Миросоздатель

Эпилог

Дворик Харьковского родильного дома номер шесть во вторник утром напоминал центральный парк отдыха в час пик. Счастливая пара с двумя свёртками в руках позировала перед фотографом на фоне четырёхэтажного здания. Рядом громко хохотали молодые дедушки, успевшие отметить важное событие бутылкой водки. Бабушки, утирая слёзы, суетливо упаковывали вещи в машину…

К парадной двери стекались врачи и медсёстры, многие не могли сдержать улыбки, глядя на празднующую пополнение семью…

Возле клумбы с пёстрыми георгинами на корточках сидел мужчина, держа за руку трёхлетнего ребёнка. Малышка так жадно вглядывалась в разноцветье кустов, что папа, воровато оглянувшись, решил сорвать дочке цветок…

Группа молодых людей шла по направлению к роддому, записывая этот процесс на видеокамеру…

Со стороны дороги с включённой сиреной заехала машина скорой помощи. Стоило ей остановиться, как задние двери раскрылись, выпуская беременную девушку наружу. Воздух разорвался от громкого вскрика роженицы. Мужчина у клумбы вздрогнул от неожиданности. Следом за "скорой" примчалось такси, откуда вылетела дородная женщина, кутаясь в синий домашний халат…

Возле роддома оказалась куча народу, но никто из них не увидел фиолетовый шар, внезапно появившийся на пороге здания. Шар вскоре пошёл трещинами и распался, словно скорлупа яйца. Внутри этого странного явления природы оказались двое молодых парней. Один — высокорослый, подкаченный, носящий густые, широкие бакенбарды а-ля Александр Сергеевич Пушкин, одетый в траурные чёрные гольф и брюки. Второй — худющий, маленький, с болезненно-бледной кожей и угольно-чёрной шапкой волос, белая рубашка и тёмные джинсы на нём висят мешком. Парни, переступив через остатки шара, направились к входной двери, нисколько не обращая внимания на толпу. Фотограф, снимающий молодых родителей так, что спины незнакомцев обязательно бы попали в кадр, и тот ничего не заметил.

Странные парни беспрепятственно прошлись сквозь родильный дом. Никто их не окликал, потому что никто не видел. Ребята остановились у палаты с новорождёнными "отказниками".

— Выбирай, кто больше нравится, — вяло произнёс бледнолицый.

— Собственно, тут и выбора-то нет, — сказал парень с бакенбардами, разглядывая троих мирно спящих конвертов в кроватках. — Вон та и та — девочки. Мальчик один.

— Ну, пошли.

Проходящая мимо медсестра проигнорировала вопиющий факт, что два незнакомца свободно заходят в палату к новорожденным.

— Распеленай его, — приказал бледнолицый, закрывая дверь на замок.

— Действительно, мальчик, — спустя паузу воскликнул тот, что с бакенбардами, глядя на голого малыша.

— Помнишь, что надо делать? — спросил бледнолицый.

— Угу, — кивнул второй.

— Вырежи у себя такой кусок ауры, чтоб он мог покрыть всего младенца, — словно не услышав ответа собеседника, продолжил бледнолицый. — И оберни им ребёнка.

— Да помню я!

Ладони парня с бакенбардами засветились серебристым сиянием. Он, направив пальцы на себя, сделал круговое движение рукой. Материализовался плоский кусок непонятной субстанции, переливающийся всевозможными красками. Раскутанный малыш тем временем проснулся и молчаливо наблюдал за манипуляциями взрослого. Разноцветные блики вызвали интерес, и новорожденный потянул вперёд ручки.

— Теперь бери младенца.

Парень с бакенбардами склонился над малышом.

— Идиот, антимагию убери! Убьёшь его на хрен! — зашипел рассерженной змеёй бледнолицый.

— Блин!

Серебристое свечение пропало с ладоней.

— Не так! Голову держи!

Парень с бакенбардами обиженно засопел. Поднять новорожденного никак не получалось.

— Что ты там возишься? Давай быстрее! У нас не так много времени, — бледнолицый с тревогой оглядел коридор сквозь палаточное стекло, словно с минуту на минуту ожидал прибытие врагов.

— Знаю, — огрызнулся парень с бакенбардами. Наконец, он сумел взять малыша на руки. Младенец всё это время не плакал, внимательно глядел на разноцветные блики висящей в воздухе непонятной субстанции.

— Не повезло твоей будущей жене. С такого папаши толку не будет, — прокомментировал действия напарника бледнолицый.

— Я пока не собираюсь жениться. И тем более заводить детей.

— Ну-ну…

После небольшой паузы, парень с бакенбардами спросил:

— Что дальше?

— Обернул? Теперь аккуратно проделай дыры в его собственной ауре. И протяни через новую в старую энергоканалы.

Понадобилось минут пять, чтобы у парня с бакенбардами хоть что-то получилось. Всё это время бледнолицый не отрывал взгляд от окошка. Можно было решить, что он стоит "на стрёме".

— Ну что там? — бледнолицый повернулся к напарнику. — О, боже! Ты за это время умудрился сделать только одну?!

— Вторую почти сделал.

— На тренировках ты показывал лучший результат.

— То были тренировки, а здесь живой человек.

— Ладно. Я прокалываю, ты сращиваешь.

Парни сгрудились над новорожденным.

— Всё, готово, — произнёс бледнолицый, наблюдая, как мерцают две ауры младенца. — Теперь пеленай его обратно и пошли.

С этими словами бледнолицый направился к двери, готовясь уйти.

— Я не знаю, как… — донеслось растерянное второго парня.

— За что такое наказанье?! Смотри!

Бледнолицый ловко запеленал ребёнка, будто занимался этим каждый день.

— Клемента, а ты меня вот тоже так укутывал? — вдруг спросил парень с бакенбардами.

— Нет, ты был уже взрослым.

— Понятно, — чуть подумав, тот, что с бакенбардами задал новый вопрос: — Скажи, вот я отдал часть своей ауры, я стану слабее?

— Не должен. Твоя аура срастётся.

Парень с бакенбардами хотел было спросить что-то ещё, как бледнолицый, названный именем Клемента, продолжил:

— Но если поставишь это на конвейер, — он кивнул в сторону малыша, серьёзно следящего за разговором взрослых. — То естественно потеряешь силу. Изначально в тебе заключена цельная аура Миросоздателя. Чем больше ты будешь её кромсать, тем слабее станешь. Так что, не увлекайся.

— Понял. Спасибо.

— В следующий раз к нему заглянешь через полгода. Раньше нет смысла проверять.

— Хорошо.

Парни вышли в коридор, как тот, что с бакенбардами вдруг спохватился.

— Погоди, я быстро.

Он вернулся в палату. Малыш встретил его возвращение улыбкой. Узнал.

Парень с бакенбардами взял карточку, прикреплённую к кроватке новорожденного.

— Значит, тебя зовут Антон Веновский. Что ж, приятно познакомиться, Антон. Меня зовут Мартин, — парень на миг прикрыл глаза, запоминая образ белобрысого младенца.

— Ты здоров, — молодой человек продолжил читать карточку. — А теперь стал Новым Миросоздателем.

Представившийся Мартином вернул документ на место.

— Так что, до новых встреч… ученик.

Молодой человек легонько похлопал по тому месту, где находилась правая рука младенца. Их первая встреча состоялась.

***

— Как дела в Цитадели? — поинтересовался Мартин, когда они шагали к выходу из роддома.

— Цэпсиус молодец, — Клемента оглянулся, словно боялся слежки. — Захватил вестибюль. Освободил половину Цитадели. Так что победа не за горами.

— Это хорошо, — обрадовался Денисов. — Маги Цитадели, бойцы Гнева и Университета против чародеев Конклава. Это ж какая там бойня была?! Аж дух захватывает!

"Причиняющий боль" качнул головой.

— Университет ничем не помог. А Гнев прислал двоих, назвавшихся наблюдателями. Они наотрез отказались сражаться. Цэпсиус настолько взбесился, что от них не осталось и мокрого следа. Причём Страж не применялся.

— Ничего себе! — присвистнул Мартин.

— Главе Гнева было отослано письмо-соболезнование, мол, его маги оказались не в том месте, не в то время. В ответ получена чуть ли не благодарственная открытка за оказанный урок его подчинённым. Но по поводу отряда воинов, которых запросил наш глава, ни слова.

Парни тем временем вышли на крыльцо.

— Так что Цэпсиус добивается победы исключительно своими силами, — продолжил говорить Клемента, оглядываясь по сторонам. — Что прибавляет ему авторитета в моих глазах. И всех сбежавших Великих Магов со старшими учениками вернул…

"Причиняющий боль" скривился — результат осмотра ему не понравился. Заводясь, он произнёс:

— Ну и где телепорт? Чего они медлят?!

Денисов тоже осмотрелся. Обещанного Миросоздателями портала нигде не видно. То ли у Семнадцать проблемы с расчётом времени, то ли просто забыли забрать своих союзников. А перемещаться с помощью собственных заклятий, Негаторы не решались. Есть большой риск выдать своё местоположение сторонникам Олиума.

— А почему Университет не отреагировал на просьбу Цэпсиуса? — спросил парень с бакенбардами. — Ведь Конклав сам напрашивается, упускать такой шанс — глупо…

— В Университете и Гневе появились свои Намонглиасы, — и, глядя на удивлённое лицо Мартина, Клемента добавил: — Не я, идиот. Орион постаралась.

— Понятно. И что там у них?

— Университет пострадал больше всех. Даже больше Цитадели. Сторонники Олиума убили Первого Великого Мага. После смерти Кормелеона там воцарилась анархия. Одни оставили Университет, чтобы основать так называемый Новый Университет Магии. Другие решили сражаться за нынешнюю альма-матер. Третьи перешли на сторону Абсолюта. Четвёртые остались, чтобы украсть артефакты или поквитаться со старыми обидчиками. Разведчики Дрониуса докладывают, что бои там не утихают ни на минуту.

— Круто!

— Добавь ко всему, что Негатору Университета активно помогают маги Конклава. Встретив организованное сопротивление в Цитадели, они сосредоточили свои силы на захвате Университета. А в Цитадели оставили пару подразделений, чтобы сдерживать и, по возможности, убить Цэпсиуса.

— А что Гнев?

— Там, наоборот, всё хорошо. Диссасив — тамошний глава, собаку съел на интригах. Он давно знал о сотрудничестве подопечных с Абсолютом. И стоило объявиться Негатору, как глава Гнева использовал момент в корыстных целях.

— В смысле?

— Местного Негатора окружили верные люди Диссасива.

— Молодец! — восхитился Мартин.

— Разведчики Дрониуса передают, что Диссасив задумал создать группу бойцов-антимагов. Что ради этого ближайшее окружение Негатора убедили того начать разработку джойстиков, подобных Стражам и посохам новых Негаторов. Естественно, первые рабочие образцы бесследно исчезли.

— Гм, прикольно. А как на это прореагировали Семнадцать?

— Конечно, обрадовались. Миросоздатель Трезуб, куратор Гнева Магии, лично спустился к Диссасиву и дискутировал с ним полночи, — немного помолчав, Клемента взорвался: — Да где они есть?!

"Причиняющий боль" топнул ногой от нетерпения. Конклав не перестаёт искать беглого Негатора. Если их сейчас обнаружат, спастись не получится. И даже присутствие Мартина не поможет.

— Клемента, а может, помочь Университету?

— Тебе своих проблем не хватает?! Лазагран поставил перед тобой задачу, вот её и выполняй, — сказал, как отрезал, Клемента. — Если есть свободное время — лучше ищи новых аватаров. Это сейчас важнее.

— Я думал, этим Семнадцать занимаются…

— Занимаются. Но для тебя это хороший опыт.

— Понятно, — Мартин погрустнел. Напросился, называется. Что стоило придержать язык за зубами? Клемента сегодня в дурном настроении, мог и не такую "тренировку" придумать. Теперь придётся вместе с Алёной бегать по мирам и искать сущности Миросоздателя. Замечательная перспектива.

Будто читая мысли, Клемента спросил:

— Помирился с Алёной?

— Если бы, — вздохнул Денисов. — Правда, огрызаться стала меньше. Чаще молчит. Последний раз общались, когда конклавцы напали в лесу.

"Причиняющий боль" кивнул, давая понять, что наслышан о последних приключениях собеседника.

— Тогда я удостоился улыбки и тихого "спасибо", — на лице Мартина зажглась довольная лыба. — А она красивая. И до сих пор мне нравится. Надеюсь, через пару-тройку нападений начнём разговаривать как нормальные люди. А там глядишь, может и помиримся. Недаром говорят, общее дело объединяет.

— Конечно, — улыбнулся "Причиняющий боль". — Общее дело, общий ребёнок…

И заметив невдалеке от ворот появляющуюся фиолетовую точку, воскликнул:

— Ну, наконец-то! Идём! Нам надо спешить!

Клемента двинулся по направлению к телепорту. А Мартин врос в землю, что вкопанный.

— Чего?! — проговорил он, когда Клемента отошёл шагов на десять. "Причиняющий боль" развернулся.

— А что ты хотел? Заниматься сексом без надлежащей защиты… — Клемента откровенно смеялся над внезапно побелевшим приятелем.

— Но ведь один раз… Один! — Мартин вдруг прищурился. — Ты шутишь, Клемента. Разыгрываешь меня.

— Нисколько. Можешь гордиться. Вы с Алёной сотворили настоящее чудо — дали жизнь двадцатому Миросоздателю.

— Я тебе не верю.

— Не верь, — пожал плечами Клемента. — Семнадцать тоже сначала не поверили. Алёна не просто Носитель, она беременна. Аршам кинулся исследовать этот феномен. Как сказали Шестнадцать, такого энтузиазма за ним давно не водилось.

— Но как?

— Предположительно, заключённая в тебе сущность Миросоздателя перенеслась на вашего ребёнка. И, по всей вероятности, ваш сын будет финальным перерождением Лазаграна. Собственно, ваш сын и есть Лазагран.

— Нет, я не то имел в виду. Как она могла забеременеть? Она же…

— Думаешь, раз она магиня, значит физиология другая? Нет. Всё, как и у обычных девушек. Открою тебе страшный секрет: каждый месяц у магинь бывают девичьи дни…

Мартин глотал ртом воздух. Новость его почему-то выбила из колеи.

— Не веришь мне на слово, проверь её ауру. Тщательно проверь. Увидишь завитушку, небольшой такой кругляшочек. Это и есть аура плода. Или задай ей вопрос о задержке. Может, она ещё сама не знает, что залетела. Догоняй!

Клемента ускорился, Денисову ничего не оставалось, как поспешить следом.

***

Антон с самого раннего детства отличался от других детей. Спокойный, уравновешенный, серьёзный. Все знакомые сироты мечтали обзавестись родителями, Антон не видел в этом ничего хорошего. Дети всё больше стремились играть в коллективные игры, Антон любил оставаться наедине с собой. Врачи не находили в мальчике никаких отклонений. К тому же учился он прилежней и лучше остальных.

Антону нравилось смотреть на звёзды. Он представлял, что обладает могучим космолётом и может путешествовать по различным планетам.

За хорошее поведение, усидчивость и трудолюбие Антон не раз награждался грамотами и медалями. Учителя нередко ставили его в пример другим. Но дети никогда не обзывали и не обижали Антона, даже самые отъявленные хулиганы почему-то боялись его.

Когда усыновители забирали единственного друга, Антона чуть не вырвало от отвращения. На глазах женщины застыли фальшивые слёзы. Усатый мужчина растягивал рот в кровожадной улыбке. Взрослые не понравились Антону, и он пытался предупредить Максима, но тот пребывал вне себя от радости и на предостережения друга махнул рукой. Через полгода Антон узнал, что Максим умер при загадочных обстоятельствах.

Во многом это событие повлияло на дальнейшую судьбу Антона. Как ни старались воспитатели пристроить его в семью, мальчик категорически был против. Усыновители появлялись один за другим, каждый, впечатлённый рассказами учителей, пытался забрать Антона себе, но мальчуган ни в какую не хотел покидать детский дом.

В один день, когда его чуть ли не насильно собирались отдать очередным "маме" с "папой", Антон просто сбежал. Свободная жизнь на улице ему не понравилась. Мальчик привык к некоторым удобствам, а грязные подвалы с подъездами таковых не имели. Пока ночи были тёплыми, Антон ночевал на лавочках в парках и аллеях. Часами он мог следить за звёздами, не смыкая глаз. И лишь когда начинало светать, мальчик засыпал… чтобы проснуться от невежливых пинков очередного дворника.

Однажды утро началось со знакомства с сотрудниками патрульно-постовой службы. Транзитом через отделение милиции Антона привезли в областной приют для несовершеннолетних. Пройдя все необходимые процедуры, мальчика зачислили в класс одногодок. Там-то он и узнал о частном интернате для сирот со странным и броским названием — "Новый волшебник".

Мальчишки и девчонки наперебой рассказывали, как там хорошо. Конфеты дают к чаю каждый завтрак и ужин. Каждую неделю привозят новые игрушки. Не проходит и месяца, как интернат посещают новые приёмные родители. А ещё там есть большая игровая площадка с всевозможными горками и качелями, установлен даже бассейн.

Как Антон выяснил, абсолютно все дети горят желанием попасть в "Новый волшебник". Да и воспитатели были бы не прочь там поработать. К счастью или сожалению Антона не коснулась всеобщая страсть. Разницы между обычной и "большой игровой площадкой с бассейном" для него не существовало, в игрушках он не нуждался, а к конфетам просто равнодушен.

Областной приют мальчика устраивал. Удобства есть, взрослые относятся дружелюбно, приёмных родителей не навязывают. Антону было комфортно, и ни в какие "Новые волшебники" переезжать он не хотел.

Перемены в планах и желаниях появились через полгода. Его класс вместе с воспитателем отправился на экскурсию в пресловутый интернат. Поездка была организована накануне экзаменов за вторую четверть и была приурочена наступающему Новому году.

Там их встретил директор интерната — весёлый, шумный дядька с небритыми щеками. Он лично решил провести ребятам экскурсию. Шутки и смешные байки сопровождали каждое пройденное помещение. Дети хохотали до слёз, дарованные конфеты и печенья уплетались за обе щеки. Один Антон не притронулся к сладкому подарку, неся пакет в опущенной руке. И на шутки директора реагировал лишь вежливой улыбкой. Ему здесь не нравилось.

Впервые за время экскурсии в глазах Антона зажёгся интерес, когда они проходили мимо библиотеки. Сделав вид, что возится со шнурками, мальчик дождался, пока класс не завернёт за угол. Вокруг никого не было, и поэтому никто не помешал проникнуть в книгохранилище. Подаренный пакет с конфетами и печеньем так и остался лежать в коридоре.

Ни игрушки, ни сладости, ни спортплощадка с бассейном, а книги. Именно это было страстью Антона. С благоговейным трепетом, едва касаясь корешков кончиками пальцев, мальчик сделал четыре, а то и пять кругов. Книг оказалось до неприличия много. От художественной литературы и детских сказок до настоящих научных трудов.

Вдоволь набродившись, Антон целеустремлённо направился к историческому сектору и снял с полки приглянувшийся томик. С открытием первой страницы время для Антона остановилось.

— Что читаешь?

От внезапно заданного вопроса мальчик вздрогнул. Возвращать книгу на место не было смысла, он так и так попался с поличным.

Антон обернулся. В дверях стоял директор интерната, его правая рука сжимала пакет со сладостями.

— Твоё? — спросил директор, протягивая подарок.

— Да, — Антон чувствовал, что краснеет.

— Значит, сладости нам не интересны, зато интересны книги. Впечатляет, — директор улыбнулся. — Тебя уже полчаса все ищут. А ты всё это время провёл в библиотеке.

— Простите меня, — пролепетал Антон. Он впервые не мог разобраться в своих чувствах. Поначалу директор интерната, как, впрочем, и остальные взрослые, вызывал отвращение. Маска лживого веселья ему не шла. По мере экскурсии такое отношение только крепло. И вот сейчас, оставшись наедине, Антон вдруг испытал боязливое смущение. И вроде бы это всё тот же дядька с небритыми щеками, но какой-то другой.

— Что читаешь? — повторился директор вместо того, чтобы отчитать мальчишку за плохое поведение.

— История, — Антон почему-то ещё больше смутился. — Про доисторические племена. В библии об этом почти ничего не говорится. Мне стало интересно…

— Ты прочитал библию?

— Да.

— Здорово! А я так и не осилил, — хохотнул директор интерната. — Меня зовут Мартин Алексеевич. А тебя как?

— Антон. Антон Веновский.

— Приятно познакомиться, Антон, — после некоторой паузы Мартин Алексеевич продолжил: — Знаешь, мы можем организовать досрочный перевод из приюта в "Новый волшебник". И не надо ждать результатов экзаменов. Что скажешь? Будешь целыми днями книжки читать. У нас их много. А чего нет, докупим…

— Я подумаю, — Антон хотел сказать "нет", но не смог.

— Вот и славненько. А теперь пойдём, твоя воспитательница сильно переживает…

После памятной экскурсии Антон всё чаще задумывался о переезде в интернат. Глядя на скудно обставленные книжные полки приюта, мальчик с ностальгией вспоминал библиотеку "Нового волшебника". Когда он поинтересовался учебниками для старших классов, библиотекарь приюта его грубо прогнала, мол, ещё не дорос. А стоило попросить приобрести книгу, как заведующая процедила, что на это нет денег.

С того момента Антону всё меньше и меньше нравилось жить в приюте. Воспитатели вдруг стали какими-то вспыльчивыми и злыми. Повадились ходить потенциальные родители, и чуть ли не каждым вторым предлагался "умненький и хорошенький мальчик Антон". Стоять, что болван, пока наигранно счастливые "папа" с "мамой" разглядывают тебя, словно выбирают телевизор в магазине — Антона это злило.

Когда вывесили списки, кого приют предлагает "Новому волшебнику", мальчик с замиранием сердца нашёл там и своё имя. Понадобилось время для оформления всей необходимой документации, и вот в конце февраля на большом автобусе детей перевезли в частный интернат. Антон радовался этому наравне с другими.

"Новый волшебник" гостеприимно встретил ребятишек. Мартин Алексеевич широко улыбался, когда произносил вступительную речь. Антон вдруг понял, что директор интерната действительно рад пополнению.

Первым подтверждением, что мальчик сделал правильный выбор, послужила личная комната, куда поселили Антона. В детдоме и приюте были двухъярусные кровати в больших залах, где можно разместить от двадцати и больше человек. Но в частном интернате ему выделили отдельную комнатушку, пусть маленькую, зато свою. Антона это несказанно удивило, о таком условии он раньше ничего не слышал.

Учителя интерната оказались вежливыми, обходительными людьми. Антону и другим ребятам позволили выбрать предметы, какие они хотели бы изучать. Большая часть детей сократила себе уроки до минимума. Антон, наоборот, помимо стандартного набора, заказал побольше занятий по истории и про космос.

Всё свободное время он проводил в библиотеке, благо там не было библиотекаря, заходи и читай, сколько влезет. Не раз Антон встречал там директора интерната. В один из первых дней, устав стоять на ногах, мальчик сел на пол, облокотившись спиной о шкаф. Мартин Алексеевич, зайдя в комнату, вежливо поздоровался, взял необходимую книгу и ушёл. А на следующий день в библиотеке появились два мягких кресла и журнальный столик.

При следующей встрече мальчик поблагодарил директора за подарок. Антон понимал, что мебель в библиотеку поставили для него, другие посетители здесь надолго не задерживаются.

***

Время пролетело незаметно. Собирая вещи перед переездом в общежитие университета, Антон с благодарностью вспоминал годы, проведенные в "Новом волшебнике". Сейчас, оглядываясь назад, он без зазрения совести мог сказать, что интернат — лучшее, что произошло в его жизни. Со щемящей грустью в душе он покидал родные пенаты.

Благодаря прилежной учёбе Антона взяли на бюджетное место в Харьковский национальный университет. Между любимыми историей и космосом он выбрал первое, поступив на исторический факультет. Многие его одногодки также решили продолжить обучение в ВУЗах города, но их принимали только на контрактных условиях. Деньги за учёбу оплатил "Новый волшебник". Антону же была подарена банковская карточка с кругленькой суммой на счету, эквивалентной пяти годам обучения на контракте.

Такой щедрости от Мартина Алексеевича никто не ожидал. Когда об этом стало известно журналистам, те не преминули создать целый репортаж о "Новом волшебнике" и в частности о личности директора интерната. На вполне резонный вопрос журналиста: "Столько денег тратится на сирот — это очень убыточно, немногие богатые люди такое себе позволяют. Зачем оно вам надо? Какие цели преследуете?", Мартин Алексеевич с усмешкой ответил: "Надо давать шанс и таким вот детям. Ведь среди них погибает множество талантов. У меня много предприятий, заводов и фабрик. В ближайшем будущем открою частный научно-исследовательский институт. Расходы на сирот — это своего рода инвестиции. Сегодня я помогаю обездоленным детям, а завтра получу лояльных сотрудников в свои компании". Антону понравился такой прагматичный подход.

Накануне отъезда в общежитие у него состоялся разговор с директором интерната. Как всегда они встретились в стенах библиотеки.

— Я, надеюсь, тебе понравилось здесь жить, — спросил Мартин Алексеевич.

— Конечно, — улыбнулся белобрысый парень.

— Книги, которые ты заказывал на протяжении всего этого времени — можешь забрать их себе.

— О! Спасибо большое, — Антон, как и в первую их встречу в библиотеке снова почувствовал, что его щёки краснеют. За годы, проведённые в "Новом волшебнике", он попросил приобрести в общей сложности около двух сотен книг. Среди них было довольно много редких фолиантов, которые Антон и не надеялся получить. Но максимум через два-три дня запрашиваемая книга лежала на журнальном столике, дожидаясь прихода Антона.

— Тогда, если можно, я несколькими ходками заберу…

— Не надо усложнять себе жизнь, — улыбнулся Мартин Алексеевич. — Пакуй книги, на улице тебя будет ждать машина.

— Спасибо, — смутился Антон.

— И ещё, — директор интерната внимательно посмотрел на подопечного. — В ближайшем будущем я открою исследовательский институт. Там будут рады принять за достойный оклад молодого, перспективного историка.

— Спасибо. Я думаю, что приму ваше предложение.

— Это замечательно, — Мартин Алексеевич протянул руку. — Ну счастливо! Желаю тебе хорошей учёбы.

— Спасибо, — Антон впервые пожал руку директору интерната.

***

Будучи на четвёртом курсе, сидя на паре, у Антона вдруг завибрировал мобильный телефон. Звонили ему редко, в основном одногруппники. Но они все сейчас сидели на занятии. Поэтому парень поспешил достать из кармана свой гаджет.

Звонили с неизвестного, городского номера.

— Э, извините. Можно выйти? — спросил Антон у преподавателя. Тот, улыбнувшись, благосклонно кивнул.

— Алло? — проговорил парень, едва выйдя из кабинета.

— Здравствуйте, Антон, — донёсся из динамика женский голос. — Вам звонят из приёмной Мартина Алексеевича. Он желает вас видеть в двенадцать часов дня в своём офисе. Вас устроит это время?

— Э, да… Да, конечно, — Антон растерялся. Раньше директор интерната его никогда не вызывал. Редко, но такое происходило с провинившимися выпускниками "Нового волшебника" — Антон поддерживал связь с однокашниками, которые делились новостями. Но ведь он нигде не провинился, ничто не нарушил. Наоборот, преподаватели не могут им нахвалиться. Староста, прилежный ученик, спортсмен. Мечта, а не студент. Тогда зачем?

Замешательство собеседника секретарь Мартина Алексеевича интерпретировала правильно.

— Не беспокойтесь, Антон. Ничего дурного. Насколько я поняла, Мартин Алексеевич хочет предложить вам какую-то работу.

— Хорошо. Передайте Мартину Алексеевичу, что я буду.

Антон несколько секунд невидящим взглядом смотрел на свой телефон. Но потом решительно мотнул головой, спрятал гаджет в карман и пошёл отпрашиваться у преподавателя, чтобы заодно передать журнал посещения одногруппнице. Опаздывать на встречу с Мартином Алексеевичем ни в коем случае нельзя.

Когда Антон открывал дверь в приёмную, его охватила паника. Ладошки вспотели, взмокла спина. Никогда раньше он так не волновался.

— Здравствуйте, — поздоровалась с ним секретарь.

— Здравствуйте.

— Сейчас я сообщу о вашем прибытии.

Женщина зашла в кабинет Мартина Алексеевича. Вскоре дверь отворилась.

— Проходите.

— Угу, — Антон всё не мог побороть волнение.

— Здравствуй, Антон! Приятно тебя видеть!

Директор интерната поднялся из-за стола, протягивая руку. Открытая, добрая улыбка, всё такие же небритые щеки. Создалось впечатление, что за годы, сколько Антон его знает, директор совсем не постарел.

— Здравствуйте, Мартин Алексеевич, — парень ответил рукопожатием.

— Я слышал, моя секретарь проговорилась, зачем ты здесь.

— Не вините её.

Мартин Алексеевич хмыкнул.

— Чай? Кофе? Можем разогреть пиццу.

— Спасибо, я не голоден, — из-за волнения еда Антону точно не полезет в глотку. — Достаточно будет воды.

— Катенька, — директор интерната обратился к секретарю, нажав на кнопку селектора. — Принесите нам два стакана воды.

— Хорошо, Мартин Алексеевич.

Когда секретарь вышла, унося пустой поднос, мужчина с небритыми щеками серьёзно посмотрел на собеседника. Антон поёжился.

— Ты вырос достойным молодым человеком, Антон, — проговорил Мартин Алексеевич. — Я рад, что не прогадал.

И прежде, чем Антон решился что-либо спросить, директор интерната вытянул вперёд руки ладонями верх. Над правой завис серебряный шарик, над левой — фиолетовый. Белобрысый парень удивлённо разинул рот.

— Пора учиться магии, Антон Веновский, — сказал мужчина с небритыми щеками. — Отказ не принимается.

Конец