Мир Роджера Желязны. Лорд фантастики

Джек Холдеман ЮЖНЫЙ ДИСКОМФОРТ

Этель была создана для неприятностей. Ее жизнь состояла из одной темной полосы. Изгнание из Зачарованного леса было самым лучшим из всего, что с ней случилось.

Ссылка на Землю с ее реальным временем считалась среди сказочного сообщества самым жестоким наказанием, но Этель воспринимала эту ситуацию иначе. Пусть вершители добра резвятся со своей эльфийской пудрой и волшебными палочками; Этель же довольствовалась холодным пивом и заброшенной удочкой в любой день недели. Кроме того, ей нравилась вонючая приманка; чем больше в ней было гнили, тем больше она нравилась Этель.

Этель потеряла свои крылышки после многочисленных проступков, серьезных и не очень. Начиная от застилания кровати Королевы Фей слишком короткими простынками до вытаптывания цветов в Саду Успокоения, она вечно попадала впросак, начиная с того времени, когда была еще сущим головастиком. Получить пинка и лишиться места было для нее лишь вопросом времени.

Она во всем винила своих родителей. И не за мутации в своих фейских генах, а за имя. Этель! Что за имечко для феи, черт возьми? У фей должны быть миленькие игривые имена, например Трикси или Трина. Или же что-то классическое, как Титания или Гипотенуза. Этель! Звучит, как какой-нибудь побочный продукт переработки нефти. Неудивительно, что она выросла такой опечаленной и потерянной. Она была помечена от рождения. Помечена печатью беды.

Этель пожала плечами и понюхала кальмара. Даже для наживки он восхитительно устарел. Она бросила оторвавшееся щупальце Лютеру, который с коротким рычанием вытянул грязную лапу из темного угла за музыкальным автоматом, чтобы схватить подачку. Это, конечно, разбудило Дьявола, чьи отросшие когти тут же заскрежетали по бетонному полу магазина, торговавшего пивом и наживкой. Он решил проверить, что происходит.

Дьявол был самым уродливым и злобным на вид питбулем из всех, какие попадались Этель. Она выиграла его в покер самым нечестным образом. Этель сохранила лишь немногие из своих волшебных способностей, среди них была способность манипулировать азартными играми, устраивать дорожные происшествия и переворачивать лодки. Все это были очень полезные умения для хозяйки магазина наживки в этих забытых Богом болотах Флориды. Она швырнула подгнившее щупальце Дьяволу, который поймал его налету, звучно щелкнув челюстями.

Позже он скорее всего пойдет на улицу пожевать травы, а потом плюхнется по своему обыкновению на пол. Этель почесала его безобразную голову и легонько щелкнула по носу.

— Хорошая собака, — сказала она, покривив душой.

Заскрипела входная дверь, и луч света проник в темный магазин. Медлительный и выглядевший на все свои шестьдесят четыре года, Боб Бэйпорт прошаркал мимо покосившегося бильярдного стола и каким-то чудом умудрился взобраться на табурет.

— Доброго утречка, Этель, — пробормотал он.

— Как обычно? — спросила она.

Он кивнул. Этель щелкнула банкой будвайзера и поставила ее перед стариком. Покопавшись, вытащила пакет замороженных куриных шеек и положила его рядом с пивом.

Дьявол равнодушно обнюхал левый башмак Боба Бэйпорта и вернулся на свою стопку старых газет возле печки. Старикан не особенно заинтересовал Дьявола — просто один из завсегдатаев, приходящих каждое утро за банкой пива и пакетом куриных шеек.

Боб Бэйпорт был ловцом крабов. У него было несколько ловушек, которые он забрасывал со своей лодчонки в соленые болота, окружавшие магазинчик Этель «Наживка и Пиво». Дела у Боба шли не очень успешно. Лишь в удачный день он мог заработать достаточно, чтобы заплатить за пиво, а оставшиеся несколько монеток вносил в фонд социального страхования.

Раз в месяц, если ловля крабов проходила удачно, Боб и его жена Дарлин ехали в город, чтобы хорошенько посидеть в «Барбекю» у Пита. Они были простыми людьми, и это было их единственной причудой.

Пока Боб потягивал свое пиво, Этель вытаскивала поплавки из резервуаров с живой приманкой. Дохлых креветок и мальков, чьи крошечные тельца уже начинали пованивать, она сложила в маленькую кучку. Завернув их в фольгу, она положила их в холодильник для пива. Это будет изысканным лакомством для Лютера, если кидать понемногу через неопределенные промежутки времени.

Ввалилась группа громкоголосых студентов колледжа, которые купили пива и чипсов. Решили повеселиться. Дьявол зарычал на них, Этель поддержала его. Их хохот и юношеская энергия — куда их несет в такое чудесное хмурое утро — действовали ей на нервы. Она обсчитала их и засунула на дно пакета с покупками салфетку, на которой полежал вонючий кальмар. Но этого ей показалось недостаточно.

Когда они выходили, Этель ощутила знакомое покалывание в районе лопаток, откуда когда-то росли ее крылья. Пришло время воспользоваться одной из сохранившихся способностей.

Она закрыла глаза и представила себе, как студенты стоят на обочине дороги, размахивая руками над открытым капотом, из-под которого валит пар. Ага. Проблемы с радиатором, получите билетик. Она ухмыльнулась. Дело сделано.

— До скорого, Этель, — сказал Боб Бэйпорт, пробираясь к двери артритной походкой. Из его пакетика с куриными шейками — наживкой для крабов — капала кровь.

Этель пробормотала слова прощания. И принялась за обычные утренние хлопоты.

Первым делом она засорила все раковины в ванной комками туалетной бумаги. Ничто так не способствует сосредоточенности клиентов, как мокрый пол. Затем она расшатала унитазы так, чтобы усидеть на них, не рискуя свалиться, можно было, только идеально сбалансировав свой вес на фарфоровом троне. Автомат по продаже тампонов она вывела из строя, засунув в него погнутый четвертак. Проверила пакеты с молоком, убедившись, что срок хранения относится к событиям античной истории. Сливочное и растительное масло с ходу прошли ее тест на достаточный уровень испорченности.

Ей повезло, что она была привязана к этому месту, Богом забытой дыре, в самом конце тридцатимильной дороги, покрытой гравием, созданной специально, чтобы ломать оси автомобилей. У ее клиентов не было выбора.

В холодильнике для мяса термометр показывал температуру градусов на пятнадцать выше нормы, над ведром для мытья полов клубились комары. Одноногая курица сидела, нахохлившись, на бильярдном столе.

Упаковывая вчерашние сандвичи с тунцом, Этель улыбалась. Земля, с ее реальным временем, была отличным местечком. Ей не на что было жаловаться. По сравнению с Землей ад был сплошной идиллией.

Утро пролетело быстро. Захаживали в основном завсегдатаи за своим утренним пивом либо случайные люди, желавшие купить наживку, узнать дорогу или получить бесплатный совет.

Этель позволяла себе давать бесплатные советы, исходя из принципа: сколько заплатил, столько и получишь. Одной парочке она посоветовала добраться до Комариной лагуны, сообщив, что это тайное место ловли каменных окуней. Их там заживо съедят проворные насекомые, и хорошо, если они не подцепят ничего похуже малярии. Этель получила большое удовлетворение от этого разговора.

Ибо душу Этель пересекало шоссе, в котором было не менее шести полос вредности, и она любила каждую выбоину на этих полосах. Ссылка была свободой, чистой и простой. Ее жизнь, полная веселых проказ, могла прекратиться только в том случае, если она совершит абсолютно альтруистический акт доброты, избавив кого-нибудь от страданий. Едва ли это случится. Этель предвкушала долгое и продуктивное пребывание на Земле. Она довольно мурлыкала себе под нос, похлопывая бочонок с выдохшимся пивом, и швырнула Лютеру креветочную голову, которую он ловко поймал, щелкнув челюстями.

Ланч всегда проходил оживленно, потому что у нее была привязчивая клиентура. Просто в округе не было другого места, где можно поесть. Ее коронным блюдом были сандвичи с жареной рыбой на черствой булке. Просто поразительно, что люди способны проглотить, если выдавить на это достаточно соуса «тартар». Лишь изредка кто-то жаловался на перья или кусок черепашьей скорлупы в сандвиче, и тогда в ответ говорун получал машину, заглохшую на пустынной дороге.

— Родился в рубашке, это обо мне, — сказал Скрэч, запивая сандвич теплым пивом. — Всегда мне везет.

— Такой везунчик, что же ты никак не разбогатеешь? — хихикнула Марта, которая наслаждалась своим обычным ланчем, — двумя пакетиками чипсов и тремя кружками пива.

Скрэч проигнорировал ее реплику. Он был склонен делать вид, что подобные выпады относятся не к нему.

— Не далее как вчера вечером я выиграл в покер у Берта двадцать долларов и отличную лошадь.

— Лошадь, — хохотнул Фред, одетый в засаленный комбинезон с карточкой «Сэм», пришпиленной клевому карману. — Эта лошадь была мулом. Причем старым. Никогда не видел более жалкого животного.

— Что повезло, то повезло, — как ни в чем не бывало сказал Скрэч с победным видом.

— Так как насчет лотерейного билетика? — спросила Этель. — На этой неделе джек-пот доходит до шестнадцати миллионов.

— Я уверен, что выиграю, — сказал Скрэч, вытягивая из кармана измятую долларовую бумажку и кладя ее на стойку. — Дай-ка мне один билетик.

Этель крутанула лотерейную машину. Под лопатками у нее закололо, когда машина выплюнула билетик, с виду чисто случайный, на самом же деле один из тех, что в самую последнюю минуту выпадет из тех шести номеров, которым предстоит выиграть в субботнем розыгрыше.

— Собираюсь сегодня поймать кое-кого за превышение скорости, — объяснял Гас, помощник шерифа, который любил свиные ребрышки, «Доктор Пеппер» и свою внушительную фигуру.

Было почти невероятным, чтобы кто-нибудь сумел превысить скорость на предельно разбитом участке дороги вблизи «Наживки и Пива». Гас просто любил доставлять людям неприятности. Он был склонен называть всех, с кем разговаривал, «подозреваемыми» и доводить до полного отчаяния людей, и без того убитых поломкой машины.

В будущем Гаса ждала сломанная передняя ось. В его реальном ближайшем будущем.

После обеда начался дождь, и магазинчик наполнился строительными рабочими, стремившимися убить время. Этель закрутилась и не заметила, как день сменился вечером.

Все завсегдатаи были на своих местах, и Этель была так занята, подавая пиво, что едва заметила вошедшего Боба Бэйпорта. Но все же краем глаза она не только заметила его, но и разглядела, что выглядит он ужасно. Он промок и был весь в тине. Вздыхая, он взобрался на крайний табурет в темном углу бара и начал подсчитывать мелочь.

Боб редко заходил вечером. Обычно он выпивал пива днем, заходя за наживкой. Этель подошла к нему.

— Плохой день? — спросила она, ставя перед ним пиво.

Боб кивнул, добавив два пенни к стопке монет для ровного счета и подтолкнув стопку к Этель.

— Шланг подачи бензина забился грязью, — сказал он. — Лодка заглохла у Миллеровой протоки во время грозы. Десять крабов. Так я никогда ничего не заработаю.

— У тебя по крайней мере есть Дарлин, есть к кому возвращаться домой, — сказала Этель.

— Только не на этой неделе, — вздохнул Боб. — Она в Атланте на обследовании.

Этель посмотрела на него.

— Они сказали, что операция помогла бы, но мы не можем себе этого позволить. Мы и так уже продали все, что могли, чтобы заплатить докторам. Все, что у меня осталось, — это чертова лодка, да и та меня больше не слушается.

Лэрри крикнул, чтобы ему принесли еще пива, и Этель отошла от Боба Бэйпорта, чтобы утихомирить шумную компанию. Направляясь за чистыми кружками, она крутанула лотерейную машину.

Обслужив Лэрри, она остановилась, чтобы миллионный раз объяснить Берте, что здесь не подают напитки с зонтиками в стаканах, затем вернулась к бару за пивом и заодно подтерла лужу там, где Дьявол задрал ногу на барную табуретку. Пробираясь в угол бара к Бобу, она выхватила билетик из лотерейного барабана.

— Это один клиент оставил, — сказала она, кладя билет перед Бобом. — Можешь взять себе.

— Думаешь, повезет? — спросил Боб, поднося билет к свету.

— Думаю, да, — сказала Этель, швыряя кусок покойного кальмара кошке и ощущая невыносимое жжение в районе лопаток.

Проклятье. Она-таки это сделала.

Альтруистический акт доброты должен был вернуть ее назад в Зачарованный Лес. Ко всей противной сладости, к свету. Сама мысль об этом была невыносима.

Что ж, там по крайней мере будут цветы, которые можно растоптать в Саду Успокоения, за что Королева Фей наградит парой щипков. Этель всегда относилась к тем, кто способен видеть светлые стороны в самой тяжелой ситуации.

Я познакомился с Роджером в Балтиморе в середине шестидесятых. Мы оставались друзьями в течение тридцати лет. Тридцать лет — долгий срок для многих вещей, но эти три десятилетия оказались слишком короткими. Он был хорошим другом, и я ужасно скучаю по нему.

Когда мы встретились, я был окололитературным юношей, меня привлекали к миру научной фантастики любовь к литературе вообще и желание общаться с единомышленниками. И, если быть честным до конца, пиво и ночные вечеринки тоже не были мне неприятны.

Когда я начал писать профессионально, Роджер жил в нескольких кварталах от меня. Он читал большую часть того, что я писал, и весьма поощрял меня. Это очень помогало.

Человек тихий по натуре, Роджер обладал огромным чувством юмора. Я до сих пор помню его смех и ту иронию, которую он находил в любом человеческом проявлении.

Он любил те короткие юмористические рассказы, которые я писал время от времени. Роджер внимательно прочитывал их, а потом звонил или писал мне, делясь впечатлениями о каком-то конкретном рассказе или персонаже, который привлек его внимание.

Когда он редактировал антологию «Воины крови и мечты», он позвонил мне и попросил у меня одну из моих коротких забавных вещичек, чтобы сбалансировать книгу. Вообще-то он попросил два рассказа, второй предназначался для другой антологии, но у меня хватило времени только на один.

Рассказ назывался «Сила воли», о южанине с красной шеей, чьей специализацией в «боевых искусствах» было колотить людей монтировкой по голове. Роджеру очень понравился рассказ. Он умер вскоре после выхода книги.

Итак, «Южный дискомфорт» — еще один юмористический рассказ о Юге. Возможно, как раз тот, на который у меня не хватило времени.

На который у нас обоих не хватило времени.