Мир науки. Метод. Парадигмы. Творчество

Новации, о которых в данном случае идет речь, имеют бытийный характер. Они преобразуют мир науки, которая проявляет себя как область реального созидания. Ее новшества - это не продукт какой-то забавы или полудетской игры. Созидательный процесс в науке конструктивен и необратим. Он ведет к существенным переменам в субъекте научной деятельности. Каждое новое поколение ученых и мыслит, и действует иначе, нежели прежние поколения, оно по-другому строит отношения внутри науки, а также стремится новаторски формировать связи науки с ее культурным окружением (в том числе с промышленностью, образованием, военным делом и т.д.).

Вместе с тем шаг за шагом, от этапа к этапу меняются средства научной познавательной деятельности; и такие перемены отражаются на состоянии науки в целом. Показательно, что становление современной науки в эпоху нового времени началось с преобразования ее методологической основы (был разработан экспериментальный метод познания, выявлена важная роль в науке индуктивных методов, восстановлен в правах дедуктивно-аксиматический метод построения научных знаний). Стоит, однако, отметить еще одно обстоятельство. С этой эпохи начинается подлинный поход науки за откры-1иями. И этому способствовали многие новые средства, вошедшие в структуру научной деятельности. К ним относятся экспедиции и путешествия, спектр которых неуклонно расширялся, включая уже в наши дни космические путешествия. Новыми средствами познания явились различные приборы и инструменты, установки и оборудование, с помощью которых расширяются и углубляются предметные области исследования современной науки.

Уже ранние шаги современной науки оказались связаны с созданием неизвестных ранее инструментов. К ним относятся телескоп (изобретен и усовершенствован Галилеем) и микроскоп (появился в конце XVII в.). Использовались также часы, приборы для вычисления долготы и широты. Была применена призма для разложения света.

Свой вклад в разработку инструментов научного познания внесла математика (были созданы логарифмические методы вычисления, вариационное исчисление, методы решения математических уравнений, методы исчисления вероятностей, теория функций вещественного переменного и пр.).

Во все последующие эпохи новая инструментально-приборная база стала систематически использоваться для обоснования крупных научных открытий. Можно в этой связи указать на разработанные Фарадеем средства исследования электромагнитной индукции, на применение спектрального анализа (Бунзен, Кирхгоф). Оригинальная исследовательская техника использовалась для доказательства существования электромагнитных волн. Новое лабораторное оборудование потребовалось для доказательства существования рентгеновских лучей, для подтверждения явления радиоактивности. Во многих областях науки важную роль сыграло создание высокоточных оптических приборов для спектроскопических и метрологических исследований (Майкельсон).

Опять же надо упомянуть достижения математики, которая предлагает оригинальные инструменты решения возникающих в науке задач. Так, в физике XX столетия многие принципиальные вопросы получили свое рациональное освещение лишь благодаря новым математическим инструментам исследования. В первую очередь это касается разработки современных представлений о природе пространства-времени. Переломным моментом стало предложенное X. Лоренцем математическое описание трансформационных свойств физического мира Оно известно как «преобразования Лоренца» и включает в свой состав совокупность формул, с помощью которых можно пересчитывать координаты событий, наблюдаемых в одной системе отсчета, на координаты этих же самых событий, определяемых в другой системе отсчета. Итогом соответствующих преобразований стало новое правило сложения скоростей (в сравнении с правилом Галилея), которое можно найти в любом современном учебнике физики. А. Эйнштейн предложил считать преобразование Лоренца фундаментальным законом природы. Из последнего были выведены важные следствия, определяемые как эффект сокращения длины движущегося объекта и эффект замедления времени для движущихся часов в сравнении с покоящимися. Оба эффекта нашли подтверждение в различных экспериментах. В частности, в экспериментах по изучению быстро движущихся пионов было доказано, что «внутренние» часы пионов идут намного медленнее, если на них смотреть из лаборатории, размещенной в конце испытательного туннеля.

Современная физика разрабатывает плодотворные математические описания для решения многих фундаментальных исследовательских задач. Среди мощных математических инструментов стоит упомянуть разработку волнового уравнения Э. Шредингера, приспособленного для описания необычного движения электрона. В нем использовано понятие «волновая функция», которая предполагает распределенную в пространстве плотность вероятности нахождения частицы в пространстве-времени (в элементе некоторого объема). Волновая функция стала полезным инструментом, средством количественного исследования микрофизических явлений Она приспособлена для описания в рамках квантовой механики движения свободной частицы с полной энергией Е и импульсом р. Хорошим объектом применения для теории и уравнения Шредингера стала идеальная модель атома водорода.

Средства познания, применяемые в современной науке, в особенности в ее естественнонаучных областях, существенным образом связаны с процессом технизации науки. От развертывания такого процесса зависит новаторский итог развития научного познания в наше время. Показательно в данном отношении формирование новейшей атомной физики и физики атомного ядра. Конечно, лидирующее положение этой области науки сложилось за счет усилий и теоретиков, и экспериментаторов. Но получение фактического материала, стимулировавшего продвижение теоретической мысли, равно как и проверка теоретических выкладок с помощью экспериментов • ширились на развитую техническую базу. Ее создание само требовало новаторских подходов и решений.

В технической области новое рождается в тесном союзе ученых и инженеров. В свою очередь, инженерный кадровый корпус вовлекается в решение научных задач, возникающих в определенных промай пленных областях. Среди таких задач зачастую фигурируют погрешности в проведении уникальных экспериментальных разработок.

Крупным рубежом, обозначившим указанную ситуацию, стало открытие в науке явления радиоактивности (самопроизвольное деление ядер химических элементов, в результате чего идет превращение одних элементов в другие). Для изучения радиоактивности создаются специфические установки. Кроме того, добыча радиоактивных веществ потребовала переработки больших масс природных веществ, что заставило искать и внедрять в эту область деятельности сложные технологии. Создается также новая техника и технология для изучения искусственной радиоактивности.

Так, в экспериментах, проведенных Э. Ферми и Э. Сегре в 1934 г., осуществлялась бомбардировка нейтронами ядер урана. Облученный уран проявлял при этом искусственную радиоактивность, его ядро распадалось на два ядра примерно одинаковой массы. Выяснилось также, что ядра-фрагменты имеют избыточное число нейтронов и потому оказываются в значительной степени нестабильными, сами испускают часть нейтронов. Было установлено также, что при реакции деления урана выделяется очень большое количество энергии.

В итоге была показана возможность цепной реакции деления с высвобождением громадного количества энергии. Под руководством Э. Ферми в 1942 г. в Чикагском университете был построен «атомный котел», в котором впервые осуществлена самоподдерживающаяся цепная ядерная реакция. Техническая мысль вместе с учеными продвинулась далее к созданию разных типов реакторов, среди которых более эффективными оказались реакторы-размножители, использующие быстрые нейтроны. Их конструируют так, чтобы в течение нескольких лет реактор-размножитель удваивал исходное количество радиоактивного топлива, заложенного в него вначале.

Для изучения структуры атомов и выяснения особенностей взаимодействия атомных частиц были предложены разнообразные высоковольтные электростатические машины, смысл действия которых - создание электрически заряженных ионов и придание им большой скорости движения в соответствующем электрическом поле, что обеспечивало бомбардировку атомов разных веществ, позволяло экспериментально наблюдать ядерные реакции. Первое высокое напряжение, создающее поток ионов с энергией свыше 1 МэВ, было достигнуто на генераторе Ван-де-Граафа в Вашингтоне. Параллельным путем шло создание нового типа машин - циклотронов, бетатронов, линейных ускорителей, синхрофазотронов. В настоящее время работают ускорители, которые могут разгонять протоны до энергий свыше 1000 ГэВ. Исследования на подобных установках привели к открытию новых химических элементов, которые не наблюдаются в естественных условиях Земли.

Сказанное позволяет сделать вывод о существовании своеобразных зон новизны в современной науке. Возникая в определенное время и при определенных условиях, они обеспечивают поворот науки к решению принципиально новых задач. Причем формулировка таких задач требует оригинального научно-теоретического подхода, а вместе с тем - высокой изобретательности в экспериментальной области и существенного продвижения в промышленно-техническом направлении. Радиоактивность и достижения ядерной физики вошли составными элементами в одну из подобных зон новизны.

Следует также выделить физику твердого тела и работы по исследованию полупроводников. На их базе сформировался узел развития, который позволил современной науке выйти в принципиально новую область деятельности по созданию электронной техники и решению задач кибернетизации общества. Данное направление работ впитало в себя достижения вычислительной математики, использует потенциал математической логики, теории информации. С ним связана современная цифровая революция. Но есть и более широкие горизонты: практически все современные системы связи, включая высокоскоростной Интернет, мобильную телефонию, кабельное телевидение, оптоволоконную связь, возникли и развиваются, как подчеркивает Ж. Алферов, на основе полупроводниковой техники и технологий. Оптоэлектроника, СВЧ-техника, космическая энергетика также немыслимы без использования новейших достижений в области полупроводниковых гетероструктур.

Инновационная направленность науки, безусловно, поддерживается притоком творческой талантливой молодежи, способной в относительно короткий срок получить эффективную теоретическую, методологическую и организационно-управленческую подготовку. При этом важно, чтобы таланты оказались причастны к разработке проектов, имеющих прикладное и фундаментальное значение здесь, у нас, т. е. в России. Моральное и материальное поощрение их работы обязано входить в число приоритетов современной молодежной политики.

Сегодня понятно, что инновационная отдача науки зависит от экономических условий, в которых она существует. В том числе речь идет об источниках финансирования научной работы. Нобелевский лауреат Ж. Алферов подчеркивает, что знания как научный продукт не могут быть в полной мере товаром частно-капиталистического рынка. И потому, как полагают многие современные ученые, фундаментальная наука должна получать государственную поддержку в виде заказов на разработку передовых направлений, обозначившихся и современной науке.

Понятно и то, что наука останавливается в своем развитии, если не имеет выхода в технологии, в производство, в решение крупных социальных проблем (в медицину, образование и пр.). Стопор возникает, если рвется связь науки с практикой. И дело здесь не в частностях, например, в отсутствии личной инициативы ученых. Действительно весомым, по мнению Ж. Алферова, является сбой, возникающий на уровне научно-технической политики, в выстраивании общегосударственных приоритетов. Востребованность науки поддерживается не рекламой ее отдельных достижений, а развертыванием стратегии в государственном масштабе в сфере создания наукоемкого производства, наукоемкой экономики.

3.2. Научное творчество

Упрощая содержание понятия «творчество», о нем часто говорят кик о процессе создания нового, т.е. того, чего не было ранее. С творчеством связывают также процедуры открытия неизвестного, новой информации, знания, идей, фактов и т.д. Данное понятие применяет-ги также для характеристики самых разных процессов развития, которое как раз и сопровождается порождением нового; в этой связи нередко говорят о творчестве как свойстве процессов эволюции неживой и живой природы, поскольку такие процессы приводят к возникновению новых форм неживой материи, а также новых видов живых организмов. Еще один уровень творчества связан с человеком, его деятельностью, культурой, поскольку способ человеческого бытия состоит как в репродукции уже достигнутых форм, результатов, так и в созидании нового, служащего основой дальнейшего совершенствования культуры и общества. Иными словами, понятие творчества напрямую связано с понятием деятельности; деятельность представляет всегда нераздельное единство творческих, продуктивных, и нетворческих, репродуктивных сторон, поскольку она осуществляется и как репродукция, т.е. воспроизведение накопленного опыта, воспроизведение известных, устоявшихся форм, логики, и как творческое порождение на основе наличного, существующего нового, новых форм и результатов. Это означает, что любые виды человеческой деятельности, например, научная, педагогическая, художественная, религиозная и т.д., состоят из творческих и нетворческих сторон, включают в себя как творческие, так и нетворческие элементы.

Творческий продуктивный процесс отличается от репродуктивного тем, что в результате него всегда получается, как было сказано, принципиально новое (новая материальная структура, новая идея, метод, результат в человеческой деятельности и т.д.), репродуктивная же деятельность есть всегда повторение, воспроизведение уже имевшего место, старого. Однако это не означает, что репродуктивная сторона деятельности не нужна или является абсолютной помехой творчеству и деятельности. В определенном смысле воспроизведение старого выражает консерватизм, инерцию мысли и действия, которые сдерживают нововведения. Но в то же время воспроизведение старого, полученных и уже проверенных результатов, методов и т.д., т.е. репродукция апробированного знания, методов является необходимым условием, обязательной предпосылкой творчества и соответственно дальнейшего успешного развития деятельности. Любое новшество не может возникнуть из ничего, творчество не осуществляется на пустом месте. Процесс можно назвать творческим также в том случае, если решается некоторая проблема, затруднение, которое может возникнуть в любом виде человеческой деятельности, в том числе и научной.

Таким образом, творчество предполагает решение назревших проблем, требует конструирования новых методов для обеспечения дальнейшего развития того или иного вида деятельности: научной, художественной, трудовой и т.д. Еще одна особенность творчества: механизм творчества, способ получения нового остается неосознаваемым, неконтролируемым в ходе его осуществления. Иными словами, специфика творчества состоит в том, что фокус внимания направлен не на процесс решения проблемы, а на саму проблему, поэтому механизмы творчества не осознаются и не контролируются человеком как субъектом творчества. Добавим, что творческая деятельность представляет собой сложную систему. Она включает множество звеньев и элементов. В ней нераздельное связаны продуктивные и репродуктивные моменты. Процессы творчества испытывают многообразные влияния в системе деятельности, носят комплексный, многомерный характер, и потому не поддаются объяснению посредством только одной или даже нескольких причин.

Особое место среди факторов, влияющих на творческие процессы, в том числе и в рамках научной деятельности, занимают логические средства исследования, формальная логика, а также научный метод. В частности, формальная логика, являясь стержнем мышления, рациональной основой познания, в то же время в большей мере и относится не к творческой, продуктивной, а к репродуктивной стороне научной деятельности, поскольку принципиально новая идея, новое знание невыводимо чисто формально-логическим образом, на основе одних лишь законов логики из наличного знания.

В этом смысле наиболее специфична дедукция; дедуктивный вывод является алгоритмическим, т.е. таким, который может быть осуществлен вычислительной машиной. Машиноподобность дедуктивного вывода обусловливается тем обстоятельством, что связь исходных положений и получаемых в результате дедукции следствий носит строго аподиктический, однозначный характер. Вместе с тем, как в свое время утверждал И. Кант, знание, полученное в дедуктивном выводе, неявно содержится в посылке. Т.е. дедуктивные высказывания являются аналитическими, не дающими приращения нового знания; дедукция лишь раскрывает, эксплицирует ту информацию, которая уже имеется в исходных понятиях и суждениях, но не прибавляет к ней нового знания.

Разумеется, осуществление самой дедукции, самого дедуктивного вывода требует от субъекта познания творчества, интуиции, т.е. дедукции надо учиться, осваивать ее правила и т.д., но знание дедукции, применение дедуктивного рассуждения в научном или другом познании для творческих процессов порождения действительно нового знания носит лишь вспомогательный характер. Индуктивная логика, в сравнении с дедуктивной, в большей степени обладает поисковым, эвристическим характером. Она достаточно широко используется в творческих процессах порождения нового знания. Индукция не доказывает истину, новое знание, не выводит его по правилам логики из наличного знания, но помогает искать его, выполняя важную эвристическую роль; при этом индуктивный вывод носит принципиально вероятностный характер, что приводит к изменению следствий при изменении исходных данных, на которых данный вывод базировался.

Иными словами, применение индукции в творческих процессах также имеет определенные ограничения, поэтому не подтверждается позиция Ф. Бэкона, согласно которой индукция представляет собой истинный, абсолютный метод, позволяющий делать научные открытия любому даже не очень талантливому ученому. Он писал: «Наш же путь открытия наук немногое оставляет остроте и силе дарования, но почти уравнивает их. Подобно тому, как для проведения прямой или описания совершенного круга много значат твердость, умелость и испытанность руки, если действовать только рукой, - мало или совсем ничего не значит, если пользоваться циркулем и линейкой. Так обстоит и с нашим методом». В целом анализ проблемы творчества, порождения нового знания выходит за рамки чисто логического подхода; необходимо учитывать не только формально-логические, но и методологические, психологические, культурные и прочие содержательные аспекты, играющие в творческих процессах определяющую роль. В частности, применение в эвристических целях логических средств дедукции и индукции требует обязательного привлечения внелогических, т.е. содержательных факторов интуиции, опыта, умения и т.д. Так, большое значение имеет методологическая сторона научной деятельности, научного творчества, связанная с ролью метода в процессах порождения нового знания.

Значимость методов, методологической деятельности была отчетливо осознана философами и учеными в самом начале истории научного познания. Начиная с Платона, ими обосновывалась мысль о том, что для разграничения знания и мнения и соответственно успешного движения к истине необходимо употребление соответствующих познавательных и логических процедур, т.е. определенного метода. Особенно полно представление о методе как необходимом условии познания, научного творчества, главном средстве получения нового знание было развито в Новое время. Достаточно вспомнить Ф. Бэкона, Р. Декарта, Г. Галилея, Г. Лейбница, в работах которых проблемы метода занимают весьма важное место.

Убежденность в высокой ценности метода как эффективного эвристического средства сохраняется и в настоящее время; сильные позиции в философии занимает мысль о том, что развитие науки и культуры осуществлялось в прошлом и осуществляется теперь не за счет совершенствования творческих способностей ученых, а посредством изобретения и совершенствования научных методов. Такая убежденность имеет определенную объективную почву, основывается на особенностях, закономерностях научного познания. Научное познание осуществляется в единстве содержательной и методологической деятельности, предметного и управляющего, методологического уровней. Изучение объекта в той или иной мере связано с исследованием самого научного познания, осмыслением его закономерностей, конструированием познавательных форм и средств, правлением процессом исследования. Причем содержание и значимость проблем и задач методологической деятельности меняется в ходе исторического развития науки. Так, внимание к проблемам методологии обостряется в эпохи революций, в период смены стилей и парадигм научного мышления, а также в периоды, связанные с определенными трудностями в развитии науки. Этому способствует обнаружение противоречий в фундаменте основополагающих теорий, появление неожиданных, не предсказанных наличными теориями открытий, которые не вписываются в систему известного знания.

Показательно, что современный этап научного развития характеризуется повышением удельного веса и роли методологической составляющей в науке, т.е. методологизацией науки. Отмечается быстрый рост методологического управляющего уровня, усложнение его структуры; можно сказать, происходит формирование методологии как особой дисциплины. Иными словами, в целом вместе с историческим развитием научного познания происходит возрастание значимости методологической деятельности. С другой стороны, практика «точного познания показывает, что метод не является абсолютной гарантией успеха, что ученый, даже если он и использует хороший метод, не всегда может получить действительно новые, ценные результаты. В связи с этим среди философов и ученых появилось представление о том, что метод играет в научном творчестве вспомогательную роль, более того, в большей мере относится не к творческой, продуктивной, а к репродуктивной стороне научного познания. Тогда, с этой точки зрения, главное в научном творчестве, процессах научного открытия - это личные психологические способности ученого, его творческое воображение, интуиция, которые противостоят и превалируют над рациональной строгостью, логикой научного метода.

Весьма последовательно данную позицию отстаивали философы позитивистской ориентации, утверждавшие, что логику и методологию науки интересует контекст логического обоснования, а не открытия. Действительно, ни логика, ни метод не могут обеспечить абсолютно автоматического достижения истины, получения нового научного знания. Но, с другой стороны, невозможно и отрицание роли формально-логических компонентов и методов в процессах творчества. Процесс творчества не может быть абсолютно стихийным, не-детерминируемым; напротив, творчество нуждается в определенной детерминирующей основе, главное место в которой как раз и занимают научный метод и логика. Для иллюстрации можно взять так называемые случайные научные открытия (радиоактивность, пенициллин и др.), которые появляются как бы неожиданно для ученых, воспринимаются как необусловленные, неподготовленные предшествующим развитием науки, т.е., на первый взгляд, такие открытия не вписываются в научный контекст, не детерминируются им и даже ему противоречат.

Е.П. Никитин, исследовавший данный вопрос, подразделяет опытные случайные открытия на три вида. Первый вид - позитивный, поскольку открытие происходит в русле поисков ученого, ожидается им, хотя и осуществляется иначе, нежели предполагалось. В этом случае факт детерминации научного творчества, научных открытий очевиден, не вызывает сомнения. Второй вид - нейтральный. Открытие происходит в тот момент, когда ученый вообще не рассчитывает ни на какое открытие, он как бы «натыкается» на новый объект. Третий вид - негативный. Ученый ожидает встречи с одним явлением, а открывает неожиданно другое. Рассматривая подобного рода открытия, Е.П. Никитин приходит к обоснованному выводу, что все они, в том числе и открытия второго и третьего вида, безусловно детерминированы, имеют определенные основания: их нельзя трактовать как невесть откуда взявшийся «подарок» природы или каких-либо абсолютно внешних случайных обстоятельств.

Анализ структуры творческой деятельности показывает, что любое научное открытие представляет собой сложный процесс, включающий ряд взаимосвязанных и необходимых этапов. В научной деятельности можно выделить подготовительный, инкубационный период (обдумывание программы научного поиска, выявление проблемы, формулировка задачи, отбор материала, попытки решения задачи и т.п.). Затем следует этап интуитивного озарения, инсайта. Это сердцевина, квинтэссенция творчества, выражающаяся в непосредственном выдвижении нового (научных идей, решений и т.п.). Наконец, наступает стадия логической, методологической, теоретической разработки и проверки (теоретической, эмпирической) выдвинутого знания. В структуре творческой научной деятельности выделяется май непосредственного порождения нового, этап интуитивного озарения, т.е. этап собственно творчества. Он становится возможным нить как итог, следствие подготовительного детерминирующего творческие процессы периода, где ученый использует формы концентрированного надындивидуального опыта науки (теории, методы, известные решения и т.д.), а также свой собственный индивидуальный опыт научного исследования, отталкивается от уровня своих знаний, творческих способностей, глубины своего понимания проблемы.

Важную роль в творческом процессе играет и заключительная стадия разработки и проверки сформулированного нового знания. Данная стадия детерминирует научное открытие в том смысле, что последнее должно быть воспринято, ассимилировано и правильно оценено, во-первых, самим исследователем, произведшим новое знание или случайно натолкнувшимся на новые явления, и, во-вторых, научным сообществом. В противном случае наука «пройдет мимо» новых данных и открытие не состоится. Это подтверждается историей науки. Известно, например, что открытие В. Гершелем планеты Уран в 1781 г. предваряло около 20 наблюдений этого небесного тела, которые, однако, не были восприняты и оценены адекватно, т.е. как научное открытие. Аналогично за несколько лет до Беккереля Парижская академия наук слушала сообщение Ньепса де Сен-Виктора о том, что раствор уранила засветил фотопленку в темноте. Однако открытие радиоактивности связывается с Беккерелем, поскольку и сам Беккерель, и научное сообщество в то время уже смогло воспринять и правильно оценить как открытие эти данные, увязать их с имеющимся научным знанием.

Интересно свидетельство Г. Селье относительно истории выдвижения концепции стресса как неспецифической реакции организма па любой опасный для него патогенный агент, раздражитель. Г. Селье вспоминает, что полученные им и Мак-Кроуном данные о нарушениях полового цикла у подопытных животных в результате разнообразных экспериментальных воздействий (введения гормональных препаратов, нехватки различных витаминов, голодания, адреналэктомии и др.) не привлекло их внимания и не было ими оценено и воспринято в качестве научного открытия.

Важным фактом, свидетельствующим в пользу обусловленности, детерминируемости научных открытий, процессов научного творчества, выступает достаточно широко встречающееся в практике научного познания явление так называемых одновременных, независимых открытий. Как подчеркивает Е.П. Никитин: «Несколько ученых могут независимо друг от друга совершить одно и то же открытие потому, что для него имеются основания в том массиве знаний, который накоплен к данному моменту в человеческой культуре».

Сердцевина творчества, т.е. этап интуитивного выдвижения нового знания, наименее изучен, относительно него выдвигается целый спектр различных гипотез, на одном полюсе которого находится принятая многими исследователями идея Аристотеля о природной обусловленности творческих способностей человека, на втором - развиваемая также многими приверженцами - учеными и философами -концепции Платона о божественной детерминации творческих процессов. При этом практически всеми специалистами признается неосознаваемость и неконтролируемость творчества, поскольку, как уже говорилось, фокус внимания в актах творчества направлен не на процесс решения, не на протекание творчества, а на решаемую проблему. Отмечается также, что творчество в качестве своего необходимого условия предполагает выход за рамки контроля, за рамки логики, предполагает нарушение стандартов, требований методов, так что научное творчество совершается не благодаря, а в известной мере вопреки правилам.

Единственный путь к открытию, новому - это путь ломки, нарушения стандартов, устоявшихся подходов в науке. Известный физик Луи де Бройль пишет: «Человеческая наука, по существу, рациональная в своих основах и по своим методам, может осуществлять свои наиболее замечательные завоевания лишь путем опасных внезапных скачков ума, когда проявляются способности, освобожденные от тяжелых оков строгого рассуждения, которые называют воображением, интуицией, остроумием. Лучше сказать, ученый проводит рациональный анализ и перебирает звено за звеном цепь своих дедукций; эта цепь сковывает его до определенного момента; затем он от нее мгновенно освобождается, и свобода его воображения, вновь обретенная, позволяет ему увидеть новые горизонты».

В этой связи метод, с одной стороны, выполняет эвристическую функцию, функцию приращения нового знания, так как научное творчество, получение нового знания, научные открытия базируются на методе, который представляет собой некоторый стандарт, осознанную программу, последовательную «логику» движения к истине, новому знанию. С другой стороны, метод в таком качестве выступает определенным препятствием научному творчеству, поскольку творчество предполагает нарушение стандарта, логики, заложенных в научном методе. Иными словами, место, занимаемое методом в процессах творчества, достаточно противоречиво: метод детерминирует творческие процессы, создает необходимую основу достижения нового знания, осуществления научных открытий и в то же время, будучи стандартом, который творческое мышление должно преодолевать, он в какой-то мере сдерживает, ограничивает его, направляет в рамки известного, репродуктивного. Данная ситуация объясняется, как сложным характером процесса научного исследования, так и многокомпонентным строением самого метода, а также особенностями выполняемых им функций. В частности, метод функционирует как система норм, правил, регулирующих познавательную деятельность, т.е. методу присуща регулятивная функция. Регуляция научного исследования, осуществляемая методом, выполнение ученым его предписаний приводит в итоге к новому научному знанию, реализации творческих процессов. Однако главная фаза творчества - фаза инсайта, озарения, приводящая как раз непосредственно к порождению нового знания, осуществляется, как уже говорилось, неосознанно, вне контроля субъекта, ученого и метода и, более того, через нарушение логики и норм метода, т.е. вне действия регулятивной функции метода.

Объяснение данному феномену можно найти на основе анализа «опросов управления, контроля, детерминации творческих процессов продуцирования нового. Так, в качестве определяющих факторов, причин творческого процесса, например, выступает память субъекта творчества, имеющая нейрофизиологическую основу и зафиксированная в совокупности, фонде информационно избыточных энграмм, следов мозга; т.е. фактором творчества являются нейрофизиологические процессы трансформации и рекомбинации энграмм. Иными слонами, причинными факторами, участвующими в актах непосредственного порождения нового знания, выступают биологические, природные, как указывал в свое время Аристотель, способности человека.

Возможно, причинные факторы творческих процессов находятся за пределами субъекта исследования и даже за границами системы научной познавательной деятельности; т.е. кроме субъекта творчества и его природных творческих способностей на творчество оказывают воздействие и разного рода внешние по отношению к ученому, творцу силы: несомненно влияние науки как особой автономной познавательной системы, научного метода как важнейшего элемента науки, несомненно также влияние внешней общественной среды, культуры, а, по Платону, действует еще и божественная сфера. Сегодня очевидно, что необходимо исследовать творческие процессы в широком контексте как узел пересечения всех возможных областей, содержащих причины, факторы, определяющие творчество. В этой связи Дж. Холтон пишет: «Я стараюсь рассматривать любой результат научной деятельности, опубликованный или неопубликованный, в качестве некоторого «события», расположенного на пересечении тех или иных исторических «траекторий» - таких как по преимуществу индивидуальные и осуществляющиеся наедине с самим собой личные усилия ученого; «публичное» научное знание, разделяемое членами того сообщества, в которое входит этот ученый; совокупность социологических факторов, влияющих на развитие науки, и, несомненно, общий культурный контекст данного времени». Вместе с тем, из всего многообразия факторов, влияющих на творческие процессы, следует выделять внутренние факторы, детерминирующие творчество непосредственно в системе научной деятельности, и факторы внешние, определяющие творчество извне, факторы, действие которых преломляется в непосредственных механизмах порождения новою знания.

Природу творческих процессов следует трактовать также исходя из различия в содержании понятий: «управление» и «детерминация». В частности, некорректно представление о том, что можно управлять основной фазой творчества, т.е. фазой интуиции, инсайта, в рамках которой и происходит непосредственное порождение нового знания, решения и т.д. Заметим, что любое управление, представляет собой систему целенаправленных, продуманных, осмысленных и поэтапно осуществляющихся воздействий на объект управления. Оно возможно только как вполне осознаваемый, контролируемый процесс. Но такого рода управление в отношении деятельности неосознаваемой, неконтролируемой, находящейся в сфере бессознательного, интуиции попросту невозможно. Применительно к данной фазе творчества лучше подходит понятие «детерминация». Если невозможно управлять интуицией, инсайтом, то это не исключает возможной ее детерминации. Таковая осуществляется посредством всего многообразия индивидуальных факторов (нейрофизиологических, психологических и др.), внутренних для системы научной познавательной деятельности. Существуют также внешние детерминирующие факторы по отношению к науке в целом и к отдельному ученому, которые влияют ни процесс порождения нового через многие опосредствующие звеним.

Таким же образом следует рассматривать и эвристическую роль и года в научном творчестве. Научный метод, несомненно, детерминирует творчество, фазу интуитивного порождения нового знания, но не может управлять ею. Управляет же метод системой научной деятельности в целом, которая, как уже говорилось, включает в себя как творческую, продуктивную, так и нетворческую, репродуктивную составляющие. Управляющая, регулятивная функция метода осуществляется во всем объеме, на всем протяжении научной деятельности поскольку именно метод охватывает всю структуру деятельности в целом, упорядочивая применение в ней различных познавательных средств и действий.

Но, регулируя научную деятельность, управляя ею, метод тем самым создает основу, почву для порождения нового знания, т.е. определимым образом детерминирует, обусловливает творчество, главную интуитивную фазу возникновения нового знания. Иными словами, метод управляет всей системой научной деятельности и одновременно детерминирует творчество как раз потому, что творчество есть неотъемлемая сторона, момент научной деятельности, как впрочем, и других ее видов. Метод является важнейшим элементом управляющего, рефлексивного уровня научного познания, поскольку в нем содержатся правила и нормы, на которых основывается процесс научной деятельности. Кроме того, метод выступает как программа, в которой фиксируются ионные этапы научного исследования, последовательность их реализации. Управляющее воздействие метода на научное познание заключается также в том, что на его основе контролируется формирование и применение основных средств научной деятельности, обеспечивающее целостность ее системы.

3.3. Научные открытия

Проблематика, связанная с истолкованием природы, сущности, методов научных открытий составляет важный раздел современной философии науки. Деятельное участие в разработке данного раздела принимают как отечественные, так и зарубежные исследователи: Н.Ф. Овчинников А.П. Огурцов, Д.Б. Богоявленская, А.С. Новиков, А.Н. Суворова, А.П. Ляликов, Б. Клег, П. Бич, Э. Дандон, А.С. Майданов и др.

В последние десятилетия все более широко осознается, что включение науки в решение актуальных задач современности требует развития ее творческих функций, предполагает повышение качества научных работ до уровня открытий разного уровня и порядка. Философия науки занята формированием эпистемологического образа открытий, исследованием генезиса открытий, разработкой специфики бытия открытий в сфере истории науки, экспликацией различных классов и типов научных открытий, анализом путей и методов проникновения открытий в прикладные разработки, в современные научно-технические достижения.

Жизнь науки наполнена открытиями. Однако по своему смыслу и значению научные открытия весьма отличаются друг от друга. Среди них встречаются частные и специальные открытия, привязанные к конкретному исследованию и к конкретной области познания. Например, открытие возбудителей ряда инфекционных заболеваний было заметным явлением в определенной области медицины. Но обозначившийся вал такого рода открытий быстро показал их специфический характер и уравнял их по рангу влияния на прогресс медицинской науки в ряду иных подобных же ее достижений. Вместе с тем, существуют открытия, проложившие дорогу к новым горизонтам всей науки, способствовавшие переопределению предмета научного познания и изменившие границы исторической картины мира. К ним, например, относится так называемый «коперниканский переворот в науке», который был связан с формированием гелиоцентрической системы мира. По масштабу влияния на науку к нему приближается разработка И. Ньютоном концепции классической механики. Далее можно указать на Ч. Дарвина, открывшего сложный механизм эволюции биологических видов. К такому же высокому рангу принадлежат открытия А. Эйнштейна в теоретической физике, обобщенные им в специальной и общей теории относительности. Упомянем также широкий круг открытий, приведших к появлению кибернетики и повлекших за собой кибернетическую революцию в современном мире.

Хотя широким фронтом ведутся исследования, связанные с объяснением природы и механизмов научных открытий, многие грани открытия остаются недостаточно проясненными. Отметим, что нет пока четких определений понятия «открытие», нет надежного истолкования места открытия в структуре научно-познавательного цикла. Иногда открытие характеризуют как начальный пункт научной работы (как обнаружение явления, вещи или некоторого состояния вещи). В других случаях об открытии говорится как о завершающем моменте конкретного научного исследования или как о высшем уровне научной деятельности. Весьма односторонне рассматривается механизм открытий. Чаще всего он связывается с действием уникальных психологических факторов, способствующих «озарению» или «инсайту», а природа этих факторов остается неясной и неопределенной. Видимо по этой причине современная философия науки не включает открытия в контекст стратегии научного роста. Предпочтение чаще всего отдается анализу иных носителей научных перемен: парадигм, исследовательских программ, систем теории. На таком материале, встроенном в социокультурный контекст существования науки, создаются сегодня основные объясняющие модели прогресса и роста научного знания, формируются концепции закономерного развития науки.

Решение указанной проблемы должно быть связано с разработкой принципиальных ее вопросов. Сегодня важно иметь концептуальный подход, способный обосновать субъект-объектный механизм научных открытий. Необходимо выявить этапы развития понятия «открытие» и рассмотреть возможности диверсификации этого понятия.

Существенным для понимания всей проблемы является то обстоятельство, что с открытиями в науке связано возникновение новой предметной сферы познания, которая до свершившегося открытия паи серии открытий оставалась областью незнания или недостаточною знания. Такое истолкование открытия имеет давнюю традицию и нацелено на выявление гносеологического содержания понятия открытие». В широком гносеологическом контексте данное понятие указывает на поиск, на производство и организацию деятельности, нацеленной на получение научной истины, на достижение момента истины там, где до определенного момента накапливались только гипотезы и предположения. Поворот науки в эту сторону обозначился в концепции И. Ньютона, который утверждал, что гипотез не изобретает. На место предположений он выдвинул объясняющую механическую теорию, обладающую мощным предсказательным потенциалом. С эпохи Ньютона научное исследование находится в границах возможностей объяснения определенных состояний, событий, процессов; оно способно предъявить объясняющую модель, основанную на определенном научном законе или на семействе некоторых законов.

Надо добавить, что открытие рождается в сложной сети исследовательских действий и процедур. Заранее невозможно сказать, какая именно линия или путь исследований приведет к открытию. В этом смысле оно - случайно. Но в науке открытия встречаются достаточно часто. И это серьезный признак, указывающий на своеобразную «настройку» всего познавательного процесса науки на получение открытий.

Как и все научное знание, открытие в науке - это не подарок судьбы, а определенный результат сознательно организованной исследовательской деятельности. Это - заслуженная награда за труды. В науке действует своеобразный закон борьбы за истину, за успешный поиск. Кто не боится сложного, зачастую изнурительного поискового труда, тот наталкивается, в конце концов, на золотые россыпи результатов, значимых для прогресса науки, именуемых открытиями. Только для внешнего по отношению к науке наблюдателя представляется подчас, что научное открытие совершается внезапно, и тогда вновь с криком «Эврика!» некий «архимед» может голым выскочить из ванны на улицу. На самом деле ученые перерабатывают горы «руды», чтобы получить свой грамм радия, т. е совершить открытие. Конечно, ученый - это не рудокоп. Ученый двигается в своем развитии как исследователь. Он накапливает знания, обретает навыки и умения работать в поисковом режиме. Он находит шаг за шагом в самом себе открывателя. Весь процесс формирования личности ученого связан с раскрытием в нем способностей открывать истины.

Качественное определение и спецификацию открытий правомерно рассматривать в широком контексте истории науки и в связи с социально-культурными основами развития человеческого общества. При этом следует учитывать динамику научного потенциала (систем накопленных положительных знаний, разнообразие приемов и средств познания, специфика критериальных оценок научных результатов и пр.). С открытиями связана также смена культурно-философских парадигм, которые определяют статус научных открытой, детерминируют способы их нахождения, подтверждения и признания. Так, в эпоху древних обществ поощрялись научные открытой, имеющие практическую, прикладную пользу. Показательно в этом плане разработка систем счета, создание таблиц сложения (Др. Египет). Египтяне же научились описывать поверхность земли с помощью карт. Они на основе наблюдений за фазами Луны смогли составить первые календари. В то же время были созданы карты неба, сгруппированы созвездия, велись наблюдения за планетами.

Значительный слой открытий в древности был ориентирован на разработку математических знаний. Это обстоятельство способствовало продвижению науки к абстрактным системам знания. Так, вавилоняне нашли способы решения квадратных уравнений, создали методы решения некоторых задач стереометрии. Они создали шестидесятеричную систему исчисления, которая легла в основу счета земного времени. Добавим, что в Вавилоне и соседней Ассирии были созданы первые способы информационной поддержки научных знаний. В этих странах строились крупные библиотеки как хранилища знаний. Они содержали многие тысячи глинобитных таблиц, заполненных клинописными текстами. Там находились исторические памятники, документы, словари. С данным обстоятельством было связано стремление к сохранению и упрочению культурного наследия, воплощенного в достижениях науки.

Свой вклад в формирование устремленности древней науки к открытиям внесла также философия. И древний Восток, и Античность показали новые возможности взаимодействия науки и философии, раскрыли поле их совместной деятельности, стимулировавшей путь научных открытий. Так, в древнеиндийских Упанишадах осуществились новаторские поиски субстанциональных начал бытия, разрабатывалась оригинальная трактовка фундаментальных категорий науки (время, причина и др.). В недрах размышлений о мире и его познании родились теория логических умозаключений, учение о реальном превращении причины в следствие. Возникли также своеобразные психологические практики и техники, направленные на углубленное размышление, на сосредоточение, на развитие «сверхспособностей» человеком.

В древней Китайской культуре были собственные удивительные открытия. Китайцы создали порох, изобрели компас, имели рецепты изготовления фарфора. Значительный слой знаний составляла в древнем Китае математика. Здесь имелось специфическое описание так называемой «теоремы Пифагора». Были известны задачи типа «магический квадрат», разрабатывались методы вычисления квадратных и кубических корней, решались системы линейных уравнений.

Известно, что наука стала развиваться как устойчивый элемент культуры в древней Греции. В эти времена с наукой связывалась культурная парадигма приобретения и накопления знаний. Укрепление данной парадигмы шло через философию, через системы философствования, ориентированные на науку (Демокрит, Платон, Аристотель, Эпикур и др.). Значительную роль в этом деле сыграла натурфилософия, в лоне которой формировалось мышление, направленное на истолкование природы как гармонического целого. Натурфилософами (Фалес и др.) были выдвинуты ряд гипотез, дававших истолкование первооснов мира, способов его изменения (гипотеза возникновения порядка из хаоса, атомистическая гипотеза и др.).

Синтез науки и философии обогатил познание такими подходами, которые существенно повлияли на прогресс науки. Демокрит ввел способ объяснения явлений с помощью естественных причин. Пифагорейцы ввели понятие «космос» - в противовес «хаосу». О существовании космоса, согласно их точке зрения, свидетельствовали определенные числовые отношения, лежащие в основе движения небесных светил. Философ Парменид ввел в процесс познания определенные правила и законы. Люди, постигающие истину, считал этот мыслитель, не могут игнорировать законы мышления. Главным из них Парменид объявлял закон, запрещающий противоречие.

Отметим, что древнегреческие мыслители связывали научные открытия с движением познания к истине. Выявилась, однако, неодинаковость трактовки этого движения. Позиция натурфилософов состояла в том, что истина считалась разумным выражением первоосновы мира; ее достижение не стояло в зависимости от личных свойств индивида. Открытие истины предполагалось одинаковым для любого из людей. В этом случае каждый становился орудием космоса, а его устами начинала вещать некая абсолютная истина. И открыватель в данном случае становился проводником и средством явления истины, а не субъектом познания. В концепции Платона, напротив, открытие истины связано с тем, чтобы следовать за идеей вещи. А потому, открытие не присутствует в процессе простого взаимодействия с вещью. К открытию вела, по Платону, деятельность разума, обозревающего мир идей. Объективированный характер пути к истине и пути научного открытия признавал Аристотель, согласно которому в науке действует деперсонализированный органон, т. е. логическая система, обеспечивающая достижение истины.

Особая позиция в трактовке открытий принадлежала афинскому философу Сократу. Его интересы, как часто считают, были далеки от науки. Нельзя, однако, оспаривать, что знаниевый подтекст служил одной из важных основ его философствования. И в этом контексте Сократ дал интереснейший ход разработке проблемы открытия. Об чём хорошо сказано в работах А. Н. Суворовой, которая показала, что в беседах Сократа использован метод, сводимый к сотворчеству. И ходе его применения открывались исследовательские способности учеников Сократа и совершенствовалась их мыследеятельность.

Проблема открытия была заново переистолкована в эпоху европейского средневековья. В это время разрабатывались новые, в сравнении с античностью, пласты духовного опыта человека и человечества. Прежний интерес к науке и к научному исследованию уступил место религиозным исканиям. Научный разум был подчинен религиозной вере и предназначался для обслуживания потребностей такой меры. В лоне религиозной культуры родились концепции, которые обосновывали сверхчеловеческий характер познания. Носителем познания объявлялось всеведущее высшее существо, либо дух-субъект, несущие в себе принцип самопознания. Познание при этом рассматривалось как сила, творящая мир и определяющая извне человеческое бытие и его историю.

Что касается открытия, то оно переносилось на запредельные высоты космической истории, вплеталось в сакральную деятельность, приобретало ранг непостижимой для обычного человека тайны, результатом свершения которой были ступени сотворения мира. Религия подчеркивает, что высшие, фундаментальные истины доступны человеку только с помощью веры. Благодаря покровительству Бога и Святого духа вера соединена с истиной. Поэтому самостоятельный человеческий поиск знания и истины представляется в религии ненужной суетой, которая может только отклонить от истины в мере. В религиозном определении веры подчеркивается, что в ней и с ее помощью открываются высшие способности человека - к непосредственному усмотрению божественных истин. Такая непосредственность противопоставляется рассудочному мышлению, которое чаще всего не знает скачков в познании и стремится редуцирован, высшее к низшему.

Надо сказать, что свои постулаты религия выставляет как нечто незыблемое, связывая их с извечным миропорядком, который должно поддерживать и в делах, и в умах человеческих. На такой почве формировался догматизм и консерватизм религиозного сознания Нередко этот консерватизм вовлекал религию в конфликтную ситуацию и даже в противоборство с новыми тенденциями и образцами практической и духовной жизни людей. Иногда она выступала даже с запретительных позиций против науки, техники, светского образования и культуры, против многочисленных научных открытий. Однако запреты не смогли остановить прогресс науки и светской культуры, против многочисленных научных открытий. И там, и тут выявился мощный потенциал человеческого творчества, которое привело к обогащению, облагораживанию и совершенствованию жизни людей. Правда, на этом пути опять возникли чрезвычайно острые и негативные проблемы. Способны ли наука и культура их разрешить - это вопрос дальнейшей истории человечества. До сих пор разнообразные открытия, в том числе в области науки, культуры, социальной жизни, ориентированные на единство добра, истины и красоты, служили основанием для сохранения и подъема рода человеческого. И сегодня нас питает надежда оптимистического характера.

Специфические подходы к решению проблемы творчества сформировались в Новое время. Пытаясь определиться в качестве самостоятельного социального явления, наука шла по пути выявления собственного творческого содержания, а вместе с тем - по пути конституирования самобытного статуса научного открытия. Обобщая итоги этого движения правомерно утверждать, что наука осознала свой статус когнитивной деятельности, в рамках которой знания и истины не выпрашиваются, не вымаливаются, а приобретаются в процессе исследования, т. е. в организованном людьми цикле, который постоянно контролируется некоторым предыдущим опытом и накопленными знаниями. Свои результаты, в том числе открытия, наука готова предъявить публично. При этом она стремится показать, что происходит в действительности, как это происходит, и нередко способна ответить, почему нечто происходит. Далее. Результаты, заявленные в качестве открытия, в ходе научного познания продолжают подвергаться критической проверке. Они могут корректироваться и даже пересматриваться. Такие знания-результаты динамичны, а не статичны. Их можно подкрепить, защитить или опровергнуть доводами. Добытые научные результаты и открытия сами могут стимулировать новые открытия.

Из сказанного следует, что научные открытия представляют собой не столько фиксированный результат познания, но в еще большей степени они вплетены в некоторый специфический процесс, имеют деятельную основу. Характер этой деятельности двоякий. Так, в ходе эмпирической деятельности открывается вещь-явление, а также намечается своеобразный проект связи такой вещи с другими уже известным вещами, формируется тем самым переход к всеобщим определениям обнаруженной вещи. И. Кант в свое время говорил по ному поводу о формировании архитектуры опыта и определял последнюю как трансцендентальную деятельность. В эмпирических открытиях проявляется предметная (объективная) истинность знания. Научные открытия представлены здесь содержательной стороной маний (выявляются новые и неожиданные подчас свойства, состояния, эффекты изучаемых вещей). Но важно и другое. За устремленностью научного познания к открытиям стоит организация познавательного процесса. Одним из важнейших орудий такой организации и паяется логика. Она применяется: 1) в виде канона (правил и норм мышления), упорядочивая знания, выявляя их непротиворечивость в отношении ранее установленных знаний (т.е. открытых уже истин); 2) и виде органона (процессуального способа мышления), в роли которого издревле выступала диалектика.

Собственно диалектика вырастала из софистического искусства, которое стремилось придать своему незнанию или преднамеренному обману в рассуждениях истинный вид и которое использовалось для прикрытия пустоты рассуждения. Это - субъективная диалектика (так называемая диалектика видимости). В ней проявлялось формальное соответствие с рассудком (с правилами логики), но вместе с тем, демонстрировалось полное безразличие к предмету мышления (к содержанию знания).

Начиная с Платона, в дело познания включается иная диалектика, способная вести его путем восхождения к новым видам и родам Бытия. Таковые фиксируются категориальными рядами. Категории же могут быть включены в логику всеобщего мышления, как это сделал в свое время Гегель. Он двигался от абстрактных общих категорий (бытие, ничто, нечто и т.д.) к конкретным общим понятиям, за которыми стоят теоретические принципы, методы, содержательные концепции. Гегель стремился к знаниям, увязанным в систему понятий (среди них такие понятия как сущность, действительность и др.).

Применение объективной диалектики связано с формированием теоретического уровня познания. На этом уровне преобразуется характер научных открытий. От Гегеля ведет свое начало представление о том, что открытия рождаются в процессе движения знания по пути восхождения от абстрактного к конкретному. В этом движении открытие рождается в процессе перехода к знанию, охватывающему сеть многоразличных определений первоначального предмета исследования. Организующим началом здесь становится образ некоторой системы, подчиняющейся общему принципу или закону. Вместе с тем, теоретические открытия рождаются в ходе трансформации системы-противоречия и представляют собой результат разрешения противоречий в познании.

Одним из знаменитых образцов системного подхода в научном исследовании и восхождения по ступеням открытий является работа К. Маркса «Капитал». Здесь был применен принцип восхождения от абстрактного к конкретному и с его помощью воспроизведена система капитализма. Маркс начал исследование процесса капиталистического производства с анализа товара и товарных отношений как массового явления капитализма. Категория товара была уже известна экономистам. Новый шаг, который сделал Маркс, состоял в выработке понимания двойственного характера товара (единство меновой и потребительной стоимости). За этой двойственностью он увидел противоречивый характер создающего товар труда (конкретный и абстрактный труд). В дальнейшем он проследил процесс развития в направлении товар - деньги - капитал. Разрозненные категории обрели в конструкции Маркса вид элементов становящейся целостности, именуемой капитализмом. При этом сущность капитала получила определение в качестве системы общественных отношений. Специфика данной системы обнаруживается в процессе анализа особого товара «рабочей силы», способной к созданию новых стоимостей и к производству прибавочной стоимости (абсолютной и относительной). Далее в концепции Маркса были исследованы три стадии развития капиталистического производства: простая кооперация; разделение труда и мануфактура; машины и крупная промышленность. Кроме того, был исследован процесс накопления капитала (открыт всеобщий закон капиталистического накопления, определены рамки первоначального накопления и выявлена общая историческая тенденция капиталистического накопления). В итоге был поставлен вопрос об исторических границах капиталистического способа производства.

Капиталистическая система была рассмотрена Марксом в динамике взаимодействия различных полюсов, связанных в процессе обвинения капитала. На такой основе идет воспроизводство всего общественного экономического организма. Маркс открыл схемы капиталистического воспроизводства, различая простое и расширенное воспроизводство. Он ввел в научный оборот две формулы воспроизводства, имеющие различный экономический смысл: Т-Д-Т и Д-Т-Д. Вместе с тем, Марксом были выявлены условия реализации законов капиталистического способа производства, которые связаны с превращением прибавочной стоимости в прибыль. Им раскрыты массовые основания возникновения средней прибыли, определен закон понижения нормы прибыли и т. д.

Добавим, что Маркс исследовал и открыл детерминанты кризисных явлений в развитии большой социально-экономической системы. Он связал эти детерминанты с наличием антагонистических противоречий, базой для которых являются частнособственнические интересы. Их удовлетворение стимулировало процесс обнищания и пролетаризации большей части населения буржуазного общества, обусловило кризисы перепроизводства, обострило до крайности Борьбу между трудом и капиталом. Преодоление накопившихся противоречий Маркс видел в реализации новых материальных тенденций, складывавшихся внутри капитализма (в развитии производительных сил на стадии крупного машинного производства, в тенденции к концентрации и обобществлении труда и производства, в формировании сплоченных и организованных демократических общественных сил, способных противостоять буржуазному частнособственническому эгоизму).

Сегодня к открытиям и механизмам роста научного знания на основе диалектического метода относятся по-разному. Многие авторы поддерживают тезис, что предложенные Марксом схемы развития экономической науки не универсальны. С принципиально иных позиций были сформулированы, например, теоретические представления о микро- и макроэкономике. Микроэкономика родилась в результате маржиналистской революции (К. Менгер, У. Джевонс, Л. Вальрас). Здесь была дополнена новыми идеями классическая теория рынка, в нее был введен принцип предельной полезности. Неоклассическая теория рынка была создана А. Маршаллом, который разработал принцип частичного равновесия отдельных рынков. Идеи макроэкономики разрабатывал Дж. М. Кейнс, который дал объяснение экономической депрессии и безработицы, а также обосновал необходимость государственного вмешательства для преодоления кризисов. Дальнейшее развитие кейнсианства было предложено М. Фридманом и другими представителями монетаристской теории. Новейшие идеи в экономику внесены представителями неоинституциональной теории (Р. Кроуз, Р. Познер, Д. Норт и др.), которые разработали понятия о трансакционных издержках, об агентских отношениях и др.

В науке XIX - XX вв. наиболее значимые теоретические открытия оказались связаны с разработкой принципов и методов эволюционного исследования. Выявление факторов, условий, механизмов эволюционного процесса дало возможность ввести новые плодотворные понятия и продвинуть теоретическую мысль в тех областях науки, которые испытывали трудности в разработке обобщающих концепций. Подобное продвижение состоялось в современной биологии (синтетическая теория эволюции), в современной геологии (теория динамики платформ, теория геосинклинальных поясов), в современной космологии (теория Большого взрыва).

Примечательно, что эволюционные идеи вошли в современную математику. Известно, что до начала XVII в. математика была преимущественно наукой о числах, скалярных величинах и сравнительно простых геометрических фигурах. Эти объекты были известны еще со времен античной науки. Однако математики Нового времени нашли способы работы с переменными величинами, ввели в качестве объектов исследования функциональные зависимости между ними. Открытия этого рода формулировались в недрах аналитической геометрии, дифференциального и интегрального исчисления. Здесь были созданы крупные обобщения и выработан абстрактный язык для новых образов математической величины, по отношению к которым обычные величины оказываются лишь частными случаями их проявления. Подобный обобщающий переход был совершен также в отношении эвклидова пространства - в связи с развитием неэвклидовой геометрии. В дальнейшем существенный поворот к исследованию новых математических объектов произошел в процессе разработки теории функций комплексного переменного, теории групп, теории множеств, математической логики, теории вероятностей, функционального анализа и т.д.

Фундаментальные математические обобщения, обеспечивающие «вал» математических открытий, возникали в ходе усложнения развития математики, проявившемся как внутреннее ветвление и разделение ее предмета. Так, появилась топология, дискретная математика. Особую значимость приобрела вычислительная математика, а затем возникла ее техническая ветвь - вычислительная техника. Кроме того, математические открытия влились в мощный поток математизации современной науки, связанный с появлением таких дисциплин как теория игр, теория информации, теория графов, теория оптимального управления.

Термин «открытие», используемый в науке, означает новое качество знаний вообще. В нем схватывается переход к знаниям, добываемым с помощью человеческих усилий и человеческого разума. С ним знанием связано становление науки как специфической формы мотания. Открытия свидетельствуют о снятии покрова тайны, которым отделено незнаемое и неведомое. Но они же показывают, что доступ к подобного рода тайнам имеется благодаря тем ключам, тем методам, которые создаются в лоне самой науки как организованной человеческой деятельности.

Для науки открытие - это всегда некое новое знание, полученное ил фоне ранее известных знаний. Областью рождения открытий является проблемное поле науки. Разрешение проблемы способно вывести познание к открытию.

Наиболее сложные проблемы имеют комплексный характер. Они решаются поэтапно. В этом случае открытия распределены во времени и возникают в процессуальном единстве длительной исследовательской деятельности. Элементы открытия в такой ситуации обнаруживают себя в синтезе начала и конца научного исследования, формируются на базе генеральной цели исследования и аналитического плана ее достижения.

Крупные открытия ведут к расширению и преобразованию имевшихся до того знаний. В такой ситуации наука сталкивается с задачами логической перестройки знаний, решение которых связано с обоснованием места и роли новых знаний, с уточнением характера единства предметной области соответствующей науки, с постижением уровня общности вновь добытого знания и т. д. Это открытия, ведущие к парадигмальным преобразованиям в науке. Такого рода преобразования произошли, к примеру, в результате перемен, связанных с перестройкой механической картины мира в физике и созданием электродинамической картины. Основы электродинамики заложили Фарадей, Максвелл, Герц. Но решающие идеи внес Эйнштейн, который пересмотрел физические абстракции, связанные с понятиями движение, пространство, время. В результате кардинальным образом изменилась физическая картина мира. Аналогичным образом - через сеть новых идей, рожденных многими физическими умами, происходило утверждение квантово-механической картины мира. В частности, Н. Бор и Л. де Бройль обосновали идею корпускулярно-волнового дуализма. Н. Бор ввел принцип дополнительности. В. Гейзенберг сформулировал принцип неопределенности. Позже В. Паули ввел в квантовую механику принцип симметрии. Затем были заложены основы релятивистской квантовой механики (начиная с работ П. Дирака). В итоге развитие науки предстало как цепь открытий, реализованных в рамках мощной исследовательской программы.

В современной философии науки справедливо отмечается, что открытия в науке появляются в результате осуществления многоплановой деятельности. Когнитивный аспект этой деятельности включает гносеологические и методологические подходы и основания.

В контексте гносеологического подхода научное открытие традиционно связывается с постижением объективной истины. Но открытие как своеобразный феномен движения к истине фиксирует особый момент такого движения. Суть этого момента связана с выделением поисковой деятельности из круга широкой исследовательской работы ученых. Поиск же ведется в некоторой области неопределенности и неочевидности в отношении тех результатов, которые увенчают исследование.

В науке исследование может охватывать уже известный материал. Но в этом случае научная работа ведется, как правило, не на уровне открытия. Хотя и в данной ситуации сохраняется возможность получения побочных или случайных результатов, способных приобрести статус открытия. Тем не менее, магистральный путь науки, ведущий к открытиям, предполагает переход за границы уже освоенного мира. Движение познания в области неизвестного наталкивается на специфические трудности, поскольку не имеет опоры на известные образцы знания и на ранее применявшиеся методы исследования. Поэтому ученые могут пройти мимо той информации, которая вводит их в область открытия. И все-таки наука не уклоняется от пути открытия. Первым фактом для нее было открытие и осознание себя в системе культуры. Она установила свои особые нормы, правила, принципы, очертила в начале своего существовании границы предмета научного познания и наметила вектор своего движения от известного к неизвестному.

Кроме того, ученые усвоили из контекста культуры, из своего опыта, из культурного опыта других людей, что открытия - это важная сторона реального научного познания. Наука погружена в поток открытий. Поэтому ученые сами живут ожиданиями открытий, им свойственен порыв к открытиям, они несут в себе призвание и тяготу открытий.

Методологическое своеобразие научного открытия состоит в том, что оно совершается в системе научной деятельности, которая ориентирована на разрешение определенной научной проблемы. Дате отметим, что открытие рождается в большом цикле научного метода. Его характеристика включает: определение перспективного и актуального направления научного поиска, выдвижение и обоснование некоторой проблемы, построение гипотезы о природе тех трудностей, которые препятствуют решению проблемы. Далее используется классификация стандартных подходов, предпринимаются попытки выйти за рамки стандартов. На данной стадии предлагаются идеи нестандартного решения. Вместе с тем, опробываются разного рода аналогии и ассоциации, соотносимые с уже известными решениями. Чаще всего ученые выражают новую идею своеобразным языком, она «столбится с помощью новых обозначений. Главное же внимание уделяется поиску критериев эффективности новой идеи, по ним сопоставляются результаты возможных решений, уточняется их иге и значение. Здесь же определяется, насколько можно продвинуться в решении исходной проблемы. Чтобы ученые смогли «зацепиться» именно за открытие, важно установить, что найдено не частное, специфическое решение, что решен не отдельный аспект задачи, и налицо серьезный результат, поднимающий научное знание на иной уровень понимания той задачи, которая была выдвинута в начальный период поиска.

Научное познание движется под девизом: открывая, утверждай. В таком процессе сталкиваются различные интерпретации добытых знаний. В целом данный процесс направляется деятельностью разума, который способен выходить за пределы непосредственного опыта вырабатывая основоположения, общие принципы и модели, которые применяются систематическим испытанием к накопленному опытному материалу. На высших этажах разумной деятельности строятся гипотетические модели, приближающие знание к установлению объективной истины.

Показательна в этом отношении деятельность научного разума в наше время. Современная наука смело использует новые принципы и подходы, применение которых ведет к преобразованию предметной области науки, вводит познание в новые неизведанные ранее сферы действительного мира. К таким результатам привело, например, открытие и обоснование принципов синергетики. В этой области познания внедряется принцип асимметрии («стрела времени»), разрабатывается идея неравновесных процессов. Новый предмет науки формируется на основе теории хаоса. Хаос здесь рассматривается как система, из наличного состояния которой нельзя вывести конкретный ход ее эволюции. По Ляпунову, это неустойчивая система. Введение в науку таких систем связано с эрозией старого принципа детерминизма (И. Пригожин). Вместе с тем, использование понятия о таких системах связывает физику с концепциями жизни, организма, приближает к научному изучению живых систем (к разрешению проблемы их происхождения, эволюции). Одновременно рождается взгляд на мир с позиций космологической истории. Здесь высоко поднята планка отказа от старых идей и представлений. Речь идет, по существу, о преобразовании общей картины мира.

Гносеологический и методологический подходы позволяют рассмотреть научные открытия в русле расширенного поиска новых объектов науки. Для их описания и объяснения привлекаются различные ресурсы, в том числе заимствованные из разных областей науки. Добавим, что в эпоху открытий складывается особое состояние ученых, причастных к данному процессу. Они демонстрируют готовность обсуждать и решать задачи поискового характера в контексте общей методологии науки, в сфере теоретико-познавательной деятельности. В том числе готовы к пересмотру категориального аппарата, который управляет содержательной трактовкой добываемых наукой знаний. Так обстояло дело в период кризиса физики на рубеже ХIХ-ХХ веков. Подобная ситуация сложилась в период разработки фундаментальных идей кибернетики и теории информации, в эпоху бурных споров вокруг достижений генетики и генной инженерии, вокруг новых проблем космологии и т. д.

Все сказанное позволяет уточнить вопрос о случайности или неслучайности научных открытий. Непосредственных средств предвосхищения открытий наука, конечно, не имеет. Однако, некоторые симптомы могут свидетельствовать о близости открытий. В истории естествознания о том говорили, в частности, некоторые необъяснимые с позиций предшествующей науки вопросы, побуждавшие ученых к продолжению научного поиска (например, проблема «черного тела» в физике начала XX столетия).

Отвечая на сформулированный выше вопрос, надо учитывать, что научное открытие представляет лишь один из аспектов единого познавательного процесса. Другой же связан с деятельностью по выявлению качественной определенности открытия и закреплением его результатов в массиве научных знаний. Это деятельность, которая получила название распознавания. Она выполняет своего рода посредническую функцию, устанавливая соответствие между новыми, ранее не известными результатами, и теми знаниями, которые были накоплены в предшествующих циклах познания. Распознавание предполагает также создание потенциальных образов и моделей, которые служат базой для восприятия новых объективных результатов науки. Иначе говоря, существует сложный механизм переработки новых и старых знаний. Его функционирование обеспечивает самодвижение знаний. При этом используются образы «дальнего видения», применяются прогностические методы оценки движения науки к новым рубежам, помогающие предвосхищать новое в науке. Такому движению помогает углубление сущностного постижения действительности на разных его горизонтах.

В области распознавания срабатывает также определенная установка, т. е. готовность интерпретировать знания в некотором предзаданном направлении. Отечественный философ А. В. Васильков говорил в свое время о причастности распознавания к опережающему отражению действительности. Благодаря процессу распознавания открытия в науке не реализуются в форме безудержной фантазии и не являются нагромождением бессвязных результатов. Напротив, поисковые работы и открытия регулируются особым видом отражения, составляющего остов целеустремленной деятельности. Внутри этого вида имеются относительно самостоятельные формы: узнавание, опоившие, прогнозирование. Узнавание - оно обеспечивает соотнесение единичного объекта с классом аналогичных объектов. Это - простейшая ситуация научного открытия, с которой можно встретиться в различных областях науки.

Опознание - этот процесс включает в свой состав опосредствующие действия в отношении подтверждения факта открытия (в их числе - исследование гипотез о связи обнаруженных признаков и эффектов с конкретными структурами, состояниями, поведением объектов).

Прогнозирование - это вероятностная форма распознавания, которая соответствует открытию будущих путей эволюции и развития некоторой области явлений. Здесь главную роль играет определение тенденций, треков, аттракторов возможных изменений. В современной научной методологии ведется также поиск точек бифуркации, что демонстрируется моделями синергетического развития сложных объектов.

Признавая, что открытия совершаются в зоне поиска, надо учитывать, что ее границы определяются от недоступных для познания областей к возможным для познания и далее есть переход к необходимым поисковым областям.

Показательно, например, что Арктика когда-то была недоступна. В значительной мере многие космические объекты (обратная сторона Луны, поверхность Марса и других планет) тоже были недоступны познанию. Теперь же появляются различные возможности научного исследования подобных объектов. Пример - открытие водородного состава Вселенной. Или другое - открытие ретровирусов, которые еще недавно были недоступны биологии и медицине.

В целом научные открытия раскрывают область незнаемого, ведут от незнания к знанию. А. Новиков говорит о существовании разных уровней незнания. Один уровень связан с областью неопределенности научных проблем. Она расширяется с развитием науки. Есть также уровень непроявленного незнания. Дорога к нему не прокладывается никакой целенаправленной поисковой активностью. Для его категориального определения нет никакой меры. Есть лишь предположение, рожденное еще в эпоху мифологического сознания, о существовании таинственного и загадочного мира. Его фрагменты могут врываться в сферу познания спонтанно и случайно. Наука способна приоткрывать завесу такого мира через непарадигмальные идеи и понятия (через разного рода «странности», «сумасшедшие идеи»).

Научные открытия, рассматриваемые в качестве гносеологических и методологических феноменов, представляют собой некоторый исторический результат. Открытия историчны, в них представлен фактор времени. Они характеризуются этапностью. Это обстоятельство просвечивается в том, что в науке используются предваряющие формы открытия, например, догадки, гипотезы, аналогии. Они образуют вероятный слой знаний. Для них характерна существенная неопределенность, которая должна быть снята и действительно снимается в прогрессивном развитии научного знания. Рассматривая это развитие с гносеологических позиций, правомерно говорить о переходе от мнения к предположениям и далее к вере и истине.

Следует отметить еще один момент. В философии науки преобладает представление об открытии как единичном, разовом, индивидуальном событии, вплетенном в контекст научного познания. Между тем, результаты научной деятельности - это продукты своеобразного всеобщего труда. И достаточно часто они проявляются как массовые события, участниками которых оказываются многие исследователи. Можно утверждать, что в открытиях проявляется всеобщий креативный потенциал науки, воплощение которого имеет противоречивые основания. Одно из основных противоречий состоит в единстве моментов оригинальности и повторяемости открытий.

Оригинальность открытия означает, что имеется реальное продвижение к новым истинам, есть действительное приращение знаний в науке. Наличие повторяемости открытий увеличивает степень надежности научного познания. Ибо отдельные результаты могут теряться в потоке времени, могут оказаться не замеченными в силу определенных обстоятельств (слабые культурные связи между некоторыми странами и народами, сложности перевода с иностранного языка и т. п.). Любопытно, что по данным Д. Прайса только чуть более половины открытий неповторяемы. Показательно, что некоторые продуктивные ученые имеют независимых соавторов. Так, Р. Гук открыл более 500 законов. Но большинство из них были обнаружены и другими учеными. Конечно, повторное открытие не бывает абсолютно идентично первооткрытию. Повторяемый исследовательский процесс уже организуется иначе в ряде важных деталей. Формулировка поисковой задачи тоже может не совпадать в этих двух случаях. Поэтому повторное открытие или переоткрытие несет свои черты неповторимости, оно вписывается в иной контекст научной деятельности.

Глава 4 РЕВОЛЮЦИИ В НАУКЕ

4.1. Феномен научных революций

Философское осмысление динамики науки сталкивается с явлениями, для объяснения которых привлекается понятие «революция». Научные революции обусловливают серьезные повороты в культурно-техническом, экономическом, социально-психологическом и духовном развитии человеческого общества. Они представляют собой факт глубинных перемен в сфере познания. В чем именно состоят эти перемены, при каких условиях они происходят, что служит их причиной и к каким результатам они приводят? - подобные и другие вопросы рассматриваются обычно в рамках темы о научных революциях.

Современные исследователи считают революции необходимым явлением в развитии науки. Наука в своей сущности революционна. Ей свойственен отважный поиск, неудовлетворенность достигнутыми знаниями и даже бунтарство. Наука предъявляет высокие требования к тем, кто ей служит. Она временами живет по правилу: перестаньте быть людьми лабораторий и письменных столов. Выйдите за стены учебных корпусов. Перестаньте быть узкими специалистами, станьте Учеными, ответственными за всю науку. Пробудите кроме интеллекта еще и свой темперамент, свою мудрость и свою совесть в борьбе за научный прогресс. И наступают моменты истории, когда появляются те, кто готов совершить революционные скачки в научном познании, восставая против принятых ранее идей, принципов и концепций, против тирании старых воззрений. Революции осуществляются по законам борьбы. Так это происходит и в науке. Возникает буря, которая сносит старые постройки в способах добычи и организации научного знания, В науке наступает полоса интеллектуального смятения и буйных новаций одновременно. Почва старых научных истин уходит из-под ног. А новые знания еще бесформенны, плохо организованы. В них зачастую нет необходимой для науки меры. И наука утрачивает респектабельность твердого достоверного знания. Она движется в неизвестное, которое многим кажется отрывом от реальности. Но в итоге обнаруживается, что наука переходит к более глубоким истинам, которые обобщаются в новой картине мира, в новой методологии и нередко - в новой технологии.

И в существенной мере научные революции открывают новые пути и способы человеческого бытия в мире.

Революции позволяют науке активно участвовать в борьбе за право своего творческого существования. В этот период науки вступает в столкновение с устаревшими формами человеческой культуры: со старой метафизикой, с авторитарной и догматичной религией, с изжившими себя условностями морального поведения. По форме своего осуществления революции являются мощной встряской, доходящей подчас до катаклизмов, в которых разрешаются накопившиеся в науке противоречия, отвергаются фундаментальные, как казалось, концепции и теории. В науке возникают напряжения и рывки, осуществляется смена форм представления знания. Все это может порождать резкие и очень бурные конфликты внутри научного сообщества. В такой ситуации сказываются неравномерность внутренних процессов, идущих в науке, нарушения «норм» научной деятельности, столкновения между стилями мышления, борьба между различными парадигмами в научном познании и т.п. Важный аспект революции - это перемены в основаниях науки. Данное обстоятельство широко отмечается в мировой и отечественной литературе. В ходе революции в ткань науки внедряются новые идеалы, нормы, установки. Преобразуется научная картина мира. Это своего рода тектонические сдвиги в науке, результатом которых становится появление во многом неожиданной науки, уходящей в принципиальных основах от науки прежних эпох. Старая и новая наука по ряду параметров становятся несовместимыми, перестают быть конгруэнтными по отношению друг к другу.

Реже говорится о структурных, организационных и технологических сдвигах в науке революционных периодов. Между тем они являются важной характеристикой научной революции. Так, на переломных этапах в структуру науки включаются новые активные элементы: в XVIII в. это - академические сообщества, в XIX и XX вв. появились индустриальные лаборатории и др. К структурным сдвигам относится возникновение отраслей науки, которые способны осиливать принципиально новые области знания. Подобные революционные рывки были связаны с появлением технических наук, генетики, информационных наук и пр. Новая структура науки появлялась и как результат революционного движения, и как его побудительный фактор.

В современной философии науки все более укрепляется комплексный подход к исследованию научных революций. Осуществляется их науковедческий, исторический, культурологический, методологический анализ. Рост интереса к феномену научных революций обеспечил существенное обогащение наших знаний о них, и сегодня философское сообщество выдвигает задачу теоретического обобщения таких знаний.

Современная методология исследования научных революций объединяет ряд подходов и принципов. Аналитический подход позволяет различать своеобразные виды и типы научных революций, помогает обозначить внутренние и внешние факторы соответствующего революционного процесса. Синтетический, системный подход обеспечивает возможность целостного постижения научных революций. Применение принципа детерминизма создает условия для теоретического определения причин, законов и исторических перспектив революций в науке. В последние десятилетия выработан новый понятийный аппарат для объяснения механизмов научных революций, строятся различные классификации для их описания, выявляются общие законы роста научных знаний, необходимые условия устойчивого развития науки, определяются ограничения в отношении перспектив существования науки в культурном пространстве. Приобрела высокую популярность идея Т. Куна о своеобразии «нормальной» и революционной фаз эволюции науки. Первая фаза характеризуется идеологией традиционализма, авторитаризма, позитивного здравого смысла и сциентизма. Вторая фаза связана с рождением новой парадигмы, свержением авторитета прежних ведущих теорий, открытием новых закономерностей, которые не могут быть поняты в рамках прежних концепций и теорий.

Сегодня прочно усвоено представление о том, что научная революция не является кратковременным актом, она осуществляется как длительный процесс, в ходе которого идет радикальная трансформация многих параметров науки, переоцениваются ее фундаментальные ценности.

Современные исследователи выделяют ряд видов научных революций: мини-революции (протекают внутри отдельных научных дисциплин и касаются фрагментов их знаний; показательно, к примеру, революционное влияние на химию открытия кислорода); локальные революции (они производят взрыв внутри определенной науки и выливаются в новое направление движения соответствующего научного знания в целом; так развивались, например, события н современной космологии в связи с разработкой теории Большого взрыва); глобальные революции (они протекают в пространстве всей науки и связаны с мировоззренческими, глубинными методологическими и даже социально-культурными переменами, составляющими подчас целую эпоху в прогрессивном развитии человечества).

В целях разработки общей теории научных революций представляется важной экспликация типов и основных направлений научной революции.

4.2. Исторические типы научных революций

Историки и философы науки различают несколько типов глобальных научных революций, связывая их с разномасштабными преобразованиями внутри науки и фиксируя такие повороты, которые существенно обновляют и научное знание, и научную деятельность, п способы организации науки.

Первая глобальная научная революция соотносится с периодом, охватившим время от публикации книги Н. Коперника «Об обращении небесных сфер» (1543 г.) до выхода в свет работы И. Ньютона Математические начала натуральной философии». Между этими цехами произошли серьезные события, затронувшие жизнь и способы роста науки. Появилась классическая наука, которая во многом отошла от античной традиции и породила новый стиль научного мышления, включившего в свой состав эксперимент и математическую обработку его результатов. Вырос авторитет науки в обществе, но еще продолжали существовать и использоваться вненаучные практики (алхимия, астрология). Наука в это время осваивает новые идеи мировоззренческого порядка:

- происходит дезантропоморфизация природы (вводится представление о бездушном механистическом характере природных процессов);

- признается равенство всех видов труда (в науке равнозначимыми признаются теоретические и экспериментальные занятия);

- вводится представление о космосе как бесконечности; в то же время возрождаются идеи атомизма Демокрита и Эпикура.

Серьезной модернизации подвергается модель познания. Прогресс науки рассматривается в контексте движения от незнания к знанию. Признаются правомерными научный скепсис и критика достигнутых уже результатов. Субъектом познания считается индивидуальное сознание; оно берет на себя ответственность за достижение истины. В целом человеческий разум приобретает высокий статус. А его эффективность гарантирована разумным устройством космоса. Трудами Г. Галилея утвердилась в это время идея о науке как самостоятельной интеллектуальной деятельности. Он же высоко поднял значение математики как языка, на котором написана книга природы.

В эпоху первой революции рождаются и укрепляются устойчивые социально-культурные механизмы существования науки в качестве самостоятельной сферы деятельности, способной реагировать на запросы производства, зарождающейся промышленности и обогащать благодаря этому условия своего продвижения к истинному знанию о природе, обществе и человеке. Вместе с тем налаживаются отношения науки с морским делом (особенно в Англии, затем и в России), с военным ремеслом, политикой, образованием. Пересматривается статус ученого сословия, представители которого стали образованными людьми, способными заниматься исследовательской деятельностью.

Надо отметить рост темпов и масштабов таких исследований. Этому процессу способствовали новые факторы роста науки, в том числе: обобществление социальной жизни на почве рыночных отношений; становление единой истории человечества; резкое расширение ресурсного поля человеческой деятельности; формирование потребности в контроле, регуляции и управлении новыми ресурсами (биологическими, энергетическими и др.).

Содержание и ход первой революции ясно показывают, что несмотря на глубокие перемены, затрагивающие основания науки и научной деятельности, революция не означает борьбы науки против науки. В этот период происходит смена и отбор идей, теорий, методов. Осуществляется смена курса или направлений исследований, ведутся острые дискуссии и споры. Но нет примитивного противоборства ученых против ученых. Общая цель науки как предприятия, устремленного к постижению истины, сохраняется. Идейная борьба здесь предполагает выход на новое качество знаний в различных областях науки с учетом открытых новых предметных областей и обновляющегося интеллектуального климата. Учитывается также появление новых ведущих центров научного познания, всплески и угасания массовости научной деятельности и другие обстоятельства.

В науке, как и в других областях культуры, реализуется триединый путь эволюции. Революционные всплески не нарушают этого триединства. Речь идет о том, что в науке складывается взаимодействие трех человеческих способностей: интуиции, разума и эмоций. Интуиция первой ведет ученых в неизведанные области. Разум стимулирует формулировку, построение и организацию знаний. Эмоции выражают отношение к результатам познания, связаны с проявлением уверенности, признательности в отношении усилий научного сообщества, иногда же пробуждается отвращение и печаль по поводу науки и собратьев-ученых. И все-таки ведущим элементом в этом комплексе ученые признают разумное, рациональное начало. Философы науки в основном поддерживают это признание.

На почве разума складывается позитивная картина эволюции науки.

В ее рамках революционный всплеск выступает как фаза развития, в ходе которой наращиваются и обогащаются знания, несмотря на критическую и отчасти разрушительную работу в отношении ранее достигнутых знаний. На этом этапе выявляется возможность парадоксального и антиномичного пути эволюции науки, но при определяющем влиянии принципа кооперативности, взаимосвязанности научных работ. Наука складывается как поприще кооперативного, всеобщего труда.

Первая научная революция выявила пользу и эффективность многоуровневой организации науки. Обнаружилась также иррадиация влияния ушедших вперед лидеров на другие отделы науки (лидерство механики и распространение ее моделей и методов на космологию, физику и пр.). Проявилась еще и функция научного иммунитета - против повреждения знаний, засорения его «идолами» (по Ф. Бэкону). Эта революция показала важность своеобразного зондирования и «разведки нового» в науке (предположения и гипотезы, требующие проверки, вошли в ткань научного познания, стали способом развития науки). В науке этого периода была установлена как необходимость кадровой поддержки, представляющей собой область ресурсного обеспечения науки.

Интересные события произошли в науке с конца XVIII и до середины XIX столетия. Специалисты определяют этот период как и вторую глобальную революцию в науке. Это было время сокращения сферы действия оснований классической науки Галилея и Ньютона. Создается принципиально новая идейная база и методология науки, к разработке которых приложили усилия в естествознании Ч. Дарвин, Ч. Лайель, в математике Н. Лобачевский, Б. Риман, в термодинамике Р. Клаузиус, в логике Дж. Буль, У. Джевонс и др. В науке бурно пошел процесс дифференциации, что привело к выделению многих самостоятельных наук (биология, геология, термодинамика и т.д.). Существенно расширилась предметная область науки. Методы и принципы механицизма оказались неадекватными для исследования в новых областях науки. В значительной мере это было связано с необходимостью изучения эволюционных процессов (в биологии, геологии), а также с формулировкой задач по исследованию организованных и неорганизованных сложных систем.

В этот период механическая картина мира и механистическая методология перестают быть общезначимыми. Они сохранили свое значение лишь для механики как особой отрасли науки. В то же время были обоснованы новые идеалы научного познания, расширившие поприще научных занятий. Благодаря идеям развития и системности научный подход оказался применимым к тем областям, где ранее еще не было науки (к биообъектам, к социальным явлениям и др.). Изменилось представление о совокупности научных законов. Их научная формулировка с этого исторического момента начинает связываться с категориями возможности и случайности. На такой почве началось применение статистико-вероятностных методов научного исследования. Наука приблизилась благодаря этому к разработке вероятностной картины мира.

Постепенно в науке этого времени формировался метод математического моделирования изучаемых процессов, и математика вошла в физику, химию, частично - в биологию и социологию. Причем показательно, что и сама математика продемонстрировала разные концептуальные системы, что способствовало использованию разных математик для решения научных задач.

Все сказанное свидетельствует о том, что в рамках науки завоевывал права принципиально новый тип рациональности, обеспечивающий гибкий поиск и формулировку нестандартных для механицизма научных законов, а также выработку новых емких средств для выражения накопленного знания. Свое конкретное проявление этот тип рациональности нашел в новых математических структурах, в использовании вероятностного языка и элементов вероятностной логики, в привлечении уровневого подхода для онтологических и гносеологических моделей научного описания и объяснения и т.д. Неслучайно в это время лидерами науки становятся биология, термодинамика, статистическая физика.

В конце XIX и в начале XX века осуществилась еще одна научная революция, имевшая долговременные последствия для развития многих областей науки и для технологии. Начиналась она с открытия явления радиоактивности и с разработки физического учения об атомном строении материи. А затем появились теория относительности и квантовая механика, новые космологические модели нестационарной вселенной, генетика и теория популяций, кибернетика и информатика. В XX в. вал научных открытий и разработок стал активно проникать в промышленность, в экономику и бизнес, в процесс создания новых вооружений. В целом двадцатое столетие стало свидетелем научно-технической революции.

Эта научная революция совпала с эпохой бурного развития индустриального, а затем и постиндустриального общества. Вместе с тем она оказалась сопряжена с крутой модернизацией такого общественного института, как образование. Наука воплотилась также в освоение глобальных пространств и космических просторов. Историки справедливо отмечают также рост ее темпов и масштабов в сравнении с предшествующими эпохами развития науки. Ускорению развития науки в новейшее время содействовали: глобализация исторической жизни человечества; резкий рост ресурсного поля человеческой деятельности, а также формирование потребности в контроле, регуляции и управлении новыми масштабными ресурсами (биоресурсами, энергетическими и др.). Наука в своем бурном росте зачастую сливалась с милитаризацией крупнейших государств современности..

В когнитивном плане третья глобальная научная революция утвердила основы неклассической науки и соответствующий им тип рациональности. Одна из новых фундаментальных рациональных идей связана с утверждением, что в научном познании объект не присутствует в его природно-девственном состоянии. Напротив, всегда надо учитывать взаимодействие объекта и средств познания. Квантовая физика ввела принцип взаимодействия объекта с прибором. Этим утверждалась необходимость корреляции между знаниями об объекте и своеобразием средств и методов, которые используются в конкретной исследовательской ситуации.

Далее. В науке получил признание принцип неопределенности (В. Гейзенберг), основанный на невозможности предельной точности измерений и на неустранимости возмущающего воздействия исследовательских средств на состояние изучаемого объекта.

После А. Эйнштейна утвердилась тенденция к использованию мысленных экспериментов и к изучению виртуальной реальности, сконструированной научным разумом. Вместе с тем благодаря А. Эйнштейну в науку вошло представление о корпускулярно-волновом дуализме и об электромагнитном поле как особом виде материи, соединяющем в себе свойства непрерывности и прерывности. Этим закладывались основы для пересмотра старой картины мира. Но в то же время менялись философско-методологические принципы научного объяснения и преобразовывались схемы построения научных теорий.

Сложный процесс революционной ломки науки осуществлялся за счет перегруппировка старых представлений о реальности, о методах и схемах познания. Часть из накопленных ранее знаний неизбежно вытеснялась из арсенала науки, в нее включались новые элементы знаний. Одновременно решалась задача преодоления трудностей, противоречий, парадоксов, с которыми столкнулись старые физические, математические, биологические, социальные теории при осмыслении новых научных явлений и фактов. Философы и историки науки отмечают в этой связи как необходимую ту работу, которая была проделана в XX столетии по переосмыслению понятий пространства и времени (в связи с возникновением теории относительности), детерминизма и причинности (в связи с появлением квантовой теории), системности и информации пр.

С середины XX в. получила признание идея, что каждая наука способна конструировать собственную научную реальность и имеет с ней дело в своих средствах. Теперь принимается тезис о плюрализме достоверных теорий в отношении изучения одного и того же объекта. Способы организации подобных теорий составляют когнитивное поприще современной науки.

Отечественный исследователь проблем науки B.C. Степин обнаружил, что для научной революции, для преобразования картины реальности и норм познания, в принципе, не обязательно, чтобы в науке были зафиксированы серьезные парадоксы. Преобразование ее оснований может осуществиться за счет переноса парадигмальных установок и принципов из смежных наук, вступающих в междисциплинарное общение. Поставщиками таких установок обычно становятся лидеры науки. Их идеалы и нормы нередко приобретают общенаучное значение. Использование принятых таким путем схем объяснения помогает найти нетривиальные результаты в других науках. Так, в XX столетии произошло обогащение содержания многих наук за счет внедрения идей системности, информации и др.

Активизация жизни научного сообщества в XX столетии, идейная борьба между различными школами, наличие различных способов генерирования ими знаний показали, что в науке нет однолинейного развития, а в период научной революции осуществляется принципиальный выбор среди разных направлений роста знаний. Как оказалось, в науке сталкиваются несколько возможных путей развития, которые, однако, не все реализуются в действительной научной истории. Так, А. Эйнштейн искал иную интерпретацию квантовой механики, нежели та, которую приняла копенгагенская школа. По его -ке пути пытался продвинуться Д. Бом в своих поисках «скрытых параметров» и в попытках устранения статистического характера квантово-механического описания. Аналогично альтернативный поиск (по отношению к Максвелловскому пути развития физики) вел Р. Фейнман, пытаясь разработать физическую картину мира, в которой взаимодействие зарядов изображалось бы как передача сил с конечной скоростью без представлений о материальных полях (с этой точки зрения он строил квантовую электродинамику в терминах интегралов по траекториям).

Интересно, что сами физики, создавая новые картины реальности и XX веке, не считали, что они вступают друг с другом в жесткое противоборство, не требовали авторитета абсолютной истины для своих теорий.

В новой ситуации срабатывал стиль мышления, в котором прошлялся неклассический тип рациональности. Согласно его фундаментальным установкам мышление воспроизводит объект как вплетенный в человеческую деятельность. Оно строит образы объекта, коррелируя их с исторически сложившимися средствами постижения реальности. В подобном контексте никакие научные знания не рассматриваются в качестве единственно правильных. В иных традициях, в рамках другого языка научного описания, в других познавательных ситуациях они могут представлять иной срез реальности соотнесенный с тем же по существу объектом. Здесь признается, что наука не дает мгновенного снимка объективной реальности. Ее знания только объективно относительны.

Структура знаний в период третьей революции также преобразуется. В ней широко представлены своеобразные «посредники», которые встраиваются между познающим субъектом и объектом. В свое время Н. Бор апробировал методологический подход, в котором признаки изучаемого объекта задавались через экспликацию операциональной схемы его познания. В квантовой физике эта схема применялась на базе представления о корпускулярно-волновом дуализме проявления микрообъектов, а также учитывала принцип дополнительности - в силу макроскопической природы приборов.

Важный урок исторического развития науки в XX веке состоит в том, что содержание научной революции нельзя сводить только к когнитивным преобразованиям. Эта революция протекает в контексте главных процессов развития общества. Ее бурные проявления обнаруживаются и в системе знаний, и в системе деятельности ученых, и в системе социальных институтов, свойственных науке.

Научная революция превратилась в перманентный процесс и продолжает набирать обороты уже в новом столетии. Сегодня она характеризуется возможностями возникновения общества, основанного на знаниях, а также осуществлением процессов создания технологической базы пятого поколения. Кроме того, выявляется экологический и гуманитарный характер этой революции. Она приняла уже международные масштабы, но реализуется пока только в высокоразвитых странах, вставших на путь современной модернизации.

4.3. Революционный потенциал современной науки

Вступив на путь непрерывных преобразований, научное познание во второй половине XX века вновь радикально преобразует свою категориальную сеть, формирует новую картину мира, использует необычные для недавнего еще прошлого методологические концепции. При ближайшем рассмотрении выясняется, что современная наука создает новый тип рациональности, который базируется на объединении системно-организационного и историко-эволюционного подходов к объяснению сверхсложных объектов.

В этой связи философы науки правомерно говорят о рождении постнеклассической науки, исследовательский интерес которой обращен к особым объектам (Земля как общий исторический дом человечества и уникальный носитель жизни, грандиозные искусственные системы - типа осваиваемого ближнего космоса и др.). В этом же контексте следует рассматривать возникновение нового научного направления, которое определяется как синергетика.

Синергетический подход, принципы синергетического исследования и деятельности применяются сегодня в самых различных сферах науки и практики. Предметная область этого направления связана с выявлением и исследованием исторически развивающихся систем. Их описание и объяснение базируется на теоретических принципах самоорганизации и саморегуляции, на изучении возможностей перехода сложных систем от одного уровня устойчивости к другому. Учитывается также перелом постепенности в эволюции гнетем, наличие «точек бифуркации» в их истории. В таких точках возможностные структуры эволюции становятся важным фактором детерминации. В силу этого весь процесс эволюции приобретает нелинейный характер

Изменения подобных систем не могут быть адекватно схвачены н терминах классического однолинейного и даже неклассического вероятностного детерминизма. Теперь используются критерии и методы сценарного представления исторических изменений. Соответственно разрабатывается методология исторической реконструкции для изучения и объяснения сверхсложных эволюционных процессов. Она применяется для построения перспектив будущего человечества, для воспроизведения последствий Большого взрыва Вселенной и т.д.

На такой почве возникает обоснованное представление о новой роли субъекта в научном познании. Уже в неклассической науке быте» осознано, что субъект не является внешним сторонним наблюдателем протекающих процессов. Теперь же вводится более сильная установка, гласящая, что субъект участвует в ситуации выбора и своим воздействием способен влиять на поле возможных состояний системы. А в земных условиях он становится главным участником геологических, экологических и других процессов. Человеческие перспективы воздействия на суперсложные системы усиливаются в связи с появлением компьютерных технологий и созданием методов автоматической переработки громадных массивов информации.

Переход к постижению сверхсложных систем заставляет пересматривать существовавшие до недавнего времени критерии оценки истинности познания. Сегодня уже не может считаться удовлетворительной нейтрально-истинностная позиция исследователей. Трактовка науки только как некой исследовательской технологии, настроенной на объективную истину, становится недостаточной. Поскольку масштабы научной деятельности с подобными системами затрагивают интересы больших масс человечества, а подчас и судьбу всего человечества, постольку сегодня в науке пробивают себе дорогу разумно взвешенные действия. Наука начинает опираться на оценки больших сообществ людей, на выводы авторитетных экспертов и пр. Правилом становится обсуждение в науке и в обществе ограничений и запретов на определенные виды исследовательской работы (например, в области генной инженерии).

На фоне подобных изменений в основаниях науки приобретают остроту новые вопросы: имеет ли научное рациональное познание безусловный приоритет перед до-рациональными и внерациональными формами познания? Этот вопрос еще не получил четкого решения. Высказывается также предположение, что вхождение человечества в космическую эру потребует очередного преобразования принципов научной рациональности за счет введения в основания науки идей гармонии, целостности человеческого бытия, правильного пути жизни и др., освоенных когда-то в восточной философской традиции. К этому же подталкивают и заботы, возникшие перед нами в атомную эру существования общества.

Итак, наука в последние примерно тридцать лет переходит в некоторую ультрасовременную фазу своего развития. Одна из ведущих черт этой фазы заключается в том, что для современной науки характерен многовекторный охват предметных областей. Выбор ее проблем и тематики, формирование новых методов, разработка инструментально-технической базы осуществляются в чрезвычайно широком горизонте, что позволяет говорить о целом фронте развития науки. Ситуация такова, что уходит в прошлое классическое понятие о лидере науки (о «дисциплине-лидере»). Сегодня много лидеров, которые попеременно сменяют друг друга на передовом фронте исследований. Но они еще и объединяются в рамках комплексных, многодисциплинарных научных разработок. Налицо также каскадное развитие науки. Суть последнего состоит в том, что научная находка или открытие, сделанные в прошлом, получают многократное продолжение в более позднее время. Например, в 1902 г. американец Роберт Вуд установил изменение интенсивности пучка света, дифрагирующего на решетке. Он наблюдал поверхностные плазмоны в оптическом диапазоне. Но объяснение аномалий Вуда было дано только в 1941 г. итальянцем Уго Фано. А в конце 60-х гг. XX в. А. Отто сформулировал условия для возбуждения ПП-волны на гладких поверхностях, указал метод их возбуждения в оптическом диапазоне и открыл путь к экспериментальному исследованию поверхностных плазмонов в оптическом диапазоне. Каскад открытий продолжился в работах Э. Кречмана (1971 г.), а далее - в работах В. Кноля и Б. Ротенхойслера, которые предложили использовать поверхностные плазмоны для микроскопии (1988 г). Была создана рабочая модель такого микроскопа, которая применяется теперь в физике, химии, биологии, технике. Так, микроскоп на основе ПП-резонанса используется для снятия кинетики протекания химических и биохимических реакций, для контроля размеров образующихся на поверхности комплексов.