Мэйдзин

Глава 24

Известие о болезни Мэйдзина достигло Токио. Наверное, потому и приехал Кумэ. Приехал также ученик Мэйдзина мастер Шестого дана Маэда. Судьи в Прощальной партии Онода Шестой дан и Ивамото Шестой дан пятого августа оба были на месте. Заехал к нам по дороге также Мэйдзин по шашкам рэндзю – Такаги. Пришел и отдыхавший в Мияносита мастер Восьмого дана по сёги Дои. Обстановка с каждым прибытием все больше оживлялась.

Мэйдзин последовал совету Кумэ и вместо сёги играл в мадзян с Кумэ, Ивамото Шестым даном и репортером Сунадой. Хотя эти трое держались напряженно, словно боясь причинить ему боль. Мэйдзин с головой ушел в игру и подолгу думал над каждым ходом.

– Если вы будете так серьезно играть, у вас снова распухнет лицо, – с беспокойством шепнула ему супруга, но он как будто не слышал этих слов.

Здесь же рядом Такаги Ракудзан учил меня играть в передвижной вариант рэндзю. Такаги, Мэйдзин по шашкам рэндзю, был знатоком всяческих игр, он быстро овладевал секретами новой игры и стремился просветить окружающих. От него в тот день я узнал о новой игре “красавица в шкатулке”.

После ужина Мэйдзин с секретарем Яватой и журналистом Гои сели играть в “рэндзю без двух” и играли до поздней ночи.

Маэда Шестой дан, ещё днем немного поговорил с супругой Мэйдзина и сразу ушел. Для Маэды Мэйдзин был учителем, а Отакэ Седьмой дан – побратимом, и он не хотел давать повод к кривотолкам. Может быть, он вспомнил, как во время матча Мэйдзина с Ву Цинь-ванем Пятым даном поползли слухи, что решающий 160 ход белых Мэйдзину якобы подсказал Маэда.

На следующее утро из Токио по приглашению нашей газеты прибыл доктор Кавасима, чтобы осмотреть Мэйдзина. Его диагноз был таким: “неполное закрытие большого артериального клапана”.

Когда осмотр закончился, Мэйдзин остался сидеть в кровати, но затеял игру в сёги. На этот раз его партнером был Онода Шестой дан, партия началась, как всегда, ходом “серебряного генерала”. Когда эта партия была окончена, Такаги, мастер по рэндзю, и Онода сыграли в так называемые “корейские сёги”, а Мэйдзин, опершись на подоконник, следил за игрой. Но затем, словно потеряв терпение, сказал: “Давайте сыграем в мадзян”. Однако сыграть в мадзян не удалось, потому что я не умел играть.

– Может быть, Кумэ-сан? – сказал Мэйдзин.

– Кумэ-сан поехал провожать доктора и сюда уже не вернется.

– Ивамото-сан?

– Ушел к себе.

– Да? Ушёл? – устало переспросил Мэйдзин. Острое чувство одиночества Мэйдзина передалось и мне. Ведь мне тоже надо было уезжать в Каруидзава.