Мимолетное знакомство

Глава десятая

Утренний воздух прохладен и свеж, и солнце сияет очень ярко, предвещая наступление прекрасного дня. Джесса, Бен, Габби и Мадлен идут перед нами, прокладывая новую тропинку по мягкой зеленой траве в поле позади дома Райтов. Мы с Нейтом плетемся за ними, через каждые пару шагов, улыбаясь, смотрим друг на друга. Иногда первым отворачивается он, иногда — я. Но наши глаза всегда находят друг друга, от чего внутри меня разливается тепло.

Прошлой ночью я осталась с ним и утром все еще была там, как и обещала. Когда мы проснулись, наши руки и ноги были переплетены: его левая рука онемела от того, что на ней всю ночь лежала моя голова, а моя нога затекла, с середины ночи застряв в ловушке между его икрами. Он массировал мою ногу до тех пор, пока она вновь не обрела чувствительность, а я скользила пальцами вниз по его руке, помогая привести ее в чувство. Мы смеялись и дразнили друг друга до тех пор, пока наконец-то, не скатились с кровати, и покинув его комнату, я почувствовала боль, совершенно непохожую на ту, которую испытывала, когда покидала его в отеле ранним утром после того, как мы переспали.

В душе я слишком долго и слишком много думала о том, что должна и не должна чувствовать, и дала себе слово держать с ним дистанцию, только для того, чтобы защитить свое сердце. Потом я увидела его за завтраком, когда он рассказывал Мадлен глупую историю о троллях, в попытке заставить ее съесть яйца, и поняла, что не смогу держаться в стороне от него. В любом случае, какая теперь разница? Через четыре дня он вернется в Колорадо, а я — в Техас, и на этом все закончится. Что неправильного в том, чтобы наслаждаться этим, пока есть возможность? Мне просто нужно быть осторожной. Я смогу быть осторожной.

Джесса и Габби держат Мадлен за руки, раскачивая ее в воздухе во время ходьбы. Я помню, как делала также, будучи маленькой, когда мои родители все еще были вместе. Это одно из моих самых ранних воспоминаний и одно из тех немногих, которые у меня есть, с тех пор, когда мы были вместе, как семья. Пронзительный хохот Мадлен, пока она качается взад-вперед, звучит так, будто это лучшее время в ее жизни.

— Знаешь, — говорит Джесса, — помню, когда мама и папа качали так Бенни, и его руки выскользнули из их. Он приземлился на спину. — Она смеется так, как любая сестра смеялась бы над злоключением одного из ее младших братьев и сестер.

— Так вот, что произошло, — смеется Нейт, глядя на свою сестру, словно это разумное объяснение тому, что он всегда думал, будто с Беном было что-то не так.

— Ну, если вы спросите меня, думаю, Нейт определенно показывает классические признаки сильного удара головой, — говорит Бен.

— Тебя никто не спрашивал, — смеясь, отвечает Нейт. Он подмигивает мне, прежде чем посмотреть вперед, и все внутри меня трепещет.

Бен игнорирует его.

— Помнишь, когда он побрился в средней школе? Так неровно. — Он оглядывается на своего брата, указывая на его голову.

Нейт притворяется обиженным.

— Моя голова практически идеальной формы. И лысым я выглядел круто. — Он наклоняется настолько близко ко мне, что я чувствую ухом его щетину. — Я на самом деле выглядел круто.

С волосами, без волос. Не представляю, что Нейт может плохо выглядеть.

— Каждый выглядит круто побритым налысо, когда это его выбор, — говорит Джесса. — Как только проявится семейное облысение Райтов, вы по-другому запоете.

— Всегда есть "Регейн"[5] , — смущенно потирает затылок Бен.

Габби пытается быть незаметной, отклоняясь назад, чтобы получше рассмотреть его ситуацию с волосами, и я смеюсь. Мадлен вырывается от Габби и Джессы и опережает нас, ее длинные, вьющиеся каштановые волосы развеваются позади нее. Джесса бежит за ней и, наконец, поймав ее, щекочет, и они обе падают на землю в приступе смеха.

— Я хотела сказать тебе, — говорит Габби. — Мы с Беном собираемся вечером поужинать с Итаном и Эмили. — Она медленно поворачивается и смотрит на меня настороженными глазами, словно переживает по поводу моей реакции. Я не ожидала, что она будет проводить все свое время со мной. Какой смысл приглашать Итана, если бы его собирались отнести к статусу непрошеного гостя, изолированного от лучшего друга? Я сказала, что не против его приезда, и, думаю, что до сих пор так себя и вела.

— Надеюсь, вы повеселитесь, — говорю я ей.

— Где, черт возьми, вы собираетесь ужинать? На заправке у главной дороги? — Нейт смеется над своей шуткой, получая удовольствие от самого себя. Не могу солгать, это довольно очаровательно.

— В округе ничего нет? — я осознала, за те несколько дней, что нахожусь здесь, я не покидала границы имения, и не особо обращала на все это внимание по дороге к дому в тот день, когда прилетела.

— В округе меньше, чем ничего, — объясняет Нейт. — Как думаешь, почему у нас так много дел здесь в доме? Это автономная развлекательная среда.

— Мы собираемся в местечко неподалеку от Ричмонда, — говорит Бен, словно нет ничего особенного в том, чтобы ехать час только для того, чтобы поужинать с другом. За последние полгода, с тех пор как мы с Итаном расстались, я хотела обнять Бена за то, что он так хорош в этом. За то, что он на моей стороне, но способен сохранить Итана, как друга, даже не одобряя его поступка.

— Эй, — говорит Нейт, скользя рукой по моей, тем самым привлекая мое внимание. Его пальцы оставляют после себя горячий след, и я вздрагиваю. — Как ты смотришь на то, чтобы я приготовил для тебя ужин?

Четыре дня, Келли. Четыре дня. Будь осторожна.

Я улыбаюсь ему.

— Замечательно.

Нейт стоит за кухонным островком, аккуратно нарезая ломтики свежего хлеба. Должна признать, что действительно впечатлена тем, насколько серьезно он воспринимает предложение приготовить для меня ужин. Я ожидала макароны с сыром или какой-нибудь другой холостяцкий "деликатес", но он действительно старается. Окончательно расправившись с хлебом, он укладывает четыре кусочка на разделочную доску, проверяя, насколько они подходят для поджаривания. На плите стоит тарелка, полная жареного бекона, и мой желудок урчит. Ранее я спрашивала его, могу ли чем-то помочь, отчасти из вежливости и частично в целях ускорения этого процесса, чтобы мы могли поесть. Он решительно отказался, заявляя, что я "смотрю, как работает мастер".

— Что ты...

Нейт поворачивается и нежно прикладывает палец к моим губам, тем самым сдержанно заставляя меня замолчать.

— Мне нужно сосредоточиться, Келли, — говорит он. Я практически смеюсь; то, как он пытается превратить сэндвич в искусство, так мило.

Он кладет хлеб в тостер, затем начинает нарезать помидор, так же ровно, как и нарезал хлеб. Он входит в ритм как раз тогда, когда Эми проходит мимо кухни, а затем возвращается, останавливаясь в дверях.

— Сэндвичи, Нейт? — спрашивает она, качая головой. — Не так надо ухаживать за девушкой.

Плечи Нейта опускаются, и он бросает нож на разделочную доску.

— Никто ни за кем не ухаживает, мам. Думаю, она та, кто не поддается ухаживаниям. — Он поворачивается и подмигивает мне, нежно улыбаясь.

Несколько дней назад я бы подумала, что он учтивый, но теперь... Я просто не уверена. Думаю, мой желудок хочет доказать, что он все-таки не прав, потому что бабочки задействованы в полную силу.

Эми смеется, словно она не верит тому, что только что услышала.

— Ох, дружок. Ни одна не способна устоять перед ухаживаниями. Нам всем нравятся ухаживания.

— Пап! — кричит Нейт, раскладывая ломтики помидора на доске.

Джек показывается в дверях через несколько секунд, обнимая Эми за талию. Она располагает свою руку поверх его, и я ловлю себя на мысли, что немного завидую тому, как мило они выглядят. Мои родители едва могли находиться вместе в одной комнате, когда были женаты.

— Мама снова говорит об ухаживаниях, — говорит он, стараясь звучать недовольно, но терпит фиаско.

— Он не нуждается в твоих советах, — говорит Джек, с любовью глядя на свою жену. — Он учился у лучшего.

Эми, смеясь, откидывает голову назад.

— Ты — опытный ухажер.

— Кто-нибудь, пожалуйста, скажите еще раз "ухаживания", — говорит Нейт с наигранным раздражением.

— Уха-а-аживания, — пронзительно кричит Мадлен, вбегая в кухонную дверь, и мы вчетвером взрываемся от смеха.

— Давайте, оставим их, — говорит Джек, мягко выталкивая Эми за дверь.

— Прибери за собой беспорядок, Нейт, — Эми подмигивает мне, прежде чем берет Джека за руку и выходит.

— Я люблю твою семью, — говорю я, утащив маленький кусочек бекона с тарелки на плите. Есть что-либо вкуснее бекона? Ответ: нет.

— Ты бы не любила их так сильно, если бы росла с ними, — Нейт сосредоточен на намазывании слоя майонеза на тост.

Я понимаю, он всего лишь поддразнивает меня, и я бы не ожидала от него ничего другого, но хочу сказать ему, что расти с ними намного лучше, чем как росла я с двумя родителями, которые постоянно кричали друг на друга, пока однажды мой отец ушел и не вернулся. Но мы хорошо проводим время, и я хочу, чтобы все было легко. Поэтому делаю глубокий вдох и проглатываю слова, которые вертятся у меня на кончике языка.

Нейт смотрит на меня с печальной улыбкой на его красивом лице.

— Я сказал что-то не то, да?

Я не знаю, как ему всегда удается видеть то, что я пытаюсь скрыть.

— Нет, — качаю я головой, вероятно слишком быстро для правдоподобного ответа. По-прежнему улыбаясь своей лучшей улыбкой.

— Лгунья. — Он дотрагивается своей рукой до моей, и Боже... его улыбка просто заставляет меня светиться изнутри.

Мне кажется, я должна что-то ответить, но я жду слишком долго и пока думаю, что же сказать, тишина слишком затягивается. Слишком поздно. Нейт, похоже, уже продолжает дальше, сконцентрировавшись на том, чтобы закончить наш ужин. Он идет к холодильнику и достает контейнер с картофельным салатом, который по его словам он приготовил ранее. Он нарезает сэндвичи по диагонали и кладет на каждую тарелку две солидные порции картофельного салата. Украшает каждую тарелку веточкой петрушки, стараясь, чтобы это выглядело красиво. Поразительно, но ему это удается.

— Я впечатлена, — говорю я ему. Не из-за того, что он приготовил деликатес или нечто грандиозное, а потому, что это просто, но выглядит восхитительно.

— Сэндвичи моего собственного приготовления. У меня еще весьма хорошо получается заказывать пиццу.

Он поднимает тарелки, я хватаю наши напитки, и мы направляемся к столу на веранде. Два комплекта столового серебра лежат на милой клетчатой скатерти, и стоят две зажженные свечки. Я приподнимаю бровь.

— Это цитронелла[6], — быстро добавляет он в свою защиту. — От комаров.

Я не могу сдержать смех.

— Это похоже на ухаживаниеее.

Он смотрит на меня, и есть что-то в его взгляде. Возможно, надежда... Не знаю. Но чтобы это ни было, это мешает мне отвести взгляд.

— Я думала, ты не умеешь ухаживать.

— Твои слова, не мои. — Мне не стоило этого говорить, но маленькая часть меня рада, что сказала. Чтобы держать рот на замке и прежде чем совершу промах и скажу еще что-нибудь, чего не планирую, я откусываю сандвич, который просто... восхитителен. Я пробую картофель, и он тоже суперский.

— Ты усовершенствовал сэндвич, Нейт. И этот картофельный салат невероятно хорош.

— Рад, что тебе нравится, — говорит он. — Это рецепт моей бабушки.

— Серьезно? — Несмотря на то, что я лишь наблюдала за тем, как он готовил еду, которую мы едим, мне трудно связать этого крепкого мужчину передо мной с человеком, который говорит о приготовлении салата по бабушкиному рецепту. Я представляю его на кухне его дома в фартуке и готовящего на скорую руку какой-нибудь рецепт из детства. Мысль об этом заставляет меня улыбнуться.

— Что? Ты мне не веришь?

— Я просто представила тебя в фартуке, вот и все.

— Знаешь, у меня есть один, — говорит он, накалывая несколько картофелин вилкой.

— Почему-то меня это не удивляет.

— Поперек груди на нем написано "Осторожно: Невыносимо Жарко". — Он абсолютно серьезен, но все же улыбается мне.

Я прикрываю рот рукой, пока смеюсь, и его глаза задерживаются на моих, когда моя улыбка угасает. Иногда он смотрит на меня столь значительно, что я не уверена, должна обнять его или убежать.

— Нам следует поесть, — говорит он, кивая в сторону моей тарелки.

Мы впадаем в легкое молчание в ходе нашего обеда, периодически поддразнивая, периодически перекидываясь парой фраз. Только после того, как мы оба заканчиваем, у нас завязывается некое подобие настоящей беседы.

— Это был лучший сэндвич, который я когда-либо пробовала, — говорю я ему, складывая свою салфетку и убирая ее на стол.

— Когда-либо? — спрашивает он, выглядя немного удивленным и весьма довольным собой.

— Ну, моя мама однажды приготовила мне жареный сыр... но он на втором месте. — Я делаю глоток вина, а затем, откидываюсь на спинку стула. — Итак, чем ты занимаешься, когда не готовишь сэндвичи?

— Год назад я купил свой первый дом, — говорит он, отодвигая от себя тарелку, таким образом, освобождая место, чтобы поставить локти на стол. — В хорошем районе и все такое, но на самом деле его нужно немного подремонтировать. Пока я примерно на полпути, но трачу много свободного времени, работая над этим. Я заманиваю своих друзей помочь мне, обещая бесплатную пиццу и пиво. Я подружился со многими в Home Depot[7] .

— И тебе удалось держаться подальше от скорой помощи, — поддразниваю я.

Он смеется.

— До сих пор. Иногда, когда я не занят ремонтом, я направляюсь к озеру возле моего дома. Отправляю сообщения своим приятелям, и в половине случаев мы проводим время там. Плаваем, немного выпиваем. А что насчет тебя?

— Моя жизнь скучна, по сравнению с твоей.

— Сомнительно. Нет необходимости в обустройстве квартиры, чтобы занять себя?

Я качаю головой.

— После расставания я остановилась у мамы. Планировала на время. Имею в виду, временно, я просто не... понимаешь. — Он собирается позволить мне нести бред, поэтому я заставляю себя остановиться, прежде чем он начнет осуждать меня и все такое. — Я много читаю, занимаюсь исследованием рынка. Мне нравится печь, хотя в последнее время не часто этим занимаюсь. Я много работаю. Вероятно, слишком много. — Я качаю головой и делаю еще один глоток вина. — Боже, я звучу жалко.

— Нет. Ты говоришь, как человек, чья жизнь изменилась, и ты просто еще не вошла в колею.

Я улыбаюсь, потому что это такой хороший взгляд на ситуацию. Мне нравятся взгляды Нейта на жизнь. Мне нравится его взгляды на меня.

— Спасибо.

Я тянусь и приподнимаю волосы на затылке. Теплый вечер, самый теплый, с тех пор как я здесь, и я вроде хочу пойти в дом, чтобы ощутить прохладу.

— Знаешь, — говорит Нейт, наклоняясь ко мне и опуская локти на колени, — Габби и Бен вернутся не скоро. Какие у тебя планы на остаток вечера?

Я пожимаю плечами.

— Не знаю. Пока никаких.

С озорным блеском в глазах он спрашивает:

— Как смотришь на то, чтобы поплавать?