес, окружавший его, радовал глаз своей девственной чистотой даже в пасмурную серую погоду. На заднем плане отчетливо виднелась покрытая рябью гладь лесного озера, терявшегося в зарослях клена. Сколоченная в добрых традициях старинных архитекторов, вилла напоминала сказочный дворец заколдованного принца.

Когда Огив Роу и Ричард Гард подходили к резиденции своего приятеля, разразилось нечто похожее на ураган. Солнечные лучи, и до этого с трудом пробивавшиеся сквозь толщу облаков, совсем затерялись в чёрной преддождевой — пелене. Во всеобщем сумраке резко обнажилась игра теней, над озером заметалась какая-то перепуганная птица — первое живое существо, встреченное путешественниками за всю дорогу от железнодорожной станции Блэквуд.

Лишь одно окно на первом этаже особняка светилось мягким торшерным светом.

Роу и Гард, поднявшись по небольшой, но широкой парадной лестнице, не замедлили нажать на звонок; пустые желудки и продрогшие оболочки обоих требовали уютную обстановку возле пылающего камина за накрытым столом.

Буквально через секунды послышались спешные шаги хозяина, лязгнул засов, и навстречу молодым людям вышел их ровесник в домашнем халате и тапочках на босу ногу.

— Хэлло, старина, однако ты далековато от нас… — Дик не закончил приветственную тираду и в изумлении опустил протянутые для объятий руки. Сидней Коллинз резко замотал головой.

— Срочно сматывайте отсюда удочки, джентльмены, потом все объясню! — лицо его имело восковый оттенок, левый глаз нервно дергался. От непонятного волнения руки его дрожали. — Уезжайте, слышите? — Сид почти закричал на своих испуганных однокашников. — У вас очень мало времени!

Гостеприимный хозяин захлопнул дверь перед носом Стива, который пришел в себя несколько раньше друга.

— Как тебе все это нравится, Дик?

— Он спятил!

Парни сидели в кустах акации, в изобилии росшей между озером и домом. С этой видимой стороны здания все окна были темны.

— Однако, если ему верить, у нас с тобой очень мало времени. Но на что?

— На то, чтобы смыться отсюда, неужели не понятно. Мистер Коллинз, кажется, начитался детективов, а мой желудок и замерзший организм вряд ли внемлют его последующим объяснениям. — Чертовский ветер так и норовит залезть за шиворот, — Наши действия, Стив? Не тащиться же обратно в Блэквуд? Через часок в этих «райских местах» будет такое светопреставление, что я скорее соглашусь взять штурмом эту крепость, нежели находиться в здешних джунглях!

Стив напряженно всматривался в дом и угрюмо молчал. Дик поддался его настроению, было ясно, что их мысли текут в одном направлении.

Стив заговорил первым:

— У тебя с собой письмо Сида?

— Конечно нет, тоже мне нашел любовное послание.

— Я случайно подумал, Дик… Может он не просто со скуки нас позвал, а? Может он вляпался в какую-нибудь грязную историю, а мы с тобой опоздали?

— Ты всегда и все романтизируешь, Стив, но в данном случае спорить с тобой не стану. Сид вел себя крайне неучтиво по отношению к старым друзьям, и на это обязательно должна быть причина. Вспомни его физиономию — неужели это наш красавчик Коллинз? Может он здесь просто одичал?

— Так мы будем строить с тобой догадки до утра, я предлагаю немного разогреться и подсмотреть в окно: чем все-таки Сид так хочет нас напугать.

— Стив, если сейчас пойдет дождь, я залезу к нему в это окно — меня колотит как в лихорадке!

В абсолютной тьме два детектива обогнули виллу и, словно две тени, содрогаясь от бешеных порывов ветра, приблизились к единственному освещенному окну. По стеклу уже били первые капля дождя. Друзья осторожно заглянули внутрь.

Глазам представилась небольшая комната, обставленная в старинном стиле. Два красных ковра — на стене и на полу — делали эту комнату очень уютной и красивой. В левом углу находилась мечта Дика — разожженный камин, у которого спиной к наблюдателям в просторном мягком кресле-качалке полулежал Сидней Коллинз и читал книгу!

Ричард Гард чуть не задохнулся от ярости:

— Он почитывает книжонку, в то время как два его приятеля, которых он сам же заманил в эти дебри, умирают от голода под ураганным ветром и проливным дождем!

Все это было высказано Ричардом в полный голос. Стив испуганно прижал палец к губам, но было поздно. Сидней Коллинз заметно вздрогнул в кресле, медленно повернул голову к окну и, вероятно, не узрев ничего подозрительного, задумчиво уставился в камин. Затем отложил книгу в сторону, встал и не спеша стал приближаться к окну. Ричард и Стив забились в угол между стеной и парадной лестницей, с интересом наблюдая, что будет дальше.

Сид, скаля зубы, широко открытыми глазами пытался пробиться сквозь мрак.

Друзья переглянулись и кивнули друг другу, каждый имел в виду одно и то же: Коллинз свихнулся!

Необходимо было что-то предпринять, но мысли в голове крутились подобно столбу жухлой листвы, смерчем пронесшемуся по поляне. Дождь перестал лить, и ветер вновь покрепчал. Прошло четверть часа, прежде чем парни решились вновь заглянуть в окно. В комнатке никого не было. Дрова в камине догорали, раскрытая книга лежала на ковре, часы на столе показывали полночь.

Две дрожащие руки легли на плечи Стива. От неожиданности Стив так резко развернулся, что ударился затылком о стекло. Дик в ужасе отскочил. Челюсти сомкнулись на горле жертвы. Хрипя и захлебываясь собственной кровью, Стив рухнул на мокрую траву, извиваясь под грузным телом вампира, который давил ему на глаза, пытаясь их выколоть, и все сильнее сжимал зубами горло.

Дик, вне себя от виденного, что есть силы ударил ногой по лицу монстра, тот с хищным глухим рычанием бросил Стива, продолжающего хрипеть и бить руками по траве, двинулся на Ричарда.

Лицо Сиднея Коллинза было безумно и перепачкано не поймешь чьей кровью. Дик увернулся от лязгнувших зубов сумасшедшего друга, и ударил его в солнечное сплетение. Скаля красные зубы, Сид упал на колени, запрокинув назад голову. Оглушив нежданного врага серией новых ударов Ричард ринулся на помощь Стиву, который изо всех пытался подняться, держась одной рукой за горло, и цепляясь за стену.

Все окна отеля были темны. Даже стеклянные двери смотрели на Стенли Брайджерса черным проемом. Лишь неоновые буквы «Блю дрим» голубоватым светом освещали небольшое пространство перед входом. Оглушительный ливень продолжал бомбардировать землю, поэтому, когда журналист, оставив машину, подбежал к гостинице, он был уже заново вымокшим.

Постучав ключами о стекло, Стенли с нетерпением вслушивался в каждый шорох. Постучав сильнее, он отпрянул — дверь от натиска ударов открылась. Настроенный на самое худшее, подавленный возможной смертью Сюзен, Брайджерс осторожно вошел в вестибюль отеля.

«Осталось наткнуться на дюжину трупов, остальное в фильмах Хичкока, — пронеслось в мозгу газетчика. — Босс знает, куда отправить зятя, чтобы от него избавиться!»

Забытая дверь со стуком закрылась. Стенли вздрогнул, но тотчас же оправился.

— Хэй, портье! Портье! — голос прозвучал на редкость мужественно. Шум дождя еле доносился с улицы, и тишина начала действовать гостю на нервы. Чиркнув зажигалкой, Стенли Брайджерс минут пять искал выключатель, — он оказался замаскированным под бабочку, — включил свет, обвел панорамным взглядом вестибюль.

Было похоже, что в помещении велись боевые действия, по крайней мере всеобщий бардак навязывал именно это впечатление: стулья, столы, сдвинутые с места, разбитые горшки с цветами и, наконец, стойка портье, залитая не подсохшей еще кровью, и валяющийся рядом револьвер.

Убедившись, что обойма почтя полная, Стенли, держа обретенное оружие наготове, перешагнул багровую лужу, стал медленно подниматься на второй этаж.

«Начало есть, так ли уж необходимо знать продолжение?!» — думал журналист под скрип ступенек. Профессиональное чувство брало верх: он приедет в Лос-Анджелес не с пустыми руками!

На втором этаже, помимо нескольких номеров, в конце длинного коридора размещалось кафе. Голодный, Стенли решил наведаться туда. Включая везде веред собой свет, Брайджерс затравленно вглядывался во все темные углы — чувство внезапного нападения неприятно щекотало нервы. На стене висел телефон, провод от него безжизненно мотался, обрезанный у пола.

Прежде чем войти в кафе, Стенли Брайджерс долго прислушивался, совершенно не соображая; что является отличной мишенью сквозь рифленую стеклянную дверь.

Тот же хаос — все столы сдвинуты в одну большую кучу, стулья-в беспорядке разбросаны по углам; разбитые тарелки, фужеры, валяющиеся на полу ножи, вилки, подносы..

«Все это чертовски напоминает павильон фильма о ядерной зиме», — Стенли подошел к стойке бармена, обнаружил большой ассортимент холодных закусок.

Запивая сэндвичи старым пивом, газетчик включил рядом стоящий видеомагнитофон. Пронзительный женский кряк — экран высветил перекошенное от ужаса лицо девушки… но в то же время на улице раздался мощный взрыв, красным заревом осветивший кафе, Стенли в три прыжка преодолел расстояние от стойки до окна. Внизу, охваченный пламенем, стоял перекореженный «понтиак»!

Стало душно; мышеловка захлопнулась, но в чьих он теперь руках? Суждено ли ему живым выпутаться из этой истории? Что, в конце концов, стряслось в этом трижды клятом отеле?

Эти и масса других вопросов со всей неразрешимостью мысленно встали перед неудачником…

И тут Стенли очень отчетливо увидел, как внизу появилась странная процессия: два человека, одетые во все черное несли огромный гроб, а за ними не торопясь шествовали люди в белых саванах, высоко держа над собой яркие факела. Выйдя из парадной двери, она размеренным шагом приблизилась к пылающему автомобилю. Двое в черном кинули свою страшную ношу в огонь, в тот же миг гроб вспыхнул.

Непонятная дрожь, непонятное чувство страха вкралось в душу, сознание, все члены Стенли Брайджерса. Он не мог бороться с ужасом, охватившим его. И в то же время еще более непонятное чувство экстаза, похожее на сумасшествие: при мысли, что он, простой смертный, возможно находился на грани неведомого «того» мира — постигает неизвестные еще тайны природы и бытия.

Сзади раздалось нечеловеческое рычание. Журналист, как робот, молниеносно развернулся — на экране видео отвратительное чудовище выламывало двери и шло напролом по коридорам лабиринтоподобного здания.

Стенли так же быстро вернулся в прежнее положение и устремил взгляд на кошмарную церемонию. Горящий гроб начал трескаться, и из показавшихся дымящихся щелей стали вырываться наружу черные опаленные твари с крысиными мордами, очень напоминающие своим видом летучих мышей.

Журналист отпрянул от окна — одна из этих безобразных тварей неслась прямо на него. Высадив стекло, уродливое создание заметалось по помещению с пронзительными криками, напоминающими детский плач. Сознание у Стенли помутилось, он щипал себя, мотал головой — не сошел ли он с ума? Держа крысу на прицеле, он лихорадочно отступал к двери. Но та, сбив перепончатыми крыльями пару светильников, неожиданно уселась на видеомагнитофон и застыла в орлиной позе, показывая маленькие клыки.

Внимание Брайджерса было приковано непостижимой волей к экрану телевизора. Если раньше триллер вызывал улыбку, то сейчас Брайджерс переживал всю страсть, обрушенную режиссером на голову зрителя. Каждый кадр фильма ужасов казался Брайджерсу зловещей запечатленной правдой.

Вот чудовище взломало еще один засов и идет, разрушая все на пути, по длинному коридору к двери с рифленым стеклом.

Стенли затрясло от страха, что-то внутри говорило ему, что чудовище идет сюда, в кафе! Испарина выступила на лбу журналиста — чудовище приблизилось к рифленому стеклу, зарычало тигриным рыком и ударило сверху вниз.

В то же мгновение сзади раздался режущий слух треск вынесенной напрочь двери. Стенли Брайджерс отскочил к окну, развернулся, держа наготове револьвер, но чуть не выронил его — да, монстр шел сюда, в кафе, словно сойдя с экрана видео! Если собрать всех гадов, которые ползают, летают, бегают по земле, взять все их уродливые черты и синтезировать в одном существе, то получится менее устрашающее чудовище, чем то, которое предстало перед полуобезумевшим журналистом. Хватая перевернутые столы и стулья, оно с яростью разбивало их о стену, неумолимо приближаясь к цели.

Крыса сорвалась со своего места и с леденящим душу писком сделала попытку выбить револьвер из рук Стенли, но тот судорожно увернулся и выстрелил. Крыса рухнула замертво, Стенли продолжал стрелять, но уже по монстру. Чудовище после второго ранения повалилось на спину, раздавив своим весом стол, забилось в судорогах. Все его конвульсии крупным планом показывались на экране телевизора. Брайджерс выстрелил и по экрану. Взрыв заставил вылететь оставшиеся стекла в окнах. Вспышка была настолько яркой, что Стенли с минуту бродил словно в потемках, полностью ослепленный.

Возвратив себе способность созерцать, он увидел, что все кафе охвачено пламенем, непонятные взрывы усиливали пожарище, едкий дым вызывал рвоту.

Журналист выбежал из эпицентра огня, единственная мысль током пронзала мозг: как можно быстрее покинуть эту обитель дьявола. На ходу скинув костюм и сорвав с себя галстук, Стенли, дико озираясь, бежал дальше по коридору, готовый стрелять но всему шевелящемуся. Взрывы преследовали его, один другого сильнее, словно неведомая сила подгоняла журналиста бежать прочь. Стенли не оборачивался, бежал изо всех сил к лестнице на первый этаж и лишь приседал, когда новые взрывы неведомой энергии сотрясали все конструкции отеля и горящие балки пролетали над его головой. Коридор казался нескончаемым туннелем в Царство мертвых. Но что это?

У проема двери на лестницу стоял человек с факелом в руке, свет которого затмевал неоновые колпаки на стенах. Брайджерс споткнулся, уронил урну — из нее посыпались мерзкие тараканы. Не вставая, Брайджерс выстрелил в новое привидение. Было ясно видно, как пуля, разворотив нос, разнесла череп на затылке неизвестного. Но тот, обливаясь кровью, лишь замычал и с силой кинул костлявой рукой факел.

Новый взрыв заставил обрушиться потолок; под натиском падающих бетонных плит пол провалился; оборванные электропровода, поминутно соприкасаясь, давали бело- фиолетовые вспышки, отовсюду сквозь плазму пожар прорывались атомные грибки черного дыма.

Когда Стенли Брайджерс стряхнул с головы штукатурку и немного пришел в себя, он очень удивился, что все еще жив. Журналист лежал в вестибюле среди груды строительного хлама, было понятно, что он провалился вместе с полом — на потолке зияла огненная брешь, вокруг которой паутиной расходились все новые и новые трещины. Рука мертвецкой хваткой сжимала оружие, до выхода оставалось более трех метров. Бежать, бежать!

Журналист кое-как поднялся, силы оставляли его; ко всему прочему, он зацепился останками сорочки за железную арматуру. С голым торсом, с безучастным лицом, залитый кровью, Стенли Брайджерс пробирался через глыбы железобетона к парадной двери. Потолок начал обрушиваться до конца, грозя неминуемой гибелью, до выхода же — совсем немного.

Собрав остатки сил, журналист преодолел последний завал. Под грохот падающей сверху огромными кусками штукатурки он внезапно услышал выстрел. Боль в правой ноге отозвалась эхом. Стенли, как подкошенный, упал на колене скрипя зубами от боли. Но кто это сделал?!

В центре вестибюля, среди всеобщего хаоса и разгрома стоял человеческий скелет, с охотничьим ружьем наперевес, держа журналиста под прицелом.

Закусив до крови губу, волоча за собой раненую ногу, Стенли, прикрывшись бетонной плитой, кубарем выкатился наружу. Вслед ему прогремел еще выстрел. Тяжело дыша, стоя на четвереньках, как собака, Брайджерс с наслаждением подставлял голову проливному дождю, с жадностью вдыхал свежий воздух. Он готов был отдаться истерике, закричать от боли, но, содрогнувшись, заметил, как к нему, тихо ступая, подошли и остановились рядом женские ножки.

Стенли, забыв про боль, судорожно поднялся. В упор на него смотрело злое лицо Сюзен, но только — мертвое лицо.

— Ты хорошо его связал, Дик? — спросил Стив Роу, осторожно крутя перемотанной бинтом шеей.

Ричард Гард сосредоточенно смотрел на тлевшую сигару и лишь кивнул головой.

Молодые люди находились в просторном обеденном зале, расположившись поближе к камину. За черными окнами бушевал настоящий шторм с каскадом громовых раскатов, ураганным ветром и проливным дождем. Через каждые двадцать-тридцать секунд сверкание молний заполняло зал синеватым светом, заставляя тени принимать новые положения.

— Я одного не понимаю, — Ричард кинул остаток сигары в камин, — буквально полтора часа назад Сид был пусть и перепуганным насмерть, но все же нормальным вполне человеком. Что это все значит и что нам делать?

Из соседней комнаты донесся невнятный храп, скорее похожий на рычание.

— Нет, это просто невыносимо, черт возьми, я звоню в психиатрическую больницу в Сакраменто! — Стив вскочил с места, с участием смотря на дверь в соседний холл. — У него, по-моему, припадок, что-то с нервишками! Не ждать же, пока он проглотит себе язык!

— Да, да, если нужно, звони в Сан-Франциско, друга необходимо спасти, — ответил Ричард, рассеянно перешвыривая горящие головни.

Стив пошел на второй этаж в поисках телефона, а Ричард встал, перешел по ворсистому ковру зал, тихонько приоткрыл дверь в библиотеку.

Сидней Коллинз, связанный толстыми кожаными ремнями по рукам и ногам, лежал на спине. Лицо его переливалось всеми цветами радуги, изредка из сдавленной ремнями груди вырывалось нечеловеческое рычание. Звериный оскал не оставлял ничего общего между прежними красивыми чертами его друга и чертами этого существа, дико вращающего глазами. «Если тебя так потрясла измена Леоноры, то будь спокоен, Сид, я позабочусь, чтобы она попала в психушку раньше тебя!» — так думал. молодой человек, прикрыв дверь и возвращаясь на свое теплое место у камина. Это был не гнев на обстоятельства, вырвавшие человека из дружеских объятий, но страх перед этими неподвластными силами судьбы, Страх, именно страх!..

Стук в окно вывел Ричарда Гарда из оцепенения. Он встрепенулся, приблизился к атласной шторе: молния, озарившая сосновый бор, не высветила позднего пилигрима.

Дик в нерешительности отошел назад к столу, пролил рюмку виски — бесцветная жидкость багровым пятном расползлась по скатерти! Руки Гарда задрожали, мурашки пошли по всему телу, предчувствие ужасной беды сковало мысли. Казалось, произойди в данный момент мало-мальски неожиданное, Дик упадет замертво от разрыва сердца.

И неожиданное произошло: сверху донесся вопль Стива, перешедший в крик полного отчаяния.

Дик заткнул уши, от внезапности перевернул стол, заметался по залу, не в силах слышать этих воплей. Желание вооружиться заставило его побежать в соседние комнаты в поисках автоматической винтовки Сида, о которой Ричард знал по прошлому приезду. Винтовка лежала на постели Коллинза, хотя обычное ее место было на стене. Пристегнув неполный магазин и не найдя больше боеприпасов, Ричард Гард ринулся на второй этаж.

Стив Роу лежал в полутемном холле лицом вниз, рядом валялись осколки разбитого телефона, ничьего постороннего присутствия не ощущалось. Осторожно перевернув друга на спину, Дик отшатнулся: лицо Стива было деформированным от ужаса, остекленевшие глаза выкачены из орбит — он был мертв!

Положив страшную находку на диван, Ричард затравленно оглядел комнату, внимательно обследовав каждую штору.

Снизу, из библиотеки, приглушенно ползли стенания Коллинза. Буря за окном сменилась внезапной тишиной, грозовая туча прошла мимо и лишь отдаленные зарницы освещали окна. Дьявольская тишина звоном в ушах еще сильнее подействовала Ричарду на нервы. Он никак не хотел верить во все происходящее, но действительность непостижимой тайной окутывала одинокий особняк. Развязка должна быть очень близка, и Гард ощущал ее приближение.

Стук в окно, в окно на втором этаже, заставил Дика вскочить и дать автоматическую очередь. В стеклянные бреши ворвался свежий ветер, шторы надулись парусами, и все та же тишина заполнила пространство.

Необходимо было действовать. Преодолевая животный страх, Ричард Гард быстрым шагом отправился обследовать дом. «Я найду твоего убийцу, Стив, я не оставлю этого просто так», — подбадривал он себя мнимой жаждой мщения, открывая ногой все двери и зажигая во всех комнатах свет. Ударив по двери тупиковой комнаты, Дик чуть не взвыл от боли: она была закрыта! Почти не соображая, на какой риск он идет, Ричард плечом вынес дверь, выстрелив на ходу, вбежал в помещение.

Посередине пустой комнаты стоял могильный крест. Тяжело дыша, Ричард осторожно подошел к нему и в ту же минуту почувствовал нехватку кислорода — на серебряной табличке были его инициалы и дата его смерти — сегодняшнее число.

Чья-то тень загородила свет из коридора. Гард развернулся, готовый нажать на спуск винтовки, но в коридоре никого не было. Выскочив из комнатки, он прижался к противоположной стене, ожидая нападения, лихорадочно вращая головой вправо-влево. Никого.

Приписывая видение своему потрясенному воображению, Ричард Гард двинулся к исходному пункту своих исканий. Чем ближе подходил он к залу, где оставил мертвого друга, тем явственнее улавливал какие-то звуки. Звуки становились все отчетливее слышны, пока не превратились в женский плач.

Гард нетвердой походкой приблизился к двустворчатой двери, как можно осторожнее открыл одну половину.

Весь зал, оставленный им двадцать минут назад, был завален кладбищенскими венками, письменный резной стол стоял посредине, на нем покоился гроб с телом Сиднея Коллинза! И возле этого пьедестала рыдала миловидная девушка с седыми волосами, в которой Гард без труда узнал Леонору Бертон, бывшую подругу Сида! Трупа Стива Роу в зале не было!

Гард спинным мозгом почувствовал чье-то приближение сзади, но обернуться не хватало сил, мистический ужас подавил на время все инстинкты самосохранения. Пара костлявых цепких рук ухватила Ричарда за горло. Закричав во все легкие, Гард с разворота навес удар прикладом винтовки по…

Стив Роу, с той же предсмертной гримасой ужаса, только на мгновение отпустил свою жертву, чтобы снова броситься на нее.

Леонора отодвинулась от гроба, лицо ее деформировалось в отвратительную маску столетней старухи. Заломив руки к небу, она почти прорычала: «Силы зла хотят, чтобы ты был с нами, Дик!»

Ричард с трудом отбивался от мертвеца, боясь потерять сознание. Стив своими огромными когтями превратил лицо Гарда в кровавое месиво, не отпуская жертву из объятий и не давая воспользоваться оружием.

— Прекрати сопротивляться, Дик, это твой конец! — старуха кричала все громче. — Это твой конец, Дик, ты слышишь?

Весь особняк охватила сетка электрических разрядов, стекла со страшным звоном вылетели из окон. Зал осветился необыкновенным ярко-фиолетовым светом. Ричард Гард мощнейшим ударом, на какой только был способен, отшвырнул вампира к стене, всадил в него очередь. Стив Роу беззвучно ввалился в зал. Затуманенный взгляд Ричарда скользнул по старухе, по гробу… и осекся. Дик увидел то, к чему человеческая фантазия, падкая на ужасы, не приходила, не пришла и никогда не придет. Он увидел Смерть! Окончательно сойдя с ума, Ричард Гард оставшиеся в магазине винтовки три патрона выстрелил себе в живот…

На фоне горящего понтиака Сюзен, вытянув вперед руки, медленно приближалась, загоняя мужа обратно в отель.

— Сюзен, что с тобой, дорогая! Почему ты здесь? Почему ты хочешь моей смерти, Сюзен? — Брайджерс отступал, не контролируя своих действий.

Откуда-то с верхних этажей ветер донес эхо взрыва. За спиной девушки посыпались горящие конструкции, но ни один мускул не дрогнул на ее мертвом лице. Спина Стенли Брайджерса почувствовала холодное стекло парадной двери.

Девушка оскалила зубы, неумолимо приближаясь.

— Сюзен, что с тобой, Сюзен? — Стенли дрожащей рукой навел на нее револьвер, пот, перемешанный с дождем, заливал ему глаза. — Сюзен, почему ты хочешь моей смерти?!

Она остановилась в двух шагах, готовая в любой момент накинуться.

— Почему ты мертвая? — закричал Стенли. Девушка сделала попытку приблизиться еще, прогремел выстрел. Сюзен упала навзничь в грязную лужу.

Сдерживаемые до сих пор эмоции вырвались наружу, истерические рыдания сдавили грудь. Не разбирая дороги, журналист шел по автостраде, желая, чтобы горящий в дьявольском огне отель побыстрее остался за поворотом.

Стенли прошел уже метров сто, когда увидел непонятный летающий объект, мигающий десятками огней, спускающийся прямо на шоссе неподалеку. Сделав мягкую посадку, объект открыл свои люки, из них выскочило множество существ, отдаленно напоминающих людей.

— О! Так вот куда я попал, черт возьми! Вот это материал для папочки! — Стенли криво ухмыльнулся, выставил вперед руку с револьвером. — Добро пожаловать, инопланетные свиньи!

На этот раз Стенли не успел нажать на спуск, он почувствовал, как острая боль бросила его тело на асфальт. Уже в предсмертной пелене Стенли Брайджерс увидел, как пришельцы вошли в горящий отель, но, лишь дверь захлопнулась за последним, здание взлетело на воздух.

Думаю, соотечественники не забыли еще леденящую душу историю, окутанную мраком тайны, развернувшуюся в скалистой местности близ Сакраменто (штат Калифорния). Также думаю, что нет особой необходимости эту историю пересказывать вновь, в свое время газета «Дейли информейшн» широко осветила многие подробности, и тем не менее напомню некоторые из них.

В ночь с 16 на 17 сентября в центральный полицейский участок Сан-Франциско, Сентджем, поступили сведения от некоего бизнесмена Бакли, что в отеле «Блю дрим», расположенном на автостраде Сан-Франциско — Портленд, происходят непонятные вещи; сложившаяся там обстановка указывает на возможно готовящееся преступление. Инспектор полиции Гарри Бэрроу не добился от мистера Бакли каких-либо деталей драмы, потому что последний находился в психическом трансе.

Инспектор проанализировал бедный на факты, очень сбивчивый рассказ, состояние рассказчика и распорядился немедленно отправить в отель патрульный вертолет. Команда полисменов смогла добраться туда только под утро из-за несоответствующих перелету погодных условий.

Уже заходя на посадку, еще с воздуха, пилот заметил одинокого хромого человека, ковыляющего по шоссе в сторону Сакраменто. Удачно приземлившись почти в полной темноте, команда пыталась вступить в контакт с беглецом, но тот приготовился к перестрелке. Сочтя незнакомца за искомого преступника, полиция, недолго размышляя, первой открыла по нему огонь. Позднее сержант оправдывался, что он метил по ногам, а тот аргумент, что «преступник» был уже ранен в правое бедро, мало тревожил беспощадного стража закона.

Разделавшись таким образом с беглецом, полиция ринулась в отель. Возле парадной двери был обнаружен труп молодой девушки с простреленной шеей. В вестибюле гостиницы еще один неизвестный открыл по полицейским огонь из охотничьего ружья. В короткой схватке был убит и этот джентльмен, как потом оказалось — последний свидетель всего происшедшего в отеле.

Обследовав отель, полиция обнаружила в различных закоулках весь персонал гостиницы и его клиентов убитыми, у всех имелись следы от удушья либо огнестрельные ранения.

Вся команда вернулась в Сентджем в потрясенном и растерянном состоянии с набором умопомрачительных фактов, которые в момент прилета не смогла обрисовать вышеуказанному Гарри Бэрроу. Инспектор лишь понял, что в «Блю дрим» произошло что-то из ряда вон выходящее, и в связи с этим 17 сентября туда была направлена целая экспедиция.

Эксперты буквально одели отель в обои из дактилоскопической пленки, подключили мощнейшую экспертную лабораторию Лос-Анджелеса, десятки вертолетов прочесывали близлежащую местность, благо циклон с ураганным ветром сместился в океан.

В двенадцать часов дня последовали первые открытия: были опознаны джентльмены, оказавшие сопротивление властям. Хромой беглец с револьвером «райфл» был не кто иной, как корреспондент информационного агентства «экс-си-эс» Стенли Брайджерс. Как выяснилось впоследствии, журналист, получив из неизвестных источников материалы, выехал из Сан-Франциско вместе с женой — Сюзен Брайджерс — с целью доставить, воспользовавшись попутным рейсом, супругу на ранчо, а самому добраться до отеля и дать оттуда репортаж раньше, чем все данные всплывут в уголовном бюллетене.

Как читатель помнит, в девушке, убитой возле парадной двери здания, опознали Сюзен Брайджерс.

Второй неизвестный, открывший в вестибюле огонь по полиции из охотничьего ружья, оказался временно остановившимся в «Блю дрим» клерком из центрального банка Сакраменто — неким Джонатаном Цеззи.

Агрессивность обоих — Брайджерса и Цеззи — до сих пор оставалась тайной.

Составить сценарий происшедшего не смог ни один из профессионалов-криминалистов, дело сразу предвещало затянуться.

В два часа дня сразу два сообщения с бортов вертолетов, прочесывавших окрестности, окончательно вывели из равновесия криминальную верхушку: на повороте на ранчо Маунтен (принадлежащее чете Брайджерсов) найден сорвавшийся в пропасть спортивный «форд» старого образца с изуродованным (от падения) и обгоревшим (от взрыва) владельцем — Майклом Доджем, сотрудником медицинского института Сан-Франциско.

Другой бортпилот спешил сообщить о некой вилле, в которой он наткнулся на три трупа. Их имена также упоминались в прессе: Сидней Коллинз найден в библиотеке связанным по рукам и ногам; разрыв сердца; владелец виллы. Ричард Гард — огнестрельные раны в области живота, автоматический выстрел в упор, очень похоже на самоубийство; близкий друг Сиднея Коллинза. Стив Роу — множество огнестрельных ран в грудной клетке, глубокий шрам на шее в области сонной артерии; близкий друг Сиднея Коллинза. Все трое — студенты колледжа Мэри-Локхнетт.

Все, что смогли доказать эксперты Сентджема, так это только таинственную нить, связывающую все три происшествия.

Насколько вы помните, загадки на этом не кончились: шестьдесят процентов персонала экспертной комиссии на утро следующего дня расквартировалось по больницам Сан-Франциско и Лос-Анджелеса с сильным психическим расстройством центральной нервной системы. В чем заключались эти расстройства, не узнали самые расторопные пресс-мены и тележурналисты — родственники внезапно заболевших, как правило, высокопоставленные особы, оставили все это в тайне, дабы не компрометировать солидных деловых людей.

Кроме того, репортаж бортпилота Мака Голсуорта из одинокой виллы оказался по непостижимым причинам последним репортажем в ere жизни. Останки «стрекозы № 6» были обнаружены в пятидесяти километрах от Сакраменто. Падение в пропасть вертолета — еще одна тайна, взбудоражившая многие умы криминального мира.

Прошло семь месяцев с тех пор, когда каждая газета Соединенных Штатов каждую неделю со своих страниц выдвигала все новые и новые гипотезы, посвященные загадке века. Время делало свое дело, страсти утихали на глазах, предоставив все тайны перу писателей-фантасмагористов.

И вот сегодня 16 апреля 1994 года. Я предлагаю вашему вниманию рассказ профессора химии Уолта Мак Тенори, который является зачинщиком «процесса уходящего века», как, вероятно, назовут вскоре процесс все средства массовой информации.

— Я состоял в экспертной комиссии, проводившей тщательную экспертизу по наведшему на всех ужас делу, всего лишь частным консультантом. Обследуя сорвавшийся в пропасть «форд», я, в отличие от других ученых, обратил внимание на останки багажа владельца с находящейся в них канистрой (по внешнему виду — под бензин). Вскоре я убедился, что канистра оборудована для хранения отнюдь не жидкостей, а… газов!

Заинтересовавшись этой подробностью, я взял канистру для дальнейших исследований в свою лабораторию.

Провозившись с ней довольно длинный промежуток времени, я сумел вывести формулу газа, находившегося сосуде в момент аварии. Работа была адская, потому что самого газа как такового в канистре не было, гипотеза основывалась на ингредиентах вещества стенок сосуда. Таким образом прошло три месяца, прежде чем я сдвинулся с места…

Постоянное напоминание инспектора Гарри Бэрроу о том, что все три дела: «Блю дрим», Майкла Доджа и одинокой виллы — повязаны одной логической цепочкой, заста вили меня сделать подобные экспертизы в отеле и на вилле. В обоих случаях обнаружилось присутствие неизвестного науке газа, и я понял, что на верном пути.

Далее должно быть понятно, что я захотел получить газ лабораторным путем. Я его получил — бесцветный, без какого-либо запаха, немного тяжелее воздуха. Еще месяц ушел на изучение его свойств — результаты были сногсшибательными. Не в силах остановиться, я предпринял частное расследование. Попытаюсь расставить все точки над «и».

28 августа прошлого года в кабинет президента синдиката «Офул миднайт» Билла Сеттера вошел без приглашения известный всем нам Майкл Додж. Я думаю, не стоит представлять «Офул миднайт», специализирующийся на издании романов ужасов, имеющий филиалы в Голливуде и в Силиконовой долине, занимающий главенствующее место в мире по выпуску сувениров-кошмаров и прочей загробной атрибутики.

Майкл предложил президенту интереснейший по содержанию и оригинальности контракт, исходя из которого, при доминирующем участии Доджа в прибыли, «Офул миднайт» в самом ближайшем будущем сократит денежные ассигнования на рекламу, а в перспективе вообще откажется от них за полной ненужностью.

Я не знаю условии их беседы. Весьма возможно, что рационализатор взял расписку с Билла Сеттера о полном ее инкогнито. Нахождение этого документа разрешило бы последние сомнения, и известные только мне лица Сентджема уже работают в этом направлении.

Суть предлагаемого контракта заключалась в следующем: Майкл Додж, немолодой уже ученый, работающий в медицинском институте Сан-Франциско над обезболивающими препаратами, совершенно случайно, лабораторным путем, получил газообразное наркотическое вещество. Соблюдая необходимую предосторожность, не забывая и о профессиональной тайне, Майкл, так же как впоследствии и я, открыл поразительные способности наркотика действовать на психику человека, вызывая у него безотчетный страх и кошмарные галлюцинации. Это состояние, по теоретическим разработкам алхимика, должно было переходить у человека, получившего определенную дозу наркотика, в своеобразный экстаз ужаса, а впоследствии, с наступлением так называемого «синдрома похмелья», в острую потребность «похмелиться» — либо получить еще одну дозу, либо хоть как-то компенсировать отсутствие блаженства ужаса: почитать роман ужасов, посмотреть триллер и т. д. и т. п.

Я уже упоминал, что газ бесцветен, не имеет запаха и лишь немного, но все же тяжелее воздуха, что привело Доджа к мысли делать на нем большие деньги.

Не утруждая себя провести пробный эксперимент, новоявленный бизнесмен, опираясь только на свои теоретические разработки и силу своего гения, обратился по адресу «Офул миднайт».

Несложно догадаться, каким бы образом синдикат мог при помощи наркотика наращивать мощности выпуска своей продукции. Я допускаю такой вариант: «Офул миднайт» через фирму-посредника совершенно инкогнито открывает фирму по выпуску обыкновенных одноразовых газовых зажигалок, но с нажатием на клапан которых вместе с обычным газом из тщательно замаскированного резервуара под напором выходил бы и наркотик. Таким образом, всем курильщикам Америки грозила опасность стать (внимание, ввожу сверхновый термин) ТЕРРИБЛМЕНАМИ, людьми, сознание которых помешалось бы на ужасах. Вывод один: «Офул миднайт» в рекламе бы не нуждался: терриблмены, не зная, каким образом снова вызвать экстаз ужаса, раскупили бы все издания в черных обложках с черепами, все компакт-диски с фильмами ужасов, захотели бы и дома создать подобающую загробную обстановку, раскупив картины, сувениры, скульптуры, изображающие демонов, вампиров, оборотней и прочую чертовщину, выпускаемую все той, же «Офул миднайт». Естественно, Майкл Додж снимал бы весьма жирные пенки с навара синдиката. Недорогостоящее производство газа позволяло сразу же приступить к делу.

28 августа прошлого года Майкл Додж стал нелегальным сотрудником «Офул миднайт».

В то время, когда Билл Сеттер лихорадочно искал брокера, отвечающего всем требованиям контракта, Майкл готовился к обширным испытаниям, которые бы дали объективные показатели. Его план состоял из двух пунктов: исследование воздействия наркотика на группу людей и на одиночку. Вскоре в его поле деятельности обрисовался и необходимый для этого «испытательный полигон»: затерянный в скалах отель «Блю дрим» и вилла, расположенная неподалеку от Блэквуда, в которой, по данным Доджа, отдыхает один человек. 15 сентября Майкл Додж выпускает газ в кафе отеля «Блю дрим» и в столовом зале виллы (каким образом ему удалось сделать второе, можно только догадываться).

Но пожар в лаборатории заставляет Доджа срочно покинуть зону наблюдения и выехать в Сан-Франциско. Уладив там все дела, он возвращается в отель на своем старом спортивном «форде», везя новую дозу наркотика. Во время пути происходит непредвиденное — частичная разгерметизация канистры, и ученый становится жертвой своего открытия. Обезумев от ужаса, охватившего его под влиянием газа на мозг, Майкл Додж направляет автомобиль в пропасть.

Майкл Додж и не подозревал, насколько силен его химикат. Его настоящие свойства намного отличаются от теоретических домыслов алхимика. К сожалению, эти свойства проверены на людях.

Одно из самых загадочных свойств Мэдиума — действовать на нервную систему только с наступлением полной темноты. Человек, десять минут находившийся в атмосфере этого газа, последующие пять минут может действительно пребывать в экстазе ужаса. Но затем его начинают преследовать видения настолько правдоподобные и реальные, что человек может запросто сойти с ума от увиденного.

Далее, действие Мэдиума не одинаково на всех распространяется, все упирается в черты характера терриблмена. Одни представляют себя вампирами и оборотнями и, одурманенные газом, ищут жертву, то есть причисляют себя к выходцам с того света. Другие наоборот — спасаются от преследующих их кошмарных видений, в каждом другом человеке они видят чудовище.

Теперь можно во всех красках представить трагедию, разыгравшуюся в «Блю дрим» и в особняке Сиднея Коллинза, к которому на беду приехали друзья в ночь с 16 на 17 сентября.

Перечисленные свойства Мэдиума настолько опасны при воздействии на толпу, что люди Гарри Бэрроу, инспектора Сентджема, после предоставления мной материалов по делу «Офул миднайт», немедленно надели наручники на весь управленческий аппарат синдиката. Отсутствие прямых доказательств не имеет в данной ситуации своей юридической силы, когда не найдены резервуары с газом Мэдиум.

Ужасное открытие Уолта Мак Тенори — это не просто сверхсенсация. Сейчас никто не сможет предсказать дальнейшие схемы ситуаций. Оставшиеся в неопределенном объеме резервуары с газом Мэдиум — реальная угроза национальной безопасности Соединенных Штатов. 28 апреля сего года начнется «процесс уходящего века», к этому сроку джентльмены из Сентджема должны будут предоставить суду факты причастности «Офул миднайт» к афере Майкла Доджа и найти склад с Мэдиумом.

В противном случае автор этого репортажа не хочет предсказывать самых худших последствий, но боится нашествия терриблменов, которое по аналогии можно будет сравнить лишь с библейским нашествием демонов,

ДЖО СПЕНСЕР, репортер уголовной хроники «Нью-Йорк таймc»

16 апреля 1994 г.