Мир Анхара (СИ)

ГИЛЛУ ТХАН

Гиллу Тхан — второй по величине город в Царстве, по богатству и многолюдности сравнимый с самой столицей — Бумажный двор насчитывает в городе около 150 тысяч душ. Гиллу Тхан раскинулась на северном побережье моря Йунус, к северу от нее лежат отроги Зубов Аммат. Многие столетия Гиллу Тхан жила за счет торговли и добычи серебра.

Гиллу Тхан — одна из торговых колоний поселенцев из Хеттами́, и название также чужеземное, хоть и исковерканное. Хеттамские беженцы, скрываясь от смуты у себя на родине, приплыли на эти берега и возвели город неподалеку от местного поселения по имени Тханна и еще 26-ти деревенек: названия каждой прилежно задокументированы хронистами. По одной легенде город назван в честь Гиллании, жены хеттамского князя, который привел свой народ в эти земли, по другой — название переводится как «земля серебра». Однако все легенды сходятся в том, что город возвели за триста лет до Основания.

Гиллу Тхан была первым из хеттамских городов, захваченных Царством, и с тех пор не уступала место второго центра страны ни на год. Если столицу называют Царем городов, то Гиллу Тхан, несомненно, их царица.

Гиллу Тхан выстроена на неровной местности и спускается к морю террасами, что добавляет ей очарования. Город почти полностью возведен из местного белого камня. Первое, что видит подплывающий к ней путник — это белые стены, красную черепицу крыш и мешанину разноцветных полотняных навесов. По обоим сторонам от порта высятся Белые Сестры: два огромных каменных барабана, защищающих гавань от вражеских кораблей.

В самой высокой точке города находится старинная крепость Семабарх, Пять Башен. Несмотря на свое название, в крепости уже давно не пять, а вовсе даже девять башен — видимо, в результате реконструкции.

О людях из Гиллу Тхан говорят, что самое тяжелое, что они держали в руках — это кисть для письма. В самом деле, в этом краю найдешь не так много ремесленников, да и то пришлых. Зато все знают, что местные жители — торговцы, которые из каждой монеты получат три, а то и пять новых. Жители других земель говорят: «как гильтани-камнетес», если хотят подчеркнуть невозможность чего-либо — но все признают, что большая часть ученых, поэтов, музыкантов в Царстве отсюда. Как следствие, за гильтани закрепилась неприятная слава чистоплюев, людей, которые живут на широкую ногу, ничего, в сущности, не делая. О хитрости гильтани ходят шутливые истории.

ТАБРА

Табра — древний город в восточной части Царства, стоит на великой реке Ладжан. Табру называют также Городом четыре городов (об этом ниже) и городом белых врат: дело в том, что западные ее ворота выполнены из редкого белого дерева. Это та сторона, что обращена к столице, так что приезжих из сердца Царства Табра и впрямь встречает белыми воротами. Ну а каким видят город иноземцы, анхари не интересует: в мире есть лишь одна столица, а что думают варвары, не занимает древний и гордый народ.

Табра была основана еще до прихода на эти земли Царства, местным правителем по имени Анхавк, а назвали город в честь его дочери. Поселение быстро разрослось, и неудивительно — оно стоит на реке там, где сливаются две дороги, ведущие к крупнейшим перевалам через горы Грани. От ворот Аммат удобный тракт ведет на северо-запад к перевалу Караш, а от Замшевых ворот — на юго-восток, к перевалу Тапсака.

Анхавк возводил город в чистом поле и потому мог применить науку Закатных царств: план-сетку, в которой улицы пересекаются под прямым углом. На холме Либан заложили одноименную крепость, внизу же, у реки, раскинулся город. Подобно кресту, его пересекли две широкие улицы с колоннадами. Вскоре Анхавк заложил к востоку второй квартал, предназначенный для жителей окрестных холмов (в первом жили приезжие вместе с двором Анхавка). Квартал был обнесен собственной стеной, так что поначалу представлял собой второй город.

На острове посреди реки сын Анхавка Орон заложил третий квартал, закончил который уже внук основателя. Четвертый же и последний город добавил правнук Анхавка, и с тех пор Табру стали называть городом четырех городов. С востока на запад, вдоль реки, Табра растянулась на 6 схенов и всего немногим меньше — с севера на юг.

Население Табры в первые после основания годы оценивали в 17–25 тыс. человек — и это не считая рабов. В лучшие годы, до падения Старого Царства, в Табре жили полмиллиона человек, это был третий крупнейший город в стране, а ведь тогда Царство было раз в пять больше нынешнего. C тех пор утекло много воды, Царство захирело, но и сейчас Бумажный двор насчитывает в Табре не меньше 100 тыс. душ.

О периоде до прихода Царства на восток мы знаем немного: лишь то, что рассказывали о врагах столичные хронисты. Даже они нередко писали «Золотая» вместе с именем Табры — город и впрямь процветал, но в то же время требовал бездну средств на содержание из-за землетрясений, которые в этой местности случаются довольно часто. Однако жители Табры упрямо отстраивают ее снова и снова.

Политическая жизнь в Табре всегда была неспокойной, а жители — непокорными. Достаточно будет сказать, что Царство не захватывало город: горожане сами подняли восстание против Анхавка III и пригласили Царя Царей защитить их, взамен потребовав, чтобы лучезарный подтвердил привилегии, которые у них отобрал собственный властитель.

Цари Царей буквально влюбились в Табру и прочили ей место второй столицы. И действительно: город идеально подходил на роль центра всех восточных пределов. Царь Саадат посетил Табру через 20 лет после присоединения и подтвердил ее свободы: а именно, право самим выбирать хранителя, который представляет ее перед Царем Царей, а также право жить по своим законам, которые действуют в пределах города. На месте цитадели старых правителей возвели большой храм Хираму, основателю Царства. Последующие цари строили в Табре колоннады, выкладывали гранитом дороги, и даже выделяли землю всем желающим переселиться.

Самая известная постройка — амфитеатр в сердце города, недалеко от места, где пересекаются заложенные еще основателем колоннады. Его строили по образцу столичных, устраивали на нем потешные бои и гонки на колесницах, а вмещал он 80 тыс. зрителей. Именно в него попадают Зено и Азрай на страницах романа «Царь без царства». К описанному в романе году амфитеатр лежит в руинах — но можете представить размеры сооружения, в разрушенных галереях которого скрываются герои!

Известно, что царь-воин Ахтафир — тот, что надел маску в войсковой ставке и за все время правления ни разу не бывал в столице — входил в Табру с войском во время похода на восток. Но именно в эти дни город сотрясло землетрясение, катастрофического даже по меркам привыкшего к землетрясениям кря. Сам Царь Царей вынужден был искать укрытие в амфитеатре, где провел три дня. И он, и преемники восстановили город, но с тех пор население Табры стало меньше 400 тыс. жителей, а многие кварталы так и остались заброшенными.

Еще раз прославился город за сотню лет до падения Старого Царства: Табра стала центром старой веры в правление Джаббара Отступника, который пытался насадить по всему Царству веру в единого бога (события, описанные в рассказе «Шакал в изгнании»). Джаббара высмеивали в сатирических куплетах, называли мясником за грандиозные жертвоприношения животных, которых требовал лучезарный. Досталось даже немодной по тем временам царской бородке. По правде, противоречия заключались не только в вере: Джаббар хотел, чтобы города Царства стали самодостаточны, как сотни лет назад — Табра же привыкла жить на широкую ногу, жителям не хватало зерна, а местный совет достойных сетовал, что Царь Царей морит горожан голодом, выделяя золото только на кормежку войск. Когда Джаббар лично приехал в Табру, чтобы провести празднество в честь своего бога, вельможи подкупили горожан, так что с утра в амфитеатр явился лишь старенький жрец с дохлым цыпленком.

В романе «Царь без царства» Зено сравнивает Табру со столицей, но отмечает, что здесь не живут цари и придворные, которые бы возводили новые дворцы на месте старых. Здесь развалины соседствуют с новостроями, а лавки и мастерские теснятся меж древних колонн с давно стертой резьбой. Зено отмечает, что постройки Табры похожи на слоеный пирог: внизу гладкий, потемневший от копоти камень, выше мягкий песчаник, а над ним — саманный кирпич. Все это — следствие многочисленных землетрясений, которые сотрясали город.

Тем не менее, в описанный в романах период Табра сказочно богата. Через нее проходит торговля с Рассветными королевствами, здесь даже расположена торговая компания соотечественников Зено из Нагады. Табра стала единственным перевалочным пунктом в торговле с Рассветными землями. Здесь же — а вернее, немного севернее в окрестностях города — родился один из героев «Мглы над миром», Верховный маг Газван сар-Махд.

ДЖАМАЙЯ

Джамайя — торговый город на Золотом тракте, появляется на страницах романа «Царь без царства». Это самый молодой город страны: за сотню с лишним лет до описанных в книге событий на месте Джамайи располагалась лишь горсть деревенек. Первый из царей-чародеев распознал удобное положение и распорядился начать строительство. Аасим I своими руками отмерял расстояния, проводил дуги и линии для Храмового круга, Большого канала, Дороги Богов.

Джамайя — последний случай, когда город возводили практически на пустом месте. Пять Пределов (все, что осталось от Старого Царства) — древняя и густо заселенная земля, здесь уже сотни лет не слышали таких слов как «заложить город». Да и само Царство уже не то, что прежде: скорее всего, ничего подобного в его истории больше не будет.

Поначалу Джамайя входила в личные земли владыки Асхата, что было вполне закономерно: город возводили на его золото в то время как царская казна пустовала. Таковой Джамайя пробыла всего двенадцать лет. В годы одной из восточных кампаний вельможа попал в плен, и Царь Царей согласился наскрести выкуп, если тот уступит город — передаст управление назначаемому из дворца хранителю. Так оно и произошло. Вплоть до восстания Азаса Черного в Джамайе всегда сидел близкий родственник Царя Царей, бывало и так, что лучезарный проводил в Речном дворце хранителя больше времени, чем в самой столице.

Город процветал, и царь Джалаал даже носился с идеей создать в Царстве новый предел со столицей в Джамайе — однако вскоре его растерзала столичная толпа, так что замыслам не суждено было сбыться. Преемник же наоборот — считал Джамайю безвкусной и был во многом прав. Это город толстосумов, которые кичатся роскошью, но за душой у них ни происхождения, ни истории, ни вкуса. Беломраморные дворцы стоят, как застывшие в камне олицетворения барышей — но здесь частенько возникает ощущение, будто город только вчера родился. Здесь нет собственных героев, нет такого человека, которого джамайцы вспоминали бы и которым гордились. Только сказочные богачи и бесчисленные бедняки. Роскошь и аляповатость города стали в Царстве нарицательными.

Джамайя стоит на реке Ладжан и делится на три части: Светлый город (район богачей), Нижний город и Глиняный город (трущобы). Самый обширный и многочисленный район — Нижний город, через него проходит и Золотой тракт, по которому текут караваны в столицу и в Табру, а из Табры — в Рассветные королевства. В нижнем городе расположена обитель чародеев, а в самом сердце города Храмовый круг — по правде, не очень-то круглая площадь, по периметру которой стоят храмы. Здесь находится крупнейший в Царстве храм одного из второстепенных богов, а именно — Имана, покровителя бедняков и слуг.

От Храмового круга тянется Дорога Богов — просторная, мощеная красным камнем улица, по сторонам которой высятся статуи каждого божка и духа, которым поклоняются в этих землях. Всего их больше сотни. Дорога Богов соединяет Нижний город со Светлым.

На стыке Нижнего и Глиняного города, не относясь в действительности ни к тому, ни к другому, расположен Речной базар — самый крупный рынок Джамайи. Несмотря на расположение неподалеку от трущоб, он принимает не только бедняков, но и посланцев из городских усадеб богачей.

В городе пятеро ворот. Восточные названы Песьими: через них некогда проходили армии, и потому их окрестили в честь Шакала Пустыни, бога войны и смерти. Есть также Речные (западные), ворота Янакки (южные), Светлые и Кипарисовые.

ВЫСОКИЙ ГОРОД НАКАТТА

У Нагады долгая и сложная история отношений с Царством, легче всего назвать их «заклятыми друзьями». Две державы соперничают, однако культурно они близки, и многие века их соединяют крепкие торговые связи. Особой пикантности их соперничеству добавляет то, что Нагада была основана Царством и превратилась в процветающий морской порт благодаря царям прошлого.

До Завоевания весь полуостров был частью царской провинции Хетумант, одной из самых процветающих в стране — однако именно отрезок побережья, где сейчас располагается Нагада, был болотистым и малонаселенным. Падение Старого Царства вынудило жителей полудюжины деревень покинуть берег и выстроить укрепленное поселение на острове в центре залива. Укрепления и болотистые берега стали преградой для мародеров, дезертиров из враждующих армий, которые разрывали на части погрязший в усобицах полуостров. Спустя сто лет после катастрофы Царство понемногу оправилось от потрясений и начало возвращать владения на Хеттами. Примерно в это же время старейшины, которые правили в Нагаде до тех пор, избрали первого лидера, Ороса — и поскольку Царство желало вернуть полуостров если не на деле, то хоть по имени, Царь Царей Даган III даровал Оросу титул наместника.

Орос пытался основать династию правителей, но ни ему, ни его сыну это не удалось, оба были убиты согражданами. Так сложилась характерная для Нагады форма правления: власть принадлежала собранию зажиточных семей, которые избирали из своего состава главу города — а Царь Царей раз за разом подтверждал за избранным правителем титул наместника.

Первые сто лет Нагады отметились противоборством двух фракций: одна ратовала за сближение с Царством, а другая — за независимость. Правители сменялись раз в несколько лет. За это время небольшое поселение превратилось в город. Вскоре долгое правление наместника Марвана, что выступал за сближение с Царством, позволило Нагаде стать не просто региональной силой, а морской державой. Царство к тому времени почти утратило владения на полуострове (на сей раз окончательно), и лучезарному была нужна дружественная гавань. Так называемый «царский мир» фактически признавал независимость Высокого города и освобождал нагади от всех торговых пошлин в Царстве. Взамен горожане обязались поставлять корабли для переброски войск и военных грузов.

С тех пор Нагада стала одной из самых могущественных сил во Внутреннем море, обзавелась анклавами и торговыми гаванями вдоль всего северного побережья. Нагади не раз и не два ввязывались во внутренние дрязги Царства, поддерживали флотом и войском то одного, то другого претендента на трон — а в обмен получали торговые привилегии и прибрежные крепости. В последнюю сотню лет анхари считают выходцев из Высокого города скорее врагами, чем друзьями: спесивыми и ушлыми торговцами, которые распоряжаются на земле Царства, как на собственной. Однако каждому новому царю что-нибудь да нужно от Нагады: золото, корабли, наемники — и расплачиваться приходится все новыми уступками.

Правитель Нагады до сих пор зовется наместником — «экзарх» на языке Высокого города. Первые наместники правили как монархи, но вскоре их власть ограничили клятвой, которую наместник приносит после избрания. Клятва эта зовется великим обещанием и в ней правитель обязуется делить власть со Светлым собранием (советом аристократических семей города), чтобы «он не мог ничего сделать без Светлого собрания, и Светлое собрание не могло ничего сделать без него». Членов входящих в собрание семейств в Нагаде называют «отцами города».

Незадолго до описанных в романах событий (в Царстве уже правили цари-чародеи) власть наместника вновь ограничили — с появлением так называемого Светлейшего собрания, совета из шестерых чиновников, которые выполняют функции верховного суда и советников правителя.

Магию в Высоком городе практикуют свободно: ее не только не осуждают, но даже поощряют. Обзаведясь торговыми гаванями и анклавами вдоль берегов Внутреннего моря, Нагада все еще остается немногочисленной нацией: выставить армию, которая потягалась бы с Царством, Высокий город не может и потому полагается на чародеев. Притом — маги занимают высокое положение, но Высокий город не скатывается и в магократию, которая сложилась в Царстве при ас-Джаркалах. Самые могучие чародеи получают место в Светлом собрании просто на основании выдающегося Дара. Они могут и передать место детям, если те будут столь же сильны или если семейство сколотило состояние. Иными словами, в Нагаде есть дополнительный «социальный лифт», как бы мы сказали сейчас: место в обществе получают не только с богатством, но и благодаря Дару.

Религия в Нагаде похожа на ту, что сложилась в Царстве: в конце концов, полуостров некогда был его частью. Однако в Высоком городе уделяют меньше внимания помпезным церемониям и покрову тайны. Нагади прагматичны и предпочитают беседовать, советоваться со жрецами. Священник в Высоком городе — не столько проводник и толкователь воли богов, сколько помощник и советчик. Его паства — не «духовные подданные», а община, членом которой является жрец.

Своих богов нагади называют небесными владыками, а верховный бог — Темерас, Господин Сил и покровитель магии.

Для Нагады характерно высокое место женщины в обществе — куда более высокое, чем в Царстве: видимо, вследствие того, что Высокий город — торговая, а не сельскохозяйственная держава. В Нагаде женщина имеет те же имущественные права, что и мужчина, нередки случаи, когда торговой компанией управляет женщина. Немало женщин заседает в Светлом собрании: и те, что получили место благодаря Дару, и те, что оказались старейшим членом в клане.

О СТОЛИЦЕ ЦАРСТВА

Анхар — древний город, столица Анхарского царства, он стоит на побережье моря Йунус, в устье реки Ладжан. На севере столицу рассекает узкий, вдающийся глубоко в сушу залив Серебряная Рука.

Картографы исправно наносят на карты слово «Анхар», а в литературе город как только ни называли (и «Столицей мира», и «Венцом владык») — но сами анхари называют его просто Городом или столицей. В самом деле: в мире есть лишь один город с большой буквы, какая уж тут путаница? Фактически, настоящим именем пользуются только иноземцы.

Бумажный двор оценивает население столицы в 200 тысяч душ.

История тактично умалчивает, как в действительности основали город. Скорее всего, дело было просто и банально: несколько деревенек разрослись, слились вместе и образовали общину.

Легенды, однако, рисуют более красочную картину. Сам Великий Судья Усир принял облик смертного и явился к юноше Хираму, повелев отправиться посланником в окрестные селения. Тот должен был убедить жителей сняться с места и примкнуть к родному селению Хирама, чтобы никогда больше чужеземцы и враждебные племена не порабощали тех, кто живет в устье Ладжан. Великий Судья сулил будущему городу мир, величие и процветание, а роду Хирама — тысячу поколений.

Обещания обернулись лишь полуправдой: город на берегах Ладжан покорил многие земли, и впрямь стал великой столицей — но кто в здравом уме поверит притязаниям царей, будто те ведут родословную от Основателя?

По легенде Хирам стал первым царем Анхара и правил более полувека, когда во время жертвоприношения Усиру в него ударила молния. Свидетели не нашли на месте пожара тела и решили, что Великий Судья забрал первого царя к себе. С тех пор Хирам почитается как бог и покровитель Царства, восседающий одесную от Великого Судьи.

В наши дни в подобные истории верят не все, но в центре столицы и сейчас есть холм Основателя — возвышенность, на которой якобы состоялось вознесение царя. Следуя за столицей, еще пара-тройка городов назвала возвышенность в центре (а все города закладывают на холмах) в честь Основателя.

Район Садов — дворцовый квартал столицы, город в городе, отделенный от прочих районов рекой и каналом. Окружен невысокой стеной из красного камня, включая и ту часть, что выходит к морю. Главные ворота называются Воротами Приветствий. Даже в столице многие думают, что Район Садов и дворец — это одно и то же. На самом же деле здесь выстроен целый комплекс. Район Садов — это обширный, спускающийся к морю парк, в нем расположены царский дворец, пара храмов, казармы Черных братьев, арсенал, один из монетных дворов, а также резиденции советников, где вельможи живут и работают. Район Садов имеет и собственную гавань для принадлежащих Царю Царей судов.

Дорога Царей — центральная улица столицы, за городом переходит в Золотой тракт, что пересекает почти всю страну. Улица начинается у Ворот Приветствий и усаженной апельсиновыми деревьями площади. Напротив дворца высится судейская палата, а в центре площади — квадратная колонна, монумент Джаркаса. От колонны отсчитывают расстояния до всех городов страны.

Далее Дорога Царей следует на восток, через площадь царя Кассима, где располагается здание Совета Достойных, а оттуда — к площади царя Джавада. Там дорога пересекается с другой улицей, дорогой Монеты, что соединяет крупные рынки столицы. На пересечении стоит статуя, которую называют Хранитель Ветров: она имеет четыре лица, обращенные в четыре стороны света, и восемь рук, каждая держит атрибуты той земли, куда простерта.

От площади царя Джавада улица направляется прямиком к Царским воротам.

По бокам тянутся колоннады и крытые торговые ряды, а на одном участке бронзовые щиты с законами. Дорога Царей — место церемоний и торжественных процессий, самая важная из которых — въезд в столицу победоносного правителя.

Храмовый остров — похожий на рыбу остров в низовьях Ладжан, неподалеку от того места, где та впадает в море. Давным-давно здесь, в уединенной роще, вдали от посторонних глаз, находились святилища трех важнейших богов: Усира, Исаты и их сына Харса. С тех пор поселение, в удалении от которого строили первые святилища, разрослось, объяв оба берега великой реки. От священной рощи остался небольшой сквер. Почти весь остров вымощен камнем. С обоими берегами Ладжан его связывают три моста. На острове и сейчас теснятся три храма, однако каждый имеет обширные сады, корпуса, в которых живут послушники, семинарии, библиотеки и многое другое.

Песья площадь — древняя мощеная площадь, одна из самых старых в столице. Здесь стоит храм Шеххана, Шакала Пустыни. В годы мира его двери плотно закрыты, зато в годы войны всегда стоят нараспашку.

Колоннада Пяти Царей — вторая по величине улица столицы, уводящая от Дороги Царей на юг, мимо столичной обители чародеев и южного базара к Южным воротам. Это длинная улица, по бокам которой, словно в почетном карауле, выстроились тонкие высокие колонны. Каждая символизирует год жизни царей из династии ас-Интаров: цари добавляли по колонне каждый год царствования. Узурпатор, что пришел на смену роду «добрых царей», попробовал продолжить традицию — но против выступили и придворные, и простой люд. Всего колонн 84.

Гавани. Можно было бы сказать, что Гавани — самый старый район столицы, ведь с самого основания город был центром если не морской, то речной торговли. Но Гавани — быстро развивающийся район: старые причалы и склады перестраивают, расширяют, здесь не найти здания старше двадцати лет. Парадоксально, но Гавани — и самый древний, и самый новый район столицы.

Причалы тянутся вдоль всего побережья: часть выходит в море, часть — в речное русло, а часть в залив. Устье Ладжан специально расширили, чтобы вместить как можно больше кораблей — но естественно, что устья недостаточно. В район Гаваней заходят только корабли крупных купеческих кланов, причалы для мелких торговцев и рыболовецких судов тянутся к северу и югу от устья, вдоль морского побережья. К северу располагается Ночная Гавань, а к югу — Дневная.

Самое высокое здание района Гаваней — палата распорядителя порта: квадратная пятиэтажная башня из серого камня. На нижних ее ярусах располагаются многочисленные конторы, на верхних — рабочее место самого распорядителя. По периметру протянулись крытые ряды с лавчонками писарей, готовых за мзду оформить любую грамоту или договор — а оттуда уже можно направляться в башню, где бумагу утвердят портовые чиновники.

На площадке перед башней распорядителя раскинулся стихийный рынок. Он невелик и, конечно, не идет в сравнение с базарами столицы — однако устраивает моряков, которые не хотят углубляться в незнакомый город.

Мост Отрубленных Голов — самый крупный мост столицы, соединяющий берега залива Серебряная Рука. Название закрепилось со времен царя Файяда, чересчур скорого в гневе и поспешного в суждениях. Перила моста усажены чугунными пиками, а на них на обозрение выставлялись облитые смолой головы изменников. С тех пор мост пытались переименовать много раз, и на картах он именуется Белым. Но молва упорно называет его по старинке. Вдоль бортиков до сих пор высятся чугунные пики, и на них до сих пор выставляют головы. Впрочем, ни разу со времен Файяда не было такого, чтобы все пики были заняты.

Каменный Базар — одно из чудес столицы: мощеная площадь, окруженная стенами из белого мрамора. Как в амфитеатре, от стен к площади ступенями спускаются террасы, усеянные крытыми лавками и простыми навесами.

Каменный Базар — древнейший рынок столицы. Некогда здесь была расчищенная площадка, усеянная торговыми палатками. Затем кто-то постановил возвести крытые ряды с тем, чтобы пространство в центре оставалось свободным. Там могли толкаться пришедшие на базар толпы, там оглашали указы, а на праздники проводились игрища. Крытые ряды все разрастались, превращались в здания, те не вмещали всех торговцев, пока царь Кассим I не приказал снести всю мешанину лавок и лавчонок и возвести грандиозный амфитеатр, каждая из пяти ступеней которого содержит свои крытые ряды. Места на площади, быть может, стало меньше, да и высокие каменные стены с украшенными львами арками тоже занятии торговое пространство — но к тому времени и на севере, и на юге столицы появились собственные рынки, куда просторнее старого.

С тех пор Каменный Базар — это район, где лавки имеют самые преуспевающие купцы, вокруг амфитеатра располагаются жилища богатых горожан и дорогие гостиницы. Площадь амфитеатра вымостили мозаичными мостовыми, а в центре высится стела, у основания которой глашатаи объявляют важные указы и вести со всех частей страны (те, которые Царь Царей хочет донести до народа).

Квартал иноземцев — небольшой район, который лежит в стороне от основной части столицы, от остального города он отделен заливом Серебряная Рука. В старых хрониках этот район называют Секеш — видимо, от «парн-и-секеш», что значит попросту «смоковная роща на той стороне».

До Завоевания это была самая удаленная часть города, где вельможи возводили тихие загородные усадьбы. В одном старинном перечне достопримечательностей говорится, что Секеш может похвастаться полусотней особняков, мозаичной площадью и колоннадой вдоль центральной улицы. Но уже через пятьдесят лет после написания перечня золотую маску Царя Царей надел варвар, страна погрязла в усобицах, а город потерял большую часть населения. Столица ужалась: район оказался так далеко от предместий, что один из царей даровал Секешу статус отдельного города. Похоже, что и статус не помог: вскоре поселение окончательно опустело, а от старинных усадеб остались развалины. Некоторое время на берегу возвышалась сторожевая башня, но вскоре и она была разрушена землетрясением.

Повторно район был заселен при царях-чародеях: там поселилось несколько тысяч жителей из бывших провинций Царства. Старинное имя было забыто, и район стал называться кварталом иноземцев. Среди иноземцев больше всего было представителей Нагады, фактически они превратили район в анклав Высокого города в столице. Первым делом была восстановлена старая башня — теперь ее называют Караккской — на этажах которой расположены посольства.

Когда на трон взошел Черный Азас, квартал иноземцев пережил погромы. Узурпатор тогда заявил, что грабителей и поджигателей наняла ложа торговцев и, сколько ни доказывал посол Нагады, что купцы не имеют к пожару никакого отношения — лучезарный бросил дюжину торговцев в застенки и отобрал имущество у многих других, по всей стране. Судя по всему, Царь Царей использовал погромы как повод задавить обе группы, представляющие для него опасность.

Старый Город — некогда здесь были поместья городской знати, в то время как вокруг Каменного Базара селились люди поплоше — однако с тех пор в Ладжан утекло много воды. Сейчас здесь селятся богатые купцы, ну а вельможи предпочитают иметь в Старом Городе родовые усадьбы, но жить в другом месте, поскольку этот район тесен.

Говорят, здесь можно встретить и мраморные дворцы, и дыры в стенах — и это в самом деле так. Та часть района, что протянулась вдоль Дороги Царей, действительно блистает роскошью, через резные ограды перевешиваются ветви садовых деревьев — но дальше на север, у реки, Старый Город представляет довольно тихое место. Здесь можно встретить неровные старинные мостовые, сложенные не из брусчатки, а из булыжника. Небольшие виллы, выходящие к реке, в основном, пустуют: они принадлежат состоятельным горожанам, которые проживают в других районах столицы или же в других городах.

Улицы Старого Города узки и извилисты, они петляют меж поместьями, каждое из которых выстроили на возвышении или вокруг естественного источника — без какого-либо намека на планировку. Поэтому в этой части города вы встретите небольшой сквер в тупичке, со всех сторон окруженный стенами — или переулок, проходящий под крытой галереей, потому что строителю не хватало места, и здание выдается далеко над улицей, смыкаясь с соседним.

Столица давно выплеснулась за стены, построенные столетия назад. Однако смуты и сжавшиеся после Завоевания границы требовали от царей хотя бы время от времени ремонтировать укрепления.

Всего в столице девять ворот, из которых пять считаются военными и лишь четыре — гражданскими, через которые разрешен въезд в город.

Ниже описаны крупнейшие.

Царские ворота — связующие Дорогу Царей и Золотой тракт, эти ворота имеют церемониальное значение: через них с триумфом въезжает Царь Царей. Время от времени право на торжественный въезд давали чужакам и иноземным владыкам, однако такие случаи можно пересчитать по пальцам.

Царские ворота были построены задолго до внешних стен. Высеченная в камне надпись гласит: «Джавад украсил это место после падения тирана. Возведя золотые врата, он принес с собой золотой век». Когда-то ворота представляли собой украшенный листовым золотом монумент — арку из белого мрамора в часе пути от окраинных кварталов. С тех пор, однако, город разросся, и памятник стал частью укреплений.

Ворота имеют три арки: центральную и две поменьше по бокам. Главный въезд всегда закрыт, и открывается лишь для Царя Царей, однако два других открыты всем.

За века ворота многократно украшались, но украшения эти терялись во время штурмов, пожаров и землетрясений. Поначалу на вершине стояла статуя царя-строителя Джавада I на боевом слоне, затем — взявшиеся за руки скульптуры Священной Троицы (Асара, Исаты и Харса), затем — обобщенный образ царя-победителя. Сейчас над проемом распростерла руки фреска Основателя, приглашающего приезжих в свой город.

Несмотря на украшения, ворота представляют собой важный узел обороны. Тройная арка прикрыта снаружи внешней стеной, чуть пониже внутренней, с единственным воротным проемом. Огороженное пространство перед воротами представляет собой небольшой форт: в мирное время дорога меж стенами обсажена кипарисами и представляет собой сквер, при осаде же деревья вырубаются. С внутренней стороны к воротам примыкает крепость из семи башен, где расположен гарнизон, арсенал и просторный двор, во время ритуальных процессий весь забитый народом.

Южные ворота — второй по значимости въезд в столицу соединяет Прибрежный тракт и самый крупный рынок города, южный базар. В прежние годы ворота назывались цирковыми, поскольку вели к находящейся за пределами города открытой арене, где устраивали празднества и представления для бедняков.

В прошлом ворота закладывали: согласно пророчеству, через них должен был въехать в город Фламер Яростный, временно объединивший под своей властью Рассветные королевства и покушавшийся на самое сердце Царства. Нужно ли говорить, что жители восточных земель, идущие в бой, полностью закованные в металл, так и остались для горожан никогда не виданной диковинкой?

Спустя десять лет каменную кладку разобрали, а ворота вновь открыли.

Весенние ворота — получили название за храм Исаты, что расположен в предместьях, сразу за воротами. Говорят, что в век легенд богиня являла чудеса на этом месте и сама спускалась на землю в облике смертной — так что по весне многотысячные толпы собираются на лугах за городом на празднествах Великой Матери.