Милая Кассандра

Глава 7

Взявшись за руки, Касс с Кевином прошлись по маленькой квартирке. Их жилище все равно выглядело убогим и бедным, особенно по сравнению с уютным домом Бирнхэмов, но парень был поражен изменениями — все сияло чистотой, появились новые вещи.

— Да, теперь я вижу, как недоставало этой холостяцкой берлоге женской руки, — признал он.

— Согласись, что квартира приобрела более жилой вид, — засмеялась девушка. — После обеда сразу ложись в постель. Я обещала врачам, что ты будешь соблюдать режим, и не хочу, чтобы у тебя опять разболелась голова. А сейчас, кстати, как ты себя чувствуешь?

Кевин не стал признаваться невесте, что его мучила непрерывная ноющая боль в висках, чтобы не огорчать ее. Когда они вошли в спальню, он здоровой рукой обвил тонкую талию девушки и прижал ее на мгновение к себе.

— Я чувствую только всепоглощающую страсть к тебе. Видит бог — я люблю тебя, Касс, — промурлыкал он. — А когда я был в Брюсселе, представляешь, меня все время мучили опасения по поводу нашей свадьбы — я нищий литератор без гроша в кармане и ничего пока не могу тебе предложить, но…

Девушка прервала его:

— Я скорее выйду за тебя, хоть ты и нищий, чем за какого-нибудь миллионера. Потому что люблю я тебя. — Она обвила руками его шею и с нежностью ответила на поцелуй. Оба задрожали в объятиях друг друга, и тут вдруг Касс заметила, что на лбу у Кевина выступили бисеринки пота и щеки стали холодными, а не горячими, как у нее. — Ты еще нездоров, милый. Будем благоразумны, — прошептала она своему жениху и отстранилась.

Молодой человек вытащил платок, вытер пот со лба и вдруг повалился на постель, закатив глаза.

Охваченная внезапным страхом, Кассандра подбежала к нему:

— Кевин, Кевин, что с тобой?

Чарующие синие глаза, которые были ей дороже всех сапфиров на свете, снова открылись.

— Со мной все в порядке, любовь моя, — улыбнулся парень, протягивая ей здоровую руку. — Просто голова немного закружилась. Боюсь, что завтра я и вправду не смог бы пойти на свадьбу.

— Вот тут ты совершенно прав, милый. — Увидев, что любимый улыбается, девушка немного успокоилась. Она подложила одну подушку ему под голову, а другую — под загипсованную руку. — Полежи так, дорогой, — проворковала Кассандра. — Тебе скоро станет лучше. Знаешь, давай поужинаем прямо здесь — я сейчас все принесу. Это у тебя просто реакция на усталость. Не представляю, как ты летел на самолете сразу после аварии да еще потом добирался до Ричмонда.

Он прижал к губам ее ладошку.

— Здесь у нас здорово, в нашей квартирке, да еще когда жена за мной ухаживает. Видишь, я уже считаю тебя своей женой, моя дорогая Касс.

— Да я и правда скоро стану тебе женой, в субботу, — прошептала она. — А теперь давай закрывай глазки, мой ангел. А я пойду приготовлю тебе чашечку кофе. Хочешь, я зажгу тебе сигарету?

— Я бросил курить, пока был в Брюсселе, — отозвался ее возлюбленный. — Это дорогое удовольствие, а я хочу сэкономить побольше денег для тебя.

Мисс Хейес посмотрела на него круглыми от удивления глазами:

— Вот это да! С трудом верится: ты же был заядлый курильщик.

— Это вредно для легких, — усмехнулся парень.

— Как мило, что ты бросил курить ради меня, — добавила Касс. — Я тогда для тебя тоже что-нибудь брошу.

— Интересно только — что, — рассмеялся Кевин. — У тебя нет никаких дурных привычек.

— Нет, есть — ты моя дурная привычка! — возразила девушка. — Но тебя я бросать не собираюсь.

И она стала кокетничать с мужчиной, который через несколько дней должен был стать ее мужем. Потом она распаковала его чемодан, вынула пижаму и кое-какие вещи, которые понадобятся ему вечером. В шкафу Кассандра нашла пару чистых простыней и наволочку. А себе она постелила на диване в гостиной. Потом ей надо будет привезти сюда еще пару комплектов постельного белья и несколько полотенец. У мисс Хейес в сумочке лежали подаренные Бобом Бирнхэмом двадцать фунтов. Как они пригодятся! Им столько всего нужно приобрести — самое необходимое, — так что все деньги уйдут без остатка. Слава богу, что у них обоих есть работа.

Спальня была длинной и узкой, с двумя окнами, которые были открыты нараспашку. Вид из окон не отличался красотой. Повсюду маячили трубы на крышах соседних домов, таких же серых и унылых, как их собственный.

Девушке очень хотелось отвезти своего возлюбленного на отдых в какой-нибудь прекрасный отель на берегу моря или озера — или куда угодно еще, только бы подальше от этого мрачного здания с окнами, выходящими в грязный переулок, по которому с ревом проносились автомобили.

Но она была рада уже тому, что Кевин скоро оправился от приступа головокружения. Девушка, повозившись на кухне, нашла там круглый поднос и поставила на него две бело-голубые чашки с блюдцами. Она сварила кофе, отнесла его Кевину и присела на кровать поболтать с ним.

Попозже, когда он заснет, она собиралась пройтись по магазинам, которых было несколько в конце Грум-стрит. Нужно было купить молока, яиц и кофе — целый список.

— Ах, какая ты у меня хозяйственная, женушка, — принялся дразнить ее парень.

— Стараюсь, — засмеялась Касс. — На самом деле дома я почти не занималась хозяйством — мама сама все делала. Но я наблюдала за миссис Бирнхэм и многому у нее научилась.

— Я заранее доволен всем, что ты сделаешь, любовь моя, — улыбнулся молодой человек. — За мной давно никто не ухаживал — с тех пор, как умерла тетя Милли, а это произошло уже несколько лет назад.

— Да, я тебя понимаю, я сама была очень несчастна с тех пор, как умер папа. Мы с тобой двое маленьких сирот, потерявшихся в темном лесу, так будем любить друг друга и заботиться друг о друге, — проговорила Кассандра.

— Отлично сказано. Жалко только, что тетя Милли не дожила до этого дня и не сможет познакомиться с тобой, — вздохнул Кевин. — Ты бы ей понравилась. Она была очень добрая и чем-то похожа на миссис Бирнхэм. Я даже тут на днях размышлял, не разыскать ли мне другую свою тетю — Цинтию, сестру Милли. Я ее никогда не видел. Она вышла замуж и уехала в ЮАР, когда я был еще маленьким, и до сих пор живет в Кейптауне. Хотя, возможно, она тоже уже умерла, не знаю.

— Всегда хорошо найти приятных родственников, — согласилась его невеста. — А у меня никого больше на свете нет, кроме мамы и генерала.

— Надо будет просмотреть письма тети Милли, они сложены в ящике в подвале.

— Ты думаешь, твоя тетушка еще жива? — поинтересовалась Кассандра.

— Не исключено, — кивнул парень. — Тетя мне часто рассказывала, что Цинтия в юности была красавицей и непослушной девчонкой. Мне почему-то кажется, она бы тебе понравилась.

— А ты знаешь фамилию ее мужа?

— Да, она стала миссис Грут — он голландец.

— Слушай, Кевин, правда, попытайся ее разыскать, — загорелась идеей Касс. — А вдруг у них роскошное ранчо в Южной Африке, и мы сможем поехать к ним в гости.

— Какая ты оптимистка, милочка, — усмехнулся ее жених. — Откуда у нас столько денег, чтобы полететь в Кейптаун?

— Да, ты прав, — вздохнула девушка.

— К тому же тетя сообщала мне в одном из писем, когда я еще учился в университете, что дошел слух о возвращении Цинтии с мужем в Англию. Но к ней Груты не заезжали. У них была какая-то старая семейная ссора. Тетя Милли была старой девой, и мне почему-то кажется, что в свое время она была влюблена в этого самого голландца. А красотка Цинтия его у нее увела, так что тетя с тех пор вообще не любила говорить о своей сестре.

— А мне все-таки кажется, что тебе стоит найти тетю Цинтию, — сказала Касс. — Я собираюсь пройтись по магазинам, а ты пока поспи.

Когда мисс Хейес вернулась домой с сумками, набитыми продуктами, она с беспокойством подумала о том, насколько большую сумму она потратила, а купила всего ничего. Кассандра впервые столкнулась с проблемой, которая неизбежно возникает перед каждой хозяйкой. Она решила впредь быть более экономной.

Девушка зашла в спальню и увидела, что Кевин все еще спит. Она долго рассматривала его растрепанные черные волосы и худое юное лицо, такое трогательное и беззащитное во сне.

Следующую пару часов Кассандра осторожно ходила по квартире, переставляя вещи и раздумывая, как бы все здесь устроить поуютней. Наконец она решила, что попросит кого-нибудь помочь ей передвинуть диван из гостиной в спальню, чтобы можно было, положив на него поперек два матраса, устроить двуспальную постель. От мысли о предстоящей свадьбе, такой восхитительно, сладостно близкой, сердце ее забилось взволнованно и часто.

Было половина второго, когда ее любимый выспался, пришел в гостиную и потребовал немедленно садиться за стол. Касс с радостью отметила, насколько он взбодрился после сна. Парень был в отличном настроении; он сам открыл шампанское, и они чокнулись бокалами.

— За мою очень-очень скоро будущую жену! — провозгласил он, лаская девушку нежным взглядом ярко-синих глаз.

— За моего очень-очень скоро будущего мужа! — блаженно повторила Кассандра.

Они засмеялись, поцеловались и выпили шампанское. Эта трогательная сцена была довольно грубо прервана звонком в дверь.

— Наверное, это кто-нибудь из кредиторов Барни, — недовольно проворчал Кевин.

— Не вставай, пойду сама открою, — ответила Касс.

Она была удивлена, даже ошарашена, увидев на пороге знакомую фигуру матери в легком голубом плаще, который она всегда носила в дождливую погоду, с повязанным вокруг головы шарфиком. В руках женщина держала большую коробку и улыбалась самым любезным образом.

— Бог мой, мама, вот уж не ожидала увидеть тебя! — воскликнула девушка.

— Да, это я. Ты не пригласишь меня войти? — весело спросила миссис Вудбер и добавила: — Я еле добралась до твоего нового пристанища, деточка. Просто ужас! Таксист не знал, куда ехать. Я попросила его подождать меня, так что я буквально на минутку.

Не очень охотно Кассандра провела мать в квартиру. Она так остро чувствовала приближающуюся опасность, словно в голове у нее тревожно мигал красный огонек. Ее подозрения усилились, когда Дороти сообщила:

— Завтра мы с твоим отчимом уезжаем в Пул. Я просто не могла уехать, не повидав тебя, хотя он не отпустил меня к тебе на свадьбу. Но теперь, раз ты уже замужем, я решила тебя проведать и пожелать вам обоим счастья. Я купила вам вкусный торт, моя милочка, и несколько булочек.

Девушка провела мать в крошечную гостиную. От слов «теперь, раз ты уже замужем» у девушки защемило сердце. Разумеется, мама же ничего не знает о случившейся так некстати аварии.

Миссис Вудбер поставила коробку с тортом на стол, осмотрела комнату и явно не пришла в восторг от увиденного. «Да, — подумала Дороти, — бедненько и совсем просто. Что бы Майлз сказал, увидев это?» Однако, решив быть учтивой, она протянула руку зятю.

— Поздравляю, Кевин, — пропела она и слегка закашлялась.

Парень безразлично посмотрел на свою будущую тещу. Не то чтобы он плохо к ней относился, он скорее был совершенно равнодушен к несчастной миссис Да-дорогой. В его глазах она была существом слабым и никчемным.

— Да, не спорю, мне повезло, что у меня есть Касс, — произнес он.

Миссис Вудбер сняла шарфик и слегка потрясла головой, расправляя волосы. Дочь, хорошо ее знавшая, заметила плохо скрываемое презрение, с которым мать осторожно озирала их жилище. Впрочем, дело было не только в квартире. Наверное, она приготовила еще несколько неприятных сюрпризов, недовольно подумала Касс.

— Можно присесть? — спросила Дороти.

— Ну конечно, — вежливо ответила Кассандра.

— Ну что, молодежь, не стану притворяться счастливой мамашей, но что ж поделать, дело сделано! — начала миссис Вудбер свою «поздравительную» речь. — На самом деле я ослушалась мужа и тайком от него приехала сюда. Кстати, за все время нашего брака я первый раз его обманываю, но, в конце концов, Касс, ты ведь моя дочь. И думаю, сейчас такие времена, что все женятся по своему усмотрению, — пожала она плечами. — Скорее покажите мне свои обручальные кольца и расскажите, как все прошло. Ну понятно, сначала вы поехали в ратушу, а потом?

Касс с Кевином кинули друг на друга полный муки взгляд. Может быть, если бы молодой человек дал возможность ответить Кассандре, та смогла бы сказать что-нибудь уклончивое, чтобы избежать неприятностей. Но Кевин, свято чтивший высокие идеалы честности и в корне отвергавший ложь и притворство, выпалил первым:

— Мы не можем рассказать вам о свадьбе, потому что ее не было.

Приклеенная улыбка Дороти мгновенно исчезла. На ее лице отобразилось такое удивление и даже ужас, что ее дочь чуть не зашлась истерическим смехом.

— Кевин попал в аварию. Его сбила машина, — взяв себя в руки, объяснила Касс. — Видишь, у него рука в гипсе. Я только сегодня утром забрала его из больницы.

Дороти Вудбер перевела взгляд с загипсованной руки парня на лицо дочери. Сама она покраснела как свекла.

— Понятно. Сожалею. То есть, я хочу сказать, насчет аварии, — ошеломленно пробормотала она. — Значит, ваша свадьба отложена? Как неудачно! Тогда, Касс, может быть, ты доедешь со мной до метро на такси? Ты ведь живешь пока в Ричмонде…

Теперь уже мисс Хейес решила не отступать и быть честной до конца. Неужели они должны расставаться, только чтобы соблюсти мамины понятия о приличиях?

— Нет, — ответила девушка. — Теперь я живу здесь. Кевин тут один, за ним некому поухаживать. Из больницы его выписали, но ему трудно справляться с домашними делами с одной рукой, понимаешь?

Миссис Вудбер снова повязала шарфик на голову.

— Ты здесь живешь? С ним? До свадьбы? — наконец выдавила она.

— Да, — подтвердила Кассандра.

— Какой ужас, — прошептала Дороти.

— Было не менее ужасно, когда меня сбила машина в Брюсселе, — жизнерадостно возразил Кевин. — Но не беспокойтесь, миссис Вудбер. Если вас волнует целомудрие дочери, я могу поднять правую руку и поклясться, что ее честь нисколько не пострадает до того дня, когда мы все же доберемся до ратуши, а это, я надеюсь, случится в субботу.

Дороти Вудбер молча сидела на месте. Вид у нее был до того расстроенный, что девушке стало ее немного жаль — она знала, какие строгие правила были у старшего поколения. Но жалость быстро уступила место злости, когда мать встала, застегнула плащ на все пуговицы и заявила:

— Да, твой отчим был прав. Он всегда говорил, что у тебя нет никаких моральных принципов, Касс, и никакого уважения к нам. Теперь я с ним согласна. Я жалею, что тайком от него приехала сюда, — добавила она. — Не надо было этого делать.

— Но, мама, почему ты так возмущаешься? — спросила Кассандра, и щеки ее вспыхнули. — Кевин же тебе минуту назад подтвердил, что ты можешь не опасаться за мою честь!

— Очень может быть, что и так, — перебила ее женщина. — Но боюсь, у меня другие взгляды. У нас с твоим отчимом, я имею в виду. Сейчас вообще молодежь ни во что не ставит приличия.

— Минуточку, миссис Вудбер, по-моему, вы сильно преувеличиваете, — вставил молодой человек.

Дороти обернулась к нему.

— А с вами мне вообще не о чем говорить, — отрезала она. — Мне, конечно, жаль, что вас сбила машина. И я понимаю, вы оба расстроены из-за отложенной свадьбы. Но когда Касс сообщает, что живет здесь, в этой кошмарной каморке, с вами, причем люди считают вас мужем и женой, хотя на самом деле это не так, — мне все это кажется вопиющей непристойностью. Я просто не могу с этим примириться! Не думала, Касс… — она гневно повернулась к дочери, — что ты окажешься способна на такое.

— На что — на такое? — вспылила девушка.

— Жить с Кевином в одной квартире, притворяясь супругами.

— Я могу только повторить свои слова: мы собираемся пожениться в эту субботу, — раздраженно произнес парень. — Касс больше не может брать выходные на работе, поэтому раньше мы расписаться не сможем.

— По-твоему, я должна была бросить больного человека в одиночестве? — сурово спросила Кассандра.

— Не хочу больше об этом слышать, — отрубила женщина. — Можете придумывать любые оправдания, но вы сами прекрасно знаете, что неприлично жить вместе, пока вы официально не стали мужем и женой.

Кевин поднялся с дивана.

— Не хочу показаться грубым, миссис Вудбер, но, хотите вы того или нет, вам все равно придется вскоре стать моей тещей, — заявил он. — И, нравится вам это или нет, Касс очень мне помогает и старается создать здесь уют, не дожидаясь, пока я надену ей на палец колечко. И если вы с генералом будете считать нас отъявленными грешниками из-за этих нескольких дней — что ж, это ваше право.

— Слава богу, — вставила девушка, — среди людей вашего поколения есть такие, как мистер и миссис Бирнхэм, которые не спешат вешать ярлыки и не думают плохого о своих близких. А теперь, мама, я не хочу, чтобы ты расстраивала Кевина. Он еще слаб и неважно себя чувствует. Тебе лучше уйти.

Лицо Дороти немедленно сморщилось. Она вытащила из сумочки платок и приложила его к губам.

— Мне вообще не надо было сюда приезжать, — всхлипнула она. — Майлзу я ничего не расскажу про визит к вам — у меня просто язык не повернется такое ему поведать.

— А что сделает генерал, если узнает? Потащит меня в суд? — задиристо спросил молодой человек и снова плюхнулся на диван. Касс была права: ему было нехорошо, перед глазами все поплыло. Ну зачем, зачем этой миссис Да-дорогой понадобилось приезжать сюда и портить им праздник? Бедняжка Касс! Как она могла так долго терпеть эту невыносимую ханжу?

Кассандра, не умеющая долго сердиться, пошла провожать мать в прихожую.

— Ну, мама, прошу тебя, не плачь, не расстраивайся, — утешала она женщину. — Это просто глупо. Я не буду тебя порочить, не бойся. Останусь чиста, как только что выпавший снег, до субботы. Ну как, тебя это утешит?

— Нет, не утешит… Все это так… и эта убогая квартира… все это просто ужасно, — хныкала Дороти. — У твоего папы сердце бы разорвалось.

— Вот в этом я как раз не уверена, — порывисто сказала дочь. — Он всегда думал о людях хорошо. Ты мне так сама говорила. И если бы папа был сейчас жив, мне вообще бы не пришлось уходить из дома. — И Касс добавила в сердцах: — Мама, ради бога, перестань сейчас же реветь. Со мной все будет в порядке. Если ты оставишь адрес, я напишу тебе в Пул и сообщу, как прошла наша свадьба.

— Нет, не думаю, что я захочу об этом знать, — ответила миссис Вудбер срывающимся голосом. — Думаю, некоторое время нам лучше воздержаться от любых контактов.

Женщина уже спустилась вниз на один лестничный пролет. Кассандра, вне себя от возмущения, перегнулась через перила и крикнула ей вслед:

— Но все равно я заеду за своими вещами! Они мне нужны, как ты со Своим острым глазом, наверное, уже заметила. И я безумно рада тому, что могу сама ухаживать за Кевином. А через несколько дней я буду еще счастливее — гораздо счастливее, чем была в вашем доме!

Немного помолчав, женщина взмахнула рукой и проговорила, подняв голову:

— Дай мне знать, когда пришлешь за своими вещами. Тебе лучше самой не приезжать, — добавила она. — Мы только снова поссоримся.

— Хорошо, я пришлю кого-нибудь. Прощай, мама.

— Прощай, Касс.

Девушка медленно повернулась и пошла домой. Веки у нее щипало. Она чувствовала, что теперь не скоро увидит мать. Дороти была безвольной и внушаемой, но это была ее мать, которую она, много лет назад, так любила и которую их бедный папа тоже очень любил. Но Кассандра не хотела показывать Кевину, что расстроена. Конечно, жаль, что ее мать, приехавшая их поздравить, покинула их огорченная и негодующая, но что делать…

Ее жених одной рукой с трудом пытался отрезать себе кусок курицы не очень острым кухонным ножом. Он поднял на нее взгляд и усмехнулся:

— Да, начало не очень приятное, ничего не скажешь. Надеюсь, ты не очень огорчилась, дорогая.

— Главное, чтобы ты не расстраивался, Кевин.

— А что мне расстраиваться, — пожал плечами парень. — Только знаешь, Касс, не люблю я этих святош, для которых приличия — главное в жизни, которые во всех видят только дурное. А мне кажется, бедная старая миссис Да-дорогой искренне считает, что наше с тобой совместное проживание без регистрации брака погубит наши бессмертные души.

— Не будем больше о ней думать, лучше давай, наконец, спокойно пообедаем, — негромко предложила девушка.

— Я люблю тебя, — улыбнулся Кевин. — Не жалеешь, что приходится ухаживать за мной таким грешным способом?

— Ты же знаешь, я ни о чем не жалею, — отозвалась его невеста. — Я тебя обожаю. А ты уверен, что сможешь пообедать за столом? Хочешь, я отнесу все в спальню?

Молодой человек поцокал языком.

— Боже, какое неприличное предложение, дорогая моя мисс Хейес.

И они весело расхохотались. Касс сразу воспрянула духом.

— Бедная старая мама! Жалко, что она не может разделить с нами наше счастье, — вздохнула она. — И так грустно вышло, а ведь она привезла нам свадебный торт, да?

— Ах, так как это был свадебный торт? Давай откроем его и попробуем, — предложил парень без зазрения совести. — Я люблю торты.

Он повернулся, нечаянно задел больную руку и поморщился, как от резкой боли.

Его легкомысленное настроение сразу исчезло, и он поскучнел.

— О, Кевин, что случилось? — встревожилась девушка.

— Да рука что-то опять болит.

— А врачи, часом, не ошиблись диагнозом?

— Да нет, ничего, — махнул рукой ее избранник. — Давай поедим.

Но он храбрился. На самом деле рука болела все сильнее, и голова тоже. Кевин так ничего и не съел и к вечеру снова лежал в постели — у него слегка поднялась температура. Кассандра впала в панику. Старичок снизу посоветовал ей обратиться в ближайший бесплатный медицинский центр, и пришедший оттуда врач сразу убил все надежды на то, что свадьба будет в субботу.

Доктор Маккензи оказался благообразным, довольно молодым шотландцем в очках. Он сразу позвонил в больницу, где мистера Мартина недавно обследовали, получил оттуда рентгеновские снимки и убедился, что в кости нет инфекции. После чего решил, что болезненные симптомы вызваны, скорее всего, чересчур ранней выпиской пациента из больницы и переутомлением. Велев больному оставаться в постели еще, как минимум, неделю и спать как можно больше, врач увел Касс в гостиную и дал ей несколько наставлений.

— Уверен, что вы сами сможете ухаживать за мужем, миссис Мартин, — произнес он, вырывая бланк рецепта из своего блокнота и протягивая ей. — Как я говорил, главное для него сейчас — покой. И все будет в порядке. Но вы не должны забывать, что он получил сотрясение мозга, а это не шутка. Ему вообще надо было оставаться в брюссельском госпитале. Но он парень отчаянный и сумел все-таки добраться домой. Ну вот, теперь он за это расплачивается. Ему нельзя выходить на работу еще по крайней мере дней десять.

Лицо Кассандры запылало, когда она услышала, как доктор назвал ее «миссис Мартин». До свадьбы! Впрочем, подумаешь, кому какое дело? Главное сейчас, чтобы Кевин скорее поправился.

— Да, я за ним присмотрю, — кивнула она.

— Собственно, никакого специального ухода не требуется — только кормить его вовремя и давать вот эти таблетки. Температура к утру, скорее всего, спадет. Вы совсем недавно женаты, да? — спросил врач, улыбаясь девушке сквозь очки. Шотландец подумал, что она сейчас напоминает скорее маленькую девочку, чем замужнюю женщину.

— Д-да, совсем недавно, доктор, — пролепетала Касс, заикаясь.

— Вы знаете номер моего телефона. Звоните, если что-нибудь будет нужно, — сказал доктор на прощание и ушел.

Девушка вернулась к постели своего возлюбленного.

— Дорогой, мне надо будет сейчас уйти, ненадолго, — сообщила она. — Пойду куплю лекарство в аптеке. Врач сказал, оно помогает от головной боли и снимет температуру.

Кевин посмотрел на нее и застонал.

— Господи, да я настоящий инвалид. Прости меня, бедняжка Касс.

Кассандра встала на колени у кровати, взяла его загипсованную руку и прижала к своей щеке.

— Ты не виноват, что попал в аварию, — твердо сказала она.

— Мы все нагоним, когда я поправлюсь, — прошептал он ей.

— Я счастлива, потому что могу быть рядом и сама о тебе заботиться, — улыбнулась девушка.

— Но завтра тебе все равно придется идти на службу, — заметил парень. — Я вряд ли захочу обедать до твоего возвращения. Только оставь мне несколько апельсинов.

— Жаль, что я не могу остаться с тобой, но ведь нам теперь особенно нужны деньги. Я просто не могу позволить себе потерять работу, — вздохнула Касс.

— Мне не нужно десять дней больничного, — фыркнул молодой человек. — Думаю, к выходным я уже буду как огурчик.

— Посмотрим.

— Представь только, что сказала бы миссис Да-дорогой, — попытался рассмеяться ее жених. — Ее дочь будет жить во грехе еще целую неделю!

Кассандра невольно улыбнулась. Жизнь с Кевином была замечательной при всех ее сложностях. Она вдруг снова почувствовала себя на седьмом небе от счастья.