Miraculum

Глава 11

«Лёш, привет. Обстоятельства сложились так, что мне нужно переехать в Иркутск к Алевтине. Марине Ильиничне суд не дал даже возможности сказать слово. Но, я надеюсь, что это не навсегда. Как только мне исполнится восемнадцать, я обязательно уеду от Семирамиды и вернусь сюда. Надеюсь, что ты меня поймёшь и не будешь держать обиду. Я очень тебя люблю. Нужно лишь немного потерпеть и мы снова будем вместе.» — эти слова из видеообращения к своему парню Мира крутила в голове всю ночь. Она отправила их с помощью планшета, который ей подарил Леша, прощение прежде, чем Алевтина заставила её удалить все социальные сети и сменить сим карту. Тогда у Миры уже не было телефона, она не могла позвонить ему, чтобы сказать все лично. Уже прошло много времени с их последней встречи. Мирослава не была уверена, что Лёша до сих пор её любит. Возможно у него уже есть другая и нет смысла преданно выжидать день, когда он при личной встрече скажет, что больше не считает её своей девушкой.

«Этот период может стать хорошей проверкой для ваших чувств» — говорила Марина. Мира так же вспомнила её рассказ об отце и его выборе в пользу хоккея. Может и Лёша считает хоккей в своей жизни намного важнее любви?

«И должна ли я тогда продолжать любить того, кто не любит меня и в критической ситуации бросит точно так же, как мой отец мою мать?» — думала про себя Мира. Она даже рассуждала о том, как бы сложилась её судьба, если папа тогда не оставил Марину одну. А девушка ведь так и не знает, кто её настоящий отец, как его зовут и где он находится. Знала она только то, что он хоккеист, по крайней мере в прошлом.

До трех часов ночи Мирослава ворочалась в кровати. Потом ей все же удалось заснуть, но в шесть утра сон прервала тетка. Она вошла в комнату девушки, шлепнула по выключателю, озарив помещение ярким светом лампы и приказала Мирославе вставать. Алевтина заставляла следовать строгому режиму дня. Подъем был ровно в шесть, а отбой в десять. Опозданий из колледжа или с прогулки женщина терпеть не могла. Пять минут задержки уже становились для неё сигналом к очередной лекции по этикету.

Портить настроение с самого утра Мирослава себе не хотела. Она предвкушала новую поездку на Байкал. Ради этого можно было час стерпеть разговоры с тетей.

— садись, поговорим, — сказала Алевтина вместо того, чтобы пожелать племяннице доброго утра. Девушка не успела умыться и сменить пижаму. Тётя подставила стул к кровати Миры. — ты вчера была в колледже?

Мирослава напряглась. Алевтина не будет задавать такие вопросы с пустого места.

— была, — отчасти девушка сказала правду. Ведь она на самом деле присутствовала на первой паре.

Алевтина удовлетворительно кивнула головой, но на её лице сразу появилась улыбка недоверия.

— тебе не получится меня обмануть, милая. — Алевтина достала из кармана халата маленький листочек, на котором не было свободного от чернил места. — ты смотрела Чемпионат по фигурному катанию, интервью с Адамовой, про её школу, маршрут до озера Байкал. Как ты мне все это объяснишь?

— банальной любопытностью, — дерзко ответила Мирослава. — вы запретили мне заниматься фигурным катанием, но вы не сможете мне запретить читать о нем и смотреть Чемпионаты. Я не буду всю жизнь сидеть у вашей ноги как собака.

— ты до сих пор веришь в то, что она тебя ждёт? — посмеялась Алевтина, говоря о Марине. — не нужна ты ей была и будешь всегда! — злобно сказала она. — а про твое желанное возвращение она специально сказала по моей просьбе, чтобы ты не выпендривалась и спокойно поехала.

— она не стала бы этого делать! — яростно возразила девушка. — вы не попросили бы её, потому что ненавидите. Она вас тоже теперь не может! — Алевтина открыто врала от своего бессилия.

Она понимает, что не сможет сдерживать Мирославу всю жизнь. Ей не помогают угрозы и запреты, лекции и упрёки. Мирослава становится все более напористой. Она с лёгкостью находит отговорки и аргументы словам тётки. Девушку уже невозможно заставить стыдиться, говоря о её неблагодарности за заботу «подаренную» Алевтиной.

— и я вас тоже не люблю и хочу вернуться к Марине. — закончила Мира.

— угу… — смурно произнесла женщина. — с сегодняшнего дня ты под домашним арестом.

— что значит под домашним арестом? — настороженно спросила Мирослава.

— это значит, что из дома по своим хотелкам ты больше не выйдешь. Будешь ездить до колледжа и обратно. Телефон я твой забираю, а тебе вручаю старый добрый кнопочный. — Алевтина встала и схватила с тумбочки сотовый Миры. Девушка попыталась выхватил мобильный обратно, но тётя сильно оттолкнула её.

— вы никто, что распоряжаться моей жизнью! — во все горло крикнула Мирослава. На глазах наворачиваются слезы обиды и подавленности.

Очередной поток хамства от племянницы Алевтина проглатывать не стала. Женщина замахнулась и со всей силы ударила девушку по лицу. У Мирославы зазвенело в ушах, а голову словно набили ватой. Тетка ушла из комнаты и громко хлопнула дверью. Мира через несколько минут осознала, что произошло только что. Этого больше терпеть нельзя. За год все станет только хуже, а потом уйти будет сложнее или даже невозможно. Девушка решила бежать. Она села на кровати, поджав под себя ноги, прикидывая ход своих действий.

— Почему сидим? — строго спросила Алевтина, зайдя в комнату через пять минут. — быстро оделась и пошла на учёбу.

Мирослава сидела неподвижно, опустив глаза в пол. Алевтина повторила свое требование, но девушка продолжала её игнорировать. Женщина подошла и взяла Мирославу за руку, а затем резко потянула, из-за чего девушка оказалась на полу. Она не успела сориентироваться, чтобы сгруппироваться и упасть безопасно. Мира ударилась о паркет коленом травмированной ноги. Боль мгновенно пробежала по телу. Мирослава теперь в той же позе сидела на полу.

— я в девять позвоню твоему куратору и узнаю дошла ли ты до колледжа. — сказала Алевтина.

Тетя вышла из квартиры громко хлопнув дверью. Ей приходилось ехать через весь город, поэтому из дома она выходила рано.

Девушка опустила голову на колени и разрыдалась в голос. В сердце выла тоска по родительскому дому, по разбитым мечтам и поломанной судьбе. Чтобы все исправить, есть только один путь — в Москву. Выплеснув накопившиеся эмоции, Мира собралась силами, чтобы встать и сделать шаг к своему будущему. Такому, каким она сама его хочет. Мирослава тепло оделась, чтобы не замёрзнуть в дороге. В сумку она положила только самое необходимое: расчёску, косметичку, паспорт, банковскую карту и коньки. До столицы девушка решила добираться самолётом. Это будет быстрее. Мира вызвала такси. Самый скорый и дешёвый рейс вылетает через час. Чтобы скрыть след от удара по лицу, девушка надела медицинскую маску, а шапку стянула на глаза. По бокам синяк прикрывали пряди волос.

С облегчением Мира ехала в аэропорт. Чем дальше она удалялась от дома тети, тем слаще становилось внутри. Всего каких-то шесть часов полета и перед глазами появится облик Москвы.

В кассе Мирославе удалось урвать последний билет на ближайший рейс. Для нее это был своего рода благоприятный знак, что столица уже ждёт новую чемпионку по фигурному катанию. Девушка купила в дорогу воды, пару пирожков и конфеты.

Регистрация на вылет прошла без происшествий. Миру никто не спросил о разрешении родителей на полет. И это было ещё одним успешным шагом. Уже в самолёте Мирослава задумалась о скоротечности изменений в жизни. Год назад она была тихая и домашняя девочка, мечтающая о чемпионате, и находилась под двумя крыльями мамы и папы. Спустя время она стала сиротой, но при этом родные родители оказались живы. Лишь утром ей приходилось пережить физическую и душевную боль от тетки. А всего через несколько часов она снова сможет спрятаться за спиной матери и с детской непосредственностью мечтать о Кубке Льда.

На соседнее сидение подсела дама примерно пятидесяти пяти лет.

— здравствуй, — улыбнулась она, — вместе полетим.

Женщина на первый взгляд оказалась очень приятной и лёгкой. Она была одета в джинсы и джемпер белого цвета. А которые волосы были аккуратно уложены бигудями. Мира поздоровалась в ответ.

— ты болеешь что ли? — спросила женщина.

— нет, — ответила девушка. — есть лёгкий насморк. Я пью противовирусное. — благодаря маске, её расплывшийся на половину лица синяк никто не замечал. Соседка сидела по другую сторону, поэтому у неё даже не возникало подозрений.

— мы с коллегами летим на экскурсию Москву, а ты?

— К маме, — с полным душевным удовлетворением и нескрываемой гордостью сказала Мира.

Дама оказалась педагогом из лицея. Она покупала билет позже, чем остальные учителя, поэтому сидела от них в конце салона.

— кто у тебя мама?

— тренер по фигурному катанию, — Мирослава с интересом делилась с женщиной подробностями из своей новой страницы жизни.

— надо же, — дама будто что-то подозревала. — а как её зовут?

— Адамова Марина Ильинична, — Мира была удивлена, почему она спрашивает имя тренера. Неужели они знакомы?

— я не знала, что у нее есть дети. На сайтах об этом не писали.

— каждый имеет право на тайны. Особенно публичные люди. Не так ли? — девушка хотела спросить, откуда дама знает Марину, но она поспешила сказать первой.

— да, — согласилась попутчица. — мой сын раньше тоже занимался фигурным катанием. Один раз Марина Адамова приезжала к нам в город, после этого он бредил тем, чтобы тренироваться у нее. — похожую историю Мира уже слышала от Миши. Она внимательно смотрела на женщину и ждала деталей. — Но в драке ему сломали ключицу. Теперь он работает в спортивном магазине и не знает, где себя найти.

Мира уже не сомневалась, что компанию до Москвы ей составила мама парня, с которым она вчера каталась на Байкале. Удивительно, как тесен этот мир.

Женщина достала из сумки мобильный, чтобы показать Мирославе фотографии сына. В прошлом Миша подавал большие надежды. Он не раз становился чемпионом области и тоже хотел попытать счастье и свои силы на Кубке Льда. Чистые прокаты, пластичное тело, идеальная актёрская игра на льду пророчили ему блистательную спортивную карьеру.

— за ним девчонки толпами бегали, — рассказывает мама Миши, листая фотографии в телефоне, — он выбрал себе одну. Внешне красивая, а внутри гнилая. Крутила сразу с несколькими мужиками, а один из них оказался влиятельным и очень ревнивым. Подкараулили моего Мишу и поломали.

Дама расстроенно убрала телефон в сумку. Воспоминание о несправедливой доле своего сына заставили её взгрустнуть.

— мы с ним знакомы. — сказала Мира. Женщина оживленно взглянула на соседку. — он помог мне выбрать коньки, а потом мы ещё раз пересеклись на Байкале.

— надо же… — снова произнесла она, — тогда и мы будем знакомы, Виктория Владимировна, — дама протянула руку девушке.

— Мирослава, — она протянула руку в ответ. На безымянном пальце правой руки у дамы красовался старинный перстень, — можно просто Мира.

— так это значит в честь тебя Адамова свою школу назвала?

— возможно, — посмеялась девушка.

Виктория теперь смотрела на Мирославу не как на попутчицу. Её сыну было уже двадцать шесть лет. После ошибки с той девушкой, он боялся снова заводить отношений. Даже банальные знакомства и дружеские походы в кино пропали из его жизни. Виктория Владимировна очень боится, что ее сын так и не найдет верную спутницу жизни и останется один. Мирослава стала первой девушкой, к которой Миша проявил больший интерес.

Невероятная история из уст матери перевернула картину восприятия парня в глазах Мирославы. Она посчитала его борзым и дерзким, а он оказался робким и ранимым.

— ты тоже занимаешься фигурным катанием? — спросила Виктория Владимировна.

— да. Но я проучила травму. Теперь планирую вернуться к тренировкам.

Мира рассказала женщине об аварии и непростой процессе реабилитации. Она внимательно слушала, стараясь не пропустить ни слова девушки. Теперь Виктория уловила тонкое различие Миры от других девчонок. Она фигуристка, а к ним Михаил всегда относился особенно.

— а в Иркутске ты что делала? Ты не живёшь с мамой? — от дамы полетели каверзные вопросы. Мирослава не рискнула говорить женщине правду только из-за того, что эта не её тайна.

— Приезжала в гости к двоюродной сестре, — соврала девушка. — а может лучше вы расскажете о своей работе?

Мира нашла отличную уловку для отвода от темы разговора. У Виктории Владимировны в запасе скопилось много забавных и неординарных историй из жизни школы. Её байки заняли все время полёта. Шесть часов пронеслись как одно мгновение. И вот, пилот уже сообщал о посадке. Свершилось! Мира прилетела в Москву.

Спускаясь по трапу самолёта, Виктория Владимировна прощалась с Мирославой. Она призналась, что была приятно удивлена их знакомству и такому необычному совпадению приятельских отношений Миры с её сыном.

— если будешь в Иркутске ещё раз, то заходи в гости, — женщина протянула Мирославе листочек с адресом. — пока! — она помахала девушке рукой и присоединилась к коллегам.

— до свидания! — громко сказала в ответ Мира. Девушка положила листок между страницами паспорта и направилась с потоком пассажиров на выход из аэропорта.

Первое впечатление о Москве было восхитительным. Несмотря на её серость и неприветливость, Мира ощущала себя как принцесса в сказке. Она вдыхала воздух, наполненный выхлопами автомобилей и предприятий, но даже он после душного Иркутска казался ей сладким глотком свободы. Мирослава отправилась на парковку, где приезжающих поджидали таксисты с предложениями подвести до нужного места. Бородатый мужчина невысокого роста согласился довести девушку за невысокую цену. Он набрал в навигаторе пунктом назначения школу фигурного катания на коньках Марины Адамовой «Мира».

В окне авто проплывал храм Василия Блаженного, набережная Москвы реки, Кремль и много других интересных достопримечательностей великой столицы. Школу Марина открыла в близи национального парка. Небольшое здание окружали сосны, а шум дорог был совсем не слышен. Мира поблагодарила таксиста за поездку и вышла из машины. Оставалось сделать один шаг, чтобы переступить порог школы и начнётся новая жизнь.

Над главным входом каллиграфическими буквами большого размера была написано её имя «Мира», ниже печатными «школа фигурного катания М.И.Адамовой». Девушка улыбнулась и отворила тяжёлую дверь. В школе было тихо. Мира проходила, хромая на одну ногу, по длинному узкому коридору, внимательно рассматривая все вокруг себя. В куртке становилось жарко. Однако, Мирослава не торопилась снимать одежду. Ссадина, наверняка, стала ещё больше. Она просто стеснялась своего внешнего вида.

На стене видели фотографии девушек и парней, входивших в команду Марины. Мирослава остановилась, чтобы взглянуть в их лица. Она смотрела на своих соперниц. Вероятно, ни одна из них не уступает ей по силе, а многие, возможно, значительно превосходят её в технике. Ниже висят фотографии тренерского штаба. Мира знала этих людей из статей и интервью. Хореограф с интересным именем Герман Демьянович предстал на своём портрете в красном шарфике поверх рубахи в клетку. А второй тренер Надежда Викторовна из-за светлых волос пепельного оттенка казалась божьим одуванчиком.

— девушка, вы кого-то ищете? — раздался знакомый голос за спиной.

Мира обернулась. В длинных брюках и белой свободной блузке стояла Марина. Она не узнала свою девочку в теплом пуховике, вязаной шапке и маске.

— Здравствуйте, Марина Ильинична, — радостно сказала Мирослава.

Только по голосу Марина догадалась, что этот пингвиненок на самом деле её дочка. Она прикрыла рукой рот, из которого вылетели обрывки смеха, и подошла к девушке.

— ну привет, душа моя пропащая, — прошептала она. — честно говоря, я не надеялась, что ты приедешь.

— Алевтина запрещала.

Глаза Мирославы ярко сияли. По ней и нельзя было сказать, что девочка сильно настрадалась за последние дни.

— иди сюда, — подозвала жестом она девушку и заключила в свои объятия.

Моментально обеим стало легче на душе. Весь год Мире не хватало простых человеческих объятий.

Марина сразу не предала значения тому, что Мира закутана в сто одёжек как капуста. Она пригласила ее пройти в кабинет.

— почему хромаешь? — спросила она.

— на льду упала, — Мирослава снова обманула, сама не зная зачем. Она не спеша следовала за мамой.

Кабинет Марины оказался очень просторным. Все здесь было новое и современное. Большой плазменный телевизор для просмотра прокатов в записи, стеллажи с наградами и грамотами, широкий стол с бумагами директора школы. Женщина посадила девушку на кожаный белый диван.

— Ты почему приехала? — спросила она.

— вы же сказали, что будете меня ждать. Вот я и здесь. — зрачки Миры бегали, поэтому Марина сразу заподозрила в её словах неладное. Она сама стянула с головы девушки шапку.

— как это тебя Алевтина отпустила? — продолжала расспросы Марина.

— да не отпускала она меня! — раздражённо произнесла Мира. — я сбежала от неё.

Марина молча смотрела на девушку. Она специально не торопилась снимать с лица Мирославы медицинскую маску. А убедившись, что дочь не болеет и даже не подаёт признаков лёгкой простуды, освободила лик Миры от оков. От увиденного внутри все сжалось. Марина уже ругала себя за то, что позволила Алевтине забрать Мирославу. Сейчас женщину мучает только один вопрос:

— она тебя ударила?

— Да… — покачала головой Мира, — поэтому я больше никогда туда не вернусь.

«Да я и сама тебя не отпущу» — сказала про себя Марина.

— а ты точно на льду упала?

Мире было достаточно только посмотреть в глаза женщине, чтобы она все поняла без слов.

— раздевайся и пошли. — Марина встала у дверей.

— куда?

— к врачу тебя отведу. Может хоть скажет, чем лечить твои синяки.

Мира сняла с себя теплую куртку и осторожно сложила ее на диване. Маску она надела обратно, не желая кому-либо показывать свое побитое лицо.

Марина под руку повела Миру дальше по коридорам, пока они не остановились у медицинского кабинета. За дверью сидела милая женщина с короткой стрижкой. Тёмные волосы врача легко завиты, а под белым халатом была надела зелёная униформа как у хирургов в неотложке. Она заметно удивилась, когда увидела лицо Мирославы.

— Лиза, посмотри эту девушку, — тоном начальника обратилась Марина к женщине. — колено ещё у неё болит.

— это новенькая? — поинтересовалась врач.

— да.

Мирослава с благодарностью взглянула на Марину. Только что ее зачислили в школу. Теперь она может выдохнуть спокойно. Если Мира и вернётся когда-то в Иркутск, то только на соревнования или в качестве туриста.

— как тебя зовут? — спросила женщина.

— Мирослава. — ответила девушка и на автомате добавила, что её можно называть просто Мира.

Лиза мельком взглянула на Марину, словно начиналась о чем-то догадываться. Женщина попросила девочку спустить маску.

— в принципе, с лицом-то мне все понятно. — Лиза усадила девушку на кушетку и попросила оголить колено. — тут сильный ушиб. Через пять дней можете приступить к тренировкам.

В этот момент в медкабинет без стука вошла Надежда Викторовна. Женщина в синем спортивном жилете сразу остановила фокус внимания на Мире.

— новенькая? — спросила она Марину.

— да-да. — нервно повторила свой ответ женщина.

— Марина Ильинична, как мы можем брать на зачисление без просмотра? — в недоумении посмотрела на главного тренера вторая.

— эта девочка занималась со мной раньше. Я знаю, как она катается и могу ее взять без просмотров.

От разговора троих женщин Мирослава почувствовала, каким строгим директором является Марина. Она не советуется с подчинёнными в вопросах, а просто озвучивает свое решение.

Лиза написала на листочке название мази для снятия отёков и ушибов. Марина поблагодарила доктора Лизу и поспешно удалилась из кабинета вместе с девочкой.

— ты что-нибудь понимаешь? — присела напротив Лизы Надежда.

— Тут и понимать ничего не надо, — усмехнулась доктор. — и так ясно, что Адамова пристроила под бок кого-то из родственников. Кстати, не удивлюсь, если это её дочь, которую она от всех скрывала.

Последнее предложение Лиза добавила, чтобы просто пошутить. Но Надя смотрела на неё так, будто верила словам подруги.