Мир после кризиса. Глобальные тенденции – 2025: меняющийся мир. Доклад Национального разведывательного совета США

В следующие 15–20 лет Соединенные Штаты будут оказывать большее влияние на развитие системы международных отношений, чем любой другой актор, но в многополярном мире утратят ту власть, которой обладали на протяжении последних десятилетий. Соединенные Штаты не будут иметь такой гибкости, как раньше, в выборе вариантов политических решений в связи с относительным снижением их экономической и в меньшей степени военной мощи. Мы считаем, что заинтересованность и готовность США играть лидирующую роль также могут снизиться, поскольку американские избиратели пересмотрят свое отношение к экономическим, военным и вероятностным издержкам американского лидерства.

Ход событий в других странах мира, в том числе внутриполитические события в ряде ключевых стран, особенно в Китае и России, вероятно, также станут важнейшими детерминантами политики США. Мир с относительно небольшим количеством конфликтов между крупными державами облегчит путь к развитию многополярной системы, в которой США будут первыми среди равных. В конце концов события будут формировать параметры внешней политики США. Непредвиденные обстоятельства, такие как использование террористами ядерного оружия или оружия массового уничтожения, могут потрясти всю международную систему и в корне изменить роль США.

Спрос на лидерство США, вероятно, останется высоким, а возможности уменьшатся. Несмотря на рост антиамериканизма в последнее десятилетие, похоже, США все еще рассматриваются как наиболее востребованный региональный стабилизатор на Ближнем Востоке и в Азии. Недавний опрос (см. «Антиамериканизм идет на убыль?») показывает растущее беспокойство в связи с подъемом Китая среди соседних с ним государств, а во многих регионах смягчение антагонизма, если не улучшение отношения к Соединенным Штатам. Кроме растущей экономической мощи все большее беспокойство соседних стран вызывает программа военной модернизации Китая. Уровень тревоги может возрасти, даже если азиатская система безопасности укрепится, например, соглашением между Китайской Народной Республикой и Тайванем, хотя противоположная реакция на такое событие тоже возможна. На Ближнем Востоке ядерный Иран увеличит давление, которое потребует распространения американского «защитного зонта» на Израиль и другие государства.

«Развитие событий в других странах мира… особенно в Китае и России, вероятно, также станет важнейшим детерминантом политики США».

Другие государства продолжат стремиться к лидерству США в решении новых проблем безопасности, таких как изменение климата. Например, многие страны рассматривают лидерство США как решающий фактор в том, чтобы заставить крупнейшие развивающиеся страны, такие как Китай и Индия, которые являются источником парниковых газов, взять на себя серьезную ответственность за сокращение выбросов углерода в режиме контроля над выбросом парниковых газов после 2012 года. Большинство стран «Группы 77» понимают, что их экологии вредят загрязнения, и не возражают против того, чтобы США вмешались в дела Пекина.

Другие стремятся к лидирующей роли США для противостояния распространению ОМУ путем принятия мер по снижению заинтересованности в ОМУ, усилению режимов нераспространения, предотвращения приобретения ОМУ, использования экспертизы и технологии для отбрасывания назад или уничтожения ОМУ в странах, вызывающих тревогу, создания барьеров к использованию ОМУ и минимизации последствий от его использования.

Новые отношения и пересмотр старого партнерства

Все более многополярный мир предполагает увеличение количества акторов, включая влиятельных негосударственных, с которыми придется соперничать США и другим странам. Погружение в мир, в котором меркантилизм и национализм в отношении ресурсов становятся преимущественным modus operandi,вероятно, сузит число партнеров США, повышая риск трений, если не конфронтации между державами в условиях игры с нулевой суммой. С другой стороны, мир длительного процветания усилил бы перспективы большего разделения ответственности и шагов к оживлению мультилатерализма и глобальных институтов.

В период до 2025 года Китай и Индия, вероятно, сохранят статус-кво держав, сконцентрированных на своих внутренних проблемах, пользуясь преимуществами нынешней системы и не слишком стремясь к тому, чтобы США или другие страны вносили радикальные изменения в международный порядок до тех пор, пока Пекин и Нью-Дели не сочтут, что они готовы помочь установить новые правила игры.

Хотя растущие центры влияния захотят сохранить свободу маневра и автономию, чтобы оказывать влияние в регионе, не завися от Соединенных Штатов, их отношения с США, вероятно, углубятся, если сохранятся их планы относительно большего экономического развития. Экономический крах, особенно в случае Китая, может привести к националистическому всплеску и росту трений с зарубежными странами, в том числе с Соединенными Штатами.

Европа столкнется с серьезными внутренними вызовами, которые могли бы ограничить ее способность играть более значимую глобальную роль, особенно в сфере безопасности. Чувство повышенной опасности, будь то в связи с терроризмом или возродившейся Россией, может изменить европейские расчеты относительно увеличения трат на оборону и подготовку объединенных действий. Растущая заинтересованность в экономическом и социальном развитии стран Магриба и Ближнего Востока повышает шансы Европы играть стабилизирующую роль, подобную той, которую она сыграла во время расширения на Восток. Япония, чтобы идти в ногу с Китаем, может усилить свою роль в политике и в сфере безопасности в регионе. Мы ожидаем, что другие страны, такие как Бразилия, возьмут на себя более экспансивные роли в регионе и увеличат свое участие в конкретных ключевых глобальных вопросах, таких как торговля и изменение климата.

Существующие тенденции предполагают, что Россия более непосредственно, чем другие возникающие центры влияния, заинтересована в оспаривании того, что она считает международной системой, находящейся под управлением США. Однако более диверсифицированная экономика, развитие независимого среднего класса и опора на зарубежные технологии и инвестиции для развития энергетических ресурсов могли бы изменить эту траекторию. Более ранний, чем предполагалось, отказ от ископаемого топлива также может положить конец недавно начавшемуся восхождению России.

На Ближнем Востоке, где США, вероятно, останутся доминирующим внешним игроком, текущие тенденции предполагают более серьезную роль азиатских государств, которые укрепляют свои растущие экономические связи более сильными политическими факторами. Азиатские державы наряду с европейскими могли бы стремиться или быть привлечены к будущей работе по укреплению международной безопасности на Ближнем Востоке. Роль НПО будет расти соразмерно увеличению гуманитарных потребностей, проистекающих от изменения климата. В свою очередь международное сообщество, включая США, будет больше полагаться на НПО в сфере оказания гуманитарной помощи.

Меньше финансового предела погрешности

Доллар уязвим в условиях крупного финансового кризиса, и международная роль доллара, вероятно, снизится: из беспрецедентной «глобальной резервной валюты» доллар превратится к 2025 году в единицу, первую среди равных в валютной корзине. Это может произойти резко в начале кризиса или постепенно в ходе глобального перебалансирования. Это снижение повлечет реальные альтернативы и поставит Америку перед новыми сложными выборами во внешней политике. Статус доллара как международной резервной валюты дает США привилегии, в том числе защиту от риска валютных потрясений, что позволяет поддерживать низкие процентные ставки, пока стабильный источник внешнего спроса на доллары дает США уникальную возможность управлять огромным бюджетным дефицитом без ущерба для мировой экономики.

США пользовались этими привилегиями более 60 лет и, возможно, так к ним привыкли, что перестали замечать. Хотя полная потеря резервного статуса маловероятна, удешевление доллара может поставить США перед сложным выбором между честолюбивыми целями во внешней политике и высокими внутренними затратами на достижение этих целей. В свете более высоких процентных ставок, более высоких налогов и возможных нефтяных кризисов американской общественности стоило бы взвесить экономические последствия, например, решительных военных действий. Воздействие на страны, желающие, чтобы США играли сильную роль, может оказаться не меньшим, если влияние США пойдет на спад или если США не захотят действовать. Кроме того, зависимость финансовой стабильности США от внешних источников может ограничить американскую свободу маневра.

Более ограниченное военное превосходство

В 2025 году США сохранят уникальные военные возможности, особенно способность применять военную силу в мировом масштабе, чему другие страны продолжат завидовать и на что продолжат полагаться в целях обеспечения безопасности мира. Способность Соединенных Штатов защитить «всеобщее достояние», обеспечить свободное движение энергоресурсов может обрести еще большее значение в связи с угрозами энергетической безопасности. США также продолжат считаться партнером в области политики безопасности для многих стран, находящихся в конфронтации с набирающими силу враждебными ядерными центрами влияния. Хотя появление новых ядерных государств может ограничить свободу действий США, военное превосходство США как в конвенциональном, так и в ядерном вооружении, а также в противоракетной обороне будет важнейшим элементом сдерживания откровенно агрессивного поведения некоторых новых ядерных государств. От США также будут ожидать использования военной мощи для противостояния международному терроризму.

«Ожидаемые события в сфере безопасности ближе к 2025 году могут вызвать вопросы о традиционных преимуществах США в конвенциональных вооружениях».

Однако потенциальные противники США будут продолжать попытки сравнять шансы на игровом поле, используя асимметричные стратегии для эксплуатации кажущейся военной и политической уязвимости США. В будущем продвинутые государства смогут организовывать космические операции, сетевые атаки и информационные войны, чтобы сорвать планы американских военных операций накануне конфликта. Некоторые противники могут рассматривать кибератаки и диверсии в отношении критически важных объектов США в экономике, энергетике и транспортной инфраструктуре как возможность превзойти США на поле битвы и ущемить американские интересы на американской же территории. Кроме того, потенциальные противники и союзники США могут счесть, что длительное распространение ракетных систем дальнего действия, способностей по ограничению доступа, ядерного оружия и других форм оружия массового поражения все больше ограничивает американскую свободу действия во время кризиса, несмотря на военное превосходство США в отношении традиционных вооружений.

Традиционные союзники США, в частности Япония и Израиль, возможно, будут чувствовать себя к 2025 году менее защищенными, чем теперь, в результате неблагоприятных демографических тенденций внутри стран, дефицита ресурсов, а также более активного военного соперничества на Ближнем Востоке и в Восточной Азии, особенно если возникнут сомнения в жизнеспособности американских гарантий безопасности.

Сюрпризы и непредвиденные последствия

Как становится понятно из этого исследования, следующие 15–20 лет содержат больше непредвиденных обстоятельств, чем ожидаемых. Все акторы, не только США, будут подвержены влиянию непредвиденных потрясений. По разным причинам представляется, что США в большей степени, чем другие страны, способны выдержать эти потрясения, но удачи США также зависят от силы и устойчивости всей международной системы, которая, по нашим оценкам, является более хрупкой и менее подготовленной к последствиям очевидных трендов, таких как энергетическая безопасность, изменение климата и рост числа конфликтов, не говоря уже о неочевидных трендах.

Хотя по своей природе сюрпризы сложно предсказуемы, мы попытались в нескольких сценариях отразить возможные альтернативы будущего, и в каждом описаны возможные изменения роли США.

Мир без Запада. В этом сценарии США отходят на задний план, а их роль существенно уменьшается. Вступая в контакт с нестабильными частями мира в примыкающих регионах, таких как Афганистан, Китай и Индия, жители Центральной Азии должны сформировать или поддержать другое партнерство, в данном случае Шанхайскую организацию сотрудничества. Фрагментация и распад мирового порядка на региональные и другие блоки хотя и не достигнут масштабов советско-американского раскола, вероятно, возвестят наступление эры замедления темпов экономического развития и глобализации, менее эффективных действий в решении международных проблем, таких как изменение климата и энергетическая безопасность, а также потенциального роста политической нестабильности.

Октябрьский сюрприз. Далеко не только США испытывают недостаток эффективного управления изменениями в процессе глобализации, экономического роста и деградации окружающей среды. Неявным фактором в этом сценарии является потребность в более качественном американском лидерстве и более сильных многосторонних институтах, необходимых для того, чтобы избежать еще более разрушительных кризисов. За просчеты других стран, таких как Китай, приходится платить высокую политическую цену, что, возможно, усложнит для США и других стран возможность составления общего для всех плана более устойчивого экономического развития, предусмотрев в нем последствия конфликтов между крупнейшими державами.

Распад БРИК. В этом сценарии растущая конкуренция между большими державами и возрастающая ненадежность поставок энергии приводят к военной конфронтации между Индией и Китаем. Пекин считает, что США встали на сторону Индии и желают поражения Китая. Война крупных держав предотвращена, но главным действующим лицам приходится прибегнуть к помощи третьей силы, в этом случае Бразилии, чтобы восстановить международный порядок. Учитывая дезорганизацию БРИК, влияние США сильно возрастает, но международная система переживает сумбур, поскольку военное столкновение приводит к внутренним переворотам и росту националистических настроений.

Политика не всегда локальна. В некоторых вопросах, таких как окружающая среда, произошел сейсмический сдвиг между правительственными и неправительственными акторами. Впервые большая часть избирателей считает, что коалиция негосударственных акторов лучше представляет «планетарные» интересы; в этом сценарии правительства должны проявить большую осмотрительность или столкнуться с серьезными политическими последствиями. Возможно, это будет частный случай, поскольку по более традиционным проблемам национальной безопасности национальные, этнические, классовые и другие различия дадут о себе знать и подорвут авторитет международных политических движений. США, как и правительства других стран, должны приспособиться к изменяющейся расстановке политических сил.

Лидерство будет ключевым фактором. Как мы отмечали в начале исследования, человеческие действия, вероятно, будут иметь решающее значение. Как мы указывали, исторически лидеры и их идеи, позитивные и негативные, были важнейшими факторами, меняющими ход игры на протяжении истекшего столетия. Каждый по отдельности и все вместе в следующие 15–20 лет лидеры будут оказывать мощнейшее влияние на ход событий, особенно в отношении обеспечения более приемлемого результата. Как мы подчеркивали, похоже, что нынешние тенденции ведут к возникновению в следующие 15–20 лет более фрагментированного и полного противоречий мира, однако плохой исход не неизбежен. Международное лидерство и сотрудничество будут необходимы для решения глобальных проблем и понимания их сложности. Данное исследование должно содействовать этому процессу: демонстрируя некоторые альтернативные возможности, мы надеемся помочь политикам вести нас к верным решениям.