Мимолетное знакомство

Глава двадцатая

Спустя примерно восемнадцать часов с момента, как я покинула Даллас, я стою на тротуаре перед домом Нейта в Боулдере. Он выглядит не таким, каким я себе его представляла, хотя в любом случае, Нейт и не рассказывал мне о том, как выглядит его дом. Он построен в американском архитектурном стиле XX века с темно-коричневым сайдингом и белыми ставнями. Безупречно благоустроенная лужайка с сочной травой и аккуратно подстриженными кустарниками. Деревья едва начинают менять цвет, намекая на осень, на кончиках листьев проявляются оттенки сдержанного красного и бледного желтого. Держу пари, через несколько недель они будут выглядеть так, будто объяты пламенем, и я ощущаю, как в груди возникает ноющая боль, потому что хочу быть здесь, чтобы увидеть это зрелище.

Я смотрю на адрес в записке, которую Нейт прикрепил к коробке кукурузных хлопьев и подбросил мне в сумку, затем поднимаю взгляд на цифры, выстроившиеся в идеальный ряд на навесе над крыльцом. Именно эта улица и, безусловно, номер дома тоже верный. На подъездной дорожке припаркован серый джип, его блестящая краска испещрена полосами засохшей грязи. Полагаю, он принадлежит Нейту и, вероятно, видел больше смертельно-опасных приключений, чем мне хотелось бы знать.

С тех пор как я запрыгнула в свой автомобиль и пересекла границу штатов, не было ни малейшего намека на нервозность, но теперь, когда я здесь, кажется, будто мое сердце готово вырваться из груди. Думаю, мне следовало позвонить, может быть, несправедливо заявляться сюда вот так, хотя, по сути, он оставил мне приглашение именно так и поступить. Уф, я могу стоять здесь и вести дебаты по этому вопросу до наступления темноты, или же могу просто набраться смелости подняться по ступенькам и позвонить в дверь. Что мне терять? Ничего, что я уже не потеряла.

Закрыв глаза, я делаю глубокий вдох и медленный выдох и ощущаю малейший расслабляющий рывок на неотточенных гранях моих перевозбужденных нервов. Я готова рискнуть; риски не дают ощущение безопасности, Келли, они... ну, они ощущаются именно так. Я проделала весь этот путь не для того, чтобы оценить недвижимость в районе Нейта, так что настало время сделать шаг. Шаг вперед и посмотреть, была ли эта безумная поездка хорошей идеей или весьма-весьма плохой. Я поддаюсь вперед, словно получая некий толчок, и поднимаюсь к его двери.

Как только я поднимаю руку, чтобы постучать, дверь распахивается. Мое сердце ухает, когда я смотрю вверх на лицо, которое принадлежит не Нейту.

— Чем могу помочь? — Вот именно такого парня я бы и представила, когда бы подумала о людях, живущих в Колорадо. Шелби, вероятно, описала бы его, как " хрустящего". Он типичный любитель природы и мюсли хиппи. Его волосы слегка взлохмачены, но у него приятная улыбка и приветливое лицо.

— Извините, — говорю я слегка взволнованно. — Я заехала навестить... — Друга? Я точно не уверена, что сказать, хотя, "Нейт здесь?", скорее всего, сработало бы, я не могу заставить себя произнести это. — Я ищу...

— Ты Келли, — говорит он с понимающей улыбкой. Никогда прежде простое произношение моего имени не заставляло меня почувствовать такую сильную поддержку и гостеприимство. Он посылает то, что я могу назвать только как мгновенное спокойствие.

— Да, — улыбаюсьему в ответ. — Я здесь, чтобы увидеть...

— Нейта, — говорим мы одновременно. Мы также вместе смеемся, нервный и неловкий звук.

— Извини, это странно, я... я странный, — говорит друг Нейта, делая шаг вперед и пожимая мне руку. — Я Кевин.

— Привет. Откуда ты знаешь мое имя?

— Ох, Нейт, он говорит о тебе. Много говорит.

Ничего не могу поделать с теплым приливом удовольствия, нахлынувшего на меня. Это ведь хорошо? Упс, а что если нет.

— Он рассказывает хорошее или плохое?

Кевин не отвечает, а какое-то время просто смотрит на меня.

— Знаешь, на самом деле прямо сейчас его здесь нет, — мое сердце падает, и я машинально предполагаю, что он не только говорил плохое, но и к тому же предупредил своего друга, что мне следует убраться отсюда.

— Ох, хорошо, — говорю я, разворачиваясь, чтобы пойти обратно к своей машине. Мне просто придется выработать новый план действий. Возможно, найти отель и позвонить ему.

— Нет, погоди. — Он протягивает руку, касаясь моего локтя, прежде чем я начинаю спускаться по ступенькам. — Его и правда нет, я не вешаю тебе лапшу на уши. Я просто заскочил позаимствовать плавки. — Он указывает вниз на оранжевые шорты, одетые на нем.

— Я вернусь позже.

Он снисходительно, все еще по-дружески, смеется надо мной.

— Если он узнает, что ты была здесь, а я позволил тебе уйти, то надерет мне зад. В нескольких кварталах отсюда есть озеро. — Он закрывает за собой дверь и тянется за полотенцем, висящим на ограждении крыльца, после чего закидывает его себе на плечо. — Не против прогуляться?

Кевин ведет меня через небольшую поляну, и в какой-то момент я начинаю задаваться вопросом, была ли прогулка по лесам с незнакомцем наилучшим планом действия. Я слишком устала и мой мозг перегружен, поэтому если кого-то и убьют, после того, как этот кто-то, наконец, решился попробовать преодолеть свои личные проблемы, то это буду я. Как только я решаю, что мне, скорее всего, следует развернуться и побежать в другую сторону, Кевин отводит в сторону огромную зеленую ветку дерева, открывая озеро в окружении буйных деревьев, только начинающих менять цвета. Я слышу голоса смеющихся людей в воде, но не могу их видеть.

Я не вижу их, потому что мы с Кевином стоим на том, что можно описать лишь, как обрыв, который фактически возрождает мой самый худший кошмар.

Позвольте внести поправочку в предыдущую мысль: если кто и умрет от прыжка с обрыва с целью добраться до любви всей своей жизни, после того, как, наконец, примет решение перебороть свою боязнь серьезных отношений, то это буду я.

— Есть другой способ спуститься вниз? — спрашиваю я, накручивая кончики волос на палец.

Кевин поворачивается и усмехается мне, как будто он ожидал этот вопрос.

— Да, но требуется время, чтобы спуститься туда, и тебе понадобится другой путь.

Мы на высоте всего лишь двадцати футов, а кажется, словно расстояние не меньше мили. Мое сердце колотится с утроенной силой, мой инстинкт "борись или беги" набирает обороты и готов сработать.

— Разве, вода не ледяная? — Я отчаянно нуждаюсь хоть в каком-нибудь оправдании, чтобы в данный момент остаться здесь. Если бы я так сильно не хотела увидеть Нейта, то немедленно, если даже не раньше, попросила бы этого хиппи показать мне другой путь.

Кевин качает головой.

— Все не так уж и плохо. Сегодня, скорее всего, последний более или менее теплый день на ближайшие месяцы, так что мы должны наслаждать водой, пока можем. — Он комкает свое полотенце и отбрасывает его влево, где оно цепляется за ветку дерева, как раз висящую над водой, дразня его.

Я выпускаю тихий смешок, но он, кажется, не слышит меня из-за смеха своих друзей в воде, поддразнивающих его за отсутствие на пляже. Я имею в виду, на самом деле, у него на пути есть одно дерево, и ему удается достать полотенце, висящее на нем.

— Боже, Митчелл. Ты взял мои любимые плавки? Когда я сказал, что ты можешь позаимствовать какие-нибудь шорты, я имел в виду, что ты можешь взять одни из тех, которые я ненавижу. — Это Нейт. Никогда не думала, что буду настолько счастлива слышать голос другого человека, особенно, когда они кричат снизу, топчась в мерзкой мутной воде.

Кевин пожимает плечами, после чего наклоняется вперед и кричит:

— Эй, я не виноват, что у нас обоих отменный вкус. К слову об этом, — говорит он, оглядываясь на меня. — Кое-кто хочет тебя видеть.

Я ожидаю, что Нейт скажет что-то в ответ, но он молчит. Есть только тишина. Секунды. Вечность тишины.

— Иди сюда, — говорит Кевин, посылая мне ободряющую улыбку. Я делаю несколько шагов вперед, пока не вижу самый край обрыва, парни в воде медленно появляются в поле зрения. Они все смотрят вверх на меня, но единственный, кого замечаю я — Нейт. Он удивлен, но на его губах медленно расползается улыбка. Та улыбка, которая заставляет меня чувствовать свет, потому что если у меня и были сомнения по поводу правильности моего решения приехать сюда, все эти сомнения просто исчезли.

— Келли? — говорит он, словно не может поверить в то, что это, действительно, я.

— Привет, — посылаю ему немного нервную полу-улыбку.

— Что ты здесь делаешь? — Он не выглядит возмущенным, скорее шокированным.

— Хотела с тобой поговорить, но у меня не было твоего номера, так что я решила заглянуть, потому что мне нужно сказать тебе кое-что.

— Так скажи, — кричит он, смеясь.

— Я не особо рассчитывала кричать перед незнакомыми людьми.

— Это мои друзья, — говорит он, словно это что-то значит для меня

— И что с того?

— Если хочешь, можешь прыгнуть вниз и сказать мне лично. — Он хочет засмеяться, красивый придурок.

— Ты, на самом деле, не собираешься упрощать мне задачу, не так ли?

— Только чуть-чуть.

Я глубоко вдыхаю. Лучше просто покончить с этим.

— Ты напугал меня, Нейт.

— Напугал?

— Да!

Он смеется, я слышу его эхо над деревьями.

— Чем?

— Ты заставляешь влюбленность казаться легкой, и я была напугана тем, что это ненадолго. — Вероятно, в ужасе — более подходящее слово, но на данный момент оно кажется слишком громким.

— Теперь тебе больше не страшно?

— Страшнее, чем когда-либо. Но мне все равно. Похоже, это больше не имеет значения.

— И что случается, когда все катится к чертям? — спрашивает он. Я задала ему этот же вопрос тем вечером, когда он оставил меня стоять на крыльце дома его родителей в Вирджинии. Вечером, направившим меня по пути, который привел меня сюда. Я потратила недели, осмысливая все, что произошло тем вечером, но теперь, когда я здесь и так близко к Нейту, я не могу заставить себя сожалеть обо всем этом. И если он хочет, чтобы я отмела каждый страх, который озвучила в том споре, я сделаю это. Я больше не собираюсь позволять, чему бы то ни было встать между нами.

Поэтому, я отвечаю словами, сказанными им тем вечером.

— Что происходит, когда это не случается?

Нейт улыбается, и мне кажется, это самое прекрасное, что я когда-либо видела. Три недели страданий и восемнадцать часов езды стоили того, чтобы снова увидеть эту улыбку.

— Что теперь?

Я пожимаю плечами.

— Я, вроде как, надеялась, что мы сможем поговорить без криков, — смеясь, говорю я. — Мне многое нужно сказать.

— Я, вроде как, надеялся, что смогу поцеловать тебя.

Я чувствую, как румянец расползается по моим щекам, тепло против прохладного ветра.

— Звучит, как хороший план.

— Сначала ты должна спуститься сюда.

Сейчас я бы спустилась вниз с горы, чтобы оказаться с ним, но это не значит, что я все еще не осторожничаю.

— Там есть угри?

Кивок и ухмылка.

— Тонны.

Только теперь я осознаю, что Нейт один в воде. Кевин тоже исчез, даже не имею понятия куда. Полагаю, они все ушли, дав нам немного уединения, несмотря на то, что мы практически кричали друг другу через поверхность воды. И потом, разумеется, там есть угри. Ну что ж. Какая разница? Я бы прыгнула в реку, кишащую ими, если бы это означало, что я буду с Нейтом. Поэтому я подхожу прямо к краю обрыва и делаю глубокий вдох.

После чего, прыгаю.

Мы сидим на берегу озера, наблюдая за закатом на водной глади. Нейт развел небольшой костер, но, на самом деле, мне это не нужно. Достаточно тепла от его объятий. Я, обернутая в его полотенце, наполовину растянулась у него на коленях и уткнулась головой ему в шею. Моя одежда намокла и сушится у огня, так что все, что на мне сейчас надето — это лишь футболка Нейта. К счастью, он пошел к озеру в одной из них, хотя я осознаю, что демонстрация его обнаженного тела делает мир более прекрасным.

— Мне было интересно, как много времени тебе понадобится, чтобы оказаться здесь, — говорит Нейт, нежно касаясь губами моего плеча, тем самым заставляя меня дрожать.

Я понимаю, он говорит о метафорической поездке, поэтому не могу, на самом деле, найти себе оправдание. Три недели — это ничто; мне могли бы потребоваться годы, чтобы дойти до того момента, когда я была бы готова быть с ним.

— Я, также, беспокоился, что ты никогда не найдешь эту чертову коробку с кукурузными хлопьями.

Я смеюсь, сплетая наши пальцы вместе. Держать его за руку — одно из моих любимых занятий.

— Вчера я встречалась с Габби и Жасмин за обедом в парке. Я уже приняла решение, что хочу поговорить с тобой, понимала, что если закроюсь от тебя навсегда, то буду жалеть об этом. Нейт, мне было плохо без тебя, я постоянно о тебе думала. Я осознала, как глупо вела себя, оправдывая свои поступки тем, что уже страдала, и была вероятность, что буду страдать снова, хоть и немного по-другому. Если уж на то пошло, зачем делать себя несчастной, чтобы избежать того, что, я не уверена, когда-нибудь случится? По крайней мере, если что-то случится... — Я хочу сказать, если мы расстанемся, но боюсь сглазить. — Я получу возможность побыть счастливой. Не хочу этого упускать; это было бы одним из величайших сожалений моей жизни.

Нейт молчит, поэтому я поднимаю взгляд на него, и он смотрит на меня с выражением, которое я могу описать только как полным любви. Как я вообще могла хоть на секунду сомневаться, что это именно то место, которому я принадлежу, что он — тот человек, с которым я должна быть?

— В любом случае, — вздыхая, говорю я. — Мы были в этом парке, после обеда я сидела на скамейке, а потом, вдруг, посмотрела вверх и увидела надпись, которая гласила, что детская площадка была предоставлена моим клиентом, и я вспомнила, что ты сказал мне в тот день, когда мы были на реке, об изменении мира к лучшему, сколь бы ничтожным оно ни было, — говорю я, крепко сжимая его пальцы. — Ты заставляешь меня смотреть на все по-другому. Ты усмиряешь во мне циника и заставляешь верить, что в жизни есть еще очень много всего. И вчера, я просто захотела поговорить с тобой; я никогда так сильно не хотела поговорить с кем-то, но... этого было бы недостаточно.

Рука Нейта чуть крепче обнимает меня, и я чувствую себя расслабленной от тепла его тела. Это ощущается так хорошо, так свободно, выбраться из всего этого, чтобы прояснить все между нами раз и навсегда.

— Я сожалею о том, как оставил тебя тем вечером, — говорит он. — Я должен извиниться за это.

— Нет, не должен, — отвечаю я ему.

Он пробегает ладонью по моему бедру, просто так.

— Я должен, Келли. Ты с самого начала была очень прямолинейна в том, чего хотела. Я просто... был с тобой, я не мог не хотеть большего. И я не хочу, чтобы ты думала, что я решаю проблемы, убегая от них, потому что это не так.

— Знаю, — отвечаю я ему, подчеркивая это нежным поцелуем. Он опускает голову вниз до тех пор, пока наши лбы не соприкасаются.

— Я просто понимал, что если бы остался, то все бы испортил.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я. Если кто и наломал бы дров, то это была бы я.

— Тебе нужно было немного пространства, чтобы все осмыслить. Если бы я остался той ночью, то не знаю, дал бы тебе его или нет. Я понял, что для меня было бы лучше сохранить некую дистанцию в этой ситуации, и я думал — надеялся — что, когда ты будешь готова, если когда-нибудь будешь готова, то я услышу это от тебя, когда ты найдешь ту коробку.

— А если бы я никогда не нашла ее? — не то чтобы я действительно хочу знать ответ, но выяснение возможностей, когда вы уже сделали свой выбор, менее печально и пугающе.

— С той твоей сумкой это вполне возможно, — смеясь, говорит он.

Я в шутку бью его по руке.

— Она не настолько уж и большая!

— Но в ней полный бардак, — говорит он, слегка укачивая меня. — Если бы ты не нашла ее, я, скорее всего, рано или поздно попросил бы Габби организовать какую-нибудь вечеринку или что-то в этом роде, чтобы мы смогли случайно встретиться.

Когда я поворачиваю голову и смотрю на него, мне нравится кривая ухмылка на его лице. Мы оба думаем об одном и том же.

— Тебе бы не пришлось просить, — смеясь, отвечаю я. Габби подняла бы эту тему и без Нейта. Она, вероятно, планировала эту вечеринку еще вчера, когда мы обедали. — Я рада, что нашла ее. Совершать подобное, так похоже на тебя. Даже если бы я не нашла ее, если бы ты не подкинул мне что-то в этом роде, я бы разыскала тебя. Даже когда ты ушел, я понимала, что в итоге сделала бы это. Просто я была еще не готова принять решение, если ты понимаешь, о чем я.

— Я понимаю.

Я подношу его руку к губам и оставляю поцелуй на костяшках его пальцев.

— Ты делаешь меня счастливой и заставляешь надеяться на то, что я и не рассчитывала испытать снова, — признаю я. Он делает гораздо больше для меня, чем это, но у меня много времени, чтобы рассказать ему обо всем этом.

Нейт слегка касается нашими руками своей щеки.

— Благодаря тебе мне легче дышать. Я хочу только тебя, Келли. Только тебя.

Я прислоняюсь к его груди, поворачивая голову к его сердцу.

— Я твоя.

Мы с Нейтом идем вдоль грунтовой дорожки, ведущей обратно к его дому. Моя одежда практически высохла, но я все же надела брюки, чувствуя себя не вполне комфортно для того, чтобы пройти до его квартала одетой всего лишь в его футболку и свои туфли. Моя собственная футболка и полотенце, которым мы оба пользовались, свисают с правой руки Нейта. Левой рукой он обнимает меня за плечо, притягивая ближе к своему боку.

Прогулка приятная; воздух свеж и прохладен, щебечут сверчки. Этот прекрасный вечер выглядит еще более прекрасным из-за мужчины рядом со мной. Когда мы, наконец, доходим до его дома, Нейт открывает калитку, закрывая ее за нами. Он кладет руку мне на спину и ведет меня вверх по лестнице на крыльцо. Ветхие старые дощечки скрипят, когда мы наступаем на них.

— Я собираюсь заменить это весной, — говорит он.

— Доски?

— Все это. Я собираюсь немного расшириться, чтобы было место для гриля и стола, место, где можно устроить небольшую вечеринку.

— Думаю, это будет замечательно, — говорю я, когда он тянется к ручке входной двери.

Я переступаю через порог и попадаю на кухню. Хоть я и знала, что Нейт делал ремонт, я была удивлена тому, как хорошо здесь. Не уверена, почему я предполагала, что у него сомнительный вкус, просто потому что он одинокий мужчина. Здесь идеально чистые шкафчики из вишневого дерева, приборы из нержавеющей стали и красивые гранитные столешницы. Все мило, но в какой-то степени стерильно и не совсем подходит Нейту. Здесь как-то пусто, нет никаких личных мелочей, и оно выглядит необжитым.

Этот дом пахнет им, несмотря на то, что его руки обернуты вокруг меня, и я зарылась лицом ему в шею. Я закрываю глаза и делаю глубокий-преглубокий вдох.

— Ты все это сделал? — спрашиваю я, поворачиваясь вправо и кладя руки на гранитную поверхность.

Нейт подходит ко мне сзади, прижимаясь грудью к моей спине. Я вздыхаю, совсем не ожидая этого от него, но секунду спустя откидываюсь назад. Он убирает мои волосы в сторону — мне на плечо — открывая себе доступ к моей шее, где поцелуями прокладывает путь вниз. Как же сильно я скучала по этим ощущениям. И я чувствую, что он уже тверд. К несчастью для него, сегодня вечером я настроена подразнить его.

— Ммм-хмм, — рычит он, вибрация щекочет мое ухо, заставляя меня дрожать.

Он снимает с меня свою футболку и бросает ее на пол, после чего обнимает меня за талию, скользя рукой под пояс моих брюк. У меня под ними ничего нет; я сняла трусики, чтобы высушить их у огня. Я делаю глубокий вдох, ощущая, как его пальцы слегка щекочут меня, после чего он скользит ими ниже и ниже между моих ног, пока я не ахаю.

— Тебе не помешает здесь немного..., — мое дыхание сбивается, — аксессуаров, — удается мне выговорить, в какой-то степени задыхаясь. Все движется немного быстрее, чем я рассчитывала, что... я не знаю, чего ожидала, потому что мы не виделись три недели. Нейт обхватывает и нежно перекатывает мой сосок между пальцами, одновременно притягивая меня назад к себе, моя попка толкается в его эрекцию. Я слегка толкаюсь в ответ, чтобы подразнить его. — Черт, — вздыхает он, его дыхание обжигает мое плечо, когда он осыпает его поцелуями.

— Не беспокойся, — задыхаясь, говорю я, делая вид, что он говорит о кухонном декоре. — Я помогу тебе подобрать кое-что.

Я разворачиваюсь и встаю на носочки, становясь достаточно высокой, чтобы дотянуться до его губ, когда он опускает голову. Я притягиваю его ближе, прижимаясь своей обнаженной грудью к его, наслаждаясь тихими звуками, которые он издает, пока мы целуемся. Поддразнивающая часть моего плана быстро рушится, так что я отстраняюсь от него, выпуская стон.

— Покажи мне больше, — говорю я, ведя его в следующую комнату. Я пячусь через дверь, обеспечивая Нейту отличный вид на мою грудь, пока нахожусь вне пределов его досягаемости.

Мы входим в гостиную-столовую, которая также хороша, как и кухня, со своими безупречным цветом и блестящими паркетными полами. Но опять же, в этом месте нет ничего от Нейта.

— Отлично, — беззаботно говорю я. — Но тебе нужно набросить что-то на диван, чтобы разбавить краски. И не помешают несколько фотографий. Много фотографий.

Нейту наплевать на ту ерунду, что я несу прямо сейчас, но в любом случае он подыгрывает.

— Наших фотографий, — говорит он, крепко сжимая мои бедра и поднимая меня. Я обнимаю его за шею и обхватываю ногами талию, после чего целую каждый дюйм его кожи, к которому могу прикоснуться губами. К черту поддразнивание, просто... к черту.

Единственное, что я осознаю, Нейт идет, потому что чувствую ветерок на спине, пока мы движемся, но довольно скоро я оказываюсь прижатой к стене, и взгляд Нейта становится поистине хищным. Он скользит руками вверх по внутренней стороне моих рук, прижимая запястья над моей головой. Затем его рот и язык оказываются на моей груди, и я откидываю голову к стене.

— Тебе... — Поцелуй. — Нравится... — Облизывание. — Цвет?

Я наклоняю голову в сторону, чтобы посмотреть, в какой цвет выкрашена эта комната? О да, голубая. Расположив руки прямо над его ушами, я наклоняю его голову и беру в плен его рот своим.

— Да, — отвечаю я между поцелуями. — Он напоминает мне цвет твоих глаз.

Он откидывается назад, выглядя немного удивленным.

— Да, — говорю я, прослеживая линию его подбородка кончиком пальца. — Я люблю твои глаза.

Он нежно улыбается, и я не могу не поцеловать эти губы. Эти прекрасные, мягкие, идеальные губы. Поцелуй глубже, чем я ожидала, необходимее, и когда я отстраняюсь, Нейт тянет зубами мою нижнюю губу. Я скольжу немного вниз по нему, толкаясь бедрами в его, когда чувствую там твердость, заставляя его рычать. Как только мои ноги оказываются на полу, я подхожу к лестнице.

— Спальная наверху? — спрашиваю я.

Он кивает, каким-то образом умудряясь заставить этот простой жест выглядеть чертовски сексуально.

Я делаю первые несколько шагов одна, проводя рукой вдоль перил.

— Здесь не помешает немного света, — говорю я ему, останавливая взгляд на красивом узоре, который украшает коврик на лестничной площадке. Он быстро сокращает дистанцию между нами — должно быть он делает два или три шага за раз — и следующее, что я понимаю, он хватает меня за талию и разворачивает мое тело, повалив меня так, что я сажусь на ступеньку, перед тем как приземлиться. Он стягивает одну туфлю, затем — другую, и отбрасывает их в сторону. Они издают резкий глухой звук, отскакивая вниз от ступенек.

Он медленно тянет за края моих брюк, пока они скользят по моим бедрам и дальше по икрам, соскальзывая с моих лодыжек. Он, также, и их бросает вниз на ступеньки. Затем, несколькими ступеньками ниже встает передо мной на колени, раздвигая мои ноги. Он зарывается головой между моих бедер, облизывая меня так, словно ждал этого всю жизнь, словно не может насытиться. И мне нравится, когда он делает это, очень нравится. Тяжело сказать ему нет, и я схожу с ума, делая это, но прямо сейчас мне нужно большее. Мне нужен он и больше никаких прелюдий.

— Нейт, — мягко говорю я, и он понимает, что тон моего голоса отличается от обычного. Я скольжу пальцами в его волосы, располагая руку над его ухом. Он смотрит на меня, его руки все еще в движении.

— Я хочу тебя. Я хочу быть с тобой, можем мы просто....

— Да, — понимающе отвечает он. Он движется так, что, в какой-то степени, склоняется надо мной и прижимается губами к моему плечу. — Да.

Боясь, что вырвала нас из момента, я обнимаю его за шею и притягиваю для медленного, нежного поцелуя.

Когда мы отрываемся друг от друга, Нейт вздыхает, тяжело дыша.

— Да, давай определенно перейдем к большему. — Он поднимает меня и ведет вверх по ступенькам, обрушивая язык на каждый дюйм моей кожи, до которого может дотянуться. Как только он укладывает меня на свою мягкую кровать, стаскивает шорты с бедер, я, пользуясь случаем, оцениваю его такого. Обнаженного и незащищенного. Красивого. Моего.

Он встает на колени на кровати, поднимая мои ноги, пока ступни не касаются его груди. Это немного напоминает мне о наше первой ночи, проведенной вместе, но сейчас все по-другому. Сейчас все лучше, потому что это... это начало нашей совместной жизни. Он скользит ладонями по моим бедрам, кончики его пальцев невесомые и щекотливые, и я не могу не засмеяться.

— Сделай это еще раз, — улыбаясь, говорит он. Эта одурманивающая, по уши влюбленная улыбка. Я хотела бы ее сфотографировать и убрать в свой кошелек.

— Что?

— Посмейся, это...

— Ты хочешь, чтобы я засмеялась?

Он выглядит смущенным.

— Да. Это делает меня... Я не знаю, просто сделай это снова.

На этот раз я смеюсь, и смех действительно настоящий, главным образом потому, что я не понимаю, к чему он клонит.

Он, должно быть, чувствует мое замешательство, потому что говорит:

— Мне нравится твой голос. — Он пожимает плечами, и то, как он выглядит, довольно мило, невзирая на то, что он абсолютно голый.

— Нейт, — говорю я, потянувшись к нему и сплетая наши пальцы. Я тяну его вниз, но он удерживает свой вес надо мной. — Я люблю тебя. — Если ему нравится мой голос, я не могу придумать более приятные и подходящие слова для него.

— Я очень сильно тебя люблю, — отвечает он, просто выдыхая слова на мою кожу, словно они, таким образом, станут частью меня.

Я улыбаюсь, поддерживая его затылок, пока он медленно входит в меня, просто наблюдая за мной каждые несколько секунд, как делает обычно. Он начинает двигаться, когда я толкаюсь бедрами, и на несколько секунд мы просто раскачиваемся вместе. Я никогда прежде до него не испытывала подобного, и я имею в виду не только это. Все в нем. Тяжесть его взгляда, то, как его слова утопают прямо в моей коже и овладевают моим сердцем. Все в нем ощущается таким идеальным. Таким постоянным.

Я нежно касаюсь плеча Нейта, и он откидывает голову назад. Я резко вскидываю ногу, седлаю его бедра, после чего смещаюсь назад, потираясь об него, наблюдая за тем, как его веки прикрываются от возбуждения, и его дыхание ускоряется от того, что мы настолько безумно хорошо чувствуем себя вместе. Во мне зарождается чистое удовольствие, распространяющееся по почти каждой частичке моего тела, практически неотличимое от всепоглощающей любви, которую я испытываю к этому мужчине. Я — просто абсолютное блаженство, свет и легкость, все тепло и предвкушение.

Я сжимаю руки Нейта в своих и подаюсь вперед, прижимаясь своим телом к нему.

— Держись за меня, — говорит Нейт хрипло, пока садится. Он скользит руками вниз по моей спине и бедрам, располагая меня таким образом, что я сижу на нем очень крепко, обернув ноги вокруг него. Между нами не остается ни миллиметра воздуха, но он все еще слишком далеко. Я хочу быть достаточно близко к нему, чтобы стать его частью. Я хочу, чтобы мое имя было выгравировано на каждой клеточке его тела. Мы прижимаемся друг к другу грудью, и становится практически больно дышать, но это еще... Слишком… Далеко.

Мы движемся навстречу друг другу, и руки Нейта, лежащие на моей спине, притягивают меня ближе. Крепче, хочу сказать я ему. Держи меня крепче. Я хочу, чтобы кончики его пальцев отпечатались на моей коже. Его щека прижата к моей, и его щетина грубо ощущается на моей коже, но мне нужно больше. Больше.

— Я не могу подобраться достаточно близко, — невнятно говорит он, прижимаясь ртом к моей шее. — К тебе, я...

— Шшш, — шепчу я. — Я здесь, прямо тут. — Поцелуями убираю соленый блеск с его кожи, держась изо всех сил, пока все внутри меня сжимается и взрывается снова и снова, оставляя меня бесхребетной и задыхающейся. Нейт не сильно отстает от меня, выпустив этот сдавленный стон, когда оргазм накрывает его, и мое имя срывается с его губ. Мы держим друг друга, пока кончаем, его руки запутаны в моих волосах, а мои — выводят ленивые узоры на его спине. Так хорошо просто держать друг друга, просто быть вместе.

В конце концов, мы падаем на кровать, обнимая друг друга и засыпая, в значительной степени изнуренные всем произошедшим за сегодняшний день.

Несколькими часами позже я просыпаюсь в его объятиях. Снаружи темно, но включен ночник, отбрасывающий тусклый свет через комнату. Нейт, должно быть, включил его, как только я уснула. Впервые, с тех пор как здесь, я хорошенько разглядываю эту комнату. Она больше его комнаты в Вирджинии; те же цвета, та же приземленность. Еще больше фотографий водопадов и рек, гор и горнолыжных склонов. Возможно, это напоминание о доме? Я замечаю фотографию на тумбочке, на другой стороне кровати. Стараясь не разбудить его, тянусь и поднимаю ее. Прижавшись к его груди, держу фотографию перед собой, потому что просто не могу отвести от нее взгляд.

Это фотография нас двоих, танцующих на свадьбе. Та самая, на которую я не могла перестать смотреть на своем ноутбуке. Есть что-то милое и утешительное в понимании того, что она ему достаточно нравится, чтобы распечатать ее. Что она достаточно значит для него, чтобы поставить ее возле своей кровати.

— Моя любимая, — говорит он, скользя кончиками пальцев по моему плечу.

Я поворачиваю голову и, улыбаясь, смотрю на него.

— И моя.

Он вытягивает фотографию и зажимает край между большим и указательными пальцами.

— Может быть, следовало поставить ее в рамку и повесить внизу.

— Нет, — задумчиво говорю я, возвращая ее обратно на тумбочку.

— Думаю, здесь ей самое место.

Он вздыхает.

— Хорошо, — отвечает, и я могу слышать улыбку в его голосе. — Ну, у меня никогда прежде не было прелюдии во время ремонта, но полагаю, все когда-нибудь случается впервые.

Я хихикаю, легко прикасаясь губами к месту над его сердцем.

— Думаю, у нас обоих много чего случается впервые. Не считая прелюдии, этому месту не помешала бы женская рука, — я практически сразу ахаю, совершенно не имея в виду то, на что только что указала. Что, это должна быть моя женская рука. — Я не имела в виду...

Нейт прижимает палец к моим губам.

— Нет. Я как бы надеялся, что ты останешься.

— Я привезла одежду на несколько недель. По крайней мере, думаю, что так сделала, я, в некотором роде, спешила, когда собирала вещи.

— Мы можем купить тебе новую одежду, — говорит он, накручивая прядь моих волос на свои пальцы.

Я удерживаюсь на локте, так что у меня отличный вид на лицо Нейта. Оно как всегда прекрасно, и он улыбается мне, словно я — яркое солнце.

— Как долго тебе хочется, чтобы я оставалась здесь?

— Вечность, — говорит он, пожимая плечами, словно в этом нет ничего особенного.

Я улыбаюсь.

Вечность — такое прекрасное слово.