Мир Анхара (СИ)

О КАЛЕНДАРЕ И ИЗМЕРЕНИИ ВРЕМЕНИ

Календарем в Царстве с незапамятных времен заправляют жрецы Атамы, владыки времени. Всего в анхарском году 341 день: 12 месяцев по 28 дней (итого выходит 336) и дополнительный, тринадцатый месяц, состоящий всего из 5 дней. Его вставляют между первым и последним месяцами, сразу перед Новым Годом. Поскольку месяц в мире Анхар совпадает с полным циклом обновления луны, месяцы также нередко называют лунами.

Год в Царстве делится на четыре сезона:

Сезон цветов (весна), в который входят месяцы Армат, Нидар и Пауни.

Сезон солнца (лето), с месяцами Эпит, Мисор и Тах.

Сезон дождей (осень), с месяцами Фаох, Атхир и Хок.

Сезон бурь (зима), месяцами Теб, Менхир и Менот.

Последний, тринадцатый месяц никак не называется, поскольку слишком короток. Зато каждый из пяти дней посвящен собственному божеству. Так в первый день поклоняются Джахату, богу знаний и мудрецов, во второй — Харсу, богу справедливости и воинов, в третий — Исате, богине плодородия, в четвертый — Усиру, Великому Судье. Пятый и последний день, знаменующий окончание старого и начало нового года — посвящен самому Атаме, владыке времени.

Начало года в Анхаре происходит в первый день весны. Все пять дополнительных дней добрые люди Царства предаются радости и гуляниям, украшают дома гирляндами из первых цветов, а вечером запускают воздушные фонарики.

Астрономы и жрецы Атамы определяют наступление года по тому, что в этот день звезда Саудет, самая яркая на анхарском небосводе, показывается над горизонтом ранним утром, незадолго до восхода солнца. Вскоре Саудет блекнет, заслоняемая первыми лучами солнца. Однако среди новогодних торжеств встреча звезды занимает особое место: жители Царства гуляют всю ночь, к рассвету же высыпают на улицы, стараются занять места повыше и оборачиваются лицами к востоку. Есть поверье, что первому, кто увидел звезду, будет везти весь год.

В Царстве принято два летоисчисления. То, которым пользуются простые люди — ведется от основания города, мифической даты, когда первый царь Хирам Основатель отправился в окрестные селения по прямому божественному повелению. К началу восстания Азаса Черного в Царстве шел 1957 г. после Основания. Второе летоисчисление принято в официальных бумагах и ведется от Завоевания, т. е. падения Старого Царства и воцарения Джаркаса Степного Льва. То же восстание Азаса Черного началось в 728 г. после Завоевания.

Как и в нашем мире, день в Царстве делят на 24 часа, оповещают же о времени неоднократно помянутые в текстах бронзовые гонги под куполами храмов Атамы. Именно поэтому час в Царстве называют «звоном». Крупнейший гонг расположен в столице, его называют Сердцем Атамы, но один или несколько гонгов есть в каждом городе. Даже в небольших местечках, где нет святилищ владыки времени, хотя бы небольшой гонг подвешивают в храме любого бога. Измерение времени — это признак цивилизации для жителей Царства, даже крохотная деревенька старается заиметь хотя бы один гонг.

Измерением времени занимается специальный круг жрецов, называемый Унуит, в чьи обязанности входит, в том числе, и забота о гонге. В крупных городах, конечно, полагаются не только на жрецов: в Царстве известны и песочные, и водяные, и солнечные, и даже механические часы. Многие могут позволить себе хотя бы какие-нибудь.

В небольших поселениях жрецов Унуита нет, а нужда в точном измерении времени не так остра: люди встают с восходом, ложатся с темнотой, определяют же время по солнцу или, на худой конец, по чувству голода. Сельский жрец не может позволить себе просиживать целый день около гонга. В таких общинах звон раздается хотя бы раз в день, обычно по вечерам.

В теории каждый час дня носит собственное имя (например, Час Совы, Час Первой Птицы и пр.), но на практике ими никто не пользуется. Немногие помнят эти названия, кроме жрецов Атамы. Единственное исключение — время с третьего до четвертого послеполуденного звона, самое жаркое время дня, именуемое Часом Пыли.

О ЯЗЫКЕ И ПИСЬМЕННОСТИ

Язык Царства называется хират и обрел письменность задолго до основания города. Письменность на побережье моря Йуну́с принесли мореплаватели из Закатных царств, которые основывали торговые поселения там, где сейчас располагается сердце Царства. В этой первой письменности слова и образы обозначались картинками-пиктограммами. Так, например, слово «царь» изображали в виде картинки большого каменного дома, а слово «бог» — стилизованной стелой. В те годы традиционная для анхари надпись выглядела похожей на древнеегипетскую.

По мере развития торговли записей становилось все больше, а писать их приходилось все быстрее. Естественно, что ни чиновник, ни наемный писарь не мог вырисовывать каждую пиктограмму, как они отображаются в священных текстах. Так родилось быстрое письмо, в котором картинки превратились в причудливую вязь. Царство начало занимать область вокруг столицы и покорять окрестные племена, а писари еще изображали слова символами и их соединениями. Такая система письма, однако, мешает развитию: каждый грамотный человек должен запомнить тысячи иероглифов для слов и понятий, чтобы составлять простенькие тексты, что уж говорить о литературе и поэзии?

Так продолжалось, пока верховный жрец Джахата Святой Ани (святым его, правда, назвали значительно позже) не ввел первый настоящий алфавит. Выделив основные звуки речи, он назвал распространенные слова, которые начинаются с этих звуков, и предложил обозначать буквы иероглифами этих слов. Первый алфавит насчитывал 23 иероглифа, а это значило, что каждое слово вместо одного символа следовало записывать последовательностью знаков. На первый взгляд предложение Ани казалось ужасным: и царь, и многие жрецы были возмущены.

По счастью, в юном Царстве назревало восстание против правителя, руководили им богатые купцы и землевладельцы. Царь Лахий II Гордый был изгнан из столицы, а захватившие власть богачи назначили Ани руководить городом — это пост, аналогичный современному советнику Бумажного двора. На новом месте Ани (уже почтенный старец) продержался недолго: жрецу, пусть даже и верховному, политические дрязги противопоказаны, но новое письмо прочно вошла в обиход.

С тех пор минуло полторы тысячи лет, и письменность Царства шагнула далеко вперед. Иероглифы изменились до неузнаваемости, поменяли названия, в алфавите добавилось четыре знака и исчезло три, однако пишут в Царстве той же вязью. При помощи вязи каллиграфы умудряются рисовать причудливые образы: стихи-животные, стихи-здания, стихи-пейзажи, которые можно не только читать, но и разглядывать, где буквы образуют волны, абрисы гор или гривы львов.

Каллиграфия — особое искусство в Царстве, одно из достоинств образованного человека. В стране уже лет двести как научились производить бумагу, но для каллиграфии годится лишь та, что изготовлена по старой технологии: плотная и неровная, прессованная из тростника. Для этого искусства используют специальные кисти и тушь. Для более прозаических целей пишут раздвоенными деревянными палочками, которые удерживают чернила примерно так же, как перья — с той разницей, что палочки для письма (каламы) более долговечны, к тому же их можно украсить резьбой или сделать из благородного материала — например, из слоновой кости.

А — Анаин

Б — Беиним

В — Вар

Г — Гамал

Д — Данаис

К — Кат

Л — Ламех

Н — Нан

О — Омела

Р — Рау

У — Урос

Ф — Фос

Х — Хид

О МАГИИ И МАГАХ

Магия — врожденная способность воздействовать на окружающий мир, сами чародеи называют ее Даром. Дар не обязательно передается по наследству, будущий маг может родиться в любой семье: среди богатых и бедных, в семье чародея и у родителей, не умеющих читать. Говорят, что в семьях магов дети с Даром рождаются чаще — и действительно, есть династии, в роду которых были дюжины чародеев. Впрочем, нет и серьезного подтверждения, что наследственность сказывается — иначе с течением лет магов становилось бы все больше и больше.

Две-три сотни лет назад чародеи стали подсчитывать, сколько детей с Даром рождается в Царстве, и выяснили, что от одного до трех на сотню. При этом среди магов примерно поровну мужчин и женщин.

Несмотря на уверения некоторых жрецов, маги существовали всегда.

Возможно, споры о том, что маги — явление последней тысячи лет, знак старения и близящейся гибели мира, возникли оттого, что само слово «маг» пришло в язык хират недавно. Сколько бы ни уверяли чародеи, что слово происходит от древнего иль магар, что означает «величие» и «господство», в действительности магирами называли жрецов неба в Закатных царствах: тех жрецов, что наблюдали за звездами, толковали их волю, провидели судьбу по книге небес и совершали множество вещей, которые в представлении жителей Царства были магическими. Скорее всего, и в самих Закатных царствах, и среди анхари всегда жили чародеи. Скорее всего, они были жрецами. Отсюда берутся сказания о чудесах, которыми боги одаривали смертных в век легенд, и здесь же кроется разгадка того, почему в наши скучные времена небожители больше этого не делают.

Что именно произошло много веков назад, почему традиции воспитания магов среди жрецов оказались утеряны — до конца неясно. Есть гипотеза, что на протяжении примерно сотни лет число магов в Царстве сокращалось, и это время совпало с периодом кровавых смут, который закончился падением Старого Царства. По всей видимости, жрецов, обученных находить и воспитывать чародеев, осталось совсем мало, а во всеобщем хаосе, среди горящих городов и уничтоженных библиотек последние знания были утрачены. Некоторое время маги считались не то демонами, не то чудовищами, причем новые жрецы, которые пытались возродить Царство среди пепла Завоевания, стали смотреть на магов косо. Еще через пару сотен лет появился Круг, который помогал чародеям обуздать силу и найти единомышленников.

В чем же заключаются способности к магии?

Чародеи давно обнаружили, что мир состоит из силы: вещественная материя является самой грубой формой силы, а при изменении вещества структура силы также меняется. Древние маги называли силу в свободном состоянии, чьи потоки пронизывают Вселенную — Са (и писали слово с большой буквы). Ну а силу, заключенную в тела и объекты вещного мира — называли секхем. Сейчас оба слова уже не используются, их место заняло простое и понятное «сила».

Творя чары, маг высвобождает заключенную в него силу и придает ей форму или же воздействует на силу, заключенную в объекте. Естественно, при этом он опустошает себя: чем сложнее чары, тем больше он теряет. Со временем сила восстановится, но растратив слишком много, маг будет истощен некоторое время. Выпив из мага всю силу, можно его убить. С точки зрения чародея обычный человек не отличается от мага ничем, кроме количества силы: способностей простого смертного не хватит, чтобы усилием воли сдвинуть перышко. У того же, кто родился с Даром, силы хватает на куда большее!

Дар пробуждается с шести до двенадцати лет: врожденная сила стремительно растет по мере взросления ребенка. До этого определить способности к магии нельзя — на эту тему проводили множество изысканий. Все признаки и приметы позволяют предугадать, будет ли ребенок магом, лишь с переменным успехом.

Силой, впрочем, нужно научиться управлять. По мере взросления она вырывается на свободу, ее становится так много, что тело подростка неспособно удержать ее в себе. Особенно часто выбросы происходят в момент сильных чувств: страха, злости, первых подростковых влюбленностей. У разных магов неуправляемые выбросы силы проявляются по-разному: вокруг юного чародея загораются предметы, иногда одежда начинает гнить, иногда подросток поднимает бурю.

Возможно, так и возникло предубеждение против магии: необученные чародеи и впрямь опасны. Для обучения же нужен наставник, а еще лучше — группа наставников, каждый из которых научит своему. Если ребенка, в котором пробудился Дар, предоставить самому себе — он может причинить немалые разрушения, а в самом плохом случае сила его попросту убьет.

Давным-давно детей с Даром искали жрецы: чародеев объявляли помеченными богами и помещали в храмы, где те получали воспитание. Примерно со времен Завоевания эта традиция прервалась. Обучиться управлять силой можно и самому — да и откуда бы иначе взялись первые чародеи, которые основали Круг? Однако предприятие это опасное и для самого мага, и для окружающих, да и удается это не всякому.

В своих штудиях чародеи обнаружили, что параллельно вещному миру существует иная сторона реальности — мир силы, который называют Изнанкой. В нем нет ничего, кроме силы: потоков магии, узлов и линий, а также сгустков силы, которые отражают объекты вещного мира.

Довольно скоро выяснилось, что Изнанка — не вполне точное название. Дело в том, что соответствие между вещным миром и миром силы неполно. В действительности Изнанка — нечто куда большее, чем просто обратная сторона нашего мира: в ней можно отыскать все, что есть в нашем мире, но есть и обширные области, не имеющие воплощения у нас. Чародеи думают, что Изнанка — и есть настоящая Вселенная, что это наш мир ее отражение, а не наоборот. Также маги подозревают, что за покровом силы скрываются и другие миры — впрочем, обнаружить их невозможно.

Для решения многих задач чародеи уходят на Изнанку, оставляя тело и погружаясь в неведомый мир. Занятие это опасное: связь между телом и сознанием может разорваться.

Изнанку населяют сонмы духов, большая часть совершенно равнодушна к магам. Есть, впрочем, и довольно опасные. Подобно тому, как человеку для пропитания необходимо поглощать другую жизнь (растительную или животную), так и на Изнанке есть духи-травоядные, что питаются разлитой во Вселенной силой, а есть — духи-хищники, что поглощают души неосторожных. Хищники могут поддерживать свое существование только поеданием силы других существ. Некоторые духи Изнанки подобны животным, другие разумны, хотя провести четкую грань сложно: сознания этих существ настолько чужды, что сложно мерить их человеческими мерками.

Тем не менее, путешествия по миру силы вознаграждают чародея сторицей: в плетении чар проще разобраться, посмотрев на него «настоящим зрением». На Изнанке чародей получает доступ к такому мощному источнику как потоки силы, к тому же маги нередко подчиняют своей воле духов, заставляя их служить.

Нужно, однако, сказать, что говорить об «истинном зрении» на Изнанке не совсем верно: мир силы лишен красок, звуков и запахов. По сути, это необъятная пустота, наполненная силой. Чародеев учат возводить миражи, отражения нашего мира — просто чтобы не сойти с ума в бездне. Потоки силы тоже каждый воспринимает по-своему. Кто слышит гул, шепот или перезвон, кто видит краски, мерцающие реки и нити, а иные — ощущают запах.

О ДЕНЬГАХ И ТОРГОВЛЕ

Быть может, Царство — самая древняя стран которые существуют по сей день, но когда-то и оно было молодо, а до нынешнего Царства существовали другие. Кичась древностью и полагая прочие народы варварами, анхари давно забыли, что не все в их истории так блистательно, как им хочется думать.

Первые настоящие деньги выпустили для анхари их соседи, в те времена, когда Царство еще было всего лишь городом. Сами анхари тогда обменивались товарами и почитали деньгами медные бруски разного веса. Долго так продолжаться не могло. Царство уже вело обмен с торговыми городами поселенцев из Хеттами, что, как грибы, вырастали на побережье моря Йунус. В конце концов, иноземцы отчеканили для Царства первые монеты.

Чтобы не ударить в грязь лицом, тогдашний правитель Лахий Эрмир повелел возвести специальный плавильный двор неподалеку от храма Исаты, что в Старом Городе — и назначил трех чиновников отвечать за чеканку. В самом Царстве монеты получили ход еще нескоро, но с иноземцами анхари расплачивались как полагается — блестящими кругляшами с ликами своих владык. Впрочем, делать деньги из золота или серебра еще многие поколения считалось роскошью и сказочной глупостью.

С тех пор минули столетия и десятки поколений, сменилось несколько видов и названий монет. Изменилась даже форма: деньги Царства представляют собой кругляши с выемкой сбоку, похожие на полумесяцы. Скорее всего, один из царей древности нашел способ сэкономить благородный металл на каждой монете, при этом не добавляя в золото лишние сплавы. По легенде, однако, Исата (ее храм по сей день стоит у монетного двора) была разгневана тем, как сильно упала чистота металла — и сломала станки, так что те стали чеканить деньги неправильной формы.

Денежные реформы проходят в Царстве раз в сто-двести лет, так что названия монет, их вес и размеры, а также стоимость нередко меняются. На момент восстания Азаса Черного известно следующее:

Самая мелкая медная монетка называется шетит. Ее частенько ломают пополам и расплачиваются половинкой.

Наиболее распространенная серебряная монета — кедет. В ней чуть больше трех сотен медяков.

Золотая монета всегда называлась солнцем, видно, за сходство — причем ценится она довольно высоко: как в Царстве, так и за рубежом. За века она нередко обесценивалась, в золото подмешивали серебро, а порой и другие металлы, но цари прошлого исправно восстанавливали стоимость монеты. Это единственная монета в Царстве, сохранившая круглую форму.

ОБ АНХАРСКИХ ТРАДИЦИЯХ

Похороны в Царстве могут проходить в любом месте, но в каждом крупном городе есть специальные храмы, в которых служат жрецы Шеххана (бога смерти), Усира (Великого Судьи) и других богов и божков, имеющих отношение к печальному поводу. Храмы эти называются домами смерти.

Центром каждого является священный круг — вымощенный камнем круглый двор, где и разжигается последний костер. В столице священный круг представляет собой цельную плиту, покрытую резьбой. Впрочем, свои дома смерти имеют и царский дворец, и обитель чародеев, и многие храмы.

Храмы содержат плакальщиц, слуг костра, чтецов, что зачитывают священные тексты во время обрядов, а список достоинств и деяний мертвого — во время сожжения. Также в домах смерти работают музыканты, носильщики, обмывальщики и многие другие.

После смерти тело умащивают благовонной смесью, содержащей смолу каммы, дерева печали. Делается это для того, чтобы сохранить тело от разложения в жарком климате Царства, и чтобы забить вонь горелого мяса при сожжении.

На время прощания с покойником его тело водружают на высокое ложе, окружают лампадами и свечами, часто — осыпают лепестками цветов. Лицо закрывают восковой маской, которая запечатлевает черты покойного, чтобы потом отлить их в бронзе. Знатные рода хранят галереи погребальных масок, похоронную процессию часто сопровождают плакальщики в масках предков. В знак траура в доме все окна занавешивают темной тканью, родственники покойного не разжигают очагов и не готовят: едят фрукты, сырые овощи и вообще питаются дарами земли.

Меж тем, жители Царства могут и в самое печальное событие добавить нотку фарса и комедии. На поминках принято вспоминать хорошее и смеяться, при похоронах знатных вельмож актеры разыгрывают представления о жизни покойного, и чем смешнее эти маскарады — тем лучше. Во время похорон Царя Царей Версивара, известного своим обжорством, играющий царя актер спросил у придворных, сколько еды потратят на поминальный пир — а услышав ответ, возопил: «Отдайте всю мне — и хоть бросайте тело в море!»

Мысль о том, что тело может гнить в земле или в каменном саркофаге, вызывает у жителей Царства отвращение. Что не мешает им держать под царским дворцом склеп, где в урнах хранится прах многих правителей и даже узурпаторов: всех, кого хотя бы один день признавали царем.

Траур в Царстве длится всего три дня, высказывать горе слишком громко или слишком долго ходить в темных одеждах — спустя недели после окончания траура — считается неприличным.

После сожжения прах хранится в городах мертвых, некрополях. Поскольку жители Царства озабочены тем, чтобы живые о них помнили, поминали их деяния и произносили вслух имена, в городе мертвых нередко разбивают сады, среди тенистых аллей, статуй предков и святилищ богам расставляют урны, памятники с подписями, стелы. Прогулка по участку некрополя напоминает променад по саду скульптур. Впрочем, позволить себе семейные святилища могут только богачи и знать.

О ТИТУЛАХ И ОБРАЩЕНИЯХ

В любом обществе титулы, приветствия, цвета одежд могут многое поведать о человеке — и по тому, как обращаются к тому или иному персонажу, можно угадать его место в обществе.

Ниже следует сводка титулов и приветствий, которые встречаются в произведениях Анхарского цикла: от подножия пирамиды власти — и до вершины.

Боги воплотились в вас!

Это приветствие жрецов, берущее истоки в убеждении, что в каждом служителе есть частичка его божества. Вообще-то, если припереть жреца к стенке, тот сознается: в священных текстах сказано, будто в каждом человеке есть божественное, теоретически обращение верно для всех подданных Царя Царей. Но одно дело теоретически — и совсем другое, когда речь о почтении паствы. В общем, жрецу не понравится, если при нем поприветствовать так мирянина.

Общее «боги» частенько заменяют конкретным покровителем: например, жрицу Исаты можно приветствовать словами «Великая Мать воплотилась в тебе!». В качестве жеста почтения в Царстве кивают и касаются пальцами лба — если речь не о приветствии того, кто неизмеримо выше по рангу. При всем богатстве, простые жрецы не выше лошадиного барышника (и учитывая богатство, они старательно поддерживают иллюзию равенства) — так что в их случае поклоны необязательны.

Боги воплотились в вас, мудрый!

Не менее традиционное обращение — но на сей раз к магу. Чародеи почитают себя такими же проводниками силы, как жрецы, только сила их имеет иной источник. Не претендуя на паству, маги все же считают себя равными жрецам. До восстания Азаса Черного так приходилось считать и всем прочим, и самим жрецам в том числе.

Неизвестно, сколько челюстей пострадало от зубовного скрежета, однако после свержения царей-чародеев обращение упразднили. Ну а стоит ляпнуть такое на людях — и неприятностей не избежать. Сейчас так говорят лишь те, кто глубоко сочувствует магам: на деле или желая втереться в доверие. Да и то — у искренне верующего язык не повернется сказать такое богохульство.

В Круге магов «мудрым» называют Верховного, слово используют как почтительное обращение наподобие «вашего величества».

Хлыст.

Хлыст — глава воинского отряда, от капитана пограничной заставы до командующего гарнизоном города. Единственное, что их роднит — на своей земле хлыст верховный командующий, не важно сколько людей у него в подчинении. Если хлыст занимает пост не в личном наделе и не получает указаний от офицеров более высокого уровня, то ему принадлежит последнее слово во всех воинских делах на подчиненной территории. Он может не считаться с хранителем крепости или города — формально он отвечает лишь перед хлыстами более высокого ранга, советником Железного двора и Царем Царей.

Достойный.

Достойным в Царстве называют любого дворянина. Стоит подчеркнуть: именно дворянина, а не человека благородных кровей. В частности, незаконнорожденный и непризнанный ребенок двух дворян не становится дворянином сам по себе (во всяком случае, без особого указа) и не имеет права называться достойным. С другой стороны, достойным назовут простолюдина, усыновленного вельможей.

Некогда важную роль в Царстве играл Совет Достойных, состоящий из столичных и провинциальных дворян. В годы правления ас-Джаркалов Совет еще собирался каждые три года, хотя и утратил былое влияние. Черный Азас и вовсе упразднил его, так что теперь советы остались лишь как местные органы управления, да и то не во всех городах.

Владыка.

Аристократия в Царстве делится на чиновничью и земельную. Так же и земли Царства могут принадлежать дворянину — или находиться в управлении от имени Царя Царей. Владыкой называют дворянина, который владеет (а не управляет) достаточно большим наделом земли: на нем должен быть хотя бы один городок или крепость. Владыкой порой называют и Царя Царей — в конце концов, он владеет всем Царством. Самых крупных дворян, владеющих обширными землями, называют князьями.

В последние годы династии ас-Джаркалов владык развелось слишком много, царь Расхат II, а за ним и узурпатор Азас пытались заменить владетелей наместниками, хранителями и другими чиновниками.

Хранитель.

Хранителем называют правителя крепости, города или целого земельного надела, но управляющего не в силу прав владения, а волей Царя Царей. Нередко наследником хранителя становится его сын или другой родич — но царь может лишить хранителя власти или не утверждать наследника. Хранители обширных территорий или особо крупных городов называются наместниками.

Не следует думать, что хранители — и безземельная аристократия вообще — ниже владык по рангу. Цари предпочитают видеть сановниками тех, кто зависит от трона: во главе крупных городов, крепостей и целых областей обычно стоят наместники. Да и придворный, занимающий высокий пост, но не владеющий землей, имеет больше власти, чем владыка небольшого надела в приграничье.

Лучезарный.

Это титул лишь для Царя Царей. О повелителе также говорят: «Царь Царей, правитель над правителями» — как следствие бурной истории Царства, когда в процессе завоеваний прежних царьков, вождей и других правителей нередко оставляли в качестве наместников и вассалов.

В языке хират слова «царь» и «править» однокоренные, оба начинаются с иероглифа, похожего на язык пламени. Если взять первые буквы титула (Царь Царей, правитель над правителями), получится четыре одинаковых буквы, похожих на языки пламени — так что лучезарного частенько сопровождают знамена с четырьмя огненными языками на алом или черном фоне.

Когда житель Царства достигает положения в обществе, это должным образом увековечивают — а именно, положение отражается в родовом имени, которое впоследствии носят все потомки. Приставка многое говорит о древности и могуществе рода — даже если его представители уже не занимают прежнего места в иерархии Царства.

В частности, все царские династии и все родичи и потомки царей имеют перед родовым именем приставку «ас-»: ас-Джаркалы, ас-Абъязиды и пр.

Все члены рода, в котором бывали князья, имеют приставку «иль-»: например, иль-Нехат, иль-Аммар, иль-Улла.

Аналогичное правило действует и для Верховного мага. Первый-в-Круге, его родичи и потомки носят приставку «сар-»: например, сар-Махд, сар-Шемре или сар-Херед.

ОБ АНХАРСКИХ БОГАХ

Анхарское царство — древняя, изрядно потрепанная империя, многие века в ней поклонялись богам и божкам разных земель и народов. Как отмечает герой романа «Царь без царства», страна была молода, ее жители хорошо умели ковать мечи, а боги, сказания, древнее знание — все бралось взаймы у покоренных народов. Быть может, пара чудаков и боролась за чистоту нравов исконных анхари — но в эпоху завоеваний поклонение иноземным богам стало модным.

С тех пор минуло много лет, границы Царства съежились, а в Пяти Пределах (все, что осталось от былой державы) население довольно однородно. В провинции до сих пор возносят хвалу местным покровителям, чтят духов рек и гор. Однако есть и общие боги, которым поклоняются по всей стране.

1. Усир, он же Зеленый бог или Мертвый бог. Покровитель загробного мира и Великий Судья. Самый почитаемый из божеств Царства: дань уважения ему отдают богатые и бедные, мужчины и женщины. Жрецы Усира — самые могущественные в стране, в храмах Мертвого бога скопились огромные богатства, а земли под управлением жрецов так обширны, что позавидует любой вельможа.

По легенде Усир благоволит Царству, по его приказу была основана столица. Вельможи и чиновники Царя Царей считают его покровителем власти, порядка и дворянского достоинства. В то же время Усир неподкупен, он строго судит и богачей, и бедняков — так что крестьяне считают его заступником.

Его священное животное — бык, дружину храмовых воинов называют Быками Усира.

2. Исата, также называемая Защитницей и Великой Матерью. Исата покровительствует женщинам, плодородию и целительству. Ее жрицы одеваются в сине-зеленые одежды, цвета вод и молодой листвы. Богиня управляет и культом любви. Крестьяне устраивают в ее честь шумные празднества в середине лета, горожане и вельможи смотрят на них с неудовольствием — но когда крестьян волновало мнение горожан?

У Исаты нет священного животного, но в детских сказках она частенько обращается в певчую птицу.

3. Харс, он же Солнечный Владыка. Бог-воин, покровитель вельмож, справедливости и воителей. Он часто ассоциируется с ястребами, соколами, орлами — хищными птицами, парящими в солнечной пустоте небес, откуда, как на ладони, видны земли смертных и творящиеся беззакония. Самые честные, самые праведные души воссоединяются с ним в его вечной славе. Впрочем, о мертвых либо хорошо, либо ничего — так что о каждом говорят, будто после смерти он сидит подле Солнечного Владыки на полях Иару.

Мертвых в Царстве сжигают именно потому, что вместе с огнем душе проще вознестись к небу, где ее подхватят ястребы и коршуны, чтобы проводить в палаты Солнечного Владыки.

Как и жрецы Усира, священники Солнечного Владыки имеют храмовую дружину, которую называют Ястребами Харса.

Втроем Усира, Исату и Харса — отца, мать и сына — называют Священной Троицей.

4. Атама, Владыка Времени. Атама — верховный бог пантеона. В древних мифах (к которым, впрочем, никто не относится серьезно) именно он создал мир и прочих богов.

Атаму изображают человеком без лица, обладающим и мужскими, и женскими половыми признаками. Последнее символизирует, что он есть все и ничто одновременно. Примерно так же воспринимают его жрецов: они везде, они заведуют календарем и отсчетом времени, наблюдают за звездами и приметами, но ничем не управляют и не вмешиваются в политику и мирские дела.

5. Шеххан, Шакал Пустыни или Желтый бог. Бог смерти, покровительствует также солдатам и наемникам. В его храмы приносят дары те, кто стоит на пороге смерти, а еще родственники больных и умерших. Шеххан, по представлениям анхари, не олицетворяет зло: да, он управляет в том числе моровыми поветриями, войнами, саранчой — но все это естественный порядок вещей.

Главный храм Шеххана расположен в столице и всегда закрыт в годы мира, вернее — закрыты центральные окованные медью ворота, украшенные батальными сценами. В годы войны ворота, напротив, всегда распахнуты, открывая вид на чертог, в котором в окружении алых огней покоится базальтовая статуя шакала. Раскрытие и закрытие ворот храма — особый ритуал, совершаемый Царем Царей или верховным жрецом Шеххана. Хорошим считают того царя, при котором ворота чаще закрыты, но по-настоящему любят тех, кто закрывает их, а не при ком они так и стоят запертыми.

Шакал Пустыни — бог воинов, неудивительно, что жречество защищает свои интересы в том числе мечом. Храмовые дружины Желтого бога называют Псами Шеххана.

6. Джахат или Небесный Писарь. Покровительствует ученым книжникам, писарям и — в том числе — магам. Один из немногих культов, что относится к магам нейтрально. Священная птица Джахата — ворон, так что жрецы носят плащи из вороньих перьев, а еще подкармливают ворон, которые стаями слетаются на кормежку. До появления крупных центров знаний храмы Джахата были очагами образования. Они и сейчас держат обширные библиотеки и приглашают на обучение юношей.

1. Таурра, Белая богиня или Госпожа Дома Рождения. Покровительствует семье, родам, защитница домашнего очага и родственного тепла. В давние времена она была одним из многочисленных духов, которым приносили дары, лишь после Завоевания стали появляться первые ее храмы. Почти в каждом доме есть небольшое святилище Таурры: от глиняных фигурок в жилищах бедняков до мраморных алтарей в поместьях вельмож. На фресках и статуях Таурру изображают в виде беременной женщины в белых одеяниях, в руке она держит острый костяной нож. Такими ножами лекари проводят кесарево сечение, этим же ножом Таурра защищает младенца.

Таурра — женское божество. Редкий мужчина заходит в ее храм, а оказавшись в нем — чувствует себя чужаком.

2. Иман или Пыльный бог. Покровительствует всяческому служению и слугам, Иман дарует защиту от произвола сильных мира сего. Изображается человеком с лихо закрученными бараньими рогами. В Царстве не так много крупных храмов Имана — один расположен в торговом городе Джамайя и считается центром культа. А вот небольших культовых мест полно в каждом городе: сеть святилищ, алтарей и мелких храмов охватывает рынки, гавани и ремесленные кварталы по всей стране.

3. Сахира, Красная львица, Великая охотница. Младшая богиня из свиты Шеххана. Покровительница охоты, следопытов, дары ей иногда приносят путники — но только когда отправляются в дикие и опасные места. По мере того, как охота перестала играть большую роль в жизни Царства, Сахира отошла на второй план. Ей по-прежнему поклоняются в приграничье, особенно на севере, в предгорьях Зубов Аммат. Богиню также чтят вельможи, что увлекаются охотой. Изображают ее обнаженной женщиной с львиной головой или львицей с красной шерстью. В начале года охотники устраивают празднество в честь Сахиры: шумные гуляния ночь напролет, когда ячменное пиво льется рекой.

Наука в Царстве вовсе не отсталая: здесь знают астрономию, разбираются в оптике, строят отличные корабли для плаваний по Внутреннему морю… Естественно, развитие науки способствует критической мысли. Атеизм здесь называют учением Отрицания.

Жители Царства не так уж набожны, так что и Отрицание не так распространено, как могло бы в более религиозной стране. Но встречаются и убежденные борцы с культами: как правило, в крупных городах, среди магов и при дворе. Одного-двух проповедников-отрицателей можно найти на базарах каждого крупного города. Впрочем, оценить, насколько успешны их проповеди, довольно сложно. Отрицатели появились не более ста лет назад, храмы не воспринимают их всерьез, и оценивать успехи пока рано.

Как и в любой культуре, в Царстве бытует масса поверий, объясняющих решительно все: от жизни и смерти до истоков мужской силы. Коснуться всех невозможно, но некоторые встречаются на страницах книг.

Смерть и загробная жизнь.

Анхари верят в странную смесь реинкарнации и райских кущ, а вернее — реинкарнация заменяет им веру в пламя преисподней.

После смерти каждая душа покидает тело и отправляется в странствие по царству теней, где ее подстерегают тысячи опасностей: голодные духи, обезумевшие заблудшие души и участки преисподней. Не всякая душа пройдет это странствие: доброта праведников отпугивает демонов царства теней, а вот на менее честную душу те могут и покуситься. Пройдя неисчислимые опасности, душа предстает перед Усиром, Мертвым богом, который судит по всей строгости. Праведники остаются в загробном мире и пируют на полях Иару подле Солнечного Владыки и других богов. Души же, недостойные такой участи, поглощаются чудовищем Аммат и возвращаются в царство теней либо перерождаются к новой жизни в бренном мире.

Последователи Харса верят, что, сколько бы опасностей ни поджидало душу в мире теней, чистая совесть и хороший добрый костер помогают вознестись высоко к небу, где ястребы Солнечного Владыки подберут ее и доставят прямиком к престолу Мертвого бога, в обход всех невзгод. Жрецы смотрят на такие идеи со смешанными чувствами: кто говорит, что блужданий среди теней все равно не избежать, а кто — что Солнечный Владыка и впрямь милостив к своим верным.