Миллстоун

ИНТЕРЕСНОЕ ДЕЛО

– Я тебя когда-нибудь подводила? – с некоторым вызовом спросила Шейла, с укоризной посмотрев в глаза Миллстоуну.

– Ну, – протянул Джон, – если считать…

– Я имею в виду то, что касается работы.

– Ах, это, – кивнул Джон, бросив короткий взгляд на Дугласа, – ну, тогда, я могу сказать, что не желал бы аналитика лучше.

– Правда? – Шейла несколько удивилась такой формулировке.

– Чистейшая, – Миллстоун улыбнулся и сделал короткий горизонтальный взмах рукой.

– Значит, доверься мне и в этот раз, – улыбнулась мисс Лейн, – заодно познакомишься с некоторыми из местных.

– О, – протянул Джон, – я испытываю некоторое волнение, предвкушая эти знакомства. Кстати, местный начальник собирается нас вызвать, или нам нужно самим заявиться к нему в кабинет? Можно, кстати, пепельницу и закурить?

– Конечно. В этом кабинете – можете не спрашивать, – строго, но с улыбкой сказала Шейла.

– Хорошо, – ответил Джон, доставая сигареты, – итак, что по поводу местных?

– Ну, с этого и стоило бы начать, – кивнула мисс Лейн, – не думай, что они дружелюбны. Наоборот. Если будешь делать странный запрос, готовься к косым взглядам.

– Мне и в Смоллкрике сначала не верили, но всё решила пара раскрытых дел.

– Я дел не раскрывала, так что не знаю.

– Везде люди считают, что у них сплошная бытовуха, но, как правило, за этим можно найти что-то большее.

– Иначе и не скажешь, – серьёзно ответила Шейла, – здесь есть грамотные люди, которые могут раскрыть даже сложное дело, но только если оно входит в привычные для них рамки.

– Это понятно, – кивнул Джон.

– Не буду вас учить. Просто, прощайте местным косые взгляды. Я привыкла, – пожала плечами Шейла.

– Тебе проще, – улыбнулся Миллстоун, – у нас нет, – он с улыбкой посмотрел на Дугласа, – некоторых твоих данных.

– Учитывая твои способности, ты это преодолеешь.

– Ну, значит, местное начальство лучше не беспокоить?

– Я тут с того момента, как кто-то исчез в ночи, никому не сказав ни слова, и у меня до сих пор не было официального представления. Так что не ждите благостей. Здесь у людей хватает работы.

– Да, – кивнул Миллстоун, – расскажи им, что ты гоняешься за вампирами, и тебе никогда не быть в их глазах нормальным человеком.

– Ты преувеличиваешь, но направление мысли верное.

– Их вырванные сердца образумили?

– И они тоже.

– Ладно. К сердцам мы ещё вернёмся. Так что за дело?

– Неужели ты заинтересовался? – ехидно улыбнувшись, спросила Шейла.

– Ну, раз ты рекомендуешь, то я и старина Дуглас с радостью возьмёмся за это.

– Ладно. Не буду тебя долго томить.

Она улыбнулась, встала из-за стола и подошла к шкафу.

– Времени прошло немного, поэтому свежие следы ещё можно отыскать. И, думаю, здесь очень многое решит участие Дугласа.

– Ого, – поднял брови Миллстоун, – его участие всегда решает.

– Здесь – особенно, – сказала Шейла, доставая из шкафа зелёную папку.

– Если цвет не красный, это заведомо скучно, – сказал Миллстоун и наигранно зевнул.

– Если бы раскраску определял твой старший друг, он выбрал бы красный. Для местных всё понятно, но ничего не ясно, и поэтому – зелёный.

– Интересно, сколько такой, заслуживающей внимания зелени, томится в здешних архивах?

– Никто не считал. Будет свободное время, могу тебя туда отвести, – сказала она, протягивая папку Джону.

– При первой же возможности.

Когда Джон принял папку, Шейла вернулась на своё место за столом. Как раз закипел чайник, и Миллстоун разлил кипяток по чашкам, одну из которых поставил на стол перед ней. Затем он вернулся на своё место на диванчике, бросил короткий взгляд на Дугласа, сидевшего напротив, и открыл папку.

– Убитый, видный в Джейквиле промышленник, – зачитал Джон и поднял голову, – имя, кстати не уточняется, погиб в центре города в тринадцать тринадцать. Уже интересно! Да?

– Его звали Роберт Больен, там ниже указано, – сказала мисс Лейн.

– Выстрел кто-нибудь слышал? – спросил Дуглас, выпуская густое облако дыма.

– Выстрела никто не слышал, – вернувшись к первой странице, зачитал Джон, – хотя, судя по калибру пули, он должен был быть. Интересная фраза для отчёта.

– Что за пуля? – спросил Дуглас.

– Там дальше есть снимки, – сказала Шейла.

Джон пролистнул несколько страниц, нашёл нужную, и, несколько секунд посмотрев на неё, протянул Дугласу. Эгил принял документ, и, нахмурив брови, принялся его изучать. На снимке была изображён сильно деформированный кусок металла, некогда имевший форму пули. Сначала он прошёл насквозь голову жертвы, а потом врезался в стену, поэтому стрелок мог лишь приблизительно оценить, какой она была.

– Я вообще удивлён, что её нашли, – сказал Миллстоун.

– Ты переработал в Смоллкрике и недооцениваешь местных, – серьёзно сказала Шейла.

– Ладно, ладно, – вскинул руки Джон, – не горячись.

– Всё в порядке. Просто, не брось что-то подобное, когда будешь общаться с местными.

– Ты же меня знаешь. Полнейший самоконтроль. Жду профессиональное мнение Дугласа. Твоя любимая детка стреляет такими же?

– Судя по размерам этого куска свинца, перемешанного с оболочкой, да. Приблизительно, – кивнул Эгил, – но если стрелять в городе, то выстрел будет слышно на несколько кварталов.

– А его не было, – сказал Миллстоун, выпуская дым и переводя взгляд на Шейлу.

– Можно фото трупа? – попросил Дуглас.

– Я думаю, на нём изображено то, что ты и ожидаешь увидеть.

Миллстоун пролистал несколько страниц, лежавших в папке, достал нужную и протянул Эгилу. На снимке был изображён человек, раскинувшийся на асфальте. От его головы мало что осталось, но Дуглас очень заинтересовался фотографией.

– А у промышленника не было личной охраны? – поинтересовался Джон.

– Они ничего не могли сделать, – ответила Шейла.

– Я не об этом, – мягко остановил её Миллстоун, – я о том, не было ли отдельного расследования? Неофициального.

– Мне об этом ничего неизвестно, – серьёзно ответила мисс Лейн.

– Жаль. Но, как я думаю, кого-то из местных полицейских им всё же пришлось привлечь. Им же нужен был доступ.

– Я могу найти информацию обо всех, кто участвовал в расследовании.

– Да, – кивнул Джон, – будь так добра.

– Хорошо. Сегодня во второй половине дня.

– Обедать, кстати, будем вместе? – улыбнулся Джон.

– Ну, если вы, джентльмены, пригласите даму, – развела руками Шейла.

– Ну, началось, – сказал Миллстоун, – это уже факт, так что за тобой остаётся только выбор заведения.

– Хорошо. Решим ближе к делу.

– Ладно. А пока, профессиональное мнение.

Джон посмотрел на Дугласа, показывая, что вопрос адресован ему.

– Много не могу сказать, пока не окажусь на месте. Нужно оглядеться. Ну а пока, не могу не признать, что выстрел классный. Надеюсь, таких людей в округе немного.

– Как ты это понял? – спросила Шейла.

– Пуля вошла ровно между глаз. Хоть от черепа почти ничего не осталось, это видно.

– Насмотрелся, – улыбнулся Миллстоун.

– Среди экспертов нет таких, как Эгил, – сказала Шейла, – им хватило и того, что пуля попала в голову.

– Ну, – протянул Джон, – как по мне, то раз нижняя часть лица уцелела, причём ровно, то я тоже могу сказать, что пуля вошла в середину.

– Дело не в этом, – сказал Дуглас, – на переносице, как мне кажется, видна часть выемки. Мы можем осмотреть труп?

– Уже нет, – отрезала Шейла, – дело хоть и не старое, но тело уже похоронили.

– Как я понимаю, насчёт эксгумации промышленника сложно будет договориться.

– Не стоит, – сказал Дуглас, – это даст меньше, чем придётся затратить. Калибр не так важен. Мы отследим по принципу.

– Импульсный?

– Первый в списке, – кивнул Эгил.

– Ладно, – сказал Джон, гася сигарету в пепельнице, – если на этом всё, то мы будем выдвигаться.

– Да. Данные по нашим вампирам будут во второй половине дня. Глядишь, вы к тому моменту разберётесь с промышленником.

– Посмотрим, – ответил Миллстоун, вставая.

До этого дня Джону почти не доводилось видеть Джейквиль посреди недели. На улицах было пустынно, особенно в первой половине дня, что было только на руку Джону и Дугласу.

– Судя по снимкам, это было прямо здесь, – сказал Миллстоун, осмотревшись на углу пересечения двух улиц.

Перекрёсток был широким, а здания вокруг были в основном невысокими, из-за чего местность была полуоткрытой.

– Откуда бы ты стрелял? – спросил Дугласа Джон.

– Минуту.

Эгил стал оглядываться вокруг. Признаться, вопрос Джона завёл его в тупик. Сам Миллстоун тоже не видел в округе удобных мест, откуда можно было бы вести огонь, поэтому обратился к напарнику.

– Класс оружия возрастает, – сказал, наконец, Дуглас, – как и класс стрелка.

– То есть?

– Стрелять могли только оттуда.

Он указал в сторону, где на фоне относительно невысоких домов возвышалось здание, высотой не меньше десяти этажей.

– Смеёшься? – удивился Миллстоун.

– Если считать то здание, – он указал в другую сторону, – то охране не составило бы труда перекрыть все выходы. А через крыши там уходить некуда. А до того ещё надо добраться.

– Но с него ещё нужно умудриться попасть.

– Помнишь, как лежало тело? Направление сходится.

– Ладно. Начнём поиск оттуда.

Десятиэтажка оказалась общежитием одной из фабрик промышленной зоны Джейквиля. Все входы были свободными – никто не контролировал, кто проходит внутрь и кто выходит на улицу.

– Да уж, – недовольно покачав головой, заметил Миллстоун, – кого винить, если это здание однажды взорвётся?

– А ты думал, здесь есть журнал входов и выходов? – спросил Эгил.

– Хотя бы какой-нибудь контроль.

Лестница в подъезде была широкой. Лифт тоже формально работал, но при попытке воспользоваться им лампочка вызова загорелась, а никакого движения в шахте не послышалось. Подождав около двух минут, Миллстоун и Эгил направились вверх пешком.

– Да, тут тебе не Флаенгтон, – сказал Дуглас.

– Там на окраинах та же картина. Просто сами окраины дальше, – улыбнулся Джон.

На лестнице им встретилось несколько человек. Видимо, сейчас на фабрике была не их смена. Учитывая, что они тоже шли пешком, Джон и Дуглас не ошиблись насчёт того, что лифт не работает.

– Нужно посмотреть, как тут ночью, – предложил Джон, – если я правильно представляю, такое оружие, как у него, нельзя просто так незаметно пронести.

– Правильно представляешь.

– Да и вынести тоже. Мне почему-то кажется, что здесь и ночью ходит народ. Но это мы в ближайшие дни проверим, если понадобится. Сейчас важнее, насколько легко попасть на крышу.

– Я почему-то уверен, что не сложнее, чем в подъезд.

В первый момент вид замка немного напугал Миллстоуна. Но, не веря внешности, он потянул за него рукой, и душка отворилась, открывая доступ на чердак.

– Ну, хоть так, – усмехнулся Дуглас.

– Кому надо, тот знает, – сказал Джон, входя.

Чердачное помещение встретило их потоком застоявшегося горячего воздуха, имевшего запах старых опилок вперемешку с пылью. Джон уверенно направился вперёд, глазами отыскивая выход на крышу.

– Послушай, а не может быть так, что он живёт здесь? – предположил Дуглас, когда Джон уже открывал дверь на крышу, – тогда ему не нужно было бы тащить оружие через десять этажей.

– Да, но, – Миллстоун вышел на крышу и остановился, не закончив фразу, – как думаешь, сколько стоит работа такого человека? Нужно ли ему подрабатывать на фабрике? Ну, или специально на неё устраиваться, чтобы сделать один выстрел? Я думаю, с его умением можно было найти более близкий путь. Так что, не усложняя заранее, решим, что он протащил винтовку ночью. Ты лучше оглядись и найди мне место, откуда он стрелял.

С крыши был виден почти весь Джейквиль. Остановившись в метре от бордюра, огораживавшего крышу, Миллстоун закурил. В первую очередь его интересовало место, где находилась жертва. То, что оно было отсюда хорошо видно, не особенно бы помогло в стрельбе. Человек, проходивший на том перекрёстке, был немногим крупнее чёрной точки. Дуглас в это время осматривался в поисках следов, которые можно было бы привязать к убийству. Докурив, Миллстоун достал бинокль.

– Представляешь, какая должна быть мощь? – спросил он.

– Стоит опросить очевидцев на предмет вспышки, – сказал Эгил, обходя большой вентиляционный канал.

– Ты намекаешь на порох или на сверхмощный ускоритель?

– Второй вариант. А вот и следы.

Джон подошёл к Эгилу и посмотрел вниз. На битумном покрытии виднелось три следа, равноудалённых друг от друга, как будто что-то было воткнуто.

– Это оно? – спросил Миллстоун, садясь.

– Да. Он использовал станок.

– А его ведь тоже надо было притащить, – сказал Джон, проводя рукой по следу.

– Точно так, – кивнул Дуглас, – дашь бинокль?

– Держи.

Дуглас встал примерно на то место, где по его мнению находился убийца в момент выстрела, и замер, рассматривая перекрёсток, где должна была быть его цель.

– Оптика тоже должна была быть неслабой, верно?

– Да.

– И никаких следов, кроме этих отметин.

– Это специалист очень высокого класса. Таких проще найти не по следам.

– Думаешь, они где-то отмечены? – усмехнулся Миллстоун, – мы сделаем запрос по федерации, но он мог быть и из другого объединения. Из Бонека, например, – само собой, что такую информацию получить сложнее.

– Для начала будет достаточно и этого. Таких людей не больше пяти, – спокойно заметил Дуглас, убрав бинокль.

– А что, если это заказ со стороны правительства? – предположил Миллстоун.

– Тогда бы это дело было просто закрыто, и продолжить бы его никто не дал. Верно? – Эгил закурил.

– Тут ты прав. В папку мисс Лейн его кое-кто подсунул, и он бы этого не сделал, если бы не нужно было найти убийцу.

– Или даже убийц. Не думаю, что он был один.

– Двое?

– Или даже трое, – ответил Дуглас, ещё раз оглядевшись по сторонам.

– Хорошо. Здесь пока глухо, – начал рассуждать Миллстоун, – но у нас остаются два направления. Это оружие, очень необычное, и деятельность убитого. Хорошо бы не просто узнать, у кого на него был зуб, но ещё и определить, кто мог организовать такое. Как мне кажется, денег тут недостаточно. Нужны хорошие связи, в том числе, на диких территориях.

– С чего начнём?

– С оружия. У меня к нему больше душа лежит, да и у тебя, я думаю, тоже.

– Тем более, как мне кажется, это проще.

– Да. Если мы решили, что оно энергетическое, причём такого класса, то это к Хепперам. Хоть какая-то польза от их монополии, – усмехнулся Миллстоун.

Они задержались на чердаке и проверили, сколько на него существует входов. Всего их оказалось три, но один был надёжно закрыт. Разделившись для быстроты, перед уходом они опросили жильцов верхних этажей на предмет подозрительных людей, но никто ничего не видел, и тем более не слышал выстрела. Учитывая, что убийство произошло днём, то и вспышку на фоне яркого солнечного света никто не заметил.

– Очередные призраки, – сказал Миллстоун, закуривая, когда они вышли из подъезда.

– Я думаю, у них было время, чтобы подготовиться, – ответил Эгил, тоже доставая сигарету.

– Ладно, поехали кататься. Заедем к старому другу?

– Сперри?

– Ага. Уж лучше у него узнать, что, где и как.

Площадка около дома механика в будний день тоже имела непривычный вид. Машин было несколько, и все находились на разной стадии разборки. Джон работал не один. Он скорее координировал действия остальных, при надобности помогая им.

– Да у тебя тут целый конвейер, – шутливо сказал Миллстоун сразу после приветствия.

– Ну, когда работы много, я привлекаю товарищей по сходной цене. Не отказывать же клиентам.

– То-то и оно.

– Как-то неожиданно видеть вас тут в будний день. Что-то случилось?

– Мы теперь местные, – усмехнулся Миллстоун.

– Ого. Что расследуете?

– Убийство Больена. Слыхал?

– О, конечно. Столько шума было, но так никого и не нашли. Говорят, федералы сами его убрали, – пожал плечами Сперри.

– Не уверен.

– Я особо ничего не знаю. Через меня информационные каналы не проходят.

– Не бойся, – улыбнулся Джон, – не станут на тебя косо смотреть из-за помощи нам. Мы и сами разберёмся.

– Если бы я ещё мог чем-то помочь.

– Скажи, где у вас ближайшая лавка Хепперов. Слыхал о таких?

– Шутите? Тут все о них слышали. Говорят, их федералы держат под своим крылом.

– Много всяких слухов ходит, – поморщился Миллстоун, – ты нам скажи, где они.

– Выезжаете сейчас на центральную, как мы в бар ездим, но, не доезжая два квартала, сворачиваете налево, потом едете, пока не наткнётесь на большую вывеску с их рекламой. Её не заметить нельзя. Дальше поворачиваете направо и тоже прямо немного. Мимо не проедете, уж точно.

– Хорошо. Спасибо.

– Только.

– Что?

Сперри взял Миллстоуна под руку, отвёл на несколько шагов в сторону и понизил голос.

– Только, я слышал, что полиции туда ходить запрещено.

– То есть?

– Ну, хоть они и находятся на территории федерации, у них с ней особая договорённость.

– Я же не арестовывать их иду. Просто спросить.

– Всё равно. Перешагнул порог их лавки – считай, что на диких территориях.

– Ладно, мы с этим что-то сделаем. Но спасибо, что предупредил.

– Да не за что, – улыбнулся своей задорной улыбкой Сперри, – заходите, если что.

– Ты тоже обращайся.

– А вы где, кстати, живёте?

– Нас ещё не разместили, но, наверное, в общежитии, что недалеко от участка.

– Хорошо, буду знать.

Они сели в машину и направились к магазину Хепперов.

– Ишь ты, – качнул головой Джон, – считай, что на диких территориях.

– Видимо, делают хорошие поставки, – улыбнулся Дуглас.

– Мне даже представить страшно, какие. Они такие винтари, как мы разыскиваем, должны ящиками сюда тащить за такие привилегии.

– Я думаю, что все их привилегии временны. Не очень солидно со стороны федерации.

– Ещё бы. Я всё жду, когда у нас простые солдаты будут с импульсными карабинами ходить, вот тогда поверю, что сотрудничество с Хепперами полезно.

По пути Джон представлял, как будет выглядеть то, что с ним откажутся говорить, но вышло всё так, что его даже не пустили внутрь. Двери магазина были заперты, а около них стояло три вооружённых охранника.

– Туда пока нельзя, – сказал один из громил, перегородив дорогу Джону и Дугласу.

– Могу я узнать, почему?

– Нет, – с наглой улыбкой ответил охранник, – это внутреннее дело.

– А мне как раз интересно, – сказал Миллстоун, показывая своё удостоверение федерального полицейского.

– Эта бумажка ничего здесь не значит, – ответил громила, сменив, тем не менее, тон на более вежливый.

– Вот даже как. Интересно, почему же?

Он коротко кивнул второму, и тот исчез за углом, а сам подошёл ближе к Миллстоуну.

– Ты не из местных, это сразу видно. Тебе ещё не объяснили, что тут к чему?

– А что тут к чему? С каких пор особые полномочия ничего не значат?

– Подожди немного, и тебе объяснят про полномочия. Мне выстрелы не нужны. Надеюсь, вам тоже.

– И чего же мне ждать?

– Просто подожди.

Джону тоже не хотелось бы стрелять, и поэтому он, хоть и нехотя, но отступил в сторону. Тот охранник, который уходил за угол, вернулся меньше, чем через две минуты, и, лишь коротко кивнув главному, встал на своё место. Джон и Дуглас закурили. Миллстоуну было очень интересно, чего именно они дожидаются, и пока ему оставалось лишь теряться в предположениях.

Наконец, около магазина остановился старый седан коричневого цвета. Вид у него был изрядно потрёпанный, и плохое состояние подтверждалось сбивчивой работой мотора. Джон уже где-то видел этот автомобиль, и не успел водитель выйти из салона, как он вспомнил, что этим местом была парковка около полицейского участка.

К ним подошёл невысокий полноватый мужчина с большими залысинами на голове. Вид у него был очень обеспокоенный.

– Инспектор Лейк, полиция Джейквиля, – он показал удостоверение, – в чём дело?

– Детектив Миллстоун, ваш новый коллега, – Джон тоже показал свои документы, – и это мне интересно, в чём тут дело.

Лейк ответил не сразу, он несколько секунд вглядывался в удостоверение Джона, разглядывая пометку об особых полномочиях, которая как раз давала разрешения на те действия, которые ему сейчас хотели запретить.

– Давайте отойдём, – уважительно сказал инспектор.

Хоть и нехотя, но Джон выполнил просьбу. Они отошли от магазина, чтобы охранники не могли слышать, о чём они говорят.

– Вы разве не знаете об особом статусе Хепперов? – осторожно спросил Лейк.

– Только из неофициальных источников.

– Ну, в общем, это сильно не афишируется, но к ним нельзя просто так вламываться с проверкой.

– На каком основании?

– Они на особом статусе.

– Они не субъект федерации, чтобы речь могла идти о каком-то статусе вообще.

– Это сложный вопрос, и я попросил бы вас всякий раз, когда вам нужно будет связаться с ними, делать это через меня.

– Значит, вы прямо целый уполномоченный по работе с Хепперами?

– Можно и так сказать, если вам это понятнее, – неловко улыбнулся Лейк, – с ними особая договорённость. Они ведут свои дела чисто, а мы не трогаем их по пустякам.

– Я здесь как раз не по пустяку, – спокойно ответил Джон, – а их поведение я нашёл немного странным.

– Привыкните к тому, чтобы не лезть в их дела, – сказал Лейк, – если вам недостаточно моей просьбы, можете продолжить напирать, и вскоре вас попросит кто-то другой.

– Да нет. Кстати, как вас зовут?

– Винс.

– А меня Джон. Не волнуйтесь, Винс, я понимаю вас. Мне нужно всего лишь задать несколько вопросов. Пока что.

Миллстоун сейчас полностью осознал всю справедливость слов Ричардса о том, что Хепперы не так просты, и с ними нельзя работать привычными методами. Тем более, что на данном этапе целью Джона было получение информации, а этого было проще достичь, соблюдая здешние правила, хоть суть и причины их были не совсем ему понятны.

– Я должен знать, что вы хотите спросить и присутствовать при разговоре, – извиняющимся тоном сказал Лейк.

– В этом нет никакого секрета, – улыбнулся Миллстоун, – я и мой напарник расследуем убийство Больена.

– Они не имеют к этому отношения.

– Ну, разумеется, – улыбнулся Джон, – у вас ведь договор. Я всё прекрасно помню. Просто, мы пришли к выводу, что стрелок использовал энергетическое оружие. К счастью, в округе не так уж много специалистов, у которых можно получить консультацию на эту тему.

– Они лишь продают оружие, а за его использование не отвечают.

– Я понимаю. Мне просто нужна общая информация.

– Хорошо. Я постараюсь вам помочь. Подождите меня здесь.

Он отошёл к охранникам и о чём-то с ними говорил. Вряд ли они хотя бы частично раскрыли ему суть происходящего внутри, но небольшой вес среди них Лейк имел. Спустя пять минут разговоров второй охранник снова отправился за угол. На этот раз Миллстоун мог видеть, куда именно он идёт. Это был, скорее всего, чёрный ход внутрь их магазина. Прямо рядом с ним стоял большой грузовик с крытым кузовом. И хотя рядом никого не было, Миллстоуну причина виделась в нём, хотя бы отчасти. Возможно, прибыл какой-то груз, не исключено даже, что особый. На другой стороне улицы было припарковано два чёрных седана, которые Джону тоже хотелось бы привязать к этому делу, но пока что не было оснований.

Посланный охранник вернулся через несколько минут, о чём-то сообщил главному и Лейку. Инспектор понимающе кивал, то и дело бросая косые взгляды на Миллстоуна. И хотя Джону не нравился такой подход, ему очень хотелось услышать, что ему скажет инспектор. Детективу казалось, что Лейк оказался в сложной ситуации, и сейчас ему придётся выкручиваться.

Миллстоун занял выжидательную позицию, когда увидел, что инспектор направляется к ним.

– Им нужен ещё час, чтобы закончить важные дела, и тогда они смогут нас принять.

Джон хотел съязвить, что у владельцев обычной оружейной лавки привилегии крупного федерального органа, но решил не давить на инспектора. Ему и так приходится нелегко.

– Хорошо. Мы подождём здесь.

– Простите, – виновато сказал он, – но и об этом я хотел поговорить. Было бы хорошо, если бы вы не следили за этим местом. У них проходит важная сделка.

– Настолько, что мы не можем даже видеть того, кто выйдет из чёрного хода?

– Вы не совсем понимаете деликатность ситуации. Если вы хотите, я могу попросить переговорить с вами того, кому вы поверите.

– Не нужно, Винс, – дружелюбно улыбнулся Джон, – я просто думал, что раз мы теперь коллеги, вы поделитесь хоть небольшим кусочком информации.

– Пока не могу. Вы должны довериться мне, Джон, и выполнять мои просьбы. Когда вам можно будет знать о делах, которые происходят здесь, вы узнаете. Не от меня, так от кого-то постарше.

– Да. Конечно. Что, если мы выпьем кофе сейчас?

– Я сейчас не могу. Меня отвлекли от важных дел, которые я должен закончить. Даже если я через час не успею появиться здесь, обязательно меня дождитесь. И даже не входите внутрь без меня.

– Ладно, – пожал плечами Миллстоун, – хотя бы кофейню поблизости порекомендуете?

– Вон там, – он указал в сторону центральной улицы, – мимо не проедете. Или дальше по улице будет бар Две Тонны, там тоже есть кофе.

– Спасибо за рекомендации. До встречи через час.

– До встречи Джон, только не глупите, прошу вас.

– Разумеется, – ответил Миллстоун.

Они сели в Спайер, развернулись и двинулись в сторону главной улицы.

– А Машинки интересные. Даже не скрываются, – сказал Дуглас, когда они проезжали мимо чёрных седанов, подмеченных Миллстоуном

На машинах были федеральные номера с особыми знаками. Заметно это стало только сейчас.

– Когда эти ребята скрываются, они ездят на ржавых развалюхах, – усмехнулся Джон, – так что номера ничего не меняют.

– Интересная получается компания.

– Кстати, я сейчас стал задумываться, что-то Хепперов не видно в Флаенгтоне. Значит, не хотели пускать, а их давления не было достаточно.

– Значит, не настолько влиятельные, – улыбнулся Дуглас, – а то ты уже чуть ли не теорию заговора составил.

– Это моё любимое, – сказал Миллстоун, выворачивая на центральную улицу, – без теорий заговора и жизнь скучна. Тем более, что с Пеллином мы немного разобрались, и мне нужна новая.

– Теперь будешь капать на Ричардса, чтобы он подпустил тебя ближе к Хепперам?

– Вряд ли он сможет. Тут даже не его уровень. Хотя, думаю, при следующей встрече он мне выскажет по поводу сегодняшних событий.

– Думаешь, господа бандиты обидятся?

– Почти уверен. Но окончательно скажу только после разговора с ними.

Они увидели то самое кафе, и Миллстоун свернул на парковку, пропустив несколько машин. Две Тонны не соответствовали рабочему настроению, скорее расслабленному, поэтому туда он решил не ехать.

– Я прямо чувствую, что они что-то знают, – сказал он, когда им принесли кофе.

– Не могут не знать, – сказал Дуглас, закуривая.

– А ведь теоретически, их возможностей достаточно для того, чтобы перевезти сюда такую штуку. Если уж федеральному агенту нельзя просто так зайти в их магазин, то и их пути, проходящие через границу, не контролируются, – Джон тоже закурил.

– Больше того, такую вещь сложно обслуживать. Если за ней не следить, ты дальше ста метров нормально не выстрелишь.

– И раз Хепперы подмяли под себя всех специалистов на территории федерации, то по этим вопросам только к ним, – продолжил фразу Миллстоун.

– Правда, мы недавно видели полноценный отряд на территории федерации.

– Это другое. Те ребята не должны были взаимодействовать с местными, в отличие от этих. Наши должны были жить здесь, уметь говорить на нашем языке, да так, чтобы не вызывать подозрений. Они же были на том перекрёстке и на крыше. Должны же они были выбрать место, прежде чем тащить туда своё оружие.

– Верно.

– И потом, – развёл руками Джон, – одно дело искать важные древности по каким-то старым картам, а убивать промышленника, работающего на территории федерации, да ещё на глазах у людей, нужно иметь мотив. Вряд ли он был причастен к чему-то такому.

– Ну, если следовать духу твоих любимых теорий, то вполне мог бы.

– Ладно, об этом пока рано рассуждать. Сначала нужна информация о нём.

Попив кофе и выждав томительный час, они направились обратно. Со стороны чёрного хода уже не было грузовика. Не было бы и интересных седанов, стоявших на другой стороне улицы, зато Лейк уже был на месте. Видимо, опасался, что Миллстоун его не послушает и попытается провести беседу самостоятельно. Он вышел из машины, когда чёрный седан встал рядом с ним на парковке.

– А я уже было приготовился к тому, что мне придётся вас ждать, – сказал Джон.

– Всё вышло легче, чем я рассчитывал, – ответил инспектор.

– Что же, надеюсь, мы и здесь управимся быстро. Кстати, мне стоит ещё что-то знать, перед тем, как мы войдём внутрь?

– Ничего особенного. Просто ведите себя осторожно и учитывайте их особый статус.

– Хорошо.

Охранники, до этого стоявшие снаружи, теперь находились внутри и недобрым взглядом посмотрели на Миллстоуна, когда он проходил мимо них. В целом, магазин был устроен так же, как тот, который они видели в Дженнисе. Разве что, размер был куда меньшим, как и ассортимент. Видимо, в Джейквиле не было особенного спроса.

Сейчас здесь не было ни одного покупателя. Складывалось ощущение, что магазин специально открыт только для того, чтобы провести встречу. Когда сзади послышался глухой звук закрывающегося засова, всё стало на свои места.

В хорошо освещённом торговом зале, опершись на низкую витрину, в которой лежали лазерные пистолеты, стояла женщина лет тридцати пяти. Её длинные тёмные волосы были убраны назад, а на строгом лице было выражение ожидания, смешанного с негодованием. Нетрудно было догадаться, что именно она заправляет здесь делами, а раз так, то, скорее всего, её фамилия Хеппер. По её лицу было видно, что она много и давно курит, но черты его были вполне приятными. Если бы не обстановка, в которой Джон встретил бы её и не это выражение лица, Миллстоун бы не догадался, чем она занимается.

Рядом с ней стояло двое молодых мужчин – то ли личная охрана, то ли особо приближённые помощники. Один из них даже был чем-то на неё похож, но на роль сына по возрасту не подходил, так что, скорее всего, младший брат. У него была небольшая борода и средней длины волосы. Судя по тому, как парни демонстрировали свою вооружённость, они очень гордились качеством товара, который предлагали и боевыми возможностями, которые он даёт.

– Разрешите представиться, – начал Джон, – я детектив Миллстоун, а это мой напарник, детектив Эгил.

– Я знаю, кто вы, – строго ответила Женщина, – переходите сразу к делу.

– Если я задел вас своей настойчивостью, то я прошу прощения, – учтиво кивнул Джон, – мне действительно не знакомы тонкости взаимодействия.

– Считайте, что я вас простила. Мы не раз встречали таких.

После этой фразы парни переглянулись и злорадно улыбнулись.

– Я не сомневаюсь, – ответил Миллстоун, – встретившись взглядом с одним из приближенных. Вы ведь не против, что мы закурим?

– Пожалуйста. Чувствуйте себя как дома. Вилли, подай джентльменам пепельницу.

Тот, который, скорее всего, был её братом, коротко выразил недовольство, нахмурив брови, но всё же без лишних пререканий выполнил просьбу. Миллстоун не спешил. Он положил шляпу на одну из витрин, закурил и прошёлся вдоль магазина. Всё это время женщина спокойно ждала.

– Кстати, не имею удовольствия знать вашего имени, – сказал Джон, повернувшись к хозяйке. Инспектор Лейк, видимо, забыл представить нас.

При одном упоминании своего имени Лейк, казалось, вздрогнул, но ничего не сказал.

– Маргарет Хеппер. Можно просто Мэг.

– Очень приятно, – Джон учтиво кивнул, – вы ведь знаете, Маргарет, почему мы здесь?

– Допустим, – улыбнулась она, заходя за прилавок и доставая сигареты, – но мне интересно услышать всё от вас.

– Что же. Я и мой напарник занимаемся расследованием убийства Роберта Больена. Мы склонны думать, что он был убит из высококлассного энергетического оружия. Именно этим объясняется, что выстрела никто не слышал.

– Допустим. Но причём тут мы?

– Я подумал, что раз это оружие энергетическое, то вы можете располагать какой-то информацией о нём, учитывая специфику вашей работы.

Она молчала и пристально смотрела на Миллстоуна. Он продолжал.

– Учитывая класс оружия, я могу справедливо заключить, что таких образцов немного. Вполне возможно, что всего лишь один. Или я ошибаюсь?

Маргарет посмотрела на Лейка, а потом на своих приближённых.

– Оставьте нас, – строго сказала она, несмотря на неодобрительные взгляды своего брата.

В отличие от приближённых хозяйки, Лейк не на шутку оторопел. Он был уверен в том, что имеет особые права на общение с Хепперами, а тут его так просто отодвигали в сторону. Миллстоун хотел злорадно улыбнуться, но вместо этого лишь с выжиданием посмотрел на инспектора, следя за тем, что тот будет делать. Он вопросительно посмотрел на Маргарет, но она своим взглядом дала понять, что не ошиблась, и эти слова относятся и к нему тоже. Он коротко пожал плечами и вышел. Когда дверь в торговый зал закрылась, она подошла и заперла её изнутри. Затем вернулась к витрине и ещё раз закурила.

– А вы мыслите шире местных полицейских, – с лёгкой улыбкой сказала она, – они не допускали даже подобной мысли.

– К вам уже обращались по этому вопросу?

– Вы первый, кого убийство Больена заинтересовало всерьёз. Все считают, что это рядовой заказ, коих много, и всех это устраивает.

– А как считаете вы?

– Я из числа тех, кому нет до этого дела.

Миллстоун посмотрел на неё и поднял брови.

– Но мне есть дело до инструмента, которым это было исполнено. Наши специалисты пришли к тем же выводам, что и вы, и нам это интересно. Но мы не могли найти следы сходу, а наша работа на территории федерации затруднена, сами понимаете. Ну и, – она немного помедлила и улыбнулась, – никто из нас не сыщик.

– Тем не менее, какая-то информация у вас есть? – Джон закурил ещё одну сигарету.

– Я могу быть с вами откровенна?

– Разумеется.

– Вы ведь знаете наши методы. Мы стараемся, как бы это помягче сказать, привлечь на свою сторону всех специалистов по энергетическому оружию. Но есть некая организация, людям из которой постоянно удаётся от нас ускользать.

– Вот как.

– Да. Теперь вы понимаете мой интерес в этом деле. Их технологии нам интересны, впрочем, как и они сами.

– Хорошо, – кивнул Джон, – по поводу вашего интереса мы поняли. Теперь хотелось бы обсудить наш.

– Мы кое-что нашли. Если вы и вправду интересуетесь этим делом, то вам это будет интересно.

– И что же это?

– Адрес. В одном доме жильцы вечно жаловались на проблемы с электричеством. Слишком часто падало напряжение, а иногда свет и вовсе моргал. Специалисты городских служб несколько раз выполняли проверку, но всё было в порядке. Потом эта информация дошла до нас, и мы проверили одну квартиру.

– Интересно.

– Я не сомневалась. Значит, вы согласны на сделку?

– Вы должны меня понять. Если я найду оружие, я не стану его хозяином и не смогу распоряжаться технологиями, которые оно содержит.

– Это не проблема, – коротко сказала Маргарет, – если вы найдёте это оружие, федералы всё равно обратятся к нам, а с ними я смогу договориться.

– Ну, тогда я не вижу причин отказываться от такой сделки.

– У меня есть ещё одно условие.

– Я внимательно слушаю, – с готовностью ответил Миллстоун.

– Я не просто так попросила выйти инспектора. Несмотря на то, что с ним легко работать, я бы предпочла, чтобы он не знал лишнего, и остальные полицейские Джейквиля тоже.

– Что же, думаю, это выполнимо. Тем более, что кроме Лейка вряд ли кто-то поинтересуется.

– Значит, договорились, – сказала она, – я попрошу одного из своих людей сопроводить вас.

– Это очень хорошо, – сказал Джон, – я как раз хотел просить об этом. Возможно, нам что-то будет непонятно. Я так понимаю, там есть какое-то оборудование.

– Немного, но на что посмотреть найдётся, и теперь это наша собственность. Я надеюсь, вы понимаете.

– Понимаю. Только один вопрос.

– Какой? – с ожиданием спросила она.

– Вы так легко доверяете всем, кого видите впервые?

– Это вы меня видите впервые, – улыбнулась она, – а я вас нет. Вы бывали в Дженнисе.

– Так вот где я попался, – усмехнулся Джон.

– Да. Хоть вам об этом, наверное, и не говорили, но в тот раз вы помогли нам разрешить одно внутреннее дело.

– Вот даже как.

– Да. Иначе бы сегодняшний разговор не состоялся. Мы имеем право на отказ, – женщина улыбнулась.

Она подошла к двери, открыла её и что-то негромко сказала охранникам. Через минуту внутрь вошёл худощавый мужчина в чёрной форме, но без защиты. Фирменная буква "Х" была нанесена на левом нагрудном кармане. У него были густые седые волосы, борода и усы. Он носил очки в роговой оправе.

– Господа, это Сэм, он будет вам помогать. Сэм, это мистер Миллстоун и мистер Эгил. Покажите им наше недавнее приобретение и ответьте на вопросы, если таковые возникнут.

– Хорошо, – кивнул Сэм.

– Очень жду новостей, – сказала Маргарет, обращаясь уже к Миллстоуну, – желательно хороших.

– Мы постараемся, – ответил Джон и вслед за их новым провожатым направился на выход.

Сэм уселся в неплохого вида тёмно-синий пикап и сказал Джону следовать за ним. Путь оказался неблизким. Миллстоун и так понимал, что кустарная мастерская не может располагаться в центральной части города, но они ехали уж очень долго. Даже городская застройка кончилась, но уже спустя минуту они оказались среди ветхих двухэтажных домиков.

– Мне кажется, проблемы с электричеством тут были не только из-за тайной мастерской, – заметил Миллстоун.

– Да, – с лёгкой улыбкой кивнул Дуглас, – интересное место.

– В первую очередь потому, что искать здесь вряд ли кто-то догадается.

Сэм накинул куртку, как показалось Миллстоуну, в первую очередь для того, чтобы скрыть эмблему Хепперов. Не то, чтобы к ним тут относились враждебно, а просто для того, чтобы не афишировать свою принадлежность.

– А чем живёт местное население? – спросил Джон, когда они направились к подъезду.

– Здесь неподалёку хотят что-то строить. Слышал, что сейчас делают фундамент. В основном здешние заняты этим. Те, кому повезло больше, работают в городе.

– Как думаете, велика вероятность того, что человек, создавший эту мастерскую, местный житель?

– Вряд ли. Вы сейчас поймёте.

Он звякнул ключом и открыл ветхую деревянную дверь, которая вела в пустую прихожую с унылыми серыми стенами.

– Вы уже сменили здесь замки? – поинтересовался Джон, осматриваясь.

– Конечно, – ответил Сэм.

– А почему не стали вывозить оборудование?

– Не знаю, – пожал плечами, провожатый, – меня никто в такие подробности не посвящал. Тут и оборудования-то, одно название.

На другом конце узкого коридора была тесная кухня. Комната была всего одна, но достаточно просторная. Тех, кто жил здесь, видимо, не смущали жёсткие условия. Спальные места – два старых матраса, валяющихся в одном углу, вокруг которых была накидана грязная одежда. Всё это было единственным напоминанием того, что здесь вообще кто-то жил.

– Их было трое, – заключил Миллстоун.

– Да, но ведь матрасов только два, – нахмурил брови Сэм.

– Зато следы от трёх пар ботинок, и все разного размера, – сказал Джон, разглядывая едва заметные отпечатки на деревянном полу. Да и по логике для такой операции двух человек маловато. А спать можно и по очереди.

– Кто-то вполне мог исполнять роль наблюдателя, – добавил Эгил.

– Разумно, – поддержал Джон, поднимаясь.

Если отвернуть голову в противоположную сторону, это место можно было смело назвать кустарной мастерской по ремонту энергетического оружия. В левом углу находился небольшой верстак, на котором лежали какие-то схемы и провода. Сразу рядом с ним, на соседнем столе стоял большой электроприбор в металлическом корпусе. Миллстоун правильно угадал в нём мощное зарядное устройство. На деревянном полу обнаружились следы, идентичные тем, которые они видели на крыше. Но больше всего внимание Миллстоуна привлёк пустой правый угол.

– Вы точно отсюда ничего не вывозили? – спросил он, обернувшись к Сэму.

– Точно нет, – ответил он, – я одним из первых зашёл сюда, и этот угол уже был пустым.

– Тем не менее, ещё недавно здесь что-то стояло, – сказал Миллстоун, присев на корточки, – что-то не очень тяжёлое. Следов почти нет. Выдвинув это из угла, они сразу подняли и унесли это. У него было четыре ножки, хотя, это и так очевидно.

Миллстоун усмехнулся и продолжил осматривать пол. Потом встал и прошёлся вдоль столов.

– Это, стало быть, зарядная станция, – он указал на массивный прибор, от которого отходил оборванный провод.

– Совершенно верно, – подтвердил Сэм.

– Значит, они ставили винтовку посреди комнаты и заряжали в таком положении. Не проще было отсоединить аккумулятор?

– Может быть, он по конструкции был намертво соединён, – пожал плечами мужчина.

– Я думаю, что те, кто проектировал это оружие, старались сделать эксплуатацию как можно более простой.

– Может быть, вместе с зарядкой они проводили обслуживание? – предложил Дуглас, – я бы ещё подумал, что положение аккумулятора влияло бы на прицел, но, как ты сказал, подобное нужно было свести к минимуму ещё на стадии проектирования.

– А вообще, в чём именно заключается обслуживание такого оружия? – спросил Миллстоун, подходя к угловому верстаку.

– В первую очередь – чистка. Учитывая, что у нас повсюду пыль, её нужно проводить очень часто. Всего несколько частиц, оказавшиеся в ненужном месте, могут снизить эффективность ускорителей.

– Что очень важно при стрельбе на такое расстояние.

– Именно, – кивнул Сэм, – им пришлось увеличить мощность, из-за чего часть ускорителей пришла в негодность.

– Как вы узнали?

– Вот, – провожатый кивнул на верстак, – они их ремонтировали. Видимо, запасных у них нет.

– Выходит, они несколько раз таскали её туда-сюда?

– Я, конечно, не знаю, способны ли они были выполнить такой выстрел без пристрелки, но всё указывает на то, что так и было.

– Дуглас?

– Ускорители они могли повредить и раньше. Они выслеживали цель, выбирали удобную точку для выстрела, и попутно готовили орудие.

– Скажите, а вы нашли это место уже после убийства?

– Да. Спустя три дня.

– Значит, ушли они тоже по своей воле. И у них есть опыт заметания следов.

– Почему вы так решили?

– Потому что я мало что могу сказать о них. Они не оставили мне зацепок. Можно, конечно, попытаться снять отпечатки пальцев, но это мало что даст, не говоря уже о том, что их большая часть приведёт нас к вашим коллегам, которые уже были здесь. Единственное, что даёт хоть какой-то шанс, это то, что один из них курил очень необычный табак. Но, боюсь, едва уловимого духа будет недостаточно.

Он осмотрел подоконник, на котором были видны следы пепла, а потом стал ковырять пальцем большую трещину, проходившую вдоль массивной доски.

– Что там? – спросил Дуглас.

– Кажется, есть.

Джон выковырял из доски несколько листиков табака. Он растёр их пальцами и поднёс к носу.

– Да. Оно, – сказал он, – теперь мы знаем запах точнее. Кто-то немного просыпал, когда делал самокрутку. Но этого всё равно недостаточно.

Он ещё раз прошёлся по комнате.

– Кстати, а что говорят соседи? Вы ведь спрашивали их?

– Да. Говорят, жило два молодых парня. Совсем обычные, ничем не выделялись. Поэтому-то мне и показалось странным, когда вы сказали, что здесь находилось три человека.

– О, – протянул Джон, – боюсь, этот третий – самый интересный. Мало того, что он никак не выдал себя здесь, так ещё и умудрялся таскать по городу здоровенную пушку и никому не попадаться на глаза. Остальные двое лишь помощники, которые в лучшем случае продували от пыли ускорительный блок.

– Если так, – сказал Дуглас, – то его будет непросто найти.

– Непросто. Скажите, Сэм, а зарядное устройство в порядке?

– Кроме того, что они отрезали разъём, да.

– Я бы подумал, что они уходили в спешке, и просто не взяли его. Но тут что-то другое, – сказал Миллстоун, подойдя к столу, и осмотрел обрезанный провод.

– Может быть, из-за того, что они увеличили мощность ускорителей, оно уже плохо их устраивало? – предположил Дуглас.

– Вполне может быть, – сказал Джон, – что же, здесь пока ничего. Скажите, Сэм, могу я обратиться к вам, если мне снова потребуется посетить это место?

– Да. Спросите у Мэг.

– Хорошо. Идёмте.

Провожатый сел в свой пикап и спокойно укатил в сторону Джейквиля, а Джон и Дуглас ещё ненадолго задержались в этом посёлке.

– Я почему-то думаю, что они врут, – сказал Джон, закуривая.

– В чём? – спросил Дуглас.

– Там не только в том углу есть следы. И либо они не рассказывают, что уже вывезли оттуда, либо наши друзья путешествуют на чём-то способном перевозить большой груз. Ладно, с этим мы что-то придумаем, а сейчас обдумаем то, что нам уже удалось узнать, познакомимся немного с местными и попробуем вместе с мисс Лейн добыть новую информацию.

ЧЁРНЫЙ КОЙОТ

– Значит, удобрения, – заключил Миллстоун, проглядывая документ, который ему дала Шейла, – и всё в порядке, даже не к чему придраться.

– Удобрения выпускает фабрика в Джейквиле, но она не единственная, которой владел Больен.

– Да я вижу. Даже производство кирпичей. Дядя скупал всё, до чего мог дотянуться. При таком раскладе его смерти могли желать многие. Но получилось только у наших новых друзей.

Джон отложил бумагу, закурил и задумался.

– Не густо. Очень даже не густо. А кстати, что со всем его добром сейчас? Может, кто-то изъявил особо сильное желание что-то приобрести?

– Нет. Всё осталось, как и было. Только смена руководства.

– Так может, свои и заказали?

– Свои могли и проще его убить, – ответил Эгил, закуривая, – приставить свою охрану, и аккуратненько всё обстряпать.

– Пожалуй, – согласился Миллстоун.

– Нам нужно с ними увидеться. Где у них верхушка?

– Как раз на том кирпичном заводе в Новом Тадене.

– Значит, надо выдвинуться туда, – сказал Джон, гася сигарету и готовясь выходить.

– Кстати, я слышала, что начальник хотел с тобой увидеться. Что вы вчера такого сделали? – с лёгким оттенком тревоги в голосе спросила Шейла.

– Проникли в тайны их общения с Хепперами.

– Да, это особые господа. Я думала, ты знаешь.

– Я не думал, что настолько. Надеялся, что с ними хотя бы можно поговорить без посторонней помощи.

– Так заведено. Если назначили Лейка, значит всё через него.

– Ну, теперь я это знаю. А начальника увидим потом. Я надеюсь, ему не совсем до нас, так что это терпит.

– Я тоже думаю, что он не сильно огорчится.

– Ладно. Мы в Новый Таден, а ты постарайся найти, где Больен хотя бы немного пересекался с законом или конфликтовал с конкурентам. В общем, постарайся запятнать ту идеальную картину, которую ты мне сегодня изобразила.

– Постараюсь.

Сев за руль, Джон в первую очередь сверился с картой, чтобы уточнить, где находится пункт назначения их грядущего путешествия.

– Нам нужны люди со средствами, – сказал он, трогаясь с места, – и со связями. Если этот парень умеет быть настолько незаметным, то его ещё нужно разыскать. Мне нужно знать, что этот ничем не примечательный мужчина такого сделал.

– Может быть, мы сегодня это выясним.

– Очень надеюсь. А то слишком многое не сходится.

Новый Таден и вправду был новым. Он состоял из множества невысоких, но добротных кирпичных домиков, вереница которых упиралась в градообразующее предприятие. Широкая дорога пролегала в стороне, чтобы колонны разномастных машин не слишком беспокоили жителей.

– Да, это местечко только немного озеленить, и это будет походить на дачный посёлок для богатых, – прокомментировал Джон.

– Если бы ещё здесь был хороший вид, – сказал Эгил.

– Это точно. Зато здесь есть сырьё.

Охрана на проходной долго изучала удостоверение Миллстоуна. Однако когда он уже собирался выразить недовольство этим, их без лишних вопросов пропустили, сказав, что исполняющий обязанности директора готов с ними увидеться.

Идти далеко не пришлось. Нужный кабинет располагался в этом же корпусе, только на последнем, пятом этаже, до которого их довёз лифт. В помещении было светло и просторно. Всю центральную часть занимал большой стол, во главе которого сидел подтянутый мужчина лет сорока в аккуратных очках. Он встал и добродушно улыбнулся, приветствуя гостей.

– Добрый день, господа, очень неожиданный визит. Как хорошо, что я смогу уделить вам внимание. Раньше этим делом занимался другой.

– Кажется, им почти не занимались, улыбнулся Миллстоун. Всё приходится делать сначала. Мистер?

– Браун. Чарльз Браун.

– Я детектив Джон Миллстоун, а это мой напарник, детектив Эгил.

– Очень приятно. Присаживайтесь. Кофе?

– Не откажемся.

– У других этим занимаются секретарши, но у мистера Больена её не было, – улыбнулся Браун, занявшись приготовлением кофе.

– Он предпочитал всё делать сам?

– Да. Некоторые вообще считали, что он стал странным в последнее время.

– В чём это выражалось?

– Он попал в аварию и три дня находился в коме. К счастью, он быстро оправился и с головой ушёл в работу.

– Когда это произошло?

– Два года назад. С тех пор наша компания находилась в стадии непрерывного роста. Мы сделали больше, чем за предыдущие пять лет.

– Это же неплохо.

– Это отлично, – улыбнулся Браун, – сейчас вникаю в дела и убеждаюсь в правдивости слухов о том, что Роберт не спал.

– И это тоже после того случая?

– Да. Говорят, люди в коме что-то видят. Возможно, именно это так на него повлияло.

– И он правда не спал? – спросил Дуглас.

– Я думаю, что это лишь слухи. Совсем не спать невозможно, но, думаю, он уделял этому гораздо меньше времени, чем обычные люди.

– Это очень интересно, – задумчиво сказал Миллстоун, – возможно, мы к этому ещё вернёмся. А сейчас я хотел бы спросить вас о том, проводили ли вы своё расследование?

– Это очень громкое слово – "проводили". Мы пытались, но сразу же зашли в тупик.

– У вас есть версии по поводу того, кому была выгодна смерть Роберта?

Браун задумался.

– У нас нет таких конкурентов, которым бы это помогло. Мы не собираемся продавать ни одно из предприятий, и даже если бы хотели, у них просто не хватит на это средств.

– Но, может быть, политика вашего концерна изменилась?

– Нет, – ответил Браун, – мы продолжаем агрессивно осваивать рынок и поглощать конкурентов. Стратегия, заложенная Больеном, будет исполняться даже после его смерти.

– Вы даже не стесняетесь своей агрессии, – улыбнулся Джон.

– Мы в первую очередь стараемся делать лучшее. Посмотрите на Новый Таден. Он целиком построен из нашего кирпича. Мы сотрудничаем с федеральными строительными фирмами. И если бы не ограниченная сырьевая база в этом районе, мы бы уже расширили производство. А то, что кто-то работает хуже и в результате этого закрывается, не наша вина.

– Я не стараюсь вас упрекнуть, – добродушно улыбнулся Миллстоун, – меня, напротив, обрадовала ваша прямота. Пока вы не нарушаете закон, у меня к вам нет претензий.

Чайник был готов, и Браун разлил кипяток по кружкам.

– Хорошие отношения с законом одна из главных составляющих нашей политики, – ответил он.

– Мы пришли к выводу, что при убийстве использовалось высокотехнологичное оружие, – сменил тему Миллстоун, – и исполняли его очень хорошие специалисты. У кого из ваших конкурентов есть средства, чтобы так всё организовать?

– Я не могу ответить на этот вопрос, кроме как отрицательно. Я ведь не знаю связей наших конкурентов. Их так много, что нам пришлось бы держать отдельного специалиста.

– Но при таком ускоренном росте просто не могло не возникать конфликтов.

– Убийство Роберта не разрешало ни один из них.

– Ну а внутренние разногласия у вас были?

– Их не может не быть, но опять же, – улыбнулся Браун, – смерть Больена не тот способ, которым их стоило разрешать.

– Пожалуй, вы правы. Ну а было ещё что-нибудь необычное в последнее время? Может быть, Роберт делал что-то ему несвойственное?

– Не знаю, насколько это может подходить под странности, но после того случая он стал заниматься благотворительностью.

– Что же в этом такого? – спросил Джон.

– Ну, вы же спрашивали про несвойственное. Раньше он этим не занимался.

– Да. Катастрофа оказала и впрямь положительный эффект, – покачал головой Миллстоун, – а что именно он делал в рамках своих благотворительных устремлений?

– Он вне очереди выделил кирпич для строительства общины Последователей Альера. Вы слышали о таких?

– Да. Признаться, не совсем понимаю, чем их верования отличаются от официальной религии.

– Они более строги к себе, больше ограничений, и живут очень уединённо. Роберт хотел помочь ещё и в организации строительства, но они от этого отказались, и всё сделали сами. К этому моменту они уже почти погасили свою задолженность перед нашим концерном.

– Он, разве, не подарил им кирпич?

– Они отказались, ограничившись рассрочкой. Очень строгая община.

– Что же, понятно. А сам Роберт был человеком религиозным? Или, может быть, он стал таким после того случая?

– Нет. В этом плане он совершенно не изменился. К тому же, последователи Альера не единственные, кому мы помогали. Мы участвовали в строительстве приюта для бездомных. Он относительно недалеко.

– Я слышал что-то такое, но признаться, если бы вы не сочли это странностью, я бы сказал, что это нормальное желание оказать посильную помощь. Тем более, что сил у вас в последнее время заметно прибавилось.

– Да. У нас возникали небольшие разногласия по поводу масштабов помощи, но в целом мы поддерживали это стремление. В конце концов, федерация тоже предоставляет нам определённые льготы, поэтому, в конце концов такие проекты одобрялись.

– Что же, если больше ничего примечательного нет, то не буду вас больше задерживать. Подозреваю, что у вас очень много дел, – сказал Джон, допивая кофе.

– Вы всегда можете обратиться к нам, если вам понадобится помощь, – сказал Браун, – мы очень заинтересованы в раскрытии этого дела. Хоть подробности нам и не ясны, но вероятность того, что все мы под угрозой, присутствует.

– Усиливайте охрану, пока других рекомендаций я вам дать не могу.

– Мы уже усилили. Но Роберту охрана не помогла.

– Мы постараемся разобраться, – успокоил Брауна Миллстоун.

– Очень на это надеюсь.

Джон и Дуглас вышли на улицу и сели в машину.

– Я бы с радостью попытался тайно пробраться в местный архив, но, боюсь, никаких данных я там не найду.

– Ну, кое-что мы же всё-таки узнали, – сказал Дуглас, доставая сигареты.

– Да. Нужно дать задание мисс Лейн разузнать ещё и о благотворительной деятельности. А пока даже не знаю, чем бы продвинуть это дело.

Миллстоун предвкушал скуку и бездействие, но к его радости, по возвращении его ожидали срочные новости. Увидев Спайер, Шейла вышла в главный холл. По её встревоженному лицу Джон понял, что что-то случилось. Вокруг были люди, и она сначала отвела его в сторону и только потом ввела в курс дела.

– Нашли новый труп, – негромко сказала она, – весь изранен, грудь вскрыта, сердца нет.

– Где? – коротко спросил Джон.

– В Алдере, это на пути в Флаенгтон, только надо свернуть.

– Я посмотрю по карте. Кто-то уже выехал?

– Да. И ещё там есть местные, они вызывали экспертов.

– Давно?

– Полтора часа назад.

– Хорошо. Мы едем. А тебе пока новое задание. Мы узнали, что Больен за два года до убийства попал в аварию и находился в коме. Нужны медицинские данные. И по поводу побочных проектов концерна. Говорят, он помогал строить приюты и прочее. Постарайся что-то узнать.

– Да, – кивнула Шейла.

– До вечера.

– Джонни, будьте осторожны.

– Всё под контролем.

Встревоженность Шейлы можно было понять – ей думалось, что если где-то найден труп с вырванным сердцем, то и существо, совершившее это, всё ещё где-то неподалёку, что, конечно же, было не так. Но теперь у Джона хотя бы было направление, в котором оно двигалось.

Дорога заняла примерно полчаса. Найти место, где работала группа, оказалось не так уж и сложно – Алдер был небольшим городком, расположенным неподалёку от шоссе. Убийство было здесь заметным событием, о котором тут же узнавали все, и первый же прохожий сказал, что труп был найден на заднем дворе местного бара. Для того, чтобы добраться до места, нужно было всего лишь проехать по главной улице несколько кварталов, и уже через пять минут Джон парковал машину рядом с ветхим одноэтажным зданием, на вывеске которого было написано "Чёрный Койот", а рядом была неплохо изображена волчья морда.

Не заходя внутрь – это Джон решил отложить на потом – они направились на задний двор. Их уже встречал один из полицейских, который хотел развернуть их назад, приняв за зевак, но после того, как Миллстоун показал ему удостоверение, проблема была улажена.

Но не успел Джон войти, как навстречу ему устремился ещё один человек. Вид у него был серьёзный, как будто, несмотря на то, что на входе дежурит полицейский, посторонние всё же проникали.

– Детектив Миллстоун, – представился Джон, в ответ на вопросительный взгляд, и показал удостоверение.

– Детектив Коллинз. А, вы тот новенький? – лицо полицейского преобразилось.

– Именно. Пока ещё не успел познакомиться.

– Тут как раз вас не хватает. Мы немного, – он замялся.

– В тупике? – закончил за него фразу Джон.

– Пожалуй.

– Разберёмся. Представите нас?

– Конечно.

На месте преступления было много людей. Два эксперта осматривали тело. В стороне стояла группа из трёх человек. Один из них был полицейским из Джейквиля – Миллстоун мельком видел его в участке, второй, очевидно, местным полицейским, а третий, Высокий седой мужчина в шляпе с широкими полями, видимо, являлся хозяином заведения.

– Это Фоллер, – представил Коллинз, – наш лучший криминалист, а это Чак, он из местных.

– Джон Миллстоун, ваш новый коллега.

Джон коротко кивнул и тоже приступил к изучению тела, попутно пытаясь слушать, о чём рассказывает хозяин. Сразу в глаза бросалась сила убийцы – грудная клетка жертвы была вывернута чуть ли не наизнанку. Сложно было представить, как это делает человек, поэтому местные полицейские находились в замешательстве.

– Если я правильно понимаю, – сказал Джон, – нанесение всех вот этих рубцов было бессмысленным, да и времени должно было занять немало.

– Я склонен думать, что они появились уже после. Это не следы когтей, и вообще при рассмотрении не выглядят, как механические повреждения, – ответил Фоллер, взглянув на Джона поверх очков.

– А как что это выглядит?

– Никогда с таким не сталкивался даже в учебниках, но если бы меня спросили, я бы сказал, что это какая-то болезнь.

– Но разве болезни могут развиваться после смерти?

– Поэтому я так неуверенно об этом говорю, – улыбнулся Фоллер.

– А что по поводу грудной клетки?

– По сравнению с тем, что я видел раньше, он действовал увереннее.

– Вы обследовали и предыдущих жертв? Это хорошо, – улыбнулся Миллстоун, – а в чём, по вашему мнению, выражается уверенность?

– У предыдущих тел внутренние органы представляли собой месиво, рёбра были раскрошены. А здесь переломов заметно меньше, да и всё остальное повреждено по минимуму.

– Ну, это логично, он же учится.

– Если так пойдёт дальше, то скоро у него появится свой почерк.

– Если бы это был просто маньяк, – задумчиво сказал Миллстоун, ещё раз оглядев тело.

– А кто это может быть? – спросил Чак.

– Пока ещё не знаю, – уклончиво ответил Миллстоун, бросив короткий взгляд на местного полицейского, – скажите, Фоллер, а вскрытие будет сегодня?

– Зависит от того, как быстро мы управимся здесь, а вообще, скорее всего, да, – ответил эксперт, взглянув на часы.

– Отлично. Не начинайте без меня, хорошо?

– Хорошо.

Миллстоун поднялся и коротко взглянул на тело сверху.

– Коллинз, – позвал он.

– Да, – подошёл детектив.

– Это один из посетителей?

– Да.

– А как он вообще оказался на заднем дворе? Или у них тут где-то отхожее место?

– Нет. Туалет внутри. А сюда его притащили, – ответил детектив, – по словам очевидцев, он ушёл домой.

– Понятно. Всё очень непонятно, – ответил Джон, посмотрев ещё раз на тело.

– Сейчас кто-нибудь может что-то сказать по этому поводу?

– Если только мистер Слоун, но он лишь нашёл тело.

– Хорошо. Но самого убийцу никто не видел?

– Нет, – покачал головой Коллинз.

Хозяин бара как раз закончил разговор с двумя другими полицейскими, отошёл в сторону и закурил.

– Здравствуйте, – поприветствовал его Джон, – я детектив Миллстоун. Я понимаю, что вас уже сегодня опрашивали несколько раз, но я бы попросил вас всё рассказать ещё раз.

– Да ради Бога, – улыбнулся Слоун, – что конкретно вас интересует?

– Это ведь случилось вчера? А никто не слышал криков или других звуков?

– Нет, – отрицательно покачал головой хозяин, – у нас вчера даже было не так шумно, как обычно, и всё равно тело нашёл только Дреган, когда пошёл отлить. Я ему запрещаю делать это на заднем дворе, но он плоховато меня слушает. Ещё он не очень любит полицейских, поэтому попросил меня сказать, что тело нашёл я.

– А кто это, Дреган? Один из посетителей?

– Нет. Это мой помощник, а заодно сторож. Он работал ещё у моего отца, и когда бар достался мне, то я не стал менять традиции. Он хоть и сдал в последние годы, но всё равно со всем справляется.

– А что он сказал вам по поводу тела?

– Вам передать дословно? Боюсь, вас это не очень обрадует. Местные, например, не верят всему, что говорит Дреган, но сейчас это, похоже, подтвердилось.

– Он суеверен? – спросил Джон.

– Да.

– Очень интересно. Как же он объяснил это?

– Он сказал, что чёрный койот вернулся и забрал новую жертву.

– Чёрный койот? – поднял брови Миллстоун.

– Да, это местная легенда. Когда-то давно он убил нескольких человек. Примерно так же, – Слоун кивнул в сторону тела.

– Сколько, вы говорите, лет назад это было? – очень заинтересованно спросил Миллстоун.

– Сейчас скажу, – он глубоко затянулся и поднял глаза, раздумывая, – сорок шесть.

– А вот это уже очень интересно, – сказал Джон, – и сколько тогда было жертв?

– Четыре.

– Вот даже как…

– Это из тех, что нашли.

– А всего?

– Ну, тогда много людей пропадало, не знаю, кого из них он утащил.

– А вообще, откуда взялась эта легенда? Почему именно чёрный койот? Почему не какая-нибудь паркарра? Они как раз утаскивают людей к себе.

– Ну, Дреган говорит, что видел его тогда.

– Только он один?

– Ну, – Слоун немного помедлил, – ещё мой старик, но тот уже был в годах. Сами понимаете, всякое могло померещиться.

– А могу я поговорить с Дреганом?

– Почему нет? Конечно, – улыбнулся хозяин, – заодно могу вас чем-нибудь угостить.

– Если только кофе, – с лёгкой улыбкой ответил Миллстоун на заговорщическое подмигивание хозяина.

– Не вопрос.

Дреган был сухим старикашкой невысокого роста, и ещё при этом сутулился. Когда они вошли внутрь помещения, он как раз подметал. Делал он это небыстро и что-то при этом насвистывал.

– Дреган! – позвал Слоун, – тут люди хотят спросить тебя о чёрном койоте.

Не отвечая, старик обернулся и смерил Миллстоуна взглядом.

– Он не расслышал, – улыбнулся хозяин, – говорю же, годы уже не те.

Он повторил свой вопрос громче, подойдя к Дрегану в упор.

– Да слышал я! – недовольно сказал старик, – что мне сказать? Всё там, во дворе.

– Вообще-то нас интересует прошлый случай, – сказал Миллстоун, – тот момент, когда вы видели того койота.

Старик бросил недовольный взгляд сначала на Солуна, потом на Миллстоуна. В нём читался вопрос "Вы что, шутите?". Но всё было серьёзно, и он пожал плечами.

– Вы уверены, что это был койот? – спросил Миллстоун.

– В нашем краю другие волки не водятся.

– О чёрных койотах мне тоже не доводилось слышать.

– Говорю вам, это койот. Я что, по-вашему, не отличу морду?

– Хорошо. Кроме морды, как он выглядел в целом?

– Очень большой. С огромной пастью и горящими глазами.

– А шерсть была чёрной?

– Как ночь, – коротко ответил Дреган.

– А в этот раз вы видели что-то подобное?

– Нет. Когда я пришёл, всё уже было кончено.

– А вы знали жертву?

– Калпена? – спросил старик, – кто его тут не знал?

– Нет предположений, почему койот выбрал именно его? – Джон посмотрел и на Слоуна, показывая, что вопрос также адресован ему.

– Да нет, – ответил хозяин заведения, – он был самым обычным посетителем, ничем не отличался от остальных.

– А вообще, что-нибудь объединяло жертв койота в прошлые времена?

– Разве что, все они мужчины, – пожал плечами Слоун, – а так ничего особенного.

– Что же, благодарю, – Джон учтиво поклонился Дрегану, а тот лишь кивнул и продолжил подметать.

– Если вы не спешите, то я приготовлю вам кофе, – сказал хозяин, приглашая офицеров к барной стойке.

– Думаю, пока что там разберутся и без нас, – улыбнувшись, кивнул Джон.

Они с Дугласом уселись на высокие барные стулья и закурили. Слоун ушёл на кухню, а Дреган, что-то бурча, переместился в противоположный конце зала.

– Всё разрозненно, но всё к одному, – задумчиво сказал Миллстоун, – тогда, выходит, тоже был неудачный эксперимент с собакой.

– А может быть, он загрыз кого-то посерьёзнее? – предположил Дуглас.

– Кого? У нас тут выбор не велик. В любом случае, это не так важно. Интересно, почему и тогда, и сейчас, они двигались в этом направлении?

– Нужно проверить, нет ли чего дальше по этой дороге.

– Это сделаем. И ещё нужно узнать, не было ли чего такого десять лет назад. Если да, то это может быть задокументировано. Должно быть, – поправился Миллстоун.

– А может быть, они едят собак, потому что в какой-то степени обмен генами именно с ними помогает им стать сильнее на первом этапе? – предположил Эгил.

– Возможно. Хотя, что касается нашего нынешнего клиента, неизвестно, как он сейчас выглядит.

– И сколько их.

– Да. Но я очень надеюсь, что немного, иначе у нас могут быть серьёзные проблемы.

В этот момент появился Слоун и поставил на стойку перед Джоном и Дугласом две чашки с кофе.

– Вообще, наш городок тихий, – сказал он, – если бы не этот чёрный Койот, о нас бы вообще никто ничего не знал.

– И это поэтому в его честь назван ваш бар? – улыбнулся Миллстоун.

– Наверное. Мне сложно сказать, о чём думал мой отец, когда придумывал название.

– Как мне кажется, он как минимум верил в его существование.

– В то время здесь верили все и очень боялись. Я помню, как родители закрывали двери на несколько засовов. А если где-то вдалеке слышался вой, то город даже днём был почти пустым.

– Но это ведь мог быть любой другой койот, или даже собака, – усмехнулся Дуглас.

– Знаю. Но тогда от этого легче не становилось.

– Представляю, что сейчас начнётся, если все будут думать, что он вернулся.

– Уже началось. Я слышал разговоры о том, как бы снова от него избавиться.

– И как же?

– Ну, в тот раз позвали шамана из племени Энао. В то время территории, на которых они жили, ещё были дикими. Федералы в целом не мешали им жить, но за годы племя поредело. Никому не интересно жить в шатрах, когда в большом городе можно найти работу и наслаждаться всеми прелестями жизни.

– Разумно. И в племени не осталось шаманов?

– Не знаю, – пожал плечами Слоун, – даже если и есть, смогут ли они избавить нас от нашей беды?

– А вы сами как к этому относитесь?

– Знаете, я не всю жизнь владел этим баром и вёл прочие дела своего старика. Я повидал мир, мистер Миллстоун. Мы не знаем очень многого из того, что нас окружает, и, поверьте, странные духи, это последнее, о чём можно думать.

– Вы, пожалуй, правы, – улыбнулся Джон, делая глоток кофе.

– И я никогда не видел вас раньше. Судя по виду, вы даже не из Джейквиля, так что этим делом заинтересовались где-то наверху. А у федералов не принято просто так гоняться за непонятными духами.

– Это верно. А скажите, вы не припомните, чтобы лет десять назад происходило что-то подобное? Или койот вернулся только сейчас?

– Дайте подумать.

Слоун задумался. Было видно, что он очень хочет помочь следствию и поэтому не даёт информацию, в которой не уверен.

– Пожалуй, не обрадую вас, – он покачал головой, – но тогда у нас пропало три человека. Их так и не нашли. Койота никто не видел, но он ведь не всегда просто убивает.

– Это уже кое-что, – сказал Миллстоун, – а что, по мнению местных, делает койот, когда не убивает свою жертву?

– Ну, как по мне, то мы просто не находим тел, вот и всё. А каким-нибудь скелетом, найденным в овраге, никого не удивишь. Вот Энао – у тех другие поверья.

– Кстати, простите, что перебиваю, но откуда вообще они в курсе о чёрном койоте? Он появлялся и раньше?

– По их легендам – да, – кивнул Слоун.

– Интересно. Расскажите подробнее, – с нетерпением сказал Миллстоун.

– Они считают его чем-то вроде злого божества, которое приходит, когда ему нужна свежая кровь. А те, кого он не убивает, служат ему вечность.

– И как они его изгоняют?

– В тот год они жгли большой костёр и громко кричали – так мне это виделось, потом они что-то варили на костре, кидали в котёл монетки, и после всем жителям нужно было выпить чарку.

– И даже детям? – спросил Дуглас.

– Всем без исключения, – с лёгкой улыбкой кивнул Слоун, – я сам тогда был ребёнком. Помню, было похоже на отвар каких-то трав – горьковатый и слегка дурманящий.

– А какие монетки они бросали в котёл? – спросил Миллстоун.

– Тогда у них была собственная валюта.

– Нет, я имею в виду металл, из которого они были сделаны.

– А, – протянул хозяин бара, – это было серебро. Они разрабатывали небольшой рудник и могли себе это позволить.

– И после обряда койот действительно исчез?

– Да, – ответил Слоун, – не знаю, из-за чего именно, но больше мы тел не находили.

– Очень интересно.

На улице послышался звук мотора. К бару подъехал санитарный фургон, в который загрузили тело, положенное в специальный мешок. Полицейские сворачивали свою деятельность и отправлялись в Джейквиль. Джон решил, что им бы тоже пора выдвигаться, чтобы успеть сегодня провести вскрытие.

– Скажите, а могу я увидеться с кем-то из того племени?

– Почему нет? Конечно. Они живут к северу от нас, поедете по грунтовке и точно не промахнётесь.

– Спасибо. И ещё одна небольшая просьба. Вы не могли бы как-то сообщить мне, на какое время будет назначен обряд, если они решат его проводить.

– Конечно.

– Пошлите телеграмму на моё имя в полицию Джейквиля.

– Сделаю.

– Благодарю, – сказал Джон, и, подхватив свою шляпу, направился на выход.

– Вы ведь найдёте его? – спросил хозяин.

– Приложу все силы.

– Удачи вам.

– И вам всего доброго, – сказал Миллстоун, открывая дверь на улицу.

Дождавшись, пока санитарная и прочие машины двинутся вперёд, Миллстоун направился следом. Скорость была невелика, но приезжать в Джейквиль вперёд всех не было смысла, поэтому он раскинулся в кресле, закурил и предался размышлениям. А подумать было над чем. Проблема, как оказалось, была даже не полувековой давности, а уходила корнями ещё глубже в прошлое. У этого факта была одна большая проблема – никаких документов, связанных с этими происшествиями, найти не удастся: их просто нет. Главным же вопросом было то, почему до сих пор эти особи, при их способности выживать и распространяться, не заполонили всё вокруг? Он высказал его вслух, призывая Дугласа к обсуждению.

– Может быть, они понимают, что если перебьют всех людей, то им нечем будет питаться? – пожал плечами стрелок, – вот и находят способы, чтобы и самим быть сытыми, и чтобы потомкам хватило.

– Кстати о потомках. Не думаю, что они вообще стареют. Как-то не спросил, когда был в Пеллине, но почему-то уверен, что ничего подобного в них не заложено.

– Тогда, выходит, они знают гораздо более длинную историю? – предположил Дуглас.

– Да, – кивнул Миллстоун, – но я не думаю, что их заботило то, что происходило за рамками их небольшого мирка.

– Всё же думаешь, что они все сбились в одну кучу?

– Иначе никак. Интересно получается. Если принять во внимание, что одичавшие племена знали о них очень давно, то понятно, для кого Сладкая Салли держала экспансивные пули с серебром внутри. Это тоже может оказаться организацией, причём, гораздо древнее федеральной полиции.

– И стрелки там должны быть отличные.

– Стоп! – воскликнул Джон, а лицо его приобрело выражение удивления.

– Что?

– Не те ли стрелки, которые способны убить человека с двух километров и владеют хорошо отлаженным образцом древнего оружия высокого класса?

– Интересная параллель, – ответил Дуглас, – только не вижу совершенно никакой связи.

– Это верно, – с досадой отметил Миллстоун, – ладно, сейчас нам больше всего поможет вскрытие.

Фоллер включил диктофон и поставил его в стороне. Надев перчатки, он подошёл к телу и стал ещё раз тщательно его осматривать, попутно надиктовывая протокол. В принципе, вскрытия как такового не требовалось – здесь убийца сделал всё за экспертов, нужно было лишь проанализировать.

– Отсутствует сердце, – вполне обыденно заметил Фоллер, продолжая рыться в том, что осталось от органов, находящихся в грудной клетке, – и кусок печени. Как будто попробовал, ему не понравилось, и он не стал её есть.

Криминалист повертел в руках печень и отложил её в сторону.

– Стойте, – вмешался Миллстоун, – то есть вы хотите сказать, что на ней есть следы?

– Да.

– От неё прямо откусывали?

– Скорее оторвали. Ну, или зубы у него такие редкие и непонятные. Не похоже на прикус человека, собаки, или даже волка.

– А на чей похоже?

– На следы когтей.

– А если представить, что это всё же были зубы?

– То тогда это очень редкий и странный мутант. Помню, когда я был маленьким, мы поймали большую крысу с очень кривыми зубами. Если представить, что она подросла раз в десять, можно сказать, что это она.

– Ладно, остановимся на когтях, только крыс мне не хватало.

– Тем более, что на шее точно есть следы зубов. Вы ведь не думаете, что его грызло два существа.

– Этого тоже не хотелось бы, – сказал Миллстоун, рассматривая отпечатки на шее.

Сложно было понять конкретно – вся шея с правой стороны была разодрана в клочья. Хотя, если проводить параллели с вампирами, то всё должно быть гораздо скромнее.

– Что вы можете сказать о зубах того, кто это сделал? – спросил Джон.

– Да в целом всё то же, – пожал Плечами Фоллер, – я сказал бы, что это кто-то неимоверно сильный и настолько же голодный. Вряд ли то, что он не сразу нашёл нужный сосуд, можно было бы объяснить тем, что жертва сопротивлялась.

– Значит, сначала он пил кровь. А потом пресытился, и ему захотелось деликатесов, коим и стали сердце и печень, – сказал Миллстоун.

– Да. Не знаю только, насколько можно считать сердце деликатесом, – улыбнулся Фоллер.

– А вот что касается печени, что вы можете сказать о её состоянии в телах предыдущих жертв?

– Она была нетронута.

– Значит, попробовать её он решил только сейчас.

– Может быть, просто задел, когда рвал сердце, но я нигде не вижу недостающий кусок, – сказал эксперт.

Джон ненадолго задумался, а Фоллер продолжил работу. Вскоре дело дошло до вскрытия черепа, и как только перед экспертом предстал мозг жертвы, он удивлённо поднял брови. Взглянув, Миллстоун увидел, что и кора головного мозга покрыта большим количеством мелких рубцов, чем-то отдалённо напоминающих те, что были на коже.

– И как же объяснить это?

Фоллер направил на вскрытую черепную коробку дополнительный свет и поднёс увеличительное стекло.

– Совсем непонятно. Его мозг тоже поражён. И как будто бы той же болезнью, что и тело.

– У предыдущих жертв не было ничего подобного?

– У первых двух точно нет, а у третьей вообще не было головы.

– Всё это интересно. У вас здесь можно курить?

– Да, конечно, мы же здесь одни, – сказал Фоллер и сам полез за сигаретами.

Джон медленно закурил, ещё раз оглядел шею и разодранную грудь жертвы.

– Как вы видите того, кто это сделал, мистер Фоллер? Мог это быть здоровенный койот?

– Шутите? – усмехнулся эксперт, – волчьей лапой при всём желании так не вскроешь грудь. Если вы уж решили погрузиться в небылицы, то я вам скажу, что следы зубов действительно больше смахивают на волчьи, но вот в груди следы исключительно пятипалых рук. С большими, правда, когтями. Так что это, скорее, оборотень. Правда, сейчас не полнолуние, так что я не знаю, откуда бы ему взяться.

– У тамошних жителей есть легенда.

– Думаете, мне её не рассказывали? – усмехнулся Фоллер, – они ею завлекли многих авантюристов, которые принесли деньги в местный бар и на постоялый двор, но никто из них не видел этого чёрного койота.

– Но мы имеем тело с соответствующими следами.

– Мистер Миллстоун, возможно, вам известно нечто большее, поэтому вы можете строить свои версии. Я, может, и не могу увязать все следы воедино, но и в древние проклятья тоже не верю.

– Что же, ладно. Если мне потребуется ваша помощь, мистер Фоллер, я немедленно к вам обращусь.

– Хорошо.

– И вы тоже сообщайте, если будет что-то интересное.

– Непременно.

Миллстоун и Дуглас попрощались и ушли. Рабочий день близился к концу, голова уже болела от количества информации, которая не могла найти себе места, поэтому Джон был рад возможности отправиться домой.

Их поселили в общежитии, в котором жили работники всех городских служб, у которых было плохо с жильём. Здесь же жила и Шейла. Не прошло и двух часов, после того, как закончился рабочий день, а Джон уже стоял на пороге её комнаты со скромным букетом из трёх роз и бутылкой красного вина.

На Шейле был халат, когда она открыла дверь. Это выглядело очень по-домашнему, и Джон не мог вспомнить, когда видел её такой в последний раз.

– Ого, мистер Джонни, вы сегодня решили устроить сюрприз? – приятно удивилась Шейла, впуская Миллстоуна, – что за повод?

– Никакого. Я хотел купить только вино, но потом увидел цветочника, которому за день не удалось продать только этот букет.

– А я уже думала, что всё серьёзно.

– У меня всё всегда серьёзно, – сказал Джон, вешая шляпу на вешалку и проходя внутрь.

– Ты голоден?

– Если ты о еде, то я уже успел перехватить. Вспоминал старые добрые времена, когда есть приходилось сидя на водительском сидении. А вот что до чего-то другого, – Джон аккуратно поставил бутылку на стол и притянул к себе Шейлу, – то голоден. Можно было бы конечно подождать завтрашнего дня, вытащить тебя в Две Тонны, но я решил, что сегодня будет репетиция.

– Значит, репетиция, – улыбнулась Шейла.

– Да! – сказал Джон и крепко поцеловал её в губы.

ДАНЬ ТРАДИЦИЯМ

– Я считаю, что наш сегодняшний утренний секс нужно перенести в твой рабочий кабинет, – заявил Миллстоун за завтраком.

– Джонни! – возмутилась Шейла и легонько шлёпнула его по плечу.

– А что? Участок сегодня закрыт? – с наигранным непониманием спросил Миллстоун.

– Нет.

– Ну, тогда я предлагаю выдвигаться. Не стоит затягивать, а то утро закончится.

– Джонни, Джонни, – покачав головой с наигранным недовольством, сказала Шейла.

– Совращать меня в пустом отделе было можно, а теперь что-то изменилось?

– Тогда был порыв.

– Порыв, значит, – улыбнулся Джон, – а потом был ещё порыв. На столе у Энни.

– Ну, она с самого начала положила на тебя глаз. Надо же было ей как-то отомстить.

– Вот и мы с тобой сегодня сделаем что-то из этого, – сказал Джон, допивая кофе и вставая из-за стола.

– То есть?

– Ну, либо порыв, либо отомстим кому-нибудь.

– Кому? – удивилась Шейла.

– Это неважно, – улыбнулся Джон, – можно я закурю?

– Только если и меня угостишь.

– А то я тебе когда-то отказывал.

– Пойдём только в комнату.

– Не вопрос.

Окна единственной комнаты выходили на заднюю сторону дома, за которой виднелись длинные вереницы двухэтажек. Джон протянул Шейле сигарету и помог прикурить, а потом прикурил сам. Убрав зажигалку, он открыл окно и поставил на подоконник пепельницу.

– Какие у тебя планы на сегодня? – спросил он.

– А мы в участок не идём?

– Я имел в виду, после.

– Не знаю. Вроде ничего не было. А у тебя есть предложения?

– Пока просто спрашиваю.

– Ничего конкретного, просто хотела развеяться.

– Ну, тогда мы что-нибудь придумаем.

В участке и так было не очень много людей, но сегодня в коридорах и вовсе не было ни одной живой души. Они поднялись на третий этаж и зашли в кабинет Шейлы. Едва она закрыла дверь, как Миллстоун крепко её обнял, и увлёк в сторону рабочего стола, попутно страстно целуя.

Он поднял её и усадил на стол, перед этим задрав юбку.

– Оу, да мы подготовились, – сказал он, увидев, что на ней нет белья.

– Да, – ехидно улыбнулась она, – так что ты отстаёшь.

– Я быстро навёрстываю.

Потом одежда была снята и в порывах страсти разбросана по кабинету, что было не очень кстати в тот момент, когда в дверь осторожно постучали. Посмотрев на Шейлу, Джон увидел на её лице выражение испуга. Спрятав одежду, она быстро накинула на себя пиджак, и поскольку он был единственным, что было на ней надето, она уселась за стол и, поправив волосы, изобразила деловитый вид.

В это время Джон ловко вскочил в брюки, попутно поинтересовавшись, кто стоит за дверью. Негромкий мужской голос сообщил, что пришла срочная телеграмма для мистера Миллстоуна, и ему сказали искать его здесь.

– Только не пускай внутрь, – едва слышно сказала Шейла.

– Да ладно! – возмутился Миллстоун.

Джон застегнул рубашку и, убедившись, что его спутница успела приодеться и сесть, открыл дверь.

Почтальон, невысокий усатый мужчина, со вполне обыденным выражением лица протянул Джону маленький конверт, попросил расписаться в получении, и без лишних слов удалился, бросив на Шейлу лишь короткий взгляд.

– Что там? – когда Джон закрыл дверь, она встала из-за стола и подошла к нему.

– Нечто интересное.

Миллстоун вскрыл конверт. "Обряд сегодня. Энао здесь. Приезжайте говорить. Любое время. Слоун".

– Кто такой энао? – спросила Шейла, положив руку Джону на плечо.

– Такие. Племя, изгоняющее оборотней. Ну, или кого-то вроде них.

– Это из Алдера?

– Ага. Нужно сегодня туда выдвинуться.

– Значит, наш вечер отменяется? – обиженно спросила она.

– Ещё нет. Мы едем днём, а там посмотрим. Нужно найти Дугласа.

– Возьмёте меня с собой?

– Уверена? Я бы предпочёл, чтобы ты осталась тут.

– Вот так всегда, – обиделась она.

– Ты аналитик. Ты должна быть в тени. Вдруг, потребуется твоё особое участие.

– Я тебя умоляю, кто меня там увидит? Полудикари из этого племени? Пожалуйста, Джонни, поедем вместе. Тем более, с нами будет Дуглас, можно ничего не бояться.

– Значит, пожалуйста? – ехидно прищурившись, спросил Миллстоун.

– Пожалуйста! – Шейла посмотрела на него жалобными глазами и сложила ладони, – мы почти никогда не работали вместе в полях.

– Значит, хочешь увидеть меня в деле, – сказал Миллстоун, вставая и откладывая телеграмму на тумбочку.

– Очень.

– Ну, – протянул он, – я даже не знаю.

Он подал ей руку и притянул к себе.

– Ты ведь не заставишь меня скучать? – с ожиданием спросила она.

– Ближайшие пятнадцать минут точно. Кстати, тебе очень идёт, когда на тебе только пиджачок.

– Да? – протянула она.

– Можешь довериться моему вкусу.

Джон снова увлёк её в сторону стола. На этот раз он повернул её к себе спиной, и она сама нагнулась, опершись на руки.

– Миллстоун, Миллстоун, – сказала она.

– Порыв на столе у нас уже сегодня был, теперь будет порыв около стола.

Вернувшись в общежитие, они разделились. Шейла направилась к себе, чтобы привести себя в порядок и переодеться. То же самое сделал и Джон. Он принял прохладный душ, надел свежую рубашку и направился за Дугласом. Он застал напарника, жившего в другом конце коридора, за чтением. Стрелку не требовалось много времени на сборы, и поэтому уже спустя десять минут они стучали в дверь Шейлы.

К выходу мисс Лейн подготовилась основательно. Строгий костюм, состоявший из брюк и пиджака, волосы, аккуратно убранные назад и туфли на невысоком каблуке.

– Не хватает только тёмных очков, – сказал Джон, когда Шейла закрывала дверь.

– Думаю, это только привлечёт внимание, – строго ответила она.

Мисс Лейн перешла в рабочий режим. Теперь никто не смог бы и подумать о том, что было сегодня утром. Она расположилась на заднем сидении Спайера и переглянулась с Джоном в зеркало заднего вида. Миллстоун улыбнулся, и она улыбнулась в ответ. Он знал, что она не зря просилась – учитывая рутинность работы, которой она обычно занималась, такая вылазка была очень для неё интересной.

– Мисс Лейн, – с наигранной серьёзностью спросил Джон, – вы ведь не против, что мы будем курить?

– Абсолютно нет.

– Отлично.

Джон медленно тронулся с места и направился на выезд из города.

– Что сегодня побудило вас поехать с нами? – спросил Дуглас.

– Мне стало интересно, чем вы занимаетесь там без меня в полях.

– О, это очень интересно, – сказал Джон, – скучно не будет.

– Ты имеешь в виду обряд? – спросил Эгил.

– И его тоже. Но сначала мне интересно поговорить с этими Энао.

То ли у Джона сложилось предвзятое настроение из-за того, что предстоящий обряд представлялся ему чем-то мрачным, то ли Алдер действительно сегодня выглядел очень уныло. На улицах совсем не было видно людей, только ветер гонял пыль. Спайер чёрной тенью проскользил вперёд и остановился около Чёрного Койота.

– Уверена, что хочешь пойти с нами? – серьёзно спросил Миллстоун, посмотрев на Шейлу.

– Уверена, – ответила она и открыла дверь.

Входная дверь была не заперта, а внутри никого не было. Войдя, Джон огляделся по сторонам. Видимо, места здесь и вправду были тихими, если не считать чёрного койота, поэтому хозяева могли позволить себе такую беспечность.

– Мистер Слоун, – позвал Джон, подойдя к барной стойке.

Сначала было тихо, а потом где-то в стороне кухни послышались шаги. Ещё через минуту появился и хозяин, по пути вытиравший руки полотенцем.

– Не ожидал вас так быстро, – сказал он, с улыбкой протягивая руку.

– Явились по первому зову, как и обещали.

Слоун поприветствовал Джона и Дугласа рукопожатием и доброжелательно поклонился Шейле.

– Хотите чего-то с дороги? Для вас – за счёт заведения.

– Если только кофе, – улыбнулся Джон.

– Одну минуту. Как раз заодно зашлю Дрегана к Энао. Он для них свой – найдёт вам кого-то для разговора.

– Спасибо.

Он исчез за дверью, ведущей в кухню. Спустя полминуты было слышно, как он о чём-то говорит с Дреганом, а потом, как закрылась одна из дверей, после чего всё стихло.

– А здесь неплохо, – сказала Шейла, оглядываясь.

– Для маленького придорожного городка очень даже, – поддержал Дуглас.

– Да вы эстеты, как я посмотрю, – улыбнулся Миллстоун, – а я свою оценку дам, когда узнаю, какое тут пиво.

Как раз в этот момент появился Слоун с подносом.

– Пиво у нас вполне хорошее, – улыбнулся он, – можете попробовать прямо сейчас.

– Благодарю, – ответил Миллстоун, – я на транспорте, поэтому в другой раз.

– Как пожелаете. Дреган отправился к Энао, надеюсь, вернётся быстро.

– Приготовления к обряду идут полным ходом?

– Не то слово. С тех самых лет почти никого уже не осталось, поэтому нынешние жители племени напуганы не меньше нашего. Боятся, что сделают что-то неправильно, и чёрный койот не то что не уйдёт, а наоборот, будет зверствовать ещё больше.

Джон не стал говорить о том, что главное тут, похоже, наличие серебра. Возможно, присутствие какой-нибудь особенной травы тоже давало свой эффект, что не помешало бы изучить.

– А нам можно будет поприсутствовать на обряде? – спросил Миллстоун.

– К сожалению, нет, – с досадой покачал головой Слоун, – туда допускаются только местные жители и Энао. Как по мне, то ваше присутствие никак не повлияет на варку зелья, но они на этот счёт очень суеверны.

– Понятно, что же, не хочу отбрасывать тень на чистоту ритуала, – улыбнулся Джон, – но, если можно, я бы попросил вас об услуге.

– Слушаю, – с готовностью ответил Слоун.

– Вы не могли бы достать мне образец зелья? Его изучение, возможно, приоткрыло бы кое-какие тайны.

– В прошлый раз в котле немного оставалось. Думаю, смогу отчерпнуть, чтобы никто не увидел.

– Буду вам за это очень признателен.

– Вы ведь уже знаете, что это за существа такие? – немного понизив громкость, спросил хозяин.

– Подозреваю, – уверенно ответил Миллстоун.

– Нам нужно их бояться?

– Думаю, если за сорок шесть лет ничего не произошло, то и теперь не стоит бояться катастрофы. Запирайте дома на ночь и старайтесь не ходить по одному.

– Дельный совет, – улыбнувшись, кивнул Слоун, – а что-нибудь можете сказать по поводу оружия, которое их убивает?

– Желательно помощнее, – сказал Эгил, – и стреляйте в сердце.

– Спасибо, – задумчиво кивнул хозяин, – а я почему-то думал, что лучше в голову.

– В сердце, – уверенно повторил Дуглас.

– Но всё же мы будем надеяться, что больше никому не доведётся его встретить.

– Да. А самое забавное, что нельзя будет сказать, благодаря ли обряду это произойдёт. Если произойдёт, – мрачно добавил Слоун.

– Я почему-то в этом уверен.

– Мне бы вашу уверенность.

В этот момент за главной входной дверью послышались шаги. Внутрь вошёл Дреган. С ним шёл, казалось, ещё более старый мужчина, однако его длинные волосы не были седы. На нём была светлая застиранная накидка, из-под которой были видны толстые штаны грубого покроя. Он исподлобья поглядел на присутствующих, а Миллстоун подумал о том, что этот человек может что-то рассказать и о том, что произошло почти полвека назад.

– Я налью ему браги? – спросил Дреган, подойдя к стойке.

– Конечно, – кивнул Слоун.

– Проходи, Лайе, я сейчас вернусь, – сказал Дреган своему спутнику и удалился в сторону кухни.

Решив не затягивать, Миллстоун сам встал и подошёл к незнакомцу.

– Добрый день. Я детектив Миллстоун из полиции Джейквиля, а это мой напарник – детектив Эгил.

Джон намеренно не стал представлять Шейлу, потому что решил, что знать её фамилию незнакомцу не нужно.

– Лайе, – неуверенно сказал незнакомец, и, бросив короткие взгляды на всех присутствующих, потупил глаза.

– Где вам удобнее говорить? – спокойно поинтересовался Миллстоун.

Незнакомец не отвечал. Складывалось ощущение, что он боится и поэтому молчит. Ситуацию спас появившийся Дреган.

– Садитесь вот сюда.

Он указал на стол, рядом с которым стояли две скамейки. Энао, казалось, не видел ничего кроме стакана с мутной жидкостью, который старик нёс в руках. Заполучив его, он выпил содержимое залпом, и только после этого уселся. Признаться, Миллстоун засомневался в том, что у них получится полноценный разговор, но отступать было некуда.

– Пока хватит? – спросил тем временем Дреган, обращаясь к гостю, – или ещё?

– Ещё, если не жалко, – он бросил косой взгляд на хозяина, как будто искал его одобрения.

Слоун кивнул, и Дреган снова отправился в сторону кухни. Сам хозяин закурил и подсел к ним за столик, тоже желая поучаствовать в разговоре.

– Вы как-то напряжены, – напрямую сказал Миллстоун, – если вас что-то тревожит, то лучше сказать об этом сразу.

– Нет, ничего не тревожит.

– Он просто не очень привык к незнакомцам, – сказал Слоун, – сейчас всё будет в порядке.

– Да, – кивнул Энао.

– Что же, если вы не против, тогда я задам вам несколько вопросов о вашем монстре. О чёрном койоте, – добавил он, наткнувшись на непонимающий взгляд Лайе.

Миллстоун достал сигарету, и после короткого кивка Шейлы закурил. Упоминание о чёрном койоте, казалось, ещё больше напугало и без того неуверенного в себе старика. К счастью, снова появился Дреган с новым стаканом браги, который был так же быстро опустошён. Утерев рот рукавом, Лайе с ожиданием посмотрел на Миллстоуна.

– Как давно вам известно о чёрном койоте? – без лишних предисловий спросил Джон.

– Очень-очень давно, – с небольшим зловещим оттенком сказал он, – ещё мой дед защищал наше селение от чёрного койота.

Брага уже ударила ему в голову, он стал немного смелее в разговоре, но его язык стал немного заплетаться.

– А у вас есть какие-нибудь документальные свидетельства, чтобы поточнее определить сроки?

– Да откуда, – усмехнулся Слоун.

– Мы всё передаём словами. Пока слова на языке, они не забываются, – серьёзно ответил Лайе, – а нам важно это не забывать. Чёрный койот всегда возвращается.

– Ну, прошло почти пятьдесят лет с момента его предыдущего появления. Он и раньше приходил с такой периодичностью?

– Нет, – строго кивнул Лайе, – его появление никогда нельзя угадать. Он приходит только тогда, когда захочет сам.

– И обычно это случается, когда и без него дела плохи, – добавил Дреган, – принести ещё браги?

– Если мистер Слоун не пожалеет, – сказал Энао, бросив короткий взгляд на хозяина.

– Принеси, – кивнул Слоун.

Миллстоун про себя улыбнулся тому, как Лайе произнёс слово "мистер", он так забавно пропустил "е" в последнем слоге, и в то же время какой-то звук на её месте был.

Энао тем временем достал толстую сигару, скрученную из листьев, и большие грубые спички, тоже, очевидно, собственного изготовления. Развернув один из кончиков и слегка приоткрыв второй, он вставил её в рот и не без труда раскурил, выбрасывая из уголка рта небольшие облачка дыма.

Дреган поставил перед ним стакан, но на этот раз гость не спешил его выпивать. Он глубоко затянулся, с наслаждением закрыв глаза, а потом посмотрел на Миллстоуна в знак того, что ожидает новый вопрос.

– А как в вашем поверье объясняется, откуда он взялся? – немного подумав, спросил Джон.

– Это потерявшаяся душа, которую когда-то не пустили в Олелу, и она бродит вокруг, принося жертвы и надеясь, что однажды её простят.

– Олела?

– Пещера, в которую отправляются души после смерти, – с лёгким раздражением сказал Дреган, как будто это был общеизвестный факт.

Миллстоун понял, что если сейчас начнётся обсуждение всех тонкостей верования Энао, то до разговора о чёрном койоте они не дойдут по причине того, что Лайе, выпив ещё пару стаканов, не сможет связать и пары слов. Поэтому он не стал спрашивать ни о том, что конкретно из себя представляет Олела, ни о том, чьего прощения добивается душа, и как она вообще оказалась в теле чёрного койота.

– Значит, пещера находится где-то в этих краях? – спросил Джон.

– Из живых это никто не знает, – ответил Лайе, – только те, кто заслужил, после смерти находят дорогу.

– Стало быть, чёрный койот, это человек, который не заслужил, но всё равно хотел отправиться в Олелу?

– Так, – кивнул Энао, – душа, потерявшаяся между двух миров. Между Олелой и Тоанком.

Джон хотел было спросить, что такое Тоанк, но хватило и вопросительного взгляда, чтобы Дреган ответил ему. На этот раз в его словах было уже снисхождение, как будто бы он только сейчас понял, что среднестатистический житель федерации не может разбираться во всех верованиях всех мелких народностей, проживающих на её территории.

– Это долина проклятых, где души вечно томятся под палящим Солнцем, – сказал он.

– Что же, с этим всё понятно, – сказал Миллстоун, – но как вам удаётся прогнать его? Чего он боится?

– Серебра, – ответил Лайе, язык его заплетался уже сильнее.

– Можете сказать, почему?

Энао замолчал, как будто не хотел отвечать.

– За вход в Олелу нужно платить серебром, – ответил за него Дреган, – но его туда не пустят даже если он принесёт всё серебро мира.

– А чего ещё он боится?

– Лекобы, – сказал Лайе, – это такая трава.

– А её почему?

– Она растёт на пути в Олелу.

– Хорошо, – с пониманием кивнул Миллстоун, – сегодня вы совершите обряд, и он уйдёт. Но куда?

– Может быть, в горы, может быть на север, – нахмурившись, ответил Лайе. Тогда, давно, его видели возле Темпелгтона.

– Темпелгтон?

– Это на северо-востоке, – сказал Дреган, – плохое место. Там когда-то давно было кладбище древних, а потом пришли те странные типы и принялись строить там свою деревню.

– Что за типы?

– Точно никто не знает, – пожал плечами Слоун, – как-то давно ходили слухи, что в районе Тепмелгтона пропадают люди. Федералы что-то выясняли, но чем это закончилось, я не знаю.

– Что же, благодарю за разговор, господин Лайе, – Джон встал и протянул на прощание руку.

Энао молча пожал руку, одним глотком допил оставшуюся брагу и в сопровождении Дрегана отправился на улицу.

– Скажите, – задержавшись, Миллстоун обратился к Слоуну, – я правильно понимаю, что Алдер находится между Джейквилем и Темпелгтоном?

– Понимаете правильно. Туда вообще только одна эта дорога и ведёт.

– Ах, даже так, – задумчиво кивнул Миллстоун.

– Вы думаете, что он там?

– Я это выясню. Спасибо вам за гостеприимство, а нам пора ехать.

– Заезжайте, если что-то понадобится.

– Разумеется, – улыбнулся Джон, – я загляну за зельем. Если до того момента появится что-то важное и интересное, не сочтите за труд телеграфировать.

– Без проблем.

Распрощавшись, Джон, Дуглас и Шейла сели в машину и направились назад.

– Мы же ещё можем сегодня что-то узнать об этом Темпелгтоне, – спросил он Шейлу, взглянув на часы.

– У меня есть доступ в архивы в любое время, – ответила мисс Лейн.

– Отлично. Как раз будет, чем заняться до вечера.

– Я надеюсь, ты не собираешься сразу же туда отправиться?

– Нет. Не хочу на ночь глядя делать ничего из того, что связано с вампирами. Так что, этот вечер только наш. Старина Дуглас, ты идёшь с нами?

– Я подумаю.

– Ты говори заранее, нам же надо позвать сам знаешь кого.

– По-моему, кто-то забыл, что мы не в Флаенгтоне, – улыбнулся Эгил.

– Мисс Лейн может позвонить. Ради такого дела она примчится. У неё ведь быстрая машина, да?

– В таком случае, я не пойду.

– Ай, как не хорошо бросать друзей. Признай, что ты хочешь, чтобы она приехала, просто стесняешься.

Дуглас посмотрел на Джона с укоризной.

– Ты по ней соскучился. Я так и думал. Значит, договорились. Я зайду за тобой, скажем, в девять.

– А мы сейчас расходимся?

– Нет. Если у тебя нет других дел, но перед походом же надо будет подготовиться.

– Хорошо, – ответил Эгил.

Полицейский архив представлял собой огромное помещение с низким потолком, в котором ровными рядами стояли стеллажи. Пахло старой бумагой с оттенком пыли, какая бывает только в помещениях подобного назначения. Миллстоуну редко доводилось бывать в архивах. Такая работа наводила на него уныние, но сейчас это был единственный способ получить информацию здесь и сейчас. Джон надеялся, что в Джейквиле есть достаточное количество нужной ему информации, иначе придётся ехать в Флаенгтон, а там ещё придётся ждать, пока дадут разрешение, если информация окажется специфической. Раз в районе Темпелгтона пропадали люди, и федеральная полиция этим уже занималась и прекратила, значит, какая-то развязка у этого дела имелась. К счастью, в отличие от Миллстоуна, Шейла была здесь не в первый раз и отлично ориентировалась среди стеллажей. Поиск нужной папки не занял много времени.

– Там недалеко есть стол, – сказала Шейла, – можно спокойно сесть и посмотреть.

– Ага, – отвлечённо сказал Джон, всё равно открывая папку.

Они прошли в дальний угол помещения, где стоял длинный стол и несколько стульев.

– Одно из старейших поселений в районе Джейквиля, – зачитал Миллстоун, – тамошней общине удавалось сохранять целостность даже среди хаоса, который царил в те времена, когда они ещё относились к диким территориям. Возможно, во многом это было обусловлено их высокой степенью закрытости для посторонних, которая, к слову, наблюдается и сейчас. Неизвестно, по какому принципу они отбирают тех, кого принять в свою общину, но достоверно известно, что, в отличие от большинства религиозных организаций, которые при первом знакомстве могут показаться похожими, в Темпелгтонскую общину не принимают всех желающих.

– Интересно, – сказал Эгил.

– Ещё бы.

– А чем они живут?

– Да тут целый город. Выделка кожи, мясные продукты, обработка металла. Сразу странности. Им, должно быть, требуется много рабочих рук, но они не берут всех желающих.

– Любой желающий может ничего не уметь, – сказала Шейла.

– Ладно, с этим нужно разбираться. Сомнительное местечко. Обычно хоть какие-то снимки.

– По причине того, что внутренние происшествия по идеологическим соображениям в общине отсутствуют, федеральная полиция не имеет там своего представительства, – зачитал Дуглас.

– Такой строй стоило бы как минимум изучить, – покачав головой, сказал Миллстоун, – полностью, не полностью, но может хоть поменьше бы стало и у нас происшествий.

– Почему-то я думаю, что это уже сделали, вот только это информация не для всех, – сказала Шейла, просматривая остальные листы, лежащие в папке.

– Лишний повод туда отправиться и посмотреть, что из этого получится. Если тут же на горизонте замаячит моя любимая лиса, значит, всё и вправду не так уж и просто.

– Только будь осторожен, – сказала Шейла.

В её голосе прозвучала тревога, очень похожая на ту, которая раньше появлялась, если речь заходила о Пеллине. Но здесь не было информации о странных делах и пока ещё не было теории заговора, окутывавшей это место, поэтому Джон был относительно спокоен. Больший дискомфорт ему доставляло то, что он никак не мог пристроить Темпелгтон в общую картину дела. По его мнению недоформированное существо должно вообще избегать каких бы то ни было контактов с людьми, а выходило, что оно, напротив, ищет их.

– Говоришь так, будто там логово вампиров, и я собираюсь направиться туда на ночь глядя один и без оружия.

– Кстати, об оружии, у нас нет серебряных пуль, – сказал Дуглас.

– У тебя есть знакомые, которые могут сделать? – серьёзно спросил напарника Миллстоун.

– Если только в Флаенгтоне. И нам понадобится серебро.

– Ладно. С этим разберёмся потом.

– А ты не думаешь, что они и идут туда, потому что там логово? – осторожно предположила Шейла.

– Думаешь, поселение, о котором в округе знают все, надёжное убежище?

– Может, они их укрывают.

– Но зачем?

– Я не знаю, – пожала плечами Шейла.

– Ладно, что рассуждать обо всём этом, нужно ехать.

Они потратили ещё около получаса, чтобы изучить все материалы. Информации было немного, чего и следовало ожидать. После Шейла пригласила всех в свой кабинет на кофе. Миллстоун воспринял это предложение с энтузиазмом, а вот Эгил отказался, сославшись на то, что ему перед вечерним мероприятием ещё нужно сделать какое-то дело.

Мисс Лейн отдала ключ от архива и заодно сделала один телефонный звонок по просьбе Джона, после чего они вместе отправились в сторону лестницы.

– Ответ положительный? – спросил Миллстоун.

– Ты что! Она очень обрадовалась. Как раз не знала, куда пойти.

– Отлично. Старине Дугласу не помешает развеяться. Главное, чтобы он задержался дальше третьего стакана, а дальше дело пойдёт.

– Кстати, я думаю, раз она так согласилась, то у них что-то получается.

– Я вообще не знаю, как до сих пор не получилось чего-то серьёзного, – усмехнулся Миллстоун, – Дуглас что-то теряется.

– Ну, это ты умеешь и на кнопку нажать и с девушкой не потеряться. А он другой.

– Тоже мне, тайну открыла.

Они поднялись на третий этаж и вошли в кабинет Шейлы.

– Ну как тебе в полях? – спросил Миллстоун, включая чайник.

– Ну, если это не самый странный тип, с которым тебе довелось говорить, то могу сказать, что я бы с твоей работой не справилась.

– Как и я с твоей.

Джон сам достал из шкафа баночки с сахаром и кофе и положил в кружки нужное количество.

– А что до типа, – продолжал Джон, – то это один из средних. Доводилось видеть и другие случаи.

Шейла сняла пиджак и повесила на спинку стула. Усевшись за стол, она распустила волосы и тут же достала зеркальце и принялась поправлять их.

– Красивая, красивая, – подразнил её Миллстоун.

Она лишь улыбнулась.

– Знаешь, а я правда скучала по работе с тобой. Хоть это и было несложно и недолго, но мне понравилось.

Она встала из-за стола.

– Какие откровения, – сказал Миллстоун, – совсем для тебя не свойственные.

– Много ты знаешь, что мне свойственно, а что нет.

Шейла села рядом с ним и мягко положила голову ему на плечо. Он обнял её, и она положила свою руку поверх его.

– Иногда я думаю, что всё это слишком сложно для меня. Вроде бы уже знаю, что здесь к чему в округе, а про этот Темпелгтон сегодня впервые услышала.

– Это случается. Это же не значит, что ты глупая или где-то не доглядела, – улыбнулся Джон, – это значит лишь, что об этом месте стараются лишний раз не говорить, только и всего.

– Скажи, а если бы ты не был агентом, кем бы ты работал?

– Я? – улыбнулся Миллстоун, – даже представить себя не могу без Спайера и лазера за пазухой.

– Ну, чтобы обладать ими, тебе не нужно быть агентом.

– Значит, есть что-то ещё.

В этот момент щёлкнул чайник, и Джон приподнялся, чтобы налить кипяток в кружки.

– Когда-нибудь мы наведём порядок на своей территории, и уж тогда подумаем, что делать дальше.

Они принялись пить кофе и болтать, по большей части предаваясь воспоминаниям и предвкушению сегодняшнего вечера. Раньше они не были до конца уверены, увидятся ли очередным вечером субботы, но сегодня всё было вполне определённо, отчего становилось спокойно.

Лили появилась около восьми. Миллстоун и Шейла к тому моменту уже переместились в общежитие. Они сидели на кухне полураздетые и курили, когда на парковку под окнами въехал лёгкий светло-оранжевый седан, напористо урчавший мощным мотором. Из него вышла молоденькая светловолосая девушка в короткой юбке, футболке и солнцезащитных очках. Открыв заднюю дверь, она достала с заднего сиденья большой свёрток и сумочку, закрыла автомобиль и направилась в сторону подъезда.

– Она уже бывала у тебя? – спросил Джон.

– Конечно, – улыбнулась Шейла.

– Тогда надо одеваться.

Не прошло и двух минут, как в дверь раздался стук. Звякнул замок, скрипнула дверь, и комната наполнилась радостными приветственными возгласами и дружеским чмоканьем.

– Джонни! – Лили радостно улыбнулась, когда увидела Миллстоуна, и бросилась обниматься.

– Ты всегда в своём репертуаре. Нескончаемая радость жизни, – с улыбкой сказал ей Джон, – ты, кстати, прямо так и собралась сегодня выйти в свет?

– Нет, что ты! Это я так, в дорогу, – девушка отошла в сторону, чтобы снять кроссовки.

– Чай, кофе? – предложила Шейла.

– Может, уже виски? – смело предложила Лили с видом детской непосредственности.

– Вот это да! – рассмеялся Миллстоун, – у тебя, похоже, не только в машине турбина стоит. Ты сама как ракета.

– У меня алкоголь про запас долго не хранится, – сказала Шейла.

– У меня есть!

– Ещё и запас горючего возит, – ещё больше рассмеялся Джон.

– Думаю, с таким рвением, тебе лучше придержать его на утро.

– Шейла как всегда, – сделав разочарованное личико, заметила Лили, – ты будешь, Джонни?

– Нет, и ты тоже, – сменив тон на серьёзный, сказал Миллстоун, – ты только откупоришь зря, нам уже скоро выходить. Как раз только по кофейку да собраться. А то с вами никуда не успеем.

– Ну ладно.

– И вообще, ты же спортсменка, как у тебя всё это совмещается? – спросил Миллстоун, провожая гостью на кухню.

– Считай, что это мой главный талант.

– Как добралась? – спросила Шейла, доставая кружки.

– Нормально.

– На сколько штрафов напревышала? – ехидно заметил Миллстоун.

– Что ты, Джонни? – улыбнулась Лили, – ты забыл, я же всегда езжу в пределах допустимого.

– Да. От Флаенгтона долететь меньше, чем за два часа, это, конечно, неплохо. Расскажи, одну из магистралей прошлого восстановили?

– У тебя вообще есть штуковина, которая летает. Как будешь с полицией договариваться?

– Договорюсь, – ехидно подмигнул Джон.

– А кстати, где Дуглас?

– Готовится. Он очень скучал.

– Правда? – оживилась девушка.

– Конечно. Ты, разве, не замечаешь?

– Он как партизан в засаде.

– Что делать, издержки профессии, – пожал плечами Джон.

После того, как кофе был допит, Миллстоун пошёл к себе, чтобы дать девушкам возможность подготовиться к предстоящему мероприятию и без помех сделать это самому. В назначенное время он постучался в дверь Дугласа. Эгил был уже готов, и как будто ждал около двери, потому что сразу вышел наружу и запер свою комнату на ключ.

– Я скоро стану, как ты, – сухо сказал он, когда они направились в сторону лестницы.

– То есть?

– Буду по машинам, стоящим на парковке, делать прогнозы.

– Уже видел оранжевую осу? Или как она её называет?

– Как только не называет, – улыбнулся Дуглас.

Шейла была в чёрном коротком полупрозрачном платье. Миллстоун до этого никогда его не видел. Мисс Лейн по части способности удивлять уверенно держала планку. Она, как всегда, была бесподобна. Вечерний образ её подруги в целом соответствовал образу Шейлы, чувствовалось определённое влияние, что шло только на пользу. Увидев Дугласа, лили бросилась обниматься, что вызывало лёгкий диссонанс, но в целом те, кто знал Лили, знали о том, что если она рада, то не постесняется это выразить.

Они вышли на улицу и стали усаживаться в машину Миллстоуна.

– А как же ты поедешь назад? – поинтересовалась Лили.

– С этим мы разберёмся.

– Думаешь, Спайер бы одобрил, если бы ты разбил машину по пьяной лавочке?

– Ты так говоришь, будто у меня в руках откупоренная бутылка, – заметил Джон.

– Ну, зная тебя, могу сказать, что сегодня будет много виски.

– А не хочешь, зная меня, сказать, что я не сажусь пьяным за руль? – серьёзно спросил Миллстоун.

– Вот я и спросила, как ты назад.

– Думаю, с этим мы разберёмся.

Джон вырулил на одну из главных улиц и набрал скорость.

– Неплохо он у тебя катится, – заметила Лили, – если надумаешь, приходи в мою команду. Моей бы жужжалке реактор…

– И ты вечно бы плелась в хвосте, – закончил фразу Джон.

– Почему?

– Мы с тобой уже говорили на эту тему. На гонках пока что лучше бензинового двигателя нет. Тем более по несколько дней к ряду, как у вас.

– Я не верю, Джонни, что ты ничего бы не смог с этим придумать.

– Я учту твоё предложение на будущее, когда буду решать, чем бы заняться.

Миллстоун переглянулся с Шейлой, и они улыбнулись.

В Двух Тоннах сегодня было многолюдно, как никогда. Сперри тоже был, только с какими-то незнакомыми людьми, некоторых из которых Джон тогда видел около его гаража. Обменявшись с ним коротким приветствием, Миллстоун и его друзья направились дальше в поисках свободного столика.

Когда веселье было в самом разгаре, к ним присоединилась Виктория. Видимо, она только что закончила работу, и её появление было почти спонтанным, но Шейла, похоже, была рада. Меж тем Лили что-то рассказывала Дугласу, а он её слушал, и надо сказать, на его лице не было скучного выражения. Видимо, на этот раз юная гонщица нашла интересную для него тему. Вскоре они отправились танцевать, что стало ещё большей неожиданностью. Почти одновременно с этим Шейла и Виктория тоже отошли.

Миллстоун отхлебнул виски и закурил. Всё это время он с разной периодичностью мысленно возвращался к тому делу, над которым работал, и сейчас было очередное такое возвращение, в ходе которого он понял, что, пожалуй, это самое обширное мероприятие, в котором ему доводилось участвовать. Возможно, когда откроются новые подробности, выяснится, что это существо распространилось уже по всей федерации, а столько времени ему требовалось лишь для того, чтобы получше подготовиться к захвату мира. Несмотря на кажущуюся абсурдность, Миллстоун признал, что эта идея не лишена смысла.

От мыслей его отвлёк Сперри. Дружески хлопнув детектива по плечу, он сел рядом и закурил.

– Всё ещё никак не разберёшься с Больеном?

– И с ним тоже, – улыбнулся Миллстоун.

– Да там уже кто только не искал. Ничего.

– Ничего, мы ещё поищем, улыбнулся Миллстоун.

В этот момент к столику вернулись Шейла и Виктория, и Джон перевёл взгляд на них.

– А ты, я смотрю, не скучаешь, – он подмигнул.

– Стараюсь.

– Ладно, увидимся.

– Бывай.

Повернувшись, Джон увидел, что Виктория страстно целует его спутницу. Шейла посмотрела на Джона и поманила его пальцем.

– Мы ведь сегодня не пойдём домой? – шепнула Шейла ему на ухо.

– Тебе хотелось бы это сделать?

– Нет, – ответила она и поцеловала Джона, – и я уже хочу наверх.

Миллстоун легко улыбнулся. Он ощущал руку Виктории у себя на колене.

НЕПРИСТУПНЫЙ ТЕМПЕЛГТОН

– Вам удалось добыть образец! – восторженно воскликнул Миллстоун, когда Слоун поставил на стойку перед ним небольшой стеклянный пузырёк, наполненный тёмно-зелёной жидкостью. На дне можно было разглядеть густой осадок.

– Не думайте, что это было слишком просто. Но и что слишком сложно, тоже не скажешь.

– Я перед вами в долгу, – сказал Джон, пряча пузырёк за пазуху.

– Думаю, если вы сделаете так, что этот чёрный койот окончательно превратится в легенду, это будет стоить того.

– Я постараюсь. Надеюсь, в Темпелгтоне удастся что-то найти, – сказал Миллстоун, закуривая.

– Вы всё же решились туда отправиться?

– Да. Почему нет? Не будут же меня там убивать.

– Но место всё равно нехорошее. Кто знает, что на уме у этих людей?

– В том числе и это я выясню, – сказал Миллстоун, а про себя подумал: "А люди ли это?".

– Ну, тогда удачи. Если хотите, заезжайте на обратном пути.

– Посмотрим, как будет со временем. У вас, кстати, если что, есть, где остановиться?

– Для вас – найдём.

– А кстати, не появлялся ли кто-то, кто интересовался койотом кроме полиции? Не из числа местных.

– У меня пока нет, – пожал плечами Слоун.

– Если какие-то такие слухи будут, постарайтесь запомнить, кто, кого и о чём спрашивал.

– Не вопрос. Думаете, кто-то ещё его ищет?

– Не исключаю, – задумчиво ответил Миллстоун.

На этом они попрощались с хозяином бара и направились дальше. Полотно на дороге сохранилось неважно, и Джон не мог разогнать машину до значительной скорости. Хорошо ещё, что до Темпелгтона было не очень далеко. В целом такая неспешная езда располагала к размышлениям. И на первом месте были как раз мысли от тех самых "кто-то ещё". Если предположить, что существует организация, уничтожающая существ, сбежавших из Пеллина, то как тогда может существовать отдельная община, о местоположении которой знает вся округа? Выходит, с Темпелгтоном было всё не так просто. Совсем непросто.

Дорога здесь была пустынной, как, впрочем, и везде, на окраинах территорий, относящихся к федерации, только здесь эта пустота была какой-то особенной. Не то чтобы зловещей – хотя, возможно, ночью она становилась именно такой, – но неприятной.

Ещё один путь в Темпелгтон всё же был – поворот в сторону общины был развилкой, к которой слева примыкала плохо наезженная грунтовая дорога. Неплохо было бы выяснить, куда именно она ведёт, но это потом, если необходимость не исчезнет, а сейчас Джон повернул направо, где было хоть какое-то полотно. Сложно было сказать, куда вела эта дорога в прошлые времена. Она петляла и извивалась, постепенно уходя вверх, где грозила потеряться между массивных каменных стен, по мере продвижения вперёд подходивших всё ближе.

Здесь скалы поросли мхом, из которого кое-где торчал полузасохший кустарник. Да, человеку, наслушавшемуся разных баек о вампирах, было бы очень жутко, если бы он оказался здесь ночью. Любую корягу или кучу камней в темноте можно было бы принять за опасное существо. И хотя сейчас подвывающий ветер и способствовал усилению зловещего предчувствия, Миллстоун старался игнорировать его. Если поддаться ему, можно и в относительно мирном поселении заподозрить заговор. Но всё же нелогичности тоже были: судя по информации, которую они нашли в Джейквиле, община должна была производить множество разнообразных товаров, но за продолжительное время, пока они двигались вперёд, им не встретился никакой транспорт, который мог бы их перевозить.

Ещё спустя минуту Миллстоун решил, что это можно объяснить высокой степенью закрытости поселения. Возможно, они совершают сделки только по строго определённым дням, и сегодня не один из них.

Ещё примерно через двадцать минут впереди появились массивные стальные ворота, очевидно, одно из изделий местного производства. Миллстоун подумал, что если и прочая продукция Темпелгтона соответствует им по качеству, то у них, должно быть, нет отбоя от клиентов.

Остановившись, Джон вышел из машины и потянулся. Потом они с Дугласом осмотрелись и принялись осматриваться. Сверху на воротах была красивая кованная надпись с названием поселения. Сами ворота были покрашены свежей краской. Если они и были не совсем новыми, то за ними, по крайней мере, хорошо следили. Хотя, если следовать стандартной схеме страшилок, створки должны быть ржавыми, перекошенными и распахнутыми настежь. Здесь же всё было ровно наоборот, и ворота были закрыты изнутри.

Миллстоун прошёлся вдоль забора, подняв голову вверх. Попытка перелезть его могла закончиться весьма плачевно для желающего получить какую-нибудь информацию. Острые концы и хитрые переплетения, по степени непроницаемости соответствующие колючей проволоке, даже выглядели опасно. Тем более, Джон не сомневался, что за входом на территорию следят. Это было хорошо, потому что в первый момент он пришёл в замешательство по поводу того, как привлечь к себе внимание. Пространство сразу за воротами представляло собой такое же ущелье, и лишь вдалеке виднелась большая ложбина и расположенные в ней здания. Отсюда подробно разглядеть их было невозможно. Он видел лишь небольшие столбики дыма, поднимающиеся вверх. Наверное, как раз те самые металлообрабатывающие мастерские.

Немного пройдясь, Джон остановился около ворот, и, не без труда отодвинув массивную ручку, отпустил её. Звук был неожиданно громким и звонким. Наверное, его было слышно далеко.

Пришлось подождать. Спустя две минуты от поселения в их сторону выдвинулась фигура всадника на лошади. Он добрался быстро и сперва с недоверием оглядел Миллстоуна. Он носил большую бороду, но было видно, что за ней прячется молодой мужчина – на его лице не было ни одной морщины и ни одного седого волоса на голове. Он был крепким и уверенно держался в седле.

– Что вам нужно? – спросил он, и Джон увидел, что в глазах у него проскользнула опаска.

– Я детектив Джон Миллстоун из полиции Джейквиля, а это мой напарник детектив Эгил. Джон коротко показал своё удостоверение. Мы хотели бы задать вам несколько вопросов в связи с событиями, произошедшими недавно в Алдере. Вам известно что-то об этом?

– Нет, – бегло ответил незнакомец.

Несмотря на то, что ответ прозвучал вполне уверенно, у Джона появилось ощущение, что эта фраза не столько соответствует правде, сколько намеренно заучена, чтобы отвечать без колебаний и тем самым не вызывать подозрений. Тем более, что нельзя было не заметить, как его глаза на короткий промежуток времени забегали.

– Там произошло убийство, – невозмутимо продолжал Миллстоун, – я думал, весть о нём прокатилась по округе.

– Мы стараемся как можно меньше контактировать с внешним миром.

– Понимаю, но такая информация важна для безопасности. По нашим данным убийца силён, подготовлен и очень опасен. Мы пришли к выводу, что он направился в вашу сторону.

– Нет. У нас ничего не происходило.

– Вы не возражаете, если мы войдём внутрь?

– Только если у вас есть ордер и конкретные обвинения, – сухо ответил незнакомец.

Миллстоун недолго постоял и молча осмотрел всадника.

– В таком случае не смею вас больше задерживать.

Он быстро и уверенно развернулся и направился к машине. Дуглас последовал за ним. Всадник ждал, пока они направятся назад и только после этого скрылся.

– Как же достали меня особые статусы. Куда ни ткни – везде те, кого даже проверить нельзя без обвинений. Делай, что хочешь! Федерация отплатит.

– Не кипятись, – сказал Дуглас, – может быть, обратиться с этим к Ричардсу?

– Если других концов не найдётся, или все пути сойдутся сюда, то другого выхода у нас не будет, – выдохнув, заключил Джон.

Миллстоун был очень огорчён таким поворотом. Он, конечно, представлял, что ему удастся получить мало какую информацию, но не думал, что разговор будет настолько коротким, и его даже не пустят внутрь. Но хотя бы теперь точно было ясно – жители Темпелгтона имеют какое-то отношение и к тому существу, от деяний которого округа содрогалась почти полвека назад, и к тому, которое появилось здесь сейчас. Он выдал себя неявным поведением. Если бы он после этого впустил Миллстоуна, то подозрения были бы не такими сильными. Хотя, возможно, именно поэтому он и отказал – возможно, Джон увидел бы нечто такое, после чего у него не осталось бы сомнений в причастности жителей Темпелгтона. Да, на этот раз нехорошее ощущение, вызванное окружающей обстановкой, его не обманывало – с этим закрытым поселением действительно было что-то не так.

Но это были не все сюрпризы на сегодня. Когда Миллстоун и Эгил выехали из ущелья и направились по дороге в сторону Алдера, позади появилась чёрная точка, окружённая облаком пыли. Миллстоун замедлился. Ненамного приблизившись, неизвестная машина тоже сбавила ход, не желая идти на обгон.

– А вот это уже интересно, – сказал Миллстоун.

– Думаешь, по нашу душу? – спросил Дуглас, оглянувшись.

– Почти уверен.

Хотя, если бы с ними хотели расправиться или что-то в этом духе, то уже сделали бы это. Но их оппонент, напротив, занял позицию наблюдателя и не высовывался. До самого Алдера неизвестная машина держалась у них на хвосте. Миллстоун остановился около Чёрного Койота и стал ждать, что будет делать их преследователь.

Машина – это оказался чёрный потёртый седан – припарковалась чуть дальше них и застыла. Джона так и подмывало подойти и поговорить с тем, кто сидит внутри, но он понимал, что не сможет предъявить этому человеку никаких обвинений. Подождав ещё две минуты, Джон вышел из машины и с невозмутимым видом направился в бар.

– Что-то вы очень быстро, – сказал Слоун.

– Да. Недооценил закрытость этих людей, – буркнул Миллстоун и выглянул в окно.

– Что там? – спросил хозяин.

– Какой-то странный тип ехал за нами. Не знаю даже, откуда взялся.

– Точно не из Темпелгтона.

– Почему?

– Они не используют машины. Только лошадей.

– Вот как? – поднял брови Миллстоун, – почему?

– Кто их знает, – пожал плечами Слоун и тоже подошёл к окну.

– Как-то странно с их-то возможностями.

– Да, ворота у них добротные, – рассмеялся хозяин.

– Вы бывали там?

– Да. И даже за забором.

– Вот как? А чего же не сказали?

– А там ничего интересного нет. Поселение как поселение. Куча домиков, почти в каждом мастерская. Дальше окраины, я, правда, не заходил, но не думаю, что там много отличий.

– А как вы туда попали?

– Один мой приятель продавал им зерно и попросил о помощи.

– Значит, простых людей они пускают без вопросов, а полицейских нет.

– Только если у вас есть какое-то дело и договорённость. Это закрытый клуб, так и есть. Правда, насчёт полиции я не знаю.

– Ничего, мы ещё с этим разберёмся.

Тем временем из машины вышел мужчина среднего роста в аккуратном тёмно-синем костюме. Его густые пышные волосы чёрного цвета и большие чёрные очки делали его похожим на героя какого-нибудь старого фильма или романа. Дополняла этот образ своеобразная манера движения. Выйдя из машины, он потянулся, закурил, осмотрел бок своего транспортного средства, потом закрыл замок на водительской двери и направился в сторону бара.

– Сделаем вид, что вы нам принесли меню, – сказал Миллстоун, быстро усаживаясь за стол.

– Хорошо, – кивнул Слоун и направился в сторону кухни.

Дуглас сел рядом с Джоном. Входная дверь открылась как раз в тот момент, когда в зал вернулся хозяин. В руках он держал небольшую тетрадь в потрёпанном переплёте. Войдя, незнакомец бросил короткий взгляд на Миллстоуна, потом на Слоуна, после чего уверенно подсел к Джону и Дугласу.

– Я думаю, никто не будет против, если мы обойдёмся без лишних церемоний, – спокойно сказал он, снимая очки.

– Кое-какие из них уже состоялись, – сказал Джон.

– Я предпочёл бы отъехать ещё подальше, но раз вы остановились здесь, то так тому и быть.

Он достал из кармана портмоне и, положив на стол, подвинул в сторону Миллстоуна. Открыв, Джон увидел удостоверение агента.

– Гарри Келтон, о, – покивал он, – агент. И даже печать настоящая.

– Думаю, подлинность не вызывает сомнения. Как носитель точно такого же, вам не составило бы труда определить подделку.

– А с чего вы решили, что я тоже агент? Если это бросается в глаза, то я уже точно провалился.

– Сейчас вы работаете открыто. Так что не переживайте.

– Что же, – сказал Миллстоун, закрывая портмоне и возвращая его владельцу, – очень интересный документ.

Джон достал из потайного кармана своё удостоверение и показал его Келтону. На его лице выразилось удовлетворение, как будто бы до этого момента он сомневался в правильности своих суждений.

– И раз с формальностями покончено, то давайте к делу, – уверенно сказал Миллстоун.

– Вы, кажется, хотели что-то заказать? Вы определились? Если да, то можно мне меню, я жутко голоден.

– Пожалуйста, – Джон отдал ему тетрадку, – сидели в засаде?

– Как ни банально это звучит, но да, – улыбнулся Келтон.

– Почти уверен, что вас раскусили. Тут прятаться негде.

– Ну, федеральная полиция и не скрывает, что наблюдает за этим местом. В первую очередь для безопасности самих жителей Темпелгтона.

– Вот как, – удивился Миллстоун, – мне они, почему-то, не показались беззащитными.

– Это как раз тот случай, когда первое впечатление самое верное, – сказал Гарри, перелистывая страницу, – но это же не значит, что всё не может измениться.

Он поднял глаза и заговорщически посмотрел на Миллстоуна, после чего вернулся к изучению меню.

Джон хотел задать этому человеку много вопросов. Он понимал, что Келтон явился сюда не просто так. Но, несмотря на то, что детектива подмывало завести разговор первым, он молча сидел и терпеливо ждал, пока его собеседник начнёт сам.

– Я пару раз проезжал мимо, но ни разу не заходил внутрь, – сказал Келтон, – выбор тут, как оказалось не, особенно велик.

В этот момент снова появился Слоун. Миллстоун позвал его.

– Скажите, что бы вы порекомендовали нам на обед? – спросил Джон.

– Ну, у нас в основном только закуски всякие. Но, если хотите, Дреган утром сварил отличный суп.

– Пожалуй, годится, – улыбнувшись, сказал Джон.

– Сейчас принесу.

Суп был очень густым и приятно пах. Миллстоун, до этого не испытывавший чувство голода, с аппетитом принялся за еду, не оставляя мыслей о том, зачем пожаловал Келтон. Новый знакомый практически молча ел, как будто именно за этим сюда и приехал.

– В Темпелгтон вас привело недавнее убийство? – спросил он, отодвигая пустую тарелку.

– Да, – кивнул Миллстоун.

– Я слышал. Вы уверены, что ваш подозреваемый там?

– Нет. Я почти ни в чём не уверен. Но вы ведь его видели?

– К сожалению, нет, – отрицательно покачал головой Келтон, – за всё время, что я слежу за Темпелгтоном, я не видел ничего серьёзнее грузовиков, привозящих зерно.

– Но ведь, раз вы следите, у вас есть приказ, и он дан не без оснований.

– Это верно. Тут подробности, которые я могу вам рассказать, заканчиваются. Но, кое-чем я вам всё же помогу.

– Это уже интересно.

– Но только всё, что я вам скажу, я скажу только вам. Никто другой не должен знать, что вы вообще говорили со мной.

– Хорошо, – согласился Джон.

– Когда-то я вёл похожее расследование, только жертву нашли в окрестностях Флаенгтона. И меня следы тоже вывели к этому месту. Но потом моё расследование приостановили. В Темпелгтоне была проведена проверка, и на этом всё. Я пытался разузнать, что к чему, но максимум, что мне разрешили, это следить за этим местом. Нужен лишь один их прокол, – с небольшим оттенком злобы сказал он, – но они пока ещё его не допустили, и поэтому я ничего не могу сделать. Но у вас руки не связаны, поэтому я и рискнул предложить вам сотрудничество.

– Есть вероятность, что и мне запретят туда соваться.

– Это вряд ли. Вы ведь и так только обозначились и больше ничего. Они там могут спать спокойно.

– Но ведь это не всё, что вы хотели мне сказать.

Миллстоун достал из пачки сигарету и закурил, предвкушая интересный разговор.

– Ещё когда следы не увели меня далеко от Флаенгтона, я неожиданно узнал, что это расследование параллельно со мной ведёт кто-то ещё. Возможно, вы уже тоже с этим сталкивались.

– Пока ещё неявно, но что-то такое было, – кивнул Джон.

– Продвигаясь вперёд, я всё больше убеждался в своих подозрениях, и однажды мне удалось выйти на этих людей.

Гарри тоже достал сигарету и закурил. Миллсоун с нетерпением смотрел на него, ожидая, пока он продолжит свой рассказ.

– Оказывается, не мы одни ищем виновника всех этих убийств с вырыванием сердца. Точнее, виновников несколько, – он поставил локти на стол и, пододвинувшись ближе к Миллстоуну, стал говорить значительно тише, – точное число неизвестно.

– Это их информация? – тоже понизив тон голоса, спросил Миллстоун.

– Да. Но я получил её косвенно. Личных встреч с ними у меня не было. Возможно, они осведомлены о моих неудачах, а может быть, за мной следят.

– Вы договорились с ними о встрече?

– Вроде того, – Гарри снова откинулся на спинку стула и стал говорить громче, – я вышел на человека, который мог это организовать. Он сказал мне, что нужно делать. Это своего рода пароль. Я выполнил всё, но ко мне не подошли. Последняя нить оборвалась.

– Почему вы думаете, что ко мне подойдут?

– Возможно, за вами пока ещё не следят, а может быть, вы просто больше им приглянётесь, – улыбнулся Келтон.

– Хорошо. Каковы ваши условия? Вы ведь не просто так решили поделиться со мной информацией?

– Как хорошо, что с вами так просто, – снова улыбнулся Гарри, – думаю, вы даже представляете, что я хочу попросить взамен. Что нужно таким, как мы? Я хочу быть в деле. Если они согласятся работать с вами, я тоже хочу знать, что к чему.

– С этим никаких проблем, – уверенно ответил Миллстоун, – тем более, что, возможно, ваша помощь мне ещё понадобится. Вместе у нас больше шансов найти истину.

– Да. Единственное, что я знаю наверняка, так это то, что в этом деле всё очень и очень непросто. Признаться, я даже сейчас не до конца понимаю, насколько.

– Надеюсь, это прояснится, – сказал Миллстоун.

– В общем, – Келтон снова склонился над столом и стал говорить тише, – около самой границы есть небольшой городок. Кейлисон. Знаете?

– Знаю, – кивнул Джон.

– Там есть бар, который называется Десли.

– Тоже знаю, – с лёгкой улыбкой сказал Миллстоун.

– Вы должны быть одни, – осторожно сказал Гарри, бросив короткий взгляд на Дугласа, – и не просто сидеть за столом в одиночестве, а и приехать туда без посторонних. Я понимаю, что вы работаете вместе, но у них такие условия.

– Хорошо. Что дальше?

– Вы должны подойти к бармену и сказать, что бронировали столик. Когда он спросит ваше имя, вы должны представиться как Лео. Он проведёт вас в дальний угол и предложит выпить. Вы должны заказать виски с колой и ждать. В удобный момент к вам должен кто-то подсесть. Если не придут до полуночи, то значит, вы по каким-то причинам им не понравились.

– Разборчивые какие, – усмехнулся Джон.

– Я мало что знаю об этой организации, но по степени секретности и закрытости она превосходит всё, что я знаю.

– Интересно. Как думаете, не слишком ли сильный размах для нескольких убийц?

– Подозреваю, что это дело имеет такой размах, который мы с вами пока не можем даже представить.

– Возможно. А появиться там можно в любой день?

– Да.

– Тогда я отправлюсь сегодня.

– Хорошо.

– Как мне найти вас в дальнейшем?

– Я запомнил вашу машину. Можете появиться на той дороге, и я сам вас найду.

– Хорошо. А если я понадоблюсь вам, то можете прийти сюда и попросить мистера Слоуна телеграфировать мне. Либо, если не боитесь слежки, можете сами послать сообщение в полицию Джейквиля на моё имя.

– Годится, – кивнул Келтон, – на этом позвольте распрощаться.

Он встал и протянул руку.

– Рад знакомству, – сказал Миллстоун.

– Взаимно. Кстати, – Гарри взглянул на часы, – если хотите успеть в Кейлисон, то лучше выдвигаться сейчас.

– Я так и сделаю, – сказал Джон и тоже встал.

Расплатившись со Слоуном, новый знакомый Миллстоуна удалился. Джон лишь слышал, как заработал мотор его машины, после чего она скрылась из поля зрения.

– Как прошло? – поинтересовался хозяин, когда Джон расплачивался.

– Не зря, – улыбнулся Миллстоун, – хоть и в Темпелгтон попасть не удалось.

– Дай Бог, чтобы у вас всё вышло, – хозяин бара добродушно улыбнулся.

– Если что, будьте на связи.

– Обязательно.

Джон и Дуглас ненадолго задержались на крыльце, чтобы покурить.

– Не боишься идти один?

– Не то, чтобы сильно, но понимаю, что риск есть.

– И немалый, – добавил Эгил.

– Кроме этого у нас ничего нет, так что оно того стоит.

– Скажешь об этом мисс Лейн?

– Придётся. Здесь я у неё на виду, и скрыть ничего не получится.

– Может быть, мы разыграем как-нибудь, чтобы никто не понял, что я с тобой?

– Если с этими людьми в сговоре бармен, то чёрт знает кто ещё. Может, они поимённо знают всех, кто появляется в Кейлисоне. Тем более, нас с тобой вместе там видели.

Дуглас задумался.

– Не волнуйся. На людях убивать не станут, да и если что, я смогу за себя постоять.

– Забыл свою коронную фразу, про то, что всё под контролем.

– Ты и так это знаешь.

Докурив, они направились к машине. Спайер уверенно тронулся с места и, быстро набрав скорость, направился в сторону Джейквиля. Неудивительно, что Шейла негативно отнеслась к желанию Джона идти на встречу одному. Ему с трудом удалось хоть как-то её уверить в том, что всё будет в порядке. В этом плане положительное влияние оказал пример Келтона, к которому, в конечном счёте, даже не подошли. После он напомнил ей, что это, скорее всего, те самые охотники, с призрачными следами которых они уже сталкивались, и их не интересуют люди. Они убивают тех, кого суеверные граждане считают вампирами, и поэтому Джону нечего бояться.

Поцеловав Шейлу на прощание, Джон понимал, что она всё равно не будет находить себе места, но, как он правильно заметил, это был их единственный шанс получить важную информацию.

Сев в машину, он первым делом залез в свой тайник под сиденьем, где хранил огнестрельный пистолет. Достав, он проверил патроны в магазине и положил оружие на пассажирское сиденье, решив, что возьмёт его с собой. Иметь запасной вариант было необходимо.

По мере удаления от Джейквиля на шоссе становилось всё меньше машин. Проезжая мимо Смоллкрика, он немного замедлился, пытаясь разглядеть несуразные домики между холмов. Да, нужно будет заглянуть сюда как-нибудь, навестить старых знакомых и узнать, не произошло ли чего-нибудь интересного. Сейчас же уже спускались сумерки, и нужно было ускоряться, чтобы успеть в Кейлисон вовремя.

До полуночи было ещё много времени, но это крайний срок, а на месте нужно быть раньше, чтобы дать своим потенциальным новым знакомым больше времени на размышления. Когда он прибыл на место, на улице было уже темно. Часы показывали без четверти девять. Три часа – приличный срок. За это время можно слишком увлечься виски, но Джон в любом случае не собирался сегодня ехать обратно. Если ему покажется опасной идея ночёвки в комнате, можно будет расположиться на заднем сидении Спайера, если это будет лучшим вариантом. В худшем случае, придётся прибегнуть к помощи Ричардса. Хорошо, что здесь, на самой окраине, есть кто-то свой.

Внутри было много народа. Едва протиснувшись к стойке и дождавшись, пока бармен обратит на него внимание, Джон сказал, что у него зарезервирован столик. Как и говорил Келтон, у Миллстоуна спросили, на какое имя был сделан заказ. После его ответа, бармен с подозрением посмотрел на него, но уже спустя две минуты он усадил детектива на свободный стол в дальнем углу. То, что Миллстоун заказал виски с колой уже не вызвало удивления и Джон стал ждать.

Бармен вернулся быстро, несмотря на большое скопление людей около бара. Пригубив, Миллстоун стал выжидать, попутно разглядывая присутствующих. Он желал вычислить своего будущего собеседника. Все посетители были самыми обычными, но в этом и было всё дело: если бы представителя той организации, с которой он хотел установить связь, можно было определить по внешним признакам, им было бы очень тяжело работать.

Первый стакан быстро подошёл к концу. Заказав ещё один, и дождавшись, пока его пожелание будет исполнено, Джон сделал большой глоток и закурил. Хотелось есть, но он побаивался делать какие-либо заказы, кроме оговорённого. Тем временем стрелки часов уже приближались к десяти. Количество посетителей достигло своего пика, а Джон заказывал уже третий стакан, и пепельница тоже продолжала наполняться.

– Не припомню, чтобы Лео курил, – сказал твёрдый мужской голос где-то сбоку.

– Да, – подтвердил женский, показавшийся Миллстоуну знакомым, – и выпивкой он тоже не увлекался.

Повернув голову, Джон увидел рядом с собой высокого мужчину в тёмно-коричневом костюме и шляпе с широкими полями. Он носил аккуратную ухоженную бороду, придававшую его улыбке какой-то особенный шарм. С ним была женщина, которую он узнал с первого взгляда. Та самая торговка, у которой он с помощью старого Ника украл необычный патрон. Неожиданные собеседники возникли из ниоткуда. Хотя, может быть, Джон не заметил их появления, потому что уже перестал его ждать.

– Времена меняются, – как ни в чём не бывало, сказал он и жестом пригласил гостей садиться.

Мужчина коротко кивнул и пропустил спутницу вперёд, и только когда она расположилась, сел сам и вопросительно посмотрел на Джона. Как будто это Миллстоун должен был отвечать на вопросы.

Рядом со столом тут же появился бармен и учтиво поприветствовал новых гостей.

– Нам как обычно, – сказал мужчина, на что бармен тут же кивнул и удалился.

После незнакомец переглянулся с Салли и перевёл глаза на Миллстоуна.

– Ты точно уверена, что это тот самый Лео, который нам нужен?

– Думаю, что может что-то получиться.

Мужчина больше ничего не говорил, а лишь смотрел на Миллстоуна испытующим взглядом. Джон ощущал, что одно неверное слово с его стороны, и эта встреча завершится, так и не начавшись, поэтому он тоже сидел, молчал и изучал собеседника.

Обстановку слегка разрядил официант, принесший гостям чай.

– Как вас зовут? – спросил мужчина, когда они снова оказались одни.

– Джон. Джон Миллстоун.

– Вы полицейский?

– Да.

– Признаться, когда дело доходит до работы с полицией, я теряю энтузиазм, но моя напарница на этот раз не разделила моё мнение. Я полагаю, вы знакомы.

– Мельком, – с лёгкой улыбкой ответил Джон, бросив короткий взгляд на Салли.

– Признаться, решающей для меня стала информация о вашей работе в Пеллине. Единственное, что мне не нравится, – он сделал паузу, ехидно улыбнувшись, – то, что из-за вас тот человек не достался нам. Теперь вряд ли удастся его заполучить.

– Вы, как и моё руководство, знаете больше, чем я, так что ничего добавить не могу. Разве что, разочарую вас, что он в силу небольших накладок в операции плохо осознаёт себя.

– Ну, – зажмурившись, усмехнулся он, – есть методы и на такие случаи.

– Между тем, я по-прежнему не знаю вашего имени, – заметил Миллстоун.

– Георг Ливинг, – серьёзно ответил мужчина.

– Имя настоящее?

– У нас больше оснований вам не доверять.

– Я просто поинтересовался, – миролюбиво улыбнувшись, ответил Миллстоун и посмотрел на женщину, – а вы? Салли?

– Салли, – кивнула она, – Салли Пейдж.

– Очень рад знакомству.

– Взаимно, – легко улыбнувшись, ответила она.

– Теперь, мистер Миллстоун, хотелось бы знать, почему вы здесь? – сказал Ливинг.

– А может быть много причин? – улыбнулся Джон и полез за сигаретой, – у меня есть вопросы, и я хочу получить ответы.

– Почему вы решили, что мы способны на них ответить? – прищурившись, спросил он.

– Я бы много чего мог сказать, но пока допустим, что это лишь интуиция, – уверенно ответил Миллстоун, поджигая сигарету, – хотя я успел заметить ручку вашего пистолета с гравировкой. Редкая вещь, ручная работа. Подозреваю, что и в деле он хорош. Но недостаток в том, что подобное оружие ничем не хуже особой приметы.

Георг заглянул за пазуху, где была видна часть ручки его оружия, и поправил пиджак, чтобы спрятать его.

– Ну и, раз вы всё же решили ко мне подсесть, то, рискну предположить, что я вам тоже нужен, а не только вы мне.

– Интересно послушать о том, кем вы нас считаете, – вступила в разговор Салли.

– Ну, учитывая старость истории, могу предположить, что объектов моего поиска уже стабильно называют вампирами, а вы, стало быть, охотники. И, судя по всему, преуспеваете в этом.

Ливинг улыбнулся после этой фразы.

– Очень подозреваю, что эти существа не боятся солнечного света, поэтому вампирами их считают только самые суеверные.

– Вы ведь были в Пеллине, – заметил Георг, – не удалось что-то узнать о них?

– Удалось, – уверенно кивнул Джон, выпустив облако дыма, – но, думаю, ничем новым в этом отношении я вас не порадую. Поэтому по-прежнему не понимаю ваш интерес ко мне.

– Раз вы представились как Лео и взяли виски с колой, то вам удалось подобраться к Темпелгтону, – сказала Салли.

– Это очень громкое высказывание, – поморщился Джон, – у поселения особый статус. Меня туда не пустили. Но теперь я думаю, что вы тоже хотели бы там побывать. Что там?

Ливинг лишь ухмыльнулся.

– Это слишком опасная информация, чтобы мы рассказали вам сейчас, – сказал он, – но не буду отрицать, что вы на верном пути.

– Темпелгтон населён ими?

– Вы не находите, что это слишком явно, и поэтому слишком просто для таких, как мы?

– Тогда что там?

– Всему своё время, мистер Миллстоун, – спокойно ответил Ливинг, – вы действительно склонны слишком доверять на первых порах и думаете, что все вокруг такие. Это всего лишь наша первая встреча, у нас ещё нет оснований вам верить.

– В деле с Александром Ридом мне моя доверчивость помогла.

– Здесь не все дела таковы. Вы имеете дело с противником, который не отличим от человека, если не прибегать к специальным анализам или попыткам его убить. Как думаете, опасна ли доверчивость при таких условиях?

– Мне ещё не доводилось с ними сталкиваться, но правильность ваших мыслей я признаю.

– Это вы думаете, что вам не доводилось с ними сталкиваться, – сказал Ливинг, – помните, что им может оказаться любой.

– И нет надёжного способа отличить? – нахмурился Миллстоун.

– Субъективное восприятие.

– Мне даже становится страшновато.

– Этим тоже не стоит злоупотреблять, – сказала Салли.

– Они не слишком распространены, – добавил Георг.

– Этот вопрос очень меня интересовал. Почему они не распространяются?

– Начнём с того, что у них своя иерархия и свои разновидности. Те, на которых вышли вы – дикари. Они плохо осознают себя и не понимают, что происходит. Ими движет лишь слепая жажда. К счастью, некоторые из них погибают, не вовремя оказавшись на Солнце.

– То есть? – поднял брови Миллстоун, – они же не должны его бояться.

– Они боятся его в момент перерождения, – сказала Салли, – нестабильные ткани очень уязвимы для ультрафиолета.

– Вот это уже интересно, – Миллстоун одним глотком допил виски и поднял руку, чтобы позвать официанта.

– Подозреваю, – улыбнулся Ливинг.

– Но вы рассказывали о том, почему они не торопятся распространяться.

– Это сложный вопрос, в первую очередь для них. Перерождение сопряжено с болью, которую они способны чувствовать, – сказала Салли.

Она хотела сказать, что-то ещё, но остановилась, потому что подошёл официант. Он принёс Миллстоуну ещё один стакан и что-то сказал на ухо Ливингу, отчего лицо последнего приобрело ещё более серьёзный вид.

– У нашего друга сложности, – коротко бросил он Салли.

Она начала вставать, но он остановил её.

– Мы справимся без тебя, а нашего нового друга лучше не оставлять без присмотра. Тем более, мы ведь ещё не закончили.

– Может быть, я могу помочь? – сказал Миллстоун.

– Нет, – уверенно ответил Ливинг, вставая, – хотя, ваш лазер увеличенной мощности при случае неплохо вас выручит.

– Это уже не первый факт обо мне, который вам могло сообщить ограниченное число людей, – подозрительно прищурившись, заметил Миллстоун.

Георг лишь ухмыльнулся и, взяв шляпу, ушёл.

– Информацию о вас получить проще, чем вы думаете, – улыбнулась Салли.

– Усиленный лазер это не тот факт, который бы я хотел скрыть в первую очередь, но и не кричу об этом на каждом углу, – улыбнулся Джон, сделав глоток.

– Я из-за вас сегодня осталась не удел, – немного огорчившись, сказала Девушка.

– Я бы спросил у вас, что за дела, но вы ведь не скажете.

– Не скажу, – улыбнувшись, она отрицательно покачала головой, – но компанию вам, пожалуй, составлю.

Она позвала официанта и тоже заказала себе виски с колой.

– В ваших рядах, я смотрю, не принято употреблять.

– Мешает восприятию.

– Возможно, – пожал плечами Миллстоун, и подставил стакан, – за знакомство?

Она легко улыбнулась и легко чокнулась с Джоном.

– Я ведь сегодня должен получить задание?

– Нет, – покачала головой Салли, – нам нужно присмотреться к вам. Или, может, перейдём на ты?

– Если вы не против, – улыбнулся Джон.

– Сегодня ты можешь считать, что на твой вопрос ответили "да". Если у нас появится дело, в котором ты сможешь нам помочь, мы выйдем на связь, и то же самое, если у тебя появится что-то важное.

– Снова приходить сюда?

– Да.

– Ну, хорошо, хоть так. А то могли бы и не принять.

Она улыбнулась и сделала большой глоток коктейля. Миллстоун только сейчас ощутил жгучее желание её соблазнить. Оно было в нём, наверное, ещё со времени их первой встречи, но вышло на поверхность только сейчас, благодаря обстоятельствам.

– Кстати, где ты собираешься ночевать?

– Ну, если мне грозит опасность, я побуду здесь до рассвета, а так, я слышал, здесь наверху можно снять комнату.

– Опасность не грозит точно, – улыбнулась она, – ты ещё не в деле.

– Ну, хоть сегодня посплю спокойно.

– Это то, чего тебе хотелось бы больше всего?

Джону показалось, что от этого взгляда её карих глаз у него закружилась голова.

– Нет, – прямо ответил он.

– Тебя уже за одну прямоту стоило бы принять, – сказала она и допила свой коктейль, – здесь душновато.

Она изящно встала и вышла из-за стола. Миллстоун тоже поднялся и полез за бумажником.

– Не беспокойся о деньгах, это не главное.

– А что главное? – поинтересовался Джон.

– Я думаю, ты знаешь.

Она уверенно взяла его за руку и увлекла за собой.

СЛИШКОМ ОСОБЫЙ

– И это всё? – неудовлетворённо спросила Шейла, дослушав краткий рассказ Джона.

– Пока да, – ответил Миллстоун и стряхнул пепел с сигареты.

– И стоило мотаться в такую даль.

– Главное, что контакт установлен. Они тоже должны подумать. Кстати, я видел у него оружие с гравировкой.

– Значит, это он был у выжившей жертвы? – спросил Дуглас.

– Скорее всего. Или у них у всех гравировка. Думаю, теперь за мной следят, но это даже хорошо. Я стал опасаться, что нашим расследованием могут заинтересоваться на другой стороне.

– Думаешь, они почувствуют угрозу? – спросила Шейла.

– Не исключаю. Хотя, если собака зарыта в Темпелгтоне, то им хватит и того, что они могут спрятаться за своим статусом, о котором я бы, кстати, пообщался кое с кем. Если они захотят меня устранить, то неминуемо попадут под подозрения, поэтому им лучше этого не делать.

Джон видел, что Шейла хотела что-то сказать, но в последний момент решила промолчать. Щёлкнул чайник, и Миллстоун стал разливать всем кипяток.

– Ну а у вас что нового, госпожа аналитик? – спросил он, ставя чайник на место.

– А у меня есть кое-что интересное. Пока кто-то там потягивал коктейльчики в приятной компании, я работала.

– Ну тогда удиви меня, – съехидничал Джон.

– Что если я скажу, что знаю, как Больен связан с Темпелгтоном?

– Что? – не на шутку удивился Миллстоун.

– Да, – улыбнувшись, кивнула Шейла.

– Я весь внимание, – он отставил кружку с кофе и вытянулся в направлении стола Шейлы.

– Помнишь, ты говорил, что Больен занимался благотворительностью? Он давал кирпич на строительство. Так вот, он так же безвозмездно помог и Темпелгтону.

– И это при том, что им уж точно есть, чем платить, – задумчиво сказал Миллстоун, – на нуждающихся они никак не похожи.

– Именно так, – кивнула мисс Лейн.

Миллстоун закурил и задумался. В кабинете повисла тишина. Дуглас и Шейла смотрели на него с ожиданием, что он что-то скажет, но Джон продолжал молчать.

– У нас ведь не осталось образца крови Больена? – спросил он Шейлу.

– Нет, – ответила она.

– А где он лежал после аварии?

Шейла открыла один из ящиков стола и прямо в нём пролистнула какие-то документы.

– Центральный госпиталь Джейквиля, отдельная палата. Номер пятьдесят два.

– Лечащий врач?

– Алистер Коул.

– Отлично, – кивнул Миллстоун, – как мне теперь кажется, корни убийства именно там.

– Не совсем понимаю, – сказала Шейла.

– Расскажу, когда буду уверен, – сказал он, допивая кофе и гася сигарету, – старина Эгил, полетели.

Дуглас тоже допил свой кофе, встал и поправил пиджак.

– До вечера, – сказал Джон, выходя из кабинета.

– Жду новостей, – сказала Шейла.

Центральный госпиталь Джейквиля находился в нескольких кварталах от полицейского управления, поэтому до него добрались быстро.

– Теперь выходит, что я не работаю над двумя делами одновременно, – усмехнулся Миллстоун, когда они вышли из машины, – всё к одному. Всё к одному.

– Так будет проще, – сказал Дуглас.

– Думаешь? – спросил Миллстоун и посмотрел на высокое здание госпиталя, – я почему-то не очень в этом уверен. Видится мне, что всё очень хитро.

– Разберёмся, – уверенно сказал Дуглас, когда они начали подниматься по ступенькам.

К счастью доктор Коул сегодня работал и был не занят. В регистратуре Джону и Дугласу выдали белые халаты и указали, где находится лифт, на котором нужно было подняться до пятого этажа, где и находился кабинет. Уже через пять минут они стучали в искомую дверь. После разрешения войти Миллстоун открыл дверь и направился вперёд.

Доктор Коул оказался приземистым мужчиной с усами. Его лысое темя блестело в солнечных лучах, попадавших через окно, которое частично закрывали жалюзи. Вид у него был сосредоточенный и то ли из-за этого взгляд, который он бросил на вошедших показался им подозрительным, то ли потому что приход полицейских его действительно встревожил.

– Добрый день. Я детектив Миллстоун из полиции Джейквиля. Это мой напарник, детектив Эгил, – они показали документы.

– Чем обязан? – спросил он вполне спокойно.

– Мы хотели бы поговорить с вами о Роберте Больене.

– О Больене? – удивился Коул.

В то же время на его лице выразилось удивление с оттенком облегчения, как будто он был рад, что полиция пришла по этому вопросу, а не по тому, который вызывал у него беспокойство.

– Да, – кивнул Миллстоун, раздумывая над тем, как снова нащупать ту тревожную нить, которая заставляла доктора нервничать.

– Насколько я знаю, Робоерт Больен убит, и не представляю, чем могу вам помочь.

– Верно. Именно обстоятельства его смерти мы и расследуем. Вы были его лечащим врачом, когда он попал в аварию?

– Да. Но какое это имеет отношение к его смерти?

– Я не уверен, что эти два события связаны, но ведь нужно принимать во внимания все заметные события из его жизни.

– Вам виднее, – ответил Коул с некоторым раздражением, как будто Миллстоун призывал его к обсуждению вопросов, в которых тот ничего не понимает.

– Как вы можете охарактеризовать его состояние в тот момент, когда он поступил к вам на лечение?

– Критическое. Я уже не надеялся, что он выживет.

– Что произошло потом? – сухо спросил Миллстоун.

– Потом его состояние стабилизировалось, но в себя он не приходил. Тут всё зависело от организма.

– И организм справился, хотя шансов у него было очень мало. Так?

– Ну, почему же, – пожал плечами Коул, – он же уже не был на грани, как в первый день, когда только поступил.

– Он получил много травм?

– Достаточно. Но ведь то, что он смог прийти в себя ещё ничего не значит. Ещё около месяца Больен провёл на больничной койке.

– Вы не думаете, что он поправился слишком легко или слишком быстро?

– Всё зависит от возможностей организма. Больену в этом отношении повезло, больше я ничего сказать не могу.

– И не было ничего странного в его организме?

– Нет, – нахмурившись, покачал головой Коул, – у вас есть какие-либо подозрения по этому поводу?

– Нет. Я ведь не медик, – виновато улыбнулся Миллстоун, чтобы немного разрядить обстановку.

– Ну, в таком случае, я могу заверить вас, что всё было в порядке. Гораздо серьёзнее дела обстояли с его сознанием. Хоть сам он уверял, что оно не подверглось никаким деформациям, это было замечено и признано его коллегами и близкими.

– Я слышал об этом, – обыденно заключил Миллстоун, – скажите, а кто ещё кроме вас, ухаживал за ним и вообще имел хоть какое-то отношение к лечению?

– Его коллеги настояли, чтобы этим занимался только я. В коридоре дежурила охрана, которая не пускала посторонних.

– И вы всё делали один?

В этот момент Коул немного замешкался.

– Нет. Мне помогала сестра Авве. Её проверили и допустили к Больену.

– А сейчас она тоже здесь?

– К сожалению, она уволилась и уехала из города.

– Хм, – задумался Миллстоун, – а вам не кажется это странным, мистер Коул?

– Ничуть, – покачал головой врач, – увольнения у нас не редкость. Медицинские сотрудники сейчас очень востребованы, и при должной квалификации найти работу с приличной оплатой не составит труда. Сестре Авве, к примеру, предложили место в Флаенгтоне с возможностью дальнейшего обучения.

– А как вы можете её охарактеризовать?

– Я считаю, что она вполне заслужила это приглашение. Это очень покладистый и педантичный человек. Она лишь недавно окончила училище, но уже считается опытным сотрудником.

– Неплохо, – покачал головой Миллстоун, – а она не говорила, в какое конкретно место собирается устраиваться?

– Нет. Но судя по форме характеристики, которую она попросила, это заведение частное. Тем более, что в противном случае ей проще было бы оформить перевод.

– Понимаю. И, конечно же, никаких странностей в поведении сестры Авве вы не заметили.

– Нет, – уверенно ответил Коул, – она была образцовым работником.

– Что же, мистер Коул, не буду вас больше отвлекать. Вы могли бы предоставить мне копию личного дела сестры Авве? – спросил Миллстоун, вставая.

– Если вы в чём-то её подозреваете, то я заверяю вас в её непричастности, – Коул тоже встал.

– Подозрения – моя работа, – улыбнулся Джон, – к тому же, между подозрением и обвинением есть разница.

– Обратитесь в регистратуру. Я отдам распоряжение, пока вы будете спускаться.

– Благодарю, мистер Коул, – сказал Джон, протягивая руку на прощание.

– Если я смогу вам чем-то помочь, можете обращаться.

– Разумеется, – учтиво улыбнулся Джон.

В регистратуре уже была подготовлена тонкая бумажная папка. Видимо, распоряжение, которое дал Коул, было очень весомым. Благо, документов в ней было немного, поскольку сестра Авве поступила на работу чуть больше года назад. Джон бегло ознакомился с её личным делом, пока они шли к двери, а после снова закрыл папку. Они спустились с крыльца госпиталя и остановились около урны, чтобы покурить.

– Да. Больен нас привёл к неожиданному повороту, – заключил Миллстоун, выпуская первое облако дыма.

– Думаешь, он был обращён? – предположил Дуглас.

– Это вряд ли. Ну, или Коул нам чего-то не договаривает. Такой процесс невозможно было бы не заметить. Тут, возможно, замешана медсестра, только мне не до конца понятно, как именно.

Джон раздумывал над тем, куда направиться дальше, чтобы найти следы, когда до него долетел обрывок фразы:

– Я же говорил тебе, что наш Лео рано или поздно появится где-то поблизости.

Миллстоун лихорадочно обернулся в поисках говорившего и в нескольких метрах от себя обнаружил своих вчерашних знакомых. Они незаметно подошли и лишь невзначай бросили эту фразу. Джон быстро выбросил окурок в урну, кивнул Дугласу, и они направились следом за Георгом и Салли.

Новые знакомые прогулочным шагом шли вперёд, о чём-то разговаривая. Слов Миллстоуну разобрать не удалось, но это было и не нужно. Он получил приглашение и с нескрываемой радостью его принял.

Примерно через два квартала был небольшой парк, в глубине которого в тени лип стояли скамейки. Дойдя до них, Георг оглянулся и смерил Джона и Дугласа взглядом. Салли аккуратно присела на скамейку и переглянулась с Миллстоуном.

– Добрый день, – сказал детектив.

– Здравствуйте, – сказал Георг.

Салли тоже коротко кивнула в знак приветствия.

– Мой напарник – Дуглас Эгил, – сказал Джон.

– Привыкайте произносить имена как можно реже, – коротко сказал Георг, автоматически осторожно оглядевшись.

– Хорошо.

– Присаживайтесь, так мы будем выглядеть неприметнее.

Георг сел рядом с Салли и указал собеседникам садиться на лавку напротив. Джон быстро расположился и с ожиданием посмотрел на них, думая над тем, что же ему сейчас скажут.

– Вы были у доктора Коула? – спросил Ливинг.

– Да. Вы тоже его навещали?

– Нет, – ответила Салли и улыбнулась.

– Почему?

– Это не тот вопрос, – сказал Георг, – вы лучше расскажите, как вам общение с одним из них. Сложно отличить, да?

– Доктор Коул? – на лице Джона выразилось сильнейшее удивление.

– Да. Причём, давно. Ещё до того, как сюда пришли федералы. При них он только получил образование и работу.

– Значит, Больен был обращён.

– Да, – кивнула Салли, – сразу после того, как его привезли в больницу.

– Очень удобно, – кивнул Джон, – можно никого не пускать в палату реанимации.

Его вдруг осенило.

– Верно.

– Выходит, медсестра тоже? – спросил Дуглас.

– Да, – ответил Георг.

– И она решила сбежать, но почему?

– Им свойственно мигрировать, – сказала Ливинг, – это никак не связано с Больеном.

– Она всё ещё в поле вашего зрения?

– От нас сложно скрыться, особенно, когда не знаешь, что за тобой приглядывают. Мы слишком долго следим за ними.

– Но зачем убрали Больена?

– Вы думаете, это сделали мы? – усмехнулся Ливинг.

– Нет? – спросил Миллстоун.

– Мы не действуем так грубо. Тем более, нам редко удаётся поймать самую верхушку. С неё легче видеть то, что происходит в низах. Мы хотели накрыть всех разом, но кто-то вмешался.

– Выходит, и у вас есть конкуренты?

– Учитывая, как они это провернули, из них получились бы очень неплохие союзники, – заметила Салли.

– У вас есть предположения, кто бы это мог быть?

– Это длинная история. Не знаю, ошибались ли они, думая, что смерть Больена усложнит жизнь в Темпелгтоне, или просто хотели посмотреть, как они будут после этого перемещаться, но ход этот был неверным.

– Темпелгтон ведь вполне самостоятелен, – сказал Джон.

– Не настолько. В федерации пока нельзя открыто купить кровь или рабов. С диких территорий сложнее доставить.

– И для этого нужен Коул.

– Именно, – кивнул Георг, – он помогает им, но это лишь полумеры. К тому же, нам не удаётся выяснить, куда уходит канал из больницы Джейквиля. Они слишком осторожны, а мы боимся обнаружить сам факт того, что мы за ними следим.

– Это мог бы сделать я, нужно только найти предлог.

– Именно об этом мы и хотели вас просить, – сказал Георг.

– Что же, я берусь.

– На заднем дворе госпиталя стоит белый медицинский фургон. Наши попытки следить за ним чуть было не закончились провалом, поэтому мы не знаем, куда он отвозит товар, и не можем рисковать уже полученной информацией, чтобы это выяснить.

– Обычный медицинский фургон? Почему вы думаете, что это именно он?

– Мы не раз видели его выезжающим из города, но куда он направляется дальше, нам неизвестно.

– Я надеюсь, что на нём самом есть какие-то следы, которые расскажут, иначе мне тоже останется только проследить за ним.

– Этим вы ничего не добьётесь. Они просто не поедут туда, куда нужно.

– Ладно, об этом мы подумаем, когда первый вариант не сработает.

– Вы сможете осмотреть его сегодня? – спросила Салли.

– Попробую.

– Сколько вам нужно времени?

– Часа будет достаточно.

– Тогда встречаемся через час в Флаенгтоне.

Джон в первый момент подумал о столице федерации, но тут же вспомнил, что в Джейквиле есть заведение с таким же названием.

– Странный выбор, – сказал Миллстоун.

– Это место имеет сомнительную репутацию. Достаточно сомнительную, чтобы быть безопасным для нас. К тому же, там есть личные кабинеты и знакомые администраторы, – сказал Георг.

– Значит, мне нужно спросить кабинет, забронированный на Лео? – спросил Джон.

– Да, – кивнул Ливинг, – я предупрежу, что вы будете с напарником, иначе вас не пустят.

– Хорошо, – кивнул Джон.

– Идите первыми.

– До встречи, – сказал Миллстоун, вставая со скамейки.

Они сели в Спайер. Джон бросил папку на заднее сиденье и тронулся с места. Они объехали квартал вокруг госпиталя, чтобы найти самый незаметный проход на задний двор. Им оказалась арка в одном из соседних домов. Оставив машину в стороне, Джон и Дуглас огляделись и направились вперёд.

В узком дворе была большая помойка. Наверное, под мусорной кучей находились контейнеры, но сейчас их не было видно. Они прошли мимо неё, отмахиваясь от роящихся рядом мух и стараясь дышать как можно реже.

Из-за угла была отлично видна задняя часть здания госпиталя. Между ним и какой-то хозяйственной постройкой без окон действительно притаился белый медицинский фургон, самый обычный на вид. Про себя Миллстоун не мог не отметить, что машина стоит так, чтобы её не было видно из окон госпиталя. Это было на руку не только злоумышленникам, но и ему самому. Оставалось только быстро преодолеть небольшое расстояние, отделявшее их от фургона, что и было сделано быстрой перебежкой.

Вблизи машина тоже была самой обычной – если бы Джон увидел такую на улицах города, ни за что бы не заподозрил её истинное назначение. В этом она была похожа на тех, кто ею управлял – сегодня Миллстоун встречался с одним из них, но ничего не заподозрил.

– Если хочешь знать, чем живёт автомобиль, в первую очередь смотри на колёса, – Джон наклонился вниз, чтобы осмотреть протектор, – ого…

– Кто-то идёт, – чуть громче, чем шёпотом, сказал Дуглас.

Джон судорожно огляделся в поисках места, где можно быстро и незаметно скрыться. Им оказался дальний угол неизвестного здания без окон, рядом с которым стоял полупустой мусорный контейнер.

Людей было двое. Хоть они и не выглядели, как врачи, сказать, что это не люди было нельзя. В их руках были небольшие чемоданчики, которые они положили в фургон, после чего направились к кабине.

– Что это он сегодня решил так рано? – сказал один из них, садившийся на пассажирское сиденье в кабину.

– Говорит, срочно нужно. Вечером всё равно ехать ещё раз.

После хлопка двери закрылись, и Джон уже не мог слышать, о чём говорили эти люди. Почти сразу завёлся мотор и машина, скрипя подвеской, развернулась и направилась на выезд. Дождавшись, пока она уедет из двора, Джон вышел из укрытия и закурил.

– Кажется, они вообще не скрываются, – сказал Дуглас.

– Видимо, наши друзья и вправду умеют оставаться незамеченными.

Джон подошёл к следу протектора, выпустил густое облако дыма, потом присел на корточки и поднял с земли маленький белый камушек.

– А вот это уже след, – заключил он, оглядывая ещё несколько похожих, лежащих в отпечатке шины.

– Это какой-то карьер?

– В пользу этого говорит и плохое состояние подвески, хотя, есть вариант, что за ней просто не следят.

Никаких других зацепок на месте стоянки машины найдено не было, но и камушки, не характерные для этой местности, Миллстоун счёл удачей. Долго не задерживаясь, они поспешили удалиться, прихватив несколько образцов.

– Да, удача и не совсем, – сказал Джон, когда они сели в машину.

– Я думаю, вряд ли бы нам удалось найти что-то лучше, – ответил Дуглас.

– Пожалуй, я даже соглашусь, – улыбнулся Миллстоун, взглянув на часы, – и у нас есть ещё двадцать минут. Так что можно выдвигаться.

– Я знаешь, о чём думаю, – сказал Дуглас, когда они тронулись с места, – а какая цель этих ребят?

– Вампиров?

– И их тоже, конечно, но я имел в виду наших новых знакомых. Никакой войны нет, вампиры зажаты в углы и сидят тихо. И потом, они же не виноваты, что они вот такие.

– Мне это кажется, старина Дуглас, или ты начал сомневаться? – с лёгкой насмешкой сказал Джон, уверенно выкручивая руль на повороте.

– Просто, у меня ощущение, что живут они закрытыми кучками, как в Темпелгтоне, и никому, по сути, не мешают.

– Ты забываешь о самом главном, мой добрый друг, – снисходительно улыбнулся Джон, – вспомни, кто они на самом деле.

– Но ведь они осознают это. Они могли уже убить кучу людей, но они этого не сделали.

– Они оружие! – как будто не услышав слов Дугласа, сказал Джон, – оружие, которое взведено. Оно может выстрелить в любой момент, и выстрелить так, что мало не покажется никому. Это даже не бомба, которая кого-то оставит в живых, а гораздо хуже. А если мы прибавим к этому факту интеллект и, как следствие, способность мыслить стратегически, то у нас не остаётся никаких гарантий того, что они не замышляют что-то сейчас. Они обратили Больена не просто так. Мы не можем ручаться, что ещё кто-то из деятелей, подобных ему, не обращён, а это уже чревато последствиями, не находишь?

– Пожалуй, ты прав.

– Мысли глубже, старина, всё очень непросто. К тому же, я не говорю, что всех их нужно поголовно истребить. Я пока придерживаюсь мнения, что нам нужно разобраться в этой проблеме, и хорошо бы взять её под контроль.

– Но всё же я думаю, если бы они имели что-то веское против нас, они бы уже сделали это.

– Эх, старина. Если бы посторонний человек судил по твоему миролюбию, он ни за что не поверил бы в то, что ты лучший стрелок в округе.

– Мой старик просто всегда учил меня правильно выбирать цель.

– Ну, пока никого из них нам убивать ещё не пришлось, так что этот вопрос не стоит. Думаю, всё будет складываться так, что колебаться тебе не придётся.

– Если они будут угрожать нам, тут вопросов никогда не появится, ты же знаешь.

– Знаю, и поэтому спокоен, – с улыбкой сказал Миллстоун, пропуская машину на повороте.

Они быстро добрались до пункта назначения, и у них ещё оставалось время. Джон опасался, что если они придут раньше, то могут не застать своих знакомых, и даже кодовое слово им не поможет, поэтому явиться нужно было в ровно назначенный момент.

Они вышли из машины и закурили. Ставки в игре значительно возросли, и у Джона разыгралась мания преследования. И даже несмотря на то, что его интуиция говорила ему о том, что всё спокойно, он всё равно осторожно огляделся в поисках тех, кто мог бы за ними наблюдать.

– Думаешь, к нам уже приставили слежку? – улыбнувшись, спросил Эгил.

– Не исключаю, – тихо ответил Джон.

– Я исключаю. Можешь мне довериться.

– С чего ты так решил?

– Я никого не заметил. Эти люди избалованы тем, что за ними никто не охотится. Может быть, они промышляют уже несколько лет, и им всё сходит с рук.

– Надеюсь, что так. Хотя я бы на их месте, зная, кто я, вряд ли бы слишком расслаблялся.

– Это ты сейчас так говоришь.

– Ладно, пойдём.

Миллстоун быстро докурил сигарету, и они направились внутрь.

Флаенгтон был гораздо просторнее Двух Тонн, но имел всего лишь один общий зал, зато потолки были высокими, что в целом создавало ощущение помпезности, но напрочь убивало уют, который Джон всегда ценил выше.

Гостей здесь сейчас видно не было, поэтому из персонала присутствовал только дежурный администратор, сидевший за витринами дневного кафе. Он был уже не молод, но выглядел очень опрятно. Джон подошёл и после короткого приветствия сообщил, что бронировал личный кабинет на имя Лео.

Администратор в первый момент удивился, а потом покосился на Дугласа, видимо, слишком привык к тому, что с таким паролем к нему приходит один человек и не сразу вспомнил о том, что на этот раз ему говорили.

– Идёмте за мной, – учтиво кивнув, сказал он и вышел из-за прилавка, – Элли, пригляди за хозяйством, я отойду на две минуты.

Последнюю фразу он говорил, повернув голову в сторону приоткрытой двери, ведущей, очевидно, в какое-то подсобное помещение. Ему не ответили, но он, тем не менее, направился вперёд, попросив Джона и Дугласа следовать за ним.

Сейчас клуб был очень мрачным и пустым. Свет везде был выключен, двери закрыты. Если бы не совсем хорошая репутация этого места, Джон сказал бы, что это лучшее заведение подобного вида в Джейквиле.

Наконец они вошли в мрачный узкий коридор с низким потолком. После эха ударов ботинок о пол немного непривычно было идти по ковровым дорожкам, где звука почти не было слышно. Освещали его светильники, висевшие на стенах. Сейчас не все они были включены, что придавало атмосфере ощущение таинственности. Его усиливало то, что конца коридора не было видно – стены лишь растворялись в темноте где-то далеко впереди.

Наконец администратор остановился и указал на дверь с номером тридцать. Не дождавшись, пока Джон подойдёт к двери, он удалился, даже не обернувшись. Видимо, так было заведено.

Миллстоун осторожно постучал, и только после одобрительного возгласа изнутри открыл дверь. Для него стало неожиданностью, что пространство кабинета было заполнено табачным дымом. Он думал, что участники организации, название которой ему пока что неизвестно, вообще не курят. У Георга в руке была большая сигара, по размеру которой Джон заключил, что они здесь недавно. Салли в данный момент не курила, но в пепельнице, стоявшей на столе, лежал окурок тонкой дамской сигареты. Они сидели друг напротив друга, весьма расслабленные, что было тем более неожиданно для Миллстоуна.

– Это одно из наших укрытий, – сказал Георг, видя небольшое замешательство в глазах Джона, – здесь мы можем позволить себе некоторые слабости.

– А то я уже начал думать, не скрывается ли под вашей кожей человекообразная машина прошлых поколений.

– Боюсь, что они уже либо вышли из строя, либо настолько искусно маскируются, что вы не смогли бы отличить.

Джон сел рядом с Салли, а Дуглас напротив него.

– Удалось что-нибудь найти? – сразу спросил Ливинг.

– Да. Мне это пока что ни о чём не говорит, а вот вам – возможно.

Миллстоун порылся в кармане и достал оттуда один из камешков. Георг очень удивился, увидев его. Стало понятно, что он, скорее всего, понял, в какой местности стоит искать следы. Само собой, что степень доверия к Миллстоуну не настолько велика, чтобы посвятить его в подробности, но вскоре, возможно, доля участия Джона увеличится.

Ливинг посмотрел на Салли. Она взяла камушек и осмотрела его.

– Я думаю, что в округе немного мест, на которые указывает эта вещь.

– Немного, – кивнул Георг, – но и не одно. Этим мы займёмся. Очень вас благодарю.

Он ещё раз взглянул на камешек и спрятал его в карман.

– Мне тут пришла в голову мысль о том, как им удалось обратить Больена без изменений, – сказал Миллстоун, – в результате ведь должно получаться что-то среднее?

– Они очищают свою кровь, – сказала Салли, – и человек остаётся прежним. Внешне.

– Но это могут делать только врачи.

– Ну, чтобы незаметно, то да, – улыбнулся Георг, – если вас поймают в пустыне, то это может сделать любой.

– Просто, я подумал над тем, что у Больена могла быть копия. Разве нет?

– Если только он кого-то обращал.

– Интересно.

– Дело Больена можно считать закрытым, – сказал Георг.

– Мы ведь не нашли убийц.

– Вы не найдёте их, – сказала Салли, вытягивая тонкую длинную сигарету из пачки, – пока они не убьют ещё кого-то рядом с вами. Мы уже пытались взять след этих людей, и нам это не удалось.

– Ну, что же, если они убивают только того, кого надо, они могут указать нам, где искать дальше.

– Это настоящие призраки, – сказал Георг, медленно выпустив дым, – иногда мне кажется, что у них даже ног нет.

– Нет, – с улыбкой покачал головой Джон, – ноги у них есть. А вот по части других следов они точно мастера.

Миллстоун и Эгил тоже закурили. В кабинете ненадолго воцарилась тишина. Все важные на данный момент пункты были оговорены, но все оставались на своих местах. Это был отличный повод для Джона задавать свои вопросы.

– А вы давно занимаетесь этим делом?

– Поиском убийц Больена? – спросил Георг.

– Нет. Вообще. Истреблением этих существ.

– Сколько себя помню.

– А ваши представители есть на диких территориях?

– Есть. Мы есть везде, – улыбнулся Георг.

– Наверное, на диких территориях всё сложнее.

– Наоборот, – сказала Салли.

– На диких территориях, если вы не на подконтрольной кому-то территории, можно убивать кого угодно. Это в федерации вас при случае ещё и привлекут. И уж поверьте, если вы начнёте рассказывать им правду, то будет только хуже.

– Неужели никто не знает о них?

– Не забывайте, что из-за их способности приспосабливаться они могут быть полноценными членами общества, в том числе руководить.

– Если они могут жить с нами, зачем их убивать? – поинтересовался Дуглас.

Стрелок сам для себя уже ответил на этот вопрос, но ему было интересно, что скажет Георг.

– Мы уже сталкивались с таким мнением, – улыбнулся он, – вампиры в силу своих способностей бывают разными. Кто-то из них старается украсть кровь, если это возможно, и живёт как можно тише. Но есть и такие, которые грызут живых людей при первой возможности. Последствия их не интересуют. Вы вряд ли слышали, потому что на территории федерации сложнее устроить кровавый ритуал, а вот на диких территориях они часто делают что-то подобное, да и банков крови, как вы правильно понимаете, там нет.

– Вы сказали, они бывают разными. Какими? – спросил Джон.

– Тот, кого вы искали в Темпелгтоне, от голода проглотил собаку или койота, поэтому и стал таким. Возможно, ему помогут прийти в другой вид, но есть и те, кто намеренно остаются такими. Да, среди людей не поживёшь, но зато будешь сильнее.

– Но так можно обменяться с любым животным, – сказал Дуглас.

– Да. Не со всеми выгодно, конечно, но можно.

– Значит, есть и другие виды?

– Слишком много вопросов для начала, мистер Миллстоун, – легко улыбнувшись, сказал Георг, – пока я предпочту на них не отвечать.

– Скажите хотя бы вот что: они не конфликтуют между собой?

– Стычки случаются, но к нынешнему времени весь известный мир уже поделен, и каждый знает своё место.

Георг затушил сигару в пепельнице и встал.

– Ещё раз спасибо за помощь, сказал он.

– Обращайтесь.

– Непременно. А сейчас нам пора идти. Выждите пять минут, чтобы нас не видели вместе.

– Хорошо.

– До встречи, – сказала Салли, посмотрев на Миллстоуна.

– До встречи, – ответил Джон.

Выполнив просьбу Ливинга, Джон и Дуглас направились на выход. За оставшуюся часть рабочего дня ничего нового не было найдено, поэтому слова Шейлы о том, что у неё есть что-то интересное, были восприняты с радостью.

– Результаты анализов зелья, – сказала она, – протягивая Джону листок.

– Много серебра? – Джон включил чайник и подошёл к столу Шейлы, чтобы принять документ.

– Да. Можно сказать, святая вода.

– А что по травам? – Миллстоун взглянул на лист.

– Дикий чеснок. Много дикого чеснока, – сказала Шейла.

– Да, – протянул Джон, садясь на своё место.

– Очень сильно пахнет. Даже от твоей колбочки вонь была на всю лабораторию. Представляю, что творилось в округе, когда её варили.

– А это уже кое-что, – сказал Джон, – значит, и существо могло учуять. Значит, он отпугивает их. Интересно, чем? Серебро ведь, как я понимаю, не пахнет.

– Это для нас, – сказал Дуглас, – а они могут и чуять.

– Вполне.

– Можно я взгляну? – попросил Эгил.

– Конечно, – Джон протянул листок.

– А у вас как прошло? – спросила мисс Лейн.

– Да почти всё скучно. Правда, Больена теперь можно не считать.

– То есть?

Джон вкратце рассказал о том, что было сегодня днём.

– А я уж подумала, что они больше не объявятся.

– К счастью, они объявились. Правда, пока многого не рассказывают, но это не страшно на данном этапе.

– Надеюсь, что эта дружба ничем плохим не обернётся.

– Не бойся. Всё под контролем.

– Я, пожалуй, пойду, – сказал Дуглас, вставая, – устал что-то.

– Всё в порядке? – подозрительно спросил Джон.

– Да. День закончился, пойду отдыхать.

– Ну, тогда до завтра.

– Да. Жду тебя утром.

– Хорошо.

Дуглас попрощался, и, аккуратно закрыв за собой дверь, ушёл. Шейла встала из-за стола и подошла к Миллстоуну.

– Да, я тоже скучал, – сказал Джон, встав и обняв её.

– Я надеюсь, эту ночь ты проведёшь со мной? Или у тебя другие планы? – с лёгкой улыбкой спросила она.

– Нет. В планах у меня только ты.

Миллстоун обнял её ещё крепче и поцеловал. Потом его пальцы скользнули вниз по её спине и ловко расстегнули молнию на юбке.

– Джонни, Джонни, – ласково сказала Шейла, – ты в своём стиле.

Миллстоун ничего не ответил и стал целовать её в шею. Потом он ненадолго отвлёкся, чтобы запереть дверь и повлёк Шейлу в сторону стола. Она сняла с его плеч пиджак и стянула, тем самым удерживая его руки, и начала страстно целовать.

– Ты ведь не сбежишь от меня снова? – неожиданно спросила она.

– Что за вопросы? – удивился Миллстоун, – с чего я должен убегать?

– Не знаю. Просто не хочу, чтобы это случилось.

– Всё будет хорошо, – сказал он и снова начал её целовать.

Скорее всего, Шейла догадалась о том, что было между Миллстоуном и Салли, но в то же время она понимала, что важнее неё у него никого нет, и поэтому даже не задавала вопросов. Она никогда не задавала вопросов, наверное, именно поэтому ей дольше всех удавалось оставаться рядом с ним.

СИГНАЛ О СМЕРТИ

Джон приоткрыл водительскую дверь и заглянул в салон. Тело водителя после выстрела повалилось в сторону пассажирского сиденья, обивка которого сейчас была пропитана кровью. Коротко изучив внутреннее пространство автомобиля, Миллстоун прикрыл дверь обратно и обернулся, посмотрев на дверь подъезда. Перед ней было высокое крыльцо, и, судя по углу под которым был сделан выстрел, убийца стрелял прямо от двери.

Джон закурил и подошёл к эксперту по баллистике, с которым разговаривал Дуглас. Это был Пол Мэдсон. Их представили друг другу десять минут назад, когда Джон и его напарник прибыли на место преступления. Он был невысокого роста, полноват, и слыл хорошим специалистом. Он очень дотошно и тщательно осматривал рану на голове водителя, а потом согласился поделиться выводами.

– Скорее всего, он торопился, – сказал Мэдсон, – не думаю, что наёмные убийцы не умеют стрелять.

– Почему вы так решили? – спросил Миллстоун.

– В выстреле нет почерка, если хотите. Просто выстрел. Не в висок и не в затылок.

– Если я правильно понимаю, главное, чтобы он пришёлся на голову, – с лёгкой улыбкой сказал Джон.

– Убийца спешил, – сказал Дуглас, – но стреляет неплохо и успел сделать это до того, как водитель повернулся. А то, что выстрел смазанный, может, не ожидал.

– Может быть.

Машина стояла в узеньком проходе, где не смогла бы разъехаться с другим транспортным средством. Это был качественный чёрный седан. Сейчас он хладнокровно моргал аварийной сигнализацией, как будто сообщая, что здесь произошло что-то неладное, и требуется помощь. Правда, мёртвому водителю вряд ли можно было чем-то помочь, как и его хозяину, труп которого лежал в квартире на девятом этаже. Туда Миллстоуну ещё предстояло подняться, но пока он старался выяснить как можно больше здесь.

– Скажите, Пол, а кто включил аварийку? – спросил Джон, – кто-то из ваших?

– Нет, – ответил эксперт, – когда мы прибыли, она уже была включена. Может быть, это сделал водитель, потому что остановился ненадолго и вынужденно перекрыл проход?

– Если он оставался здесь, то всегда мог при надобности отъехать. Так что, это сделал убийца. Но зачем?

– Чёрт его знает, – развёл руками Мэдсон.

– А вы уже были наверху?

– Да. Примерно та же картина. Выстрел хоть и точный, но тоже немного смазан. Странное сочетание профессионализма и какой-то нервозности, как будто всё делается в первый раз. Не могу объяснить.

– Пули уже нашли?

– Да. Да тут и так понятно, что стрелял один и тот же человек.

– Какое оружие можете сказать?

– Мелла с глушителем. Состояние отличное, – уверенно сказал он.

– Если я помню, она стреляет обычными девятимиллиметровыми патронами. Много какое оружие их использует.

– Я видел за свою жизнь не одну Меллу. Это пистолет с характером, с почерком если хотите. Его следы на пуле я вижу невооружённым глазом. И чем лучше состояние ствола, тем эти следы ярче, – наигранно улыбнувшись, ответил Мэдсон.

– Что же, – сказал Миллстоун, – пожалуй, тогда мы пока поднимемся наверх. Вы ведь ещё будете здесь?

– Конечно, – сказал Пол, – такое интересное дельце не каждый день выпадает. Возможно, мы имеем дело с организацией, которую раньше не встречали.

– В которой работают молодые и неопытные? – спросил Джон.

– Молодые? Возможно. Неопытные? Совсем нет. Просто немного неуверенные в себе. Возможно, опыт немного не тот, а может быть банально – что-то пошло не так.

– Ладно. С этим мы разберёмся. До встречи, Пол.

– Возвращайтесь. Там почти нечего смотреть.

Труп лежал в проходе, а убийца, судя по всему, в момент выстрела находился в комнате. В квартире находился Коллинз и ещё пара полицейских.

– Чем порадуете? – спросил Джон, входя.

– Томас Энфилд. Тридцать девять лет, – сухо сказал детектив, пожимая руку Миллстоуну.

– Род занятий? – поинтересовался Джон.

– Как бы это правильнее выразить, – помедлил Коллинз, – продавец информации.

– Вот даже как, – поднял брови Миллстоун, – и кому он её продавал?

– Кому угодно, лишь бы с ним могли договориться. Самые известные покупатели – журналисты.

– А где он брал её?

– Ну, – развёл руками детектив, – есть, наверное, люди, которые за умеренную сумму могут снять несколько копий с важных документов.

– Понятно, – сказал Джон, проходя в комнату, – подозреваю, что у него на крючке могли висеть высокопоставленные граждане. В свете этого его нельзя было трогать, и тогда мы имеем важный вопрос: кто на такое отважился?

– Это точно не местные.

– И они точно не хотели его убивать, – сказал Джон, обойдя шикарно обставленную комнату.

– Я тоже так думаю. Соседи говорят, что он был точен, и ровно в восемь пятнадцать, как обычно, вышел из дома и сел в машину.

– Но сегодня он вернулся, – заключил Миллстоун, выглядывая в окно.

– Да.

– Как неудачно. Как раз в тот день, когда кто-то решил порыться в документах. Этот кто-то действительно неплох, потому что сумел быстро открыть дверь. Подозреваю, что замки на ней неплохие.

– У него был свой комплект ключей. Следов взлома нет.

– А это уже интересно. Нужно проверить, кому убитый оказывал такое доверие.

– Рядом с дверью мы нашли немного металлической стружки. Её следы есть и в замке.

– Ключи были новыми? – спросил Джон, – и не совсем подходили, но он сумел это исправить на месте.

– Да.

– Всё равно, ему нужно было быть близким к убитому, чтобы как-то выкрасть эти ключи, сделать слепок, а потом изготовить копию. Но в этом направлении мы вряд ли его найдём. Со сколькими людьми каждый из нас пересекается ежедневно? Хороший мастер мог всё сделать незаметно и быстро, и это мог быть кто угодно.

– У Энфилда была одна слабость. Девочки миссис Найчен. Он часто заглядывал в её бордель. Это ни для кого не секрет. Думаю, стоит начать оттуда.

– Хм. Пожалуй, вы правы. Кстати, что пропало?

– Вон там, под картиной, был сейф. Он пуст. Что там было – примерно понятно.

– Убийцу интересовали конкретные данные, но потом, когда дело зашло далеко, ему пришлось забрать всё, чтобы его невозможно было отследить. Думаю, кто-то кроме Энфилда знал содержимое сейфа, и понял бы, кому была бы выгодна кража тех или иных документов.

Джон говорил и бродил по комнате. Он рассматривал всё в поисках следов, но не находил их.

– За борделем нужно установить слежку. Есть связи с хозяйкой?

– Чисто служебного характера, – усмехнулся Коллинз.

– Больше и не требуется. Нужно втайне сообщить ей, что если в ближайшее время кто-то захочет неожиданно прекратить с ней работать, нужно этого человека задержать. А на случай, если кто-то захочет сбежать, нужна будет наша слежка.

– Я отправлю людей сейчас же.

Коллинз дал распоряжение двум полицейским, и те поспешили выполнять.

– Думаю, мы закончим здесь и присоединимся к ним, – сказал Джон, – я прямо чувствую, что нужно искать там.

– Я только дождусь фотографов, чтобы подробно всё зафиксировать. Они должны быть с минуты на минуту.

– Хорошо. А мы пока спустимся вниз и подождём вас там.

Лифт пришлось ждать долго. Из него вышло два человека с ударопрочными кейсами – как раз те фотографы, которых ждал Коллинз. Пропустив их, Джон и Дуглас вошли в кабинку.

– Сколько раз убеждаюсь, что места, где люди дают волю своим порокам, притягивают такие события, – сказал Миллстоун, когда лифт тронулся, – вот увидишь, мы найдём разгадку именно там. Главное – правильно раскинуть карты и не упустить единственный шанс.

– Я бы на месте убийцы вообще там не появлялся. Он ведь получил то, что хотел – слепки ключей.

– Важно не только это. Важно то, зачем он вообще явился туда. И потом, даже если он не явится, он должен быть в сговоре с одной из тамошних работниц. Не сам же он, в конце концов, укладывал его в кровать.

– Всё может быть, – улыбнулся Дуглас.

– Я тебя умоляю, – поморщился в ответ Миллстоун, и, немного помедлив, добавил, – хотя, это было бы проще для нас. Не мог же он оказывать свои услуги без ведома хозяйки.

– Не мог, – кивнул Эгил.

– Ладно, так и быть, мы учтём это, если дело дойдёт до разговора с ней.

Внизу уже работала санитарная бригада. Тело водителя было уложено в пластиковый мешок и положено на каталку. Автомобиль находился всё на том же месте и всё так же моргал аварийной сигнализацией, смысл включения которой становился для Джона понятным. Он открыл дверь, наклонился в салон и нажал на соответствующую кнопку, чтобы её отключить.

Мэдсон стоял в стороне и о чём-то разговаривал с одним из полицейских. Увидев Миллстоуна, он махнул ему рукой, а полицейский, сказав что-то, отошёл в сторону.

– Есть что-то интересное? – спросил Пол.

– Всё почти так, как вы говорили, – улыбнулся Джон, – наверху мало на что можно посмотреть. А как у вас?

– Почти так же. Убийца хорош, но имеет мало опыта, – Мэдсон достал сигареты и закурил, – готов поспорить, он изрешетил кучу мишеней, но не людей. Он умеет обращаться с оружием и следит за ним, но всерьёз применил его только сегодня.

– Может быть такое, что он уже бывал в деле, но только не один? – спросил Миллстоун, тоже закуривая.

– Может быть, – подумав, кивнул Пол, – он знает, что такое смерть, но сам редко её причинял, либо не причинял вовсе.

– Ну, в таком случае, я могу смело сказать, для чего убийца включил аварийную сигнализацию.

– Для чего? – с ожиданием спросил Мэдсон.

– Это насмешка, – сказал Миллстоун и глубоко затянулся.

– Насмешка?

– Ну да. Своего рода штрих, который ему захотелось добавить. Что-то своё. Это было его первое дело, которое в начале пошло совсем не так, но, в конце концов, благополучно разрешилось, и он почувствовал удовлетворение. И ведь никто из жильцов его не видел?

– Одна пожилая женщина из соседнего подъезда, говорит, что видела подозрительного человека, одетого во всё чёрное, но описать его не может.

– Призрак, – улыбнулся Джон.

– Он скрылся быстро, так что сложно сказать, кто именно это был. Здесь ходит много разного народу, а та женщина, по словам соседей, частенько кого-то в чём-нибудь подозревает.

– Это в любом случае не так важно. Главное, чтобы он сейчас почил на лаврах после такой победы. Тут-то мы его тёпленьким и возьмём.

Из подъезда вышел Коллинз и начал давать распоряжения полицейским. Нужно было отбуксировать машину, снять оцепление, потому что это затрудняло проезд, и начать обрабатывать полученные данные.

– Можем выдвигаться? – спросил Джон, когда детектив подошёл к ним и устало закурил.

– Да. Дайте только отдышаться немного.

– Без проблем.

– Что-то ещё есть, Пол? – спросил Коллинз.

– Существенного – ничего. Сейчас доберусь до лаборатории и обследую пули на аппаратуре. Потом сравню с данными в базе. Не уверен, что что-то всплывёт, но всё же.

– Хорошо.

– Я думаю только над тем, зачем он пошёл через подъезд? Он ведь пришёл с чердака, а туда добрался по крышам.

– Хм, – задумался Миллстоун, – ну а что, если он хотел убить и водителя тоже.

– Мотив? – спросил Дуглас.

– Чёрт его знает, – пожал плечами Джон, – хотя, учитывая, что он стрелял спонтанно, то вряд ли. Может быть, и желание уйти через подъезд было для него спонтанным.

– Какой-то неуравновешенный юноша получается, – сказал Коллинз.

– Я не удивлюсь, если это так и окажется, и, больше того, скорее всего, он только из-за этого нам и попадётся.

Коллинз оставил вместо себя другого детектива, а сам вместе с Миллстоуном и Эгилом выдвинулся в сторону борделя.

– О вашей тачке ходят легенды, – сказал Коллинз, осматривая салон.

– Ого! – воскликнул Миллстоун, – и что говорят.

– Дескать, ручная работа, реактор, все дела.

– Это так.

– Стоило, наверное, больших трудов.

– И всего моего детства, – улыбнулся Джон, – но я не жалею. Это лучшее из того, что могло быть. Кстати, куда ехать? Я про это заведение узнал только сегодня от вас, так что указывайте путь.

– Выезжайте к центральной, а потом направо, и прямо, пока среди двухэтажных домиков не увидите одну пятиэтажку.

– Они расположились в самом хорошем здании района? – поднял брови Миллстоун.

– Нет, – ответил Коллинз, – они находятся в старом деревянном доме через несколько кварталов, но ориентироваться удобнее так.

– Вон оно что. А вообще, окраины у вас те ещё. Мне иногда кажется, что там просто так можно первого встречного останавливать, и найдётся, за что его наказать.

– Не все преступники одинаково вредны, – усмехнулся Коллинз, – вам, к примеру, никогда не приходилось нанимать знакомого воришку, чтобы выкрасть что-то важное?

– Нет. Доводилось сажать их, – строго ответил Джон.

– Если вдруг вам понадобится подобная услуга, смело обращайтесь ко мне.

– Вы знаете, что человек крадёт, и позволяете ему оставаться на свободе?

– Не всё так просто, мистер Миллстоун, – спокойно ответил Коллинз, и на этом их разговор затих.

Они остановились в переулке, из которого был виден чёрный выход из здания. Первым делом Коллинз осведомился у дежурных полицейских, не происходило ли чего-то необычного. Всё было в порядке. А после началось долгое и утомительное наблюдение. Единственным положительным моментом было то, что Джон успел перебрать все мысли и теории относительно этого дела. Потом был короткий перерыв на обед, хоть как-то разбавивший однообразное времяпрепровождение. После него Миллстоун вернулся к наблюдению, и по-прежнему ничего не происходило.

– Кажется, мы просчитались, – сказал Коллинз.

– Есть вариант, что он сразу пришёл сюда и не выходит, – парировал Джон.

– Если ещё полчаса никто не появится, пойдём туда, а то скоро у них начнётся рабочая смена – вообще будет не протолкнуться.

Миссис Найчен выглядела совсем не так, как представлял себе Миллстоун. Он ожидал увидеть либо женщину в годах, либо полную, а может быть и то и другое сразу, но перед ними предстала стройная дама лет тридцати пяти с игривой улыбкой на лице. Коллинз попросил её о разговоре с глазу на глаз, и она провела офицеров узким, плохо освещённым коридором в свои апартаменты. Сразу за дверью находился рабочий кабинет, за которым располагалась, очевидно, спальня. Точно сказать было нельзя, поскольку проход был закрыт красной бархатной занавеской.

– Итак, господа, о чём вы хотели меня спросить? – сказала миссис Найчен, закрывая дверь, ведущую в коридор, – присаживайтесь.

– Мы расследуем убийство мистера Энфилда, – сказал Миллстоун, садясь на диван, стоявший около окна, – он ведь был вашим клиентом?

Найчен бросила короткий взгляд на Коллинза, а потом посмотрела на Джона. Либо она не очень хотела обсуждать такие вопросы с ним, либо вообще предпочла бы не отвечать. Она молча прошла вперёд и расположилась в кресле.

– У нас много клиентов, в том числе занимающих определённое положение в городе.

– У него были какие-либо предпочтения в отношении женщин? Или, может быть, не только?

– Мы подобных услуг не предоставляем, – строго ответила хозяйка.

– Хорошо, – добродушно улыбнувшись, ответил Миллстоун.

В том, что Найчен напряжена, сомнений не было. Может быть, убитый обладал какой-то информацией на неё, и поэтому она боялась, что её будут обвинять. Хотя, с другой стороны, как можно скомпрометировать хозяйку публичного дома?

– Никто из ваших работников не изъявлял желания уволиться? – вступил в разговор Коллинз.

– Нет, – сказала она, – я не думаю, что смерть клиента, даже такого как Энфилд, хоть как-то повлияет на нашу жизнь.

– Всё может быть, – задумчиво сказал Миллстоун, – вы не против, если я закурю?

– Чувствуйте себя как дома, – не совсем искренне улыбнувшись, сказала она.

– А не было никаких странностей в последнее время? Может быть, Энфилд с кем-то поссорился? – продолжал тем временем Коллинз.

– Вам об этом не меня нужно спрашивать.

Миллстоун поднялся с дивана, подошёл к окну и закурил. Ему начинало казаться, что убитый был связан с этим полузаконным заведением куда более тесно, чем хочет показать хозяйка. Хотя, может быть, это он, незнакомый человек, вызывал у неё такую реакцию. С Коллинзом она разговаривала заметно спокойнее, впрочем, и вопросы у него были заурядные, на грани дружеской беседы.

– Я уже подумываю воспользоваться вашим предложением, – сказал Миллстоун, когда они вышли из комнаты Найчен.

– Каким?

– Нанять воришку.

– Что бы вы хотели выкрасть?

– Не отказался бы обыскать её сейф.

– Думаете, документы там? – спросил Коллинз с такой интонацией, будто лично готов всё выполнить.

– Может быть даже и так. Хотя, хранить их сейчас опасно. Может, наш клиент работал не один. Но я почти уверен в том, что мы нашли бы там что-то интересное.

– Вряд ли, – усмехнулся Коллинз, – что может быть интересного в борделе? В лучшем случае, её сейф набит деньгами.

– А кстати, можем мы здесь пообедать? – спросил Джон, когда они вышли в главный зал.

– Кухня ещё не работает.

– Жаль, очень жаль.

Джон на короткое время задержался в зале. Он увидел девушку, которая стояла за барной стойкой и убирала стаканы и бокалы, очевидно, принесённые из мойки. Её вид показался Джону взволнованным, потому что она дважды чуть было не выронила пивной бокал. Увидев Миллстоуна, она посмотрела на него, как ему показалось, с небольшим испугом, и тут же отвела глаза.

Ненадолго задержавшись и осмотревшись, Миллстоун направился в сторону выхода.

– Теперь будем выяснять, где ещё бывал Энфилд, – сказал Коллинз, когда они садились в машину.

– Вы думаете, что здесь ничего нельзя найти?

– Сомневаюсь.

– И всё же я бы пришёл сюда попозже. В час пик. Что скажете, Коллинз? – сказал Миллстоун, – вы же бывали здесь. Покажете мне, что к чему. А?

– Вы и вправду думаете, что это стоит делать?

– А почему нет? Я, признаться редко бываю в таких заведениях, только если по делу. Заодно ознакомлюсь.

– Что же, тогда я составлю вам компанию, правда, признаться, ума не приложу, как вы собираетесь здесь что-то накопать.

– Разберёмся на месте.

– А я? – спросил Дуглас.

– И ты будешь с нами, мой добрый друг, – улыбнулся Миллстоун, включая передачу, – куда же я без тебя. Правда, у тебя будет немного меньше развлечения, чем у нас, но ты это воспримешь, скорее, как плюс.

– Пожалуй.

Они вернулись в сумерках. Подумав, что машину Джона уже могли видеть, они взяли с собой водителя и другой, менее приметный транспорт. Вокруг заведения было гораздо оживлённее, чем днём. Машину оставили в одном из переулков, откуда хорошо был виден чёрный ход, и они с Коллинзом направились внутрь. Дуглас остался с водителем. Он должен был следить за выходом и в случае, если появится кто-то подозрительный, отправиться за ним. В напарнике Джон не сомневался, вот только вероятность появления преступника была очень мала.

В самом заведении тоже было многолюдно. Затеряться в такой толпе даже человеку неопытному не составило бы труда, но Миллстоун понимал, с кем имеет дело, и во многом из-за этого он сюда направился. Он надеялся, что кураж, в котором пребывает убийца, не рассеется и подведёт его.

Они с Коллинзом подошли к бару и заказали виски. Миллстоуну не очень хотелось пить, но иначе он мог показаться подозрительным. Он старался не попадаться на глаза той девушке, которую видел сегодня днём. Она находилась в другом конце бара, и, казалось, её волнение немного спало. Взяв свои стаканы, Джон и его товарищ направились за стол.

– А я боялся, что буду выглядеть подозрительно, – сказал детектив, оглядывая местную публику.

Здесь были и бедные люди и побогаче. Джон увидел даже двух полицейских, которых мельком встречал в участке. Между столов ходили девушки, на которых почти не было одежды. Они выполняли роль официанток, впрочем, он несколько раз видел, как некоторые из них присоединялись к компаниям, сидящим за столами.

– Нет. Здесь можно встретить кого угодно. Правда, не удивляйтесь, если вам потом будут тыкать тем, что вы тут бывали.

– Ну, это неудивительно. Но мы-то с вами знаем наши истинные цели.

– В них никто не поверит.

Коллинз чокнулся с Миллстоуном и сделал большой глоток виски. Джон тоже пригубил и поморщился – напиток показался ему излишне горьким – после чего закурил.

– Как вы думаете, здесь можно заказать кого угодно из персонала? – спросил Миллстоун.

– Думаю, да. Правда, всё зависит от того, сколько вы денег готовы выложить. А что, вам кто-то приглянулся?

– Вон та милая девушка за баром.

– Сандра?

– Вы её знаете?

– Да. Она когда-то жила в соседнем со мной доме. Когда её родители были живы. И, к сожалению для вас, Миллстоун, она всего лишь кухарка. Иногда помогает в баре. Так что, если уж вы решили отдохнуть сегодня, выберите кого-то другого.

– Вы же говорили, что вопрос в цене.

– С Сандрой это правило не работает.

– Жаль. А ведь так хотелось, – Миллстоун немного помедлил, – найти повод для разговора. Вам она не кажется взволнованной?

– Возможно. Вы её подозреваете? – Коллинз серьёзно посмотрел на Джона.

– Не могу себе представить такую хрупкую девушку мастерски убивающей двух мужчин.

– Тут вы правы, это точно не она.

– Вы так её оправдываете, – сказал Миллстоун, делая глоток виски, – что я даже не успел добавить слова о том, что подобная предвзятость не раз меня подводила.

– Вы мне не верите?

– Почему же? – улыбнулся Джон, – верю, Коллинз, но и от подозрений своих отказываться пока что не буду.

В этот момент в зале появилась хозяйка. Сама она тоже была одета вызывающе, но держалась не так развязно, как её работницы. Она была лицом своего заведения, и ей нужно было соответствовать – так подумалось Джону. Найчен шла в сторону лестницы, когда её осторожно остановила Сандра. Миллстоун видел, что девушка о чём-то её спрашивает, и при этом не на шутку волнуется. Хозяйка слушала без особого интереса, но, в конце концов, кивнула в знак согласия. Девушка очень обрадовалась и тут же отправилась продолжать работу, а Миллстоуну оставалось только гадать, о чём они говорили.

Джон продолжал следить за обстановкой вокруг, периодически переговариваясь с Коллинзом, как вдруг около стойки он увидел человека. В первый момент он не показался ему примечательным, и Миллстоун даже не видел, как он подошёл. Необычным его сделал взгляд Сандры, полный испуга.

Он подозвал её, и она нехотя подошла к нему. Он о чём-то говорил ей, но она не хотела слушать, постоянно пыталась его остановить, но он не отступал.

– Прикройте, это может быть опасно, – сказал Джон, поднимаясь и доставая лазер из внутреннего кармана пиджака.

– О чём вы? – удивился Коллинз.

– Все вопросы потом.

Джон тихо подошёл к молодому человеку сзади. На этот раз взгляд Сандры был против него. Когда она перевела на него свои глаза, человек, говоривший с ней, остановился и осторожно повернул голову.

– Всем будет лучше, если вы не сделаете глупостей, – сказал Миллстоун.

Незнакомец обернулся. Он действительно был очень молодым, даже моложе Сандры. Красное жало излучателя стало для него неприятным сюрпризом, отчего зрачки его немного расширились.

– Очень не хочется тебя дырявить. Не делай так, чтобы у меня не осталось другого выхода.

– Сделай, как он говорит, Джим, – тихо произнесла девушка, и Миллстоун увидел, как в уголках её глаз заблестели капельки слёз.

Но юноша ничего не говорил ни ей, ни тем более Джону. И это было знаком, что он хочет действовать напрямую. Можно было бы прикинуться ничего не знающим, полиция всё равно ничего не докажет, особенно, если пистолет на дне канализационного колодца где-нибудь на окраине, но он выбрал другой путь. Возможно, даже сам факт того, что полиция возьмёт его на заметку, был для него неприемлем. Он лишь бросил короткий взгляд на Коллинза перед тем, как одним рывком толкнул на него Джона, ударом выбил у него из руки пистолет и тут же скрылся в толпе, направляясь к чёрному ходу.

Джон встряхнул ладонь, которую почти не чувствовал из-за боли, левой рукой подхватил с пола пистолет и направился вслед за преступником. Его мысли были заняты только одним – лишь бы Дуглас сумел остановить его и при этом не пострадать.

Выбежав на задний двор, Джон никого не увидел, и это его встревожило. Но едва он забежал за угол, как камень с его души упал. Эгил держал подозреваемого на прицеле, а второй полицейский надевал на него наручники. У Дугласа на щеке была огромная красная ссадина, а ещё он болезненно держался рукой за правый бок.

– Здесь порядок, Коллинз, задержите девушку, – попросил Джон, подбежавшего сзади детектива.

– Хорошо.

– Как ты? – спросил Миллстоун Эгила, наставив и свой лазер на беглеца.

– Нормально. Правда, кажется, он сломал мне ребро.

Задержанный в первый момент предпринял попытку высвободиться, но ему это не удалось, и он смирился со своей участью, замолчал и опёрся на стену ближайшего здания. Джон подошёл к нему и ощупал карманы. В одном из них обнаружился пистолет. Не нужно было быть прорицателем, чтобы сказать, что это была Мелла – увесистое и надёжное оружие. Правда, глушителя на ней уже не было. Джон достал из кармана платок и через него осторожно поднял пистолет за край.

– Как вы вышли на него? – спросил Дуглас.

– Как обычно. Молодость и глупость, – усмехнулся Миллстоун.

После этих слов Джим посмотрел на него с ненавистью и презрением.

– Мне всё равно, как ты ко мне относишься, – спокойно сказал Джон, – свои взгляды прибереги для подружек, которых у тебя, кстати, теперь долго не будет. Снимем отпечатки, отстреляем ствол, сравним пули, и всё. Ты дольше учился и планировал это дельце.

Эти слова сделали задержанного ещё более мрачным. Может быть, до этого момента он всё ещё надеялся, что сможет отвертеться. Водитель принёс специальный пакет, и Джон осторожно уложил в него пистолет. Джим проводил оружие глазами, и возможно только сейчас пожалел, что не избавился от него.

Спустя минуту подошли Коллинз и девушка. Надевать на неё наручники не пришлось – она и не думала убегать, и была готова к сотрудничеству. Детектив сообщил, что вызвал наряд и на всякий случай медика. Они должны прибыть с минуты на минуту.

– Отлично, – заключил Миллстоун и закурил.

Ребро у Дугласа сломано не было. Боль начала отступать ещё до приезда медиков, но он всё равно был вынужден признать, что задержанный подготовлен и в плане рукопашного боя тоже. Не прошло и часа, как все переместились в участок. Коллинз проводил всех в одну из комнат для допросов.

– Итак, господин, – обратился Джон к задержанному, прохаживаясь мимо стола, за которым тот сидел, – имя мы ваше случайно узнали, а фамилию свою вы не назовёте?

Он посмотрел Джиму в глаза, но встретил только взгляд полный злобы и ненависти.

– Думаю, это означает, нет, – спокойно сказал Джон, – видимо, и признания с вашей стороны не будет. Верно?

Но задержанный не ответил и на этот вопрос.

– Что же, завтра у нас будет заключение экспертов, да и личность вашу мы, надеюсь, установим. В зависимости от того, в чём ещё вы обвиняетесь, вы отправитесь либо в тюрьму, либо на виселицу.

В этот момент Сандра испуганно вздохнула и всхлипнула. Он посмотрел на неё с грустью и обидой, а потом болезненно прикрыл глаза.

– Я так понимаю, вешать есть за что, – холодно сказал Миллстоун, закуривая.

Все вокруг продолжали молчать. Джон тоже с радостью не произносил бы слов. После кратковременного, но сильного напряжения он ощущал лёгкий покой, хоть и понимал, что ничего ещё не кончено, и на деле самая настоящая работа только начинается. Так же расслабленность немного подпитывало то, что из него не до конца выветрился алкоголь. Он глубоко вдыхал сигаретный дым, выдыхал его и размышлял над подробностями этого дела. Ему казалось, что прошло много времени, пока он замер в середине комнаты под тусклым жёлтым светильником, но на самом деле минуло не больше минуты.

– Уведите его, – тихо сказал он и энергично повернулся в сторону полицейских, дежуривших около двери.

Они бросили короткий взгляд на Коллинза и после того, как он кивнул, принялись исполнять. Джим не сопротивлялся. Он спокойно направился вперёд, бросив взгляд на Сандру.

– Итак, мисс, – когда дверь закрылась, Миллстоун вернулся к своим начальным интонациям, только обращался теперь не к задержанному, а к свидетельнице, хотя не исключал, что её роль в этом деле изменится после того, как она даст показания.

– Ретчет, – тихо сказала она.

– Мисс Ретчет, вы знаете фамилию и имя задержанного.

– Его зовут Джим. Фамилию он не говорил.

– Вы знакомы недостаточно близко?

– Мы почти не знакомы, – тихо ответила она.

– В таком случае, что вас связывало?

– Он появился где-то две недели назад. Не знаю, зачем он к нам пришёл, но потом, мне кажется, он ходил только из-за меня. Девушки его не интересовали. Он говорил только со мной. А потом, – она замолчала на полуслове.

Джон, как будто бы осмыслявший всё, что она сказала, немного подождал, и только потом спросил:

– А что было потом?

– А потом он сказал, что скоро покинет это место, и предложил мне бежать вместе с ним. Сказал, – она сделала небольшую паузу, – что любит меня.

После этих слов она снова всхлипнула, достала из кармана платок и вытерла слёзы.

– Что вы ответили ему? – всё так же хладнокровно спросил Миллстоун.

– Я не могла уйти. Мой отец был должником Энфилда. Он умер, и этот долг стал моим.

– И он сразу запланировал убить его?

– Нет, – она покачала головой. Он хотел украсть документы, а потом получить за них выкуп.

– Святая простота, – улыбнулся Миллстоун, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, – и старина Энфилд ничего бы не заподозрил, если бы вы, обычная небогатая девушка, сразу выплатили бы весь остаток суммы?

– Я не знаю.

– Странное дело, ну да ладно. А когда он убил его, выходило, что вы теперь ничего не должны. Так?

– Я не знаю. Но я не хотела уезжать с ним. Я боялась его. Он казался таким… Холодным, – она посмотрела Миллстоуну в глаза. В этом взгляде было большое ожидание понимания с его стороны.

– Но почему вы не сказали ему сразу? Может быть, это бы его остановило?

– Я говорила. Я старалась избегать его, а потом открыто попросила отстать от меня, но он не хотел слушать. Говорил, что сделает это для меня, и я буду счастлива.

– А он не говорил, кто он и куда собирается уезжать?

– Нет. Он только как-то сказал, что мне это понравится.

– Хорошая уверенность. Он не посвящал вас в свой план?

– Он только однажды упомянул об этом. Я просила, чтобы он это не делал, но он сказал, что сам обо всём позаботится.

– И больше вы ничего не знаете?

– Нет. Если бы не вы и миссис Найчен, я бы даже не знала, что мистер Энфилд убит.

– Да, – протянул Джон, – что же, если вам нечего добавить, то не смею вас больше задерживать, тем более, что час уже поздний.

Но мисс Ретчет не торопилась уходить.

– Я боюсь, – тихо сказала она.

– Он не выйдет из камеры, – сказал Миллстоун.

– Он был не один. Он что-то говорил о своей семье. Может быть, он рассказал им обо мне, и теперь они захотят меня убить.

– Я думаю, детектив Коллинз организует вам охрану. Но, если это действительно серьёзные люди, они побоятся явиться к вам. Да и вы ведь ни в чём не виноваты.

– Они подумают, что это я выдала его полиции.

– Он сам себя выдал. Ему нельзя было подходить к вам месяц, а он явился в первый день. Не беспокойтесь. Я уверяю вас, что ничего не произойдёт.

– Но охрана не помешает, – добавил Коллинз.

– Само собой.

– Идём, Сандра, я провожу тебя, – сказал детектив, и, коротко кивнув Миллстоуну, вышел вслед за ней.

В тишине щёлкнула зажигалка Эгила.

– Как думаешь, это один из тех, кого мы ищем? – спросил он Миллстоуна.

– Может быть. Из группы поддержки.

– Жаль, что вряд ли удастся на них выйти, но в том, что они сами себя не проявят, ты прав. Девушке ничего не грозит.

– Только меня не покидает ощущение, что она сказала немножко не всё, – улыбнулся Миллстоун.

– Что-то не сходится?

– Странным кажется должок Энфилду. Но мы подумаем об этом завтра.

МЛАДШИЙ ПРИЗРАК

Миллстоун проснулся и ощутил запах кофе. На кухне кто-то осторожно позванивал посудой. Он просто не сразу вспомнил, что находится у Шейлы, а осознав это, улыбнулся и потянулся в кровати.

– Ненавижу будни, – провозгласил он, войдя на кухню.

– Что так? – спросила мисс Лейн, обернувшись на него.

– Никакой возможности заняться моим любимым утренним сексом.

Он подошёл к ней со спины, обнял и крепко поцеловал в шею.

– Да, – с небольшой досадой сказала она, посмотрев на часы, висевшие на стене, – скоро выходить, а ты ещё не умытый, раздетый и не завтракавший.

– Тогда ты пока начни разбираться с третьим, а я выполню первое и второе и подменю тебя.

– Давай.

Джон энергично вернулся в спальню, заправил кровать, оделся и направился в ванную, где умылся, причесался и направился на кухню. Там почти закипел чайник, и была готова яичница. Оставалось только разложить её по тарелкам и поставить на стол.

– Я всё подам, а ты одевайся.

– Хорошо, – она чмокнула его в щёку и ушла.

Ей требовалось больше времени. Джон успел всё аккуратно расставить, выпил несколько глотков воды, встал у окна и закурил. Мозг постепенно начинал втягиваться в работу, и в мыслях начинали курсировать события вчерашнего дня. Главной задачей на сегодня было получить данные экспертиз, доказывающие причастность Джима к двойному убийству, и, надавив на него этим, получить признание.

– И о чём мы так задумались? – на кухню вошла Шейла, и подошла к Джону.

– О том, что я вчера тебе рассказывал.

Джон потушил сигарету, и они принялись завтракать.

– Мне нужна твоя помощь, – как-то неуверенно попросил он, когда они пили кофе.

– А я уж думала, что ты не спросишь, – улыбнулась Шейла, – только напомни, как зовут ту девушку?

– Сандра Ретчет.

– И кстати, про Энфилда тоже какая-то информация была. Я постараюсь найти.

– Хорошо.

– А ты уверен, что друзья этого парня не захотят его освободить?

– Уверен. Им придётся выдать себя, а для них это равносильно самоубийству. Нет. Если они не дураки, то они далеко отсюда.

– Не думаешь, что надо обратиться к Джеку?

– Рано. Ещё почти ничего нет. При самом худшем раскладе, нам вообще нечего будет ему предъявить, кроме нападения на полицейского. Надеюсь, Мэдсон меня обрадует.

– А если бы он напал на тебя? – спросила Шейла, игнорируя последнюю фразу Миллстоуна.

– Я был вооружён, и он этого не сделал.

– А если сделает?

– Дорогая моя, – Миллстоун легонько коснулся кончика её носа, – перестань так переживать, или я ни за что не буду тебе рассказывать то, что происходит в моих делах.

– Боюсь, тебе не удастся. Мы официально работаем в одной команде.

– Я бы сказал, что это нетрудно исправить, но не хочу о плохом, тем более знаю, что ты на самом деле умница, и всё сделаешь как надо.

– А у тебя опять появляются фразы, с которыми я не разберусь, комплимент это или нет?

– В твой адрес я говорю исключительно комплименты. Ладно, пойдём. Пора уже. Нам ещё в твоём кабинете кофе пить.

– Это будет уже рабочий.

– Что делать. Будет ещё вечер, – он поцеловал Шейлу, и они направились на выход.

Когда Джон пришёл к Мэдсону, тот как раз сравнивал две пули. Миллстоун и Эгил тихо вошли в комнату с тусклым освещением и стали осторожно следить за работой эксперта.

– Это определённо та самая Мелла, – сказал он наконец, – но нужно было убедиться.

– А что по поводу отпечатков пальцев? – спросил Джон.

– Да, его, – кивнул Пол.

– Дело в шляпе.

– Определённо. Поздравляю вас, Миллстоун.

– Спасибо, но боюсь, что не с чем.

– Думаете, что паренёк натворил дел до этого? Я подниму данные и сравню пули. Следы настолько хорошие, что при случае найдём в один момент.

– Это, кстати, многое может открыть. Но думаю я над тем, что он был не один.

– Вполне может быть, но вы так или иначе не найдёте других, пока они так же глупо не засветятся.

– Да. Но вы всё же сообщите мне, если что-то найдёте.

– Непременно.

Поблагодарив эксперта за информацию, Джон и Дуглас взяли заключения и направились ещё раз попытаться допросить арестованного. Коллинз вызвался идти с ними.

Джим пребывал всё в таком же молчаливом состоянии, но весть о том, что факт его участия в двойном убийстве доказан, заставила его немного измениться в лице.

– Вашу участь может облегчить только признание. Сейчас проверяются данные прошлых лет, и если из этого пистолета был убит кто-то ещё, то нам не останется ничего, кроме как присвоить эти преступления вам.

Он продолжал молчать. Джон закурил и посмотрел на него. Юноша упёрся взглядом в стол и казался статуей, которую неизвестный скульптор выполнил настолько искусно, что её можно было перепутать с живым человеком.

– Что же, вас посадят в камеру, где вы будете ожидать суда. Уверяю, с ним не будут тянуть.

Миллстоун сделал глубокий вдох дыма и был готов вставать, когда Джим наконец произнёс:

– Вы ничего не найдёте.

Он поднял на Джона свои тяжёлые глаза, под которыми после, очевидно, бессонной ночи, появились большие мешки. Миллстоун принял эти слова спокойно и лишь посмотрел на Джима, медленно выдохнув дым.

– Вы никогда нас не найдёте, даже если я отправлюсь в тюрьму. Вы хотите связаться с такими вещами, которых не понимаете. Это очень опасный путь. Настоящий преступник тот, кого мне пришлось убить, но он оставался без суда. Я жалею, что не сделал этого давно, чтобы он успел совершить меньше злодеяний.

– Если у вас есть конкретные доводы, то я готов их выслушать.

– Сандру и остальных используют почти как рабынь. Эта сука Найчен заслуживает смерти не меньше, чем Энфилд, и я жалею, что не прикончил её, раз всё равно придётся сесть.

– Я по-прежнему жду настоящие доводы, а не ваши личные измышления. Они звучат неубедительно.

– Как по-вашему, – он поставил локти на стол и вытянулся вперёд, к Миллстоуну, – что заставляет этих девушек делать то, что они делают? Неужели нет более чистого способа заработать? Я как-то работал на фабрике, и поверьте, это гораздо лучше.

– Кому-то нравится чистота одного плана, а кому-то и чистоты рук будет достаточно. Да и запах удобрений не каждый выдержит.

После этих слов Джим посмотрел на Миллстоуна с небольшим удивлением. Очевидно, детектив попал в точку.

– Вы можете говорить, что хотите, но у меня есть те документы. Я знаю, чем он шантажировал всех.

– Кстати, о документах. Где они?

– В надёжном месте. Вам до туда не добраться, – озлобленно сказал Джим.

– Жаль, очень жаль, – сказал Миллстоун, – это неплохой предмет для сделки. Много кто хотел бы заглянуть в эти документы. Ой, много кто.

– Не сомневаюсь. Вот только пусть без меня всё остаётся, как было. Вы заметили, что эта сука Найчен начала нервничать? – Джим злорадно рассмеялся, – если то, что было в сейфе Энфилда, пойдёт, ей не видать своего борделя, как своих же ушей. Думаете, почему он там был постоянным клиентом?

– И опять мы сталкиваемся с тем, что никакой информации, кроме ваших слов, я не получаю. А важны из них лишь те, при помощи которых вы признались в убийстве Энфилда, и поскольку водитель был убит из того же оружия с небольшим интервалом, то и его тоже.

– Энфилд хоть и конченая сволочь, но по сравнению с теми, кого мне приходится убивать, он святая невинность.

– А вот это уже интересно. И кого вам приходится убивать? – заинтересованно спросил Миллстоун.

Джим не отвечал, но по его глазам было видно, что он хочет высказаться. Юношеское тщеславие брало верх, когда речь заходила о том, чтобы поведать окружающим о своих делах, которые он считал самыми значимыми в мире. Миллстоун смотрел с ожидающим видом благодарного слушателя.

Но в последний момент юноша сдержался. Как будто вспомнил назидание своего старшего товарища. Его лицо снова приняло озлобленный вид, и он уставился в столешницу, как будто именно она виновата во всех его бедах. Некоторое время в комнате для допросов стояла тишина. Джон курил и смотрел то на Джима, то в потолок. Он видел, что это ожидание надоедает ему, и он держится с трудом, но всё же держится. Да, подобное испытание юноша проходит впервые, но, тем не менее, ему это удаётся.

– Уведите его, – тихо сказал он полицейским.

Юноша послушно встал и последовал на выход.

– Надумаешь говорить, Джимми, я всегда готов, – бросил Джон напоследок.

Но он не ответил на это. Даже не повернул головы. Загасив сигарету в пепельнице, Миллстоун достал ещё одну из пачки и поджёг её.

– Я проверю, всё ли в порядке, – сказал Коллинз.

– Да. Будьте так добры, – спокойно сказал Джон.

Он сидел и задумчиво пускал в потолок дым. Когда дверь закрылась, Дуглас сел за стол напротив него и тоже закурил. Он ощущал, что Миллстоун что-то понял, но сейчас его лучше не отвлекать, а когда он найдёт решение, то сам обо всём расскажет. Джон посмотрел стрелку в глаза, потом перевёл их на окно, глубоко затянулся и снова застыл.

– Я, кажется, понял. Мне понадобится твоя помощь.

– Я готов, – ответил Дуглас.

– Итак…

Они вышли из комнаты для допросов спустя пятнадцать минут и направились разыскивать Коллинза. Он был в своём кабинете. Миллстоун коротко и сдержанно обрисовал ему свой план, на что детектив посмотрел с недоверием, но всё же согласился участвовать. Им потребовалось ещё полчаса на окончательное согласование и подготовку. В принципе, они могли бы потратить и больше времени – если Джон всё верно рассчитал, это было неважно.

И вот, когда пришло время обеда, Миллстоун и Эгил вышли из участка и остановились около крыльца, чтобы перекурить. Затем они сели в машину и направились обедать в одно из уличных кафе. Потом Дуглас вспомнил, что ему нужно было срочно помочь отцу, вслух сказал об этом Джону и ушёл, а Миллстоун остался один допивать кофе. Он сидел, плавно переваривая еду и лениво рассматривая людей, проходивших мимо. Потом ему захотелось курить. Он прихватил губами сигарету и ловко вытянул её из пачки, затем достал зажигалку, но пламя сбивал лёгкий ветерок, поэтому он отвернулся от столика, чтобы закрыться от него.

Повернувшись, он легко вздрогнул. На месте Эгила сидел неизвестный ему человек. На вид ему было около пятидесяти лет, голова его была почти седа, а лицо слегка покрыто морщинами. Его очертания были самыми обычными, сложно было отметить что-то выдающееся, разве что некоторое сходство с задержанным вчера пареньком.

– Чем обязан? – спросил Миллстоун.

– Я подумал, у вас свободно, – спокойно сказал незнакомец.

– Здесь и без моего столика куча места, – сказал Джон, оглядевшись вокруг.

– Я искал возможность поговорить с вами.

– Вот это уже лучше, – заинтересованно ответил Миллстоун и глубоко затянулся дымом.

– У меня есть то, что вас обязательно заинтересует, а у вас есть то, что нужно мне.

– Предположим. А чем именно вы хотите заинтересовать меня?

– А вы уже поняли, что нужно мне? Я немного недооценил ваши способности.

– Ну, тут нужно быть либо слепым, либо вообще ничего не понимать, так что мне даже сложно представить, кем вы меня посчитали. Но вы не огласили предложение со своей стороны, – с лёгкой улыбкой сказал Джон.

Миллстоун понял, что переговоры не самая сильная сторона этого человека, но продолжал принимать во внимание, что сложившаяся ситуация может оказаться не совсем такой, какой он её понимает, и поэтому, хоть и пытался подавлять противника в разговоре, делал это весьма осторожно.

– Кажется, вы недавно нашли пустой сейф, и вам было бы интересно получить то, что в нём находилось.

– Предположим. Но этого слишком мало.

– Почему же?

– С вашей стороны только папка, которую можно спрятать под курткой, а с моей то, ради чего придётся совершить федеральное преступление.

– Бросьте, убитый не был тем, от чьей смерти стране стало хуже.

– Он в первую очередь был гражданином, и если он вёл незаконную деятельность, то им должны были заниматься соответствующие органы. Но речь не об этом, – сменил тему Джон, поняв, что слишком увлёкся, – я же не отказал вам. Просто хочу несколько большего.

– Думаю, вы сами жаждете сказать, – легко улыбнулся незнакомец, но улыбка эта была скорее безысходной, нежели насмешливой.

– Информацию. Я хочу знать, кто вы, и чем занимаетесь.

– А с чего вы решили, что я чем-то занимаюсь?

– А я думал, мы тут не будем разглагольствовать.

Он посмотрел на Джона, и в по этому выражению было видно, как он думает над тем, как бы вывернуться и сменить тему. Он не хотел раскрывать главные козыри, а может быть, Миллстоун слишком его переоценил, и их просто не было.

– Я понимаю, к чему вы клоните, но эта информация не для вас. Она опасна и серьёзна. Вы даже не представляете, во что хотите вмешаться. Вы слишком яркий для того, чтобы участвовать в этом.

– Даже так? – удивился Миллстоун.

– Да. Заметные у нас долго не живут. Вы просто не продвинулись, или вас не воспринимают всерьёз. Может быть, вам станет легче, если я скажу вам, что вы ничем не сможете помочь? Ни нам, ни кому бы то ни было. Вы хороши на своём месте, а то направление, в котором вы стремитесь, совсем не ваше. Поверьте мне, я разбираюсь в людях.

– Конечно разбираетесь.

– Отпустите мальчика. Он вляпался по глупости. Вы сами молоды и представляете, как это бывает. Обещаю, если вы отдадите его мне, то больше не услышите о нём. Той девушке ничто не будет угрожать, как никому из вас.

– Вы уже однажды не справились с ним. Что будет дальше?

– Я ничего не знал. Слишком хорошо обучил его скрытности.

– Значит, вы всё же даёте осечки.

Миллстоун снова закурил. Время работало на него, но он чувствовал, что не сможет тянуть его достаточно долго.

– Если я буду лишён своей слабости, я больше никогда не ошибусь, – серьёзно сказал мужчина, – мистер Миллстоун, я не буду убивать вас. Гораздо болезненней будет для вас смерть той милой девушки, или вашего верного друга. Его старик-отец этого не переживёт. Как думаете, небольшой сомнительный эпизод в вашей карьере стоит их жизней? Или вашей?

Миллстоун молчал, уставившись на собеседника. Его глаза были абсолютно пусты. В какой-то момент он понял, что даже и не слушает его, он и так знал все его слова, и сейчас можно просто молчать, потому что именно так он может выдержать нужное время. Время, которое может стоить жизни. Он отмерял его сигаретой, тлеющей в руке. На ней было уже много пепла, который упадёт в тот же момент, когда он едва пошевелит рукой.

– Простите, что я говорю это, но вы вынудили меня. Я не хотел, так поворачивать диалог.

– А вы вежливы. Сначала говорите такие вещи, что я готов выхватить пистолет и убить вас прямо на месте, лишь бы вы не смогли это осуществить, а потом просите прощения.

– Вы не убьёте меня сейчас, – уверенно сказал незнакомец, – самый лучший вариант для вас принять моё самое первое предложение. Я готов забыть всё, о чём мы говорили.

– Проблема в том, – сказал Джон, – что даже если бы я мог, я не стал бы этого делать. Тут дело в количестве. Я – в любом случае не жилец, но моих близких от вас защитят и без меня. Для вас проявить себя – страшнее гибели, поэтому без меня вы бросите это мероприятие.

– Не все дела можно решить количеством, – ответил он таким тоном, будто последние слова Миллстоуна были восприняты им как личное оскорбление.

– Верно. Но вас подвело именно оно.

– Не переоценивайте себя, – даже с некоторой злобой сказал мужчина.

– Мой друг-стрелок часто говорит, что эмоции наш враг. Вызвал их у человека – и он твой.

Незнакомец легко и тихо рассмеялся. Он всё ещё был уверен, что превосходство за ним, а Миллстоун ни в чём не был уверен, кроме того, что чем больше времени пройдёт до того, как он выхватит лазер, жало которого тут же нальётся красным, тем больше у него шансов.

– Есть множество факторов. Они очень разрозненны, но, сложив их в одну картину, вы получаете в руки самые главные козыри. Не все дела решаются числом, – Джон грустно покачал головой, – но я даже не знаю, оно или эмоции подвело вас больше? Вас даже не научил пример собственного сына.

– Мне жаль, что так вышло.

Он положил руку на стол и начал постукивать пальцами. Джон поднёс ко рту почти докуренную сигарету и, делая глубокий вдох, про себя считал. Уголёк больно обжёг пальцы, и он, болезненно дёрнув рукой и откинув его, тут же бросил кисть за пазуху, и меньше чем через секунду его лазер был нацелен на собеседника, изумление на лице которого говорило о том, что всё прошло, как надо.

– Продолжайте держать руки так, чтобы я их видел. Одно неверное движение и я всё равно получу то, что мне нужно, только в ваших мягких тканях будет отверстие. Надеюсь, вы пробовали, поэтому будете разумны.

В этот момент его собеседник, ещё недавно дававший знак своему напарнику, преобразился, превратившись в точную копию своего сына. Его глаза были налиты бессильной злобой и ненавистью.

К их столу подошли двое полицейских, которые тут же надели на арестованного наручники и взяли его на прицел. Он по-прежнему оставался опасным. Кто знает, какие ещё трюки у него в запасе. Убрав лазер, Джон закурил и вышел из-под зонтика, стоявшего над столом. На крыше одного из домов он увидел Дугласа, который поднял вверх трофейную винтовку. Джон снял шляпу и низко поклонился напарнику, после чего вернулся за стол.

– Вы бы не удивили меня, если бы не сделали этого сегодня, я больше рассчитывал на неделю задержки. Но вы, к счастью, решили меня удивить.

– Не думайте, что за вами не придут.

– Пусть. Если мне суждено принять смерть, я сделаю это. Но лучше убивайте тех, кого убиваете, и делайте это так тихо, как умеете. Вы были правы, мальчик попался по глупости, и я бы помог смягчить ему приговор, если бы вы не выбрали путь силы. Вам не понятно, что он убил двоих людей, один, из которых, предположим, не был ангелом, но второй? Водителя-то за что? Можно было просто пройти мимо, но он поддался юношескому куражу или чему?

Но незнакомец, похоже, не знал ответ на этот вопрос. Он ничего не сказал Джону.

– Я знал, что вас трое. Это было видно везде, где я натыкался на ваши следы. Если один у нас, то вас только двое. Вам нужно обеспечить безопасность, значит, он должен вас прикрывать. Всё просто. Ну а то, что он ваш родственник, я знал ещё до встречи с вами. Вы хорошо его обучали, но слишком берегли от реальных действий. Это тоже было видно во всём. Думаю, больше можно не объяснять.

– Вы заплатите.

– Я не буду публично говорить, почему я уверен в обратном, тем более, что вы это знаете. Переговоры не ваша сильная сторона. Вы привыкли решать дела, нажимая на курок. Ну, или, в вашем случае, кнопку. К тому же, обычно ваши жертвы не были вам ровней. А вот тот человек, на жизнь которого вы посягали в разговоре со мной, в два счёта раскусил вашего снайпера.

– Может быть, на этот раз я вас и вправду недооценил, но не думайте, что так будет всегда.

– Сами знаете, пока что я вашей организации не интересен. А вот вы нашей – вполне.

– Я ничего не скажу.

– Ну, – протянул Джон, – как знать. Может быть, вы и здесь себя переоцениваете. Есть у нас методы, при которых говорят все.

– Думаете, в моей жизни было мало боли, чтобы пытки показались мне мучительными?

– Почему сразу боль? – слегка возмутился Миллстоун, – почему сразу пытки? Вы правы, кому пытки, а с кем-то нужно действовать более тонко.

Во взгляде собеседника появился вопрос, и он уже хотел задать его, но Джон не дал ему этого сделать.

– Уведите господина, – негромко сказал он, обращаясь к полицейским, – следите за ним в оба. Он выглядит гораздо проще, чем есть на самом деле.

Сообщника, пойманного на крыше, посадили в полицейский фургон, но не в один с главным. Так распорядился Коллинз, и Миллстоуну нравилось, что он сделал это без его подсказки. Всех этих трёх людей нужно было держать раздельно. Затем Эгил и Коллинз вернулись обратно за стол, за которым сидел Джон. У Дугласа в руках была трофейная винтовка.

– Решил похвастать? – с улыбкой спросил его Миллстоун.

– Да. Вещь неплохая, – сказал Эгил, кладя оружие на стол и усаживаясь рядом.

– Уже подумываешь, как уговорить детектива Коллинза разрешить оставить её себе?

Эгил промолчал. Лишь застенчиво улыбнулся и посмотрел на Коллинза.

– Думаю, это можно устроить. Побудет недолго вещдоком, а потом всё равно под списание. Тем более, оружие у нас долго не залёживается, если нет каких-то особых указаний, сами понимаете.

– Детектив Эгил будет вам очень благодарен.

– Вы лучше расскажите, как вы всё это разгадали?

– Всё было несложно. Поверьте мне. Они прокололись на том, что мало знают. Вот, к примеру, я понимал, что он будет стараться нас подслушать. Дуглас сказал, что ему нужно помочь отцу и ушёл. Наша цель клюнула, а значит, не знает, что отец Дугласа живёт в Флаенгтоне, и примерно везде такие мелочи. Но, в любом случае, мы нашли только вершину айсберга. Всё остальное, к сожалению, по-прежнему в глубине. И нам нужно сделать важный звонок, – он посмотрел на Дугласа.

– Я даже подозреваю, какой. Мне готовить комнату для допроса? – спросил Коллинз.

– Да. Я скажу вам, когда она будет нужна.

Коллинз забрал винтовку и уехал обратно в участок, а Джон и Дуглас, выкурив по одной сигарете, тоже направились в сторону машины.

– Что планируешь делать? – спросил Эгил, когда они сели в машину.

– Позовём нашу лису. Если он откажется от такой возможности, то я о нём ничего не знаю.

– Ты думаешь, что он что-то расскажет Ричардсу?

– Не факт, что ему. Факт, что этому парню нужна сделка. Он знает, что я на неё не уполномочен, а нарушать закон не собираюсь, поэтом для меня его рот на замке.

– А не может оказаться так, что у него наверху друзья, которые и без Джека организуют ему свободу?

– О, – протянул Миллстоун, – тут вопрос сложный. С одной стороны ты прав, и такие люди, скорее всего, есть. Ну, или, как минимум, просто посвящённые. А с другой – мы уже взяли этих ребят на заметку, и если они даже просто исчезнут сейчас, этого нельзя будет не заметить. Стоит ли им вычислять себя? Вряд ли. Для них будет гораздо лучше, если мы сами притащим кого-нибудь, с кем можно будет говорить. Так как наш добрый начальник задница не то что на два, а сразу на несколько базаров, то он вполне подойдёт. Ну а если даже нет, он сможет найти кого-то, кто подойдёт.

– Как хитро ты всё это предсказываешь.

– Я просто так вижу, а там выйти может совсем по-другому.

Ричардс обещал приехать. Точного времени не назвал, но сказал, что сегодня же обязательно будет. Миллстоун звонил из главного холла, а потом направился проверить, всё ли в порядке с арестованными. Те сидели в разных камерах, которые были максимально удалены друг от друга. За ними следило двое вооружённых полицейских, и ещё один находился около входа в изолятор.

Убедившись, что всё в порядке, Миллстоун и Эгил направились к Шейле. Мисс Лейн была рада тому, что они пришли и тут же, убрав какие-то документы в стол, принялась готовить кофе.

– У меня было плохое предчувствие, – сказала она, насыпая кофе в кружку.

– Совсем не новость, – усмехнулся Миллстоун, доставая сигарету из пачки, – проще сказать, когда ты спокойна.

– Как хорошо, что у тебя хорошее настроение, – ехидно улыбнулась она, – рассказывайте, как проходил день.

– Вполне обыденно. А потом мы поймали людей, убивших Больена.

– Что? – удивилась Шейла.

– Ну, они пока не сознались, да и оружие ещё не найдено, но это точно они.

– Если они не сознаются, сложно будет их упечь.

– У них попытка покушения, – спокойно сказал Джон, а потом подумал, что, наверное, нужно было бы сформулировать это как-то по-другому, или вообще не говорить.

– На кого?

– На меня, – спокойно ответил он, глядя ей в глаза.

– Как это было?

Поняв, что отвертеться уже не удастся, Миллстоун рассказал Шейле цепь событий с того момента, как они утром ушли после того, как попили кофе, опустив, однако, некоторые подробности диалога с главарём призраков.

– А если бы Дуглас не успел? – спросила она ошеломлённо.

– Он же успел. Всё было сделано, как надо. Старина Эгил вообще хоть когда-нибудь нас подводил?

– Не зря у меня было плохое предчувствие.

– Почему же? Как раз наоборот – совершенно зря! Всё же, в конечном счёте, закончилось хорошо.

– Всё равно.

– Ладно. Всё было, как было, – сказал он.

Миллстоун знал, что только присутствие Дугласа мешает Шейле прижаться к нему, поцеловать, а потом прочитать лекцию о том, что он не должен был так делать, даже если это был единственный шанс арестовать этих людей. Впрочем, лекции ему избежать не удастся, но пока она откладывалась до ночи, когда они снова останутся одни.

Ричардс появился через два часа. Он был вместе со своими помощниками, поэтому без лишних разговоров попросил Джона организовать ему допрос. Миллстоун ожидал, что его не удостоят чести присутствовать, но когда Джек попросил его подождать в кабинете мисс Лейн, он немного огорчился.

– А ты думал, он тебя допустит? – удивлённо спросил Дуглас, когда Джон высказал свою обиду.

– Ну, считаю, он мог бы, – Миллстоун закурил.

– Мне почему-то изначально казалось, что не пустит, – добавила Шейла.

– Эх, когда же мы с вами станем настолько крутыми, что с нами будут заключать сделки, а? – Джон грустно улыбнулся и откинулся на спинку дивана.

– Боюсь, что никогда, – ответил ему Дуглас, – а тебе бы хотелось?

– Иногда хочется. Вот смотри, мы этого стрелка вычислили, рискуя жизнью изловили, а выходит так, что все вкусности достанутся старой лисе. И информация, и связи, и винтовка, в конце концов.

– Может быть, он поделится с тобой.

– Ага, как же! Дождёшься от него.

– Значит, так будет лучше, – сказала Шейла.

– А вот это я и сам могу решить.

– Я пойду попью газировки, – сказал Дуглас, вставая, – вам принести?

– Нет, спасибо, – отказалась мисс Лейн.

– Мне тоже не надо, – добавил Миллстоун.

– Как хотите.

Дуглас закрыл дверь, и через некоторое время в коридоре снова воцарилась тишина. Джон нервно затушил сигарету в пепельнице и закурил ещё одну.

– Ты слишком серьёзно всё это воспринимаешь, – сказала Шейла, подойдя.

– Это наш шанс выйти на всю эту систему.

– Они всё равно ничего бы тебе не сказали, – мисс Лейн села рядом с Джоном, – дашь сигарету?

– А что за повод? – спросил Миллстоун, протягивая пачку.

– А то ты не знаешь.

– Извини, что иногда заставляю тебя волноваться, но ты же должна понимать, что работа такая.

– Я всё понимаю, Джонни, – она устало положила голову ему на плечо.

– Тем более, я думал, что сегодня мы немножко расслабимся вечером, а? Как ты на это смотришь? Немного вина и роз.

– Миллстоун, Миллстоун, – устало, но мечтательно улыбнулась Шейла, – умеешь ты заглаживать вину.

– Никакой вины, – покачал головой Джон, – в лучшем случае, сгладить крутой поворот.

– Тоже хорошо звучит.

Джон приподнялся и поцеловал её в щёку.

– Интересно, о чём они говорят? – сказал он, снова опершись на спинку, – раз ещё не закончили, значит, тот пошёл на сделку.

– А ты в этом сомневался?

– Ну, мало ли.

– Ему нужна свобода для себя и сына, и у него есть, что предложить взамен. Это ты не можешь выпустить заключённого из камеры просто так, а Ричардс хоть сегодня может забрать всех троих.

– Почему-то я думаю, что ты права.

В этот момент в коридоре послышались мягкие и осторожные шаги Дугласа. Шейла подняла голову от плеча Миллстоуна и перевела внимание на дверь. Эгил ненадолго остановился перед ней, чем вызвал настороженность у Джона и мисс Лейн. Затем он неуверенно открыл дверь и вошёл внутрь. В его руках был небольшой клочок бумаги, сложенный в несколько раз.

– К вам кто-то приходил? – спросил он.

– Нет, никто, – удивлённо ответил Джон.

– Странно. Когда я выходил, то этого точно не было. Вы ничего не слышали?

– Нет, что там?

Дуглас отдал Миллстоуну записку. Джон тут же её развернул. Там было всего несколько слов. "Нужна помощь. Бонек, завтра, девять вечера, монастырский двор. Только вы и ваш друг. Лео".

– Наши новые друзья?

– Да, – сказал Джон, пряча листок в карман, – будем надеяться, что это не ещё одно дело, по завершении которого нам ничего не светит. Заодно, может, будет время кое-что разузнать про листовки из оружейной лавки. Ну и, навестим старых знакомых.

– У тебя там есть знакомые? – с удивлением спросила Шейла.

– Да. Доводилось помогать. Не без личного интереса, конечно.

– Поедете?

– Да. Уж такого шанса точно больше не будет.

Джон понял, что Шейла хочет сказать ему, чтобы он был осторожен, но сдерживается. Это тоже будет потом.

– Я даже знаю, как старая лиса сегодня сможет искупить то, что украдёт у меня такое дело.

– Хочешь, чтобы он помог тебе перейти границу? – спросила мисс Лейн.

– Да. Не хочу снова перебегать как нелегал. Так, кстати, можно и пулю выхватить от особо нервных личностей.

– Как думаешь, чего они хотят?

– Понятия не имею. Но надеюсь, это как-то связано с нашими новыми недругами.

Ричардс появился спустя примерно двадцать минут. По его довольному выражению лица всё стало ясно в первую же секунду после того, как он вошёл.

– Ещё немного, и мне вас придётся награждать. Тут у вас можно курить?

– Можно, – кивнула Шейла.

– Вы с каждым разом подкидываете всё серьёзнее и серьёзнее, – сказал он, вытягивая сигарету из пачки.

– Расскажешь? – с небольшим оттенком надежды спросил Миллстоун, хотя уже знал ответ.

– Нет, пока ничего не получится. Я ещё не решил, что с ними делать. Очень занятные фигуры.

– Ты можешь их использовать, к примеру, чтобы поближе подобраться к своим огненным братьям, – предложил Джон.

– Хм, – ехидно прищурившись, улыбнулся Ричардс, и Миллстоун понял, что эта цель если не самая главная, то уж точно одна из первых.

– Ну так, что насчёт наград?

– Ну, – протянул Джек, – сразу говори, что надо?

– Коридор через границу без лишних вопросов.

– Куда это ты собрался? – поднял брови Ричардс.

– А это уже вопросы. Ну так что?

– Я же не знаю, что ты там собрался делать.

– Я тоже не знаю, что бы будешь делать с теми, кого я поймал.

– Ладно. Завтра жду в Кейлисоне после обеда. Там сейчас тишина, но что будет на той стороне, я не знаю.

– Ты, главное, организуй, чтобы твои военные друзья в нас не стреляли, а мы разберёмся сами.

– Договоримся.

Ричардс сделал несколько быстрых затяжек, загасил недокуренную сигарету в пепельнице и начал вставать.

– Ладно, пассажиров я забрал, твой друг Коллинз в курсе. Бумаги оформят.

– Я знаю, что ты можешь всё делать быстро и чётко, когда есть интерес.

– Не волнуйся, и тебя в стороне не оставлю.

– Как это было с Пеллином.

– Тут другое, ну да ладно. Сначала нужно всё провернуть. Твои новые товарищи тоже, знаешь, непростые.

– Подозреваю.

– Ладно. До встречи. Будет желание – загляни на обратном пути из-за границы.

– Хорошо.

– На сегодня все можете быть свободны. Заслужили.

– Благодарю.

Ричардс надел шляпу и вышел. Джон посмотрел на часы. Раннее окончание работы было очень кстати. Сегодня он немного перенервничал, и ему очень хотелось отдохнуть.

– Я пойду домой. Если что – заходи, – сказал Дуглас, – вдруг что-то новое произойдёт.

– Хорошо.

Попрощавшись, Эгил ушёл. Шейла снова подсела к Миллстоуну и попросила сигарету.

– Чем займёмся? – спросила она, сделав первый вдох.

– Раз уж нас освободили, можно сходить куда-нибудь на ужин. Есть подходящее место на примете?

– Есть один ресторанчик, меня туда всё один местный полицейский хотел пригласить.

– Ого. И как?

– Не знаю. Я же не соглашалась.

– Ну тогда идём. Наши вино и розы начнём оттуда, но сначала покурим, а потом маленький порыв, – подмигнул Миллстоун.

– Джонни, Джонни, – иногда мне кажется, что ты лучше меня знаешь, что мне сейчас нужно.

– Возможно, так и есть.

СВОБОДНАЯ ОХОТА

– Только обещай мне, что если встретишь одного из них, будешь осторожен.

– Говоришь так, будто бы я не вооружён.

– У тебя нет серебряных пуль.

– Я думаю, что если сделать несколько сквозных дыр в груди, это существо, как минимум отступит.

Шейла и Джон лежали в кровати. Он проснулся до того, как прозвенел будильник, и увидел, что она тоже не спит. У него сложилось ощущение, что она всю ночь не смыкала глаз и думала о том, что ему предстоит.

– А если нет? – не унималась Шейла.

– Просто будь умницей, и завтра ближе к обеду я войду в дверь твоего кабинета.

Миллстоун нежно поцеловал её в губы.

– Буду очень ждать.

– И не забудь быть умницей. От тебя в этом деле тоже многое зависит.

– Буду, – сказала она и улыбнулась.

Напряжение спало. Джон предвкушал интересное дело и никаких опасностей. В конце концов, на диких территориях границ самообороны не существовало, равно как не было никаких ограничений для деятельности.

Так как в Бонеке Джон должен был быть ближе к закату, их совместное с Шейлой начало дня было обычным. Потом, ближе к полудню, они с Дугласом медленно выдвинулись в сторону Кейлисона, предварительно сменив свои костюмы на более старые и потёртые, чтобы как можно меньше выделяться на фоне жителей Бонека. Эгил взял с собой винтовку – это был один из редких случаев, когда можно было ходить с ней открыто и не вызывая вопросов и косых взглядов. На территории федерации это, конечно же, было невозможно.

– Не думаешь, что мы слишком рано? – спросил Дуглас, когда они выехали из Джейквиля.

– Нет. В самый раз. Нам нужно будет зайти в одну лавку, если получится, а заодно узнать, что это за монастырский двор. Не слышал ни про какие монастыри в Бонеке.

– Я слышал, там много верующих.

– Много. Даже неплохая церковь есть. Но вот о монастыре я ничего не знаю. Так что это ещё вопрос, который нужно будет решить.

Ещё было неизвестно, насколько быстро им удастся добраться до пункта назначения. Вряд ли удастся воспользоваться транспортом, поэтому запас времени уж точно не был избыточным. Лучше иметь возможность перевести дыхание, чем искать всё, выбиваясь из сил.

Ричардс был на месте, но очень куда-то торопился, поэтому почти не уделил Джону внимания. Они сели в один из внедорожников и направились прямиком в пустыню по грунтовке, очевидно, накатанной патрулями. Если следовать по ней дальше, то можно было добраться и до Смоллкрика, но Джек приказал своему помощнику остановить машину гораздо раньше.

– Ты хоть пальцем ткни, куда идти? – спросил Джон скорее для уточнения, так как примерное направление и так было ему известно.

– Туда, – Джек указал в направлении, противоположном тому, в котором находился Смоллкрик, – там увидишь тропинку, переходящую через ложбину. Самый лучший путь. Больше всего контрабандистов ловят именно там. До следующего патруля примерно полчаса, но я его придержу для верности.

– Спасибо, – Миллстоун поправил шляпу и протянул руку для прощания.

– Не шибко там увлекайся, а то не федерация – старина Джек не вытащит в любой момент.

– Ну-ну, – улыбнувшись, кивнул Джон.

– Не тормози. У тебя мало времени. Отдохнёшь по ту сторону границы.

После этих слов Ричардс сел обратно в машину и они, развернувшись, уехали.

– Идём, – сказал Джон Дугласу, поправлявшему ружьё на плече.

К счастью, найти нужную тропу удалось быстро. Границу пересекли чуть меньше, чем за полчаса, поэтому успели отойти на безопасное расстояние, когда в пустыне показалось большое облако пыли, поднятое патрульной машиной.

Они ненадолго остановились, чтобы перевести дыхание и покурить, а потом двинулись дальше. С момента предыдущего визита Миллстоуна Бонек ничуть не изменился. Разве что, в этот раз они не встретили тамошний патруль, видимо, по случайности удачно подгадали время.

На входе была всё та же охрана, которая лишь оглядела Джона и Дугласа со стороны и пропустила вперёд. Миллстоун уже не так глазел по сторонам, как во время первого визита, и поэтому окраину они преодолели быстро.

– Здесь как-то свободнее, что ли, – сказал Дуглас, когда они миновали рынок и пошли вперёд по улице.

– Конечно. Идёшь с винтовкой на плече, и никто слова не скажет.

– Ещё бы. При такой-то охране, – сказал Эгил, кивнув в сторону двух бойцов в масках.

Они прошли жилые кварталы и, повернув, направились в торговую зону.

– Там будет занудный старикашка и его напарник патронщик, если повезёт. Нужно как-то им представить вот это, – сказал Джон, протянув Дугласу кровавую бумажку.

– Да, – протянул Эгил, – вот и первый недостаток. Здесь нельзя просто кинуть этот листок на стол, показать удостоверение и потребовать всё объяснить.

– Да, но тут можно найти информацию.

Джон не очень хотел обращаться к Фелмору, потому что было неизвестно, в каких отношениях состоит его служба с организацией, члены которой пригласили Джона сюда. Возможно, им до этого момента удавалось успешно скрываться, а Миллстоун так подло и обидно их выдаст. Прикинув все возможности, Джон понял, что сегодня помочь ему в этом может только удача, а до завтра он сможет спросить у Георга и Салли. Вполне вероятно, что они если и не знают, то смогут указать направление. В этом свете детектив решил, что лучше заняться поиском монастырского двора. Об этом хотя бы можно было спросить незнакомых людей из числа местных. Вряд ли это был такой секрет.

Они с Дугласом немного прогулялись по оружейным лавкам, но ни в одной из них не видели ни конкретно такой же листовки, ни чего-либо подобного. Лавка самого Мика оказалась закрытой, причём причины этого не были понятны. Побродив ещё немного, они вернулись в город, чтобы немного передохнуть и пообедать, хотя если подождать ещё час, то это уже можно было бы считать ужином.

– Ну что, по первому тёмному? – предложил Миллстоун, когда они с Эгилом уселись за стол.

– Думаешь, стоит?

– Думаю, ничего плохого не будет. Если вечером и заварится что-то серьёзное, то мы успеем протрезветь.

– Уверен, что остановишься?

– Да.

В этот момент к ним подошёл официант. Он внимательно выслушал заказ Миллстоуна и удалился. Пиво было на столе спустя пять минут, а еду нужно было немного подождать.

– Скажите, – остановил Джон официанта, который уже хотел уходить, – а у вас в городе есть монастырь?

– Нет, – уверенно покачал головой мужчина.

– А монастырский двор? – осторожно поинтересовался Миллстоун.

– А, так вам нужен монастырский двор! – рассмеялся он, – так бы и говорили.

– А что это?

– Это захудалая гостиница на западной окраине.

– А, понятно. Интересное название.

– Если вам нужно остановиться на ночь, то у нас есть более спокойные места.

– А там неспокойно?

– На окраинах хозяева вынуждены пускать всех подряд. Сами понимаете, что от этого бывает.

– Понимаю. Я учту ваши рекомендации.

– Чем-то ещё я могу помочь? – спросил официант.

– Нет. Благодарю.

Официант ушёл, а Миллстоун усмехнулся.

– Всех подряд, говорит.

– Мне кажется, тут охрана не позволит всем подряд шататься.

– И то верно. А у паренька свой интерес. Прямо представляю, как мы соглашаемся, а он отправляет нас в точно такое же заведение, но принадлежащее его хозяину.

– Ну, или тому, с кем у него договорённость, – добавил Эгил.

– Может быть и так. Ладно, раз уж мы хоть примерно знаем, куда нам надо, можно сильно не торопиться. Всё равно, подозреваю, наши знакомые раньше чем в сумерках не высунутся.

– Как знать, может быть, здесь они, наоборот, ведут себя свободно.

– Может быть.

Миллстоун поймал себя на том, что опять предвзято относится к ситуации. Столкнувшись с тем, что вампиры могут занимать высокие посты в структуре федерации, он автоматически решил, что на диких территориях может быть так же. Хотя, на самом деле всё могло обстоять ровно наоборот – из-за более жёстких нравов с вампирами вообще никто бы не стал церемониться. Проблема была в том, что их сложно вычислить. Но перед тем, как строить какие-то выводы, Джон решил уточнить у своих новых друзей статус Бонека в этом отношении.

Джон и Дуглас без спешки выпили по два стакана пива, покурили и направились на запад. Здесь Миллстоуну бывать ещё не приходилось, но если судить по застройке, они ещё не достигли окраины. Уже начинались ранние сумерки. Придорожные лавки закрывались, начинали светиться фонари. Конечно, их количество оставляло желать много лучшего по сравнению с городами федерации, но, как думалось Миллстоуну, здесь, на диких территориях, даже это было очень хорошим результатом.

К тому моменту, как они оказались на западной окраине, Солнце ещё больше приблизилось к горизонту, и Джон про себя отметил, что здесь улицы пустеют заметно быстрее. Видимо, несмотря на охрану, ночью здесь было не так уж безопасно. Впрочем, и на территории федерации нельзя было спокойно разгуливать по ночам, но всё же улицы там пустели заметно позже.

Монастырский Двор найти оказалось гораздо проще, чем рассчитывал Джон. Достаточно было просто проследить, где больше концентрация людей и направиться туда. Горящей вывески, конечно же, не было. Вместо этого была большая доска с вырезанными на ней буквами. Выполнена она, кстати, была добротно. Видимо, поблизости были хорошие специалисты. Чтобы доску было видно ночью, рядом с ней были расположены четыре лампочки на ржавых железных кронштейнах. Сложно было сказать, насколько тщательно за ними следили, только в данный момент две из них не горели.

Рядом с постоялым двором была большая площадка, на которой сейчас стояло несколько машин – состояние их оставляло желать лучшего – и даже лошадей. Джон и Дуглас остановились на углу и принялись наблюдать.

Действительно, сюда пускали абсолютно всех, и, наверное, во многом благодаря этому, клиентов было очень много. И это было на пользу тем, кому надо было затеряться. Вряд ли кто-то записывал всех, кто останавливался здесь на ночлег.

Миллстоун ожидал, что в баре будет шумно и многолюдно, но всё оказалось ровно наоборот. Видимо, тех, кто заходил сюда, в первую очередь интересовал именно ночлег, а может быть, где-то поблизости было заведение, в котором выпивка и еда обходились дешевле.

Как бы то ни было, Джон обратился к бармену с тем, что здесь был заказан столик на имя Лео. У бармена, невысокого молодого парнишки лет двадцати, это вызвало нешуточное недоумение.

– У нас никто не заказывает столы заранее, – сказал он, не опуская брови.

– Вот как, – с досадой сказал Миллстоун.

– У нас сейчас свободно. Вы можете сесть за любой стол, который пожелаете.

– Благодарю, – сказал Джон.

В первый момент он очень взволновался, подумав, что та записка была бы неплохим способом заманить его на дикие территории, но потом подумал, что в отличие от столиков в баре, комнаты здесь заранее заказать можно. Развернувшись, они с Дугласом вернулись к входу.

Выдачей ключей заведовал опрятного вида старик. Дожидаясь своей очереди, Джон мысленно представил его одетым в монашескую одежду и легко улыбнулся, заключив про себя, что старик мог бы быть отличным олицетворением заведения, в котором работал. И он уже было обратился с кодовыми словами, как вдруг за спиной услышал слова, сказанные знакомым голосом.

– Ох, этот Лео такой нетерпеливый, – это был Георг.

– Да. Мы ведь не говорили действовать, а просто ждать. Странно, – добавила Салли.

– Чего желаете? – тем временем обратился к Джону старик.

– Нет, я ошибся, – со слегка ошарашенным видом ответил Миллстоун и отошёл от стойки.

Для верности они с Дугласом вышли на улицу, ещё раз покурили и только после этого снова зашли внутрь, сразу направившись в бар. Когда они вошли, Георг сделал едва заметный взмах рукой приглашая их за свой столик.

– Я подозреваю, что вы уже спрашивали бармена?

– Да, – признался Джон.

– Нестрашно, – улыбнулся Ливинг, – вы его в лучшем случае удивили.

– Я просто подумал, что он тоже ваш человек.

– На диких территориях с этим несколько сложнее, – сказал Георг, – вы, кстати, уже выпили?

– Да, немного за обедом. Ну и нюх у вас, – улыбнулся Миллстоун.

– Ну, тогда пока мы попьём чаю, можете взять ещё по одной для храбрости.

– Она нам пригодится? – поинтересовался Джон.

– Определённо.

– Нам придётся стрелять? – спросил Дуглас.

– Да, – ответил Ливинг.

– Тогда я буду кофе.

– Ну а я неплохо стреляю и так, сказал Джон. Тем более, что для меня храбрость всегда важнее.

К счастью, их стол обслуживал другой человек, и Миллстоуну было немного спокойнее от того, что тот, кому он назвал кодовую фразу, не видит его в компании Георга и Салли.

– А пиво отвратное, – сказал Джон, сделав первый глоток, – понимаю, почему этот бар пустует.

– Здесь есть другой в подвале. И поверьте, туда не протолкнуться.

– Вот как? А почему о нём нигде не сказано?

– Там и так нет отбоя от клиентов, так что хватит того, что его никто не скрывает. Нужно только зайти за угол, и вы увидите вход. Только там пиво ещё хуже.

– Ну, тогда я не жалею, что не оказался там.

Но в душе Миллстоун уже думал только о том, что им предстоит. То, что им непременно придётся стрелять, его немного взволновало, но он знал, что его новые товарищи уж точно не оставят его в беде.

– Мы слышали, вы недавно задержали кое-кого важного, – сказала Салли.

– Да. Было дело. Молодость, глупость, – усмехнулся Джон, – в конечном счёте, подвела и не совсем молодого господина.

– Что с ними теперь будет?

– Не знаю. Если я правильно понимаю ситуацию, то они пошли на сделку. Её подробности мне неизвестны, как и всё остальное, что касается этой троицы.

Даже если бы Джон что-то знал, он бы не стал говорить об этом Георгу. Степень доверия между ними ещё была недостаточно высокой. Тем более, с их стороны особенной информации Миллстоун пока не получал. Но поскольку Джек не наградил его разрешением знать подробности, детективу даже не пришлось врать о том, что он ничего не знает.

– Жаль, очень жаль, – с досадой сказал Георг.

– Почему?

– Вы считаете, что такая организация пойдёт на сделку с федерацией? – удивился он.

– А почему нет?

– Хотя бы потому, что это им невыгодно. Ну а если брать глубже, то почему сделку не заключили с вами?

– У нас нет полномочий, – пожал плечами Джон.

– Верно. А кто вам сказал, что они есть у них? Это исполнители. Им просто указывают цель.

– А вот интересно, – спокойно сказал Миллстоун, проводя указательным пальцем по кромке своего стакана, – откуда вам это всё известно? Если это настолько закрытая организация, да и у вас не проще.

– У всех есть свои осведомители. Это федеральные агенты допускаются в игру с большой осторожностью, а некоторым из нас это сделать проще.

– Очень интересно.

– Вы могли бы устроить мне разговор с ними? – всерьёз сказал Георг, резко меняя тему разговора.

– Это смотря, как далеко мне можно зайти. Я не говорил о вас своему начальству. Как знать, если я всё распишу в самых ярких красках, возможно, это удастся устроить. Но вы ведь понимаете, что это будет означать.

– Нет. Этого делать нельзя. По крайней мере, пока.

– Ну, насколько я знаю, мой руководитель человек.

– Скорее всего. Их глубина проникновения велика, но численный перевес пока ещё на нашей стороне.

Георг задумался и отхлебнул чая. Миллстоуну начало казаться, что стрелки, задержанные недавно, тоже имеют отношение к их организации, но пока прямых свидетельств этого у него не было, поэтому делать выводы было рано.

– Так что нам сегодня предстоит? – Джон возобновил разговор, желая рассеять тишину.

– Небольшая охота, – сказал Георг.

– Хотим показать вам того, за кем вы охотитесь в районе Алдера, – добавила Салли.

Джон в один момент стал серьёзным. Он хотел было что-то сострить, но не стал, а лишь молча отхлебнул пива.

– Мы бы справились и сами, – продолжала девушка, – но будет хуже, если вы впервые столкнётесь с ними когда нас не будет рядом.

– Тут вы точно правы, – сказал Миллстоун.

– Нам нужны серебряные пули? – серьёзно спросил Эгил.

– Очень желательны, но в принципе сгодится оружие, которое и так есть при вас.

– У вас ведь лазер? – спросила Салли.

– Да, – кивнул Джон.

– Я предпочитаю винтовку, – ответил Дуглас.

– Тогда стреляйте в сердце или в голову и надейтесь, что получится. И не упускайте цель, может понадобиться второй выстрел.

– Я думал, что им можно выбить мозг, – сказал Джон.

– Можно. Только сделать это сложнее. Они очень быстро регенерируют. Особенно мозг.

– Значит, сердце надёжнее?

– Да. Но всё равно, если пуля не экспансивная и если без серебра, нужно немного подождать и убедиться, что оно истекло кровью.

– Значит, ты правильно всё предугадал, – сказал Джон напарнику.

– Выходит.

– А почему они боятся серебра? – спросил Миллстоун у Георга.

– Оно затрудняет регенерацию. Я бы сказал, что его использование непринципиально, но видел пару раз, как их убивали только благодаря ему.

– Интересно. В Алдере, чтобы изгнать койота варят специальное зелье, в которое тоже добавляют серебро, и они боятся его даже на расстоянии.

– Мы слышали о таком, даже следили за обрядом, надеясь, что оно захочет им помешать, – сказала Салли, – но как это действует, не совсем понимаем.

– Наверное, он опасается по незнанию, как животное, которого можно отпугнуть одним только запахом, – мрачно добавил Георг.

– Может быть, может быть.

Ливинг взглянул на часы.

– У нас меньше десяти минут.

– Покурить и идти, – спокойно сказал Джон.

– Поджигаешь, как в последний раз, – сказала Салли, легко улыбнувшись.

– Как знать, как знать. Может, ваша тварь вышибет мне мозги.

– Я, наверное, успокою вас, если скажу, что лазеров они тоже боятся. При умелом использовании, даже больше, чем огнестрельного оружия.

– Почему же вы вооружены не ими? – ехидно прищурившись, спросил Миллстоун.

– А кто вам сказал? – наигранно возмутился Георг, – вы видели двоих из нас и уже судите обо всех?

– Признаю.

– Вообще, с хорошим энергетическим оружием у нас туго. И здесь, и у вас этим руководят Хепперы, а у нас с ними не складывалось.

– Да? Почему же?

– Это отдельная история, а сейчас нам пора выдвигаться.

– Как скажете, – сказал Миллстоун.

Джон загасил сигарету в пепельнице, одним глотком допил оставшееся пиво и направился вслед за Георгом.

На улице было уже совсем темно. Около постоялого двора их ждала машина. Это был небольшой фургон тёмного цвета – какого точно, разглядеть было нельзя из-за темноты. Георг сел за руль, а все остальные погрузились в салон. Там было четыре пассажирских места. Позади последнего ряда находился багажник, в котором Джон заметил большой ящик, но что в нём, разглядеть не удалось.

Несмотря на не самый лучший внешний вид, двигатель машины работал ровно и уверенно. Они быстро тронулись с места и набрали скорость.

– Скоро пост, постарайтесь издавать поменьше звуков. Пусть думают, что я один, – сказал Ливинг из кабины, – хотя, на выезде проверяют не так, как на въезде.

Джон молчал и через промежутки между подголовниками пытался разглядеть что-то впереди. Но там был лишь потрескавшийся асфальт, выхваченный фарами из темноты. Что касалось освещения, то окраины в этом плане отставали даже от неблагополучного центра.

Несмотря на то, что Миллстоун выпил пива, хмель никак не ощущался. Возможно, потому, что он был напряжён. На протяжении всей своей карьеры он всегда имел дело только с людьми, а теперь ему предстояло столкнуться с совершенно другими существами.

Машина сначала замедлилась, а потом плавно остановилась. Джон видел, как её осветили фонариками. Он ждал, что вот-вот откроется окно и у Ливинга потребуют документы, но этого не произошло. В конце концов, какие документы на диких территориях? Тут куда важнее то, что лежит в багажнике или салоне, но раз досмотра не было, значит, с этим всё было в порядке. Без лишних слов Георг поехал дальше. Вскоре асфальт кончился, и в свете фар была видна лишь грунтовка.

Если вспомнить, что ты уже не на территории федерации, то можно было не на шутку испугаться. Конечно, и она не была эталоном безопасности, особенно ночью, но здесь тем более могло приключиться всё, что угодно. Но это было лишь на уровне ощущений, и Миллстоун старался подавлять небольшую тревогу, возникшую у него в душе. В конце концов, каждый из них может постоять за себя.

Примерно через полчаса Георг выключил фары и замедлился. Тут, скорее всего, играла роль не столько скорость, сколько то, что на низких оборотах двигатель издавал гораздо меньше шума. В таком режиме они ехали ещё около десяти минут, после чего, наконец, остановились.

– Старайтесь издавать как можно меньше звуков, – негромко сказал он, – и вам пока что нельзя курить. Они очень хорошо чуют этот запах.

– Хорошо, – сказал Джон.

Салли медленно и тихо открыла боковую дверь фургона и скользнула наружу. Миллстоун и Эгил последовали за ней.

– Никакого света. Ориентируемся на идущего впереди, – коротко и строго инструктировал Ливинг.

Он достал из-под водительского сиденья небольшой свёрток и сейчас извлекал его содержимое. Им оказался небольшой карабин, не производивший ощущение грозного оружия, но Миллстоун подозревал, что это представление обманчиво и на самом деле в магазине заряжены экспансивные пули, которые любого противника мигом поставят на место.

– Готовы? – почти шёпотом спросил Ливинг.

– Да, – кивнул Джон.

Он пошёл первым. Сразу за ним Миллстоун и Эгил, а Салли замыкала колонну. Он двигался не очень быстро, но осторожно, стараясь практически не издавать звуков. Глаза Джона уже адаптировались, и в свете звёзд и тонкого месяца он мог, хоть и не без труда, осмотреть окружающую его местность. Впереди виднелись высокие холмы, по правую руку где-то вдалеке можно было разглядеть тусклые огни Бонека, а слева всё было открыто и только где-то вдали маячило что-то, похожее на скалы.

– Это мы, – тихо сказал Георг, и Миллстоун не сразу понял, кому адресованы эти слова.

Рядом с засохшим кустом, как оказалось, сидел человек в специальном камуфляже. Джон не видел его до последнего момента, пока тот не пошевелил рукой.

– Это Григорий, – коротко сказал Георг, – но все процедуры знакомства потом. Мистер Эгил остаётся здесь. Григорий, ты подстрахуешь его, если он не убьёт цель. Миллстоун идёт с нами.

– Хорошо, – кивнул Джон.

– Вперёд.

Они пригнулись и почти бегом устремились вперёд. Миллстоун было хотел спросить, куда они идут, но вскоре ответ на этот вопрос нашёлся сам собой. Впереди виднелось несколько непонятных строений, которые потом оказались старыми деревянными хижинами. Их окна были заколочены, многие двери распахнуты настежь, а крыши некоторых провалились. Миллстоун ещё не до конца понимал, что они здесь делают, но продолжал следовать за своими провожатыми.

На углу одного дома Георг остановился и дал Миллстоуну и Салли немного отдышаться. Сам он выглядел так, будто никакой пробежки не было, а у девушки едва участилось дыхание. И только Джон, хоть немного, но запыхался.

– Нашему Лео не помешает потренироваться, – с лёгкой ухмылкой сказал Георг.

– Это я возьму на себя, – сказала Салли.

– Ладно, сейчас не это главное. Джон, мы почти у цели. Они в одном из домов. Григорий следил за ними почти сутки и ему удалось вычислить в каком, вот только он видел лишь одну цель, а их должно быть две. Я надеюсь, у тебя лазер заряжен полностью.

– Да, – кивнул Миллстоун.

– Тогда, если вдруг кто-то тебя атакует, старайся не бить на поражение, а наоборот, лучше по конечностям, но не прерывай луч. Они должны получить как можно больше травм. У них очень высокий болевой порог, так что если кто-то из них в какой-то момент решит прикинуться человеком и закричит, не верь. Жарь до тех пор, пока не будут валяться на земле.

– Понял, – кивнул Детектив.

– Отлично.

– Хочешь войти первым?

– Хочу, – уверенно ответил Джон, в котором начинал просыпаться боевой кураж.

– Отлично. Можешь стрелять в первого же, кто выскочит на встречу. Если что – я и Салли прикроем.

– Хорошо.

– Нужная хижина находится через две от этой, – сказал Ливинг, – идём.

Её можно было угадать и так, правда, учитывая общее количество построек в поле зрения, сделать это было бы непросто. Издалека видно не было, но при ближайшем рассмотрении Джон увидел узкие полоски света в промежутках между досками. Кто-то поленился для верности завесить окна изнутри, слишком положившись на то, что здесь никто не будет искать.

Джон активировал лазер и встал напротив двери. Он слышал только, как за его спиной щёлкнули затворами Георг и Салли, а ведь их ещё прикрывают издалека. Размахнувшись, Миллстоун ударил ногой в дверь и вышиб её. Сразу за ней был человек, который вскочил из-за небольшого стола и прижался к стене, но Джон, помня инструкции Ливинга, тут же выстрелил лазером ему в плечо. В первый момент тот даже не шелохнулся, впав в короткий ступор, возможно из-за того, что ожидал получить пулю, но потом быстро сгруппировался и устремился на Миллстоуна. Всё это заняло не больше трёх секунд, и всё это время Джон слегка подёргивал лазером, чтобы задеть как можно больше тканей. Про болевой порог было отмечено верно – неизвестный с первых секунд реагировал не так, как это обычно бывает. Джон опустил лазер ниже, ближе к животу, и только в этот момент враг отступил назад.

Внутрь вбежал Георг и мощным ударом приклада в лицо, повалил врага на пол. Тот схватился неповреждённой рукой за огромную рану, и его начало колотить.

– Где он? – прокричал Ливинг, но неизвестный не отвечал.

На его лице появилось выражение нестерпимой боли, но Джон помнил, что это лишь притворство и поэтому не сводил с него излучатель своего пистолета.

– Где он?! – ещё громче закричал Ливинг, и со всей силы ударил незнакомца ногой по лицу.

Тот харкнул кровью.

– Вам… Вам конец.

В этот момент где-то внизу послышался сильный грохот. Не успели в голове Джона родиться ассоциации с гигантским зверем, сорвавшимся с цепи, как под ними задрожал пол.

– На выход! – скомандовал Ливинг.

Первой наружу скользнула Салли, за ней спиной попятился Георг, а Миллстоун около самой двери остановился, и сквозь дрожащие доски пола выстрелил в подвал. Очевидно, он не просто попал, а задел того, кто там находился, за живое. В следующую секунду пол, как будто взорвался. Затрещали не только доски, но и толстые балки рассыпались в щепки, и всё это сопровождалось нечеловеческим рёвом. Джон вовремя успел сделать шаг назад, не то этот деревянный взрыв задел бы и его.

Отступив ещё примерно на полметра, он снова нажал на кнопку. Снова раздался рёв, но на этот раз настолько громкий, что от него у Джона заложило уши. Существо, которое вряд ли поместилось бы в дверной проём, ринулось наружу и, пробив большую брешь в передней стенке дома, предстало перед Миллстоуном.

Это был гигантский волк, стоявший на двух ногах. Ростом он был примерно два с половиной метра, его красные глаза светились, делая ещё ужаснее его морду с огромной пастью. Если нечто подобное тревожило жителей Алдера, то назвать это койотом можно было только с очень большой натяжкой, потому что похожим на него его делала только форма морды, большие когти на пятипалых лапах и шерсть, которая, кстати, именно у этой особи была не чёрной, а светло-серой. В остальном это был человек, только гипертрофированный.

Едва существо сделало шаг в сторону Милстоуна, как ему в голову попала пуля. Он взвыл и опустился на колено. Тут же где-то вдалеке послышался ещё один выстрел и голова монстра снова содрогнулась. Но он и не думал падать. Джон выставил вперёд руку с лазером и направил красный луч прямо в сердце зверя. Тот забрыкался, как будто наконец-то по-настоящему почувствовал боль. Превозмогая её и прикрыв рукой то место, куда был нацелен лазер, он попытался встать на ноги. Тут же снова послышались выстрелы, но уже за спиной Джона – это Ливинг разряжал свой карабин, пули которого оставляли на груди зверя большие отметины. Учитывая, что они экспансивные, Джон боялся подумать, что они делают внутри.

Но упало существо только после того, как его голова ещё дважды дёрнулась от выстрелов со стороны. Учитывая его массивность, Джону показалась, что земля содрогнулась от этого падения.

– Следи за ним, Салли. Джон, за мной!

Они вбежали обратно в дом, чтобы найти второго. Учитывая, сколько ран выдержал монстр, то тому они нанесли только лёгкие царапины. Но, как выяснилось спустя меньше, чем полминуты, человекообразный вампир стал первой жертвой здоровенного волка. Его окровавленное бездыханное тело с огромной отметиной от когтей на груди лежало в подвале, заваленное досками. Не доверяя этому внешнему виду, Георг сделал два выстрела, которые размозжили вампиру череп. Про себя Миллстоун отметил, что для обычного человека хватило бы и одной.

– Теперь можете курить, – сказал Георг, – я вернусь через десять минут.

Джон вышел на улицу и тут же поджёг сигарету.

– Ну как тебе? – негромко спросила Салли, подойдя.

– Впечатляет.

Про себя Джон подумал, что это ещё был один из самых слабых экспонатов Пеллина. Что же было бы, если бы на свободе были другие? В этом свете ему не без опасений вспомнился монстр, который был на той фотографии, что показывала ему Шейла. Важность научной миссии, работающей в Пеллине, мгновенно возросла в тысячу крат. Имея такие существа на службе можно практически никого не бояться, по крайней мере, из людей. Какими бы технологиями не обладали огненные братья и иже с ними, против скрытой атаки таких существ у них ничего нет, а в открытом бою шансы их хоть и увеличиваются, но всё равно остаются слишком маленькими.

– Успокою тебя, этот был не самым слабым, – сказала Салли, как будто почувствовав его тревогу.

– Но бывают и сильнее? – сказал Джон, присев на кусок балки, валявшийся рядом с телом.

– Да. Этот новос уже определился.

– То есть?

– Те, кто только выбираются из колбы, не понимают, кто они и для чего предназначены. Обычно их первой жертвой становится какое-то животное. Вот один из них. Но обычно новосы слабы, пока не переварят несколько жертв подряд. Этот поедал волков. Видишь, во что это вылилось.

– Новос, это от слова "новый"?

– Да. Мы их раньше так и называли, а потом пристало это слово, – легко улыбнулась Салли.

– А как вы вычислили этого?

– У новоса всегда рано или поздно появляется учитель – вампир, который объяснит ему его природу и поможет найти себя. За этим мы наблюдали давно. Мы надеялись, что он выведет нас к месту, откуда они появляются, но он находит их случайно и по слухам. Так можем делать и мы. Тем более, что теперь им будет сложнее найти себе учителя.

– А я уже думал, что это тот, который недавно сбежал из Пеллина, – сказал Джон, переведя глаза на мёртвого зверя.

– Тот пошёл в другую сторону. Может, его подобрали в Темпелгтоне, может быть, он ушёл дальше.

– А в Темпелгтоне что?

В этот момент подошёл Георг, и Салли не стала отвечать на этот вопрос. Возможно, она и так бы ничего не сказала Джону, но сделала вид, что этот вопрос не звучал вообще. У Ливинга в руках была большая канистра, и Миллстоун примерно представлял, что сейчас будет.

– Их кровь опасна, даже когда сами они мертвы, – сказал он, заглянув в дом и разливая там бензин, – и к тому же, то, что они не выпрыгивают из огня, лучшее свидетельство того, что смерть состоялась.

Он быстро управился с хижиной, обойдя её и облив по краям, а потом подошёл к чудовищу и вылил на него остатки.

– Не хотите фото на память? – саркастично сказал он Миллстоуну, отставляя канистру в сторону.

– Я забыл дома свой фотоаппарат, – ответил Джон.

– Вы у нас новичок, вам и поджигать.

– Разумеется, – одной половиной рта улыбнулся детектив.

Он вытянул из пачки ещё одну сигарету и поджёг сначала её, потом, не гася зажигалки, присел и поднёс огонёк к шерсти на плече убитого зверя. В этом месте с неё капал бензин, и едва он соприкоснулся с пламенем, как вся спина монстра вспыхнула, а Миллстоун быстро поднялся и отступил шаг назад, попутно закрывая зажигалку.

– И вы так всегда? – спросил детектив, кивнув на заходящуюся пламенем хижину.

– Когда на диких территориях, да, – ответил Георг, – на территории федерации, сами понимаете.

– А что это за место? Здесь никто не живёт?

– Нет. Это мёртвый посёлок. Прямо так и называется. Они неплохо жили, пока не появились маргоны, и им пришлось примкнуть к Бонеку. Маргонов сейчас в этих краях нет, но сюда никто возвращаться не торопится.

– И мне почему-то кажется, что это не зря, – с ухмылкой сказал Миллстоун, посмотрев на убитого зверя.

– Ладно, нам пора, идёмте.

Джон бросил короткий взгляд на монстра, который горел, а потом на хижину. Из неё никто не спешил вырваться, значит, всё было кончено. На худой конец, Дуглас и Григорий всё ещё начеку, и смогут усмирить особенно живучую тварь.

– Куда теперь? – спросил Джон, когда машина тронулась.

– Обратно. Или у вас есть какие-то другие планы?

– Исключительно напиться, – как-то устало рассмеявшись, сказал Миллстоун.

– Это можно. Обменять вам немного федеральных денег? Здесь они только вызовут подозрения, а мне так и так скоро обратно на вашу территорию.

– Если вас не затруднит.

Вместо федеральных купюр Георг выдал Джону несколько монет разного номинала. Джон брал с запасом – мало ли чего ему захочется? Высадив их, Ливинг развернулся и уехал, а Салли осталась с Джоном и Дугласом.

– Вы решили разделиться? – спросил Миллстоун.

– Кому-то надо отчитаться, а кому-то хочется отдохнуть.

Джон видел, как Дуглас бросил на неё косой взгляд, а потом посмотрел на него.

– Я тогда пойду наверх, – сказал он, – денёк был не самый простой.

– Даже по одному тёмному не уважишь?

– Завтра, когда вернёмся.

– Хорошо.

Джон дал напарнику несколько монет. По словам Салли этого было достаточно. Попрощавшись, Эгил ушёл наверх, а Миллстоун и его спутница направились в бар. Джон подошёл к стойке, чтобы сделать заказ, а она подошла сзади и, прижавшись, обняла рукой за плечо. Он понимал, что поход в бар всего лишь формальность, но ему хотелось растянуть момент.

– Это была твоя идея позвать меня или я действительно нужен?

– Нужен, – кивнула она, – у нас нет человека поблизости, а заодно и тебе не мешало бы попробовать себя в деле против них.

– Ясно. Спасибо за приглашение.

– Но идея моя, – сказала она.

Джон добродушно улыбнулся. Он начинал узнавать эту девушку только сейчас. Если бы он судил грубо, то мог бы сказать, что она занимается этим только для того, чтобы всегда быть в окружении сильных мужчин. Но он уже однажды ошибся насчёт неё, когда принял за грубого и жёсткого следопыта, поэтому теперь был осторожен в своих суждениях и понимал, что на самом деле всё совсем не так просто. Особенно чётко он это понимал, когда она положила свою руку поверх его. В этом была определённая нежность, которую он бы ни за что не угадал в этой девушке.

УКРЕПЛЕНИЕ СВЯЗЕЙ

"Буду утром" – так было написано в телеграмме, которую Джон получил под вечер в день, когда они с Дугласом вернулись из Бонека. По поводу того, кто прислал её, сомнений не было. Учитывая краткость и отсутствие подписи, это мог быть только Ричардс, а вот в чём причина его приезда, было совершенно непонятно. Однако Миллстоун считал, что это вряд ли связано с тем, что он хочет поделиться информацией и привлечь его к своей работе. Скорее наоборот – снова попросить о какой-то услуге, а потом, получив желаемое, снова исчезнуть, ничего не сказав. Но, в любом случае это было очень интересно, и Джон находился в предвкушении.

Он не стал рассказывать Шейле, что именно было на диких территориях. Если она во всех красках услышит о том, с каким на самом деле чудищем они имеют дело, степень её волнения возрастёт, что не пойдёт на пользу ни Миллстоуну, ни тем более ей самой. И если со своей реакцией на это Джон ещё мог что-нибудь сделать, то полностью успокоить Шейлу ему вряд ли бы удалось. Поэтому он решил оградить её от таких потрясений, сказав, что они просто напали на след и всю ночь пытались выследить небольшую шайку Вампиров, продвигавшихся на запад, в глубину диких территорий, где у них большое логово. Что касалось последнего факта, то это действительно было чистой правдой. Об этом детективу поведала Салли. Правда, те вампиры, что имели человеческий облик, были очень скрытными, и охотникам пока не удалось вплотную подобраться к их логову. Но в условиях обширности диких территорий даже знание грубого направления играло немаловажную роль.

– Как думаешь, что ему нужно? – спросила Шейла, когда они пили кофе у неё в кабинете.

– Понятия не имею, – пожал плечами Миллстоун.

– Может быть, после той сделки с этими стрелками у него появилось несколько направлений для работы, и он не может успеть везде? – предположил Дуглас.

– Возможно, – кивнул Джон, – если это так, то нам достанется самое маленькое и незначительное.

– Почему ты так думаешь? – спросила Шейла, – может быть, с каким-то из них можешь справиться только ты.

– Ох, как же я на это надеюсь, – с небольшим оттенком мечтательности в голосе сказал Миллстоун.

Отставив кружку с кофе, он достал сигарету и закурил.

– Как думаешь, эти стрелки сказали ему о наших охотниках? – спросил Дуглас.

– Почему ты думаешь, что они о них знают?

– Ну, охотники же знают об этих призраках, вот я и подумал, что призраки тоже могут знать о них. Тем более, что действуют они так же скрытно.

– Если не больше, – усмехнулся Джон.

– Ну так как думаешь? Сказали они или нет?

– Тут сложно делать выводы, – пожал плечами Миллстоун, – зависит от того, какую игру они ведут. Может быть, они делятся с нашей лисой старыми обглоданными костями, а может быть, ему всё-таки удалось выхватить лакомый кусок посвежее. Не забывай, они тоже не такие уж простачки, и то, что попались они по глупости, не должно сбивать тебя с толку. Тут больше везения.

– И слишком много любви, – сказал Эгил.

– Возможно. А возможно, они просто не умели совмещать любовь и действия.

В коридоре послышались быстрые и уверенные шаги. Не было сомнений в том, кто именно в следующую секунду откроет дверь.

– Ну вы, как всегда все в делах! – сказал Ричардс, едва переступив порог.

– Да нас бы уже давно здесь не было, если бы не важная телеграмма.

– Ух ты! И что же в ней?

– А тебе скажи, – усмехнулся Миллстоун, вставая, чтобы приготовить ещё одну кружку кофе.

– Подозреваю, что там всего лишь два слова, с победным видом сказал Джек.

– Мне изобразить удивление? – сказал Джон, наигранно подняв брови и выпучив глаза на Ричардса.

– Ну, ты мог бы, – сказал Джек, усаживаясь рядом с Дугласом.

– Тогда в следующий раз я учту твои пожелания и непременно сделаю так, как тебе втайне хочется, а сегодня позволю себе спросить: чем обязан?

– Ну, как ты помнишь, мы недавно поймали одних очень занимательных людей.

– Значит, уже мы? – спросил Миллстоун, наливая в кружку кипяток.

– Ну ладно. Поймали вы, но расколол-то я!

– Ты в этом уверен? Ну, не в том, что ты это ты, а в том, что ты их расколол.

Джон поставил перед своим старшим товарищем кружку и сел на своё место.

– А почему нет? Или ты не думаешь, что у нас рано или поздно говорят все?

– Почему же? Я ведь бывал по ту сторону. Но они-то не я.

– Теперь ты снова по эту, и мог бы не вспоминать.

– Так, случайно вышло. Ну, так что там с этими интересными личностями?

– Они дали мне выход на интересную папочку, что была в небезызвестном тебе сейфе. Там о-очень много интересного.

– Да? Например.

– Я бы не прочь, чтобы ты ознакомился, так, для общего развития, но, к сожалению, она даёт слишком много козырей, чтобы разглашать, так что извини.

– Ну, разумеется, – улыбнулся Джон, – я, в принципе, привык.

– Но больше всего я задумался о том, как этого Энфилда не убрали раньше.

– Значит, не могли, – пожав плечами, обыденно ответил Миллстоун, – значит, всё было не так просто.

– Выходит, что так.

– Они дали тебе выход на кого-то из их шайки?

– Тут всё очень сложно, но мы над этим работаем.

– Вполне достойный ответ, – сказал Миллстоун, вытянув ещё одну сигарету из пачки.

– Закуришь на улице. Говорить о том, с чем я к тебе пришёл, бессмысленно, лучше сразу показать.

– Неужели? – удивился Джон, – я заинтригован.

– Думаю, ты знаешь, о чём речь. Идём.

– А мне можно с вами? – спросила Шейла.

– Конечно, мисс Лейн, – вежливо улыбнувшись, сказал Ричардс, – вам это тоже будет полезно.

Пока они спускались по лестнице, Джон догадался, о чём идёт речь, но не мог понять, какое отношение это имеет к нему. Но это скоро должно будет проясниться. Они прошли вдоль фасада полицейского управления Джейквиля и свернули в первый же переулок. Здесь людей почти не было, и Миллстоун понимал, почему выбрано именно это место. Вскоре перед ними предстал и небольшой грузовичок, который он ожидал увидеть, а в кабине – что тоже вполне ожидаемо – сидели помощники Ричардса. Они и бровью не повели, когда их начальник в компании трёх человек зашёл за грузовик.

Джек откинул брезент, закрывавший заднюю часть фургона, обнажив большой деревянный ящик, сколоченный из грубых досок. Та стенка, что была ближе всего к Джону, была откидной и была закрыта на массивный железный замок. Порывшись в кармане, Ричардс достал соответствующих размеров ключ и осторожно открыл ящик. Миллстоун увидел то, что и ожидал, вот только конкретный внешний вид он представить не мог.

– Ничего себе, – сказал он.

– А ты как думал? – ответил Ричардс, – это очень непростые люди.

Джон ещё раз окинул глазами мощное оружие, стоявшее на массивной треноге. На ней же был закреплён большой аккумулятор. У винтовки был большой ствол, состоящий из ускорителей. На его фоне небольшой механизм подачи пули и спуска выглядел немного невзрачно.

– А где оптика? – спросил Миллстоун.

– У нас, у нас, если ты об этом.

– А зачем сняли? – подозрительно переспросил он.

– Это немного другое дельце. Тебе оптика не понадобится сегодня.

– А я уж было подумал, что ты просто похвастаться привёз.

– Ну, почти так и есть, – улыбнулся Ричардс, – считай, что делюсь с тобой частью добычи.

– В твоём исполнении эти слова звучат очень опасно. Я опасаюсь подвоха.

Ричардс подхватил крышку и закрыл ящик.

– На этот раз никакого подвоха, дорогой мой мистер Джонни, – сказал он, вращая ключ в замке.

– Ты начинаешь меня пугать своей непохожестью на себя, – с наигранной подозрительностью сказал Миллстоун, – как бы я тебя не принял за одного из них.

– Думаю, с твоим опытом в этом деле ты сумел бы различить. Тем более, ты давно меня знаешь.

– Не факт.

Джек спрыгнул вниз, закрыл бортик грузовика и вернул брезент на место.

– Просто, я решил, что во избежание дальнейших инцидентов, тебе стоит укрепить кое-какие связи.

– Вы отдаёте её Хепперам?

– Да, – Джек похлопал ладонями, стряхивая с них пыль, – я думал, ты в курсе. Не такой у вас был уговор?

– Они сказали, что насчёт винтовки сами с вами договорятся.

– Тем более. Что тебе тогда не нравится?

– Зачем мы должны отдавать её им?

– Ну, как минимум, что без них она у нас и дня не прослужит.

– Неважно.

– Ты подтверждаешь то, что я правильно сделал, что решил это дело доверить тебе. Ты плохо представляешь себе, кто такие Хепперы.

– Это сомнительная банда, подмявшая под себя всё, что касается энергетического оружия в федерации и на ближайших диких территориях.

– И что в этом плохого?

– То, что они не федеральная организация, чтобы иметь такие привилегии, которые они имеют.

– Ну, это решаем не мы с тобой, а если описывать ситуацию вкратце, то лучше, когда Хепперы на твоей стороне, чем на чьей-то другой. Ладно, мы теряем время. Поехали.

Шейла отправилась обратно, а Джон и Дуглас сели в Спайер. Дождавшись, пока грузовик выкатится из подворотни, они последовали за ним.

– Теперь хотя бы можно обращаться к ним без посредников, – сказал Дуглас, видя недовольное лицо Джона.

– Да я так-то не против, – пожал плечами Миллстоун, – только иногда появляется ощущение, что мы слишком уж сильно с ними возимся. Не много ли чести?

– Ну, подумай, если их убрать, то всё придётся создавать с самого начала, а так всё уже есть.

– Ну да, – коротко покивал Миллстоун.

Помощники Ричардса подогнали машину к заднему входу, где в прошлый раз тоже стоял грузовик. Их уже ждали. Джон думал, что его старший товарищ будет участвовать в сделке, но он ограничился тем, что протянул Миллстоуну ключ от замка, когда пятеро Хепперов сгрузили ящик из кузова и понесли в сторону входа.

– Вас уже ждут. Проведи презентацию, как надо, – сказал Джек и сел обратно в грузовик.

– Ага.

На этот раз со входом внутрь не было проблем. Поднявшись по ступенькам, Джон и его напарник прошли вперёд. Сразу за дверью был хорошо освещённый коридор, по которому на специальной тележке катили ящик. На этот раз работа магазина не была приостановлена, и для разговора было выбрано подсобное помещение. Здесь стояли стеллажи, полностью забитые энергетическим оружием, которое уже отслужило свой век и годилось в лучшем случае на запчасти. Наверное, всё это и находилось здесь только для того, чтобы в нужный момент быть под рукой.

Маргарет удовлетворённо посмотрела на ящик, а потом перевела глаза на Миллстоуна. Оставив тележку с ящиком посреди помещения, грузчики вышли, а она закрыла за ними дверь.

– Меня поражает ваша способность быстро и эффективно решать дела, – сказала она, проходя мимо ящика.

Джон достал ключ и открыл замок.

– О, – протянула Маргарет, когда увидела оружие, – я знала, что нам очень повезло, но не думала, что настолько.

– Это очень ценный образец?

– Вы даже не представляете, насколько.

Она присела на корточки, чтобы лучше разглядеть винтовку, убранную в ящик.

– Это ручная работа, – заключила она спустя минуту, – причём, всё – от начала и до конца.

– То есть, вы хотите сказать, что сейчас можно произвести нечто подобное? – удивился Джон.

– Так или не так, но доказательство этого вы видите перед собой. Поверьте мне, мистер Миллстоун, я видела много разного оружия и знаю, что говорю.

– Хорошо.

– Те люди арестованы? – спросила она, поднявшись.

– Да, – кивнул Джон, – вам разве не говорили?

– Нет, – она отрицательно качнула головой, – инспектор Лейк после того случая вообще перестал нас навещать, хотя раньше иногда заходил даже просто так. Наверное, он приревновал к вам.

– Глупость какая-то.

– Хотя, может быть, он пока просто не нашёл повода. А те стрелки, неизвестно, на кого они работали?

– Нет. Вряд ли они вообще дадут подобные показания, – пожал плечами Джон.

– Признаться, это я попросила ваше руководство направить вас ко мне. В других обстоятельствах приватный разговор был бы либо невозможен, либо слишком подозрителен.

– Вы хотели мне что-то сказать? – оживился Миллстоун.

– Да. До меня дошли некоторые слухи. Это касается того дела, над которым вы сейчас работаете.

– Очень интересно, – ехидно улыбнулся Джон, – а говорите, что про дела полиции никто ничего вам не говорил.

– Из числа полицейских – никто. Но ведь слухи разносятся не только вашими коллегами.

– Что верно, то верно. Ну так, и что вы слышали? – Миллстоун подошёл к ней ближе и, легко улыбнувшись, посмотрел в глаза.

– Сначала я закурю, – сказала она, – вы ведь составите мне компанию?

– Конечно, – сказал Джон.

Она отыскала на одном из стеллажей пепельницу, похожую на ту, что была у начальника полиции Смоллкрика – обрезок контейнера от огнемётного топлива. Только на этот раз к нему были прикреплены три небольших ножки, благодаря чему он не переваливался с бока на бок. Видимо, это помещение частенько использовалось для перекуров, раз эта вещица оказалась здесь.

Щёлкнув зажигалкой, Миллстоун поднёс пламя к сигарете Маргарет, потом помог прикурить Дугласу, и только потом прикурил сам.

– Вы ведь знаете, что наши люди часто бывают на диких территориях, – сказала Маргарет, глубоко затянувшись.

Джон понимал, что информация, которую она сейчас может ему поведать, может быть очень интересной для него, но в то же время он понимал, что у этой женщины не может не быть своего интереса. Иначе этот разговор бы не состоялся. Слушая её, он пытался сообразить, что именно она захочет и прикидывал, не станет ли её цена гораздо дороже той выгоды, которую он приобретёт.

– Я ещё была маленькой и жила в усадьбе своего отца, когда к нему вернулась одна из групп скаутов. Они ходили на запад в поисках мест, где могли сохраниться запасы древнего оружия. Я слышала, как отец и мой старший брат говорили с их командиром. Он рассказывал о маленьком городке, кажется, Селпен, жители которого тоже гибли от того, что у них вырывали сердце, или пропадали. Вы ведь столкнулись с чем-то таким же?

– Ну, вы же слышали про тела в районе Пеллина, а что до пропавших, то кто знает, сколько их было, – пожал плечами Миллстоун.

– Вы очень скрытны, Джон, – улыбнувшись, сказала она, – но не думайте, что если мы ведём закрытую политику, нам и самим ничего неизвестно. Мы слышали и о том, что произошло в Алдере, и, – она немного помедлила, – ещё кое-где.

– А вот это уже интересно! – оживился Миллстоун.

– Неужели? – ехидно спросила она, – тогда давайте будем откровенны.

– Я думаю, если вы настолько осведомлены, я вам ничего нового не открою.

– Но и не скрывайтесь в таком случае. Это вызывает недоверие, а это не то, что стоит вызывать.

– Вы правы. Но вы рассказывали о скаутах в усадьбе своего отца. И о городке, кажется, Нелсен?

– Селпен, – поправила Маргарет.

– Ох, простите, не запомнил сразу. Ну, так что там было дальше?

– За Селпеном на северо-запад простиралась радиоактивная пустыня, которую наши люди тогда не могли преодолеть, но местные говорили, что монстры приходят оттуда. Существ немного, но они неуязвимы. Их не берёт никакое оружие.

– И вы, как знаток оружия, верите в то, что лазер не пробьёт голову любому, кто ходит по земле? Ногами ли, лапами ли, неважно. Верите? – всерьёз спросил её Миллстоун.

– Тогда я поверила в это, к тому же мне не было известно, что в Селпене совсем плохо с оружием. Но самое интересное, конечно же, не это. Совсем недавно наши скауты снова забрели в те края. По некоторым картам, там должен был быть замаскированный оружейный склад, который им поручили найти. У нас как раз было собрание, и мне довелось поговорить с ними. Наверное, я не удивлю вас, сказав, что никакого Селпена больше нет.

– Ну, подозреваю, что прошло определённое количество лет, а на диких территориях обстановка очень не стабильна.

– Да, но это место не пустует, – она улыбнулась и выждала паузу, как будто ей хотелось, чтобы Миллстоун сам спросил её, что же там теперь.

– Очень интересно, – он стряхнул пепел с сигареты и, глубоко вдохнув дым, посмотрел ей в глаза.

– Радиоактивная пустошь поросла густым лесом, через который, по заверениям местных, не сможет пройти ни один живой человек.

– Можно подумать, после смерти способности человека к преодолению препятствий возрастают, – усмехнулся Джон.

– Вроде выглядит он безопасно, но никто отсюда не возвращался. Ещё там есть дорога. Местные на все вопросы только отмахиваются, но парни сказали, что выглядит она так, будто по ней регулярно ездят.

– Интересно, – сказал Джон, – и никто не знает, что по другую сторону леса?

– По крайней мере, об этом никто не говорит. Только отмечают с ужасом, что иногда в глубине леса видны огни.

– Хорошо. Допустим, у вампиров там постоялый двор, где они так необычно скрываются от тех, кто может за ними наблюдать.

– Не думаю, что этим существам стоит кого-то бояться. И, кстати, хорошо, что вы называете вещи своими именами.

– Не люблю ходить вокруг да около. Хоть мне и кажется неверным называть их так, это слово понятнее для большинства.

– И вам, наверное, не терпится узнать, к чему я вам всё это рассказываю?

– Вы проницательны, – учтиво улыбнулся Джон.

– Может быть, некоторые из них и бежали из мест, подобных Пеллину, но самое главное их логово там. И я знаю, что где-то в тех лесах находится завод по производству оружия. Завод древних, почти не тронутый никем, даже временем.

– Это точная информация?

– Да, – коротко кивнув, ответила она.

– Я всё же не понимаю, как я могу вам помочь в этом.

– Я знаю, что с вами связались люди, которые охотятся за вампирами. И здесь, и на диких территориях. Я знаю, что им известно куда больше, чем местным жителям, и хотела бы предложить им союз. Думаю, вы понимаете, насколько нам важен тот объект.

– Понимаю. Но те люди, узнав, что вы знаете о нашей с ними, так сказать, дружбе, могут прервать её. Я пока даже не могу гарантированно выйти с ними на связь. Один неверный шаг и ниточка оборвётся.

Джон сначала подумал, что не стоит признавать свои отношения с охотниками, но потом решил, что его неявное поведение вызовет недоверие, к тому же он не мог точно знать, насколько осведомлены Хепперы. Может даже оказаться, что они с охотниками заодно и просто не афишируют это.

– Я понимаю, о чём вы говорите. Признаюсь, у нас были неудачные попытки выйти с ними на связь, но они почему-то не торопятся идти нам навстречу. Думаю, если вам удастся разузнать что-то по этому поводу, то это уже будет успех. Мы ведь тоже можем быть полезны, – сказала она, глядя в глаза Джону, так, будто бы он был главарём тех самых охотников.

– Вы ведь понимаете, я ничего не могу вам обещать, миссис Хеппер.

– Не нужно. Я думаю, если вы справитесь, вы меня не обманете. Ведь так?

– Откуда такая уверенность? – удивился Джон.

– Ну а зачем это вам? – она изобразила удивление, – думаю, вы уже знаете, что с нами лучше дружить. И не потому, что мы можем сделать больно, а просто потому, что так лучше для всех. В некоторых аспектах мы имеем больше возможностей, чем ваше руководство.

– Это всё очень интересно, – сказал Джон.

– А пока, в знак доверия я назову вам место, где вы точно найдёте интересующие вас следы.

– Очень интересно услышать.

– Карьеры Грендер, это на объездной дороге в Альменвиль. Вам что-то говорит это название?

– Признаюсь, немного. Пока даже не представляю, как выехать на Альменвиль.

– Лучше один раз показать.

Она подошла к двери, открыла её и властным тоном приказала принести карту. Её указание было исполнено в течение пяти минут. Снова заперев дверь, Маргарет вернулась к столу, и разложила карту на столе. Про себя Миллстоун был вынужден признать, что она гораздо подробнее, чем те, которыми располагают федералы. Вот что значит обширная деятельность скаутов. Миссис Хеппер закрыла почти всю часть, на которой располагались дикие территории, но даже по тем небольшим кускам, которые были видны, Джон заключил, что и неосвоенные федерацией земли изучены ими достаточно подробно.

– Вот это место, – она указала пальцем в небольшой неправильный овал примерно в пятидесяти километрах от Джейквиля. Он был на этой карте с момента печати, а уже сверху чёрными чернилами был нарисован череп.

– И там нашли ещё один труп? – спросил Джон.

– Наши скауты не просто видели мертвеца, но и то, что с ним произошло.

– А я уже было хотел спросить, почему полиции неизвестно о теле.

– От него ничего не осталось. Эти существа растерзали его.

– Как они выглядели?

– Похожи на людей, но только морды звериные.

– Что было потом?

– Они направились в сторону дальнего карьера, и наши ребята потеряли их из вида. По следу они, как вы понимаете, не пошли.

– А вот это очень жаль, – заключил Миллстоун, вытягивая из пачки ещё одну сигарету.

– У них были другие цели.

– Понимаю. Но всё равно большое спасибо за информацию. Это очень интересно. И, кстати, карта у вас занятная, – он чуть-чуть приподнял карту, пытаясь подглядеть, что написано с другой стороны.

– Мы стараемся.

– Если придётся идти на дикие территории, я знаю, к кому обратиться.

– Всё зависит от степени дружбы.

– Мы её наладим, – сказал Джон.

– Очень надеюсь.

– Кстати, миссис Хеппер, – сказал он, поджигая сигарету, – эти люди очень чувствительны, так что если вы установите за нами слежку, то мы с вами ничего не добьёмся. Вам придётся довериться мне.

– Я уже это сделала. За вами никто не следит, иначе бы они уже это заметили.

– Благодарю. Хорошо, что мы друг друга понимаем.

Разговор, было показавшийся Миллстоуну расслабленным, под конец опять несколько натянулся. Джон знал, что с этой дамочкой нужно держать ухо в остро, но всё равно её шарм заставлял несколько потерять бдительность. Его отношения к Хепперам начинало меняться. Он представлял, почему федерация старается поддерживать с ними хорошие отношения. Для этого достаточно было узнать степень влияния Хепперов на диких территориях, которую Миллстоун до сегодняшнего дня серьёзно недооценивал. К тому же сложно было сказать об их степени влияния на прочие группировки, действующие за границами федерации. Может статься, что при начале операции некоторые земли присоединятся мирно.

Джон и Дуглас сели в машину и направились на выезд из города.

– Ты уверен, что нам нужно идти одним?

– Если окажемся одни – далеко не пойдём. Просто осмотримся, проверим кое-что и вернёмся.

– Что проверим?

– Не оттуда ли наши белые камушки. Карьер всё-таки. Тем более, думаю, наши друзья, увидев, что мы направились туда, захотят с нами побеседовать.

– Может, мы им что-то испортим, если появимся?

– Не забывай, это будем мы, а не они, а нам пока простительно.

Перед карьерами дорога слегка поднималась вверх и забирала вправо. Если бы не холмы, их можно было бы рассмотреть в бинокль издалека, но так пришлось подъехать ближе. Миллстоун помнил, где на карте был обозначен поворот, и ровно в том месте его колёса спустились с асфальта на хорошо укатанную грунтовку. Он нарочно ехал слишком медленно и, высунувшись в окно, смотрел вниз. Щебень здесь был точно такой, как он искал, но несколько крупнее. Но продвинуться вперёд Джону не дали. Он услышал на дороге шум мотора и невольно оглянулся. Это был фургон Ливинга. Он никак не привлекал к себе внимания, но одно то, что он появился, было важно. Георг проехал мимо и скрылся в направлении Альменвиля. Миллстоуну всё было понятно, но просто так поехать за ним он не мог – это бы в один момент выдало то, что они действуют заодно. Поэтому они с Дугласом направились дальше.

Карьер не был ничем примечателен – в этом Джон убедился, осмотрев его с одного из холмов, на который удалось заехать. Он лишь немножко задержался, глядя в проход, в котором, по заверению разведчиков Хепперов, исчезли неизвестные существа и их жертва. Возможно, это была предвзятость Джона, но он ощущал зловещую ауру, идущую с того направления. И ещё ему казалось, что на него кто-то смотрит. Он бы тоже списал это на свои предрассудки, но это чувство было очень сильно. От него становилось неуютно, хотелось спрятаться, закрыться чем-нибудь, лишь бы это существо не могло тебя видеть.

Дуглас тоже немного нервничал – это Джон заметил по тому, как он курит. Да, это точно не могло быть его личными ощущениями – интуиция Эгила не могла заблуждаться на пару с его. Они постояли ещё около десяти минут. За это время по дороге не проехало ни одной машины, а подсознательно Джону хотелось, чтобы хоть что-то нарушило тишину.

Как искать Георга в Альменвиле Миллстоун не представлял и надеялся на то, что тот действительно хочет поговорить, а не просто просигнализировал ему, что в карьеры лучше не соваться. В таком случае нужно было ждать, что Ливинг сам на него выйдет. В том, что за Джоном начали следить, он сомневался, поэтому никаких трудностей в дальнейшем взаимодействии с охотниками не должно было быть.

Спустя примерно десять километров объездная дорога на Альменвиль примкнула к прямой. Стало немного легче от того, что теперь им встречались автомобили. То зловещее ощущение, которое нахлынуло на них в карьерах, осталось там, позади. Может быть, не они одни его чувствовали и поэтому та дорога не пользовалась популярностью.

До самого Альменвиля было ещё около двадцати километров. Их преодолели очень быстро. Здесь был относительно хороший асфальт, и Миллстоун мог держать приличную скорость. Вскоре впереди появились дома. Альменвиль был очень похож на Джейквиль, только был несколько меньше него. Здесь был плавильный завод и рудники. Это было, пожалуй, единственным, что Миллстоун знал об этом населённом пункте.

Он ожидал, что Георг будет ждать его на въезде, но его машины не было видно, и Миллстоун начинал нервничать. Он уже рассчитывал на встречу, и теперь ему было грустно осознавать, что он ошибся.

– А я уж думал, что начал понимать наших новых друзей, – сказал Джон, оглядываясь по сторонам, всё же надеясь увидеть заветный фургон.

– А может быть, за нами действительно следят? – предположил Дуглас.

– На пустой-то дороге?

– Кто знает. Если они не люди, может, способны на что-то, что для нас непостижимо?

– Хм. Стоит это учитывать.

Джон решил не разворачиваться и, раз уж они здесь, то стоит хотя бы проехать по городу и осмотреться. Хорошо, что он принял это решение, потому что после того, как он проехал несколько кварталов по одной из улиц, в центральном зеркале заднего вида появился тот самый синий фургон. Немного сомневаясь, Джон решил проверить правильность своих предположений и отвернул в сторону. Синяя машина пропала из вида, проехав прямо, и Миллстоун уже подумал, что опять обознался, но через три квартала фургон появился снова.

– Нет, кажется, друзья с нами, – улыбнулся Миллстоун, – так что насчёт слежки благодаря сверхспособностям ты, мой добрый друг, немного просчитался.

– И это к лучшему, – кивнув, подтвердил Дуглас.

Они курсировали по Альменвилю ещё примерно двадцать минут, после чего фургон трижды моргнул дальним светом и отвернул в сторону. Проехав ещё несколько метров, Миллстоун развернулся и поехал вслед за ним. Ливинг не спешил. Он подождал Миллстоуна и всё так же небыстро отправился вперёд. Ещё через двадцать минут они выехали из города, но не в направлении Джейквиля, а в противоположном, и направились вперёд.

Городская застройка ещё была видна, когда синий фургон свернул налево и скрылся за холмом. Джон последовал за ним и вскоре остановился рядом с Ливингом.

– Кажется, у нашего Лео появились новые друзья, – сказал Георг Салли, закуривая сигарету.

– Вы следите за мной? – как ни в чём не бывало, спросил Джон, подходя.

– Приходится. Но даже без этого можно было понять, кто вам сказал. Это знает очень небольшое количество людей.

– Значит, и за господами "Ха" вы тоже следите?

– Я думаю, вы согласитесь с тем, что они заслуживают внимания, – сказала Салли.

– Очень и очень пристального, – медленно ответил Джон и закурил сигарету.

– Им отдали винтовку?

– Да, – кивнул Миллстоун, – а вы хотели бы получить её?

– Я бы не отказался. Мне знакомо это оружие.

– Правда? – удивился детектив.

– Я знаю больше, чем может показаться. Лучше скажите, чьё это было решение насчёт винтовки?

– Не моё, – покачал головой Джон, – но раз вы следите за ними, вы должны быть в курсе их отношений с федерацией.

– У нас нет никаких шансов получить её? – спросила Салли.

– От чьего имени я должен говорить? От своего? Мне не дадут, – пожал плечами Миллстоун.

Ливинг посмотрел на Джона, а тот думал лишь о том, с чего вдруг это оружие их заинтересовало. На его лице сейчас было такое выражение, как будто он был готов идти на сотрудничество с федерацией, чтобы заполучить его. Но было и сомнение, поскольку это было невозможно. Джон лишний раз подумал о том, что Георг и Салли могли быть заодно с теми стрелками, но в таком случае возникал вопрос, почему они скрывают это знакомство?

– А что не так с тем карьером? – первым нарушил тишину Дуглас.

– Да, – подхватил Джон, – вы, кажется, дали нам знак, чтобы мы туда не совались.

– Это не то место, которое нам нужно, – сказала Салли, – наша цель в другом.

– Но я мог там спугнуть кого-то?

– Да, – кивнул Ливинг.

– То, что тебе сказали Хепперы, правда, – добавила Салли, – мы видели их разведчиков.

– И видели то, что видели они, – сказал Георг.

– Там их логово? Это им возят кровь?

– Нет. Мы тоже так считали, но этот фургон никогда не был там.

Про себя Миллстоун подумал, что не зря подметил, что щебень действительно был слишком крупным.

– Хорошо. Но кто же там живёт?

– Дикари. Они не взаимодействуют ни с кем из своих собратьев. Они даже не знают родства.

– Тогда почему вы не уничтожите их?

– Именно поэтому мы вас и остановили.

– То есть?

– Вы могли их спугнуть. Ну, или стать очередной жертвой, на случай, если они не понимают, что к чему. Мы выходим завтра на рассвете. Если хотите участвовать, вам надо заночевать в Альменвиле.

– Почему бы нет, – сказал Миллстоун, посмотрев на часы, – нужно только телеграфировать в Джейквиль.

– Только не думайте, что это будет так же легко, как и тогда. Их четверо или может быть даже пятеро. Мы пока не знаем сколько точно, потому что обращение последнего прошло очень трудно. Он может быть мёртв.

– Они ведь даже не понимают, что превращают людей в подобных себе, – с презрением сказал Миллстоун.

– Когда они это поймут, будет уже поздно. Мы и так слишком долго тянули.

– А почему? – с некоторым вызовом спросил Джон, – не ощущаете свою вину за то, что кто-то погиб?

– Карьеры не место для прогулок, – спокойно ответил Ливинг, – к тому же, эти небольшие жертвы не такая уж большая цена за то, что другие смогут жить.

– Мы надеялись, что на них выйдет кто-то из Джейквиля, но они очень осторожны, – сказала Салли, – видимо, понимают, что дикари – самый быстрый способ себя выдать.

– Но теперь ведь с ними будет покончено?

– Да. Если завтра все правильно выполнят то, что от них зависит, – сказал Георг, – а сегодня отдыхайте. Осмотритесь в городе, поспите хорошо. Только никакого алкоголя и старайтесь меньше курить. Они хоть и дикари, но этот запах чуют.

– Постараемся, – сказал Миллстоун.

– Очень на вас надеюсь, – бросил Ливинг, направляясь к фургону.

– Ты никогда не думал сбежать? – Салли медленно гладила Джона по груди.

– От кого? – спросил Миллстоун.

– От федерации, от работы, от всего этого.

– Хм, – задумался Джон.

– Значит, не думал? – улыбнулась она.

– Почему же, – пожал Плечами Миллстоун, – всем нам иногда хочется сбежать. Некоторые при этом даже не знают от чего именно, но всё равно хотят.

– Поэтому ты спросил?

– Да. Хорошо, что ты знаешь. Но тебе ведь не надо сбегать от федерации. Ты же легко можешь уйти на дикие территории, и тебя никто не найдёт. Это, кстати, не будет мешать твоей работе, хотя и от неё ты тоже можешь сбежать.

– У тебя всё очень просто, Джон, – сказала она, поднимаясь, – думаю, ты тоже смог бы сбежать, если бы хотел. Или знал, от чего.

Она встала с кровати и направилась к окну. В молочном свете фонарей Миллстоун видел, как покачиваются при ходьбе её бёдра. Свет плавно скользил по ним, и переходил вверх по мере того, как она приближалась к окну. Сначала он пробежал по её талии, потом перешёл на плечи, с которых скользнул на её распущенные роскошные волосы.

Своим изяществом она затмевала всё, что находилось в этой комнатушке. Альменвиль по их словам был неспокойным, и ночевать в гостинице было несколько опрометчиво. К счастью, у них было что-то вроде схрона – небольшого покосившегося двухэтажного домика на окраине, в котором они и остановились. Дуглас расположился на первом этаже, а Джон и Салли в одной из тесных ночлежек наверху.

– Ты права, – спокойно сказал Миллстоун.

Он встал и пошёл за ней, прихватив из пиджака сигареты. Встав рядом, он вытянул одну губами и щёлкнул зажигалкой.

– Вот только я знаю, от чего сбегать, – сказал он, поднося пламя к кончику сигареты, – и никак не пойму куда.

Салли повернулась и опёрлась на угол окна. Посмотрев ей в глаза, Джон встретил взгляд, полный ожидания, а может быть, она хотела что-то сказать и не решалась.

– Тебе хорошо с ней? – спросила она, но Миллстоун понял, что это не та фраза, которую она действительно хотела сказать.

– Ну а почему нет? – ответил Миллстоун слегка нервно, показывая, что не намерен обсуждать этот вопрос.

– Просто, – сказала Салли, не отводя от него взгляда, – она такая незамысловатая.

Джон не ответил, а просто посмотрел на неё. Эта оценка была столь поверхностной, что он даже не хотел ничего возражать.

– Извини, если обидела, – сказала Салли через несколько секунд молчания, едва Джон отвернулся к окну.

– А я подумал, ты предложишь сбежать, – улыбнулся он.

– У меня не всё так просто, как у тебя, – она прислонилась щекой к плечу Джона. Он обнял её.

– У всех всё непросто. Если мы сбежим, то кто поставит этих тварей на место, а?

– Ты вправду думаешь, что без тебя не справятся? – она подняла глаза на него.

– Думаю, – серьёзно ответил Миллстоун.

– Ты напоминаешь мне брата, – тихо сказала она, несколько секунд помолчала, а потом добавила, – своим рвением. Раньше я думала, что все такие, но потом пришлось повзрослеть.

– Нам всем рано или поздно приходится взрослеть.

– Только кто-то теряет это, а такие, как ты, нет.

– Это хорошо?

– Иногда я думаю, что нет. Иногда – что только так и можно. Если вода стоит, то река становится болотом.

– Пожалуй, лучше и не скажешь, – улыбнулся Миллстоун.

– Но ведь так нельзя всегда, – в её глазах появился испуг.

– Можно. Если не будешь сомневаться и останавливаться лишний раз. Мы не вода, и двигаемся только по своей воле. А её может не хватить, если задержаться слишком надолго. Задумался о враге, и уже опаздываешь с нажатием курка. Жаль, что понимаешь это только ценой нескольких промахов.

– Но ведь понимаешь же.

– Понимаю.

– Наверное, ты уже не раз сбегал, – легко улыбнулась она.

– Может быть, – уклончиво ответил он.

– Я бы, наверное, на твоём месте тоже не стала об этом рассказывать.

– К чему ворошить прошлое? Не всё из того, что было там, стоит тащить за собой в настоящее.

– А если не получается бросить?

– Не верю, что у тебя что-то не получается, – улыбнулся Миллстоун, перед этим серьёзно посмотрев на Салли.

– Представь себе.

– Когда я увидел тебя в первый раз, я сразу понял, кто ты. Признаться, я тебя даже побаивался.

– Зря. А вот я тебя испугалась. Ты немного перестарался.

– Нормально, нормально, – улыбнулся Джон, – думаю, ты не первый раз оказалась в такой ситуации.

– Я впервые была в ней одна.

– А тот торговец?

– Он наёмник. Даже не знал, кто я. Мы хотели к нему присмотреться, думали, сможет работать с нами.

– Не смог?

– Нет, – она покачала головой, – если торговать, то он ещё на что-то годится, а в остальном…

– Но он же как-то прожил наёмником.

– Федерация не дикие территории. У вас всё проще. Он почти не бывал за границей, поэтому не знает, что и как.

– Я тоже почти не бывал.

– Ты другой, поверь мне. Ты там не пропадёшь.

– Поэтому вы взяли меня к себе?

– Да.

– А если бы мы тогда не встретились, то вы бы ко мне не подсели потом, да?

– Вряд ли. Хотя, не знаю. Нам очень был нужен человек из полиции, желательно поближе к Джейквилю. Хоть ты и не оттуда, но ты нам идеально подходил.

– И вы даже знаете, откуда я?

– Да, – сказала Она, улыбнувшись, – только не спрашивай, откуда. Мы не сдаём своих информаторов.

– Да? – наигранно поднял брови Джон.

– Да. Прости.

– Нет, – он на секунду улыбнулся, но тут же снова сделал серьёзное лицо.

– Как это нет? – возмутилась Салли.

– Вот так. Очень просто. Сейчас я разочек-другой тебя накажу, а потом ты сознаешься во всём.

– Ничего себе, да вы слишком уверены в себе, мистер полицейский.

– Зови меня просто Лео.

Миллстоун подхватил её на руки и одним движением переместил на кровать. Она быстро подскочила, и, крепко обняв его, увлекла за собой. При этом сильно заскрипели пружины, отчего Салли немного испугалась.

– Я, конечно, понимаю, что ни для кого не секрет, что мы тут, – сказал Миллстоун, – но не надо слишком перегибать.

– Я больше не буду.

– Это уж точно, – сказал Джон и энергично развёл её согнутые колени в стороны.

Поспать удалось немного. Уже через четыре часа в их дверь постучали. Салли и Джон быстро собрались. Было холодно, но в то же время это помогало взбодриться. Когда они вышли на улицу, первые рассветные лучи начинали касаться холмов на горизонте. Хотелось курить, но Миллстоун помнил о том, что Ливинг просил его этого не делать.

На улице помимо тёмно-синего фургона стояло ещё две машины. Небольшой грузовичок с закрытым кузовом и потрёпанный пикап, в кабине которого сидели три человека в масках, а в кузове были заметны очертания каких-то ящиков. Георг копался в багажнике своего автомобиля, заканчивая приготовления. Он освободился через минуту и подошёл к Джону, Салли и Дугласу, попутно надевая перчатки.

– Боюсь, ваша чёрная красотка должна остаться здесь. Хуже приметы не придумать, – сказал он, кивнув на Спайер.

– Хорошо.

– Поведёте грузовик. Справитесь?

– С таким – да, – улыбнулся Джон.

– Отлично.

Георг повернулся к пикапу, легко взмахнул рукой, и машина, взревев мотором, развернулась и уехала.

– Мы выждем несколько минут, – прокомментировал Ливинг, – в этот раз всё будет просто, но правилами пренебрегать не стоит.

– Правила есть правила.

– От вас требуется примерно то же, что и в тот раз. Думаю, второй раз объяснять не нужно.

Они выдвинулись примерно через пять минут после пикапа. Джон управлял подобным грузовиком всего пару раз в своей жизни, но даже того опыта было достаточно, чтобы сказать, что машина загружена. В первый момент он подумал, что просевшая подвеска признак плохого состояния, но теперь понял, что ошибался. Он раздумывал над тем, что может быть в кузове у него за спиной и это как-то не вязалось с тем, что Ливинг обещал более простую развязку, чем в прошлый раз.

Штатный обогреватель отогнал ощущение холода и, не смотря на то, что впереди было серьёзное дело, Джон ощущал покой, глядя на восходящее солнце. Они выехали за город и направились в сторону карьеров. Ливинг свернул с дороги несколько раньше, чем предполагал Миллстоун и через десять минут движения по едва заметной грунтовке они увидели тот пикап, который уехал раньше них. Его кузов был пуст, как и кабина.

Едва Миллстоун вышел из машины, как в кузове послышались звуки движения, в первый момент сильно его удивившие. Подвеска грузовика в конечном счёте оказалась в порядке. После того, как на мелкую щебёнку спрыгнуло четверо бойцов в металлической броне, рессоры расправились, задрав корму машины. В руках у неизвестных, чьи лица скрывали металлические шлемы с единственной узкой прорезью для глаз, были большие огнемёты, а за спиной находились ранцы с запасом топлива.

– Парни знают, что делать, – сказал Георг, – а вы за мной.

Джону было интересно, куда делись остальные, но спрашивать он не стал. Он вообще ничего не говорил, следуя за Ливингом и Салли. Они прошли по узкой тропке вдоль крутого склона, и вскоре перед ними открылся удобный вид на ложбину карьера. Огнемётчики стояли на входе, но, увидев Георга стали продвигаться вперёд.

– Джон и Салли остаются здесь, мистер Эгил за мной, – скомандовал Ливинг едва слышно.

Миллстоун и его напарница укрылись за камнем. Оставалось ждать, и, судя по всему, недолго.

– Волнуешься? – спросила Девушка.

– Если только немного, – ответил Миллстоун, – я думаю, при наличии тех парней наша помощь почти не нужна.

– Ошибаешься, – сказала она, – огонь убивает их слишком долго. За это время они успели бы убить наших. Но он очень сильно отвлекает их. Особенно дикарей. Они не знают своей силы, и поэтому боятся его.

Едва она закончила фразу, как рассветные сумерки озарились ярким светом пламени. Джон даже не слышал, как существа атаковали, но огнемётчики успели поджечь их. Салли, а вслед за ней и Миллстоун, выскочили из своего укрытия. Он увидел три больших струи огня, сошедшиеся на одной огромной человекообразной фигуре. Через секунду одна струя отделилась, и тут же уши Миллстоуна заложило от близкого выстрела. Сам он тоже выстрелил в ближайшую цель, и она тут же взвыла, но вряд ли один только красный луч вызвал такую реакцию.

С другой стороны карьера тоже послышались выстрелы, отчего горящие силуэты заметались. Их было уже три, а самый первый опустился на колени и через несколько секунд рухнул на землю. Такая же участь ожидала и двух других, но вдруг что-то промелькнуло настолько быстро, что Джон не сразу понял, в чём дело.

Это был четвёртый. Он одним прыжком пересёк половину карьера и сбил с ног среднего огнемётчика. Этот полёт напомнил Миллстоуну паркарру. Другие огнемётчики на секунду замешкались, но не остановились, продолжая поливать пламенем остальных. Джон задержал дыхание и, прицелившись, выстрелил в голову нападавшему. Он успел первым атаковать его, но в следующую секунду голову четвёртого существа пронзила пуля. Оно издало жуткий крик и потерялось. Этого было достаточно для того, чтобы поваленный боец пнул его ногой, отшвырнув вперёд на пару метров, где его сразу настигло две струи пламени.

Сразу было видно, что он не такой, как остальные трое. Это проявилось и в реакции на огонь. Несмотря на то, что пламя полностью обволокло его, он продолжал попытки атак. Джон глядел на него, и ему казалось, что тело так резко напавшего противника покрыто чешуёй. К счастью, остальные существа к этому моменту стали просто кусками плоти, горящими посреди карьера, и весь огонь охотников сконцентрировался на четвёртом. Вскоре и он упал, корчась от боли, а Миллстоун подумал, что если бы все четверо были бы настолько сильными, то исход этой драки мог быть совсем другим.

Тем временем огнемётчик при помощи двух других бойцов поднялся на ноги, и они, пятясь, на случай, если кто-то из огненных комков оживёт, направились на выход из карьера. Салли не опускала винтовку, держа на прицеле одно из догорающих существ, Миллстоун следовал её примеру. К счастью, никто не ожил, а вскоре появился и Ливинг, за которым следовал Дуглас.

– Скорее. Уходим, – скомандовал Георг.

– Они ещё не сгорели, – сказал Джон.

– У нас есть тот, кто проследит, а нам пора.

К тому моменту, как они вернулись к месту остановки машин, грузовика и пикапа уже не было. Все четверо быстро сели в фургон Ливинга, который в ту же секунду заревел мотором и, визжа резиной, тронулся с места.

Джон ощущал, что участвует в чём-то противозаконном. Это ощущение подкреплялось тем, что сейчас они активно убегали с места происшествия, и он боялся, что его заметят, хоть и понимал, что никакого преступления против федерации или её жителей не было. Просто, у него не было возможности в рамках закона совершить то, что они совершили. В лучшем случае, это мероприятие сопровождалось бы задержкой, дававшей существам возможность к бегству.

Подсознательно Миллстоун ожидал, что на густой чёрный дым из Альменвиля выдвинется пожарный расчёт, но ничего подобного не было и в помине. Ни пожарных, ни кого-либо ещё. Только сейчас он подумал, что если бы можно было подольше задержаться на месте, стоило бы осмотреть логово неизвестных существ. Возможно, это дало бы Джону какую-то информацию о том, кто они и чем конкретно занимались. Но раз Георг сказал, что есть, кому проследить за тем, чтобы существа догорели, скорее всего, всё, что касается логова, тоже достанется им. И возможно, что всё специально подстроено именно так, чтобы утаить информацию от него.

Они были в укрытии меньше, чем через полчаса, и это при том, что, выехав на основную дорогу, Георг снизил скорость и так же спокойно маневрировал по городу.

– Можете не торопиться. Всё вышло, как всегда, тихо, – сказал Ливинг, выйдя из машины.

– А я ожидал, что там будут пожарные, или ещё кто-то, – сказал Джон, вытягивая сигарету из пачки.

– Будут, – кивнул Георг, – только позже. Все правильно рассуждают, что в районе карьеров гореть нечему. Ну а раз чёрный дым уже валит, то можно и не торопиться.

– Обычно в таких местах устраивают казнь бандиты, – сказала Салли, – сжигают прямо в машине.

– Наслышан, – сказал Миллстоун, закуривая.

– Как покурите, заходите в дом. Нужно поговорить с вами с глазу на глаз, – сказал Георг.

– Даже так?

– Даже. Салли, идёшь?

– Я тоже покурю.

– Как знаешь.

– Угостишь? – обратилась она к Миллстоуну.

– Конечно, – улыбнулся он и протянул ей открытую пачку.

– Спасибо.

Джону показалось, что она немного нервничает. Учитывая, что это далеко не первая охота, в которой ей довелось участвовать, он предположил, что тревога вызвана тем четвёртым существом, отличавшимся от трёх других. Его появление стало неожиданностью для всех, в том числе и для неё. Но он подозревал, что если спросит сейчас, то она ничего не скажет. Лучше было выждать удобный момент.

– Ты ведь знаешь, о чём он хочет поговорить?

– Нет, – она покачала головой, – но представляю.

– И прямо с глазу на глаз?

– Да. Ты думаешь, мне обо всём рассказывают?

– Думаю.

Она покосилась на него и, легко улыбнувшись, сделала короткую затяжку.

– Я как-нибудь потом тебе расскажу.

– Хорошо. А кто остался в карьерах? Наш друг Григорий?

– Да.

За долю секунды до того, как Салли дала ответ, Эгил коротко кивнул головой. Очевидно, он видел его, а возможно и не только его.

– А парни в масках, потому что я здесь?

– И поэтому тоже, – ответила девушка.

– Скрытность, – с досадой выдохнул Джон, – ну да ладно.

– Пойдём, а то у нас немного времени.

– Я быстро. Можешь пока сесть в машину, – сказал Джон Дугласу.

– Жду, – ответил стрелок.

Когда Миллстоун и его спутница зашли в дом, Эгил размялся и прошёлся вдоль Спайера. Ровный негромкий гул реактора навевал ощущение стабильности. Они успели подняться с первыми лучами солнца, выдвинуться на место и уничтожить четыре враждебных существа, а здесь, внутри, происходили всё те же стабильные процессы.

Он дошёл до капота и повернул голову в сторону горизонта. Рассвет был ещё в самом разгаре. Если выдвинуться сейчас, то они успеют на утренний кофе у мисс Лейн. Обычно день начинался с него, а уже потом происходили какие-то события, но сегодня всё было ровно наоборот.

Он сделал десять выстрелов, разрядив две обоймы. Он был первым, не считая Миллстоуна, кто попал в голову четвёртому существу, свалившему с ног огнемётчика. После его попадания оно немного отпрянуло, что дало возможность выстрелить остальным, до этого момента, очевидно, боявшимся задеть товарища. Жаль только, что нельзя было сказать, на чей именно счёт приходятся убийства этих существ, хоть это и было далеко не самым главным.

Миллстоун появился быстро, как и обещал. Он одним движением открыл дверь и опустился на водительское сиденье. Эгил уже сидел на пассажирском. По выражению лица Джона можно было понять, что разговор был интересным, но неоднозначным. Тронувшись с места, Миллстоун закурил, выезжая на дорогу на первой передаче.

– Я себя чувствую почтальоном высокого класса, – наконец сказал он.

– То есть? – спросил Эгил.

– Сначала Хепперы очень просили меня устроить им встречу. Теперь эти.

– Вот даже как? Он хотел поговорить об этом?

– Да.

– Ну так в чём проблема?

– Не знаю. Вроде всё складывается удачно, но не покидает ощущение, что они нет-нет, а возьмут, да и слюбятся между собой. Тогда я стану не нужен. Оно нам надо? Нет, мы не хотим оставаться не у дел.

– В наше время сложно остаться не удел. Тем более, в федерации.

– И это верно, но хотелось бы именно это дело. Так что радуемся, что есть время подумать.

– Как вы договорились?

– Вечером еду в Флаенгтон. Ну, тот, который клуб. Прости, но они просили, чтобы я был один.

– Я понимаю, – кивнул Эгил, хоть и чувствовалось, что он огорчён.

– Впрочем, ещё есть вариант и тем и тем сказать, что другая сторона отказалась от диалога. Я ещё не решил.

– Как много зависит от тебя, – улыбнулся Дуглас.

– Да. Это не всегда к лучшему.

Они успели как раз на кофе. Мисс Лейн не начинала ставить чайник, как будто ждала, что они придут. Войдя, Миллстоун первым делом щёлкнул кнопку включения, и только потом встретился глазами с Шейлой.

– Привет, дорогая. Скучала? – спросил он.

– Если только чуть-чуть, – деловым тоном ответила она.

– Новости?

– Нет. Всё скучно. А у вас?

– А у нас, пожалуй, весело, даже слишком.

За кофе был сдержанный рассказ о произошедшем. Миллстоун старался не выдавать лишней информации, в первую очередь для того, чтобы не тревожить Шейлу. Он не мог не заметить, как она на самом деле рада его видеть. Потом они с Дугласом отправились к Хепперам, чтобы предупредить, что Джон, возможно, заедет вечером, после чего Эгил отправился домой, а Миллстоун вернулся к Шейле.

– Если ты не против, я прилягу тут, у тебя.

– Тяжёлая ночь? – спросила она.

– Нет. Слишком раннее утро.

По Джону было видно, что он и вправду устал. Он прилёг на диван и устремил взгляд на Шейлу. Сначала она делала что-то, а потом тоже подняла голову на него, и их глаза встретились.

– Всё ведь в порядке? – спросил Джон.

– Да.

Она встала из-за стола и подошла к нему. Он приподнялся, освободив ей место, чтобы сесть. Она расположилась рядом с ним и положила голову ему на плечо.

– Просто не привыкла к тому, что ты уезжаешь ненадолго, а потом приходит телеграмма, что тебя не будет до следующего дня.

– Так вышло. Мы неожиданно наткнулись на это гнездо.

– Ты слишком много времени проводишь с этими людьми. Тебе не кажется?

– Нет. Если было бы можно, я бы даже пожил с ними, чтобы получить информацию. Они много знают, но почти ничего мне не говорят.

– Думаешь, они скажут Хепперам? Ты ведь устроишь им встречу?

– Да, – кивнул он, – мне интересно, что из этого выйдет. Тем более, что всё будет идти через меня.

– Не думаешь, что это слишком крупное дело для одного тебя? – тихо спросила она, подняв голову и посмотрев ему в глаза.

– Я и не один. Там целая организация.

– Но ты ведь их не контролируешь.

– Но они хотят иметь дело только со мной. Учитывая закрытость их организации, даже это уже успех.

– А если они захотят работать не только с тобой? Может, ты им только для того и нужен, чтобы выйти на Хепперов и кого-то ещё, а?

– У меня начинает складываться ощущение, что ты что-то такое знаешь, – он приобнял её за плечи и испытующе посмотрел в глаза.

– Нет. Но мне кажется это очевидным. Я же аналитик.

– Выводы твои верны, но я хочу верить, что им не обойтись без меня.

– Ладно, – она ласково улыбнулась, – ты, кажется, хотел отдыхать.

– Да. Может быть, пойдём ко мне, отдохнём вместе?

– Ох, Миллстоун, я бы с радостью, но у меня много работы, – Шейла встала с дивана и направилась к своему столу.

– Чушь. Всё это можно отложить на завтра.

– А завтра будет новая. Это тебе из полей кажется, что я тут ничего не делаю, но это не так. Лучше позаботься о том, чтобы у нас были свободные выходные, тогда и отдохнём.

– Ладно. Тогда я подремлю прямо тут. Ты ведь не против?

– Совсем нет.

– Гостей не ждёшь?

– Ко мне ходите только вы с Дугласом.

– А как же местные обожатели? – спрсил Джон, устраиваясь поудобнее, – неужели никто из них не заглядывает выразить восхищение?

– Так было раньше. Сейчас вы всех распугали.

– Ну надо же. Не думал, что мы так угрожающе выглядим.

– Представь себе.

Шейла снова занялась бумагами. Некоторое время Миллстоун смотрел на неё. Она просматривала какие-то листы, на которых изредка можно было разглядеть таблицы, и иногда что-то записывала в блокнот, лежавший рядом с её правой рукой. Её лицо было сосредоточено, что придавало ему особую красоту. Если бы Джон не был бы с ней близок, наверняка принял бы её за закоренелую карьеристку. Ему хотелось спросить, над чем она работает, но он знал, что не получит ответ и поэтому молчал. Незаметно его веки сомкнулись, и он погрузился в сон.

Он куда-то бежал. Сложно было различить, что находилось по сторонам, но под ногами определённо шумела уже знакомая щебёнка. Вскоре в поздних сумерках стал различим гигантский карьер, освещённый светом четырёх костров. Он замедлил шаги, но всё равно продолжал идти вперёд. Ему хотелось увидеть то, четвёртое существо. В языках пламени сложно было что-либо разглядеть, но голова, как ему казалось, осталась совсем нетронутой, и она была не человеческой. Он не сразу вспомнил, кого она ему напоминала. Большие глаза, вдавленный нос и страшная пасть. Паркарра. Джон на секунду отпрянул, потому что ему показалось, что существо шевелится, но это была лишь иллюзия. Потом он наклонился, чтобы получше рассмотреть лицо, но оно уже снова было человеческим, а ещё через секунду вспыхнуло.

Он отпрянул в сторону, а когда опомнился, перед ним был чёрный зёв пещеры, широкий, но невысокий. Чтобы пролезть в него, нужно было согнуться чуть ли не вдвое, а этим существам и вовсе приходилось бы пролезать в него ползком. Но в следующую секунду это стало уже неважно. Джон ощутил что-то зловещее, исходящее оттуда, и это что-то было первым, что испугало его по-настоящему. Он попытался отвернуться, но во что-то упёрся.

Он открыл глаза и понял, что у него перед лицом находится спинка дивана, а всё, что он видел до этого, было лишь сном. Миллстоун встряхнул головой и приподнялся. Шейла всё так же сидела за столом, только на этот раз не делала никаких записей, а читала один единственный документ. Джону стало немного спокойнее, когда он её увидел. Потом он посмотрел на часы и присвистнул.

– Да, – кивнула Шейла, – ты та ещё соня.

– Но не по три же часа и на таком-то диване.

– Вполне хороший диван. Я рада, что здесь хотя бы такой нашёлся.

– Что есть, то есть. Какие новости? – спросил Миллстоун, доставая сигареты.

– Никаких. Всё так же сижу и работаю.

– Не пора ли пообедать? – он щёлкнул зажигалкой и поджёг сигарету.

– Мне нужно закончить. Ты как раз успеешь покурить и прийти в себя.

– Да я вроде в себе.

– Да? Ты очень неспокойно спал.

– Надо было толкнуть под бок.

– Тогда ты бы вряд ли потом уснул.

Шейла освободилась через пятнадцать минут, и они с Миллстоуном направились на выход. Ещё через десять минут они расположились в одном из летних кафе и заказали скромный обед. Джону почему-то начало казаться, что мисс Лейн слегка похолодела к нему, как это уже случалось, но на этот раз причина была ему непонятна. Разве что предположить, что она ревнует.

– Над чем сейчас работаешь? – спросил Джон, – или это секретно?

– У меня всё секретно, – улыбнулась Шейла.

– Но мне-то ты можешь рассказать.

– А что, если нет? – ехидно сказала она.

– Можешь.

– Секретное не всегда значит, что интересное. Так, систематизирую дела одной из банд. Видимо, против неё готовят какие-то мероприятия. А может, ещё что-то. Подробности мне не рассказывают.

– Моё участие не предвидится?

– Не знаю, – пожала плечами девушка, – может быть, начальник и решит тебя привлечь, если у тебя не будет других дел с твоими друзьями.

– Ты злишься из-за них?

– Нет. Просто, они мне не нравятся, вот и всё.

– Хорошо хоть, что ты говоришь об этом прямо.

– Научилась у некоторых, – улыбнулась она.

– Тем лучше. А о них не беспокойся. Разберёмся с этим делом, и они станут лишь одним знакомством из многих.

– Очень на это надеюсь.

Вечером Джон направился в клуб. На этот раз здесь было много людей, и ему пришлось ждать своей очереди, чтобы добраться до бара. К счастью, сегодня работал тот самый человек, который провожал их в прошлый раз, и Джону даже не пришлось говорить код. Худощавый мужчина просто кивнул и вышел из-за стойки, чтобы проводить его. В принципе, Миллстоун и сам бы нашёл дорогу, но, видимо, так уж было заведено.

– Вы опаздываете, – сказал Георг, выдыхая очередное облако дыма в табачный смог, висевший в кабинете.

– Помнится, время не было оговорено, – сказал Джон, проходя и садясь рядом с Салли.

– Лучше скажите, что они вам ответили. Они согласны?

– Согласны. Я обещал им приехать в десять.

– Любят они свои дела делать по темноте.

– В этом вы чем-то похожи.

– Теперь уже мы, дорогой мой Лео, – сказал Георг, в очередной раз смачно затягиваясь, – после того, какие дела мы делали, мы не разделимы.

– Даже так? – покачал головой Джон, доставая сигареты, – что же, очень приятно это слышать.

– Иначе я бы не попросил вас об этой встрече.

Он был несколько взволнован, и это было видно даже по тому, как он сейчас посмотрел на часы. До десяти оставалось тридцать минут. Как раз достаточно, чтобы не спеша выкурить сигарету и выдвинуться на место, тем более, что до магазина Хепперов было недалеко.

– Нашими утренними делами не заинтересовались?

– Это нам надо спрашивать. Кто из нас полицейский? – усмехнулся Ливинг.

– Я, признаться, не интересовался. Подумал, вы знаете.

– В Альменвиле переполох, – пожал плечами Георг, – но чем кончилось, не знаю. Наши люди сказали, что всё сгорело до того, как появились пожарные.

– Хорошо.

– Ну а вас не спрашивали, где вы пропали?

– Нет. Уже привыкли, что это бесполезно. Я даже с местным начальством толком не знаком. Но, боюсь, скоро мне это предстоит.

– Что же вы так? – улыбнулся Георг, – это полезные связи.

На улицу они вышли через чёрный ход. Миллстоун быстро прошмыгнул на парковку и подогнал машину к подворотне, где, прикрываясь темнотой, в неё сели Георг и Салли. Они расположились на заднем сидении и, учитывая, что на улице было уже темно, их было почти невозможно разглядеть. Особенно с пассажирского сиденья, откуда их не будет видно в центральное зеркало заднего вида.

Маргарет тоже подошла к встрече основательно. Когда Миллстоун и его друзья подъехали к магазину, они увидели хозяйку, курившую в окружении троих охранников. Рядом стояла машина. Когда Джон остановился напротив, миссис Хеппер степенно подошла к пассажирской двери и села внутрь. Она бросила лишь короткий взгляд в заднюю часть салона, которого было достаточно лишь для того, чтобы убедиться, что Джон приехал не один, но совсем недостаточно для того, чтобы разглядеть лица тех, кто там сидел.

Все молчали. В этой тишине лишь был слышен шелест шин о пыльный асфальт. Охранники сели в машину, которая стояла около магазина, и осторожно выдвинулись вслед за Миллстоуном. Они держались метрах в ста, чтобы не слишком сильно показывать своё присутствие.

– Я думал, мы доверяем друг другу, – сказал Джон.

– Иначе бы меня здесь не было, – сказала Маргарет, едва заметно улыбнувшись.

Снова повисла тишина. Миллстоун ждал, кто заговорит первым. По его представлению, это должен был быть Георг, но он почему-то молчал.

– Мы выехали покататься? Если вы просто хотели меня увидеть, то можно было бы назначить время не в такой спешке.

Она посмотрела на Джона, но было понятно, что разговаривает она не с ним.

– Вы знаете, кто мы? – спросил Ливинг.

– Представляю.

– Винтовка у вас?

– У нас, – удовлетворённо кивнула Маргарет.

– Вы уже проверили её?

– В деле? Нет, у нас нет такой возможности. Мы просто осмотрели её.

– Она в порядке?

– В полном. Тот, кто ей владел до нас, очень бережно относился к своему оружию.

– Что вы планируете с ней делать?

– Я думаю, вы знаете ответ на этот вопрос. Поэтому вы здесь.

– У вас не получится сделать такую же.

– Вы нас плохо знаете, – усмехнулась Маргарет, – очень плохо.

– Каковы ваши условия?

– Если вы хотите лишь винтовку, то, боюсь, я ничего не могу вам предложить. Это слишком мелко.

– А чего вы хотите?

– Сотрудничать. У нас есть люди, оружие, доступ на дикие территории, а у вас информация и опыт войны с этими существами.

– Хорошо. Допустим, что мы согласимся. Каковы будут ваши условия?

– Нам нужен завод и склады, которые находятся на их территории на западе.

– Вы не знаете, о чём просите.

– Наши разведчики не нашли никакой угрозы.

– Ещё бы они что-то нашли.

– Я думаю, что совместными усилиями мы решим эту проблему.

– Но как же быть с винтовкой?

– Сначала мы должны её исследовать. А в дальнейшем всё будет зависеть от уровня нашей дружбы. Согласитесь, нехорошо снабжать своих врагов таким оружием.

Георг промолчал. Миллстоун тем временем вырулил на центральную улицу и немного разогнался, но не слишком, чтобы машина охраны Хепперов не отставала.

– Я не могу решать это здесь и сейчас, – сказал Георг, хотя и так было понятно, что он не уполномочен на такие решения.

– Вы можете подумать. Мы никуда не спешим, – спокойно ответила Маргарет, – когда надумаете, можете найти меня через Джона.

– Хорошо. А теперь, если у вас больше нет вопросов, то мне лучше вернуться домой.

– Конечно, – сказал Джон.

Миллстоун не говорил Ливингу, что Маргарет сама хотела бы с ними сотрудничать, а ей удалось так повернуть разговор, что заключённая сделка стала выгодной в первую очередь для неё. Джон ещё не определился, какой вариант более выгоден для него и поэтому занял выжидательную позицию. В конце концов, эти переговоры будут вестись через него, и он всегда успеет внести свои коррективы.

– Ну и стерва, – усмехнувшись, заключил Ливинг, когда миссис Хеппер вышла.

– Она и не такие дела ведёт. Попробуйте подружиться с федерацией так, как они.

– Мы менее выгодны, поэтому не получится. В любом случае, раз она решила так повернуть дело, это решать не мне.

Они добрались обратно до Флаенгтона и Миллстоун принялся с ними прощаться.

– Не хочешь с нами? – спросила Салли, – можем взять отдельный кабинет.

– Я очень хочу, но в другой раз, – устало улыбнулся Джон, – не поверишь, дико хочу спать.

– Будешь должен мне этот вечер, – улыбнулась она, – и я запомню, как ты оставил меня в одиночестве.

– С радостью верну должок, – подмигнул Джон, включая заднюю передачу.

Шейла очень обрадовалась, увидев его на пороге. Он выставил вперёд бутылку красного вина и устало улыбнулся.

– Прости, все цветочные закрыты. Это-то еле достал.

– Учитывая, что я думала, что ты не придёшь, то это неважно.

Пройдя в комнату, Джон увидел, что Шейла не одна. На кровати сидела Виктория, которая, судя по выражению лица, тоже была рада его видеть.

– Как я смотрю, ты очень думала, что я не приду, – улыбнулся он.

– Но ты пришёл, – она повела бровями и поцеловала его в губы.

В ТЕНИ СДЕЛОК

– Можете закурить, если хотите.

Начальник полиции Джейквиля откинулся в кресле и осмотрел присутствующих. Миллстоун пару раз видел его в участке, но не думал, что он здесь главный. Это был высокий подтянутый мужчина. Почти все его волосы были седы. Говорил он чётко и уверенно, иногда мягко жестикулируя при этом рукой.

Ещё вчера вечером Шейла сказала, что он хочет их видеть по особому делу. На вопрос Миллстоуна, не связано ли это с той информацией, над которой она сейчас работает, был дан отрицательный ответ, что вдвойне его заинтриговало. И вот все трое сидели у него в кабинете.

Получив разрешение, Миллстоун вытянул из пачки сигарету и закурил, ожидая, что же им скажет мистер Саммерс.

– Я перейду сразу к делу. Мы с вами как-то обошлись без знакомства, но я понимаю вашу занятость, и поэтому не буду тянуть. С недавнего времени стало поступать много жалоб на некую банду, грабящую караваны. Они настолько смелые, что устраивают засады и атакуют серьёзный транспорт, но это пока редкость. И дело даже не в слаженности и дерзости, с которой они работают, а в том, как они оснащены.

– И как они оснащены? – поинтересовался Миллстоун.

– Очень хорошо. Неприлично хорошо, – сказал Саммерс слегка нервно, – автоматическое оружие, гранаты и мины.

– Прямо-таки отряд федеральной армии, – усмехнулся Джон.

– Именно так.

Он встал из-за стола и подошёл к большой карте, висевшей на стене возле окна.

– В районе Джейквиля расквартировано несколько воинских частей. Оружие поступает из какой-то из них. Часть мы проверили, и я могу с полной уверенностью сказать, что они чисты. Там к оружию даже близко не подобраться, не говоря уже о том, чтобы завладеть им. А вот эта часть – седьмой пехотный полк – поразил нас некоторой странностью. Там пропал грузовик с оружием, и это дело успешно замалчивалось. Замалчивается до сих пор.

– То есть? – нахмурился Джон, – неужели нельзя напрямую на них надавить?

– Стоит нам поднять шум, и мы больше никогда не увидим этого оружия. Хотя у нас нет захваченного образца, и отследить источник нам пока не удаётся, ему попросту неоткуда больше взяться, кроме как оттуда. Если есть возможность, мы хотели бы вернуть то, что ещё не распродано.

– Вы думаете, что одни помогли грузовику исчезнуть, а другие пользуются?

– Мы не совсем уверены, что грузовик исчезал. То есть, по рапорту, он, конечно, испарился, но по-настоящему судьба его неизвестна.

– Кажется, я начинаю понимать. Ну а зачем вам мы?

– Они расквартированы в Солтер-Хилле. Тот ещё городишко, но наши полицейские там уже примелькались. Если кто-то из них появится там, да ещё и с расспросами, то последняя нить оборвётся.

– То есть мы должны появиться там и заключить сделку.

– Да. Думаю, у вас получится быстро всё выяснить и найти того, кому мало честного заработка. Возможно, даже в виде военного довольствия.

– Вы думаете, это кто-то из своих?

– Скажем так, я не удивлюсь, если это окажется именно так.

– Да. Будет некрасиво.

– Думаю, теперь вы понимаете, почему ещё я не могу сам решить это дело. Оно связано с военными, а они не очень-то любят с нами сотрудничать. А вы всё же не простой полицейский.

– Если там всё серьёзно, то и я не смогу помочь.

– Главное – купить партию оружия, если осталось. Если не осталось – узнать, когда появится и купить потом.

– Хорошо. Сделаем, только нам кое-что нужно.

– Всё, что угодно.

– Не можем же мы просто так заявиться туда в своём обычном виде. Думаю, таким, как мы никто бы оружие не продал.

– Хорошо. Сделаем. Подберём пару комплектов одежды и машину.

– А почему только пару? – возмутилась мисс Лейн, – я не участвую?

– Думаю, ваше присутствие может быть полезно. Что скажете, Миллстоун?

– Я совсем не против. Думаю, нам удастся найти что-то интересное для мисс Лейн.

– Вот и прекрасно.

Миллстоун с радостью бы отказался, потому что представлял себе опасность, с которой это связано, но он понимал, о чём думала Шейла. Приближались выходные, а и они опять были бы разлучены. К тому же, возможно, им действительно понадобится помощь третьего человека.

– На худой конец, её можно будет где-нибудь запереть, пока не пройдёт самая опасная часть задания, – съязвил Миллстоун.

– Я думаю, вы разберётесь, – улыбнувшись, сказал Начальник.

Через четыре часа Миллстоун, Шейла и Дуглас ехали в сторону Солтер-Хилла на старом потрёпанном пикапе, когда-то давно отобранном у фермера, подрабатывавшего производством и продажей наркотиков. Машина простояла несколько месяцев на стоянке во внутреннем дворе полицейского управления, и её пришлось некоторое время приводить в чувства. Потом последовали приготовления, и выдвижение в сторону пункта назначения.

На Джоне был затёртый серый пиджак, коричневые брюки и грубые армейские ботинки. Он не мог обходиться без шляпы, и хотел было взять свою, но она совсем не сочеталась с остальной одеждой. Пришлось, хоть и не без труда, искать замену. Примерно так же был одет и Дуглас. Больше всего проблем было с Шейлой. Она знала, как очаровывать всех при выходе в свет, но когда дошло дело до того, чтобы замаскироваться под небольшую шайку средней успешности, у неё не было идей. С большим трудом удалось найти мужские брюки, которые не были бы ей велики. С пиджаком оказалось проще – нашёлся приемлемый женский вариант. Сама мисс Лейн пожелала ещё и шляпу с небольшими полями. "Ещё надо посмотреть, кто из нас больший бандит, ты или я, – подшутил над ней Миллстоун, – может, разыграем всё так, будто ты наш главарь?". Шейла лишь легко улыбнулась в ответ на эти слова.

– Признайся, радость моя, ты специально напросилась в эту поездку, – сказал Джон, когда они выехали из Джейквиля, и посмотрел в центральное зеркало заднего вида, чтобы видеть глаза Шейлы, – ты ведь просила его до нас?

– С чего ты это решил?

– Он совсем не удивился. Даже напротив. Воспринял, как должное.

– Группа должна работать целиком.

– Я совсем не против. Я даже за, если у тебя есть влияние на начальника.

– Он неплохой человек. К тому же знакомый моего отца.

– О, – протянул Джон, – это хорошо вдвойне.

– Я не то чтобы напросилась, просто, может быть, придётся иметь дело с документами.

– А мы со стариной Дугласом совсем разучились читать.

– Через меня проходит много всякой информации, – сказала Шейла, – может, я найду связи с совсем другими делами.

– Я, кажется, начинаю понимать, – сказал Джон, – ты получила своё собственное задание.

– Миллстоун, это очень серьёзное заявление, – ехидно улыбнулась Шейла.

– Знай, я тебя обязательно раскушу.

– Очень этого жду.

Солтер-Хилл был небольшим пыльным городком, и Джон не удивился, если бы увидел его где-нибудь ближе к границе, по соседству со Смоллкриком к примеру. Единственное, что делало его полноценным населённым пунктом – это развалины больших домов. Больших по здешним меркам. Сложно было сказать, наследие ли это прошлых времён или попытка создать что-то настоящее уже сейчас. Может быть, это федеральная армия, захватывая этот населённый пункт переборщила с артиллерией, а может быть, так всё и было до её прихода и наоборот, после присоединения к федерации здесь начала теплиться хоть какая-то жизнь.

Каменные развалины, редко где обитаемые выше третьего этажа, были окружены деревянными домиками. Эти же домики были и между строений прошлых времён, как влага, пропитавшая губку. И совсем рядом можно было разглядеть несколько зданий в гораздо лучшем состоянии, рядом с которыми стояли огромные походные армейские палатки. Это и был тот самый седьмой пехотный полк. Учитывая близость, неудивительно, что оружие проникало наружу сквозь тонкую мембрану проволочных ограждений.

– Да, – протянул Миллстоун, когда они спускались с холма и приближались к первым домам Солтер-Хилла, – дальность от границы сказывается на дисциплине. Не думаю, что в Кейлисоне может быть нечто подобное.

– Там есть, кому следить, – сказала Шейла.

– Здесь тоже. Хотя, кто их разберёт, кто тут за кого и с кем делится.

– С чего начнём? – спросил Дуглас.

– Лично я бы заранее обосновался на ночлег, бросил машину и пошёл пьянствовать и развлекаться. Выходные на носу.

Стрелок, ожидавший, что они, едва пересёкшие границу городской застройки, тут же с головой окунутся в работу, посмотрел на напарника с недоумением.

– Если у тебя есть другие методы найти ворованное оружие, то я с радостью послушаю.

– Можно проверить рынок.

– А я и не говорил, что мы его не проверим. Но, сдаётся мне, с людьми, от которых немного веет перегаром, общаться будут охотнее. Сразу говорю, эту часть антуража могу целиком взять на себя. От вас потребуется только не делать слишком серьёзных лиц.

– Я точно не хочу пить, по крайней мере, сейчас, – сказала Шейла.

– Ты будешь нашей трезвостью, – сказал Миллстоун, – кстати, нужно приобрести тебе пушку, а то мы с тобой попалимся на полицейских лазерах.

– Думаешь, здесь удастся найти?

– Мы тут автоматы с пулемётами собираемся откопать, а ты про дамский пистолет переживаешь. Разберёмся. Но сначала точно ночлег и обед.

Первый пункт плана был выполнен быстро. Миллстоун остановился на первом же постоялом дворе, встретившемся на их пути. Это к тому же сходилось с легендой о том, что он здесь новичок и прибыл не красотами любоваться, а приобрести партию оружия и быстренько отчалить. К тому же постоялый дворик был неплох – гораздо опрятнее аналогичного заведения в Бонеке. Их машина гармонично вписалась в ряд похожих на парковке. Спайер уж точно выглядел бы здесь белой вороной, но преобладали всё-таки пикапы. Почти у всех кузов был закрыт крышкой, на которой ещё висел замок. Если же она отсутствовала, то в кузове можно было наблюдать лишь старый хлам, который не стоил того, чтобы на него посягать. Здесь, где власть федерации ощущалась смутно, ничто не стоило за такую шалость получить пулю приличного калибра. Неподалёку была и конюшня, для тех, кто победнее. Миллстоун бросил в сторону обветшалого деревянного здания короткий подозрительный взгляд, и закрыл свою машину.

После входа внутрь гостиницы их ждала опрятного вида консьержка лет сорока. В холле стояла тишина, как будто бы сейчас здесь был тихий час.

– Добрый день, – с лёгким оттенком небрежности сказал Миллстоун, – нам нужны две комнаты. Одноместная и двухместная. Желательно второй этаж.

– Двухместная только в конце коридора, – спокойным голосом сказала она.

– Годится.

– А одноместных несколько.

– Есть поближе к лестнице? – спросил Эгил.

– Да. Прямо напротив.

– Отлично.

После того, как Джон и его друзья заплатили, им были вручены ключи с наилучшими пожеланиями.

– Через десять минут на улице, – небрежно бросил Джон Дугласу, когда они расходились после того, как прошли лестницы.

– Ага, – подыгрывая, ответил тот.

Комната оказалась небольшой, но просторной. Это ощущение было из-за того, что в ней почти не было мебели. Только кровать, две разных прикроватных тумбочки и небольшой стол, рядом с которым находилось два стула, у одного из которых не было ножки, и нормально сидеть на нём было можно, только прислонив его к стене.

– Неплохо.

– Думаешь, нас подслушивают? – спросила Шейла, закрыв дверь.

– Почему ты так решила?

– Ты не выходишь из образа.

– Как знать, может, мы встретим нашего будущего поставщика на этой лестнице.

– Вон оно что.

– А тебе не нравится образ?

– Совсем нет. Обычный Джонни гораздо лучше.

– Буду иметь это в виду, но пока тебе придётся потерпеть.

– Придётся, – вздохнув, ответила мисс Лейн.

– Ты могла вообще сюда не ехать. Ещё не поздно подумать и остаться в комнате.

– Издеваешься? – спросила она, подходя к окну.

– Вовсе нет. Там, снаружи, может быть небезопасно.

– Я справлюсь. К тому же, у меня есть ты.

– Да. Вы, мисс Лейн, в надёжных руках, – Джон подошёл к ней сзади и обнял, – так какое задание вы получили?

– О, – игриво протянула она, – это серьёзный вопрос, господин Миллстоун. Вы не забыли, что обещали меня раскусить.

– Вот, значит, как.

– Да.

– Я запомню. Сигарету? – предложил он.

– Только пойдём на улицу. Подождём Дугласа там.

Эгил тоже вышел чуть раньше. Возможно, тоже захотел покурить и подождать своих напарников, а может, просто услышал шаги в коридоре.

– Поесть можно и тут, – сказал он, – не сомневаюсь, что и выпить тоже.

– Это слишком просто. Прибудь мы сюда поздно вечером, это бы ещё было вариантом. А я хочу поближе к рынку. Может, увидим что-нибудь интересное.

– Как хочешь.

Джон нарочно переместил свой огнестрельный пистолет в заметное место, но не слишком, чтобы избежать ненужных контактов с полицией. Он хотел походить на бандита, но знал, что если будет слишком усердно пытаться его изобразить, получится очень ненатурально, поэтому он расслабился и просто был собой, лишь проявляя большую грубость и небрежность.

На главном рынке Солтер-Хилла было не очень людно, если сравнить с Джейквилем, хотя торговые площади по размерам были сопоставимы. Джон объяснил это тем, что сегодня будний день, и люди появятся несколько позже. Пока они медленно прогуливались мимо рынка, он искал среди проходящих мимо людей солдат или офицеров федеральной армии. Вряд ли они торгуют настолько открыто, но каждый замеченный автоматически становился подозреваемым, и Джону не стоило исключать, что если он выйдет на тайных поставщиков, им может оказаться кто-то из них.

Но, вопреки всем представлениям Миллстоуна, на улицах не было толп праздно шатающихся солдат. А те, что иногда мелькали где-то вдалеке, выглядели вполне прилично. Похоже, дисциплина здесь была не хуже, чем в похожих воинских формированиях, расквартированных в этой области. Но именно здесь, в части, не более подозрительной, чем остальные, пропал ценный груз, след которого Миллстоуну и предстояло разыскать.

На углу около рынка была пивная. Судя по большой очереди, образовавшейся около неё, там было хорошее пиво, ну или низкие цены. К счастью, очередь продвигалась быстро, и Джону и Дугласу не пришлось долго ждать, чтобы получить свою порцию. Пиво было разлито в обрезки пластиковых бутылок, что позволяло просто взять его и идти по своим делам. Вторым положительным моментом было то, что такой элемент антуража импонировал образу пройдохи-бандита.

– Ого, неплохо, – отхлебнув первый глоток, сказал Джон.

– Да, – подтвердил Дуглас, – хоть и разлито в не пойми что.

– Как раз тот случай, когда форма не важна.

Они двигались дальше, не имея конкретной цели. Под палящим солнцем первые же глотки пива приятно ударили в голову, позволили расслабиться, а для Миллстоуна ещё и обострили восприятие и чутьё.

– Гляди-ка, вон оружейный магазин. Почти как за границей. Пойдём, поглядим что-то для нашей милой дамы.

– Пойдём, – кивнул Дуглас.

– А может, что и посерьёзнее найдётся, – добавил Джон.

Ассортимент этой оружейной лавки был очень скудным. Миллстоун невольно усмехнулся, вспомнив аналогичные заведения в Бонеке и магазин Хепперов. Хотя, учитывая статус поселения, сложно было ожидать чего-то большего. Максимум, что здесь было нужно, это оборонять своё жилище или небольшое предприятие, а для этого скудный набор пистолетов и ружей вполне подходил.

– Добрый день, – сказал Миллстоун продавщице.

Он не ожидал увидеть на этом месте молоденькую девушку. По её виду нельзя было сказать, что она разбирается в оружии и при надобности даст нужные рекомендации, так что эту часть сделки нужно было выполнять самому. Ещё он подумал, что это похоже на затравку. Какой-нибудь не очень грамотный начинающий бандит, увидев такую продавщицу, мог бы решить, что всё, что ему нужно, он может получить просто так. На самом же деле, впоследствии он потерял бы больше, чем приобрёл.

– Что из этого тебе нравится? – спросил Миллстоун Шейлу, подведя её к витрине с пистолетами.

Он отхлебнул пива, пока она осматривала образцы, а потом поставил стакан на витрину и посмотрел на неё.

– Вот этот, – Шейла указала пальцем на небольшой пистолет.

– Можно нам посмотреть? – сказал Миллстоун, подняв голову на продавщицу.

– Конечно, – улыбнулась та.

Мисс Лейн уверенно взяла пистолет в руку и повертела. Джон не знал такой модели – скорее всего, это было изделие одной из мастерских, расположенных поблизости. А может быть, даже здесь, в Солтер-Хилле, только информация об этом держится в тайне.

– Как у него с надёжностью? – спросил Дуглас, до этого стоявший в стороне, – не знаю такой модели.

– Да, кстати, а откуда он? – как бы невзначай спросил Джон, указательным пальцем приподняв Шляпу, чтобы лучше видеть собеседницу.

– Я не знаю, – честно ответила девушка.

– Здесь есть метка, – сказала Шейла, – кто это, Байер?

– Я не знаю, – пожав плечами, снова ответила она.

– Ладно. Мы возьмём. Сколько?

– Девятьсот. Тысячу, если будете брать три коробки пуль.

– Экономия в полтинник, – улыбнулся Миллстоун, бросив короткий взгляд на ценники патронов.

– Да, – кивнула она.

– Грех не воспользоваться, – добродушно улыбнувшись, сказал он, запуская руку во внутренний карман.

– Вам завернуть? – спросила продавщица.

– Нет, – ответила Шейла, убирая оружие в карман.

Миллстоун тем временем достал из пиджака заранее подготовленную большую пачку некрупных денег и, отсчитав несколько купюр, положил их в монетницу. Только после этого Шейла убрала пистолет в карман, а на витрине появилось три коробки патронов.

– А скажите, – взяв пиво и сделав глоток, негромко спросил Миллстоун, – можно здесь у вас купить пушку посерьёзнее?

– У нас есть ружья, – сказала девушка, указывая в сторону.

– Мисс, – улыбнувшись, и немного приблизившись к ней, сказал Миллстоун, – серьёзное оружие.

– Нет, – ответила она, – у нас только то, что вы видите здесь.

– Хорошо. Спасибо. Извините за беспокойство.

Он подхватил с витрины патроны и направился за Шейлой и Дугласом. Не успела дверь закрыться, как он обнял её за плечо и спросил, специально, чтобы было слышно в магазине:

– Ну что, детка, помочь тебе зарядить его?

– Если не трудно, – ответила Шейла, протягивая оружие.

Они отошли в сторону, Миллстоун вскрыл одну из коробок и принялся заполнять патронами небольшой магазин.

– То ли мы что-то не так делаем, то ли действительно глухо, – сказал он.

– Нет. Ты был в образе, – сказала Шейла, – всё нормально.

– Я тоже думаю, что просто девочка не в курсе, – добавил Дуглас.

– Ладно. Ещё не вечер, и мы не пьяны, чтобы отчаиваться. Ищем дальше.

Они прошли ещё немного, а потом повернули назад. Снова дойдя до угла, где торговали пивом, они взяли ещё по одному стакану и на этот раз пошли на рынок. В основном здесь был представлен товар фермеров из окрестных хозяйств. Так как из этого Джона ничего не интересовало, они быстро продвигались между рядов.

Остановились они около палатки, где на лоток был постелен кусок армейского брезента со специальными петлями, в которые были продеты ножи. Чем-то они напоминали изделия из лавки Гибсона.

– Сам делал? – спросил Джон продавца, невысокого мужчину лет пятидесяти.

– Сам. От и до, – сказал он, продолжая дымить большой самокруткой, – а что?

– Ничего.

– Хорошая работа, – сказал Дуглас, проводя пальцем по одному из лезвий.

– Можете взять посмотреть. Всё настоящее.

– Верим, – кивнул Джон, – а нет чего посерьёзнее?

– Тебе, меч, что ли, нужен? – небрежно усмехнулся продавец.

– Ствол, – негромко и вполне обыденно ответил Миллстоун, продолжая разглядывать ножи и не глядя на собеседника, – чтобы делал побольше пиф-паф в минуту.

Он задумался. Уже по одному этому можно было сказать, что у него есть, что ответить на это предложение. У Миллстоуна в предвкушении добычи радостно заколотилось сердце.

– Ладно, – немного посомневавшись, сказал он, – пошли. Но только ты один. Друзья пусть здесь постоят.

– Хорошо.

Миллстоун сделал большой глоток пива и, поставив стакан на лоток, направился следом за хозяином. Тот откинул заднюю стенку палатки, за которой обнаружился небольшой автомобиль тёмно-зелёного цвета. Воровато оглянувшись, торговец открыл багажник. Внутри лежали какие-то старые тряпки, напоминавшие выцветшие простыни. Распихав их в стороны, он показал Миллстоуну товар. Джон, до этого момента пребывавший в состоянии радостного ожидания, мгновенно разочаровался.

Товар, конечно, всё же был интересным, но совсем не тем, что требовалось. В багажнике лежало несколько самодельных автоматов, сделанных из подручных металлических деталей. Да, для начинающего бандита это был неплохой вариант, но Миллстоун посмотрел на хозяина и поморщился.

– Что? – недобро буркнул тот, закрывая оружие тряпками.

– Это, дядя, для шпаны какой-нибудь прибереги. Мне нужны реальные стволы.

– Ишь какой, – усмехнулся торговец, захлопывая багажник, – реальные стволы стоят реальных денег. У тебя столько нет.

– А ты, знаток моих карманов, как я посмотрю.

Миллстоун положил руки на пояс. При этом его пистолет стал заметнее, хотя он не ставил себе целью продемонстрировать его.

– У нас в городе ничего такого нет.

– Значит, я ошибся.

Они направились назад.

– Не пойдёт, – небрежно сказал Джон в ответ на вопросительные взгляды Дугласа и Шейлы.

– Ты ещё ракетницу здесь поищи, – ехидно сказал хозяин палатки.

Миллстоун ничего не сказал. Он просто посмотрел на него, взял свой стакан, сделал глоток и усмехнулся.

– Что теперь? – спросила Шейла, когда они отошли от палатки.

– Глупо надеяться, что это вот так вот можно купить на рынке.

– А что у него было? – спросил Дуглас.

– Самопалы. Неплохие. Если что – дадим зацепку нашим полицейским. Хотя, я думаю, они и сами в курсе.

– Тут, если порыться, много у кого такое есть. Городок-то неспокойный.

– Да. Ладно, пойдём обедать.

Ближайшее заведение нашлось почти сразу. Рядом с рынком стояло двухэтажное бетонное здание – одно из лучших в городе. На первом этаже размещался ресторан. Допив пиво и выбросив стаканы, Миллстоун и его друзья вошли внутрь.

– Нужно двигаться к окраинам, – заключил Джон, когда они сделали заказ и остались одни, – проверить каких-нибудь старьёвщиков. Кто-то же должен был хоть краем уха слышать.

– Но кто расскажет? – сказала Шейла.

– Авось кто-то и проговорится.

То, что гордо называлось рестораном, оказалось обычной забегаловкой качеством ниже среднего. Даже пиво здесь было хуже, чем в палатке на углу. Хотя, чего ещё можно было ожидать от заведения, расположенного рядом с рынком? Как можно быстрее разделавшись с обедом, Джон и его друзья направились дальше. Мини-пивная на углу выручила их ещё раз, после чего они взяли курс на окраину.

Постепенно двухэтажные бетонные постройки становились полутораэтажными – один этаж оставался целым, а вот второй уже был разрушен, но сносить то, что от него осталось, никто не собирался. Потом появились домики, где и потолок первого этажа вместе с верхней частью стены был разрушен, и достроен из подручного материала, лишь бы можно было жить.

Вокруг были по большей части жилые дома. По улице сновали дети, одетые в основном в лохмотья. Одна девочка гоняла по улице облезлого серого кота. Бедолага не знал, куда от неё скрыться. Он бы не дался в руки Джону, но тот, резко пригнувшись, сам подхватил его. Кот в первый момент пытался выбраться, а потом, видимо, осознав, что ему дали как минимум небольшой перерыв в его мучениях, успокоился. Девочка насупилась и посмотрела на Джона.

– Твой? – спросил Миллстоун.

– Нет, – ответила она, – он ничей.

– Значит, общий? – сказал Джон, посмотрев на кота. Тот мяукнул, то ли жалобно, то ли недовольно.

– Отпустите его. Ему нравится играть.

– Серьёзно? – поднял брови Миллстоун, – кажется, ему нужно немного отдышаться.

Не выпуская кота из рук, детектив присел на колено, чтобы быть на одном уровне с девочкой. Она протянула к коту маленькую ладошку, и тот испуганно отпрянул.

– Что-то он не хочет с тобой играть.

– Неправда, – обиженно сказала девочка, – ты его напугал.

– Вот как?

– Да. Отпусти.

– Хорошо. Но только если ты мне скажешь кое-что.

– Что?

– У вас тут есть кто-нибудь, кто торгует железками?

– Тебе нужны железки?

– Да.

Она посмеялась.

– У нас никому не нужны железки. У дяди Айджи целая лавка железок, только их никто не покупает.

– Как мне найти его?

– Вон туда, потом повернуть, – она повела ручкой вправо, – и долго идти. Он всегда сидит и курит.

– Ну, спасибо.

– Теперь отдай Барса, – сказала она.

– Извини, Барс, – сказал Джон, обращаясь к коту, – придётся ещё немного поиграть.

Джон отпустил кота и тот с новыми силами принялся удирать. Небольшая передышка пошла ему на пользу, и девочка, тут же бросившаяся следом, не могла до него добраться.

– Интересный способ добычи сведений, – сказала Шейла, улыбнувшись.

– Лучше что-то, чем ничего, – ответил Миллстоун.

Вопреки ожиданиям Джона, после поворота направо они не нашли никого, кто сидел бы и курил. Когда они спросили у прохожего, где можно найти Айджи, оказалось, что они уже прошли мимо. На двери не было никакой таблички, говорившей о том, что хозяин торгует чем-то, но, войдя внутрь, они и впрямь попали в бедное подобие магазина. Видимо, все, кому нужно, и так знали, куда идти, а неместные вряд ли бы забрели бы в это место. Это давало Джону надежду на то, что здесь они найдут то, что им нужно.

Айджи оказался худощавым мужчиной лет сорока. Когда Миллстоун и его друзья вошли в магазин, он гремел какими-то железками в одном из шкафов, стоявших в углу. При открытии двери зазвенели колокольчики, сделанные, очевидно, всё из того же хлама. Звук их был далеко не мелодичным, но достаточным для того, чтобы сообщить хозяину о том, что к нему кто-то пришёл.

Он обернулся с таким видом, будто ждал кого-то конкретного, и лица незнакомцев стали для него сюрпризом. С усилием закрыв дверцы шкафа, едва выдерживавшие его содержимое, он встал и обтёр пыльные руки о штаны.

– Чем могу помочь? – спросил он так, будто это и не магазин вовсе, а кто-то бесцеремонно вломился к нему в дом.

– Добрый день, – с лёгкой небрежностью отхлебнув пива, сказал Миллстоун, – нас интересует оружие. Нам сказали, вы можете с этим помочь.

– Вот как? – нахмурился Айджи, – и кто же такое сказал?

– Думаю, вы знаете.

– Я вышел из дела. Мне хватило одного, – он показал правую руку, на которой не было большого пальца, – так что, кто бы вам ни дал информацию, она уже ничего не значит.

Джон только сейчас заметил, что на самой дальней и плохо освещённой стене висела стреляная одноразовая ракетница. Учитывая её крайне плачевное состояние и плохо зачищенную ржавчину, использована она была давно.

– Как я погляжу, решение выйти из дела было неправильным.

Джон подошёл к ракетнице и осмотрел её. Теперь она действительно представляла собой не более чем железку из лавки старьёвщика, именно поэтому висела на стене, а не была спрятана в самом укромном углу даже несмотря на небоеспособность.

– Кому-то важны деньги, а кому-то жизнь.

– Верно. Это очень верно. Но вы ведь знаете тех, кто дал мне информацию. И знаете, что я не могу уйти просто так.

Миллстоун развернулся и строго посмотрел в глаза хозяину лавки. В них он увидел страх – как раз то, на что рассчитывал. Ему не хотелось прибегать к подобным методам, но он понимал, что иначе уйдёт отсюда ни с чем, при том, что ему удалось нащупать нить. Правда, было не совсем понятно, чего именно он боялся – тех, о ком ему напомнил Миллстоун или того, что он вообще об этом спросил.

– Вам придётся это сделать, – поборов страх, сказал старьёвщик, – я всё равно ничего не знаю.

– Я понимаю, что вас подвинули, но вы же должны знать, кто.

– Мне не говорили. Просто сказали, что я должен уйти, – после этих слов Джон понял, что он лжёт.

– Ладно, – немного подумав, отступил Миллстоун, – я всё равно ведь узнаю. Мне не составит труда вернуться, и тогда вас ничто не спасёт. Даже то, что осталось от прошлых времён.

Кивнув друзьям, Джон направился на выход и хлопнул дверью.

– Как ты до всего этого догадался? – спросила Шейла, когда они отошли.

– Никак. Я просто сыграл и попал в точку. Почти.

– Почему почти?

– Я ведь не получил желаемого. Но хоть что-то стало ясно. Этот парень копатель. Ищет то, что осталось от прошлых войн. Всё из его лавки, что так или иначе относится к оружию – следы прошлого. Ракетница тому подтверждение. Сейчас такие уже не используют. И возникает вопрос, – Миллстоун закурил, – кто же его подвинул? И подвинул ли? Если да, то те, у кого появился другой товар. Видимо, цена была высоковата, и чтобы вынудить всех желающих обращаться к ним, дорогого товарища Айджи пришлось закрыть. А может быть, он тоже в деле. Мне показалось, что в последний момент он хоть и врал, но всё же немного успокоился. Наверное, я немного промахнулся.

– Интересно, – сказала Шейла.

– Да. Мистер Эгил, не проследите за нашим новым знакомым? Если я правильно думаю, он либо сам выдвинется в интересном направлении, либо кого-то отправит.

– Хорошо, – кивнул Дуглас, – я как раз хотел предложить.

Отдав недопитый стакан пива Джону, Дуглас надвинул шляпу на глаза и скрылся в ближайшей подворотне.

– А что будем делать мы? – спросила мисс Лейн.

– А мы будем продолжать и посмотрим, не обозначился ли кто-нибудь за нами.

– Я немного волнуюсь.

– Пистолет наготове?

– Да.

– Вот и отлично, – улыбнулся он, – вряд ли мы настолько всем надоели, что в нас будут стрелять без предупреждения. Даю голову на отсечение, что сначала они захотят узнать, кто мы и каковы наши цели.

– Мне тоже так кажется.

– А цели наши просты – купить. Оружие тоже товар, который нужно продать. И, поскольку сделать это непросто, я думаю, они не будут просто так отмахиваться от клиентов. К тому же, мы не так уж и просты.

– Уж ты точно.

За окраиной, где кончалась территория, занятая бетонными постройками, начинались деревянные хижины. Они занимали приличную площадь и по хаотичности своего расположения могли посоперничать с любым мелким поселением даже на диких территориях. В подвале или другом тайнике в одной из этих хижин можно было запросто спрятать ящик с оружием, и отыскать его было бы немногим проще, чем иголку в стоге сена.

Но полиция, похоже, вообще не появлялась в этом районе. Джон даже подумал, что если бы сейчас где-то в стороне послышались выстрелы, это было бы воспринято скорее как вполне обыденное явление.

Обойдя круг, Джон и Шейла снова направились в город. У Миллстоуна совершенно не было идей, как подобраться к цели своего приезда сюда. Очень не хотелось, чтобы слежка Дугласа оставалась единственной надеждой, потому что могло оказаться, что старьёвщик сказал правду, и действительно не имеет отношения к этому делу.

С наступлением вечера в городе прибавилось людей в военной форме. Миллстоун пристально вглядывался в каждого из них, желая зацепиться хоть за что-то – один из них мог быть тем, по чьей воле у старьёвщика отсутствовал один палец, а может быть даже и непосредственный исполнитель этого.

Особо изголодавшиеся солдаты косились на Шейлу, и Джон мог бы воспользоваться этим, но затевать конфликт, в конце которого он ничего бы не узнал, не имело смысла, поэтому он злобно смотрел в глаза самым наглым и шёл мимо.

Впереди напротив подворотни стоял неопрятный человек и курил. Он почти не вызывал у Миллстоуна подозрений до того момента, как к нему подошёл мужчина в форме офицера федеральной армии. Первый, похоже, ждал его, потому что они без лишних слов направились в подворотню.

Джон и Шейла почти одновременно насторожились и переглянулись. Оставив спутницу на углу, Миллстоун юркнул вслед за неизвестными, на ходу доставая лазер. Ему было плевать на то, что это оружие означает его причастность к полиции, зато оно бесшумно, и в случае опасности он сможет легко отразить нападение и мгновенно скрыться.

Однако никакой опасности не было. Услышав голоса, Джон спрятался за переполненным мусорным контейнером и затаился.

– Триста, – сказал тихий, немного хрипловатый голос.

– В прошлый раз было двести пятьдесят, – ответил второй, более уверенный.

– Это другая партия. Качество лучше, да и времени сколько прошло. Ты думаешь, легавые не повышают свои расценки?

– Ладно. Давай как обычно.

Дальше послышалась череда шорохов, судя по всему, обмен денег на товар. Это точно было не оружие. Вряд ли здесь можно было заключить крупную сделку. Поняв, что скоро эти граждане направятся назад, Миллстоун поспешил ретироваться. Выскочив из подворотни, он подхватил Шейлу, и они быстро перемахнули на другую сторону улицы, чуть не попав под машину.

Там находился цветочный магазин с открытой витриной, через которую можно было видеть, что происходит на другой стороне улицы. Продавщица, высокая дама средних лет, как раз собирала очередной букет. Она бросила на вошедших подозрительный взгляд, но ничего не сказала. Миллстоун отвернулся к витрине, и сделал вид, что рассматривает готовые букеты, а Шейла прошлась вдоль ваз, где были расставлены отдельные цветы.

Первым из подворотни вышел офицер. Он поправил форму и направился дальше, слегка придерживая один из карманов. Видимо, партия товара была не совсем маленькой. Спустя две минуты, на своё место встал и второй, и принялся всё так же непринуждённо курить.

– Вас что-то интересует? – спросила, наконец, женщина.

– У нас на днях важное мероприятие, – ответил Миллстоун, – и нам понадобятся цветы, вот мы и присматриваем.

– У меня большой выбор. Если сделаете заказ заранее, я сделаю вам скидку.

– Я учту это при выборе, а сейчас нам пора.

Джон не отказался бы подарить Шейле букет, но сейчас это несколько не вписалось бы в их образы, и поэтому пришлось отказаться.

– И снова ничего, – сказал Миллстоун, когда они вышли на улицу, – какие-то наркотики.

– Неудивительно, – сказала Шейла, взяв Джона под руку.

– А я уж думал, повезло, – он допил последний глоток уже выдохшегося пива и выбросил стакан в урну, мимо которой они проходили.

– Не всё сразу.

– Ладно, пойдём думать насчёт ужина.

Они возвращались на постоялый двор. Миллстоун размышлял над тем, где продолжать поиски, уже мысленно приготовившись к тому, что Дугласу не удалось ничего узнать. Но Эгил ждал их на входе в отель. Он тут же выбросил недокуренную сигарету, подошёл к Джону и сказал только одно слово:

– Идём.

Эгил даром, что был первый день в Солтер-Хилле. Когда требовалось как можно быстрее выйти к нужному месту, он провёл напарников по полумрачным подворотням к небольшому деревянному зданию, построенному между двух полуразваленных бетонных стен.

– Я надеюсь, они не ушли, – сказал Эгил, когда они остановились.

Рядом в пыли бегали какие-то дети. Выглянув из-за угла, Дуглас тихонько присвистнул. От кучки детей отделился один мальчик в рваных тёмно-синих штанишках и подошёл к ним.

– Ну как, приятель? – спросил Дуглас.

– Тот, который приходил, ушёл, а остальные там.

– Отлично, – улыбнулся Эгил и полез в карман.

Он достал монетку и пальцем подбросил её в сторону мальчика. Тот ловко поймал и улыбнулся.

– Спасибо, мистер! – радостно сказал он.

– Если что – ты меня не видел.

– Конечно.

– Уже и агентурой обзавёлся, – улыбнулся Миллстоун, когда мальчонка убежал к своим друзьям.

– Пришлось. Нужно было знать, что он никуда не уйдёт.

– Он?

– Ну, а к кому, ты думаешь, ходил наш дружище Айджи? Мне начинает казаться, что он не вышел из дела, просто изменил формат.

– Может быть ты и прав. Значит, они хранят груз здесь?

– По крайней мере, ту его часть, которую собираются немедленно продать. Но основное вряд ли.

– Ладно. Последим за этим местом. А я уже хотел напиться с горя.

– Успеешь. И надеюсь, что не с горя.

Темнело. Рядом с входом в хибару загорелась тусклая лампа, с трудом рассеивавшая темноту, но для того, чтобы увидеть того, кто выйдет на улицу, её света было более, чем достаточно.

Наконец, ожидание было вознаграждено – из хижины вышло два человека. Один был заметно старше второго. Его волосы были седы, как и большая борода. Ещё Миллстоуну показалось, что оба они покачиваются. Пользуясь тем, что вокруг темно, Джон подобрался поближе, чтобы расслышать, о чём говорят эти люди.

– Да я тебе говорю, что если мы через неделю не отдадим товар, то потом будет вообще никак, – сказал тот, что постарше. Вояки не любят, когда у них что-то крадут.

– Но тот тип ещё ни разу не подводил.

– И что с того? – возмутился старый, – думаешь, это будет всегда? Я повидал барыг из числа вояк. Очень непостоянный народ.

– Я считаю, что пока прёт, нужно пользоваться.

– А я бы слил всё при первой возможности.

– А потом придёт Ласси, и у тебя не хватит для него гранат. Его это ой как расстроит.

– Если бы Ласси платил сразу, то мог бы и требовать. А то должен за два раза, а патронов надо всё больше.

– Он свой.

– Свой не свой, – иди Хигену скажи, что ты свой, – он с нас деньги берёт сразу.

– Ладно, посмотрим. Ну, где там эта овца?

Тот, который был моложе, нервно открыл дверь и вошёл внутрь. Старик, оставшись один, достал из кармана сигареты, закурил и закашлялся после первой же затяжки. Вскоре послышался недовольный голос. Женский, если не сказать девичий. Из дверей появился молодой, в компании так же легко пошатывающейся девицы. Хоть она и не была красива, выглядела заметно опрятнее своих спутников, и даже держалась от них немного обособленно, как будто бы они просто её охранники. Молодой, видимо, пытался её подгонять, но она возмутилась и так же грубо ответила ему.

Постояв, компания выдвинулась вперёд. Дождавшись, пока они отойдут, Миллстоун позвал своих друзей, и они направились следом. Было темно, но им легко удавалось идти на голос, благо, развесёлые люди издавали много звуков. Джон и его друзья, напротив, старались вести себя как можно тише, чтобы по возможности слышать, о чём говорят те, за кем они следят. Миллстоун размышлял над тем, какую роль в деле исполняет каждый из этих граждан. Становилось понятно, что сами они оружие не крадут. Они покупают его у кого-то из военных и продают бандитам. Отличная возможность сцапать и тех и других, но в первую очередь, конечно, поставщиков из гарнизона. Когда последнее звено цепи останется без снабжения, их существование станет вопросом времени. В самом плохом случае – они уйдут в другую точку страны, где смогут достать требуемые припасы, и продолжат свою деятельность там.

– Я не хочу идти к Вэлу, – возмутилась девушка, – вы обещали.

– А куда ты хочешь? – спросил тот, что помоложе, – к Траку?

– У него меньше вояк. Я их не люблю.

– Увидела один раз, теперь будешь постоянно об этом говорить, – пробурчал старик, – нам всё равно надо к Вэлу. К нему должен кое-кто зайти сегодня.

– Но потом же мы уйдём? Вы обещали! – не сдавалась девушка.

– Посмотрим, – буркнул старик и, снова закашлявшись, отшвырнул в сторону окурок.

Миллстоун надеялся, что речь идёт о заведениях, в которые открыт вход для всех желающих. В противном случае, им придётся снова ждать на улице, а это, помимо прохлады, будет значить ещё и то, что они, скорее всего, пропустят что-то важное. Ещё он надеялся, что Айджи не дал своим подельникам подробное описание Миллстоуна и его друзей.

Самым же главным вопросом было то, как сам Старик относится к сделке, предложенной Миллстоуном. В свете того, что ему удалось подслушать, он понял, что они колеблются. Больше того, он чувствовал, что сможет уговорить их пойти на сделку. Сейчас это зависело от того, насколько правдоподобной будет завязка их диалога. Вряд ли они даже заговорят с ним, если он просто так подойдёт к ним и скажет, что готов заключить сделку. В этом случае останется только обыскать их хижину. В ней, конечно, можно будет найти товар, но только малую партию, а поставщик уйдёт, и оружие рано или поздно всплывёт снова, и тогда подобраться к нему будет гораздо сложнее. Нет, всё надо было решать здесь и сейчас, пока выпала настолько удачная возможность.

Тем временем компания вышла на улицу, на которой присутствовало хоть и плохое, но освещение, и к тому же ходили люди, так что нужды скрываться у Миллстоуна и его напарников не было, и можно было слегка растянуть расстояние до наблюдаемых.

– Что потом? – спросила Шейла.

– Посмотрим по ситуации, – ответил Миллстоун, – очень надеюсь, что когда они захотят куда-нибудь зайти, мы сможем последовать за ними.

– А если нет?

– У нас есть склад. Придётся искать другие пути, как незаметно подобраться.

– Может, мне вернуться и осмотреть его?

– Это сделаем завтра. Ты ведь не против последить за ним ночь?

– Без проблем.

– Вот и отлично. Я думаю, без этих товарищей сделка не состоится. Хотя, они не закрывали дверь, значит, там кто-то остался.

– Может, мне вернуться? – спросил Дуглас.

– Чуть позже. Одна сделка не так важна, как раскрытие целого канала.

Заведение оказалось на удивление приличным. Располагалось ближе к центру, в одной из одноэтажных бетонных построек. Правда, она примыкала к жилому дому, жителям которого Миллстоун не завидовал. Хоть сейчас здесь и было относительно спокойно, не было сомнений в том, что какие-то громкие происшествия здесь всё же случаются.

– Ладно, мы тут разберёмся, – сказал Джон Дугласу, – в зависимости от ситуации встретимся у себя или около склада. Если найдёшь что-то очень важное, то мы будем здесь.

– Хорошо, – кивнул Эгил и скрылся в подворотне.

– Ну а мы с вами, дорогая мисс, пожалуй, выпьем.

– Думаете стоит, мистер? – игриво улыбнулась Шейла.

– Абсолютно в этом уверен.

Они вошли внутрь. Народу внутри было не очень много и можно было не садиться в упор к интересующим их людям, чтобы не попадаться им на глаза. Джон заказал себе пиво, а Шейле вино, и они уселись за стол. Миллстоун нарочно расположился спиной к интересовавшей его компании, на случай, если Айджи дал им его описание.

– Ну как они? – спросил он.

– Сидят, – ответила Шейла.

– И мы посидим. Ты не голодна?

– Немного.

– Значит да, сейчас сообразим, – сказал Миллстоун, оглядываясь в поисках официанта, которого можно было бы позвать.

Заказ приняли и оформили быстро. Через десять минут перед ними стояли два ароматных стейка с гарниром в виде картофельного пюре.

– Как-то в стиле Двух Тонн, – заметил Миллстоун.

– Да. Если бы мы работали здесь, то это было бы наше любимое место, – сказала Шейла.

– И что-то подсказывает мне, что это место пользуется популярностью у местных офицеров.

– Значит, они не просто так вышли прогуляться.

– Учитывая, что им было весело и там, то скорее всего.

Долго ничего не происходило. Миллстоун и Шейла расслабились. В глубине души хотелось забыть о том, что они делают работу и просто отдыхать, но не выходило, и Джон иногда прерывал их разговор, чтобы спросить, что происходит за столом наблюдаемых.

– Наверное, ты сама не рада, что вызвалась на эту поездку, – устало улыбнувшись, сказал Джон.

– Я не изменила своего мнения, но устала больше, чем ожидала.

– Это ещё так себе дельце. Бывает и хуже. Хотя, здесь ещё не вечер, чтобы делать такие выводы, – потянувшись за сигаретами, ответил Миллстоун.

Предвидя желание спутницы, Джон сначала протянул пачку ей, и только потом сам привычным жестом вытянул сигарету. Но табак не поспособствовал расслаблению, тем более, что не успела сигарета подойти к концу, как Шейла увидела двух человек, подсевших за стол к тем, за кем они наблюдали. Она тут же негромко сказала об этом Миллстоуну.

– Во что они одеты?

– В форму.

– Наши клиенты. Не упускай их из виду.

Шейла коротко кивнула. Офицеры заказали себе что-то из еды и начали о чём-то говорить, в основном со стариком. Девушка и вовсе вначале держалась как-то отстранённо, видимо, и вправду испытывала к военным некоторую неприязнь, но потом стала чувствовать себя увереннее. Тот, который был моложе, изредка подключался к разговору, но его участие ограничивалось лишь несколькими фразами, хотя по лицу было видно, что он очень хочет высказаться.

Миллстоуну стало мало слов Шейлы, поэтому, понимая, что им сейчас не до него, он сел рядом с ней, чтобы видеть всё своими глазами. Похоже, военные хотели говорить со стариком, но его молодой товарищ желал перехватить у него инициативу. Значит, их взгляды на сделку различались. Это было очень на руку Миллстоуну, но он даже не подозревал, что будет дальше.

Офицеры совсем не употребляли алкоголь в отличие от своих посредников. Они быстро поужинали и ушли. Видимо, сегодня нужно было лишь договориться. Но то, что происходило за столом без них, было куда интереснее. Миллстоун радостно прихлёбывал пиво, наблюдая, как незнакомые люди начинают ссориться. Сложно было сказать, что стало тому причиной, но это была не рядовая ерунда.

Девушка сначала просто следила за происходящим, но потом перешла на сторону молодого, который активно жестикулировал, но говорил недостаточно громко, видимо, тема была серьёзной. Старик всё отмахивался от них, сначала пытаясь что-то возразить, но потом бросив эти попытки. Потом молодой энергично встал, что-то бросил на прощание и направился на выход. Девушка поколебалась, но потом последовала за ним. Старик остался в одиночестве. Миллстоун видел, как он устало вздохнул и махнул рукой, а потом подхватил что-то с тарелки и долго жевал.

Джону было интересно, что он будет делать дальше. Очень хотелось изобрести удобный предлог для того, чтобы заговорить с ним. Учитывая, что он неглуп, вряд ли можно было просто подойти и так, напрямую спросить об оружии. К счастью, бородач никуда не спешил. Он опустошил стакан пива, а потом подозвал официанта, чтобы тот вновь наполнил его.

– Кажется, дедуля решил разгуляться, – сказал Миллстоун.

– Это уж точно, – кивнула Шейла, доставая ещё одну сигарету из пачки Джона.

– Мне не совсем понятны их взаимоотношения. Если разговор вёл он, то он должен быть главнее, но почему тогда они вообще смели ему возражать?

– Ну, а что если его кто-то назначил главным, а тот, который ушёл не согласен и считает, что смог бы справиться лучше.

– А девушка?

– Ну, – пожала плечами Шейла, – может, тоже в команде. Может, связная, ну или просто для красоты.

– Бандиты, которых ты знаешь, часто держат в команде дамочек просто для красоты?

– Такое встречается.

– И ты хочешь сказать, что их посвящают в дела?

– Ну, этого я н знаю. Хотя, наверное, ты прав, что это вряд ли.

– Нет, тут что-то другое.

– Но она точно не главная над ними. Уж больно проста.

– А что, если это игра? – предположил Миллстоун.

– Не игра, я бы поняла.

– Ну хорошо. Доверимся тебе.

– Что будем делать?

– Есть идея. Я смотрю, людей всё прибавляется. Мы воспользуемся этим и, ссылаясь на нехватку мест, подсядем к дедушке? Ну, а уж дальше он заговорит сам.

– Думаешь?

– Да. У него есть время, чтобы наклюкаться. К тому же, я подозреваю, у него есть дикое желание выговориться.

– Но не перед первым же встречным.

– А мы изобразим не первого. Он ведь уже слышал о нас.

Расчёт Джона оправдался. В заведение пришла как будто целая волна посетителей. Стоило им с Шейлой встать со своих мест, как их почти сразу заняли, и Джон вместе со спутницей направились в сторону старика.

– Не против, если мы присядем? У вас, похоже, свободно, – дружелюбно обращаясь к старику и при этом язык его чрезмерно заплетался.

– Да, садитесь, – обречённо сказал тот, махнув рукой. Мои, похоже, не вернутся.

– Вы кого-то ждёте?

– Уже нет.

– Если мы вам помешаем, то только скажите.

– Не беспокойтесь.

Миллстоун и Шейла закурили, и Джон стал негромко рассказывать одно из вымышленных дел, как он якобы преследовал какого-то бродячего торговца, которого нужно было схватить раньше полиции. Он не сомневался, что старик его слушает, и даже немного побаивался, что тот заподозрит фальшь.

– А вы в нашем городе недавно? – спросил бородач.

– Да. Мы приехали по важному делу.

– Знаем мы ваши дела, – усмехнулся он.

Но не успел Джон что-то сказать, как к их столу подошёл Айджи. Как будто он следил за ними и выбрал самый неудачный для Миллстоуна момент, когда тот уже хотел повернуть разговор в нужное русло.

Старьёвщик сел за стол и посмотрел на Джона.

– Вы всё же отыскали его.

– Да.

– А я недооценил вас. Не похожи вы на простых бандитов.

– Так и интересуемся мы не первым попавшимся товаром. Впрочем, какая вам разница? Вы желаете продать. Я желаю купить. Не вижу причин не заключить сделку. Деньги нужны всем и всегда.

Видимо, вопрос денег для этих людей был насущным, потому что, услышав про них, старик, до этого момента смотревший на Джона с тенью подозрения, задумался.

– Мы не ведём дел с теми, кого не знаем, – сказал Айджи.

– Стоп-стоп-стоп, – остановил его Миллстоун, – ещё сегодня днём вы сказали, что вышли из дела. Выходит, я разговариваю не с вами.

Он строго сказал последнюю фразу и перевёл глаза на старика, показывая тем самым, что хочет говорить с ним.

– Я уже говорил сегодня, – сказал он, посмотрев на Айджи.

– Как хочешь.

– Как хочу. Идём, – сказал он, посмотрев на Миллстоуна.

Все четверо поднялись и вышли на улицу. Джон понимал, что ему оказано доверие, не совсем заслуженное, потому что он стремился накрыть весь канал разом, но он не давал себе и помыслить о том, что старик, который, похоже, тут за главного, может быть глупым. Нет, совсем нет, у них может быть свой план относительно него, и нужно было быть начеку. Больше всего он волновался за Шейлу, потому что не исключал, что события могут повернуться круто.

Ещё было непонятно, где сейчас находится Эгил. Его помощь была бы очень кстати, особенно на случай столкновения. Но пока они лишь вышли из бара и даже не свернули с освещённой улицы. Главное, чтобы не появились люди, которых Миллстоун до этого не видел, а с этими двумя справится и он один, а ведь Шейла тоже вооружена и готова.

– Деньги с собой? – спросил Старик.

– Часть, – ответил Джон, – сначала хотелось бы увидеть товар.

– Это конечно. Половина хоть найдётся?

– А сколько это?

– Двадцать пять.

– Найдётся, – сказал Миллстоун.

– Покажи.

– Сначала товар. Деньги-то у меня при себе, а вот вашего товара при вас точно нет.

– Кто же с собой носит-то?

Миллстоун лгал – денег при нём не было. Но, похоже, ему поверили на слово. У них самих были финансовые проблемы, и в этом состояла главная удача.

Возле хижины было подозрительно тихо. Насторожило это не Миллстоуна, а в первую очередь Айджи, о чём он и высказался вслух.

– Да эти черти ещё не вернулись. Знаю я всё о них. Трахаются где-нибудь в подворотне.

– Эл сказал, что они сразу пойдут сюда, – сказал Айджи.

– Твой Эл много чего говорит. А даже толстяк надёжнее, чем он.

Ещё один персонаж всплыл очень некстати. Выходило, что если Дуглас ввязался во что-то, против него было минимум три человека.

Тем временем они подошли к двери и Айджи дёрнул её. Она была закрыта. По выражению его лица стало понятно, что это очень странно.

– Не могли они все уйти, – сказал старик и принялся стучать.

– Я надеюсь, это никак не повлияет на наш уговор.

Фраза была бессмысленной, но Миллстоун должен был показать, что он здесь, на случай, если Эгил находится где-то поблизости. Внутри послышались шаги, которые показались Джону не настоящими, а как будто кто-то топтался на месте, и он медленно отодвинул Шейлу себе за спину.

Щёлкнул замок и дверь распахнулась. Старика отбросило в сторону, а на Айджи тут же был нацелен пистолет Эгила. Быстро собравшись, Миллстоун взял на прицел второго.

– Сюда, скорее, – сказал Дуглас, и, схватив старьёвщика за одежду, втащил его внутрь.

Джон подхватил старика и тоже вволок его в дом.

– Это так мы работаем тайно? – поинтересовался Миллстоун, закрывая дверь.

– Другого выхода не было.

– А я тебе говорил, что нужно их слать, – сказал Айджи, едва успевшему прийти в себя старику.

– Теперь уже точно не выйдет, – сказал Миллстоун, – сделка пройдёт, как и должна. Здесь есть оружие?

– Мало. Три автомата, ящик патронов и гранаты, – бегло сказал Дуглас, – и ещё старый карабин.

– Состояние?

– Среднее.

– Думаю, тебе лучше вооружиться им.

Миллстоун достал наручники и защёлкнул их на запястьях жестянщика, которого держала на прицеле Шейла.

– Мы ведь ждём кого-то? – спросил он, обращаясь к старику.

– Нет, – сказал он.

– А вот ваш друг с вами не согласен, – возразил Дуглас, – я подслушал его разговор с тем, другим.

– И когда они должны явиться? – спросил Миллстоун.

– Сразу после полуночи.

– Вы ничего не добьётесь! – громко сказал Айджи.

Миллстоун посмотрел на него, на секунду задумался, а потом вытащил пистолет и хладнокровно направил ему прямо между глаз.

– Очень не хочется стрелять тебя, старьёвщик, но боюсь, придётся, если не заткнёшься.

Эгил тем временем раздобыл где-то тряпку и под дулом пистолета запихнул её в рот Айджи.

– Где остальные? – спросил Миллстоун.

– Ждут в подвале.

– Проверь их, и определи этого куда-нибудь, а мы пока пообщаемся.

Джон огляделся. Рядом с дверью стояло несколько ящиков. Убрав пистолет, он небрежно сел на один из них и закурил.

– Теперь мы получим то, что хотим, – сказал он, – от вас зависит только то, насколько это будет выгодно для вас.

– У тебя есть предложения на этот счёт?

– Да. Я готов заплатить по договору, а вы в обмен будете считать инцидент исчерпанным. Нам очень нужен этот товар, так что пришлось пойти и на такое.

– Негде достать пару стволов?

– Нам нужны армейские, – сказал Миллстоун, – настоящие. Так что думай, дядя.

Джон смачно выдохнул Дым и перевёл глаза на Шейлу. Она выглядела усталой и взволнованной. Он очень хотел бы сказать ей, что всё будет хорошо, что ждать осталось недолго, и скоро всё кончится, но он должен был продолжать играть свою роль. Старик, скорее всего, пока ещё не понял, кто они на самом деле, и поэтому спектакль нужно было продолжать.

– И вы всегда делаете свои дела так? – спросил он после недолгого молчания.

– Частенько, – сказал Джон, выдохнув дым, – ваш этот работник мог бы сегодня мне помочь и я бы уже был на пути домой. У меня за день работы выходит приличная сумма. А что делаю я?

Он посмотрел на старика, как будто ждал от него ответа. Но тот молчал.

– Я простаиваю, – выразительно сказал Джон, – и всё это только потому, что мне попался несговорчивый клиент. А самое обидное, что я не могу ему ткнуть.

Он достал из-за пояса пистолет и потряс им в воздухе.

– У тебя, небось, куча федералов на хвосте. Вот он и заподозрил.

– Федералы, – усмехнулся Миллстоун, – уж я эту сволочь повидал. Никогда не видел более ленивых и продажных тварей. По молодости я попадался семь раз и семь раз уходил. В основном, за деньги, конечно. А теперь понял, как надо, и пока проносит.

– И как надо? – подозрительно прищурившись, спросил бородач.

– А то ты не знаешь! – рассмеялся Миллстоун, – тебя же с твоей работёнкой пока ещё не прикрыли, значит, имеешь понимание о том, что и как.

– Кто сказал, что я?

– А не ты тут главный?

– Я старый дурак, которому нечем заняться, поэтому молодых дуралеев контролирую. Ты думаешь, я бы договорился с военными шавками?

– А кто? С кем мне предстоит говорить?

– Поговоришь.

В этот момент в дверь раздался стук, отчего у Миллстоуна похолодело внутри, но он никак этого не показал. Он лишь дал отмашку Шейле, чтобы она спряталась, и убедился в том, что Дуглас занял удобную для выстрела позицию. Но ничто из этого не понадобилось, потому что на пороге стоял Ричардс, который очень недовольно смотрел на Джона.

Миллстоун едва успел отойти, чтобы его пропустить. Он зашёл внутрь, а вслед за ним из темноты выскользнули два его помощника и ещё два вооружённых человека.

– Где остальные? – как будто не видя Джона, спросил он у старика.

– В кладовке, – ответил тот, не понимая, почему Джек никак не реагирует на бандитов, вломившихся в его дом.

– Иди и развяжи их. Готовьтесь.

– Но эти, – попытался сказать старик.

– Эти ко мне, – сухо сказал Ричардс, – иди.

– Хорошо.

Бородач с неожиданной живостью подскочил и ушёл в подсобку, в которой Дуглас разместил задержанных.

– Какого чёрта?!

Ричардс отступил шаг назад, чтобы Миллстоун, Шейла и Дуглас были в поле его зрения. Он смотрел на них с подлинной ненавистью. Не будь за дверью совсем чужих людей, он, верно, разразился бы криками.

– А много вариантов? – хладнокровно спросил Миллстоун, убирая пистолет.

– Я не могу найти объяснения, кроме как того, что ты решил испортить мне всё.

– Надо было хоть немного посвящать в свои планы. Если не меня, то хотя бы начальника полиции Джейквиля.

– Уж лучше тебя. Во все-все-все дела, дабы ты не всплыл там, где не надо, да ещё в самый последний момент.

– Ну уж извините. А что за дело? Может, я помогу?

– Я очень хотел бы, чтобы ты сейчас сидел пьяный где-то в районе Смоллкрика, но не могу доставить тебя туда. И вообще деть никуда не могу. Чёрт!

Он прошёлся по прихожей, а потом снова повернулся на Миллстоуна.

– Да. Единственное, что совпадает с моим желанием, так это то, что ты нетрезв.

– Ну уж извините. К вашим друзьям иначе не подберёшься.

– Тебя послушать, так никакие дела без трёх стаканов виски лучше не начинать. Как же ты меня достал.

– Вот это новость, – улыбнулся Джон, доставая сигареты, – ещё недавно ты позволил мне приблизиться к Хепперам в знак доброй воли, а теперь, выходит, я тебя достал.

– Достал, даже не могу выразить, насколько.

– Ладно. Поговорим об этом в другой раз, а сейчас, раз уж меня некуда деть, то приобщи к делу.

– Уж я так тебя приобщу, – качнув головой, всё так же гневно сказал Ричардс.

В этот момент в прихожую вернулся тот молодой, за которым следил Миллстоун, а с ним была та девушка и Айджи. Они, наверное, ожидали увидеть связанных Джона, Дугласа и Шейлу, но их ждало разочарование, поэтому все трое замерли и непонимающе уставились на Ричардса.

– Это свои, – спокойно сказал он, доставая сигареты, – переусердствовали немного.

– А я ведь знал, что они нам всё испортят, – сказал старьёвщик.

– Только не по тем причинам, – ехидно заметил Миллстоун, – да и не испортили ещё.

Джон с надеждой посмотрел на Ричардса.

– По крайней мере не совсем, – уже более спокойно ответил он, – что с нашими армейскими друзьями?

– Они скоро должны прийти. Говорили, в час, – ответил молодой.

– Отлично. Сами?

– Да.

– Как же долго я этого ждал. Это тебе, мистер, не торговцев хламом прессовать, – сказал Джек, с укоризной посмотрев на Миллстоуна.

– И такое тоже приходится делать. Сам как будто не знаешь.

– Расскажи мне. Ладно, вы пока отдыхайте, – сказал он своим агентам, нам надо поговорить.

– Хорошо.

Все посторонние вышли. Остались только помощники Ричардса.

– Я бы сейчас с радостью отправил вас в то место, где вы остановились, да не хочу, чтобы вы случайно попались на глаза тем, кого мы ждём. Они могут заподозрить неладное.

– И не надо. Мы поможем.

– Я думаю, уж мисс Лейн точно стоит укрыться. Чья была идея притащить её?

– Моя, – сказал Джон, не дав Шейле сознаться, – я думал, тут всё будет быстро и просто, а потом мы бы развеялись.

– У тебя всё быстро, просто, а потом развеяться. Ладно, ты. А если из-за тебя девушка схватит пулю, как ты с этим будешь жить?

– Хватит. Я виноват, я признаю, – строго сказал Джон.

– Это уж точно. Хватит. Потерпите немного, а завтра займётесь тем, чем собирались. Кстати, как твоё основное дело? Нашёл мне что-то интересное?

– Пока тишина.

– И надолго? – возмутился Ричардс.

– Это зависит не от меня.

– Ладно. Немного улажу оружейный вопрос, и займусь тобой. Буксуешь ты, Джонни.

– Да уж конечно! – обиженно сказал Джон.

– Ладно, – сказал Джек, взглянув на часы, – валите на кухню. Мне ещё с другими товарищами переговорить надо. Их тоже угораздило вляпаться.

– А как же помочь?

– Поможете. Ещё не время.

Кухня была отделена от прихожей ветхой деревянной дверью. Обставлена она была просто – сразу напротив входа стол, упёртый в стену и четыре табуретки. Справа от стола старый шкаф, створки которого были забиты фанерой, потому что стёкла, стоявшие в них раньше, были разбиты, а слева небольшая печка, в которой горел огонь. Помимо тех, кого Джон уже сегодня видел, на кухне находился полный мужчина с большими глазами. На его щеке было небольшое покраснение – очевидно, результат работы Дугласа.

– Идём, – сказал им Ричардс, – надо поговорить. Сьюзи, приготовь гостям чай.

Девушка кивнула. Теперь она казалась Миллстоуну немного другой. Он не сказал бы по ней, что она занимает хоть сколько-нибудь лидирующее положение в этой организации. Он скорее посчитал бы её любовницей одного из бандитов и не больше. Возможно даже, что Ричардс и назначил её сюда с таким расчётом. Она была совсем не красива и не так молода, как показалась Джону издалека, но сейчас он не разглядывал её. Он пропустил Шейлу к окну, а сам сел на край и пододвинул к себе грязную консервную банку, служившую пепельницей.

Ему казалось, что во главе стола должно быть окно, но вместо него там были просто неприкрытые доски. Дуглас сел напротив, и, бросив короткий взгляд на девушку, вопросительно посмотрел на Миллстоуна. Джон пожал плечами – это единственное, чем он мог ответить своему другу, потому что сам мало что понимал в происходящем. Он закурил и посмотрел на языки пламени, видневшиеся в щели между заслонкой и корпусом печки.

– Можно мне вместо чая кофе? – попросил он, когда девушка полезла в шкаф за порошком.

– Он плохой, – как-то по-свойски сказала она, как будто Джон был здесь желанным гостем.

– Плевать.

– Ладно. А вам? – она посмотрела на Дугласа, хотя, наверное, имела ввиду ещё и Шейлу.

– И нам тоже.

Она поняла его правильно и во все три кружки насыпала кофейный порошок.

– А сахар?

– Положите для дамы три ложки, а нам чёрный, – с некоторой ленцой сказал Миллстоун.

– Хорошо, – улыбнувшись, ответила Сьюзи.

Она наверное заключила, что раз Ричардс какой-то важный агент, то и его неожиданные гости тоже, поэтому относилась к ним с определённой степенью уважения. Когда чайник, стоявший на печке, закипел, она осведомилась, не нужно ли кому-нибудь разбавить холодным, и, получив отказ, налила всем кипяток. Потом она взяла свободную табуретку и скромно присела в углу около печки.

Докурив сигарету, Джон закурил ещё одну. Вроде бы пора было бы перестать думать об этом деле, но никак не получалось. Было что-то, что не давало ему покоя, а может быть, это просто свою партию исполняло чувство того, что он вернётся ни с чем, и даже не сможет толком объяснить начальнику полиции, почему у него ничего не вышло. Ричардс скорее всего запретит ему что-либо рассказывать даже ему.

Затушив ещё одну сигарету в консервной банке, Миллстоун бросил короткий взгляд на свои часы, прежде чем начать третью. Он поймал на себе встревоженный взгляд Шейлы и ответил на него усталой и добродушной улыбкой. Она всегда волновалась, когда он много курил. Для неё это значило, что сам он не находит себе места, но сейчас третья сигарета была нужна лишь для того, чтобы не прекращать мыслительный процесс.

Время приближалось к часу ночи. Вот-вот должны были произойти события. До этого он слышал голоса, как Ричардс в свойственной ему манере растолковывал всем, что им нужно делать. Скрипели двери, кто-то выходил. Наверное, это автоматчики должны были занять позиции для засады. Потом снова кто-то говорил, но сейчас всё стихло. Ни слова. Только потрескивание дров в печи.

В назначенное время в дверь раздался стук. Вот что значила армейская пунктуальность. Джон продолжал спокойно сидеть. Плохо затушенный окурок испускал тонкую струйку дыма, которая поднималась вверх со дна консервной банки. Послышались шаги, заскрипела дверь. Джон посмотрел в глаза Дугласу. Тот был абсолютно спокоен. Только Шейла немного сжалась, но это было скорее ощущение Миллстоуна, потому что он хорошо её знал, а внешне это никак не выражалось.

Послышались голоса. Они звучали около минуты, после чего резко стихли, а потом что-то упало на пол. Это было не человеческое тело, скорее сумка с чем-то тяжёлым. Послышались суетливые шаги, едва слышно звякнули наручники, потом снова были шаги. Кого-то вводили внутрь. Ричардс всё сделал тихо – разговоры начались только сейчас. Он что-то говорил задержанным с манерой судьи, зачитывающего приговор. Хотя, в зависимости от званий, так оно и было.

– Думаю, нам пора, – сказал Джон, вставая из-за стола, – большое спасибо за кофе, Сьюзи.

– Пожалуйста, – слегка ошеломлённо ответила Девушка.

Дуглас и Шейла встали вслед за Миллстоуном. Джон слегка задержался перед дверью, чтобы закурить, и вошёл в прихожую, выпуская первое облако дыма. Ричардс стоял над усаженными на ящики двумя офицерами, а его помощники разоружали двух солдат. На полу стояли армейские сумки из плотной ткани. Они были закрыты, но и так было понятно, что в них.

– Поздравляю, – спокойно сказал Джон, надевая шляпу и наслаждаясь непонимающими взглядами присутствующих.

Он пропустил Шейлу и Дугласа вперёд, а сам ненадолго задержался около Ричардса.

– Крупный улов, – сказал он, оглядывая сумки и военных, – вот только есть кое-что, не дающее мне покоя.

Ричардс ничего не сказал, но посмотрел на Миллстоуна с ожиданием.

– Я подслушал разговор твоих агентов, и мне кажется, они кое-что делали втайне от тебя. Надеюсь, всё оружие, прошедшее через них, учтено и отслеживается. Если нет, то я бы не рекомендовал выпускать их сегодня, а взять в разработку вместе с господами офицерами. Хотя, – он презрительно посмотрел на задержанных, – какие вы, к чёрту господа.

С этими словами он ушёл, не прощаясь. Ричардс переглянулся со своими помощниками, а потом посмотрел на Айджи. По его напуганным глазам можно было многое понять, и первыми звуками, разрушившими тишину после того, как Миллстоун скрылся в темноте, были щелчки наручников.

ТАЙНЫЙ СЛЕД

Остаток выходных Джон провёл спокойно. Он очень надеялся получить новости от охотников, но они не выходили на связь. Сам он тоже не решался, опасаясь, что такой разрыв произошёл из-за того, что за ним следят. Он нарочно находился в открытых местах, чтобы проверить это, но никого, кто шёл бы за ним по пятам, не заметил.

Понедельник начался традиционно, а потом было объяснение с начальником. Джон не мог сказать ему ничего, кроме того, что бояться нечего, и нападения в скором времени прекратятся. Конечно же, начальник недоумевал и задавал много вопросов. В конце концов, Миллстоуну всё же пришлось сослаться на то, что это дело касается секретной службы, и он не имеет права обсуждать его с кем-либо посторонним.

Потом он вернулся в кабинет Шейлы, задумчиво курил и смотрел на неё. Она снова перелистывала множество тонких жёлтых листков бумаги, помечая что-то в блокноте. Её лицо было серьёзным и сосредоточенным. Он завидовал ей – самому ему тоже очень хотелось погрузиться в работу, но никакой возможности сделать это не было – никто из его знакомых не выходил на связь. Даже Ричардс, обещавший устроить им троим выволочку, не появлялся.

Посидев немного, Миллстоун встал.

– Куда выдвигаемся? – спросил его Дуглас.

– Пойдём, пройдёмся.

– Есть мысли? – спросила Шейла.

– Нет, в том-то и дело. Хочу навестить кое-кого.

– Только не исчезайте из города на этот раз.

– Не исчезнем.

С этими словами Джон и его напарник покинули кабинет мисс Лейн. Сначала они наведались в клуб, где уже пару раз встречались с охотниками. На этот раз кабинета, забронированного на имя Лео, не было, и администратор просто развёл руками, а после сообщил, что сейчас практические все отдельные кабинеты свободны и господа могут занять любой из них. Если же кабинет требуется им в другое время, то они могут забронировать его сейчас. Всё это выглядело так, будто бы он видит их впервые и никогда не провожал туда, где их ждали особые гости заведения. Такой поворот рассердил Джона, но он никак этого не показал, а просто поблагодарил за предложения и откланялся.

Сев в машину, он нервно закурил и снова погрузился в раздумья. Он слишком положился на других в этом деле, и теперь без них не получалось продвинуться дальше. Через десять минут Спайер остановился около магазина Хепперов. Миллстоун справедливо полагал, что Маргарет посвятит его в свои взаимоотношения с охотниками, раз уж он помог их организовать, и начать следовало с того, как и почему они что-то затеяли в обход него. Он решил сразу не напирать, потому что, в конечном счёте, это могло оказаться лишь его домыслами, но даже в таком ключе диалог вести не пришлось. Один из работников торгового зала сообщил, что хозяйка в сопровождении личной охраны сегодня ночью уехала. Миллстоун даже не стал спрашивать, куда. Вряд ли рядовой работник что-то об этом знал, и тем более стал бы говорить об этом тому, кого видит впервые.

– Везде мимо, – нервно сказал Джон, когда они с Дугласом снова сели в машину.

– Обычно ведь на связь выходили они, так что неудивительно, что тебе не удалось.

– Ну-ну, – Миллстоун злобно выдохнул и полез за сигаретами, – я опять чувствую себя использованным. Как будто им с самого начала нужны были Хепперы, и всё, что было, было спектаклем, чтобы заставить меня связать их с ними.

– Может быть, – коротко заметил Дуглас.

– За это я тебя и люблю, дружище. Всегда утешишь.

Джон улыбнулся очень устало, хотя было ещё только начало дня. В нём не было той живой энергии, которая обычно его переполняла. Её наличие сильно зависело от того, видит ли он перед собой заветную цель, которой сейчас не было. Ещё хуже было то, что Миллстоун не знал, чем заняться дальше. Хоть иди к начальнику и выпрашивай какое-нибудь дельце заурядностью чуть ниже среднего.

Однако по возвращению в кабинет Шейлы его ожидал приятный сюрприз. Сама хозяйка всё так же хладнокровно сидела и работала, а вот на краю дивана сидел встревоженный Коллинз. Увидев Джона, он поднялся.

– Что-то случилось? – подняв брови, спросил Миллстоун.

– Случилось. Если вы ничем не заняты, то я бы попросил вашей помощи.

– Рассказывайте.

Коллинз неуверенно покосился на Шейлу, которая что-то записывала в блокнот, но сейчас подняла глаза, как будто ощутила, что на неё смотрят.

– Не волнуйтесь. Я почти уверен в том, что этот кабинет видел тайны и посерьёзнее, так что присаживайтесь и расскажите, если, конечно, нам не нужно срочно кого-то преследовать.

– Если бы мы знали, кого преследовать, – обречённо сказал Коллинз, снова опускаясь на Диван.

– Выясним. Вы рассказывайте.

До этого дня Коллинз производил впечатление бывалого работника, видавшего виды, но сейчас Джону казалось, что он нервничает больше, чем положено.

– У нас произошло ещё одно ритуальное убийство.

– Так, – протянул Миллстоун, закуривая, – выходит, вы начинаете не с начала. Ещё одно? Значит, подобное уже происходило?

– Да. Давно. Так давно, что мы уже даже забыли. А теперь…

– Тогда кого-то удалось поймать?

– Да. Убийца был пойман и повешен.

– Он сознался?

– Да. Хотя и без его признания всё было ясно.

– Хорошо. Я уже чувствую путаницу. Рассказывайте с самого начала.

Миллстоун бросил короткий взгляд на Шейлу. Эти разговоры мешали её работе, поэтому она отложила бумаги и тоже приготовилась слушать, тем более, что рассказ обещал быть интересным.

– Это не маньяк-одиночка. Ещё тогда, пять лет назад, поговаривали, что это тайное общество, охотящееся за технологиями, но тогда никаких следов найти не удалось. После того, как Гервиц был повешен, всё прекратилось, и вот теперь опять.

– Мне нужны данные по тому делу, – сказал Миллстоун, посмотрев на Шейлу. В ответ она коротко кивнула.

– А кто жертва на этот раз? – спросил Дуглас.

– Вильям Галл. Как оказалось, он работник технологического бюро.

– О, – обрадованно протянул Джон, – давненько ничего не было слышно о бюро.

– В прошлом, – дополнил Коллинз.

– За что уволен?

– По собственному желанию.

– Как произошло убийство? – спросил Миллстоун.

– Он был застрелен и прибит к стене, – ответил Коллинз и замолчал, ожидая реакцию.

– И впрямь вышло ритуальненько, – наконец заключил Джон, выдохнув дым, – а в какой позе?

– В обычной. Как если бы он просто стоял. А под ним две красных розы.

– Это интересно. А куда пришёлся выстрел?

– Две пули в сердце.

– Значит, Мэдсон там?

– Да.

– Хорошо. Я берусь.

Миллстоун подскочил с дивана как резко расправленная пружина. В нём появилась та самая энергия, без которой он хандрил этим утром, и теперь он готов был действовать и жаждал этого, мысленно коря себя за то, что не поехал сразу, усомнившись в том, что Коллинз предлагает что-то действительно интересное.

Местом убийства был глухой переулок на окраине. Всё вокруг уже было оцеплено, и Миллстоуну пришлось оставить свою машину достаточно далеко от него, но зато появилась возможность поискать следы ещё на подходе к месту преступления. Полицейские сдерживали толпу зевак и журналистов. Последних Джон отличил не только по фотоаппаратам, но и по особо заинтересованному выражению лица и попыткам задавать какие-то вопросы. Один из них окликнул Коллинза и спросил, как звали жертву, но детектив не ответил, лишь бросив на журналиста короткий взгляд. Миллстоун радовался, что это не Флаенгтон и его здесь ещё не знают, но после этого случая, скорее всего, попытаются навести справки.

– Там много крови? – спросил Джон, заметив небольшой отпечаток на асфальте в переулке.

– Нет. Скорее всего, застрелили его в другом месте, а сюда вывезли для того, чтобы сделать это.

Как раз, когда Коллинз закончил фразу, они повернули за угол, и им открылось жуткое зрелище. Убитый был прибит к кирпичной стене огромными гвоздями, а голова его была закреплена колючей проволокой таким образом, что лицо смотрело вверх. На белоснежной рубашке, в которую он был одет, в области сердца были лишь две различимых красных точки. Дыр от пуль на ней не было, что давало основания предполагать, что её на него надели уже после смерти. Рядом с телом была сделана большая надпись "Ты следующий", значение которой пока оставалось неясным.

– Никто не слышал шума? – спросил Миллстоун, – Я думаю, чтобы забить такие гвозди в такую стену, нужно очень постараться.

– Мы сейчас опрашиваем тех, кто живёт поблизости, но пока ничего.

– Очень интересно. Кроме суеверий, я не вижу причин, по которым можно молчать. Ну или это.

Миллстоун остановился около надписи и стал пристально её разглядывать.

– Как думаете, Коллинз, что она значит?

– Сложно сказать.

– Понятно, что раз написано здесь, это значит, что тот, кому она адресована, тоже будет здесь, увидит её и должен будет что-то понять. Никто ещё не высказался?

– Нет.

– В пользу этого говорит ещё и то, что труп привезли именно сюда. Убили его явно не здесь, а сколько в Джейквиле таких переулков? Нет. Кто-то, кто нам нужен, должен быть неподалёку.

Джон огляделся, а потом поднял голову. В одном из ближайших домов было два окна, выходивших в этот переулок, и из них вполне можно было увидеть тело и надпись, сделанную достаточно крупно.

– Так. Образцы крови взяли? – спросил он.

– Да.

– Хоть надпись, скорее всего и сделана его кровью, в этом нужно убедиться. Ещё нужна графологическая экспертиза. Может быть, скажут что-то интересное о том, кто это написал.

– За этим, наверное, придётся обращаться в Флаенгтон, – сказал Коллинз, – сделаем, но это займёт время.

– Нестрашно. Нам пока есть, куда двигаться.

Миллстоун имел в виду опрос жильцов, чьи окна выходили в переулок. К счастью, этот дом имел всего три этажа. На первом располагалась мастерская по ремонту обуви, и окно это было давно заложено кирпичом, поэтому оставалось только две квартиры.

На втором этаже жила пожилая женщина. Она очень плохо слышала, и Миллстоуну приходилось говорить громко и по нескольку раз задавать каждый вопрос. Она жила одна, не слышала и не видела ничего подозрительного, за исключением, разумеется, тела, приколоченного гвоздями. Надпись по определению не могла быть адресована ей, поскольку в ней упоминался человек мужского рода, да и глупо было подозревать эту женщину в сотрудничестве с тайными обществами. Вряд ли она вообще знала об их существовании, поэтому Миллстоун и его коллеги поспешили откланяться.

– Скажите, – спросил Джон уже на пороге, – а кто живёт над вами?

– Ларри. Хороший молодой человек. Иногда помогал мне, если что-то было нужно.

– А кем он работает?

– Я точно не знаю, но, по-моему, он помогал кому-то чинить машины. Вы спросите у него самого. Обычно в это время он дома.

– Непременно, – сказал Миллстоун и распрощался с женщиной.

Он знал, что дверь на третьем этаже ему никто не откроет. Он попытался постучать несколько раз, но результата так и не было.

– Здесь нужно кого-то оставить. Вдруг, он просто на работе, а мы поднимем панику, – сказал Миллстоун.

– Хорошо, – кивнул Коллинз.

– Пока что он главный кандидат на роль нашего "следующего", и очень кстати приходится то, что его работа связана с машинами.

– Если он и есть тот, кто нужен им, то я бы на его месте был уже далеко отсюда, – сказал Коллинз.

– Самый очевидный ход. И от этого, мне кажется, самый неверный. Если бы они боялись его спугнуть, то не развесили бы труп под его окном. Скорее наоборот. Они хотели спровоцировать его на какие-то действия. Вот только на какие?

Они вышли на улицу и закурили.

– Нужно постараться узнать, кто он и чем занимался, – сказал Джон, – и не связано ли его прошлое с нашим любимым технологическим бюро.

– Сделаем, – кивнул Коллинз.

В этот момент из-за угла появился Мэдсон и подошёл к ним.

– А я вас повсюду ищу, – сказал он, доставая сигареты.

– Что-то интересное, – спросил Миллстоун?

– Да нет. Хотел сказать, что отправляюсь восвояси.

– Ничего не нашли? – спросил Коллинз.

– Нет. Обе пули прошли навылет и остались там, где его убили. А это было не здесь и не в ближайших подворотнях. Мы всё осмотрели. Сейчас прибьюсь к медикам и осмотрю раны. Но пока и так понятно, что стреляли не из пистолета, а из винтовки.

– А пули, случайно, не экспансивные? – спросил Миллстоун.

– Нет, – покачал головой Пол, – это было бы заметно сразу. Была бы не грудная клетка, а месиво.

– А как вы думаете, почему стреляли именно в сердце?

– Ну, – пожал плечами Мэдсон, – я тут согласен с мнением большинства о том, что это такой ритуал. В голову, конечно, очевиднее, но в этом есть что-то заурядное и бандитское. Думаю, эти люди хотели выделиться. И если прошлые убийства не их рук дела, то они очень хотели соответствовать стилю.

– А какое оружие было тогда?

– Небольшой карабин. Семь, шестьдесят два. И здесь, судя по всему, примерно то же.

– А сам карабин тогда нашли?

– Да. Он, наверное, ещё хранится? – Мэдсон посмотрел на Коллинза.

– Должен. Такая реликвия, – усмехнулся детектив.

– И по баллистике тогда всё сошлось?

– Ну, с последним телом точно, а до этого не было пуль, как сейчас.

– Тогда начнём с карабина и выяснения, кто здешний жилец и где он работает.

Их путь лежал в подвал полицейского управления Джейквиля. Сверившись по карточкам, Коллинз направился в нужное помещение. Внутри, щурясь под тусклым жёлтым светом единственной лампочки, Миллстоун стал вглядываться в надписи на стеллажах. Над каждой из них стоял ящик.

– Как сейчас помню, он стоял в углу. Я просто не запомнил, в каком именно подвале, – сказал Коллинз и уверенно устремился вперёд.

Но его уверенность быстро сменилась волнением, и даже не заглядывая в ящик, можно было понять, почему. Карабина внутри не было.

– И, судя по количеству пыли, он отсутствует давно, – сказал Миллстоун, и, не дотрагиваясь ни до чего осмотрелся, – им помогает кто-то из наших. Есть записи посещений?

– Там не указывается, кто куда ходил. Да и если это было очень давно, то не найдём.

– Понятно. Но вы всё же, будьте добры, проверьте на всякий случай.

– Хорошо.

– А нам нужны люди, знакомые с автомобильными делами в городе. У вас есть такие?

Миллстоун подумал о Сперри, но вслух говорить не стал, лишь переглянулся с Дугласом, у которого были похожие мысли.

– Да есть у меня один осведомитель. Правда, я его держу в тайне.

– Не бойтесь, мы не будем пытаться с ним контактировать без вашего ведома.

– Я не боюсь. Просто, чтобы вы знали.

– Знаем. Когда можно организовать встречу?

– Мне нужно позвонить, – он взглянул на часы.

– Хорошо. Мы пока возьмём материалы по прошлым делам и ознакомимся. Если что – стукните в кабинет мисс координатора.

– Да, – покивал Коллинз.

Времени было достаточно. Коллинз нашёл Джона, когда тот был ещё в архиве и сказал, что встреча состоится через два часа. Миллстоун сдул пыль с папки и направился в кабинет Шейлы.

– Джон Гервиц, – сказал он вслух, когда, расположившись на диване, раскрыл папку, – семь убийств. Я почему-то думал, что больше.

– Почему ты был так в этом уверен? – спросила Шейла, встав из-за своего стола и подойдя к нему.

Она села рядом и заглянула в папку.

– Ну, раз он работал на тайное общество, то там должны были быть задачи и посложнее.

– Для Джейквиля и семь убийств это много, – сказала Шейла.

– А ведь ты права, – задумался Миллстоун, – и произошли они в один период, а до и после него было большое затишье. И вот сейчас. Эти смерти лишь результат. Следствие действительно важных событий. Нет информации, что случилось в Джейквиле пять лет назад? И по возможности, что из этого наблюдается сейчас?

– Я постараюсь выяснить, – сказала Шейла.

– Не торопись, – успокоил Миллстоун, – я просто подумал, мало ли, ты что-то вспомнишь здесь и сейчас.

– Нет. Ничего такого нет.

– К сожалению, наше дельце напрямую связано с бюро, а ты знаешь, какие они там. Если то, что происходило тогда, происходило исключительно с ними, то даже в здешней полиции никто ничего может не знать.

Миллстоун перелистнул страницу, потом ещё одну. Он пробегал их глазами, но ничего, что имело бы существенное значение сейчас, не находил. Он остановился только на снимке первой жертвы. Картина была в целом идентична той, что он видел сегодня утром в переулке, разве что в тот раз убитый был распят в углу. В принципе, это не играло особой роли, как ему потом удалось убедиться. Все прочие признаки оставались теми же, за исключением, разве что, угроз. Тогда их не было. Возможно, жертвам совсем не обязательно было знать, за кем именно придут в следующий раз. А может быть, тех людей не нужно было подталкивать к определённым действиям?

Миллстоун уже подумал о том, что эта папка мало что даёт ему, как вдруг увидел, что последняя, седьмая жертва, как раз та, в теле которой нашли одну пулю, была распята иначе, чем остальные. Гвозди при этом использованы не были. Всё тело было обвито колючей проволокой, и привязано ею к металлическому забору.

– Да, – заключил Миллстоун, проглядывая информацию об убитых.

– Что там? – спросил Дуглас.

– В том-то и дело, что ничего. Упоминается только, что все убитые имели отношение к технологическому бюро. Только имена. Званий нет. Но что-то подсказывает мне, что последний, которого убили с особым пристрастием, самый старший. Хотя, я могу и ошибаться.

У Миллстоуна начинали складываться грубые очертания картины, но всё пока ещё было слишком туманно и неопределённо. Очень важным было то, кем окажется осведомитель Коллинза. Если им удастся найти нужного человека раньше, чем убийцы, то это дело ещё можно будет раскрыть. Если же нет, то, как ни печально, но отклика от бюро технологий можно будет ждать очень и очень долго, как будто они совсем не заинтересованы в раскрытии этого дела.

В коридоре послышались быстрые шаги. Судя по ним, кто-то очень хотел о чём-то поведать тем, кто находился в этом кабинете. Это был Коллинз. Он даже не переступил порог, а попросил Миллстоуна и Эгила пойти с ним.

– Что-то интересное нашли? – спросил Джон уже в коридоре.

– Да. Наш сторож отметил человека, который особенно интересовался той комнаткой. И что вы думаете? Он даже не догадался быть за тысячу километров отсюда, когда кто-то спохватится.

– Надеюсь, нам и вправду повезло.

Коллинз уже поспешил запугать обвиняемого и проводить в комнату для допросов. Так что, когда Миллстоун и Эгил вошли, перед ними предстал худощавый молодой человек лет двадцати пяти с обречённым выражением на лице.

– Я ведь тогда совсем молодой был, – сказал он, начиная свой рассказ по приказу Коллинза, – не знал что к чему. Тот человек сказал, что сам раньше работал в полиции, и что продажа оружия после закрытия дела – обычная практика.

– А спросить было не у кого? – гневно сказал Коллинз.

– Я побоялся. Он денег хороших предлагал, вот я и подумал, что этот карабин всё равно там заржавеет. Уже, наверное, год прошёл.

– Как выглядел тот человек?

– Да я как-то и не знаю, – развёл руками парень, – лет наверно за пятьдесят, ростом с меня или ниже. Да не помню я толком.

– А как ты вынес карабин?

– Подговорил друга, чтобы тот отвлёк сторожа. Но он, выходит, всё равно меня отметил.

– Да. И это хорошо.

– А меня теперь накажут?

– Ну, учитывая, что ты был последним, кто держал этот карабин в руках, все трупы, которые будут появляться в городе – автоматически твои, – пожав плечами, злорадно сказал Миллстоун.

Он очень испугался. В его глазах появилось что-то детское, как будто он сейчас заплачет и попросит его не наказывать, но в то же время был оттенок безысходности, потому что он понимал, что это уже не игры, и своей участи он не избежит.

– Вы же понимаете, что я никого не убивал, детектив Коллинз?

– А вдруг? Откуда мне знать, что ты не врёшь нам, что этот карабин не лежит у тебя дома под кроватью и ты не тот самый маньяк, которого мы ищем?

– Можете обыскать. Под моей кроватью ничего нет! – взмолился он.

– Ну разумеется, – усмехнулся Миллстоун, – конечно, ты нашёл более укромное место.

– Да нет же! – уже почти закричал задержанный.

– Не нервничай, ты и так себя уже выдал, – сказал Коллинз, взглянув на часы, – так что пиши признание. Ребята проследят.

Коллинз ловко взял в ящике одного из столов лист бумаги и положил перед пареньком.

– Но мне нечего писать!

– Как это нечего? – поднял брови Коллинз.

– Я никого не убивал!

– Ну раз никого не убивал, то два листа должны быть исписаны описанием того, кому ты продал карабин, – сказал Миллстоун, – и не говори, что не помнишь. У тебя куча времени. Если не получится, скоро его станет ещё больше. Но не уверен, что в тюремной камере дадут ручку и бумагу.

При этой фразе подозреваемый съёжился. На его лице изобразилась готовность написать, если понадобится, и пять листов информации, лишь бы остаться на свободе.

С этими словами Миллстоун, Эгил и Коллинз вышли из комнаты, оставив его наедине с собой.

– Сейчас вспомнит всё, уж я его знаю, – сказал Коллинз, – это, кстати, уже не первый косячок в его исполнении.

– И его оставили работать? – спросил Миллстоун.

– До этого он оружие не продавал. Так, по мелочи из-за глупости.

– Ладно, это сейчас неважно. Встречу не отменили?

– Нет. Как раз пора.

Они поехали на машине Коллинза, а потом, остановившись, ещё два квартала прошли пешком. Затем они свернули в тихий переулок, и два раза повернули, прежде чем увидеть того, с кем им предстояло говорить. Это был мужчина с почти лысой головой, невысокий, худой. По выражению его лица можно было подумать, что ему эта встреча нужна не в меньшей степени, чем Миллстоуну и его коллегам. Он был если не напуган, то как минимум чем-то всерьёз встревожен. Казалось, он был готов броситься на Коллинза с расспросами, но сдерживался.

– Мы ищем Ларри, – без предисловий и даже без приветствия сказал Коллинз, – это имя тебе о чём-то говорит?

– Да. Он работал на Уоллена, но сегодня не появился.

– Как нам его найти? – спросил Коллинз.

– Я не знаю. А это правда?

– Что?

– Что Гервиц ожил.

– Что? – рассмеялся Коллинз.

– Ничего весёлого. Он теперь не успокоится, пока не порешит ещё десяток. Это я тебе говорю.

– Ты так боишься, будто бы ты в списке.

– Тот, которого нашли сегодня с поднятой головой, тоже не был в списке. И Ларри.

– Откуда вам это известно? – вступил в разговор Миллстоун.

– Знаю. Тогда Гервиц сдался только потому, что сам захотел. Убил всех, кого хотел, и сдался.

– Зачем же, по-вашему, он пришёл снова? – недоверчиво спросил Джон.

– Тогда Шнайдер и его ищейки что-то нашли. Не знаю, что именно, но они за это поплатились. И не удивлюсь, если эта хрень всплыла сейчас.

– Мне не совсем понятно, о чём идёт речь, – сказал Джон.

– Думаете, я знаю? Я только помню, что Шнайдер и его дружки уезжали из города на грузовиках, а потом снова вернулись сюда втайне от своих начальников, за что их потом и выперли.

– А Гервицу они зачем понадобились? – спросил Коллинз.

– Это надо у него спросить.

– Надо было, – поправил его Миллстоун.

– Попомните мои слова. Он жив. Он вернулся, и теперь не уйдёт, пока снова не сделает всё, что хочет.

– Но ты так и не сказал, где нам найти Ларри.

– Я же говорил, что не знаю, – сказал он.

– Это было как-то неуверенно, так что не ври, – строго сказал Коллинз.

– Ну, в общем, есть у нас одна коморка потайная. Если он не свалил из города, значит, он там.

– Покажешь?

Осведомитель засомневался, но, немного помедлив, согласился. Он назвал им место, куда приехать и сказал, что доберётся сам.

Дорогой Миллстоун думал о том, что недооценил уровень осведомителя. Это не просто какой-то середнячок, посвящённый в дела города. Он вообще мог и не знать, кто такой Ларри, но он знает, и не только о нём. Хотя, скорее всего, это Коллинз представил его в таком свете, не называя положения, которое он занимал в здешнем сообществе. Могло выясниться, что далеко не все дела, которыми занимается он и его коллеги, законны, но детектив закрывает на это глаза в обмен на информацию.

Джону стало жутко ещё в подъезде. Появилось нехорошее предчувствие. Не горел свет, причём в одном месте он увидел намеренно разбитую лампочку. Когда они поднялись на один этаж выше, Джон увидел на стене крест, небрежно нарисованный кровью.

– Теперь мы точно опоздали, – сказал он.

– Быстро работает, – сказал Коллинз.

– И поэтому предположу, что не совсем по обряду, – сказал Миллстоун.

Их осведомителя в этот момент начало трясти. Ноги его задрожали, и Джон не был уверен даже в том, что он сможет подняться вверх на ещё один пролёт. Чтобы дать ему возможность отдышаться, Миллстоун принялся изучать крест. Он, без сомнения, был написан пальцем, но отпечатков видно не было. Убийца их затёр

Повернувшись, Джон посмотрел на их проводника. Тот нервничал явно больше, чем требовалось человеку, лишь обладающими знаниями. Миллстоун понял, что он тоже как-то причастен к тому, что происходит, вопрос в том, как именно и насколько. Но что ещё важнее, нужно было найти способ склонить его к сотрудничеству. Скорее всего, он согласился помогать в надежде, что его защитят от якобы воскресшего убийцы, и теперь оставалось лишь убедить его дать им больше информации. Джон понимал, что в этом отношении, чем страшнее будет выглядеть место преступления, тем больше у них шансов.

– Идём, – уверенно сказал он, и первым принялся подниматься дальше.

– Может быть, он ещё там? – предположил их провожатый.

– Это несомненный плюс, – сказал Джон, доставая пистолет.

– Я не думаю, что стоит…

Он пытался задержаться, но Коллинз аккуратно подтолкнул его вперёд, буркнув, что бояться нечего.

– А бояться и вправду нечего, – тихо сказал Джон, – кого я только не встречал в этой жизни, и реакция на красный луч была порой единственным, что их объединяло.

Джон держал пистолет наготове сугубо для подстраховки на крайний случай. Он знал, что квартира пуста. Убийца действовал быстро и уверенно. Он перехитрил их и на этот раз. Однако предположение о том, что всё будет выполнено не совсем в соответствии с ритуалом, оказалось верным.

Труп был прибит к деревянному полу. Под ним была большая лужа крови, но всё же меньше, чем он рассчитывал увидеть, учитывая ранения. У него было перерезано горло, и ещё несколько ударов ножом были нанесены в тело. Возможно, они и были первыми.

– А я уж подумал, что мы найдём пули, – сказал Миллстоун, осторожно обходя лужу крови, – хотя, с чего вдруг? Выстрел тут будут слышать все соседи. Они ведь здесь есть?

Джон посмотрел на их осведомителя. Тот даже не слышал вопроса. Он стоял, впившись глазами в тело и кровь под ним. Его коленки дрожали, как будто бы он точно знал, что подобная участь постигнет и его.

– Сэр, – окликнул его Миллстоун, – вы слышите?

– Что? – спросил он и поднял на Миллстоуна свои потерянные глаза.

– Здесь кто-нибудь живёт?

– А, нет, – он коротко и нервно покачал головой, – этот дом нежилой.

Миллстоун обошёл тело и ограничился лишь беглым осмотром. Сейчас важнее было расколоть осведомителя, потому что ему, судя по всему, было, что сказать.

– Что же, детектив Коллинз, нам нужно вызывать сюда группу. Надеюсь, что на том месте работа уже закончена.

– Да. Я позвоню при первой же возможности.

– Я могу это сделать, – сказал Эгил, – заодно осмотрюсь.

Он подмигнул Джону и направился на выход. В самом деле, без Коллинза осведомитель грозил и вовсе впасть в прострацию, а это было не то, что им сейчас нужно.

– Я думаю, всё стало гораздо серьёзнее, – сказал Джон, закуривая, – вы не желаете рассказать нам всё?

– Почему вы решили, что я что-то знаю? – возмутился осведомитель.

– Пара ерундовых моментов, – пожал плечами Миллстоун, – но я ведь прав?

– Нет.

– Что же, тогда я ничем не смогу вам помочь.

Миллстоун аккуратно прошёлся вдоль стены и обошёл мятую и грязную кровать, стоявшую в углу. Остановился он около небольшого окна и первым делом бегло осмотрел его на предмет каких-либо следов.

– Чак, – обратился тем временем Коллинз к осведомителю, – мы не сможем помочь, если он захочет убить кого-то ещё.

– А это ведь можете быть и вы, – не оборачиваясь, добавил Миллстоун.

– Если я скажу, то меня и так убьют, Герб, – неуверенно ответил он.

– Ну, тогда, действительно, не стоит, – цинично ответил Джон, – всё равно умирать.

Даже не смотря на осведомителя, Миллстоун понимал, что тот колеблется. Видимо, смерть и распятие всё же были несколько реальней убийства за дачу информации не в те руки.

– Шнайдер, это всё он виноват, – наконец сказал Чак.

– В чём? – Миллстоун оживился и обернулся на собеседника.

– Если бы тогда, пять лет назад, он не вернулся, они бы забрали то, что хотели и ушли.

– Вы можете рассказать подробно и с самого начала? – попросил Джон.

Осведомитель ненадолго замолчал, сделал глубокий вдох, громко выдохнул, несколько секунд помедлил, собираясь с мыслями и начал рассказ.

– В то время Шнайдер работал в бюро, и они копали здесь неподалёку. Тогда, вы знаете, везде копали, так что найти что-то серьёзное никто не рассчитывал. Но однажды, в палатку Шнайдера ночью пришёл человек в чёрной маске. Он сказал, что работы необходимо свернуть, иначе всех их ждёт страшная смерть. Шнайдер, конечно, не поверил и продолжил, но так ничего и не нашёл. Потом их группы почти три месяца не было. Видимо, они поднимали какие-то древние бумаги и узнали, где надо копать. Человек в чёрном приходил ещё раз, и они хотели его задержать, но это им не удалось.

– Они уже не работали в бюро? – спросил Джон.

– Нет, – покачал головой Чак.

– Видимо, по бумагам здесь и вправду было что-то существенное, раз они пошли на такое.

– Да. Но найти им ничего не удалось, даже используя старые карты, а потом один из их группы был убит, потом второй, третий и дальше. Последним был Шнайдер. Тогда ходил слух, что он всё-таки что-то нашёл и перепрятал, но толком никто ничего не знал.

– Вам не кажется, что не стоило его убивать, пока он знал такую важную вещь?

– Я не знаю, зачем они вообще кого-то убивали. Можно же было просто украсть.

– Верно. Значит, важна была не сама вещь. Но вы сказали "они", если я правильно помню материалы дела, Гервиц был один. Разве нет? – Джон посмотрел на Коллинза.

– Да, – кивнул детектив.

– Гервиц был одним из них. Конечно, он всё сделал так, чтобы обвинили только его, а о существовании остальных бы даже не задумались.

– Но кто же тогда эти "они"?

– Никто не знает. Но с тех пор они не получили то, что хотели.

– Но раз они вернулись, то Ларри и его друзья нашли то, что спрятал Шнайдер, – предположил Коллинз.

– Я не знаю. Они ничего мне об этом не говорили, – взмолился он, – представьте моё состояние. Меня могут убить, но я даже не буду знать, за что именно. Они ведь не будут пытаться объясниться.

– Я не уверен, – сказал Джон, – какой толк делать трупы, если при этом даже не пытаться что-либо выяснить.

– Ларри не мог им сказать ничего, кроме слухов, которые и без него можно узнать.

– Вы уверены в нём? Что, если они просто не говорили вам о том, что собираются найти?

На лице Чака появились сомнения. Видимо, он и вправду не мог быть уверенным в своих друзьях, но только сейчас понял, насколько.

– Что же, – сказал Миллстоун, – а теперь главный вопрос. Вы ведь знаете, о чём идёт речь? Что искал, и, похоже, нашёл Шнайдер?

– Это лишь слухи.

– И тем не менее.

– Знаю. Я думаю, это много кто знает.

– Я нет. Просветите меня.

Чак бросил беглый взгляд на Коллинза, не будучи уверенным, стоило ли говорить незнакомцу или нет, но Герберту, похоже, самому было интересно, поэтому он едва заметно кивнул.

– Ты когда-нибудь слышала о таком? – спросил Миллстоун Шейлу.

– Нет, – в ответ девушка отрицательно покачала головой.

– Вот и я нет, – развёл руками Джон, – а говорят, что это распространённый слух.

– Я думала, ты не веришь в подобное.

– Во что только мне не приходится верить. В вампиров уже поверил, так что чего уж не верить в то, что предки держали при себе снадобье, делавшее их бессмертными.

– А ведь если предположить, что Гервиц его заполучил, – вступил в разговор Дуглас, – то можно понять, как ему удалось остаться в живых.

– У нас пока не верят на слово, – ответил Джон, – факт смерти зафиксирован, а тело похоронено. Верно? – он перевёл взгляд на Шейлу.

– Да. В деле есть отчёт.

– Да и пуль пока нет. Мы даже не можем утверждать, что это был тот же самый карабин. Так что остаётся ждать и надеяться, что местный начальник сможет нам помочь. Очень не хотелось бы привлекать нашу лису.

– Других зацепок нет?

– Всё упирается в бюро. Я не знаю, кто такой Шнайдер, что у него была за группа. Какое у них было задание, почему они вернулись, при каких обстоятельствах их уволили. Ничего, – нервно развёл руками Джон, – раз это скрывают, значит, это и есть самое главное.

– А вдруг получится, что эти знания тоже тебе ничего не дадут? – спросила Шейла.

– Тогда уже будем думать, что делать дальше, а пока…

Миллстоун встал, взял пепельницу и поставил её на тумбочку рядом с диваном, но сам садиться не спешил. Он медленно прошёлся по кабинету и остановился около стола Шейлы. Перед ней были разложены материалы дела, которые он уже успел просмотреть несколько раз, но прошлое мало чем могло помочь в ситуации, сложившейся в настоящем.

– А больше в архивах ничего нет? – спросил он, – может быть, с бюро были связаны ещё какие-то дела?

– Все свои материалы они хранят у себя, – уверенно ответила Шейла, – я не раз с этим сталкивалась.

Миллстоун не ответил, но его лицо приняло задумчивый вид. Он медленно повернулся и ещё раз прошёлся по кабинету.

– А ты можешь узнать, где располагался их местный штаб пять лет назад?

– Я думаю, ближе к месту раскопок. Им же почти не надо взаимодействовать с городскими службами.

– Ну а место раскопок, само собой, не уточняется.

– В их документах оно должно быть, но не здесь.

– Понятно. Остаётся представить себя угрюмым человечком и подумать, где бы я хранил документы.

Миллстоун снова замолчал и посмотрел в окно.

– Не думаешь, что они все могли быть вывезены?

– Мало ли. Считаю, что стоит попытать удачу. Ну или хотя бы подумать.

Докурив, Миллстоун подхватил Эгила, и они направились к Коллинзу. Их осведомитель, не пожелавший прятаться в полицейском управлении, мог что-то знать по интересующему вопросу. Он так или иначе относился к бюро, хоть и не был его сотрудником. Ну, или, по крайней мере, не раскрывал этого. В новой теории Джона он очень органично вписывался на определённое место, но это было слишком смело, и Джону нужны были веские доказательства, прежде чем всерьёз думать об этом, не то, что утверждать.

Вместе с Коллинзом они направились на одну из окраин Джейквиля, где под охраной двух сотрудников в штатском спрятали Чака. Джон думал, что осведомителю ничего не грозит, но подстраховаться было необходимо. Сейчас Миллстоун размышлял над тем, как построить диалог так, чтобы он рассказал именно то, что нужно. Вести следствие по ложным следам не было времени.

– Вы нашли его? – обнадёженно спросил Чак, по лицу которого можно было сказать, что это был единственный вопрос, который полностью занимал его мысли.

– Нет. Ему удаётся не оставлять следов. Мы не знаем ничего, кроме того, что он, скорее всего, работает не один.

– Как это, не один? – испуганно спросил осведомитель.

– Есть основания думать, что кто-то так или иначе помогает ему. Вы не знаете, кто бы это мог быть?

– Я понятия не имею.

– Понимаете, для общей безопасности мне лучше знать некоторые детали, – мягко и вкрадчиво сказал Миллстоун, – у меня нет никаких зацепок кроме тел. Думаю, вы понимаете, что этого мало.

– Понимаю, – с задумчивостью покивал Чак, как будто перебирая в голове информацию и отсеивая то, что он ни за что не сказал бы Миллстоуну, – а что вы хотели бы знать?

– О группе Шнайдера. Не осталось ли после них никаких документов здесь, в Джейквиле? Может быть, ему пришлось что-то выкрасть из бюро или, – Миллстоун пожал плечами, – да мало ли что может быть.

– Я ни о чём таком не знаю, – сказал он, – если кто-то и знал что-то такое, это были люди из его группы, а они все, как вы знаете, уже мертвы.

– Да уж это без сомнений, – грустно улыбнулся Миллстоун.

Задеть этого человека за живое не получалось. Джон тяжело выдохнул, и могло показаться, что он задумался над тем, где ещё найти следы, но на деле он думал, как выудить информацию. Можно было бы пойти на крайние меры и оставить осведомителя без охраны, а потом проследить, кто за ним придёт, но тут можно было серьёзно просчитаться и упустить последнюю ниточку, которая хоть и не желала распутываться, всё же была нужна.

Миллстоун выглянул в небольшое окно и посмотрел на невзрачный фасад точно такого же дома, находящегося на другой стороне узкой улочки. На окнах висели засаленные и грязные занавески. Кое-где даже не было стёкол – типичная ситуация для окраины. Но Миллстоун смотрел поверх всего этого. В его голове шёл мыслительный процесс, результатом которого должен был стать вопрос. Вопрос, с которого начнётся распутывание очень большого клубка.

– А вы не думаете, что Ларри нашёл то, что им было нужно? – Джон обернулся, чтобы увидеть реакцию.

– То есть, вы хотите сказать, что это сейчас у них?

– Да. Почему нет? Это означает, что они ушли.

– Ларри не мог это найти, – уверенно заявил Чак.

– Почему? – с интересом спросил Миллстоун.

– Он бы тогда сейчас был жив, вам не кажется?

– Хм, – пожал плечами Джон, – я думал, бессмертие, которое он бы получил, не защищало бы его от физического воздействия.

– Вы не понимаете, – он нервно потряс головой, – он защищает от всего.

– Вы говорите так, будто знаете тех, кто успешно применял это снадобье.

Чак осёкся, но этого было достаточно, чтобы Миллстоун смог оценить степень его осведомлённости. Теперь вопрос был лишь в том, какую роль исполняет конкретно он, и, что ещё важнее, для кого. Джон встретился с ним взглядом, показывая, что ждёт ответ.

– Нет, но, – Чак замялся, – неспроста же они его ищут.

– Я пока не нашёл подтверждений, – развёл руками Джон, – единственный ключ, это группа Шнайдера, вернее, их следы, а их у нас нет.

– Они были слишком умны, чтобы оставлять их.

– Ну, разумеется, – покачал головой Миллстоун, – всё-таки, люди из бюро.

Осведомитель явно не желал говорить. Видимо, его заинтересованность пока что перекрывала риск, которому он себя подвергал, и только сейчас Миллстоуну пришла в голову интересная идея. Он немного постоял в задумчивости, затушил сигарету и распрощался с осведомителем.

– Как долго мне ещё оставаться здесь? – спросил Чак.

– До тех пор, пока не решите, что для вас безопаснее. Может быть, мы поймаем его через час, а может быть, провозимся ещё неделю, – ответил Миллстоун, – как вы понимаете, никому из ваших знакомых вы не можете доверять.

Чак с недоумением посмотрел на Коллинза, но детектив только развёл руками. Он снова испугался, но Миллстоуну это было совсем не интересно. Если бы этот человек хотел быть спасённым, он бы уже дал ему информацию, которая помогла бы это сделать.

– Мне нужно коротко переговорить с полицейскими, которые его охраняют, – сказал Джон, когда они вышли на лестницу.

– Один в соседней комнате, а другой находился в подъезде, пока мы были там.

– Отлично. Позовите обоих, – уверенно сказал Джон.

Спустя пять минут они ушли из этого дома на окраине. За этот день больше не удалось найти ничего интересного. Миллстоун вынужден был признать, что люди из бюро смогли его перехитрить и надёжно замести все следы.

До наступления темноты полицейские в штатском не заметили ничего странного. Бдительность их немного притупилась. Их обещали сменить, но сотрудники, которые должны были сделать это, задерживались.

Никто не заметил чёрную тень, скользнувшую вверх по лестнице. Неизвестный задержался перед дверью, чтобы убедиться, что никто из охранявших осведомителя полицейских не зашёл к нему в комнату, чтобы проверить, всё ли в порядке. В его руке блеснула отмычка, а уже через несколько секунд звякнул открытый замок.

Чак дремал на кровати, рядом с которой горел тусклый ночник, разгонявший темноту в радиусе не более метра. Когда перед ним возникла чёрная тень, он тут же в ужасе раскрыл глаза и закричал в надежде, что кто-то придёт. В руках убийцы он увидел нож, и ему стало дурно, но незнакомец не спешил убивать его. Он схватил его за руку и сбросил с кровати. Испуганный осведомитель тут же забился в ближайший угол и закрыл голову руками.

– Ты решил убить и меня. Ховер был прав.

– Неужели ты думал, что мы не найдём тебя и просто так оставим в живых?

– Я клянусь, я почти ничего не знаю. Эти полицейские, я думал, они смогут найти, но они сами как слепые. Пожалуйста, дайте мне ещё времени.

– Время? – злобно сказал убийца, – у нас его слишком мало. Почему мы обязаны тратить его на тебя?

– Потому что я знал Шнайдера, – взмолился он.

– И что с того?

– Вы же обещали, что оставите меня в живых, когда я отдал вам Ларри.

– Мне нужны документы Шнайдера. Если они нам помогут, мы оставим тебя.

– Я перерыл там всё, но ничего не мог найти.

– Где они? – строго спросил убийца, – мы разберёмся с ними и без тебя. Говори!

Он молчал, сжавшись в комок и всё так же закрывая голову руками. У убийцы заканчивалось терпение, и поэтому он занёс над Чаком нож.

– Вы ведь всё равно убьёте меня.

– Ты нам не нужен. За тобой следят. Дай нам то, что мы хотим, и мы оставим тебя в покое.

– Лексена, десять, подвал. Найдёте там тринадцатую комнату, – едва выдавил из себя осведомитель.

Уже по одному его тону можно было заключить, что важные данные там есть, и за то, что он расскажет их, его действительно могут убить. Вот только сейчас смерть была реальнее, а от своих подельников он ещё сможет скрыться, возможно, даже без помощи полиции.

– Это всё?

– Всё, что я знаю, только не убивайте.

– Если ты солгал, мы найдём тебя где угодно. У нас повсюду свои люди.

– Я знаю, я не лгу.

– Ну и отличненько, – более спокойным, знакомым тоном сказал убийца, убирая нож.

Чак с удивлением посмотрел на своего ночного гостя. Он сбросил капюшон и маску. Это был Миллстоун. Осведомителя пронзил сильный гнев. Он был готов броситься на детектива, так жестоко его разыгравшего, но понимал, что тот вооружён.

Миллстоун тем временем выглянул на лестницу и позвал своих коллег. Явились Коллинз, Эгил и два полицейских, которые его охраняли.

– Арестуйте джентльмена. Он только что сознался в том, что сам лично сдал своих друзей.

– Чушь! – злобно сказал Чак, вставая, – это ты заставил меня сделать это.

– Я не сомневался, что вы откажетесь от своих слов. У меня есть вот такая забавная штука.

Он запустил руку в складки савана и достал оттуда небольшой диктофон. Отмотав немного назад, он включил его и в комнате снова послышались те же звуки, что и несколько минут назад. Слышно было абсолютно всё.

– Это незаконно, – сказал Чак, – вас накажут.

– О, – протянул Миллстоун, – это мы уже проходили. У вас будет возможность заявить на меня. Только при этом всё же придётся сознаться в том, что вы сотрудничали с ними. Наказание, которое я понесу, несоразмерно с той выгодой, которую даст раскрытие этого дела. Так что, я уж точно переживу.

– Вы за это заплатите.

– Без сомнения. Но всё это будет потом. А вам пока будет безопаснее в изоляторе. Это на случай, если за вами решит явиться настоящий убийца. Видите, я всё ещё забочусь о вашей безопасности.

Чаку дали время, чтобы собраться и одеться. Он был в гневе, но понимал, что ничего не может сделать, и поэтому выполнял всё, что требовалось.

– Допустим, вас, мистер, я не смогу наказать, – сказал он напоследок, – но теперь все в городе будут знать, как некоторые обходятся с осведомителями.

Он бросил злобный взгляд на Коллинза. Детектив ответил со спокойным презрением.

– Тут ещё надо понять, кто кого использовал, – сказал Миллстоун, – боюсь, даже в этом отношении обстоятельства складываются не в вашу пользу.

Чак больше ничего не говорил. Защёлкнув наручники на его запястьях, полицейские повели его вниз.

– Лексена десять далеко отсюда? – спросил Джон у Коллинза.

– Другой конец города.

– Едем, – сказал он.

Едва они тронулись с места, Миллстоун закурил и погрузился в размышления.

– Почему вы решили, что он вам расскажет? И вообще, почему вы начали его подозревать? – спросил Коллинз.

– Да как-то всё выходило не слишком уж в нашу пользу. И осведомитель, который вроде и может помочь информацией, но не помогает. В его задачи, скорее всего, входило втянуть вас в это дело. Может быть, только поэтому он и контактировал с вами в прошлом. Вы ведь не знали его до тех событий пять лет назад?

– Нет. Я вышел на него недавно. И случайно.

– Многие случайности слишком выгодны, чтобы быть таковыми. Ну а что касается этого человека, то я не совсем угадал. Я думал, он заодно с убийцей настолько, что даже не испугается и спросит что-то вроде "Ты чего здесь делаешь?", – Миллстоун нарочно изобразил непонимающие интонации, – а я его на этом подловлю, но всё вышло очень неожиданно.

– И гораздо интереснее, – сказал Коллинз улыбнувшись.

– Да, вот только схему, по которой всё вроде бы сходилось, придётся выстраивать заново. Кстати, вы уверены в том, что этот парень представился вам настоящим именем.

– Да. Я его проверял, – сказал Коллинз, – без проверки верить осведомителю нельзя.

– Какие бы заманчивые вещи он при этом не рассказывал, – добавил Миллстоун.

– Это уж точно.

– А как его фамилия?

– Ой, я точно и не вспомню сейчас, – толи Бренском, то ли Бренсклоу.

– Но что на "Б" это точно? – спросил Джон.

– Да.

– Ладно, сейчас будет достаточно и этого. Мне не совсем понятная его роль в этом деле. Получается, что они вышли на него, а он принялся им помогать. Но почему? И как? То, что он сдал своих друзей, не очень тянет на существенную помощь. Он мог просто устранить конкурентов чужими руками.

– Раз так, то убийства будут продолжаться?

– Зависит от того, сколько людей сделали что-то, чего делать не следовало. Об этом нам может поведать только наш новый арестант, но я почему-то думаю, что он не нацелен на сотрудничество. По крайней мере, сейчас. Может быть, мы что-то найдём по адресу, который он нам выдал.

– А кстати, – заметил Дуглас, – раз он сказал о нём только сейчас, значит, не говорил им его раньше.

– Верно. Значит, он и этих пытался дурить. И кстати, он возмутился, когда понял, что его пришли убивать. Значит, они договорились об обратном. Всё рядом, но не складывается. Ладно, посмотрим в доме Шнайдера.

Фары машины Коллинза, были единственным, что рассеивало темноту окраинных трущоб. В этой части города они казались особенно жалкими и разрушенными. Понятия дома, как такового, здесь не существовало – лачуги были объединены в вереницы, тянувшиеся вдоль улицы. Про себя Миллстоун думал, что здесь мог спрятаться не просто отряд из бывших работников бюро технологий. При желании они могли бы надёжно укрыть здесь даже сам артефакт, за которым охотились бы тайные общества. Если бы не Коллинз, Миллстоуну пришлось бы рыскать до утра только для того, чтобы отыскать нужный дом.

Пока они с черепашьей скоростью продвигались вперёд по разбитой дороге, Джон думал, что Шнайдер мог и не покидать бюро. Либо даже после увольнения пользоваться поддержкой определённых людей. Ведь работа поисковиков это не просто точка на карте, а информационная и техническая поддержка, ведь в тайны предков, дошедшие до нынешних времён, сложно было проникнуть – подчас они были просто недосягаемы для человека лишённого специальных средств. А если это так, то должно было сохраниться какое-то свидетельство. Если Шнайдер был неглуп, что весьма вероятно, то должен был понимать, что в один момент его могут устранить, и должен был попытаться как-то подставить своих вероятных убийц. Также могло случиться и что-то непредвиденное, и тогда подобные свидетельства тоже были бы нужны, но уже для того, чтобы помочь в разгадке его покровителям из бюро.

Больше всего Джона смущало то, что их осведомитель имел доступ к документам и вообще ко всему имуществу Шнайдера, но так и не смог ничего из этого извлечь, значит, найти разгадку было не так-то просто. Но он не сомневался в том, что у него получится. Возможно, эта информация не окажется решающей, но он как минимум будет знать, в каком направлении двигаться дальше.

– Вот десятый дом, – сказал Коллинз, когда машина, наконец, остановилась.

– А я думал, всё это один большой дом, – сказал Миллстоун, пытаясь в свете фар найти хоть что-нибудь, что указывало бы на нужный номер.

– Так и есть, но разделение есть, хоть и искусственное, – сказал Детектив, выходя из машины.

– А как вы узнали, что это именно тот дом? – спросил Дуглас, тоже, очевидно, пытавшийся, произвести самостоятельную идентификацию.

– Здесь дом каждые два подъезда, – сказал Коллинз, – а за четыре подъезда до этого есть ржавая табличка с восьмёркой. Ну а вообще, я здесь неплохо ориентируюсь.

Миллстоун признал, что слишком сильно погрузился в свои мысли и самостоятельно не произвёл простейшие логические операции. Впрочем, сейчас это было неважно.

– Значит, раз два подъезда, то и подвалов два? – спросил Джон, когда они подходили к распахнутой двери входа.

– Нет, подвал здесь везде один. Раньше он был разделён, но теперь сделано сообщение. Так удобнее, да и места побольше.

– Удобнее для чего? – спросил Дуглас.

– Для всего. Здесь подвал нужен не для хранения еды или старого хлама. Здесь это такие же жилые комнаты, только нужно не подниматься, а спускаться, да и окон нет.

– Постойте, – сказал Джон, – то есть, вы хотите сказать, что здесь можно войти в самом начале и выйти в самом конце?

– Да, – уверенно кивнул Коллинз.

– Очень интересно.

– Рай для тех, кто мечтает улизнуть от полиции, и поэтому здесь в основном тихо, – сказал Коллинз.

– Вот почему вы хорошо ориентируетесь в этом районе, – негромко подшутил Миллстоун, – частенько приходится здесь бывать?

– Да. Любые поиски начинаются отсюда, – уже шепнул Коллинз, потому что они вошли в подъезд.

Деревянные ступеньки скрипели, как будто заранее хотели предупредить преступника, скрывшегося здесь, о том, что идут полицейские. К счастью, кроме этого звука, никаких других не было. Дом как будто замер в ожидании событий.

Цифра "13" была нанесена неаккуратно – грубые мазки как будто полузасохшей краски. Это выглядело немного зловеще и как будто должно было отпугнуть излишне суеверных искателей, однако Миллстоун и его напарники были не из таких.

– Открыто? – спросил Джон, дотрагиваясь до дверной ручки.

– Если надо, откроем, – уверенно сказал Коллинз.

Ручка подалась вниз, но дверь не открывалась, тогда Герберт толкнул дверь плечом. Несильно, но этого хватило, чтобы хлипкий замок не выдержал и впустил их внутрь.

Тесная комнатка была вполне закономерным продолжением того, что из себя этот дом представлял снаружи. Если бы это помещение предназначалось для хранения овощей или хлама, то Джон бы не удивился, но здесь – по крайней мере когда-то – жили люди. По левую руку находилась двухъярусная кровать, вмонтированная в стену, посередине находился ветхий стол, а напротив скамейка, над которой нависали полки, которые, казалось, вот-вот обвалятся под тяжестью ящиков, расположенных на них.

Именно они в первую очередь заинтересовали Миллстоуна и его коллег. Они не нашли, где включается свет, и поэтому пришлось пользоваться фонариками, чтобы осмотреть их содержимое. Это был хлам, очевидно, принадлежавший людям, жившим здесь в разное время. Последнему хозяину, по-видимому, было лень выбросить всё это, поэтому он оставил ящики так, как они располагались на момент его появления здесь. Возможно, он даже не трогал их.

– Глядите, – позвал Коллинз, осматривавший кровать.

Джон тут же повернулся к нему и увидел, что в руках у детектива находятся какие-то бумаги. Судя по всему, он достал их из-под подушки. Миллстоун перенёс на них свет своего фонарика и начал читать. Это были документы, написанные на бланках бюро технологий. Задания на поиск, направления и рекомендации. Они относились к тому периоду, когда Шнайдер ещё не был уволен и, соответственно, не представляли почти никакой ценности. Для Джона это было понятно даже по месту их расположения. И их осведомитель, и все, кто мог быть здесь до и после него, скорее всего, видели их, но это им не помогло.

– Это мы возьмём с собой, а пока поищем ещё, – сказал Джон и вернулся к изучению ящиков.

Коллинз же, следуя логике, сразу откинул подушку на втором ярусе кровати, но там было пусто. И вообще, в комнатушке так и не удалось найти что-либо ценное. Возможно, были какие-то вещи или бумаги, которые забрали те, кто был здесь до полицейских, но раз поиски ещё не были прекращены, ценность всего этого была мала.

Миллстоун стоял в задумчивости посреди комнаты, а потом улёгся на первый ярус кровати. Она представлялась ему ветхой, но это на деле оказалось не так. Видимо, потому, что это была самая полезная часть комнаты.

– Скажите, а вы можете представить, что здесь кто-то живёт? – спросил он своих коллег.

– Да, – ответил Коллинз, – почему нет?

– Не знаю, просто интересуюсь.

Джон оглядывался, желая найти что-нибудь, даже заглядывал в щели между досками, но всё было безрезультатно. Если Шнайдер и оставил после себя какие-то материалы, призванные пролить свет на его деятельность, хранил он их не здесь.

– Пусто, – наконец, с досадой заключил Коллинз.

– К сожалению, – сказал Миллстоун, поднимаясь с кровати, – но мы хотя бы отсеяли это место. Кстати, нужно организовать слежку.

– Утром я наведаюсь сюда, – ответил Коллинз, – у меня есть пара знакомых. А полицейские, даже в штатском, неизбежно привлекут к себе внимание.

– Пожалуй, вы правы.

– Едем домой?

– Да. Вы ведь подбросите меня и мистера Эгила?

– Конечно.

Шейла не спала, ожидая Джона. Она открыла дверь почти сразу и впустила его внутрь.

– Что это? – спросила она, указывая на документы, которые он положил на полочку перед зеркалом.

– Всё, что удалось найти в апартаментах Шнайдера. Положи к себе, чтобы не забыть. Интересно, но не стоит того, чтобы нарушить принцип "о работе утром".

– Хорошо, – Шейла ласково улыбнулась и выполнила просьбу Джона.

Миллстоун тем временем разулся и повесил шляпу на вешалку. Затем прошёл в ванную, чтобы умыться.

– Ты голоден? – спросила мисс Лейн.

– Зверски, – сказал Джон, – вытирая лицо полотенцем.

Шейла тут же ушла на кухню, а он последовал за ней. Она включила электроплитку и хотела уже что-то на неё поставить, когда он обнял её сзади и перевёл переключатель в положение "выключено".

– Кажется, вы не так поняли, моя дорогая мисс Лейн, – негромко сказал он, после чего поцеловал её в шею, – никто не говорил о еде.

– Вы бы уточняли, Мистер, – сказала она и повернулась к нему.

– А может быть, я не сделал этого намеренно.

– Да? И в чём же был замысел?

– Скажем, переместить вас сюда для разнообразия.

– Мой столик, боюсь, этого не выдержит.

– Да. Я тоже так считаю, но подоконник здесь заметно крепче. К тому же за окнами уже темно, – он вытянулся назад и погасил на кухне свет, – да и у нас здесь не светлее.

Он подхватил её на руки и переместил в сторону окна. Она обхватила его руками и они страстно поцеловались.

Джон дождался того момента, как они придут в кабинет Шейлы и начнут пить кофе, чтобы только тогда приняться за изучение документов, найденных у Шнайдера. Проглядывая один за другим листки, он отдавал их Дугласу, после чего они ложились на стол мисс Лейн, которая изучала их с особой тщательностью.

– Итак, – сказал Джон, как бы подводя итог, – что нам известно?

Он отставил кружку с недопитым кофе, закурил и продолжил.

– Сначала Шнайдер в составе группы бюро находился здесь на раскопках. Они ничего не нашли и получили приказ на возвращение. Видимо, там господин Шнайдер и его приближенные смогли как-то уточнить место, где следовало искать ценности, но решили сделать это уже без ведома своего руководства. Об этом говорит запрос об уточнении.

– Может быть, они делали это и с ведома бюро, – сказал Дуглас, – только без широкой огласки.

– Может быть, – подтвердил Миллстоун, – но нам пока об этом ничего неизвестно. Да и так ли это важно?

– Может быть, Гервица наняло бюро? Он же сам сознался, – предположила Шейла.

– О, насчёт него у меня отдельная теория, – сказал Джон, – она, конечно, не исключает твоё предположение, но немного с ним разнится. Я пока ещё не уверен в ней, поэтому придержу. Так или иначе, по чьему бы заказу Шнайдер не работал здесь во второй раз, он ничего не нашёл. По крайней мере, официально. Есть интересная бумажка, написанная от руки. Текст ещё одного запроса об уточнении. Что косвенно может подтверждать его связь с бюро, а может просто значить, что у него там оставались поверенные, через которых он мог незаметно протолкнуть этот запрос. Вопрос в том, куда нам сейчас двигаться дальше, потому что некоторые моменты теории не сходится.

– А что, если Шнайдер нашёл то, что требовалось, и именно поэтому был убит? – предположил Дуглас.

– Маловероятно. В этом случае ребяткам в пору было бы успокоиться, а они продолжают терроризировать город.

– Это же может быть кто-то, кто выдаёт себя за них.

– Может. Но если принять это за истину, то тогда не сходится вообще ничего, – сказал Миллстоун.

Затушив сигарету в пепельнице, Джон закурил ещё одну. Затем ещё одну, всё больше погружаясь в задумчивость. Его мысли прервал Коллинз, постучавший в дверь.

– Какие новости? – сразу спросил Джон в надежде, что детектив сейчас расскажет ему о том, что кто-то появился в комнате Шнайдера.

– Глухо пока что. А у вас?

– И у нас так же, – грустно сказал Миллстоун и затушил в пепельнице очередную сигарету.

– Не хотите прогуляться до тех мест? Может быть, что-то увидим.

– Я бы попросил мистера Эгила сделать это. А мне очень нужно подумать.

– Хорошо, – кивнул Дуглас, которому, видно, уже надоело сидеть без какой-либо активности.

– Если что, я где-то здесь, ну или мисс Лейн будет в курсе.

– Договорились.

С этими словами Коллинз и Эгил вышли, оставив Джона наедине с Шейлой и его мыслями. Мисс Лейн погрузилась в свою работу, но Джон видел, что и бумаги Шнайдера разложены на другом краю её стола, а значит, она думает и об этом деле. Он молча налил себе кофе и снова закурил, хотя совсем не хотелось.

Прошло ещё полчаса, а его мысли не сдвинулись с места. Он уже начал думать над тем, что лучше ему было отправляться вместе с напарниками. Возможно, активность простимулировала бы мыслительный процесс, но сейчас уже было поздно что-то менять. Ещё можно было попытаться допросить осведомителя, но если дело на самом деле серьёзное, то он вряд ли что-то скажет.

– Кажется, тебе не помешает перерыв, – его мысли нарушила подошедшая Шейла, он даже не заметил, как она встала из-за стола.

– Наверное, ты права, – он нежно взял её за талию и усадил себе на колени.

– Я бы не отказалась от кофе или лимонада. Да и голову проветрить стоило бы.

– И опять признаю твою правоту.

Миллстоун поцеловал её, и они вместе поднялись. Выйдя из управления, они прошли два квартала и расположились в ближайшем кафе.

– Как ты думаешь, – спросил Джон, – Шнайдер нашёл это?

– Ты так говоришь, как будто боишься называть вещи своими именами, – улыбнулась мисс Лейн.

– Хорошо. Эликсир бессмертия. Хоть убей, не представляю, как он работает, но пусть будет так.

– Я тоже не представляю, но называть его так мне кажется проще в любом случае.

– Хорошо. Будь по-твоему. Так какие у тебя мысли? Нашёл он или нет?

Шейла не торопилась с ответом, лишь коротко пожала плечами.

– Ты прав в том, что если бы он попал в руки к тем, кто нанял Гервица, то они бы уже успокоились. Но это может быть и кто-то другой.

– Ну тогда с чего этот кто-то другой взялся за поиски? Значит, у них есть информация о том, что этот эликсир остаётся ненайденным. Не просто же ради веселья они прокручивают такие дела?

– Тут ты прав. Ну, остаётся предположить, что к нам попали не все документы, и часть досталась тем, другим, и они поняли, что Шнайдер не довёл дело до конца.

– Не довёл дело до конца, – Миллстоун задумался и положил голову на ладонь, – нам нужно ещё одно направление. Ещё одно и тогда всё сойдётся. Шнайдер, наверное, был не последний человек в бюро. Если он знал, что поиски не бесполезны, почему он не убедил в этом тех, от кого зависело, продолжат они работы или нет? Да и они сами почему-то так легко их прекратили, если, как выясняется, ценность артефакта очень высока.

– Ты не хочешь, чтобы я позвонила Ричардсу? – спросила Шейла после того, как за столиком три минуты стояла тишина.

– Думаешь, он согласится нам помогать? Подозреваю, что он нас ненавидит после того случая.

– Ну и что? Тут дело не в личных отношениях. Если этот эликсир и вправду существует, то я не думаю, что он согласился бы отдать его не в те руки.

– Понимаешь, эликсир – всего лишь миф, который пока не подтверждён. Как будто кто-то хотел, чтобы он оставался мифом.

– Почему ты так думаешь?

– Ну, представь, что Шнайдер нашёл его. Тогда он мог бы передать его кому угодно, и при этом неофициально, а на бумаге он так и остался бы одной из неподтверждённых реликвий прошлого. Мы даже знаем о нём только благодаря слухам.

– Может быть, Джек хотя бы сможет получить что-то из бюро.

– Думаешь?

– Тем более, что звонить буду я. На меня-то ему чего злиться.

– Логично. Всё затеял противный Джонни, – улыбнулся Миллстоун, – а что до помощи от бюро, то не думаю, что они так легко дадут данные. Даже ему. Не забывай, что даже там это очень острый вопрос, которого они предпочли бы избежать. Ну, это если хотя бы часть моей теории верна. А если нет, то они и слышать не слышали ничего об этом эликсире. Поднимут на смех Ричардса, а он нас, вот и всё.

– Ты слишком много думаешь об этом, – улыбнулась Шейла и положила свою ладонь поверх его, – а нужно просто сделать и неважно, что при этом может быть.

– Эдак мы скоро всё начнём делать наугад.

– Значит, ты не хочешь, чтобы я позвонила? – серьёзно спросила она.

– Я сам с этим разберусь, – устало улыбнувшись, сказал Джон, – сам попал в немилость к лисе, сам из неё буду выбираться.

Они пробыли на воздухе ещё около получаса, после чего вернулись в управление. Миллстоун снова закурил и погрузился в раздумья. Оставшаяся часть дня обещала быть ничуть не интереснее его начала. Но всё переменило появление Эгила.

– Взяли клиента, – прямо с порога заявил он.

– Неужели, – не веря своим ушам, сказал Миллстоун и даже привстал.

– Да, – уверенно кивнул Дуглас.

– Где он?

– Готов к работе.

– Полетели.

Миллстоун быстро перешёл в долгожданное состояние активности, и Шейла проводила его радостной улыбкой.

– Значит, ты там оказался случайно, – подытожил Миллстоун, – ехидно улыбнувшись собеседнику.

– Да, – кивнул допрашиваемый.

Это был юноша лет двадцати, который, как казалось Джону, не подходил на роль человека, рыскающего по окраинам в надежде поживиться тем, что плохо лежит.

– Вообще, – серьёзно сказал Джон, – я очень надеялся, что у нас с тобой получится всё разъяснить по-хорошему.

– Да я и правда не знаю, о чём вы, мистер.

– А вот господа, которые тебя застукали, сказали, что ты сразу полез под подушку, – ехидно заметил Джон, – объяснишь?

Юноша немного занервничал, но быстро нашёлся, что сказать.

– Да я подумал, мало ли. Может, кошелёк там, – он развёл руками.

– Кошелёк, – повторил Джон.

– Кошелёк, – с наглой улыбкой кивнул задержанный.

– Это у жителей трущоб. Они вообще, часто ли купюры видят, не в курсе?

– Вы недооцениваете тамошнюю публику.

– Ну, разумеется.

Миллстоун был спокойным, хотя терпение его было на исходе. Выдать себя сейчас – означало бы потерять нить, которая и так оказалась тоньше, чем он рассчитывал. Ему нужно её распутать, а иначе он рискует застрять в этом деле. Конечно, он что-то знает. Мало, но не настолько, как пытается убедить Джона.

– Ты вообще представляешь, во что ты попытался влезть? – спросил Миллстоун, выдохнув дым.

– В бесхозную комнату, в которой никто не живёт. Мне на неё указал один человечек за небольшую плату.

– Я спросил не про то, куда ты влез, а во что ты влез, – сказал Джон.

– Обычное дело. Меня бы даже искать не стали, если бы не вы.

– И если бы это оказалось обычным делом, – устало сказал Джон, – а так оно связано с тем, за что уже многие сложили свои головы, причём, довольно жестоко.

Миллстоун посмотрел собеседнику в глаза и увидел в них зарождающиеся сомнения. Скорее всего, он не знал подробностей, но пока ещё считал, что детектив блефует.

– И так как ты единственный живой, – продолжил Джон, всё так же спокойно затягиваясь дымом, – с тебя спросим со всей строгостью. Уж поверь.

– Решили на меня повесить свои висяки? – презрительно сказал юноша, – ничего не выйдет.

– Ну, тут тебе всё и так должно быть понятно, раз ты, по твоим словам, часто занимаешься такими делами. Часто тебя там поджидают два полицейских? – Миллстоун сделал невинное лицо, чувствуя, как у его собеседника душа уходит в пятки, – или ты думаешь, мы просто отлавливаем воришек в трущобах, потому что нам заняться нечем?

Юноша, похоже, уже решил оставить попытки поехидничать с Джоном.

– Подозреваю, что нет.

Он продолжал молчать.

– Ну раз ты решил всё-таки меня послушать, то я тебе кое о чём поведаю. Дело это серьёзное и я подозреваю, что ты даже не знал конкретно, что нужно было забрать. Ты решил, что это всё просто, а оказалось совсем наоборот. Не вдаваясь в подробности, скажу, что ради того, чтобы хоть на шаг продвинуться в этом деле, с тобой сделают всё, что только будет нужно. Мне для этого нужно сделать всего лишь один звонок.

– Чушь, – презрительно сказал он, – перегибаете, мистер.

– Как знаешь.

Миллстоун улыбнулся и замолчал. Докурив, он небрежно загасил сигарету в пепельнице и полез за ещё одной. Казалось, что юноше надоедает эта тишина, но он сдерживается. Джон ощущал, что он в одном шаге от того, чтобы сдаться. Вопрос был лишь в том, что его от него удерживает. Плюс ситуации состоял в том, что Миллстоун не блефовал. Если Ричардс осознает ценность того, что они ищут, он и вправду всерьёз займётся пареньком. Его счастье, что ему хватит даже сыворотки правды, хотя выгоды перекрывают не только её.

– Мы так и будем сидеть? – наконец спросил юноша.

– А ты куда-то спешишь? – поднял брови Джон, – вне зависимости от того, скажешь ты нам что-то или нет, ты сегодня с нами. А завтра будет зависеть от того, что ты скажешь. Может быть, будем прощаться.

– Да я всё равно ничего не знаю! – взмолился он.

– Мы проверим. Если ты говоришь правду – извинимся. Сам понимаешь – дело федеральной важности.

– Федеральной? – спросил он, как будто бы действительно понимал значимость этого словосочетания.

– А ты как думал? – рассмеялся Джон, выдыхая дым, – я же тебе говорю, что влип ты основательно.

– Ладно. Что вы хотите?

– Рассказ. От и до, – спокойно сказал Джон, поставив локти на стол и приблизившись к собеседнику.

– Ну, в общем. Случайно в баре вчера встретил одного типа, – он помедлил, – дадите сигарету?

– Будь моим гостем, – Джон достал из пачки сигарету и протянул ему, а потом помог прикурить.

Парень сделал несколько глубоких затяжек, что в купе с его решением всё рассказать его успокоило.

– Ну, так что было дальше?

– Ну и сказал мне про эту тему. Я обычно так не работаю, но он обещал хорошо заплатить. Тем более дело плёвое – зайти в комнату, достать из-под подушки пачку бумаги и отвалить.

– Ты вообще собирался посмотреть, что там?

– Зачем мне это? Меньше знаешь, крепче спишь.

– И то верно, – улыбнулся Джон.

– Ну а дальше вы знаете.

– Как выглядел тот тип?

– Невысокий такой, здоровый. Лицо старался не палить.

– Цвет волос?

– Седой, – уверенно сказал парень.

– Глаза?

– Не разглядел.

– Какие-то особые приметы? Может быть, шрам?

– Тоже не видел.

– Хорошо. Какая у вас договорённость?

– Я должен прийти туда же один. Если его не будет в первый день, то на второй.

– И так в течение года?

– Ну, я надеюсь, что он собирался появиться пораньше.

– А вообще ты его раньше не видел?

– Нет.

Джон погрузился в мысли. Тишину, воцарившуюся вокруг, нарушало только его мерное постукивание пальцами по столу.

– Ну, так что? Я могу идти?

Но Джон не отвечал. Он посмотрел на Эгила, потом на Коллинза, но они тоже никак не реагировали на его вопрос.

– Эй, мистер, – он снова повернулся к Миллстоуну.

– А? – спросил Джон, как будто очнувшись.

– Я могу быть свободен?

– Выведешь нас на него и да, – спокойно ответил Джон.

– А если он не придёт?

– О, – протянул Джон, – выходит, ты нас обманул.

– Да я вам всё рассказал!

– Я бы и рад тебе поверить, но не могу, не могу, – с наигранным сожалением сказал Джон, – дело федеральной важности, помнишь?

– Не надо было ничего говорить, – с досадой сказал он.

– Нет. Пока ты всё делаешь правильно. Если так пойдёт и дальше, то скоро ты будешь свободен.

– Если я сейчас не попаду в одно место, мне конец, – взмолился он.

– Очень сожалею, – сказал Миллстоун, – но пока что единственным местом, в которое ты попадёшь, будет изолятор.

Он обозлился, но Джону не было до этого дела. Всё решится сегодня вечером. Если этот паренёк не лжёт – на что, кстати, очень хотелось надеяться, – то сегодня они смогут напасть на след очень серьёзной организации, не говоря уже о том, что им удастся найти то, за что все те люди приняли свою смерть.

Коллинз вывел юношу, а Джон погрузился в мысли. Тишину нарушил только щелчок зажигалки Эгила. Следуя примеру напарника, Миллстоун тоже закурил.

– Какие мысли? – спросил он у Дугласа.

– Нужно навести о нём справки.

– Это верно. Но это по части Коллинза.

– А так – проследить за ним, – развёл руками Эгил.

– Мне почему-то кажется, что он будет любой ценой стремиться удрать от нас.

– Пусть стремится. Мы и не таких отлавливали.

– Да. Это и будет твоей главной задачей. Вплоть до выстрела.

– Даже так? – удивился Дуглас.

– Да. Только не на поражение.

– Само собой. Не волнуйся, сделаем.

– Его упускать нельзя, это уж точно.

– Думаешь, он причастен?

– Определённо. Только пока не могу сказать, к какой именно части всей истории. Она по-прежнему не сходится.

Коллинз вернулся через пять минут и сказал, что парнишка хоть и зол, но в порядке.

– Да что нам до его злости, – усмехнулся Миллстоун, – нам с ним недолго по пути, даже если он центровая фигура в этом деле. Сдадим его вышестоящим ребятами, и пусть они думают, а нам пока разоблачение тайных обществ никто не поручал.

– Ты считаешь, что он может что-то значить в этом деле? – удивился Коллинз.

– А почему нет? – пожал плечами Джон, – мы с Дугласом как-то гонялись за одной бандой, которая очень удачно проворачивала свои дела. Слишком удачно. А потом выяснилось, что им кое-кто постоянно подкидывал информацию, и это оказался тот, на кого никто никогда бы не подумал.

– Но здесь-то другое.

– Возможно. Именно поэтому сейчас мы направимся в город и проверим этого паренька, – сказал Джон, вставая, – у вас есть кто-то, кто может о нём что-то рассказать?

– Найдутся.

– Кстати, совсем забыл спросить, как его имя?

– Фил Герхол, – ответил детектив, – но не факт что он сказал нам правду.

– Это было бы в его интересах. Ладно, поедем, узнаем, что и как с этим пареньком, а заодно проведёте для меня небольшую экскурсию по тамошним трущобам? А то в ночи как-то плохо было видно.

– А чего же не показать, – улыбнулся Коллинз, – было бы на что смотреть.

– О, это вам только кажется, что смотреть не на что.

– Поверьте, при свете дня это зрелище вас не впечатлит.

Они проехали по той улице, где находился дом, в котором они были накануне. Миллстоун и вправду неправильно представлял себе, как это выглядит на самом деле – дневной свет внёс свои коррективы. Ветхие дома, которые, казалось, и стоят-то только потому, что прижаты друг к другу, покосившиеся крыши и прочие атрибуты не самой хорошей жизни.

Они не стали останавливаться около нужного дома, а просто проехали мимо, чтобы не вызывать подозрений.

– А интересно, кто жил в этой комнате до Шнайдера? – спросил Джон.

– А это так важно?

– Может быть. У нас получится это узнать?

– Вряд ли, – пожал плечами Коллинз.

– А хозяева здесь меняются часто?

– Когда как. По-разному бывает.

– А как происходит сам процесс? Не представляю себе полноценную сделку, особенно по отношению к коморке в подвале.

– Вы правы. В лучшем случае настоящий хозяин отмечен в книге местного управления. В худшем – может быть отмечен совсем не тот, кто там живёт. Скажем, даже вы могли бы за небольшие деньги арендовать эту комнатку, или даже купить.

– И я почему-то думаю, что худший вариант здесь встречается гораздо чаще.

– Верно, – утвердительно кивнул Коллинз.

– А мы не можем заехать в то самое управление и хотя бы узнать, кто вписан по этому адресу?

– Без проблем, – ответил Коллинз и на ближайшем перекрёстке повернул направо.

Неудивительно, что в местном жилищном управлении были плохо знакомы с положением дел. Оно находилось отдельно и достаточно далеко от нужных домов. Управляющий, худощавый пожилой мужчина, как раз собирался на обед, когда к нему пришли полицейские и попросили помочь.

– Что же, идёмте, – сказал он, разворачиваясь, – но вы ведь понимаете, что я лично не могу за всем уследить. Мне не хватит всего моего времени на то, чтобы обойти все дома и узнать, совпадает ли фамилия с адресом, а для регистрации ко мне приходят не все.

– Мы понимаем, – с грустью сказал Миллстоун, – но хотелось бы получить хоть какую-то информацию. Это лучше, чем ничего.

– И то верно. Что ж, помогу вам, чем смогу.

Они зашли в тесную комнатку, которая состояла практически из одних шкафов. Проходы между ними были такие, что даже худощавый управляющий едва в них помещался. Как будто всю информацию сгрузили в одном месте.

– Здесь этой папки нет, – сказал он, порывшись на столе, стоявшем сразу около двери, – если бы недавно вносили изменения, то она бы лежала тут.

– Нас интересуют записи пятилетней давности.

– А, – протянул управляющий, – так бы и говорили.

Он скрылся между шкафов. В следующие несколько минут из глубины комнаты доносилось только его негромкое кряхтение, иногда сопровождаемое шелестом бумаг. Потом наступила тишина – видимо, он нашёл нужную папку и просматривал её.

– Да. Это оно, – сказал он, когда вышел к полицейским, – Филип Лимм. Владеет ей уже очень давно.

– А он ещё жив?

– Вряд ли. Я его припоминаю. Это был старый ворчун. Не думаю, что он вообще продал бы свою комнату.

– А если бы ему предложили хорошие деньги? – спросил Джон.

– Настолько хорошие, чтобы он смог переехать в хороший район и жить там безбедно? За маленькую комнатку в подвале?

Он посмотрел на Миллстоуна с нешуточным недоумением, как будто Джон сказал полнейшую глупость.

– Пожалуй, вы правы, – кивнул детектив, – а больше никакой информации нет?

– Нет. Ни одной пометки, – управляющий протянул Джону документ, чтобы тот сам мог убедиться в правдивости его слов.

– Хорошо, – ответил Джон, просмотрев вереницу надписей и найдя соответствующую строку, – большое спасибо. Извините за беспокойство.

– Ничего страшного. Всегда рад помочь полиции, – радостно сказал управляющий, закрыл папку и положил её на столик около входа.

– А скажите, – спросил Миллстоун, когда они вышли в коридор, – много вообще комнат, которые могут быть заняты кем угодно случайно?

– Недавно мой помощник хотел найти одного человека, так ему не то что в нужной комнате дверь не открыли, так ещё и соседей никого не было.

– Вы, кстати, часто следите за тем, кто, где и как живёт?

– Мы стараемся, но сами понимаете, что это непросто.

– Понимаю, – кивнул Миллстоун, но по лицу было видно, что он недоволен.

Они простились с управляющим и сели в машину.

– Надо, наверное, и нам соседей опросить, – сказал Миллстоун, – но, боюсь, мы этим себя выдадим.

– Если нас парень никуда не выведет, то тогда уже будет нечего терять, – сказал Эгил.

– Пожалуй, ты прав. А пока, мистер Коллинз, покажете нам, что тут почём?

– Конечно.

Они тронулись с места и вернулись в район, где находилась бывшая комната Шнайдера.

– Тут особенно и смотреть-то нечего.

Повернув налево и немного проехав вперёд, Коллинз вывернул на улицу, которая на первый взгляд как две капли воды была похожа на соседнюю. Конечно, если приглядеться, то отличий было множество, но в общем плане это были те же полуразваленные дома, сросшиеся в одну конструкцию, чтобы устоять.

– Да, у местного управляющего и впрямь много работы, – сказал Миллстоун после того, как они вывернули на третью похожую улицу.

– И учтите, что он практически работает один.

– А помощник?

– Его помощник – почтальон, – усмехнулся Коллинз.

– Да, – протянул Джон, улыбнувшись, – мне начинает казаться, что на окраине Джейквиля находится самостоятельный населённый пункт.

– Хотите – смейтесь, а так и есть.

– Тогда здесь должно быть очень неспокойно.

– Ну, уж с этим мы как-то справляемся. Видимо, полиция здесь никому не нужна, поэтому относительная тишина.

– Но ведь все эти люди с чего-то живут?

– Раньше отсюда часто поступали интересные железки. Видимо, когда-то здесь было что-то важное. А сейчас занимаются кто чем.

– Значит, что-то было в прошлом, – задумчиво сказал Джон.

– Не зря же Шнайдер и его ребята копали где-то поблизости. И во второй раз тоже.

– Верно. Я как-то не подумал, – добродушно улыбнулся Миллстоун.

– Наверное, и сейчас кто-то что-то находит, только доходит не до тех.

– Ну, это уж пусть господа из бюро суетятся. Они нам не хотят помогать, а мы не будем им.

– Всё равно ведь, если мы найдём этот эликсир, он достанется им, – сказал Эгил.

– Да. Печальная правда жизни.

– Кстати, вот неплохой клиент, – сказал Коллинз и резко повернул на левую сторону дороги.

По обочине шёл неопрятного вида человек с растрёпанными волосами. На вид ему было лет сорок, но почему-то казалось, что он значительно моложе, просто выглядит плохо. Он шёл, убрав руки в карманы и слегка прихрамывал.

– Эй, Ронни, как жизнь? – широко улыбнувшись, сказал Коллинз, когда поравнялся с ним.

Мужчина лениво повернулся к детективу и поднял на него свои усталые глаза.

– А, Герб. Привет. Чего надо в наших краях?

– Да так, приятель, проверку провожу. Раз уж ты мне первый попался, то начну с тебя.

– Начинай, – сказал мужчина, продолжая идти, – я чист, ты знаешь.

– Я – да, но, как видишь, я не один. Знаешь, кто со мной?

– Нет, – коротко буркнул Ронни, покосившись на Миллстоуна. Было видно, что он слегка занервничал.

– Ребята из центра. Они глубоко копают, приятель, глубже, чем я, – детектив остановил машину, слегка перегородив путь Ронни.

Собеседник Коллинза ничего не ответил на эти слова, только сжал губы и остановился.

– Видишь, как всё непросто? – сказал Коллинз, – но я пошутил. Мы здесь не из-за тебя. Пока что.

– А из-за кого?

– Да тут один паренёк засветился в серьёзном деле. Мы не знаем, правду он нам говорит или нет.

– А я тут причём? – удивился Ронни.

– Имя Фил Герхол тебе что-то говорит?

– Нет, – немного подумав, он покачал головой.

– Ты напряги память, это тебе поможет.

– Да говорю же, не знаю.

– Он нам насвистел, что он мелкий воришка. Он вскрыл хату, и говорил, что ему такое не впервой. Только на этот раз он попал немного не туда. Вспоминай, кто у вас тут промышляет. Он молоденький такой, щуплый.

– Поговорите с Зандером. Он вроде говорил, что видел кого-то такого. Но он точно не местный.

– А Зандер сейчас где?

– Наверное, у себя. Мне откуда знать?

– Ну ладно, Ронни, спасибо, – добродушно улыбнулся Коллинз, – если ты нам соврал, мы тебя найдём.

Он уверенно нажал на акселератор, и машина, заревев мотором, двинулась вперёд.

– Хорошие у вас отношения с местной публикой, – улыбнулся Джон.

– Да. Главное, хорошо припугнуть.

– А не мог он знать о том, что здесь происходило?

– Ронни? Вряд ли. Тогда мы с Эгилом взяли бы его, а не Фила в тот день.

– Он тоже промышляет вскрытием замков?

– Чем он только не промышляет. Золотые руки. Он мог бы хорошо зарабатывать, если бы они не тряслись.

– Говорят, профессионализм не пропьёшь, – сказал Миллстоун.

– Поговорите об этом с Ронни. Он вам расскажет, как это бывает.

– А кто такой Зандер? – спросил Джон, после недолгого молчания.

– А это человек, благодаря которому Ронни окончательно не спился. Подкидывает ему работёнку, но уже не так, как когда-то. Слишком не доверяет.

– В совокупности с вашими предыдущими словами это может значить, что что-то произошло из-за пьянства.

– Да. Ронни как-то принял лишнего, а наутро Зандер нашёл сожжённую мастерскую. Сам Ронни ничего не помнит, но мало ли что он там забыл выключить.

– Интересно. Но ведь это мог быть и кто-то другой. Конкурент например.

– Мог. Именно поэтому Зандер не пришил его на месте. Но доверие ослабло.

– Само собой. Ну а чем они вообще занимаются?

– Всем подряд. Если есть железяка, которую нужно заставить работать, это к ним. Конечно, что-нибудь сверхсложное им не по зубам, но по местному уровню вполне хватает.

– Ну, тогда, поедемте, посмотрим, что к чему в местных мастерских.

Миллстоуна совсем не удивило, что рабочее место Зандера располагалось в такой же комнатушке, только на втором этаже. После стука в дверь, внутри послышались шаги, спокойные и уверенные.

– Полиция? – спросил их открывший дверь мужчина, непонимающим взглядом уставившись на Коллинза.

– Да, – кивнул детектив, – признавайся.

– Я ничего не сделал, – неуверенно ответил хозяин.

На вид ему было лет сорок, он был высоким, лысым и худым. Коллинз сходу сбил его с толку, но он не слишком испугался. Видимо, ему действительно нечего было скрывать.

– Может, ты нас хотя бы впустишь? – спросил детектив.

– Я немного занят.

– Перебираешь очередной ствол, из которого потом кого-нибудь убьют?

– Я с этим покончил.

– Тогда тебе нечего скрывать.

Зандер нехотя отошёл в сторону и впустил их внутрь. Его комнатка была просторнее, чем та, в которой некогда жил Шнайдер, и гораздо светлее. Прямо напротив окна, освещённый ярким дневным светом, стоял рабочий верстак, на котором в тисках был закреплён какой-то механизм. Сходу Миллстоун предположил, что часовой.

– Да, у тебя и впрямь всё скромненько, – сказал Коллинз, – не то, что раньше.

– Времена меняются, – ответил Зандер, – но ты так и не сказал, что тебе нужно.

– Информация.

– Какая?

– Твой дружок Ронни сказал, что ты видел какого-то паренька. Молодого, щуплого такого, немного нагловатого. Он не из местных.

– Ну, было такое. А что? Он кого-то убил?

– Возможно, – сказал Миллстоун, – но пока мы хотели бы знать подробности вашей с ним встречи.

– Он заходил на днях. Спрашивал, не приносил ли мне кто-то из местных что-то интересное. Я ответил, что нет.

– А что именно интересное, он не уточнял? – спросил Джон.

– Вот именно, что нет. Я его спросил, что конкретно он ищет, но он сказал, что просто интересуется. Сказал, что заглянет на днях. У него, мол, будет ко мне какое-то дело.

– И какое дело он тоже не говорил?

– Нет, – развёл руками Зандер, – а мне что? Я с незнакомыми предпочитаю не работать.

– И это правильно. А что-нибудь ещё он спрашивал, или, может быть, сказал?

– Да нет, – ненадолго задумавшись, ответил хозяин, – хотя…

Он неуверенно посмотрел на Миллстоуна, как будто сомневался в том, стоит ли ему говорить то, что он вспомнил.

– Хотя? – спросил Миллстоун.

– Он что-то спрашивал о людях из бюро. Говорил, наверное, много чего находят в округе, и здесь постоянно трутся техники.

– Что вы ему ответили?

– Что я об этом ничего не знаю, и никаких железок, которые бы были интересны людям из бюро, у меня нет.

– И это на самом деле так? – спросил Джон.

– Конечно, – ответил он с лёгким возмущением.

– Хорошо, – сказал Миллстоун, разворачиваясь к двери и при этом оглядываясь, – если у нас будут вопросы к вам, мы зайдём.

– Конечно-конечно, – ответил Зандер, и в интонациях чувствовалось, что он хочет, чтобы они поскорее ушли, что они и сделали.

На улице Джон закурил и задумался. Картина, наконец, начинала складываться воедино.

– Стоило бы устроить опознание и вывести этого гадёныша на чистую воду, – нервно сказал Коллинз, прикуривая сигарету.

– Да я думаю, тут и так всё понятно. Мне теперь интересно, куда он нас выведет. Как он вообще планирует провернуть это дело?

– Он хочет удрать, – сказал Эгил, – поэтому будет пытаться сделать так, чтобы мы оставили его без присмотра.

– Ну, тогда он совсем глупыш, раз думает, что это возможно. Ладно, посмотрим, что будет вечером.

Эгил и двое полицейских должны были перехватить Герхола, если он надумает бежать. Ещё один караулил чёрный ход. Само собой, Фил об этом не знал. Джон очень надеялся, что он сглупит и действительно предпримет попытку скрыться – тогда ему будет не отвертеться. Но пока это не произошло, ещё существовала вероятность, что события будут развиваться по другому сценарию. Кто-то действительно может явиться на встречу, и этот кто-то будет по-настоящему интересен.

Грехол вошёл в бар первым. Миллстоун и Коллинз переступили порог десять минут спустя. Их задержанный сидел около стойки и потягивал какой-то коктейль. Полицейские заказали пиво и сели в самый дальний угол, стараясь, однако, чтобы их цель оставалась в поле зрения. После того, как они чокнулись, Джон закурил и бросил подозрительный взгляд в сторону барной стойки. Какой-то человек расположился рядом с Филом, но никак с ним не взаимодействовал.

– Как думаете, мы не будем мешать встрече? – спросил Джон.

– Вряд ли, – пожал плечами Коллинз, – если эти ребята настолько серьёзны, то уже поняли, что паренька взяли, и находятся далеко отсюда. А если не поняли, то кто-то явится.

– Логично, покачал головой Миллстоун.

Они просидели так полтора часа, но ничего не происходило. Джон заметил, что Фил мало пьёт, как будто старается оставаться в хорошей форме для побега. Но вскоре к нему подсел немолодой мужчина с обильной сединой в волосах. Он уже был изрядно пьян – похоже, этот бар был для него не первым за сегодня, а может быть, он просто притворялся.

Миллстоун видел, как он заговорил с Грехолом. Тот иногда кивал в ответ, иногда отвечал парой фраз. Похоже, его собеседник постепенно выходил из себя, потому что всё активнее жестикулировал, но говорил недостаточно громко для того, чтобы его было слышно из дальнего угла. Фил бросил на Миллстоуна вопросительный взгляд, как будто интересуясь, почему они до сих пор не действуют. Но Джон нарочно изображал безучастность.

Вдруг неизвестный схватил Фила за отворот куртки и приблизил к себе. Грехол обеими руками пытался высвободиться, но у него не получалось. Он кое-как слез со стула, желая увеличить расстояние от агрессивного гражданина. Миллстоун понял, что его пора выручать. И именно в тот момент, когда он приблизился, произошло самое интересное. Грехол с неожиданной для него силой толкнул своего противника на Джона и в следующую секунду был уже у двери. Когда Миллстоун опомнился, он уже скользнул наружу.

– Коллинз, прихватите гражданина, – сказал Джон, поднявшись.

Он отыскал свою шляпу, надел её, потом отряхнул пиджак и только потом направился на выход. Он бросил на агрессора небрежный презрительный взгляд. Разумеется, это был не тот, кто их интересовал, но, в зависимости от ситуации, возможно, именно его следует поблагодарить за то, что Фил сделал именно то, что было нужно Миллстоуну.

Сейчас он не торопился, потому что был уверен в своём напарнике. Беглецу не уйти. Ему предстоит долго отвечать. Если не Миллстоуну, то кому-то ещё. Выйдя на свежий воздух, Джон закурил. Едва он сделал пару вдохов, как из подворотни справа вывели вновь задержанного Грехола. Он не оправдал оказанного ему доверия, и поэтому сейчас на нём были наручники. Он гневно осыпал задержавших его полицейских разного рода эпитетами, но от каждого нового выражения улыбка на лице Эгила становилась всё более злорадной.

– Ну что же ты так с нами, а? – отеческим поучающим тоном спросил Миллстоун.

– Да пошёл ты, мистер! Ненавижу.

– Ох. Нам всем так от этого плохо. Ты даже не представляешь, – Джон усмехнулся и повернул голову на звук открывающейся двери.

Это был Коллинз и тот самый человек, который устроил драку. На нём не было наручников, но и выглядел он вполне мирно.

– Говорю вам, сэр, это всё он, – оправдывался мужчина, – сам бы я и мухи не обидел.

– Но ведь вы начали с ним разговор? – спросил Джон.

– Нет, сэр! Я просто сел рядом, потому что не было других мест. Всё начал он.

– Ай-ай-ай, – покачав головой и посмотрев на Фила, всё тем же отеческим тоном сказал Миллстоун.

– Да это он! Почему вы ему верите, а мы нет! Вот проверьте его.

– Мы проверим, – спокойно ответил Коллинз, – но его, в отличие от тебя, хотя бы знают здесь.

Фил недовольно выдохнул и покачал головой.

– Вы пока можете идти, сэр, – сказал Коллинз нетрезвому гражданину.

– Я ещё побуду здесь, – ответил он, – спасибо за понимание, офицеры.

С этими словами он ушёл назад.

– Ну, что, мой друг? Ты будешь говорить с нами.

– Пошёл ты! – злобно выпалил Фил.

– Я почему-то другого и не ждал, – сказал Джон, выдохнув дым, – этого товарища в изолятор, за тем пусть на всякий случай проследит кто-нибудь. Мистера Эгила он видел, поэтому это должен быть кто-то другой.

– Найдём.

– Хорошо.

Джон и Дуглас проводили Фила до участка, а потом направились на окраину. Коллинз хотел направиться с ними, но Миллстоун сказал, что это лишь одна очередная ерунда, а час уже поздний. Они лишь взяли с собой двух полицейских. Джон обосновал это тем, что если пришёл Фил, то остаётся вероятность появления кого-то ещё, и поэтому комнату нужно охранять.

Он постучал в дверь Шейлы за полчаса до полуночи. Она ещё не спала и радостно обняла его. Есть Джону не хотелось, и поэтому они сразу направились в спальню.

– Как прошла встреча? – сказала Шейла, снимая халат и залезая под одеяло.

– Так, как я и ожидал, – сказал Миллстоун, сняв пиджак и ослабив галстук.

– Никто не пришёл?

– Никто.

– Но ты выглядишь довольным.

– Да, – кивнул он, – мы почти завершили это дело.

– Вот как? Расскажешь?

– Завтра. Я сегодня немножко подустал, – Джон закончил с раздеванием, погасил свет и лёг к Шейле.

– Очень устал?

– Для тебя у меня всегда силы найдутся.

Рабочий день кроме кофе начался с вызова Ричардса. Услышав, о чём идёт речь, он обещал быть через два часа. Исходя из этого, Миллстоун предположил, что он находится в Кейлисоне.

– А мне можешь рассказать, пока его нет? – с невинным видом попросила Шейла.

– Думаю, раз уж нас с тобой все всё равно видели, тебе можно и поприсутствовать.

– Ух ты! – не на шутку обрадовалась Шейла, – спасибо.

Ричардс появился в назначенное время. Он был серьёзен и, как показалось Джону, настроен немного негативно. То ли он всё ещё злился из-за недавнего происшествия, то ли просто у него сегодня был не слишком удачный день. Он отказался от кофе и сразу попросил перейти к делу.

Джон только зашёл, чтобы позвать Коллинза, и все вместе они выдвинулись в сторону нужного дома. Миллстоун и его друзья ехали впереди, а за ними следовал ещё один чёрный седан с Ричардсом и его помощниками.

Выйдя из машины, Миллстоун закурил.

– Ты решил потянуть, или что? – спросил Джек, тоже при этом закуривая.

– Всему своё время. Итак, если ты не против, я начну.

– С нетерпением жду.

– Когда-то давно господин Шнайдер и его друзья работали здесь по поручению бюро технологий. Они искали нечто очень-очень ценное. Но они это не нашли. По официальной версии. Они отправились в Флаенгтон за уточнением, но вернулись уже неофициально, уволившись. Потом и Шнайдер и вся его группа погибла при загадочных обстоятельствах. Их застрелили, потом распяли. Всё было выполнено очень ритуально и с любовью к делу. Теперь, уже в это время, снова всплывает тема Шнайдера и ритуальных убийств. Я не знаю точно, но могу лишь предположить, что погибшие как-то связаны с бюро, ну или на добровольных началах желали найти то, что не нашёл Шнайдер. Это, кстати, было главной ошибкой всех, кто связан с этим делом. И тогда я подумал, а что, если на самом деле он всё-таки нашёл то, что искал? Этот эликсир бессмертия.

– Так он его нашёл? – спросил Коллинз.

– Я просто предположил. Я подумал, что если это так, то что он сделал со своей находкой? Если её продолжали искать и пять лет спустя, то он не рассказал о ней никому. Зная, что он всё же умер, оставалось предположить, что он не смог воспользоваться этим бессмертием. Потом я узнал, что он пытался уточнить место второй раз, но нам неизвестно, ответили ему или нет. Похоже, этот документ был одним из пропавших.

Джон бросил сигарету в ржавое ведро, стоявшее неподалёку и служившее урной, и позвал всех внутрь.

– Потом мне не давал покоя вопрос о комнате. Ведь Шнайдер занял её незаконно, но так же он мог занять любую другую. Почему именно эта?

– Для скрытности, – сказал Коллинз.

– Да. И это тоже. Я думал, где находится его находка, и самое очевидное решение пришло мне не сразу.

Миллстоун вошёл внутрь комнаты, останавливающим жестом попросив всех остальных остаться снаружи, потому что внутри было очень тесно.

– Ты хочешь сказать, что оно здесь? – спросил Ричардс.

– Больше того, оно всегда было здесь.

Джон наклонился и поднял одну из половых досок. Под ней стала видна небольшая яма. После того, как Миллстоун убрал ещё две доски, взорам присутствующих открылось устройство, чем-то напоминающее сейф, только с хитрым замком. Он находился на дне ямы примерно двухметровой глубины и был покрыт изрядным слоем пыли.

– Шнайдер сумел всех перехитрить. Думаю, он хотел оставить его себе, но не вышло. Его убили несколько раньше. Гервиц, кстати, тоже поддался соблазну. Хоть он и работал по поручению свыше, пользоваться хотел единолично.

– Почему ты так решил? – спросил Коллинз.

– Зачем он сдался? Видимо, где-то не выполнил приказ, ну или выдал себя, не знаю. Он понимал, что ему и так и так не жить, но смерть от рук своих же товарищей могла быть более мучительной, чем повешенье.

– Хм, – покачал головой Джек, не отводя глаз от сейфа, – интересная теория. Ну да ладно. Марти, вызови техников. Передай от меня привет Уоллесу.

– Хорошо.

Один из помощников Ричардса быстро кивнул и ушёл.

– Ричи, ты следишь за сейфом. Ну а нам, господа, пора на выход.

– Ты даже не расскажешь, что там внутри? – спросил у Джека Миллстоун.

– Может быть. Его ведь ещё нужно открыть.

– Знаем мы вас. Для полного колорита не хватает только фразы вроде "отличная работа, Джонни, сегодня можешь отдохнуть".

– Отличная работа Джонни, – с улыбкой сказал Ричардс, они в этот момент уже выходили на улицу, – сегодня можешь уйти пораньше.

– Хоть на этом спасибо.

– Кстати, помнишь, ты говорил, что видел что-то интересное недалеко от Хейтона?

– Да.

– Там в округе должен быть какой-то артефакт. Случайно не он?

– Может быть. Решил заняться им?

– Да, обсудим потом.

– Если ты и твои угрюмые друзья найдёте, что мне предложить.

– Это мы всегда, – усмехнулся Ричардс.

– Да, кстати, у меня два человека по этому делу. Интересно?

– Да. Я за ними заеду.

– Мне кажется, что они хотели подключить полицию, чтобы мы нашли артефакт, а они в нужный момент его просто прикарманили.

– Теперь им это не удастся, – сказал Ричардс, – если они действительно имеют отношение к тем, кого мы ищем, то всё расскажут.

Ричардс выполнил всё, как обещал. Примерно через час он забрал Чака и Фила, вскользь сообщив, что в бюро очень признательны. Потом он ушёл. Спустя несколько минут и Эгил отправился по делам, оставив Джона и Шейлу наедине.

– Твои друзья-охотники так и не объявлялись? – спросила она, сев рядом.

– Нет. Похоже, ты была права. Не стоило сводить их с Хепперами.

– Может быть, это к лучшему?

– Может быть. Но сегодня не хочется об этом.

– А о чём хочется?

– Хочется виски и тебя. Может быть, нам уже можно уйти?

– Да. Только уберусь.

Шейла быстро спрятала все документы, лежавшие на её столе, и они с Джоном направились на выход.

ВОЗВРАЩЕНИЕ В ХЕЙТОН

Солдаты, вооружённые автоматами, встали по краям, прикрывая огнемётчика, шедшего по центру. Он направил сопло своего оружия в чёрный зев норы и нажал на спуск. Пламя мгновенно охватило всё, что находилось внутри, и устремилось вглубь. Миллстоун и Эгил в компании Джека и его помощников стояли позади и наблюдали за языками пламени, то и дело вырывавшимися из норы. Джон ждал, что в любой момент оттуда выскочит существо, которое он слышал во время своего прошлого визита сюда. Но оно не появлялось. Как будто паркарры почувствовали, что люди превосходят их численно, и поэтому боялись атаковать даже умирая. По пути сюда отряд был атакован трижды, и все три атаки были без труда отбиты.

Огнемётчик отпустил кнопку спуска. Нора продолжала гореть и без свежего поступления зажигательной смеси. Иногда, когда ему казалось, что пламя немного ослабевает, он добавлял жару, но почти сразу останавливался.

– Кажется, для биолога, которого ты запросил, здесь не будет работы, – сказал Ричардс с победным видом.

– Сплюнь. Если эта тварь появится, то тебе ещё санитары могут понадобиться, – мрачно парировал Миллстоун.

Биолог был нужен Миллстоуну для того, чтобы проверить некоторые предположения. Его интересовало, не имеет ли особенная паркарра каких-либо родственных связей с вампирами. Ещё он рискнул предположить, что здесь, в этом грузовике, от которого остался только остов, могло быть вещество, вызывающее соответствующие изменения в организме. Эта мысль появилась у него ещё тогда, как наиболее логичная, а сейчас подтвердилась, после того, как он узнал некоторые подробности дела Шнайдера.

Специалисты бюро быстро нашли способ открыть тот сейф, который Миллстоун нашёл в подвале. Внутри действительно находились прочные герметичные контейнеры с неизвестной субстанцией. Она была больше похожа на мазь – густая и чёрная, при перевороте контейнера она переливалась из стороны в сторону с большой задержкой.

Её сразу же доставили в Флаенгтон, где один из контейнеров был вскрыт, а содержимое подвергнуто тщательному исследованию. Субстанция действительно оказывала серьёзное воздействие на человеческий организм, усиливая регенерацию любых тканей во много раз. По сути, это был уже небезызвестный Миллстоуну вампиризм, только для восстановления не обязательно было пить чью-то кровь. Джон не исключал, что это вещество считается эликсиром бессмертия сейчас, а в прошлые времена это могло быть вполне заурядным медицинским препаратом. Его действие оказалось сильно преувеличено, но всё равно, учитывая современный уровень медицины, это был бы прорыв. Правда, для него это вещество нужно было научиться синтезировать.

Миллстоун логично решил, что если применять препарат для лечения, то его следы в организме должны быть минимальны, и уж конечно их не может быть у паркарр, обитающих в этой норе. Наличие соответствующих следов напрямую указывало бы на их принадлежность к вампирам, гены которых относительно стабилизировались в течение долгого времени. Поэтому даже большие количества людского генного материала не могли привести к изменениям. Здесь действовало то, что про себя Джон называл правилом улучшения – особь не будет перенимать черты, делающие её слабее.

Биолог, мистер Сандерс, невысокий мужчина лет пятидесяти с лысой головой, стоял в стороне и наблюдал за происходящим. Вид у него был такой, будто подобное перед его глазами происходило каждый день. Хотя, возможно, по долгу службы в Флаенгтоне ему доводилось видеть и не такое. Специалисты бюро тоже могли бы дать заключение, так необходимое Миллстоуну, но он не доверял им. Они с большим трудом согласились допустить постороннего, который, однако, пользовался доверием Ричардса.

Тем временем пламя начало стихать. По приказу командира, внутрь норы осторожно вошли три автоматчика в касках и бронежилетах. Джон ждал, что сейчас послышатся выстрелы, но этого не происходило. Вскоре была дана отмашка и людям из бюро.

– Кажется, можно подойти поближе, – предложил Миллстоун.

– Не боишься?

– С такой-то толпой вооружённых молодчиков? – усмехнулся Джон и зашагал вперёд.

Они подошли ближе и остановились в нескольких шагах от входа в нору. Так, чтобы можно было видеть, что происходит внутри. Сейчас там мерцало несколько фонариков, на фоне света которых моргание красной лампочки было едва заметным.

– Скажите, мистер Сандерс, – обратился к биологу Джон, – а по слизи паркарр можно распознать, влиял ли на них этот препарат?

– Если его влияние как-то закрепилось генетически, то точно да. А если нет, то, боюсь, никаких следов уже не осталось. Не могли же они найти новый источник и продолжать его принимать, – он бросил короткий взгляд на распахнутый фургон грузовика, в котором стояли теперь уже пустые контейнеры, – и если нам удастся найти подходящий образец.

Сандерс осмотрел стенки норы. Вся слизь паркарр, некогда покрывавшая их, превратилась в сажу и вряд ли могла помочь в исследовании.

Специалисты бюро тем временем подключили к замку какой-то прибор, экран которого светился зелёным. Один из техников внимательно следил за показаниями, иногда нажимая на кнопки.

– Нам хотя бы внутрь дадут войти, если что? – спросил Джон у своего старшего товарища.

– Тебе бы хотелось?

– Почему нет?

– Ладно, я поговорю с Уоллесом, но не уверен, что он согласится.

– А ты говорил, что он очень нам благодарен.

– В его понимании даже то, что он рассказал нам о содержимом контейнера, уже большое благо.

– Я почему-то не удивлён, – устало сказал Миллстоун.

Джон достал сигареты и закурил. Уоллес, руководитель группы и по совместительству друг Ричардса, сейчас тоже находился внутри и следил за работой своих подчинённых. Джону думалось, что их отношения с Джеком не такие, как хочет представить Ричардс. Возможно, он сам хочет ограничить информацию, которая доступна Миллстоуну, но ссылается на Уоллеса, чтобы у Джона возникало меньше вопросов.

Наконец специалисты бюро разошлись в стороны и замерли. Видимо, им удалось открыть замок, но судя по тому, что двое из них вышли наружу, чтобы взять два больших лома, механизм люка не сработал. Ещё два человека вволокли в нору мощный аккумулятор, на случай если люку просто не хватает энергии.

Работали они достаточно уверенно и слаженно, из чего Миллстоун заключил, что это не первый замок, работающий по такому принципу, который они встречают. К счастью, аккумулятора оказалось достаточно. Раздался скрежет, но по довольным лицам техников можно было понять, что люк наконец открылся.

– Быстро ребята управились, – сказал Джон, – я почему-то считал, что здесь возни на полдня.

– Недооцениваешь ты ребят, – сказал Ричардс, тоже закуривая сигарету.

Сами техники тем временем светили фонариками внутрь пространства, отделяемого люком. Затем один из них, надев защитный шлем, стал спускаться внутрь. Потом ему подали какой-то прибор и на время всё затихло.

– Может быть, стоило и там огнемётами всё прожечь для начала? – спросил Миллстоун.

– Думаешь, паркарры вскрыли замок до нас? – поднял брови Ричардс.

– Мало ли, – пожал плечами Джон.

Он как будто ощутил, что руки Эгила сильнее сжали винтовку, готовые в любой момент точным выстрелом сразить то, что выползет из этой норы. Учитывая ловкость паркарр, – стоявшие рядом с люком автоматчики могли стать для них лёгкой добычей.

Но люди из бюро знали, что делали. Они угадали, что не встретят сопротивления, и его не было. Четверо техников под прикрытием двоих автоматчиков спустились вниз, и Миллстоуну оставалось лишь теряться в догадках по поводу того, что там происходит.

– Если вы не против, я пока попробую взять образец, – попросил Сандерс.

– Да, конечно, – ответил Миллстоун.

Детектив воспользовался удобным предлогом, чтобы войти в нору раньше, чем разрешат специалисты бюро. Он достал пистолет и сказал, что будет прикрывать биолога. Дуглас хотел было идти с ним, но Джон попросил его остаться снаружи, на случай, если кто-то действительно появится.

Сандерс достал из кармана пиджака резиновые перчатки и умелым жестом надел их. Он дотронулся рукой до большого куска сажи, висевшего на стенке, полагая, что внутри может остаться несгоревшая слизь. Её там не было, и, огорчённо покачав головой, биолог двинулся дальше.

Обойдя его во время очередной попытки найти слизь под сажей, Миллстоун прошёл вперёд, желая посмотреть, что дальше находится в норе. Похоже, что выжигание при помощи огнемёта было лишним – меньше чем в двадцати метрах за люком лаз был завален, и, судя по относительно малому количеству сажи, с тех пор паркарры здесь не жили. Возможно, у норы был и другой выход наружу, и даже не один, но сейчас он был недоступен. К тому же, нельзя было угадать, сколько разных ответвлений имела эта нора, и возможно, им даже повезло, что здесь произошёл обвал.

Сандерс тем временем присел и открыл свой чемоданчик. Внутри находилось несколько пустых пузырьков в специальных нишах. Достав один, он открыл его и поставил на край. Затем он достал небольшой пинцет.

– Что-то есть, мистер Сандерс? – поинтересовался Джон.

– Я бы не сказал, что это то, что мне хотелось бы обнаружить, но это гораздо лучше всего, что я здесь видел. Хотя в других условиях, я бы постеснялся считать это образцом.

Он взял пинцетом небольшой сгусток засохшей слизи, обугленной с одной стороны. На фоне всего остального он выглядел пригодным для хоть каких-то исследований.

Пользуясь тем, что Сандерс находился недалеко от люка, Миллстоун заглянул внутрь. К сожалению, ничего увидеть ему не удалось из-за отсутствия освещения. Не было видно даже фонариков – техники ушли глубоко. Он повернулся на Ричардса. Тот очень кстати разговаривал с Уоллесом.

– Вы тут закончили? – спросил Джон у биолога, укладывавшего баночку с засохшей слизью в свой чемоданчик.

– Боюсь, что да, – подняв глаза на Миллстоуна, сказал Сандерс.

– Тогда идёмте наружу.

– Боюсь, здесь уже ничего не найти, – грустно покачав головой, сказал биолог.

– Я бы попросил вас подождать меня, – сказал Миллстоун, – ещё есть шанс, что мы найдём что-то интересное.

– Хорошо. Мне одному всё равно отсюда не выбраться.

Когда Джон подошёл к Ричардсу, кто-то из норы окликнул Уоллеса. Это был один из техников, выбравшийся из люка. Руководитель группы попросил прощения и направился к норе.

– Ну как у вас? – спросил Джек у Миллстоуна.

– Не густо. Ты, случаем, обсуждал не то, как бы нам заглянуть внутрь?

– Всё зависит от того, что сейчас скажут разведчики, – пожал плечами Ричардс.

Миллстоун нервно закурил. Ему казалось, что сейчас, когда специалисты бюро могут очень помочь в расследовании, его оставят в стороне. Уоллес долго говорил с техником, позвавшим его, и ещё одним, тоже высунувшимся из люка. И когда Джон уже ждал, что его не пустят вниз, было получено разрешение. А когда он и Сандерс направились к норе, Уоллес добавил, что там есть нечто интересное для них. При этих словах Эгил стал ещё серьёзнее и продолжал держать винтовку наготове, даже несмотря на то, что все техники, спускавшиеся вниз, вернулись невредимыми.

Уже при спуске изнутри повеяло жаром. Миллстоуну подумалось, что здесь были неплохие условия для жизни паркарр или какого-либо другого недружелюбного вида. К счастью, им не удалось открыть этот люк и пробраться внутрь. Так Джон думал до того момента, как, пройдя через несколько плохо освещённых коридоров, он увидел ворота, ведущие, очевидно, в другой сектор лаборатории. Сквозь мельчайшие щели в этой двери проступала тёмно-зелёная слизь, издававшая смрадный запах. Джон видел красную лампочку еле-еле моргавшую на терминале, отпиравшем дверь, но узнавать, что находится за ней, у него не было ни малейшего желания.

– Я думаю, мистер Сандерс, тут можно получить интересующий вас образец.

– Пожалуй, – с готовностью ответил биолог и принялся выполнять уже знакомые Джону действия.

– Вы тут всё осмотрели? – спросил Джон у одного из техников.

– Ещё нет. Большинство дверей заблокированы. Тут очень много работы.

Миллстоун понимал, что даже если бы это было не так, он услышал бы примерно такой же ответ. Надеяться на то, что техники из бюро приоткроют завесу тайны даже над самыми маловажными пунктами своей работы, было глупо, но сейчас это было и не важно. Главное, чтобы Сандерс смог провести нужное исследование. Хотя, теперь уже Джон не сомневался в результатах. Эта биолаборатория была ещё одним независимым источником распространения того, что в рамках дела они называли вампиризмом. Правда, здешние существа действовали очень нестандартно.

В этом свете Джона не огорчало то, что он даже не узнает, ни что было за той зловещей дверью, ни что вообще находится в этом бункере – его интересовали человекообразные особи, а не паркарры, каким-то образом получившие соответствующие способности.

Когда Сандерс закончил, они поднялись обратно. Ричардс продолжал что-то обсуждать с Уоллесом. При появлении Миллстона они замолчали, что вызвало у Джона невольную улыбку.

– На карте стало меньше на одно белое пятно, – с победным Видом сказал Джек.

– Может быть, у вас есть ещё что-то интересное, мистер Миллстоун? – спросил Уоллес, – мы сбились с ног, отыскивая этот бункер, а вы, оказывается, давно о нём знали.

– Может быть и есть, – многозначительно сказал Джон, доставая сигареты, – если бы вы что-то предлагали взамен. А то я вам разрешил небольшую проблемку, а вы всё равно жмётесь.

– Вы же были в бункере, – сказал Уоллес.

– Я видел только пустые стены и слизь.

– Помнится, именно она вам и была нужна.

– Пока что да. Ну а если мне что-то понадобится завтра?

– Думаю, мы сможем помочь. Не стесняйтесь обратиться ко мне хоть напрямую, хоть через мистера Ричардса.

– Большое спасибо, – сказал Джон, ехидно улыбнувшись Джеку, который, казалось, был не доволен таким поворотом событий, – а теперь, наверное, нам пора.

Он посмотрел на Сандерса и получил утвердительный кивок.

– До встречи, – сказал Уоллес.

– До неё, – ответил Джон, пожимая протянутую руку.

– Я попрошу двух солдат прикрыть вас, – сказал Ричардс.

– Это было бы здорово, – кивнул Миллстоун.

Джек выполнил обещание. До поста охраны федеральной армии их сопровождало двое автоматчиков. Стрелять не пришлось. Видимо, чувствуя превосходство людей, паркарры затаились. Немалую роль в этом сыграло и то, что сейчас был день. Джон надеялся, что в скором времени это место будет зачищено полностью. Если его предположение верно, то бюро не остановится на достигнутом – найдя один бункер в одной из нор, оно обыщет все, и эта дорога однажды станет безопасной.

По другую сторону поста среди множества припаркованных машин их ждал Спайер. Рядом с ним был припаркован рабочий фургон Сандерса.

– Когда нам ждать результатов, док? – спросил Джон.

– Не дольше двух дней, – ответил биолог, – велика вероятность, что даже сегодня. Я позвоню. У вас, кстати, есть свой телефон?

– Нет. Придётся немного подождать, пока меня позовут, – немного виновато улыбнулся Миллстоун.

– Не проблема, – ответил Сандерс.

– Если меня не будет, что скорее всего, то вы можете попросить подойти мисс Лейн и изложить всё ей.

– Хорошо, – кивнул биолог.

– Большое спасибо, – сказал Миллстоун, протягивая руку.

– Пока не за что.

Сандерс завёл мотор и уехал, а Миллстоун и Эгил закурили.

– Что теперь? – спросил Дуглас.

– К сожалению, ничего, – с досадой ответил Джон.

– А что нам даст то, что результаты будут положительными?

– Ну, как минимум, то, что эти существа пошли не только из Пеллина, но ещё и откуда-то отсюда. А вообще, я просто хотел хоть немного заглянуть в этот люк.

– С этого и надо было начинать, – улыбнулся стрелок.

– Ладно, поехали, заглянем к Майнеру.

Закусочная работала в привычном режиме – хозяин разжигал свой гриль, дымя самокруткой. Он широко улыбнулся, увидев знакомые лица.

– Добрый день, – сказал Миллстоун.

– А я только подумал, что как-то много машин сегодня.

– Да уж, – улыбнулся Джон, – мимо вас не проскочишь.

– Что есть, то есть, – улыбнулся Майнер, – и как всегда, только случается суматоха – появляетесь вы.

– Да. Суматоха всегда при мне, – ответил Джон.

– Будете что-нибудь?

– Думаю, можно, – сказал Миллстоун, поглядев на часы. Время было уже обеденное.

Они уселись напротив хозяина. Детектив закурил.

– Что у вас новенького здесь?

– Всё та же тишина. Почти ничего не происходит.

– Почти не считается.

– Недавно паркарра ужалила какого-то очередного искателя приключений, – обыденно заметил Майнер, – вовремя подоспели федералы, она не успела его сожрать, но ему всё равно очень досталось.

– Это те паркарры, что обитают там, на перевале?

– Да. Одна из них. Точно не знаю.

– И он выжил?

– Похоже, что так. Хотя, не знаю, может быть, уже и умер, только новость об этом ещё не распространилась.

– А вы, помнится, говорили, что даже одного маленького укуса такой паркарры достаточно, чтобы человек умер.

– Так и есть. Ему, видимо, в чём-то повезло.

– Или они успевали съесть жертву до подхода помощи?

– Не всегда. Вот помню, одного бедолагу так же успели отбить. Повезло, что был день, но он всё равно умер. Очень мучительно.

– Очень интересно, – задумчиво сказал Джон, – мы, пожалуй, немного отложим наш обед. Где, вы говорите, сейчас находится тот человек?

– В военном лазарете, – немного оторопело ответил Майнер.

– Мы вернёмся позже, – буркнул Миллстоун, быстро вставая.

Они сели в Спайер, который тут же резко рванулся с места.

– Почему это так тебя заинтересовало?

– Мне кажется, что он обращается. Всё ведь сходится. Эти паркарры тоже обладают способностями, но не понимают этого и убивают свою жертву. В тот раз, когда его успели оттащить, он всё равно умер, потому что это было днём. Помнишь, что говорили наши друзья про перестраивающиеся ткани?

– Помню, – кивнул Эгил.

– И в этот раз ему очень плохо. Он обращается, – победно сказал Джон.

– Ну а если нет?

– Посмотрим. Что у тебя за настрой такой?

– Нормальный. Просто ни для кого не секрет, что укусы паркарр очень болезненные. Выходит, все они вампиры?

– Я пока не уверен в этом, но если это окажется так…

– Если бы это было так, не думаешь, что охотники бы об этом знали?

– А ты думаешь, что если бы они что-то знали, то сказали бы нам?

– Именно это – да. Это ведь очень важная деталь.

– Может быть, ты и прав, – сказал Джон задумчиво.

Доступ в армейский лазарет был без труда обеспечен удостоверениями. Врач, мистер Дженкинс, худой и высокий мужчина, показал Джону и Дугласу своего пациента.

Человек лежал на кушетке, укрытый былым покрывалом, а рядом с ним стояла капельница. Вид у него был и вправду очень болезненный. Сосуды чёрными нитями проступали по всему телу, особенно на лице. Его кожа как будто была прозрачной. Сверху на ней выступал пот. Человек дышал медленно и прерывисто, как будто каждый вдох доставлял ему боль. Глаза его были закрыты, но было видно, как они шевелятся под веками. Джон не был врачом, но если бы его спросили, он сказал бы, что состояние этого человека очень плохое.

– Он выживет? – спросил Миллстоун, посмотрев на врача.

– Примерно пятьдесят на пятьдесят, – пожал плечами Дженкинс, – я видел и не таких тяжёлых, и они умирали.

– Вы проводили анализ крови?

– Да. Яд кислотной паркарры. Обычное противоядие против него помогает плохо, но лучшего пока не нашли.

– Почему его кожа так изменилась?

– Видимо, организм очень слаб. Яд вытягивает из него все соки, – развёл руками врач.

– Так происходит всегда? – спросил Джон.

– У всех, кого я видел, если им удавалось прожить дольше двух дней, всё было так же.

– А если не кислотная паркарра?

– То обычное противоядие помогает лучше, и через два дня человек уже снова на ногах.

– А в крови точно не найдено ничего необычного?

– Говорю же, только яд кислотной паркарры.

– Вы можете дать мне образец?

– Конечно, – пожал плечами Дженкинс.

– Отлично. И если он неожиданно умрёт, сообщите об этом в полицию Джейквиля и попросите, чтобы это передали мне. Хорошо?

– Конечно, мистер Миллстоун, – кивнул врач.

Когда они вышли из гарнизона, Джон покрутил в руках небольшую пробирку, наполненную кровью.

– Жаль, что биолог уехал, – сказал Дуглас.

– Попросим Фоллера. Думаю, он сможет дать нужное заключение.

– Мы хоть пообедаем перед отъездом?

– Да. Только быстрее, чем планировали.

У Майнера в закусочной появились два человека в военном камуфляже, но Миллстоун не сказал бы, чтобы они относились к федеральной армии. Они сидели в стороне и негромко разговаривали. Джон и Дуглас подсели за стол, ближайший к Майнеру и закурили.

– Он ещё жив? – спросил Майнер.

– Жив, – кивнул Джон, – но мне показалось, что он очень плох.

– Ещё бы. Недаром федералы запрещают там ходить.

– Но охотников всё равно хватает.

– Это точно. Даже вы регулярно наведываетесь.

– Приходится.

Майнер отбросил в сторону горящие дрова, поворошил угли и поставил решётку.

– Ладно, вы ведь сюда не за байками пришли. Чего хотите?

– Думаю, паркарру, если есть, – сказал Джон.

– Найдётся.

Он ненадолго исчез в своей хижине и вернулся с небольшими кусочками мяса, которые тут же положил на решётку.

– Видимо, они вам очень досадили, – улыбнувшись, сказал Он.

– Прямо как заноза, – усмехнулся Джон.

– И вы не сказали насчёт гарнира.

– Как обычно. Картошку.

– Хорошо.

– И Майнер, вы ведь сейчас богаты тем самым пивом?

– Да. Мой друг был только вчера.

– Как это хорошо. Не продадите мне несколько литров?

– Сделаю скидку за бочонок. Но такими партиями продаю только по знакомству.

– Ну, мы ведь с вами знакомы, – ехидно улыбнулся Джон.

– Ладно, – улыбнулся в ответ Майнер, – что-нибудь придумаем.

Небольшой десятилитровый бочонок Миллстоун аккуратно устроил в багажнике, и, убедившись, что он никуда не сдвинется, закрыл крышку.

Всю дорогу до Джейквиля он размышлял, иногда спрашивая о чём-нибудь Дугласа. Эгил отвечал односложно, что немного раздражало Джона.

– Если у тебя есть своя версия, то расскажи мне, – наконец прямо сказал Миллстоун.

– Я уже излагал. Могу коротко добавить только одно: не надо искать вампиров там, где их нет.

– Опять сорок пять, – выдохнул Джон, – проверить нужно всё.

– Ладно. Проверим, – легко улыбнулся Дуглас.

Фоллера они застали в полумраке лаборатории. Шторы были задёрнуты, а сам он сидел за столом и рассматривал что-то под микроскопом.

– О, Джон, – подняв глаза на вошедших, улыбнулся он, – какими судьбами?

– Есть интересная работа, – сказал Миллстоун, – не поможете мне?

– С радостью. Нужно кого-то вскрыть?

– Было бы неплохо, но он пока жив.

– Хм, интересно, – улыбнулся Фоллер.

– Но у меня есть образец крови.

Джон достал из кармана пробирку и протянул её криминалисту.

– Что ищем?

– Вы ведь проводили анализ крови трупа из Алдера?

– Конечно.

– Мне нужно их сравнение. Вы, кажется, говорили, что нашли там некоторые изменения.

– Незначительные.

– Но всё же. Мне нужно знать, есть ли что-то подобное в этом образце.

– Хорошо. Я сейчас тут освобожусь и займусь этим.

– Когда ждать результат?

– Зайдите через час.

– Хорошо.

Миллстоун и Эгил поднялись в кабинет Шейлы. Она занималась уже привычным делом – перебирала кучи документов, что-то выписывая в блокнот.

– Мне кажется, ты собираешь на кого-то досье, – ехидно заметил Миллстоун, усаживаясь на диван.

– Я всегда что-то на кого-то собираю, – не отвлекаясь от работы, ответила мисс Лейн.

– И на кого же?

– На одного противного детектива.

– Его фамилия, случайно, начинается не на "М"?

– Ты проницателен, как никогда.

– Хоть в чём-то. И кстати, я тебе запомню такую шуточку, – он ехидно сощурился, когда Шейла посмотрела ему в глаза.

– Что у вас случилось, Дуглас?

– Всё как и всегда, – ответил стрелок, – не можем найти то, что хотим.

– А, – легко улыбнулась мисс Лейн.

– Ладно, – примирительно сказал Джон, вставая, – вы не против, леди, если я попью кофе и покурю?

– Совсем нет. Будто бы ты когда-то получал отказ.

– Если я тебе пока не нужен, я ненадолго отойду, – сказал Эгил.

– Газировка? – поднял брови Джон.

– И она тоже, – улыбнулся стрелок.

– Нам через час идти к Фоллеру.

– Я приду.

– Хорошо.

Джон заварил кофе себе и Шейле, сел на диван и закурил. Закончив работу с очередной папкой, она убрала документы и подсела к Миллстоуну.

– Как проходит? – спросил он, подавая ей чашку с кофе.

– У меня хорошо. А вот ты, похоже, не в духе.

– Есть немного. Но не волнуйся. К вечеру так или иначе пройдёт.

– Будем надеяться.

– Кстати о вечере, какие у тебя планы?

– Мне нравится этот вопрос, – игриво улыбнулась Шейла, – значит, ты сегодня никуда не пропадаешь?

– Нет.

– Ну, тогда я уже жду вечера.

– Тем более, что я кое-что задумал.

– И это мне тоже нравится, – улыбнулась она, осторожно сделав маленький глоток кофе.

Немного отдохнув и дождавшись напарника, Джон отправился к Фоллеру.

– Боюсь, что не обрадую вас, – сказал криминалист.

– Нет совпадений?

– Нет, – он покачал головой, – у того кровь как будто была поражена какой-то болезнью, а у этого просто яд.

– Понятно, – огорчённо ответил Миллстоун.

– Не складывается?

– Совсем, – выдохнув, ответил Джон.

– Сложится. Если чем-то смогу помочь – обращайтесь.

– Хорошо.

Когда они вернулись в кабинет Шейлы, дверь была закрыта.

– Вот дела, – поднял брови Миллстоун, – куда это она делась?

Он осмотрелся в поисках записки, но не нашёл, а уже через полминуты в коридоре послышался стук каблуков.

– Где это мы пропадали? – спросил Джон, пока Шейла открывала дверь.

– Всё по делам того детектива на букву "М".

– Что такое? – Миллстоун в один момент стал серьёзным.

Шейла не отвечала до тех пор, пока они не вошли в кабинет.

– Звонил биолог. Сказал, что результат отрицательный. Много следов другого препарата, который, возможно, имел мутагенные свойства, что и изменило паркарр, но это не то, что ты ищешь.

– И там и там мимо, – сказал Джон, обессиленно опустившись на диван.

– Мне жаль, – сочувственно сказала Шейла.

– Да ты тут не при чём. А старина Дуглас вот оказался прав.

– Как и говорил, – сказал Эгил.

– Но это не значит, что прав во всём, и что так будет всегда.

– Конечно, не значит.

– Ладно, дружище, боюсь, что на сегодня мы свободны. Если что, я зайду.

– Хорошо, – сказал Дуглас, вставая.

Попрощавшись, стрелок ушёл, а Миллстоун закурил. Шейла перебрала ещё несколько листков, сделала одну относительно большую заметку, убрала всё со стола и подошла к Джону.

– Ну так, что с планами на вечер? Есть что-то, что способно поднять тебе настроение?

– Да, – кивнул Джон, грустно улыбнулся, – я по случаю прихватил в Хейтоне бочонок хорошего пива. Знаю, что ты его не очень любишь, но именно это ты просто обязана попробовать.

– Думаю, для разнообразия можно, – улыбнулась мисс Лейн, – и кстати, я сегодня тоже освободилась немного раньше.

– Тогда, я думаю, зайдём в магазин и закупим для ужина что-нибудь особенное. Тем более, что завтра выходные.

– О, – протянула Шейла с улыбкой, – фирменная паста в сливочном соусе?

– Хм, – задумался Джон, – почему бы и нет. Но, если я правильно помню, раньше ты её не очень-то жаловала.

– А сейчас соскучилась.

– Ну, тогда попробуем что-нибудь изобразить. А сейчас…

Миллстоун быстро поднялся и закрыл дверь на защёлку.

– Пожалуй, – задумчиво сказал он, оглядывая комнату, – сегодня мне больше нравится твой стол.

– По-моему, он тебе всегда нравился.

Вместо ответа Джон подхватил её на руки и понёс в сторону стола.

Несмотря на то, что настроение к вечеру несколько улучшилось, Джон всё равно пребывал в задумчивости, и иногда с головой уходил в свои мысли. Они с Шейлой проехались по магазинам, приготовили ужин и сели за стол. Пиво ей очень понравилось. Оно приятно вскружило голову обоим, помогая расслабиться.

– А ты не думал, что всё это к лучшему? – осторожно спросила она.

– Что именно?

– Ну, что это дело с вампирами приутихло.

– Почему же? Гораздо лучше завершить дело, чем отложить. А это именно то дело, которое само собой не разрешится в лучшую сторону. Но я думаю, что работа всё же идёт, только без меня.

– Почему ты так уверен?

– Спрашиваешь так, будто бы знаешь, – подозрительно заметил Миллстоун, сделав большой глоток пива, – но я тебе всё равно скажу. Потому что я имею однозначное мнение по поводу их всех – сжечь, раз уж они так боятся огня. И Темпелгтон сжечь, и всё остальное. Но наша лиса, подозреваю, жаждет привлечь их на свою сторону. Всё-таки же они оружие.

– Может быть, он лучше знает, что стоит делать?

– Я пока ещё не получил официального отказа ни от кого. Даже госпожа Хеппер не стала со мной говорить. Просто исчезла, и я подозреваю, что не просто так.

– Мне жаль.

Она поставила локоть на стол и погладила его по голове.

– Что-нибудь придумаем.

– На день федерации вырвемся в Флаенгтон? – предложила она.

– Рано загадывать, – улыбнулся Миллстоун.

– Просто возьми на заметку.

– Возьму. Ну а теперь ты поделись чем-нибудь.

– Чем? – спросила Шейла.

– Я подметил, что ты в последнее время над чем-то очень напряжённо работаешь. Раньше ты не прятала от меня документы, а в этот раз значит действительно что-то серьёзное.

– У тебя и так опасное дело. Зачем посвящать тебя в ещё одно?

– Ну а если совсем вкратце и чуть-чуть.

– Тогда тебе придётся предложить мне что-то взамен, – игриво улыбнулась мисс Лейн.

– Ох, боюсь, это ничем хорошим не закончится, – выдохнул Миллстоун.

– Почему же?

Шейла снова игриво улыбнулась, и Джон ощутил как она гладит его ногу своей.

– Ну, валяй.

– Не бойся. Я всё про тот же день федерации. Обещай, что мы проведём его вместе.

– И всё?

– И всё. Я ведь тоже не могу тебе сказать ничего серьёзного, потому что это секретно, вот и с тебя не прошу серьёзного. Но ты должен обещать.

– Ничего серьёзного, но надо обещать, – устало улыбнулся Джон.

– Ага, – радостно закивала Шейла.

– Ну, что с тобой делать, – развёл руками Джон, – обещаю на день федерации крепко тебя обнимать.

– И всё? – возмутилась мисс Лейн.

– И всё остальное по возможности тоже.

– Хорошо, – обрадовалась Шейла.

– Теперь твоя очередь.

– Ну, в общем, готовится крупная ликвидация одной банды, – став серьёзной, сказала Шейла, – нельзя упустить ни одного из них, поэтому мы лишний раз перепроверяем все связи.

– Почему-то мне начинает казаться, что и тут не обошлось без лисы, – сказал Джон и посмотрел на Шейлу таким взглядом, что она на секунду подумала, что он её в чём-то подозревает.

– И всё ты, Миллстоун, угадаешь.

– Стараюсь.

После этих слов ненадолго воцарилось молчание. Миллстоун сделал несколько глотков пива и потянулся за сигаретами.

– Только пойдём лучше в комнату.

– Больше нравится смотреть на трущобы, чем на большие дома? – сказал Джон, вставая.

– И это тоже.

На улице уже почти стемнело. Джон открыл окно, поставил на подоконник пепельницу и протянул Шейле открытую пачку, а потом помог прикурить.

– А помнишь, ты рассказывал, что когда искал что-то в Хейтоне, там была девочка?

– Да. Милли. Так я её и не навестил ни разу.

– Ричардс сказал, что она про тебя спрашивала. Он оставил адрес.

– Ричардс сказал? – насторожился Джон, – а почему он не сказал мне?

– Не знаю.

– Значит, вы когда-то с ним виделись в моё отсутствие.

– Ты меня в чём-то подозреваешь? – спросила Шейла и посмотрела на Джона.

– Но ты ведь что-то замышляешь? Вернее он, но ты тоже в курсе дела.

– Нет.

– Ну хорошо, – улыбнулся Миллстоун, – пусть будет нет, не волнуйся только.

– Всё в порядке. Я просто хотела предложить тебе завтра съездить.

– Вот как? – удивился Джон.

– Ты ведь обещал её навестить, и не навестил.

– Да. Пожалуй прокатимся, а где?

– В сторону Флаенгтона, а потом повернуть. Вроде бы Клайтон называется.

– Навестим. Прокатиться куда-нибудь подальше действительно хочется. Но сначала будем долго-долго спать.

Погасив окурок в пепельнице, Миллстоун повернулся к Шейле, аккуратно подхватил её за талию и, опустив на кровать, ехидно заметил:

– Кажется, я начинаю понимать, почему тебе больше нравится комната.

ИСТОЧНИК БЕЗУМИЯ

– Все дети сейчас на прогулке, – вкрадчиво сказала миссис Феллен, и Миллстоун ощутил, что это не всё, о чём ей хотелось бы поговорить, но она почему-то стеснялась.

– Хорошо, – ответил Джон, – мы можем подождать. Тем более, что, подозреваю, это будет продолжаться недолго.

– Нет. И, – она немного помедлила, – мне нужно с вами кое-о-чём переговорить.

– Хорошо, – сказал Джон, – слушаю вас.

– Если вас не затруднит, то пройдёмте в мой кабинет.

– Не затруднит, – ответил Миллстоун.

Когда миссис Феллен развернулась, Джон переглянулся с Шейлой. Им обоим это желание поговорить показалось странным, и тем скорее им хотелось узнать, что за тема будет у разговора. Миллстоун подозревал что-то неладное. Заведующая серьёзно изменилась в лице, когда услышала, что они пришли навестить Милли Мейтен, и ещё большие изменения вызвало упоминание о том, что Джон и Шейла работают в полиции.

Миссис Феллен была невысокой дамой лет сорока пяти. В её коротких волосах проглядывала седина, а при ходьбе она слегка прихрамывала на правую ногу. Первым выводом Миллстоуна было то, что это, возможно, добрый человек, но скорее всего, недалёкий. Ещё она показалась Джону религиозной, хотя ярких признаков этого он пока не заметил.

Её кабинет был небольшим, но вполне уютным. Два стола, стояли в форме буквы "Т", и у Джона сразу возник вопрос о том, кому принадлежит второе место. Напротив столов стоял книжный шкаф, одна полка которого была занята папками, а вторая была отведена под беллетристику, среди которой преобладали любовные романы. Везде стояли комнатные растения, что добавляло кабинету уюта.

– Присаживайтесь, – она подала Джону стул, который тот сразу же отдал Шейле, – а вы можете присесть сюда. Моя помощница пока занята.

Она указала на место за вторым столом. Джон аккуратно положил шляпу и сел, ещё раз переглянувшись с Шейлой. По её виду он сказал бы, что она чувствует себя неуютно, хотя сам он ничего подобного не испытывал. Она вся как будто сжалась, но старалась держаться как обычно.

– Итак, миссис Феллен, – сказал Миллстоун, когда ему показалось, что молчание затягивается, – о чём вы хотели поговорить?

– По поводу девочки. Боюсь, у меня для вас плохие новости.

– Что такое? – встревожился Джон.

– Мы вынуждены будем перевести её в другое учреждение. Туда, где ей смогут помочь.

– Куда именно? Я попросил бы вас говорить максимально прямо, – строго сказал Джон.

– Она страдает галлюцинациями. Возможно, прошлые потрясения произвели на неё такой эффект. Вы ведь помните, при каких обстоятельствах вы её узнали? Она уверяла, что в глубине подвала скрывается монстр.

– Да, – медленно кивнул Джон, – что она видит сейчас?

– Она говорит, что кто-то ходит под землёй по ночам и что кто-то ещё иногда зовёт её. Однажды она разбудила всех своим плачем. Мы проверили подвал, но там не было совершенно никого. Нам жаль её, она очень милая и тем более, очень не хочется разлучать её с братиком, но если это пойдёт так и дальше, мы вынуждены будем это сделать.

– Как давно это началось?

– Практически сразу после того, как её привезли. Сначала мы думали, что это просто плохие сны, всё же ей пришлось многое пережить. Мы давали ей успокоительное, но оно не помогало.

– Другие дети ничего подобного не говорят? – спросила Шейла.

– Нет. Иначе бы мы не приписывали Милли галлюцинации.

– Хорошо, – сказал Джон, – в любом случае я хотел с ней поговорить.

– Вы не подумайте, что я на неё наговариваю, – оправдательным тоном попросила миссис Феллен, – но ведь она что-то такое видела и раньше. Того монстра, который оказался какой-то машиной.

– Да, вы правы, – сказал Джон, – много чего можно придумать, поддавшись страху. Вот только тогда Милли не утверждала, что видела его. Только то, что он есть. И она не скрывала, что знает о нём со слов того старика, который запрещал им греться.

– Наш психолог говорит, что возможно, это последствия пережитого, только вскрылись они в таком необычном виде.

– Вот это уже интереснее, – оживился Джон, – психолог. Что ещё он говорит?

– Она. Это моя помощница. Она говорит, что ей не удаётся наладить с девочкой настоящий контакт. Возможно, вам она поверит. Она спрашивала о вас.

– Хорошо, – немного устало сказал Миллстоун, которому не нравилось, что диалог уходит не в том направлении, – скажите, а что у вас хранится в подвале?

Этот вопрос произвёл странное впечатление на миссис Феллен. Она непонимающим взглядом посмотрела на Джона, как будто бы он спросил её о чём-то возмутительном. Видимо, для неё уже стало данностью, что бедная девочка страдает расстройством психики, поэтому вопрос Джона был воспринят ею чуть ли не как оскорбление.

– Вы ведь не думаете, что я лгу?

– Нет. Но я должен проверить всё. Будет плохо, если девочке сделают какой-нибудь сильный укол при том, что она этого не заслуживает, верно? Или накачают таблетками, чтобы она перестала слышать, а потом окажется, что это розыгрыш какого-нибудь подсобного рабочего, который перепил в один из праздников и решил устроить веселье, – Джон говорил, не замечая, что его тон становится злее.

– Мистер Хейлок может и любит выпить, но он бы себе не позволил ничего такого, – уже не так самонадеянно, но всё же спокойно заметила Феллен, – к тому же, если хотите знать, Милли утверждает, что голос, который её звал, был женским.

– Конечно, хочу знать! – сказал Джон, искренне улыбнувшись, – видите, какие интересные обстоятельства вы мне не сказали. Я за несколько секунд узнал, что у вас всё же есть подсобный рабочий и что голос точно не принадлежит ему.

– Я не думала, что это так важно.

– Важно всё, – спокойно заметил Миллстоун, – но вы так по-прежнему и не ответили, что хранится у вас в подвале.

– Что там может храниться? Всякий хлам. То, что когда-то пожалели выбросить.

– Я могу осмотреть подвал?

– Конечно, раз вы считаете, что это необходимо. Я попрошу мистера Хейлока показать вам всё.

Она начала снимать трубку телефона, но Джон остановил её.

– Будет лучше, если вы потом просто скажете мне, где я смогу найти господина Хейлока, и я встречусь с ним сам.

– Хорошо.

В этот момент послышался звук открывающейся двери, и в кабинет вошла молодая женщина примерно тридцати лет, слегка курносая и веснушчатая. Наружность её была весьма приятной, и Миллстоун немного насторожился, подумав, какой должна быть причина того, что ребёнок не захотел идти на контакт с таким психологом.

– Сьюзи, познакомься, – сказала Феллен, – это детектив Миллстоун из полиции Джейквиля и его помощница мисс, простите, если ошибаюсь, Лейн.

– Всё верно, – добродушно кивнула Шейла, но Миллстоун понял, что её это слегка задело.

– Очень приятно, – сказала девушка, немного насторожившись.

– А это наш психолог, Сьюзен Стоув.

– Но что у нас делает полиция? – спросила она, вопросительно глядя на Миллстоуна.

– Ещё до недавнего момента мы думали, что делать, как раз-таки ничего и не придётся.

Джон взял шляпу и встал из-за стола, освобождая место помощнице Феллен.

– Они пришли навестить Милли Мейтен. Это тот офицер полиции, о котором она как-то рассказывала, – сказала заведующая, – и я рассказала ему о странностях, которые происходят с девочкой.

– И вы решили, что дело не в ней? – спросила Сьюзен.

– А вы можете убедить меня в обратном прямо сейчас? – с некоторым вызовом спросил Джон.

– К сожалению, нет, но вас в таком случае никто не убедит.

– Это не требуется, – сказал Джон, – я сам в силах во всём разобраться. Сначала мне хотелось бы переговорить с ней.

– Они как раз вернулись с прогулки, – сказала Сьюзен.

– Вы не проводите наших гостей? – попросила заведующая.

– Конечно, – сказала помощница, вставая.

Она отвела Джона и Шейлу в просторную комнату, заставленную партами. Это было что-то вроде класса, только сейчас здесь не было учителя. Только за столом в конце помещения сидела пожилая женщина в очках, а вокруг неё сгрудилось несколько детей. Милли сидела одна в стороне, и Джон, поблагодарив Сьюзен, направился к ней.

Увидев детектива, девочка вскочила со своего места и бегом направилась к нему.

– Мистер Джонни! – радостно закричала она.

– Привет! – Миллстоун подхватил её на руки и поднял вверх, – скучала по мне?

– Да, – ответила она и обняла Джона.

Он почувствовал себя немного неловко, потому что не рассчитывал на такую реакцию. Все дети и воспитательница, находившиеся здесь, сейчас смотрели на них, а на лице Шейлы была искренняя добрая улыбка.

– Мы можем ненадолго отойти? – обратился Джон к женщине, следившей за детьми.

– А вы кто? – спросила она и встала из-за стола.

На её лице было написано подозрение. Миллстоуну очень не хотелось предъявлять своё удостоверение, тем более при детях, но сейчас это был единственный способ разом рассеять все вопросы этой женщины. Она не без опаски подняла глаза на Джона, когда ознакомилась с представленным ей документом. Видимо, ей нечасто доводилось видеть полицейское удостоверение да ещё и с пометкой об особых полномочиях.

– Мы будем неподалёку, – сказал Джон, убирая портмоне обратно во внутренний карман.

На секунду взгляд воспитательници скользнул Миллстоуну за пазуху. Его привлёк блеснувший пистолет – это можно было понять по удивлению, смешанному с испугом, овладевшим этой женщиной.

– Хорошо, – неуверенно ответила она.

– Не волнуйтесь, всё будет хорошо, – дружелюбно улыбнувшись, сказал Миллстоун.

Но это не произвело должного эффекта. Испуг с лица женщины не сошёл, а, напротив, появилась некоторая настороженность.

– Миссис Лейчет плохая, – сказала Милли, когда они вышли за дверь.

– Это та женщина, что сидела с вами? – поинтересовался Джон.

– Да.

– А почему она плохая?

– Ей не нравятся мои рисунки. Она всегда говорит Мэри, что у неё хорошо получается, а мне не говорит.

– Ну, – протянул Джон, – мы посмотрим твои рисунки и скажем своё мнение. Кстати, познакомься, это тётя Шейла.

– Очень приятно, – сказала мисс Лейн, протянув руку.

– А тётя Шейла хорошая? – посмотрев на Джона, спросила Милли, после того, как пожала протянутую руку.

– Конечно. Или ты думаешь, я бы с ней дружил, если бы она была плохая? – шутливым тоном спросил Миллстоун.

– Она не будет говорить, что я сумасшедшая? – немного опасаясь, спросила девочка.

– Нет, не будет, – серьёзно ответил Джон, – мы пришли спросить тебя об этом и всё выяснить.

– Мистер Джонни, я не вру.

– Конечно, не врёшь.

Миллстоун опустил её на пол и сам присел рядом так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Ты всё расскажешь мне, и мы разберёмся с этим, хорошо?

– Да.

– А теперь я хочу, чтобы ты отвела меня к входу в подвал. Покажешь мне его?

– Да. Идём.

Она уверенно устремилась вперёд. Они вышли на улицу и обошли здание кругом. Вход в подвал представлял собой лестницу, спускавшуюся вниз и накрытую обветшалой крышей. Всё вокруг поросло травой, и при желании туда можно было незаметно проникнуть даже днём, несмотря на то, что недалеко располагалась детская площадка.

– А теперь расскажи мне, что ты слышишь, – сказал Джон, закончив с осмотром лестницы и двери.

– Шаги. Внизу. И ещё кто-то бурчит.

– Может быть, это мистер Хейлок?

– Нет, – уверенно покачала головой Милли, – это не он.

– Почему ты так считаешь?

Вместо ответа девочка пожала плечами. Они отошли от двери и сели на скамейку неподалёку. Миллстоун нарочно выбрал место так, чтобы видеть того, кто захочет зайти в подвал.

– А кто зовёт тебя?

– Другая девочка.

– Тоже из подвала? – спросил Джон.

– Да. Сначала оттуда, а потом она идёт за окна. Только она зовёт не меня.

– А кого?

– Она просит помочь ей. Иногда она никого не зовёт, а иногда зовёт Сару.

– А кто это, Сара? – спросила мисс Лейн.

– Я не знаю, – ответила Милли.

– А что-нибудь ещё происходит?

– Нет, – уверенно покачала головой девочка.

– И так повторяется каждую ночь? – спросила Шейла.

– Не каждую, но часто.

– Очень интересно, – сказал Миллстоун, доставая сигареты.

Не успел он выпустить первое облако дыма, как в стороне зашелестела трава. Осторожно выглянув, Джон увидел ту самую воспитательницу, которая находилась в комнате, из которой он забрал Милли. Женщина осторожно огляделась и направилась к подвалу.

– Вы что-то потеряли, миссис Лейчет, – окликнул её Джон.

Женщина вздрогнула, но тут же пришла в себя и подошла к ним.

– Я потеряла вас. Я думала, вы будете неподалёку.

– Так мы и ушли недалеко. А как вы узнали, что мы здесь?

– Мне сказали дети.

– Что-то я не припомню, чтобы мы кому-то попадались на глаза, – подозрительным тоном сказал Миллстоун.

– Уж не подозреваете ли вы меня в чём-то? – спросила она с некоторым вызовом.

– Подождите, – сказал Джон, – а в чём я должен вас подозревать? Ведь преступления как такового здесь нет.

– Вот как? А что есть?

– Моё желание навестить ребёнка, ну и, некоторые странности, вам небезызвестные.

Она бросила на Милли короткий взгляд, в котором подозрения смешивались с испугом, но ничего не ответила.

– Ладно, я тогда, пожалуй, пойду, – сказала она, нервно потирая руки, – а вы не уходите далеко. Тем более, что скоро обед. Его нельзя пропускать.

– Разумеется, – улыбнулся Джон.

Миссис Лейчет ушла, а Милли проводила её взглядом.

– Как думаешь, это она? – шутливо спросил Джон.

– Я не знаю, – ответила девочка, – голос не её.

– А чей? – спросил Миллстоун, снова присев так, что его глаза оказались на одном уровне с глазами девочки, – ты слышала его ещё где-нибудь?

– Нет.

– Странно, ну да ладно. Ты не пропустишь обед? Когда он начинается?

– Скоро нас начнут собирать, – ответила она.

– Что же, тогда беги, а мы пока побеседуем с мистером Хейлоком. Не знаешь, где он может быть?

– В своём домике, вон там.

Она указала в сторону, где из-за угла главного корпуса виднелся небольшой одноэтажный деревянный дом.

– Он живёт там один? – спросил Джон.

– Да, – ответила Милли, загадочно кивая головой.

– Ладно. Разберёмся.

Милли ушла, а Джон закурил, задумчиво глядя по сторонам.

– Ты ей веришь? – спросила Шейла.

– Мне хочется ей верить и пока что моё желание подкрепляется не слишком явным поведением местных жителей.

– Я не думаю, что у них будет какая-то выгода от того, что девочку отошлют в больницу.

– Ну, почему же? – усмехнулся Джон, – вдруг, она нашла или узнала что-то такое, о чём лучше не вспоминать? Тогда высылка будет избавлением.

– Но что они нашли и что хотят скрыть?

– А вот это мы и собираемся выяснить. Так что эта суббота, боюсь, будет без Двух Тонн.

– Ничего страшного, – сказала Шейла.

Это дело её встревожило, пожалуй, как и всегда – больше, чем было нужно. Но Миллстоун не сомневался в том, что разгадка найдётся быстро.

Мистер Хейлок был очень худым, и хотя в его волосах ещё не было седины, он выглядел как старик, во многом из-за того, что его лицо несло на себе следы частых злоупотреблений алкоголем. То же подтверждали и его руки, которые слегка тряслись. Учитывая запах свежего перегара, можно было заключить, что утром тремор был ещё сильнее.

Удостоверение Миллстоуна сильно напугало Хейлока, но испуг этот был связан скорее с его общей боязнью, которую он испытывал к полицейским. Так что Джон с первых минут был склонен думать, что этот человек, хоть и имеет доступ к подвалу, вряд ли имеет какое-то отношение к происходящим событиям.

– Не возражаете, если я закурю, господин офицер? – спросил Хейлок.

– Нет, конечно. Это я должен спрашивать. Я же у вас в гостях, – сказал Миллстоун, дружелюбно улыбнувшись.

Комнатка, которую занимал этот господин, составляла одну четвёртую домика, в котором кроме него никто не жил. Обставлена она была просто. Чувствовалось, что большую часть времени он проводит не в ней.

Он ловко скрутил себе сигарету, поджёг её и выпустил первое облако густого дыма.

– Я слышал, тут у вас происходят некоторые странные вещи. Дети слышат шаги в подвале, голоса. Вы знаете об этом?

– Да. Только не все дети, а одна девчушка. Из новеньких. Они даже осматривали подвал, но ничего не нашли.

– Они? Я думал, это делали вы.

– И я тоже, но со мной были миссис Феллен с помощницей.

– Понятно, – кивнул Джон, – и что-нибудь странное нашли?

– Нет, – пожал плечами Хейлок, – нет там ничего, господин полицейский.

– Вы в этом уверены?

– Да. Девчушка просто боится призраков, вот и мерещится всякое.

– Раз уж вы заговорили о призраках, то я хотел бы спросить – кроме Милли никто не видел ничего подобного?

– Нет, – немного подумав, потряс головой Хейлок.

– А давно вы здесь работаете?

– Порядочно. Лет пятнадцать.

– А кто занимал это место до вас?

– Я не знаю. Когда я появился здесь, никто. У них тут была полная разруха. А я до этого кем только не работал – и слесарем и каменщиком, вот и стал помогать.

– Хорошо, – задумчиво кивая, сказал Миллстоун, – хорошо.

Он ненадолго замолчал, переведя взгляд на окно, наполовину закрытое занавеской.

– Что же, – снова ожив и посмотрев на собеседника, сказал Миллстоун, – вы не проводите меня до подвала. Хочу его осмотреть.

– Конечно, провожу, – сказал Хейлок, вставая.

Он подошёл к двери и, кряхтя, потянулся вверх, где на маленьком гвоздике висел ключ. Потом он обул тапки и вышел вслед за Миллстоуном и Шейлой, которых пропустил вперёд.

– А скажите, больше ничего странного не происходило в последнее время? – спросил Джон, когда они отошли от домика.

– Нет, – немного подумав, ответил Хейлок.

– А часто вы вообще ходите в подвал?

– Нет. Только если надо положить что-то или достать. Иногда по месяцам не хожу.

– А кто ещё, кроме вас, имеет туда доступ?

– У Феллен есть ключи от всех дверей, но в подвал она без меня никогда не ходила.

– Почему вы так в этом уверены?

– Там не совсем исправный замок. Сколько я в нём не копался, никак не могу сделать, чтобы он не заедал. Чтобы он нормально открылся, на дверь нужно надавить, а ещё с силой повернуть ключ. У неё так не получалось, хотя я пытался её научить.

В подтверждение своих слов Хейлок всем телом навалился на дверь и при этом не без труда провернул ключ. Только после этого дверь, скрипнув, открылась.

– А вы не пробовали целиком заменить замок? – спросил Джон.

– У нас такого нет, да и незачем, – развёл руками Хейлок, – я же говорю, мы сюда почти не ходим. И вдруг кто из детишек случайно украдёт ключ, так он не сможет сюда влезть.

– Ну да, – сказал Миллстоун, оглядывая дверной проём, – дополнительная защита.

– Что-то вроде того.

Хейлок щёлкнул выключателем, притаившимся сразу за входом в подвал, и впереди загорелась тусклая лампочка, освещая мрачные бетонные стены. Прямо около входа стояли какие-то старые доски разного размера. Сразу за ними к стене был приставлен ржавый велосипед, на колёсах которого не было покрышек. Впереди был проход налево, а прямо располагалась непролазная куча всевозможного хлама, олицетворявшего низкую потребность к походам в этот подвал.

– Да, пожалуй, вы правы, мистер Хейлок, сказал Джон, оглядываясь, – тут действительно нечего искать. Не могли бы вы показать мне тот участок, который как раз располагается под той спальней.

– Конечно, это недалеко.

Рабочий достал из кармана небольшой фонарь, светивший тусклым жёлтым светом, и устремился вперёд. Джон последовал за ним, пропустив Шейлу вперёд. Он оглядывал подвал, хотя, если судить по толстому слою пыли, Хейлок говорил правду о том, что здесь редко кто-либо появлялся. На полу была практически та же картина – за исключением следов, оставленных, очевидно, во время проверки, о которой Джон тоже уже знал. В местах, где был доступ к водопроводным трубам и прочим коммуникациям, было значительно меньше хлама, но общая картина от этого практически не менялась.

– Мы здесь всё перерыли, и ничего, – сказал Хейлок, – никаких следов.

– Стоп. А что вы рассчитывали найти?

– Ну, может быть, это был какой-нибудь бродяга, который устроил себе лежанку, или ещё что.

– А сюда есть другие входы?

– Если только через окна. У нас есть по одному там и там, – он указал рукой противоположные направления.

– В каком они состоянии?

– Оба заколочены, но мы всё равно их проверили, мало ли кто оторвал доски.

– И никто их не отрывал.

– Верно, – кивнул Хейлок с некоторой грустью, как будто ему было бы легче, если бы всё обстояло наоборот.

Джон неуверенно осмотрелся вокруг. Он посмотрел на Ржавую телегу, в которой была очередная куча хлама. Неожиданно его внимание привлекло то, что стояло под ней. Это был цилиндрический предмет, поставленный в ржавое ведро. Джон выдвинул его наружу и осмотрел. На торце, который был обращён к нему, у цилиндра было выпуклое стекло. То ли оно замутнело от времени, то ли было покрашено изначально, но через него нельзя было заглянуть внутрь.

Миллстоун попытался вытащить непонятный цилиндр из ведра, что удалось ему не без труда – он оказался довольно увесистым. Наконец, справившись, он поставил его на пол и провёл пальцами по ребристой боковой поверхности.

– А что это такое? – спросил Джон, подняв глаза на Хейлока, хотя ответа можно было и не ждать – уже по глазам стало понятно, что рабочий и сам не знает.

– Понятия не имею. Никогда раньше не видел такую штуковину.

– И я. Просто стало интересно.

Миллстоун подхватил цилиндр и, снова поставив его в ведро, задвинул под тележку. Встав, он хлопнул в ладоши, стряхивая с них пыль, и ещё раз осмотрелся в надежде найти что-то интересное, но кроме чудаковатого устройства с мутным стеклом, ничего примечательного здесь не было.

– И ещё одна просьба, мистер Хейлок, – сказал Джон, когда они вышли из подвала, – запоминайте всех, кто попросит вас отвести их в подвал, ну, или, сам туда направится.

– Конечно. Если такие будут – я вам сразу скажу.

– Спасибо.

– Так это не девчонка? – вкрадчиво поинтересовался он.

– На этот вопрос пока нельзя дать точного ответа, но я склонен думать, что нет.

– Дай то Бог, – покачал головой Хейлок, – жалко будет, если загремит в психушку.

– Не загремит, это уж точно, – сказал Джон, доставая сигареты.

Хейлок распрощался и ушёл, а Миллстоун и Шейла не спеша направились обратно в кабинет заведующей. Её не было на месте, и им пришлось подождать, но, к счастью, недолго.

– Что-то случилось? – спросила она с лёгким испугом.

– Нет, – уверенно ответил Миллстоун, а потом добавил подозрительным тоном, – пока ещё. Я хотел спросить у вас, откуда можно позвонить?

– Из моего кабинета, если вам, конечно, нужно звонить в город.

– Именно в него.

– Проходите, – сказала она, открывая перед Джоном дверь.

– Если не возражаете, я хотел бы сделать это один, – попросил Миллстоун, когда Феллен устремилась в свой кабинет.

– Конечно, – немного встревожившись, ответила она.

Шейла тоже ждала за дверью. Миллстоун появился через пять минут, и, облегчённо улыбнувшись, сказал, что ему и его напарнице пора.

– Вы ничего не нашли? – с надеждой спросила Феллен.

– Пока ещё нет, но мне нужно проверить несколько вещей перед тем, как дать заключение.

– Хорошо. Когда вас ждать?

– Не раньше завтрашнего дня. Выходные, сами понимаете, может статься, что я не получу ответ раньше понедельника. Вы ведь не отправите Милли в лечебницу за это время?

– Нет, что вы! Конечно, нет. Мы очень хотели бы, чтобы она осталась и чтобы она была в порядке, просто, иначе мы не можем никак объяснить то, что с ней происходит.

– Не переживайте. Я с этим разберусь. А сейчас нам действительно пора.

Ненадолго задержавшись только для того, чтобы попрощаться с Милли, Миллстоун и Шейла сели в машину и уехали.

– Куда ты звонил?

– Эгилу. Нужно приглядеть за здешними господами.

– Но если они сделают что-то прямо сейчас?

– Вряд ли. Сейчас у детей тихий час, и Милли это услышит, и не она одна, а к тому моменту, как они смогут что-то сделать, Дуглас будет уже здесь.

– А куда мы едем сейчас?

– В Клейтон. Если где-то и есть интересующая нас информация, то только там.

Войдя в полицейский участок, Джон сходу показал дежурному удостоверение.

– Детектив Миллстоун, полиция Джейквиля.

– Чем могу помочь? – спросил дежурный, откладывая газету.

– Меня интересуют кое-какие данные. Скорее всего, они хранятся в архиве. Скажите, с кем я могу проконсультироваться?

– Лейтенант Вэлли сейчас здесь. Думаю, можно спросить у него.

– Хорошо. Где я могу его найти?

– Прямо по коридору до лестницы, потом поднимитесь на второй этаж, повернёте налево, пройдёте несколько шагов и увидите его дверь.

– Хорошо. Спасибо.

Вэлли был невысоким и коренастым мужчиной в возрасте, что вызывало у Джона надежду не просто найти интересующую его информацию, но и получить его комментарий. После короткой процедуры знакомства они направились в архив.

– Первое, что приходит на ум, это дело Коллина. Был у них там ушлый заведующий. Подворовывал продукты и продавал их.

– А ничего более серьёзного там не происходило?

– Это же детский дом. Что там может произойти? – спросил Вэлли, открывая дверь архива.

– Там не происходило, скажем, убийства, или чего-то в этом духе, но чтобы была замешана девушка по имени Сара?

– А, – протянул детектив, – как же я сразу не вспомнил! Вы по поводу той девочки?

– Какой девочки? – ошарашенно спросил Миллстоун, но уже через секунду понял, что речь идёт не о Милли, это просто он слишком задумался и в первый момент неправильно воспринял слова Вэлли.

– Дайана Круз, кажется, её звали, – ответил лейтенант, – она была жестоко убита.

Он открыл дверь в архив, вошёл первым и включил свет. Всё было организовано примерно как в Джейквиле, те же стеллажи, сделанные, наверное, в той же мастерской, тот же сухой запах пыли и старой бумаги, только само помещение было в несколько раз меньше.

– А тогда кто такая Сара? – спросил Джон.

– Сара то ли Белфорт, то ли Бредфорд, – сказал Вэлли, отыскивая нужную папку на одном из стеллажей, – работала там воспитательницей. Она была влюблена в убийцу, разумеется, до того, как узнала об одном из его любимых развлечений. Дайана очень дружила с ней и в последние дни просила о помощи, но Сара не верила ей.

Он вынул из плотного ряда папку и протянул Миллстоуну.

– Что-то она тонковата.

– А чего там выяснять? Сара однажды услышала крик Дайаны, но найти удалось не сразу, а за это время маньяк уже сделал своё дело.

– Он там работал?

– Да. Бестолковый человек, но хоть было кому поручить тяжёлую работу – там же одни барышни.

– А где это произошло? – спросил Миллстоун, открывая папку.

– В подвале, – сказал Вэлли, но Джон узнал это на секунду раньше, когда увидел снимок места преступления.

– Когда он сознался, то выяснилось, что там, в подвале, уже была закопана одна жертва – Элли Конрой.

– И её никто не искал, когда она пропала? – спросила Шейла.

– Искали, конечно же, – с лёгким возмущением ответил Вэлли, – но ничего не нашли. Дети оттуда и раньше, бывало, сбегали, да и доказательств вины Солта не было.

– Сара Бредфорт покончила с собой, – задумчиво сказал Джон, пролистывая папку.

– Да. Она во всём винила себя. Если бы она поверила Дайане, то могла бы добыть улики против Солта, но она не поверила.

– А я уж было хотел спросить вас, где мне можно её найти, – с лёгким огорчением сказал Джон.

– А что за интерес к такому делу? Двадцать с лишним лет прошло.

– Одна девочка по ночам слышит шаги в подвале, и как кто-то зовёт Сару, – Джон поднял глаза на Вэлли, чтобы проследить за его реакцией.

– Серьёзно? – удивился тот.

– Ну а откуда, вы думаете, мне известно это имя?

– Не знаю, – пожал плечами лейтенант, – я могу вам помочь чем-то ещё?

– Вряд ли. Но если что, я к вам обращусь.

Джон ещё раз пролистал папку, а потом вернул её на место.

– Что-то мне без кофе вообще не думается, – сказал Миллстоун, когда они вышли из участка, – никак не могу связать всё в одну картину.

– Я видела кафе, когда мы ехали.

– Я тоже. Остановимся там ненадолго.

Сделав глоток кофе, Миллстоун закурил и плавно выпустил дым. Мыслительный процесс постепенно ускорялся, но разгадка всё равно не открывалась ему.

– Ты ведь не думаешь, что она видит привидения? – вкрадчиво и осторожно поинтересовалась Шейла.

– Ну, начнём с того, что она ничего не видит, а только слышит, – ответил Миллстоун, с ехидной укоризной взглянув на Шейлу.

– Слышит, – поправилась мисс Лейн.

– Ну, ты ведь знаешь моё отношение к разного рода призракам, – Джон отхлебнул кофе, – всегда удаётся выяснить, откуда у них растут ноги. Вот и эти не станут исключением, уверяю тебя.

– Уже стали, – заметила Шейла.

– То есть?

– Если я правильно помню, это первый раз, когда точно известно, что те, кто издают эти звуки, мертвы.

– Верно, но это не обязательно могут быть они. Идентифицировать голос ведь не получится, а стало быть, даже ты смогла бы изобразить что-то подобное, зная, кто во всём этом участвовал.

– Тогда бы слышали другие дети.

– Да. Это, пожалуй, единственное, что не укладывается вообще никак. Если только…

Он неожиданно замолчал.

– Что? – спросила Шейла.

– Все дети не сговорились.

– Это маловероятно.

– Но это хотя бы всё объясняет. А что до Сары, то они могли как-то узнать об этом. Не может быть, чтобы там никто ничего не помнил.

– Даже если и так, неужели, ты думаешь, что дети способны так всё рассчитать?

– Мало ли, – пожал плечами Миллстоун, – мы проверим всё это. Но сначала я жажду узнать, почему Феллен сама не сказала нам об этом случае.

– Это, кстати, и вправду странно, – сказала Шейла.

Когда они вернулись в детский дом, тихий час ещё не закончился. Везде царила полнейшая тишина, отчего Джону казалось, что он очень громко стучит в дверь кабинета заведующей.

– Войдите, – раздалось изнутри.

Феллен и её помощница пили чай и о чём-то разговаривали.

– Вы вернулись. Удалось что-то выяснить?

– Удалось, – сказал Джон, – жаль только, что за этим пришлось ехать в Клейтон. Могли бы и вы поведать мне о том, что произошло здесь двадцать с лишним лет назад.

– А что произошло двадцать лет назад?

– Два убийства, – холодно заметил Миллстоун, подозрительно глядя на Феллен.

– Ах, это, – не на шутку удивилась она, – я не думала, что это играет какую-то роль.

– Ну а то, что упоминалась девушка по имени Сара, вам ни о чём не сказало?

– Я не знаю имён тех, кто тогда умер, – оправдывающимся тоном сказала заведующая.

– Теперь это уже неважно. Лучше расскажите мне, в каких отношениях Милли находится с другими детьми?

– В нормальных, – ответила Сьюзен, – по крайней мере была до того, как у неё это началось.

– И совсем ни с кем не конфликтовала?

– Ну, чтобы совсем ни с кем, это невозможно, но я бы не сказала, что было что-то серьёзное.

– Понимаю.

Миллстоун бросил взгляд на стол психолога. На нём лежал потрёпанный научный журнал. Джон встал так, чтобы удобнее его видеть и стал всматриваться в обложку.

– А где вы взяли этот журнал? – спросил он, посмотрев на Сьюзен.

– В библиотеке. Нам недавно отдали много таких. Состояние, правда, не очень, но это лучше, чем ничего, – ответила Сьюзен.

– А можно мне воспользоваться библиотекой? А то я хотел бы переговорить с Милли, а до конца тихого часа ещё нужно ждать.

– Конечно, можно, – радостно сказала Феллен, – Сьюзи, покажешь, где библиотека?

Журналы действительно прибыли недавно и ещё не были разложены по полкам. Они кучей лежали на столе, и Миллстоун взял первый попавшийся. Он был создан уже в современности, но ему было уже несколько лет. На потрёпанной обложке была изображена карта восточных территорий федерации, на которой красным была выделена небольшая область, которая была присоединена в тот период.

– Большое спасибо, Сьюзен, – я зайду, когда кончится тихий час.

– Хорошо.

Она развернулась и ушла, а Миллстоун тем временем быстро просмотрел первый журнал и отложил его в сторону.

– Что ты хочешь здесь найти? – спросила Шейла.

– Мне нужно что-то о технологиях, – задумчиво буркнул Миллстоун, перебирая журналы.

Озарение к Джону пришло только через полчаса. Он что-то увидел в одном из журналов, в котором рассказывалось о реконструкции прошлого, и в частности о многих несогласованностях истории, которые не удаётся разрешить никакими современными методами. Джон радостно закрыл журнал и положил его обратно на общую кучу.

– Мне нужно позвонить.

– Что ты нашёл?

– Сейчас нет времени. Идём.

Он радостно схватил её за руку и увлёк за собой. Его воодушевление передалось и Шейле, и она с радостью последовала за ним.

– Миссис Феллен, мне нужен ваш телефон.

– Конечно, звоните, – ошарашенно ответила заведующая, указав на аппарат, – нам выйти?

– Нет. Не нужно.

Номер, который набирал Джон, показался Шейле знакомым, но она вспомнила, лишь только когда Миллстоун произнёс:

– Могу я поговорить с господином Уоллесом? – и после недолгого молчания добавил, – детектив Миллстоун.

Затем он, не выдавая подробностей, попросил его прислать ближайшую дежурную группу в детский дом рядом с Клейтоном. Ответ, очевидно, был утвердительным, потому что, положив трубку, Джон улыбнулся.

– Вы что-то нашли? – осторожно спросила Феллен.

– Кажется, да. Мне нужно удостовериться, – ответил Джон.

После этого они с Шейлой вышли на улицу и отправились на детскую площадку, с которой был виден вход в подвал. Миллстоун взмахнул рукой и они сели на лавку. Не прошло и трёх минут, как из полусухого кустарника появился Дуглас. На нём был выцветший зелёный камуфляж, подходивший в тон кустарникам, росшим на прилегающих к детскому дому территориях.

– Слежка высокого уровня, – шутливо сказал Миллстоун, доставая сигареты.

– Как заказывали.

– Всё тихо?

– Да. Если не считать старших детей, которые бегали сюда курить.

Дуглас присел на соседнюю скамейку и тоже закурил.

– Так что случилось? – спросил он.

Миллстоун вкратце рассказал ему события сегодняшнего дня, но умолчал о том, к каким выводам он пришёл, сказав, что пока специалисты бюро не подтвердят его догадки, он не хочет об этом разглагольствовать.

К счастью, Уоллеса пришлось ждать недолго. Через сорок минут к зданию детдома подъехал крупный минивен в сопровождении чёрного седана.

– Ну, рассказывайте, – улыбнулся Уоллес, пожимая руку Джону, – какие вы тайны нашли здесь?

– Небольшое устройство, которое, возможно, вызывает необычный эффект.

– Что же, показывайте, мы разберёмся.

Пока техники бюро осматривались в округе, Джон позвал Хейлока, чтобы тот снова открыл подвал. Вокруг собралось много людей, среди которых была и Феллен со своей помощницей. Миллстоун чувствовал себя неловко – если его догадка не подтвердится, это будет выглядеть очень нехорошо.

Наконец он и его напарники в сопровождении Уоллеса и техников бюро спустились в подвал. Неопознанный Миллстоуном предмет был, наконец, извлечён и техник приступил к его осмотру.

– Я правильно понимаю, что это проектор?

– Определённо, – сказал техник, – причём очень неплохой. Был, когда работал. Мне такой никогда не доводилось видеть.

– Вы можете сделать так, чтобы он заработал?

– Попытаюсь.

Маленькой отвёрткой специалист подковырнул небольшую крышку сбоку. Она была подогнана так, что незнающий человек никогда не сказал бы, что она там есть. Взорам присутствующих открылось множество маленьких регуляторов, при помощи которых можно было управлять устройством.

Техник поочерёдно прислонял контакты одного из своих приборов к контактам регуляторов, и после недолгих манипуляций стрелка циферблата дрогнула.

– Энергия есть, – заключил он.

– Можете включить? – спросил Уоллес.

– Здесь некоторые контакты не работают, но я попытаюсь.

Он пошевелил регуляторы. Некоторые из них болтались, что тоже не способствовало исправной работе. Техник продолжал проверять прибором места, где могли быть сбои.

– К нему ещё должен быть блок управления, – заключил он, – но не думаю, что его удастся найти, и очень жаль. Это решило бы все проблемы.

Наконец в белом стекле моргнул яркий свет, а после того, как техник рукой прижал к стороне один из регуляторов, он стал светиться постоянно.

– Кажется, что-то есть, – сказал Уоллес, – вы слышите?

– Нет, – ответил Миллстоун и вопросительно посмотрел на Шейлу.

– Я тоже нет.

– Сейчас подналадим, – сказал техник.

После вращения одного из регуляторов, тесное подвальное помещение наполнилось звуком воющего ветра и шаркающих шагов. Пространство вокруг было залито молочным светом, в котором, приглядевшись, с трудом можно было различить человеческие тени.

– Нет! – раздался голос девочки, но тут же что-то зашуршало и он стих.

– Звук ещё хоть как-то есть, а вот с изображением беда, – сказал техник, – вряд ли мы его наладим здесь.

Он продолжал крутить регуляторы, а в помещение тем временем вернулись звуки шагов. В такт им в молочном свете перемещалась узкая тень.

– Сара! Сара! Сара, помоги!

Крики были душераздирающими, и вызывали дрожь. Но вскоре и они и шаги стихли, действительно переместившись куда-то в сторону, после чего пелена света постепенно исчезла.

– Думаю, кто-то задел это ведро и из-за замыкания началась запись, – сказал Техник, – а сейчас, почему-то началось воспроизведение.

– Но оно происходило через неравные интервалы, – заметил Джон.

– Может быть, сквозняк слегка пошевеливал устройство, – пожал плечами техник, – может быть крысы или какой-нибудь бродячий кот.

– Но почему это слышала только Милли? – спросила Шейла.

– Всё просто, – ответил Миллстоун, – это очень продвинутое устройство, оно может воспроизводить отдельные передачи для людей, находящихся в одной комнате. Видимо, оно работало в таком режиме, что только мозг Милли мог воспринимать сигнал.

– Очень занятное устройство, – сказал Уоллес, – а эта запись поможет в раскрытии чего-то?

– Нет, – ответил Миллстоун, – тот, чьи шаги здесь запечатлены, уже пойман и повешен, причём давно. Но одна маленькая девочка, которую преследовали эти кошмары, будет вам благодарна за разрешение этого дела.

– Благодарить надо в первую очередь вас, – улыбнулся Уоллес, – мы пришли на готовое. Джо, забирай эту штуку, проверку проведём у себя.

Миллстоун коротко рассказал о своей находке Феллен и заверил её, что у девочки больше не будет видений. На случай, если что-то всё же будет не так, он сказал, чтобы она позвонила ему. Переговорив с ней, Джон и его друзья снова направились к Милли.

– Вы поймали плохого дядю? – спросила она.

– Его поймали давно, – улыбнулся Джон, – мы просто сделали, чтобы о нём не вспоминали.

– И никто больше не будет там ходить?

– Нет.

– Спасибо, – она крепко обняла Джона.

Попрощавшись с Милли и специалистами из бюро, Миллстоун и его друзья направились к машине. Перед тем, как сесть, Джон закурил.

– Всё оказалось проще, – заключил он, – зря только дёрнули старину Дугласа.

– Ничего, – ответил Стрелок, – всё равно надо было прогуляться.

– Кстати, какие планы на вечер? Мы отлично успеваем в Две Тонны.

– Сегодня без меня, – сказал Дуглас, – ко мне уже, наверное, приехал отец.

– Понимаю, ладно, – сказал Джон.

Они быстро добрались до Джейквиля. Дуглас сразу отправился к себе, а Миллстоун и Шейла поехали обедать.

– Если мы всё равно будем одни сегодня, ты не против, что к нам кое-кто присоединится, – спросила Шейла, когда они закончили с едой и принялись за кофе.

– Конечно, – улыбнулся Джон, – когда я был против?

СЛЕД ВОЛКА

– Пули пригодятся, – коротко сказал Миллстоун, проводя рукой над мощным следом, как будто стараясь что-то почувствовать.

– Жаль, без серебра, – ответил Дуглас.

– Думаю, если учесть массу того, кто здесь натоптал, серебро можно считать непринципиальным.

– Да, без наших друзей нам будет сложновато.

– Мы и сами не лыком шиты, – с небольшим раздражением сказал Джон, поднимаясь в полный рост.

Отпечаток был хоть и великоват, по форме напоминал человеческую стопу. Разве что ногти были непропорционально большие. Следы уходили от скал в сторону пустыни. Учитывая расстояние между ними, можно было сказать, что тот, кто оставил их, бежал. Джон закурил и осмотрелся ещё раз.

Он уже предвидел скучную неделю, но в понедельник утром ему доставили телеграмму от Слоуна. Хозяин бара сообщал, что ночью со стороны Темпелгтона был слышен громкий вой, переходящий в рёв. Джон обеими руками схватился за это дело, думая, что даже если не найдётся никаких следов, это можно считать основанием задать жителям тамошней общины несколько очень неудобных вопросов. Но следы нашлись, и сейчас ситуация приобретала интересный оборот. То ли это существо, которое было замечено недавно в районе Алдера? И вне зависимости от того, каким будет ответ на этот вопрос, появлялся ещё один – почему оно покинуло Темпелгтон, тем более, что следы вели не в направлении границы?

– Куда пойдём сначала? – спросил Миллстоун.

– А у нас несколько вариантов? – нахмурился Дуглас, которому казалась очевидной необходимость идти по следу.

– Ну, я не думаю, что он всё ещё в движении, – спокойно рассудил Джон, – скорее всего, он остановился с рассветом. А вот там сейчас тоже могут быть следы, которые могут исчезнуть к тому моменту, как мы вернёмся.

– Ну, тогда и вправду лучше туда, – сказал Дуглас.

– И ещё бы неплохо найти нашего старого приятеля Келтона, может быть, у него есть какие-то интересные данные.

– Он обещал выходить, как только мы появимся. Может, тоже уже ушёл по следу? – пожал плечами Дуглас.

– Будем надеяться, что он догадался этого не делать.

В конце жутковатой пустой дороги, ведущей к Темпелгтону, Миллстоун увидел то, что и ожидал увидеть. Несколько рабочих, очень крепких на вид, занимались ремонтом ворот и ограды. Они смерили Спайер недовольными взглядами, которые достались и Джону, когда он вышел.

Огромный засов, закрывавший ворота изнутри, был выломан, а одна из створок сильно помята. Сейчас её уже привели в относительно неплохой вид два рабочих, занимавшихся правкой, и Миллстоуну оставалось только гадать на тему того, как она выглядела сразу после происшествия.

Ещё два человека снимали засов, а пятый восстанавливал содранную краску в местах, где это было возможно. Не похоже было, чтобы работники спешили, но сама оперативность, с которой всё было организовано, для Миллстоуна была подозрительной.

– Что-то случилось? – спросил Джон рабочих, оставаясь, тем не менее, на расстоянии от них.

Они вопросительно покосились на него, но в ответ получили раскрытое удостоверение.

– У нас небольшие трудности, – буркнул один из специалистов, – мы справимся сами.

– Почему вы так в этом уверены?

– Послушайте, мистер, – вступил второй рабочий, – нам нельзя говорить с посторонними. Потому я попросил бы вас…

– Боюсь, что здесь я решаю, с кем мне говорить, – спокойно ответил Миллстоун.

В этот момент послышался топот копыт, и перед Джоном предстал уже знакомый ему человек, которого он видел во время своего прошлого визита в Темпелгтон. Рабочие, говорившие с Джоном, тут же замолчали и изобразили полнейшую занятость. Впрочем, Джону было безразлично, с кем говорить.

– Что вы хотите? – злобно сказал всадник, приближаясь к Джону, от чего тот чуть было невольно не потянулся за лазером.

– Всё того же, – спокойно ответил Джон, – защитить жителей Алдера. Их обеспокоили звуки, доносившиеся отсюда сегодня ночью.

– Нам об этом ничего не известно.

– Я просто заметил некоторые следы, – Джон сделал шаг в сторону, чтобы указать на ворота.

– Уверяю, это не имеет никакого отношения к звукам. Мы тоже их слышали и тоже обеспокоились. А что до ворот, то это наши внутренние трудности, и мы справимся с ними сами.

– Вот как? – спросил Джон слегка разочарованно, – кажется, я там видел интересные следы.

Он кивнул в направлении распахнутой створки, где рабочий с краской спешно закрашивал три параллельные отметины.

– Вам показалось.

– Что же, – сказал Джон, ещё раз взглянув на повреждения, – раз вы так уверены, что лучше справитесь без нас…

– Уверен, – грубо ответил всадник.

– Тогда я поспешу откланяться.

– Спасибо за заботу.

Джон ничего не ответил, только развернулся и ушёл, махнув рукой Дугласу, стоявшему позади Спайера. Стрелок держал наготове карабин, но всадника это совсем не смущало.

– Ты это ждал увидеть? – спросил Эгил, когда они тронулись с места.

– Да, – кивнул Джон, – теперь понятно хотя бы, откуда был шум. Ещё бы знать, почему?

– Не думаешь, что он просто сбежал от них? – спросил Дуглас.

– Просто потому что они жуткие зануды? – шутливо переспросил Миллстоун, – я бы сбежал, это точно, но он-то не я. Ему немножко сложнее было бы выжить здесь.

– И какие могут быть причины?

– Есть у меня маленькая теория. Она даже может подтвердиться, если мы увидим знакомую машинку нашего друга Гарри. Если кто и в курсе, то это он.

– Так что за теория? – спросил Дуглас, хотя и знал, что Джон не любит рассказывать о своих предположениях заранее.

– А что если это не он сбежал, а они его выгнали? – задумчиво сказал Миллстоун, – понимаю, это несколько не вяжется с поломанными воротами, но всё же не лишено основания. Просто, я подумал, что над Темпелгтоном могли сгуститься тучи, и этот парниша не самый лучший жилец. Одного его вида достаточно, чтобы лишиться особого статуса, и чёрт знает каких ещё бед нажить.

– Раньше же они прятали у себя таких и ничего. У конторы на них ничего нет, иначе бы они не прислали сюда Келтона.

– Но в то же время они понимают, что что-то должно быть, иначе бы за этим местом не следили. Ладно, будем надеяться, что он нам всё расскажет.

Они доехали до поворота на Алдер, но машина агента так и не появилась. Джон жалел, что не знал о том, где у него укрытие. Проверив там, можно было бы однозначно решить, ждать его или нет. Они остановились, вышли из машины и закурили. Миллстоун всматривался вдаль, но ничего, кроме пустынных просторов, видно не было. Самым лучшим объяснением было то, что Келтона сменил другой агент, который просто не выходит на связь с Джоном, но тогда пришлось бы заботиться о том, как не попасть под прицел своих же собственных коллег, продолжая поиски этого существа.

Подождав пятнадцать минут, чтобы убедиться, что Келтон не выйдет на связь, Миллстоун и Эгил направились назад, к тому месту, где нашли следы. Прежде чем последовать по ним, Джон посмотрел, можно ли здесь проехать на Спайере – очень не хотелось бы застрять на половине пути, но и двигаться по следу пешком тоже было неудобно: так они точно никого не догонят.

Учитывая полный привод автомобиля, Джон принял решение двигаться вперёд, покуда это будет можно. Впереди пока не было видно никаких ориентиров, и единственным, что могло указывать путь, оставались следы на земле.

Включив первую передачу, Миллстоун осторожно двинулся вперёд.

– Интересно, а охотники знают о том, что здесь произошло? – спросил Дуглас.

– Если верить тому, что у них везде глаза и уши, то должны. Может быть, мы даже наткнёмся на них в процессе.

– Это будет хорошо.

– Всё ещё сомневаешься, что мы вдвоём сможем завалить эту тварь?

– Если честно, то да. Хотя, всё зависит от того, на каком расстоянии она от нас будет. Лишь бы успеть всадить ему в сердце и голову по несколько пуль.

– Ты при случае занимайся головой, – сказал Миллстоун, – а сердце оставь мне. Лазером надёжнее.

– Хорошо.

Джон ехал медленно, выглянув в окно, чтобы видеть отпечатки. Иногда они становились менее чёткими, и тогда даже приходилось останавливаться, чтобы убедиться, что они не сбились со следа.

– Да, по части выносливости у них всё в порядке, – сказал Джон во время одной из таких остановок, – уже сколько едем, а следы всё так же далеко друг от друга.

Он оглянулся назад и посмотрел на небольшую цепь гор, в которой едва виднелась дорога на Темпелгтон.

– И это если учесть, что он весит под две сотни, не меньше, – добавил Дуглас.

– Именно, – сказал Джон, – представь, если эта махина захочет кушать и будет глотать всех подряд. На прокорм одной твари потребуются целые города. Поэтому, если спрашивать меня, то те из них, кто добровольно не хочет сотрудничать с федерацией, должны быть сожжены.

Джон говорил серьёзно и строго. Казалось, что он лично в любой момент готов отправиться в Темпелгтон, чтобы предать его огню вместе со всеми тамошними жителями.

– Я чуть было не представил, как все они заявляются в ближайшую администрацию с предложением сотрудничества, – усмехнулся Эгил, – особенно те из них, кто и на человека-то не похож.

– Я думаю, они получат такое предложение, если ещё не получили.

– То есть?

– Мне кажется, что к нашим охотникам через Хепперов приобщилась и сама федерация, – негромко сказал Джон, как будто кто-то мог его подслушать, – по-другому я никак не могу объяснить то, что все исчезли. И Ливинг и Хепперы.

– Но по твоим словам, они не могли договориться без тебя.

– Выходит, смогли. В принципе, это было не особенно-то и сложно, как мне кажется.

– Первому встречному, зашедшему в лавку Хепперов, вряд ли дали бы увидеться с хозяйкой, – заметил Дуглас.

– Это верное утверждение, мой дорогой друг, – грустно выдыхая, сказал Миллстоун, – если бы не одно "но". Георг не первый встречный, и это видно сразу. Думаю, ему при желании могли предоставить аудиенцию. Впрочем, не так важно, как это произошло. Важно, что произошло.

– Слишком сложная комбинация, тебе не кажется?

– Других нет. И наш дорогой друг Ричардс как-то внезапно замолчал об этом дельце. Не находишь?

– У него куча других, разве нет? – спросил Дуглас.

– Да. Это так, но, – Милстоун ненадолго прервался, чтобы замедлиться и выглянуть в окно, – здесь очень высокие ставки. Очень. Учитывая то, что творится за нашими границами, от этого может зависеть судьба федерации. Нам внешних врагов хватает, а тут ещё внутри такое.

– Я помню.

– Ну-ка! – воскликнул Джон, выглянув в окно.

Он резко затормозил, отчего машина клюнула носом, и сдал назад.

– Что там? – спросил Дуглас, когда Джон, подняв рычаг стояночного тормоза, открыл дверь, чтобы выйти.

– Кажется, наш зверёк, наконец-то притомился, – сказал Миллстоун.

Сначала уменьшилось расстояние между отпечатками, а потом они собрались в единую кучу – некоторое время существо топталось на месте.

– Он высматривал, нет ли погони, – сказал Джон задумчиво, – ну или просто решил осмотреться.

– Не поздновато выяснять, гонятся за тобой или нет? – спросил Дуглас.

– Ну почему же, – ответил Джон, доставая сигареты, – он бежал так быстро, как только мог, чтобы оторваться, а потом захотел убедиться, что ему это удалось. В довершение он решил немного прилечь.

Миллстоун сделал несколько шагов в сторону и остановился над большим отпечатком, в котором отчётливо угадывались очертание человеческой спины, только очень большой.

– Ещё бы, – заключил Дуглас, – пробежать такое расстояние. Притом, думаю, не очень медленно.

– В этом с тобой не поспоришь, – сказал Миллстоун, осматриваясь в поисках деталей, которые могут оказаться важными.

Джон вернулся к машине и достал бинокль. Хотя нигде не было видно ничего, что могло послужить укрытием, он решил осмотреться пристальнее.

– Вон там ложбина, – сказал он наконец, – больше прятаться негде. Да и следы, вроде бы, ведут в ту сторону.

После передышки существо двигалось медленнее, что было хорошей новостью – при такой скорости оно вряд ли ушло далеко. Миллстоун верно угадал направление, и они увеличили скорость.

– А что вон там? – спросил Эгил, указав влево, где вдалеке виднелась чёрная точка.

Джон остановился, взял бинокль и выглянул в окно.

– Машина, – сказал он почти сразу, – пустая.

Отложив бинокль, он направился в сторону автомобиля, поскольку тот имел знакомые очертания. Джона охватило волнение, но как только они подобрались ближе, оно прошло. Он боялся, что Келтон стал жертвой вампира, но в машине не было ничего, что бы это подтверждало. Напротив, она была аккуратно припаркована и закрыта, что говорило о том, что хозяин намеревался вернуться.

– Паренёк боялся завязнуть и не решился ехать туда, – прокомментировал Джон.

– Преследовать его пешком тоже то ещё удовольствие, – заметил Дуглас.

– Да, но, – Джон обошёл автомобиль, – он был не один. Выходило три человека.

Миллстоун указал на следы со стороны проезжей части.

– Вряд ли они знают то, что знаем мы, так что с их стороны это было очень глупо.

– Тут с тобой не поспоришь, – задумчиво сказал Джон, заглянув в салон через боковое стекло.

Джон понимал, что Келтон и его напарники видели это существо, потому что шли они не по следу, а сразу наперерез. Возможно, Гарри даже ожидал чего-то подобного, иначе, для чего он вызвал напарников? Впрочем, он мог просто не сказать об этом Миллстоуну, что было вполне нормальным.

Сев обратно в машину, Джон и Дуглас направились дальше, но уже по следам Келтона и его напарников. Судя по направлению, цель была близко, вот только его терзали сомнения по поводу того, насколько успешными могли быть их действия.

Овраг был незаметен на ровной поверхности практически до того момента, как колёса Спайера не коснулись почти самого его края. Джон снова резко затормозил и немного сдал назад.

– Где-то здесь всё и произошло, как я думаю, – сказал он, выходя из машины и одновременно доставая пистолет.

Дуглас тоже взвёл свой карабин и поднял его, готовый в любую секунду выстрелить.

Джон оказался прав, только до нужного места им ещё предстояло добраться. В овраге виднелся большой кустарник, сбоку которого валялось старое сухое бревно, за ним находилось что-то трудно различимое. В последствии выяснилось, что это тело одного из напарников Келтона. Оно было изуродовано настолько, что Джон мог сказать что это не Гарри только потому что у того волосы были гораздо длиннее. Рядом лежал и второй. Его лицо было в более хорошем состоянии, и это Тоже был не Келтон. У обоих была разорвана грудь и вырвано сердце.

– Кажется, он истосковался по своему старому рациону, – заключил Миллстоун, доставая сигареты.

– Может быть, они хотели сделать из него человека, а он не захотел, – предположил Дуглас, – ну, в смысле в Темпелгтоне.

– Может быть, – кивнул Миллстоун, – по поводу этого хорошо бы проконсультироваться у наших скрытных друзей, но они, боюсь, изучают сверхдальнобойную винтовку и им маленько не до нас.

– Такая вещь была бы очень кстати.

– Ну да, – подтвердил Миллстоун, – это не просто пуля в голове, это голова на куски, так что хватит и одной, даже несмотря на то, что у них черепушки как будто каменные.

– Такой пуле нипочём.

– Само собой, – задумчиво ответил Джон. Мысли его уже были заняты совсем другим, – видимо, наш зверёк захотел передохнуть. И здесь они, к своей беде, его настигли. А ведь надо было просто следить и при возможности вызвать подкрепление.

– Самого Келтона нет, – сказал Дуглас, – может, он жив?

– Вряд ли. Скорее, его он решил оставить в живых. Боится одиночества, – легко усмехнулся Миллстоун, продолжая оглядываться.

Но не прошло и минуты, как эта версия была отвергнута. Обнаружилось, что следы существа и выжившего человека расходятся в разные стороны. Вампир, будучи достаточно сильным, пересёк овраг. Миллстоун представил, как он одним прыжком достигает края, хватается за него своими огромными лапами и без труда вскакивает наверх.

А вот человек ещё некоторое время лежал и истекал кровью. Процесс обращения уже пошёл, что позволило ему остаться в живых. Немного придя в себя, он пошёл вдоль оврага вверх. Возможно, он смог встать ближе к рассвету и почувствовал, что Солнце убьёт его.

– Ему нужно было укрытие. Но далеко уйти он не мог.

Они направились по следу. Благо, потерять его было сложно – отпечатки ног были окроплены кровью. К несчастью Келтона, здесь негде было спрятаться от Солнца, и Миллстоун это понимал. Он склонялся к тому, что агента, скорее всего уже нет в живых. Хотя, если представить, что он всё ещё жив, но обращение уже началось, то перед Джоном вырисовывалась серьёзная дилемма. Это всё ещё считалось бы убийством агента или же он фактически переставал быть человеком?

Впереди показалось ещё одно дерево, свалившееся в овраг. К счастью Келтона, забившегося в его тень, оно оказалось достаточно крупным. Его тёмно-синий костюм и белая рубашка были окровавлены, а на шее виднелась большая рана. Глаза его были закрыты, но он дышал. Его грудь долго и плавно поднималась, а потом следовал резкий и болезненный выдох – лёгкие тоже перестраивались. Его кожа была бледной, и приобрела синеватый оттенок. Частично тому была причиной большая кровопотеря, но и перестроение тканей играло большую роль. Сверху кожа была покрыта чем-то, что в первый момент можно было принять за испарину, но при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что эта субстанция имеет другое происхождение. Нельзя было не отметить так же и то, что Келтон сильно похудел, хотя с момента начала обращения вряд ли прошло больше двенадцати часов.

Келтон зашевелился и перевернулся на бок, что-то при этом очень нервно бормоча. Видимо, в своём бреду он по-прежнему пытался справиться с чудовищем, которое его укусило, но у него не выходило. Будить его было бесполезно: вряд ли он сможет что-то сказать в таком состоянии, к тому же Миллстоун не был уверен в том, будет ли он вообще с ними говорить.

– Что делаем? – спросил Дуглас.

– Возвращаемся, – ответил Джон.

– А с ним что?

– Не думаю, что он может куда-то деться. Нам нужно спрятать машину и вернуться.

– Я останусь здесь и постерегу его.

– Ну уж нет. Если он где-то неподалёку, то худший вариант сложно придумать. Лучше потерять его, чем тебя, – Джон кивнул на Келтона.

– Как скажешь. Но мы разве не пойдём дальше?

– В этом нет смысла. Он вернётся. Обязательно вернётся. Иначе, зачем было оставлять его в живых?

– Мне кажется, он и так переживёт превращение.

– Может быть. Но дело не только в этом, как мне кажется. Ему нужен союзник.

На то, чтобы спрятать машину, ушёл почти час. Они нашли ещё один овраг, только небольшой, в который можно было спуститься. За всё это время они старались не прекращать слежку за тем местом, где лежал Келтон. Огромный зверь не остался бы незамеченным при попытке приблизиться. Но на всякий случай, закончив с машиной, они заглянули к агенту.

Рубцов на его коже стало значительно больше, и ворочался он сильнее, а его бормотание иногда переходило почти на крик.

– Выглядит, как какая-то болезнь, – сказал Дуглас.

– Да, – подтвердил Джон, – при случае противник сам обеспечит поддержку превращению, а потом ещё и будет думать, что излечил больного.

– А больной на деле готов обратить их всех.

Убедившись, что Гарри не собирается исчезать, они принялись искать укрытие для себя. Им стал небольшой камень, лежавший почти в полукилометре от оврага. Кое-как разместившись за ним, для чего пришлось окопаться, они принялись ждать.

– Не думаешь, что он появится не раньше вечера? – спросил Дуглас.

– Кто его знает, – пожал плечами Джон, – может, наоборот. Явится сейчас, чтобы оттащить его в более безопасное место.

Миллстоуну и самому не нравилась идея слежки на открытой местности под палящим Солнцем, и он раздумывал над тем, какие найти альтернативы, как вдруг о камень, за которым они спрятались, что-то громко щёлкнуло, и от него отвалился кусок.

Джон вздрогнул от неожиданности и выхватил лазер, но, оглянувшись, никого не увидел. Они быстро перемахнули за камень, чтобы иметь хоть какую-то защиту.

– Что это было? – спросил он Дугласа, хотя и знал ответ.

– Выстрел, – сухо ответил Эгил, взяв бинокль и хладнокровно посмотрев в направлении, где по его предположению должен был находиться стрелок.

– Видишь его? – через несколько секунд спросил Миллстоун.

– Кажется, да. И кажется, он зовёт нас.

Ответом на вопросительный взгляд Джона был протянутый бинокль. Всё ещё пребывая в непонимании, детектив принял его и поднёс к глазам.

– Чуть выше и ближе к скалам, – сказал Дуглас, – видишь?

– Кажется, да.

Не сразу, но Миллстоун понял, о чём говорит его напарник. Это были блики, с разными интервалами, как будто кто-то при помощи зеркала пытался привлечь их внимание.

– Думаешь, надо идти? – спросил Эгил.

– Думаю, да, – утвердительно кивнул Джон, – учитывая расстояние, я представляю, какое оружие использовалось, а учитывая всякие сделки, обходящие нас, могу представить, кто это.

Миллстоун встал во весь рост и направился в сторону машины. Эгил последовал за ним. Через пятнадцать минут они нашли укрытие, занятое их старыми знакомыми. Это были останки старой хижины, неизвестно, как здесь оказавшейся.

Рядом с ней сидел Ливинг и ожидал Джона и Дугласа.

– Сколько лет, сколько зим, – небрежно сказал Миллстоун, – а я уж думал, вы покинули наши земли навсегда.

– Нет. Пока ещё не могу, – серьёзно ответил Георг, – как видите, у вас тут неспокойно.

– А вы, выходит, следили за этим местом?

– Ещё бы. Если бы не прикрытие федералов, мы бы уже перешли от слежки к действию.

– Насколько мне известно, они тоже просто наблюдают.

– Вам очень многое неизвестно.

В этот момент скрипнула дверь, едва державшаяся на одной ржавой петле, и наружу вышла Салли. Джон бросил взгляд на внутреннее пространство развалин. Оно практически полностью было занято той самой винтовкой, которую он с подачи Ричардса передал Хепперам.

– Значит, вы всё же подружились без меня, – с небольшой укоризной сказал он.

– Если вас это утешит, то могу сказать, что это изначально могло произойти без вас. Вы лишь ускорили процесс.

– Не утешает.

– У нас есть основания не доверять федерации, – сказала Салли.

– Я в этом не сомневался. И я, как один из самых закоренелых федералов тоже лишился вашего доверия?

– Скажем так, в вашем окружении есть те, кому мы точно не верим.

– Могу я знать, кто?

– Скажем, мужчина постарше вас, в компании которого вы привезли это оружие в магазин. Мистер Селлер.

– Селлер? – удивился Джон.

– Не удивительно, что вы знаете его под другим именем.

– Скорее, это у вас не совсем верная информация, – уверенно ответил Джон.

– Если у меня однажды будет время, я проведу для вас маленький экскурс, а сейчас сотрясать воздух не хочу.

– И не надо. Я знаю этого человека давно. Ещё скажите мне, что он один из них.

– Нет, – улыбнулся Георг, – это точно нет.

– Хоть на этом спасибо.

– Не за что. Но довольно об этом. В каком состоянии обращаемый? Вы ведь видели его?

– Видел. В плохом. Если бы я не знал, я бы сказал, что он не выживет.

– Выживет и ещё как, – улыбнулся Георг, – он точно один?

– Двое других мертвы.

– Вы, кстати, начинаете разбираться в их поведении, раз решили остаться.

– Просто скажите, что ждали, что мы уйдём и не будем мешать вашим планам, – съехидничал Джон.

– Мы побаивались, что вы под колпаком, поэтому не выходили на контакт раньше, и не торопились это делать здесь, – сказала Салли.

– Здесь не так-то просто за кем-то уследить, – сказал Джон и оглядел пустынную равнину.

– И всё же, – добавил Георг, – а теперь ответьте мне на вопрос: что вы собирались делать, если бы мы не появились?

– Дождались бы это существо и убили его.

– А со своим знакомым?

– Я не знаю, – честно ответил Миллстоун.

– В таком случае, хорошо, что мы оказались здесь, – с лёгкой улыбкой сказала Салли.

– Почему же?

– Увидите, – сказал Георг, – когда он появится.

– А кстати, когда?

– Скоро. Очень скоро.

– А то я уже начал бояться, что он будет ждать темноты.

– К темноте ваш знакомый будет уже не тем, кем вы его знаете. Это слишком поздно.

От того места, где они сейчас находились, с трудом можно было разглядеть поваленное дерево, под которым лежал Келтон, и то только в бинокль. Но раз охотники остановились здесь, то обзор у них всё-таки был. Миллстоун видел мощную оптику на винтовке. Очевидно, её было более чем достаточно.

– А кстати, где вы взяли прицел? – сказал Джон, доставая сигареты.

– Я бы попросил вас не курить, – сказал Георг.

– Ах да, точно, – опомнился Миллстоун и убрал пачку на место, – но вы не ответили. Насколько я помню, оптика оставалась у того человека, которого вы назвали подозрительным.

– Да. К сожалению, это неоригинал, подобранный Хепперами и пристрелянный уже нами. Родная была бы лучше, но увы, если бы Хепперы снова подняли вопрос о ней, это было бы слишком подозрительно.

– Ну да.

В этот момент дверь хибары снова открылась, и оттуда появился человек, который шикнул на них.

– Появился? – шёпотом спросил Георг.

– Да, – ответил мужчина.

Джон до этого толком не видел лица, но, судя по всему, это был Григорий. Миллстоун примерно запомнил его комплекцию, но гарантированно утверждать было нельзя.

– Что мы делаем? – спросил Джон, когда дверь снова закрылась.

– Затаиваемся и ждём, – сказала Салли.

Миллстоун и остальные прижались к скале и стали наблюдать. Даже в бинокль Джон не сразу заметил приближающийся силуэт. Существо двигалось очень осторожно. Оно почти ползло по земле, иногда останавливаясь, чтобы принюхаться.

– Одна сигарета и вы бы его спугнули, – заметил Ливинг.

Джон ничего не ответил, а лишь продолжил наблюдать. Ещё недолго, и существо бы скользнуло в овраг, но за несколько метров до этого, он услышал возрастающий звук подачи тока на ускоритель, кульминацией которого был негромкий хлопок, как будто кто-то щёлкнул хлыстом.

Эффект был несоразмерным. Голова монстра буквально взорвалась. Сам он отлетел назад не меньше, чем на два метра, и, вздрогнув, перестал шевелиться.

– Понимаете теперь, для чего нам такая штучка? – с ехидной ухмылкой спросил Ливинг.

– Более чем.

– А теперь идёмте.

Все, кроме Миллстоуна держали оружие наготове, но тело, которое постепенно становилось видно всё лучше, и не думало оживать. Видимо, такие были правила – всегда быть настроже. Джон медленно достал сигареты. Он думал, что Ливинг его остановит, но Георг молчал, и Миллстоун, вытянув губами одну сигарету из пачки, закурил.

– Разве сегодня мы не будем сжигать? – спросил он, повернувшись к Салли.

– Ещё успеем, – ответила она, – не всё будем выполнять мы.

– Вот как, – покачал головой Миллстоун.

Им оставалось лишь убедиться в том, что существо мертво. Оно лежало, распростёршись на земле, а около его шеи растекалось большое кровяное пятно.

– Хороший выстрел, – заключил Дуглас.

– С такой-то пушкой неудивительно, – усмехнулся Джон.

Ливинг поднял на Джона немного укоризненный взгляд, а потом продолжил осмотр. Затем они все вместе спустились в овраг. Сначала они убедились, что напарники Келтона мертвы. Георг осмотрел их, а потом они направились в направлении, где лежал сам Гарри.

Он по-прежнему находился без сознания, но сейчас он уже не бредил, а как будто просто спал. Дыхание его стало ровным и глубоким. Были изменения и во внешности. Кожа перестала быть бледной и прозрачной, огрубела. На кистях его рук появилась жёсткая шерсть. Она же покрывала теперь и затылок. Лицо его немного вытянулось, но по-прежнему было узнаваемо.

– Пора подниматься, красавица! – сказал Ливинг, небрежно попинав ногу Келтона.

Агент не просыпался. Он вообще никак не отреагировал. Георг взвёл карабин и нацелил ему на сердце.

– Что же, мы можем и без разговоров, – тихо сказал он.

– Не надо, – остановил его Джон, – я хочу поговорить с ним.

– Это вас тот человек надоумил? Может быть, мы вообще его отпустим?

– Я этого не говорил. Я просто хочу поговорить.

– Валяйте.

Ливинг отошёл в сторону, продолжая держать оружие наготове. Салли, а вместе с ней и Дуглас, тоже нацелились на Келтона.

– Гарри, – тихо позвал Джон, склонившись, – Гарри, очнись.

– Не приближайтесь, если не хотите стать одним из них.

– Гарри, – как будто не слыша слов Ливинга, продолжал звать Миллстоун.

Неожиданно Келтон открыл глаза, причём это было неожиданно в первую очередь для него. В его взгляде была потерянность и страх. Возможно, он считал себя мёртвым и теперь не понимал, почему ещё жив. Он посмотрел на Миллстоуна, но в ужасе отпрянул назад, как будто не узнал его.

– Ты меня не помнишь? – спросил Джон.

Но Келтон молчал. Его глаза перебегали с Миллстоуна на его товарищей, как будто он оценивал ситуацию и выбирал удачную цель для атаки.

– Гарри, – снова привлёк его внимание Джон, – ты помнишь меня?

– Д, – он запнулся, – Джон?

– Верно. Ты вспомнил, – легко улыбнулся Миллстоун, – как ты себя чувствуешь?

– Я, – он осмотрел свою рубашку залитую кровью, – я думал, эта тварь раздерёт меня.

Миллстоун заметил, что зубы Келтона тоже увеличились. Сейчас они были белоснежными, как будто только что появились. Но больше всего смущала детектива интонация. Гарри говорил как-то неестественно, как будто разыгрывал спектакль. Джон не мог объяснить самому себе, как он это понимает, но он не сомневался в правильности своих выводов.

– Со мной всё будет в порядке? – спросил Келтон.

– Боюсь, что нет, Гарри, – осторожно ответил Джон.

– Что? Почему?

– Ты сам знаешь.

– Вы убьёте меня?

Миллстоун обернулся и посмотрел на Ливинга. Его лицо выражало серьёзность и готовность к действиям. Своим взглядом он как будто укорял Джона в том, что тот тянет время.

– Нет, Гарри, не убьём, – спокойно ответил Джон, повернувшись обратно к Келтону, – но ты должен будешь пойти с нами.

– Куда? – испуганно спросил он, но Джон заметил фальшь.

– Сначала в место, где ты будешь в безопасности, а потом мы найдём тех, кто сможет тебе помочь.

Келтон испуганно вздохнул. Он тоже не верил Джону, но Миллстоун надеялся, что ему удастся повернуть события так, как он сейчас говорит. Но уже в следующую секунду Гарри бросился на него, и Джону очень повезло, что он был слаб из-за того, что обращение ещё не завершилось. Миллстоуну удалось оттолкнуть его ногой, и через долю секунды в груди Келтона появилось три пулевых отверстия. Он обмяк и сел на то же место, где ещё недавно лежал без сознания.

Для верности Ливинг сделал ещё три выстрела и размозжил ему всю голову. Всё было кончено. Миллстоун отступил на несколько шагов назад и бессильно сел на землю.

– Вы на что-то надеялись? – спросил Георг.

– Я думал, он всё тот же.

– Это наивность новичков. Их сознание меняется в первую очередь и то, что они могут использовать свои воспоминания, не значит, что перед вами всё тот же человек.

Джон достал сигареты и закурил. Царила тишина, которую вскоре нарушил шум мотора. На краю оврага появился человек в чёрной форме и маске, который бросил вниз небольшую канистру. Ливинг подхватил её, облил бензином Келтона и поджёг. Той же участи подвергли и тела его напарников. К тому моменту, когда они выбрались наверх, труп первого вампира уже догорал. Охотников ждал небезызвестный Миллстоуну тёмно-синий минивен.

– Не думайте, что мы бросили вас, Джон, – примирительно сказал Ливинг, – просто слежка за вами пришла из неожиданного места, и мы даже не сразу её заметили.

– За мной следят?

– Да.

– Кто?

– Я уже говорил вам. Так что, мы ещё увидимся, а пока делайте выводы из того, что вы сегодня узнали, и попытайтесь найти истину. Только осторожно.

– Договорились, – с небольшим оттенком скептицизма сказал Миллстоун.

Ливинг протянул руку, и Джон её пожал. Салли кивнула на прощание, легко улыбнувшись. После они сели в машину и уехали.

– Что бы всё это значило? – спросил Дуглас.

– Будем разбираться.

Миллстоун взглянул в овраг, чтобы убедиться, что тело Келтона, охваченное пламенем, не оживёт, а после они тоже направились к машине.

ПОЗДРАВЛЕНИЕ С ЗАКРЫТИЕМ

– И что теперь будет, Джонни? – осторожно спросила Шейла.

– Будем копать дальше, – ответил Миллстоун, затянувшись.

– Но ведь у тебя больше не было зацепок.

– Есть ещё карьер. Хоть я и не могу связать его с Темпелгтоном, – он немного помедлил, – пока не могу. Впрочем, это и не очень нужно. Эти два направления можно разрабатывать отдельно.

Сейчас они с Шейлой сидели в комнате и курили в полумраке, создаваемом ночником. Джон размышлял над тем, что узнал сегодня. И об этих существах, и о Ричардсе. Он доверял Джеку, теперь ему даже казалось, что чрезмерно. Но оснований доверять охотникам у него тоже не было. В конце концов, может оказаться, что они преследуют свои цели, и им выгодно недоверие между Миллстоуном и его непосредственным руководителем. Но его сознание уже нашло множество моментов, которые можно было истолковать двояко и на основе этого выдвинуть предположение, что Ричардс не так чист, как хочет это показать. Самым паршивым в этой ситуации было то, что тень падала и на Шейлу, ведь именно через неё он получал от него важную информацию и задания. Она не могла быть подставной, он знал её отца и саму её знал с первых дней работы в полиции. Но это, к сожалению, не значило, что она не могла быть завербована.

Миллстоун встряхнул головой, отгоняя мысли, которые уже чрезмерно отдалились от здравого смысла. Даже если так, у него нет доказательств, и он даже не знает, где их добыть.

– О чём ты задумался? – спросила она тихо, и он только сейчас понял, что всё то время, пока он был погружён в свои мысли, она смотрела на него и ждала, что он что-то скажет.

– Думаю обо всём этом.

– А что будет, если того агента найдут и опознают?

– Меня повесят, – серьёзно сказал Джон.

– Что?! – перепугано спросила Шейла.

– Да шучу я, – рассмеялся Миллстоун, – правда, доказательная база действительно зыбкая. Я не могу сказать об охотниках, значит, это был я или Дуглас. А что до существа, то как им объяснить, что хоть он и был жив с биологической точки зрения, уже не являлся тем человеком, кем был?

– Ты сказал об этом Ричардсу?

– Да. Только ему и тебе. Он сказал, что позаботится об этом.

– Думаю, можно же провести какую-то экспертизу, запросить специалистов из Пеллина.

– Там уже ничего не осталось, – улыбнулся Джон, – я думаю, получится обойтись и без этого.

– Понимаешь, у тебя совсем нет доказательств, – Шейла взволнованно закурила ещё одну сигарету.

– Моя дорогая, ты ведь мне веришь?

– Конечно, – сказала она, – но что с того, что тебе верят?

– Для меня важно, чтобы мне верила ты, а остальное найдётся. К тому же, если уж на то пошло, то труп Келтона могут не опознать вообще. Видишь ли, кровь и ткани этих существ продолжают быть опасными, поэтому уничтожаются полностью.

– Поверь, эти накопают. Он же агент.

– В любом случае, мне бояться нечего. Я выступлю на суде, если придётся. Мне не страшна огласка, в отличие от самих вампиров. В их интересах всё это замять.

– А ты не боишься, что они попытаются тебя обратить?

– Они? Меня? – рассмеялся Джон, – что за глупости?

– Келтона же хотели. И обратили бы, если бы не ты.

– Тому существу нужен был союзник, неважно какой, лишь бы был. Келтон приобрёл бы волчий оскал и шерсть, поэтому вряд ли смог бы и дальше косить под агента.

– Но Больен же смог продолжать. Не думаешь, что они ради тебя не рискнут?

– Я всё время на виду. У тебя, по крайней мере. Если заподозришь неладное, смело жги меня. Лазер у тебя с собой?

– Не шути так, – обиделась Шейла.

– Это не шутка. Хотя, я почти уверен, что обращать меня не будут. Им нужно затаиться, и они это знают. Почему та тварь сбежала из Темпелгтона? – он замолчал и посмотрел на Шейлу, ожидая ответа.

– Может быть, он просто не сжился с ними, – пожала плечами мисс Лейн.

– Но они же прикрыли его сначала. И бежал он туда не просто так. Мне кажется, они боялись, что он их выдаст, и попросили уйти, а он напакостил напоследок.

– Или попытались убить, а он сбежал.

– Маловероятно, – сказал Миллстоун, затягиваясь, – убить бы они его точно смогли. Он хоть и сильнее их, но их больше, да и оружие, я думаю, имеется. Так что этот вариант отметаем. Просто, я думаю, они не сошлись по видовым соображениям.

– Это как?

– Часть вампиров выбирают нечеловеческий облик и нечеловеческую силу, но в Темпелгтоне мы видели только тех, кто похож на нас. Может, они хотели, чтобы и он стал таким, а он воспротивился. Всё это так зыбко, – Джон встал и подошёл к окну, – нам нужно больше информации.

– Пусть только вчерашнее уляжется.

– Почему это? – возмутился Миллстоун, – как будто бы я преступник, и мне надо скрыться. Делая так, я бы это признавал, так что нет – дело продолжится в обычном режиме.

– Как знаешь, – сказала Шейла, легко улыбнувшись его уверенности.

– А кстати, насчёт Ричардса, ты не хочешь мне сказать ничего интересного?

– Нет, – удивилась мисс Лейн, – с чего ты это решил?

– Просто. Ты всё время какую-то информацию собираешь, обрабатываешь по его заданию. Вот подумал, мало ли что интересное подвернулось.

– Нет. Всё как и всегда. И сейчас Ричардс почти ничего не просит.

– Но ты ведь сказала бы мне, если бы что-то было?

Она посмотрела на него встревоженно. Джон подумал, что сейчас она свяжет его вопросы с неизбежным расследованием гибели Келтона, и поэтому пожалел, что задал их.

– Если бы это относилось к тебе лично, то да, – сказала она, – но Ричардс об этом, я думаю, знает, и поэтому мне и Дугласу ничего бы такого не доверил.

– Мало ли. Кто его знает, – улыбнулся Джон.

– Ты боишься, что он всё же поднимет дело этого агента?

– Нет, но я знал, что ты подумаешь именно об этом. Просто, дело в том, что, как мне кажется, у него есть информация, которая подтолкнула бы вперёд наше расследование, но он почему-то о ней молчит.

– Может быть, – пожала плечами Шейла, – может быть, он понимает, что это дело не для одного человека, вот и не открывает тебе сразу всё.

– Дело не для одного, это точно, – сказал Джон, – но факт существования вампиров уже неоспорим, а серьёзный ход оно не получило. Почему?

– Может быть, ты просто об этом не знаешь.

– Может быть, – пожал плечами Джон.

В голове Миллстоуна появилась мысль о том, что этот инцидент с Келотоном может отлично всё расставить по местам. По отношению Ричардса многое можно будет понять, вот только среди прочего он понимал, что Джек не так глуп, как большинство тех, с кем Джону приходилось иметь дело. А поскольку он не глуп, он не будет ничего предпринимать, и дело замнётся. Вопрос был в том, как заставить Ричардса проявить себя, если он, конечно, действительно не благонадёжен, в чём Миллстоун пока сомневался.

– Пойдём спать, – попросила Шейла, тихонько зевнув.

Глядя на неё, Джон улыбнулся.

– Что? – удивилась мисс Лейн.

– Ничего. Пойдём.

Утром она застала Джона всё в такой же задумчивости курившего на кухне. Он сидел недвижно и глядел в окно.

– Почему не разбудил меня? – Шейла мягко поцеловала его в щёку и села рядом.

– Ты очень красиво спишь, к тому же ещё рано.

– Ты что-то задумал. Может, посвятишь меня в свои планы?

– Вообще, ничего. Было, – он посмотрел на часы, – до того момента, как ты спросила. А теперь, раз уж ты проснулась пораньше, я кое-что с тобой сделаю.

Сегодня Джон хотел проверить утверждение о том, что за ним следят. Если это правда, то он имеет дело с серьёзными людьми, которых сложно было бы обнаружить, но и совсем незаметными они быть не могли. Они с Дугласом вышли из управления с интервалом в двадцать минут. Маршрут движения был заранее оговорён, и в задачи Эгила входило вычислить того, кто следовал за Джоном, если за ним вообще кто-то будет следовать.

Они проходили так несколько часов, но безрезультатно. Гипотеза, выдвинутая охотниками, рушилась на глазах, а возможно, просто те, кто занимался слежкой, действовали очень аккуратно, почуяв, что их хотят вычислить.

Джон уже планировал прекратить это бесцельное занятие, как впереди мелькнуло знакомое лицо. Джон сразу вспомнил, где видел этого человека. Это был один из Хепперов, которого он посчитал братом Маргарет. Сейчас на нём не было их формы с фирменным значком, но это не помешало Джону заметить его.

За несколько шагов до того, как они должны были встретиться, Хеппер взял в рот сигарету и уверенно посмотрел на Джона.

– У вас не будет огонька? – не показывая, что узнал Миллстоуна, сказал он.

– Конечно.

Джон достал из внутреннего кармана пиджака зажигалку и дал её Хепперу.

– Хозяйка зовёт вас в гости, – негромко сказал он, – туда за вами никто не пойдёт. Приходите сегодня в двенадцать.

– Хорошо, – ошарашенно ответил Миллстоун.

– Спасибо! – громко сказал Хеппер, возвращая зажигалку Джону.

– Не за что.

Они прошли ещё пару кварталов, и Джон подозвал Дугласа, чтобы рассказать ему о случившемся.

– Значит, за нами точно следят.

– По крайней мере, нас хотят в этом убедить. Ты ведь ничего не заметил?

– Был один подозрительный тип, но он ушёл. Может быть, ему кто-то сказал, что я иду по следу.

– Может быть, но всё же я считаю, что рано верить на слово нашим друзьям. Если сами убедимся в этом, то да, а пока нужно относиться осторожно. И Хепперы объявились тоже как-то внезапно. Я всегда начинаю сомневаться, когда кто-то очень старается меня в чём-то убедить. Здесь как раз такой случай.

– Может быть, они хотят помочь? Ты в это веришь меньше?

– Почему? Я пока не решил, во что я верю больше. По крайней мере, от разговора с Маргарет отказываться не стоит.

На этот раз разговор проходил в кабинете на втором этаже. Миллстоун и Эгил прошли плохо освещённым коридором и поднялись вверх по лестнице. Почему-то у Джона не складывалось ощущение, что в этом помещении работает женщина. Всё было прибрано. Из мебели только стол, несколько стульев и сейф в углу. Джон даже не мог сказать, почему именно он решил, что на самом деле этим помещением владеет мужчина. Он лишь чувствовал особую ауру.

– Выпьете? – спросила Маргарет, когда Джон и Дуглас вошли.

– Нет, спасибо, мы пока ещё на работе.

– Хорошо. Проходите, присаживайтесь. Если хотите, закуривайте.

– Вот это с радостью, – ответил Джон, усаживаясь на стул.

Маргарет поставила на стол фигурную стеклянную пепельницу. Джону не доводилось видеть такие раньше. Возможно, это был один из трофеев, доставленных скаутами с диких территорий.

– Итак, – сказал Джон, сделав первую затяжку и мягко улыбнувшись, – о чём вы хотели поговорить?

– Сначала я хотела извиниться, что так вышло. Я вынуждена была ненадолго прервать контакты с вами и покинуть федерацию. Мне сказали, что вы несколько раз приходили.

– Да. Вышло как-то нехорошо. Я был в предвкушении интересного сотрудничества, а все взяли и исчезли.

– У нас были на то свои причины, о которых я пока не буду говорить.

– Но сотрудничество пошло хорошо.

– Да. Мы давно находились в поиске чего-то подобного.

– Вы отдали им винтовку. Я, признаться, не ожидал.

– У нас нет стрелков, способных использовать её возможности полностью, поэтому нам хватило составления подробной схемы.

– Они помогли вам найти то, что вы искали на западе?

– Это не так-то просто сделать, но мы над этим работаем, не буду скрывать.

– Что же. Мы к этому ещё вернёмся, я думаю. Но вы ведь позвали меня не за этим?

– Нет. Я хотела бы вам помочь. Вам уже сказали, что за вами следят?

– Ну, я бы не был столь категоричен. Это пока никак не подтвердилось.

– То, что вы никого не видели сегодня, ещё ничего не значит. Вы и сами это понимаете. Те люди действуют более тонко.

– Допустим. Но как в таком случае вы можете мне помочь?

– У нас есть человек, обладающий информацией. И если вы не против применения наших излюбленных методов, мы можем её получить.

– Но откуда вы знаете, что этот человек причастен?

– Он следил за вами в тот день, когда вы устроили нам встречу. Мои люди заметили его, хотя он очень старался. Он начал за нами приглядывать с того момента, как вы привезли винтовку. Он был с тем человеком, вашим руководителем.

– Ну, это просто объяснить. Вы ему тоже интересны, – улыбнулся Джон, – к тому же, он же ничего вам не сделал.

– У нас есть уговор с федерацией, который он бы в таком случае нарушил, но он неглуп и не сделал этого. Официально этот человек не состоит на службе.

– Но как вы тогда соотнесли его с Ричардсом?

– У нас есть свои каналы получения информации.

– Миссис Хеппер, вы понимаете, что этого недостаточно? Если вы хотите дать мне какую-то информацию, то она должна быть полной.

– Хорошо, – сказала она, – но позвольте начать с того, что я покажу вам его. Думаю, большинство вопросов отпадёт само собой.

– Ну, если вы так считаете.

– Считаю. Идёмте.

Теперь Джон терялся в догадках. Если лицо этого человека и в самом деле могло ему что-то сказать, то это должен был быть кто-то из ближайших помощников Ричардса. Но они не могли официально не состоять на службе. К счастью, оставалось немного времени до того, как он встретится с ним, а до того момента строить догадки было бессмысленно.

Они спустились по лестнице, прошли коридором, в конце которого их ждал ещё один спуск. Подвал, в котором они оказались, был заставлен ровными рядами ящиков. Про себя Миллстоун подумал, что недооценивал запасы, которыми обладают Хепперы. Впрочем, внутри могло быть не только оружие.

За поворотом в коридоре было ответвление, заканчивавшееся металлической дверью, около которой стоял охранник громадных размеров. На его груди висела мощная лазерная винтовка, но вряд ли она понадобилась бы ему, если бы требовалось кого-то остановить.

– Он в порядке? – спросила Маргарет.

– В полном, – бросив короткий взгляд на Миллстоуна, ответил громила.

– Больше не пытается бежать?

– Вторая рука ему дороже.

Миллстоун представил верно. Человек был сильно избит. Возможно, действительно пытался оказывать сопротивление. Его правая рука была забинтована, а под повязкой виднелись кровавые следы. Но не это заставило Джона обомлеть и замереть на месте. Лицо. Он посмотрел на Маргарет, которая победно улыбалась. Да, один только взгляд на этого человека многое прояснял, ведь это был командир команды призраков, убившей Больена.

– Вот так встреча, – через силу улыбнувшись, сказал он.

– Что есть, то есть, – сказал Миллстоун и повернулся к миссис Хеппер, – не возражаете, если я закурю?

– Нет.

Она подвинула ближе пепельницу, стоявшую на столе справа.

– А меня не угостите?

– Только в том случае, если вы обещаете всё мне рассказать, – сказал Миллстоун, смачно выдохнув дым, – и историю своего освобождения, и то, зачем вы здесь оказались.

– Вы ведь знаете, что я не скажу.

– Скажете, – строго произнесла Маргарет, – вопрос в том, насколько добровольно.

Призрак рассмеялся.

– Ваши громилы, меченые крестами, уже колотили меня, и я ничего им не сказал. Меня не пугает ни смерть, ни боль, ни что угодно другое. Вы ничего не можете.

– Скажите, Джон, – Маргарет прошлась вдоль стола и достала из пачки длинную чёрную сигарету, – вы сейчас слышали, чтобы я угрожала этому человеку болью или смертью?

– Нет.

– А он, похоже, услышал что-то такое, раз настолько в себе уверен.

Миллстоун щёлкнул зажигалкой и помог Маргарет прикурить.

– Мои люди уже отмечали, что он считает себя самым крутым в этих местах, даже не допуская, что кто-то может быть круче него.

Она подошла к двери и выглянула наружу.

– Эрджи, позови Некила.

– Да. Сейчас, – раздался грубый голос громилы, после чего послышались его тяжёлые шаги по коридору.

– Что касается пыток, – сказала она, – то у нас есть человек, который смог бы приятно его удивить. Проблема в том, что у него очень много работы, и он не может позволить себе даже на день вырваться сюда. Многие уверяли, что знают о боли всё, пока не оказывались перед ним, привязанные к стулу.

– Я повидал побольше твоего, сучка. Даже твой папаша не знает, в каких передрягах мне довелось бывать, – злобно сказал призрак.

– Я бы поспорила, ну да не хочу, – спокойно сказала Маргарет, делая вид, что его слова её не задели, – жалею только, что не смогу лично наблюдать за тем, как грохнут твоего выблядка. Его даже не повесят. Он не сможет оформить всё по закону. Его ждёт пуля в тёмном коридоре, а мозги растекутся по стене.

Мужчина заёрзал на стуле, как будто пытаясь высвободиться. Звякнули кандалы, которыми он был прикован, а цепь наручников натянулась, доставляя боль его сломанной руке. Она ударила в самое больное место – заставила его почувствовать себя беспомощным. Одной своей реакцией он ответил на несколько вопросов, которые Миллстоун планировал ему задать. Теперь Джон знал, что Ричардс удерживал его сына, и это был гарант того, что призрак выполнит все его указания. В противном случае младшему была уготована печальная участь, и видимо, провал входил в список того, что могло её повлечь.

– Ты тварь! Ты за это ответишь!

– Ещё расскажи, что ваши явятся за кем-то из нас.

Он снова злобно оскалился, но ничего не сказал.

– Очень на это надеюсь. Из них получились бы хорошие союзники. Тебя уже везде списали со счетов. Мы-то с тобой знаем, что работа на кого-то другого, неважно под каким предлогом – для вас предательство. А предателей, как известно, не любит никто.

В этот момент в коридоре послышались шаги. Скрипнула дверь, и в помещение вошёл сутуловатый мужчина с острым морщинистым лицом, выбритым до синевы. В его волосах была изрядная доля седины, что придавало ему солидности. Учитывая сказанное Маргарет, это был не специалист по пыткам, но то, что он профессионал, чувствовалось по его уверенной манере держать себя.

– Добрый день, – сухо сказал он, бросив короткий взгляд на заключённого.

– Рада видеть вас, доктор. Это те люди, в присутствии которых я хотела выполнить процедуру.

– Приветствую вас, господа, – кивнул Некил.

Миллстоун и Эгил пожали сухую и крепкую ладонь, протянутую им, после чего доктор переместился к столу и поставил на него свой небольшой саквояж.

– Может быть, господин захочет сказать всё по своей воле? – не оборачиваясь, спросил Некил, доставая из саквояжа ампулу с прозрачной жидкостью.

– Боюсь, что нет, – ответила Маргарет, – он не настроен на дружеский диалог.

– Что же, это личный выбор, – всё так же хладнокровно заметил Доктор, набирая в шприц препарат.

– У вас ничего не выйдет, – злобно сказал мужчина, но в этих словах чувствовалась неуверенность.

– В наше время техники противодействия утеряны и забыты, – сказал Некил, – это предки могли ничего не бояться, но не мы.

Он подошёл к мужчине, держа шприц наготове.

– Сразу вас предупреждаю, если вы будете сопротивляться, будет только хуже. Нам придётся позвать Эрджи, а он не такой добрый как я, вы знаете.

– Боюсь, он не послушает вас, доктор, – сказала миссис Хеппер.

Она снова выглянула за дверь и позвала громилу.

– Помоги доктору, – тихо сказала она.

Громила кивнул и перевёл взгляд на Некила.

– Постарайся сделать так, чтобы он не мог пошевелить левой рукой.

– Слышал, что он сказал? – пробасил Эрджи, подходя к стулу, – сломаешь шприц, я сломаю тебе вторую руку, и никто из них меня не остановит.

Он посмотрел на громилу с безысходностью. В конечном счёте, укол будет сделан в любом случае, а от него зависело лишь то, сколько боли он при этом испытает. Он не сопротивлялся. Доктор сделал укол.

– Молодец, – сказал он, отходя, – хотя было бы лучше, если бы этого вообще не пришлось делать.

Мужчина ничего не ответил. Он уже думал о том, как сопротивляться действию препарата. Доктор же, напротив, держался так, будто бы это было невозможно.

– Сколько ждать, доктор? – спросила Маргарет.

– Всё зависит от организма. Навскидку я бы сказал, что десяти-пятнадцати минут должно хватить, но мы посмотрим по реакции.

Миллстоун закурил и встал к стене. Призрак начинал терять контроль. Это было видно даже человеку непосвящённому. Он моргал глазами, немного покачивался и в целом стал выглядеть так, как будто опьянел. Они выждали положенное время, после чего начали допрос.

– Как вас зовут? – негромко сказал Некил.

– Джон, – ответил он.

– А фамилия?

– Ледден.

– Отлично, Джон. Мне очень требуется ваша помощь. Вы ведь хотите мне помочь?

– Конечно. Чего вы хотите?

– Если вы не возражаете, доктор, я хотела бы сделать всё сама, – тихо сказала Маргарет.

– Разумеется. Мне выйти?

– Нет, вы можете понадобиться, – сказала она и посмотрела на Эрджи, – спасибо, ты свободен.

– Хорошо, – кивнул громила и вышел.

Маргарет закурила и встала перед Ледденом, приняв победный вид. Он не в полной мере осознавал, что происходит сейчас, и тем лучше было для него. Если бы он понимал, что и кому рассказывает, то возненавидел бы себя.

– На кого ты работаешь сейчас? – спросила она негромко и вкрадчиво, копируя манеру Некила.

– Джек. Джек Ричардс, – таким именем он представился, но я ему не верю.

– Почему?

– Он не тот за кого себя выдаёт, я много видел таких, научился их чуять.

– Какое у вас было задание?

– Следить за Хепперами. Он хотел сблизить с ними одного своего сотрудника и заставить выдать свои секреты. Я должен был перехватывать всю информацию, подслушивать разговоры и следить за ними.

– Вам удалось что-нибудь узнать?

– Мало. Они очень скрытные и назло мне не делятся с агентом Джека. Он в ярости, но вынужден искать другие пути. Джеку нужно то, чем владеют Хепперы.

– Вы знаете, о чём идёт речь? – всё так же спокойно спросила Маргарет, хотя Миллстоун подметил, что она немного взволновалась.

– Нет. Он не говорил мне, но он знает, я понял это.

– А кто-нибудь другой говорил тебе? Кто-нибудь из ваших знает?

– Они знают всё, но мне об этом ничего неизвестно. Я исполнитель.

– Тот человек заставил вас работать незаконно? – спросила она, бросив взгляд на Миллстоуна.

– Да. Даже за то, что им удалось доказать, нас могли повесить.

– Как он заставил вас работать на него?

– У него мой сын. Я должен делать всё, что он говорит.

– Что было бы, если бы вам удалось узнать что-то важное?

– Я не знаю. Он об этом ничего не говорил. Сказал, что если я буду со всем справляться, он оставит нас в живых. Говорил, что мы нужны ему, и будь его воля, он не прибег бы к таким методам, но он нам не доверяет, и поэтому вынужден держать в заложниках одного из нас.

– В группе было трое, – осторожно вступил Миллстоун, – где третий человек?

– Я не знаю. Я потерял с ним связь за день до того, как меня поймали Хепперы. Он должен был выйти на охотников, но он, наверное, сбежал. Ему нет дела до Джима и до меня.

Ледден говорил всё медленнее. Чувствовалось, что ему требовалось прилагать всё больше усилий для того, чтобы ответить на очередной вопрос. Вот-вот, и он и вовсе не сможет поддерживать разговор.

– А что он говорил о том агенте, который должен был сблизиться с Хепперами? – спросила Маргарет.

– Нет. Он сказал только, что нужно быть осторожным, и не попадаться ему на глаза. Один раз он нас уже поймал, и если бы это случилось ещё раз, то…

– То что? – спросила Маргарет, после нескольких секунд молчания.

– Я не знаю, – с трудом проговорил он, – пожалуйста, я очень устал. Я помогу вам позже. Дайте мне отдохнуть минуту.

– Ему действительно требуется перерыв, – сказал Некил, – если вы хотели узнать ещё что-то, то нужно подождать.

– Пожалуй, пока достаточно, – уверенно сказала Маргарет, – бросив короткий взгляд на Миллстоуна, – я распоряжусь, чтобы Эрджи отнёс его.

– Только сначала я сменю ему повязку.

Они поднялись наверх, обратно в кабинет Маргарет.

– Теперь вы мне верите? – спросила она Миллстоуна.

– Я не говорил, что не верю вам, – ответил Джон, – но вы понимаете, что это ничего не значит. Да, он как-то полулегально дал этому человеку свободу, но, возможно, это был единственный выход. То, что он ничего не сказал мне, тоже не показатель. Он не обязан.

– Возможно, но по отношению к нам это оскорбление. Он не может идти против приказов сверху.

– Я не совсем разбираюсь, но почти уверен, что просто так мы не сможем ничего доказать. Даже если вы предъявите этого человека на более высокий уровень. Вы лишь спугнёте его.

– Каковы ваши предложения?

– Этого человека однозначно надо оставить в живых. Надеюсь, в ваши планы не входит его казнь?

– Нет, – ответила Маргарет, – он нам ещё пригодится. Думаю, вы представляете, для чего.

– Представляю. Возможно, потом он откроет ещё что-то интересное, и тогда мы уже сможем заняться Джеком, если он, конечно, причастен к чему-то, в чём лично я сомневаюсь.

– Я не первый день общаюсь с федералами, – сказала Маргарет, – и будь этот человек простым агентом, я бы уже взяла вашего руководителя за самое непотребное место, но тут ситуация немного другая. У этих людей есть информация и технологии, и мне нужен выход на них.

– Вы не убьёте его, но и федерации не отдадите, – заключил Миллстоун.

– Именно так.

Джон задумался. Возможно, именно это было тем обстоятельством, которое ему удастся использовать для установления истины, хотя он поймал себя на мысли, что сначала подумал не об истине, а о разоблачении Ричардса. Видимо, настойчивость Маграрет на том, что Джек ведёт нечистую игру, всё же возымела своё действие.

– Получается, что он не сможет его у вас потребовать, – наконец заключил Джон, – а вызволить его не удастся.

– Верно. Вам не кажется, что это подтверждает то, что он предатель?

– Это не улика. Это лишь повод усомниться, и то в лучшем случае. Вот если бы сам этот Ледден дал показания, то тогда это стало бы весомым, а пока нет.

– Ледден ничего ни против кого не даст. Мы уже встречались с этими людьми. Он ничего не знает, вы и сами видели.

– Как же вы в таком случае рассчитываете на них выйти?

– Признаться, мы не ожидали такой удачи, поэтому и сами пока не знаем. Для начала его нужно будет перевезти в более надёжное место, но мы пока не решили, куда именно.

– А что тот второй, о котором он говорил? – спросил Дуглас, – его вы не поймали?

– Нет, – уверенно ответила Маргарет, – и это причина для беспокойства. Может быть, всё и обстоит так, как сказал Ледден, но может быть и нет. Я не исключаю, что он может быть где-то поблизости, а может, убежал, чтобы предупредить своих.

– Ваши люди ищут его? – спросил Джон.

– Да. Но, сами понимаете, как это непросто.

– Пожалуй, – сказал Миллстоун, вставая.

– Я надеюсь, на вашу помощь. Вы тоже должны быть заинтересованы в том, чтобы вывести его на чистую воду, – сказала Маргарет.

– Я заинтересован, миссис Хеппер, – сказал Джон, – но у меня пока нет уверенности в том, что всё обстоит именно так, как вы говорите.

– Если у меня появится информация, я сообщу вам. И вы так же можете прийти в любое время в наш магазин. Если меня не будет, вам сообщат, когда можно прийти.

– Хорошо, – кивнул Джон, надевая шляпу.

Миллстоун и Эгил сели в машину, заехали за Шейлой и отправились обедать. Джон вкратце рассказал ей о событиях сегодняшнего дня, чтобы привлечь к делу.

– Итак, – сказал он, отодвигая пустую тарелку, – что мы имеем против нашей хитрой лисы?

– Ты всерьёз думаешь, что он предатель? – немного встревоженно спросила Шейла.

– Я хочу убедиться. С его стороны отпускать того человека было нечестно не только по отношению к Хепперам, но ещё и по отношению к нам. Тем более, что, как утверждают они, за нами тоже следят.

– Ещё утром ты был настроен не так.

– Да. Меня чуть не развернуло на сто восемьдесят градусов в отношении Ричардса, когда я увидел этого Леддена. Я ведь даже имени его не знал.

– Почему ты думаешь, что это не спектакль? – спросил Дуглас.

– Я склонен верить ей.

– Почему? – спросила Шейла.

– По мелким реакциям. Разыграть их не удастся. Тем более, что никто из них не актёр. Она вся сжалась, когда он упомянул их некий секрет. Сейчас неважно, что именно он собой представляет, хотя это очень интересно. Важно то, что она не хотела, чтобы он даже был упомянут при ком-то третьем. Как будто никто в федерации не должен знать. И больше того, как будто бы они были уверены, что его никто и не знает, а тут как ведро воды на голову.

– Ты думаешь, он нужен Ричардсу, этот секрет? – спросила мисс Лейн.

– Почему бы и нет? Это меня удерживает от того, чтобы склониться к версии Хепперов. Он может действовать неофициально и на благо федерации, а я со своими подозрениями всё испорчу.

– А тебе не кажется странным, – сказал Дуглас, – что Хепперы вообще рассказали тебе об этом? Они же знают, что ты федерал, и чью сторону примешь при необходимости, и рассказывают тебе это. А если ты решишь помочь Леддену сбежать?

– Да и вообще, – добавила Шейла, – если расскажешь Ричардсу, что его агент начал говорить?

– Ну, это, я думаю, он и так уже понимает. А что до того, что они мне рассказали, – он ненадолго задумался, – может быть, благодаря охотникам? Те первыми вышли на Леддена, а может быть, и вовсе поймали его, а потом отдали Хепперам. Ну и, вроде как, у нас уговор.

– Ну, или они хотят устранить и тебя и Ричардса одним ударом, – хладнокровно заметил Дуглас, делая глоток кофе.

– Если это так, то они считают меня идиотом. Я-то понимаю, что всё это не доказательства. Нам нужно что-то более конкретное, – он задумался, – хотя твои замечания интересны. Я бы на их месте мне не сказал бы.

– У них есть своя выгода, – сказала Шейла.

– Это само собой, – отвлечённо заметил Миллстоун, не поворачивая головы и не выходя из раздумий, – у всех есть своя выгода. Хепперы хотят технологий и влияния. Охотники хотят уничтожить вампиров и тоже усилить своё влияние. Мы хотим во всём разобраться. При этом тоже уничтожить вампиров, получить технологий и влияние даже за пределами своих границ. И где-то здесь есть ключ. Где-то здесь.

За столом воцарилось молчание. Джон курил сигарету, опуская глаза вниз только лишь для того, чтобы не сбросить пепел мимо пепельницы. Ему казалось, что круг вот-вот замкнётся. Нужно было найти какое-то обстоятельство, которое нельзя будет толковать двояко. Слежка за Хепперами? Добыча информации, важной для страны. Помощь в поисках технологий – шпионаж. Даже последнее дело, связанное с краденным оружием, можно истолковывать с разных сторон. Может быть, он действительно выявлял каналы, а может быть эта информация нужна была ему для того, чтобы самому получить оружие, и только появление Миллстоуна спутало ему все карты. И теперь нужно было найти что-то, за что можно было зацепиться, и Джон не торопясь перебирал в уме всё, что было ему известно.

– Пожалуй, нам в этом поможет вопрос. Один только вопрос. Правильный, хороший вопрос.

– Какой? – спросила Шейла, поняв, что Джон уже его сформулировал.

– Если представить, что Ричардс всё же предатель, то чего он хочет?

– Закрыто, – усевшись на пассажирское сиденье, сказал Дуглас.

– Но это ведь ничего не значит, – ответил Джон, вытягивая сигарету из пачки.

– Мы здесь уже два с половиной часа, и за это время никто так и не появился.

Размышления Миллстоуна привели его к тому, что хорошо бы изучить содержимое хижины в Солтер-Хилле, в которой они недавно столкнулись с агентами Ричардса. После обеда, сев в машину, Джон и его напарник выдвинулись в направлении этого города. Прибыв, они осторожно проехали по всем местам, где им доводилось видеть тех людей, и сейчас остановились в переулке неподалёку от хижины, в которой произошли основные события. Джон понимал, что и эту ситуацию легко можно истолковать двояко, но это была самая ближайшая и доступная зацепка. Вряд ли он мог, к примеру, направиться к господину Уоллесу и разузнать у него какую-то информацию, касающуюся Джека.

Это важно было проверить как можно скорее, потому что уже завтра Ричардс обещал появиться. В зависимости от того, что Джон нашёл бы здесь, он мог бы сопоставить ближайшие события с тем, что ему уже известно, и на основании этого уже делать хоть какие-то выводы.

Если бы кто-то появился здесь, он имел бы право предположить, что вообще вся эта схема была затеяна Ричардсом с целью покупки краденого оружия, цель которой неизвестна. Хотя, могло выходить и так, что, несмотря на случайное вмешательство Джона, схема продолжала действовать, и, продолжая работу, можно было арестовать ещё кого-нибудь. Если не продажных военных, то хотя бы парочку заметных бандитов.

– Вот скажи, если бы ты был предателем, что бы ты делал? – спросил Джон у напарника.

– Мне сложно говорить. У меня своё мнение насчёт всего этого.

– Давай предположим, просто ради интереса.

– Всё зависит от того, на кого работать. Предателями не становятся просто так. Это невыгодно.

– Интересно. Кто мог завербовать нашу шишку? Как думаешь?

– А что если это и был тот снайпер? – предположил Дуглас, – Ледден.

– Ледден? – задумался Джон, – маловероятно. Не похож он на того, кто вообще имеет полномочия на вербовку. Он стрелок. Как только дело вышло за пределы нажатий на кнопку, он тут же сплоховал. Что в первый раз, что во второй. Да и… Что он мог ему предложить? Счастье в своей организации? Кем бы он там был?

– Агентом на территории федерации, раз уж мы решили, что он предатель.

– А я один так считаю?

– Ты хочешь так считать. Может быть, он сильно тебе досаждал своими недоговорками? – улыбнулся Дуглас.

– Ты не ответил. Как считаешь ты?

– У нас нет оснований считать его предателем. И я так не считаю.

– Ну, хоть ответил прямо.

– Как всегда.

– Ладно, поехали, – сказал Миллстоун, потянувшись за ремнём безопасности, – хочу напиться сегодня.

– С чего вдруг?

– Мысли замучили. Может быть, и вправду зря я на него нагоняю?

– Пока что точно зря.

Спайер тронулся с места и чёрной тенью заскользил в сторону Джейквиля. Миллстоун пребывал в задумчивости, пока Солтер-Хилл не остался позади.

– Хоть сам в свою контору проникай и воруй секретные данные.

– Ты думаешь, там документально оформлено, что Ричардс в порядке или наоборот? – поднял брови Дуглас.

– Нет. Но там могло оказаться дельце, к которому он не должен иметь отношение, но он был в нём замечен. И потом, если получить какие-то документы, можно было бы оценить, где он сплоховал.

– И ты смог бы разобраться?

– Смог бы, конечно. Чем я хуже?

– Не хуже, просто тебе же не известны все подробности. Как ты решишь, где он прав, а где не прав?

– Подробности бы узнал, и в делах бы разобрался, – строго ответил Джон и снова погрузился в свои мысли.

Дуглас отправился домой, а Миллстоун, заглянув к себе и прихватив бутылку виски, отправился к Шейле.

– Куда-нибудь сходим или организуем на месте?

– Лучше куда-нибудь, – сказала она, как-то чересчур серьёзно, как показалось Миллстоуну.

– Что-то случилось?

– Нет, – она покачала головой.

– Куда двинемся? В Две Тонны?

– Да. Лучше туда. А это пока оставим здесь, – она взяла у Джона виски и направилась в комнату, – у меня больше настроение на вино.

– Ваше желание – закон, – сказал Миллстоун, поправляя шляпу перед зеркалом, – но кто-то говорил, что не любит хранить алкоголь.

– А кто сказал, что его придётся хранить? – спросила Шейла из комнаты.

– Мало ли.

Послышались звуки переодевания. Миллстоун разулся, прошёл на кухню и закурил. Шейла помогла ему отвлечься, но сейчас, оставшись один, он снова погрузился в размышления. Как бы ему хотелось немедленно получить подтверждение того, что Ричардс в порядке, и всё это лишь домыслы, но покой не наставал. Как будто его подсознание знало что-то такое, что позволяло ему сделать однозначный вывод, но до сознания это пока ещё не дошло. Что же, если это на самом деле так, оставалось только ждать, пока соответствующий факт всплывёт, а если нет, то признать, что это ощущение было ошибочным.

Из мыслей Джона выбил щелчок зажигалки совсем рядом. Он не заметил, как на кухню зашла Шейла. Она закурила, а Миллстоун осмотрел её лёгкое синее платье, которое до этого не видел.

– Когда это ты успела его приобрести? – поинтересовался он.

– Почему сразу приобрести? – переспросила она, – может быть, оно сшито на заказ.

– Вот как, – покачал головой Джон.

– Мне начинает казаться, что ты и меня подозреваешь.

– Ну, пока у меня нет оснований. Если ты и причастна к чему-то, то невольно. Из-за того, что тебя ввели в заблуждение. И в этом ты не одинока.

Джон улыбнулся и поцеловал Шейлу, развеяв тревогу, которая начинала вырисовываться на её лице.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь, – сказала она.

– Преувеличиваю. Ничего конкретного, просто сомнения, которые, я надеюсь, скоро разрешатся.

Докурив, они вышли на улицу и пешком направились в сторону бара. Джон обнял Шейлу за талию и улыбнулся. Даже несмотря на неоднозначность ситуации, ему хотелось верить, что всё будет хорошо. Завтра всё, так или иначе, должно если не разрешиться, то хотя бы сдвинуться с мёртвой точки. А сегодня он хотел развеяться.

– Нам нужно поговорить, – сказала она, едва они расположились на диване.

– Я подозревал что-то такое, – ответил Джон, закуривая, – говори.

Он посмотрел на неё серьёзно.

– Звонил отец.

– А, – протянул он, – а я уж подумал, что…

Он прервался, потому что подошла официантка принять заказ. Они сделали это, как ни в чём не бывало, а потом продолжили разговор.

– Что? – спросила Шейла.

– Что либо звонил, либо приезжал сам мистер Ричардс.

– Нет. Я с ним давно не говорила. Он всё обсуждает напрямую с тобой.

– Хорошо. Так что говорил твой отец?

– Сначала вино, – сказала Шейла.

– Выходит, не всё так страшно, – улыбнулся Джон и потянулся за графином.

– Нет, – ответила мисс Лейн.

– Но почему ты не хотела поговорить об этом дома?

– Просто подумала, что раз ты решил отдохнуть сегодня, то надо развеяться по-настоящему.

– Пожалуй, ты была права. Мне было нужно что-то такое.

– А домой мы ещё успеем.

Миллстоун ощутил её ноги у себя на коленях. Шейла потянулась к его пачке. Закончив разливать вино, он помог ей прикурить.

– За нас, – сказал он, подняв бокал.

– И чтобы всё было хорошо, – поддержала Шейла.

– Будет, – сказал Джон и сделал первый глоток.

Он тоже закурил и посмотрел на неё с ожиданием.

– Отец спрашивал, знаю ли я, как всё было на самом деле. Я ответила, что знаю только с твоих слов, и рассказала ему.

– Это о гибели Келтона?

– Да.

– И что он сказал?

– Сказал, что в его отделе хотят раскрутить это дело на всю. Ты не имел права вообще никак вмешиваться.

– Келтон же сам вышел на меня. Выходит, это он не выполнил приказ.

– Я не знаю, как там и что, но они будут расследовать. Ричардсу вряд ли удастся что-то сделать.

– Это отец тебе сказал?

– Нет, я так думаю.

– Позволю себе не согласиться. Ричардсу известны подробности этого дела и то, насколько мы продвинулись. Они же должны понимать.

– Да, но это же гибель агента, причём Келтон был на очень хорошем счету.

– И они считают, что я его убил, – заключил Миллстоун.

– Да, – ответила Шейла, – так сказали отцу. Он сказал, что ты тоже на хорошем счету и лично он тебе доверяет, но этого недостаточно.

– Слово "Темпелгтон" звучало в вашем разговоре?

– Да. Они хотят упрекнуть тебя в связи с его жителями. Мол, Келтон нашёл что-то интересное, а ты его устранил.

Миллстоун рассмеялся.

– Но это же абсурд! В это никто не поверит. Как они собираются это доказывать?

– Я не знаю. Но что звучит очень глупо, это точно. Поэтому я не беспокоюсь.

– Я надеюсь, Ричардс поможет мне их разнести. Нужно с ним переговорить по этому поводу, когда он завтра придёт.

– Заодно, расскажет что-нибудь новое. Я не знаю точно, но мне кажется, что сейчас там переполох. Отец был немного встревожен.

– Подозреваю, что на самом деле всё это потому, что Темпелгтон всплыл, причём не в хорошем свете. Возможно, о нём многое известно уже давно, но только ограниченному кругу лиц, которые предпочитали лишь следить. Если бы эта информация дошла выше, возможно, с Темпелгтоном поступили бы жёстче, но он был нужен, и поэтому решили утаить. Жаль только, что Келтон оказался в неподходящем месте в неподходящий момент, и при этом решил действовать.

Джон немного обеспокоился, но это быстро прошло. Во многом здесь была заслуга Шейлы, которая сумела правильно преподнести то, что ей удалось узнать, и не стала наводить лишнюю панику. Миллстоуну было полезно узнать информацию из центра, поскольку он недооценивал степень того, что может там произойти. Он не думал, что там поднимется серьёзный переполох, и его не покидало чувство некой искусственности, как будто он раздут намеренно. Может быть, у Темпелгтона был свой покровитель, на которого, сам того не зная, работал Гарри, и теперь он встревожился. Это не произошло в первое его появление там, потому что Келтон умолчал об их встрече. Но теперь об этом стало известно, и тонкая нить сработала. Вопрос в том, кто был на другой стороне.

Приходилось принимать во внимание и тот факт, что вампиры могли проникнуть настолько глубоко, что занимали не последние посты в системе правопорядка. Если так, то искоренить их будет ещё сложнее, чем думал Джон.

– Хотел бы я сейчас стать невидимым и побродить по коридорам управления, – сказал Джон, когда они приступили к ужину, – хотя, наверное, моя судьба решается в кабинетах.

– С твоей судьбой всё будет в порядке.

– Не сомневаюсь, – уверенно ответил Джон.

Но избавиться от мыслей окончательно у него не получалось. Даже когда они говорили с Шейлой, в голове он перебирал все моменты, которые знал о Ричардсе. Было бы плохо, если бы этот человек оказался не на той стороне. Джон вспомнил и Кейлисон, держащий оборону на дальней границе федерации, и модификатор, о котором Джек упоминал лишь вскользь, но ценность его от этого не уменьшалась. Этот человек имел доступ к огромному количеству информации, попадание которой в чужие руки могло быть чревато серьёзными потерями. В этой связи с относительным облегчением вспоминался Пеллин, информация из которого была полностью закрыта для посторонних, в том числе и для Джека.

Но основные выводы ещё предстояло сделать, и чем серьёзнее будет оборот, принятый этим делом, тем глубже удастся проникнуть. Джон понимал, что ему возможно даже удастся выяснить, кто покровительствует над Темпелгтоном.

– Мне кажется, кто-то хотел немного развеяться, а сам сидит в мыслях, – сказала Шейла, – а бокалы в это время уже высохли.

– Прости, – сказал Джон и потянулся за графином.

– Боюсь, одними словами вы, мистер, не отделаетесь.

– О, – протянул Джон, – тогда придётся подождать, если ты, конечно, не намерена воспользоваться уборной.

– Почему же?

– Вот как, – сказал Джон, протягивая Шейле бокал.

– Именно так. Вика приглядит, чтобы наши места не заняли.

– Я думал, она сегодня не работает.

– Не работает. Я подумала, ты будешь не против, что она составит нам компанию.

– Совсем не против.

– Вот и она, – Шейла быстро кивнула в сторону входа, – идём, пока вроде никто не ходил.

Как только Виктория подошла к столу, мисс Лейн подхватила Джона и увлекла за собой. К счастью, уборные не были разделены на мужские и женские и представляли собой небольшие отдельные кабинки. Шейла быстро юркнула в одну из них, убедившись, что там не занято.

Едва Миллстоун запер дверь, как она принялась расстёгивать ему ремень, а он задрал её платье и мгновенно возбудился, обнаружив, что под ним ничего нет. Тем временем Шейла уже разобралась с брюками, и Джон, повернул её к себе спиной. Она оперлась руками о стену, и он вошёл в неё. Она застонала, но тут же осеклась, потому что за дверью кабинки послышались чьи-то шаги. Джон двигался быстро, и видел, как его партнёрше сложно сдерживать крик, вырывающийся изнутри. Она прикусила руку, но это не очень помогло.

Джон резко развернул её к себе, подхватил одну ногу и снова вошёл. На этот раз стон был подавлен страстным поцелуем. Они были единым целым и угадывали желания друг друга, но несмотря на это у обоих было ощущение, что они занимаются этим впервые.

Хлопнула дверь соседней кабинки, и послышались шаги в сторону выхода. После того, как входная дверь в уборную закрылась, Шейла застонала и ухватилась за Джона. Не прошло и минуты, как их обоих накрыл одновременный оргазм.

Этим вечером они ещё раз ходили в уборную, а потом у них была очень бурная ночь, и не только в плане секса. Миллстоун выпил много алкоголя, и поэтому утром вышел на кухню с кислым выражением лица. Шейла и Виктория пили кофе и курили, Джон был встречен улыбками.

– Как вы, детектив? – спросила Виктория.

– Немного не в порядке.

– Это поправимо, – сказала Шейла.

У мисс Лейн уже был приготовлен стакан воды и таблетка аспирина. Джон подождал, пока она растворится и залпом выпил. Голова немного прояснилась уже в первый момент.

– Не надо было вчера так много пить, – сказал он, доставая сигарету из пачки.

– Вчера вам так не казалось, мистер, – улыбнулась мисс Лейн.

– Времена меняются.

До начала рабочего дня оставалось чуть больше часа, и к моменту выхода из дома Миллстоун чувствовал себя заметно лучше, но всё равно не так, как хотелось бы.

– Вчерашний план был выполнен? – спросил Дуглас, когда они встретились около подъезда.

– На все двести, – ответил Миллстоун, пожимая руку напарнику.

Первым пунктом после прихода в участок был аппарат с газировкой. Миллстоун выпил три стакана залпом, один растянул на несколько глотков, а ещё один взял с собой. Дуглас выглядел бодро и свежо – полная противоположность Джону, несмотря на то, что тот успел принять душ и внешне привести себя в порядок.

– Есть какие-то новости? – спросил Эгил, когда они пришли в кабинет Шейлы.

– Дело закручивается. Убитого агента хотят повесить на меня, – сказал Джон, сделав большой глоток газировки.

– Что?! – возмутился Эгил.

– Именно это, – улыбнулся Джон, доставая сигареты.

– Но ты же даже в него не стрелял. Если и обвинять кого-то из нас, то меня.

– Успокойся, – сказал Джон, плавно поднося пламя зажигалки к сигарете, – тут неважно, кто стрелял. Тут важно, что они сами об этом думают. Я очень жду, когда это дело дойдёт до меня, и уже скоро там, за дверью, раздадутся шаги.

– Но ведь он не был уже человеком.

– Верно. Не был, – сказал Миллстоун, – но то, что вампиры вообще существуют, нужно ещё доказать. У нас нет тела, нет вообще ничего. Есть только наши слова, понимаешь?

– Понимаю.

– И не вздумай при Ричадрсе или ещё ком-то сказать, что стрелял именно ты. Договорились?

– Почему?

– Пусть дело идёт своим чередом. Интересно посмотреть, как они будут его выворачивать. Не порти картину, договорились? Ты мне этим очень здорово поможешь.

– Ну хорошо, раз так, – развёл руками Дуглас.

Чайник закипел, и Джон разлил кипяток по кружкам. Кабинет наполнился приятным ароматом. До этого момента Миллстоуну не хотелось кофе, но теперь он понял, что попьёт его с удовольствием.

Шаги в коридоре появились, когда Шейла уже собиралась работать, а Джон и Дуглас стали размышлять над тем, чем заняться, чтобы продвинуть дело вперёд. Стук сегодня был громким и, как показалось Миллстоуну, немного нервным. Это уже был не совсем хороший знак, впрочем, то, что Ричардс был один, его немного успокоило.

– А я уж подумал, что кто-то из твоих помощников сейчас защёлкнет на мне наручники, – сказал Джон, когда Джек переступил порог кабинета.

– Ты зря иронизируешь, дорогой мой. Очень зря.

– Хорошо. Проходи, располагайся, рассказывай, – сказал Миллстоун, делая приглашающий жест, – кофе?

– Нет, спасибо. Кстати, что это за запах с твоей стороны? Кто-то вчера веселился?

– Почему же сразу веселился? – возмутился Джон, насыпая себе кофе, – может, заливал тоску.

– В любом случае это плохая рекомендация для тебя, если бы тебе сейчас пришлось предстать перед комиссией.

– Перед комиссией? – поднял брови Миллстоун, – не много ли шуму для такого неясного дельца?

– Ты знаешь, как система работает.

– Я ещё и виноват в том, что оповестил тебя. Если бы не сказал, рыскали бы в пустыне и ничего не знали бы.

– Нет. Ты всё сделал правильно, и это большой плюс. Твой единственный плюс пока что.

– Хм, – покачал головой Миллстоун, – ладно, что ещё?

– Я хочу знать, как всё произошло. Во всех подробностях. Не думай что-то умолчать.

Джон рассказал, как всё происходило. Начал с самого начала – с развороченных ворот Темплгтона. Про охотников он тоже упомянул, Ричардс всё равно о них уже знал. Не упомянул только, что у них на руках та самая винтовка, которая по его распоряжению была отдана Хепперам. Так же он не уточнял, кто именно стрелял в Келтона, но Джек и так должен был понимать, что раз Дуглас был там, то он тоже к этому причастен.

– Значит, те люди могут подтвердить, что он уже не был человеком?

– Теоретически – да, – ответил Миллстоун.

– Вся твоя надежда на них. Только так обвинение будет снято без вопросов.

– Стоп. А меня и Эгила не достаточно? – спросил Джон.

– Вы можете быть заодно. Сам понимаешь.

– Ну, тогда я пропал.

– Почему? – спокойно спросил Ричардс.

– Я не могу позвать охотников, чтобы они давали показания. Ты издеваешься, что ли?

– Вовсе нет.

– Ты как себе это вообще представляешь? "Да, господа члены комиссии, я охотник, отстреливаю человеческих особей на территории федерации, потому что они вампиры. Да, они для вас неотличимы от обычных граждан, но всё же это не так".

– Ты утрируешь. Всё было бы серьёзнее и секретнее.

– Нет, – уверенно покачал головой Миллстоун, – у меня даже нет выхода на них. Я сам пытался с ними связаться, но никак. Они перестали со мной контактировать. Тот случай был скорее исключением и то только потому, что я напал на интересный след.

– Значит, у нас всё не очень хорошо, – выдохнув, сказал Джек.

– Объяснишь? – спросил Джон с неожиданной для его похмельного состояния живостью.

– Раз уж ты хочешь, я объясню, – недовольно заметил Ричардс, и окинул взглядом присутствующих, чтобы получить предварительный ответ на то, что он хочет сказать.

Но никто ничего не возразил. Он встретил стену молчания и вопросительных взглядов. Возможно, частью этого было недоверительное отношение, распространённое Миллстоуном.

– Ты сам понимаешь, что ты и Эгил не считаетесь разными свидетелями. Вы были одним целым. И, судя по тому, что пули любимой винтовки Дугласа нашли внутри черепа, то стрелял, скорее всего, он.

Джон бросил короткий взгляд на напарника, но тот сохранял полное хладнокровие, как и просил Миллстоун. Его вычислили по вполне определённому признаку, но он оставался спокоен, и Джон даже коротко подмигнул ему.

– Следы от лазера тоже должны быть, – сказал между тем Миллстоун, – я стрелял, честно тебе говорю.

– В голову? – серьёзно спросил Джек.

– Нет, – уверенно ответил Миллстоун, – в сердце. Нас так учили. Мол, у мозга регенерация больше, и если по нему не стреляют несколько человек, то уязвить сложнее.

– Значит, ты стрелял в сердце, и было несколько человек. А несколько – это больше, чем ты и Дуглас.

Про себя Миллстоун подметил тонкость замечания, впрочем, она была закономерной. И будь он на месте Джека, сам бы высказал нечто подобное.

– Я не скрывал, что мы были не одни.

– Я не понимаю, почему ты не хочешь привлечь их, и избавить всех нас от волокиты.

– Я уже говорил, – строго ответил Джон и достал ещё одну сигарету.

– Джонни, это не ответ, и ты это понимаешь.

– К сожалению, Джек, – Миллстоун серьёзно посмотрел ему в глаза, – ответ. И если ты хочешь продвинуться в этом деле дальше, тебе придётся его принять.

Джон болезненно покачал головой, как будто ему самому было горестно признавать, что из-за невозможности контакта с охотниками он не может помочь в развитии гипотезы, выдвинутой Ричардсом.

На несколько минут в кабинете Шейлы воцарилась тишина. Поскольку Джон был последним, кто высказал свою мысль, всё внимание было обращено на Ричардса.

– К сожалению, Джонни, – он достал сигарету, а потом зажигалку, что было не очень хорошим знаком, – я не могу оставить это просто так.

– Почему? – изображая невинность, спросил Миллстоун.

– Это дело, – он зажёг пламя и поднёс его к кончику сигареты, – бросает тень и на меня. Я не могу рисковать.

Он сделал первую затяжку, ловко защёлкнул зажигалку и убрал её в карман.

– То есть? – с недоверием спросил Миллстоун.

– В нашей конторе никто не верит в существование вампиров.

– Вот как. А как же Пеллин?

– Там были только ты и я. Я не могу никому разглашать суть тамошних исследований.

– Постой-постой, – Миллстоун взмахнул сигаретой и очертил ею в воздухе полукруг.

– Ну, – недовольно поторопил его Джек.

– Ты не можешь сказать, что в Пеллине имеет место соответствующее исследование. И что всё это не вампиры, а особое генетическое оружие, которое предки хотели использовать для того, чтобы противостоять неизвестной инопланетной угрозе. Не можешь?

Ричардс немного помедлил.

– Джонни, – он снисходительно усмехнулся, – в Пеллине действуют так же, как и ты. Делают что-то очень важное, но не говорят что, и тем более, не раскрывают подробности.

– Ты хочешь сказать, что для успеха работы конторы никто не может запросить их? – удивлённо переспросил Джон.

Миллстоун бросил взгляд на Дугласа и Шейлу. Они так же вопросительно смотрели на Джека и ожидали ответ.

– Представь себе, нет, – уверенно ответил он, – тогда я пробил допуск для нас, и ты думаешь, что моя власть над Пеллином безгранична. Пришлось бы тебе самому поработать с ними, и ты бы понял, что и к чему.

– Так скажи мне.

Миллстоун намеренно держался так, как будто бы он преступник, и ему больше нечего терять. Он понял, какую власть его подозреваемым иногда он же сам даёт в руки. Он знал все подробности гибели Келтона, а вот особым группам ещё предстояло поломать над ними голову, и поэтому он издевался. Они в любом случае истолкуют картину в угоду тому, кто дал им задание, а Джон в любой момент сможет её опровергнуть. В этом свете Ричардс представал перед ним подростком, который жаждет знаний, но взрослые не хотят ему их преподносить. И его потуги, которые с каждым новым вопросом становились всё сильнее, казались Джону бесполезными.

– Они не обязаны нас оповещать, – сказал Ричардс, глубоко вдохнув сигаретный дым, – настолько не обязаны, что мы не можем даже спросить.

– Мы можем! – уверенно и даже с оттенком злобы сказал Джон, – это они, а не мы упустили одного из своих подопечных. Это они, а не мы допустили побег неуправляемого существа, мощь которого сложно представить. Оно может покорять целые земли, не спрашивая никого. Оно не имеет хозяина, никому не подчиняется, и не поэтому ли они позвали нас? Они боятся!

– Я не совсем понимаю, – смущённо ответил Джек в получившейся тишине.

– Всё просто. Это мы, а не они готовы ловить этого монстра в пустыне. Он способен разорвать группу подготовленных агентов, но мы всё равно готовы. Мы и, – он немного помедлил, – они.

– Они нужны нам, понимаешь? – ухватился Джек.

Миллстоун снова откинулся на спинку дивана и развёл руками.

– Они со мной не контактируют, так что, формально их нет. Не упоминай о них ни в отчётах, ни в любых других документах.

– А жаль.

– Конечно, жаль, – пожал плечами Джон, – представь их организацию и нашу работающие заодно. А? Круто, верно?

– Круто, – с некоторой покорностью заметил Ричардс.

– Но никак.

– Хорошо. Мы отвлеклись, – как бы подытоживая, сказал Ричардс, и Миллстоуну не понравилась его интонация.

– Невольно, но интересно, – ехидно заметил Джон, и уже его интонация не понравилась Джеку.

– Теперь я хочу, чтобы ты перестал паясничать. Как тогда, помнишь?

– Помню, чего уж там, – сказал Миллстоун, и лица всех присутствующих стали серьёзными, поскольку они знали, о чём идёт речь.

– Так вот, – отрезал Ричардс, – дело закрутили. Если не послушаешь меня – то Келтона убил ты, ну или Дуглас, как вам больше нравится.

– Допустим, – сухо отрезал Джон, – что дальше?

– Если ты не хочешь найти нормальные показания, то тебя упекут, если…

Он помедлил и посмотрел в глаза Миллстоуну.

– Если, – повторил Джон, слегка протягивая.

– У тебя только один выбор – залечь на дно, пока я всё не улажу.

– И что для этого требуется?

– Слушать меня и делать то, что я говорю. Мне приказано доставить тебя для дачи показаний, и я должен сильно извернуться, чтобы не делать этого. Как ты понимаешь, без тебя у меня ничего не получится.

– Ближе к сути.

– Есть одно дело. Пара сотен километров от Джейквиля, можно сказать, пансионат для отдыха. Ты отбываешь туда по срочному заданию. Я прикрываю тебя, как могу, мол, дело особой срочности, сложности и секретности. Пока тебя нет, постараюсь что-то найти, чтобы от тебя отстали.

– То есть, сам я не смогу объяснить всё, как есть, а если исчезну, всё можно уладить.

– Тут всё ещё зависит от того, каков будет результат в том деле, которое я хочу тебе поручить. Уверен, тебе оно очень понравится, а ты даже не спросил, – Ричардс примирительно улыбнулся, но на Джона его чары не подействовали.

– Взяться я всегда успею. Сейчас меня интересует то дело, над которым я работаю. За исключением смерти Келтона, у меня всё на мази. Неужели ни тебя, ни комиссию, это не интересует?

– Тут мы страдаем от чрезмерной секретности и необычности дела.

– Тогда меня по умолчанию должны оставить в покое.

– Оставят. Я об этом позабочусь. Просто дай мне время и возможность.

– Хорошо, – как-то вяло согласился Джон, – когда я смогу продолжить?

– Тварь, терроризировавшая Джейквиль, убита? Убита. Дело закрыто.

– Что?! – возмутился Джон, – эта тварь капля в море.

– Сожалею, но у тебя нет доказательств. Мы ведь не говорим о твоих друзьях. Состава дела без них нет.

– Вот, значит, как повернулось, – недовольно покачал головой Джон.

– Не кисни, – улыбнулся Ричардс.

Джек запустил руку себе за пазуху, и достал оттуда тонкую папку, сложенную вдвое.

– Ты очень поможешь и себе и остальным.

Джон взял папку, бросил на неё небрежный взгляд, а потом открыл.

– Лечебница Пастерхоф. Богом забытое место. Что там могло произойти?

– Прочтёшь, узнаешь.

– Ладно, – сказал Джон, закрыв и отложив папку, – прочту потом. Боюсь, более скучного дела нам со стариной Дугласом видеть не доводилось.

– А тут есть ещё одна сложность, – заметил Ричардс, убрав лёгкую улыбку со своего лица, – старина Дуглас не сможет тебе помочь.

– То есть? – поднял брови Эгил.

– У меня для тебя предписание. Требуется твоё участие в одном деле. Так вышло, что у нас нет людей твоего уровня.

Ричардс снова запустил руку за пазуху и достал оттуда тонкий конверт, который протянул Дугласу.

– Здесь только приказ о явке. Все подробности после прибытия.

– Это что, шутка? – возмутился Эгил, – у нас по нормативам половина специалистов стреляет лучше меня. Неужели пулю некому выпустить?

– Мне можешь ничего не говорить! – строго отрезал Джек, – я просто передаю. Я даже не веду это дело, так что избавь меня от своего праведного гнева.

Дуглас быстро вскрыл конверт и достал из него аккуратно сложенный лист, на котором на просвет виднелось всего три строчки машинописного текста. Быстро проглядев предписание глазами, Эгил убрал его обратно и положил конверт за пазуху.

– Ещё плохие новости на сегодня будут? – поинтересовался Джон.

– Для тебя нет. Мисс Лейн, у нас готовы материалы по триста четвёртому делу?

– Да, – скупо ответила Шейла.

Она открыла один из ящиков стола, достала оттуда папку, потом встала и положила её на столик перед Ричардсом. Все её жесты были наполнены неприязнью, которую он чувствовал, но справлялся с ней спокойно и не обращал внимания.

– А с четыреста двадцать первым как?

– Срок, который вы отвели мне, не вышел, – сказала Шейла, бросив короткий взгляд на календарь, лежавший под стеклом на её столе.

– Темпы нужно ускорить. Прости, но так вышло. Учитывая, что ты не знала, я не буду требовать его прямо сейчас, но жду как можно скорее.

– Хорошо, – всё так же сухо заметила мисс Лейн.

– Ладно, – сказал Ричардс, вставая, – простите, что так всё повернулось, но дуться на меня бессмысленно. Я эту кашу не заваривал, а когда расхлебаем, то будете благодарить. А сейчас позвольте откланяться. Мистер Эгил, вас подбросить до Флаенгтона?

– Мне нужно собраться. Я лучше на автобусе.

– Хорошо. Как скажете. Всем всего доброго.

Ричардс быстрым движением надел шляпу и вышел. Постепенно его шаги стихли, а в кабинете Шейлы по-прежнему никто не произнёс ни звука. Так продолжалось ещё около минуты, после чего Миллстоун нарушил тишину.

– Да, – протянул он, вытягивая сигарету из пачки, – дела.

– Кажется, твоя предвзятость передалась мне, – констатировал Дуглас.

– А мне так нравилась твоя оборона.

– Что будем делать теперь? – спросила Шейла.

– Много тебе ещё работать над тем материалом? – поинтересовался Джон.

– Он готов. Я просто не сказала ему.

– Умница, – радостно улыбнулся Миллстоун, – тяни до последнего. Изображай деятельность, и так, как будто бы не работа, а полный кошмар. Посмотрим, насколько она ему нужна на самом деле.

– Хорошо.

– А что делать мне? – спросил Дуглас.

– Всё, что тебе прикажут. Собирайся, поезжай в Флаенгтон, пристрели там пару ублюдков, но подмечай всё. Сомневаюсь, что там такая работа, что без тебя не справиться.

– Я тоже так считаю, – согласился стрелок.

– И тем не менее, – покачал головой Джон, – такой приказ Ричардс сам по себе выдумать не мог.

– Тут двойная игра, иначе и не скажешь.

– В этом тебе и предстоит разобраться. Расскажешь, когда встретимся снова.

– Хорошо. Если больше указаний нет, то я пойду. Хочу выдвинуться пораньше, может, будет возможность узнать, что к чему.

– Хорошая идея, – поддержал Миллстоун, – и да, когда дойдёт дело до показаний, придумай что-нибудь, чтобы пули в голове Келтона были не твоими. Хотя, может, это просто блеф с его стороны.

– Сделаем, – коротко кивнул Эгил.

Распрощавшись, Дуглас ушёл. Когда его шаги стихли, Шейла встала со своего места, заперла дверь кабинета и села рядом с Джоном.

– Угостишь?

– Конечно, – ответил Джон и протянул ей пачку, а потом помог прикурить.

– И что теперь будет?

– Боюсь, нам придётся всё сделать так, как он говорит, только так мы сможем понять, что тут к чему.

– Но что если всё не уляжется и тебе всё равно придётся отвечать?

– Придётся. Это просто откладывается, и я хотел бы знать, по какой причине, но пока никак.

– Я могу позвонить отцу.

– Боюсь, что это слишком легко отследить. Будет гораздо лучше, если ты отправишься домой в эти выходные, и поговоришь с ним лицом к лицу. Во-первых, так сложнее будет подслушать, а во вторых, к этому моменту точно произойдёт что-то новое. И если наш друг действительно собирается попытаться замять это дело, то он уже должен будет быть на полпути к успеху.

– Там уже скоро день федерации, – заметила Шейла, – выходит, ты не сможешь приехать. Да?

– Пока рано загадывать, что я смогу, и что не смогу. Мне вообще кажется странным, что дело обо мне как-то можно решить без меня. Так что, до того момента меня как минимум вызовут для объяснений. Ну, или я наплюю на всё и явлюсь сам. Не думаю, что дело в этой лечебнице слишком сложное, чтобы не управиться за три дня. Так что, заранее не огорчайся.

– Хорошо, – она положила голову ему на плечо.

– Тем более, вся эта суматоха может быть очень показательной в том деле, которое нас интересует. Может быть, Джек намеренно хочет его приостановить, а может и вовсе закрыть.

– Он же понимает, что это слишком явно.

– Слишком явно было бы просто меня отстранить, а здесь всё завертелось очень непросто. Так что ещё нужно суметь разглядеть истинные корни происходящего. Ну-ка.

Джон немного приподнялся и взял со столика папку, оставленную Ричардсом.

– Поглядим, что нам приготовила наша старая лиса.

ТАЙНА ДВОРА

Пастерхоф встречал чёрную машину белыми стенами из кирпича и коваными воротами, при взгляде на которые не могла не проходить параллель с Темпелгтоном. Правда, здесь всё было грубее и заметно в более плохом состоянии – сказывался возраст и плохой уход.

Миллстоун остановился перед воротами. Они были закрыты изнутри, а вокруг не было видно никого живого. Он вышел из машины и потянулся. Сразу за воротами стояла покосившаяся деревянная будка, в которой, очевидно, должен был находиться сторож, но сейчас его не было. Джон представил, что, обладая должной сноровкой, он мог бы прямо сейчас незаконно проникнуть внутрь. Равно как кто-то мог бы выбраться наружу.

Пастерхоф представлял собой лечебницу для душевно больных. Месяц назад отсюда начали поступать заявления о пропаже людей. Джон усмехнулся. Он ещё не ступил на территорию, но уже нашёл один из способов, которым это можно было осуществить. Лишь бы больной был хоть чуточку самостоятельным, а если он вдобавок ещё и осознаёт реальность, то сделать это и вовсе не составляет труда.

Миллстоун закурил и встал, опершись на крыло автомобиля. Греметь воротами ему не хотелось, а как иным способом привлечь внимание кого бы то ни было, он не знал, поэтому наслаждался тишиной и покоем. В чём-то Ричардс был прав – уехать подальше от всего было не такой уж плохой идеей. Если бы ещё позади не было огромного хвоста в виде неразрешённого дела и обвинений в убийстве, можно было бы считать эту поездку отпуском.

Пока Джон курил, по его прикидкам, лечебницу мог покинуть целый отряд, что вызывало недовольное выражение на его лице. Если бы он мог судить лишь по этому признаку, то точно был бы уверен в том, что ему будет скучно.

Наконец где-то впереди залаяла собака, а меньше чем через минуту появился сторож в старой потёртой форме и потрёпанной фуражке. За ним плелась старая дворняга, которая и издавала лай, глядя на Миллстоуна.

– Вам кого? – спросил сторож недоверчиво.

– Я пока ещё не уверен, – сказал Джон, выдыхая дым, – но сначала я не отказался бы попасть внутрь.

Он спокойным и размеренным движением достал из кармана удостоверение и сквозь решётку показал сторожу. Тот приказал псу сидеть, а сам подошёл в упор к воротам и прищурился. Этого оказалось недостаточно, и он полез в карман за очками.

– А, – наконец осенило его, – вы по тому делу?

– Именно, – дружелюбно улыбнувшись, ответил Джон, – впустите меня?

– Конечно, конечно, только привяжу Боба.

Он прихватил свою дворнягу за ошейник и утащил в будку. Затем он отворил ворота и впустил Миллстоуна внутрь. Джон остановился на краю асфальтовой дорожки и вышел из машины.

– Странно как, шума совсем нет, – сказал сторож, кивая на Спайер.

– Технологии, – скупо ответил Джон.

– Вы лучше оставьте машину здесь. Мало ли кто из местных чего с ней сделает.

– Да, это было бы неприятно, – спокойно заметил Джон, – могу я задать вам пару вопросов мистер…

– Виден. Но вы называйте меня Пол.

– Хорошо, Пол. Я случайно заметил, что вы покидали свой пост. Я прождал вас без малого десять минут. У вас часто такое случается?

Сторож замялся. Миллстоун поставил его в тупик таким вопросом, но сейчас это имело решающее значение.

– Обычно я оставляю Боба, но в этот раз он увязался за мной, а я и не заметил.

– Как вы думаете, мог кто-нибудь сбежать в ваше отсутствие?

– Не через этот выход.

– Почему вы так в этом уверены?

– Я бы заметил. Я был тут неподалёку, – он снова слегка помялся, – если бы кто-то бежал сюда, я бы не пропустил.

– Хорошо, – глубоко кивнул Джон, – но кто-то ведь покинул вашу лечебницу?

Мужчина воровато оглянулся, как будто боялся, что его ответ может кто-то услышать. Потом он приблизился к Миллстоуну и почти шёпотом сказал.

– Отсюда никто не убегал.

– То есть? – нахмурился Джон, – мы получили заявления о пропаже людей.

– Они пропали, кивнул сторож, но не убежали.

Он достал из внутреннего кармана куртки блестящий портсигар, вытащил из него аккуратную самокрутку и закурил.

– У нас бежать некуда. Если вас за воротами не ждёт машина, конечно. Но посторонних машин здесь не было уже давно, я готов поклясться.

– До ближайшего города всего двадцать километров, – пожал Плечами Джон, – я думаю, это не то расстояние, которое нельзя преодолеть.

– Я тут давно работаю, господин офицер, и повидал бегунов. Их возвращали уже на следующий день, иногда через день. Тут особо не разбегаешься.

– А ваши предположения? – спросил Миллстоун.

– Я не знаю. Поговорите со Смити. Может, что-то и будет.

– Доктор Смит? Где я могу его найти?

– Её, – поправил Виден и замолк, попыхивая самокруткой.

– Хорошо. Её.

– Пойдёте прямо по дорожке и выйдете к главному корпусу, а там, если не увидите её во дворе, то внутри, на третьем этаже её кабинет. От лестницы налево. Я бы проводил вас, да вы решите, что я и на посту не появляюсь.

– Я просто должен проверить все варианты, Пол, поймите меня правильно. У меня пока нет доказательств того, что никто не покинул территорию лечебницы.

– Понимаю.

– Скажите, а вы один сидите в этой сторожке?

– Нет. У меня есть напарник Сэм. Он работает по ночам.

– И он тоже ничего не видел?

– Нет.

– Почему вы так уверены?

– Он бы мне сказал, случись что.

– Хорошо. Я, пожалуй, пойду искать доктора Смит.

– Если у вас появятся ещё вопросы, приходите.

– Само собой.

Миллстоун направился вперёд по асфальтовой дорожке. По её краям росли аккуратно постриженные кусты, вот только зелени на них было маловато. За кустами виднелись деревья, которые были заметно зеленее. Впрочем, это были простые наблюдения, и Джон не задерживал на них взгляд слишком долго.

Впереди находилось большое здание, которое и являлось, собственно, лечебницей. По бокам находилось несколько более мелких строений, очевидно, хозяйственного назначения. Посреди, прямо перед основным корпусом, находился большой двор, вызвавший у Джона ассоциации с какой-то усадьбой. Он был разделён надвое всё тем же кустарником, вдоль которого стояли скамейки, такие же белоснежные, как и само здание.

Впереди Миллстоун увидел симпатичную девушку в белом халате, беседовавшую с одним из пациентов. Её пышные чёрные волосы были аккуратно убраны в хвост, а лицо изображало сосредоточенность. Джон вспомнил, что совсем забыл уточнить у сторожка, как выглядит доктор Смит. Он намеренно замедлил шаг, ожидая, пока девушка отойдёт от пациента, а затем подошёл к ней.

– Добрый день, – сказал он дружелюбно, – я детектив Миллстоун из полиции Джейквиля. Могу я поговорить с вами?

– Конечно, – ничуть не растерявшись, ответила девушка, как будто визит полицейского был здесь самым обычным делом.

– Я ищу доктора Смит.

– Это я, – она застенчиво улыбнулась и поправила выбившуюся прядку волос.

– Вы ведь знаете, что я расследую, мисс Смит? – спросил Джон.

– Зовите меня Эллен, а то мне как-то неловко.

– Хорошо. В таком случае, и вы зовите меня просто Джон, – улыбнулся детектив.

– Чем я могу вам помочь, Джон?

– Я расследую дело о пропаже людей, и, поскольку я здесь совсем не ориентируюсь, мне потребуется помощь.

– Я с радостью помогу вам, тем более, что у меня сейчас есть время.

Она тёрла ладони друг о друга, и Миллстоун подметил, как она мельком взглянула на часы.

– Буду очень вам признателен, – дружелюбно ответил он, – итак, в материалах дела сказано о четверых пропавших за последние три месяца. Их отсутствие обнаружили утром, но пропали они, скорее всего, ночью. Все были жильцами одного и того же корпуса. Корпуса номер три. Можете мне показать его?

– Да, – ответила девушка, – вон он.

Она указала в сторону двухэтажного здания, стоявшего позади основного корпуса.

– Вы ведь покажете мне, где находились пропавшие перед тем, как это произошло?

– Конечно, идёмте.

Миллстоуну было немного не по себе. Он не любил больницы, тем более такие. У него всегда появлялось чувство, что и сам он болен, вот и сейчас ему казалось, что безумие может быть заразно. Он подсознательно обходил стороной пациентов, встречавшихся на его пути. Некоторые были в сопровождении санитаров. Он не сомневался, что если здесь и есть состав преступления, то он очень прост, правда, несмотря на это, раскрыть его будет нелегко: если раньше люди, которых он допрашивал, могли лишь казаться немного не в порядке, то здесь о большинстве пациентов это можно было сказать наверняка. И многие, скорее всего, были совсем не в порядке.

– А что вон там за здание? – спросил Джон, – указав на ветхую постройку, совсем не похожую на остальные.

– Это библиотека.

– А у вас книги не в чести, да? – спросил он.

– Почему вы так решили?

– Все здания хоть и не новенькие, но блестят отделкой, а библиотека как-то вроде и окрашена, но выглядит неважно.

– Ах, это, – улыбнулась Эллен, – просто, библиотека старше. Здесь раньше жила одна из диких общин, которая конфликтовала с федерацией. Здесь шли бои, и большая часть зданий пришла в негодность. Потом, когда власть федерации здесь укрепилась, всё отстроили почти с нуля.

– Кроме библиотеки, – заключил Миллстоун.

– Да. Она в ходе боёв почти не пострадала, поэтому не было нужды.

– Теперь мне всё ясно, – улыбнулся Джон, – а скажите, вы знаете что-то о той общине, которая существовала здесь раньше?

– Вы думаете, это имеет отношение к пропаже пациентов? – слегка встревоженно спросила Смит.

– Ну что вы, конечно нет, – сказал Миллстоун, – просто, вы рассказали занятную историю, и вот я подумал немного, так сказать, расширить свои знания. Я ещё как-то знаком с историей продвижения федерации на запад и восток, наверное, потому что застал это, а вот о северном направлении мне мало что известно.

– Я, к сожалению, тоже не знакома с этим вопросом. Думаю, вам стоит обратиться к доктору Кейну. Он увлекается историей федерации. Возможно, он сможет вам что-то рассказать.

– Хорошо. Кстати, вам должны были сообщить, что я пробуду здесь несколько дней. Учитывая удалённость, мне лучше ночевать прямо здесь.

– И с этим вам тоже к доктору Кейну. Он главный врач. Если о вашем приезде предупреждали заранее, то телеграмму получал он.

– Отлично. Значит, решу сразу несколько вопросов, – воодушевлённо ответил Джон.

В жилом корпусе было светло, что немного не вязалось с тем, как Миллстоун представлял себе это место. Он ожидал увидеть мрачные коридоры, сдавленные холодными стенами, но ничего этого не было. На окнах висели белые занавески. Не везде даже были решётки, а некоторые створки и вовсе были открыты и впускали в помещение свежий воздух.

– А у вас здесь тихо, – сказал Джон, когда они поднимались по лестнице, – мне доводилось бывать в заведениях подобного направления, и там всегда кто-то кричал.

– У нас это тоже случается. Но в третьем корпусе живут относительно смирные пациенты.

– И даже решётки не везде, – заметил Джон.

– Самые, – она немного помедлила, подбирая слово, – сложные пациенты не покидают палат без санитаров.

– Ещё рискну предположить, что во время строительства были затруднения с металлом, – добавил Джон, когда они вошли в небольшой холл на втором этаже.

– Может быть, – пожала плечами Смит.

Им навстречу шёл огромных размеров санитар, сопровождавший щуплого седого мужчину. Встреть Миллстоун его на улице, не сказал бы, что этот человек болен. Он лишь выглядел чрезмерно зажатым. Голова его была склонена, и он как-то испуганно посмотрел на Джона. Ненормальность детектив начал чувствовать, когда пациент вцепился в него своим взглядом и не отводил его.

– Крис, а где Тони? – спросила Доктор, – у себя?

– Да, доктор, – ответил здоровяк, даже не сбавляя шага.

Они прошли мимо Джона и Эллен, и пациент вывернул голову, чтобы, проводить детектива взглядом.

– Какой странный дядя, – заметил Миллстоун, когда они прошли вперёд.

– Он просто вас никогда не видел, – улыбнулась доктор, – и ему непривычно видеть людей не в белых халатах.

– А я уж подумал, что он сосед одного из пропавших.

– И это тоже. Если соседство по палатам можно считать соседством.

– Почему же нет? – удивился Джон.

– Он не мог видеть и слышать, как Селлер сбежал. Он вообще ничего не может знать, если он ему не говорил.

– Вы уверены, что он сбежал сам? Разве палаты не запираются снаружи и только снаружи?

– Ему могли помочь, – невозмутимо сказала Смит, – я не думаю, что доктор Кейн вызвал бы полицию, если бы речь шла об обычном побеге.

Девушка остановилась и постучала в единственную дверь, на которой не было наружного засова. Ей открыл крупных размеров мужчина. Дежурный санитар, о котором, судя по всему, спрашивала Смит.

– Тони, это детектив Миллстоун. Он расследует дело о пропаже пациентов. Ты не мог бы показать нам палату Селлера.

– Сейчас, – сказал дежурный и скрылся за дверью.

Он появился через несколько секунд, ловко закрыл свою дверь на замок, а потом уверенно зашагал дальше по коридору.

– Скажите, Тони, во время дежурства вы всегда находитесь в своей комнате? – обратился к нему Миллстоун.

– Мы делаем обходы каждый час.

– Как вышло, что пропажу пациента обнаружили только к утру?

– Может быть, Майерс просто не разглядел, что его нет. А может быть, он убежал под утро.

Санитар лязгнул засовом и открыл дверь.

– Даже не требуется ключ, – сказал Джон.

– Видите ли, наши пациенты не такая уж ценность, – раздался голос сбоку.

Миллстоун слегка вздрогнул и оглянулся. Перед ним стоял худощавый мужчина с него ростом, только заметно старше. Он носил аккуратно подстриженную бороду, которая была седа, как и его голова. Он дружелюбно улыбался.

– Доктор Кейн, – сказал мужчина, протягивая руку, – я думал, что мне достанется честь первому встретить вас, но, похоже, на вас подействовали чары Эллен.

– Детектив Миллстоун, – ответил Джон, доставая удостоверение.

– В этом нет необходимости. Я верю вам, – сказал Кейн.

– Но так о чём вы говорили? – вернулся к теме Миллстоун.

– Я говорил о том, что наши палаты имеют мало общего с банковскими хранилищами, – всё так же по-доброму улыбаясь, сказал Кейн.

– Но для кого-то ценность нашлась, – сказал Джон, оглядывая палату.

В узкой и тесной комнатушке была только кровать, аккуратно убранная, очевидно, уже после того, как пациент пропал. Джон пригнулся и заглянул под неё. Всё остальное пространство палаты находилось на виду и ничем примечательным не отличалось.

– Здесь всё тщательно вымыли, – заключил он.

– Полиция уже смотрела, – развёл руками Кейн, – мы думали, что больше ничего не нужно.

– Разумеется, – на выдохе сказал Джон, и ещё раз заглянул под кровать.

Он ещё с минуту пытался там что-то высмотреть, потом встал, подошёл к подоконнику, но тот тоже не порадовал его следами.

– А скажите, если дежурный по каким-то причинам не вышел на обход, это ведь никак нельзя проверить? – он повернулся к Кейну, – скажем, он просто проспал или вообще решил не ходить.

– Мы следим за этим, – ответил доктор, – да, за каждым, само собой, не углядишь, но сама вероятность проверки тоже играет роль.

– А если кто-то совершит побег, то санитара наказывают?

– У нас были побеги в дневное время. Но ночью, из палаты…

– Почему вы тогда не заявили сразу?

– Думали, что это заурядное дело, – пожал плечами доктор, – первые двое пропали в один день.

– У одного из них, кажется, вместо решёток была сетка, и она была порезана кусачками. Могу я осмотреть его палату? – быстро спросил Миллстоун.

– Разумеется.

– Она в этом же корпусе, если я правильно помню.

– Да. Все, кто пропал, находились здесь.

– Кстати, у вас найдутся кусачки? – спросил Джон, пока дежурный закрывал палату на засов.

– Энтони, у вас найдутся?

– Что вы! – улыбнулся санитар, – откуда же?

– Тогда, пожалуйста, позвоните Роперу, чтобы он пришёл, а я провожу детектива.

– Хорошо.

– Я могу идти? – спросила Смит, когда они спустились по лестнице.

– Конечно, Эллен, – думаю, я смогу показать господину Миллстоуну, что у нас к чему.

Они прошли на первый этаж, являвшийся почти точной копией второго. Разница была лишь в деталях, а так тот же коридор и тот же небольшой холл. Палата тоже была похожа, только вместо толстых решёток окно было перетянуто металлической сеткой. Джон подошёл к ней и осмотрел часть, порезанную кусачками.

– На сетке не было следов крови или одежды, – сказал он, – хоть Рождерс и был очень худым, в такое маленькое окошко он вряд ли бы пролез, не поранившись. Вам так не кажется?

– У него было достаточно времени, чтобы сделать всё аккуратно.

– И вы думаете, что он и действовал именно так? – спросил Джон, повернувшись к Кейну.

– А вам это кажется невозможным?

– Почему же, – пожал плечами Миллстоун, – пока что ничего невозможного я не увидел. Представьте себе, что он сначала выбирается наружу, потом возвращается, поднимается на этаж, выпускает второго, потом они оба спускаются и уходят, запирая двери. Наверное, сложно не попасть в поле зрения кого-нибудь из санитаров. А корпуса у вас не закрываются, верно?

– Да.

– И потом, откуда он взял кусачки? Вы ведь не выдаёте их пациентам по просьбе.

Кейн пожимал плечами, слушая доводы Миллстоуна. В коридоре послышались шаги.

– Вызывали? – спросил Грубоватый мужской голос.

– Да, Ропер, – кивнул доктор, как-то неловко улыбнувшись.

В дверях стоял крепкий мужчина лет сорока в потёртой куртке и таких же штанах. Это была его рабочая одежда, судя по которой он был кем-то вроде местного слесаря.

– Вы принесли кусачки? – спросил Кейн, когда рабочий вошёл в палату.

– Ага, – небрежно сказал он, доставая из кармана инструмент, и протянул перед собой.

Миллстоун взял кусачки, в два шага вернулся к окну, ухватился за целую секцию сетки и сдавил их. Он нажимал сильнее и сильнее, и наконец ему удалось перекусить её.

– Ведь ваши кусачки в хорошем состоянии? – спросил Джон, осмотрев лезвия на предмет зазубрин.

– В нормальном.

– Спасибо, – Джон отдал инструмент и вернулся к осмотру сетки.

– Я пойду? – обратился Ропер к Кейну.

– Да, – согласился доктор.

Джону хотелось курить. Но здесь это вряд ли допускалось, поэтому приходилось терпеть.

– Я не совсем понимаю, что вы хотите найти? – спросил доктор, когда рабочий ушёл.

– Я уже нашёл что хотел. Жаль, я не был здесь в первый же день, и не могу утверждать наверняка.

– Но что именно?

– Я не думаю, что худосочный Роджерс мог перекусить такую сетку, и при том несколько раз.

– Вы знаете его по фото, – сказал Кейн, – доверьтесь моему опыту. Вы ведь видели Энтони? Санитара на втором этаже.

– Да, – кивнул Джон.

– У нас был особо помешанный, выглядевший почти как Роджерс. Так вот, Энтони и примерно такой же по телосложению напарник едва могли с ним справиться.

– Я допускаю подобное, – кивнул Миллстоун, – но сейчас речь идёт не об общих возможностях человека, а об одном конкретном пациенте. Можете ли вы тоже самое сказать о Роджерсе?

– Он не был агрессивным, поэтому мне трудно судить.

– К тому же, в материалах дела указано, что ему делали уколы, для того, чтобы он был более смирным.

– Тут большей части делают такие уколы. К чему вы клоните? – Кейн немного занервничал.

– Клоню я к тому, что Роджерс сам не покидал свою палату, несмотря на вырезы в сетке. Их сделали, чтобы показать видимость побега, не больше. Будь у меня свежие следы под окнами, или же их отсутствие, то я бы утверждал наверняка.

– Жаль, что мы не вызвали полицию в первый раз, – заметил Кейн.

– Не волнуйтесь, доктор. Есть здесь поблизости место, где я смогу перекурить?

– Если вы здесь закончили, то идёмте в мой кабинет, я составлю вам компанию.

Снова лязгнул засов, закрывающий палату, и они направились на выход.

– Раз уж вы упомянули, то скажите, почему вы не вызвали полицию в начале?

– У нас бывают случаи побегов из палат с менее строгим режимом. Но территорию покинуть гораздо сложнее. Это заведение и строилось с таким расчётом, и максимум через два дня пациенты обнаруживаются. Мы решили, что примерно так всё обстоит и в этот раз. Я уже хотел дать Роперу указание заделать сетку.

– Почему он этого не сделал?

– Я же говорю, что только хотел. Он был чем-то занят, и я решил, что это не первоочередная задача. На худой конец, мы могли поселить Роджерса в другую палату на время.

– И вас не удивило, что в этот раз сбежало два человека?

– Один помог другому, вот и всё.

– Если следовать этой логике, то и сейчас они прячутся где-то на территории лечебницы, а их цель – выпустить всех.

– Это уже абсурд, – спокойно сказал Кейн, – я скорее допущу, что они каким-то образом выбрались.

– Возможно.

Джон пока решил умолчать о подробностях своего прибытия сюда. Может быть, сторож действительно не причём и территорию никто не покидал.

Кабинет Кейна располагался на третьем этаже главного корпуса. Внутри стояло много шкафов с книгами и роскошный, но старый письменный стол. Рядом стояли стулья, а по бокам находилось ещё два маленьких столика, предназначенных как будто для дружеских посиделок и чаепития.

– Проходите, – дружелюбно сказал Кейн, – располагайтесь. Хотите чаю? Может быть, кофе? Или только курить?

– Кофе, если можно.

Для подогрева воды доктор использовал старую электроплитку, после включения наполнившую кабинет специфическим запахом тепла. Пока вода закипала, он поставил на стол большую пепельницу и достал из ящика стола сигары.

– Угощайтесь, – сказал он, протянув Миллстоуну коробку.

– Благодарю, в другой раз, – отказался Джон, – сигары располагают к долгому разговору, причём, желательно не о деле.

– Как пожелаете, – улыбнулся Кейн.

– Кстати, я, наверное, задержусь у вас на несколько дней. Чтобы мне не мотаться в город, могу я ночевать здесь?

– Разумеется, – ответил доктор, обрезая кончик сигары, – во врачебном корпусе есть свободные места. Я распоряжусь, чтобы вам выделили одно из них, какое больше понравится.

– Спасибо. Мне подойдёт любое.

Кейн отложил сигару, взял трубку телефона и набрал номер из трёх цифр. Он доброжелательно поздоровался и представился, после чего сообщил, что прибудет офицер, которому требуется выделить помещение для ночлега.

– Вот и всё, – сказал он, положив трубку, – когда решите отправиться спать, приходите во врачебный корпус. Дежурный оповещён, он вас разместит. Мистер Хэлит – такой невысокий мужчина.

– А где находится корпус? – поинтересовался Джон, доставая сигареты.

– Напротив библиотеки. По другую сторону от третьего корпуса.

– Хорошо. Разберусь, – улыбнулся Миллстоун.

Доктор взял со стола зажигалку и раскурил сигару. Миллстоун тоже с вожделением вдохнул густой дым, и, выпустив его, некоторое время молчал.

– Скажите, если бы я утверждал, что во всех исчезновениях виновен кто-то из ваших людей, на кого бы вы мне указали?

Он посмотрел на доктора с ожиданием, но тот задумался: вопрос поставил его в тупик.

– Мне не совсем понятен мотив, – развёл руками Кейн, – кому требуется похищать пациентов? Нужно найти мотив, и тогда можно понять, кто это сделал. Разве не так?

– Так, – кивнул Джон, – но мотив может быть неожиданным. К примеру, какой мотив у маньяка? Просто желание убивать? Мстить?

– Вы думаете, кто-то из санитаров маньяк?

– А кстати, не приходил к вам кто-то на работу незадолго до того, как начались пропажи?

– Нет, – не раздумывая ни секунды, ответил Кейн.

– Впрочем, это может быть и кто-то из пациентов.

– Я сомневаюсь в этом. Самые опасные больные всегда под наблюдением, а неопасные вряд ли способны такое осуществить, да ещё при этом не оставить следов.

– Именно поэтому я и думаю, что причастен кто-то из своих. Ну да ладно, с этим мы ещё разберёмся. Вы ведь выделите мне кого-нибудь в сопровождение, чтобы осмотреться?

– Конечно. Думаю, после обеда я смогу освободить для вас доктора Смит.

– Хорошо.

– Кстати, обедать вы можете так же, во врачебной столовой.

– Благодарю. Ещё у меня есть вопрос, не относящийся к делу.

– Слушаю, – с готовностью ответил Кейн.

– Я спрашивал доктора Смит, но она не смогла мне толком ответить. Я интересовался историей этого места. Что здесь находилось до того момента, как оно было присоединено к федерации?

– О, это очень увлекательная история, – улыбнулся доктор, – мой наставник работал здесь с самого первого дня, и не понаслышке знал, что здесь происходило.

– Очень интересно, – с готовностью слушать сказал Джон и вытянул ещё одну сигарету из пачки.

– Дикие территории потому так и называются, что там нет единого закона. Чтобы выживать, вы должны быть вооружены и сильны. Вот и здесь располагалась очень развитая религиозная община. Она была крайне военизирована, возможно, именно поэтому им удалось просуществовать так долго. Впрочем, я слышал отдалённо, что они до сих пор существуют, только ушли гораздо дальше от наших границ.

– Вы всё время говорите "они", не называя их.

– Райферы. Просто, я привык к тому, что это слово не очень в чести, особенно у федеральных работников. Кто-то опасается, что их агенты и по сей день находятся на нашей территории. Они доставили много бед во время их завоевания.

– Я слышал об этом, – кивнул Джон, – они обладают чуть ли не магическим даром убеждения. Слышал, что они приносили человеческие жертвы, и что те, кого ритуально убивали, сами всходили на алтарь, причём делали это с искренней радостью.

– Да, – сказал Кейн, удивившись осведомлённости Миллстоуна, – а вы, выходит, знаток истории.

– Да. Интересуюсь, тем более, что энная её часть пишется уже на моих глазах. Но о Райферах я мало что знаю.

– Это не только вы. О них предпочитают не рассказывать. Уж слишком противоречивая была история.

– Интересно.

– Вы уже, наверное, заметили, что библиотека несколько не похожа на все остальные здания лечебницы. Пастерхоф, а тогда он ещё был Райхемп, просто сравняли с землёй. Как говорил мой наставник, в этом не было необходимости, но, тем не менее, это было сделано.

– Но библиотека ведь осталась.

– Каким-то чудом. А может, федерация была истощена войной, что решили хоть на чём-то сэкономить, – пожал плечами доктор.

– Если я правильно всё понимаю, то где-то здесь тоже должен был быть алтарь. Верно?

– Да. Он был здесь. Примерно в том месте.

Кейн встал из-за стола и указал рукой на двор перед главным корпусом, только сместил немного вправо.

– Странно. Такое, должно быть, проклятое место, а здесь разместили лечебницу.

– Вы верите в проклятья? – спросил доктор, подняв брови.

– Не очень, просто, разве не было других мест?

– Я думаю, что тогдашнее руководство было не слишком-то и суеверно, поэтому остановилось на таком выборе. Не хуже и не лучше, чем остальные. Не припомню, чтобы это как-то повлияло на работу нашего учреждения.

– Совсем никак?

– Совсем, – уверенно ответил Кейн, – я считал вас человеком реалистичным. Рискну предположить, что вам, возможно, приходилось расследовать дела, где банальное преступление выдавалось за какую-то мистику.

– Здесь даже мистики нет.

– Да, соглашусь. Здесь нет почти ничего. Я вообще удивлён, что вас направили сюда. Полицейского с особыми полномочиями.

– Откуда вы о них знаете?

– Я видел красную метку в вашем удостоверении. Я отказывался, но вы успели мне его показать.

– А вы внимательны.

– Ещё я рискнул бы предположить, что вас сюда сослали.

– Вот как? – поднял брови Миллстоун, – почему вы так решили?

– Это дело уже давно никого не интересует, а тут являетесь вы. Прямиком из центра, молодой, энергичный, сходу подмечаете то, что другие не приняли во внимание, но признаёте, что искать здесь, к сожалению, нечего.

– И всё же я осмотрюсь и попробую разобраться, – сказал Джон.

– Конечно, – улыбнулся Кейн, – не подумайте, что я пытаюсь вас отговорить. Будьте моим гостем. Если вы что-то найдёте, это будет интересно всем нам.

– Да. Возможно, это что-то большее, чем просто исчезновения, – задумчиво сказал Джон, загасил сигарету и поднялся.

– Возможно. Мне сопроводить вас? – Кейн тоже встал.

– Нет. Не хочется вас отвлекать. Я дойду до библиотеки. Когда доктор Смит освободится, направьте её туда.

– Хорошо.

С этими словами Джон надел шляпу и направился на выход.

– Мистер Миллстоун, – окликнул его доктор.

– Да, – детектив обернулся.

– Так насчёт ссылки это правда?

– Отчасти. Иногда бывает полезно сменить пыльный центр на тихие окраины. И для себя, и для работы.

– Понимаю, – участливо покивал Кейн.

– Если я понадоблюсь, я в библиотеке.

Выйдя на улицу, Джон закурил ещё одну сигарету и не спеша прогулялся вдоль двора. Да, история этого места была необычной даже по нынешним меркам. Он задержался там, где, по словам Кейна, когда-то находился алтарь, на котором приносили человеческие жертвы. То, что ему теперь это место казалось несколько более зловещим, он во внимание не принимал – это была предвзятость, появившаяся после рассказов доктора. Он уже проходил по этому месту и ничего не ощутил. Сейчас он остановился, чтобы осмотреться.

Конечно, от алтаря не осталось никаких следов. Джон слабо представлял себе конструкцию, но предполагал, что у неё должен был быть хоть какой-то фундамент, но и он никак не выделялся. Райферы были настолько ненавистны федералам, что они стёрли все следы. Кроме библиотеки. Обследовав плитку, которой была вымощена площадка перед главным корпусом, и, не обнаружив ничего странного, он направился дальше.

К библиотеке вела всё та же мощёная дорожка. Здание располагалось в самом дальнем углу территории лечебницы и для создания зловещего антуража не хватало, разве что огромных деревьев, которые бы со своими массивными кронами нависали бы сверху. Впрочем, деревьев здесь было несколько больше, чем в среднем на территории Пастерхофа, правда, кроны их были не раскидистыми и не нависали – дефицит влаги и недостаточно плодородная почва давали о себе знать.

Дверь в библиотеку была распахнута. Вытерев ноги о потрёпанный коврик, лежавший на крыльце, Миллстоун осторожно вошёл внутрь. Его встретил коридор с деревянными стенами, выглядевшими свежее, чем всё остальное здание. Слева была дверь, за которой он слышал лёгкое поскрипывание. Войдя в неё, он попал под пристальный взгляд невысокой полноватой женщины в возрасте, которая услышала шаги.

– Добрый день, – сказал он, – я детектив Миллстоун из полиции Джейквиля. Я расследую дело о пропаже пациентов.

– Здравствуйте, – женщина немного опустила голову, чтобы посмотреть на Джона поверх очков, – Джейквиль? А чего это так далеко? Или местные совсем не хотят работать?

– Признаться, – неловко улыбнулся Джон, – я не осведомлялся об их успехах. Моя задача – провести независимое расследование и представить соответствующий отчёт.

– Да чего там представлять – сбежали вот и всё. Всё этот Роджерс, вечно подстрекал других. А так по виду и не скажешь – выглядит, как мирный старичок.

– А на деле? – заинтересованно спросил Миллстоун, проходя вперёд.

– Он служил в армии десять лет, потом был слесарем, а потом снова пошёл служить. Наверное, у него уже тогда было не всё в порядке.

– Большое спасибо, это очень интересно. Миссис?

– Новас. Но вы можете звать меня просто Дженис. И я по-прежнему не видела ваш значок.

– Ах, простите, – виновато улыбнулся Миллстоун и полез во внутренний карман за удостоверением.

Библиотекарша не ограничилась беглым взглядом. Она взяла документ Джона в руки и внимательно изучила.

– Особые полномочия? Что это значит? – она снова посмотрела на Миллстоуна поверх очков, когда возвращала удостоверение.

– Мне позволено временами делать то, для чего другим требуется разрешение сверху. Так сказать, в экстренном случае.

– А, – протянула она, улыбнувшись, – у нас точно ничего такого делать не придётся.

– Очень на это надеюсь.

– А что вы хотели узнать здесь? Вам бы палаты посмотреть.

– Я уже осмотрел одну и увидел всё, что хотел. А вот здесь я не ожидал узнать, что пациент Роджерс подстрекал других к побегу.

– Он делал это настолько открыто, что его не воспринимали всерьёз. Он везде видел заговоры, поэтому сюда и угодил. Он утверждал, что старший офицер его отряда предатель, и его нужно немедленно повесить.

– Хм, – улыбнулся Джон, – если слишком сильно настаивать, то и вправду выглядит несколько безумно. Если я сейчас начну голословно обвинять своё руководство в предательстве, то и со мной поступят так же.

– Вы не похожи на сумасшедшего.

– Правда? А я думал, что это не всегда выражается внешне.

– Всегда. Нужно просто видеть. Поработаете здесь годик-другой и начнёте отличать даже самых скрытных.

– Я учту, – улыбнулся Джон, – вообще, я хотел задать несколько других вопросов.

– Я с радостью отвечу, если смогу.

– Мне сказали, что это здание стоит здесь ещё со старых времён. Не знаете, что здесь было раньше?

– Казарма. Это уже мы настроили стен, раньше их здесь не было.

– А они неплохо строили, эти Райферы, верно? – спросил Джон, посмотрев на бетонный пол у себя под ногами.

– Да.

– А что здесь ещё осталось от прошлых времён?

– Ничего. Если вы, конечно, не имеете в виду старые железные кровати, которые сейчас стоят в палатах.

– Нет. Может быть, какие-то документы?

– Вряд ли. Если что-то и было, федералы всё здесь подчистили.

– Вы не возражаете, если я немного здесь осмотрюсь? Мне нужно скоротать немного времени, пока не освободится мой гид. А то я здесь пока плохо ориентируюсь.

– И кто ваш гид?

– Доктор Смит. Знаете?

– Конечно. Роджерс, кстати, был её пациентом, так что спросите её, думаю, она расскажет вам больше.

– Непременно. Признаться, у нас пока не было возможности поговорить. Так вы не против, что я осмотрюсь здесь?

– Конечно, детектив, смотрите. Только если захотите взять что-то почитать, скажите мне.

– Непременно.

Миллстоун прошёл в зал, где находились огромные шкафы с книгами. Он прошёлся вдоль ровных рядов сначала в один конец здания, потом в другой. По его мнению, для казармы оно было несколько маловато, но он мыслил порядками, свойственными федерации. Насколько он знал Райферов, они контролировали куда меньшие территории и располагали соответствующими ресурсами, поэтому и армия их была меньше.

За несколькими рядами книжных шкафов располагались окна. Джон прошёл к ним и остановился. За библиотекой располагался небольшой парк, заканчивавшийся ровным рядом кустарника, за которым стояли деревья. Позади них виднелась всё та же белая стена, ограничивающая территорию лечебницы.

Он задумчиво смотрел вперёд, а потом приоткрыл окно, чтобы впустить немного свежего воздуха. Из-за того, что дверь была открыта, внутрь тут же ворвался сквозняк. Джон постоял ещё несколько секунд, после чего закрыл окно.

Торопливым шагом он вышел на середину узкого коридора между шкафами и полез во внутренний карман. Он достал оттуда зажигалку и, открыв её, зажёг. Сначала пламя слегка подёрнулось, но потом выровнялось. Закрыв крышку, он перешёл в следующий ряд шкафов и повторил процедуру. Снова ничего. Он ходил из угла в угол, зажигая пламя, предварительно вслушавшись, не заинтересовалась ли его деятельностью библиотекарша. По мере того, как очередной опыт заканчивался неудачей, он терял надежду, как вдруг в одном из дальних углов пламя не просто подёрнулось, а сдвинулось в направлении стены, и остановилось в таком положении.

Джон с победным видом подошёл к шкафам и убедился, что огонь указывает на узкий промежуток между ними. Захлопнув зажигалку и положив её в карман, Миллстоун заглянул в щель, но, к сожалению, ничего не увидел. Он уже был полон решимости отодвинуть шкаф, как вдруг около входа в основной зал послышались гулкие удары каблуков.

– Детектив! – раздался приятный голос доктора Смит.

БИБЛИОТЕЧНЫЙ ДЕМОН

– Могу я увидеть карточку Роджерса? – спросил Джон у библиотекарши перед тем, как уйти.

– Он не пользовался библиотекой, – ответила женщина, покачав головой.

– Странно, очень странно, – сказал Джон, – спасибо за информацию.

Выйдя на улицу, Миллстоун закурил.

– Скажите, Эллен, ведь вы были лечащим врачом Роджерса?

– Да, как и остальных пропавших, – ответила доктор.

– Правда? – удивился Джон.

– Да. И это единственное, что их объединяло. Ну, кроме того, что все они были больны. Вы ведь не думаете, что это я с ними что-то сделала?

– Конечно, нет, – отмахнулся Миллстоун, – что вы. А скажите, правда, что Роджерс хотел сбежать и подстрекал к этому других?

– Да, но до дела никогда не доходило.

– А что насчёт остальных? Мог он подговорить их? Маллена, Джейкоба, и, если память мне не изменяет Уинсела.

– Уинсел страдал серьёзным расстройством личности и очень плохо воспринимал реальность. Он чаще прислушивался к голосам в своей голове, а не к настоящим людям, к тому же они с Роджерсом не могли видеться. Из-за того, что Уинсел был опасен, в первую очередь для себя, его держали под особым контролем.

– А остальные?

– Маллен был очень старым и страдал расстройствами памяти. Сбеги он отсюда, он и дня мог не прожить без лекарств и присмотра.

– И остаётся Джейкоб.

– А вот этот господин уже однажды отметился попыткой к бегству, правда, его быстро вернули. Его заметил сторож и поднял тревогу.

– Занятно, очень занятно.

– Если вы не против, то я бы предложила вам пообедать, после чего можно продолжить.

– Вы правы, – сказал Джон, – я совсем забыл, насколько голоден. Ушёл в работу с головой.

Столовая была белой и просторной. Людей здесь было немного. За одним длинным столом сидело двое мужчин в белых халатах. Обоим на вид было слегка за тридцать. У одного была аккуратно подстриженная борода, которая его слегка старила, второй, напротив, был гладко выбрит.

Эллен и Джон подошли к окошку раздачи. Женщина, орудовавшая там, подозрительно посмотрела на детектива, но смягчилась, когда доктор Смит его представила. На обед был жидкий суп и варёная куриная ножка с рисом. Достаточно просто, но Миллстоун ощутил сильный аппетит.

– Пойдёмте, я познакомлю вас с нашими докторами, – сказала Эллен, и они устремились в направлении большого стола, – это доктор Саймон, и доктор Стренж.

Она указала сначала на бородача, а потом на его собеседника.

– Вы новенький? – дружелюбно спросил Саймон, протягивая руку.

– Нет, это детектив Миллстоун, занимается расследованием дела о пропавших, – сказала Эллен.

– А, – протянул Стренж, – я думал, с этим уже всё решено.

– Да, – ответил Джон, – нам нужен ещё один отчёт. Последний. И, думаю, на этом всё будет завершено.

– У вас есть подозреваемые? – спросил Саймон.

– Интересно, – сказал Миллстоун, – до этого я сталкивался только с тем, что все считают, будто бы Роджерс и остальные сбежали сами, а вы немного разрушили эту традицию.

– Как? Вам не рассказывали о дьяволе? – с улыбкой спросил он.

– Нет, – заинтересованно ответил Миллстоун, посмотрев на Эллен, – а должны были?

– Не обращайте внимания, это доктор так шутит, – сказала девушка.

– Но мне интересно, – не унимался Джон.

– Это, так сказать, взгляд самих пациентов на то, что происходит, – объяснил Стренж.

– Лена права, – подтвердил Саймон, – не обращайте внимания.

Они закончили с обедом, и направились к столу, на котором стояла грязная посуда.

– Так вы посвятите меня? – спросил Джон, когда доктора ушли.

– Вы и правда считаете, это заслуживает внимания?

– Нужно рассмотреть ситуацию со всех сторон.

– Ну, раз вы так считаете, – пожала плечами девушка, – то пожалуйста. Когда-то здесь проводились обряды жертвоприношения, и некоторые считают, что они возобновились. Дословно говорят, что дьявол никогда не покидал эти места, и сейчас снова взялся за дело.

– Но эти слухи должны на чём-то основываться, разве нет? – спросил Миллстоун.

– Некоторые утверждают, что видели чёрную тень, бродящую по территории ночью.

– И её видели только больные, и никто из санитаров?

– Верно, – кивнула Эллен, – один раз Коул поднял крик, чем поставил на уши весь этаж. Он утверждал, что дьявол пришёл за ним, и что он сейчас прямо за окном. Дежурный санитар всё проверил, и, как вы уже догадались, ничего не нашёл.

– Занятно. Очень занятно. А могу я поговорить с этим пациентом?

– Можете, – коротко ответила Эллен, – только я не уверена, что это закончится чем-то хорошим.

– Он опасен?

– Физически – нет. Но у него очень много навязчивых идей, и ему каким-то непостижимым образом удаётся передавать их окружающим. С него началось это помешательство на дьяволе. Сначала его видел только он, но теперь и другие нередко утверждают, что видели чёрную тень за окнами. К счастью, после того, как исчезновения прекратились, этот процесс начал сходить на нет, но инциденты всё ещё случаются.

– В виде разбуженных этажей и бесполезных поисков? – с лёгкой улыбкой спросил Миллстоун.

– Да.

– И никаких следов найти не удалось?

– Конечно же, нет, – мягко и поучающе ответила Эллен.

– Но поговорить с Коулом всё равно стоит.

– Только не верьте ему на слово. Говорить он умеет, но правды там мало.

– Хорошо, – кивнул Джон.

Закончив с обедом, Джон вышел на улицу. Недалеко от столовой была беседка, в которую он переместился, чтобы перекурить.

– Там доктор Джекс, – сказала Смит, – мне нужно с ними поговорить. Я вернусь через пять минут.

– Хорошо. Я как раз перекурю, – ответил Джон.

Миллстоун зажёг сигарету и сел на деревянную лавку. Его мысли никак не выстраивались в хоть сколько-нибудь подходящую логическую цепь. Ему ещё столько нужно было разузнать и сделать, что он разрывался, не зная, с чего начать. Конечно, он вплотную занялся бы библиотекой, но, учитывая, что он не знал, кому можно доверять, делать это нужно было втайне от всех.

В беседку зашёл человек. Джон бросил на него лишь беглый взгляд и успел отвести глаза, но потом перевёл их на него снова. Это был Хеппер. Он улыбнулся удивлению Миллстоуна. На нём был белый халат, надо полагать, для того, чтобы не привлекать к себе внимания. Под ним была всё та же знакомая Джону чёрная форма.

– Как дело? – спросил он, покосившись на Эллен, стоявшую вдалеке и разговаривавшую с другим доктором.

– Продвигается, – как ни в чём не бывало ответил Джон.

– У нас тоже готовится одно, – сказал он, – хозяйка спрашивает, вы участвуете?

– Что за дело?

– С Темпелгтоном. Сейчас чистят всё остальное.

– Интересно.

– Она хочет поговорить. Сегодня вечером в дальнем углу за библиотекой. Я буду ждать час после темноты.

– Хорошо, – ответил Джон.

С этими словами Хеппер подскочил с лавки и быстро скрылся, увидев приближение Эллен и стараясь не попасться ей на глаза. Несмотря на белый халат, даже незнающий человек мог всё понять. Хотя бы потому, что местные врачи не носят тяжёлые армейские ботинки.

– Всё, я свободна, – сказала Эллен, – с чего хотите начать?

– Я не передумал, сначала поговорим с Коулом. Может быть, после этого всё остальное предстанет в новом свете.

– Возможно, но только вы ведь не думаете, что он говорит правду?

– Это можно проверить, что я и сделаю в ходе дальнейшего расследования.

– Вам виднее, – ответила девушка.

Они направились в сторону корпуса, где держали Коула. Миллстоун ожидал, что это будет всё то же, ближайшее к библиотеке строение, но его предположение оказалось неверно. Искомое здание располагалось по другую сторону основного корпуса, и было дальше, но библиотека всё ещё оставалась в зоне прямой видимости.

– Доктор Кейн не отвлёк вас от чего-нибудь важного? – спросил Миллстоун у Эллен, – а то я, признаться, чувствую себя немного неловко.

– Не волнуйтесь. У меня и так было немного пациентов, а теперь их ещё меньше, – как-то грустно сказала она.

– Может быть, ещё найдутся? – подбодрил её Джон.

– Сомневаюсь в этом. Если бы они могли найтись, то нашлись бы в первые дни.

– Ну, всякое может быть, – пожал плечами Миллстоун.

После известных инцидентов, Коула держали в отдельной палате, которая отлично подходила и для разговора. Миллстоун в сопровождении Эллен проследовал коридором и прошёл в нужную дверь.

Коул не производил впечатления сумасшедшего, по крайней мере, в первый момент. Это был растрёпанный сухой старик с большой седой щетиной. Он исподлобья посмотрел сначала на Эллен, а потом на Джона. Вид человека, не носящего белый халат, казалось, немного его воодушевил. Наверное, ему хотелось внимания, а может быть, обычная одежда ассоциировалась у него с тем, что его по умолчанию не будут воспринимать, как сумасшедшего, и хотя бы выслушают.

– Это детектив Миллстоун. Он расследует это дело, – в который уже раз за сегодня сказала Эллен.

– Здрасьте, детектив, – легко улыбнувшись, сказал Коул, – чем могу помочь?

– Хотелось бы задать несколько вопросов по поводу исчезновения здешних жителей. Вам что-то известно об этом?

– Конечно, известно, – с издевательской насмешкой сказал Коул, бросив короткий взгляд на доктора Смит, – только говорить об этом нельзя. Можно дополнительный укол схлопотать.

– Думаю, на этот раз обойдётся без него, – сказал Джон, посмотрев на Эллен, – обещаете, доктор Смит?

– Я надеюсь, – серьёзно ответила она, посмотрев на Коула.

– Не волнуйтесь, доктор, я не доставлю вам неприятностей, – вполне осознанно сказал пациент.

Он говорил таким тоном, как будто хотел извиниться. Видимо, инциденты, имевшие место, действительно были серьёзными.

– Только разрешите мне поговорить с господином из полиции наедине.

Миллстоуна такой поворот несколько обескуражил, и он с ожиданием посмотрел на Эллен.

– Вы хотите сказать ему что-то такое, что скрываете от нас? – спросила доктор, – может быть, сначала нужно было рассказать об этом доктору Полу?

– Я много чего не говорил, – старик улыбнулся и обнажил свои жёлтые зубы, – а господину офицеру расскажу.

Даже если в дальнейшем окажется, что пациент не сказал ничего важного, сейчас его стоило выслушать. Миллстоун про себя очень надеялся, что Эллен примет условия Коула, хоть и немного опасался оставаться с ним наедине.

– Вы согласны, детектив? – серьёзно спросила Смит.

– Да.

– Хорошо. Если что – кричите громче. Я и двое санитаров будем прямо за дверью.

– Вы не понадобитесь, – ехидно заметил Коул.

Никак не ответив пациенту, доктор вышла, прикрыв за собой дверь.

– Вы ведь не из этих? – спросил Коул, многозначительно кивнув головой в сторону.

– Верно, – кивнул Джон, – не из них. Как вы узнали.

– Увидел, – нервно покосившись в один из углов, как будто там мог кто-то быть, ответил пациент, – я всегда вижу, кто есть кто.

Как будто после ухода доктора он впал в безумие. Джон не знал, как поступить: попытаться говорить здраво, или же подыграть Коулу в надежде, что тот действительно расскажет что-то, что может быть вполне разумно истолковано и окажет положительное влияние на ход расследования. Немного поколебавшись, Миллстоун выбрал второй вариант.

– А что не так с Эллен?

– Они все не верят мне. Ещё бы!

– Ну, – протянул Миллстоун, – того, кто приходил за вами, кроме вас никто не видел.

– А! Значит, они уже сказали вам? И что вы об этом думаете? – он нервно спросил Джона, как будто бы уже был уверен в том, что тот принял сторону работников лечебницы, и теперь больше не будет верить Коулу.

– Иначе, как бы я узнал, что мне надо обратиться к вам? – нашёлся Миллстоун.

– Представляю, что они вам там наговорили.

– Хочу услышать вашу версию.

– Ну, значит, у нас был как-то давно парень, Спенсер, кажется, или Сленсер. Так вот, он воевал с райферами тогда. Говорит, те ещё черти, еле вышибли их отсюда. Все их бараки были соединены ходами. Представляете? – он с ожиданием посмотрел на Миллстоуна.

– Представляю, – кивнул Джон.

– И когда их отсюда выбили, все эти ходы завалили. А они же не просто бараки соединяли, там и катакомбы были. Но их тогда не завалили. А там, говорят, нечисть какая-то жила. Они же, эти райферы, вообще звери. Людей убивали просто так, человечину жрали. Короче, место тут очень недоброе. А там, где, говорят, жертвенник был, вообще гиблое место. Кимон, был у нас такой, оступился на ровном месте и насмерть. Представляете?

– Это могло произойти случайно.

– А то как же! – возмутился Коул, – что-то никто нигде так не оступается.

– Всё равно, этого недостаточно, – развёл руками Джон.

– А Уотерс? – старик слегка привстал и навис над столом, приблизившись к Джону, отчего детективу стало немного не по себе.

– А что с ним?

– Он как-то потерял там сознание. Он всегда говорил, что что-то чувствует.

– Возможно, так и было. Но вы что-то чувствуете? – спросил Джон, – только честно.

– Я – нет, – обречённо откинувшись на спинку стула, буркнул Коул. Видимо, призыв к честности оказал на него влияние. Учитывая его болезнь, он мог бы и соврать, чтобы убедить собеседника в своей правоте.

– Давайте вернёмся к тому, кого вы видели за окном, – осторожно предложил Джон, после недолгого молчания.

– Я вам про это и говорю. Там, в подвале, живёт дьявол, и он утаскивает к себе людей.

– Но почему это только пациенты? – спросил Джон, – почему ваш дьявол не украдёт кого-то из санитаров или докторов?

Коул замялся. Возможно, у него не было готового ответа на этот вопрос, потому что в диалоге с другими до него не доходило, а может быть, он просто боялся сказать.

– Вы вот полицейский, а как ребёнок, ей Богу, – ехидно поморщился Коул, – представьте, что кто-то из этих пижонов пропадёт, тут такой вой поднимется. А мы что? Сбежал и всё. Так что тут он всё делает как надо.

– Значит, он убивает своих жертв?

– Конечно! – сказал Коул, – зачем ему тогда их утаскивать к себе?

– Мне интересна ваша версия, – сказал Джон, легко улыбнувшись, вот я и спрашиваю.

– Вот попомните моё слово, это ещё не конец.

– Но ведь похищения прекратились, – сказал Миллстоун.

– Я видел его уже после этого. И после полиции. Просто, меня так легко не возьмёшь, это уж точно. Ну и, спугнул я его, наверное.

– Всё может быть. Но кто именно это делает, вы ведь не отрицаете, что это человек?

– Это дьявол, говорю вам! – выпучив глаза, сказал Коул.

– Хорошо. И он, значит, приходит из библиотеки.

– Да. Ход в катакомбы Райферов там, говорю вам, офицер.

Лицо Коула уже не было таким спокойным, как в тот момент, когда Джон сюда зашёл. Теперь он уже не сказал бы, что у этого человека всё в порядке, и тем страшнее ему было оставаться с ним наедине. Он замолчал, думая, о чём ещё спросить Коула, пока есть такая возможность.

– Ещё нескольких украдёт и перестанет скрываться, – тем временем сказал старик, – и тогда каждой ночью будет кто-то умирать.

– Я постараюсь с этим разобраться.

– Вам это не по силам! – пациент вскочил со стула и громко поставил руки на стол, – все мы должны бежать. Только так сможем спастись.

Джон даже если бы и хотел его о чём-то спросить, не стал бы этого делать. Его рука невольно устремилась в направлении внутреннего кармана, в котором лежал лазерный пистолет. К счастью, до этого не дошло. Коул сел на место, а в палату вошла доктор.

– Я думаю, достаточно, детектив, – строго сказала она, посмотрев на Милстоуна.

– Да. Я уже хотел вас звать, – сказал Джон, вставая.

– Запомните мои слова, офицер, – сказал Коул, – увидите, всё будет так, как я говорю.

– Посмотрим, – равнодушно сказал Джон и направился в сторону выхода.

– Ждите меня на улице, – сказала Эллен.

– Хорошо.

Свежий воздух приятно ударил в лицо, развеяв тревогу. Да, Коул действительно каким-то непостижимым образом воздействовал на собеседника. К счастью, Джону хватило устойчивости. В принципе, всю информацию, полученную им только что, можно было бы не воспринимать всерьёз, если бы Коул не упомянул библиотеку и ход в катакомбы. Да, для человека незнающего это показалось бы бредом, сравнимым с дьяволом, похищающим душевно больных, но Миллстоун уже имел подтверждения правдивости этого факта.

Он закурил и задумался над тем, что ему делать с его новыми знаниями. Напрямую обратиться к Кейну и объяснить ситуацию, или же самому попытаться проникнуть внутрь библиотеки? Ещё не стоило забывать, что сегодня у него встреча с Хеппером, который тоже прибыл не понятно зачем. Джон понимал, что об этой встрече не должен узнать никто, и в первую очередь Ричардс, который, возможно, и направил Миллстоуна сюда, потому что тут за ним удобнее следить.

– Вы сильно его встревожили, – сказала Смит, – что он вам сказал?

– Про своего дьявола. Говорит, что здесь где-то есть какие-то катакомбы, в которых тот прячется, и выходит по ночам. Коул твёрдо уверен, что это он его спугнул, и поэтому похищения прекратились, – Джон улыбнулся.

– Что могу сказать, – усмехнулась Эллен, – добро пожаловать в Пастерхоф. Это одна из самых безобидных историй, которую здесь можно услышать. Хотя, теперь, когда нет Роджерса, самые страшные тоже постепенно забываются.

– Интересно, – сказал Джон, выпустив густое облако дыма, тут же развеявшееся по ветру, – а что за история?

– Он говорил, что доктор Саймон, к примеру, мечтает вскрыть его череп, и что он часто этим занимается. Только умело маскирует швы на головах пациентов.

– Ну, это не так страшно, как мне кажется. Дьявол пострашнее.

– Доктору Саймону больше всего понравилась эта. Но ни он, ни тем более я, не можем рассказать её так, как это делал Роджерс.

– Интересно. Кстати, Коул тоже утверждал, что надо бежать. Так что вы приглядите за ним посерьёзнее, чтобы точно знать, побег это, или похищение.

– Хорошо. Я передам санитарам.

Она подействовала на него успокаивающе. Ему даже подумалось, что она-то уж точно не причастна к происходящему здесь, но быть в этом уверенным не мог. В любом случае, эта хрупкая девушка – плохой союзник, если вдруг потребуются решительные действия.

В оставшуюся часть дня Джон осмотрел остальные палаты, но никаких существенных следов так и не нашёл. Действительно, если смотреть поверхностно, всё выглядело так, как будто Роджерс сбежал сам и постепенно выпустил остальных. Эту версию можно было бы отмести, если бы входная дверь корпуса запиралась изнутри, но она всю ночь была открыта. А в то, что санитары не допускали ошибок при дежурстве, Миллстоуну не очень верилось.

После ужина доктор Кейн пригласил Миллстоуна к себе, сказав, что у него есть отличный виски. Когда Джон открыл дверь кабинета, внутри уже была доктор Смит, знакомый ему доктор Саймон и два незнакомых мужчины в годах. Все мирно сидели и коротали время за разговорами и коньяком.

– Познакомьтесь, Джон, это доктор Рулл, и доктор Семмен, – сказал Кейн.

– Очень приятно, – дружелюбно улыбнувшись, сказал Миллстоун.

– Ну а Джона Миллстоуна вы все уже знаете.

– Кажется, я не успел настолько всех достать, – заметил Джон.

– Что вы! – сказал Рулл, мужчина, чуть помладше Кейна, высокий и седой, – наоборот, я, к примеру, хочу, чтобы в этой истории была поставлена внятная точка. Так что, если я смогу вам чем-то помочь, вы обязательно обращайтесь.

– Непременно, – ответил Джон.

– Не успел детектив зайти, а вы на него с делами, – слегка возмутился Кейн, – виски, мистер Миллстоун?

– Да, пожалуй.

– Присаживайтесь пока.

Джон сел рядом со столиком, на котором стояла пепельница. Он достал сигареты и вытянул одну из пачки. Подняв глаза, он встретился взглядом с доктором, которого Кейн представил как Семмена. Это был коренастый мужчина, с лёгкой щетиной и кудрявыми волосами, что было видно, несмотря на то, что он был аккуратно подстрижен. Семмен сидел напротив и дымил сигарой. Встретив взгляд Миллстоуна, он отвёл глаза на продолжавшего говорить Кейна.

– Мне хочется верить, – продолжал тем временем главный врач, – что всё было так, как говорили полицейские. Роджерс всё же сбежал, и сумел вытащить остальных. Учитывая его большое армейское прошлое, он мог это сделать. В том числе, Джон, перекусить сетку в нескольких местах. Не подумайте, что я сомневаюсь в ваших методах, но…

– Я ещё не до конца решил, что именно произошло.

– Но какие-то мысли у вас есть? – спросил Семмен.

– Одна хуже другой, – виновато улыбнувшись, ответил Джон, – проблема в том, что следы так или иначе уже исчезли, да и свидетелей, на показания которых можно было бы положиться, нет.

– Такой у нас контингент, – сказал Саймон.

Тем временем Кейн налил Джону виски и поставил стакан на столик рядом с пепельницей.

– Мы всё выпытывали у доктора Смит, но она сказала, что вы ни о чём не говорили, – сказал Рулл, – это секрет?

– Было бы, что скрывать, – ответил Миллстоун, – но, признаться, в словах Коула, как мне показалось, есть некоторый смысл.

– Это какой же? – с лёгким возмущением спросил Кейн.

– К примеру, он говорил, что у вас когда-то был пациент, в прошлом воевавший здесь.

– Да. Был такой. Стоунсер, – уверенно ответил доктор, – и что вам о нём сказал Коул?

– Что он что-то рассказывал о тайных ходах, которыми были соединены бараки райферов.

– Да. Таковые имелись, – спокойно ответил Кейн, посмотрев в глаза Миллстоуну.

– Он утверждает, что не все они завалены, и что кто-то обитает там.

– Я вас уверяю, что строители проверили абсолютно всё. Это место было полностью перестроено.

– За исключением библиотеки.

– В библиотеке, которая тогда была казармой, жили Амэны, что-то вроде высшей касты. Сам их статус не позволял использование потайных ходов.

– Оу, – осёкся Джон, – я не знал этого. Выходит, в библиотеке ничего не было?

– Не было. Я могу дать вам заключение о проверке. Когда её решено было оставить, там были ровные стены и пол. Никаких входов в подземелья.

– А откуда у вас это заключение о проверке? – просто так осведомился Миллстоун.

– Полиция уже интересовалась, но я сказал им, и скажу вам, что это как раз тот случай, когда библиотека это лишь библиотека.

– Что же, – примирительно улыбнулся Миллстоун, – наверное, вы правы.

– Человека непосвящённого некоторые пациенты могут ввести в заблуждение, будто они здоровы и говорят правду, – сказал Семмен, – но это совсем не так.

Миллстоун отхлебнул виски и закурил.

– Что касается Коула, – начал он, – у меня как раз-таки нет сомнений. Мне, признаться, было даже немного страшновато с ним наедине. Обычно, если есть опасность, то можно всегда воспользоваться штатным приятелем, а здесь вроде как и стрелять нельзя, и как будто что-то надвигается.

– Это вы, как непосвящённый, – улыбнулся Рулл, – все, кто приходит из-за ограды, побаиваются местных жителей, хотя, они, в большинстве случаев безобидны. Коул, к примеру. Будь он по-настоящему опасен, Эллен не разрешила бы вам говорить, даже если бы вы настаивали.

– А если бы от этого действительно зависел успех расследования? – поинтересовался Джон, посмотрев на Эллен.

– Вряд ли Коул может вам чем-то помочь. Доктор Кейн уже просил его показать, где прячется его дьявол, но он ничего не смог.

– И он был в библиотеке?

– Был, – кивнул Кейн, – я надеюсь, вы поверите мне на слово, и не захотите повторить эксперимент, но если Коула взять за руку и потребовать что-то показать, его энтузиазм резко падает. Он сразу становится вялым, и вместо призывных криков начинает что-то мямлить.

– Вот как? – удивился Джон, отхлебнув ещё виски.

– Поэтому он хотел поговорить с вами без меня, – сказала Смит, – это что-то вроде защиты.

– Он говорил, что вы ему не верите, – легко улыбнувшись, сказал Джон.

– Мы ему не верим, это так, – сказал Кейн, – и у нас есть на это веские причины.

– Да уж, более чем, – примирительно сказал Джон, стряхивая пепел, – не подумайте, что я вам не верю, но то заключение, о котором вы говорили, здесь?

– Да, – ответил Кейн с готовностью, – хотите его увидеть?

– Простая формальность, доктор.

– Я понимаю.

Кейн встал, подошёл к столу и достал желтоватый листок, заполненный машинописным текстом, к которому был приложен снимок. Это было заключение строительной комиссии технологического бюро. Библиотека действительна была единственным зданием, где не было обнаружено никаких тайных ходов, и именно это послужило основной причиной того, почему она была оставлена. Снимок это подтверждал. Сориентировавшись, Джон понял, что слева изображён тот самый угол, в котором он заподозрил наличие тайного хода. Там действительно была голая стена и никаких намёков на вход в катакомбы.

– Что же, – сказал он, – номер документа запомнил, упомяну в своём отчёте. Когда есть ссылка на бюро, начальство воспринимает мягче.

Джон встал и аккуратно положил заключение на стол Кейна. Всё выглядело настоящим, но он ведь тоже не мог так глупо ошибиться. В любом случае, нужно было всё ещё раз проверить. Ему казалось, что никто из присутствующих здесь, скорее всего, непричастен, но нельзя было считать их таковыми лишь на основе ощущений. Хоть интуиция и не обманывала Джона, одного того, что ему хотелось верить этим людям, было недостаточно.

– Хорошо, когда полицейским свойственна подозрительность, – сказал Рулл, – гораздо хуже, когда они просто хотят состряпать отчёт и отстать.

– Сложности моего положения в том, что простой отчёт у руководства уже есть, и он его не удовлетворил, поэтому-то я и здесь.

– Вы просто обязаны что-то найти? – спросил Семмен.

– Скажем, это весьма желательно, но ведь у нас наверху тоже не дуболомы, они понимают, что нельзя ничего найти там, где ничего нет.

– Но вы ведь не будете рассказывать им про дьявола, придуманного Коулом? – спросила Смит.

– Это бы, конечно, заинтересовало некоторых людей. Которые хотели бы видеть меня одним из жителей Пастерхофа, – усмехнулся Джон, – впрочем, я и сам не особенно в это не верю. Кого я только не встречал в своих делах: и демоны, и дьяволы, и призраки, но на поверку все оказывались обычными двуногими.

– А я уже начинал думать, что вы ему верите, – сказал Саймон.

– Нет. Это интересно, но я же не сказал, что всё правда. Чёрная тень за окном это не показатель, но есть же вероятность, что он кого-то видел. Может, кто-то из санитаров выходил покурить или прогуляться в ночи. Если бы в этом кто-то сознался, то и в моём приезде не было бы нужды.

– Всё гораздо проще, – сказал Кейн, – он видел то, что хотел видеть. Я бы предложил наладить слежку за его окном, чтобы вы могли убедиться, что за ним никого нет, когда Коул поднимает очередную тревогу, но в последнее время он несколько успокоился, и ждать придётся долго.

– Это бы окончательно решило все проблемы.

– Я могу дать вам заключение, – сказал Рулл, – Коул и раньше страдал галлюцинациями, особенно, когда только поступил к нам.

– Но ведь вы его немного подлечили.

– Да, определённая ремиссия была, и достаточно длительная, – ответил доктор, – но сейчас я вынужден констатировать, что состояние его ухудшилось, только и всего. Это, конечно, связано с исчезновением других пациентов, но не настолько, насколько Коул хочет это показать.

– Пожалуй, тогда ваше заключение может оказаться полезным, – сказал Джон.

– Может быть, мы сменим тему? – предложила Эллен, – Коул и так в последнее время привлекает к себе слишком много внимания.

– Признайтесь, детектив, это не самое интересное дело, над которым вы работаете? – сказал Саймон.

– Ну, если всё обстоит так, как мне кажется сейчас, то да, далеко не самое интересное.

– А расскажите, какое было самым интересным? – попросила Эллен, приблизившись к Джону, – если, конечно, можно.

– Много интересных дел, – ответил Миллстоун, задумавшись, – так даже и не скажешь.

Он видел, как её взгляд скользнул во внутреннее пространство его пиджака, где можно было увидеть краешек пистолета.

– Скажем, если брать легенды и суеверия, то был у меня как-то случай. Хозяин одного постоялого двора уверял, что его работников пугают некие призраки, бродящие в округе. Дело оказалось, скажем, не самым сложным.

– И призраки никакие не призраки? – спросила Эллен.

– Конечно же, нет, – улыбнулся Джон, – Да, замечу, что они не так реагировали на боль, как обычные люди. Сказалась, наверное, определённая выучка, но огонь на поражение, само собой, они не выдержали. Это я всё к тому, что если и есть здесь дьявол, то он не сильно отличается от нас с вами в плане физиологии.

– О райферах, кстати, рассказывают примерно то же самое, – сказал Кейн, наливая Джону ещё виски, – всем в начале казалось, что пули их почти не берут, всё потому что они, раненые дважды или даже трижды, продолжали атаковать.

– Ну, я думаю, не мне вам рассказывать, что подобное без труда достигается не выучкой, а употреблением соответствующих лекарств. Так гораздо проще, быстрее и в краткосрочной перспективе даже эффективнее. А ещё это можно употреблять в виде обряда, чтобы усилить эффект за счёт человеческой веры. Она, бывает, творит чудеса.

– Сколько всего можно вывести при помощи одной только логики, – улыбнувшись, сказал Семмен, – или вы это знали о них?

– Я, признаться, мало что знаю о том, что происходило на севере. О райферах так, слышал когда-то что-то, но это нельзя считать точной и полной информацией.

– О них вообще мало что известно, – сказал Кейн, стряхивая пепел с сигары, – поговаривали, что они ещё существуют, но с тех пор федерация расширилась на север ещё дальше, а о них никаких упоминаний.

– Ну, – протянул Джон, отхлебнув виски, – если учесть, какие потери они понесли, то не удивительно, что им захотелось уйти подальше.

– Оно и к лучшему, – сказал Саймон, посмотрев на Джона, – чем меньше упоминаний о них, тем спокойнее в этих местах.

– С вами не поспоришь.

Разговоры продолжались ещё долго. Джон постоянно поглядывал в окно, чтобы не проморгать наступление темноты. Всё вышло идеально: ещё в сумерках ушёл Рулл, за ним Семмен, да и Кейн, похоже, устал за день, поэтому Джон, Эллен и доктор Саймон тоже покинули его кабинет.

– А у вас настоящий пистолет? – спросила Эллен, когда они вышли.

– Вы думаете, я выхожу один на один с врагами, имея за пазухой игрушку? – спросил Джон, доставая из внутреннего кармана сигареты.

– Нет.

Чувствовалось, что глупость этого вопроса объяснялась тем, что она не знала, как завести об этом разговор. Сейчас она воспринималась немного по-другому. В её интонациях звучал как будто бы некоторый авантюризм, которого он не заметил днём.

– А можете показать? – попросила она.

– Почему бы нет, – улыбнулся Джон, запуская руку в карман.

– У тех полицейских, что уже были здесь, не было такого оружия, – заметил Саймон.

– Я из другой структуры. Я, кажется, говорил.

Джон показал пистолет Эллен, она внимательно и с интересом его осмотрела. Наверное, она даже хотела попросить подержать его, но постеснялась.

– А вы можете выстрелить во что-нибудь?

– Сейчас темнеет, будет видно далеко, – сказал Джон. Причина, разумеется, была не в этом, но как предлог такой ответ подходил, – в этом недостаток всех лазеров – на порядок проще вычислить стрелка.

– Жаль, – сказала Эллен.

– Как-нибудь в другой раз, – подмигнул Джон, убирая оружие обратно в карман.

– Чем сейчас планируете заняться?

– Мне нужно осмотреть ещё пару мест, а потом я начну, пожалуй, отчёт, чтобы в последний момент не возиться.

– Я бы помогла вам, но мне нужно переговорить с санитаром об одном из пациентов.

– Я справлюсь сам, так даже будет лучше, – улыбнулся Миллстоун, – сущая формальность, больше ничего.

– Не темновато? – спросил Саймон.

– Оные вещи только в темноте и видны, – загадочно сказал Миллстоун.

– Вам виднее, – улыбнулся доктор.

Эллен показала Джону комнату, в которой ему предстояло ночевать. В принципе, это маленькое помещение только для этого и годилась. Внутри стояла только кровать, застеленная свежим бельём и небольшая тумбочка, на которой примостилась небольшая лампа.

– Благодарю, – сказал Джон.

– Если что-то потребуется, то моя комната находится через дверь.

– Непременно, – сказал Джон.

Задержавшись ненадолго и дождавшись, пока в коридоре всё стихнет, Миллстоун скользнул наружу. Он понимал, что за ним вряд ли следят, но боялся того, что кто-нибудь заметит, куда именно он пошёл, и что у него есть здесь дела, не касающиеся расследования. Обиднее всего было бы, если сейчас появится тот самый дьявол, о котором говорит Коул, но это вряд ли. А вот какое-нибудь другое движение могло начаться. Преступник почти наверняка знал о том, что Джон здесь, и что он ведёт расследование, вот и решился бы на какой-нибудь ход, чтобы замести следы, которых Миллстоун пока ещё не заметил. Он ещё не решил, какую именно ловушку устроить, но это решение должно было вот-вот появиться.

Он пришёл в назначенное место и осмотрелся. Включать фонарик не хотелось – этим бы он выдал себя. И вдруг кто-то похлопал его по плечу, что Джон аж вздрогнул.

– Вы немножко раньше, но уже можно идти, – сказал уже знакомый голос.

– Куда?

– Увидите.

Джон почти на ощупь последовал за ним. Когда они приблизились к стене, он разглядел складную металлическую лестницу, прислонённую к ней.

– А я уж было хотел спросить, как вы сюда проникаете.

– Побыли бы скаутом на диких территориях, вам эта стена казалась бы лёгким забором. А лестница это так – для удобства. Следуйте за мной.

Хеппер пошёл первым. Пропустив его, Миллстоун тоже начал подъём. Лестница слегка поскрипывала, но уверенно держала вес двоих человек. Точно такая же стояла на другой стороне, и Миллстоун, ориентируясь на ощупь, перелез на неё. Джон ещё не ступил на Землю, когда Хеппер включил фонарик и облегчил ему тем самым ориентирование.

По другую сторону забора тоже были кусты, только полузасохшие. Они опутывали деревья, находившиеся примерно в таком же состоянии. Некоторые были повалены и окончательно высохли. Через этот бурьян вела узкая тропинка. Миллстоун улыбнулся, подумав, что если бы указал на это Хепперу, то тот сказал бы что-то вроде: "Были бы вы скаутом на диких территориях, вам бы такая тропинка казалась бы проспектом".

Наконец они оказались на поляне. В свете фонариков были видны очертания турбоциклов. В том месте, куда свет не попадал, виднелись огоньки сигарет.

– Видимо, действительно что-то важное, раз вы явились в это забытое всеми место, – сказал Джон, приветствуя Маргарет.

– Я надеюсь, у вас больше нет сомнений относительно того человека, которого вы называете Ричардсом? – серьёзно спросила она.

– Допустим, это так, но что с того? Знаю я это или не знаю, у меня нет доказательств, а что я без них могу сделать?

– Я, возможно, смогу вам помочь, но сейчас главное не это. Мы собираемся атаковать Темпелгтон.

– Ого, – всерьёз удивился Миллстоун.

– Поставим точку в деле. Вы пока многого не знаете, но это вопрос времени.

– Но зачем вам я, позвольте спросить? У вас есть серьёзные силы, у ваших новых союзников есть серьёзные силы. По сравнению с этим один человек ничто.

– Я подумала, вы захотите участвовать. Вас же лишили возможности окончить начатое. Я хочу дать вам её.

– Вот оно что. Тогда, думаю, грех не принять ваше предложение. Вы угадали, – сказал он, доставая сигареты, – концовки и вправду хочется.

– Здесь у вас серьёзно?

– Средне.

– Когда справитесь, не знаете?

– Я бы сказал, что уже завтра, но не хочу загадывать.

– А если мы наметим своё дело на завтра, вы сможете сбежать отсюда?

– Конечно. Я же не пациент, – сказал Джон, – только мне нужно будет оставить здесь одного человека. Нужно проследить за одним зданием на всякий случай.

Он покосился на Хеппера, стоявшего рядом.

– Я хотел бы участвовать, – сказал он.

– Мы что-нибудь придумаем, – сказала Маргарет, – а сейчас нам пора. Я пришлю за вами, когда будет нужно.

– Хорошо.

Брат Маргарет проводил Джона до лестницы. Дождавшись, пока детектив спустится, он поднял наверх ту, что была на территории лечебницы, а потом убрал и вторую. Всё это время Джон стоял и привыкал к темноте, заодно убеждался, что их никто не видел и не слышал. Затем, пользуясь возможностью, он прогулялся до библиотеки, стараясь издавать как можно меньше звуков, но там никого не было. Подождав ещё десять минут, он направился в сторону врачебного корпуса.

В коридорах было пусто. Не было даже вахтёра. В который уже раз усмехнувшись строгости местного режима, Джон направился дальше. Когда он проходил мимо двери Эллен, она открылась.

– Я знала, что это вы, – радостно, как ему показалось, сказала она.

– Правда? – спросил он.

– Да. Вас не было.

– Вы ко мне приходили?

– Заходите, – не терпя возражений, сказала она.

Других слов больше не было. Он заметил, что на ней только лёгкий халат. Для него осталось тайной, что бы она делала дальше, если бы он изображал непонимание, потому что, как только дверь закрылась, он стал страстно её целовать.

ПРОВОДНИК БЕЗУМИЯ

В ночи раздался пронзительный крик. Миллстоун, которому снился плохой сон, не осознал, что это реальность, а не часть ночного кошмара, во власти которого он находился. Он поёжился, встряхнул головой, желая прогнать назойливое видение, прижал к себе Эллен, и снова попытался уснуть. Но крик повторился снова. Миллстоун не хотел обращать на него внимания, но тут услышал шёпот.

– Джон, ты слышишь? – спросила Эллен.

– Слышу, ответил он.

Теперь это точно была явь. Детектив пружиной поднялся с кровати и меньше чем за минуту оделся.

– Я тоже пойду, – сказала Смит, – только чуть позже.

– Хорошо, – сказал Джон, выходя в коридор, пока тот был пуст.

Оказавшись на воздухе, он тут же закурил и направился в сторону, откуда доносились душераздирающие возгласы. Его первое предположение о том, что кричит Коул, подтвердилось. Правда, крики были слишком громкими, как будто бы в его палате не было окна. Это было очень интересно.

К тому моменту, как он подошёл, крики возгласы уже стихли, но во всём корпусе горел свет. Коула он застал привязанного ремнями к кровати и бьющегося в криках. Доктор Саймон делал ему укол. Джон стоял и смотрел на эту картину. На него никто не обратил внимания, но это было только к лучшему.

Окно палаты было разбито, правда, решётка на нём была абсолютно целой, что давало основания полагать, что это сделал сам пациент, чтобы всполошить своими криками как можно больше людей.

Коул быстро обмяк, и в его причитаниях появилась некоторая ясность. Нельзя было разобрать конкретно, но он бормотал что-то о дьяволе, который пришёл за ним.

– И вот так всегда, детектив, – наконец, заметив Миллстоуна, обратился к нему Саймон.

– И окно? – сказал Джон, кивнув в направлении противоположной входу стены.

– Нет, окно впервые.

– Он стал более изобретательным?

– Просто сильнее напугался, вот и всё.

Джон прошёлся вперёд, осмотрел окно, затем вернулся к входу, бросив взгляд на Коула, который начинал погружаться в сон.

– Не пройдёте со мной? – спросил он у Саймона, – или у вас ещё дела?

– Нет, в принципе нет, – ответил доктор.

– Тогда идёмте.

Они вышли на улицу, и в лицо им ударил свежий воздух. Крики стихли, и теперь в округе царил полнейший покой. Джон закурил и выпустил большое облако дыма.

– Не дадите сигарету? – попросил Саймон.

– Конечно.

Джон достал из-за пазухи пачку и протянул доктору, а потом помог прикурить.

– Вообще я бросил, но с нашей работой иногда приходится.

– Понимаю. Как думаете, почему Коул на этот раз разбил окно?

– Хотел больше внимания. Тем более, я думаю, хотел, чтобы услышали именно вы.

– Я? – удивился Джон, – почему?

– Вы тут человек новый, и ему вашего внимания хочется больше. К тому же, он может считать, что вы ему поверили, и хочет это подтвердить.

– Интересно. Если я правильно помню, вы говорили, что Коулу прописали препараты, и он стал спокойнее. Он и сейчас их принимает?

– Да, – ответил Саймон.

– Тогда почему такой инцидент на пустом месте? Всё было стабильно, условия не менялись. Почему?

– Нельзя говорить точно, – развёл руками доктор, – всё может быть спокойно, а потом что-то щёлкнет, и вот вам – пожалуйста.

– То есть, вы считаете, что Коул просто так всё это устроил, чтобы привлечь к себе внимание?

К ним подошёл доктор Кейн в сопровождении Эллен. Саймон коротко ввёл их в курс дела и сказал, что лучше не беспокоить Коула сейчас.

– У вас есть мысли по этому поводу, детектив? – с прохладой спросила Эллен, но было видно, что ей интересно услышать ответ.

– Да. Я знаю, что всё выглядит очень просто и логично, – начал Миллстоун, – Коул разбивает окно, кричит, бесится, желая привлечь внимание к себе и своей выдуманной проблеме.

– Вам что-то не нравится? – спросил Кейн.

– Мне непонятно, кто и зачем разбил окно.

Говоря эту фразу, Джон посмотрел на Саймона. Того несколько перекосило, но это была не та реакция, которую он ожидал. В глазах доктора было непонимание, а не страх.

– Разве это был не сам Коул? – спросил Кейн.

– В его палате ведь нет никаких орудий, которыми можно было бы разбить стекло. Кровать привинчена к полу, да и она стояла на месте, когда я пришёл. Значит, он бил стекло руками. Вы когда-нибудь разбивали стекло кулаком? – спросил Джон, оглядев присутствующих.

Все отрицательно покачали головой.

– Я тоже не бил, но видеть, что от этого бывает, доводилось. Так вот ни на руках, ни на ногах Коула, – а в этом я мог убедиться, потому что он был босым, – нет никаких отметин. Нет их и на стекле. Орудий в палате тоже нет. Если предположить, что у кого-то снаружи была, к примеру, палка, не говоря уже о стальном пруте, он мог бы это сделать. Причём одного этого, учитывая состояние Коула, было бы достаточно, чтобы он настолько сильно всполошился.

– Интересные суждения, – заметил Кейн.

Видно было, что он, хоть и признаёт правильность рассуждений Джона, делает это неохотно, потому что одно разбитое окно сразу разрушало стройную концепцию, которую они излагали Миллстоуну весь прошедший день.

– Но вы же ведь понимаете, что если вы спросите Коула, он обязательно ответит, что кого-то видел, – сказал Саймон.

– Понимаю. Я не собираюсь его спрашивать. В отличие от всех предыдущих случаев, после этого должны были остаться свежие следы.

– Что же, – заключил Кейн, – будем надеяться, что они помогут.

Он с ожиданием посмотрел на Миллстоуна, наверное, думал, что Джон отправится прямо сейчас, но детектив продолжал стоять и курить.

– Скажите, доктор Саймон, а как вы оказались здесь?

– То есть? – удивился Доктор, и в его глазах Джон увидел уже испуг.

– Ну, мы с вами, вроде как, ночевали в одном здании, а когда я пришёл сюда, вы уже были здесь. Я, конечно, не спортсмен, да и одеваюсь не по армейским нормативам, но я не слышал ваших шагов в коридоре. Вообще ничьих.

– Вы меня подозреваете? – испуганно спросил Саймон.

– Что вы, нет, – добродушно улыбнулся Миллстоун, – вы первый, кого я хочу отмести, чтобы не возвращаться больше к этому вопросу.

– Ну, это немного личное, – замялся Саймон.

– Пойдёмте со мной, заодно расскажете. А если вдруг дьявол всё же нападёт, то поможете отбиться.

По одному выражению лица Саймона Джон понял, что это не он, но и причина, по которой он оказался здесь не совсем подходит для огласки.

– Ну так, где вы были? – спросил Джон, включая фонарик, когда они отошли.

– Я, как бы это сказать, иногда навещаю одну медсестру. Сегодня она на дежурстве, вот я и…

– Понимаю, – с улыбкой остановил его Миллстоун, – но на всякий случай, могу я знать её имя? Она ведь сможет подтвердить ваши слова? Всё строго между нами.

– Да теперь уже и так все узнают, – улыбнулся доктор, – Джуди. Джуди Лойер.

– Хорошо. Большое спасибо за сотрудничество. Скажите, а теперь вы верите в то, что Коул не всё выдумал?

– Признаться, не очень.

– Могу рассказать вам интересную теорию, – сказал Миллстоун, приостановившись и осветив пространство вокруг себя фонариком.

– В чём она состоит? – спросил Саймон таким тоном, будто разговаривал с главным врачом.

– К примеру, наш человекообразный дьявол хочет сыграть на безумии одного из пациентов. Когда ему это сделать проще? Конечно же, когда все пациенты считаются безумными, а их слова заранее неправда. Вам не кажется, что тогда достаточно разбить окно, чтобы продемонстрировать всем, что все заявления, к примеру, Коула, абсолютная неправда. Никого не поймали, следов, почти уверен, что не найдём, и вуаля, доказательства у нас в руках.

– Но почему вы не хотите в это верить?

– Правильное замечание, доктор. Не хочу, – сказал Миллстоун, остановившись по другую сторону разбитого окна и оглядывая землю.

На сухой земле, на которой росли редкие растения, было много разных отпечатков, но выделить из них свежие не получалось. Джон приблизился к стене и посмотрел около неё, но тоже ничего конкретного сказать было нельзя.

Лицо Саймона на секунду приобрело победный вид, но Джон на это никак не реагировал. Встав в тень, он снова закурил и посмотрел на доктора. Тот поторжествовал, но недолго, поняв, что для Джона это неважно, и он вывел его в эту темноту лишь для того, чтобы поговорить, а не для того, чтобы найти следы. Ему всё было ясно и без них, и Саймон насторожился. Он не мог не насторожиться, и это было нормально. Он тоже не знал ответа, но в тайне, хотя и не признавал правильность суждений Миллстоуна, хотел бы его узнать.

Джон докурил и ещё раз с фонариком просмотрел всё пространство под окном. Следы там были, но недостаточно явные, если бы он хотел что-то доказать. Но для него всё стало ясно. Он докурил, игнорируя вопросительный взгляд Саймона, а после они вместе отправились к входу в барак.

К моменту их появления всё было улажено. Кейн и Смит стояли около входа с серьёзными лицами и как будто ждали Джона.

– Ну как, детектив? – с некоторым вызовом спросила Эллен.

Джон понял, что от его ответа будет зависеть продолжение их совместной ночи. Она совмещала свою дневную прагматичность и рациональность со своей ночной страстью. Ей шёл этот образ, он несколько заводил Джона, но, несмотря на это, он просто сказал бы то, что думал на самом деле и принял бы любой вариант её действий. Однако в той картине, которая сейчас представала перед ним, ей была отведена не последняя роль. Поэтому он лишь промолчал, убирая фонарик в карман и закурив ещё одну сигарету. Эллен смотрела вопросительно. Она всё ещё ждала ответа.

– Что, если я скажу, что нужные следы там есть? – серьёзно сказал Джон, – я вам скажу, что убийца – один из врачей. Он убил всех четверых, и я даже почти знаю, где тела, если они, конечно, ещё остались. Поверите вы мне?

Он поймал на себе взгляды трёх пар удивлённых глаз.

– Но кто? – возмущённо спросил Кейн, с готовностью найти и линчевать того, на кого укажет Миллстоун.

– Даже если я вам укажу на чёткий след ботинка, готовы вы опознать по нему преступника? – спросил Джон, кинув короткий взгляд на Эллен. Она была очень заинтересована.

– Я, – засмущался Кейн, – я не знаю. Вы так говорите. У вас есть основания кого-то подозревать? Или вы дурачитесь?

– К сожалению, оснований у меня нет, но я и не дурачусь, – с полной серьёзностью заявил Джон.

– Я не понимаю вас! – серьёзно заявил Кейн.

В этой интонации Джону виделся преподаватель, которому молодой студент высказал какую-нибудь концепцию, которая на первый взгляд может показаться неправдоподобной. Преподаватель вроде бы и рад поверить, но в то же время хочет, чтобы наглый выскочка доказал свои суждения.

– Сегодня мы уж точно ничего не найдём, – изобразив усталость, ответил Джон, – дьявол хоть и не сверхъестественный, но достаточно хитрый.

– Вы верите Коулу, а не нам! – возмутился доктор.

– Почему же? – ответил Джон, – я просто говорю, как есть. Когда я говорю, что это один из врачей или санитаров, вам не нравится, когда называю его дьяволом – тоже. Простите, но проблема не во мне.

– Всё! – с некоторым оттенком злобы заключил Кейн.

Джон раздражал его, но это было только на пользу. Благодаря тем эмоциям, которые сейчас показывал старый главный врач, можно было понять, что он уж точно непричастен. Сложно было сказать, что является причиной здешнего переполоха – заразное безумие или некая вера, сумевшая странным образом обратить здравомыслящего человека, коими являются здешние врачи. Это, если это так, ещё предстояло выяснить, но сначала бы хорошо определить, кто из врачей причастен. Пока Миллстоун даже себе не мог сказать, один это человек или несколько, поэтому не хотел ничего утверждать.

– Я надеюсь, утром вы придёте в себя и поймёте всё, что сейчас произошло.

– Пойму, – спокойно и примирительно ответил Миллстоун, – и доброй ночи вам.

– Я провожу вас, – сказал Саймон, оказав Джону услугу и уведя Кейна отсюда.

Джон хотел что-то сказать доктору на прощание, но в последний момент благоразумно промолчал. Не нужно было быть детективом, чтобы сказать, что он после их скромных посиделок ещё продолжал сидеть с коньяком. Это и было его алиби в глазах Миллстоуна. На старого доктора происходящее давило не менее сильно, чем на остальных, и он тоже устал. Так что, его точно можно было вычёркивать. К сожалению, некого было вписать.

Джон закурил. Они вошли в темноту, и Эллен сблизилась с ним. Его губы устремились навстречу её губам. Как будто она всё время, что они были не вместе, ждала этого момента. За этот жест он готов был заподозрить её в причастности, но он точно знал, что она не при чём.

– Саймон ведь не пойдёт к себе сейчас? – спросил Джон.

– Нет. Все знают про него и Джуди, – не останавливаясь, сказала Смит, – он и пошёл с Кейном, чтобы потом пойти к ней.

Джон уже не отвечал, их губы слились в поцелуе. Он прервал его лишь для того, чтобы дойти до корпуса, где они снова с шумом снимаемой одежды переместились в постель.

– Ты ведь поймаешь его, да? – спросила она, страстно дыша ему на ухо.

– Да! – ответил Джон, шлёпнув её по ягодицам.

Утром Миллстоун проснулся с тяжестью в голове. Если бы не ночная прогулка и дыхание свежим воздухом, он сейчас бы испытывал серьёзную головную боль, но мозг был относительно свежим и расчётливым. Пока Эллен поудобнее устраивалась на его груди, он размышлял над событиями прошедшей ночи. И над небольшой истерикой Кейна, и над своей излишней придирчивостью и к старому доктору, и к молодому, который просто не в тот день смог увидеться со своей любовницей. Настоящий злоумышленник стоял над всем этим. Сегодня ночью Джон видел специально устроенный для него цирк, из которого, однако, можно было получить нужные уроки. Вопрос был лишь в том, как вывести нужного человека на чистую воду.

Он проснулся от того, что Эллен толкает его под бок. Вставать очень не хотелось, но она не унималась.

– Джонни, – звала Смит, – вставай.

– Да, – сказал Миллстоун, – выпрямившись.

Доктор уже была одета. От неё пахло свежестью и прохладой.

– Скоро все встанут, – сказала она, и он понял, на что она намекает.

– Да, конечно.

Миллстоун быстро схватил свои вещи и направился на выход. Она задержала его, взяв под локоть, а когда он обернулся, поцеловала в губы.

– Увидимся на завтраке. Он начнётся через час.

– Ага.

Хотелось спать, но ещё больше хотелось привести себя в порядок. Поэтому одевшись и немного растрепав свою кровать, он направился на выход. Закурив сразу около корпуса, он направился к своей машине. Сторож был тут как тут. Увидев его, Джон вспомнил, что вчера ночью хотел проверить его коллегу, но завертевшаяся череда событий не дала этого сделать. Теперь это казалось ему не таким уж важным, но при случае это не мешало сделать.

– Бурная ночка, офицер? – сказал Пол, сидевший на лавочке около сторожки и гладивший собаку.

– Вы тоже слышали? – сказал Джон, подходя к багажнику машины.

– Конечно. Кто же не слышал?

– И часто у вас такое?

– Частенько. Правда, в этот раз было больше шума. Наверное, Коулу забыли дать таблеток на ночь. Обычно он спит как убитый, а в этот раз что-то разбушевался.

– Как убитый? – спросил Джон, открывая багажник.

– Ага. Хоть из пушки стреляй – не проснётся.

– Вот оно как? Тогда действительно странно, – усмехнулся Миллстоун, – не поможете мне?

Он снял пиджак и положил его на раскрытый багажник, поверх легли белая рубашка, галстук и шляпа. Подошедшему Видену он вручил открытую канистру с водой.

– А у вас, я смотрю, запасы на все случаи жизни, – усмехнулся старик.

– Никогда не знаешь, куда занесёт долг службы, – ответил Джон наклоняясь.

Вода, попав на затылок, доставила приятную прохладу. Джон растёр ею голову и лицо, потом достал мыло и умылся.

– Ну, что скажете? Есть у вас подозреваемые? – спросил Виден, когда водные процедуры были окончены.

– Пока нет, к сожалению. Нужно хотя бы преодолеть стену неверия со стороны врачей, – ответил Джон, доставая свежую рубашку.

– У Коула точно не все дома. Вы хотите, чтобы ему верили?

– Посмотрим, – сказал Джон.

Миллстоун ловко накинул пиджак, надел шляпу и ловким движением закрыл багажник. Он закурил и хотел уже было уходить.

– Ваша машина гудела весь день и всю ночь. С ней точно всё в порядке? – с опаской поинтересовался сторож.

– Вполне.

Он чувствовал, что Виден хочет ещё что-то спросить, но стесняется и поэтому молчит. На всякий случай Джон заглянул в кабину и проверил уровень заряда аккумуляторов. Запас ещё был, тем более, что сегодня, если всё пойдёт по плану, ему предстоит поездка.

Саймон выглядел разбитым. Видимо, остаток ночи он провёл почти без сна. На завтрак была овсянка. Джон давно её не ел, и она показалась ему достаточно вкусной.

– Есть какие-нибудь мысли по поводу того, что могло произойти вчера? – поинтересовался Саймон.

– Парочка несущественных, – слегка пожав плечами, обыденно заметил он, – кстати, забыл вас вчера спросить.

Джон выдержал паузу, положив в рот ложку каши, и бросил короткий взгляд на Саймона. Тот несколько встревожился.

– О чём? – спросил он.

– Вы лечащий врач Коула?

– Нет, – ответил бородач.

– Я его лечащий врач, – ответил Стренж, предвидя очевидный вопрос детектива.

– О, – протянул Миллстоун, – тогда у меня есть пара вопросов к вам.

– С радостью отвечу.

Его низкий голос был немного неожиданным, учитывая его худощавое телосложение. А сегодня он почему-то казался Джону ещё более басовитым, что вызывало некоторый диссонанс, который, однако, быстро исчез.

– Я слышал, что Коулу давали какие-то таблетки, чтобы он крепче спал по ночам.

– Да, – кивнул доктор, – дополнительная доза аминозина.

– И вчера вечером вы ему её дали?

– Конечно, – уверенно кивнул Стренж, – залог спокойной ночи.

– Но он всё равно взбесился. Можете сказать, почему?

– Коул очень трудный пациент. Иногда он даже очень удачно хитрит. Мы думаем, что у него ремиссия, но он лишь прикидывается.

– Я думаю, что это не объяснение, – серьёзно заметил Миллстоун.

– Наша медицина не на подъёме, – холодно заметил доктор, – и на Коуле было испробовано уже много разных средств и методов, этим он и заслужил звание самого трудного больного. Пусть вас не обманывает его относительно вменяемая речь. Он живёт в одиночной палате с решётками на окнах.

– Хорошо, – примирительно улыбнулся Джон, – извините, если задел вас.

– Ничего страшного. У вас обычное представление для непосвящённого.

– Возможно. Но есть ещё одна вещь, которую я не совсем понимаю. Почему, когда я вчера пришёл в палату Коула, вас там не было? Я потому подумал, что его лечащий врач – доктор Саймон. Мне казалось, что, услышав крики вашего самого проблемного пациента, вы должны были быстро явиться.

– Я очень крепко сплю, – с невозмутимостью сказал Стренж, – пока я дошёл до палаты, то всё уже было улажено. Доктор Смит меня видела, и доктор Кейн тоже, а вот вас и доктора Саймона я как раз не видел.

– Это так? – спросил Джон, повернувшись к Эллен.

– Да, – кивнула доктор Смит.

– А где вы были, когда мы вернулись?

– В палате у Коула, само собой.

– И это так, – тихо сказала Эллен.

– Да вы так не тревожьтесь, доктор Стренж, – расслабленно сказал Миллстоун, – я просто должен проверить всё. В отчёте, над которым я уже начал работу, не должно быть белых пятен, иначе на мне это дело не завершится. Всем будет лучше, если всё закончится благополучно. И ко мне не будет претензий, и ни к кому из вас.

– Но вы ведь уверены в том, что Коул не бил стекло, и Роджерс сам не мог перекусить сетку, – заметила Эллен.

Джон посмотрел на Стренжа, выждал несколько секунд, а потом ответил, повернувшись к Смит.

– Ну, что касается Роджерса, вам почти удалось меня убедить. Я склоняюсь к тому, что он всё же мог это сделать. А вот насчёт окна, да. Это самый досадный момент.

– Но как вы решили, что он не делал этого? – спросил Стренж.

– На его руках не было отметин. И на ногах тоже.

– И это залог вашей уверенности? – усмехнулся доктор.

– Почему нет?

– Он мог обмотать руку простынёй или чем-то ещё. Я здесь работаю не первый день, и знаю, на что способны здешние жители. Изобретательности им не занимать. Особенно Коулу, с рассказов которого можно мистические романы писать, если упорядочить и литературно изложить.

– Я, признаться, как-то не подумал об этом, – сказал Джон, – видите, как бывает полезно лишний раз всё обсудить.

– Вы бы и сами к этому пришли рано или поздно.

– Возможно. Пожалуй, я всё ещё раз осмотрю.

Джон прогулялся позади корпуса, где должны были быть следы, но ничего существенного так и не нашёл, потом справился о состоянии Коула. Тот вёл себя спокойно. Понимая, что добиться от него внятного диалога не выйдет, Джон не стал предпринимать попыток заговорить с ним. Да, человек, который всё это сделал, выполнил всё на уровне, достаточном для того, чтобы не быть арестованным. К счастью, у Джона ещё было время, чтобы вывести его на чистую воду. А сейчас лучше было озаботиться сегодняшним вечером. Сегодня цирк организовать предстоит ему, и он это сделает.

– Думаю, сегодня-завтра, всё разрешится, – сказал Джон Эллен, когда они сидели в беседке после обеда.

– И кто же преступник?

– Я пока затрудняюсь. Мне нужно навести кое-какие справки. Придётся съездить в город.

– И чем вам там могут помочь?

– Просто нужно переговорить, – легко улыбнулся Миллстоун, – а там будет видно. Вы любите шампанское, или предпочитаете что-то ещё?

– О, вы решили меня сегодня куда-то пригласить?

– Скорее, что-то устроить.

– Ну, тогда я не против шампанского. Но мне кажется, вы как будто сами не торопитесь решать это дело.

– Частично. Доктор Кейн, видимо, уже сказал вам своё верное предположение.

– Да, – честно ответила Эллен.

– Но, признаться, нарочно не затягиваю это дело. Дело в том, что доверие ко мне не настолько велико, как раньше, и малейшие вопросы, возникшие к моему отчёту, могут вылиться в серьёзные последствия. Представьте, если руководство пришлёт после меня кого-то ещё, и он действительно что-то найдёт.

– Чем же вы так впали в немилость?

– Особые полномочия позволяют определённые вольности. И слишком увлёкшись, я не обеспечил доказательств правильности своих действий. Нужно было срочно догнать и обезвредить опасного преступника, и в другой момент я действительно вызвал бы особую группу, но там такой возможности не было. Велика была вероятность его упустить.

– Сложная у вас служба, – с пониманием ответила Эллен.

– Временами. Просто, дело попалось сложное. Столько всего. Признаться, я даже здесь от него не отхожу, наверное, поэтому не могу так сходу разобраться в том, что тут происходит.

– Отойдёте. Шампанское поможет. И, раз вы сейчас уезжаете, то я, пожалуй, пойду, навещу одного пациента, пока не начался тихий час.

– Хорошо. Я буду к вечеру.

– Я буду ждать, – ласково улыбнувшись, сказала она.

Эллен вышла и направилась в сторону одного из корпусов. Миллстоун смотрел ей вслед и закурил ещё одну сигарету.

– Шампанское поможет, – сказал он самому себе, – шампанское поможет.

Спайер тихо выскользнул за ворота, и, резко ускорившись, поднял пыльное облако и скрылся в направлении ближайшего населённого пункта. Он вернулся уже после ужина и в приподнятом настроении. На этот раз Спайер осторожно проскользил прямиком к врачебному корпусу и остановился в стороне. Эллен в компании Саймона сидела на скамейке неподалёку.

– Не боитесь, что поцарапают? – спросил бородач.

– Нет. Я уже убедился, что у вас здесь всё относительно мирно.

– Ужинали?

– Да. Пришлось задержаться, поэтому перехватил прямо там.

– У вас хорошее настроение, – сказала Эллен, – видимо, удалось что-то узнать.

– Нет, к сожалению, нет, – сказал Джон, усаживаясь на лавку рядом с ней, – но, признаться, на мой запрос ответили с пониманием, и мягче, чем я ожидал. Видимо, страсти улеглись.

– А о чём вы запросили? – как бы невзначай поинтересовался Саймон.

– Я пока не могу сказать, а то ещё сочтёте, что я кому-то не верю. К тому же ещё не факт, что руководство согласится.

– Значит, вы подозреваете кого-то из нас, – с некоторым негодованием заметил бородач.

Джон вытянул губами сигарету из пачки и поджёг её.

– Поймите меня правильно. Это закрытая территория. Я проверил периметр, и здесь нет тайных ходов. Да, можно перелезть через ворота или стену в любом другом месте, но я не сказал бы, что это так просто сделать. Думаю, посторонний вряд ли бы остался незамеченным. Поэтому, как бы мне ни хотелось верить вам и остальным, мы с вами вынуждены признать, что тот, кто всё это совершил, находился здесь в тот момент, и находится сейчас.

Саймон внимательно выслушал, а потом с пониманием покивал головой.

– Если вы ничего не совершали, то вам нечего бояться, – добавил Джон, – бояться должен тот, кто причастен.

– Да уж, – сказал доктор, вставая, – скоро и я поверю, что здесь происходит что-то недоброе.

Он не дождался ответа и ушёл. Миллстоун и не планировал ничего ему отвечать. Не хватало того, чтобы местный контингент начал воспринимать его своим добрым другом. Хоть он и не подозревал конкретно Саймона, но лишний раз разговаривать не стоило и с ним.

– Где скроемся? – спросила Эллен.

– Или у тебя или у меня. Где хочешь?

– Лучше у меня, – улыбнулась она, – я пойду, а ты приходи.

– Хорошо, – кивнул Джон.

В её интонациях чувствовалась небольшая грусть, как будто бы она задумалась над тем, что скоро он раскроет это дело и покинет Пастерхоф, и они, возможно, больше никогда не увидятся. Хотя, Джон уже много раз ловил себя на склонности переоценивать отношение женщин к себе. Всё было гораздо проще – для неё он всего лишь хорошее развлечение, которых здесь немного, а может быть, и нет вообще. Значит, нужно было и ему ко всему этому относиться как к развлечению. С этими мыслями он закурил ещё одну сигарету и постарался расслабиться.

Саймон огорчился, а значит, клюнул на его удочку. Разумеется, запрос начальства был всего лишь блефом. Джон ездил в город, чтобы купить шампанского, на поиски которого потребовалось время, а ещё снотворное для Эллен. Но сначала он всё же немного скрасит её будни, не серые, но белые и безликие, как обстановка здешних палат. С этой целью он раздобыл цветов – развлечение нужно хоть как-то качественно обставить. Ещё не мешает подумать, как выманить злоумышленника, заставить его действовать и попасться. Основной план у Джона уже был готов, оставалось продумать детали. В частности, так как он не мог знать конкретного человека, нужно было ещё постараться сделать так, чтобы его наживка дошла до адресата.

Он открыл заднюю дверь Спайера и прихватил оттуда два закрытых бумажных пакета. С невозмутимым видом он закрыл машину и пошёл к себе – кому какая разница, что там принёс этот зазнавшийся полицейский? Нарочно чеканя размеренные шаги, Джон прошёл в свою комнату. Он проверил шампанское и цветы – всё должно выглядеть отлично. Потом он умылся, причесался, и самое главное – проверил снотворное в своём внутреннем кармане. В том, что ему хватит ловкости его применить, он не сомневался. Скоро должны были начаться сумерки, и время в запасе оставалось. Жаль было использовать девушку в качестве алиби, но другого выхода у него не было. Вообще, если с Ричардсом действительно всё так мрачно, как пророчат Хепперы, то он даже не станет проверять, но перестраховаться было нужно. Для самого Миллстоуна это было бы, конечно же, недостаточным, но он и не мог расследовать дело касательно себя. В худшем случае это будут делать другие, в лучшем – всё пройдёт тихо, гладко и по плану.

Эллен очень обрадовалась цветам, как будто здесь это было большой редкостью. Она достала из шкафа слегка запылённую стеклянную вазу, ополоснула её под краном и наполнила водой. Джон тем временем постарался как можно тише открыть шампанское. Когда он повернулся к Эллен, она, уже как будто предвидя его просьбу, протягивала ему два бокала.

– О, доктор, да вы подготовились, – сказал Джон.

– Я старалась, – с улыбкой заметила она.

Джон не стал произносить тост, а просто легонько чокнулся с Эллен и пригубил свой бокал.

– Даже охладил.

– Как и положено.

– У тебя и холодильник в машине?

– Нет. Но прохладное место есть. Кстати, я чуть не забыл.

Джон отошёл к пакету, запустил в него руку и достал небольшой свёрток.

– Я предвидел, что ты уже поужинаешь, и не стал перебирать с закусками.

В свёртке оказался сыр, нарезанный тонкими ломтиками. Эллен достала небольшую тарелку и поставила на стол рядом с бутылкой. Джон аккуратно разложил по ней сыр и обтёр руки полотенцем, висевшим рядом с раковиной.

– Скажи, – немного стесняясь, спросила Эллен, когда они сели.

Она замолчала, и Джон внимательно смотрел на неё, ожидая продолжения фразы. Ему было очень интересно.

– А что было бы, если бы ты узнал, что всё это сделала я?

– Ты? – слегка отодвинув голову назад и подняв брови, спросил Джон.

– Ну а вдруг?

– То есть, ты решила сознаться.

– Да, – с едва заметной улыбкой ответила она.

– Ну, тогда я не принимаю вашего признания, доктор. Вы не против, если я закурю, кстати?

– Нет, – сказала она и замолчала, в ожидании продолжения.

– Дадите пепельницу?

– Точно, – улыбнулась она, и снова отошла к шкафу.

Джон закурил и выпустил густое облако дыма, глядя на Эллен.

– Ну так, мистер детектив, почему вы не принимаете моё признание?

– Я не сомневаюсь, что будь ты преступницей, ты бы созналась рано или поздно. Представляя смутно, что здесь произошло, я могу сказать, что ты это не совершала.

– Это не доказательства.

– Мне интересно заглянуть в вашу читательскую карточку, доктор, – ехидно улыбнулся Миллстоун, – почти уверен, что там очень много детективных романов.

– Может быть, – улыбнулась она.

– А что до доказательств, у тебя неоспоримое алиби. Ты была со мной, когда у Коула разбили стекло, и он переполошил половину лечебницы.

– У меня был сообщник. Я отвлекала тебя, а он всё это сделал.

– Нет. Ты сама не на шутку перепугалась, стало быть, не знала, что это произойдёт.

– И это не доказательство.

– Ну, если ты сейчас так же разыграешь тот самый испуг, то я подумаю над тем, чтобы тебе поверить.

Джон ехидно улыбнулся, а Эллен немного смутилась.

– Жизнь не роман, – сказал Миллстоун.

– Но ты ведь ничего не сможешь доказать.

– Да. И поэтому у меня ещё нет конкретного обвиняемого. Кейн прав. Если бы речь шла не о душевнобольных, можно было бы действовать смелее. Но сейчас пока нечем даже толком опровергнуть основную версию. И вообще, что мы всё о делах!

– Мне очень интересно. Вдруг, я каждый день разговариваю с убийцей.

– Не исключено.

– Но ты ведь его поймаешь?

– Если бы это был роман, то концовка уже была бы предопределена, не так ли? Но мы же в жизни.

– Да. Очень волнительно.

Джон налил ещё шампанского. Резко выпил залпом и слился в поцелуе с Эллен. Она крепко обняла его. Видимо, ей тоже уже надоели разговоры.

Когда страсти в комнате улеглись, Джон посмотрел в окно и увидел, что сумерки начинают спускаться. Пришло время действовать. Он предусмотрительно повесил пиджак на спинку стула, и сейчас прикинул, как ловким движением достанет оттуда таблетку и положит в стакан.

– Я налью шампанского, – провозгласил он и поднялся с кровати, аккуратно покинув объятия Эллен.

Закрыв от девушки стул своим телом, он ловко вытащил таблетки из кармана, как и планировал и положил одну в стакан. Затем он стал наливать шампанское.

– А сейчас я отвлекаю тебя от расследования, – добавила Эллен.

– Приятным, надо сказать, образом, – сказал Джон, намеренно приподняв бутылку, чтобы наливать дольше и тем самым дать таблетке полностью раствориться.

– Но ведь отвлекаю же.

– Меня не от чего отвлекать, – сказал он, подходя и давая ей бокал, – я повидал преступников, и даже маньяков ловить доводилось, и могу сказать, что если он не совсем глуп, то он залёг на дно. Так что, расследуя, я не наткнусь ни на что свежее, если, повторюсь, он, конечно не глуп. Ну а если глуп, то даже когда я нахожусь здесь, он раскроется передо мной. Как с тем окном – не разбей он его, и вам бы удалось меня убедить. Но он устроил-таки этот цирк.

– И все больные мои.

Джон чокнулся с Эллен и внимательно смотрел, как она пьёт.

– Это, скорее, оправдание тебя, а не обвинение. Будь ты грамотным преступником, ты бы крала чужих.

– Своих было проще. И я хотела тебя запутать.

– Хорошо, – решил подыграть Джон, – тогда расскажи мне о своих мотивах.

– Да достали они меня. Решила облегчить себе жизнь.

– И опять мимо. Не проще было бы сделать кому-нибудь неправильный укол? Кто бы возился с вскрытием, выяснением? Тело есть – тело увезли и всё. А здесь и переполох из-за того, что тел нет. Не то чтобы пропали значимые люди, но ведь интересно же.

– От вас не уйдёшь, господин детектив, – сказала она, допив шампанское.

Отставив бокал в сторону, она легла сверху на Джона и начала его целовать. Потом они ещё некоторое время лежали в обнимку, пока он не ощутил, что она спит. Ловко выбравшись из её тёплых объятий, он встал с кровати и прикрыл Эллен одеялом, чтобы она не замёрзла. Одевшись, он отыскал ключи и остановился около двери, ведущей в коридор, чтобы прислушаться. Стояла полная тишина, и, выждав с минуту, Джон скользнул в коридор. Щёлкнув замком, чтобы никто случайно не вошёл в комнату Эллен, он направился на выход.

Скрывшись в кустах, он закурил и остановился, чтобы убедиться, что за ним никто не следит.

– Мы опаздываем, – едва слышно сказал кто-то у него за спиной.

– Вы сделаете то, что я просил? – сказал он, не оборачиваясь на собеседника.

– Тони уже следит. Всё тихо.

– Отлично.

– Докуривайте и идём.

Миллстоун направился сразу. Пропустив его вперёд, Хеппер пошёл следом. На том же месте около стены стояли лестницы. Они перебрались на другую сторону и ускорили шаг. Джон уже слышал гул турбин, вызывавший приятные эмоции. На небольшой, тускло освещённой поляне стояло несколько турбоциклов. Один из них был свободен. На сидении лежал большой комбинезон.

– Наденьте это, – сказал Хеппер, – а то запачкаетесь.

– Чесноком пахнет, – заметил Джон, взяв комбинезон в руки.

– Что есть, то есть. Поторопитесь, мы уже опаздываем.

КОНЦЕНТРИРОВАННЫЙ ОГОНЬ

Прохладный ветер приятно огибал доступную ему часть шеи. Всё остальное лицо было закрыто шлемом – того требовала необходимость двигаться с как можно большей скоростью. Жаль, а то Джон бы с радостью сейчас открылся свежему воздуху. По мере удаления от земли скорость ощущалась всё меньше, и Миллстоун не замечал, как всё сильнее давил на акселератор. Впрочем, у него был ориентир. Впереди маячила спина Хеппера. Джон старался держать от него одинаковое расстояние, и раз оно не менялось, а скорость возросла, то и он тоже ускорился.

Воздух был прозрачен и чист так же, как звёздное небо над головой, ставшее заметно ближе. Вдалеке показался крупный город. Это был Джейквиль – значит, они уже почти у цели. Миллстоуну вдруг захотелось побыстрее разобраться с делами в Пастерхофе и Темпелгтоне, чтобы с него сняли все эти нелепые обвинения, и он окунулся бы в привычные будни. Но для этого нужно было приложить усилия, что он сейчас и делал.

Они двигались мимо, но так и было нужно. Снизившись, они пролетели над равниной, остановившись на том поле, где Джон с напарником преследовал волка. Их ждало ещё несколько Хепперов, в компании которых находились Георг и Салли. Рядом стояло множество турбоциклов. Гораздо больше, чем могло быть у той банды, проделки которой как-то расследовал Джон. Это давало основания предполагать, что они нашли куда больше складов с армейской техникой, чем он думал раньше.

Салли едва заметно, но радостно улыбнулась, увидев Джона. Остальные же засобирались. Видимо, ждали только их.

– Задерживаетесь, – строго сказала Маргарет.

– Мистер долго не мог выбраться, – сказал её брат, кивнув на Джона.

– Виноват, – признал Миллстоун.

– Ладно, за дело, – скомандовала она.

– Поговорим позже, – сказал Георг, с лёгкой улыбкой подмигнув Джону.

Миллстоун кивнул и перевёл глаза на Салли, подходившую к нему уверенным шагом. В её руках была винтовка. Точно угадать принцип действия Джон не мог, но она определённо была энергетической. Ещё одна, точно такая же, висела у неё за спиной.

– Это тебе. Пистолета будет мало.

– Лазер? – спросил Джон, принимая оружие.

– Бери выше, – сказала она, заходя ему за спину.

Девушка ловким движением вскочила на сидения, отчего турбоцикл немного качнулся. Миллстоун удивился такому повороту, но ничего говорить не стал. Георг сел за спину одному из хепперов и достал свой карабин.

– Выше? – спросил Джон, поднимая машину вверх.

– Намного.

– Выходит, сотрудничество очень выгодное, – сказал он.

– Увидишь.

– Все помнят план, – сказала Маргарет, – Салли, подсказывай ему, чтобы не натворил дел.

– Хорошо.

Они разговаривали так, будто бы были давними подругами. Последний раз Джон видел их тогда, когда они даже не были знакомы, поэтому ему снова пришлось удивиться. Он пробыл в отрыве от событий всего два дня, а мир вокруг, казалось, перевернулся.

– Лучше так, – сказала Салли, поднимая винтовку Джона.

Миллстоун отпустил руль одной рукой, чтобы девушка сняла с его плеча оружие. Один щелчок, и винтовка оказалась в специальном удерживающем устройстве, находящемся, чуть дальше бедра Джона. А Салли, положив руки ему на плечи, прижалась ближе. Там находились специальные ручки, чтобы пассажир не упал во время движения, но она намеренно выбрала такой способ удержания.

– Идём за ними в хвосте, – тихо сказала она ему на ухо.

Этому указанию следовать не хотелось. Джон хотел быть в первых рядах, но понимание того, что это не просто какой-то спонтанный набег, а настоящая операция, подсказало, что лучше выполнить всё, как говорят.

Маргарет сидела на одном турбоцикле со своим братом, они двигались впереди колонны, замыкаемой Джоном. В её руках показался прибор, который Джон не успел разглядеть. Когда она поднесла достаточно громоздкое устройство к уху, Миллстоун понял, что эта рация, а Хеппер, не иначе, отдаёт команды. Это значило, что игра началась.

Не поднимаясь высоко, они выехали на дорогу, ведущую к общине, и направились вдоль неё. Джон только подумал насчёт того, не слишком ли заметный гул издают турбоциклы, как впереди раздался взрыв.

– За ними, – сказала Салли, когда все остальные, ускорившись, устремились вперёд.

Эта команда была встречена Джоном с радостью, и он выкрутил акселератор. Резвая машина резко ускорилась, и вскоре стало видно, что было взорвано. Ворота и часть забора были разворочены и объяты пламенем. Учитывая транспорт, на котором они передвигались, это было необязательно и служило, скорее, сигналом к началу, потому что, когда Джон вместе с отрядом пересёк забор, на другой стороне тоже начало вспыхивать пламя.

– Не упустить никого, – сказала Салли, убирая руки с плеч Миллстоуна.

Джон немного побаивался, что она сейчас упадёт, но девушка чувствовала себя вполне уверенно – через несколько секунд он услышал звук щелчка тумблера включения.

Жители общины были застигнуты врасплох. Они выскакивали из домов, но нельзя было сказать, что они не понимают, что происходит. Все они были вооружены и тут же занимали позиции, удобные для ведения боя. Они как будто были готовы каждый день отражать такую атаку. И тем злее становился Джон, которого из себя выводили мысли о том, что эти существа постоянно пытаются прикинуться миролюбивыми и неопасными.

Салли оперла винтовку на правое плечо Джона и почти сразу сделала выстрел. Темноту впереди пронзила яркая красная вспышка, сразу говорившая о классе применяемого оружия – плазма. Угол дома, куда врезался снаряд, выпущенный Салли, мгновенно охватил огонь. Внешне это было похоже на взрыв, но не было хлопка. Джон в первые секунды не понял смысл этого выстрела, но вдруг из-за угла выскочил человекообразный силуэт, объятый пламенем.

– Но лучше, когда попадаешь, – злобно сказала Салли, и в следующую секунду впереди промелькнула ещё одна вспышка.

На этот раз пучок плазмы нашёл свою цель. Джон, видевший до этого, как существа выдерживают несколько выстрелов, поразился тому, как заряд легко прошил одного из вампиров посреди груди. Тот упал замертво и вспыхнул – плазма делала своё дело. Концентрация её уменьшалась, и она оборачивалась обычным огнём. Его долговременность зависела от того, находится ли рядом что-то горючее. Всё, что угодно, вспыхивало за секунду. При распаде плазма выделяла достаточно энергии.

Снова подняв голову, Миллстоун увидел, что обстрел красными вспышками идёт со всех сторон. Через несколько минут половина зданий общины уже была полностью объята огнём. Сопротивление, и без того слабое, и вовсе затихло. Видимо, они не ожидали такого натиска.

– Спускаемся и следуем за отрядом, сказала Салли.

Джон оставил свой турбоцикл в общей куче, и, включив винтовку, направился вперёд вслед за Салли. Он ощущал мощь оружия, находящегося у него в руках, и от этого внутри появлялась некая эйфория. До этого поединок один на один с вампиром представлялся ему предрешённым в пользу последнего, но теперь было достаточно сделать один относительно точный выстрел.

Подавляющие силы охотников и Хепперов быстро оттеснили вампиров в один из углов общины. Несколько человек уже было ранено, но натиск не слабел. Джон продвигался вперёд осторожнее, но им овладевало какое-то мальчишеское желание выстрелить, чтобы убедиться в смертоносности своей новой игрушки.

Миллстоуна не напугал громкий рёв, донёсшийся справа. Повернувшись, он увидел огромного чёрного волка, на двух лапах бегущего ему навстречу. Быстро переведя на него винтовку, Джон выстрелил. Он попал в бок груди, достаточно далеко от сердца, но этого хватило для того, чтобы существо рухнуло на землю и загорелось.

В этом выстреле наглядно демонстрировалась вся польза от сотрудничества с Хепперами. Почему-то Джону казалось, что федеральное правительство даже не подозревает, что их клан владеет такими средствами. С таким оружием федеральная армия могла бы стать непобедимой.

Но сейчас предаваться таким глобальным мыслям не было времени. Вампиры, застигнутые врасплох, начинали приходить в себя и занимать оборону. Джон встретил ещё несколько существ, похожих на людей, но имеющих отличительные черты. В полумраке ночи, рассеиваемом лишь вспышками плазмы и пламенем горящих домов, он плохо различал их черты лица, а потом возможности осмотреть убитого не было, поскольку результатом воздействия плазмы неминуемо становилось возгорание.

Одна группа существ, засевшая в доме и умело оборонявшаяся, задерживала наступление, но брат Маргарет быстро нашёлся, что с ними сделать. Выскочив из-за угла другого дома, он метнул в их сторону небольшой предмет. Это была граната, вот только Джон сильно её недооценил. Когда Хеппер не попал в оконный проём, он испытал негодование, но в следующий момент всё маленькое здание объяла яркая вспышка. Передняя стена мгновенно вспыхнула и как будто растворилась. Такая же участь ожидала и тех, кто находился внутри. Хеппер посмотрел на изумлённого Миллстоуна, ехидно улыбнулся и подмигнул.

– Идём! – сказала Салли, выскакивая из-за угла.

Миллстоун подскочил за ней. Девушка уверенно вскинула винтовку и выстрелила в грудь женщине, пытавшейся атаковать их. Миллстоун на секунду содрогнулся, но потом понял, что здесь нет невинных, и неважно кто предстанет перед ним – пусть даже ребёнок, хотя детей он здесь не видел. Возможно, попытки обратить их, по причине слабости организма неизбежно заканчивались смертью.

Они засели в одном из домов, встретив ожесточённую оборону двухэтажного особняка, находившегося в центре общины. Ещё один плюс плазменного оружия состоял в том, что можно было стрелять прямо через укрытие. Заряд проходил насквозь даже кирпичную кладку, создавая внутри возгорание. Но через несколько минут, когда отряд, засевший перед особняком, был уничтожен, и началось сражение за особняк, послышались выстрелы обычного оружия.

– Нам нужен кто-то живой? – спросил Джон.

– Да, – ответила Салли, – а мы пока передохнём.

Джону не был известен план, поэтому он воспринял эту фразу с недоумением. Потом он увидел, как в направлении особняка короткими перебежками устремились люди в чёрных масках. То, что на них не было формы с отличительными знаками Хепперов, говорило о том, что это охотники.

– Дашь сигарету? – спросила Салли.

– Конечно, – сказал Джон, доставая пачку, – а мы не пойдём?

– Мы только помешаем.

– Хорошо.

Салли взяла сигарету, сжала её губами и поднесла к кончику излучателя плазмы. Металл был горячим, и листики табака сразу стали красными. Джон последовал её примеру и прикурил таким необычным для него способом. Вокруг всё ещё продолжал бушевать пожар, который постепенно стихал, так как дома, составлявшие большую часть поселения, были построены из кирпича.

– Какие планы? – спросила Салли.

– Мне нужно скорее оказаться снова в том месте, откуда я прилетел, – сказал Джон, взглянув на часы.

– Тебя ни в чём не заподозрят, – уверенно сказала она, – ты ведь упоминал о нас в разговоре с тем человеком?

– Вскользь. По-другому было никак, – объяснился Миллстоун.

– Я знаю, – улыбнулась Салли, – если бы ты всё рассказал о нас, тебя бы не убрали куда подальше.

– Тому было много причин.

– Неважно.

Она залезла в карман и достала оттуда металлический жетон, который протянула Джону. Миллстоун повертел в руке предмет, похожий на монету средних размеров, но так и не заметил никаких отличительных признаков.

– Что это? – спросил Миллстоун.

– Это наш знак. Если увидишь такой же, то можешь смело показывать свой. Ну, или случайно показывай его, может кто из своих увидит.

– Но тут же ничего нет.

– Кому надо, тот отличит, – улыбнулась она.

– Значит, вы со мной контакты прекращаете?

– Пока да, – она изменилась в лице, став более серьёзной, – за тобой обязательно будут следить.

– Хоть на дикие территории беги, – усмехнулся Миллстоун.

– Там тебе эта штука точно пригодится. Мы не бросаем своих.

– Хорошо.

Она приблизилась и поцеловала его в губы.

– Другого такого шанса может не быть, – сказала она, а потом, немного подумав, добавила, – сегодня.

Джон уже представлял лицо Ричардса, когда тот приедет сюда. А он приедет сюда рано или поздно. Возможно, его даже уже оповестили о красном зареве, поднимающимся над Темпелгтоном, вот только добраться сюда очень быстро не получится. К тому моменту, как он прибудет, здесь уже будет только пепел.

В сторону особняка уверенно прошагала группа людей, в том числе и Маргарет. Миллстоун хотел подняться и пойти с ними, но Салли остановила его.

– Прости, но тебе пока нельзя.

– Расскажешь, что там происходит?

– У нас есть информация, что тут хранится часть их летописей. Это здание – храм, хоть и замаскированный.

– Ты хочешь сказать, что они сами верят, что они вампиры, а не просто генетический эксперимент?

– Часть из них, конечно, понимает, но большинство да – утверждают свою избранность. Все легенды о вампирах придуманы ими. И даже то, что они пьют кровь не столько им нужно для выживания, сколько для того, чтобы держать всех в страхе.

– Тогда было бы очень интересно почитать.

– Ты очень нравишься Мэг, только она говорит, что ты слишком предан не тем людям в федерации.

– Вот, значит, как, – слегка возмутился Джон.

– И это на самом деле, – с улыбкой сказала Салли, нежно поцеловав его в губы, – тебе нужно разобраться со всем этим.

– Уж я этим займусь. Нужно только, чтобы расследование закончилось.

– Тут они постараются тебя прижать.

– Не выйдет. Всё это пальцами по воде для них. А у меня свидетель, если уж на то пошло. Дело раздули только потому, что кто-то лично заинтересован в том, чтобы меня прижать.

– И ты даже знаешь кто, просто не хочешь самому себе верить на слово.

– Это серьёзное обвинение. И тут ты права – мне нужно разобраться.

Ненадолго повисла тишина, нарушаемая лишь треском пламени и какими-то голосами на заднем фоне. Бойцы отряда уже закончили зачистку и поджигали то, что ещё не горело. Для гарантии полной безопасности им нужно было сжечь всё дотла.

– И что теперь? – спросил Джон.

– Большую часть мы уничтожили. Остальные сейчас бегут на запад. Мы проследим за ними и вытравим уже там.

– Значит, федерация будет чиста от них? – спросил Джон.

– Да. Хепперы будут за этим следить.

– Какой у вас получился интересный симбиоз, – улыбнулся детектив.

– К которому ты приложил руку, за что тебе благодарны все.

– Могли бы и показать, что там внутри в качестве благодарности, – сказал он вставая.

– Время ещё не пришло, – сказала Салли и тоже поднялась.

Тем временем двери особняка распахнулись и первой оттуда вышла Маргарет. За ней следовало несколько человек, тащивших увесистые и достаточно громоздкие контейнеры. Их было три, и на каждый требовалось по два человека. Те бойцы, что шли последними, выстрелили несколькими плазменными зарядами в особняк, и он занялся огнём.

Маргарет остановилась, чтобы поговорить с Джоном. Рукой она указала остальным нести ящики вперёд.

– Удовлетворены? – едва заметно спросила она.

– Не совсем, – ответил Джон, затянувшись, и, выдохнув, бросил короткий демонстративный взгляд в сторону людей с ящиками.

– Мы пока не можем раскрыть вам всего. В вашем окружении слишком много ненадёжных людей.

– Они пока не могут читать мои мысли.

Маргарет некоторое время не отвечала и смотрела на Джона, как будто говоря ему, что он напрасно в этом так уверен.

– Придёт время, и вы всё узнаете. А пока…

Она звонко подбросила в воздух монету, и Джон поймал её ловким движением руки. Это была неизвестная ему валюта. На одной стороне была отчеканена цифра 100, а на другой эмблема Хепперов. Монета была сделана из серебра, чувствовалась её ценность.

– Что это?

– Если встретите кого-то из Хепперов, показав это, можете рассчитывать на помощь.

– Хорошо.

Убрав монету во внутренний карман, Джон с улыбкой посмотрел на Салли.

– И вам, кажется, нужно спешить.

– Да.

– Мой брат доставит вас. Поторопитесь. Дозоры доложили, что федералы уже в пути.

Про себя он отметил, что она не назвала брата по имени. Возможно даже, в прошлый раз использовала ненастоящее.

– Хорошо.

– До встречи.

С этими словами Маргарет быстрым шагом направилась вслед за своими бойцами. Она была очень сосредоточена. Видимо, в ящиках действительно оказалось то, что они рассчитывали получить, и теперь ей нужно было сконцентрироваться на своём трофее.

– Кажется, пора прощаться, – сказал Джон, повернувшись к Салли.

– Надеюсь, это не надолго, – сказала она, легко поцеловав его в губы, – охота продолжается.

– Если меня не упекут, – сказал он.

– Ты нужен им, ты и сам это понимаешь, – сказала она.

– Надеюсь.

Он увидел в стороне брата Маргарет, который ждал его. Коротко поцеловав её, Джон вернул ей оружие и направился за ним.

– Успеем до рассвета, – коротко сказал Хеппер, уверенно забираясь на работающий турбоцикл.

– Отлично.

– Как вам плазма?

– Жестокая штука.

В ответ на это Хеппер только усмехнулся и надел шлем. Он поднимался медленно, чтобы Миллстоун, хуже управлявшийся с мощной машиной, мог за ним поспеть. Потом они вошли в крейсерский режим и взяли курс на Пастерхоф. Джон очень надеялся, что эта ночь прошла тихо. Иначе всё, что он придумал, не будет иметь смысла.

Его надежды оправдались. Хеппер, дежуривший в лечебнице, сказал, что не было никакого шума, а к библиотеке никто не приближался. На этом Джон коротко простился со своими вновь обретёнными союзниками и направился к врачебному корпусу.

Эллен лежала в точно такой же позе, в какой он её оставил. Её дыхание было тихим, но ровным. Закрыв дверь изнутри, Джон быстро разделся и юркнул к ней под одеяло. Она сказала что-то ласковое во сне, почти шёпотом, и он не смог разобрать, а потом положила голову ему на грудь и обняла.

Нежно поцеловав её, Миллстоун откинулся на подушку и принялся прокручивать в голове события сегодняшней ночи. Вскоре ему придётся отвечать на вопросы, и нужно быть готовым. Его никто не видел, поэтому алиби у него железное. Главное, чтобы в самом Темпелгтоне не всплыло ничего такого. Разве что окурки, небрежно брошенные им. Хотя, они будут не единственными, и, поскольку марка сигарет, которые он курил, была не такой уж редкой, эту улику нельзя считать неопровержимой. Один за другим откинув все остальные возможные следы, Миллстоун спокойно уснул.

Не прошло и трёх часов, как Эллен разбудила его, а когда он открыл глаза начала страстно целовать. За окнами уже светало.

– Нужно успеть до того, как все поднимутся, – сказала она, забираясь сверху на Джона.

– Пожалуй, – улыбнувшись, ответил он и обнял её.

– Я что-то вчера очень быстро уснула. Обычно со мной такого не бывает даже после шампанского. Хотя, мы и выпили-то чуть-чуть.

– Меня тоже прямо отключило. Это всё стресс, ну или погода, – улыбнулся он.

– Погода? – с улыбкой подняв брови, сказала Эллен.

– Да!

Миллстоун приподнялся и, крепко обняв её, потянул за собой.

– Что-то вы неважно выглядите, – сказал Саймон за завтраком, – опять бессонная ночь?

– Нет. Просто спал плохо, – спокойно ответил Миллстоун, не отвлекаясь от поглощения каши.

– А я думал, что-то нашли, – сказал он.

– Чтобы что-то найти, не обязательно бегать и искать в темноте, – заметил Джон.

Все его мысли были заняты тем, как бы выспаться. На этот раз он переносил слишком малое количество сна особенно тяжело.

После завтрака, выкурив сигарету, он сказал доктору Смит, что ему снова нужно в город, и на этот раз всё, похоже, серьёзно. Она восприняла это спокойно, особенно, когда Джон сказал, что после обеда постарается вернуться.

Отъехав подальше от Пастерхофа, он свернул с дороги на какой-то просёлок, остановил машину в тени небольшой кучки деревьев, перебрался на заднее сиденье и уснул. Очнулся он примерно через три часа и ощутил бодрость, сопровождаемую сильной жаждой. Несколько глотков прохладной воды из багажника Спайера привели его в чувства, и он, закурив, погрузился в мысли. Возвращаться в лечебницу было ещё рано. Оставаться здесь и сидеть без дела хотелось ещё меньше, поэтому он всё же решил доехать до города. Можно порадовать Эллен и купить цветы. Заодно это будет доказательством того, что он всё-таки был в городе.

Спайер резко принял с места, и уже через полчаса Джон пил крепкий кофе в уличном кафе. События вчерашнего дня его очень занимали, но сейчас он вынужденно отодвинул их на второй план. К ним у него ещё будет время вернуться, тем более, что на этом фронте сейчас будет затишье, если не считать того, что Ричардс попытается задавать ему вопросы. С Пастерхофом же нужно что-то делать прямо сегодня. Он и так слишком долго тянул.

Допив кофе и выкурив ещё две сигареты, Джон сел в машину и отправился обратно, остановившись только в цветочном магазине. Возвращаясь, он не слишком загонял Спайер, потому что слишком рано возвращаться тоже было нельзя.

Эллен обрадовалась цветам, но всё равно ей не удалось скрыть тревогу.

– Что-то случилось? – поинтересовался Джон.

– Все жалуются, что больные очень неспокойны. Говорят, что из-за тебя.

– Что? – рассмеялся Джон, – я-то тут причём? Я точно никого не похищал, у меня железное алиби.

– И всё равно они нервничают, а учитывая их состояние…

– Понимаю. Скоро всё закончится.

– Да? – удивилась девушка.

– Да. Так или иначе, но закончится.

– Кейн очень хотел тебя видеть. Он не в духе, поэтому, думаю, у вас будет разговор.

– Ты говоришь так устрашающе, как будто я один из ваших санитаров, попавшийся на пьянстве во время дежурства.

– Нет, но Кейн тоже может позвонить в управление.

– Это пожалуйста. Я здесь по официальному указанию.

– Но ты говорил, что тебе плохо доверяют. Вот я и подумала.

– Считай, что это исправлено. Да и доктора я сегодня, скорее всего, успокою.

Кейн и вправду собирался поговорить с Миллстоуном серьёзно. За время пребывания здесь Джон ни разу не видел его таким. Его спокойствие и рассудительность отступили назад, уступив место строгости.

– Мне кажется, ваше пребывание здесь несколько затянулось, – сказал он, когда Джон сел напротив него и закурил.

– В этом вы правы, но это не моя прихоть, так что прошу меня простить.

– У вас есть конкретные обвинения против кого-нибудь?

– Пока нет.

– Тогда, может быть, нет и состава преступления?

– Он, определённо, есть. Картина мне в целом ясна, но вот доказать я ничего не могу.

– И что же вы собираетесь делать? – в лице Кейна выражалось всё его желание, чтобы Миллстоун поскорее оставил их в покое.

– Я уже сделал. Завтра здесь будет новая комиссия бюро, которая заново обследует библиотеку.

– Но там ничего нет! – чуть ли не взмолился доктор.

– Коли так, то вам нечего опасаться. Они ещё один раз всё проверят, и я со спокойной душой отсюда уеду.

– Очень надеюсь. Вы знаете, какие слухи ходят? Будто райферы вернулись, и это их рук дело.

– Ну, тут я бы согласился с вами, если бы вы заявили, что это бред сумасшедшего.

– Беспокоится даже кое-кто из санитаров.

– Напрасно, – сказал Миллстоун и медленно выдохнул дым.

– Я ничего не могу поделать.

– Скажите всем, что завтра всё кончится. Так или иначе, – сказал Джон, – и я больше не буду вам надоедать.

Он затушил окурок в пепельнице, встал и направился на выход. Он выспался и был полон энергии. Хотелось действовать, но сделать он ничего не мог. Сейчас ситуация должна продвигаться сама. Любые попытки стимулировать развитие событий могут привести к тому, что все успехи, которых Джон добился, превратятся в прах, чего никак нельзя было допускать.

Он ограничился тем, что побродил по территории лечебницы, ловя на себе косые взгляды санитаров и прочих её обитателей. Ему было всё равно, насколько он им надоел, и что они о нём думают. Главным было – завершить дело, чтобы не пришлось возвращаться в Флаенгтон не солоно хлебавши, тем более, что скоро день федерации, который он хотел встретить в хорошем настроении.

Темнота спустилась быстро. Из-за того, что не всё пространство лечебницы было освещено, нельзя было сказать, откуда появился чёрный силуэт, который быстро проскользил вдоль аккуратно подстриженных кустарников в сторону библиотеки. Он несколько раз останавливался там, где темнота была особенно густа, чтобы убедиться, что его никто не заметил.

Наконец, он оказался перед дверью. Щёлкнул замок, и он за секунду вбежал внутрь. Здесь можно было не беспокоиться о том, что кто-то его заметит, и он распрямился, шагая теперь более спокойно. В темноте нетрудно было наткнуться на шкаф с книгами, но он хорошо ориентировался, поскольку большую часть раз проходил здесь в кромешной тьме. Вот он, заветный проход. Федералы не стали подрывать часть катакомб, находящуюся под библиотекой, боясь обрушить здание. Они просто замуровали коридор, ведущий вниз. Ему стоило неимоверных усилий, чтобы снова открыть его и сделать это незаметно. Но оно определённо того стоило. Там, внизу, в тайнике, он нашёл книгу. Это была священная книга райферов, повествовавшая об их истории и о том, зачем они пришли в этот мир.

Книга Бессмертия – так они её называли. Пришлось повозиться с переводом, но оно того стоило. Они утверждали, что знают, как обрести вечную жизнь, и этим объясняли свои жертвоприношения. Учитывая проблемы, с которым столкнулись федералы, воюя с райферами, им можно было доверять, и поэтому он принялся за дело. Сейчас оно было под угрозой, и поэтому нужно было замести следы. Вот для чего он сейчас был здесь.

Тень скользнула к тому месту, где за книжными шкафами скрывался проход. Чтобы воспользоваться им, нужно было один из них отодвинуть. Скрипя, он поддался и вскоре показался чёрный зёв коридора, ведущего вниз. И вдруг внезапно загорелся свет. Человек снова сжался и опустился, как будто бы от него можно было скрыться. Он оглянулся. За его спиной стоял тот самый детектив и качал головой с победным выражением на лице. В его руке был лазерный пистолет, чем он намекал на то, что даже попытаться сбежать не стоит. С ним были Кейн и Смит, которые не на шутку удивились.

– Стренж? – с большим удивлением спросил старик, – так это ты?

– А вы ожидали, что сам дьявол пришёл к вам? – грубо ответил доктор.

Он распрямился, пытаясь держаться достойно, несмотря на то, что его поймали с поличным.

– Я не ожидал этого от вас, – с досадой сказал доктор.

– Извините, что не оправдал доверия, – Стренж злорадно усмехнулся.

Миллстоун, так и не сказавший ни слова, молча подошёл к доктору и надел на него наручники. Тот не сопротивлялся. Он знал, что участь его в любом случае предрешена. А может быть, уже надеялся обрести бессмертие через смерть. В книге райферов было написано и об этом. В таком ключе повешенье не казалось ему настолько страшным.

– Покажете нам свои владения? – скупо сказал Джон, освещая фонариком спуск.

– Увольте. Я хочу поскорее оказаться за решёткой.

– Что же. Не вижу причин вас не уважить.

Полиция прибыла через тридцать минут. Миллстоун рассказал им все подробности своего расследования. Всё было тщательно задокументировано, а ход опечатан. Внутри не было ничего, что Джон не рассчитывал там увидеть. Алтарь, останки жертв и книга, аккуратно уложенная на специальную каменную подставку. Ему было непонятно, как она могла настолько загипнотизировать человека, что он уверовал в то, что в ней написано, но факт оставался фактом. На что рассчитывал Стренж, Джону тоже было не совсем ясно, но это было не так уж и важно теперь.

В одном были правы местные обитатели – райферы вернулись, но вернулись они в несколько необычном ключе. Про себя Джон усмехнулся, подумав о том, как хорошо, что всё в который уже раз обошлось без дьявола и прочих тёмных сил.

– Как ты это узнал? – спросила Эллен, когда они легли.

– Много мелочей сплелись в единую картину. Признаться, решающим моментом было стекло. Стренж перестарался, за что его можно поблагодарить. Я бы нашёл тайник, и алтарь, и всё остальное, но мне некого бы было в этом обвинить, если бы вместо того, чтобы устраивать спектакль он в ту ночь пошёл туда и сделал бы то, что собирался сделать сегодня.

– А что он собирался сделать?

– Стереть отпечатки, я подозреваю, да и вообще убрать всё, что могло бы указать на него. Ну и, забрать книгу, конечно же. Это была его главная ценность, которую нужно было сохранить любой ценой. Именно на это я рассчитывал в первую очередь, и он, испугавшись, что сюда явится комиссия, сделал всё так, как мне было нужно.

– А вы, оказывается, тот ещё хитрец, мистер детектив.

– О, ты даже не представляешь, насколько, – сказал Джон, поворачиваясь к Эллен и переворачивая её на спину.

Этой ночью он спал спокойно. Всё шло своим чередом, и чёрная машина Ричардса, подъехавшая к воротам Пастерхофа утром, не была исключением.

Он явно был не в духе. Молча пожал Миллстоуну руку и устремился вперёд, остановившись только для того, чтобы закурить. Джон представлял, что происходит в голове его старшего товарища, но молчал, желая, чтобы тот сам начал разговор.

– Где библиотека? – наконец спросил Ричардс.

– За тем углом, – ответил Миллстоун, указывая на главный корпус.

– Пойдём.

Тайный ход всё ещё был опечатан. Отодвинув вверх ленты, Джек прошёл внутрь, попросив Миллстоуна достать фонарь. Джон выполнил его просьбу, и, щёлкнув выключателем, ловким движением проскочил через ленты.

– Он работал в темноте? – спросил Ричардс, когда оказался в помещении с алтарём.

– Нет.

Джон щёлкнул ещё одним выключателем, и комната залилась тусклым жёлтым светом. Перед ними предстали холодные каменные стены и алтарь, сложенный из камней, которыми когда-то этот проход был заложен. Джек хладнокровно оглядел его, остановившись взглядом только на кровавых пятнах в изголовье, а потом перевёл глаза на книгу.

– Это та самая?

– Да.

– Почему местные её не забрали?

– Сказали, что у них приказ доставить её в центр и попросили меня это сделать.

– Вот как, – сказал Джек, подходя к книге, – а почему она до сих пор здесь?

– Я ещё не успел. Я только хотел собираться в дорогу.

– А если бы украли?

– Её все боятся, как огня.

– Зло, мой друг Джонни, в человеческой голове, – сказал он, откинув массивную обложку, – его не может быть в книге.

– Скажи это доктору, который почитал и уверовал, – холодно парировал Милстоун.

– Я больше чем уверен, что он не далеко ушёл от своих пациентов.

Ричардс перевернул несколько страниц, пробегая их глазами.

– А что до приказа, – продолжил он через полминуты молчания, – то как информация о ней дошла до центра?

– Понятия не имею.

– Звонил не ты?

– Нет. У меня хватало другой работы. Это был кто-то из местных. Я не ожидал, что они так быстро среагируют, и прилетят целой оравой.

– Видать, Пастерхоф им в печёнку засел, – ухмыльнулся Ричардс, и захлопнул книгу, подцепив обложку кончиком одного пальца, как будто не хотел оставлять отпечатков или боялся чем-то заразиться.

Он ещё раз огляделся и, закурив, выпустил облако дыма в прохладное пространство катакомб.

– Ладно, доставишь это Лейну в стратегический отдел. Потом ко мне.

– Есть новости?

– К тому моменту будут.

– Может, за такую находку мне кое-что простят?

Ричардс ничего не ответил и просто посмотрел на Миллстоуна, как будто желая что-то прочитать в его глазах. Джон выдержал атаку. Не отводя глаз, он достал из внутреннего кармана пиджака сигареты, вытянул одну губами и закурил.

– Темпелгтон сожгли, – коротко сказал Ричардс.

– Кто? Когда? – удивился Джон.

Его сердце немного ускорило темп. Сейчас важно было никак не выдать себя, иначе вся комбинация будет проиграна. Он удержал себя в руках, и дождался ответа.

– Вчера ночью. Кто – не знаю. Но эксперты говорят о следах плазмы. Не так у нас много тех, у кого она есть.

– Это верно.

– Тебе что-нибудь известно?

– Ты сослал меня в эту дыру и хочешь, чтобы мне было известно что-то о том, что произошло за пять сотен километров отсюда.

– Ну, это ты лихо, сотни три, не больше.

– Всё равно.

– Может быть, твои друзья Хепперы что-то говорили?

– Мои друзья? – недовольно выдохнул Миллстоун, – они, скорее, твои друзья.

– Я не допущен к работе с ними. Это у нас привилегия, если ты помнишь.

– А чего так? – спросил Джон.

– Нам не объясняют.

– Понятно чего ты такой. Тебя самого держат в неведении, и сам ты так же поступаешь с другими.

– Сейчас мне не до шуток, Джонни, – устало сказал он, – может, я зря не говорил тебе о планах насчёт Темпелгтона. Мы знали, что с тамошними жителями что-то не так.

– Это мягко говоря.

– Ты будешь перебивать? – строго спросил он.

– Нет, слушаю.

– Так вот. Мы знали, что с ними что-то не так, – он небрежно бросил окурок прямо на пол, растёр его ногой и снова закурил, – но они помогали нам в конфликтах в обмен на то, что мы не задаём вопросов. Они забирали себе часть пленных, и мы не должны были спрашивать, почему. Мы не спрашивали и получали помощь. Видишь это место? Его удалось взять только благодаря им. Тебя не удивило, когда я сказал, что райферами интересуются стратеги?

– Я слышал, что их не добили, так что…

– Не добили, это точно. И мы можем в любой момент столкнуться с ними. Может, при продвижении вперёд, а может, они и сами нас атакуют.

– И никто не выжил в Темпелгтоне?

– Никто. Только пепел, – ответил Ричардс.

– Ну, если есть у нас те, кто способен был разнести Темпелгтон, то и с райферами мы, если что, справимся.

– Мне бы твою уверенность.

– Почему ты не говорил о Темпелгтоне раньше? Почему спокойно смотрел на то, что я, как какой-то барбос бегаю вокруг? – со злобой спросил Миллстоун.

– Ты, Джонни, бомба с непонятным механизмом срабатывания. Тебе дай информацию и ты раскрутишь её до таких оборотов, что мало не покажется никому. Скажи я тебе – ты бы не остановился. Напротив, ты бы напирал на них с большим энтузиазмом.

– У них был тот, кого я искал, и это точно. Если бы я знал, что ты можешь с ними договориться, мне было бы достаточно, чтобы они выдали его мне.

– Монстра, который в бою стоит целого отряда? – спросил Ричардс хладнокровно, – плевать мне, сколько бездомных он сожрал, это их проблемы.

– Вот как мы заговорили? Я думал, законы у нас одни на всех.

– Когда дело касается людей. Эти существа, вампиры, если хочешь, – оружие. Конкретно тот – оружие, над которым утратили контроль. Представляешь себе судебный процесс над лазером? Или над плазменной пушкой?

– В отличие от них, плазменная пушка не осознаёт себя, не относится враждебно ко всем, кто не является плазменной пушкой, и не действует самостоятельно.

– Один хрен! – злобно прервал его Ричардс.

– И закрытых общин плазменные пушки тоже не организовывают, – хладнокровно заметил Миллстоун, и про себя порадовался тому, что это ещё больше выведет Джека из себя.

– А потом ты спрашиваешь, почему тебя не посвящают в некоторые вопросы.

– Что касается Темпелгтона, то уже, как я понимаю, всё равно.

– Пожалуй, – он ненадолго замолчал, – расскажешь, где ты был прошлой ночью?

– Не доверяешь? – парировал Миллстоун.

– Если всё так, как ты говоришь, то тебе нечего бояться.

– Хорошо. С доктором Смит. Милая девушка, – строго ответил Джон, – только не забудь корочку свою настоящую показать, и не ори при всех, что она спала со мной.

– Ладно. Я тебя ждать не буду. У меня дела. Доставь книгу до пяти вечера, потом ко мне.

Ричардс затушил сигарету об алтарь и, не дожидаясь Джона, направился на выход. Миллстоун дождался, пока его шаги стихнут и закурил. Дело завершено. Теперь можно подумать и обо всём остальном, тем более, что времени для этого предостаточно.

АРХИВНОЕ ИСКОПАЕМОЕ

К тому моменту, как Миллстоун, держа в руке книгу, пришёл во врачебный корпус, чёрная тень Ричардса виднелась уже около ворот. Судя по тому времени, которое прошло с того момента, как они расстались, Джек всё же осведомился у Эллен относительно алиби Джона. Миллстоун справедливо предположил, что в подробности они не углублялись, а значит, и придраться будет не к чему.

Он понял, что почему-то теперь стесняется её. Ему представлялось, что ей очень неприятно, и очень хотелось загладить вину. Если бы он знал, что сам Ричардс явится сюда и будет разговаривать с ней напрямую, он, наверное, позаботился бы о другом алиби, или вовсе отказался бы от него. Уверенность в том, что хоть он и использует её, но не для своего личного блага, прошла, поскольку это было не так. Для своего и только своего блага. Для того удовлетворения, которое он получил, участвуя в расправе над жителями Темпелгтона. Эта развязка состоялась бы и без него, и результат был бы точно таким же. Просто ему хотелось участвовать. Эгоизм, который не позволил бы ему успокоиться в случае, если бы он не получил свою личную концовку этого дела, взял верх.

Теперь ему казалось, что лучше было бы не заботиться об алиби. Пожалуй, оно даже сыграло отрицательную роль, став причиной, по которой Ричардс начал что-то подозревать. Джон слишком увлёкся своей комбинацией, которую считал безупречной, что не задумался над такой мелочью. Успех чрезмерно вскружил ему голову. Он успел решить дело и в Пастерхофе, и в Темпелгтоне, но без отрицательных моментов не обошлось. Мелких, но неприятных.

Он остановился перед дверью на несколько секунд, а потом постучал. "Войдите" – донеслось из комнаты Эллен. Голос звучал бодро и вполне уверенно. Сама она тоже была в хорошем настроении, что приятно удивило Джона.

– Извини, что так вышло, – сказал он.

– Ты о чём?

– К тебе же приходил мой старший товарищ.

– Ах, это? – спросила она, отходя от двери, – да. Заходил. Противный человек, – прямо заявила она.

– Это так бросается в глаза?

– Да. Я кое-что понимаю в людях. Значит, ты уезжаешь?

– Похоже, что так.

Она легко прошлась по комнате, а потом повернулась к нему.

– Будешь читать? – спросила она, указав на книгу.

– Сказано доставить на самый верх.

– Значит, вернул доверие?

– Вряд ли. Если бы вернул, он не пошёл бы к тебе. Извини, если что-то не так.

– Всё в порядке, – уверенно ответила она, – если хочешь, как-нибудь заглядывай в гости.

– Если выдастся свободный денёк, то почему нет?

Он думал, что в её взгляде увидит огорчение и надежду на то, что он в скором времени вернётся. Ему думалось, что такая девушка будет хотеть серьёзных отношений, но он ошибался. Он понял, что он для неё всего лишь увлечение, и если бы он по каким-то причинам сейчас остался здесь, всё равно бы ничего не получилось. Ничего не нужно было говорить, и от этого ему стало гораздо легче.

– Думаю, не буду прощаться с Кейном. Поднадоел я ему. Так что, уйду молча, – он вымученно улыбнулся.

– Он всё равно занят. Я передам ему твоё прощание.

– Спасибо.

Миллстоун коротко поцеловал её в губы и направился на выход.

– Джонни, – остановила его Эллен.

– Да?

– А что на самом деле было той ночью?

– Сначала мы занимались любовью.

– Это я помню, – неловко улыбнулась она.

– Потом уснули. Сначала ты, а потом и я, и спали до утра.

Она посмотрела на него так, как будто бы начала что-то подозревать. Может быть, это было следствием её любви к детективным романам, а может быть, это Ричардс своими расспросами породил эти сомнения.

– Всё было именно так?

Она сделала ещё один выстрел глазами, и Миллстоун чуть было не выдал себя какой-либо реакцией. Он хладнокровно смотрел ей навстречу, слегка укоряя за то, что она сомневается в нём. Где-то в глубине души он считал, что она имеет право знать, и что ей даже можно довериться, но этого категорически нельзя делать.

– Всё было так.

– Точно? – она подошла ближе, как будто исследуя его, проверяя на прочность.

– Мне начинает казаться, что тебя завербовали. А говоришь, человек противный.

– Человеку я ничего не сказала. И не скажу, так что, если что, ты можешь мне доверять.

– Я учту это на будущее. А пока всё было очень просто и приятно. Не как в романах.

Он обнял её и поцеловал.

– Заглядывай, если что, – сказала она, – а мне пора, прости.

– Да, конечно, я и так слишком много тебя отвлекал.

– Проводить тебя?

– Нет. Не нужно, – поморщился Джон, – ещё подумают что-то местные сплетники.

– Наплевать.

– И всё равно не нужно.

Они ещё раз поцеловались, а потом Джон направился на выход. Как и обещал, больше ни с кем не прощался. Только сделал короткий взмах Видену перед тем, как, чуть сильнее нажав на акселератор, сорваться с места.

Хотелось остановиться, чтобы закурить, но он сделал это на ходу. Открыл окно и, сбавив скорость, направился дальше. Торопиться не хотелось, тем более, что его не ждало ничего хорошего. Он размышлял только над тем, что будет делать дальше. Вряд ли Ричардс позволит ему заняться чем-то серьёзным, но обстоятельства можно было повернуть и иначе. Он бросил короткий взгляд на книгу, лежавшую на пассажирском сидении. Если он правильно понимает её вероятную ценность, что это может быть хорошей возможностью заручиться покровительством кого-нибудь из стратегического отдела.

На Джеймса Лейна, отца Шейлы, слишком рассчитывать не приходилось. Он не относился к Джону плохо, но не относился и хорошо. Их отношения можно было охарактеризовать как никакие. Он не запрещал им с Шейлой встречаться, но и положительных эмоций не проявлял. Про себя Миллстоун думал, что такой нейтралитет объясняется достаточно просто: Джон имел хорошие рекомендации по службе, а также приличное количество раскрытых дел, многие из которых имели статус важных, вот только сам Лейн, скорее всего, просто считал его выскочкой и не удостаивал своего доверия.

Тем страннее для Джона было получить указание доставить книгу именно ему. При том, что он считал её ценность значительно преувеличенной. Вряд ли она существовала в единственном экземпляре даже здесь, так что, после успешного завершения штурма у федеральных войск среди прочих трофеев могли быть точно такие же. Но сам факт того, что он пойдёт наверх в обход Ричардса вызывал его интерес. Если бы хотели просто наказать, то не удостоили бы такой чести. Нет, тут явно было что-то другое.

Не совсем ясным оставался и вопрос Темпелгтона, если допустить, что Джек говорил правду. Почему тогда федеральный агент следил за этим местом? Они опасались, что жители общины ведут двойную игру? А может быть, действительно ничего о них не знали? Тогда почему всё намеренно скрывалось? Будь всё гораздо прозрачнее, до сожжения могло и вовсе не дойти. По крайней мере, охотникам было бы значительно сложнее это сделать, будь община под охраной. Прояснилась, разве что, роль Хепперов. Она была не так благородна, как они хотели показать. Им нужно было избавиться от конкурентов в сфере военного сотрудничества с федерацией, а заодно сократить количество субъектов, имеющих особый статус. Как бы там ни было, Джон по-прежнему считал, что без Темпелгтона будет лучше.

На некоторое время его мысли перестали задерживаться на чём-то конкретном и просто парили в пространстве его разума. Такая разгрузка была полезна, особенно перед тем, как с головой окунуться в новый омут. В том, что ему это предстоит, Джон не сомневался. Его могут поощрить, могут отстранить, но в стороне уж точно не оставят. Больше, конечно, волновал Ричардс. Хотя, если принять во внимание то, что ему нужно заставить его сделать то, что позволит однозначно судить о его порядочности или не порядочности, то этот момент подходил, как нельзя лучше. Жаль только, что судьба Джона решалась в закрытом порядке, и в первую очередь втайне от него самого. Возможно, это было показательное решение. Впрочем, его не оставят в неведении хотя бы касательно результата.

Посмотрев на часы, Джон понял, что нет смысла делать крюк через Джейквиль, чтобы увидеть Шейлу. Во-первых, он может вообще не успеть, а во-вторых, она, скорее всего, уже в Флаенгтоне, и лучше он увидит её там. Ну а если они всё же как-то разминутся, завтра день федерации, на который они договорились встретиться.

Миллстоун был у Лейна без четверти пять. Слегка усталый от дороги, но достаточно бодрый, чтобы быть готовым к разговору. Он аккуратно постучал в дверь. Не испытывая страха перед общением с работником, – а может быть, одним из руководителей, – стратегического отдела, он всё же понимал возможную значимость этого самого общения.

– Войдите, – сказал из-за двери знакомый властный голос.

– Добрый день, – кивнул Миллстоун, закрывая за собой дверь.

Лейн был не один. С ним за столом сидел худощавый мужчина с морщинистым лицом, дымивший сигаретой, который обернулся на вошедшего Миллстоуна. Джону не доводилось видеть этого человека раньше. Но судя по расслабленной позе, в которой тот сидел, можно было вполне закономерно предположить, что он здесь частый гость. Сам отец Шейлы выглядел несколько хуже, чем тогда, когда Джон видел его в прошлый раз несколько месяцев назад. Лицо его осунулось, мешки под глазами несколько потемнели, а во всех движениях появилась какая-то вялость. Если бы Миллстоун не знал, что голова его давно седа, то предположил бы, что и это появилось в последнее время.

Теперь рассказы Шейлы о том, что старик ночами просиживает над картой, казались Джону полнейшей правдой. Одной только усталости в глазах, поднятых на Джона, было достаточно, чтобы понять: у этого человека нелёгкие времена. Он указал на стул рядом со своим гостем. Джон прошёл и сел.

– Разрешите? – попросил незнакомец, указав на книгу.

Джон посмотрел на Лейна, спрашивая разрешения. Доставить находку он должен был лично ему, поэтому не имел права даже давать в руки кому-то другому. Старик кивнул, и Джон передал книгу.

Гость разложил её у себя на коленях и с почти осязаемым благоговением открыл. Он пролистнул несколько страниц. На лице его застыла лёгкая восторженная улыбка. Джон же испытывал лёгкий дискомфорт от того, что не понимал до конца, для чего его вызвали.

– И как она ушла от нас? – продолжая улыбаться, сказал незнакомец.

Голос его был негромкий, вкрадчивый. Как будто вопрос был задан не в пустоту, а непосредственно Миллстоуну. Такие интонации больше бы соответствовали вопросу "И как это вам удалось у нас её украсть?", и, несмотря на кажущееся спокойствие, он, будь он виновен, содрогнулся бы, услышав его.

– Мы ведь там всё обыскали, верно? – он поднял глаза на Лейна.

– Мы нашли похожую книгу.

– Похожую, да не ту, – сказал незнакомец.

– В то время никто не знал ни как она выглядит, ни что в ней написано.

Лейн спокойно парировал попытки обвинить его. Он откинулся в своём кресле, достал из стола сигареты и закурил. Снова повисло молчание, но Джон начинал чувствовать себя спокойнее. Он смог найти то, что было нужно стратегическому отделу, а это дорого стоило. Тем более, что эта книга, как оказалось, единственная в том лагере.

– Вам не известно где он её нашёл? – спросил Лейн.

– Нет. Он говорил, что в тайнике, но показать не захотел.

– Мы над этим ещё поработаем, – всё так же спокойно заключил незнакомец.

Джон представил, как этот человек сам хладнокровно делает укол сыворотки правды несговорчивому арестанту. Будь Миллстоун грубее, ему бы не составило труда представить ещё и как этот человек занимается пытками, но он считал, что для стратегического отдела это слишком пошло. Такие люди одними словами и интонациями при надобности поставят в тупик и заставят дрожать кого угодно.

– Вы можете рассказать ход вашего расследования, мистер Миллстоун? – спросил незнакомец, подняв на Джона свои тусклые глаза.

– Конечно, – легко и уверенно ответил детектив, хоть и ощутил непонятный дискомфорт от того, что его назвали по имени, тогда как он даже этого не знал о своём собеседнике.

Тем не менее, он шаг за шагом рассказал ход своих действий в Пастерхофе. Обо всех подозрениях, о том, что он замечал, как толковал происходившие события. Лейн слушал с интересом, как будто заново открывал для себя Джона Миллстоуна, молодого выскочку, от которого сложно было ожидать чего либо, кроме тщеславия и наигранного пафоса.

С не меньшим интересом рассказ слушал и незнакомец. Хоть он и не смотрел на Джона, а продолжал листать книгу, это ощущалось. Он иногда одобрительно кивал, признавая, что детектив справился с делом, которое оказалось не по силам тем, кто занимался расследованием до него.

– А скажите, почему вы сходу связали происходящее с райферами? – спросил он, подняв глаза.

– А я не сходу связал, – улыбнулся Миллстоун, стряхнув пепел.

– Вы сказали, что с самого начала обратили внимание на библиотеку.

– Она была единственным зданием, оставшимся с прошлых времён, – пожал плечами Джон, – и поэтому вероятность того, что там находится потайной ход, была самой большой. Ну и, какое-то чутьё, если хотите.

– Чутьё это неплохо.

Миллстоун снова встретился взглядом с его тусклыми глазами. Они ухмылялись, но улыбки на лице незнакомца не было. Потом, как будто не выдержав встречи, он опустил глаза обратно в книгу.

– А что с другим вашим расследованием? – спросил Лейн.

– Я так понимаю, оно подошло к концу. Я слышал, что Темпелгтон больше не существует.

– Ваше расследование упиралось в него? – спросил уже незнакомец, но непривычно быстро, и глядя в глаза Миллстоуна.

– Да. Меня туда не пустили, чтобы я мог в них не сомневаться. Это, как я считаю, было неспроста, – честно ответил Джон.

– Почему вы так решили?

– Меня привели туда следы. Не совсем прямые, но достаточные, чтобы их нужно было проверить. Правильность моих заключений подтвердилась потом, когда существо по неизвестным причинам оттуда сбежало. Оно же разделалось с агентами. Ну а дальше, я думаю, вам известно.

– В том-то и дело, что недостаточно, – сказал Лейн, – мы в затруднительном положении. Всё выглядит так, будто это была операция, отлично спланированная и ещё лучше реализованная. Вот только мы о ней ничего не слышали и не знали.

– Мистер Миллстоун, вам известно что-нибудь об этом?

Незнакомец уверенно, но осторожно, закрыл книгу и посмотрел на Миллстоуна. На этот раз его выцветшие глаза смотрели испытующе, как будто он обратился напрямую к сознанию Джона и уже получал от него информацию даже несмотря на то, что сам детектив молчал.

– Нет, – с сожалением, как будто очень хотел бы помочь, покачал головой Джон.

– Мистер Ричардс говорил, что с вами на связь вышли представители тайной организации, занимающейся охотой на вампиров. Какова вероятность того, что они приложили к этому руку?

– Велика. Я почти полностью уверен в том, что это они, – пожал плечами Миллстоун.

– Может быть, они упоминали о своих намерениях? – спросил Лейн.

– Сожалею, но нет, – ответил Джон, – в то время, пока у меня ещё была связь с ними, я ни о чём таком не слышал, но потом, из-за усердия мистера Ричардса эта связь пропала.

– Усердия? – удивился незнакомый человек.

– Они вообще требовали, чтобы я не распространялся о наших с ними взаимоотношениях. Я посвятил господина Ричардса по большому секрету, а он приставил ко мне слежку. Наверное, сам хотел выйти на них.

– А почему вы так уверены, что за вами наладил слежку именно господин Ричардс? – хитро прищурившись, сказал незнакомец.

Признаться, он подловил Джона, но не настолько цепко, чтобы у детектива не получилось вырваться. Главное, отвечать быстро и уверенно.

– Я не первый год работаю агентом. Там, конечно, работают профессионалы, но и они не безгрешны. И даже это я говорю вам только потому, что слежка, скорее всего, уже снята, потому что все нити оборвались.

– Почему вы уверены, что снята?

Теперь он хотел подловить Джона на реакциях. Миллстоун должен был подумать, что и в Пастерхофе за ним кто-то следил, и что присутствующим здесь известно о том, что он покидал лечебницу в ту ночь, когда община была ликвидирована. Реакцией должен был быть испуг. Лёгкого волнения, само собой, не могло не быть, но он и не проходил детектор лжи, чтобы его смогли зафиксировать.

– Могу ответить точно так же – я не первый год в деле.

Конечно, если бы о его похождениях было бы известно, Ричардс вёл бы свой разговор по-другому. Он давно хотел подловить Джона на чём-то, и это была отличная возможность сделать это, так что он не стал бы её упускать. Да и профессионализм Хепперов нельзя было не учитывать. Нет, за ним никто не следил. Они, возможно, догадываются, что он был в Темпелгтоне, но кроме этих догадок у них ничего нет. Ещё Джону почему-то казалось, что позиция Лейна и его товарища несколько разнится с позицией Джека, но это был далеко не повод во что-либо их посвящать.

– Мистер Ричардс часто привлекал вас к делам, над которыми работал? – спросил Лейн.

– Я не совсем уверен, что могу представить, сколько у него дел, но достаточно часто.

Они как-то странно переглянулись. Появилось ощущение, что они, встретившись взглядами, в чём-то согласились друг с другом, но никак этого не показали.

– Что же, – сказал Лейн, вставая и протягивая руку на прощание, – думаю, на этом мы сегодня закончим. Вас ждёт мистер Ричардс.

– У него плохие новости? – спросил Джон, встав и ответив на рукопожатие.

– Он нас не посвятил, – ответил отец Шейлы, – но расследование, касающееся вас, всё ещё ведётся.

– Может быть, пригласит к участию? – вымученно улыбнулся Джон.

– Это вряд ли, – незнакомец тоже встал и протянул свою морщинистую руку.

– Но будем надеяться.

– И Джон, – гость окликнул Миллстоуна уже когда тот сделал два шага в сторону двери, – спасибо за книгу. Она гораздо ценнее, чем может показаться.

– Не за что, – дружелюбно улыбнувшись, ответил Джон.

Чтобы добраться до кабинета Ричардса, нужно было пройти по коридору, спуститься на лифте, а потом пройти ещё примерно столько же. Лифтом Миллстоун пользоваться не стал. Вместо этого он прошёлся по лестнице, гулко чеканя шаги. Вокруг царила пустота, которая бывает только перед значимыми праздниками – такими, как День Федерации. Всех, кто заполнял бы эти коридоры, уже отпустили домой, а те же, кто остался, и в другое время тихонько делали свои дела за закрытой дверью. Например, Лейн и его неизвестный товарищ, имени которого Джон так и не узнал. Впрочем, это было и не важно. Куда интереснее ему было содержание книги райферов. Один человек благодаря ей занялся преступными делами, другой тоже был вполне ею очарован.

В кабинете Ричардса Джон бывал очень редко. Гораздо чаще их встречи происходили где-то в полях, или при общих совещаниях. Когда он шёл по коридору, им завладели мысли, касающиеся вопроса о делах Джека. Смущало его то, что он был задан в отрыве от общего контекста. Это не имело отношения ни к Пастерхофу, ни к Темпелгтону, а вообще ко всем делам, которыми Миллстоун занимался по поручению своего старшего товарища. Как будто они этим вопросом хотели ему что-то сказать. Заставить задуматься? А может быть, они тоже в нём сомневаются? На их месте Джон, наверное, начал бы проводить тайное расследование. Хотя, где доказательства того, что оно сейчас не ведётся? Правда, что касается Ричардса, такое расследование нужно было проводить очень осторожно. Он, как и Джон, далеко не первый год был в деле.

Остановившись у двери, Миллстоун распрямился и сделал три отрывистых удара. Никто не ответил, но внутри послышались шаги. Ричардс открыл дверь сам.

– Джонни! – с радостью воскликнул он, – мог бы и не стучать.

Он отступил назад и пропустил Миллстоуна. Внутри его кабинета, почти не содержащего предметов мебели, пахло кофе, причём очень хорошим. Сейчас, закрывая за собой дверь, Джон подумал, что у Ричардса, с его количеством самых разнообразных дел, должно было быть множество папок с документами. Сам Джон не любил бумажки, но это не мешало им беспрестанно у него накапливаться. Потом, наводя порядок, он раскладывал их по папкам, которые нужно было куда-то деть. Часть он сдавал в архив, а часть так и оставалась в его кабинете, пребывая в подвешенном состоянии. Они с одной стороны могли понадобиться ему в любой момент, а с другой картон лишь желтел от времени и покрывался пылью. Здесь не было ничего подобного. Неужели, Джек держит всё в голове?

– Кофе будешь? – предложил Ричардс, как показалось Миллстоуну, слишком доброжелательно, что было явно не к добру.

– Не откажусь. Когда ещё дождусь твоего угощения?

Джек молча сделал кофе и поставил на край своего стола.

– Присаживайся, чего стоишь?

Джон вдруг понял, что смотрит в окно через приоткрытые жалюзи и всё ещё раздумывает над своим прошедшим визитом в стратегический отдел.

– Как старик Лейн?

– Как всегда, – сказал Миллстоун, а потом, помедлив, добавил, – наверное. Я раньше в его кабинете не бывал.

– Обрадовался книге?

– Похоже, что так.

Ричардс нарочно не заводил разговор на тему расследования, как будто хотел показать незначительность этого вопроса. Но Джон чувствовал, что на самом деле это не так. Несмотря на попытки хозяина кабинета создать дружескую обстановку, ощущалась натянутость – не то чтобы сильная, но весьма неприятная.

– Так что там с моим делом? – спросил Джон, не обращая внимания на то, что Ричардс хотел навязать ему другую тему.

– Ты отстранён, – немного помедлив, как будто в нерешительности, ответил Джек, – значок и оружие оставишь в кабинете, ключ потом отдашь мне.

– Вот так сразу?

– Сразу, Джонни. У тебя нет свидетелей, кроме Эгила.

– Он уже давал показания?

– Да, давал. Ума хватило не брать всё на себя.

У Джона упал камень с души, и про себя он улыбнулся. Эгил выполнил его просьбу. Хотя бы один из них должен остаться у дел, чтобы иметь доступ хоть к какой-то информации.

– И у Шейлы, – спокойно добавил Джек.

– И её допрашивали?

– Ты же знаешь. Всех, кто с тобой работал, в том числе меня.

– Что сказал ты?

– Сказал, что ты упоминал о своих охотниках, но выхода на них не дал.

– Ты представляешь, что кто-то из них приходит в контору и даёт показания открыто? Или вы там умом тронулись, или вообще не понимаете, что это за люди и что они делают.

Джон машинально повысил тон, но, договорив, смягчился и откинулся на спинку.

– Ну, насчёт первого не совсем уверен, а насчёт второго можешь мне даже не рассказывать. После Темпелгтона я ничему не удивлюсь. Даже если нашу контору завтра так же сожгут.

Ричардс тоже откинулся на спинку и сложил руки на груди. У Джона появилось ощущение, что он хочет притянуть эту тему, чтобы заставить его проколоться. Нужно было не так уж и много – только какой-нибудь факт, который Миллстоун знать не должен. В его положении лучше было полностью избегать этой темы, отмахиваясь незнанием.

– Так или не так, но они должны понимать специфику нашей работы, – сказал он, – одно появление этих людей в неудобном месте может стоить многого.

– Именно поэтому ты лишь отстранён, а не уволен и тем более, не наказан – сухо сказал Джек, – погиб не патрульный, даже не младший офицер, а агент, Джонни, понимаешь? Агент.

Чтобы придать значимость своим словам, он положил локти на стол и приблизился к Джону.

– Ещё скажи, что один из самых надёжных.

– Один из самых надёжных, Джонни! – выходя из себя, сказал Джек.

– И ты участвовал в расследовании как человек, просто работавший со мной? Ты не мог повлиять на них?

– Ты не понаслышке знаешь, что у нас за комиссия и как она решает дела. Мне интересно другое – что это старина Лейн за тебя не заступился? Я специально дал тебе дельце, которое их интересовало. Ты его разрешил, достал им книгу и маньяка, над которым, кстати, они ещё с удовольствием поработают, а они ничего. Как постановили отстранить исправного служаку Джонни, так постановление и висит.

– А меня ещё допросят?

– Да, – кивнул Джек, – допросят. Я специально тебя сослал, думал, обойдётся, но не вышло. Даже несмотря на удачный финал.

– А когда?

– Не знаю, – он широко пожал плечами, – будет ещё время.

– Ну, вообще да, – ответил Джон, – я же теперь никуда не еду.

Повисло молчание. Миллстоун задумался, закурил и перевёл глаза на окно. Мыслительные процессы в его голове уже начались. Хотелось остаться одному, чтобы предаться им, но он ждал, что Джек скажет или сделает что-то ещё.

– Прости, Джонни, – скупо выдавил он, а Миллстоун едва сдержал улыбку.

– Ничего, – он небрежно ткнул окурок в пепельницу и поднялся, – пойду к себе.

– Ладно.

– Ключ занесу потом. Ты ещё здесь?

– Да. Я ещё здесь. Завтра праздник, и у нас аврал, хоть этого и не видно.

– Представляю.

Джон хотел съязвить, что хотя бы о вампирах Ричардс теперь может не беспокоиться, но потом промолчал, решив, что ни к чему вообще поднимать эту тему, давая ему пищу для размышлений.

Он снова зашагал по гулким коридорам. Его кабинет был недалеко, и он нарочно шёл медленно и размеренно. Да, Ричардс сделал тот шаг, который способен проиллюстрировать его отношение и к Миллстоуну и к федерации вообще. Осталось только дождаться собрания комиссии, выступить и проследить за реакцией. Тогда всё будет ясно наверняка. Сейчас же он оперировал тем, что, по его мнению, Джек мог бы оказать должное влияние, но всё решил Темпелгтон. Он считал Джона причастным несмотря ни на что. Боясь, как бы Миллстоун не перешёл к другим, возможно более решительным действиям, которые не будут контролироваться Ричардсом, тот решил его отстранить. Временно – ровно до тех пор, пока он вновь не понадобится для того, что бы с блеском разрешить очередное гиблое дело. Немалую роль в заключении Джона сыграл и кивок Джека в направлении Лейна – уж старик точно был не при чём. Вряд ли он мог оказать влияние на комиссию – он просто мог осведомиться о делах, не больше, да и с чего бы ему помогать Миллстоуну? Он не мог за него ручаться и не стал бы делать то, что бросило бы тень на его репутацию. Что же до допроса, то с Джоном он не работал, подробностей никаких не знал, следовательно, и активного участия принимать не был должен.

В этом плане куда интереснее был тот второй, незнакомый Миллстоуну человек. Он как раз-таки был посвящён в то, что Джон сказал Джеку. Возможно, даже имел отношение к комиссии, но это не имело значения. Сейчас Джону пришла в голову мысль, что об их встрече никто не должен был знать. Ричардс говорил так, будто бы был уверен, что Лейн в своём кабинете один, сам Миллстоун тоже не упомянул о госте, за что сейчас мысленно себя похвалил.

И была ещё одна мысль, находившаяся в глубине, под всеми остальными. Точно логически доказать её правильность было нельзя, но Джона не покидало ощущение, что и незнакомец, и сам Лейн хотели к нему присмотреться. В самом деле, книгу он мог передать и через Ричардса, всё равно у них была назначена встреча. Да и нужна ли была она ему? Нет, Джон имел отчётливое ощущение, что эта встреча была именно спланирована.

Джон достал ключ и открыл свой кабинет. Внутри было жарко – дверь давно не открывалась. Он и во время своей работы не слишком часто здесь бывал, а после отъезда и подавно. Но сюда кто-то заходил. На пыли были видны следы. Осторожные – тот, кто шёл здесь, крался, делая короткие шаги. Зачем? Хозяин ведь далеко.

Завладеть ключом, находившимся у дежурного, так или иначе мог много кто, так что по одному этому вычислить гостя будет сложно, да и надо ли теперь?

Джон ожидал, что отметины, оставшиеся на тонком слое пыли, будут направлены к шкафам с документами, но они вели к столу. След пальцев был на верхнем ящике, и Джон открыл его.

Внутри лежал лист бумаги, свёрнутый в несколько раз. С огромным интересом Детектив развернул его и прочёл машинописный текст, написанный в две строчки. "Архив, секция В, ячейка 691".

Такого поворота Джон не ожидал. Ему хотелось стремглав броситься в архив, но вместо этого он достал из того же ящика пепельницу и закурил. Архивная ячейка ждала его уже пару дней, подождёт и ещё. Он выдохнул вверх облако синего дыма, ярко светившегося белизной в узких полосках света, проникающих сквозь жалюзи.

Его мучил вопрос: кто оставил ему эту записку? Это не мог быть Ричардс. Такие ходы были не в его стиле – он лучше бы сказал Миллстоуну, тем более, что у него была такая возможность. И как вообще это понимать? Его отстраняют или нет? Впрочем, если Джек приказал оставить значок, это нужно сделать. Потом, если его неожиданно вернут к делам, его можно будет забрать. Чтобы потом без необходимости не возвращаться в кабинет, Миллстоун решил совершить эту незамысловатую процедуру прощания сейчас.

Он открыл последний ящик стола. Внутри, под слоем пыли, лежал лазерный пистолет, внешне почти не отличимый от того, который он носил с собой. Его штатное оружие. Если бы доработан был он, как Джон говорил всем, сейчас пришлось бы остаться безоружным, что было очень небезопасно, учитывая сложившиеся обстоятельства. Нужно только стереть пыль, изобразив тем самым то, что он положил его сюда сегодня. Батарея, скорее всего, почти разряжена, но это не имеет значения – Ричардс спишет это на безответственность.

Аккуратно положив рядом со штатным оружием своё удостоверение, он закрыл этот ящик. Теперь уже не прикроешься документом с особыми полномочиями, а это значит, что любой патрульный может задержать его за ношение оружия – в Флаенгтоне за этим следили строго, а вот ближе к границе с этим было заметно проще, не говоря уже о полном отсутствии контроля на диких территориях.

Выкурив две сигареты и немного попарив в мыслях, Миллстоун направился на выход. Задержавшись перед дверью, он оглянулся, не столько для того, чтобы попрощаться, сколько для того, чтобы убедиться, что ничего не забыл, а затем снова вышел в коридор.

На этот раз он шёл несколько быстрее – сейчас у него был подлинный интерес к тому, что его ожидало. Он не мог припомнить, какие именно материалы хранились в секции "В", и тем скорее ему хотелось в неё заглянуть.

Дверь архива была открыта. Сразу за ней сидела Нелли – приятная женщина сорока лет, заведовавшая этим хранилищем старых бумаг.

– Добрый день, миссис Хайджен, – сказал Миллстоун, добродушно улыбнувшись.

– Джонни! – радостно воскликнула она, – вот уж кого точно не ожидала увидеть. Тем более, в такой день.

– Не у всех сейчас начался праздник, – сказал Миллстоун, закрывая за собой дверь.

– Тебя сто лет не видно. Поговаривают, что ты на каком-то важном задании.

– Был, – сказал Миллстоун, – но там случилась небольшая оказия. Наверное, вы слышали.

– Ах, да, говорили что-то. Всё обошлось?

– Пока ещё не очень, но скоро, надеюсь, всё будет в порядке.

Джон подумал, что если сейчас ей было бы известно о его отстранении, то ему не видать ни секции "В", ни заветной ячейки.

– Ой, дай-то бог, итак, поговаривают, дела не очень хорошо, ещё и самим своих агентов отстранять.

– Да уж, миссис Хайджен, тут вы правы, – улыбнувшись, заметил Джон.

– Но ты, наверное, по делу.

– Да. Мне нужно пройти в секцию "В".

– Она закрытая, – с удивлением сказала Нелли, – у тебя есть пропуск?

– Нет. А никто не давал распоряжений? – опомнившись, сказал Джон, а то мысли о том, что у него нет даже удостоверения чуть было не вогнали его в ступор.

– Нет. Но я сейчас посмотрю.

Она открыла ящик стола и достала оттуда небольшую пачку бумаг. Это были пропуска, выписанные на имя допущенных к разным секциям архива. Джон подозревал, что его фамилия там вряд ли фигурирует, но ведь тот, кто направил его сюда, сделал это не зря.

– Странно, – сказала она, остановившись на одном из пропусков, – не помню, чтобы его кто-то оставлял.

– Может, просто внимания не обратили? – сказал Джон, краем глаза увидев, что пропуск в секцию "В" выписан на его имя.

– Может быть. Вообще, я регулярно их проверяю, и ещё утром его здесь не было. Совсем, наверное, заработалась.

– Ничего, сейчас праздник, потом выходные, немного передохнёте.

– Если не вызовут, – устало заметила Хайджен.

– Ну, так я пройду?

– Конечно. Но только учти, что материалы оттуда выносятся по особому разрешению, а таких сегодня точно не было.

– Нет. Мне выносить точно ничего не надо.

Миллстоун направился вперёд вдоль ровных рядов стеллажей. Да, Флаенгтон помнил всё, что происходило в федерации с момента её зарождения. Сюда стекались самые важные дела со всех областей. По размерам этот архив превосходил все, что Джону доводилось видеть до этого. Если кто-то однажды хотел бы просмотреть все эти дела, то ему не хватило бы на это жизни.

Закрытая секция была отделена дверью. Джон решил, что она закрыта, но на всякий случай попытался повернуть ручку. Та неожиданно поддалась, впуская его внутрь. Все препятствия, возникавшие на его пути к этой ячейке, уже были преодолены заранее, как будто чья-то властная рука дала ему зелёный свет. И с каждым новым пройденным барьером ему становилось всё интереснее, кто ему покровительствует.

В ячейке стояла ровно одна широкая папка. Судя по отсутствию пыли, её недавно открывали и просматривали. Миллстоун с нетерпением развязал верёвочку, и заглянул внутрь. И первым было дело о некоем модификаторе. Джон тут же вспомнил, что в разговоре с Ричардсом это слово всплывало, но известно об этом устройстве было немного. Детектив приготовился к тому, что ему сейчас откроется один из самых важных секретов федерации, но не тут-то было. Большая часть текста была закрашена, а то, что можно было читать, почти никак не расширило знания Миллстоуна о Модификаторе.

Порывшись, он обнаружил и те дела, в которых непосредственно принимал участие в той или иной степени – Братство Огня, Райферы, Эликсир Шнайдера. Всё было изложено поверхностно и скупо. Сам он о некоторых делах знал больше, чем содержала эта папка.

– Не то, что вы ожидали? – справа раздался знакомый негромкий голос.

Повернувшись, Джон увидел Лейна. Старик стоял и улыбался, как будто наслаждаясь недоумением детектива, всем своим видом вопрошавшего "Что здесь происходит?".

– Это я оставил ту записку, – отвечая на часть вопросов, сказал Лейн, подходя к Джону, – извините за такую конспирацию, но иначе никак.

– Я понимаю. Но для чего всё это?

– Мне кажется, нас с вами интересует один и тот же человек.

– Откуда вам известно?

– Я иногда общаюсь с дочерью, а вы ведь знаете, какие женщины по природе болтушки, особенно, если волнуются. Но на этот раз всё пошло на пользу.

– Возможно. У вас есть основания подозревать Ричардса?

– Нет. Я говорил не о нём, – заметил Лейн, – вернее, не совсем о нём.

– Мне немного не ясно, чего вы от меня хотите.

– В данный момент, я хотел бы, чтобы вы долистали до конца.

Джон бегло просмотрел все документы, лежавшие в папке. Самым последним был аккуратный белый конверт, сильно диссонировавший с остальными потёртыми жёлтыми бумагами.

– Кажется, это для вас. Но открывать я бы пока не рекомендовал.

– А когда?

– Думаю, вам нужно остаться одному, чтобы иметь возможность подумать.

– Хорошо, – Миллстоун ловко подхватил конверт и положил его во внутренний карман пиджака, – но для чего всё остальное?

– Может быть, не сейчас, но потом, вы найдёте, за что ухватиться. Мы не зря сегодня спрашивали вас о том, насколько вы посвящены в определённые дела. Нам может быть неизвестно то, что известно вам.

– Да здесь вроде его дела, всё в порядке.

– В таком случае, может быть, играет роль не то, что здесь есть, а то, чего здесь нет…

ДЕНЬ ФЕДЕРАЦИИ

Одна из центральных улиц Флаенгтона была перегорожена. Каждый год здесь проходило шествие в честь героев федерации. Оно оканчивалось около мемориала, посвящённого павшим солдатам. Утром была самая торжественная часть – с почётным караулом, множеством венков, и речью высших членов совета федерации в конце. На ней Миллстоун в этот раз не присутствовал. Ему нужно было завершить несколько важных дел. Он перегнал турбоцикл в свой гараж, насладившись приятной поездкой. Она сразу напомнила ему тот вечер, когда он покидал Пастерхоф. Потом Джон пригнал в гараж Спайер. Хоть он и не хотел этого делать, машину необходимо было заглушить. Об этой операции он знал лишь в теории, и поэтому потребовалось время. Он перечитал инструкцию, написанную его отцом, и сделал всё в точности, как там говорилось. Негромкий гул, говоривший о том, что машина в порядке, впервые после долгого времени беспрерывной работы, стих.

Миллстоун взял тряпку и протёр с машины дорожную пыль. Он делал это тщательно, потому что ему не хотелось, чтобы она стояла грязной всё время его отсутствия. То же он потом проделал с турбоциклом. Потом сел на него и закурил. Мыслей в голове было много, пожалуй, даже слишком много, но теперь, когда в его кармане не лежит удостоверение, у него хватит времени всё обдумать. Он периодически погружался в эти мысли и забывался ненадолго, но потом как будто бы просыпался. Вот и сейчас он не заметил, как сигарета его быстро подошла к концу, а последняя щепотка пепла чуть не упала на одежду. Джон встал, и, подойдя к ржавому ведру, служившему урной, затушил окурок о его край и бросил внутрь.

– Ещё увидимся, приятель, – сказал он, с грустью погладив Спайер по чёрному лоснящемуся крылу, – не знаю правда, когда.

Уходя, он всё проверил, а потом закрыл массивные двери гаража. Было немного грустно, но он понимал, что по сути ничего плохого не происходит. Нужно просто сделать дело, а потом можно будет отдыхать.

Ночь выдалась бессонной и наполненной виски и сигаретным дымом, что на этот раз не очень способствовало мыслительному процессу. Отчасти этому виной был масштаб проблемы, которую сходу даже не получалось окинуть мысленным взором. Первым делом предстояло решить, с какого вообще края к ней подступиться. Но это очень сложно сделать, когда большая часть этих самых краёв от тебя скрыта.

Днём, после завершения всех дел, Джон уснул. Ему хотелось увидеть хороший сон, но их не было вообще. Он проснулся бодрым и уверенным в себе, что было весьма кстати. Прохладный душ и кофе усилили это ощущение. Скоро наступивший закат Джон встречал стоя у окна со стаканом виски. Мысли кое-как упорядочивались, но ему нужны были свежие данные. Очень и очень были нужны. Но весь ход духовных исканий на этот раз нарушил самый обычный голод. Миллстоун только улыбнулся и начал собираться.

На улицу, где проходило торжество, он вышел уже когда Флаенгтон зажигал свои огни. Человек, увидевший их впервые, был бы очарован, безумно очарован. Но Джон видел всё их игривое коварство. Он обжигался ими уже множество раз, и уже тогда ему казалось, что в следующий раз он сможет быть осторожнее, но всё выходило по старой схеме. Сейчас он поймал себя на мысли, что хоть немного, но стареет, раз не позволяет себе думать, будто ему по силам соперничать с этим городом и его огнями, захватывающими дух и зовущими в омут развлечений.

Но теперь Джон стал осторожнее – не нырял в глубину, а лишь прихлёбывал сверху. Так можно было остаться относительно трезвым и здравым. Он проходил мимо многих ярких вывесок, хотя вся стать была поддаться искушению. На нём был белый костюм в полоску и чёрная шляпа. Если бы он сейчас сидел в одном из баров, положив её на стойку, никто не заметил бы противоречий. С такого ракурса он выглядел бы вполне заурядным прожигателем жизни, и никому не пришло бы в голову заглянуть глубже.

Но Миллстоун шёл мимо, направляясь к их месту встречи. Они об этом не договаривались, но год за годом всегда встречались на этой улице возле их любимого бара. Миллстоун считал, что название "Первый Полёт" можно было бы укоротить на одно слово. А что до полётов, то, забывшись, здесь можно испытать примерно такое чувство, а уж забытью атмосфера более чем соответствовала.

Он закурил сигарету, когда издалека увидел три фигуры, стоявшие под яркой вывеской, на которой был изображён уверенный в себе пилот в открытой кабине старинного самолёта, а рядом с ним восторженная барышня. Наверное, этот полёт был первым именно для неё, а вот для Джона и его друзей он был одним из множества.

Шейла заметила его первой и радостно улыбнулась. На ней было короткое чёрное платье, одно из самых любимых Миллстоуном. Он картинно расставил руки, изображая самолёт и, сделав несколько быстрых шагов, приблизился к ней и подхватил на руки. Она взвизгнула, но скорее радостно, чем испуганно, и при первой же возможности поцеловала Джона.

С не сходящей с лица улыбкой он поприветствовал Дугласа и Лили. Они тоже были одеты просто, но празднично. На Эгиле были серые брюки и белая рубашка, поверх которой была накинута кожаная куртка. Лили тоже была в своём репертуаре – белоснежное платье, даже ещё короче, чем у Шейлы.

– Ну, куда двинем? – спросила Лили после приветствия, – может, никуда?

Она кивнула в сторону входа в бар, вопросительно посмотрев на Миллстоуна.

– Тебе лишь бы поддать, – усмехнулся Джон.

– Говорит человек, который уже это сделал, – съязвила она.

– Разогрев, – подмигнул Миллстоун, – и в таком разе предлагаю немного выпить, но потом всё равно пройтись.

Он указал глазами вдоль улицы, в том направлении, где находился мемориал.

– Мы уже днём ходили, – заметила Лили.

– А вас что-то не было видно, – добавил Дуглас, посмотрев на Джона.

– Дела, кое-какие дела.

– Чем окончилось расследование?

– Может, сядем хотя бы? – предложила Лили.

– Да, – поддержал Джон, бросая окурок в урну, – но поговорим по дороге.

Они выпили немного виски. Джон чувствовал напряжение, которое испытывала Шейла, а вместе с ней и Дуглас. Да, он и сам бы напрягся, будь он на их месте. Если бы всё было хорошо, он сказал бы об этом сразу, но он промолчал, значит, всё было не хорошо. По крайней мере, та часть информации, которую он мог сегодня им рассказать.

Наконец, они снова вышли на улицу. Уже было темно, горели фонари, а толпа заметно поредела.

– Ну так, что там с расследованием? – первым спросил Дуглас.

Джон помедлил, достал сигарету и закурил.

– Меня отстранили.

– Почему? – удивилась Шейла.

– Не верят. Да и Темпелгтон сожгли. Вы слышали?

– Да, – сказал Дуглас, – грешат на тебя?

– Грешат, – с улыбкой выдохнув, ответил Миллстоун.

– Есть причины? – спросила Шейла.

– Нашей лисе причины не нужны. Он как ему надо, так и сделает.

– Думаешь, он тебя отстранил?

– Мне не рассказывают. Схожу с комиссией встретиться, может, там что-то узнаю, но пока ничего не ясно.

Они не виделись всего несколько дней, но по количеству событий казалось, что прошла целая вечность. Джон рассказал о расследовании в Пастерхофе, разумно умолчав о своём путешествии в Темпелгтон, потом рассказал о визите Джека, и части событий произошедших уже здесь.

– В отличие от нас, ты хорошо проводил время, – заметил Дуглас, имея в виду, очевидно, и Шейлу тоже.

– Вас вызывали на допрос? Рассказывайте, как было.

– О, это целая история, – протянул стрелок, – там был такой смрадный сухой типчик. Всё выпытывал, посвящал ли ты нас в свои дела.

– Вот как? – усмехнулся Миллстоун, – и как?

– Да я рассказал всё, как есть, – пожал плечами Дуглас, – почти.

– Это, кстати, спасибо вам, – искренне ответил Джон, – я побоялся, что вы всё на себя возьмёте. А мне нужно, чтобы висело на мне.

– Для чего? – справедливо спросила Шейла.

– Есть у меня подозрения насчёт нашей лисы. Уж больно он хотел, чтобы я был причастен к Темпелгтону. Но это строго между нами.

Миллстоун бросил взгляд на Лили.

– Как скажете, детектив. Я хоть и очень всё понимаю, о чём вы говорите, но обещаю никому эту бессмыслицу не выдавать.

– Спасибо, – подмигнул Джон, – ну так, что за сухой тип?

– Не знаю, – ответил Дуглас.

– А вас, мисс Лейн, тоже он допрашивал?

– Нет, – ответила Шейла, – но он там был. И тоже спрашивал, что ты говорил мне о своих делах.

Миллстоун усмехнулся, подумав, что у этого человека этот вопрос общий для всех. Да, это точно был тот, о ком он подумал.

– А что сказал твой отец? – невозмутимо продолжал Джон.

– Я нервничала, – честно ответила Шейла, – он меня успокаивал. Говорил, говорить надо всё, как есть. Но ты ведь ничего не скрываешь, правда?

Она посмотрела на Джона с надеждой, как будто ей доказывали, что он главный злодей в этом деле, но она не хотела верить, сопротивлялась, а старик Лейн продолжал давить. Она как будто бы уже сдалась, но ей всё равно нужен был его ответ, чтобы уверовать окончательно.

– Не скрываю, – уверенно ответил Джон, – я чист.

Они продвигались вперёд, лишь изредка останавливаясь, чтобы перекурить. Шейла каждый раз спрашивала сигарету у Джона и, казалось, зябла, хотя вокруг не было холодно. Он прижимал её к себе и понимал, что это лишь желание ощутить близость. Как будто надвигались холода, и она хотела убедиться в том, что он всегда будет с ней рядом. К сожалению, он не мог ей этого обещать.

Перед мемориалом улица делала достаточно крутой поворот налево, который уходил на спуск. Памятник располагался на площадке, развернувшейся над крутым обрывом. Солдаты федерации выглядели поистине монументально. Если бы кто-то из них способен бы был сейчас ожить, то дикие территории, казалось, перестали бы существовать, но это был всего лишь бетон. Джон достаточно повидал федеральную армию, чтобы судить о правдивости этого монумента. Настоящие солдаты не обязательно были рослыми, крепкими, сильными, как будто высеченными из камня. Конечно, образы, подобные тем, с которых скульптор создавал это творение, в федеральной армии встречались, но большую часть составляли незаметные, простые солдаты, проявлявшие в бою истинный героизм. Кто-то из них был невысок ростом, неширок в плечах, но при встрече с превосходящим его противником делал то, что нужно было делать – отстаивал своё право на настоящую жизнь. Цинично, но иногда и ценой этой самой жизни.

Под мемориалом стояли плиты, на которых были высечены имена героев федерации. Да, увековечивали только их, потому что для всех достойных солдат не хватило бы места на всей этой площадке. Джон проглядел их. Конечно, никого из этих людей он не знал и не имел чести встречаться, но он обратил внимание на другое. Здесь было ещё достаточно места для установки новых плит. Герои федерации – сколько их ещё будет в бесконечной борьбе за превосходство в этом новом, известном, но непонятном мире. Десятки? Может быть, сотни? Нет. Тысячи, десятки тысяч, а может быть и сотни. Кого-то убьёт бешеный фанатик, а кто-то перед смертью убьёт генетическое оружие предков, даже не понимая, с кем столкнулся. Не все они будут здесь. Не все смогут прийти сюда. Кого-то убьёт райфер, маргон, брат огня. Так ли это важно?

Сейчас Джону казалось, что имена на этих плитах не просто буквы, а судьбы всех этих людей сошлись здесь, чтобы предстать перед всеми, кто будет проходить мимо. Чтобы сказать им всем в напутствие какие-то слова о том, что жизнь легко заканчивается. О том, что человеческая плоть слаба, и что лишь дух способен дать бессмертие. Здесь оно выражалось в наличии звезды рядом с фамилией, но по-настоящему значило гораздо большее.

Здесь, на месте всеобщего почитания и всеобщей скорби все проникались, независимо от того, какими убеждениями обладали до того, как оказались перед этим монументом. Можно разбираться в скульптуре, видеть композицию, и сказать, что где-то что-то изображено не достоверно, вот только при приближении к этому монументу все эти голоса замолкали. Как будто души упомянутых на этих плитах солдат пришли сюда для того, чтобы подтвердить истины, молчаливо им высказываемые. Именно они заставляли всех проходящих молчать и понимать, за что были отданы жизни.

Джон молча курил, вчитываясь в свежие надписи на плитах. Он не был здесь давно. И, хотя федерация официально не вела войну, надписи появлялись. Может быть, с запозданием, напоминание о прошлых конфликтах, но появлялись – героям воздавалось должное.

К нему прижалась Шейла. Вокруг по-прежнему было достаточно тепло, но здесь, в этом памятном месте, температура как будто опускалась ниже. Может быть, души тех, кто был здесь упомянут, способствовали этому, а может быть, это были лишь предрассудки.

Даже глядя на этих солдат, высеченных из камня, он не ощущал себя способным сказать ей правду. Правду о том, что после сегодняшней встречи они расстанутся на неизвестный период времени. От этой слабости его выворачивало, но он не преступал черту. Оставалось лишь надеяться на то, что здесь у неё всё будет в порядке. Он хотел бы сказать ей об этом, но было нельзя. Таково условие. О том, что он уходит, знает только он и никто больше. Даже старик Лейн вычеркнет это из памяти до определённого момента.

– Мы насмотрелись? – разрушив атмосферу, сказала Лили.

– Вечно ты всё испортишь, – сказал Джон, не отводя взгляд от монумента.

– Я здесь почти каждый день проезжаю, и что?

– А то, что я не зря зову тебя мелкой, – спокойно ответил Джон.

Обычно он так шутил, но на этот раз говорил даже без намёка на то, что надо смеяться. Он повернулся к Шейле и поцеловал её. Настолько крепко, что ей это показалось странным. Да, сегодня они прилично выпьют, хорошо отдохнут, но завтра он уйдёт. Без слов, просто потому, что так надо. Ему очень не хотелось покидать её, и утешал он себя лишь тем, что всё это временно. Дополнительная, так сказать, проверка чувств, не раз дававших течь по разным причинам. Только после его побега в Смоллкрик всё стало относительно стабильно. Оставалось надеяться, что и теперь эта стабильность только окрепнет. Он уйдёт и вернётся. Это он точно знал. Во внутреннем кармане его пиджака лежал тот самый белый конверт, о котором он не мог им сказать. Тот самый конверт, который многое решит…