Мир Энни Мор

Глава 5 Леон…

Ночь удалась неплохой. Почти весь вечер мы с Эрн сидели на её кровати и беседовали о моей тетушке, о школе и нашей с ней жизни. Оказывается, что папа Эрн русский, который некоторое время жил в Лондоне, где и повстречались её мать с отцом. Сейчас Александр (так просила меня называть её отца Эрн, когда он приедет) в командировке и уже больше двух месяцев она его не видела. Я тоже не видела своего папу, но в отличие от Эрн, я больше никогда не смогу его увидеть. Никогда.

Сегодня уже третье сентября. Суббота. Я люблю субботу за то, что не надо ходить в школу. Можно просто отдохнуть, помечтать, а вечером сделать уроки. Сегодня мне нужно познакомиться со своим переводчиком. Сегодня надо много чего сделать. Мне нужны вещи. Мне во-первых нужна комната, не вечно же ночевать у Эрн. Мне нужны учебники. И мне надо узнать точно, кто такой Дон Браун.

Утром я проснулась очень рано. Эрн еще спала, тихо сопев в свою подушку. За окном было солнышко, что меня очень обрадовало. Я привыкла к теплу и не хочу терпеть холод, хотя здесь он почти всегда, даже летом. Я любила поваляться на пляже и даже любила играть в волейбол вместе со своими однокашниками. А здесь… придется привыкать к новому режиму и расписанию погоды. Я потянулась, почувствовав, как каждая клеточка организма пробуждается ото сна. Тихо встав, чтобы не разбудить свою подругу, я вышла из комнаты.

Сразу в нос ударил запах выпечки. Я еще не познакомилась с мамой Эрн, поэтому я спустилась с лестницы и прошла на кухню.

— Привет, привет! — я не успела еще войти, как со мной поздоровались.

— Я подруга Эрн… мы, я… я… тетя Роза… — я не могла произнести нормально предложение, так как очень сильно смущалась. Мне еще никогда не приходилось таким образом знакомиться с людьми.

— Будешь есть? Я приготовила замечательные булочки! И не надо волноваться, Энге, твоя тетя о тебе уже сказала. Я, кстати, Элис, мама Эрн, — она протянула мне руку, я не заставила себя ждать и протянула в ответ свою.

— Я просто… Спасибо, миссис Элис, но я могу поесть дома… — конечно, попробовать пирожков очень хотелось, но я воспитана была по этикету…

— Энге, не стесняйся! Никто не кусается, — улыбнулась мне мама Эрн, — чувствуй себя, как дома!

— Меня, наверно, ждет переводчик… Да и надо еще комнату обустроить… — промямлила я.

— Жаль, ну я тебе все равно оставлю пирожок? — подмигнула мне миссис Элис.

— Конечно! — я была рада такому повороту событий. — Передайте, пожалуйста, Эрн, что я ей позвоню.

— Не забуду!

Я вышла из кухни и бегом рванула в комнату Эрн. Надо было переодеться и хоть немного обдумать план своей комнаты, иначе я так и буду спать на диване. На собирание вещей у меня ушло не больше пяти минут. Эрн всё также мирно спала.

Попрощавшись, я вышла на улицу. Свежий воздух мигом ударил в лицо. Солнце светило на горизонте. День начался хорошо, надеюсь он так и закончится.

Кое-как собрав вещи в охапку я медленно стала переходить дорогу. Дом остался неизменным, такой же большой и красивый. От него веяло величием и родом, мне казалось, что в нем некогда точно жил какой-нибудь богатый род. Так приятно. Теперь я буду жить в доме, который явно не одно столетие простоял тут. Дома, как и вещи, отражают, показывают их хозяев, обитателей. В них вечно хранится история. Но дома и вещи безмолвны, человек никогда не сможет выяснить с помощью них как жили люди, как разговаривали, о чем. Они никогда не расскажут о тайнах и секретах прежних хозяев. Вещам, в отличие от людей, можно доверить самое сокровенное и они, как говорится, ''унесут их с собой в могилу''.

Я поднялась по ступенькам тетиного дома и замерла в ожидании. Я уже протянула руку к ручке, но еще не стала открывать дверь. Сегодня с утра я еже познакомилась с мамой Эрн, что оказалось не таким простым, теперь мне предстоит познакомиться с молодым человеком, который будет ''скрашивать моё одиночество''. Зачем? Зачем он мне нужен? Если бы я знала, что тут я встречу такого человека, как Эрн, то не переводчик, не кто-либо другой мне уже не нужен был бы. Я повернула ручку и открыла дверь.

Первое, что попалось мне на глаза, это была огромная стопка книг, стоящих на журнальном столике возле дивана. В гостиной был полумрак. Я положила сумку возле двери и прошла в комнату. Леон сидел на диване, он явно ожидал меня.

Когда я его увидела, я была в шоке. Это был тот самый мальчик, которого я видела на фотографии у Эрн! Я не могла поверить своим глазам. Нельзя было найти в его лице ни одного отличия от Дона Брауна. И в эту секунду мне просто не терпелось позвонить Эрн, показать ей этого переводчика и спросить её мнение. Но ничего этого я так и не сделала. Я стояла у дивана, не смея пошевелиться.

Леон был на вид лет девятнадцати, ростом выше меня. Глаза, как и на снимке у Дона — темно-зеленого цвета и с немного потухшим видом. Телосложением он был немного худощавым, но вполне нормальным. В его присутствии я не могла ни слова произнести. Пусть в моей голове и создавались ежесекундно новые вопросы. Но они никак не могли слететь с моих уст.

Тогда Леон первым заговорил со мной:

— Привет, Энге. Ведь так тебя зовут? Я твой переводчик. Вот, буду тебе помогать в освоении языка, — у него был приятный голос, уже не детский, но и еще не совсем мужской, — или еще может что понадобиться. Я так думаю, тетя не сказала, что я буду с тобой жить. Надеюсь, мы подружимся. Может, ты уже присядешь?

Да. В этот самый момент я и очнулась. Всё что я видела в моих мыслях, казалось мне полнейшим бредом. Какой-то мертвый, выходящий из туалета мальчиков, который подходит ко мне и предлагает познакомиться. Но тут меня осенило. Надо было срочно задать ему вопрос, сколько ему лет, может, мне просто казалось, что он похож на Дона?

— А… мистер Леон, можно ли узнать сколько вам лет? И кто вы? Ну и откуда вы? И откуда вы знаете мою тётю? Вы, случайно не её родственник?

В этот момент вопросы посыпались, как град. Я даже не давала ему ответить на них. Куда делась моя стеснительность? Хотя я всё также стояла у дивана.

— Энге, остановись, пожалуйста. Давай сначала я отвечу на твои первые вопросы. Мне девятнадцать лет. Но можешь не волноваться, я хорошо знаю несколько языков. Так… что там было дальше? А, ну да. Я из…не думаю, что это важно. С твоей тетей я знаком, и причем очень хорошо, и я точно не её родственник. Кстати, можешь просто называть меня Леон. Всё-таки разница в возрасте наша не очень-то и велика. Тебе шестнадцать, если я не ошибаюсь?

— Ну да, мне шестнадцать. Но я не маленькая. Ну и… я буду жить с вами? с тобой? Ну… — опять я начала мямлить.

— Если хочешь, я могу уйти.

— Нет! — я присела на краешек дивана и немного расслабилась. — Я тут совсем недавно, всё так непривычно. Практически никого не знаю. Даже тетю первый раз увидела только в аэропорту. А она мне еще такие деньги оставила, сказала комнату себе сама сделаю, как захочу. Я даже не знаю…

Странно, но я впервые могла так спокойно разговаривать с человеком, которого раньше никогда не видела. И между прочим я нашла ещё одно точное совпадение. Дону Брауну сейчас тоже было бы девятнадцать лет. Но он умер, а значит всё, что сейчас происходило в моих мыслях — это простой бред. Просто эти два человека похожи друг на друга. Но спросить свой главный вопрос я так и не решалась, и, думаю, никогда не решусь. Я буду ждать чего-то, что даст мне подсказку. Странно, раньше я не особо интересовалась жизненными проблемами. Если я видела, что где-то что-то произошло, то мне было не важно из-за чего всё это случилось. Я была безразлична ко всему. А сейчас этот переводчик возбудил во мне интерес. Мне действительно хочется узнать, почему они так похожи. Что такого связывает Дона Брауна и Эрн, почему в школе такое происходит. В моем городе такую школу давно бы закрыли, а тут… ощущение, что все к этому привыкли, что это как снег зимой или дождь в пасмурную погоду. Это было естественно. Даже Эрн это приняла. Может, и я это приму, но не сейчас. Должно пройти много времени, чтобы я привыкла ко всей этой суматохе, непонятным событиям.

Мы очень долго разговаривали с Леоном. Но я заметила, что о себе, о своей жизни он толком ничего так и не сказал, но и я не всю правду говорила. Я молчала о маме, о бабушке, о папе. Я не говорила о том случае, по вине которого сейчас я здесь нахожусь. Между нами стала будто небольшая стеклянная стена. Мы видим друг друга, слышим, но если говорить очень тихо, если не показывать своих эмоций… тогда никто ничего не узнает. Мы не можем подойти друг к другу, протянуть руку. Просто сидим, просто рассказываем мимолетные моменты жизни, которые на самом деле никакого значения не имели. С Леоном было не так, как с Эрн. Он не раскрывался. Он был, как закрытая книга с красивой обложкой, но содержание которой закрыто на глухой замок. Иногда Леон кидал грустный взгляд на какую-нибудь картину или вазу. Что он в них нашел? Да, они были замечательны, красивы, но это вещи. Ни эмоций, ни переживаний — вещи не чувствуют и не разговаривают. Леон точно знал, что и где находится. Он не раз был в этом доме. Но ничего кроме как о кухне, библиотеке и ванной он не сказал. Я знала, что в этом доме больше комнат, но он почему-то не стал говорить, что в них находится. Этим он пробуждал во мне еще больший интерес. Этот дом был слишком необычен и слишком загадочен.

Примерно через час пришла кухарка. Мне показалось, что она здесь лишняя. В своем прежнем доме мне прислуга никогда не нравилась. Это пренебрежение к людям. Ты раскидываешь вещи, соришь, а они все это должны убирать. Один раз я попыталась помочь Кай, но она попросила меня ничего не трогать, что она сама справится. Так нечестно. Почему мне досталась такая судьба, а ей приходится убирать за людьми. Почему я должна жить в роскоши, а она получать жалкие доллары за свою работу. Поэтому наличие в доме прислуги напомнило мне ту жизнь, которую я сейчас пытаюсь всеми способами забыть.

Мы позавтракали и решили выбраться в город. Что сказать о городе? В Интернете я о нем ничего не нашла. Его не было. Нигде даже слова такого не употребляли. Почему? Я не могу поверить, что о нем нигде ничего нет. Я решила, что когда приеду домой, то узнаю где библиотека и пойду поищу что-нибудь об этом городе.

Да, прогулка по магазинам затянулась надолго. В какой-то момент мне даже показалось, что я очень сильно наскучила Леону своей болтовней. Да, просто я еще никогда так ни с кем не ходила по магазинам. Нет, конечно, мы с папой выбирались в какой-нибудь центр, с кучей бутиков. Папа покупал мне всё, что только понравится. Но это было так редко. Папа постоянно уезжал. А тут я с Леоном, с которым познакомилась буквально несколько часов назад. Он с интересом рассматривал одежду, но ничего не предлагал. Когда мы зашли в интерьер магазин, то мы оба пришли в ступор. Я не могла ничего говорить, так как считала подобного рода разговоры слишком странными. Я никогда не выбирала интерьер своей комнаты. Она была у меня одна, до шестнадцати лет. Но почему молчал Леон? Он выглядел слишком серьезным. Может, это было оттого, что когда мы зашли, то на нас были устремлены пары десятков глаз? Я не знала. Но пришлось заговорить первой. Мне показывали кучу различных вариантов оформления комнаты, но я не могла выбрать. На Леона я не рассчитывала, он вообще был отрешен от всего этого. Он стоял в углу магазина и разглядывал стенд на стене. Через полчаса я смогла выбрать то, что мне было нужно. Да, денег на комнату уйдет много, но это уже не так важно. У меня будет своя комната, где всё будет оформлено так, как я этого хочу.

В пять часов вечера мы приехали домой. Это было что-то. Я очень сильно устала. Пакетов была куча. Я скупила наверно все самые теплые вещи в магазинах. Я не знала, чего мне ждать от здешней погоды. Но лучше приберечь что-нибудь потеплее. Леон тоже устал. Но выглядел он почему-то слишком серьезно. Всю дорогу, с тех пор как мы вошли в магазин, где я заказывала интерьер своей комнаты, он был серьезен. Он не глядел на людей, постоянно был как будто в тени. Но я не могла ничего сделать. Леон не отвечал на мои вопросы.

Мне не терпелось позвонить Эрн и рассказать обо всем. Особенно о Леоне. Я хотела пригласить её домой. Я хотела, чтобы она его увидела. Мнение Эрн мне было интересно. Думает ли она так же, как я? Если же нет, то я не буду ей высказывать свое мнение. Не хочу. Я её ещё недостаточно знаю. Мне надо точно понять, могу ли я ей доверять свои тайны. Не предаст ли она меня.

Своего спутника я оставила одного в гостиной, сама же поднялась в свою комнату. Точнее первым делом я позвонила Эрн и пригласила её к нам на ужин. Потом уже я поднялась в комнату. В ней практически всё осталось, как и прежде. Но кое-что здесь изменилось. Возле стены стоял маленький диван. Я точно помнила, что когда первый раз заходила сюда, то кроме небольшого слоя пыли на полу, здесь ничего не было. Карточка с деньгами, как оказалось, было тоже не тут, а у Леона. Может, это он перетащил этот диван сюда? Но откуда и, главное, как? Эта комната наводила на меня ужас. Она была большая и пустая, и в ней было два окна. Комната была угловая и находилась в конце коридора второго этажа, одно её окно выходило в парадный двор, но перед ним росло огромное дерево, поэтому вход еле был виден из-за такой густоты листьев. Второе же окно выходило на главную улицу, которая называлась ''Драджикон стрит'', я не знаю, в честь чего её так назвали. Да и вообще я ничего не знаю об этом городе, почему этот район города так далеко находился от его центра. Почему именно здесь живут иностранцы…

Но сейчас не об этом, пока я стояла в своей почти пустой комнате, внизу слышно было как кто-то позвонил в дверь, она отворилась. Скорее всего это была Эрн. Я сбежала вниз, передо мной была странная картина: на полу лежала Эрн, а возле на коленях стоял Леон. Он бил её по лицу, чтобы она очнулась. Почему Эрн упала в обморок?! Я подбежала к ней и начала трясти. Что там нам рассказывали? Я же ходила на медицинские курсы! Но Эрн не приходила в сознание. Я уже начала волноваться. Леон же вообще делал вид, что меня не существует. Он не паниковал, как это делала я, он без эмоций на своем лице пытался привести в чувство мою подругу. Мы перенесли Эрн на диван в гостиной.

Когда она очнулась, Леон сходил на кухню и принёс оттуда бокал с чем-то красным внутри. Он дал этот бокал Эрн, а сам удалился вглубь дома, хотя в тот момент меня не интересовало, куда он пошёл. Эрн схватилась за меня обеими руками и начала тихо говорить, но в этой комнате даже шёпот казался ором:

— Энге, мне кажется, или я чего-то не понимаю, что это за молодой человек, который так похож на Дона Брауна? сколько я была без сознания?…

— Эрн, постой-постой, не так быстро, нуу… не знаю как тебе сказать, но Леон действительно похож на Брауна…я не могу это объяснить, лучше пойдем в мою комнату, здесь как-то неуютно.

— Ладно, Энг, но только ты мне расскажешь, откуда взялся этот человек…или не человек?

— Конечно, Эрн, я и сама не прочь узнать получше о жизни моего переводчика, да и о моей тете и об этом доме, и вообще обо всём том, что происходит здесь.

— Знаешь что, Энге, я предлагаю тебе пройтись завтра по окрестностям, узнать получше местность, ну и немного рассказать о здешних правилах поведения…ты как, не против?

— Нет, конечно я не против, только одного не пойму, о каких ещё правилах поведения ты говоришь?

— Да я так…Просто расскажу тебе о наших соседях, и как лучше будет вести себя с ними.

— Ну если так, Эрн, то я предлагаю тебе завтра сходить со мной в библиотеку, тем более завтра будут обставлять мою комнату, не думаю, что мы здесь будем нужны им. И вообще, что мы тут сидим? Пошли, посмотришь мою так называемую комнату.

Вместе с моей подругой мы поднялись на второй этаж. Лестница в доме была с двух сторон в гостиной, она как бы обвивала её. Поднимаясь с какой-либо из сторон, вправо или влево, шел коридор, не очень длинный. Чтобы подняться в мою комнату, нужно было завернуть влево, там было всего две двери по обе стороны коридора, та, что была самой крайней к лестнице, и есть моя комната. Куда вела другая дверь, я не знаю, она была закрыта. Окошко было завешено очень красивыми шторами, да и весь этот дом был сделан в каком-то старинном стиле, который не претендует на размещение большого количества мебели.

Вместе с Эрн мы поднялись ко мне. Как я заметила, её интересовали портреты на стенах, она всё время на них оборачивалась. Я не обращала внимание на них, там были нарисованы чьи-то портреты. Но в их фамилиях меня ничего не привлекало. В моей комнате стоял полумрак. Меня это не смущала, меня наоборот это даже радовало. Я привыкла к нему за то время, как жила у мамы. Мы прошли и сели на диван. Сначала минут 5 мы сидели молча, но потом Эрн заговорила:

— Слушай, Эн, ведь можно я тебя так буду называть, уж очень сложное у тебя имя?

— Можно, я не против, бабушка именно так меня и звала. Можешь звать меня Эни Мор, это мой так сказать псевдоним, прозвище дал мне папа, так как однажды мама назвала меня 'mortal', а папа откинул последние три буквы.

— Ух ты! Эн, да ты у нас смертельная девушка, такое прозвище! — Эрн похлопала меня по плечу. — Ты никогда не задерживала внимание на те картины, которые весят у вас в коридоре? Ты видела фамилии этих людей: Евангелиса Мотл, Генрих Стивен Найтли, Наташа Фейт? Звучат не очень, да? Я знала, что в этом доме когда-то, лет 300 назад, жила пророчица, плохая женщина, к ней в дом боялись заходить, так как все думали, что она приносит несчастья, она никогда не пророчила никому хорошей жизни…

— Эрн, я не обращала внимание на них, тем более в этом доме я всего три дня. Да и что такого в фамилиях? Эрн, вот какая у тебя фамилия, скажи, не молчи?!

— …Хапли… Дурацкая фамилия! Как будто я арфа какая-то! Но мы не об этом. Разве ты не заметила, что твоё прозвище образовано от такой же фамилии, как у этой Евангелисы? Ох, у меня очень болит голова, — Эрн опустила голову на колени. — Почему мы сидим в темноте? Я пойду включу свет, где выключатель, кстати?

— Я не знаю, явно, что он в этой комнате, как видишь, я здесь ещё не ночевала и не горю желанием.

В это время Эрн уже встала и пошла искать выключатель. Она прошла по всей комнате и ощупала все стены. Тут что-то щелкнуло, и включился свет.

— Наконец-то, Эн, я уж подумала, что мы будем сидеть в полной темноте. Кстати, кто выбирал эти обои? Они ужасные, тем более для комнаты, в которую свет заглядывает не очень часто.

— Думаю это тетя их выбирала, они мне тоже не очень нравятся. Насчет света ты права, но зато здесь есть два окна, которые открывают передо мной нашу главную улицу и вход в дом. Кстати, я совсем не знаю, откуда здесь взялся этот старый диван, его тут не было…

Тут мы услышали голоса людей внизу и шаги внизу. Такой гомон не мог создать один человек, явно там был кто-то ещё, хотя это меня скорее обрадовало, потому что быть в пустом доме вдвоём и со странным переводчиком не очень приятно.

Вместе с Эрн мы тихонько вышли из комнаты. Я шла впереди, а Эрн держала меня за руку. Тут мы услышали поднимающиеся по лестнице шаги, мы прижались к стене. Это был Леон, он шёл по правой лестнице со стопой книг в руках. Правую часть дома я ещё не видела, но тут там включился свет, он осветил маленький столик, на котором стояли книги, и три двери, на стенах также висели картины. Леон отпер ключом одну из комнат и, взяв книги, зашел в нее. В это время внизу шел оживленный разговор.

— Эта девочка меня совсем с ума сведёт, каждый раз одно и то же. Мы даже нормально из этой страны уехать не можем. А где же Энге? Она уже сделала себе комнату?

Внизу стояла моя тётя и разговаривала с нашей кухаркой, вокруг неё вертелись ещё трое человек, они носили ей какие-то вещи, выбегали на улицу, потом снова входили с чемоданами в руках. Что она здесь делала? Ведь она уехала, и сказала, что надолго…

— Здравствуйте, тетя Роза!

— Привет, моя дорогая! Что же ты там стоишь наверху, спускайся вниз. Ты не одна? — и почему она так удивилась?

— Нет, тётя, со мной Эрн.

Как только я произнесла имя моей подруги, тётя поперхнулась и сказала своим слугам:

— Давайте скорее, нечего терять время, мы и так опоздали! Энге, я вижу, ты не хочешь спуститься ко мне?

— Я здесь с той самой девочкой Эрн, тетя, мы зашли ко мне на минутку…

— Ясно всё с вами! Мне уже пора идти. Вы нашли то, что я вам приказала? — обратилась она к слугам, и тут один из них поднёс ей что-то завернутое в бумагу. — Всё, Энге, я пошла, ты тут не скучай без меня, хотя в нашем районе соскучиться невозможно, каждую неделю что-то происходит…

— А что именно происходит, просто в этой школе…

Тут тётя перебила меня. Она начала говорить каким-то другим голосом и очень тихо, я еле слышала её:

— Слушай, Энге, не надо ничего говорить про школу. Учат там хорошо. Но а если ты про убийства… Подростки сами виноваты, не нужно им знать чужие тайны, вам тоже не советую. Живи спокойно, будь тихой девочкой, не делай так, чтобы на тебя часто обращали внимание. А ты, Эрн, не смей мою девочку втягивать во всякие неприятности, знаю я тебя, защитница сирот тут…

И тетя Роза подошла к одному из слуг, мальчику лет 13, и, взяв за воротник, повела с собой из дома, при этом что-то ему говоря.

Эрн подошла ко мне ещё ближе:

— Пошли отсюда, Эн, мне здесь не нравится, твоя тётя, она меня достала уже, надеюсь, она надолго уехала отсюда!

— Тихо, Эрн, не кричи, мы в доме не одни. Забыла? Здесь ещё Леон и…здесь есть еще кухарка…

— Пошли ко мне ночевать, Эн? Мама всё равно поздно вернётся, а папы тем более не будет.

— Я и сама хотела предложить, спать на этом старом диване не очень-то и хочется. Только одно ''но'', я должна предупредить Леона, а то мало ли что взбредёт ему в голову.

И я в первый раз пошла в правую часть дома. Эрн осталась стоять на своём месте и стала разглядывать портреты на стене.

Я подошла как раз к тому самому столику, он был такой же старинный, как и весь этот дом. С него свисала красивая красная скатерть, её кромка была такая же, как и узоры на обоях, видно было, что она подбиралась тщательно. Столик стоял по правой стороне, как раз там, где была дверь, в которую вошёл мой переводчик. Дверь была приоткрыта, из неё шёл слабый свет, явно от свечи или керосиновой лампы. Я тихо подошла и постучалась, не дождавшись ответа, открыла дверь. Как оказалось, комната служила библиотекой, справа и слева от входа стояли стеллажи. Слева их было всего два, дальше среди других стеллажей стоял письменный стол, на нем стояла свечка, почти догоревшая. Откуда-то издалека послышались скорые шаги, а потом и донеслись слова:

— Энге, это ты? Я уже испугался, что кто-то чужой зашёл. Тетя ведь уже уехала?

Он подошёл к столу и захлопнул лежавшую на ней книгу. Потом, взяв бумаги с того же стола, положил их в выдвинутый ящик.

— Тебе что-то нужно Энге? Для занятий время позднее, тем более я занят очень важным делом.

— Нет, нет. Я просто хотела предупредить, что иду ночевать к своей новой подруге, Эрн, она живёт в доме напротив. Просто вдруг вы будете меня искать. И я думаю, что останусь у неё до завтрашнего вечера, пока не сделают мою комнату…

— Ладно, ладно.

Тут он усмехнулся и показал мне на дверь, намекая, что я должна уйти. Прикрыв за собою дверь, я пошла обратно к Эрн, она всё также стояла и рассматривала портреты.

— Ну, наконец-то! — произнесла она непринужденным тоном. — Я уже подумала, что ты там останешься на всю ночь. Пошли уже, я тебе расскажу кое-что интересное!

Мы спустились вниз. Около входной двери стоял мой чемодан. Я открыла передний карман моего ''багажа'' и достала оттуда футболку, думаю, что для сна она сгодится, перед поездкой я вроде бы всё постирала. Только сейчас я решила обернуться и окинуть взглядом гостиную, чтобы посмотреть потом, много ли вещей в ней изменится так же, как и в моей комнате. Эрн всё держала меня за руку, не отпускала. Мы вышли на улицу. Уже потемнело. Сумерки. Я пошла через дорогу, но не успела я ступить на нее, как моя подруга меня остановила.

— Эн, постой! Какая же ты всё-таки нетерпеливая! — я засмущалась, но Эрн никакого внимания на это не обращала. Её голова была повернута в сторону дома, тетиного дома. Что она там увидела, я не знаю, но она стояла, прищурившись, и крепко держала меня за руку. Я тоже посмотрела на дом, но ничего интересного не заметила. Я потянула Эрн, но она дернула меня так, что я чуть не упала. — Ой, прости. Я не рассчитала силы. Да и куда ты рвёшься? В моём доме столько же интересного, сколько в собачьей будке!

— Да нет, Эрн, не сравнивай! Твой дом и собачья будка?! У них нет ничего общего, по крайней мере, у вас есть входная дверь.

— Этот твой Леон, он сейчас стоит там за окном и следит за нами, фу, как не пристойно! — я посмотрела на правую сторону дома — там горел свет только в одном окошке, но и оно было задернуто очень плотно. Там просто нереально было что-то разглядеть! — Ну всё! Можешь не присматриваться, он уже ушёл, как только ты обернулась. Ох, ну и пустой же этот дом, мне не нравится. Ладно, пошли ко мне, не вечность же здесь стоять, да и, по-моему, становится холодно, а у тебя нет теплой одежды. Эн, ну не пытайся ты там что-то разглядеть, он ушёл давно уже! — она с возмущением посмотрела на меня. Её лицо освещал уличный фонарь. Только теперь я заметила, что моя подруга очень красивая. Темные до плеч волосы лежали небрежно, но они предавали ей какую-то умильность. Черты лица были аккуратны, брови были изящно изогнуты, глаза горели огнем, очень красиво! Она была одета в школьную форму, странно, но она ей очень идет, да ей всё пойдет, даже маленький рост её не портил, а делал феей. И почему только она не имела друзей, ну или хотя бы парня? Она пристально разглядывала меня своими огненными глазами (а ведь они были при дневном свете карими), потом её рот растянулся в улыбке.

— Ну что ты так на меня смотришь? Я не красавица, я знаю. Думаешь, как ты только подружилась с такой не красивой девочкой?

— Нет, конечно. Почему такая низкая самооценка? Ты на меня посмотри! Вот я — самая настоящая уродина, даже 'ведьма', как мама говорит!

— Эн?! Ты чего? Ты очень даже красивая! Не уродина, а если даже ведьма, то кто сказал, что они не красивые. Мне казалось, что они наоборот должны завораживать своей красотой! Они же всё-таки ведьмы! — Эрн улыбалась во весь рот, её зубы были белыми ровными и красивыми.

— Ну уж нет, в сказках они уродины. Как там ''горбатые старухи с подкошенным глазом, костлявыми руками с бородавками''!

Мы вместе засмеялись. Какая же она хорошая. Не думала, что найду друга в первый же день!

— Ну всё Эн, пошли, здесь похолодало. И мама моя скоро вернется. Не хочу, чтобы она видела, как ты тут стоишь и мерзнешь! В твоём багаже имеются тёплые вещи, а то знаешь у нас тут не Америка, морозы бывают сильными?