Miraculum

Глава 9

Грозная фигура иркутской тетки двигалась на беспечно разговаривающих Миру и Марину.

— Я тебе сказала с ней не встречаться? — Алевтина одним только взглядом испепеляла облик Марины. — и даже не приближаться к ней?

Марина сначала не хотела вступать в диалог с женщиной, но терпеть такое количество негатива и оскорблений она больше не может. Марина встала со скамейки.

— ты кто такая, чтобы устанавливать здесь свои порядки? — ответила она Алевтине.

— это я кто какая? — женщина бросила пакеты на землю и, встав в воинственную позу, хитро посмотрела на Марину. — это ты здесь никто и звать тебя никак уже шестнадцать с половиной лет. — Алевтина сделала акцент на возрасте девочки. Марина сразу смекнула, что если не отступить и не завершить разговор, то все тайное прямо сейчас станет явным.

— так стоп! — вступилась Мирослава. Её внезапный крик остановил дискуссию женщин. — может вы спросите, чего хочу я?

— ты, моя хорошая, должна хотеть быть успешной и обеспеченной женщиной. — начала читать морали Алевтина, — найти достойную работу, выйти замуж и родить детей.

Мирослава отчаянно взвыла. Эту женщину невозможно уличить в том, что она не права и её правила жизни подходят далеко не всем.

— тётя Аля, я хочу быть счастливой и любить! А это я смогу сделать только тут… — девушка не успела договорить. Алевтина махнула на нее рукой и приказала закрыть рот.

— доживешь до тридцати, все поймёшь и потом спасибо мне скажешь. — проворчала она.

— ты действительно думаешь, что она будет тебя благодарить за то, что ты сейчас ей жизнь ломаешь? — недовольно спросила Марина, скрестили руки на уровне груди.

Она не думала, что Алевтина на самом деле настоящая горгона. Женщина считала, что Мирослава преувеличивает некоторые вещи, чтобы всеми правдами и неправдами остаться жить в этом городе. Как оказалось, девочка даже обо многом умолчала.

— она же тебе говорит, что у нее есть мечта, она хочет заниматься спортом. У неё есть любимый человек в конце концов.

— ты хочешь сейчас об этом поговорить? — коварно усмехнулась Алевтина.

— да, хочу! — воскликнула женщина. — Я хочу, чтобы ты её услышала.

— тебе родители свободу дали, так чем все закончилось?

— речь не обо мне. Не надо меня сюда впутывать. Ты ничего не знаешь обо мне.

— не знаю?! — возмутилась Алевтина, — я знаю достаточно, чтобы чётко представить, к чему приведёт твоё воспитание!

Разговор пошёл по очередному кругу. Теперь и Марина поняла, что женщине бесполезно доказывать её неправоту. Она словно упертый баран, что рвётся в одни закрытые ворота, не обращая внимания на множество открытых других.

— откуда вам знать, что Марина Ильинична подаст мне плохой пример? — Мирослава решила вступить в разговор. Она надеялась, что вместе с Мариной им удастся достучаться до Алевтины.

— вот! Вот они твои гены! Посмотри, как она со мной разговаривает! — показывала дама пальцем на девочку.

Алевтина хотела упрекнуть Марину, но вместо этого сделала тайное явным.

— что значит «твои гены»? — испуганно спросила Мира, глядя в глаза Марине.

Она бы могла понять выражение «ваши гены», что было бы отсылкой к ее семье по линии мамы Маши. Но слово «твои» говорило само за себя.

— Алевтина, мне кажется, что вы сейчас ведете себя неподобающим образом. — обратилась к женщине Марина.

— не тебе меня жизни учить! Ты как была безответственной и легкомысленной, так и осталась такой. — Алевтина села на скамейку рядом с девушкой. Она гладит её по голове и причитает, — из памяти Миши и Маши я не хотела тебе ничего говорить. Родители тебя удочерили. А мать твоя биологическая вот стоит! — женщина указала на Марину.

У Марины сердце в пятки ушло. Этого стоило ожидать от Алевтины. Тётке сказать правду будет намного выгоднее в своём положении, чем молчать. Так Мирослава точно не захочет оставаться с Мариной, посчитав её предателем. Но девушка только рассмеялась.

— тётя Аля, ну вы могли что-то другое придумать, — с улыбкой сказала она, — зачем вы так обижайте моих родителей. Они же все видят с небес. — потом её лицо стало серьёзным, — не надо так нагло врать. Ведь правда, Марина Ильинична?

Марина стояла молча в растерянности. Реакция девочки не даёт ей никак определиться с правильным ответом. Вроде как Мира не поверила в слова Алевтины, но раз на то пошло, то у женщины наверняка есть доказательства.

— Алевтина, оставь нас, — строго попросила Марина.

— ещё что для тебя сделать? — съязвила она.

— оставь. — настойчиво требовала женщина.

— тётя Аля, уйдите, пожалуйста. — неожиданно сказала Мира.

Девушка всматривалась в Марину и по её виду поняла, что от неё скрывают серьёзные вещи и этот бред с её удочерением может оказаться реальностью. Здесь и сейчас она хочет знать правду.

— уйдите! — уже не сдерживая свои эмоции крикнула на тетку Мира.

— тьфу, — плюнула в сторону женщина, — я там буду.

Уходить она далеко не собиралась. Женщина взяла пакеты и села на другую скамейку. Она видела Марину и Миру, но не могла слышать их разговоры.

Девочка смотрела на Марину глазами требующих объяснений. Женщина села обратно на свое место.

— мне тогда было столько же, сколько тебе сейчас, — Марина начала рассказ издалека. Она не смотрела на Мирославу. Её взгляд был устремлен вперёд. Только так женщина сможет объяснить все, не упустив ни одной важной детали. А Мирослава, напротив, пронзала Марину взглядом. — я тренировалась в Москве у очень известного тренера. В один из дней я встретила его. Того, кто вскоре стал твоим отцом. Жила я, можно сказать, одна. Бабуле особо дела до меня не было. Она жила в обнимку с телевизором, жаловалась на свое здоровье и врачей. Так и получилось, что даже в эпоху технологий и интернета, где все подробно описано, я не понимала, к чему могут привести настоящие взрослые отношения между мужчиной и женщиной. В этом плане мне не хватило наставлений мамы. И вот однажды, мой парень говорит, что ему предложили новый контракт и он принял решение уехать. Как я уже говорила, хоккей оказался для него дороже меня. Прошло время, я узнала, что в положении. Честно признаюсь, что первой мыслю стал аборт. Я мечтала о Кубке Льда, так же, как и ты, и не хотела заковывать себя в кандалы из пелёнок. Маша не могла иметь детей, поэтому изъявила желание тебя забрать. Этот договор нас абсолютно устраивал: у меня появилась возможность реализовать свою мечту, у Маши ребёнок, а у тебя мама.

Это было все, что хотела сказать Марина. Она подняла взгляд на девочку, глаза которой уже были полны слез. Но Мира не плакала. Она уже исчерпала все слезы, когда ей сообщили о смерти мамы Маши. Девушка просто смотрела на Марину. Женщина скоротечно меняла свои роли. От простого тренера до тети, а затем матери.

— Алевтина боится, что ты рядом со мной наделаешь таких же ошибок. — добавила Марина.

Она подняла руку, чтобы обнять девушку, но Мира резко отмахнулась. В это невозможно было поверить. Она сходила с ума от потрясений. Как можно пережить морально столько несчастий: смерть родителей, авария, перелом ноги и вероятность никогда не вернуться в фигурное катание, суд, жизнь с тёткой в Иркутске и страшная правда об удочерении. Она не удивиться, если Лёша завтра напишет скажет, что им нужно расстаться. Мирослава больше не хотела ничего слышать. Она утерла слезы обиды на свою жизнь, взяла под мышку костыли и пошла в больницу.

Марина не стала её догонять и пытаться что-то ещё объяснять. Все уже было сказано сполна. И что-то внутри Марине тихо шептало, что на суде она увидит дочь в последний раз.

Алевтина подхватила пакеты и бросилась за Мирославой. Но девочка на неё накричала и потребовала оставить в одиночестве.

— Довольна? — со злостью сказала Марина, продолжая сидеть на скамейке. — доломала жизнь бедной девочке.

— это ты её сломала ещё много лет назад.

Алевтина продолжала выставлять крайней Марину. Она не замечала хорошие вещи, такие как любовь и забота Марии и Михаила. Аля не отдаёт себе отчёт, что своими руками вскрыла гробницу семейных тайн, из-за чего и обрушила на ранимое детское сердце непосильную ношу.

— если она с собой что-то сделает, то я тебе жизни не дам, — впервые Марина кому-то угрожала. Но что она точно не смогла бы никому просить и даже себе, так это смерть своей девочки.

— да что ты говоришь! — воскликнула Алевтина.

Марина встала со скамейки. Она больше не хочет разговаривать и видеть Алевтину. Последнее, что женщина сказала противной родственнице перед уходом:

— ты виновата в том, что Мирочка узнала правду. Не будь ты такой гадиной, все осталось бы в секрете, и она была бы счастлива. Я никогда не прощу тебе твое поведение. Я очень надеюсь, что Мирослава останется со мной. Она исполнит свою мечту, отучиться, выйдет замуж за своего хоккеиста и будет самой счастливой! Я все для этого сделаю! — кричала во все горло женщина.

Марина развернулась и поспешила убежать прочь отсюда.

— смотри не надорвись, — буркнула ей в след Алевтина.

Марина сделала вид, что не услышала бормотание этой дамочки. Она бежала отсюда и впервые за много лет проявила настоящую слабость. Марина словно задыхалась слезами. Она пыталась держать огромный ком в горле пока не дойдёт до машины. Ей не хватало воздуха, чтобы дышать. Как только женщина прыгнула за руль автомобиля, слезы сами хлынули из её глаз. Ничего больнее в жизни она ещё не испытывала. Последний раз Марина так плакала, когда умерла Маша, её единственная поддержка в семье. Сестра никогда её ни в чем не винила и не упрекала. Она скорее даже была благодарна Марине за возможность стать мамой. Поэтому её потеря заставила железную леди проявить сострадание. Она не понимает, почему ей сейчас так больно, почему у неё не получается оставаться такой же холодной, как всегда. Почему она не плакала со смертью отца и матери, сдерживалась, когда дочка лежала в реанимации, а не может остановить сильнейший поток слез из-за обретенного внезапно материнства и в признании Мирославе в реальных родственных связях.

Не лучше было и Мирославе. Она вернулась к себе в палату и бросилась на кровать. Девушка обхватила подушку руками и начала безутешно плакать. Ткань быстро стала влажной от солёных девичьих слез. Ее тоже этот разговор заставил мучиться больше, чем после смерти родителей. Ведь невыносимо шестнадцатилетней девочке понять, как могла родная мама в свое время отказаться от нее ради карьеры.

«Неужели материнское счастье можно вот так просто променять на работу?» — думала Мирослава. Она задавалась множеством вопросов «Почему именно я? Почему это происходит со мной, а не кем-то другим? Что я сделала не так? Чем я её не устраиваю? Что во мне не так?» И хотя Марина сказала, что она отказалась от неё ради Кубка Льда, а не вследствие какой-то другой причины, что может крыться в самой Мирославе, девушка не могла выбросить из головы мысли, что для Марины она была балластом. И теперь девочка считает, что снова им станет, если суд отдаст опеку Марине.

Мирослава чувствовала себя дико одинокой и маленькой. Как оказалось страшно одной в большом мире без поддержки мамы Маши.

Несколько дней она ни с кем не общалась. Девушка сухо отвечала на сообщения от Лёши, а звонки совсем не брала. Тётя Аля продолжала себя вести как обычно. Она ходила вокруг девочки и причитала о её будущем. Мирослава отворачивалась от тетки к стене. Жалко, что ей нельзя выключить звук, чтобы не только не видеть, но и не слышать. С Мариной они не общались. Мирослава иногда брала телефон в руки, чтобы написать сообщение, но потом подумала, зачем ей досаждать женщине и убирала его обратно.

Марина вела себя точно так же. Она хотела как-то поддержать девочку, начинала писать письмо и тут же его стирала, потому что не видела в нем смысла.

До суда оставался один день. Мирославу выписали из больницы. Вместе с Алевтиной до отъезда они остановились на съёмной квартире Мирославы. Она была оплачена до конца месяца.

— тетя Аля, я хочу съездить домой, на кладбище, — сказала Мира, сидя за кухонным столом.

Уже завтра тетка за руку ее поведет на железнодорожный вокзал, чтобы увезти в Иркутск. Минимум Мира пробудет там до достижения ею восемнадцати лет. А уехать, так и не сказав маме Маше самые важные слова о любви девушка не может.

— нет. — ответила Алевтина. — мне некогда с тобой разъезжать туда-сюда. Завтра после суда мы сразу идем на поезд. Сегодня нужно собрать все вещи, приготовить еду, квартиру помыть.

Алевтину становилось терпеть все противнее. Мало того, что она увозит девушку в свой неприступный замок, где огнедышащим драконом является она же, так женщина еще и запрещает Мире навестить могилу матери, той, которая воспитала ее как родную и любила больше своей жизни.

— вот, немедленно иди в магазин за продуктами. — строго сказала тетка, положив на стол перед девочкой список и деньги.

— вы смеетесь? — удивленно посмотрела на нее Мира, — как я понесу такую кучу?

Перед выпиской Мирославе сняли гипс и ходить ей помогает одиночный костыль. Врачи запретили сильно нагружать ногу, а тем более таскать тяжести. Это может запросто привести к осложнениям.

— тогда или пол мой! — завизжала женщина.

— вы не понимаете, что на этом этапе мне нужен покой?! — едва завысила голос Мира. Она старается держать себя в руках, чтобы не порождать очередной скандал, но от поведения Алевтины девушку начинает судорожно колотить.

— вот именно, покой. Поэтому ни о каком Сарапуле и речи быть не может.

«Ненавижу!» — чуть не сказала вслух Мира. Она сгребла деньги, которые тетя дала на продукты в карман кожаной куртки. Девушка не собиралась идти в магазин. Она не собирается так легко прогибаться под Алевтину.

Мира вышла на улицу, достала из другого кармана мобильный и позвонила Марине. Хорошо, что за всеми хлопотами из-за суда и отъезда тетка не добралась до личных вещей девочки.

— алло, — послышался удивленный женский голос.

— Марина Ильинична, мне очень нужна ваша помощь. Срочно.

Марина в недоумении попыталась расспросить Мирославу о причине такой срочности, но девушка пока попросила ее просто приехать как можно быстрее, а потом она объяснит ей что произошло. Они договорились встретиться в маленьком парке в двух остановках от дома Миры. По дороге к дочери, Марина обзванивала учеников, чтобы предупредить об отмене тренировки.

Девушка ждала ее на скамейке под аллейкой из тополей.

— солнце мое, что такое? — находу, уже увидев девушку, спросила Марина.

— Марина Ильинична, — Мира соскочила со скамейки. Она не хотела терять ни минуты времени. — отвезите меня в Сарапул на кладбище.

Женщина открыла от удивления рот. Она ожидала чего угодно, но никак не этого.

— поехали, пожалуйста, быстрее, — потянула ее за руку в сторону припаркованного автомобиля Мира.

Марина догадалась, что девочка хочет навестить Машу. Она даже не думала отговаривать дочь или строго запрещать. Марина просто не имеет на это права. К тому же, она сама хотела сказать несколько слов сестре.

Женщина предложила зайти в магазин, чтобы купить любимые конфеты Маши. Мира не возражала, но хотела, чтобы они остановились уже в Сарапуле, в одном из кондитерских магазинов, где продают фирменные конфеты.

На выезде из города сотовый Мирославы начали одолевать звонки от Алевтины. На первый вызов девушка ответила и сказала, что задерживается потому, что ей не под силу нести два больших пакета. Алевтина проворчала, но смирилась и сообщила, что пока будет заниматься мытьем полов и посуды.

— я так понимаю, что Алевтина не знает о твоих планах? — спросила Марина.

— нет. Она сказала, чтобы я и думать забыла о поездке. — поделилась Мира. — буду я еще перед ней на колени становится. Обойдется, — обиженно произнесла девушка.

Марина не скрывала свою улыбку. Мира и в самом деле была точной ее копией.

— я бы на твоем месте поступила бы так же, — решила она поддержать дочь.

Следующие сорок километров они ехали молча. Несмотря на то, что им нужно было многое обсудить, обе боялись начинать разговор.

Алевтина продолжала названивать. Мира по возможности придумывала отговорки, типа сидит на лавочке и отдыхает, или решила заглянуть в еще один магазин, потому что вспомнила, что забыла купить овощи. А как только машина въехала в город, девушка отключила на телефоне звук, чтобы тетка больше не мешалась.

— ты голодная? — поинтересовалась Марина.

По близости как раз было отличное кафе. Но Мирослава покачала головой. Есть совсем не хотелось. Тогда Марина предложила хотя бы выпить кофе. На это девочка согласилась. Они остановились в маленькой кофейне, и взяв по бумажному стаканчику с латте, вышли на улицу.

Мирослава предложила на минутку спуститься к набережной, чтобы посмотреть на Каму, как когда-то она смотрела на нее вместе с мамой.

— она меня сюда очень часто водила. Вы знаете дом Башенина? — спросила Мира.

— конечно, я часто приезжала сюда.

Марина заметила, как дочка начинает преображаться. Она даже заулыбалась. Впереди девочку ждет очень непростое испытание. Марина хотела поговорить о наболевшем, но не нашла в себе силы расстраивать девчонку. Пускай хотя бы пару часов она будет свободно дышать.

Допив кофе, они отправились в магазин за конфетами, а потом поехали на кладбище. Среди тысячи захоронений найти нужное оказалось не просто. Марина держала Миру за руку и вела за собой по узким тропинкам между могил.

Наконец впереди показались венки и цветы. Мирослава прибавила шаг, чтобы поскорее поговорить с мамой. Девушка опустилась на колени.

— привет, мамуля, — прошептала она.

Марина отошла в сторону. Она не желала мешать Мире своим присутствием. Ей нужно было выговориться.

— мне очень жаль, что мы так много с тобой еще не успели сделать, — на Миру с могильной плиты смотрели глаза красивой и счастливой светловолосой женщины, — ты так и не увидишь, как я стану чемпионкой, как буду идти в белом платье к алтарю, и какие очаровательные малыши у меня родятся. Но я знаю, что ты наблюдаешь за мной с неба. — от теплых слов к матери у Миры снова наворачивались слезы. Лишь сейчас она окончательно убедилась в том, что Маши больше нет в живых. Мирослава могла касаться только холодной земли. — я очень тебя люблю. И хоть, как я знаю, ты мне не родная, но ты все равно будешь для меня самой любимой и единственной настоящей матерью на свете. Я не знаю, как сложатся наши отношения с Мариной Ильиничной, но я никогда тебя не забуду, несмотря ни на что…

Наблюдая издалека за дочерью, Марине становилось не по себе. Страшно было подумать, что когда-то она может оказаться на месте Маши.

Мира просидела на коленях, теребя могильную землю около пятнадцати минут. Когда она сказала все, что хотела, поцеловала портрет Маши на надгробии и осторожно поднялась. Через секунду рядом с ней оказалась Марина.

— вы хотите поговорить? — спросила девочка.

Марина попросила минуту. Мира тихонечко зашагала по тропинкам в сторону выхода.

— спасибо тебе, моя родная, за помощь и любовь, за мудрость и отважность. — присела на одно колено Марина. — за Мирку не переживай, я постараюсь заботиться о ней. Правда пока с трудом представляю как это будет, учитывая то, что ее заберет Алевтина. Но я попробую.

Женщина провела по лицу сестры рукой. Она попрощалась с Машей навсегда и поспешила догнать девочку.

— мне стало легче, — призналась Марине девушка, вновь держа ее за руку. — знаете, это так странно, иметь двух матерей.

— даже представить не могу, что ты сейчас ощущаешь.

Обратно обе ехали с легким сердцем. Мирослава даже сказала Марине, что проголодалась и попросила остановиться где-нибудь перекусить.

— я спросить хотела, — с волнением в голосе начала говорить Мира, сидя с Мариной за столиком в придорожном трактире. — вы отказались от меня только из-за Кубка Льда или потому что я, возможно, не такая, какая вам нужна дочь?

— Мира, только из-за фигурного катания, — испуганно уточнила женщина, — как ты могла быть не такой, если я тебя никогда не видела? Если бы ты родилась лет пять или десять назад, то я бы тебя не оставила. Правда, мама бы из меня хорошая не вышла. Не создана я для этого. Совершенно не понимаю, что с вами надо делать и как воспитывать.

Мира удовлетворительно кивнула. По крайней мере, девушка уже точно знает, что дело не в ней. А Марина сильно в себе сомневается. Мирослава абсолютно уверенна, что женщина была бы не просто хорошей, а отличной мамой. Сколько раз она помогала девушке справиться с проблемами, выслушивала ее истерики, поддерживала. Мама именно такой и должна быть. Любовь заключается не в игрушках и куче новых платьев, а в желании просто быть рядом и в печали, и в радости.

За окном стало уже совсем темно. Мирослава достала телефон, чтобы взглянуть на время, а вместо этого ужаснулась сорока пяти пропущенным вызовам от тетки.

— наверное, надо ехать домой, — с грустью в голосе произнесла Мира. Впервые за три недели было так хорошо. Она не хотела, чтобы этот день заканчивался. Но, ей нужно было расстаться с Мариной.

Женщина подвезла ее до дома.

— до завтра, — сказала Марина.

— до свидания, — отозвалась девочка.

Она уходила, так и не сказав Марине о своем прежнем желании остаться рядом с ней. Внезапно девушка поняла, что идет домой без продуктов, которые ей приказала закупить Алевтина. Но, тетка даже не обратила на них внимание. Она с порога налетела на Мирославу.

— где ты была? Почему на звонки не отвечала? — кричала на нее женщина. — у тебя совсем головы на плечах нету? Если мать тебе такое позволяла, то я ни за что не позволю!

— я ездила к маме на кладбище вместе с Мариной! — воскликнула Мира. — Она в отличие от вас меня понимает.

— дрянь. — медленно произнесла Алевтина, — вся в мать свою… Это же надо в такой красивой девочке, такие гены отвратительные. Ну ничего, я тебя научу хорошим манерам.

Тетка подошла к Мире, больно схватила ее за локоть и швырнула на диван, приказав немедленно спать. Мирослава молча отвернулась к стенке. Но уснуть ей так и не удалось. От большого приключение разболелась нога. До самого утра девушка ворочалась в постели.

Алевтина встала в шесть часов и подняла вместе с собой Мирославу. Девушка с трудом встала. Опираясь на костыль, она сходила в ванную и умылась. Тетка складывала по сумкам последние вещи.

— где мой телефон? — насторожено спросила у нее Мира.

— там где и должен быть. На свалке. — проворчала дама.

— зачем вы это сделали? Это не ваша вещь. Мне этот телефон отец покупал! — Мира снова начинала выходить из себя.

— мне же надо тебя как-то перевоспитывать. Пока начнем с телефона. Для чего он тебе нужен? Чтобы с парнем трещать или Марине смски писать? — женщина грозно смотрела на Миру, поставив руки на пояс. — ты больше не будешь общаться с этими людьми.

— какая же вы мерзкая. — стиснув зубы от злости произнесла Мира.

Она еще никогда никого так ненавидела, как тетку. Как можно вообще ужиться с таким человеком? Но ссоры были еще цветочками. Женщина, услышав малоприятные слова от племянницы, сделала медленно несколько шагов вперед. Оказавшись вплотную к Мире, она замахнулась на девочку и ударила по голове.

Удар был не сильным, но Мире показался почти таким же, как и в момент аварии. После черепно-мозговой травмы удар тети казался намного больнее, чем был на самом деле.

— думай в следующий раз, что говорить. — наказала женщина.

Такими же медленными шагами она вернулась к своим делам.

Мирослава села на кровать, обхватив ладонью место удара. Она не знала, что тетя способна бить детей. Теперь понятно, почему ее дочери, когда приезжали в гости боялись сказать лишнего слова или что-то попросить. Алевтина просто на просто их запугала. Ближайшие два года женщина точно также будет относится и к Мире. Она забирает ее не потому, что любит или хочет таким образом почтить память своего брата. Похоже, что ей просто некого дома воспитывать. Ее дочери жили каждая в своей квартире, а Алевтина осталась одна. В Мирославе она нашла новенькую девочку, на которой можно в очередной раз попытать свои методы воспитания.

До суда оставались считанные часы. Пока дома у Мирославы были очередные разборки и полным ходом шли собры на поезд, Марина провела две самые отвратительные тренировки за всю свою историю работы. Женщина отпустила детей на десять минут раньше, чтобы успеть вовремя появиться в суде. Но на ледовой площадке появился гость. В мужчине Марина узнала того самого спонсора хоккейной команды. Он вальяжно прошёл к тренерскому мостику, где стояла Марина.

— добрый день, Марина Ильинична, — мужчина был одет в дорогой деловой костюм. Его слегка седые волосы были уложены толстым слоем лака. — вы не отвечаете на мои звонки, игнорируете приглашения на обед и ужин, даже не пускаете в тренерскую моего помощника, который просто хочет передать вам от меня цветы.

— и вам здравствуйте, — колко ответила Марина, — объясняю по пунктам: на звонки от незнакомых мужчин я не отвечаю и отвечать никогда не буду; на обеды, а тем более ужины в рестораны с первыми встречными не хожу и цветы не принимаю от тех, с кем не желаю иметь отношений. Я, надеюсь, что вы меня поняли?

— это вы меня не поняли, Марина, — мужчина поправил галстук, — я хочу с вами познакомиться поближе. Меня зовут Анатолий Васильевич Громов.

— Все та же Марина Ильинична, — в добавок к нервному стрессу на Марину пришла раздраженность. — только знакомится с вами ближе я не хочу.

— а если я скажу, что в моих намерениях только деловое общение? — хитро подмигнул он.

— меня это по-прежнему не интересует. — Марина прошла мимо Анатолия. — и не надо больше за мной гоняться.

— Я предлагаю открыть вам свою собственную школу фигурного катания. — громок сказал он женщине.

Марина резко остановилась. Она медленно повернулась лицом к Анатолию.

— Видите ли, моему небольшому карману пора расширяться. В нашем деле важно не только уметь держать акции и состоять в должности генеральных директоров и тому подобное, а ещё и грамотно инвестировать свои средства для дальнейшего приумножить своего капитала. Вы можете мне в этом помочь.

— Почему именно я? — Она не показывала свою заинтересованность.

— Вы достаточно известный и уважаемый тренер. Популяризация фигурного катания в нашей стране идет активно. Если я помогу вам, а вы поможете мне, то мы можем сыграть неплохую партию.

Предложение мецената звучало слишком сладко. Марина не думает, что все может оказаться настолько просто. Скорее всего у Анатолия будет масса условий или он втянет ее в аферизм. Торопиться с ответом она не хотела.

— я подумаю. — твердо сказала Марина.

Женщина поспешила покинуть площадку. Она очень быстро собралась и поехала в суд.

Алевтина и Мирослава уже были там. Девочка сидела не лавочке. Она выглядит очень грустной и постоянно смотрит в пол. Марина присела с ней рядом.

— привет, — шёпотом сказала Марина. — Мир, если ты не хочешь оставаться со мной, то я могу отозвать свое заявление.

— не надо, — девушка подняла глаза на Марину. Женщина была в белом кружевном платьице как принцесса из сказки. — она наняла адвоката, поэтому вам все равно не выиграть.

Алевтина как раз беседовала с женщиной в строгом костюме. Она была так сильно увлечены диалогом, что не обращала внимания на Мирославу.

— Если тебе нужна будет помощь, то ты звони или пиши. Можешь приезжать. — Марина торопилась сказать то, что должна была сказать еще вчера, но не хотела омрачать ясный день неприятными разговорами.

— та зачем я вам? — уныло спросила Мира и состроила брови домиком.

— потому что сейчас все по-другому. — Марина излучала невероятную энергию спокойствия и доброты, в то время как сама была на грани истерики. — мудрость приходит к нам с годами.

Мирослава, несмотря на тяжесть всего происходящего, захотела обнять Марину. Она осторожно потянулась к женщине и обхватила руками ее шею. Марина заключила девочку в объятия.

«Это последний раз», — крутилось в голове женщины. Она знает, какое решение вынесет суд. Знает, что еще не скоро снова сможет увидеть дочь и неизвестно когда сможет обнять ее снова.

— солнце мое, я тебя очень люблю… — сдерживая слезы прошептала Марина.

Для Мирославы это были самые приятные слова за последние три недели. Но она пока не могла ответить Марине тем же. Девочка успела к ней привязаться, хочет жить рядом, но не может говорить о любви.

Из зала суда вышла женщина и пригласила всех на новое заседание. Алевтина подошла к девушке. Она силой оттолкнула Марину и повела Миру в зал.

— встать, Суд идёт. — громко сказала секретарь. В зал вошла женщина в чёрной мантии. Она села за высокий широкий стол.

У Мирославы затряслись руки. Она смотрела на Марину, которая сидит на другом конце ряда. Ближе её не подпускает Алевтина. Адвокат тети попросила приобщить к делу какие-то бумаги. Соблюдая формальности и правила проведения суда было зачитано слушаемое дело, а потом судья стала рассматривать кандидатов на попечительство.

Адвокат Алевтины сразу потребовала слово. Она пояснила, что Адамова Марина Ильинична не должна даже рассматриваться в качестве попечителя ребёнку, на которого лишена родительских прав. Суд сразу удовлетворил их требование. Марина ожидала такого исхода. Ей ещё в органах опеки сказали, что шанса нет, но женщина все же собрала необходимые документы, для того чтобы Мирослава знала, она никакая не обуза для неё. На этом можно было и завершить заседание. Однако, девочка просила возможность сказать свое мнение. Она доковыляла до места ответчика.

— я хочу остаться с Мариной Ильиничной, — девушка смотрела за судьёй.

— девушка, вы прекрасно знаете, что это невозможно. — сказала она, — вашим попечителем будет назначена Алевтина Николаевна.

— Тогда лучше определите меня в интернат. — от этих слов тетушка заметно переполошились. Марина чуть не подпрыгнула на стуле. — с Алевтиной Николаевной я никуда не поеду.

— аргументируйте свою позицию.

Это показалось Мирославе достаточно легко. Сейчас она расскажет, какая у неё тётя на самом деле ужасная и судья изменит свое решение.

— Алевтина Николаевна очень непростой человек. Она заставляет меня все делать так, как она хочет. Она не слышит меня, ее не интересует мое мнение и мои чувства. — у девушки начали путаться мысли, — я очень хочу заниматься фигурным катанием, а она против. Она ломает мою мечту стать чемпионкой.

Судья закатила глаза. Она принимает это за детские капризы, а не весомую причину для смены попечителя.

— это все? — спросила она.

Девушка поняла, что её слова нисколько не подействовали на строгого судью.

— сегодня она выбросила мой телефон, чтобы я не могла общаться с парнем и Мариной. Я сказала ей, что она не имеет права распоряжаться моим имуществом, ведь этот телефон мне подарил отец. А она меня за это ударила.

— это правда?! — Марина возмущенно спросила Алевтину, соскочив со стула.

— тишина! — судья стукнула молотком по столу.

— ваша честь, — издался голос адвоката, — девочка уже достигла того возраста, когда она хочет элементарной свободы действий. Марина Ильинична целый день проводит в ледовом дворце и на соревнованиях, времени на воспитание ребёнка у нее нет. В таком случае Мирослава будет предоставлена сама себе. Мы знаем, что девочка в этом городе снимает квартиру. Поэтому ей удобно здесь — никакого контроля со стороны взрослых. Алевтина Николаевна, напротив, уже договорилась с педагогическим колледжем, куда Мирославу возьмут на очное обучение по специальности учителя начальных классов. Жить она будет вместе с попечителем. Для неё в квартире уже подготовлена отдельная комната. Рассказ с ударом — это не больше, чем выдумка, чтобы оспорить решение суда.

— слушайте, я хочу услышать правду! — снова начала кричать Марина. Судья снова требовала тишины и скучала молотком, но женщина продолжала упорно требовать ответа. — ты била моего ребёнка?

— Марина Ильинична, вы будете удалены с заседания за ненадлежащее поведение, — пригрозила дама в мантии. — Алевтина Николаевна, ответьте суду, вы поднимали руку на несовершеннолетнюю Мирославу Фомину?

— Нет, ваша честь, — слукавила женщина, — я никогда не позволю себе ударить ребёнка.

«Это конец», — подумала про себя Мирослава. Им все удалось вывернуть в обратную сторону. Зачем же она вообще тут стоит, если её мнение никого, кроме Марины не интересует?

Суд вынес ожидаемый вердикт — попечителем до восемнадцати лет девушке назначили иркутскую тётку. Можно опускать занавес.