Мир науки. Метод. Парадигмы. Творчество

Выполнение методологических норм обеспечивается, прежде всего, стимулами, поощрением, признанием научных достижений того или иного ученого. Это имеет особое значение для научной деятельности, поскольку научное сообщество не только и не столько подвергает санкциям ученого за нарушение требований метода, как это происходит, например, при нарушении социальных, моральных, религиозных и других норм, сколько поощряет за успешное решение научных проблем признанием его авторитета. Тем самым, в нормах проявляется не отражательное, точнее, познавательное, а ценностное отношение субъекта деятельности, исследователя к условиям ее осуществления.

Вместе с тем методологические нормы, предписания метода, несомненно, аккумулируют в себе тысячелетний познавательный опыт человека, так называемый практический, эмпирический здравый смысл науки, являясь в этом отношении отражением, обобщением практики научных исследований. Надо учитывать сложность процесса формирования нормативного знания и, прежде всего, опосредованность данного процесса практикой познания. Надо учитывать, что нет прямой логической связи между предметными, фактическими суждениями и суждениями нормативными. Нормативные, элегические, и более широкие аксиологические суждения в отличие от предметных, фактических, дескриптивных не могут оцениваться в категориях «истина-ложь». А. А. Ивин подчеркивает, что оценка, а значит и нормы, не имеют истинностного значения, они не могут быть истинными или южными. Истина и ценность - две полярные и вместе с тем взаимодополняющие категории. Нормы метода не могут непосредственно отражать действительность; их согласование, т.е. соответствие действительности обеспечивается как результат практики познавательной деятельности, в ходе которой они формируются. Такое формирование осуществляется на основе преимущественно эмпирических процедур, непосредственно «вплетенных» в практику познания. В данном случае нормы метода создаются стихийно, в процессе естественноисторического развития научной деятельности, в плоскости так называемого здравого смысла. Механизм формирования норм может быть проиллюстрирован, разумеется, с учетом приблизительности такой иллюстрации, на примере из истории образования норм технологии трудовой деятельности.

В работах, исследующих технику и технологии древнейших производств, указывается, что историческое развитие приемов трудовой деятельности по созданию первых орудий труда проходит длительный путь от простейших операций раскалывания, оббивки, ретуши (ударной и отжимной) до шлифования, сверления, пиления и т.д. При этом, согласно Ф. Кликсу, количество операций и простейших трудовых действий постоянно возрастает. Если человек прямоходящий обрабатывал свои орудия за одну операцию, включавшую 25 ударов, ранний неандерталец - 2 операции в 65 ударов, поздний неандерталец - 3 операции в 111 ударов, то нож кроманьонца требовал для своего изготовления 8 операций в 244 удара. Главное же заключается в том, что наряду с возрастанием количества трудовых действий и операций достигается их расчлененность, соразмерность, происходит увязывание этих действий в определенную технологическую цепочку, стабилизация, стандартизация и закрепление первоначально в форме живых образцов деятельности, которые передаются от одного субъекта деятельности к другому и которые, по сути, представляют собой первичное, еще невербализованное нормативное знание.

В сущности, становление и закрепление технологии трудовой деятельности, предполагающее подражание, утверждение, создание, модификацию, типизацию, представляет собой практическую модель нормативной структуры деятельности, модель, которую можно в приближении посчитать аналогом формирования нормативной структуры практики научного познания. И первоначальная эмпирическая нормативная структура познавательной деятельности также складывалась стихийно, на базе многолетнего опыта практического осуществления познавательных операций. Их типизация, т.е. обобщение и закрепление, проходила путь от практически сложившихся норм к правилам и стандартам, вырабатываемым на основе теоретических средств философии и методологии науки.

Наряду с эмпирически-практическим способом формирования методологических норм развивается теоретический способ, основанный на философской методологической рефлексии, на знании структуры, свойств, закономерностей познавательной деятельности в науке. Кроме того, на сложный характер нормативного обобщения практики познавательной деятельности указывает ценностная природа норм метода, которые предназначены для выражения правильности, императивности научного исследования, для его регуляции. Другими словами, в нормах метода реализуется единство познавательного, ценностного, практического и социального аспектов научного познания.

Эмпирически-практическая природа низших уровней методологического знания осмысливается на теоретическом уровне. Это приводит к тому, что в методе формулируется ряд общих теоретических положений относительно глобальных характеристик познания, его законов, средств осуществления. Как уже отмечалось, эти задачи выполняются философией, которая занимает важное место в совокупности методологического знания. История научного познания свидетельствует о том, что философию всегда интересовали проблемы и пуки, ее методологии, вопросы обоснования и формирования научного метода и т.д. Важно отметить, что рефлексия над познанием, фиксируемая в научном методе, исторически меняется вместе с развитием науки и самой философии.

Исследователи отмечают, что от эпохи к эпохе может значительно варьировать соотношение удельного веса общетеоретического и практически-эмпирического знания в структуре метода. Скажем, представления о научном методе в эпоху господства натурфилософии существенно отличны от аналогичных в современной философской науке. Для натурфилософии, как известно, характерно обилие умозрительных конструкций, слабо связанных с практикой научного потенция. Философия Нового времени, например, изображает процесс познания, используя в основном главную для тогдашнего подхода антиномию: чувство-разум. Дихотомия сенсуализма и рационализма возникает на основе преимущественно философского умозрительного анализа познания, восходящего еще к традициям античности; эта дихотомия, безусловно, накладывает свой отпечаток и на попытки создать учение о методе.

Так, например, метод в учении Р. Декарта сконструирован в соответствии с мерками рационализма. В качестве эффективных познавательных средств признаются только интуиция и дедукция, в то время как чувство и воображение служат лишь вспомогательным средством, зачастую, по мнению Декарта, вводящим исследователя в заблуждение. Интуиция и дедукция, по Декарту, являются «простейшими и первичными», их правильное применение основывается на ясности, отчетливости и самоочевидности как интуиции, так и дедуктивных выводов. Смысл метода заключается в их постепенном, последовательном, логически упорядоченном применении. Рационалистическая установка завершается типично натурфилософским убеждением в том, что конечной целью применения метода является отыскание абсолютного, т.е. очевидных и простейших первоначал и достижение «истин относительно любой вещи», иными словами, построение всеобъемлющей, универсальной науки.

Декарт писал, что наука должна содержать в себе первые начала человеческого разума и простирать свои задачи на извлечение истин относительно любой вещи. У Декарта можно встретить и предписания практически-эмпирического характера, которые он сформулировал, опираясь на практику научного исследования, в том числе и на свой личный опыт. Однако эмпирическое методологическое знание, используемое Декартом, само по себе не образует связной целостной системы. Целостность метода достигается в результате применения Декартом общих натурфилософских допущений относительно природы познания, которые занимают в системе его метода доминирующее положение. Посредством соединения в одной системе методологического знания общетеоретических и практически-эмпирических положений конструируется идеал истинного познания. У Декарта он более подходит для математического, нежели естественнонаучного познания. Принятый идеал отрицает несовершенные с его точки зрения подходы и методы.

Отрицающая компонента характерна для любого метода, любой методологии. В методе Декарта можно указать на знаменитое методологическое сомнение, дополняемое им критикой схоластического аргументирования ссылками на авторитет священного писания или древних авторов, а также обоснованием необходимости отрицания темного и вероятного знания. Декарт не принимает методологию своего великого современника Галилея, упрекая последнего в том, что он вел исследование не планомерно и, не рассматривая первопричин природы, искал объяснения только некоторых частных явлений, следовательно, он строил без фундамента.

Пример методологии Декарта показывает, что общетеоретическое методологическое знание, без которого невозможно построить научный метод, является важнейшей формой научной рефлексии. В нем фиксируются основные характеристики процесса познания, обосновывается и формулируется познавательный идеал, а также отрицаются «неистинные», т.е. не соответствующие принятому идеалу подходы и методологии. Далее. Из всей совокупности методологического знания, входящего н научный метод, главенствующую роль играют общетеоретические, философские положения, которые, во-первых, логически упорядочивая практически-эмпирическое знание, образуют целостную систему методологической рефлексии, во-вторых, ими организуется, упорядочивается не только знание, входящее в метод, но и совокупность познавательных действий метода. Иными словами, под эгидой общетеоретических, методологических установок создается вся система метода, включающая в себя и знание, и познавательные действия.

Все это позволяет контролировать весь ход исследования, ибо метод охватывает всю структуру деятельности в целом, отбирая и регулируя характер познавательных действий и средств, а также способ их применения. Методология Декарта подтверждает это. Как уже отмечалось, общефилософская рационалистическая установка Декарта объясняет, почему он в качестве основных познавательных действий метода выделяет интуицию и дедукцию, а чувства или методическую энумерацию относит к числу дополнительных, вспомогательных. Неслучайна у Декарта и последовательность выполнения познавательных действий предложенного им метода. В соответствии с рационалистическим идеалом познания и общефилософской установкой Декарта исходным пунктом, основой познания должно быть достижение с помощью интуиции абсолютно достоверного истинного знания (темное, вероятное знание Декарт вообще исключает) относительно небольшого числа первоначал.

Следующее познавательное действие метода заключается в том, чтобы из полученного знания с помощью строгой дедукции, промеряемой на каждом шагу интуицией, через цепь выводов получить множество следствий. Итогом, конечной целью науки является достижение исчерпывающего знания обо всех вещах. Таким образом, общетеоретическое философское знание, входящее в метод, не только рефлектирует» относительно норм, приемов, свойств и законов научного исследования, но и теоретически их обосновывает, а также определяет их выбор, предпочтение одних перед другими, взаимную связь соответствующих целям исследования познавательных действий, шагов и упорядочивает последовательность их применения. Это значит, что рефлектирующее знание метода должно достаточно строго контролировать весь путь научного исследования таким образом, чтобы метод мог выступать философски обоснованной программой познания, технологией производства нового знания.

1.5. Метод и теория

Как показывает история познания, становление науки в качестве специализированной познавательной деятельности предполагает формирование ее элементов, среди которых важное место занимают теория и метод. Образование системы научной деятельности не может считаться завершенным, а наука вполне оформившимся специфическим видом познания, если не сложились теория (или совокупность теорий) как относительно замкнутая, логически упорядоченная и самостоятельная по отношению к философии система знания, относящаяся к определенной предметной области, и особый, присущий только науке способ, метод исследования действительности. Иными словами, само становление науки представляет собой, кроме всего прочего, и процесс формирования теории и метода.

Надо иметь также в виду, что функционирование и дальнейшее развитие науки происходит как процесс определенного взаимоотношения, взаимодействия теории и метода, взаимодействия, которое в значительной мере определяет прогресс научного познания. Наконец, значение проблемы соотношения теории и метода определяется не только объективно занимаемым ими местом и их ролью в системе научного познания, но и степенью их «отрефлектированности», т.е. степенью осмысления и понимания как среди ученых, так и среди философов.

Рассмотрение соотношения метода и теории должно учитывать особенности выполняемых ими функций в научном познании, а также специфику их строения. Теория, будучи результатом в системе научной деятельности, призвана отражать объект, его сущностные характеристики; это всегда обобщенное отражение сущности. Метод же, являясь средством в системе научной деятельности, связан, прежде всего, с практикой познания, процессом исследования. Формируясь как отражение особенностей, закономерностей научного познания и как обобщение, фиксация опыта практического его осуществления, метод предназначен для регуляции познавательной деятельности. Такого рода регуляция, базирующаяся, с одной стороны, на рефлексии относительно научной деятельности, а с другой стороны, предполагающая выработку и практическое применение в ходе научного исследования определенных методологических норм, регулятивов, обеспечивает достижение истинного знания о действительности, т.е. выполнение функции приращения знания.

Выполняемые методом, методологической деятельностью эвристическая, регулятивная и рефлексивная функции образуют фундамент рациональности, упорядоченности научного познания, превращают науку в самоуправляющуюся, саморазвивающуюся систему деятельности, направленную на получение истинного знания.

В философии существует традиция рассматривать метод как нечто достаточно самоценное, автономное и, в определенной степени, первичное по отношению к предметному знанию. Такой подход исходит из представления, что получение самого знания возможно только на основе метода, который в этом смысле предшествует знанию, определяет его формирование. Уже в античной философии обосновывалась идея о том, что специфика и ценность получаемого знания определяется методом его получения. В качестве примера может служить античное представление о том, что использование чувственных данных, опора на чувственность и вероятные, правдоподобные рассуждения оставляют познание в сфере мнения. И, напротив, применение интуиции, силлогистики является фундаментом научного знания, или знания сущности. Позже на это обстоятельство указывал Р. Декарт. Он рассматривал метод как фундаментальный элемент науки и культуры. Декарт подчеркивал фундаментальное значение метода для применения разума, развития наук и заявлял о том, что его собственные соображения о методе предлагаются не для научения других методу, а для своего рода отчета, фиксации личного опыта исследования. Далее обсуждение проблемы метода, содержания его понятия осуществляется Декартом в соотношении с понятиями знания или науки, включая математику, философию, богословие и ложное знание, представленное магией, алхимией, астрологией, а также с понятиями опыта, разума как познавательной способности человека, логики. Такого рода подход, т.е. рассмотрение проблемы в широком контексте, а не только в соотношении с теорией, дает возможность Декарту обосновать фундаментальную роль метода в познании.

Традиция понимания метода как фундаментального и относительно самостоятельного независимого компонента научного познания поддерживается и в современной философии. Независимость, автономность метода, в частности, от теории видится в необходимости исключать из состава теории всякие указания на творческую активность исследователя, т.е. любые описания способов и средств приобретения нового знания, относящихся к компетенции метода. Однако правильное подчеркивание самостоятельности теории и метода должно учитывать одновременно их взаимную обусловленность и связь. Это обстоятельство находит свое подтверждение в практике научного познания.

Известно, что не любая теория исключает из своего состава предписания методологического характера. В некоторых теориях содержится описание способов ее проверки и подтверждения, способов задания граничных условий, при которых имеет смысл данная теория. Например, теория Ньютона характеризуется через указание на присущий ей тип преобразований Галилея. Она изучает лишь те свойства объектов, которые являются инвариантными при переходе от одной инерциальной системы к другой. Эти условия требуют сохранения законов классической механики, абсолютности пространства и времени при переходе от покоящейся к движущейся системе. Теория относительности Эйнштейна формулирует условия, при которых законы физики, прежде всего уравнения Максвелла, остаются инвариантными, но уже относительно преобразований Лоренца. А понятия массы, пространства и времени, сохранявшие в теории Ньютона инвариантность, в теории относительности ее утрачивают.

Нормативные, методологические предписания занимают важное место, например, в технической теории. Специалисты отмечают, что в структуре технической теории выделяются три наиболее важных слоя: рецептурный, предметный и гуманитарный. В предметном слое фиксируются естественнонаучные закономерности. Но учитываются еще такие характеристики, как затраты времени, энергии и т.д., используются представления об идеальных артефактах, т.е. искусственно созданных объектах. Гуманитарный слой отражает связь между техническими функциями проектируемых объектов и их социальным назначением и использованием. Эта сторона технической теории, имеющая весьма важное социально-практическое значение, развертывается в целом ряде особых теорий, таких как эргономика, дизайн и др. Наконец, рецептурный слой, содержание которого составляют методы, расчеты по конструированию конкретных типов технических объектов. Рецептурный слой с возникновением теории выделяется в качестве особого элемента знания, связанного с областью непосредственного практического воздействия на объектную среду. Например, из описания такого объекта, как поршневая машина двойного действия, которое строится в технической термодинамике, следует описание рекомендаций по методике ее расчета, требующее учитывать разницу в площадях поршня и давлениях двух плоскостей и т.д.

Предписания служебного методологического характера особенно важны в тех теориях, которые содержат понятия высокой степени абстрактности, логические исчисления, математические формализмы, требующие соответствующей интерпретации. Интерпретация выступает как определенным образом организованная процедура, включающая в себя выявление смысла терминов, формализмов и установление соответствия между положениями теории и эмпирическим материалом. Процедура интерпретации может иметь достаточно сложный опосредованный характер, когда неочевидные положения теории интерпретируются в терминах других теорий и только потом в терминах наблюдения или эксперимента. К служебным методологического характера предложениям теории относятся и так называемые "нерациональные определения, в которых интерпретируется, разъясняется значение понятий физических величин или свойств предметов, рассматриваемых данной теорией. В них содержатся указания на совокупность и последовательность операций (измерительных, экспериментальных воздействий), с помощью которых интерпретируемые значения и величины связываются с содержательной, эмпирической экспериментальной ситуацией.

Например, в теории относительности понятие одновременности определяется операционально, т.е. предполагает указание на последовательность действий наблюдателей по синхронизации часов и указание на систему отсчета, с которой связываются часы и наблюдатели.

В дальнейшем мы будем поддерживать положение, что теория представляет собой единство содержательного и методологического знания. П. Дирак писал, что теория предположительно должна состоять из некоей схемы уравнений и правил приложения и интерпретации этих уравнений. Сами по себе уравнения еще не составляют физической теории. Только тогда, когда они сопровождаются правилами, указывающими, как этими уравнениями пользоваться, мы действительно имеем физическую теорию. Здесь подчеркивается, что включение в теорию предложений методологического характера и создает необходимую основу для ее связи с методом.

Методологическое значение теории находит свое выражение не только в прямых предписаниях методологического характера, но и в методологической модальности содержательных предметных положений теории, прежде всего ее принципов и законов. Ведь любой теоретический принцип или закон кроме своей прямой и непосредственной функции отражения объективной реальности выполняет функцию методологического регулятора исследовательской деятельности, поскольку содержит неявные запреты, предписания, которым ученые в своей работе стараются следовать. Скажем, принцип постоянства скорости света в вакууме, принятый в теории относительности, накладывает определенные ограничения на анализ причинно-следственной связи между явлениями. В соответствии с этим принципом ученые должны исходить из невозможности дальнодействия, невозможности мгновенного установления связи между событиями и, значит, учитывать, что образование причинно-следственной связи ограничивается «потолком» - скоростью света в вакууме. Поэтому представление о постоянстве скорости света, невозможности передачи сигнала или другого воздействия со скоростью, превышающей световую, требует и понимания конечного характера скорости причинного действия и соответствующей трактовки вытекающих из этого следствий. Скажем, принцип постоянства скорости света запрещает принципиальную возможность установления причинной связи между любыми событиями вселенной.

Методологическое значение принципов и законов теории обнаруживается также в функции систематизации, упорядочивания научного знания. Упорядочение знания происходит как в рамках отдельно взятой теории, так и в сфере действия совокупности теорий, относящихся к той или иной предметной области. Поэтому процедура согласования знания, установление соответствия между теоретическими принципами и законами носит, прежде всего, конструктивный, методологический, а не чисто логический характер. Это требует не только установления содержательных связей между основными элементами научного знания, но и формирования методологических правил, принципов, обеспечивающих научность исследования, иначе говоря, требует единства содержательного и методологического в рамках теоретического знания.

Таким образом, методологическая функция законов и принципов теории обнаруживается как в процедуре упорядочивания знания, так и в сохранении и поддержании научного статуса исследовательской деятельности ученых, является предпосылкой единства, связи теории и метода. Методологическое значение принципов и законов используется в процессе функционирования метода, поскольку метод не может быть системой чисто функциональных, нормативных предписаний, не связанных с предметным знанием. Более того, можно утверждать, что система норм метода, т.е. правил научного исследования, как бы группируется вокруг теоретических принципов как вокруг своего рода ядра таким образом, что научный принцип образует содержательную основу и организующее начало метода. Используя теоретическое предметное знание, опираясь на него, т.е. вступая в плодотворную связь с теорией, метод обеспечивает эффективность своего функционирования в процессе научного познания. Эффективность метода, таким образом, обеспечивается, прежде всего, связью с теорией, его приспособленностью к исследованию той или иной предметной области.

Рассматривая отношения теории и метода, надо учитывать, что адекватность метода объекту обусловливается как его связями с теорией, так и характером его норм и операций. Например, надо учитывать, что универсальные нормы метода, представляющие собой все-общие правила, условия осуществления любого мыслительного и познавательного действия и, стало быть, в наибольшей степени отдаленные от объекта, его специфики, могут опираться в своем функционировании на разные теории, сформулированные либо в одной, а ибо даже в разных областях научного знания. И. наоборот, более узкие нормы и операции научного метода, как правило, обобщающие познавательную практику тех или иных специфических областей науки, основываются на строго определенном предметном знании.

Высокая специализированность норм и операций метода, учитывающая специфику объекта, делает их весьма эффективными в пределах данной предметной области, однако затрудняет применение в других областях исследования. В любом случае эффективность метода, успешное функционирование его норм и операций в ходе познания обеспечивается связями метода и теории. В ходе исследования m пользуется наряду с собственно методологическим также и содержательное, теоретическое знание. Известно, например, что применение традиционных математических методов в общественных науках в силу абстрактности этих методов оказывается малоэффективным. Вероятно, что математизация обществознания может быть успешной нить при условии создания «новой» математики. В социальных науках требуются измененные по сравнению с традиционными математические структуры и приемы, которые учитывали бы специфику объектов, изучаемых в данной отрасли науки. Иными словами, успех в деле познания специфических объектов может быть достигнут лишь в том случае, если применяемые для их изучения методы будут достаточно строго соответствовать теории этих объектов, т.е. если функционирование подобных методов обеспечивается использованием соответствующего предметного знания.

Однако взаимную связь, взаимообусловленность теории и метода нельзя трактовать как их полное тождество. Их отождествление приводит к тому, что метод определяется в качестве подтвержденной теории, примененной для получения нового знания; метод с этой точки зрения понимается как свойство, функции теории. Такого рода некорректное отождествление производится как в философии, так и общественных и естественных науках; обычно при этом в качестве метода объявляются способности теории к экстраполяции, объяснению, предсказанию, систематизации и т.д. Действительно, возможности теории в качестве познавательного средства весьма велики. Но в этом отношении теория подобна не только методу, но и другим компонентам познания (понятиям, гипотезам, приборам, математическим формализмам и т.д.), поскольку они также используются в качестве познавательных средств. Но из того обстоятельства, что указанные компоненты познания схватываются одним понятием познавательного средства, вовсе не следует, что они тождественны, и в частности понятия метода и теории совпадают.

Наконец, нет нужды в отождествлении метода и теории еще и потому, что роль теории фиксируется и осмысливается методологией науки в понятиях эвристической, методологической, объяснительной, предсказательной и других ее функций. Отождествление метода и теории вызывает возражения также потому, что с этой точки зрения сложно объяснить существование предтеоретических периодов в развитии науки. История науки свидетельствует о том, что научное познание в своем развитии проходит стадию накопления эмпирического материала, которая предваряет фазу становления развитых, подтвержденных теорий в тех или иных науках. Это означает, что познание в тех условиях осуществляется, развивается на основе методов, сформировавшихся до теории. Например, предтеоретический период в истории биологии характеризуется использованием эмпирических методов, направленных на описание живых организмов, их классификацию, сравнение и т.д. Преобладающими методами биологического исследования были сравнительный метод и метод наблюдения. Разумеется, предтеоретический период развития научного познания в отсутствие подтвержденных зрелых теорий нельзя трактовать в том дуче, что исследование в науке может осуществляться как чисто эмпирический, не имеющий никаких теоретических предпосылок и оснований процесс.

Надо напомнить, что основаниями осуществления научного потенция и соответственно функционирования научных методов являются, во-первых, познавательный опыт, практика исследования, а во-вторых, вся совокупность предметного знания, где в отсутствие сформировавшихся теорий определяющее место занимает философия, теоретические обобщения которой образуют необходимую теоретическую базу познания. Именно такого рода философское знание образует основу нормальной работы методов, их совершенствования, основу исторического формирования научных теорий и зрелой науки. Иными словами, история научного познания подтверждает самостоятельность метода, показывает, что метод соотносится не только с теорией. Его природа и выполняемые им функции осуществляются в широком контексте научного, философского знания, познавательной практики. Как уже отмечалось, Р. Декарт не случайно в исследовании, посвященном методу, формулирует предписания метода, обосновывает его роль в соотношении со всей совокупностью знания, не выделяя специально его связи с теорией.

Проблема соотношения теории и метода была по-настоящему осознана, реально привлекла внимание исследователей на том этапе развития научного познания, в частности, его теоретического уровня, когда наука добилась теоретической самостоятельности по отношению к философии. В этой ситуации возник вопрос: необходим ли метод как средство построения самой теории, как способ получения теоретического знания, если метод сводится к функции теории. Известно, например, что аксиоматический метод построения теории не может быть ее функцией, так как процедура выдвижения исходных аксиом, их интерпретации и правила определения понятий, а также правила дедуктивного вывода конечных следствий находятся за пределами данной теории в области метатеории, методологии, логики, психологии творчества.

Выше было показано, что отношения теории и метода существуют как отношения между самостоятельными и в то же время взаимосвязанными, взаимообусловленными элементами науки, формами научного познания. Теория и метод как формы познания различаются своими функциями, ролью в процессе отражения действительности; в вестно, например, что аксиоматический метод построения теории не может быть ее функцией, так как процедура выдвижения исходных аксиом, их интерпретации и правила определения понятий, а также правила дедуктивного вывода конечных следствий находятся за пределами данной теории в области метатеории, методологии, логики, психологии творчества.

Выше было показано, что отношения теории и метода существуют как отношения между самостоятельными и в то же время взаимосвязанными, взаимообусловленными элементами науки, формами научного познания. Теория и метод как формы познания различаются своими функциями, ролью в процессе отражения действительности; в то же время необходимо учитывать тесную связь и взаимную обусловленность данных познавательных форм, так как отражательная и регулятивная, методологическая функции научного познания тесно связаны друг с другом. Научное познание может происходить лишь как упорядоченный, организованный процесс, а упорядоченность научного познания, его рефлексивность, осмысленность являются необходимым условием осуществления отражательной функции, т.е. функции получения истинного знания.

Кроме того, рассмотрение соотношения теории и метода предполагает учет не только выполняемых ими функций, но и анализ их структуры. Мы уже говорили, что теория может содержать в своей структуре не только совокупность достоверного предметного знания, но и набор методологических предписаний, т.е. может представлять единство предметного и методологического знания. В этом отношении теория имеет общее с методом, поскольку она может содержать в своем составе совпадающее с методом по функциям знание. Общность теории и метода, таким образом, находит свое выражение в том факте, что и теория, и метод могут иметь функционально совпадающие элементы.

В то же время совпадение в определенных аспектах теории и метода не исключает их различия. При этом различия касаются не только выполняемых ими в познании функций, но и их структуры, а также содержания знания. Содержание теории составляет знание, отражающее объект, явления действительности, методологическое же знание есть отражение не объекта, а процесса научного познания, его закономерностей, а также особенностей практического осуществления. Как было показано, такого рода знание обладает достаточно сложной структурой.

В методе содержатся философские, гносеологические представления о природе научного познания, его закономерностях, образующие теоретический уровень научной рефлексии, а также методологическое знание, представляющее собой непосредственное обобщение исследовательской практики в науке, т.е. знание низшего уровня обобщения. Кроме того, знание, отражающее особенности процесса познания, дополняется собственно нормативным знанием в виде предписаний, правил исследования. Иными словами, научный метод имеет в своем составе прескриптивные высказывания, т.е. знание, принципиально отличающееся от знания предметного, теоретического. Принципиальное отличие нормативного знания от знания предметного, теоретического заключается в их разной направленности. Теория направлена на объект, представляет собой его отражение. Напротив, нормативное знание метода не несет в себе прямой информации об объекте и обращено, прежде всего, к субъекту научной деятельности и заключает в себе не описание чего-либо (будь то объект реальной действительности или процесс познания), а приказ, императив, которому должен подчиняться ученый в ходе исследования.

В отношении норм научного метода допустима аналогия, сравнение с логическими формами мышления. Логические формы возникают как результат многократного повторения в ходе мыслительной и практической деятельности определенных действий, и поэтому они непосредственно связаны с деятельностью, являются ее обобщением и отражением. Действительность же, объективные связи и отношения вещей отражаются в логических формах опосредованно, через практику, деятельность. Аналогично нормы, правила метода формируются, прежде всего, как отражение и обобщение практики научной познавательной деятельности, в них фиксируется познавательный опыт человека. Такое отражение может быть эмпирическим в случае, когда нормы метода складываются стихийно, непосредственно в ходе познавательной деятельности. Но оно может быть также теоретическим, если предписания метода конструируются на основе философской, методологической рефлексии относительно процесса научного познания. Важно подчеркнуть, что оба способа формирования методологического знания связаны с реальным процессом научного познания, с его осмыслением, вытекают из практики его осуществления. Вообще говоря, любые нормы, не только нормы метода, являются закреплением деятельности, так сказать, манифестацией ее упорядочивающей, организующей стороны. Нормативное знание только опосредованно связано с фактуальным, содержащим информацию (истинную или ложную) об объекте. Поэтому характеристика норм с точки зрения оппозиции «истина-ложь», применимая к объекту и его свойствам, особенностям, должна быть заменена дихотомией «правильно-неправильно», имеющей силу непосредственно в рамках деятельности.

С этой точки зрения попытка проследить переход от фактуального, предметного знания к нормативному без учета практики осуществления деятельности как опосредующего звена вызывает возражения. Другое дело, что методологическое знание, включая нормы, предписания, нельзя отрывать от предметного знания, поскольку знание предписывающее, прескриптивное, в конечном счете, основывается на знании дескриптивном. Кроме того, специфичность методологического знания проявляется в тесной связи и взаимной обусловленности норм и оценок, должного и ценностного. Эта связь, как подчеркивает Л.Л. Ивин, самым наглядным образом обнаруживается в том, что сами нормы представляют собой частный случай ценностного отношения, частный случай оценок. Нормы метода, будучи важным элементом системы методологического знания, служат основанием для оценки той или иной познавательной операции, действия или результата.

Одновременно сама норма может оцениваться с позиций общефилософских, общегносеологических и методологических представлений, концепций научного познания. Переплетение ценностного и должного, когнитивного и деятельностно-практического, субъективного и объективного в методе, его нормах делает возможным связь метода с социокультурными условиями научной деятельности. Тем самым научный метод получает основания для своего функционирования не только в познавательной, но и социальной, культурной сферах.

Правильное рассмотрение соотношения теории и метода невозможно также без учета того обстоятельства, что метод представляет собой не только систему знания, но и систему действий. Надо иметь в виду, что регулирование научной деятельности осуществляется методом практически, путем непосредственного практического осуществления соответствующих познавательных действий, процедур в процессе исследования. Эти действия основываются как на предметном, теоретическом знании, так и на знании методологическом, содержащем осмысление, философское, теоретическое отражение процесса научного познания, а также совокупность правил, норм, непосредственно предписывающих стратегию и тактику научного поиска и предполагающих субъективно-личностное их осмысление и умение. При этом регуляция научного познания осуществляется методом как на уровне отдельно взятого индивидуального исследования, так и на надындивидуальном уровне познания.

В последнем случае, как уже было показано, метод представляет собой типичный способ, каким наука получает новое знание. Уже простое перечисление познавательных шагов метода данного уровня: формулировка проблемы, построение теорий, проверка теорий наблюдением или экспериментом, формулировка новой проблемы делает очевидной невозможность отождествления теории и метода. Состав метода богаче теории, ее состава, поскольку кроме знания включает в себя определенным образом организованную систему, последовательность познавательных действий, причем не только мыслительных, но и практически-предметных, экспериментальных. Поэтому очевидно, что связь компонентов системы метода в отличие от системы теории не может быть чисто логической. Да и сам характер компонентов, познавательных операций, исследовательских шагов метода не дает никаких оснований для его отождествления с теорией.

Разумеется, среди совокупности познавательных шагов научного метода процедуры, связанные с построением теории, имеют особенное значение вследствие чрезвычайной важности теории в научном познании. Именно в этой связи научный метод, как правило, сравнивают с теорией. Если сравнивать с теорией метод в форме познавательного цикла индивидуального уровня научного познания, о котором речь уже шла, то и в этом случае нет никаких оснований для их отождествления. На данном уровне познания метод также представляет собой совокупность познавательных шагов, в составе которой имеются мыслительные, знаковые, предметные (экспериментальные) действия.

Количество и последовательность познавательных шагов, операций может быть самой разнообразной в зависимости от целей того или иного конкретного исследования. Ясно, однако, что и в данном случае подменять метод теорией было бы некорректно. Другое дело, что и на этом уровне познания теоретическое предметное знание выступает важнейшим условием функционирования научного метода, предпосылкой осуществления познавательного цикла, входящих в него действий, операций. Известно, например, что даже предметные экспериментальные познавательные действия могут быть осуществлены только на основе той или иной теории. Но это не означает, что данные действия и есть теория.

Глава 2 ЛОГИЧЕСКИЙ АРСЕНАЛ НАУКИ

2.1. Логика как наука

Логика вошла в научное познание после работ Аристотеля. Древнегреческий мыслитель рассматривал логику как универсальное орудие мышления, применяемое в любой науке, поскольку в каждой из них осуществляется мыследеятельность. По Аристотелю, логика обеспечивает определенность результатов мышления, на ее основе устанавливаются формы и правила мышления, осуществляются доказательства, которые опираются на сеть законов мышления (закон тождества, закон противоречия, закон исключенного третьего). С Аристотеля началась разработка логических теорий (теория категорического силлогизма), он обосновал два способа логического вывода (дедукция и индукция), дал анализ общих принципов доказательства (принцип последовательности шагов доказательства и принцип формальной правильности выводов).

В Новое время значительный вклад в развитие логики в ее связи с научным познанием внесли Ф. Бэкон, Г.В. Лейбниц, И. Кант, Г.В.Ф. Гегель, Дж. Ст. Милль и др. В частности, была разработана новая теория индукции, которая применялась для исследования гипотез и обнаружения причин явлений (Ф. Бэкон). Г. Лейбниц сформулировал программу создания универсального искусственного языка, формализующего процесс рассуждения. Он же попытался арифметизиро-вать силлогистику. Его работы стимулировали уже в XIX столетии создание алгебры логики (Дж. Буль). Затем Г. Фреге в своем труде «Исчисление понятий» создал первое исчисление высказываний в строго аксиоматической форме. В дальнейшем этот ученый осуществил реконструкцию теории дедукции на основе искусственного исчисления, что позволило выявить ход дедуктивного доказательства. По пути совмещения языка формальной логики и языка математики двигался Дж. Пеано и ученики его школы.

Создание математической логики увенчалось успехом после выхода трехтомного труда Б. Рассела и А. Уайтхеда «Principia Mathematica», опубликованного в 1910-1913 гг. В этом фундаментальном сочинении систематизировано дедуктивно-аксиоматическое построение классической логики, создана так называемая теория типов, предназначенная для устранения ряда парадоксов математической логики.

В XX в. языки исчислений были плодотворно применены для формализации не только арифметики, но и алгебры, анализа, геометрии и ряда других разделов математики. При этом оказалось, что логика является образцом научной строгости. Через математическую логику осуществился также переход к новым разделам науки, которые получили название метанауки. (См.: Клини С.К. Введение в метаматематику. М., 1957).

Повышенный интерес в последние десятилетия вызвали исследования по логической семантике, которая изучает смыслы и значения теоретических и эмпирических терминов в языках различных наук. Бурный прогресс ряда направлений современной науки привел к многозначности их базовых терминов. Отсюда возникла нужда их определения с помощью средств логико-методологического анализа. В частности, разработана семантика таких терминов, как система, модель, вероятность, факт, теория и др.

Отметим также, что в XX столетии логика активно занимается исследованиями в области «машинного мышления». Здесь были заложены основы теории алгоритмов, сыгравшей выдающуюся роль в кибернетике (К. Гедель, А. Тьюринг, А. Черч, А. Марков, А. Колмогоров и др.). Логика оказалась применимой ко многим разделам технических наук: созданы алгебраическая теория релейно-контактных схем, общая теория анализа и синтеза конечных автоматов и др.

Стоит подчеркнуть, что логика была и остается важнейшим средством рационального построения научного познания. Она используется как арсенал теоретизации науки. Существуют типические сдачи этого уровня познания, которые решаются логическими средствами. Некоторые из них рассматриваются в ходе дальнейшего изложения.

2.2. Научные понятия, их образование и определение

Понятие - это одна из базовых форм абстрактного мышления. Собственно, абстрактное мышление часто называют понятийным. С помощью понятий в науке отражаются глубинные свойства и отношения изучаемых предметов, явлений, процессов. Понятия позволяют выражать явления в обобщенной, выделяя некоторые их существенные признаки.

Итак, для образования понятия необходимо найти и обосновать существенные признаки предмета. Чтобы их вскрыть, используют следующие логические приемы: анализ, синтез, сравнение, абстрагирование, обобщение и др.

В логике признаком предмета называется то, в чем предметы сходны друг с другом или чем они друг от друга отличаются. Признаками могут быть не только свойства, принадлежащие предмету; отсутствующее свойство (черта, состояние, отношение) также рассматривается как его признак. Любой реальный предмет имеет множество разнообразных признаков. Признаки, которые необходимо принадлежат предмету, выражают его внутреннюю природу, называются существенными. Признаки, которые могут принадлежать, но могут и не принадлежать предмету и которые не выражают его природы, называются несущественными.

Образование понятий сопряжено с их обозначением, поиском словесных выражений мысли о предмете. Мы не придумываем для каждого отдельно существующего предмета свое специфическое название, самостоятельное слово. В мышлении и общении люди вполне обходятся ограниченным количеством слов, поэтому словарный запас нашего языка намного меньше числа обозначаемых с помощью слов предметов. Каждое такое слово выражает понятия, которые могут относиться не к одному предмету, а к целому их классу, выделенному по совокупности общих и существенных признаков.

Слова-понятия позволяют человеку обобщать и углублять знания об объектах, выходя в их познании за пределы чувственного опыта. При этом новое знание может входить в старую систему понятий и выражаться с помощью уже известных слов. В этой связи не всегда возникает необходимость придумывать новые слова для выражения вновь полученного знания. Благодаря понятийному строю языка люди имеют возможность с помощью ограниченного числа слов обозначать практически бесконечное количество предметов.

Давно установлено, что наряду с естественными (содержательными) языками и на их основе рождаются искусственные (формальные) языки. Это особые знаковые системы, которые не возникают стихийно, а создаются специально, например математикой. Особый язык использует кибернетика.

Логика также использует помимо обычного, естественного языка (в нашем случае — русского) специальный, искусственный язык — в виде логических символов (формул, геометрических фигур, таблиц, буквенных и других знаков) для сокращенного и однозначного поражения мыслей, их многообразных связей и отношений.

Понятие и слово неотделимы друг от друга в своем возникновении и функционировании. Слова являются материальной основой понятий, без которой невозможно ни их образование, ни оперирование ими.

Но между ними есть и различия, с которыми мы постоянно ставки наемся.

Во-первых, не всякое понятие выражается одним словом. Многие понятая выражаются совокупностью слов - словосочетаниями.

Во- вторых, понятие и слово не всегда однозначно соответствуют друг другу, что связано с существованием синонимов.

Способность слов выражать различные понятия ведет иногда к неясности в рассуждениях. Поэтому необходимо точно устанавливать значение слов, с тем, чтобы употреблять их в строго определенном смысле. В этой связи в различных областях знания вырабатывали я система терминов. Термин - это слово или словосочетание, обозначающее строго определенное понятие какой-либо специальной области науки, техники, искусства, общественной жизни и т.п.

Таким образом, понятие, находясь в неразрывном единстве со словом, не всегда однозначно с ним совпадает. Слово является формой выражения понятия, а понятие, в свою очередь, выражает смысл слова.

Совершенствование научного мышления связано с выявлением логических характеристик понятия, с разработкой логических отношений между понятиями и т.д.

С логической точки зрения научные понятия имеют содержание - т.е. систему признаков, на основе которой произведено обобщение и выделяют предметы в понятии. Так, содержанием понятия четное число» является признак «делимость на 2». Содержание понятия на языке современной логики выражается предикатом. Если использовать язык логики предикатов, то содержание вышеуказанного понятия выражается формулой (R(x,2)). Отметим, что есть логическое и фактическое содержание понятия. Логическое содержание - это та информация, которую несет логическая форма понятия. По логическому содержанию можно установить, является ли понятие универсальным, т.е. выделен ли в нем весь универсум рассуждения (род); можно также установить, является ли понятие пустым в том смысле, что в нем не выделяется ни один предмет из универсума и т.п.

Ученые-логики отмечают, что фактическое содержание понятия делится на основное и полное. Основное фактическое содержание — это система признаков, на основе которой осуществлено обобщение и выделение предметов в понятии, рассматриваемая сама по себе, т.е. без учета всего имеющегося знания об обобщаемых предметах, о связях признаками и т.д. Полное фактическое содержание — это содержание понятия с учетом всего имеющегося знания о предметах, обобщаемых в понятии, о признаках, по которым происходит обобщение, и т.д.

Очевидно, что основное и полное содержания одного и того же понятия могут не совпадать. Так, основное содержание понятия «товар» связано с признаком «обладать меновой стоимостью». Но товар имеет еще «потребительную стоимость», и она учитывается в полном фактическом содержании данного понятия.

Логики говорят также об объеме понятия, имея в виду множество предметов, обобщаемых и выделяемых в понятии, т.е. множество предметов, которые характеризуются системой признаков, составляющих содержание понятия.

В современной логике символически объем понятия хА(х) обозначается так: WxA(x) - класс х, таких, что х есть А. В общем случае Wx\, ..., х А(х\, ..., х_п) - множество п-ок предметов, находящихся в отношении А.

Применение понятий в науке требует различения их видов. Понятия бывают: единичными, общими и универсальными (по своему объему). Есть понятия с пустым (нулевым) и непустым объемом; Различают также понятия собирательные и несобирательные. Есть понятия конкретные (обобщение предметов) и абстрактные (обобщение свойств); положительные (есть признак) и отрицательные (нет признака), относительные и безотносительные (предмет характеризуется или не характеризуется в отношении с другим предметом: гражданин - к стране, сын - к матери). Понятия могут быть противоречивыми и непротиворечивыми по охватываемым ими признакам. Например, «неэлектропроводный металл» - понятие противоре-

Многие теоретические операции в науке учитывают разнообразные логические отношения между самими научными понятиями. Так, вводя новое понятие в теорию, важно выявить его соотношение с другими понятиями (эквивалентность, противоречивость, противоположность, независимость, совместимость и др.). Устанавливая « помощью логических средств те или иные отношения, ученые полу чают материал для достаточно строгой квалификации понятийных перестроек в науке. Рождаются и четкие ответы на вопросы: С каким знанием совместима новая система понятий? Какому знанию она противоречит? Сохранилась ли эквивалентность прежней системы понятий? И т.д.

В практике научного мышления широкое применение находят операции обобщения и ограничения понятий. Здесь осуществляется опора на закон обратного отношения между объемом и содержанием понятия. В процессе обобщения осуществляется переход от данного понятия к понятию с большим объемом, но с меньшим содержанием. Так, цепь обобщений в биологии: млекопитающее животное - живой организм. В истории познания есть такая цепь обобщения: арифметика - математика - научная дисциплина. Ограничение - это логическая операция, обратная обобщению. Ее осуществление ведет к нахождению понятия В, объем которого содержится в объеме родового понятия А (т.е. В становится подчиненным А). Пределом ограничения являются единичные понятия. Например, понятие «животное, производящее орудие труда» является ограничением понятия «жи-

Для науки важное значение имеет также операция делении понятий. Различают деления двух типов — мереологическое и таксономическое (С. Левсневский, Ю.В. Ивлев). Операция, при которой целое расчленяется на части, называется мереологическим делением. Операция, посредством которой объем понятия (род) распределяется по классам (видам) в соответствии с некоторым признаком, называется таксономическим делением (В.Ф Берков, И.И. Терлюкович). При этом род называют также делимым понятием, виды — членами деления, а признак — его основанием (иногда - точкой зрения, аспектом рассмотрения). Таксономическое деление может быть классическим и неклассическим. При классическом делении как род, так и виды - понятия с четким объемом, при неклассическом они представляют собой нечеткие, расплывчатые понятия, или типы. Члены неклассического деления могут находиться в отношении пересечения и некоторые из предметов оказываются в «спорной зоне». Например, деление людей по росту на высоких, средних и низких не исключает того, что некоторые люди попадут в рядом расположенные разряды. (Берков В.Ф., Терлюкович И.И. Логика: Практикум. Минск, 2003. С. 57-58).

При таксономическом делении возможна ситуация, когда в качестве основания деления выступает признак, присущий лишь части предметов некоторого класса. В таком случае предметы делятся на группы, которые этим признаком обладают, и которые им не обладают. Например, числа делятся на четные и нечетные. Такое деление называется дихотомическим (греч. dicho — на две части, tome — сечение). В отличие от него деление по признаку, которым обладают все предметы рода и который варьируется в видах, называется политомическим (греч. polis — много). Дихотомическое деление является более простым. Оно используется, как правило, на начальной стадии изучения предметов, когда есть знания относительно части предметов, обозначенных делимым понятием.

В логике разработан ряд правил деления, которые применяются в научном познании:

1) деление должно быть соразмерным. Это значит, что при таксономическом делении объединение объемов членов деления должно совпадать с объемом делимого понятия. В случае мереологического деления соединение членов значений членов деления должно составить делимый предмет. Ошибочным является «неполное деление», а также «деление с излишними членами».

2) деление должно проводится по одному основанию (признаку). Этот признак нельзя менять в ходе деления. Ошибкой является «сбивчатое деление».

3) члены деления должны исключать друг друга (их объемы не должны иметь общих элементов). В отношении неклассического деления (неточные понятия) это правило не действует.

4) деление должно идти от родового понятия к видовым понятиям одного уровня. Ошибка - это «скачок в делении».

Особой разновидностью деления является классификация, которая часто выступает как специальная задача научного познания. Обычно это - многоступенчатое, разветвленное таксономическое деление. Здесь каждый из членов, полученный в процессе этой операции, становится предметом дальнейшего деления. Результатом Развернутой классификации является система («дерево») соподчиненных понятий: делимое понятие обозначает некоторый род, новые понятия - виды, видов (подвиды) и т. д. Но существуют и другие способы классификации (Субботин А. Л.)

Неклассическая классификация часто называется типологией. А многоступенчатое разветвленное мереологическое деление именуют иерархизацией. Частным случаем мереологического деления является периодизация - установление качественно различных промежутков времени в ходе развития какого-либо объекта или системы.

Определение - еще одна важная логическая операция, совершаемая в процессе ввода понятия в науку. Если говорить в более широком контексте, то посредством определений уточняется смысл языковых выражений, вводятся новые понятия и другие термины. Выше отмечалось, что специфической особенностью науки является употребление терминов, которые строго определены. Но в каждой науке используются и неопределяемые термины. Это, например, термины других наук, а также те, которые разъясняются при помощи приемов, сходных с определением.

Определение решает сложную задачу, смысл которой в том, чтобы выделить систему признаков, общую и отличительную для предметов, обозначаемых термином. В научном познании эта задача часто усиливается требованием найти систему существенных признаков этих предметов.

Логика указывает способы и правила определения, систематизирует типичные ошибки, возникающие при нарушении этих правил. Выделение системы существенных признаков тех или иных предметов — задача конкретных наук, причем задача нетривиальная. Часто с определением соседствуют сходные приемы: остенсивное указание, разъяснение посредством примеров, описание, характеристика, сравнение.

Остенсивное указание - это разъяснение слов или словосочетании путем непосредственного указания предметов, действий или ситуаций, обозначаемых этими словами или словосочетаниями. Остенсивные определения широко используются в процессе обучения иностранным языкам и во многих других случаях, однако их применение ограничено. Остенсивные определения не являются собственно определениями, поскольку не раскрывают смысла языкового выражения. Другой прием, сходный с определением, — описание. Этот прием применяется на эмпирическом уровне познания, когда выявляются свойства предметов, изучаемых наукой. Описания позволяют разъяснять языковые выражения, однако с их помощью не всегда удается выделить класс предметов, обозначаемых термином, и выявить существенные признаки предметов.

Характеристика. Давая характеристику, раскрывают все стороны предмета, важные в каком-то отношении, но не обязательно отличающие предмет от других предметов. Выражения языка могут разъясняться также при помощи такого приема, как сравнение. Пример: «злость сходна с кратковременным помешательством».

Определение, указывающее на отличительную черту некоторого предмета, называется реальным. Определение, раскрывающее, уточняющее или формирующее смысл одних языковых выражений с помощью других, называется номинальным. Эти два понятия не исключают друг друга. Определение выражения может быть одновременно определением соответствующего предмета.

В структуре определения выделяется три части: а) определяемое имя или выражение, его содержащее (обозначается знаком Dfd сокращением от лат. definiendum); б) выражение, раскрывающее, уточняющее или формирующее значение определяемого имени (обозначается знаком Dfii — сокращением лат. definiens); в) дефинитивная связка, соотносящая Dfd и Dfn по их значению (обозначается знаком ). Формально структура определения представляется выражением: Did = Dfn. (В.Ф Берков, И.И. Терлюкович).

В логике различаются несколько вводов определений. Они подразделяются на явные и неявные. Явным называется определение, в котором определяемое понятие синтаксически совпадает с Dfd и непосредственно приравнивается к значению Dfn.

Среди явных определений наиболее известно классическое определение. Оно строится по схеме: «А есть В и С», где A Dfd, В и С — Dfn, «есть» — дефинитивная связка. При этом В является родовым именем но отношению к А (А В), а С фиксирует отличительный признак, которым А выделяется среди видов, подчиненных В. Классическое определение сводится к определению через род и видовое отличие. Есть также генетические (или индуктивные — в другой терминологии) определения, описывающие предметы в соответствии со способами их образования, возникновения, построения. (Берков В., Терлюкович И. Логика. Минск, 2003. С. 61). Однако не всякому понятию определение дается в явном виде. В частности, многие математические понятия не определяются явно. Здесь используется, например, система аксиом.

Определения через отношение к противоположному. Эти определения широко распространены в философии. В них определяются сразу два термина путем указания отношения предметов, обозначаемых одним термином, к предметам, обозначаемым другим термином. Приведем пример: «причина — это явление, которое при определенных условиях обязательно вызывает другое явление, называемое следствием».

Контекстуальные определения. В контекстуальных определениях выясняется смысл контекста, в который входит определяемый термин. В качестве примера укажем на такое определение: «Предложение «р» истинно, если и только если р». Контекстуальные определения имеют форму: К(а) = Т, где а — определяемое выражение (в приведенном выше примере «быть истинным»), входящее в сложное выражение К (а). (Если в качестве дефиниендума рассматривать все выражение К(а), то это определение можно будет считать явным.) (Ю.В. Ивлев)

Определение требует выполнения ряда правил. В.Ф. Берков, И.И. Терлюкович формулируют их следующим образом:

1. Правило соразмерности. Dfd и Dfn должны быть равнообъемны. Выполнение этого правила позволяет взаимозаменять Dfd и Dfn в одних и тех же контекстах. Отклонение от правила соразмерности приводит к различного рода дефектам. Если объем Dfh больше объема Dfd, то говорят об ошибке «слишком широкого определения». В случаях, если объем Dfn меньше объема Dfd, имеет место ошибка «слишком узкого определения».

2. Правило запрета порочного круга. Запрещается Dfd определять через Dfn, который в свою очередь определен через Dfd. Допускаемое при этом нарушение называется «порочный круг в определении». Частным случаем «порочного круга» является тавтология - повторение Dfd в Dfn.

3. Правило однозначности. Каждому Dfh в точности должен соответствовать один единственный Dfd и наоборот. Это правило устраняет явления синонимии и омонимии, запрещает использование метафор, художественных образов в качестве научного определения.

4. Правило минимальности. Dfn должен выражаться описательным (явным) способом, когда определяемые предметы вводятся лишь своими основными признаками. В противном случае определение будет избыточным.

5. Правило компетентности. В Dfn могут входить лишь выражения, значения которых уже приняты или ранее определены. Отклонение от этого правила называется «определением неизвестного через неизвестное» — ошибка, весьма частая в процессах обучения.

2.3. Вопросы. Проблемное поле науки

Вопрос - это особая форма мысли, в которой выражается требование или пожелание уточнения, дополнения имеющихся знаний, продвижения вглубь или за пределы доступного ранее знания, устранение познавательной неопределенности.

В форме вопроса осуществляется постановка новых проблем в науке, с помощью вопросов получают новую информацию в социальной, производственной и ежедневной практике. Познавательная функция вопроса связана с восполнением, уточнением и конкретизацией ранее полученных общих представлений о предметах и явлениях действительности.

Традиционно грамматической формой выражения запроса мысли в языке выступает вопросительное предложение (но вопросительное предложение не всегда - вопрос (пример: риторический вопрос)). Иногда вопрос ставится не в форме вопрошания (экзаменационный вопрос, темы научной работы).

Задавая вопрос, исследователь имеет некоторую информацию о предмете мысли, но она по ряду характеристик неполна, недоопределена, что препятствует движению к более полной и точной истине. Необходимость подобного продвижения толкает к поиску ответов на возникающие вопросы. Соответственно, рождается вопросно-ответный способ мыследеятельности.

Итак, постановка вопроса побуждает к поиску новой информации и введет к формированию ответа на поставленный вопрос.

Вопрос имеет особую структуру:

1) в нем обозначена область неизвестного, нечто искомое;

2) в вопросе содержатся знания (часто в неявном виде - гипотетично) о предпосылках самого вопроса;

3) в вопросе представлено требование перехода от незнания к знанию, от уже данного - к искомому.

Логики выделяют разные по структуре и функциям вопросы. Среди них: Правильно и неправильно поставленные вопросы. Вопрос явно или неявно включает либо опирается на определенное исходное, или базисное знание, выступающее предпосылкой вопроса. Качество базисного знания существенно влияет на логический статус вопроса, определяя правильность и неправильность постановки вопроса. Правильно поставленным считается вопрос, предпосылка которого представляет собой истинное и непротиворечивое знание. Неправильно поставленным считается вопрос с ложным или противоречивым базисом (напр., "Какой цвет может иметь энергия: светлый, темный?) В том случае, когда неправильно поставленный вопрос умышленно используется с целью запутать отвечающего, такой вопрос квалифицируют как улавливающий, или "провокационный».

Вопросы могут быть закрытыми и открытыми. Открытые вопросы предполагают возможность неограниченного количества ответов. Закрытые вопросы - это вопросы, на которые возможно дать ограниченное количество ответов. Это учитывают составители разных опросных анкет.

По логической структуре и познавательной функции вопросы подразделяются на два основных типа: уточняющие и восполняющие вопросы.

Уточняющий, или ли-вопрос - это вопрос, направленный на выявление истинности выраженного в нем суждения. Грамматический признак уточняющих вопросов - наличие в предложении частицы "ли". Схема ли-вопроса в символической записи выглядит следующим образом ?(р), где "?" - оператор вопроса, "р" - суждение, истинность которого выясняется. Явно выраженная в ли-вопросе предпосылка - это знание о предмете и знание о возможном признаке этого предмета. Неизвестным в ли-вопросе является принадлежность предмету указанного признака. Область поиска ответа в ли-вопросе ограничена выбором одной из альтернатив: р v -р. Отсюда другое название этого вопроса - закрытый или альтернативный вопрос.

Восполняющий, или что-вопрос - это вопрос, направленный на выявление новых свойств у исследуемых предметов. Примером может служить вопрос космологии: что представляет собой сингулярное состояние?

В науке осознается важная познавательная роль вопроса. Она реализуется в процессе поиска ответа на вопрос. Ответ представляет гобой новое суждение, уточняющее или дополняющее в соответствии с поставленным вопросом прежнее знание. Поиск ответа предполагает обращение к конкретной области теоретических или эмпирических знаний, которую называют областью поиска ответа. Полученное в ответе знание, расширяя либо уточняя исходную информацию, может служить базисом для постановки новых, более глубоких вопросов о предмете исследования.

Постановка вопроса и поиск информации для конструирования ответа составляют особую, присущую любому познавательному процессу вопросно-ответную логическую форму развития знаний. Она всегда была направляющим началом в развитии естествознания и техники. Родоначальник индуктивной логики Фрэнсис Бэкон говорил, что мы должны уметь задавать вопросы природе. Таким же путем приобретается исходная информация в социологии, экономике, правоведении, медицине и других областях знания.

Ответ - это суждение или высказывание, субъектом которого является смысловое понятие предпосылки вопроса Правильный ответ - по содержанию ясный, понятный, истинный; по форме - достаточный, исчерпывающий, краткий. По содержанию и структуре ответ должен строиться в соответствии с поставленным вопросом. Лишь в этом случае ответ расценивается как релевантный, т.е. как ответ по существу поставленного вопроса, выполняющий свое основное назначение - уточнить неясную или неопределенную и доставить новую информацию. Если в качестве ответа приводят хотя и истинные, но содержательно не связанные с вопросом суждения, то их расценивают как ответы не по существу вопроса и обычно исключают из рассмотрения.

Логики среди ответов различают: истинные и ложные, прямые и косвенные, краткие и развернутые, полные и неполные и др. По гносеологическому статусу, т. е. по отношению к действительности, ответы бывают истинными и ложными. Ответ расценивается как истинный, если выраженное в нем суждение адекватно отражает действительность. Ответ расценивается как ложный, если выраженное в нем суждение неверно, или неадекватно отражает положение дел в действительности.

Прямые и косвенные ответы - это два вида ответов, различающихся способом выражения информации. Прямым называется ответ взятый непосредственно из области поиска ответов, при конструировании которого не прибегают к дополнительным сведениям и рассуждениям. Косвенным называется ответ, который берут из более широкой области, нежели область поиска ответа, и из которого лишь выводным путем можно получить прямой ответ.

По грамматической форме ответы могут быть краткими и развернутыми. Краткие - это односложные - утвердительный и отрицательный ответы: "да" или "нет". Развернутые - это ответы, в каждом из которых повторяются все элементы вопроса. Краткие ответы наиболее подходящие для простых вопросов; при сложных вопросах целесообразно пользоваться развернутыми ответами, поскольку односложные ответы в этом случае нередко оказываются двусмысленными.

В науке известно, что по объему представленной в ответе информации они могут быть полными или неполными. Проблема полноты чаще всего возникает при ответах на сложные вопросы.

Полный ответ включает информацию по всем элементам или составным частям вопроса. Неполный ответ включает информацию относительно лишь отдельных элементов или составных частей вопроса (Ю.В. Ивлев).

Логическая зависимость между вопросом и ответом означает, что качество ответа во многом определяется качеством вопроса. Не случайно в полемике действует правило: каков вопрос, таков ответ. Это значит, что на расплывчатый и двусмысленный вопрос трудно получить ясный ответ; если хочешь получить точный и определенный ответ, то сформулируй точный и определенный вопрос.

Под точностью и определенностью в данном случае имеется в виду логическая, т.е. понятийно-структурная характеристика вопроса. Она выражается в точности употребляемых понятий и вопросительных слов, а также в рациональном использовании сложных вопросов.

Двусмысленные понятия нередко используются в улавливающих или "провокационных" вопросах, в которых содержится скрытая информация. К таким вопросам прибегали древнегреческие софисты, т. е. люди, использующие логические уловки. Один из них - софизм "рогатый" ("Продолжаешь ли ты носить рога?"). Скрытые в этих вопросах утверждения приводят к тому, что независимо от характера ответа на них - "да" или "нет", отвечающий в обоих случаях неявно признает, что у него есть или были раньше рога.

Неопределенность в ответах может быть результатом неясности используемых при постановке вопроса понятий. Например, древний софизм "куча" строится на неопределенности понятия "куча". Софист предлагает удалять из кучи по одной песчинке, но понятие "куча" не определяется через их количество, а через такие качественные характеристики, как форма и относительная величина объекта.

Точность ответа на восполняющий вопрос зависит от степени определенности вопросительных слов - кто? что? где? когда? как? и т.п., которые сами по себе не отличаются достаточной точностью. Особые трудности могут возникать при ответах на сложные вопросы. Неопределенность в ответе возникает в случае краткого утверждения на дизъюнктивный вопрос (форма вопроса: или - или).

Проблема - это одна из базовых характеристик развития научного познания. Ученые убеждены, что они работают с проблемами и ищут способы разрешения, преодоления проблем. Они чаще всего ставятся в форме вопроса. Но предполагается, что это некий значимый вопрос -для науки, для мировоззрения, для практики. Поиск ответов на подобные вопросы в ожидаемой перспективе способен дать результаты, меняющие положение дел в системе научных знаний; а иногда найденной решение ведет научной и даже к культурной революции. Коперниканское решение вопроса о системе ближнего космоса или эйнштейнианская модель движения, близкого к скорости света, привели к важным научно - культурным преобразованиям.

Нахождение значимых проблем, их постановка и четкая формулировка, создание научного языка для их понимания нередко рассматриваются как серьезны вклад ученых в научный прогресс. И хотя решение многих проблем растягивается на годы и десятилетия, они в постановочном ключе действуют на ход развития науки. Нередко выясняется, что необходимо переформулировать первоначальную проблему, а также может быть установлена ее структура, выявлено ее уровневое строение, осуществлена постановка многих вопросов, ответы на которые лишь в совокупности дадут решение всей проблемы. К числу сложных проблем относятся, например, проблема жизни, проблема возникновения человека, проблема экологического баланса на Земле и др.

В XX столетии усилился интерес к логико-методологическому содержанию проблемного характера научного мышления. Весь ход развития человеческого познания может быть представлен как переход от постановки одних проблем к их решению, а затем к постановке новых проблем. Жизненный, конструктивный характер содержания проблем отличает их от «псевдопроблем» — вопросов, обладающих лишь кажущейся значимостью. Своеобразной формой решения проблемы может служить доказательство ее неразрешимости, которое стимулирует пересмотр оснований, служивших базой постановки проблемы (например, доказательство неразрешимости проблемы построения вечного двигателя было тесно связано с формулировкой закона сохранения энергии).

В научном познании способы разрешения проблем совпадают с общими методами и приемами исследования. В силу комплексного характера многих проблем современного естествознания и социальных наук определенное значение для анализа строения и динамики проблем приобретают системные методы. Развитие научного познания нередко приводит к проблемам, приобретающим форму апорий и парадоксов, для разрешения которых требуются более общие, чем имеются сегодня, модели и научные теории.

Вот одна из современных проблем: Что вызывает большие перемены в климате Земли наподобие повсеместного потепления и ледниковых периодов?

Ледниковые периоды, свойственные Земле последние 35 млн лет, наступали примерно каждые 100 тыс. лет. Ледники надвигаются и отступают по всему северному умеренному поясу, оставляя памятные знаки в виде рек, озер и морей. 30 млн лет назад, когда по Земле бродили динозавры, климат был значительно теплее нынешнего, так что деревья росли даже вблизи Северного полюса. Как уже говорилось в гл. 5, температура земной поверхности зависит от равновесного состояния приходящей и уходящей энергий. Многие факторы влияют на это равновесие, включая излучаемую Солнцем энергию, обломки в космосе, между которыми пробирается Земля, падающее излучение, изменения земной орбиты, атмосферные изменения и колебания в количестве излучаемой Землей энергии (альбедо).

Вот в каком направлении ведутся исследования, особенно с учетом разгоревшихся в последнее время споров по поводу парникового эффекта. Теорий много, а истинного понимания происходящего нет до сих пор.

Или другая проблема: Можно ли предсказывать извержения вулканов или землетрясения?

Некоторые вулканические извержения поддаются прогнозу, например недавнее (1991) извержение вулкана Пинатубо на Филиппинах, но другие недоступны для современных средств, по-прежнему (вставая вулканологов врасплох (например, извержение вулкана Сент-Хеленс, штат Вашингтон, 18 мая 1980 года). Трудности возникают от того, что многие факторы вызывают извержения вулканов. Сегодня в науке нет единого теоретического подхода, который был бы верен для всех вулканов. (Уиггинс А., Уинн Ч. Пять нерешенных проблем науки. М., 2005. С. 228-229).

Абсолютизация момента проблемности или неразрешимости познавательной ситуации приводит к различным формам скептицизма, прагматизма, релятивизма (напр., «проблематизм» У. Спирите, учение о «проблемном сознании» Г. Вайна).

Основы логико-семантического истолкования и классификации проблем были заложены в работах А.Н. Колмогорова по исчислению задач (1932), а также в работах С.К. Клини (1945), Дж. Роуза (1953) и др. Определенные классы проблем получили подробную разработку в современной формальной логике (например, задачи с параметрами, имеющие свое решение в некоторой формуле, содержащей эти параметры,— т. н. массовая проблема).

Ю.В. Ивлев различает проблемы двух видов: неразвитые и развитые.

Неразвитая проблема — это задача, которая характеризуется следующими чертами.

Во-первых, это нестандартная задача, т.е. задача, для решения которой нет алгоритма (алгоритм неизвестен или даже невозможен). Чаще всего это трудная задача.

Во-вторых, это задача, которая возникла на базе определенного знания (теории, концепции и т.д.), т.е. задача, которая возникла как закономерный результат процесса познания.

В-третьих, это задача, решение которой направлено на устранение противоречия, возникшего в познании. Это могут быть противоречия между отдельными положениями теории или концепции, положениями концепции и фактами, положениями теории и более фундаментальными теориями, между кажущейся завершенностью теории и наличием фактов, которые теория не может объяснить. Проблема может быть связана также с устранением несоответствия между потребностями и наличием средств для их удовлетворения.

В-четвертых, это задача, путей решения которой не видно.

Чтобы подчеркнуть незавершенный характер неразвитых проблем, их иногда называют предпроблемами.

Задача, которая характеризуется тремя первыми из указанных выше черт, а также содержит более или менее конкретные указания на пути решения, называется развитой проблемой, или собственно проблемой. Собственно проблемы делятся на виды по степени конкретности указаний на пути их решения. Таким образом, развитая проблема — это «знание о некотором незнании», дополненное более или менее конкретным указанием путей устранения этого незнания.

По Ю.В. Ивлев, формулировка проблемы включает в себя, как правило, три части: систему утверждений (описание исходного знания — того, что дано); вопрос или побуждение (как установить то-то и то-то, найти то-то и то-то); систему указаний на возможные пути решения. В формулировке неразвитой проблемы последняя часть отсутствует. Проблемой называется не только знание указанных видов, но и процесс познания, который заключается в формировании неразвитой проблемы, превращении последней в развитую, а затем развитой проблемы первой степени в развитую проблему второй степени и т.д. вплоть до решения проблемы. Проблема как процесс развития знания состоит из ступеней: формирования неразвитой проблемы (предпроблемы); развития проблемы — формирования развитой проблемы первой степени, затем второй и т.д. путем постепенной конкретизации путей ее решения; наконец, ступень разрешения (или установления неразрешимости) проблемы. (Ивлев Ю.В. Логика. М., 2000. С. 239).

2.4. Доказательство и опровержение. Аргументация в науке

Доказательство в науке нацелено на приближение знаний к исто не. В ней применяется процедура вывода в пользу определенного высказывания, принуждающая признать его истинность.

Доказываемое выражение логики называют тезисом. Высказывания, с помощью которых доказывается тезис, называются основаниями (аргументами, доводами). Форма логической связи между основаниями и тезисом называется демонстрацией. В науке доказательства применяются как в ходе исследования проблемы, так и в процесс изложения результатов проведенного исследования.

Специалисты отвечают, что в качестве аргументов могут выступать различные по своему содержанию суждения: теоретические или эмпирические обобщения; утверждения о фактах; аксиомы; определения и конвенции. Так, физические законы служат аргументами (доводами) для разнообразных расчетов (аэродинамической подъемной силы, дальности стрельбы, выделяемой теплоты при прохождении тока через проводник и т.д.). Суждения о твердо установленных фактах также выступают в роли аргументов. Указание на зафиксированное время, место события важно для многих выводов в социологическом, либо историческом исследовании.

Логически обоснованный переход от аргументов к тезису осуществляется в форме умозаключения. Это может быть отдельное умозаключение, но чаще берется цепочка умозаключений. Посылками в выводе являются суждения, в которых выражена информация об аргументах, а заключением служит суждение о тезисе. С научной точки зрения демонстрация означает показ, что тезис логически следует из принятых аргументов по правилам соответствующих умозаключений.

Принято различать доказательства прямые и косвенные. В прямом доказательстве тезис непосредственно вытекает из найденных доводов. При косвенном доказательстве идут окольным путем, используя при этом ложность некоторых, высказываний, что, однако, приводит к признанию истинности тезиса. Наиболее распространенными разновидностями косвенного доказательства являются апагогическое (лат. apagoge — уводящий, отводящий) и разделительное доказательства.

При апагогическом доказательстве (оно называется также доказательством «от противного») устанавливается ложность антитезиса, т.е. высказывания, противоречащего тезису. Обычно это делается так. Сначала антитезис принимается за истинный, и из него выводятся следствия. Если хотя бы одно из полученных следствий вступает в противоречие с наличными истинными суждениями, то следствие признается ложным, а вслед за ним и сам антитезис, породивший данное следствие. Следовательно, тезис является истинным. При разделительном доказательстве истинность тезиса устанавливается путем исключения всех противостоящих ему альтернатив. Разделительное обоснование состоятельно лишь в том случае, если дизъюнктивное суждение является полным, или закрытым. Если же рассматриваются не все варианты решения, то метод исключения не обеспечивает достоверность тезиса, а дает лишь проблематичное за-

Логическое рассуждение предполагает соблюдение двух правил в отношении тезиса: определенность тезиса и неизменность тезиса. Четкое определение тезиса предполагает следующие шаги: выявление смысла употребляемых терминов; анализ суждения, в форме которого выставляется тезис; выявление субъекта и предиката суждения, качества суждения (содержится в нем утверждение или нечто отрицается); уяснение количественной характеристики суждения.

Тезис может быть представлен количественно неопределенным высказыванием. Например: «Люди — эгоисты» или «Люди самонадеянны». В этом случае не ясно — обо всех или о некоторых людях идет речь в высказывании. Такого рода тезисы трудно отстаивать и не менее трудно опровергать именно в силу их логической неопределенности.

Правило неизменности тезиса запрещает видоизменять или отступать от первоначально сформулированного положения в процессе данного рассуждения. Несоблюдение этих правил приводит к ошибкам.

Главная из них потеря тезиса. Эта ошибка проявляется в том, что, сформулировав тезис, забывают его и переходят к иному, прямо или косвенно связанному с первым, но в принципе другому положению.

Существуют логические правила в отношении аргументов: достоверность; автономное от тезиса обоснование; непротиворечивость; достаточность.

В науке опираются на истинные аргументы. Иначе возникают две ошибки: одна называется «основное заблуждение»; другая - предвосхищение основания. Первая ошибка это использование в качестве аргумента несуществующего факта, ссылка на событие, которое в действительности не имело места, указание на несуществующих очевидцев и т.п. Другая ошибка — предвосхищение основания - заключается в том, что в качестве аргументов используются недоказанные, как правило, произвольно взятые положения: ссылаются на слухи, на ходячие мнения или высказанные кем-то предположения и выдают их за аргументы, якобы обосновывающие основной тезис. Такой подход недопустим в науке.

Автономное обоснование аргументов связано с тем, что прежде чем обосновывать тезис, следует проверить сами аргументы. Доводы должны опираться на основания, не зависимые от тезиса. Иначе может получиться, что недоказанным тезисом обосновываются недоказанные аргументы. Эта ошибка называется «круг в демонстрации».

Требование непротиворечивости аргументов связано с тем, что из противоречия формально следует все что угодно — и тезис и антитезис. Содержательно же из противоречивых оснований с необходимостью не вытекает ни одно положение.

Требование достаточности аргументов основано на логической мере; в своей совокупности доводы должны быть такими, чтобы из них по правилам логики необходимо следовал доказываемый тезис. Достаточность аргументов следует расценивать не в смысле их количества, а с учетом их весомости. Понятно, что отдельные, изолированные аргументы, как правило, обладают малым весом, ибо допускают различное истолкование. Иное дело, если используется ряд доводов, которые взаимосвязаны и подкрепляют друг друга, т. е. система доводов.

Логическая связь аргументов с тезисом (демонстрация) протекает в форме таких умозаключений, как дедукция, индукция и аналотема доводов.

Логическая связь аргументов с тезисом (демонстрация) протекает в форме таких умозаключений, как дедукция, индукция и аналогия. Логическая корректность демонстрации зависит от соблюдения правил соответствующих умозаключений.

Применяя дедуктивный способ аргументации (демонстрации), надо соблюдать ряда методологических и логических требований. К важнейшим относятся следующие

а) точное определение или описание в большей посылке, выполняющей роль довода, исходного теоретического или эмпирического положения. В научном исследовании, например, в качестве обобщающих доводов нередко выступают отдельные законы и принципы, на основе которых дается предметная оценка изучаемым явлениям;

б) точное и достоверное описание конкретного события, которое дано в меньшей посылке;

в) соблюдение всех правил категоричных, условных, разделительных и смешанных форм силлогизмов.

Применяя индуктивный способ аргументации, в качестве доводов используются фактические данные. Доказательное значение индуктивного обоснования зависит от устойчивой повторяемости свойств у однородных явлений. Чем больше число благоприятных случаев наблюдается и чем разнообразнее условия их отбора, тем основательнее индуктивная аргументация. Но индуктивное обоснование приводит лишь к проблематичным заключениям, ибо свойственное отдельным объектам не всегда присуще всей группе явлений, выстраивается как вероятностное рассуждение.

Применяя метод аналогии, приходится учитывать, что аналогия не всегда дает безусловные и окончательные заключения. Ею можно пользоваться лишь в качестве дополнения к дедуктивному или индуктивному обоснованию.

Ошибки в демонстрации связаны с отсутствием логической связи между аргументами и тезисом. Отсутствие логической связи между аргументами и тезисом называют ошибкой «мнимого следования». Мнимое следование часто возникает по причине несоответствия между логическим статусом посылок, в которых представлены аргументы, и логическим статусом суждения, содержащего тезис.

Существуют типичные случаи нарушения демонстрации безотносительно к видам употребляемых умозаключений:

Это, например, логический переход от узкой области к более-широкой области. В аргументах, скажем описывают свойства определенного вида явлений, а в тезисе неосновательно говорится о свойствах всего рода явлений, хотя известно, что не все признаки вида являются родовыми;

Другой случай, что переход от сказанного с условием к сказанному безусловно;

Мнимым будет следование в том случае, если, опираясь на проблематичные, пусть даже весьма вероятные доводы, пытаются обосновать достоверный тезис.

Ошибка мнимого следования имеет место и в случаях, различных уловок. Среди множества такого рода уловок назовем следующие:

Аргумент к силе. Т.е. прибегают к внелогическому принуждению — физическому, экономическому, административному, морально-политическому.

Аргумент к невежеству. Используется неосведомленность или непосвященность оппонента или слушателей и навязывание им мнений, которые не находят объективного подтверждения.

Аргумент к выгоде. Т.е. агитируют за его принятие тезиса потому, что так выгодно в морально-политическом или экономическом отношении.

Аргумент к здравому смыслу. Это обращение к обыденному сознанию вместо реального обоснования.

Аргумент к состраданию. В этом случае вместо реальной оценки конкретного события взывают к жалости, человеколюбию, состраданию.

Аргумент к верности. Здесь настаивают на принятии тезиса как истинного в силу верности, привязанности, почтения и т.п.

Аргумент к авторитету. Проявляется как ссылка на авторитетную личность или коллективный авторитет вместо обоснования тезиса по существу.

В науке и практике наряду с доказательствами широкое применение находит такая разновидность обоснования знаний, как подтверждение. Она играет особую роль в случаях, если в науке образуются гипотезы, т.е. положения, истинность которых еще в должной мере не установлена и отсутствуют достаточные аргументы для их принятия. Если при доказательстве достигается полное обоснование истинности некоторого высказывания, то при подтверждении — частичное. Высказывание В подтверждает гипотезу А, если и только если В есть истинное следствие А. Таким образом, при подтверждении тезиса а) в качестве аргументов выступают его следствия, б) демонстрация не носит необходимого (дедуктивного) характера. Тем не менее, в общем случае отношение между аргументами и тезисом по меньшей мере должно быть подтверждением (Ю.В. Ивлев).

Опровержение - логическая процедура, устанавливающая ложность тезиса, аргументов и демонстраций. Для опровержения некоторого положения достаточно вывести из него хотя бы одно ложное следствие. Такое следствие будет свидетельством ложности основания, из которого следствие получено. Опровержение с помощью установления ложности следствий, вытекающих из тезиса, известно под названием «сведения к абсурду».

Близким к опровержению является возражение. Различают два вида возражений: прямое и косвенное возражение. При прямом - недостатки тезиса выявляют непосредственным его рассмотрением. Например, приводят истинный антитезис, и тогда возражение против тезиса тождественно его опровержению. Это наиболее сильный случай возражения. В иных случаях используют антитезис, который недостаточно обоснован или обладает определенной степенью вероятности. Самая слабая форма прямого возражения — обращение к мнению или вере как объективно недостоверным источникам признания истинности.

Косвенное возражение направлено не против самого тезиса, а против приводимых в его обоснование аргументов или логической формы его связи с аргументами (демонстрации). Логики подчеркивают, что тут надо иметь в виду следующее. Во-первых, в соответствии с правилом логики, гласящем, что ложность основания не свидетельствует о ложности следствий; установление ложности аргументов не означает ложности вытекающего из них тезиса. То же самое и в случае некорректности его логической связи с аргументами (демонстрации).

Итак, в науке используются многообразные логические средства. Мы рассмотрели часть из них, применяемых для решения типических задач, встречающихся в ходе теоретического исследования.

Глава 3 НАУКА. ТВОРЧЕСТВО. ИННОВАЦИИ

3.1. Научные традиции

Наука представляет собой особую область культурного пространства и поприща. Традиции - одна из главных характеристик бытия науки как культурного явления.

Традиции в науке, как и в других областях культуры, представляют определенное наследие, переходящее из прошлого в настоящее и будущее. Научное наследие охватывает широкий круг явлений и элементов. В их числе стоит упомянуть издавна сохраняющуюся традицию публичного испытания подготовленных людей к приему в научное сообщество. Такая процедура предполагает проведение открытых научных диспутов и докладов в присутствии авторитетных ученых, а также свободной публики. Признание определенных заслуг соискателя оценивается присвоением ученой степени.

Среди ученых принято присвоение различных почетных званий, присуждение медалей и других знаков отличия за выдающиеся труды н области науки. Высшим признанием в современной науке пользуется Нобелевская премия, которая присуждается с 1901 г. ежегодно за выдающиеся работы в области физики, химии, медицины и физиологии, экономики - с 1969 года.

Уже столетия сохраняется традиция университетского поприща науки. Ее своеобразие состоит в том, что в университетах реализуется принцип единства науки и образования. В университетах работают преподаватели, которые одновременно являются учеными-исследователями. Среди них немало таких, которые занимают передовые позиции в конкретных областях науки, а добываемые ими знания входят в структуру учебного процесса.

Длительное время существует также традиция академического статуса науки. Возникнув несколько столетий назад (во Франции), академии стали ведущими научными учреждениями во многих странах мира. В России академия создана в XVIII в. Она ведет свое начало с Указа Петра I и с постановления Сената, в коих были четко определены ее структура, назначение, источники содержания. Образцом для создания высшего российского научного учреждения явилась Парижская академия наук. Показательно, что она в 1717 г. избрала Петра I своим членом.

Более 300 лет академия наук в России представляет собой высший профессиональный союз ученых, который завоевал высокий международный авторитет. В ней уже в первые годы существования работали крупнейшие зарубежные ученые: Н. Бернулли, Л. Эйлер, Г. Миллер.

В Петербургской академии сложились и продолжают действовать авторитетнейшие научные школы, например, математическая школа, которая выдерживает высокий стандарт на протяжении столетий. В деятельности самой Российской академии сложились яркие традиции. Одной из них стала связь фундаментальных исследований с крупномасштабными практическими проектами. К примеру, уже в XVIII в. изучались природные ресурсы страны, составлялась точная генеральная карта России. В XIX в. силами академии было учреждено Минералогическое общество, Русское географическое общество. В 1915 г. при академии организуется Комиссия по изучению естественных производительных сил России. Позже, уже в советское время, созданы физико-технический институт, вычислительный институт и др. В послевоенное время возникли институт химии силикатов, институт высокомолекулярных соединений, институт океанологии, институт транспорта, институт мозга, центр экологической безопасности и пр.

Надо видеть, что новые научные успехи закладываются в фундаментальных идеях и делах прошлого, покоятся на принципах научного сообщества, проявившего свою творческую силу. Важны, конечно, и плодотворные способы организации науки, и личные усилия ее подвижников. Традиции, о которых здесь говорится, помогают сохранить саму науку, что особенно важно для современной России, когда значительные пласты науки просто разрушаются.

Существование традиций в науке связано с преемственностью в развитии этой области культуры. Обеспечивается преемственность благодаря сложившимся механизмам передачи опыта в системе научной деятельности. Имеется в виду не только передача социального опыта, что чрезвычайно важно, но еще и опыта когнитивного, т.е. накопленных знаний, проблем, методов их решения и т.д. Сами ученые совершенно обоснованно говорят о том, что научные знания не рождаются на пустом месте. Известно, что в новых научных теориях не отбрасывается полностью содержание старых, если прежние теории в пределах своей компетенции, подтвержденной эмпирически и теоретически, были верной моделью определенного фрагмента действительного мира. Чаще всего в науке более поздние этапы развития знания не сводят к нулю значение более ранних знаний, но указывают на границы их применимости.

Полезно учитывать два аспекта традиции: их глубину и широту. Глубокие традиции укоренены в давних пластах исторического времени. И проявление подобных традиций свидетельствует об исторической устойчивости соответствующей сферы культуры.

Есть ли в науке глубинные традиции? Конечно, есть, поскольку наука пришла в наше время из древних обществ. Она устойчиво занимает одну из ниш культуры, обеспечивает получение некоторого востребованного типа знаний, сохраняет возможности рационального постижения действительности. Широта и масштабы традиционализма в науке связаны с расширением диапазона влияния науки на другие формы культуры. Этому способствуют ее собственные ресурсы: расширение диапазона знаний, дифференциация ее предметных областей, разработка новых методологических подходов. Традиция в такой ситуации превращается в тенденцию развития, охватывающую все большее число научных направлений.

Традиция сохраняет науку благодаря передаче накопленного наследия: знаний, опыта, методов, способов организации научного сообщества, норм поведения ученых, материальных ресурсов и пр.

Философское содержание понятия «традиция» фиксируется категорией «преемственность». Следует различать стихийную преемственность и управляемую преемственность. В области стихийной преемственности наблюдаются серьезные потери, обедняющие науку. К таковым относятся кадровые потери, утрата знаний, разрушение информационных фондов науки, распадение эффективных структур научной деятельности. Управляемая преемственность выступает формой искусственной селекции. Она предполагает создание целевой организации по сохранению научного наследия. В отдельных ячейках науки такая организация может быть весьма эффективной. Расширение же её на всю развивающуюся науку представляется маловероятным, поскольку элемент стихийности в развитии реальной науки вряд ли может быть исключен полностью. В перспективе возможна лишь вероятностная система, способная к компенсации отдельных компонентов всеобщего «социального тела науки».

Традициям устоять в современном обществе непросто. Мы живем в бурные времена, когда непрерывно происходят общественные преобразования. В таких условиях востребована динамичная, способная к обновлению наука. По словам В.И. Вернадского, XX век стал эпохой научного взрыва. Она вместила в себя серию научных революций, связанных с отрицанием крупных массивов научных знаний, с преобразованием методов и методологических подходов к изучаемым объектам. Однако подобный взрыв и революции не уничтожают прошлое науки, которая продолжает вести свою историю. Что же в этом бурном потоке сохраняется и продолжается? Какие фундаментальные блоки науки выдерживают исторические испытания и могут давать собственный импульс прогрессу науки? Как связаны традиции и новации в современной науке?

Поиск ответов на поставленные вопросы часто соотносят с идеей научных парадигм, предложенной Т. Куном. Согласно Т. Куну, парадигма - это историко-социальная характеристика науки. Она обнаруживается вовсе не в сфере рациональной реконструкции науки, т.е. не благодаря рациональному моделированию изменяющегося научного знания, а путем погружения в ход ее истории, которая не сводится к «чистому» движению знания, но обладает чертами человеческой борьбы, в ней сталкиваются интересы разных поколений ученых. Такая история описывается как динамика научных сообществ, которые и определяют значимость и перспективы использования знаний внутри сферы науки.

Парадигма суть надстройка над «рабочим» знанием и методами. Она регулирует деятельность ученых, по преимуществу, как особая ценность. Принятие или отвержение парадигмы ведет к расслоению научного сообщества. «Масса» деятелей науки использует накопленное знание для решения множества задач по стандарту. В этом случае получается своего рода гарантированный знаниевый продукт. Но меньшая часть ученых работает в некоторой пограничной зоне в отношении признаваемой сообществом парадигмы. А уже совсем немногие способны уходить в область «аномальной» науки. Здесь только и ожидаются фундаментальные новации, подлинные исторические сдвиги в развитии науки. Со временем это новое знание способно вытеснить старую парадигму и занять ее место.

По Куну, смена парадигм обозначает рубежи переломов в научных традициях. Им обнаружен нелинейный характер эволюции научного знания. Выработанные под воздействием различных парадигм знания обнаруживают несоответствие друг с другом. Новые теории фундаментального характера не выводятся непосредственно из прежних сложившихся знаний. А. Никифоров приводит в этой связи убедительный факт несоответствия между классической и релятивистской механикой.

Получается, что в истории науки нет простой преемственности знаний. После работ Куна меняется смысл так называемой научной традиции. Кумулятивное непрерывное накопление научных знаний теперь нельзя считать эталоном традиции. Философы науки признали, что историческая традиция в науке - это изменчивое явление. Кроме того, она несет в себе перспективный потенциал и имеет силу для вытеснения старой традиции.

Принимая указанную концепцию, современная философия науки выходит за пределы эмпирической методологии в объяснении роста научного знания. Рост науки - это не обязательно распространение новых теорий на более широкий массив фактов. Иначе мы не сможем преодолеть «наивный комулятивизм» (выражение А. Никифорова) в фактовке эволюции науки.

Итак, концепция Т. Куна помогает выработать весьма емкую позицию в трактовке научного прогресса, рассматривая таковой в контексте социально-исторических процессов. В наше время эта позиция стала весьма востребованной. Тем не менее подход, разработанный Т. Куном, использует ограниченный образ науки, и концепция парадигмальных поворотов освещает узкий спектр научных преобразований, связывая их с деятельностью носителей старого и нового знания и сообществе ученых.

Нам представляется, что можно и необходимо рассматривать соотношение традиций и новаций в науке с использованием культурологического подхода. Он предполагает комплексную трактовку научного прогресса, исследование взаимодействия ряда фундаментальных элементов, обеспечивающих и расширение, и воспроизводство условий роста науки. Среди таких блоков назовем следующие: 1) организационные структуры науки; 2) дисциплинарное и междисциплинарное строение науки; 3) методологический арсенал науки и научная картина мира: 4) практико-эмпирический базис науки.

Преемственность и традиции в развитии научных знаний реализуются через своеобразный механизм информационного отбора. Уловив этот момент, некоторые философы науки (в частности, К. Поппер) ведут речь об определенном совпадении между эволюцией научных знаний и биологической эволюцией. Конечно, прямая аналогия здесь вряд ли оправдана. Скорее, в данном случае мы имеем дело с условной метафорой. Хотя надо признать, что на каком-то шаге глобального развития биологической информационной эволюции она могла трансформироваться в информационные культурные программы эволюции, а те, в свою очередь, создали матрицы наукоемкой сознательной эволюции. В этом свете естественным является тот путь научной эволюции, который связан с сохранением максимальной научной информации, заключенной в теориях и методах науки. Ее емкость растет благодаря теоретическому разнообразию знания, расширению поля научных исследований. А в конечном счете она сводится к культурному разнообразию, представленному в формах существования науки и научной деятельности.

В данном направлении действует также процесс дифференциации научных знаний, ветвление и рост самостоятельных научных дисциплин. В этом же плане срабатывает отпочкование от естествознания обширной и далее растущей сферы научного техникознания. Дополнительную ценность для формирования информационной устойчивости науки приобрели социальные и гуманитарные ветви научного исследования.

Устойчивость, а значит и преемственность в развитии науки, проявляются в значительной мере через деятельность ее субъектов. Многообразие субъектов научной деятельности расширяет диапазон научных поисков, обогащает объем научной информации, усиливает возможности обмена информацией. Уже наука нового времени дала импульс к резкому увеличению числа участников научного процесса и качественному различию среди них. Наряду с университетами, пришедшими еще от средних веков, появились научные академии, научные общества, научные лаборатории, а с конца XIX века возникли научно-исследовательские институты. В XX веке к этому комплексу добавилась обширная инфраструктура, включившая опытное научное производство, научно-финансовые фонды, научные клубы и информационно-сервисные структуры типа ВИНИТИ или ИНИОН РАН.

Вокруг подобных субъектов складывается деятельность, дифференцированная по темам и проблемам, по дисциплинарному или отраслевому принципу, по региональным задачам и т.д. Их становление и развитие свидетельствует о превращении науки в массовое движение, а вместе с тем - в устойчивый социум. Одним из его интересов является поддержание жизни научного сообщества в качестве особой социальной традиции.

Надо заметить, что массовая деятельность в науке не исключает, а, напротив, предполагает наличие лидеров, способных вносить крупный вклад в научное познание. Вокруг ученого-лидера, ставшего создателем новой научной идеи и программы, объединяются последователи и ученики. Иногда это формально скрепленная группа исследователей, но нередко возникает так называемый «невидимый колледж». Тогда появляется оригинальный субъект научной деятельно-• I и в виде научной школы. У каждой школы есть своя приверженность к разработке определенной научной проблематики, которая может проявляться на протяжении многих лет. С этим связана особая традиция научной школы. Показательно, что и в данном случае мы имеем дело с традицией некумулятивного характера. Она может прерываться, поскольку школы участвуют в конкурентной борьбе научных идей. И успехи смежной школы иногда способны свести на нет идею и программу данной конкретной научной школы. Так произошло, например, в современной космологии, когда идея Большого и взрыва стала тесниться идеями инфляционных процессов. Аналогичная ситуация возникла в физике микромира, когда идея кварков оказалась теснимой идеей струн.

Конечно, новые знания вызывают в науке своеобразный резонанс, отклик, содержанием которого является более или менее длительное обсуждение достоинств и недостатков старой теории, происходит переосмысление старых понятий и методов с неожиданной подчас точки зрения, задаваемой новой теорией. Это обстоятельство связано с тем, что наука остается весьма консервативной, поскольку не принимает безоговорочно и разом новые знания, сохраняя во многом приверженность старым научным идеям и теориям. Часто в течение длительного времени новое и старое знание сосуществуют рядом, то дополняя друг друга, то стимулируя экспансию в соседние области теоретических знаний и фактов. Старое научное знание (система понятий, теорий) может быть обобщено новым знанием, а может выделиться в самостоятельную область науки, давая точку роста для новых ветвей научного прогресса. В первом случае возникают более емкие научные теории, как, например, теория относительности н сравнении с ньютоновской механикой. А в другом - появляются пограничные области исследования типа физической химии, биофизики, биохимии и т.п.

Сказанное подтверждает, что верность традициям, сохранение оправдавших себя форм организации науки, элементов или основ ранее добытых знаний не могут быть препятствием для общего прогресса науки, для введения в ее состав различных новшеств, для перестройки системы научных знаний, для очистительной работы и избавления от того, что тормозит ее прогресс. Один из главных смыслов научной деятельности - это движение вперед, к новым горизонтам познания, к новым формам взаимодействия науки и практики. В науке вырабатываются и уточняются фундаментальные понятия, осуществляется критика общепринятых идей, формулируются новые, в том числе - созданные впервые принципы и теории, идет борьба за первенство и приоритет среди различных школ и среди отдельных ученых, отстаивающих свой личный вклад в науку. И в прошлом, и сейчас можно видеть, что создатели науки культивировали и продолжают внедрять действенные традиции, принятие которых не останавливает научное творчество, а содействует росту научного знания и его обновлению.

В наше время уже хорошо осознается, что наука приобрела устойчивый признак инновационной деятельности. Соответственно о научном познании правомерно говорить как о процессе, обеспечивающем возникновение нового знания. Но одновременно в науке рождается инновационная методология, а также формируются специфические способы организации науки, стимулирующие инновационную направленность работы ученых-исследователей.