Милицейское танго [рассказы]

Любовь и Космос

В городе моего детства с неба часто спускались Космонавты.

Стоишь, бывало, вечером на балконе, а в небе над соседним домом летит охваченный пламенем спускаемый аппарат, и Космонавты внутри его смотрят на тебя сквозь языки пламени и радуются, что вот наконец-то они и дома.

Впрочем, Космонавты никогда не приземлялись на центральной площади нашего города, а улетали дальше — в Кургальджинские озёра, где и по сей день, может быть, бродят розовые фламинго с кривыми клювами. Там Космонавты падали в озеро и, дожидаясь спасателей на вертолётах, рассматривали сквозь круглые иллюминаторы, как изумрудная жаба мечет икру и как подводный паучок носит в свой дом пузырьки воздуха с далёкой поверхности.

Потом Космонавтов вылавливали из озера, и они улетали в Москву за золотыми звёздами Героев Советского Союза.

Но однажды мимо наших окон пролетел вдруг очень страшный спускаемый аппарат: не светились в нём окошки, не выглядывали из них Космонавты, и упал он не в озеро, а прямо в степь и раскололся на две части. И лежали внутри него мёртвые Космонавты: Волков, Пацаев и Добровольский.

В булочной рассказывали (а в булочной всегда про всё на свете знают), что Космонавт Пацаев будто бы умер ещё в космосе, а Волков с Добровольским хотели вытолкнуть его тело через люк космического корабля, но не учли того, что в космосе нет воздуха, и тоже умерли. Это всё было очень страшно.

И с тех пор что-то такое случилось с космосом — вроде бы и летает там кто-то всё время, а кто? Как их фамилии? Зачем? Говорят, что за много миллионов долларов туда могут отправить кого угодно, даже если он самый последний подлец и мерзавец. Дрянь, в общем, а не космос. И Гагарин давно умер.

«Ну и где же тут любовь?» — спросит автора недоумевающий читатель.

«Любовь, она везде», — пожмёт плечами автор, плюнет на пол и уйдёт не попрощавшись.