Мир, где мне не очень рады

Глава 7

— Доброе утро, — щёлкнул я зубами, когда это мелкое чудовище-осквернитель встала.

Она сонным милым взглядом обвела округу, видимо пытаясь понять, где находится, после чего кивнула головой.

— Доброе утро, как спал?

Да эта сучка издевается!

— Я не сплю. Я мёртв, — напомнил я.

— Точно… очень жаль, — протянула она, протёрла глаза и начала медленно собирать вещи. Она понимает, что из её уст это звучит оскорбительно!? — Но я знаю, как тебе вернуть тело и жизнь.

Я невольно повернул к ней голову, хотя стоял спиной. Один из плюсов скелета — голова крутиться во всех направлениях.

— Знаешь как? — переспросил я.

— Ага, — сонно кивнула она головой. — Только я не знаю, стоит ли тебе становиться живым сейчас или же лучше не надо. Ведь пока ты мёртв, тебя сложнее убить.

Ага, но вот стата с тобой не согласна. Там как была живучесть девятнадцать, так и осталась. Любой тык и я даже будучи мёртвым сдохну. Не скажу, что это плохо.

Но с другой стороны всё упрощается! Только подумать, что я вновь стану таким же человеком и вновь смогу дро… жить полной жизнью! Найду эльфйку, верну Эви, если с ней всё окей, верну даже Констанцию! Да, будет свой гарем или просто друзья! Хотя, зная эльфийку, можно и на горячую дружбу рассчитывать. А там путешествия и…

Я так вдохновился этой новостью, что готов был прыгать от счастья! А мысли продолжали и продолжали складывать в моём сознании счастливую картинку. Осталось только у этого графа сестру Дары стырить. Правда я сомневаюсь, что у меня получится, но попытка не пытка, верно? Ну умру, воскрешаюсь в другом мире! Везде плюсы!

Эта мысль нереально так вдохновила меня на подвиги.

— И он просил предупредить, что никаких вторых шансов не будет.

— Что? — на радостях я не вполне понял, что она имеет ввиду.

— Ну… — она почесала свою грязную голову, — Бог Скверны говорит, что твоя душа была так долго там, что второй прогулки не выдержит. Я не совсем поняла это, так что…

Внутри всё обвалилось подобно экономике моей родины.

Зато я понял. И почувствовал страх за свою задницу. Такой мощный и хваткий, как зубы ротвейлера.

Радость сменилась отчаянием. Это же получается…

Ох…

От расстройства моя голова отвалилась и укатилась в сторону, а я продолжал стоять и думать, что какой же всё-таки пиздец.

Все мысли о том, чтоб сдохнуть и оставить этот мир, сразу исчезли. Никакого потом или Happy end. Только конец моей душонке.

Что я хочу сказать по этому поводу? А вот что:

— А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Правда слышала крик только эта Дара. А так из моей отвалившейся головы раздалось только щёлканье зубов, иначе бы я тут же бы активировал способку «Завтрак туриста».

Бля-я-я-я… Я не знаю, как описать то чувство, когда понимаешь, что для тебя потом уже не будет, есть только сейчас. Я-то думал, что сдохну и всё. Что в любом случае расклад для меня будет положительным. Что сдохнуть даже предпочтительней, а вот нихуя. Я просто победитель по жизни и не мог не получить главный приз. Аж слёзы сука наворачиваются от внезапно привалившего счастья.

— Что с тобой? — спросила меня Дара, подняв мою голову.

Будь у меня мимика, сейчас на неё бы смотрела жалостливое и заплаканное лицо.

— Дара, если я отращу тело, можно мне тебя трахнуть?

— Конечно нет! — захлопала она глазами.

— Почему?

— А вдруг ты не в моём вкусе? И к тому же, надо по любви этим заниматься, ведь не зря это называют «заниматься любовью».

Какая же чушь… Или я скотина испорченная? Без разницы.

— А если это поможет спасти твою сестру?

— Ну… если только поможет спасти сестру… Однако не с тобой. Ты и так будешь помогать.

Какая боль, поражение по всем фронтам. Мне хотя бы услышать для поднятия духа «да», если даже потом ничего не будет. Но нихуя… Облом полный. Пиздец, я словил депрессняка.

Дара заботливо вернула мою голову на место.

— А чего ты вдруг расстроился? — заботливо спросила она.

Глядя на её больше глаза, я не сдержался и как последний нытик рассказал всё, что на душе и всё, что для меня значит смерть. Да-да, настоящие герои, мужчины, попаданцы, борцы за справедливость и прочий сброд не рассказывают о своей боли и не ноют. Слава богу, что я антигерой и просто конченный говнюк, на которого это не распространяется.

Она слушала меня и кивала головой, попутно собирая вещи. Часть моего рассказа, наполненного болью моей пятой несуществующей точки она выслушала уже во время похода, после чего сочувствующие похлопала по плечу.

— Мне тебя жаль, но я ничего поделать не могу.

— Ты можешь не тащить меня на верную смерть, — напомнил я ей.

— Нет, не могу. Ты мне был дан Богом Скверны…

— Не дан, — перебил я её. — Я только мамин и никому не принадлежу.

— В любом случае Бог Скверны очень помог мне, и я не буду выбрасывать его помощь на ветер. Так что прости, но ты будешь мне помогать.

Я бросил ненавидящий взгляд на эту дрянь.

— Честно слово, выдастся возможность, и я тебя изнасилую в жопу.

Она испугано схватилась за упомянутое место и захлопала глазами.

— А почему туда!?

— Чтоб ты визжала от боли, — сказал я ей с угрозой в голове и отвернулся.

За это день мы так и не смогли выбраться из леса, хотя Дара — следопыт уверяла, прикрывая свою сладкую попу под моим взглядом, что она точно знает, в какую сторону двигаться.

Чот у меня сомнения по этому поводу. Был у меня один знакомый, который утверждал тоже самое, а потом завёл нас хуй знает куда и меня местные так не хиленько побили, что я потом ходил ещё неделю, опираясь на стену.

Ой, этих чудо историй у меня ещё тысяча. Не все они плохие, иногда я с успехом отбивался. А иногда мне дарили на день рождение охуительные подарки! Например, старую добрую Пиху. Бля… Я был счастлив и расцеловывал маму ещё пол дня. Даже в таком мелком возрасте я понимал, какого было горбатиться ей, когда отца нет, чтоб купить мне такой подарок. И пусть мама была на редкость безэмоциональным и отчуждённым человеком, но она всё равно любила меня.

Блин, это был, наверное, единственный человек, который меня любил и не предал бы, за исключением верного борца с трамваями, жиртреста. Правда он меня не любил, но точно бы не предал.

Интересно, какого ей без меня? Наверное, ей тоже досталось после моей смерти. Ей же на тот момент было тридцать восемь. Да-да, она из тех, кто залетел в пятнадцать, но это ей не помешало сделать из меня человека настолько, насколько это возможно в тех условиях. А ща ей вообще пятьдесят восемь…

Да уж, ностальгия прямо хлещет. Как вспомню, так сердце жмёт… душу жмёт, судя по всему.

— Кстати, когда я спросил далеко, то забыл уточнить, куда мы идём.

— К алтарю, — тут же ответила Дара.

— Какому? — спокойно уточнил я.

— Бога, — ответила она.

Она либо издевается, либо безбожно тупит. Поэтому я схватил её за волосы, почувствовав такой нехилый удар в голову от рабской печати; были бы глаза, точно бы слёзы пустил. Да и конечности занемели так, что вот-вот и я её выпущу. Думаю, что хотел бы её убить и меня бы тут же перекрутило до основания.

Она испуганно уставилась на меня, своим невинным взглядом спрашивая, что она сделала не так.

— Ответить мне нормально, что за алтарь, что за бог. Вообще, что, куда, где, как полностью, а не так, что я из тебя по слову выуживаю.

Неожиданный приступ злости спал так же быстро, как и накинулся на меня. Видимо сказывалось общее состояние после весёлого сообщение об Dead end для меня после смерти.

— Т-так бы сразу и с-сказал! — испуганно пикнула она со слезами на глазах. — Храм светлого Бога Терпения И Внимательности, покровителя мастеров тонких дел.

— Тонких дел? — спросил я, отпуская её волосы.

— Ювелиры и те, кому нужна выдержка и точность в действиях, — объяснила она, стараясь держать со мной дистанцию. — Бог Скверны сказал, что этот храм давно заброшен и Богу Терпения И Внимательности на него наплевать. Поэтому, если мы там проведём ритуал, то ничего страшного не будет.

— Почему именно там?

— Ну естественно потому, что в храмах обычно сосредоточенны основные силы! Если даже им не пользуются, то остаточные великие силы всё равно остаются какое-то время. И Бог Скверны сказал, что там они ещё есть. К тому же само место способствует для ритуалов!

Окей, с этим разобрались.

— А что за храм? Как он выглядит?

— Я не знаю, — ответила Дара, отступив от меня ещё на шаг. — Храмы разными бывают.

Вот это мне не нравится. В том то и дело, что храмы бывают разные. Или солнечный храм Зевса, или злоебучие катакомбы фараонов Египта. Два храма, но разница между ними довольно ощутимая и мне не хочется, чтоб тот храм оказался злоебучими катакомбами.

Но это пол беды. Другие пол беды — стоит ли возвращать тело? Пока мы не дошли до храма, в котором по любому не всё в порядке, надо окончательно решить — возвращать тело или нет.

С одной стороны — живучесть на стороне скелета. Тут можно бегать и без головы, и без руки, но критический удар в тот же самый череп и пизда рулю. Да и в город хуй так пройдёшь. Это не Эви, которая была с мясом на костях, я тут слишком сильно палюсь. Даже если накину одежду, можно будет заметить торчащие под ними кости, которые будут слишком сильно выпирать. И лицо тоже будет сложно скрыть.

С другой стороны, с телом любой критический удар может отправить меня к праотцам… нет, отправит в никуда. Но при этом от крита могу и не сдохнуть сразу. Даже с пробитым черепом при должном везении можно выжить и не сдохнуть, дождавшись лечения. Правда с бонусом на лечения, который теперь может меня так нехило скосить, это очень и очень спорно. Однако я буду как человек и даже обзаведусь членом. Тут тоже плюс.

Я раскидывал мозгами довольно долго… которых у меня не было. Азаза, какая шутка… Ладно, в сторону всякую хуйню.

Плюсы есть с обеих сторон. Но если с одной стороны живучесть, то с другой стороны явная скрынтость и плотское удовольствие. Прокрасться к графу легче человеком, а вот пробиться — скелетом. Но пробиться со своими статами я точно не смогу, а вот прокрасться шанс есть. Да и в городе гулять смогу без палева.

Я прикинул — живучесть или относительная скрытность. Но без силы относительная живучесть и не нужна, поэтому я решил всё-таки вернуть себе жизнь. Хоть палиться не буду. Что касается того, как добраться до графа… Слава богу есть такое слово Авось. Всегда его любил. Так что авось смогу пробиться и меня к хуям не грохнут.

Глава 8

Мы вышли к храму только к следующему дню.

Так получилось, что топали мы откровенно медленно, так как в какой-то определённый момент лес вдруг оброс кустарниками и высокой травой, через которые было сложно двигаться. И поэтому пришлось нам заночевать ещё раз в лесу. Благо живности здесь не было особо от чего можно было не беспокоиться о том, что мою хозяйку сожрут.

Хотя признаюсь честно, даже несмотря на то, что я особо Дару и не ненавидел (А за что? Да, она поступила со мной гнусно, но на её месте я бы сделал тоже самое. Не мне её критиковать), однако с радостью избавился бы от неё таким способом. До того момента как во мне заговорила проклятущая совесть.

Эта маленькая сучка выглядела так мило во сне, что хотелось её даже не трахнуть, а обнять, погладить и потискать… ну и только потом трахнуть, естественно. Короче, её невинный вид и вполне высокие цели (спасти близкого вполне достойная причина) сдерживали меня. Всё-таки я ещё не конченный моральны урод, который будет так поступать. Она была явно положительным персонажем, ступившим не по своей воле на тёмный путь.

Вот только не повезло мне стать её собачкой на поводке. Эта мысль вроде заставляет чувствовать к ней неприязнь, но глянешь на лицо и тут же вроде и жаль её. Короче, я на распутье.

И как истинный слабак, я всё же не рискну её грохнуть. Пока что. Да и поводок сразу голову ломал мне при одной только мысли.

К утру мы вновь выдвинулись к храму. Я на всякий случай спросил, ничего ей там Бог Скверны не сказал ещё, но она покачала головой.

— Сегодня спала как младенец, — ответила она с улыбкой. То, что я её вчера таскал за волосы, уже давно выветрилось из её лёгкой головы.

— Да, я заметил это. А не боишься оставлять на меня пост?

— Ну ты же под контролем.

— А если вырвусь?

— Я верю тебе, — пожала она плечами. — Пусть ты и антигерой, но всё же должно же быть в тебе что-то хорошее.

Какая же она наивная, просто ужас. По её чудесной логике любой злодей никогда её не тронет пальцем, если она беззащитна. Это… просто прекрасно. Но есть одно но, которое я всё-таки вижу. В конце концов, эта девушка, будучи такой наивной, не дошла бы аж до сюда.

— Не слишком ли ты наивна и добра? Я могу и придушить тебя, после чего просто смотаться покорять мир.

— Но ты же так не сделаешь? — посмотрела она на меня щенячьими глазами.

Это был удар под дых моей злобной натуре. Не смертельный, но всё же. Я бы так и сделал, если бы она была стервой, но Дара же ведёт себя как… маленькая и слабая сучка. Я знаю, что это её способ заставить меня ей подчиниться. Она манипуляторша и, видимо, прощупав почву моей натуры, стала давить на жалость. И надо сказать, у неё это отлично получается. Именно её милый вид был главным способом защиты от меня. Сука.

— Конечно нет, — улыбнулся я. — Но вот изнасилование не входит в эту категорию. Так что одной прекрасной ночкой ты ощутишь инородный предмет между своих милых нежных ножек и очень сладкую боль.

Вот здесь Дара действительно заволновалась.

— Я… я приказываю тебе не насиловать меня, — сказала она взволнованным и очень прекрасным голосом.

Её маска добродушного доверия треснула, показывая, что она боится меня и не доверяет. А я лишь усмехнулся, хотя этого видеть она не могла. Её приказы иногда слишком не конкретизированы и, например, секс с ней, когда она молчит на моё предложение, уже не будет изнасилованием. Ведь молчание — знак согласия.

Ну да ладно, не буду я её насиловать. Это так сейчас, баловство и простое запугивание. Всё-таки она не конченная дрянь и убить меня не пытается, чтоб нечто подобное с ней делать. Пока не дрянь… Куда больше меня беспокоит перерождение и восстановление тела. Просто будет обидно, если она даст косяка и меня там распидорасит по стенам.

К храму мы подошли в обед. И к моих худшим ожиданиям эта залупа находилась сука под землёй. То есть такой небольшой вход, похожий на склеп и лестница вниз. А там темно как в жопе. Я скелет, но мне всё равно страшно.

— Ты уверена, что это храм светлого бога? А то выглядит так, словно там жертвоприношения делают.

— Так оно и есть, — кивнула Дара, сидя на сумке и жуя какой-то кусок хлеба с травой. — Там проводили жертвоприношения.

— Погоди-ка, не твои ли слова, что это светлый бог?

— Ну так оно и есть. Он не считал приемлемым отнимать жизнь.

— Тогда что приносили в жертву?

— Глаза, руки и ноги. Всё, что отвечает за усидчивость, тонкую и аккуратную работу, да внимательность.

Я, честно говоря, содрогнулся от этих слов.

— И кто лишался этих частей тела?

— Чаще животные, реже люди. Сейчас вроде людей вообще не приносят в жертву ему. А раньше приносили и делали это здесь.

Ёлки-палки, это по-вашему светлый бог? Серьёзно!? Можно сказать, что это хуже смерти! Ничего не видеть, не иметь возможности видеть и двигаться. Нихуя это не светлый бог. И это ещё считается добром? Стесняюсь спросить, какой тогда у вас тёмный бог?

Тем временем Дара запихнула свой обед в рот, отряхнула руки и стала там что-то шептать рюкзаку после чего достала бутылку и какую-то тряпку. Подобрала хорошую такую дубинку, намотала тряпку и облила жидкостью, что была похоже на жёлтые тягучие сопли, после чего чиркнула огнивом.

И мы стали счастливыми обладателями довольно яркого факела.

— Пошли, — позвала она меня, и мы начали спускаться.

И в отличии от меня на её лице не было и грамма волнения. Ступеньки вывели нас практически сразу в довольно широкий коридор, похожий на типичный подземный переход моего мира как по высоте, так и по ширине. Все стены были испещрены рисунками на подобии тех, что можно было увидеть в храмах майя или ещё в каких-нибудь храмах старых цивилизаций. И в свете пламени факела, эти, частично заросшие как мхом, так и паутиной, картинки выглядели довольно жутко.

Но не могу не признать, что в тоже время они и завораживали своей первобытностью, словно я археолог какой-то экспедиции в джунглях, когда все ещё плавали на парусных кораблях.

Только вот, как и в тех красивых историях, этот храм был сраным лабиринтом с абсолютно одинаковыми коридорами, которые друг от друга ничем не отличались. И было здесь, мягко говоря, жутко.

— Ты хотя бы запоминаешь, куда мы идём? — спросил тихо я.

— Естественно, ведь я следопыт. А ещё у нас есть волшебная карта, которая подскажет путь.

— Окей.

Не сказать, что волшебная карта меня успокоила, но приятно знать, что есть запасной план.

Мы всё блуждали и блуждали по этому лабиринту, иногда натыкаясь на комнаты, где были непонятные изображения и фигуры.

— Слушай, а что за храм-то такой большой?

— Древний, наверное. Раньше строили их очень большими. В этих комнатах, например, раньше молились и потом приступали к работе.

— То есть здесь и молились, и работали?

— Ага. Наверное… Я лишь знаю то, что читала. У наших соседей, эльфов, до сих пор есть храмы, где они и молятся, и работают, и живут. Скорее всего, это был одним из таких. Но в отличии от эльфов, люди уже не такие верующие. Им теперь вместо таких вот огромных комплексов достаточно там здания или вообще обычной статуи.

Я внимательно осмотрелся. Ну да, вон, судя по всему, столы, туда даже свет из потолка падает. А вот что-то типа стула. Забавно, что это до сих пор ещё не развалилось.

— И сколько лет этому храму?

— Очень древний. Я даже примерно не скажу.

Мы спустились ещё глубже и под конец вышли в такой интересный большой зал. Здесь были красивые каменные фигуры, интересные стены с вырезанными всевозможными узорами, пол, отделанный гладким камнем, факелы, что уже не горели, копоть от них на стенах и огромный стол, где, я осмелюсь предположить, приносили в жертву людей. С некоторых мест свисали целые густые бороды мха.

Бля, пиздец мне здесь не нравится. Не могу сказать, что конкретно, но очко жмёт неплохо и желания ложиться на этот стол у меня вообще нет. А вот Дара явно очка не жмёт: ходит, рассматривает трогает всё, да с таким заинтересованным видом, словно прогуливается не во тьме, а по солнечному побережью. И пофиг то на свет, я и без него неведомым образом вижу, однако даже так мне здесь очково, так как вижу я не так уж и далеко.

— Слушай, давай-ка быстрее сворачиваться здесь, а?

— Тебе не нравится?

— Нет, сиськи, которые выбиты здесь на стенах, мне нравятся, довольно большие и реалистичные. На статуях тоже, — я даже потрогал их, реально классные. — Но тут жутко так, что у меня копчик вибрирует.

— Да? Ну ладно, — вздохнула она. — Просто такие храмы — редкость.

— Почему?

— Потому, что они или разрушены, или заселены всякой дрянью.

— Дрянью? — я насторожился.

— Ага, гоблинами, например. Или дикими орками.

Бля, ты, дура не траханная, не могла об этом сказать до того, как мы сюда полезли!? Блять, ну что за девка. Тут твари могут всякие затаиться, а она такая спокойная без палева тут гуляет, словно ничего не происходит. А поймают, драть начнут, будет плакать, судьбу проклинать, да причитать, что же ей так не повезло, вместо того, чтоб свои мозги напрячь да внимательнее быть. Мы же тут так шумели, что уже наверняка предупредили всех о своём присутствии.

Ой бля… чё за тиммэйты, просто пиздос…

Теперь уже волноваться поздно, единственное, что могу — быть на стороже да готовиться к возможному побегу. А это значит…

— Эй, у тебя есть запасная пара обуви?

Дара глянула на меня вопросительно, но всё равно полезла в сумку, после чего достала оттуда пару каких-то сандалий.

— Это у нас, лоль, в деревнях таких носят. Чтоб жарко не было.

— Чего? Лоли?

— Ну да, — ответила она, не понимая моего удивления.

— Погоди-ка, вас так и зовут — лоли? — не мог поверить я в услышанное.

— Да, так называется наша раса. А наш бог-покровитель — Лоликон.

Пиздец, да этот мир без тормозов, такую хуйню творит, что мне уже страшно за него. Что там за дурь то он курит, если до такого додумался? Пиздец, раса лолек и бог Лоликон… Ёбаны в рот, куда этот мир катится.

Ладно, не стоит отвлекаться на этот пиздос. Главное, что эти сандалии пусть и маленькие, но без носков, а значит я смогу их надеть и в случае крайнего и неотвратимого пиздеца свалить. Пиздец, и это же надо… Раса лоль… Ещё и бог Лоликон. Бля…

Так, мысленно причитая, я подошёл к этому разделочному столу, уже готовясь, что в случае чего надо вскакивать и тупо бежать, не забыв захватить Дару, так как она дорогу помнит и мне без неё не выбраться.

Кстати, стол пиздец какой стрёмный. На нём даже кровь осталась.

— А ты меня в жертву этому богу терпения не хочешь принести? — поинтересовался я.

— Как? У тебя же глаз нет.

А, ну да. Да и кости вряд ли проканают. Этим же богам кровухи нужно, а не жалких кальцинированных костей какого-то внеочередного лоха-попаданца, который вдруг решил, что ему то удача здесь улыбнётся.

Наверное, вот таких как я и пускали на жертву.

— Итак, как ритуал то проводиться будет? — спросил я до того, как отдал себя этой девчушке-манипуляторше, которая строила из себя лохушку, но мы то знаем правду.

— Ну… Бог Скверны в прошлый раз призвал меня к себе в мир и дал это, — она вытащила хуёвину, больше похожую на вырезку говядины и точно так же выглядящую. — Это — плоть священного дракона.

Ну хоть не его яйца или член, и на том спасибо. А то я уже представил себя с лицом драконьей залупы. Или был бы я человеком с членом дракона, полюбас прирост к атаке бы получил, хуём бы пламя извергал как огнемётом. Сразу бы прибавилась в звании ачивка «драконий хуй» или «звонкие яйца дракона», что тоже не лучше.

— Ясно, а дракона самого, я так понял, на это филе и пустили, так?

— Нет! — воскликнула она испуганно так, что эхо прошлось по стенам.

— Как нет? Мясо его есть, а дракона самого нет. Вывод ясен и без слов.

— Нет! — кажется её эта мысль привела в ужас. — Это не сам дракон! Это так называется артефакт — соединение жизненной силы и материала, из которого создаются люди!

— Сперматозоид и яйцеклетка? — предложил я вариант.

— Нет!

— ДНК и РНК?

— Я даже таких слов не знаю и скорее всего нет! — я и не удивлён.

— Ну тогда это кусок мяса из бедного дракона, которого считали священным. Ну и пиздец же вы звери, я в шоке. Завалили старика дракона ради филе. Охуенно просто.

Дара посмотрела на кусок в руках, потом на меня, её губы задрожали, а глаза стали мокрыми. Кажется, смерть священного дракона она приняла слишком близко к сердцу.

— Это не плоть дракона! Это просто такое название.

— Ладно, харе сопли размазывать, что делать то надо?

— Надо… (шмыгнула носом) лечь на этот стол, для начала.

Окей, надо, так надо. Я лёг, молча ожидая продолжения.

Она в свою очередь стала ставить по краям стола свечи и поджигать их. Потом положила это филе дракона мне на грудину, начертила какой-то символ на полу и огляделась.

— Слушай, а мы не оскверняем это место? — спросил я. — А то не хочу прохватить пиздюлей от бога терпения и стать его жертвой без рук, ног и глаз после обряда.

— Нет… не должны, — как-то неуверенно ответила она.

Ох и не нравится мне это… А ещё мне показалось, или я слышал странные шорохи? Я бросил взгляд в коридор, однако ничего интересного или пугающего там не увидел. Наверное, действительно показалось, так как Дара здесь что-то постоянно копошится, а движения или повторных звуков я не видел.

Да и интуиция молчит, хотя она работает через раз. Именно через раз, так как иногда она спасала меня, а иногда меня спасали быстрое ноги или верные товарищи.

Ладно, поздно бояться. Вот так, лёжа на спине, я стал ждать этого ритуала. Дара ещё что-то приготавливала, чертила и расставляла свечи. Закончив это, она начала что-то говорить нараспев, словно читать стихи.

Её голос был реально очень красивым и чистым. Девственно чистым. Я бы солгал, если бы сказал, что не заслушался её. Она читала и читала это заклинание, довольно мистическое и интригующее, в богами забытом месте под светом факела и свеч. В какой-то момент она неожиданно чихнула, сбившись со своего темпа и разрушив ту ауру, что создала своим прекрасным голосом, но тут же спохватилась и продолжила в том же темпе.

А я слушал и слушал, ожидая, когда что-нибудь начнётся. И в тот момент, когда она закончила, это началось.

Я стал превращаться обратно в человека.

Глава 9

Превращение выглядело очень странно.

Это филе дракона в какой-то момент ещё во время пения стало превращаться в прозрачную слизкую жижу, больше похожую на воду в невесомости. И как только песня закончилась, оно неожиданно, подобно слизи, стекло внутрь моей грудной клетки. Там слизь стала разделяться на множество нитей, которые волшебным образом сплетались между собой, растягивались, образовывали знакомые мне контуры и узоры внутренних органов. Это желе расходилось нитями всё дальше и дальше по костям, сплетаясь между собой и создавая моё новое тело.

В тот момент, когда это всё добралось до головы, я перестал что-либо видеть. Весь мир в одно мгновение стал просто белым. Ослепительно белым, словно мне в глаза ударил прожектор своим светом. Я не чувствовал от этого какого-либо неудобства, наоборот этот свет был очень приятным и по своему успокаивающим. Мою черепную коробку заполнил успокаивающий гул и пульсация.

По телу волнами стала расходиться прохлада, беря своё начало в груди, где по идее должно быть моё сердце. Странная и в то же время приятная прохлада, что была буквально в каждой клеточке моего тела.

Очень скоро я уже начал чувствовать неровности стола. Нет, костями я тоже их чувствовал, но то было совсем другое. Сейчас я ощущал каждый выступ, каждую трещинку своей кожей, каждый острый камушек, что впился в спину по всей длине моего тела. Эти лёгкие покалывания были ещё приятнее от того, что я действительно становился человеком.

Вскоре я почувствовал, что могу вздохнуть грудью. И пусть это было нелегко сделать, словно что-то давило на неё, я всё же это вдохнул — полный вдох грудью и сырой, немного прохладный воздух наполнил мои лёгкие. Я еле удержался, что не закашляться.

Это волшебное действие длилось ещё несколько минут прежде чем я перестал ощущать какие-либо ещё изменения. А как я их ощущал? Скажем так, сначала мне казалось, что стол подо мной становится всё более неровным и жёстким пока нарастали мышцы и кожа спины. А ещё я чувствовал лёгкие покалывания по всему телу. Чувствовал какую-то заполненность, холодок и нарастающую тяжесть. Логично предположить, что, когда они закончились, закончился и обряд.

Я не сразу рискнул открыть глаза, боясь случайно ослепнуть или нарушить достраивание организма, если процесс ещё не закончился. Поэтому просто спросил:

— Всё?

И я услышал свой голос! Он был таким приятным, бархатным… нежным… Разве у меня такой был голос? А пофиг, главное, что тело есть. Возможно я выгляжу теперь иначе, но это плевать — тело есть и всё отлично.

— Д-да, закончилось… — как-то неуверенно ответила Дара.

Я её понимаю, увидеть, как наращиваются мышцы, органы, а потом ещё и кожа, наверное, жуткое зрелище, хотя будь моя воля, я бы с радостью посмотрел на подобное шоу. Вот только я ощущаю какую-то пустоту между ног. Подозрительную пустоту и наоборот, тяжесть в груди.

Я аккуратно раскрыл глаза, слегка приподнял голову, посмотрел на свой пах…

И не увидел его.

Почему?

ДА ПОТОМУ ЧТО БЛЯТЬ ВИД МНЕ ЗАКРЫВАЛИ ОГРОМНЫЕ СИСЯНДРЫ!

ЁБ ВАШУ МАТЬ, ЧТО ЗА ХУЙНЯ!?

— Ч-что это!? — взвизгнул я, тут же сев. Голова резко закружилась, комната поплыла, норовя сменить градус, но я всё же удержался и не упал. Сиськи попытались меня перевесить в сторону, но я героически удержал себя на этом столе доктора Менгеле.

Я схватился за эти два кожаных, набитых жиром баула пальцами и сжал.

Твою же мать, они МОИ! Я их реально чувствую! Чувствую, как лапаю их! Эти сиськи мои блять нахуй! Большие сиськи и я чувствую их, чувствую, как они тянут меня вниз. И соски! Розовые задорно торчащие соски. Я даже дёрнул за один сильно и почувствовал боль. Я бы обрадовался таким сиськам, но НЕ ТОГДА, КОГДА ОНИ РАСТУТ НА МНЕ!

Так это значит…

Мои руки полезли вниз и нихуя не нащупали. Вот именно что. Ни ХУЯ!!! Блять, там ёбана дырка! Две складки и щель! Сука! Что за хуятень произошла!? Я блять баба!!!

Я бросил полный ненависти и шока взгляд на маленькую сучку, которая всё запорола и которую я бы выебал за такое, если было бы чем. Ладно, задушу её сиськами, которые она мне тут создала.

— Это что за хуйня!? — бросился я на неё девчачьим голосом, который внушал страха столько же, сколько и мои новообретённые сиськи.

— Я случайно! — испуганно со слезами на глазах затараторила Дара. — Я читала, читала и чихнула! Видимо это и послужило такому изменению!

— Как так-то!? Сука ты доскообразная, я тебя блять удавлю! Как можно было так чихнуть, чтоб меня так изуродовало!? Это же… Это же…

Я дёргал самого себя за грудь, словно хотел оторвать её. Блин, да что за хуйня то твориться!? Что не срачка, то горячка. Тогда блять меня уродовало и калечило, сейчас же вообще в бабу превратили!

— Ты не уродлива! — она теперь в женском лице обо мне говорит!!! — Ты превратилась в очень красивую девушку с тёмными волосами и большой грудью!

— Не говори обо мне так, словно я баба! Я мужчина, блеать!

— Но смотри на это с положительной стороны! — начала она оправдываться. — Если нас поймают разбойники, они тебя не убьют, а изнасилуют.

Это просто пиздец. Теперь ебать будут меня. Это… это чудесно. Я убью эту дрянь.

На эту вполне понятную мысль мой, уже существующий мозг пронзила боль, пусть и лёгкая, но чувствительная, чтоб напомнить кто она и кто я.

Твою мать… Так, так, надо успокоиться, надо всё обдумать. У меня есть сисяндры, у меня есть влагалище, милое со слов Дары личико, волосы…

Блин, что за хрень!? Что вообще происходит!? Как так вышло то!? Я не соглашусь ебаться с полом, которому принадлежал! Кажется, у меня сейчас будет истерика и я не пойму, то ли из-за того, что моя нервная система тоже изменилась по плану женской, то ли из-за того, что я сам по себе нытик.

Так, спокойствие… спокойствие…

Нет, главное, есть тело и я могу без палева ходить везде. С таким телом я могу соблазнять нужных людей, а трахаться с ними не обязательно. Это волшебный ёбнутый мир, если здесь есть такое, то можно и перевоплотиться обратно в парня. Просто надо узнать, как.

Так, ещё раз вдох, выдох, вдох, выдох…

Моё бедное, быстро колотящееся сердце начало постепенно успокаиваться после такого шока. Всё-таки обнаружить себя бабой это не хухры-мухры. Да ещё и лишиться кое-чего очень важного. Бли-и-и-ин.

Я почесал свой затылок, где явно прибавилось волос.

С одной стороны, это можно рассматривать как плюс, а с другой как минус. Как правильно заметила Дара, теперь меня могут выебать. Но в тоже время мне легче получить инфу с таким телом. А потом уже решить проблему…

— Мэйн… меня кажется… — неожиданно пробормотала Дара.

Я резко обернулся и увидел, как она оседает на пол.

— Дара!?

Вот тут я не на шутку перепугался, так как если она сдохнет, то… Нет, проблем не будет, но вот выбраться от сюда то надо!

— Эй Дара! Что с тобой! Эй, ты…

Остальные слова застряли у меня в глотке, так как в этот момент я услышал барабаны…

Барабаны бьют. Земля едва заметно содрогается…

Я невольно посмотрел на единственный коридор, что вёл сюда. Звуки шли явно оттуда, скорее всего, вибрация тоже.

И только через мгновение я понял одну важную деталь. Это не барабаны — это маленькие ножки! Ножки, которые топают по полу в таких количествах, что аж здесь это эхо слышно.

— Сука! — зашипел я скорее от ужаса, чем от злости.

Моя душонка забила тревогу о том, за моей свежесозданной попкой выехала гвардия.

— Дара! Дара, твою мать! — закричал я ей, уже не парясь на счёт конспирации. За нами уже выехали и скорее всего они знают, где мы.

Я тут же слез со стола… Вернее, попытался слезть и рухнул на каменный пол, отбив коленки. Мои вполне соблазнительные ножки оказались бесполезными кусками мяса в коже, которые отказывались двигаться.

— Что за хрень!? — я в ужасе бросил на них взгляд, но хрен там, они просто лежат, не желая подчиняться мне. Ладно плевать на них, ведь топот ножек всё ближе и ближе. Я уже слышу их писклявые крики.

— Дара! Сука! Дара!

Не обращая внимания на разбитые колени и ушибленные руки, я быстро пополз к этой маленькой проходимке, волоча бесполезные ноги за собой.

Кто у нас водится в пещерах обычно? Правильно, гоблины и тролли. И один рассказ говорил, что гоблины предпочитают ебать человеческих женщин, чтоб размножаться. Другими словами, стал я бабой и вот меня уже сразу пытаются выебать.

Дара была жива, но вот в сознание отчаянно отказывалась приходить. Ей даже оплеуха не помогла. Значит придётся мне так выкручиваться. Ситуация откровенно жопная, но я не собираюсь ждать, пока меня местные твари или завалят, или насиловать будут. Поэтому первым делом я схватил факел, что ещё ярко горел и бросил его в проход. Так я хотя бы увижу, когда срань подземная приблизится, а здесь света и от свечей будет достаточно.

После это я схватил её рюкзак, что лежал рядом попытался открыть его и…

Услышал песню, от которой мне захотелось кричать.

— Я рюкзак, я рюкзак…

— Твою мать, нет! — я перепугался настолько, что биение сердца почувствовал где-то в районе шеи. — Только не песня, блять, только не сейчас!

— Я рюкзак, я рюкзак…

— СУКА БЛЯТЬ НЕТ, ОТКРОЙСЯ!

— Я рюкзак загружен всем, тем что нужно вам…

— О БОГИ, ТВОЮ ЖЕ МАТЬ!!!!

Я в слезах попытался открыть это ебаное исчадие ада, прекрасно осознавая, что мои враги уже близко.

— И всё то, что нужно вам, я с радостью отдам…

— ТАК ОТДАЙ МНЕ БЛЯТЬ! ОТДАЙ!

— Я рюкзак, я рюкзак…

Я сжал кулаки, понимая, что пока эта бестия не допоёт, нихуя он мне не отдаст.

— Я рюкзак, я рюкзак. Да!

Но я не успел. Как бы это печально не было, я не успел залезть в него.

В свете факела, что лежал в коридоре, словно в фильме ужасов, начали появляться фигуры. Много фигур.

Это были маленькие зеленовато-серые уродцы ростом с ребёнка с длинными ушами, как у эльфов, но топорщились в разные стороны. Все они были одеты в какие-то тряпки — кто в набедренной повязке, кто на манер греческой одежды через одно плечо. Они были вооружены так себе оружием: дубинки, небольшие кинжалы, топоры, копья. И практически у всех ублюдков на морде играла похабная, похотливая и очень жуткая улыбка.

Они пришли ебать.

Ну ещё бы, перед ними одна большая и одна маленькая дырка, которые, если верить истории, обеспечат их потомством. Прямо такая себе сочная с хорошими формами и голая, словно призыв на обед. Естественно, они этот призыв приняли.

И когда гоблины бросились к нам, я вскинул свою женственную ручку и поднял…

ЕБАНУЮ СТЕНУ ОГНЯ СУКИ! ЖРИТЕ ТВАРИ НАХУЙ!!!

Твари бежали сквозь этот огонь, их повязки вспыхивали и, подпитываемые моей магией, превращали своих хозяев в факел. Сначала, видимо, гоблины пытались взять это место штурмом, но после многочисленных потерь остановились. Видимо поняли, что через стену огня им не пройти.

Они могли бы спокойно перепрыгнуть эту стену огня, но именно магия их останавливала. Стоило им чуток загореться, как я тут же распалял огонь. Один, пять, десять, без разницы, я не акцентировал внимание на одном, просто сразу давал силы на область, заставляя любое, даже самое маленькое пламя гореть ярко и сильно. А благодаря сильному пламени стены любой из них в любом случае да загорался.

Только вот не знаю, как долго оно продержится, так как моя мана тоже не бесконечна и уже меня так неплохо давит. Так что дело за рюкзаком.

Но тут эта хуятень продолжила.

— Мэйну нужно то, что спасёт ему жизнь.

— Да, мне нужно это! — я схватил и начал трясти этот рюкзак. — Дай мне! Умоляю! Быстрее!

— Может быть ему нужны женский прокладки?

— А-А-А-А-А-А!!! СУКА!!! — я заплакал. Именно заплакал, так как понял, что это просто пиздец. С одной стороны, меня ебёт рюкзак, а с другой скоро будут ебать гоблины. — Что ты предлагаешь мне делать с ними!? Как я буду отбиваться прокладками!?

— Нет, может быть Мэйну нужен мячик?

— Кого ты сука спрашиваешь!? Мы тут блять одни! Одни, ты понимаешь, ебаный рюкзак!?!?!? КОГО ТЫ СПРАШИВАЕШЬ!? ГОБЛИНОВ!?

— Не-е-ет. А может ему нужны бусы?

— ДА! Да, дай мне бусы! — ревел я в три ручья от безысходности и ужаса, пока с другой стороны огненной стены верещали твари. Это конец, меня изнасилуют. — Дай хоть что-то мне, сука! Хотя бы бусы, буду отбиваться ими! Или прокладки блять дай!

— Не-е-ет. — Как эта тварь противно говорит «нет». — А может быть ему нужна ветошь, огниво и легковоспламеняющаяся слизь?

— Да-да-да, умоляю тебя, рюкзачок, дай мне эту фигню, прошу тебя!

И вот это худшее творение человечества открыло своё чрево и выплюнуло мне банку и какую-то тряпку с огнивом.

— А карта!?

— А карта в боковом кармане! — ответил этот рюкзак мне бодрым голосом и окончательно замолчал.

Ясно, благо не надо слушать эту песню ещё раз.

Но сейчас надо было кое-что сделать.

Я направил руку на стену и сделал небольшой взмах, возвращая факелу его прежние размеры. Около него лежали несколько обугленных маленьких тушек этих свинок, что были слишком неаккуратны, а позади, сверкая злобно глазками, стояли их товарищи. Уверен, если до меня доберутся, то пощады мне не знать.

Зачем я это сделал тогда? А вот зачем.

Когда стены не стало, твари вновь бросились ко мне, а я вновь ударил стеной огня. Несколько смогло пробежать через него, но они вспыхнули, и я магией их дожарил. Убрал стену, они ринулись — поднял. И так несколько раз, пока они не перестали пытаться проникнуть сюда. Они с опаской смотрели на факел, понимая, что если полезут, то сразу поджарятся.

Держать ту стену вечно я не мог, уже голова болела. Да и факел как догорит, наступит конец. Это понимали и гоблины, от чего смиренно ждали, не пытаясь больше пробиться. Хотя вру, они ещё раз попытались, но стена огня и несколько обугленных товарищей сбавили их пыл.

Но теперь с этой горящей жижей и тряпкой у меня ещё есть шанс. Шанс прожить несколько лишних минут, если от сюда не выберусь.

Так, ладно я смог выиграть несколько минут и утихомирить орду, что ссалась подойти ближе.

Я полез в боковой карман, достал карту и…

Эта паскуда выскользнула из моих рук и начала петь.

Я взывал, чем взвыл радостные крики маленьких насильников. О боги, спасите мой рассудок в этот неспокойный и сумасшедший день.

Глава 10

Я с ужасом слушал монотонное повторение «я карта» в течении одной минуты, не забывая иногда херачить уже затухающим огнём в гоблинов, попутно подготавливая материал для факела из шмоток. Я не знаю, какой наркоман придумал эту песню, но мне было плохо просто даже от того, что я её слышал.

А ещё меня волновал вопрос — эта жуткая пародия появилась из-за нашего мира или продюсер той программы неведомым образом прознал про эту Дару?

После чудовищного монолога карты, я получил направление, куда надо было идти. Осталось только разбудить Дару, что я и принялся делать. Бил её по лицу, крутил уши, кусал и даже затыкал нос. Всё было без толку.

А ещё я кое-что выяснил по поводу магии подчинения. Стоило мне попытаться уползти без этой дряни, как меня буквально начинало душить, а головная боль крутила мозги словно миксер. Видимо эта магия предотвращала даже от такого предательства. Могу сказать, что я просто чудовищно в прошлый раз наложил магию на Эви и фемку, раз они себе такое позволяли.

Но делать нечего, придётся с ней валить. Примерно прокручивая слова карты в голове, я взгромоздил на свои шикарные длинные ножки лёгонькую тушку Дары, под зад постелил её плащ, чтоб свою прелесть не ободрать об пол и пополз.

Пополз весьма оригинальным и единственно возможным способом. Закинул руки назад, словно упёрся ими, подтянул за собой жопу с ногами на которых покоилась Дара, после чего вновь закинул руки, вновь подтянулся.

Её плащ неплохо скользил по камню и поэтому я довольно резво двигался. Когда я приблизился к факелу, толпа радостно загалдела. Не пойму, они думают, что я прямо к ним в руки поползу? Ага, щас. Подполз к факелу, схватил его и направил на толпу…

Я, как истинный неуч научился только одному. Нет умения — решай силой. С магией точно также. Я особо ничего не умел и поэтому просто вкладывал все силы в огонь, распаляя его и направляя туда, куда надо. Плюс, теперь я ещё и тушить его умею.

Поэтому в этом коридоре я вложил все силы и подобно огнемёту жахнул в уродцев. Пламя ударило прямо в них всей силой, сжигая их живьём. Их одежды вспыхнули, усугубляя ситуацию. Они бросились подальше от огненного ада, который я им устроил и очень скоро в коридоре остались лишь обугленные трупы их собратьев да запах жаренного мяса…

Блин, кушать захотелось. Интересно, если я кусну одного и них, это будет считаться каннибализмом? Хотя нет, фу нафиг. Ещё подцеплю какую-нибудь заразу.

Пришлось ползти дальше, расталкивая довольно лёгкие тельца местных тварей. По пути я намотал на этот факел ещё тряпья и полил жидкостью из банки, так, на всякий, чтоб не потух в самый неподходящий момент.

Дополз я до первого поворота и тут же пришлось вновь гонять этих гоблинов подобно каким-то гопникам, правда на этот раз у меня из носа хлынула кровь, что говорило о критическом объёме маны. Всё, пиздец, если ща не уползём от них, заебут в прямом смысле этого слова.

После повторного огнемёта они уже не рисковали к нам приближаться, хотя я прекрасно слышал их в глубине туннелей, прячущихся во тьме, ждущих удачного момента.

— Направо… направо… Так, вот направо. Теперь налево…

Я бормотал и бормотал про себя повороты, чтоб не ошибиться. Иначе пиздец будет неминуемым. А для меня и конечным. Это, честно говоря, подстёгивало жить ещё сильнее, чем обычный страх смерти.

— Налево, налево… Вот он! Так, опять налево…

Эти злоебучие коридоры были довольно похожими и различались лишь размерами. Практически с каждой стены на меня глядели вырезанные фигуры людей, корявые, непропорциональные, некоторые голые или занимающиеся сексом, словно прославляя это занятие. Но они были по-своему прекрасны и в то же время дико жуткими, будто живыми.

Я вообще ещё то сыкло. Меня пугают: пауки, гопники, темнота, жуткие статуи, паутина, тюремный душ, гниющие трупы, пьяный физрук и высота. Эти вот вырезанные фигуры, которые словно косятся на меня попадают под категорию статуй. Плюс, тут темно и только факел как-то пробивается сквозь эту жопу.

Настал момент очередного поворота.

— Так, отлично, теперь направо…

Этот нескончаемый топот из тьмы, что окутывала нас, тихое хихиканье и бормотание, честно говоря, сводили меня с ума. К тому же технически я был здесь один, от того становилось ещё более жутко. К тому же этот круг света от факела больше пугал, чем давал спокойствия, так как сразу за ним ни хрена не было видно.

Я полз и полз до следующего поворота пока не понял, что поворота нет. Почему?

А потому, что дорогу мне закрывал…

ЗАВАЛ!

Пять очков карте, я эту хуйню сожгу сейчас.

Я искренне верил, что магия выведет меня от сюда, но получилось так, что даже магии доверять нельзя.

Ладно, надо ползти обратно и искать обход. Возможно карта спутала какой-то из поворотов или же я пропустил, что тоже возможно. В любом случае, я слышу эти мерзкие звуки в темноте, но кажется, они не близко, и я ещё вполне могу вернуться. Даже если встречу, на один залп меня хватит. Хотя…

Я ещё раз оглядел этот завал. Только на этот раз внимательно, полностью, под каждый камень заглянул.

И понял, что проход как раз-таки есть. Под плитой, что упёрлась на два валуна, вполне можно пролезть, но глядя на этот невъебенный узкий лаз, уходящий во тьму, у меня сразу появилась клаустрофобия. Как представлю, что это всё упадёт на мою бедную тушку, так сыкатно становится. Но не так сыкатно, как альтернатива с изнасилованием.

Так, пробуем или возвращаемся? Вряд ли эта насыпь обрушится сейчас, так как до этого же как-то стояло, верно? Верно!?

Блин, чую, обвалится на башку, всё как обычно. Хотя с другой стороны, без маны искать выход — затея ещё хуже.

Я подумал, подумал и решил, что надо пролезать. Карта возможно действительно показала накротчайший путь из этого ада. К тому же, звуки маленьких насильников на мою писечку явно ближе чем были. Возможно для них нифига не секрет, что здесь завал.

Первой естественно я решил протолкнуть Дару. Взгромоздил её на плащ так, чтоб она лежала ровно, и я смог её просто пропихнуть дальше, а в ноги ей положил рюкзак. Потом сложил часть ветоши в проходе, облил розжигом и поджёг — пусть отпугивает, пока мы пролезать будем.

Покончив с приготовлениями, я, не теряя времени, принялся проталкивать Дару в дыру. Факел пришлось на время потушить, так как в таком узком проходе я бы сжарился нахер. К тому же перед собой его не потолкаешь, так как там Дара, а за собой… ну и так понятно.

Стоило мне оказаться в этом лазе, как сердце стало нереально биться. Я будто оказался под прессом, который неминуемо будет меня давить. Руками особо не подвигаешь, слева и справа сразу упираешься в каменные стены. Сверху плита придавливает в прямом смысле этого слова. Мои новые сиськи кое-как пролазят и их так вдавливает в грудь, что дышать тяжело, словно меня сейчас раздавит.

Я вообще с трудом подавляю панику сейчас.

Мало этого, здесь темно, так как единственный свет в проходе теперь закрыт моей прекрасной жопой, которая грозилась застрять. И был бы я парнем, проблем не было, но сейчас я понимаю, что моя шикарная задница и грудь кажись застревают!

Сука, темно, тесно, непонятно куда лезешь! Не знаю, где там кончается этот лаз, честно говоря… О! Кончился! Я это понял так как руки нащупали пустое пространство вместо стенок и потолка узкого лаза. Значит я уже протолкнул Дару вглубь прохода, осталось…

Я дёрнулся, но грудь очень больно сдавило и шершавый потолок буквально начал драть её! Так, назад… Нет, назад не лезет, я себе так с сисек кожу сдеру. И вперёд не лезет!

Блять, кажись я застрял. Ну ка…

Бля, да я реально застрял! Сука, застрял, когда уже почти вылез! А почему! А потому что сиськи слишком большие и в лаз не помещаются! То есть они помещаются, но тут застряли!

Я начал отчаянно пытаться выбраться наружу, понимая, что сука не дай бог сейчас случайно там камни в лазе сдвину, меня к хуям раздавит.

Блин, темно, страшно, тесно. Паника уже начала по мне гулять как по Невскому проспекту, и я сам не заметил, как начал плакать, всё пытаясь выбраться от сюда, всё сильнее и сильнее дёргаясь. Я уже наплевал на то, что обдеру до мяса грудь, но хрена там, застрял и всё тут.

Так, ладно, я ещё пока жив и просто застрял. Человек — существо странное, в крайнем случае всегда можно буквально рвать на себе мышцы, чтоб проползти дальше, так что ничего страшного. Ща всё будет…

Я потянулся к ногам Дары, куда положил рюкзак, потухший факел, жидкость для розжига и тряпки. Потянулся к рюкзаку и попытался его открыть, от чего эта падаль завела свою песню. Ладно, плевать, выслушаю.

Под конец он начал шизофренический разговор с пустотой.

— Мэйну нужно то, что поможет ему пролезть. Может быть ему нужен эльфийский хлеб?

— Чтоб стать ещё более жирным и вообще никогда от сюда не выбраться? — рюкзак явно имеет чувство юмора.

— Нет, может быть Мэйну нужен кинжал?

— Если только сиськи себе отрезать, но это на крайняк, давай дальше.

— Не-е-ет. А может ему нужны запасные трусы?

— Они мне понадобятся, если сейчас гоблины меня обратно потащат. И желательно, стальные.

— Не-е-ет. А может быть ему поможет масло для хлеба?

— Да! Давай масло для хлеба, кожаный мешок! Оно мне сейчас пригодится.

И вот у меня в руке какой-то бумажный мешочек в котором, судя по всему, масло. Жирно, аж блин противно, но оно и к лучшему. Я принялся обмазывать себя маслом подобно какой-то модели, наносящей мало для загара. Обмазал им потолок лаза, выдохнул насколько возможно и попытался обмазать грудь.

Так, вроде…

Тут я почувствовал, что меня страшная еботня за ноги дёргает! Сука! Меня кто-то (хотя и так понятно, кто) схватил и тащит обратно! Блять, эти мерзкие мозолистые ручки схватили меня за ступни!

Но вытащить им меня будет точно не легко. Так как им приходится пролезать в узкий проход, а там даже с их размерами особо не полазишь. Поэтому, я зажал зубы, упёрся руками в стены выхода из лаза и дёрнул наверх. Грудь обожгло болью, словно кто-то мне хлестанул по ней.

Так, ещё раз!

Дёрнул сильнее и мне показалось, что одну сиську я себе оторвал. Плевать! Больно до слёз, но вылезаем нахуй! Ещё раз!

И тут, почувствовав обжигающую боль, я смог выскользнуть. Мои ступни вырвались из цепких лапок супостатов. Не теряя времени, я нащупал бутылку с жидкостью, плесканул её в проход и поджёг после чего слегка дал жару магией. В таком узком лазе у тех гоблинов, что были внутри, не было шансов. Они заверещали, забились, обгорая. А это я слегка дал жару, не используя весь остаток маны полностью.

Так, теперь, пока их трупы закрыли проход, а огонь в нём будет служить своеобразным барьером (пока не догорит) я зажёг факел, водрузил свою задницу на плащ, устроил так же свою временную хозяйку на ногах и пополз к херам от сюда. По пути растолкал карту, она пропела мне страшнейший бред и сказала, куда ползти дальше.

— Так, теперь направо… направо… Вот право! Отлично! Теперь налево…

Я подбадривал самого себя, проползая по этим коридорам. Иногда встречались ступеньки и это было кошмарно. Я себе руки разодрал все, да и накачал, наверное, как стальной Арни. А иногда я натыкался на комнаты, в которых уже ничего не было. Ну как не было: столы, стулья, иногда посуда глиняная, сгнившие шкафы. Я, честно говоря, удивлён, что комплекс такой большой.

В одной из комнат я нашёл скелет.

Это была комната, больше похожая на спальню, несмотря на то, что проход вёл сквозь неё. Здесь, облокотившись на один из столов, лежал скелет в помятых доспехах. Между его шлемом, который открывал лицо, и нагрудником торчало несколько пик. Ещё одна торчала из глаза. Видимо его завалили гоблины, а это значит, что я ещё не в безопасности.

Зато у него лежал старый ржавый меч! Вполне прикольный, можно и одной рукой схватиться, и двумя тоже.

Так, меч забираем на всякий пожарный.

Я оглянулся в поисках ещё каких-нибудь полезных предметов. Здесь же лежало несколько мелких скелетов, которые по-видимому принадлежали гоблинам. Рядом с ними я особо ничего нужного не нашёл, кроме полусгнивших пик и таких же ржавых кинжалов, которыми скорее не резать, а забивать надо.

Чот я заебался ползти, если честно. Руки болят, словно я дрочил на протяжении часа. К тому же, с грузом в виде этой дурынды тоже сильно быстро не поползаешь.

Я бросил недовольный взгляд на Дару, понимая, что теперь-то я повязан полностью. Блин, признаюсь честно, пусть я и стараюсь придерживаться моральных принципов, когда совесть замучит или когда мне это выгодно, но сейчас бы я её бросил. Бросил и свалил, если бы не сраный поводок и головная боль.

Надо бы выяснить, насколько далеко это поводок распространяется и расстояние его действия. Мой поводок работал только от голосовой команды, но здесь же он априори блокирует любые попытки навредить хозяйке, даже пассивные.

Ладно, сделаю перерыв. Свалил с ног тушку девки и внимательно осмотрел себя. Мои знатные сиськи были слегка исцарапаны, но не более. Я-то думал, там их в говнище ободрал. Кстати, в отличии от тех что я видел, эти были не обвисшими, а вполне стоячими, что являлось мечтой любого здорового мужчины. Жаль, что они не рядом со мной, а на мне.

Кстати, а какие сиськи у Дары?

Я без зазрения совести засунул руку ей под одежду и пощупал её… эм… не самые большие груди, которые к тому же ещё и практически отсутствовали, так как она лежала на спине. Мда… не впечатляюще, совсем-совсем.

Ладно, вернёмся к делам насущным. Кроме сисек были ещё повреждены руки. Изрезаны, истёрты и вообще, в не самом лучшем состоянии. К тому же, их размер был явно не женским. Да они выглядели по-женски, но лапа была большой. А всё потому, что скелет у меня остался мужским. Этот факт даёт мне надежду на то, что я смогу вернуть себе член с яйцами.

Глава 11

Пока мы отдыхали, я занимался очень важным делом. Разминал ноги.

Просто в какой-то момент я случайно шевельнул ногой и понял, что двигательная способность к ним возвращается. Они были словно отлежавшеюся конечностью, к которым возвращалась двигательная функция. Ноги нехило так жгло, словно мне по сосудам кипяток пустили, но теперь, по крайней мере я мог встать на них.

Правда сначала ходил я в раскорячку, словно на костылях. Да и грудь не добавляла радости. Скотина была тяжёлой и буквально через несколько минут, у меня болела спина от непривычной нагрузки. К тому же на таких ватных ногах она меня нехило так перевешивала.

Наш пятиминутный перерыв растянулся где-то на час. Знаю, что сидеть в этой жопе, где шастают гоблины, плохая идея, но на руках ползти сил уже не было. Поэтому всё это время я отчаянно разминал свои новенькие ножки, пытаясь привыкнуть к новым ощущениям. Ходил, приседал, опять ходил, наклонялся и так далее.

Хочу заметить, что ноги вернулись в строй очень быстро… И это странно. Я не был экспертом в медицинской реабилитации, но мог с уверенностью сказать, что люди, которые буквально час назад не могли двигать ногами, а сейчас уже вполне вышагивают как солдаты — это ненормально. Причём очень.

Единственным объяснением могло стать то, что после этого ритуала нервы к ногам как-то передавило на время и сейчас только я смог ими двигать. Ох пиздец, как жжёт только.

Так, ладно, отставить сопли.

Понимая, что выделенные мне сандалии остались в ритуальной комнате, а сапожки лоли были мне маловаты размеров на семь, пришлось топать босиком. Положив её на плащ, словно на воз, я уцепился за его капюшон и, держа в свободой руке факел, двинулся дальше. Правда двигался в раскорячку, слегка пригнувшись, так как плащ был не длинным.

Злоебучие коридоры совсем не собирались заканчиваться, радуя нас только комнатами, как признаком разнообразия архитекторской мысли. На своих двоих передвигаться оказалось заметно удобнее, хотя босыми ногами топать то ещё удовольствие — мелкие острые камушки так и вгрызались в ноги. Да и иногда я неудачно так врезался пальцем в какую-нибудь трещину, от чего один раз сломал ноготь на большом пальце под корень. Мда… неприятно.

И проходя внеочередной коридор и повторяя про себя следующий поворот, я услышал маленькие босые ножки и мерзкий писклявый гогот. Гоблины всё-таки поняли, как добраться до нас и эти суки шли ровно оттуда, куда нам надо было идти.

Всегда так, всё всегда через жопу. Бросив валяться на земле эту тушку, я поднял меч и вытянул факел вперёд. В тот момент, когда передо мной появилась эта толпа, я вложил все остатки силы в огонь и захуярил перед собой огнемётом. Жарил, пока в голове не осталось ничего кроме гула, а перед глазами даже при таком огне не стало темно. Всё, маны нет.

Я бросил факел вперёд, хотя коридор и так освещался горящими тушками супостатов, после чего перехватив меч как биту бросился вперёд. Вообще, я бы убежал, но убегать было некуда и во мне теплилась надежда, что маленькие хуесосы окажутся такими же слабыми, какими выглядят.

Я пронёсся, тряся своими сиськами, через эти трупы (боже, как бегать с грудью большой неудобно, ещё и больно слегка, от того, что её дёргает вверх-вниз) после чего словно взмахом биты отхерачил первому гоблину голову. Он был слегка обгоревшим, от чего видимо и сопротивляться не мог. А вообще трупов было не так уж и мало, что значило неплохие потери в стане врага.

После гоблина в свете факела появились другие засранцы и началось. Благо их было немного.

Я махал как пуганный идиот мечом влево-вправо, словно рубил траву, отходя постепенно назад. Гоблины же, не сильно обременённые умом, пытались на меня наскочить — видимо голое тело лишало их разума. Взмах — голова, взмах — две головы, взмах — вновь голова и кто-то ранен.

Я лупил мечом словно битой, понимая, что такая техника тупо расходует силы, но увы, иначе я не умел. Вряд ли я смогу шедеврально нарезать их одной рукой, а информации, как пользоваться мечом мне, в отличии от других попаданцев, не загрузили.

Потеряв пятерых и поняв, что так им меня не взять, они попытались создать что-то типа тактики. Начали обходить меня с трёх сторон — слева, справа и в лоб, но увы. Я тут же дёрнулся в правую сторону, одним взмахом отхерачив голову одному гоблину и вспоров грудь другому, после чего пнул набросившегося на меня говнюка в грудь и отошёл. Два остальных фланга бросились ко мне, вновь сбившись в одну кучу и я вновь начал махать по дебильному мечом.

Так отходя и отходя, я сократил их количество до трёх и уже умудрялся делать более-менее нормальные выпады. Надо признать, что будь они хотя бы мало-мальски нормальными воинами, меня бы нахуй порвали. Но они были тупы, дрались исключительно рубани-тыкни и лезли напролом. Никаких хитроумных финтов мечом или тактики — только количество. И если бы я не прожарил их огнём, отбиться бы мечом точно не смог.

В конечном итоге я завалил тринадцать гоблинов тупо размахивая мечом. Спасибо моему соблазнительному голому телу, от которого, судя по всему, они не сильно соображали и тупо пытались на меня наброситься.

Как только в коридоре стало пусто, я бросился назад, подхватил плащ, проверив, всё ли на месте, после чего потащил тушку через эти трупы и кровь дальше. Дойдя почти до конца место бойни, я подхватил факел и бросился чуть ли не бежать от сюда, даже не обращая внимания на острые камушки или отбитые об неровности пальцы.

Так здесь налево, здесь направо…

Я бежал и бежал, всё больше подозревая, что карта меня наебала, как вдруг божественный синеватый свет увидел перед собой. Я был готов плясать от счастья и плакать от облегчения… Нет, я уже плачу, но правда то был плач отчаяния и боли.

Даже не церемонясь с мелкой, я потащил её по ступенькам вверх к священному небу, которое для меня означало жизнь. Мне кажется, что я его блин целую вечность не видел… Хотя если учесть, что будучи скелетом, я его действительно не видел, то так практически и есть. Я не мог оторвать глаз от этого прямоугольника неба со звёздами. Счастье было нереальным от того, что я каким-то чудом выжил там внизу.

И вот, преодолев последние ступеньки, я оказался снаружи. Но я даже не остановился, продолжил идти дальше, оттаскивая Дару подальше от входа в этот склеп. Блин, до сих пор поверить не могу, что выжил там. И через толпу гоблинов прошёл, и через завал пролез.

Успокоился я лишь когда отошёл от блядских подземелий примерно на километр. Радости моей не было предела, как и всевозможным вздохам облегчения. Остановившись около какого-то широкого деревца, я принялся разводить костёр попутно выслушивая ещё одну песенку рюкзака, который предложил мне подкрепиться женскими прокладками, бусами, кинжалом и уже под конец хлебом и фляжкой воды. Жаль, что масло потратил, ну да ладно.

Получив неплохую дольку хлеба с вяленной рыбой, я уселся у костра и принялся вдумчиво жевать, прислушиваясь к своим ощущениям. А ощущения… были теми же самыми. Вообще никак не отличались от того, что я чувствовал до этого. Ну значит бабы чувствуют вкус точно так же. Забавно…

И всё же, что мы теперь имеем?

Самое главное — квест на спасение сестры этой проходимки. Её магия меня давит очень сильно и вырваться у меня не получится. Я её просто даже оставить не могу, не говоря о том, чтоб убить. Думаю, сдохну быстрее.

У меня есть, судя по всему, потрясное тело. Если выполнять квест, то оно сыграет мне на руку, если меня не выебут раньше или не сдадут в рабство.

У меня есть Дара, которая следопыт и непонятно что умеет. Не знаю, хороший ли она боевой товарищ или нет.

Если надо спасать её сестру, то естественно, лучше сначала бы нам добраться до города, где мы сможем отовариться… А для этого нужны деньги. Значит нам надо кого-то ограбить, например, работорговцев. Заодно печать заберём у них. Не знаю, удастся ли нам это или нет, но попробовать стоило.

Та-а-ак, после этого нагрянем в город, а там уже будем собирать информацию об этом графе. Может удастся выкупить, может миссию какую за девку надо сделать. А может придётся идти штурмом. У меня есть опыт уничтожения огромного количества врагов, но все они завязаны на роялях и случайностях.

Хотя, если будет печать, я смогу поставить её на Дару и может смогу перебить её силу своей. Да, кстати, если сделать её рабыней, то смогу попробовать приказать отпустить меня и ничего выполнять не придётся! Это интересная мысль.

Так, а ещё меня кажется переместили.

Ведь я сидел в лесу, а сейчас на каменной площади, что уходила во тьму так далеко, как могла. Жуткое место, но здесь я уже бывал.

— Э-э-э… Здрасте…

Мне, как и в прошлый раз, ответил громкий голос, который разносился со всех сторон и заставлял всё внутри вибрировать. Честно говоря, я бы многое ему сказал, но вот в его мире мне чот выёбываться вообще не хотелось.

— Патрик! Я, Бог Скверны, при… — голос осёкся. — Так, не понял, что за хуйня? — его голос стал в одно мгновение удивлённым. — Ты кто?

— Я это… Патрик.

— В смысле, Патрик?

Я услышал звук перелистываемых страниц. Он чё, через громкоговоритель со мной разговаривает?

— Погодь, бабёнка, Патрик мужчина же.

— Так это… тут такое дело, Дариана косяка дала и меня воскресила, но… короче бабой меня она воскресила.

— Серьёзно? А такое возможно?

Ты чо, дрочишь что ли? Я должен спрашивать это.

— Ха, прикол. И точно Патрик. Бля, я даже не знал, что такое возможно. Охуеть просто. Хм… слушай, а в бабском обличии ты неплох, — прогрохотал голос, видимо увлечённо разглядывая меня.

— Нет! — взвизгнул я, обняв себя руками и отстранившись слегка назад. Блин, веду себя как баба.

— И сиськи знатные она тебе дала… Так, ладно, смертный, не по этому вопросу звал тебя. Ты сейчас направляешься же ближайший город, так?

— Ну… надеюсь.

— Я уже знаю, что ты хочешь вырваться из её цепких ручек. Но лучше, чтоб ты выполнил волю девицы. Иначе перекрёстная магия подчинения просто убьёт того, кто слабее.

— То есть её?

— То есть тебя. У тебя уровень меньше, сил меньше, всего меньше. Плюс, она, в отличии от тебя, наложила рабскую печать правильно. Так что сам должен понимать.

Я сдохну. Если я вновь наложу печать хуёво (а именно так оно и будет), то при попытке отбиться я просто сдохну окончательно. А дохнуть я не хочу.

— При всём моём уважении, я так-то не твой послушница. Тьфу ты, послушник. Почему я должен ей помогать? И вообще, почему именно я?

— Я уже говорил. Из всех жалких людишек ты был самым многообещающим.

— Лучший из худших? — криво усмехнулся я.

— Верно. Был бы кто другой убийцей деревень и тысяч жителей, я бы его выбрал.

— Так почему ты другого послушника не выбрал из своих последователей?

— Они все пассивные. Да, поклоняются мне, да, почитают, но живут в своих домах и ничего не делают, не распространяют мою веру и мою волю. Их мало. Ты единственный, что привлекаешь своими действиями внимание к себе и ко мне соответственно. У всех есть свои люди. У Бога Справедливости там рыцарь в доспехах ходит, веру разносит; у Бога Войны шизанутая тоже есть; у Богини Любви и Сладострастия тоже девушка есть, которую все знают. Это, не говоря о тысячах последователей. Короче, у всех есть те, кто привлекает своими подвигами внимание к своим богам и усиливает их влияние.

— И я твой рыцарь и посланник?

— Верно.

Он видимо хочет показать, какая честь мне выпала. Знаю я такое. Типа я такой весь из себя избранный им, необыкновенный, если всё выгорит, станешь моей правой рукой и так далее. Знаем мы, что правые руки делают.

— А если я не хочу быть им? — попытался встать я в позу, хотя понимал, что пиздюлей прохватить могу с огромной вероятностью. Но Бог Скверны явно не собирался физически меня воспитывать.

— Давай так, я ищу способ тебя сделать мужчиной обратно, ты же помогаешь этой девушке.

Блин, соблазнительное предложение. Быть бабой вечно вообще меня не радует.

Да и в принципе я понял, ради чего он это делает. Как и в городе, он просто вкладывается в рискованный проект за неимением лучшего варианта в надежде, что будет выгода. В прошлый раз выгода была и теперь он хочет повторить это.

И я уверен, что он очень точно всё просчитал, взвесив за и против от чего поставил на меня. А значит, что тихо с графом ни хрена не получится. Не то, что я пытаться даже не буду, но стоит приготовиться к конкретной резне с горой трупов.

И встретился сейчас он для того, чтоб я с его ставками не убежал. А что он поставил? Скорее всего ту самую плоть дракона, которая может оказаться вполне дорогим материалом, а ещё… Может это из-за него моя душа так и не дошла до света? Договорился там с кем-то, ушёл в убытки, надеясь всё окупить? И сейчас боится, что если слиняю, то все его затраты улетят в трубу?

Хрен знает, нет желания выяснять сейчас это. Я слишком устал и хочу спать. А ещё бутер надо доесть. Эк, сколько дел…

— Скажи, ты дал плоть дракона этой дуре?

— Верно, — громыхнул голос.

— Зачем?

— Но ведь ты и сам только что всё понял, не так ли? Мне действительно пришлось слегка поторговаться за него. Ты — мой проект. Будет плохо, если ты провалишься, но я готов рискнуть. В конце концов, без риска не добиться вершин.

Как мило.

— Тогда может поможешь мне? Против графа?

— Нет. Есть правила, смертный. Я уже нарушил их тогда с кинжалом. Я нарушил их сейчас. Я больше не могу рисковать. Теперь ты сам по себе.

Вот и всё. Он поставил на меня и теперь будет ждать, что выпадет. Ну а мне, логично, надо выжить, так что, грубо говоря, мы на одной стороне теперь. Даже не знаю, радоваться или нет.

— Ладно, тогда последний вопрос. Раз это была плоть священного дракона, значит я типа драконорожденного? — просто будет круто, если так. Я типа избранный, и сплоти дракона. Авось и способки какие дадут.

— Ты что, дебил что ли? — ответил мне Бог Скверны, словно разговаривал с учеником, который задаёт наитупейший вопрос. — Это просто пафосное название смеси жизненной энергии и всякой волшебной субстанции, которая способна воссоздать живой организм.

Моё и без того убитое настроение рухнуло ещё ниже. Блин, печально. Не быть мне с пафосным названием «Дроконорожденный». А придётся довольствоваться «Восставшим из зада».