Миньон

Глава 9

– Привет, Дамали! – жизнерадостно начал Дэн, – Вот какое дело. Я знаю, что вам моя работа больше не нужна, но вот хотел узнать, можете ли вы мне дать рекомендацию – ну, если вы считаете, что я работал нормально. В смысле, Марлен мне сказала, что вопрос чисто финансовый, но...

– Нет-нет, Дэн, вопрос действительно чисто финансовый, – соврала Дамали, глянув на группу. – Конечно, можем дать тебе рекомендацию. Подожди, я тебя переключу на спикер – у меня руки заняты. Так, теперь говори. В чем дело?

Она положила трубку на спикер и взглядом предупредила ребят, чтобы молчали.

– Отлично. Только тут вот что... без обид, конечно, и я знаю, что это ваши главные конкуренты... в общем, поэтому-то я и решил позвонить. "Кровавые" просят меня малость на них поработать, и я хотел знать, как вы на этот счет, – я, конечно, обещаю, что ничего...

– Постой, Дэн. Тебя приглашает на работу "Кровавая музыка"?

Дамали заставила себя говорить спокойно, хотя внутри нее вовсю звенели тревожные звонки. Члены группы застыли. Она ощущала их неподвижность, чувствовала на себе их обеспокоенные взгляды, но не стала реагировать. Надо было сохранять спокойствие, чтобы вытащить из Дэна побольше.

– Понимаешь, просто какая-то дикая удача. Я закинул в сеть резюме, потом стал сам звонить, и тут этот тип из "Кровавой музыки" мне отзванивает и говорит, что я им нужен. Ну, я вроде как был на сто процентов, только, говорю, сначала должен узнать у ребят, на которых до того работал, потому что мы расстались в лучших отношениях... Ну, он и говорит: "Ладно, давайте". Понимаешь, Дамали, мне как-то надо на жизнь зарабатывать, не то чтобы я вам хотел подлянку кинуть.

– Дэниэл, послушай, что я скажу, – спокойно и твердо произнесла Дамали. – Не ходи к ним. Это не только из-за нас. Эти люди, они... – Она оглядела группу, подбирая нужное слово. – Они барракуды.

Из спикера донеслись раскаты его искреннего хохота.

– Ой, Дамали, я знаю, что ты всегда прикрывала мне спину, только в этом бизнесе кто не акула, тот барракуда. Я умею за себя постоять. Такой шанс выпадает раз в жизни.

Он продолжал смеяться, и Дамали закрыла глаза. Она заговорила раньше, чем успела получить разрешительный кивок от группы.

– Дэн, если дело в деньгах, мы найдем способ тебе заплатить. Только не ходи туда сам, тем более ночью.

Тихо ахнула Марлен, отошедшая от стола. Большой Майк отрицательно покачал головой и сложил руки на широкой груди. Джей Эл оторвался от компьютеров и вздохнул. Хосе ссутулился, Ковбой хлопнул себя по лбу, а Шабазз медленно покачал головой. Дамали понимала, что группа молча предупреждает ее, просит не намекать Дэну на истинную причину, держать его как можно дальше от их деятельности. Но бедняга собирался сунуться прямо в вампирскую яму, и этого Дамали допускать не собиралась.

– Дамали, я с первой встречи знал, что вы классные ребята. Потому-то так тяжело с вами расставаться. Все ребята из "Воинов" – отличные люди. Но за меня не волнуйтесь, у меня все будет путем. Кстати, я кое-что перетер с тем другом, что хочет меня нанять. Для вас тут тоже может быть отличная возможность.

Все застыли неподвижно, не сводя глаз с Дамали.

– Рассказывай, Дэн, – тихо попросила она и приложила палец к губам, чтобы остальные не перебивали.

– Ну, в том смысле, что эта ваша вендетта – глупость. Обе стороны теряют бабки. Им не найти солистку, чтобы могла сравниться с тобой, Дамали, и они почему-то пренебрегают одной из самой больших и живых клубных сетей в Лос-Анджелесе – "Местью". Но я им сказал, что у тебя там есть связи, и через пару недель готовится шоу.

– И что ты им предложил, Дэн?

Пульсирующая кровь звенела у нее в ушах.

– А вот что. У них всемирный сейшн, так?

– Так.

Группа зашевелилась. Воздух в комнате будто потрескивал от напряжения.

– Что, если вам сдвинуть дату выступления, и один из концертов "Кровавых" пройдет в "Мести" – как гвоздь программы? Вы тогда попадаете на карту мира, вендетта кончается, публика становится общей, вы выходите на лучшие мировые концертные площадки, "Кровавые" получают свою солистку... все художественные разногласия побоку, все расходятся толстые, сытые и счастливые. А потом, если захотите начать снова то же самое, – вперед. Что скажете?

– Чья это была идея, Дэн? Твоя или того типа?

Дэн снова рассмеялся:

– Ладно, ладно, это предложили "Кровавые" и ясно дали понять, что от моей способности вас уговорить будут зависеть условия моего контракта. Вы меня уволили, но я просто хотел...

– Предложение имеет свои достоинства, – сказала Дамали, подняв руку, когда Шабазз чуть не схватил трубку. – Скажи им, что мы серьезно заинтересованы... только сделай мне одолжение.

– Ну, Дамали, ты просто ангел. Скажи какое, – быстро отозвался Дэн. Его душевный подъем был слышен даже по спикеру.

– Надень ту звезду Давида, которую тебе дали в день бар-мицвы, сходи в синагогу и не суйся к ним ночью. Там были кое-какие инциденты по ведомству полиции...

– Только-то и всего? Да без проблем! Но... гм... скажи... зачем...

– Ты же знаешь, как наша команда сдвинута на духовных вопросах, знаешь, как мы делаем дела. Есть такие вещи, которые... гм...

– Не надо объяснять, Дамали. Я знаю, что вы на все и на всех брызжете святой водой. Положим, вы хотите наверняка знать, что я не стану перевертышем. Черт, да ради такого дела пусть Марлен и Большой Майк поливают меня святой водой целые сутки.

– Может, и придется, когда он появится, – шепнул Большой Майк и в ответ получил суровый взгляд Дамали.

– Чего там? – заинтересовался Дэн, все еще посмеиваясь, исполненный радостью, что группа его поддержала.

– Так, ерунда, – вздохнула Дамали. – Пока, Дэн. Отличный ты мужик, таким и оставайся. Я через пару дней тебе перезвоню, когда перетру все с ребятами.

Она повесила трубку, и тут все взорвались.

– Ты что, спятила? – заревел Ковбой и вскочил, опрокинув табурет.

– Слишком большой риск! – буркнул Шабазз, нарезая вокруг Дамали круги.

– Я не позволю, – произнесла Марлен.

– С ума сошла, – заключил Хосе. – Полностью локо.

– Лезть зверю в брюхо – ты в своем уме? – Джей Эл откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.

– Все высказались? – Дамали села на высокий табурет и устремила взгляд на карту.

Ответом ей было синхронное и сердитое "нет!".

– Таким образом мы попадем внутрь во время концерта, – сказала она, тщательно следя за своим голосом. – Это позволит нам, возможно, лучше разобраться в том, что происходит.

– Нет! – отрезала Марлен. Лицо ее было так напряжено, что кожа побледнела и сделалась почти что пепельной. – Ты знаешь дату концерта?

– Это не важно, Map, мы все равно собрались выступать у Карлоса...

Это важно! – Марлен, тяжело дыша, подскочила и ухватила Дамали выше локтя. – Этот проклятый концерт – в твой день рождения!

– И какое отношение...

– Если не сейчас, то когда, Map? – прервал Шабазз резкий ответ Дамали. Он смотрел на Марлен тяжело, не мигая.

Марлен отпустила руку Дамали и отошла прочь.

– Не сейчас.

– Почему?

Шабазз оказался лицом к лицу с Марлен, схватил ее за руку, и они схлестнулись взглядами. Все затаили дыхание.

– Потому что выбор принадлежит ей! Ты знаешь, что это закон. Выбирать должен истребитель и этот первый бой должен провести в одиночку, и потому только она может знать, как применить этот свой дар распознавания. Если она не выучит этот урок как следует, всю оставшуюся жизнь она будет подвергать себя опасности, сомневаясь в собственных суждениях! Выбор делает она. Не я, не ты. Дошло? А за эти неуловимые уроки отвечаю я – это женское дело, и тебе, брат, просто не понять.

Шабазз отпустил руку Марлен, хмуро отошел прочь и снова уставился на карту.

– Если выбор в поиске логова принадлежит мне, то лучшего подарка на день рождения я не могу себе придумать, и кончим все это, – произнесла Дамали язвительным тоном, предназначенным, чтобы позлить Марлен.

Шабазз так пристально глянул на Марлен, что она отвернулась.

– Она еще дитя и не знает даже, с чем имеет дело. – Шабазз оглядел оружие и небрежно отодвинул в сторону. – Нам нужно больше, чем это. Джей Эл, Хосе, это все жалкое дерьмо. Найдите ей что-нибудь, чем она может размахивать с гордостью, как Воин Света. А это все на х...

Марлен кивнула, но ничего не сказала. Дамали воззрилась на Шабазза, потрясенная тем, что Марлен даже глазом не моргнула, когда он – кто бы мог ожидать? – произнес слово на букву "х", которое Марлен на дух не выносила. Ну и ну-у.

– Вот что, люди, я уже выросла, и теперь, когда я стала, так сказать, самостоятельной истребительницей, я ради блага всех нас хочу прояснить одну вещь раз и навсегда. Я собираюсь помочь Карлосу. Не спрашивайте почему, но он не заслуживает, чтобы его сожрали... и я знаю, где он сейчас. Я хочу, чтобы ничего не случилось с Дэном, но...

– Но он уже может быть скомпрометирован как новый рекрут у вампиров. – Ковбой сплюнул на пол.

Большой Майк покачал головой.

– Ковбой, я знаю, что тебе надо ноздри прочищать, но не мог бы ты дать полу в этом доме небольшую передышку?

– Нет, Ковбой, – сказала убежденно Дамали, не обращая внимания на замечание Большого Майка. – Не думаю, что Дэн уже скомпрометирован. Не почуяла я этого. Но мы не можем никого по-настоящему уберечь от опасности, пока не доберемся до корней. Это главный смысл моих слов. Поэтому чем раньше мы окажемся в Новом Орлеане, тем лучше. Если очистим логово, то шоу не составит проблемы. Если в Новом Орлеане мы промахнемся и уберемся домой без потерь, то шоу даст нам еще одну возможность стычки с ними. И еще: наше согласие наведет их на мысль, что мы понятия не имеем о логове в Новом Орлеане. Все меня поняли?

Когда на нее обрушился град недовольных вопросов, Дамали сложила руки на груди.

– Чем раньше мы приступим к очистке гнезда, тем лучше. Если выбор за мной, так давайте этим займемся.

Никто не ответил, и она тяжело выдохнула.

– Я пошла одеваться и, пока еще день, попробую перехватить Карлоса. Обещаю взять с собой "Мадам Изиду" и вернусь до сумерек. Если я его не смогу найти, придется мне это пережить.

И снова никто не решился ее окликнуть, когда она вышла, и Дамали пошла по коридору. В голове у нее роились тысячи мыслей. Если дело кончится плохо, значит, судьба. Отступать поздно.

Горы к северу от Беверли-Хиллз всегда были его любимым местом для размышлений. Именно здесь таилось богатство и прятались его обладатели, здесь же они занимались своими мелкими делами. Даже температура тут была ниже средней, и темнота покрывала, как плащ. Гигантскими колоннами поднимались стволы. Сверчки и прочие ночные создания играли свою музыку.

Он побывал всюду, грозил каждому совету и, наверное, навлек на себя войну. Но оружие его еще не выстрелило. Карлос глядел в черноту, сидя один в северных холмах, и слушал ночь. Двустволка стояла рядом с ним на полу, "АК-47" устроился на пассажирском сиденье, как любимая девушка после ночи за городом. В одной руке Карлос держал свой любимый сделанный на заказ "магнум" с серебряными накладками, другая лежала на руле черного "лексуса". Сегодня он кого-то свалит, или пусть его черти возьмут.

Азиаты были традиционно любезны, как и ожидалось, и даже предложили ему профессиональную помощь – разумеется, стотысячная премия этому несколько способствовала. Они поняли, что для него это дело чести, как было бы и для них. Их бизнес не пересекался – они занимались женщинами и героином, он – всем остальным. То, что случилось, было плохо и для его, и для их бизнеса. Мир – вещь хорошая, и все хотели его сохранить, каждый в интересах собственного дела. Небольшие банкноты в одном чемоданчике. Легкие деньги за информацию, чтобы завалить несколько тел, – закон джунглей. Так бывало при меньших обидах, за меньшую плату. Но пусть и премия, и наказание соответствуют преступлению.

Он всем им сказал, что с каждым днем, прошедшим с момента предложения, цифра премии будет уменьшаться на десять кусков. И потому в интересах обеих сторон не допускать промедления. Русские пожали плечами, и он чуть не свалил одного из них. Их пренебрежительные манеры были знаком неуважения. Однако он успел подумать, что таков их стиль... к тому же какая-то шестерка не стоит тюремного срока. Ему надо быть на воле, чтобы осуществить свою месть. Итальянцы, доминиканцы, ямайцы и черные братья – эти все ответили одинаково: за сто кусков готовы убрать самого Папу. Так что он ждал, и оружие его еще не стреляло. Для этого время придет.

Он подумывал отправить послание старомодным способом – взорвать парочку заведений конкурента. Убрать несколько мелких деятелей и ждать, пока на эту наживку клюнет война. Но ему нужно было добраться до донов. Сказать им, что мешает бизнесу на низших уровнях, а не доставлять им послание через эти самые нижние уровни. Вот это и было сообщение. Ему нужна была встреча. Ситуация предоставляла брешь в протоколе. У него было право предстать перед ними и рассказать о своем деле. Кто-то убил его брата и близких людей. Кто-то заплатит.

Карлос медленно выдохнул, глядя, как воздух превращается в пар холодной ночью. Терпение не принадлежало к числу его достоинств. Никогда не принадлежало. Но практичность сейчас требовала сидеть тихо. Деньги всегда были корнем любого зла, и он умел вырастить дерево из этих корней.

– Да, Алехандро... я клянусь отомстить за тебя.

Он закрыл глаза и услышал эхо собственных слов. Они не просто отняли у брата жизнь, они изуродовали его.

Карлос рассмотрел варианты. Отстрел не только заставит эту мразь расползтись по укрытиям, но и навлечет на него новые вендетты, за которыми скроется исходное дело, и труднее станет найти его заказчиков. Уже пошли слухи, что он выискивает свершителей непростительного, тех, кто убил его родственников, и что он финансирует охоту. А значит, это отлично знали те, кто должен знать. Ему только хотелось посмотреть в глаза человеку, который это сделал, и тому, кто отдал приказ. Предложенная премия вытащит на свет оскорбителей чести брата. И тогда он найдет их, поймает и предаст медленной смерти.

Он сидел со своим планом, терзаясь от неудовлетворенной жажды мести, дрожа от холода и ненависти, но согревал себя картинами невообразимых пыток, которым подвергнет тех, кого наконец поймает. Он их из-под земли достанет и покажет им, что есть вещи похуже смерти.

Зазвонил мобильник, и Карлос скривил губы в холодной полуулыбке. Цифровой дисплей показал код, который он дал охотникам для получения премии.

– Говорите, – тихо бросил он в темноту.

– Мы нашли твоего человека – договорились с ним о встрече.

– Награда не задержится.

– Мы приведем его в назначенное место в северных горах – привези деньги.

Карлос снова улыбнулся. Бог услышал его многочисленные молитвы. Что-то привело его сюда, куда он часто приходил размышлять и ждать.

– Вы знаете место. Пусть он будет жив, когда я приеду, иначе награда уменьшается наполовину. Хочу заглянуть в глаза покойничку.

Углубляясь в дикие области гор, Карлос свернул с однополосного серпантина, и колеса машины запрыгали по оранжевой сухой глине, нагружая рессоры. Следуя за парой задних огней, мигнувших среди высоких сосен и секвой, он ощутил еще одно изменение почвы – колеса ушли во влажную землю.

Да, отличное место для завершения охоты. Лес он любил даже больше, чем море, потому что лес давал ощущение замкнутости, тайны... здесь охотились волки, здесь в неприкрытом виде выступали силы природы.

Все нервные окончания горели, от предвкушения сохли губы. Он вдыхал в себя лес, впуская в ноздри аромат сосен, влажной земли, срезанной травы – и с ними едва уловимый запах серы.

Карлос прищурился на полукруг черных седанов. Стиснул дрожащие от ярости руки на руле. Сера. Если они уже закончили его охоту, за это будет своя цена. Он глянул на автомат, подумал, не убрать ли их всех ливнем пуль, и задышал быстрее. Если они только...

Все чувства болезненно обострились, он осматривал расположение машин, обдумывал ритуал. Пять черных "мерседесов" остановились, погасили фары. Шестым был длинный лимузин, тоже "мерседес". Карлос глянул на двустволку, жалея, что не захватил с собой инфракрасный прицел. Если это ловушка, то "магнум" и автомат проложат ему дорогу обратно к машине. Он приехал последним и потому может выехать первым, а двустволка уберет первого преследователя, разнеся двигатель и воспламенив бензопровод, – может, хватит, чтобы перевернуть первую машину, загородив путь остальным. И он стал ждать, желая посмотреть, что за товар они привезли. Потом отключил фары.

Медленно, одна за другой, открылись двери седанов, и Карлос смотрел через тонированные стекла при свете молодого месяца. Вместе с пассажирами из машин появился странный туман. С водительских сидений поднимались телохранители, и каждый подходил к задней дверце своей машины, открывая ее для босса. Красиво. Приехали самые главные. Карлос смотрел, узнавая знакомые лица. Но сам ждал в автомобиле.

Здесь был представитель итальянцев, глава азиатской мафии, которого Карлос еще не видел – на совещаниях бывали только его подчиненные. Но если приехал сам дон, то, наверное, Карлосу не повезло. Он засунул "магнум" за пояс и переложил автомат. Вылез высокопоставленный доминиканец, потом русский, потом ямаец. Этих людей он знал. Рядом с каждым стоял массивный телохранитель. Карлос продолжал ждать, глядя на фары лимузина, направленные на него. Фары погасли. Все нормально.

Странно, но даже в темноте было видно. Луна струила голубые лучи на поляну, слышны были охотничьи крики сов, печально отдающиеся среди деревьев. На лимузине были флажки, как на дипломатической машине. Что за фигня – крупный чин из правительства? Карлос не выключал мотор. Сотня кусков вдруг показалась ему не такой уж крупной суммой, а все было похоже на то, что здесь подстроена ловушка. Он не мог опознать все страны по флажкам на машине. Карлос прищурился. Юго-западные штаты и европейские страны? А что это за пятиконечная звезда в центре одной из эмблем? Собравшаяся команда улыбалась в темноте. Наверное, зрение его подводит, и зубы этих людей кажутся в свете луны больше и белее нормальных.

Он готов был дать задний ход, когда открылась дверца лимузина и выбросили двоих. Они застонали, стукнувшись оземь, и Карлос понял, что они еще живы. Отлично. Руки у них были связаны за спиной нейлоновым шнуром. Карлос медленно выдохнул, овладевая собой. Он продолжал изучать ситуацию, когда следом за выброшенными без чужой помощи вышел высокий светлокожий брат, глядя прямо в ветровое стекло машины Карлоса. Потом он улыбнулся и кивнул.

– Я только начал вашу охоту, Ривера, – произнес незнакомец. – Мы все в нее вложились, как и вы. Доставайте оружие, если хотите, но и деньги тоже.

Карлос открыл дверцу и осторожно вышел, держа два ствола, потом потянулся за серебристым металлическим кейсом на заднем сиденье. Но дверцу водителя оставил открытой и мотор не глушил.

– Выкладывайте! – бросил Карлос, переводя ствол автомата с людей на земле на незнакомца.

Стоящие в круге подняли руки, шагнули вперед, показывая, что у них нет оружия, потом образовали полукруг около таинственного незнакомца, который ухватил двух извивающихся на земле людей и поставил на колени.

– Позвольте представиться, Карлос. Я – Фаллон Нюит. Мне принадлежит "Кровавая музыка" – а вот эти люди, – он кивнул в сторону окруживших его темных костюмов, – мои помощники, мои братья. И ваши тоже.

Карлос кивнул и опустил оружие, оглядывая знакомые лица.

– Трудности вашей организации плохо влияют на бизнес всех нас.

– Да-да, – согласился пожилой русский. – Заставляют людей настораживаться ночью. Работать становится трудно, и прибыль падает.

– Вынуждают людей задавать ненужные вопросы, – добавил старый азиат.

– Этого мы допустить не можем, – произнес пожилой дон со зловещей полуулыбкой. – Особенно в нашем музыкальном и клубном бизнесе. Нам нужны тела ночью.

– Как и всем нам, – согласился седой доминиканец и глянул на ямайца, который тоже кивнул. – Нам нужно, чтобы они шли к нам, как стадо.

– Ага.

– Итак, – заключил Нюит, обходя стоящих на коленях и пододвигаясь ближе к Карлосу, – все мы здесь, чтобы заключить союз. Ваше дело – наше дело. Весьма простой вопрос практичности и бизнеса. Мы слышали ваш призыв к оружию и откликнулись – как должна откликаться семья на внешнюю угрозу.

Карлос кивнул. Он оценил человека, говорившего спокойным контролируемым голосом. Излучал он чистейшую уверенность, надменность. Карлосу этот стиль нравился. Он, правда, не мог определить расу этого человека, и глаза у него были такие черные, каких Карлос никогда не видел. Может быть, латино, может быть, черный или смесь, не важно. Кожа гладкая, как у женщины.

Человек по имени Нюит улыбнулся, будто читая его мысли. Ярчайшая белая вспышка сверкнула при луне. Карлосу пришлось встряхнуться, чтобы прогнать непонятную дрожь от взгляда этого нового брата. Что-то было в нем почти женское, но в то же время он излучал нечто холодно-деловое и сугубо мужское. Богатство и власть сочились из всех его пор. Человек приложил палец к губам, как раз когда Карлос хотел что-то грубо спросить, и едва заметно улыбнулся.

– Я без оружия. Давайте обсудим все это цивилизованно. – Нюит пододвинулся чуть ближе. – Я подойду так, чтобы слышать вас, но при этом чтобы вы не могли выхватить оружие. Si?

– Сотня кусков – маловато, чтобы разделить на такое количество, – сказал Карлос Нюиту через всю поляну, показывая на стоящих людей. – Но такова была премия.

Карлос изучал спокойную, непринужденную манеру главаря, и в голосе этого человека было больше шелковых нитей, чем в черном костюме, сшитом на заказ. Богатство, окружающее этого брата, измерялось миллиардами, и было сразу ясно, что главный здесь – этот сравнительно молодой человек. Заинтригованный Карлос опустил ствол и сделал два шага вперед – влекомый этой неприкрытой силой.

– О нет! – Нюит отмахнулся. – Мы не можем претендовать на эту награду. Мы пришли добавить к ней и предложить вам в десять раз больше, чтобы вы завершили для нас эту работу.

Он кивнул одному из телохранителей в черном, и тот, достав из лимузина кожаный кейс, шагнул вперед и протянул Карлосу.

– Я предпочитаю кожу – выделанную, – сказал Нюит с улыбкой, поглаживая ухоженной рукой кейс. – Серебро несколько... старомодно. Держите. Тем более что мой портфель все равно вместительнее вашего.

Нюит рассмеялся.

Миллион долларов? Ничего не дается бесплатно. Карлос поставил свой портфель возле ноги и внимательнее присмотрелся к группе, замечая теперь каждую подробность, чтобы узнать любого, если дело обернется хреново. Луна отразилась от золотых запонок и массивного перстня Нюита с той же эмблемой, что на флаге, который Карлос не смог узнать. Не говоря ни слова, двое стоявших за Нюитом подняли руки, показывая такие же перстни, будто отвечая на незаданный вопрос. У всех были такие кольца – Карлос сначала не заметил. Все это начинало его тревожить.

– А что за работа?

Карлоса охватила подозрительность. Один из охранников поднял лежащих за шиворот и бросил перед Нюитом, потом шагнул в строй других, наблюдающих за действием.

– Эти двое, – произнес Нюит, ставя ногу на спину одному из них, – из ФБР. Они были нашими помощниками, но потом приняли некое глупое решение. У нас есть еще и другие там, и Миньон нерушим. Волноваться не о чем. Эти люди принадлежат нам – так что мы не можем принять ваши деньги с чистым сердцем. Честный обмен – не грабеж.

– И какое это имеет отношение ко мне и к моей премии? – спросил Карлос. – У меня другая война – федералами я не занимаюсь.

Миллион или сколько там, в это он не полезет. Карлос нагнулся, чтобы поднять свой серебряный кейс, не сводя глаз с группы и не убирая палец со спускового крючка. Принять их деньги – значит вступить в их битву, а битва у него одна: отомстить за брата и родных. Гоняться за федералами – это слишком, а для бизнеса это хуже чем плохо. И так полиция слишком стала вокруг него вынюхивать. И что это еще за Миньон такой? Нет, это не его война.

– Но ведь имеет. Эти люди убили ваших родственников.

От слов Нюита Карлос окаменел, застыл на месте, потом медленно поставил кейс, выпрямился и шагнул вперед, не слыша оправданий и мольб лежащих на земле. Либо этот богатый и наглый гад умеет читать мысли, либо Карлос в чем-то ошибся. Когда Нюит запрокинул голову и засмеялся, Карлосу захотелось влепить ему пощечину.

– Брехня. Федеральные агенты могут кого-нибудь из нас завалить, но ритуальными убийствами они не занимаются.

– Правда? – с издевкой спросил Нюит. – А как лучше всего вызвать войну за территорию? Как лучше всего вытащить нас из укрытий, создать недоверие между группами, натравить нас друг на друга? Выдать убийство за работу кого-то из нас. Как я уже говорил, у нас есть там друзья, которые выдали вот этих вместе с их оружием.

Карлос не шевельнулся. Он стоял совершенно неподвижно. Ярость разгорелась с новой силой, во рту почти ощущался вкус крови. Нюит глядел на него, и – странно – при этой полной неподвижности Карлос ощущал исходящую от него силу.

Стало трудно дышать. Ощущение было почти неописуемым, и вскоре Карлос вдруг уловил еще одно ощущение, совершенно неожиданное. Этот брат почти соблазнял его, заставил шагнуть вперед. Что-то чувственное овладевало им, и Карлос встряхнулся, прогоняя странную реакцию. От мысли, что его чуть ли не эротически тянет к мужчине, мурашки поползли по коже. Карлос овладел собой и остановился.

– Приятное чувство, не правда ли? – тихо произнес Нюит, глядя на Карлоса. Голос его стал ниже на октаву, сделался гуще, сочнее, соблазнительнее. – Ненависть – такое чистое чувство... пьянящее. А когда она находит выход... большего удовлетворения на свете нет.

Карлос кивнул:

– Видели бы вы, что они сделали с моими людьми. Вы знаете?

Собственный голос его удивил. Он звучал мягко, грустно, как признание в боли, как сдача. Какого хрена...

– Да, я знаю. Это отвратительно, – так же тихо ответил Нюит, и его интонация притянула Карлоса ближе к центру группы, где тот стоял.

– Клянусь, мы этого не делали! – взмолился один из стоящих на коленях связанных.

– Убейте нас быстро, – всхлипнул другой. – Пожалейте!

Карлос уставился на умоляющих, на темно-коричневое лицо одного, на пепельно-бледную кожу другого. Эти мольбы отвлекли его внимание от Нюита. В голове зашумело от ярости.

– А вы пожалели Алехандро? А теперь смеете умолять меня о жалости? – Карлос сплюнул на землю. – Нет, вы умрете очень медленно и так страшно, что вашим матерям не останется что хоронить!

Нюит укоризненно поцокал языком, чуть-чуть усмехнувшись.

– Не сплевывайте вкус мести, – посоветовал он. Остальные тихо засмеялись. – Пусть он обволакивает язык своей горечью, пусть наполнит сердце. Ибо они нарушили наш кодекс и причинили великое горе нашей восходящей звезде.

Последние слова Нюита заставили Карлоса оторвать взор от связанных и поглядеть на него.

– Вашей восходящей звезде?

– Посмотри на вещи трезво, – предложил итальянский дон. – Не думаешь же ты, что так быстро поднялся от уличного дилера и гангстера до своих нынешних высот без темного ангела за плечом?

– С тех самых пор, как ты принял решение встать на этот путь, мы присматривали за тобой – потому что тебе предназначено было стать одним из нас, – добавил русский, слегка улыбаясь.

– Hombre, – заверил его доминиканец, – твоя территория уже выделена для тебя – только возьми ее.

– Власть, которая тебе и не снилась, – произнес ямаец.

Каменное лицо в темных очках было непроницаемо, но голос звучал низко, искусительно. – Ощути ее. Она электризует.

– Чтобы сокрушить сильно укрепленную империю, – почти прошептал азиат, – необходимо вести тихую битву изнутри. Тогда империя рухнет сама, а ты пройдешь по ее обломкам, собирая трофеи. Таково "Искусство войны".

Сложив ладони вместе, он с улыбкой поклонился.

Нюит тихо и долго выдохнул, закрыл глаза, потом выразил согласие с каждым на его родном языке. Те по очереди кивнули. Нюит открыл глаза и улыбнулся. Карлос понял то, что было сказано доминиканцу: "Дай ему время, все это полностью ново для него". Классно было бы, если бы он понял, что было сказано остальным, но тех языков он не знал, и это его тревожило.

– Успокойтесь, – ласково произнес Нюит, и Карлос ощутил чувство безопасности.

Он подумал о сказанном, разглядывая Нюита.

– А если я захочу и дальше быть сам по себе?

Нюит вздохнул:

– Это ваше право. Но тогда вы не будете более под нашей эгидой. Когда-нибудь к вам явится полиция, или же вы найдете несчастливый конец. Таков закон природы. Мы же выработали совсем другие законы, которые защищают наших. Вы хотели защитить членов своей семьи. Они пали от рук ваших врагов, и это не должно пройти даром. Вы же не собираетесь подставлять другую щеку?

Карлос медленно кивнул. Другую щеку – хрена с два.

– Сними символ своей прежней жизни и выброси его. Мы дадим тебе вместо него герб семьи.

Карлос с сомнением коснулся креста на своей груди. С этой командой он будет сильнее. Он станет непобедим. Он ощущал это, глядя на Нюита.

– Да, – улыбнулся Нюит. – Непобедим.

Голос пробежал по коже, как прикосновение возлюбленной, всколыхнул все темные желания, таившиеся в глубине сердца. Этот человек, стоящий перед ним, проявлял великое терпение, улыбчивое понимание, Карлос слышал его голос у себя в голове. Что-то подсказывало ему, как хорошо, неимоверно хорошо ему будет. Жизнь, о которой он даже мечтать не мог, – вот она, руку протяни. Два агента ФБР корчатся у его ног, и никто на поляне даже глазом не моргнет в тревоге. И всего-то и надо – сказать "да". Всего-то и сделать – выбросить старый крест и принять это кольцо. И никогда больше не придется беспокоиться о своей гибели. Карлос даже моргнуть не мог, глядя в бездонную черноту глаз Нюита.

Возможность мести, защита от такой мощной организации, миллион долларов... Крест Хуана в кармане потяжелел. Смерть ребятишек и брата не будет напрасной.

Ровно держа одной рукой оружие, Карлос ощутил, как другая медленно заходит за шею, отщелкивает замок цепочки, держит за цепочку крест. А потом рука метнула крест прочь – вместе со всеми дурацкими молитвами матери и бабки, которые не спасли тех, кто был ему дорог, не спасли и его сестру. Есть только один закон – закон джунглей, и он требует наращивать силу.

– Очень мудрый выбор, – произнес Нюит, тяжело выдохнув. На миг закрыв глаза, он коротко рассмеялся гортанным смехом. – Слабым не понять, что мужчина должен делать то, что должен делать мужчина. Но ты – ты всегда знал истинные законы. Добро пожаловать!

– Мы не трогали ваших людей, Ривера, клянусь вам! – взвыл один из плачущих. – Мы хотели внедриться, вот что нам было приказано!

Дорогая кожаная туфля Нюита влепилась в щеку говорившего, развалив ее пополам. Хлынула кровь, и Карлос отметил, что вся группа облизнулась – но тут из лимузина раздалось глухое рычание. Глаза Карлоса метнулись к машине, обратно к Нюиту.

– А это что еще за чертовщина? – чуть слышно шепнул Карлос.

– Непревзойденное оружие, – осклабился Нюит, разглядывая собственные ногти. – К тому же очень красивое. Именно ее натравили на вашего брата, на других ваших родственников. Великолепное прикрытие – выдать смерть вашего Алехандро за результат битвы с экзотическим зверем... когда ваш брат недолго продержался на ринге. Именно ее применили против некоторых моих артистов, ваших людей, нескольких агентов, которые повели себя неуступчиво, против еще одной фирмы звукозаписи, которой владела наша семья. Создали хаос и страх. И это оружие так невыносимо ужасно, что никто не приписал бы его тайной работе властей – ни пуль, ни ножей. Очень изобретательно.

Карлосу вспомнилось тело брата, и способность трезво рассуждать смыло волной ярости. Хуан, еще двое...

– Пусть эти двое умрут той же смертью!

– Таков ваш выбор? – улыбнулся Нюит.

– Да!

– Отдайте этому человеку чемоданчик. Поставьте рядом с ним, чтобы он получил ощущение, что такое миллион долларов мелкими купюрами – рядом с его ничтожным подношением. И пусть добавит кое-что к ощущению от вида гибели этих людей.

Охранник подошел и распахнул кейс, показывая пачки денег. Края купюр шелестели под ветерком – запах свежих денег щекотал ноздри. Одни только сотни, черт побери! Карлос кивнул, охранник закрыл чемоданчик и толкнул по земле. Карлос остановил его ногой. Если эта семья и без того помогла ему быстро подняться наверх и хочет только, чтобы он убрал этих предателей, так почему бы и нет? Полезные люди всегда ценятся.

– Таким образом, я понимаю так, что вы по собственной свободной воле принимаете наше предложение?

Карлос кивнул Нюиту:

– Давайте к делу.

– Рейвен, поди сюда! – позвал Нюит.

– Твою мать!

Карлос быстро отпрыгнул и поднял ствол, готовясь встретить огнем здоровенную черную пантеру, выпрыгнувшую из лимузина. Она зарычала на него и метнулась к лежащим на земле людям, которые завопили от ужаса.

– Она вас не укусит – если не будете делать резких движений, пока она ест, – заверил его Нюит, смеясь. – Она просто голодна, бедняжка. Почти умирает от голода.

Даже при всей ярости вид зверя, летящего к людям, вынудил Карлоса сжаться. Прилив адреналина заставлял следить за пантерой, жуткий интерес не позволял оторвать от нее глаз, но все-таки нужны были усилия, чтобы не отступить, не поежиться.

Зверь обнюхал первого из мужчин, и у того началось недержание. Глаза его крепко зажмурились, слезы потекли по лицу, а пантера лизнула ему шею, щеку, волосы. А дальше все пошло очень быстро.

Человек испустил визг, и вдруг у него не стало горла. Другой пытался отползти на коленях, но стражники Нюита удержали его. Карлос в ужасе таращился на зияющую кровавую дыру. Слышал невыносимые звуки разрываемой плоти. Едкая вонь свежей крови окружила его, вызвала рвотный спазм, а зверь наступил лапой на грудь мертвеца, склонил морду и приступил к пиру.

Потом пантера глянула на Карлоса, глаза ее сузились в пылающие щели, мелькнули свисающие изо рта внутренности, и огромная кошка проглотила кровавый ком. Вылизывая опустевшую грудную полость, она лакала густую жидкость, потом села на задние лапы. Очень спокойно пантера вылизалась, замурлыкала, встала и потерлась о ноги Нюита гигантской домашней кошкой.

Рука Нюита потрепала здоровенную голову. Пантера показала большие клыки, закрыла глаза с выражением, которое иначе как экстазом не назовешь, и уткнулась носом в пах Нюита. Второго мужчину при виде его неизбежной судьбы вырвало. Нюит засмеялся.

– Скоро у этого бедного обиженного создания не будет хозяина. Она лишь делала то, что ей говорили, не за что ее убивать. Нам она полезна. – Он нежно погладил пантеру. – Она прекрасна и делает лишь то, что естественно... и хорошо делает.

Когда зверь повернул голову ко второму дрожащему на земле, ее остановил приказ Нюита:

– Нет! Этот для нашего гостя.

Оглушенный Карлос только смотрел, как отлично выдрессированный зверь отступил, заняв позицию у ноги Нюита, и лишь глянул недовольно на своего хозяина.

– Это власть, друг мой, – тихим чувственным голосом произнес Нюит. На лице у этого брата было такое выражение, будто он только что кончил. – Ты с нами?

Карлос кивнул. Подобного проявления силы он в жизни не видел. Отобрать у противника такое оружие и так против него использовать! Но образ брата перед глазами заставил его оторвать глаза от бойни и перевести взгляд на человека – все еще живого. Даже от одного вида этого, еще живого, который обосрался, обоссался и облевался, от запаха его страха Карлос не мог опять не сплюнуть. Мерзкий вид останков дал ему уже достаточно вкуса мести. Какая-то это извращенная фигня.

– А второго давайте просто и старомодно, – предложил Карлос, тяжело дыша. – Две пули в затылок, чисто. Пантера – это уже через верх, hombre. Даже для меня.

– Я же сказал, что он новичок, – объяснил Нюит тем, кто внимательно рассматривал лежащего на земле человека. – Скоро и у него появится жажда. Дайте ему пару дней.

Остальные кивнули.

– То есть ты хочешь убить этого второго чисто? – шире улыбнулся Нюит.

Карлос мог только кивнуть.

– Ты не хочешь этого сделать сам? Все же он убил твоего брата, твоего кузена и твоих друзей.

– Делайте, и все. Или...

Карлос не успел поднять пистолет, чтобы закончить фразу, как Нюит потянулся к спине человека голой рукой. Страшный, леденящий крик раздался из уст жертвы, послышался хруст костей и связок, отдавшийся эхом среди деревьев, и рука Нюита вырвалась из тела. В ней болтался целиком позвоночный столб. Карлос окаменел от невероятного зрелища, крик застрял у него в глотке, глаза метнулись прочь от тела на земле, приковались к костяной цепи в руке Нюита. В спине покойника образовалась глубокая лощина, остекленевшие глаза уставились на ботинки Карлоса.

Карлос не мог двинуться. На его глазах Нюит разломал позвоночник на части и бросил главарям, которые, тяжело дыша, расхватали дымящиеся кости. Нюит сурово глянул на пантеру, сунувшуюся было к свежему трупу, и она попятилась с рычанием. Бандиты обсасывали кости, облизывая пальцы. Они столпились около тела, припали к открытой ране. Слышались только хлюпающие звуки. Карлос отвернулся с рвотным спазмом.

Но слышать, не видя, было еще хуже.

– Что это за херня такая? Черт побери...

Голос изменил Карлосу. Он снова повернулся, не в силах оторвать глаз от мерзости. Нет, на фиг. Это психи. Он не участвует. Страх охватил его. Никогда в жизни он не видел подобной гадости!

– Успокойся, – прошептал Нюит. Глаза его смотрели Карлосу в душу, голос искушал.

Мгновение Карлос не мог двинуться. Чтобы убраться, надо завалить большую кошку, а что потом? Эти гады его сожрут!

– Никто тебя пальцем не тронет, друг мой, могу тебя заверить, – проворковал Нюит, сузив глаза в щелочки. – У нас на тебя гораздо более серьезные планы. Планы расширения территории, планы на такие деньги, которые тебе за одну жизнь не потратить, – усмехнулся он. Голос его звучал настойчиво и соблазнительно, так уговаривает мужчина упрямую женщину снять трусы. – Подумай о тех деньгах, что здесь в лесу. Пусть эти люди извращенцы, но они до омерзения богаты и защищены... даже федералы не смеют их трогать. Ты хочешь того же и сам это знаешь. Ездить по миру под непробиваемой защитой... действовать безнаказанно, смеяться над властями. – Нюит шагнул ближе, в экстазе раскинул руки. – Скажи, что ты этого хочешь. Скажи от всей глубины души.

Нейлоновая куртка Карлоса прилипла к телу. Бисерины пота со лба струйками потекли по лицу. Рука, сжимавшая рукоять, дрожала, и пальцы дергались, будто приклеившись к ней и крючку.

Нюит поднял голову, открыл глаза и оглядел Карлоса. В этом взгляде трепетало плотское удовольствие.

– Ты даже слов найти не можешь, чтобы мне сказать... потому что у тебя их нет. Ты ведь желаешь того, что я описал, и ты жаждешь того, что принадлежит мне. N'est pas?

– Но, черт... – Голос снова застрял в глотке у Карлоса.

Боссы вставали, вытирая губы. Карлос смотрел на Нюита, парализованный чудовищностью положения, загипнотизированный соблазном, а этот безумец сам слизнул кровь с руки и вздохнул.

– Ты сумел вырвать у человека позвоночник... как...

– Боевые искусства, – улыбнулся Нюит. – Ты не знаешь, что во многих древних культурах после боя съедали останки противников? Трофеи – победителю. Это древний обычай, он давал тебе ту власть, что была когда-то у той стороны над тобой. Небольшой обряд – участвовать не обязательно, если тебе это не по нраву. Мы, как видишь, не требуем единообразия. – Нюит усмехнулся. – И мы можем научить тебя, как защититься от пули или чего-то более опасного... если ты хочешь перейти на следующий уровень и добраться до самого корня... то есть до самой вершины тех, кто убил твоих родных.

Карлос, обуреваемый сомнением, не отказался, но и не кивнул.

– Я в кровавой каше не копаюсь.

– Но ты же заинтересован? Не торопись. Подумай. У нас впереди вся ночь.

Карлос не ответил. Двое, убившие его родных, действительно погибли страшной смертью. Все эти годы его защищали эти люди, обеспечивая ему безопасность. Рядом с ним стоял миллион долларов и его сто кусков тоже. Эти люди готовы были научить его, как расширить свою власть и стать недосягаемым для закона. Никогда ему не придется видеть, как близкие к нему люди падают жертвами насилия. Никогда не придется ему беспокоиться о детях – им не надо будет переносить того, что вынес он с сестрой и братьями. Он сможет защитить своих людей, создать жизнь им на радость. Впервые в жизни закончится это безумие, и он окажется в безопасном лагере – в лагере безграничной власти.

Нюит смотрел на него, хитровато улыбаясь. Карлос перебирал варианты. Терять нечего, обрести можно все. Гм... кровавые ритуалы мести можно и пережить, а вот преимущества стоит обдумать посерьезнее.

– Если я скажу "да" и начну охоту за ними – чего еще вы от меня захотите? Давайте на берегу договариваться.

– Настоящий бизнесмен, – будто про себя заметил Нюит прохладным тоном, долизывая кровь с руки. – Уважаю. – Он покосился на пантеру. – Она очень помогает охранять наш образ жизни. Она дает понять тем, кто становится у нас на пути... обращает их, чтобы они взглянули на вещи с нашей точки зрения. – Нюит тихо и зловеще засмеялся. – Очень действенно.

– И что, я вот это должен буду держать у себя в доме? – расхохотался Карлос, энергично мотая головой.

Нюит снова рассмеялся коротко и низко.

– Нет. Ухаживать за ней непросто, и она терпеть не может солнце. Кров ей обеспечим мы. От вас потребуется только дрессировать ее и управлять ею.

– Я мало что знаю о дрессировке подобных бестий, – снова засмеялся Карлос, продолжая мотать головой.

– Этому мы вас научим. Смотрите, как она легко ко мне подходит.

– Значит, когда я буду выполнять акцию, то я должен буду заставить ее...

– Подробности, подробности, – тяжело вздохнул Нюит, останавливая его жестом. – Зверь принадлежит вам, но я на какое-то время оставлю его себе. На самом деле, – сказал он как будто небрежно, – я эту кошечку меняю на ту, которой владеете вы. Договорились?

Он улыбнулся.

Карлос помотал головой, поднял кожаный чемодан, стоявший рядом, и сунул его под мышку, не убирая пока пистолета. Он слыхал о подобных людях – богатых настолько, что у них винтики съезжали на каком-нибудь пунктике.

– Назовите любую женщину из моих, которая вам нужна, и я вам ее без проблем доставлю. Деньги и власть – это их влечет как мух на мед. Я ее к вам пришлю, – бросил он через плечо, уходя.

– Постойте! – окликнул его Нюит. – Повторите, что вы сказали.

Карлос резко выдохнул, повернулся. Нюит будто хотел вдохнуть его выдох через всю поляну.

– Я сказал: выбирайте любую, какую хотите, – повторил он нетерпеливо. – Назовите имя, и я ее вам приведу. Сделка: миллион за людей, которые завалили наших, плюс женщина. Я получаю пантеру, но вы держите ее у себя и кормите. И я получаю сумасшедшую защиту без всякой дополнительной фигни. Точка.

Глаза Нюита сузились в щелки. Он охватил себя руками и задрожал, тяжело дыша.

– Подойди. Поставим печать на договоре – и тогда можешь идти.

Карлос знал этот обычай – договор скрепляется рукопожатием или объятием на уровне донов.

– Хрена с два. Сначала заприте чертову пантеру.

Нюит улыбнулся:

– Да, она страшит – даже своего хозяина иногда. Но она чертовски хороша – даже в постели.

– Вот этого мне знать не надо, – буркнул Карлос, передернувшись с омерзением. – Просто заприте эту тварь, и тогда пожмем руки.

Он поставил чемоданы, но автомат оставил при себе. С этими парнями лучше не шутить.

Шагнул вперед он только тогда, когда пантера прыгнула в лимузин и один из охранников запер за ней дверцы.

Люди Нюита долизали кровь с рук, потом отерли их шелковыми платками, вытерли рты. Мысль пожимать им руки была отвратительной, но слева от Карлоса стоял миллион баксов и еще сто штук справа.

Не обращая внимания на то, что Карлос остался при оружии, итальянец первым вышел вперед, но вместо того, чтобы принять протянутую руку Карлоса, схватил его за голову и притянул к себе в мощном объятии, потом расцеловал в обе щеки. Карлос вытер нос тыльной стороной ладони – ноздри заполнила вонь крови, серы и смерти.

– Grazie, – буркнул старый итальянец, глядя холодными глазами и угрожающе улыбаясь.

Карлос, повинуясь инстинкту, вытерпел объятия и поцелуи всех остальных. Но больше всего его встревожила их физическая сила. Каждый из этих был существенно старше его, но справлялись они с ним как с младенцем – а он молодой мужчина в расцвете сил!

Когда к нему шагнул Нюит, Карлос подобрался. Этот главный мог дать ему поцелуй смерти – или поцелуй охраны. Все будет зависеть от того, как он выпустит его из объятий.

Холодные ладони поднялись к щекам Карлоса, почти лаская холодом. Черные глаза глядели так пристально, что невозможно было отвернуться. Странный ток пробежал у Карлоса по жилам. Почти слышен стал шум собственной крови в артериях. Сердце забилось неровно, гулко отдаваясь в ушах.

– Тебе предстоит познать наслаждение столь глубокое, силу столь огромную, что у тебя от нее просто встанет, – шепнул Нюит.