Мгновения (СИ)

Глава 1. Лодка

— Финник, проснись! — открываю глаза и морщусь от яркого потока света из моего окна. Отец стоит рядом с кроватью и улыбается.

— Нельзя было разбудить меня не таким ужасным способом? — натягиваю одеяло на лицо и отворачиваюсь от окна.

— Просыпайся и не ворчи, — говорит он, стягивая с меня одеяло. — У меня для тебя подарок.

Любопытство берет верх, и я встаю на ноги.

— Какой подарок? — кричу ему вслед.

— Подарок на твой день рождения, конечно, — отвечает он, и я бросаю взгляд на отрывной календарик около моей кровати.

Никогда бы не подумал, что можно забыть о своем дне рождения… Хотя и не удивительно. В последнее время в моей жизни места для праздников совсем нет.

Проходит совсем немного времени, прежде чем я спускаюсь в гостиную.

Моя младшая сестра, хоть и одета в форму для тренировки, спит на диване, а отец на кухне пытается перевернуть омлет, подбрасывая на сковородке, но роняет его на пол, оборачивается ко мне и говорит что-то вроде: «Сейчас переделаю». Сестра от этого шума просыпается и видит меня.

— Финник, — она улыбается. — С днем рождения, Финник.

Я похожу к ней и целую в щеку.

— Спасибо, малышка, — сажусь на диван, и она кладет свою голову мне на колени.

— Папа разбудил меня ни свет ни заря, а у меня сегодня экзамен по рукопашному бою, — жалуется она, а потом вдруг поднимает на меня взволнованный взгляд. — У тебя же тоже сегодня экзамен!

— Я ведь перестал ходить в академию. Уже как месяц там не появлялся. Не нужно напоминать мне об этом каждый день, — она недовольно морщится.

— Ты что, не слышал, что говорил папа? Жатва через неделю, и если он прав, то… — я прикрываю ее губы своей ладошкой.

— Тсс, все будет хорошо. Я знаю, что делаю, — но она не успокаивается и недовольно машет головой.

— Финник, ну пожалуйста! Я так переживаю за тебя… Даже не так сильно, как за себя.

— А я вот только за тебя переживаю, — говорю я. — Твоя первая Жатва. Нужно быть готовой ко всему.

— Я готова… — грустно говорит она.

— Ну, тогда не переживай, ладно? Я со всем справлюсь. Даже если все будет так, как говорит отец, я вернусь.

— Ради меня? — она улыбается.

— Да, малышка, ради тебя, — она поднимается и обнимает меня вокруг шеи, и я в ответ прижимаю ее еще крепче к себе.

— Пообещай мне, что будешь ходить на тренировки всю эту неделю, — шепчет она и отстраняется. Ее ярко-зеленые глаза блестят, а розовые пухленькие губы дрожат от сдерживаемых слез.

— Ладно. Обещаю, — она радостно улыбается и обнимает меня еще раз, а потом спрыгивает с дивана и бежит к входной двери.

— Я ушла, пап. С днем рождения, Финник.

— Удачи, Эмили. Будь умницей, — она быстро кивнула и убежала на улицу.

На кухне отец в это время разбивал новую партию яиц, скорлупки из одного посыпались прямо на сковородку. Он чертыхнулся.

— Пап, я съем что-нибудь другое. Не мучайся, — он обернулся ко мне и грустно вздохнул.

— Больше ничего нет, Финник…

— Как нет? — я открыл холодильник и увидел в нем одни только пустые полки. — Я же вчера рыбачил.

— Мне пришлось продать всю рыбу. Нужно было заплатить за обучение твоей сестры. Яйца мне дала соседка. Кажется, она заметила, что с деньгами у нас туго… — он хмурится.

— Все наладится, — я постарался искренне улыбнуться и положил руку ему на плечо. — Я буду рыбачить еще дольше. В день Жатвы все захотят купить рыбу.

— Но ты же пообещал сестре…

— Она поймет, пап. Все равно, придет время и ей нужно будет сказать о том, что денег у нас нет. Просто пускай вначале пройдет Жатва, нельзя наваливать на ребенка столько много проблем сразу.

— Ты тоже ребенок, — отец серьезно на меня взглянул. — Твоя мама… она бы не позволила… — я его перебил, не дав договорить.

— Я не ребенок. И мама тут не причем, — в горле, как всегда, образовался комок, при воспоминании о маме.

— Ладно, — отец вздохнул, — мы что-нибудь придумаем, но не сегодня. Сегодня у тебя день рождения. Мне хочется, чтобы ты запомнил этот день.

— И зачем мы сюда пришли? — я посмотрел по сторонам и увидел только десятки старых лодок, которые бились о берег, царапая дно.

— Я же сказал, что тебя ждет сюрприз.

Я снова оглянулся вокруг. Где здесь есть хоть что-нибудь, что напоминает подарок?

Отец наконец-то остановился и улыбнулся мне.

— Иди сюда, сынок. Мне нужно кое-что тебе рассказать для начала, — я послушно подошел к отцу, и он положил ладонь мне на плечо. — Мы с твоей мамой долго думали, что тебе подарить. Она хотела, чтобы свое четырнадцатилетние ты запомнил на всю жизнь. А потом произошло то, что произошло, и я не хочу вспоминать об этом, ты и так все знаешь, — мне пришлось глубоко вздохнуть и часто поморгать, чтобы не дать слезам появится на моих глазах. — Короче говоря, я решил что, что бы там не случилось, ты должен получить этот подарок. Так хотела твоя мама, и не сделать этого, было бы просто осквернением ее памяти, — он замялся. — В общем, вот, — он сделал пару шагов вперед, наклонился и сдернул мешковину с одной из лодок. Она заметно отличалась от остальных — была совершенно новенькой. И у меня отвисла челюсть, когда я понял, что теперь она принадлежит мне.

— Пап, ну зачем? У нас и так нет денег, а она ведь стоит целую кучу!

— Тебе что, не нравится? — он расстроился, и я поспешил ответить.

— Да как такая красавица может не нравиться? Это же совершенно другой уровень! Можно сплести сеть и рыбачить на глубине! А можно подплыть ближе к острову. Я слышал, там целые косяки непуганой рыбы!

Отец улыбнулся.

— Значит, оно того стоило. Мама смогла в точности предугадать твою реакцию, — он счастливо вздохнул, а мне пришлось отвернуться и незаметно смахнуть слезы.

В последнее время в моей жизни почти не было никакой радости. После того, как мама «пропала», в нашей семье стало не до праздников и веселья.

Это случилось слишком неожиданно. Еще утром она готовила нам вкусный завтрак, а вечером позвонили с ее работы и сообщили, что ее не было весь день. А все потому, что она знала правду. Она знала всю изнанку Панема. Ее работа заключалась в том, чтобы организовывать Жатву во всех дистриктах, поэтому она часто выезжала, и то, что она видела за пределами четвертого, не могло не пугать. И мало того, что Капитолий запугивал нас все время, так и главное состязание года — «Голодные Игры» — в большинстве случаев строились на лжи. Результаты подтасовывались, и на арене оказывались то брат с сестрой, то слепой мальчишка, то толпа профессионалов. Мама знала это, поэтому отдала меня и сестру в академию. Она всегда переживала за наши жизни…

Но в итоге ее терпению пришел конец, и она стала почти открыто готовить восстание. Ей хотелось, чтобы если уж Игры проводятся, то пусть они проводятся честно.

В тот день, когда она «пропала», целая толпа людей должна была собраться около Дома Правосудия и потребовать внимания. Они не хотели избивать людей или крушить дистрикт. Их целью было доказать свою правоту. Но мама — главный зачинщик всего этого, пропала. Каждый, кто хорошо знает о Капитолии, уверен, что мама не вернется.

А папа начал переживать за наши с сестрой жизни, ведь для расплаты нас могут забрать на Игры.

Мало того, что мы начали жить в постоянном страхе, так еще отца уволили с работы, и единственный доход у нас от продажи рыбы, которую мы ловим незаконно.

Я присел на берег и подтянул лодку за веревку ближе к себе.

— Мы сможем выкарабкаться, пап. Мы сделаем это ради мамы.

— Ты весь в нее, сынок, — он улыбнулся и потрепал меня по волосам. — Она бы гордилась тобой. Уж поверь мне.

В тот же день мы с отцом рыбачили много часов напролет, и денег от продажи рыбы хватило не только на еду, но и на маленький подарок для Эмили.

Уже засыпая, я понял, что смогу сделать все возможное для того, чтобы в моем доме каждый день была свежая еда, а сестренка почаще улыбалась и радовала меня с отцом. В тот вечер я снова захотел жить.