Миры Гарри Гаррисона. Том 11

…

ПРОЛОГ Прибытие

Объект появился со стороны Тихого океана перед самым рассветом. Несся он со скоростью метеора и по всем законам физики должен был бы в плотных слоях атмосферы вспыхнуть как спичка. Но не вспыхнул. Над Канзасом объект резко сбросил скорость с пятикратной звуковой до трехкратной. Он мчался уже над штатом Аризона, а вызванная его полетом ударная волна только достигла береговой линии Калифорнии. Грохнуло так, что в домах вышибло множество окон, в магазинах и офисах сработали бесчисленные сигнализации, истошно взвыли собаки. В то же самое мгновение ожила радарная система раннего обнаружения. Атака вероломного врага!

Немедленно покинули взлетные полосы истребители-перехватчики, реактивным снарядам класса «земля-воздух» был дан нулевой отсчет, межконтинентальные ракеты в пусковых шахтах были приведены в боевую готовность. Но военные действия так и не были начаты, и сопровождаемый нацеленными ракетами неизвестный объект менее чем за тридцать минут пересек всю территорию Соединенных Штатов с запада на восток.

…

— Черт знает что такое! — выразил общее мнение командир радарного комплекса. — Проклятая штука, во-первых, появилась вовсе не оттуда, откуда бы следовало, во-вторых, летит слишком низко, и, в-третьих, самое главное, скорость… Не знаю, что за пташка к нам залетела, но вряд ли это — русская ракета.

— Дай-то Бог, чтобы вы оказались правы. — Не спуская глаз с красного телефонного аппарата, дежурный офицер криво улыбнулся.

Через минуту пронзительно затрезвонил красный телефон — должно быть, президент, получив ответы на свои не терпящие отлагательств вопросы, закончил разговор по «горячей линии» с Москвой. Дежурный офицер немедленно прижал трубку к уху.

— Есть, сэр! — он кивнул и повесил трубку. — Да, полковник, вы правы, эту птичку запустили не русские. Они удивлены не меньше нашего, да и разведка уверяет, что в воздух объект поднялся не с советской территории и не с их военного объекта или базы. Но если мы имеем дело не с ракетой русских, то…

Свои соображения о происхождении неизвестного летательного аппарата он не высказал вслух, остальные офицеры тоже молчали и наблюдали.

Пересекая границу штата Нью-Джерси, объект столь же внезапно, как прежде затормозил, опустился до тысячи футов и свернул на север к острову Манхэттен. Маневр он произвел без виража — просто повернул на девяносто градусов, и на экране следящего за его перемещением радара появилась идеальная буква «L».

Объект держал курс к Всемирному Торговому Центру — самому высокому зданию мира.

…

Шэрон Форкнер стояла у южного окна своего офиса и, любуясь открывающейся с высоты девяностого этажа панорамой Нью-Йорка, обдумывала, что купит по дороге домой. Неожиданно ее внимание привлекло темное пятнышко у горизонта. Пятнышко с каждым ударом сердца росло и вскоре превратилось в стремительно приближающийся огромный блестящий предмет. У Торговой Башни предмет резко развернулся и, зацепив стену, со страшным ревом пронесся мимо. Рядом с Шэрон вскипел пластик, поднялось облачко пыли, и в стене появилось аккуратное отверстие футов десяти в диаметре. В отверстие хлынул поток солнечного света, а Шэрон, лишившись чувств, повалилась на крышку письменного стола и медленно сползла на пол.

…

Пролетев между Торговыми Башнями, объект приступил к снижению. Над Сорок Второй улицей скорость его медленно упала со сверхзвуковой до дозвуковой. На высоте менее фута над крышами небоскребов центра города объект начал рыскать по сторонам, а, оказавшись над Пятьдесят Девятой улицей, камнем устремился вниз. Солнце закрыла черная тень, и люди на улицах в ужасе задрали головы. Объект, будто намеренно выбрав местом крушения Центральный парк, обрушился на поросший травой покатый склон и, прежде чем остановиться, пропахал во влажной земле глубокую борозду. При его падении погиб одинокий посетитель парка и нянька, катившая перед собой коляску с младенцем. Всего три человека — три жертвы крушения. Упади летательный аппарат минутой раньше, жертв было бы гораздо больше.

Оглушительный грохот стих, отовсюду послышались крики, раздались пронзительные свистки полицейских, в отдалении взвыли сирены.

Глава 1 Незваный гость с небес

Нью-Йорк — город, привыкший к неожиданностям и реагирующий на них молниеносно. Через пять минут после катастрофы толпа зевак была оттеснена полицейским кордоном; с дерева силой сняли оператора со стрекочущей камерой; два-три фотографа, отчаявшись подойти к неизвестному объекту ближе, снимали через плечи полицейских; на крыше здания редакции «Дейли Ньюс» побежала светящаяся реклама:

Еще через пять минут на место происшествия прибыло пять пожарных машин, следом за ними — полицейские патрульные автомобили.

Когда через добрых полчаса на обезлюдевшем участке парка приземлился военный вертолет, ситуация была уже полностью под контролем полиции.

— Я беру командование на себя, — воскликнул грузный генерал, выбираясь из кабины вертолета.

— Вы арестованы, — сообщил ему седовласый капитан полиции с лицом столь же выразительным, как глыба гранита и, будто заряженный пистолет, нацелил на пилота палец. — Чтобы взлететь и покинуть эту зону, лейтенант, у вас десять секунд. Пошевеливайтесь!

Два здоровенных полицейских сноровисто вывернули руки генерала за спину и защелкнули на запястьях наручники.

— Вы не имеете права!.. — заорал было тот, но пилот поспешно завел двигатели, и ругательства генерала заглушил рев пропеллеров.

Роб Хейуорд как раз в эту минуту достиг полицейского кордона и стал свидетелем ареста генерала. Стерев с лица улыбку, он достал из кармана удостоверение личности и двинулся через заградительную линию к капитану полиции.

— Я — полковник Роберт Хейуорд, возглавляю отдел секретной службы ВВС восточного побережья, — представился он. — Вот мое удостоверение личности.

Хмуро оглядев появившегося рядом высокого голубоглазого загорелого крепыша, чей нос, несомненно, был не раз сломан, капитан полиции впился глазами в документ.

— Что вам здесь нужно, полковник?

— Для начала, капитан, поделюсь с вами некоторой информацией. Штуку, которая здесь свалилась, мы засекли около часа назад, когда она пересекала западное побережье. Что это такое, мы не имеем ни малейшего представления… Операцию по изучению неизвестного объекта санкционировал лично президент. Правительственная исследовательская команда и армейские части — в пути и появятся здесь с минуты на минуту. До их прибытия я бы рекомендовал вам отодвинуть кордон еще на сотню ярдов и очистить улицы и здания прилегающего к этой части парка района.

Капитан коротко кивнул:

— Хорошо, полковник, я принимаю ваши рекомендации.

Повысив голос, чтобы перекрыть хриплые вопли и угрозы генерала, он отдал приказы. Роберт Хейуорд подошел к капитану еще ближе и почти прошептал ему на ухо:

— Ваш пленник — генерал Хаукер, командующий гарнизоном острова Говернор. У меня к вам просьба. Отпустите его под мою ответственность. Снаружи полицейского кордона, разумеется.

— Кто этот сукин сын, мне прекрасно известно. Если он вам нужен, то вы его получите. — На суровом лице капитана появилась и тут же исчезла тень улыбки. — У меня нет к нему личной неприязни, я лишь расставил точки над «и» и показал, кто есть кто.

…

Стемнело, но парк заливали лучи прожекторов, и светло было как днем. Полицейских сменили солдаты. На траве, по-прежнему неподвижный и немой, лежал покрытый бороздами девяностофутовый клин из блестящего темно-голубого металла. На него, кроме бесчисленного количества разнокалиберных стволов, были направлены датчики записывающей и измерительной аппаратуры. Десяток офицеров и ученых, в числе которых был и Роб Хейуорд, ярдах в трехстах от объекта решал, какими будут следующие шаги.

— Пусть доброволец подойдет к этой штуке и постучит по ней молотком, — предложил генерал Хаукер.

Стоящий рядом ученый презрительно фыркнул.

— Есть более совершенные способы коммуникации, генерал. Например, радиосвязь. Можно подать сообщение, плавно меняя частоту. Можно также использовать инфракрасное и ультрафиолетовое излу…

— Тридцатидюймовые корабельные орудия лучше всяких радиоволн сообщат им, что мы рядом, — глубокомысленно заметил адмирал.

Роб с советами не лез, резонно полагая, что, что бы ни надумали старшие чины, все равно он вскоре возглавит команду исследователей неизвестного летательного аппарата. Там, в деле, он себя и покажет.

Внезапно ожил громкоговоритель на крыше передвижной радиоустановки:

— От объекта поступило сообщение на коротких волнах. Демодулированные звуки…

От темного клина отделилась и упала на землю металлическая плита. Страшный грохот от ее падения заглушил голос оператора. Солдаты с оружием наизготовку замерли, их пальцы на спусковых крючках побелели от напряжения.

Вперед вышел генерал Белтайн и, постукивая по бедру старомодной тростью, закричал:

— Огонь не открывать! Повторяю, без приказа огонь не открывать!

Убедившись, что приказ понят, он расслабился, повернулся и стал вместе со всеми смотреть на распахнувшийся вдруг вход в корабль инопланетян.

В наступившей тишине томительно тянулись минуты. Ничего не происходило. Генерал жестом подозвал адъютанта и тихо отдал распоряжение. Адъютант быстро приблизился к нетерпеливо смотревшим на него офицерам и, внимательно вглядываясь в лица, зашагал между ними. Подойдя к Робу, козырнул.

— Полковник Хейуорд?

Роб тоже отдал честь.

— Да.

— Сэр, вас зовет генерал.

Роб последовал за адъютантом.

— Из Пентагона поступило распоряжение, — сказал генерал. — Если эта штуковина поведет себя агрессивно, то нам надлежит немедленно ее уничтожить. Если же нет, то в действие вступает план «эль шестьдесят семь». Если не ошибаюсь, полковник, за выполнение этого плана ответственны вы и ваши люди?

— Так точно, сэр. План «эль шестьдесят семь» как раз и разработан для подобных обстоятельств.

— И вы что же, предвидели такое?

— Разумеется, нет, сэр, но несколько лет назад мудрецы в Пентагоне разработали планы для всех мыслимых и немыслимых ситуаций. Был среди них и план «эль шестьдесят семь» — последовательность оперативных действий на случай приземления неопознанного летающего объекта.

— Ясно.

— Могу я приступать, сэр?

— Ваши люди на месте?

— Так точно, сэр, мои ребята с записывающей аппаратурой заняли исходную позицию.

— Тогда действуйте. Желаю удачи.

— Спасибо.

Отдав короткое распоряжение в портативную рацию, Роб направился в сторону временного лагеря.

«Эль шестьдесят семь»! План, над которым потешались все, кому не лень! Что, если приземлится летающее блюдце?! Ха-ха! Теперь эти весельчаки даже не улыбнутся.

Подойдя к палатке, Роб откинул клапан, вошел внутрь. Сержант Грут протянул ему портупею с притороченным снаряжением.

Черный, широкоплечий, шести футов и шести дюймов росту, Грут выглядел под стать своему характеру. Южную Африку он покинул, когда ему не было еще и двадцати, но дел там, видимо, натворил немало, раз до сих пор числился в розыске у местной полиции. Попав в Соединенные Штаты, он тут же завербовался в армию, и теперь его послужной список, как и репутация мастера рукопашного боя, ошеломляли любого. С Робом он работал вот уже шесть лет, и между ними сложились почти дружеские отношения.

— Известно что-нибудь новое об этой штуке? — спросил Грут.

— Лишь то, что минут пять назад в ней открылась дверь, так что внутрь пойдем вслепую. Шетли, готов?

Молча кивнув, капрал Шетли закинул за спину тяжелый коммуникационный ранец и застегнул ремни.

У всякого, кто глядел на долговязого и тощего Шетли и слушал его протяжную речь, создавалось впечатление, что он неудачно пародирует киношного контрабандиста с гор Теннесси. Шетли по праву слыл непревзойденным спецом в радиоэлектронике; его коллеги уверяли, что он починит и заставит работать любой прибор, созданный руками человека.

Приторочив к бедру катушку и отмотав с нее метра полтора кабеля, Шетли включил снабженную многочисленными микрофонами видеокамеру и доложил:

— Запись начата.

— Тогда вперед.

Роб затянул ремни шлема и вышел из палатки, сержант и капрал — следом. Снаружи их ожидало отделение прикрытия. Солдаты без приказа, как проделывали сотни раз на тренировках, последовали за командой разведчиков и по мере продвижения останавливались один за другим, охраняя тянувшийся от Шетли к записывающей аппаратуре в палатке кабель. Трансляция, конечно, шла и по радио, но не без основания предполагалось, что радиосигнал пропадет, едва разведчики окажутся внутри металлического корпуса летательного аппарата. Охраняющие объект солдаты расступились, пропуская их, и тут же вновь сомкнули ряды. Подойдя к космическому кораблю на расстояние вытянутой руки, Роб остановился и проговорил в микрофон:

— Вход — прямо передо мной. Проем — прямоугольной формы, восьми футов высотой. Стены — металлические, не меньше фута толщины. Пол внутри — тоже металлический, светло-голубой, без видимых невооруженным глазом соединений, надписей или символов. Вижу впереди коридор. Метрах в трех-четырех коридор сворачивает. Вхожу в корабль.

Роб перепрыгнул порог и, едва каблуки со стуком коснулись металлического пола, двинулся по коридору. У поворота остановился, поджидая остальных.

— Как связь? — спросил он у Шетли.

— Все системы функционируют нормально, — доложил тот. — Получится недурственный любительский фильм.

— Держитесь рядом на случай, если мне понадобится помощь.

Грут издал неподдающийся расшифровке хрюкающий звук, но Роб его отлично понял — мол, не волнуйся, не подведу.

— Двигаемся по коридору, — сообщил Роб в микрофон.

Он вновь медленно пошел вперед, но замер, услышав за спиной голос Шетли:

— Радиоконтакт с Центром потерян. Связь теперь ведется только по проводам.

Роб кивнул и двинулся дальше, давая на ходу пояснения:

— Вижу перед собой двери. Останавливаюсь у ближайшей. Ручки на двери нет, но в середине на уровне моей груди — оранжевый диск. Прикасаюсь к нему.

Роб протянул руку, но прикоснуться не успел — когда его пальцы оказались в шести дюймах от диска, раздался резкий металлический щелчок, и дверь беззвучно скользнула в порог.

Разведчики заглянули внутрь. Роб непроизвольно выдохнул, Шетли за его спиной выругался сквозь зубы, Грут же, сохранив спокойствие, слегка повел автоматическим пистолетом сорок пятого калибра, который держал в правой руке. Роб отодвинул ствол пистолета в сторону и хрипло сказал:

— Оружие нам здесь не понадобится. — Прочистив горло, он продолжил: — Для записи. Дверь открылась. Похоже, перед нами — рубка управления летательного аппарата. Вижу множество различных приборов. На обзорных экранах — необыкновенно четкая картинка, изображение окружающей местности. Пилоты, если это пилоты, определенно мертвы. Один лежит на полу, за креслом; другой сидит, склонившись в кресле. Вижу на их телах многочисленные раны. На полу, рядом с лежащим — лужа зеленой жидкости, видимо, крови… Приближаюсь к существам.

Роб осторожно вошел в рубку, подчиненные прикрывали его, держась на шаг сзади. Атаки не последовало. В рубке кроме двух мертвецов не было никого. Роб подошел к ним и поманил рукой Шетли.

— Ближе камеру, капрал.

— Секундочку, полковник, только наверну телескопический объектив. Я предпочел бы не подходить к…

— Кому сказано: ближе камеру! И держи голову правей, а то испортишь наш замечательный фильм.

— Есть, полковник.

— Стой, где стоишь, снимай прямо перед собой. Для записи. Мертвое существо на полу — приблизительно семи футов длиной. На нем нечто вроде кожаной упряжи с прикрепленными к ней инструментами неизвестного назначения. Другая одежда отсутствует. Все тело покрыто спутанным темным мехом, и анатомические детали не различимы. На теле — многочисленные порезы и кровоподтеки. На руках — по шесть… нет, по семь пальцев. На концах пальцев вместо ногтей — крошечные коготки. На голове — два остекленевших глаза. Ушные раковины отсутствуют. Нос — прикрытая кожаным клапаном щель. Рот широко открыт. Зубы… острые и зазубренные, расположены двумя рядами, как у акулы. Выглядит крайне омерзительно. Именно омерзительно: более точного определения я подобрать не в силах. Не хотелось бы встретить такого ночью. — Не подозревая, что дрожит всем телом, Роб отвернулся. — Сюда вернемся после того, как осмотрим весь корабль. — Роб вышел из рубки и зашагал по коридору, давая на ходу комментарии, Грут и Шетли следовали за ним. — Снова в коридоре. Коридор абсолютно пуст, маркировка на стенах отсутствует. Передо мной — четыре двери, идентичные той, через которую мы попали в рубку. Подхожу к ближайшей, попытаюсь ее открыть.

Роб колебался, сам не зная почему. Возможно, его страшила мысль о встрече лицом к лицу с тем, кто скрывается за дверью. Он почувствовал, как на его голове шевелятся волосы.

Эмоции… Черт бы их побрал!

Переборов себя, Роб протянул руку к оранжевому диску. Щелчок, и дверь ушла из поля зрения. Вперед выпрыгнуло мерзкое, покрытое мехом существо — из оскаленной пасти несется протяжный вой, широко открытые глаза горят безумным блеском.

Оружие в руках существа качнулось в сторону людей.

Глава 2 На чужом корабле

Повинуясь рефлексу, Роб бросился на пол. Падая, увидел, что оружие в руках чужака изрыгнуло струю пламени. Тут же над ухом загрохотал сорок пятый калибр — Грут всадил по пуле в каждый глаз атакующего существа, остальные — в тело. Тяжелые пули развернули врага, отбросили назад, раздробили голову.

Роб поспешно перекатился на бок. Вовремя — чужак с шумом упал мордой вниз как раз туда, где секундой раньше лежал Роб. Под чужаком что-то глухо бухнуло, мохнатое тело подбросило на добрый фут, затем оно упало и застыло, скорчившись. В наступившей тишине гулко звякнул об пол металлический предмет, и громко клацнуло — Грут заменил пустую обойму в пистолете на новую.

— Полковник, отодвиньтесь, пожалуйста, я переверну эту тварь, — сказал Грут. Опасливо косясь на мохнатое тело, Роб поднялся. — Будьте уверены, полковник, хлопот он нам больше не доставит — десять пуль сделали свое дело.

Нацелив на существо пистолет, Грут перевернул его одним мощным рывком левой руки. В потолок уставились пустые глазницы.

— Похоже, ружье взорвалось у него в руках, — заметил Грут, указывая на искалеченные руки существа и на раскуроченное оружие.

Роб кивнул:

— Похоже. Во всяком случае, с ним кончено. Осмотри каюту.

Грут быстро и бесшумно вошел внутрь, через десяток секунд вернулся и доложил:

— Там полным-полно машин, вроде тех, что мы уже видели, но мохнатым тварям спрятаться негде. Пусто.

Опасность с флангов была устранена. Вспомнив вдруг, что минутой раньше слышал крик боли, Роб повернулся. Шетли лежал на полу, сжимая правой рукой окровавленное левое плечо, рядом по-прежнему жужжала видеокамера.

— Вот, зацепило, — сообщил Шетли хрипло.

— Сейчас посмотрим. Грут, прикрой нас.

Роб склонился над товарищем, расстегнул на нем ремни коммуникационного ранца, начал снимать одежду. Шетли едва слышно застонал. Неизвестное оружие проделало аккуратную сквозную дырку в теле капрала точно под ключицей. Роб задумался, вспоминая анатомию. Кажется, снизу к ключице крепится тьма-тьмущая мышц, но, к счастью, крупные кровеносные сосуды проходят стороной. Плохо, если зацепило и лопатку. Но не похоже, кровь уже свернулась. Роб присыпал входное и выходное отверстия содержащим антибиотики порошком из своей аптечки, наложил тугую повязку.

— Просунь руку под жилет. Вот здесь. Он послужит перевязью, пока мы выведем тебя назад…

— Полковник, разрешите остаться. Мы вместе начали это дело, вместе и закончим, а с камерой я управлюсь и одной рукой.

После секундного раздумья Роб кивнул. Команда есть команда, члены ее привыкли работать сообща, и если Шетли потянет, то операцию лучше закончить вместе.

— Убедил. Пойдем дальше, но если станет невмоготу, то сразу же доложишь. Договорились?

— Есть, полковник.

— Хорошо. — Достав свой автоматический пистолет сорок пятого калибра, Роб осмотрел комнату и убедился, что опасности действительно нет. — Пойдем, взглянем на остальные помещения корабля. Считайте, что обстановка боевая. Прежде чем я протяну руку к оранжевому диску, становитесь у стены по сторонам от двери, и когда она откроется, стреляйте по любому двигающемуся предмету. Сержант, готов?

Грут кивнул, не спуская глаз с пустого коридора.

Роб медленно и осторожно подошел к следующей двери и, встав слева от нее, обернулся. Увидев, что Шетли с камерой наготове занял позицию за ним, вне опасной зоны, а Грут — справа от двери, он приблизил ствол пистолета к оранжевому кругу. Дверь пошла вниз, и Роб поспешно отпрыгнул. Из дверного проема никто не выскочил. Через мгновение Грут оказался внутри. Роб последовал за ним. Тускло освещенную комнату заполняли огромные машины, инопланетянам спрятаться было негде. Оглядев каюту, разведчики вновь вышли в коридор.

— Остались еще три двери, — сказал Роб. — Войдем в них так же, как в последнюю.

Открылась следующая дверь. Внутри никого. После напряжения последовало расслабление. Еще дверь. За ней — снова заполненное механизмами помещение, инопланетян нет и следа. Разведчики заняли исходную позицию у последней двери. Роб протянул руку с пистолетом к оранжевому кругу. Дверь не шелохнулась. Не открылась она и после того, как Роб коснулся хитроумного механизма стволом пистолета.

— Заперто. — Роб толкнул неподатливую дверь плечом. — С чего бы это? — Подумав с минуту, он пробежал пальцами по кнопкам на шлеме и сказал в микрофон: — Отделение прикрытия, как слышите меня? — Дождавшись ответа, продолжил: — Хорошо. Видите меня на мониторах?.. Хорошо. Пусть доброволец принесет сюда газовый резак. И побыстрей… Что?.. Никак нет, сэр. Иного способа нет… Мы отойдем, как только закончим… Последняя дверь, и летательный аппарат в полном вашем распоряжении… Есть, сэр. Остаемся на месте, пока не принесут резак. Конец связи.

Потянулось томительное ожидание. Шетли сел, привалившись спиной к металлической стене; Грут, не спуская настороженного взгляда с коридора, напряженно думал, от чего его лоб покрылся морщинами. Наконец он прервал молчание:

— Полковник, как по-вашему, кто эти волосатые твари?

— Понятия не имею, сержант. Знаю лишь, что они не с Земли.

— Марсиане?

— Нет, они не с Марса. И не с Венеры. И, вообще, вряд ли из нашей Солнечной системы. Они прилетели с другой звезды. После нас корабль детально обследуют специалисты и непременно разузнают о его создателях больше.

— Не по душе мне тварь, что на нас напала.

— Полностью с тобой согласен…

По коридору разнесся шум. Разведчики, как по команде, повернулись и тут же опустили оружие — к ним, хотя и сгибаясь под тяжестью газового баллона, быстро приближался солдат.

— Поставь баллон и уходи, — приказал ему Роб.

— Есть, сэр.

Оставив баллон и резак у двери, солдат развернулся и опрометью кинулся к выходу. Роб протянул было руку к горелке, но Грут опередил его.

— Полковник, я не раз пользовался ацетилено-кислородным резаком, так что доверьте его мне. Вы же лучше прикройте меня с тыла.

— Договорились.

Роб встал с пистолетом наготове у двери, сержант вытащил из нагрудного кармана черные очки, надел их и повернул вентиль. Из горелки вырвалась светящаяся струя голубого пламени. Отрегулировав давление, Грут направил пламя на дверь.

Металл, видимо, был тугоплавким, так как засветился и начал плавиться лишь через добрый десяток секунд. Еще через минуту в двери появилось сквозное отверстие, и сержант повел горелку вниз. Постепенно удлиняясь, разрез достиг оранжевого круга в середине двери. Брызнул фонтан ослепительных желтых искр, сработал, должно быть, невидимый механизм, и дверь пришла в движение. Грут отпрыгнул влево, выключил горелку и выхватил пистолет, Роб прижался к стене с другой стороны открывшейся двери.

В коридор никто не выскочил, из комнаты не доносилось ни звука. Роб, а затем и Грут, заглянули туда. Комната была погружена во мрак, видим был лишь освещенный светом из коридора пол у порога.

Сняв с головы шлем, Роб положил его на пол, включил фонарь, укрепленный наверху шлема, и отскочил.

Глазам разведчиков предстали темные силуэты. Механизмы. Роб вытянул ногу и носком ботинка слегка повернул шлем. Фонарь осветил другую часть комнаты. Снова механизмы. Роб вновь коснулся ботинком шлема. Луч метнулся в противоположном направлении и, вырвав на долю секунды из темноты что-то бесформенное, белое у дальней стены, вновь осветил инопланетные устройства.

— Оно перемещается! — воскликнул Грут. — Шевелится, черт его дери! Полковник, держите свет на нем, я войду.

Роб направил фонарь на шевелящееся белое пятно, а сержант с необычайным для человека его габаритов проворством проскочил в дверь, отпрыгнул в тень и прицелился в застывшую в луче света фигуру из пистолета.

Белое существо стояло, подняв руки. Нет, не подняв… Его руки были прикованы к стене. Голова существа повернулась к разведчикам, губы зашевелились.

— Товарищ… Помогай…

Грут ошеломленно потряс головой.

— Все-таки русские!

Глава 3 Чужак

Полковник Роб Хейуорд, подняв и надев на голову шлем, повернулся так, чтобы свет падал на прикованное к стене существо, и пробормотал:

— Хоть он и говорит по-русски, но на русского не похож. Что он сказал?

— Товарищ, помогай, — ответил Грут. — По-английски это — друг, помоги. Но я этому уроду не друг!

В ярких лучах света было видно, что существо даже отдаленно не напоминает человека — безволосое тело покрыто гладкой кожей или, возможно, пластиком; не видно даже признаков шеи, отчего кажется, что овальная голова крепится прямо к плечам; рот — широкая щель в нижней части лица; на черепе — отверстия неправильной формы; одно из них через равные интервалы времени открывается и закрывается; почти человеческие, но с лишним суставом руки заканчиваются двумя расположенными друг против друга пальцами, напоминающими большие пальцы людей; на запястьях — металлические кольца; цепи от них крепятся к стене.

На левой стороне головы чужака появилось еще одно отверстие, и существо проговорило, причем — не раскрывая рта:

— Это есть… Вы говорите на другой язык?

Слова, хотя и были произнесены с сильным акцентом и сопровождались режущим ухо дребезжанием, были вполне понятны.

— Да, мы говорим по-английски, — подтвердил Роб и бросил быстрый взгляд через плечо на капрала Шетли. — Записываешь?

— Так точно, но будь я проклят, если понимаю, что происходит!

— Я… мне… больно, — задребезжало прикованное существо. — Мои руки… Больно.

Расстановка сил вполне устраивала Роба, и он спросил:

— Как тебя зовут?

— Я зовусь Хес'бю. Я есть оинн. Мне больно.

— Ответь на несколько вопросов, и мы тебя освободим, — предложил Роб. Чужак молчал, и Роб спросил: — Что тебе известно о безобразных мохнатых тварях, которые управляли этим кораблем?

Слова Роба произвели на чужака потрясающий эффект: рот наконец-то приоткрылся, причем выяснилось, что ротовая полость — черного цвета, глаза потускнели, руки в кандалах мелко затряслись.

— Блеттеры!.. — По телу чужака пробежала новая волна дрожи, глаза вновь вспыхнули. — Мне больно.

«Рано или поздно Хес'бю придется освободить, — размышлял Роб. — Если мы сделаем это раньше, то, вероятно, расположим инопланетянина к себе».

Он принял решение.

— Хорошо, мы освободим тебя от оков. Грут, неси резак.

— Не нужно резак… Надо мной… — Хес'бю поднял голову. — Панель управления. Тронь цветная пластина.

На стене над чужаком находился оранжевый диск — уменьшенная копия механизмов, открывающих двери. Грут поднес к диску руку. В стене щелкнуло, цепи распались, а Грут поспешно отступил, держа наготове пистолет.

Руки Хес'бю безвольно повисли, и он, покачнувшись, повалился лицом вниз. На полу он пролежал не долее секунды, затем одним гибким движением поднялся. Отметив про себя, что многосуставчатые ноги чужака сделаны из блестящего металла, Роб включил рацию в шлеме.

— Отделение прикрытия?.. Слышу вас хорошо. Трейлер еще не прибыл?.. Ладно, сообщите, как только люк корабля будет загерметизирован, а я, пока есть время, расспрошу нашего нового знакомого. Конец связи. — Выключив рацию, Роб обратился к Хес'бю: — Я задам тебе несколько вопросов.

— У меня нет на них ответов.

Земляне помогли пленнику, спасли ему жизнь, просят в ответ лишь информацию, а он…

Повинуясь внезапному импульсу, Роб мастерски сымитировал слова Хес'бю:

— Мне больно!..

Наделен ли чужак достаточным разумом, чтобы понять скрытый смысл, который Роб вложил в свое кривляние? Поймет ли, что ему напоминают, кто его только что спас?

Чужак долго, не мигая смотрел на Роба, затем опустил голову.

— Ты напоминаешь мне о боль. И что вы помогли мне. Я благодарен. Но многого вам не понять… Трудно объяснить. Я иметь… Клятва?.. Клятва, которую не могу нарушить. Трудно… Блеттеры, они живы?

— Когда мы пришли, двое в рубке были уже мертвы, третий напал на нас и был убит. Другие здесь есть?

— Нет, их было только трое. Сейчас соберусь с мыслями и расскажу вам все, что необходимо.

В эту секунду ожили наушники в шлеме Роба.

— Есть, сэр, — сказал он в микрофон и обратился к чужаку: — У выхода из корабля стоит набитый электроникой стерильный трейлер. Мне приказано доставить тебя туда.

— Некоторые слова… Я не понимаю.

Роб холодно улыбнулся:

— Моя миссия — лишь первый контакт. Как только я доставлю тебя в трейлер, моя работа закончена, тобой займутся специалисты.

Хес'бю молча кивнул. Роб направился в коридор, остальные последовали за ним. Сержант Грут держал правую руку рядом с кобурой — он не доверял никому и ничему.

Хес'бю покосился на мертвого блеттера в коридоре, заглянул в рубку, но ничего не сказал. Вход в корабль был запечатан воздушным шлюзом. Миновав его, разведчики и чужак оказались в трейлере. Пока Грут закрывал герметичную дверь, Хес'бю подошел к ближайшему окну и выглянул наружу. Сверкание фотовспышек, должно быть, причинило ему боль, и он, закрыв глаза руками, поспешно отступил в глубь трейлера.

— Что это? — спросил чужак, указав на телекамеры и экраны мониторов, с которыми возился Шетли.

— Сядь здесь и повернись лицом к камерам, — велел ему Роб. — На экранах появятся люди и зададут тебе вопросы.

— А их самих здесь не будет? Здесь, живьем?

— Живьем? Нет, разговор будет вестись на расстоянии.

Звякнув по полу металлическими ногами, Хес'бю повернулся и направился в дальний угол салона, вне зоны видимости камер.

— Скажи им «нет». Я буду разговаривать только с тобой.

Роб подал знак Шетли.

— Включи оперативную рацию. — Он снова повернулся к чужаку. — Властям придется не по вкусу подобный оборот дел. Они спросят: «Почему?»

— Ответ прост. В вашем языке, как и в моем, есть слово «честь». Ты вошел в корабль, ты дрался и убил блеттера, ты обнаружил меня. Ты пришел живьем. Это — честь. — Хес'бю махнул двухпалой рукой на камеры. — Электрическое изображение — не честь. Я вести переговоры только с тобой.

Пронзительно затрезвонил телефон. Роб неохотно поднял трубку.

— Полковник Хейуорд слушает.

— Я только что разговаривал с президентом, — раздался из трубки голос генерала Белтайна. — Он в курсе всего, что произошло внутри инопланетного корабля, и поздравляет вас с успешным выполнением операции. От его имени сообщаю, что он временно отстранил своих советников по вопросам науки и просит, чтобы вы продолжили работу с чужаком. Собственно, чтобы задавать вопросы, требующие незамедлительных ответов, эксперты не нужны. Приступайте, полковник.

— Спасибо, сэр. Сделаю все, что в моих силах.

«Вот так, — с горечью подумал Роб. — Вся ответственность ложится на мои плечи, а начальники, начиная с президента и кончая генералами Пентагона, будут сидеть в безопасности и следить за событиями через мое плечо. И любая оплошность ими будет сразу замечена. Да и черт с ними! В конце концов, работа нехитрая — мне нужно всего-то задать несколько вопросов чужаку, а дальше за дело возьмутся спецы. Генерал прав — очевидные вопросы требуют немедленных ответов».

— Итак, вышло по-твоему, разговаривать с тобой буду только я, — сказал Роб чужаку. Тот удовлетворенно кивнул. — Первое и самое важное. Блеттеры, существа, которые управляли кораблем. Кто они такие?

— Блеттеры ненавидят все остальные формы разумной жизни. Они покинули свою звездную систему тысячи лет назад по вашей временной шкале и с тех пор расселяются по Галактике, убивая все живое.

— А твоя раса… Оинны. Правильно?

— Да.

— Какие у вас отношения с блеттерами?

— Мы воюем с ними. Деремся и отступаем, пытаемся выжить.

— Как ты оказался на борту разбившегося корабля блеттеров?

— Была битва, жестокая битва… В мой корабль попала ракета. Я потерял сознание, иначе бы живым они меня не взяли.

— Ты знаешь, зачем блеттеры прилетели на Землю?

— Я с ними не разговаривал, но догадаться несложно. Я видел тела в рубке управления. Видимо, их корабль был подбит… Подбит, правильное слово на вашем языке?

— Да.

— Наше оружие, попав в цель, изменяет структуру материи. Блеттеры были ранены, умирали. Корабль потерял управление… — Хес'бю вдруг подпрыгнул. — Я выглядывал наружу, видел там высокие здания. Поблизости большой город?

— Мы — в центре Нью-Йорка, одного из самых крупных и важных городов Земли…

— Нужно срочно попасть на корабль!

Чужак быстро пересек салон трейлера, стал ковыряться в устройстве, открывающем воздушный шлюз. Грут выхватил пистолет и прицелился в Хес'бю, но, увидев знак Роба, убрал оружие в кобуру.

— В чем дело? — спросил Роб у чужака.

— Внутри! — воскликнул тот.

Дверь шлюза открылась, и Хес'бю рванулся в корабль, Роб и его подчиненные — за ним. Чужак ворвался в рубку. Остановился, осматривая ряды приборов. Обнаружив то, что искал, подбежал к панели управления и протянул руку.

— Стой! — закричал Роб. Чужак замер. — Видишь оружие в моей руке? Точно таким же был убит блеттер, которого ты видел в коридоре. Если ты прикоснешься к чему-нибудь на пульте, то я убью и тебя. Убери руку.

Хес'бю неохотно опустил руку, медленно повернулся и взглянул Робу в глаза.

— Не останавливай меня. Я должен…

— Что?! И почему?!

— Отключить детонатор. Смотри, вот выключатель.

— Ну и что с того?

— Я знаю, почему блеттеры приземлились именно здесь!

— И почему же?

— Умирая, блеттеры задумали уничтожить ваш большой город и превратили для этого свой корабль в гигантскую бомбу. Пожалуйста, позволь мне выключить детонатор. Времени совсем не осталось!

Глава 4 Экстренное сообщение

Хес'бю вновь протянул руку к пульту.

— Ничего не трогай! Если коснешься хотя бы одной кнопки, я немедленно открою огонь! — Убедившись, что чужак отдернул руку от приборов, Роб включил рацию. — Соедините меня с генералом Белтайном. Немедленно! Ситуация чрезвычайная! Генерал?.. Сэр, вы слышали, что у нас происходит?.. Каковы ваши инструкции?.. Жду на связи.

Три землянина и инопланетянин замерли в ожидании — Роб и Грут с пистолетами наизготовку, Шетли с камерой на шаг от них сзади, вне линии возможного огня, Хес'бю, печально склонив голову. Молчание затянулось.

— Есть, сэр! — воскликнул Роб, услышав команду, и опустил пистолет. — Боссы распорядились, чтобы ты действовал. По-моему, кроме как поверить тебе, им ничего не оставалось.

При первых же словах Роба Хес'бю схватил двухпалой рукой рычаг на пульте управления, потянул его на себя, другой рукой повернул три раза торчащую рядом ручку. Не торопясь отступил. Внутри пульта металлически заскрежетало, разом потухли индикаторные огоньки, стрелки на шкалах застыли.

— Сделано. — Хес'бю сгорбился. — Можно вернуться в комнату допросов.

…

В трейлере Хес'бю попросил воды, и ему дали стакан.

«По крайней мере один вопрос уже не требует ответа, — подумал Роб. — Хес'бю дышит земным воздухом, пьет обычную воду, следовательно метаболизм оиннов схож с основанным на окислении метаболизмом людей».

Роб тоже выпил немного воды, хотя предпочел бы сейчас стаканчик виски. Но работа… Работа прежде всего.

— Увидев нас впервые, ты заговорил по-русски, затем перешел на английский. Откуда тебе известны эти языки?

— Радио. Ваши радиотрансляции очень мощны. Вот уже многие годы мы перехватываем ваши радио- и телепередачи, и наши лингвисты давно изучили основные земные языки и обучили двум самым распространенным наиболее способных из нас. Интересные у вас языки.

«Ему, видишь ли, интересно! — подумал Роб. — Каким же разумом обладают оинны, если, слушая радио, не напрягаясь выучили абсолютно чуждые им языки? И какие у них на то были причины?»

Роб задал следующий вопрос:

— Зачем вы изучали наши языки?

— Потому что вот уже давно, столетия по вашему летоисчислению, мы предполагаем, что ваша планета подвергнется нападению блеттеров.

— На чем основано такое предположение?

— Сражаясь с блеттерами, мы отступаем, они нас преследуют, оттесняя все дальше от родных миров. Битвы год от года становятся все ожесточеннее. Отступая, мы по незнанию привели врага к вашей планете. Но мы имеем честь. Поэтому изучили ваши языки и подготовились к разговору с вами. Сожалею, что наша встреча произошла при столь трагических обстоятельствах.

Услышанное не понравилось Робу, и он, задумавшись, прищурил глаза.

— Ты намекаешь, что военные действия вскоре перекинутся на Землю?

— К сожалению, это так.

— И вы, конечно, полагаете, что земляне примут участие в галактическом конфликте на стороне оиннов? Выходит, вы втравливаете нас в войну?

— Нет, вовсе нет! Мы всего лишь предупреждаем, что вскоре на вас нападут блеттеры. В защите Земли мы, чем сможем, поможем вам.

— Ничего не скажешь, щедрый подарочек! Особенно учитывая, что захватчиков к нашей планете привели именно вы!

— Непреднамеренно.

— Конечно, непреднамеренно, но все же привели.

— Еще раз простите нас.

— А что, если мы не станем ввязываться в бойню?

— Боюсь, выбора у вас нет. Блеттеры, обнаружив Землю, не успокоятся, пока не уничтожат всех людей. Я уже говорил, что все разумные существа — их враги. Из космоса на ваши города посыпятся мощные бомбы, океаны будут испарены тепловыми лучами.

— И что вы предлагаете?

— Если позволите, мы снабдим вашу планету планетарным оружием защиты.

Внезапно поняв, что чертовски устал, Роб тяжело вздохнул, потянулся и сказал:

— Какое счастье, что я всего лишь задаю вопросы, а решение за властями. Извини, Хес'бю, я отлучусь на минуту.

Из аптечки в подсобном отсеке трейлера Роб достал стимуляторы, вскрыл упаковку и разом проглотил две пилюли. Похоже, игра в вопрос-ответ затянется надолго.

…

Часа через три Хес'бю неожиданно заявил, что утомился и, пока не отдохнет, не ответит больше ни на один вопрос. Роб и Шетли тоже валились с ног, сержанту же Груту все вроде было нипочем.

— Поспите немного, сэр, — предложил он Робу. — А я присмотрю за нашим приятелем. Шетли, настрой аппаратуру на запись и тоже приляг.

— А ты справишься? — спросил у Грута Роб.

— Конечно, полковник. Кстати, есть о чем подумать.

— Всем есть о чем подумать.

— Верно. Пока вы говорили с Хес'бю, у меня в голове возник вопрос-другой. Например, почему у нашего приятеля стальные ноги?

— Хороший вопрос, непременно спрошу у него. Если тебе на ум придут другие вопросы, скажи мне.

— Хорошо, полковник.

— Уверен, генералам в ставке тоже есть о чем спросить чужака. Пока они размышляют, я, пожалуй, действительно вздремну. Разбуди меня, как только Хес'бю пошевелится.

— Есть, полковник.

…

Робу показалось, что он всего лишь мгновение назад коснулся головой подушки, но чья-то твердая рука уже трясла его за плечо. Он неохотно открыл глаза и, заморгав, увидел склонившегося над ним с чашкой черного кофе в руке Грута.

— Хес'бю уже проснулся? — спросил Роб и облизал пересохшие губы.

— Еще нет, сэр, но на проводе генерал Белтайн. Срочно требует вас.

Роб встал и, глотнув обжигающий кофе, взял трубку.

— Слушаю вас, генерал.

— Привет, Роб. Похоже, у нас очередная экстремальная ситуация. Подробностей пока не знаю сам. Сейчас к вам подойдут двое. Один проинструктирует вас, другой — доктор — окажет помощь вашему подчиненному.

— Понял вас, сэр. Известно что-нибудь новое о чужих?

— Нет. Даже медики пока не дали заключение ни о нашем приятеле, Хес'бю, ни о волосатых тварях с корабля. Конец связи.

Генерал повесил трубку.

Что там еще за экстремальная ситуация? Непонятно, но Роб надеялся, что скоро все разъяснится.

Сунув в рот очередные две пилюли, Роб запил их кофе. Под действием стимуляторов учащенно забилось сердце, но в голове вроде прояснилось.

Раздался шелест — открылась герметичная дверь. Роб протер глаза, разгоняя остатки сна, и оглянулся. На пороге стояла девушка — длинные, черные как смоль волосы, проницательные черные глаза, симпатичное личико, чуть полноватая, но в целом вполне приличная фигурка…

— Надя Андрианова? — удивленно спросил Роб.

Она кивнула.

— А вы, если не ошибаюсь, полковник Роберт Хейуорд. — Она подошла и крепко пожала Робу руку. — Рада встрече.

Хотя они не были знакомы, Роб знал ее, видел однажды на приеме в посольстве. Приятель из ЦРУ указал тогда на нее и сказал:

— Красивая девушка, не находишь?

— И что с того? — спросил Роб.

— У нее не только кожа как у персика, но и мозг — стальной капкан на бобров. Карьеру начала как переводчик КГБ. Занималась психоанализом, продолжала изучать языки. Сейчас говорит по крайней мере на пятнадцати и возглавляет отдел разведки в Вашингтоне. Хотел бы я, чтобы она была в нашей команде.

— Она — разведчик? — удивился Роб.

— Разведчик, но необычный. Она — ценнее дюжины шпионов. Читает все, издаваемое у нас в стране, начиная от передовиц в «Нью-Йорк Таймс» и кончая прогнозом погоды в газетенках заштатных городков. Сопоставляет, анализирует, обобщает информацию. Весьма колоритная леди…

И теперь Надя Андрианова вовлечена в самую секретную, по мнению Роба, армейскую операцию. Уму непостижимо!

Не зная, как себя вести, Роб предложил:

— Садитесь, пожалуйста. Кофе?

— Нет, спасибо, но от чашечки крепкого черного чая с сахаром не отказалась бы.

— Сейчас приготовлю, — сказал Грут и удалился в кухню.

Надя сняла с плеча и кинула на пол рядом с креслом объемистую сумку, а затем села, скрестив ноги, напротив Роба.

Отметив, какие у нее красивые стройные ноги, Роб уткнулся взглядом в чашку с кофе.

— Вам известно, что творится снаружи? — спросила Надя.

— Вы это о чем? — поинтересовался Роб.

— О вашем интервью с чужаком.

— А вы откуда знаете?

— Так ведь оно транслировалось по спутниковому каналу Организации Объединенных Наций.

— Генералы уверяли, что я выполняю секретное задание.

— Выходит, вы ничего не знаете?

— Нет.

— С трудом верится.

— Однако это так.

— Наши с вами страны поддерживают непрерывную двустороннюю связь с той самой минуты, как ваши локаторы засекли у границ США неизвестный летательный объект. Военные, как всегда, пытались все держать в секрете, но ваш мудрый президент решил иначе.

Знакомый с политическими играми не понаслышке Роб представил, что кроется за словами Нади: «ястребы» из Пентагона с пеной у рта доказывают, что нельзя допускать к кораблю инопланетян штатских; либеральный, верящий в открытое для внешнего мира правительство, президент настаивает на своем; журналисты осаждают правительственных чиновников; газеты засыпают мир домыслами; соседние страны, пытаясь выведать побольше, оказывают на правительство давление… Да, там, за бортом трейлера страсти бушевали нешуточные.

Надя, будто прочтя его мысли, понимающе кивнула.

— Была устроена пресс-конференция, репортеры получили информацию, без излишних подробностей, естественно. За развитием событий наблюдает Ассамблея ООН. Моя страна тоже не осталась в стороне. Вы, конечно, слышали об орбитальной исследовательской станции номер 15?

— Той, что висит на геостатической орбите над Черным морем? Радиотелескоп, исследующий отдаленные звезды и галактики?

— Именно.

— О нем знает каждый школьник.

— После появления корабля чужих все текущие исследования на «Пятнадцатой» были свернуты, и телескоп был превращен в высокочувствительный радар. Других неизвестных объектов в ближайшем космосе пока не обнаружено, но, конечно, окончательные выводы делать рано — исследовано даже не все космическое пространство Солнечной системы.

Надя многозначительно замолчала.

— Но телескоп все же на что-то наткнулся, иначе бы вы сюда не пришли, — предположил Роб.

— Совершенно верно. Нами перехвачено и записано несколько радиопередач. Их источник — ближайшие окрестности Юпитера. Наиболее чистые записи были подвергнуты анализу. Я помогала в этом. По моему мнению, подтвержденному впоследствии кафедрой лингвистики Московского университета, язык, на котором велись переговоры в космосе, не принадлежит ни к одной из известных групп человеческих языков.

— В таком случае, следующий наш шаг очевиден. — Роб встал и потянулся. — Посмотрим, сможет ли Хес'бю перевести ваши записи. Надеюсь, копии у вас с собой?

Надя молча достала из сумки и положила на стол миниатюрный магнитофон, сунула в него кассету, нажала кнопку «воспроизведение». Из динамика послышались шум помех и статические щелчки, затем хриплый голос произнес:

— Н'слт неу бннью клои ксийххсбн бсу…

Роб в недоумении потряс головой, и Надя выключила магнитофон.

— В жизни подобного не слышал. Вряд ли это код…

— Не выключайте! — воскликнул Хес'бю из двери в другой отсек трейлера.

— Ты знаешь, что это за передача? — спросила Надя, которую, казалось, ничуть не обеспокоило внезапное появление чужака.

— Они говорят на языке моего народа. Похоже на переговоры между кораблями. Откуда у вас эта запись?

— Запись сделал наш орбитальный радиотелескоп, — сообщила Надя. — Их источник — окрестности Юпитера.

— Я и не знал, что в вашей Солнечной системе есть наши корабли. Возможно, они прилетели сюда, преследуя блеттеров… Пожалуйста, включите звук, я хотел бы послушать, о чем они говорят.

Роб взглянул на зевающего капрала Шетли, который настраивал записывающую аппаратуру.

— Запись ведется?

— Конечно, сэр. Все записывается и тут же передается по проводам в Центр.

— Отличная работа, — одобрил Роб и вновь повернулся к Хес'бю. — Мы прокрутим ленту, лишь если ты дашь синхронный перевод.

— Да, конечно. Включайте же.

Надя включила магнитофон, чужак добросовестно переводил. Связь между кораблями представляла собой обсуждение оптимальных орбит, текущие команды по корректировке курсов и немного обычного трепа. Внезапно Хес'бю взволнованно воскликнул:

— Происходит что-то важное! Ожидается экстренное сообщение.

Многоголосый разговор смолк, после непродолжительной паузы послышались быстрые трескучие фразы. Хес'бю подался вперед и напряженно слушал, даже не делая попыток перевести. Выждав несколько секунд, Роб выключил магнитофон.

— Включите! — взмолился Хес'бю.

— Ты не переводишь.

— Да, но… Еще секундочку. Дослушаю сообщение и дам сразу полный перевод.

Поколебавшись, Роб нажал кнопку «воспроизведение».

— Хорошо, но учти, нам нужен перевод.

Динамик магнитофона вновь затрещал фразами на неземном языке. Хес'бю сидел, открыв рот и устремив невидящий взор на стену. Наконец он поднял глаза, точно ножницами щелкнул пальцами и захлопнул рот-клюв.

— Немедленно свяжитесь с правительствами всех стран Земли. Сообщение предназначено им.

— О чем оно?! — воскликнул Роб. — Говори же! Власти услышат.

— Разведывательные корабли моего народа обнаружили космический флот блеттеров. Курс блеттеров точно определен, они летят сюда, к Земле. На вашу планету идет война. Весьма сожалею, но остановить ее вы не в силах. — Подумав, Хес'бю вновь щелкнул пальцами и добавил: — Разведчики уверены, что среди кораблей блеттеров есть крейсер, способный уничтожить разом целую планету. Очень, очень плохие новости.

Глава 5 Поиски

Распахнулась дверь, и в полутемный трейлер хлынул поток солнечного света. На пороге, сжав обеими руками шикарную старомодную трость, стоял генерал Белтайн.

— Конец карантину, — сообщил он. — Произведено вскрытие тел с корабля. Медики уверяют, что метаболизм инопланетян настолько чужд нашему, что опасность заражения исключена. Допрос Хес'бю решено продолжить в Пентагоне. — Надя открыла было рот, но генерал, ткнув в ее направлении тростью, продолжал: — Не беспокойтесь, юная леди, операция совместная. Ваша команда уже в Пентагоне. Пошли.

Они выбрались наружу, где ярко сверкало солнце, и увидели на лужайке военный самолет с вертикальным взлетом. Вокруг трейлера, спинами к нему, стояли солдаты с оружием наизготовку; рядом поджидал автомобиль с запущенным двигателем. Едва вся компания разместилась в автомобиле, водитель, тоже как и Роб, полковник, вдавил акселератор в пол.

— Объединенные Нации созвали экстренную сессию, но ждать их решения мы не можем, действовать необходимо быстро, — заговорил генерал. — Президент связался по «горячей линии» с Москвой и договорился о двустороннем сотрудничестве между нашими странами. Пока мы доберемся до Пентагона, совместная работа там, наверно, уже будет в разгаре.

— Журналисты в курсе? — поинтересовалась Надя.

— Полагаю, что нет, — ответил генерал. — Официального правительственного заявления пока не было, но, несомненно, в самом скором времени информация о чрезвычайном советско-американском оборонном мероприятии просочится из ООН. То-то будет шуму!

Автомобиль затормозил у трапа самолета — современного истребителя-бомбардировщика с вертикальным взлетом и посадкой. В переоборудованном для перевозки пассажиров тесном салоне оказалось только шесть кресел. Едва Надя, Роб и Хес'бю расселись, генерал Белтайн захлопнул люк снаружи.

— Займите, пожалуйста, места и пристегнитесь, — раздался голос пилота из укрепленного над их головами динамика. — Взлет — через тридцать секунд.

Взвыли двигатели, а Хес'бю все еще возился с ремнями. Роб помог ему и поспешно откинулся на спинку кресла, а самолет, подпрыгнув, взмыл в небо. Пассажиров вдавило в кресла, ощущение было сродни тому, что испытываешь, поднимаясь в кабине скоростного лифта.

— Я почти ничего не понял из того, что сказал человек с палкой, — пожаловался Хес'бю, как только самолет набрал высоту, развернулся и, покачивая крыльями, направился на север. — Я пока плохо разбираюсь в ваших обычаях.

— Генерал рассказал, какие экстренные меры приняты, — объяснила Надя.

— А что такое ООН?

— Организация Объединенных Наций — сокращенно ООН — международная организация, в которую входят полномочные представители почти всех суверенных государств Земли. К сожалению, ООН тяжела на подъем, и два самых крупных и важных государства — США и СССР — начали немедля готовиться к отражению нападения блеттеров. Тебе понятно?

— Да.

— Вот и прекрасно. — Надя достала миниатюрный магнитофон и включила его на запись. — Пока есть время, дай мне первый урок своего языка.

— Мой язык — очень трудный, — сказал Хес'бю и повернулся к окну.

— К трудным языкам мне не привыкать. Итак, начнем. Твой язык агглютинативный или флективный?

— Не понимаю.

— Объясню на примере. В английском глаголы настоящего времени спрягаются так: единственное число — я говорю, ты говоришь, он, она, оно говорит; множественное число — мы говорим, вы говорите, они говорят. Как на твоем языке звучит слово «говорить»?

— Клнир, — с неохотой ответил Хес'бю.

Слово имело неприятный клацающий звук в середине и оканчивалось раскатистым «р-р-р».

— Очень хорошо.

Надя повторила слово, да так искусно, что Роб не уловил различий в ее произношении и произношении чужака. Хес'бю, должно быть, тоже удивленный ее способностями, бросил на девушку быстрый взгляд и вновь отвернулся.

— А как на твоем языке звучит слово «говорю»?

Хес'бю ответил. Надя задала новый вопрос. За ним — еще. И еще. Казалось, ее ничуть не смущает то, что приходится вытягивать из чужака буквально каждое слово. Сопровождая магнитофонную запись фонетическими пометками в блокноте, она изучала язык чужака, пока самолет не приземлился рядом с Пентагоном.

В сопровождении вооруженного эскорта, Надя, Роб и Хес'бю прошли в конференц-зал, упрятанный глубоко под землю. Увидев собравшихся здесь, Роб присвистнул. Было чему удивиться. Советские генералы в мундирах, поражавших воображение изобилием разнообразных знаков отличия, взирали через стол красного дерева на американских коллег; рядом с американским госсекретарем сидел советский министр иностранных дел.

Хес'бю усадили во главе стола, Роб и Надя заняли места у дальнего его конца.

— Даже представить себе не мог, что увижу всех этих людей в одной упряжке, — прошептал Роб Наде на ухо.

— Если человечество переживет теперешнюю передрягу, то нас, похоже, ожидает мирное будущее, — заметила Надя.

— Постучите по дереву, чтобы не сглазить, — предложил Роб, стукнув костяшками пальцев по полированному столу.

Сзади подошел армейский капитан.

— Извините, полковник. В соседнем зале ученые вырабатывают план дальнейших действий. Они просят вас и мисс Андрианову к себе. Пойдемте, я провожу.

— С удовольствием окажусь подальше от чрезмерного скопления высоких чинов, — сказал Роб, вставая. — Да и добавить к тому, что они уже знают, нам нечего.

…

Охранник распахнул перед ними дверь, и Роб и Надя вошли. Военных в просторной комнате не было, как не было и порядка. Седовласые мужи при галстуках, в «тройках» с набитыми ручками карманами, размахивая руками, громко переговаривались; рядом с возвышением, на котором был водружен проектор слайдов, шла горячая дискуссия о том, каким снимкам отдать предпочтение. Многоязыкий гвалт, толкотня. Собрание ученых!

К Робу протиснулся пожилой лысый ученый с блестящими капельками пота на высоком лбу.

— Полковник Роберт Хейуорд? — ученый протянул Робу руку. — Вы проделали огромную работу, и мы все вас искренне поздравляем. Я Тиллмен, предполагается, что я — председатель этого сборища.

— Рад встрече, профессор. — Пожав ученому руку, Роб кивнул на Надю. — Это — моя коллега, Надя Андрианова.

Действительно, Роб был рад встрече с профессором Тиллменом — самым известным физиком со времен Эйнштейна, создателем теории «непрерывного взрыва», благодаря которому якобы и возникла Вселенная. Если столь выдающийся ученый возглавляет комитет, то в нем, без сомнения, собрались лучшие умы современности, все, судя по уровню создаваемого ими шума, индивидуалисты до мозга костей.

— Пока вы добирались, я дал ребятам спустить пар, — сообщил Тиллмен. — Теперь пора и за работу. Полковник Хейуорд и мисс Андрианова, будьте любезны, сядьте рядом со мной.

Тиллмен, несомненно, председательствовал прежде на сотнях конференций и умел овладеть вниманием аудитории, не прибегая к непарламентским выражениям. Взяв со стола деревянный молоток размером с крокетную биту, он с воодушевлением грохнул им об стол. Раздался подобный взрыву оглушительный звук, и в зале воцарилась тишина.

— Если делегаты соизволят сесть, то мы начнем, — сказал Тиллмен. — Первый вопрос повестки дня — обобщение всей имеющейся информации о чужаках. Видеозапись беспримерного проникновения полковника Хейуорда в корабль инопланетян все вы видели. Сам полковник здесь, с нами, и позже ответит на любые интересующие вас вопросы. Джентльмены, напоминаю, что выбором политического курса займутся военные и руководители правительств заинтересованных стран, наша же задача — снабдить их достоверной научной оценкой происходящего. Первыми выскажутся биологи, затем — физики. Доктор ван Нимес возглавляет команду биологов. Прошу вас, доктор.

Высокий биолог поднялся и заговорил с типично немецкой педантичностью:

— Мы изучали строение тела чужаков — оиннов и блеттеров. Благодаря счастливому стечению обстоятельств удалось анатомировать тела блеттеров, потому о них нам известно больше. С них и начну. Слайд, пожалуйста.

Комната погрузилась в темноту, с потолка спустился большой белый экран, и на нем появился снимок — контрастное цветное изображение чужака в полный рост. Увидев, что глаза чужака выбиты выстрелами, Роб понял, что это тот, которого они убили в коридоре. Биолог меж тем, тыкая в экран указкой, вещал:

— Рост чужака — два метра. Тело — гуманоидальное, покрыто тем, что кажется на первый взгляд волосами, но таковыми на самом деле не является. Следующий слайд, пожалуйста. — Картинка на экране сменилась. — Джентльмены, перед вами сделанный под электронным микроскопом срез одного из таких «волос». Как видите, «волос» сплошь пронизан капиллярами. Кровь зеленая, на медной, в отличие от железной в гемоглобине, основе. В теле «волоса» — большое количество стом, или отверстий, оплетенных капиллярами. Нетрудно догадаться, что волосы являются не чем иным, как органами дыхания — этакими вывернутыми наизнанку легкими с открывающимися в атмосферу и действующими подобно альвеолам в легких млекопитающих стомами. По предварительным подсчетам, суммарная способность такого органа дыхания усваивать кислород из атмосферы в двадцать пять — тридцать раз превосходит способность пары человеческих легких. Из чего следует, что либо атмосферное давление, либо процентное содержание кислорода в атмосфере планеты, откуда родом блеттеры, гораздо ниже, чем на Земле. Обратите, пожалуйста, внимание на эту ленту у корня волоса. Это — мышечная ткань. Чтобы усилить газообмен внутри стом, существо двигает «волосами» — дышит. Будь блеттер жив, мы бы увидели, что его «мех» непрерывно шевелится, как от сильного ветра. Слайд, пожалуйста.

Слайд следовал за слайдом, незнакомые с деталями post mortem[1] физики и инженеры с ужасом наблюдали за поэтапным расчленением тела чужака, а доктор ван Нимес невозмутимо тыкал указкой и давал комментарии:

— Дыхательная система, как и другие физиологические особенности блеттеров, доказывает, что они, скорее всего, принадлежат к слаборазвитым, с биологической точки зрения, существам. Подчеркиваю, что речь идет лишь о физиологии чужаков, а не об их умственных способностях, которые, если судить по используемым блеттерами космическим технологиям, никак не уступают, а не исключено, что и превосходят наши. Глаза чужаков, в отличие от наших соединенных с мозгом органов зрения, представляют собой отростки мозговой ткани. Мозг, в свою очередь, не более чем небольшое ядро в верхней части нервного узла, который проходит по всей длине тела. Здесь вы видите бифуркацию, или, иначе говоря, разделение мозговой ткани к ногам, а здесь — к рукам. Как всем вам, без сомнения, известно, нервные импульсы в наших телах переносятся от мозга эфферентными, а к мозгу афферентными нервными волокнами. В телах же чужаков, можно сказать, сам мозг протянулся к конечностям. Вот, смотрите, нога приводится в движение частью мозга, заключенного в ней самой. Свет, пожалуйста.

Зажегся свет, и ассистенты ван Нимеса раздали толстые стопки фотокопий.

— Все детали анатомирования и наши выводы по ним вы найдете в документах, — продолжал доктор. — Изучите их, пожалуйста. Впоследствии мы обсудим ваши соображения по этому поводу, а сейчас переходим к анализу биологических особенностей другой расы чужаков, оиннов. Тут мы не имели образчика для анатомического вскрытия, и наши знания о строении их тел не так полны. Как бы то ни было, с кресла, на котором сидело существо, мы соскребли образцы тканей, а скрытыми рентгеновским и ультразвуковым аппаратами просканировали тело.

«Хитро», — подумал Роб, получая из рук ассистента фотографии Хес'бю.

Выступление ван Нимеса продолжалось, но Роб слушал его вполуха. Роб не был силен в биологии, да и к тому же в подсознании занозой засела неоформившаяся пока мысль.

«Может, мне не дают покоя ноги Хес'бю? Помнится, сержант Грут интересовался ими. Ноги, ноги, железные ноги… Что ж, возможно дело в них… Хотя…»

Доктор ван Нимес как раз ткнул указкой в ногу Хес'бю на экране, и Роб прислушался.

— Ноги, очевидно, являются металлическими протезами. Мы не знаем, заменили ли они нормальные ноги, или оинн от рождения их не имел, и протезы дополнили естественные функции его тела. Я подал запрос, и у чужака в самое ближайшее время попросят объяснений. А теперь обратите, пожалуйста, внимание на этот частично скрытый орган. Его присутствие позволяет нам сделать заключение, что чужак — самец, если, конечно, здесь уместны земные аналогии.

«Нет, дело не в металлических ногах Хес'бю, — решил Роб. — Тогда в чем же?»

Так и не найдя причину своего беспокойства, Роб попытался отогнать назойливую мысль, но та накрепко засела в сознании.

Как только биолог закончил доклад, в зал вошел охранник и, подойдя к Робу, прошептал:

— Извините, полковник, что отвлекаю, но у меня сообщение для вас. Пройдемте.

Роб кивнул и последовал за ним. В холле Робу отсалютовал лейтенант военной полиции.

— Донесение специального курьера из Нью-Йорка, сэр. Распишитесь, пожалуйста, вот здесь.

Роб расписался и получил запечатанный конверт. Разорвав его, вытащил сложенный вдвое листок с рукописным текстом, сразу узнал почерк сержанта Грута, развернул листок и прочитал:

«Ни одна из выпущенных мною пуль не попала в оружие в руках твари, которая набросилась на нас. Позже я осмотрел труп и удостоверился в этом. Так почему же взорвалось оружие?»

Да, именно этот вопрос — не поддающийся логическому объяснению факт — и не давал покоя Робу. За последние сорок восемь часов перед его глазами вихрем пронеслась череда событий, но все они, казалось, имеют понятные причины.

Все, за исключением взрыва оружия в руках блеттера.

Так почему же оно все-таки взорвалось?

Глава 6 Роковое сообщение

Роб проспал шесть часов кряду безо всяких сновидений. С заседания ученых он улизнул, когда оно, так же, как и совещание военных, было еще в самом разгаре. К тому часу он бодрствовал без малого трое суток. И не просто бодрствовал, а был чертовски занят.

Он широко зевнул, влез под обжигающе горячий душ, а затем, чтобы окончательно проснуться, переключил воду на холодную. Минуты через три, мелко стуча зубами, он выбрался из ванны и докрасна растерся полотенцем.

Галактическая война, вторжение инопланетян и вероятное разрушение Земли… Как ни странно, все это не слишком заботило Роба — возможно, потому, что ситуация, на его взгляд, подозрительно смахивала на некое сюрреалистическое действо. Ну да, чужой звездолет, пилоты-инопланетяне, но космическая война!.. Может, пока он спал, что-нибудь решилось? Надя обещала держать его в курсе событий, надо с ней переговорить.

Ей, как и всем другим членам обоих комитетов, запретили до особого распоряжения покидать стены Пентагона. Самого Роба разместили в секции квартир для неженатых офицеров. Где же остановилась Надя?

Роб присел на край кровати и связался по телефону с информационной службой. Оказалось, что временное жилище русской находится в служебном крыле для медперсонала клиники экстренной помощи. Роб набрал номер, и Надя сняла трубку после второго гудка.

— Доброе утро, мисс Андрианова.

— Доброе утро, полковник Хейуорд.

— Роб, если не возражаете.

— Конечно, Роб, а я для вас — просто Надя.

— Может, позавтракаем вместе?

— Великолепная идея, Роб. Где встретимся?

— В кафетерии номер шесть. Я объяснил бы дорогу, но мы как-никак в Пентагоне, и вы обязательно заблудитесь. Попросите для себя провожатого.

— Хорошо.

— Жду вас через пятнадцать минут.

— Договорились.

…

Когда Надя вошла в кафетерий, Роб с удовольствием пил горячий крепкий кофе без молока. Он придвинул к ней вторую чашку, и она, сев напротив, кивнула. Роб отметил, что за последние часы ее лицо побледнело, осунулось, под глазами появились темные круги.

— Вы что же, вовсе не ложились?

— Нет, было слишком много дел. Я изучала язык оиннов и, скажу без ложной скромности, весьма преуспела. Записи переговоров в космосе и синхронного перевода Хес'бю очень помогли. Кстати, кофе — отличный восстановитель сил.

— Как насчет что-нибудь съесть?

— Попозже.

— Я восхищаюсь вашими способностями к языкам. Ведь Хес'бю сказал, что язык его народа — очень трудный.

— Сказать-то он сказал, но на поверку оказалось, что их язык ничуть не сложнее эсперанто. Достаточно ухватить основные принципы, а дальше дело лишь за пополнением словарного запаса.

Роб нахмурился.

— Выходит, Хес'бю нам солгал?

— Не исключено. Или, может, его язык — табу для женщин и чужаков. Что именно, неизвестно, мы слишком мало знаем об оиннах.

В следующие пять минут Роб выяснил, что после многочасовых горячих дебатов военные позволили Хес'бю связаться по радио с кружившими вблизи Юпитера кораблями его народа. Узнав, что среди людей их представляет всего лишь пилот, оинны выслали к Земле космические корабли с офицерами, уполномоченными вести переговоры от имени всей расы. Оинны скоро приземлятся, и посадочные полосы Национального аэропорта Вашингтона уже очищены от самолетов.

— Хотелось бы посмотреть на их посадку, — сказал Роб.

— Нет проблем. В аэропорту установлены телекамеры, и прямая трансляция будет вестись сюда. Вот теперь можно и позавтракать.

Роб, как ни силился, не мог вспомнить, когда ел последний раз, Надя — как будто тоже; во всяком случае, оба они с волчьим аппетитом набросились на жареные куски жирной свинины и переперченную яичницу-болтунью.

Запив завтрак очередной чашкой кофе, Роб откинулся на спинку стула и тяжело вздохнул.

— Все, что нам порассказал Хес'бю, может быть неправдой, — заметила Надя.

Роб вновь, но на этот раз уже с удовольствием, вздохнул.

— Знаю. Но разве проверишь его слова без помощи способного общаться с мертвыми блеттерами медиума?

— Попробуем, пользуясь лишь логикой, обойтись без медиума. Как по-вашему, к чему Хес'бю лгать?

— У него на то могут быть тысячи причин. Какие конкретно — нам неизвестно.

— Хорошо, давайте оперировать только голыми фактами, не принимая во внимание того, что было нам сказано.

— Что ж, попробуем.

— Первый, не подлежащий сомнению факт, — Надя подняла указательный палец. — Корабль из космоса пропахал борозду в Центральном парке Нью-Йорка. Факт второй: в нем находились чужаки двух рас. Ко времени вашего появления на корабле двое из них были мертвы, а двое — живы. Один из живых напал на вас с оружием, другого вы обнаружили прикованным к стене, он, по-видимому, был пленником. Все, мною сказанное — факты, голые факты, и мне хотелось бы располагать ими в большем количестве. Тогда стало бы ясно, почему корабль приземлился именно там, где он приземлился, и почему он вообще прибыл на Землю, и кто им управлял.

— На ваш последний вопрос ответить несложно, — заметил Роб. — В рубке управления находились блеттеры, следовательно, они… — Роб не договорил и, глядя Наде в глаза, улыбнулся. — А у вас, оказывается, скверный, грязный, подозрительный склад мышления агента спецслужбы!

— А разве у вас другой?

— Конечно, такой же, оттого-то я и обеспокоен не меньше, чем вы. Знаете, мне думается, что кораблем управлял Хес'бю, а два блеттера были мертвы давным-давно. Приземлившись в центре Нью-Йорка, Хес'бю втащил мертвые тела в рубку управления и открыл люк. Пока мы проникали в корабль, он преспокойно прошел в корму и приковал себя цепями к стене.

— В вашей теории я обнаружила, по крайней мере, одно слабое звено.

— И какое же?

— В корабле на вас напал третий блеттер…

— Да, но затем оружие в его руках взорвалось.

— И вы знаете, почему?

— Знать, конечно, не знаю, но догадываюсь.

— Так почему?

— Вы присутствовали на лекции по анатомии блеттеров, значит, вам известно, что их тело пронизывает не нервная система, как у нас, а сам мозг. Он достигает, в частности, рук и ног. С основами микроэлектроники вы, надеюсь, знакомы?

— Весьма смутно.

— Тогда поверьте мне на слово: даже современные человеческие технологии, не говоря уже об обогнавших наши технологиях чужаков, позволяют изготовить миниатюрный электронный прибор, способный управлять бессознательным телом, воздействуя электрическими импульсами непосредственно на мозг. Если в оружие блеттера был вмонтирован такой прибор, то вот как, по моему мнению, развивались события после приземления корабля чужаков: открывается люк, мы проникаем внутрь, подходим к двери, я подношу руку к оранжевому диску; срабатывает электрическая цепочка, которая не только приводит в действие дверь, но и включает управляющий телом чужака прибор в его оружии; прибор заставляет чужака прыгнуть на нас, а оружие — выстрелить; мы, разумеется, открываем ответный огонь; оружие в руках блеттера взрывается, навеки уничтожая хитроумный прибор.

— Вам не кажется, что ваша теория притянута за уши?

— Моя теория идеально объясняет все известные нам факты.

— Согласна, но тогда встает вопрос, какую цель преследуют оинны, разыгрывая перед нами комедию.

— Ответ очевиден. Оинны хотят, чтобы человечество ввязалось в схватку на их стороне. Для этого они предъявили нам убедительные, на первый взгляд, доказательства агрессии блеттеров, но, похоже, эти доказательства ничего не доказывают.

— Что означает… — проговорила Надя хрипло. — Что означает, что мы окажемся втянутыми в галактическую войну, и все из-за какого-то существа, которому то ли можно верить, то ли нет.

— Правильно. Именно такая участь нам и угрожает. Но что касается меня, я хотел бы, для порядка, выслушать не только оиннов, но и их противников, — шаг-то предстоит сделать весьма серьезный.

— Так что же вы предлагаете?

Роб улыбнулся:

— Можно было бы слетать в космос и переговорить с блеттерами.

— Вряд ли получится.

— В таком случае поделимся нашими подозрениями с начальниками. Пусть они, принимая решение, будут предельно осторожны.

— Смотрите! — крикнул кто-то. — Смотрите же!

Посетители кафетерия устремились поближе к телевизору, Робу же с Надей и без того отлично был виден экран над буфетной стойкой, и они остались на своих местах.

Посредине экрана на фоне безоблачного голубого неба появилось темное пятнышко. С каждой секундой пятнышко увеличивалось, приближалось. Вот оно превратилось в огромный космический корабль. Глядя на него, Роб почувствовал то же благоговение, как и во время прилунения «Аполлона». Под космическим кораблем меж тем появилась земля. Корабль замер и затем плавно опустился с высоты нескольких футов на посадочную полосу Вашингтонского аэропорта. Великолепная посадка!

— Давать сейчас советы властям, по-моему, не самое подходящее время, — заметила Надя.

— Запишу-ка я все наши соображения на бумаге и пошлю как экстренное сообщение в свой отдел, с рекомендацией довести до сведения «верхушки».

— Потом поделитесь со мной черновиком, — попросила Надя. — Я переведу текст сообщения на русский и отошлю в Политбюро. Сомневаюсь, что на него там обратят внимание, но, как говорят у нас, чем черт не шутит… А что мы будем делать дальше?

— Вы немного отдохнете, я же попытаюсь попасть на официальную встречу с посланниками оиннов. С их прибытием Хес'бю оказался не у дел, и я попрошу посланников направить его к вам для дальнейшего изучения языка. Нам как воздух нужна информация, а знание языка чужаков, весьма вероятно, поможет ее раздобыть.

— Пожалуй, вы правы. — Надя устало потерла глаза. — Сон прочистит мозги, и изучение языка пойдет легче. Свяжитесь со мной, как только появятся новости.

— Договорились. Отдыхайте.

…

На официальной встрече с представителями чужаков пожелали присутствовать почти все высшие военные чины и весь Госдепартамент. Чтобы попасть в число избранных, Робу пришлось воспользоваться всеми своими многочисленными связями в Пентагоне. Теперь он стоял в последнем ряду маленькой аудитории, что вполне подходило для его целей.

По людской толпе пронесся возбужденный шепот, и в зал вошли трое чужаков. Они, в отличие от почти обнаженного Хес'бю, кутались в куски одинаковой темной материи.

«Очередная загадка, — подумал Роб. — Раздели ли Хес'бю блеттеры, после того как взяли в плен, или посланники, следуя обычаям людей, облачились по случаю официальной встречи?»

Посланники заняли места на возвышении, и Роб отметил, что ноги у них — настоящие, но у одного кисть правой руки, а у другого вся левая рука от плеча — металлические.

Госсекретарь, должно быть, разговаривал с оиннами по дороге из аэропорта, поскольку, произнеся краткое приветствие, представил руководителя делегации оиннов — Озер'о, чей ранг приблизительно соответствовал адмиральскому. Озер'о поднялся, и дождавшись, когда стихнут жидкие аплодисменты, заговорил:

— Я приветствую вас, люди Земли. Сожалею, что первая встреча между нашими народами происходит в столь трагическое для вас время. Вот уже многие годы мы знаем о вашем существовании и восхищаемся вашими жизнеспособностью и своеобразием. По вашим радиопередачам мы изучили языки людей Земли. В контакт с вами мы прежде не вступали не из-за ложной гордости, а из-за нашего кодекса чести. Наша раса — древняя и одинокая, и мы давно уже пришли к пониманию того, что любая попытка навязать свою культуру другим жителям Галактики — изначальное зло. Поэтому, желая вам добра, мы лишь наблюдали.

Роб отметил, что адмирал, в отличие от Хес'бю, говорит по-английски, правильно строя фразы и почти без акцента. Озер'о меж тем, пристально вглядываясь в лица людей, продолжал:

— Но ситуация изменилась — наши враги с незапамятных времен, блеттеры, выслали к вашей планете свой космический флот. К несчастью, остановить их нам не по силам. Поэтому мы, вступив с вами в контакт, предлагаем свою военную помощь и советы. — Озер'о издал почти человеческий стон. — Я подошел к самой тяжелой части своей миссии. Наши разведчики доложили, что в составе приближающейся к Земле армады находится космическая крепость размером со средний астероид, способная уничтожить целую планету. Из прежнего печального опыта известно, что проклятым блеттерам не нужна разоренная планета, их конечная цель — уничтожение противника до последнего существа.

Озер'о помолчал, склонив голову; когда же в зале утих возбужденный шепот, заговорил вновь:

— Агрессоры сейчас приблизительно в трех неделях пути от Земли. Если они приземлятся, то вся ваша цивилизация погибнет.

Глава 7 Битва за Землю

В зале раздались крики негодования, даже ярости.

Скрыт ли за гневом страх? Вслушиваясь в голоса людей, Роб наблюдал за опустившими головы чужаками. Говорит ли Озер'о правду или всего лишь притворяется? Неизвестно. Во всяком случае, пока. Остается только ждать и держать глаза открытыми.

Озер'о поднял руки и, когда шум унялся, вновь заговорил:

— Друзья-земляне, поверьте, хотя у меня, как и у вас, сердце обливается кровью, я открыл вам правду. К сказанному добавлю лишь, что мы предоставим вам всю помощь, какую сможем. Так что не отчаивайтесь, у нас есть энергетические излучатели, вырабатывающие столь мощные потоки радиации, что они проникают даже сквозь многокилометровую защиту из камня и металла. Пользуясь нашими генераторами, возможно, удастся уничтожить крепость блеттеров при заходе на посадку в атмосфере Земли. Действуя подобным образом, мы не раз в прошлом выводили из строя корабли врага. Генераторы необходимо разместить на одном из полюсов планеты, где конфигурация магнитных полей, которые вы называете поясом ван Аллена, многократно усилит излучение. Подробности я разъясню вашим физикам и техникам, сейчас же расскажу только о самом важном.

Вырабатываемая излучателями радиация оказывает губительное влияние на все живое поблизости, и поэтому очень хорошо, что полюса вашей планеты необитаемы. Насколько мне известно, Северный полюс Земли покрыт шапкой льда, слишком тонкой, чтобы выдержать вес генераторов, но, к счастью, на Южном полюсе подо льдами скрыт континент. Если вы позволите, мы установим паше оружие там. Повторяю, решение целиком зависит от вас, наше желание — лишь помочь дружественной форме жизни в борьбе за выживание.

Роб выключил диктофон в кармане и покинул зал под возгласы всеобщего ликования.

«Неужели я и Надя единственные, кто сомневается в правдивости оиннов? — спрашивал себя Роб, бредя по бесконечным коридорам Пентагона. — А может, наши предположения — не более чем бред сумасшедших?»

…

Надю Роб разыскал в ее скромном офисе без окон.

— Где Хес'бю? — с порога поинтересовался он.

— Спит. Сказал, что устал. Подозреваю, что усталость — лишь повод удрать от меня. Я уже вполне прилично говорю на языке оиннов и намерена задать ему вопросы, отвечать на которые он, судя по всему, не рвется.

— А он вообще-то отвечает?

— Отвечает, но далеко не на все. Например, я спросила его о металлических ногах. Он ответил, что длящаяся десятки столетий война с блеттерами уносит много жизней, воинов не хватает, и если оинн получает увечья, то его лечат, снабжают протезами и вновь посылают в бой.

— Звучит убедительно. У двоих посланцев тоже протезы, с той лишь разницей, что металлические у них не ноги, а руки. Похоже, между оиннами и блеттерами действительно идет суровая и давняя война.

— Как прошла встреча с посланниками?

— По словам их руководителя, Озер'о, если мы не примем от оиннов помощь и не вступим в войну, то через три недели нас уничтожат блеттеры. Я записал его выступление, вот послушайте.

Роб достал из кармана диктофон, нажал клавишу «воспроизведение», и они с Надей, затаив дыхание, выслушали выступление посланника. Когда раздались крики одобрения, Роб поспешно выключил диктофон.

— Вы верите ему? — спросила Роба Надя.

— Ни единому словечку; но, возможно, мы с вами слишком подозрительны и находим скрытый смысл там, где его нет и в помине.

— Нет, Роб, наша логика безупречна. Пока, кроме пустых заверений, оинны не предоставили нам ни одного убедительного доказательства того, что их слова — правда.

— Так что же нам делать?

— Пока ничего, лишь плыть по течению и готовиться к контакту с блеттерами, когда они появятся.

— Похоже, вы правы. Несложно предугадать, что впереди нас ожидает непочатый край работы.

…

Роб оказался прав — вскоре на Южном полюсе вовсю развернулись работы по монтажу излучателей, он вошел в группу связных с оиннами и на недели потерял Надю из виду. После того как были экстренно эвакуированы полярные научные базы, людям осталось только с благоговением смотреть на то, как инопланетяне устанавливают защиту. Один за другим на замерзшую антарктическую равнину плавно опускались космические корабли, превосходившие размерами океанские лайнеры. Управляемые оиннами механизмы извлекали из трюмов массивные части излучателей, собирали и устанавливали их на скальном основании; от излучателей к генерирующей станции в огромной пещере, вырубленной в сплошной скале всего за день, тянулись кабели, каждый не меньше ярда в толщину. В происходящее верилось с трудом; все совершалось как бы само по себе, на изумление быстро.

Оинны сообщили людям координаты вражеского флота, и, действительно, земные обсерватории обнаружили там летящие к Солнечной системе почти со скоростью света объекты. Самый крупный из них был настолько велик, что на снимках с расположенного на орбите вне пределов атмосферы телескопа выглядел четко различимым диском.

Война стремительно приближалась. Закончат ли оинны вовремя монтаж генераторов на Южном полюсе? Смогут ли они защитить Землю?

…

— Бой завяжется с минуты на минуту, — сообщил Озер'о людям-наблюдателям. — Блеттеры, как обычно, пустили перед своим флотом обломки скал. — Он ткнул двухпалой рукой в многоцветную светящуюся голограмму, что висела в воздухе рядом с ним. — Нам придется растратить на них немало энергии, прежде чем мы сможем атаковать крепость. Крепость размещена в высверленных на дальнем от нас конце астероида туннелях, ее тоже сразу не сокрушить — надо будет слой за слоем испарять обращенную к нам сторону скалы. Блеттеры, конечно же, обрушат на нас всю мощь своего оружия, но мы укроемся за силовым полем. Не исключено также, что блеттеры попытаются из космоса сбросить на земные города бомбы, но на их пути встанет кордон из кораблей нашего флота. Так что не волнуйтесь, все будет нормально. Как вам, наверно, известно, все оружие, которое мы будем использовать в предстоящей битве, радиационное. Энергия потока радиации обратно пропорциональна квадрату расстояния. Корабли блеттеров непрерывно маневрируют, поэтому необходимо точно оценивать дистанцию. С этой непростой задачей справятся наши компьютеры. Еще одна сложность состоит в том, что корабли блеттеров защищены силовыми полями… А, вот и началось!

В ту же секунду монолитная скала, на которой стоял центр управления оиннов, завибрировала; людей омыло волной статического электричества такой интенсивности, что встали дыбом волосы на головах. Небо за прозрачным куполом, будто сойдя с ума, заискрилось, засияло; на нем затрепетали, пропуская сквозь себя в верхние слои атмосферы энергию оружия оиннов, простыни серебристого огня; антарктические снежные поля окрасились всеми цветами радуги.

— Блеттеры остановлены, но до победы еще далеко, — сказал Озер'о, указывая на снующие по голограмме яркие точки. — Это — мелкие скалы, булыжники, галька. Их мы скоро уничтожим, и сразу нанесем противнику сокрушительный удар.

Безмолвная битва продолжалась.

…

— Пока события развиваются обычным порядком, — сказал Озер'о, после того как несколько часов битвы не принесли победы или поражения ни одной из сторон. — Мы потеряли два наших корабля-разведчика, но теперь точно знаем силы противника. Скоро схватка достигнет апогея, флот блеттеров изменит курс, наши компьютеры тут же определят место его предполагаемого приземления, и наши корабли… Извините.

Чувствуя собственное бессилие, Роб сжал подлокотник кресла и впервые за многие годы пожалел, что бросил курить. Чужаки, не обращая на людей внимания, громко переговаривались на своем языке, и голоса их с каждой секундой становились громче, напряженнее. Если бы только здесь была Надя, она бы поняла, о чем идет речь. Один из операторов пронзительно закричал, ударил рукой по монитору и с бешеной скоростью защелкал пальцами по кнопкам перед собой.

Теперь даже людям стало ясно, что ход битвы изменился. Каменная крепость блеттеров на экране замерла, затем медленно поползла влево. Взрывы вокруг нее прекратились, а через минуту возобновились с удвоенной силой, и вскоре вся видимая поверхность астероида покрылась мерцающими точками. Пронзительно закричал еще один оператор-оинн, и через минуту Роб понял почему. Рядом с крепостью на краю экрана появилась покрытая оспинами, кратерами и горами со срезанными вершинами светящаяся белая поверхность.

— Это же Луна! — закричал кто-то из людей.

Действительно, на экране возникла Луна. Пока удивленные люди перешептывались, крепость блеттеров во вспышках разрывов медленно подплыла к диску Луны и исчезла за ним. Озер'о, открывая и закрывая от избытка эмоций рот-клюв, приблизился к землянам.

— Похоже, блеттеры удрали от вас, — сказал Роб.

Озер'о, пронзив его злобным взглядом, нехотя кивнул.

— Так уж получилось. Блеттеры изменили свой обычный план вторжения и, воспользовавшись уникальностью вашей системы Земля-Луна, совершили высадку. Наши компьютеры за ними не уследили.

— Совершили высадку? — удивленно переспросил адмирал.

— Да, — подтвердил Озер'о.

— На обратной стороне Луны?

— К сожалению.

— А какая же им от этого польза?

— Весьма немалая. Блеттеры, конечно же, не победили, но теперь в их распоряжении сильная оборонительная база в непосредственной близости от вашей планеты, и оттуда они будут совершать рейды на Землю.

Громко закричал один из техников-оиннов. Озер'о повернувшись к нему, что-то приказал и вновь обратился к людям по-английски:

— Флот блеттеров изменил тактику, перешел от защиты к нападению, но мы оперативно пересмотрели наши планы обороны, и уверяю вас, Земля сейчас вне опасности.

Озер'о отошел от группы людей к операторам-оиннам, и они, размахивая двухпалыми руками, о чем-то заспорили. Вдруг один за другим прекратили работу излучатели в снегу, и люди почувствовали, что воздух в зале уже не наполнен, как прежде, статическим электричеством. Операторы зачехлили пульты управления и демонстративно отвернулись от переговаривавшихся вполголоса людей. Роб с пугающей ясностью понял, что произошло нечто ужасное.

Озер'о вновь подошел к людям.

— У меня весьма неприятные новости. Оказывается, блеттеры великолепно спланировали свою операцию, и их атака была не чем иным, как отвлекающим маневром. При отступлении к Луне один из их крейсеров отделился от эскадры и вышел на орбиту у границ атмосферы Земли. Наши корабли немедленно атаковали его и наверняка серьезно повредили, но, уходя, он…

Озер'о, склонив голову, замолчал, и в зале повисла гробовая тишина. На столе генерала военно-воздушных сил пронзительно зазвонил телефон. Генерал тут же схватил и прижал к уху трубку. После нескольких произнесенных на том конце слов от щек генерала отхлынула кровь, трубка с грохотом выпала на пол из негнущихся пальцев.

— Уничтожен… Целый город, — давясь словами, выдавил генерал. — Денвер… Все жители мертвы. Полмиллиона, а может, и больше. Все мертвы… Единственная бомба, и…

Битва за Землю началась.

Глава 8 К Луне

Роб мерил шагами зал ожидания аэропорта Даллас — сверхзвуковой самолет из Москвы опаздывал, а до встречи с главой ЦРУ Боннингтоном оставалось чуть больше двух часов.

На прием к нему Роб записался без труда, но Соединенные Штаты находились в состоянии войны, работы у разведывательного управления было невпроворот, и, как ни настаивал Роб на срочности своего дела, явиться ему было назначено лишь через целых четыре дня. Но, как философски заметила по этому поводу Надя, нет худа без добра — она успела слетать на родину, а Роб, всесторонне проанализировав события, последовавшие за посадкой посреди Нью-Йорка корабля инопланетян, составил обстоятельный рапорт.

Наконец самолет «Аэрофлота» благополучно сел. Время поджимало. К счастью, должность Роба позволяла в экстренных случаях использовать служебный «кадиллак» с эскортом из двух мотоциклистов, и до штаб-квартиры ЦРУ в ничем не примечательном городишке Мак-Лин, штат Вирджиния, они с Надей домчались под завывание сирены всего за час. Еще час ушел на преодоление заслона из охраны личных секретарей шефа разведывательного управления. Наконец, ровно в два за их спинами захлопнулись двери кабинета Боннингтона.

— Здравствуйте, полковник Хейуорд. Мисс Андрианова, еще месяц назад не поверил бы, что увижу вас в своем кабинете. — Говорил Боннингтон со старомодной вежливостью и легким английским акцентом — сказались, видимо, обучение в Оксфорде и долгая служба в Европе. — А что, теперь такие времена, что при необходимости и полковник Хейуорд может быть приглашен в Кремль?

В вопросе Боннингтона содержался намек на то, что ему прекрасно известно, откуда прибыла Надя.

— Уверяю вас, сэр, что шансов попасть в Кремль у полковника Хейуорда столько же, если не больше, чем было у меня оказаться в вашем кабинете.

— Вы так считаете? — Боннингтон слегка приподнял брови.

— Да, сэр. Рапорт, который я передала своим руководителям, был подготовлен с любезной помощью полковника, я же, в свою очередь, принимала участие в составлении его рапорта. Эти и некоторые другие факты доказывают, что в вопросах инопланетян между нашими странами нет секретов.

— Странные времена, странные партнерства. — Боннингтон взвесил на руке толстую папку, которую ему вручил Роб. — Весомые аргументы, не так ли, Роберт?

— Да, сэр.

— Изложите, пожалуйста, вкратце суть своего рапорта.

— Слушаюсь, сэр. В нем говорится, что мы вступили в галактическую войну на стороне оиннов, даже не зная толком, с кем воюем. Все, что нам известно о наших врагах, блеттерах, мы узнали от оиннов, меж тем не существует ни единого неоспоримого доказательства их правдивости.

— Разве вы забыли Денвер? Не знаете, что всего одна сброшенная там радиационная бомба меньше чем за секунду подняла температуру в клетках всех живых организмов в радиусе десяти миль до ста градусов, и люди буквально сварились в собственной крови?

— Никак нет, сэр, не забыл. Спору нет, у инопланетян совершенное оружие — люди мертвы, а все их дома и вещи в целости и сохранности, и ни малейшего радиационного фона. Но о том, что смерть полумиллиона жителей Денвера — дело рук блеттеров, нам известно только со слов оиннов. А вдруг оинны сами сбросили эту радиационную бомбу?

— А вы представляете, полковник, в какую лужу мы с вами угодим, если ваши суждения окажутся ошибочными?

— Конечно, сэр, но все имеющиеся на сегодняшний день улики подтверждают наши подозрения.

Боннингтон, нахмурив густые черные брови, бросил папку на стол перед собой, встал и подошел к книжной полке.

— Скажу по секрету, вы — не единственные, кто ставит слова оиннов под сомнение. — Он коснулся скрытой кнопки, полка плавно отползла в сторону, открыв бар со множеством разнокалиберных бутылок. — Что будете пить, мисс Андрианова? Или можно называть вас Надей?

— Конечно, Надей. Мне бурбон со льдом, пожалуйста.

— А вам, Роберт, наверно, водку? Протянутые через океан руки дружбы и все такое прочее…

— Нет, спасибо, сэр, я тоже буду бурбон.

— Как, впрочем, и я. — Боннингтон разлил виски по стаканам. — Вернемся к вашему рапорту. На мой взгляд, вами проделана прекрасная работа.

— Сэр, но вы же его еще не чита… — Роб умолк на полуслове.

Боннингтон понимающе улыбнулся и кивнул:

— Сынок, ваш рапорт лежал на моем столе, как только вы закончили первый черновик. Если не ошибаюсь, при составлении рапорта вы использовали компьютер в своем офисе?

— Да… Но…

— На столе одного из моих сотрудников стоит терминал, подключенный, конечно, с согласия министерства обороны к компьютерной сети Пентагона. Времена нынче, конечно, странные, однако мы не могли пройти мимо разведчика ВВС США, который сотрудничает с агентом советской спецслужбы… Так вот, ваш рапорт подводит черту под всеми рапортами, научными отчетами, слухами и подозрениями, о которых нам в последнее время стало известно из самых различных источников.

— Можно узнать, сэр, в чем их суть? — спросила Надя.

— Почему бы и нет? Наши ученые до сих пор не разобрались, как работает лучевое оружие или любой другой прибор оиннов. Приземлившийся корабль блеттеров настолько нам чужд, что техники не знают с какого конца к нему подступиться, а вскрывать все приборы подряд не хотят, не без основания опасаясь взрыва или других «сюрпризов». Наши союзники не раз заверяли нас, что предоставят всю необходимую информацию, но их обещания до сих пор остаются только обещаниями. Они твердят: «Пока нет времени, но как только защитим Землю, займемся просвещением людей». Ваш рапорт показывает мотивы поведения оиннов в новом свете, но, боюсь, вывести их на чистую воду в ближайшее время не удастся. Будем ждать подходящего случая.

— Вы не совсем правы, сэр, — возразил Роб. — Кроме оиннов есть их противники, блеттеры. Нужно вступить в контакт с ними и разобраться что к чему.

— Вступить в контакт с блеттерами? — Боннингтон улыбнулся и наполнил опустевшие стаканы. — Легче сказать, чем сделать.

— Нет, сэр, вовсе нет. У Советов наготове большой ракетоноситель «Мужество». Предполагалось, что он доставит в исследовательскую лабораторию на Луне пятерых русских ученых, но началась заварушка с инопланетянами, на обратной стороне Луны высадились блеттеры, и проект отменили. Конструкторы ракеты уверяют, что их детище с тем же успехом забросит на Луну наш вездеход и двух добровольцев. Так вот, мы с Надей и есть эти добровольцы.

— Вы — добровольцы?

— Да. И Надя уже заручилась поддержкой Москвы.

Боннингтон серьезно взглянул в глаза Наде, а затем — Робу.

— А если блеттеры, как нас постоянно уверяют оинны, действительно безумны? Вы понимаете, что тогда произойдет с добровольцами?

— Да, сэр, — сказал Роб. — Они погибнут. Но в этом случае задача будет решена — значит, оинны говорят правду.

— Докопаться до истины — единственный для человечества шанс уцелеть в галактической бойне, — добавила Надя. — И ставка в две человеческих жизни в этой дьявольской игре не так уж и высока.

— Согласен. — Боннингтон тяжело вздохнул. — Но почему лететь должны именно вы?

— Я владею языком оиннов, — сказала Надя. — Если блеттеры не знают ни одного из языков людей, то, возможно, им известен язык их давних врагов. Компетенцию же Роба вообще вряд ли кто оспорит: он профессионально подготовлен для подобной миссии, и к тому же, именно он первым вошел в корабль чужаков, а затем успешно вел с ними переговоры.

— Сдаюсь, убедили. — Боннингтон поднял трубку телефона. — Считайте, что вам обеспечена моя поддержка. И все остальное, что необходимо, в придачу. Я проинформирую все заинтересованные департаменты правительства. Им, кстати, как и вам, не по душе работа в потемках. Роб, вам вручат документ за подписью президента, удостоверяющий, что вы официальный представитель США у блеттеров. Возьмите его с собой на Луну.

Надя, улыбаясь, похлопала по своей сумке.

— У меня такой же от Политбюро. Со всеми печатями и визами. Надеюсь, ваш будет столь же впечатляющим.

— О да. Со звездно-полосатым золотым тиснением и прочим. — Боннингтон внезапно стал серьезным. — Как представлю, что вы шагаете по Луне, вооруженные лишь глупыми клочками бумаги… Если бы не крайние обстоятельства…

— Но обстоятельства действительно вынуждают, сэр. — Роб поднялся. — Осталось совсем немного времени.

— Времени не осталось вовсе. Удачи. Она вам очень пригодится.

…

Пока шла подготовка к полету на Луну, космическая война продолжалась. Радиационным бомбежкам подверглись еще два города — Мец на севере Франции и Томск в Советском Союзе. Оинны объявили, что защитные сооружения на Южном полюсе требуют дополнительных поставок ядерного горючего. Напуганные масштабами бедствия, страны ЕЭС и Советский Союз с готовностью начали снабжать оиннов урановыми изотопами, Соединенные Штаты к тому времени уже исправно вносили свою лепту в оборону Земли. Многие фабрики и заводы по всей Земле были переоборудованы и, работая день и ночь, выпускали по чертежам оиннов массивные части генераторов излучения. В правительствах ряда стран с удивлением обнаружили, что окончательную сборку и настройку генераторов оинны проводят только самостоятельно, и никому из людей неизвестно, как устроены эти приборы. На вопросы оинны отвечали, что идет война, они заняты, но как только опасность минует, они предоставят людям всю интересующую тех информацию.

Как ни спешили правительства США и Советского Союза, подготовка к полету заняла пять дней. За это время луноход доставили в Россию и погрузили на спускаемый аппарат, баки ракеты заправили топливом, все системы проверили и перепроверили, был рассчитан и введен в бортовой компьютер курс. Робу приходилось прежде работать в космосе на секретных спутниках ВВС США, и он обучил Надю обращаться со скафандром.

Стартовали они без обычных в таких случаях толп журналистов и пожеланий доброго пути. Существовал определенный риск, что оинны наблюдают за всеми объектами, покидающими атмосферу Земли, но выбора у людей не было. Что касается блеттеров, то они находились на обратной стороне Луны, и опасаться их до посадки не приходилось.

Пошел предстартовый отсчет.

— Роб, а мы не ошибаемся? — спросила Надя, пристегиваясь к противоперегрузочному креслу.

— Весьма вероятно, Надя, но мы, наверно, об этом даже не узнаем.

Роб протянул руку и, коснувшись пальцев Нади, удивился, до чего они холодны. Она сжала его ладонь и улыбнулась. Впервые со времени их знакомства он осознал, до чего она хороша, и тут же пожалел, что их отношения были только официальными.

— Роб, я простая славянская женщина, и мне страшно. — Она выпустила его руку. — Блеттеры… О, если бы только поговорить с ними… Скорей бы уж старт!

Ее желание вскоре исполнилось. Их вдавило в противоперегрузочные кресла, и через считанные минуты первая ступень ракеты, выводя корабль за пределы атмосферы, отделилась. В наступившей за оглушительным воем турбин тишине они ожидали атаки врага, но ее так и не последовало. Программа компьютера была рассчитана на минимальное время нахождения корабля рядом с Землей, и через две-три минуты, показавшиеся Робу и Наде вечностью, ракета легла на курс к Луне.

— Пока все идет нормально, — сказал пилот, майор Коба — веселый украинец с изрядной примесью татарской крови, о чем свидетельствовал разрез его глаз. — Мы целы и с каждой секундой уносимся все дальше от радаров оиннов.

— И приближаемся к тем, кто засел на обратной стороне Луны, — мрачно заметила Надя. — Один их выстрел, и от нас останется только облачко радиоактивного газа.

— По мне все равно, убьют ли нас одним выстрелом или десятью, — сказал пребывающий в прекрасном расположении духа Коба. — И вообще, Наденька, попасть, не видя ракеты, им будет довольно сложно. Мы пролетим всего в нескольких тысячах метров над поверхностью Луны, и если ублюдки-оинны верно сообщили нам координаты вражеской базы, то ракета даже не появится над горизонтом в поле зрения блеттеров. А лучи радаров, как известно, в безвоздушном пространстве не изгибаются. Оттого-то вам и предстоит прогулка в сотню километров на американской заводной тележке. Я спущу вас, махну ручкой, подожду на стационарной орбите. Затем, подобрав вас, стыкуюсь с «Мужеством», который будет все это время болтаться на орбите вокруг Луны. Затем обратно к Земле, даю, как запланировано, радиосигнал, чтобы снайперы на Южном полюсе ненароком нас не сбили, сажусь, и мы дома. Все очень просто.

— Боюсь, далеко не все так просто, как вам представляется, товарищ Коба, — сказал Роб. — А теперь помолчите, пожалуйста, мы с Надей вздремнем, впереди у нас много работы.

…

Коба оказался прав: над Луной они пронеслись по низкой траектории, каким-то чудом не задев самые высокие пики, в высчитанное компьютером мгновение от ракеты отделился и мягко прилунился посадочный модуль. Через час луноход был выгружен, Роб и Надя помахали на прощание майору и осторожно заняли кресла. На Земле было решено, что радиосвязью в движении пользоваться не стоит, а потому Роб, кляня неуклюжие перчатки, вытянул из скафандра провод, воткнул штекер в гнездо коммуникационного устройства лунохода и спросил Надю:

— Готовы?

— Вы ничего не замечаете?

— Нет. А что?

— Роб, ведь мы же на Луне! Забудьте хотя бы на минуту о блеттерах и оиннах, оглянитесь вокруг. Красотища-то какая!

— Ничего особенного. — Роб усилием воли отвел глаза от подсвеченных серебряным светом солнца остроконечных гор, бархатистых теней-провалов и ярких немигающих звезд на фоне бездонной черноты космоса. — Пора в путь.

— Как всегда, для мужчины прежде всего война…

Горестно вздохнув, Надя пристегнулась к креслу, и Роб надавил на акселератор. Луноход дернулся, слегка развернулся, ложась на высвечивающийся на гирокомпасе курс, и поехал к вершине пологого холма. Надя обернулась и взглянула на скалы позади, но луноход вскоре перевалил через гребень, скалы скрылись, и она перевела взгляд на горы впереди.

Протекавшее в безмолвии путешествие походило на сон: луноход, объезжая кратеры и крупные камни, мягко катил вперед; километры тянулись за километрами; каждый следующий холм был как бы близнецом предыдущего; впереди и чуть слева на черном небе неподвижно висело ослепительно яркое Солнце; позади клубилась поднятая широкими колесами пыль.

Внезапно Роб дал задний ход, и луноход заскользил по склону, на который только что взобрался.

— В чем дело? — спросила Надя.

— Не знаю. Если мы не сбились с курса, то находимся сейчас километрах в десяти от базы блеттеров. Я заметил впереди что-то блестящее, хотя, возможно, просто померещилось. — Отстегнув ремни, Роб долго смотрел на Надю и наконец добавил: — Если пойдете за мной, то держитесь в нескольких ярдах позади. Если я остановлюсь, значит, стоп.

Он вылез из лунохода и двинулся вверх по пыльному склону. Внезапно остановился, повернулся и махнул рукой, подзывая Надю. Она поспешила присоединиться к нему.

Роб и Надя плечом к плечу стояли на склоне, так, что над гребнем поднимались только шлемы их скафандров, и разглядывали скалу, вздымающуюся перед ними посреди равнины. Вершина скалы была облицована тускло сияющим металлом. Вдруг на скале что-то сверкнуло, должно быть, повернулось следящее устройство, и они почувствовали колебание лунной почвы под ногами. Роб коснулся своим шлемом Надиного.

— Вот и добрались, — услышала Надя прошедший через материал шлемов голос Роба. — Это — крепость блеттеров.

Надя повернула голову и обнаружила, что Роб смотрит ей в глаза.

Их путешествие закончилось, впереди была последняя и самая опасная часть миссии.

Глава 9 Первый контакт

Роб улыбнулся:

— Забавно. Мы до мельчайших деталей спланировали, как доберемся сюда, но что потом, даже не задумались.

— Так что же делаем? — спросила Надя.

— Для начала поздороваемся с блеттерами.

— Каким образом?

Роб на минуту задумался.

— Я подгоню луноход так, чтобы над гребнем высовывалась только его антенна, подсоединю к рации кабель от скафандра и отойду по склону вниз, насколько хватит его длины, а вы пока поищете убежище среди валунов.

— Хорошо.

Роб влез в луноход и на минимальной скорости подвел его к вершине холма. Выключив двигатель, дернул на себя рычаг ручного тормоза, встал и бросил взгляд на крепость. Низковато. Он проехал на луноходе еще несколько футов к гребню холма, снова встал и, удовлетворившись положением антенны-блюдца, направил ее точно на вершину скалы. Включил рацию на одновременный прием и передачу и надеясь, что блеттеры не истолкуют радиосигнал как нападение врага, установил мощность передатчика на минимум.

Надя тем временем обнаружила убежище в добрых двух сотнях ярдов вниз и вправо по склону. Как раз то, что надо. Роб присоединился к ней.

— Готова? — спросил он, коснувшись ее шлема своим.

— По правде говоря, нет. И сомневаюсь, что буду когда-нибудь готова к подобному. Так что начинайте, пока у меня окончательно не сдали нервы.

— Хорошо. Начали. — Роб включил радио и заговорил в микрофон: — База блеттеров, привет. Мы…

Воздуха на Луне нет, и звука они не услышали. Лишь на мгновение задрожала почва под ногами, и верхняя часть холма превратилась в ровную горизонтальную поверхность, а луноход — в аккуратно нарезанные блестящие металлические ломтики.

Роб вытянул перед собой руку. Пальцы дрожали. Он повернул голову. Увидев перекошенное ужасом лицо Нади, выключил радио, коснулся ее шлема и спросил:

— Как, впечатляет?

В ответ она лишь потрясенно помотала головой.

— Ничего страшного не произошло, — сказал Роб. — Мы лишь выяснили, что орудием управляло не живое существо, а компьютер. Несомненно, он открывает огонь по любому двигающемуся предмету или источнику радиоволн. Сейчас в крепости блеттеров объявлена тревога. Будем надеяться, что вскоре от них последует более разумный ответ.

Над холмами появилась похожая на отрезок трубы машина со сверкающими металлическими выпуклостями и, развернувшись так, что ствол ее оружия оказался направлен на космонавтов, неподвижно застыла над ними. Роб поспешно включил передатчик в скафандре и что было сил закричал:

— Не стреляйте! Мы не враги! Мы — люди! Посмотрите на нас! Мы безоружны! Мы здесь с мирной миссией. Мы — официальные представители правительств Земли. Не стреляйте!

Тут по-русски заговорила Надя. Ее вначале тихий, дрожащий голос быстро обрел силу, уверенность. Услышав знакомое слово «мир», Роб понял, что говорит она примерно то же, что и он минуту назад. Удерживаемый над поверхностью Луны некоей силой летательный аппарат не двигался, ствол все так же был направлен на них. Надя замолчала, и вновь заговорил Роб:

— Мы не представляем для вас угрозы. Пока вы нам не скажете, мы будем неподвижно стоять и ждать. Вы понимаете нас? Пожалуйста, ответьте.

Сигнала не последовало, но то, что блеттеры мгновенно не уничтожили людей, уже само по себе служило ответом.

Похоже, критический миг миновал, и Роб, медленно повернув голову, посмотрел на Надю.

— Что дальше? — спросила она почти спокойно.

— Летательным аппаратом блеттеры управляют либо изнутри, либо — дистанционно из крепости. В любом случае они нас заметили, но не убили. Возможно, хотят поговорить. Будем ждать, следующий ход за ними.

И космонавты стали ждать. Через несколько минут они почувствовали легкую вибрацию подошвами. Краем глаза Надя уловила движение справа. Повернув голову, она тихонько вскрикнула и дернула Роба за рукав.

— Смотрите!

Он тоже повернулся. Из грунта, извиваясь подобно гигантскому червю, вылезала гибкая металлическая машина футов десяти в диаметре и по крайней мере тридцати в длину, Машина проворно вползла на плоскую скалу невдалеке от космонавтов и замерла, лишь ее блестящее рыло-наконечник двигалось из стороны в сторону, да из сочленений непрерывным потоком лились частицы лунного грунта. Панель на боку машины беззвучно скользнула в сторону, открылось отверстие-вход — людей недвусмысленно приглашали внутрь.

— Что ж, — пробормотал Роб, — если не над поверхностью, то под. Такой способ ничуть не хуже, к тому же надежен и незаметен.

Разглядеть, что ожидает их внутри, не представлялось возможным, поскольку лучи солнца туда не проникали, а искусственного освещения не было и следа.

— У меня… Я с детства боюсь узких темных комнат… — выдавила Надя.

— Мне знакомо это чувство, Надя, но, как бы ни было тяжело, войти придется… — Желая успокоить девушку, Роб мучительно подыскивал, но не находил нужных слов. — Не бойтесь, все будет хорошо. К тому же выбора у нас нет. Уверен, путешествие долго не продлится.

Роб внимательно наблюдал за девушкой: лицо — белее полотна, нижняя губа закушена, ноздри судорожно раздуваются… Да, она испугана до полусмерти!

— В конце концов, ради разговора с блеттерами мы сюда и прибыли, — настаивал Роб.

— Знаю… Говорите, Роб, говорите что угодно… Пошли быстрей.

Роб взял Надю за руку и даже через толстую ткань скафандра почувствовал, что она дрожит. Они медленно двинулись по склону к машине-червю; их неотступно сопровождал ствол орудия на нависшем над головами летательном аппарате. У входа в машину они остановились. Надя боязливо заглянула внутрь, Роб последовал ее примеру. Помещение было темным, пустым, длинным, узким…

«Напоминает гроб», — подумал Роб и усилием воли отогнал неприятную мысль.

— Роб… Я… Не могу… — Надя говорила таким низким голосом, что динамик в скафандре Роба едва его воспроизводил. — Войти туда выше моих сил.

— Но мы должны.

— Знаю, но поделать с собой ничего не могу!

— Надя, возьмите себя в руки!

— Нет!

Надя отвернулась от отверстия. Догадавшись, что она сейчас бросится куда глаза глядят, Роб схватил ее за плечи, развернул и, ненавидя себя, силой потащил ко входу. Едва ноги Нади коснулись металлического пола у порога, она прекратила сопротивление и заговорила холодным, лишенным эмоций голосом:

— Достаточно. Дальше пойду сама. Уберите руки.

Роб освободил ее. Она кинула на него исполненный ненависти взгляд. Роб отчетливо понял, что она не простит и что прежними их отношениям уже не бывать. Надя забралась в темное помещение с низким потолком и улеглась на пол, Роб лег ничком рядом, повернул было голову, желая оглядеться, но панель скользнула на прежнее место, и они оказались в кромешной тьме. Надя что было сил боролась со своими страхами, тело ее не дрожало, а напряглось и застыло, дышала она тяжело и прерывисто.

Машина слегка дернулась — видимо, двинулась в путь. Робу представилось, как она превращает камни перед собой в мелкие частицы и, извиваясь, плывет через них так же легко и свободно, как кит в океане, а частички, точно вода, смыкаются позади. А может, принцип движения машины иной, но какой именно, кто его знает. Что ж, еще одно непонятное устройство чужаков.

Мягкое покачивание прекратилось.

Неужели они прибыли? Сколько прошло времени? Неизвестно.

Люк распахнулся, и в глаза космонавтам ударил яркий свет. Роб заморгал, сел, склонился над Надей, желая помочь, но она оттолкнула его руку.

Роб выполз из машины, Надя — за ним. Они очутились в просторной камере со стенами из темно-голубого металла, рядом неподвижно застыла машина-червяк. Свет в носовой ее части потух, и теперь стало видно, что та на деле — обыкновенная металлическая решетка. В ближайшей стене появилась щель и, расширяясь, вскоре превратилась в дверной проем круглой формы. Надя, даже не взглянув на Роба, направилась туда, он поспешил за ней. Оказавшись в узкой комнате, космонавты остановились, дверь за их спинами закрылась, и внезапно на стеклах шлемов выступила изморозь.

Роб стер ее рукавом и заговорил:

— Воздушный шлюз. Не открывайте шлем, подождите, пока уравновесится давление.

Надя молча смотрела в сторону.

Влага, сконденсировавшись из атмосферы на холодном металле, побежала ручейками по стенкам шлюза. Давление воздуха стало достаточным для передачи звука, и космонавты услышали нарастающее шипение. Вскоре шипение прекратилось, и в стене напротив той, сквозь которую они вошли, открылась новая дверь. Роб, сжав кулаки, протиснулся мимо Нади и шагнул через порог. В заполненной неизвестными механизмами комнате с металлическими стенами восседал в кресле блеттер — оружие, очень похожее на то, из которого был ранен капрал Шетли, направлено на людей, в широко раскрытой пасти блестят ряды мелких острых зубов, псевдомех непрерывно шевелится, подобно волосам трупа под водой. Заставив себя не обращать внимания на отталкивающий облик инопланетянина, Роб включил радио и обратился к Наде:

— Не делайте резких движений и не приближайтесь к нему. Сейчас я приоткрою шлем и попробую воздух.

Он поднял руку и, отстегнув крепление, приподнял шлем. Воздух слабо засвистел, давление уравнялось. Роб сделал неглубокий вдох. Воздух оказался холодным и пронизанным незнакомыми ароматами, но тем не менее для дыхания годился. Роб снял шлем, нагнулся и положил его на пол у ног, уголком глаза заметив, что Надя сделала то же самое. Блеттер сидел все так же неподвижно, оружие в его руках было по-прежнему направлено на людей.

— Вы говорите по-английски? — спросил его Роб.

Рот блеттера открылся еще шире, и послышались слова, произнесенные хриплым, с пришептыванием, голосом:

— Почему вы шпионите за нами?

Чужак говорит по-английски! Первый контакт установлен!

— Мы не шпионим, — сказал Роб. — Мы пришли сюда с миром, рассчитывая на переговоры с вами.

— О каком мире вы говорите? Ведь вы в союзе с нашими смертельными врагами, оиннами, и на вашей планете находится их военная база.

— Пожалуйста, поймите нас правильно. Прилетев на Землю, оинны заявили, что ваш народ — враг не только им, но и всем разумным существам, в том числе и нам. Не все люди им поверили, и наши правительства, желая выяснить правду, послали нас к вам.

Блеттер сидел и, не мигая, смотрел на них; лишь его «мех» колыхался, будто от легкого ветерка. Молчание затянулось. Наконец блеттер, издав почти человеческий стон, заговорил в висевшее рядом на стене устройство. Слова чужого языка звучали весьма непривычно для человеческого уха. Из устройства послышался голос другого чужака, говорившего на том же языке. Блеттер пискнул в ответ и сунул оружие в портупею на поясе.

— Сейчас мы все выясним, — сказал Роб Наде. — Узнаем правду об оиннах и о том, что проис…

— No habla ud espanol?[2]

Роб, растерявшись на секунду, ответил:

— Si, poquito. Porque?[3]

Надя тут же заговорила по-испански:

— Не знаю, понимают ли блеттеры этот язык, но по крайней мере у нас есть шанс… Прежде чем мы начнем переговоры…

Надя замолчала, Роб нетерпеливо спросил:

— Так в чем дело?

— Язык, на котором говорили блеттеры, хоть и звучит иначе, тот же, что и язык оиннов. Совершенно тот же. Странно, что у заклятых врагов одинаковый язык.

Глава 10 Блеттеры

— Следуйте за мной.

Чужак встал и пересек комнату. Секция стены перед ним опустилась в пол, и он прошел в коридор. Роб с Надей последовали за ним.

«Почему две совершенно разных, к тому же ведущих между собой жестокую войну, расы чужаков говорят на одном и том же языке?»

Не найдя разумного объяснения, Роб загнал бесполезный пока вопрос в дальний уголок сознания. Главное сейчас — переговоры с чужаками.

Пройдя за блеттером по коридору, земляне очутились в просторной комнате, которая, казалось, не имела определенного функционального назначения — на стенах висели похожие на гобелены куски тканей с непонятными абстрактными символами; посредине стоял низкий, не более фута в высоту, стол; вокруг него — здоровенные кресла; в одном из них сидел блеттер в украшенной звездами из блестящего металла портупее, колючие глаза устремлены на людей.

— Это — командир базы, Аплинн, — представил блеттера людям их провожатый. — Ваш язык он понимает, но разговаривать на нем не желает. Переводить буду я, Српарр.

Роб шагнул вперед.

— Я — полковник Роберт Хейуорд, полномочный представитель правительства Соединенных Штатов Америки. — Он извлек из кармана и положил на стол перед блеттерами свой документ. — Эта бумага подтверждает мои слова. Моя спутница — Надя Андрианова. Она представляет Союз Советских Социалистических Республик. У нее — такой же документ от ее правительства, как и у меня.

— Почему люди помогают презренным оиннам в войне с нашим миролюбивым народом? — спросил Српарр, тяжело опускаясь в ближайшее кресло.

Аплинн согласно кивнул, и оба чужака холодно уставились на людей.

— Сейчас все объясню. — Чувствуя себя представшим перед судом уголовником, Роб сел, вернее, почти взобрался в одно из кресел. Надя уселась в соседнее. — Начну с начала. С того, что посреди Нью-Йорка приземлился ваш корабль…

— Какой корабль? — спросил Српарр.

Роб открыл кейс, достал сделанную в Центральном парке фотографию корабля чужаков и протянул ее через стол Српарру.

— Вот этот. Возможно, вам о нем ничего не известно.

Српарр, молча посмотрев на снимок, передал его командиру. Тот кинул на снимок мимолетный взгляд, отшвырнул его и коротко пролаял. Српарр тут же перевел:

— Командир спрашивает, зачем вы показываете нам фотографию патрульного корабля оиннов?

«Патрульный корабль оиннов?! — В голове Роба лихорадочно закружился вихрь мыслей. — Выходит, оинны врали нам с самого начала! Если только… Если только не врут блеттеры! Возможно все что угодно. Люди почти ничего не знают ни о той, ни о другой расе чужаков. Может, блеттеры заговорят между собой на своем языке, и тогда Надя поймет. То, что она знает их язык — секретное и, возможно, пока единственное наше оружие».

— Сейчас вы поймете, почему мы поверили оиннам. — Роб вытащил следующую фотографию. — На этом снимке — два пилота в рубке управления корабля.

Блеттеры внимательно осмотрели снимок, снова заговорил командир, и снова Српарр перевел:

— Оинны заменили кресла в рубке нашими, но приборы оставили свои. Видите, ручки управления изготовлены под их двухпалые руки?

— Не замечаю различий, но в этом разберутся наши специалисты.

«Если я, конечно, вернусь на Землю», — добавил про себя Роб и передал блеттерам следующую фотографию.

— Этот блеттер напал на нас, ранил одного из моих людей и был убит.

— Как он был вооружен?

— У него было ручное оружие, весьма похожее на то, что я видел у вас.

— После того как вы убили блеттера, оружие взорвалось?

— Да.

Из горла Српарра вырвался негодующий вой.

— Мерзавцы-оинны заставили нашего товарища двигаться мертвым. Оружие в его руках управляло телом, воздействуя непосредственно на мозг. Оинны проделывали такой трюк и прежде.

— Взрыв оружия нам тоже показался странным.

— В корабле был оинн?

— Да, в одном из отсеков мы обнаружили прикованного к стене оинна.

— А как зовут того оинна, что прикинулся пленником?

— Хес'бю.

Аплинн пролаял слово, которое могло быть только проклятием.

«Интересно, есть ли оно в словаре Нади?» — подумал Роб.

— Этого отпетого негодяя мы прекрасно знаем, — сказал Српарр и в негодовании отшвырнул снимок. — Он — офицер высшего ранга в секретной службе оиннов. Несомненно, наши товарищи были мертвы, а кораблем управлял Хес'бю. Посадив корабль, он приковал себя цепями, чтобы одурачить вас и опорочить нас.

— Да, их хитрость сработала, люди им поверили, хотя и не все. Подтверждение тому — наше появление здесь.

Подумав секунд десять, Аплинн очень по-человечески кивнул.

— Теперь нам понятно, почему ваши народы воюют с нами, — сказал Српарр. — Расскажите, пожалуйста, подробно обо всем, что произошло после приземления корабля оиннов.

Роб медленно и обстоятельно, как если бы составлял рапорт, описал все события. Блеттеры слушали его молча и лишь единожды, узнав о решении Соединенных Штатов и Советского Союза помочь оиннам в строительстве военной базы на Южном полюсе, громко заговорили друг с другом. Роб кинул быстрый взгляд на Надю, та едва заметно кивнула. Дождавшись, когда блеттеры замолчали, Роб закончил рассказ и откинулся на спинку огромного кресла.

— Мерзавцы-оинны врут вам от начала до конца! — почти взвыл Српарр, и его голубой псевдомех затрепетал, будто от порывов штормового ветра. — Оинны — убийцы и мастера лжи!

— Но мы не знали об этом.

— Воспользовавшись хитрой уловкой, оинны построили на Земле свою военную базу и получили доступ к природным ресурсам вашей планеты. Скоро вы будете умирать за них, и в конце концов они вознаградят смертью всех, так как, по их мнению, жить в Галактике достойны только оинны.

— Люди уже умирают. Вашими бомбами были уничтожены три наших города.

— Мы не сбрасывали никаких бомб. Мы ведем только оборонительную войну. В гибели своих городов вините оиннов.

— Но они утверждают, что бомбы сбросили вы, — сказала Надя.

Српарр кивнул:

— В течение неизмеримо долгого времени мы и другие расы Галактики воюем против вероломных оиннов. За это время погибли миллионы разумных существ, уничтожено более десятка рас. Так уж повелось, что коварные оинны ведут с нами войну, прибегая как к помощи оружия, так и лжи, мы же сражаемся только оружием. Мы ведем бои в центре Галактики и в то же время занимаемся поисками новых миров и новых ресурсов, ищем союзников. Коварные оинны шпионят за нами, стараются опередить. Вашу планету мы обнаружили несколько тысячелетий назад и полагали, что ее местонахождение — секрет для оиннов. К несчастью, мы ошиблись. Пока мы подготавливали крепость, чтобы, прилетев к вам, сообщить, что творится в Галактике, и затем просить вас о помощи, оинны обнаружили Землю и мобилизовали людей на войну с нами. Мы узнали об этом, только очутившись в окрестностях Солнечной системы. Выкачав из Земли все, что можно, оинны уничтожат вас, но знайте же, что мы готовы прийти вам на помощь.

Подавшись вперед, Аплинн заговорил на своем языке, Српарр перевел:

— Командир хвалит вас за храбрость и находчивость. Он также спрашивает, каковы будут ваши дальнейшие действия?

«В самом деле, — подумал Роб. — Что мы предпримем?»

— Вопрос серьезный. Пожалуйста, оставьте нас на время одних, мы обсудим сложившуюся ситуацию, примем решение.

— Хорошо. Вы хотите есть или пить?

— Мы не отказались бы от воды. И еще, в задней части лунохода находятся желтые контейнеры с голубыми полосками, в них — запас еды. Машина повреждена, но я видел, что контейнеры не пострадали. Если можно, доставьте их сюда.

— Все необходимое вам скоро принесут.

Блеттеры встали и ушли, земляне остались одни. Роб, коснувшись указательным пальцем губ, огляделся — не исключено, что комната прослушивается. Надя, понимающе кивнув, сказала:

— Прежде всего, необходимо как можно скорее организовать связь между лунной базой блеттеров и людьми на Земле. Мы, конечно, эмиссары своих правительств, но проблема касается всех стран Земли. Окончательное решение должна принять ООН.

— Согласен. Блеттеры обладают передовыми технологиями; возможно, с их помощью удастся наладить скрытую связь. Запишем это и другие наши решения. — Вытаскивая из кармана блокнот и шариковую ручку, Роб подмигнул. — У вас есть бумага?

Надя в знак того, что поняла, едва заметно кивнула, тоже достала из кармана блокнот и, что-то записывая в нем, заговорила:

— Каждый из нас составит свой отчет, а потом мы обменяемся ими, чтобы сравнить, насколько они совпадают.

— Согласен.

— Итак, что вы предлагаете?

— Прежде всего, абсолютная секретность. Если только оинны пронюхают о наших переговорах с блеттерами, то, возможно, не задумаются уничтожить Землю. Нам нужно быть такими же хитрыми и изворотливыми, как они.

— Правильно. Что еще?

— Нужно установить связь между нашими правительствами и блеттерами. Записали?

— Да. Давайте убедимся, что записи в наших блокнотах идентичны.

— Хорошо.

Они обменялись блокнотами, и Роб прочитал в Надином:

Роб кивнул, написал большое «ДА!», дважды его подчеркнул, и они вновь обменялись блокнотами.

С появлением новых фактов ситуация не только не прояснилась, а становилась все более запутанной. Оинны — лжецы и захватчики? Тогда необходимо как можно скорее избавить от них Землю. А может, лгут блеттеры?.. Ясно одно — необходимо раздобыть как можно больше информации о конфликте между чужаками, при этом нельзя верить ни единому слову как одних, так и других.

В комнату вошел блеттер и, молча поставив на стол прозрачный контейнер, две большие кружки и герметичную упаковку с продовольствием из лунохода, удалился.

— Похоже, здесь — вода. — Надя похлопала по прозрачному контейнеру. — А эта штука, возможно, пробка… О!

Из контейнера забила струйка воды. Быстро разобравшись в инопланетном механизме, земляне уменьшили напор воды и наполнили кружки. С жадностью осушив их и наполнив вновь, они принялись жевать безвкусный сухой паек и запивать его водой.

— Чем больше я думаю о дальнейших планах, тем тверже убеждаюсь, что принятие окончательного решения — не наше дело. По-моему, нам нужно проинформировать наши правительства о том, что мы обнаружили, а дальше пускай думают они.

— Полностью с вами согласен. Как бы нам сообщить блеттерам о нашем решении?

— Должно быть, здесь есть переговорное устройство. Вы не видите пульта или хотя бы кнопку?

— Нет.

— Тогда давайте просто позовем их. Возможно, они нас слышат.

— Попробуйте.

— Српарр, если ты слышишь, пожалуйста, присоединись к нам.

Пока они ждали, Надя вырвала из своего блокнота страницу и, разорвав ее, смешала мелкие клочки бумаги с остатками пищи на дне контейнера. Едва она закончила, в комнату вошел Српарр.

— Вы меня звали?

— Да, — ответил Роб. — Мы посовещались и решили, что нужно установить секретную связь между вашей базой и народами Земли.

— Согласен. Координация — основа основ.

— У вас есть прибор, позволяющий наладить такую связь?

— Да, у нас есть излучатель, который создает… В вашем языке нет подходящего слова, но самое близкое по значению понятие — энергетическое поле. Это поле скорее напоминает гравитационное, чем электромагнитное. С помощью подобных излучателей мы поддерживаем межзвездную связь, радиус их действия — до нескольких десятков световых лет. Оинны пользуются аналогичными устройствами. Расшифровать наши коды оиннам не по зубам, что, впрочем, верно и для нас. Излучатель — очень сложный прибор, работать с ним по силам только блеттеру. Этим блеттером буду я.

— Хорошо, — сказала Надя.

— Наш посадочный модуль сможет поднять на орбиту лишь троих: меня, Надю и пилота, — заметил Роб. — Как вы попадете на Землю?

— Наш командир уже разработал план, на Землю мы отправимся вместе. Наш флот нападет на антарктическую базу оиннов, и один из атакующих кораблей незаметно отделится и сбросит капсулу, в которой будем находиться мы. У вас есть на примете такое место, где враг не сумеет обнаружить ее?

— Предлагаю приземлиться в Сибири, — сказала Надя. — Вряд ли оинны наблюдают за Сибирью, ведь Сибирь — обширный и малонаселенный район, площадью в целый континент, и там постоянно приземляются спускаемые аппараты советских космических станций. Если даже нас не засекут советские радары, то, опустившись вблизи любого населенного пункта, мы быстро свяжемся с советским правительством. Вас устраивает такой план?

— Вполне.

— А вас, полковник Хейуорд?

Роб быстро соображал.

«Заполучить Српарра в удаленную от оиннов Россию — звучит многообещающе. Соединенные Штаты смогут быстро перебросить туда свою команду, которая будет действовать по указке Вашингтона».

— Вроде бы план неплохой. Но луноход вместе со всем оборудованием разрушен. Как бы сообщить майору Кобе, что на Землю мы отправляемся без него?

— Мы свяжемся с ним с нашего корабля, как только взлетим, — заверил Роба блеттер.

— Тогда я — за.

— Нужно подготовиться к высадке, — сказал Српарр и заспешил к выходу.

Роб внезапно почувствовал себя крайне утомленным. И физически, и психологически. Он повернулся к Наде и, заметив, что она от усталости едва держится на ногах, сказал:

— Тяжелый выдался денек.

— Да, — подтвердила она отрешенно.

— Надя, поверьте, я искренне сожалею о том, что произошло между нами.

— Я — тоже.

— Поймите, у меня не было выбора. Неважно, что чувствовал каждый из нас, мы должны были войти в ту чертову машину.

— Знаю, но будь вы настоящим мужчиной, вы бы убедили растерянную слабую женщину, не прибегая к физической силе.

— Будь вы мужчиной, я поступил бы точно так же.

— Верится с трудом.

— Поймите, времени на церемонии не было, на карту были поставлены не только наши жизни, но и судьба всего человечества.

— Ладно, хватит. — Продолжая говорить, Надя что-то быстро записала в блокноте и передала его Робу. — Есть вопросы поважнее наших отношений.

Мельком взглянув на лист, Роб прочитал:

Он кивнул, порвал лист на мелкие клочки и спрятал их в карман.

— Полностью с вами согласен.

Глава 11 Возвращение на Землю

На секунду обжигающее сибирское солнце закрыла тень. Была ли то птица или облако, крестьянина, усердно пропалывающего грядки с капустой, не заботило. Если за короткое лето он не вырастит достаточно пищи, то суровой зимой будет голодать. А голод в здешних краях — почти верная смерть.

Крестьянин с ожесточением ударил деревянной тяпкой по сорняку. Тень снова заслонила солнце. Крестьянин запрокинул голову, прикрыл глаза от солнечного света мозолистой рукой и застыл, открыв рот. С неба спускался черный цилиндр.

— Боже мой!

Тяпка выпала из окостеневших пальцев. Цилиндр, плавно опустившись на грядки капусты, замер, в блестящем металлическом боку открылся люк, на землю выпрыгнула серебристая фигура, за ней — другая. Пронзительно вскрикнув, крестьянин опрометью бросился прочь.

— Вернись, дурак! — крикнула ему вслед Надя. — Мы же — космонавты!

Услышав ее московский акцент и властную твердость в голосе, крестьянин подчинился. Надя, указав на белые домишки в километре, спросила:

— Колхоз?

— Д-да, — дрожа, проговорил крестьянин.

— А телефон там есть?

— Е-е-есть.

— Отлично. — Повернувшись к Робу, Надя сказала по-английски: — Я пойду позвоню, скоро вернусь. Держи Српарра внутри. Если мужик его только увидит, то умрет от разрыва сердца.

Она направилась по грунтовой дороге к ферме. Проводив ее взглядом из-под косматых бровей, крестьянин огляделся и, впервые обнаружив, какой урон полю нанесли незваные гости с неба, истошно взвыл:

— Капуста!!!

— Вся Земля в опасности, а он о капусте думает, — устало буркнул Роб, присаживаясь в тени спускаемого аппарата.

Видимо, часть его чувств передалась крестьянину, и тот удалился суетливой рысью. Вскоре Роб увидел идущую от фермы Надю. Она не прошла и половины пути, как, подняв облако пыли, в поле рядом с капсулой опустился вертолет. Еще не замерли лопасти, а из вертолета уже спрыгнуло отделение солдат и, обеспечивая прикрытие со всех сторон, молниеносно развернулось строем вокруг капсулы.

«Военные в России оперативны, — с удовольствием отметил Роб. — Эх, если бы здесь во всем был такой порядок».

Надя приблизилась к вертолету и заговорила с пилотом. Приняв из его рук нечто завернутое в материю цвета хаки, она подошла к Робу и уселась рядом.

— Я связалась с Москвой, скоро за нами прибудут грузовики, — сообщила она, стирая с лица рукавом смешанный с пылью пот. — Предлагаю, пока есть время, отметить успешное выполнение нашей миссии. — Она раскрыла армейский вещмешок и достала холодную, покрытую капельками влаги бутылку «Зубровки». — О стаканах летчики не подумали. — Содрав пробку, она отпила прямо из горлышка.

Роб взял у нее бутылку, тоже сделал приличный глоток.

— Крепка, однако! — воскликнул он.

Покопавшись в недрах вещмешка, Надя извлекла каравай черного хлеба и батон салями.

— Больше у них ничего не нашлось.

— И на том спасибо, — сказал Роб.

Нарезав хлеб и колбасу, они ели и пили, и Роб чувствовал, что антипатия к нему мало-помалу покидает Надю. Едва они успели худо-бедно утолить голод, пыль на дороге возвестила о прибытии конвоя. Надя встала и, подойдя к самому большому грузовику, что-то приказала шоферу. Тот сразу подогнал грузовик к капсуле и развернул его задней частью к распахнутому люку. Чем меньше свидетелей, даже здесь, в самом сердце Союза, тем лучше. Стоит кому-то узнать, что на борту корабля — блеттер, катастрофа неминуема. Раздалась громкая команда, все солдаты, как один, отвернулись. На мгновение из капсулы показался чужак и сразу скрылся в крытом брезентом кузове. Надя и Роб перенесли туда же захваченные Српарром с лунной базы контейнеры с оборудованием и едой. Работая, они изрядно вспотели, а как только закончили, Надя подала знак шоферу, устало опустилась на деревянную скамью рядом с Робом, и конвой немедленно двинулся в путь.

— Власти в Москве весьма обеспокоены, — сообщила Надя. — Я, конечно, не посвятила их в детали, а лишь доложила, что наша миссия была успешной, и попросила в строжайшей тайне обеспечить нас транспортом. Нас ждут на базе «Розовая». Вряд ли вы о ней слышали.

— Надя, вы забыли, что я — разведчик. База «Розовая» — секретный подземный центр управления всеми морскими, сухопутными и воздушными силами Прибалтийского района вашей страны.

Надя удивленно приподняла брови.

— А разведка у вас работает лучше, чем я считала.

— Полагаю, военные секреты теперь не имеют того значения, что раньше?

— Конечно, теперь наши государства — союзники, и мы обладаем тем, что вы, американцы, окрестили побочными преимуществами галактической войны.

— Согласен. Конец «холодной войны» — единственное благо от появления на Земле чужаков. Обидно, что пока не разразилась война в космосе, лидеры правительств не понимали, что всякие национальные амбиции — всего лишь семейные склоки.

— Здесь очень жарко и неудобно, — пожаловался Српарр. Его псевдомех усиленно шевелился. — Очень жарко.

— Через несколько минут мы прибудем на военно-воздушную базу, — заверила Надя. — Там тебя сразу посадят на самолет, а на его борту есть кондиционер, и температуру можно будет понизить. Потерпи немного.

— Я потерплю, хотя с каждой минутой чувствую себя хуже.

Чужак неловко откинулся на спинку скамейки и как будто заснул.

— Мое правительство уже проинформировано? — спросил Роб.

— Да. Команда из вашего посольства в Москве сейчас на пути к базе «Розовая».

— В таком случае я там не понадоблюсь. Они сами установят аппаратуру связи и записи, совместно с вами начнут работу с чужаком. Я же прямиком отправлюсь в Вашингтон, доложу обо всем, что случилось с нами на Луне.

— Проблем с перелетом в Вашингтон у вас не возникнет, — заверила Роба Надя. — На базе есть сверхзвуковой истребитель. Я имею право им распоряжаться. Пока вы с базы по закрытому каналу спутниковой связи переговорите со своим руководством, его выведут на взлетную полосу, заправят и подготовят к полету.

Слова Нади прозвучали для Роба словно чудесная музыка.

…

Двухместный истребитель, быстро набрав крейсерскую высоту, направился с максимальной скоростью в три целых шесть десятых звуковой к североамериканскому континенту. Убаюканный мерным воем турбин и теплом, Роб задремал и проснулся лишь перед самой посадкой.

Пронзив плотный слой облаков, самолет замер на посадочной полосе посреди разбушевавшейся грозы. Следуя инструкциям диспетчера, пилот ждал. Вскоре к истребителю подъехал тягач и отбуксировал его в дальний конец аэродрома, вне видимости из зала ожидания. Едва смолкли двигатели тягача, как из тумана вынырнул и опустился на мокрый бетон вертолет ВВС США.

…

Армейский эскорт молча препроводил Роба в комнату для совещаний, что помещалась в пентагоновском подземелье. Роб чувствовал себя грязным и небритым, что, впрочем, полностью соответствовало действительности. Навстречу ему, протягивая руку, вышел Боннингтон.

— Вы успешно справились с заданием, полковник. Примите мои самые искренние поздравления.

— Спасибо, сэр. Но у меня ничего бы не получилось, не будь рядом Нади.

— Той прекрасной юной леди? Конечно, конечно… Мы с нетерпением ждем вашего доклада, но прежде вас поздравит еще один человек.

К Робу подошел высокий, слегка сутуловатый седеющий мужчина, и они крепко пожали друг другу руку.

— Отличная работа, полковник.

— Благодарю вас, мистер президент.

— Боннингтон поделился со мной подозрениями, которые толкнули вас на столь опасную экспедицию, и, признаюсь, теперь я их тоже разделяю. Садитесь же и расскажите нам обо всем, что случилось на Луне. Позже вы встретитесь с членами секретной комиссии, а пока ваш рассказ, если не возражаете, будет записан на магнитофон.

— Конечно, сэр.

Роб сел в кресло, и принялся медленно и обстоятельно рассказывать. Слушали его не перебивая, с неподдельным интересом, — Боннингтон сидел прямо, президент подался вперед. Когда Роб закончил, президент откинулся на спинку кресла, глубоко вздохнул и погрузился в размышления. Одновременно он вытащил из жилетного кармана упаковку успокоительных, извлек одну таблетку и сунул в рот. Роб отметил, что в уголках глаз президента пролегли морщины, на лице застыла глубокая озабоченность.

— А что вы сами думаете о случившемся, полковник? — прервал затянувшееся молчание президент.

— Я считаю, сэр, что блеттерам доверять нельзя. Такого же мнения придерживается и мисс Андрианова. Пока мы были у них, она передала мне записку. В ней было сказано, что блеттерам она верит ничуть не больше, чем оиннам.

— Какие у вас основания не доверять блеттерам?

— Те же, по каким мы не верим оиннам. Все заверения блеттеров насчет войны и вторжения голословны.

Если опустить все, что наговорили чужаки, то что мы имеем?

— Что же?

— Посреди Нью-Йорка приземлился космический корабль с двумя видами чужаков на борту. Очевидно, что организовать эту акцию могла любая из враждующих рас. Пока мы располагаем лишь клятвами обоих, что за произошедшее ответственны их враги, поэтому отклоним уверения и тех, и других, как недоказуемые. Что же остается? Без сомнения, чужаки воюют между собой. У одних — крепость на Луне, у других — энергетическое оружие на Южном полюсе. Земля вовлечена в межзвездный конфликт, чужаки сражаются друг с другом, а мы уже потеряли три города и несколько миллионов человек. Ситуация кризисная, а все действия чужаков напоминают манипуляции фокусника или шоу-представление.

Президент кивнул:

— Именно, шоу-представление. Уж в этом-то я кое-что смыслю. Полковник, располагаете ли вы какими-нибудь доказательствами своих слов?

— Да, сэр. Язык чужаков. Обе расы инопланетян, столь чуждые друг другу, сколь чужды им мы, говорят на одном языке. Почему? Думаю, что если мы ответим на этот вопрос, то выясним суть галактического конфликта.

— Что-нибудь еще?

— Остальные мои доказательства скорее субъективны, чем объективны.

— То есть?

— Сэр, я чувствую, что и оинны, и блеттеры лгут нам.

— Роберт, вы понимаете, что выдвигаете против инопланетян серьезные обвинения, не подкрепленные сколько-нибудь убедительными уликами? — спросил Боннингтон.

— Я не выдвигаю обвинений, сэр, а лишь, как меня просили, высказываю личное мнение. Ведь факт, что мы помимо воли втянуты в галактическую войну, от которой тяжело страдаем, налицо.

— К сожалению, галактическая война — факт, а с фактами, как известно, не поспоришь. — Президент тяжело вздохнул. — У вас есть какие-нибудь предложения, полковник?

— Считаю, что необходимо быть чрезвычайно осторожными с инопланетянами, сэр, не верить ни тем, ни другим и помнить, что мы защищаем лишь интересы человечества, а не воинственных пришельцев со звезд.

Президент кивнул.

— Согласен. Как вы полагаете, что предпримут русские?

— Думаю, что пока, как и мы, — ничего. У них те же подозрения относительно пришельцев и никаких улик.

— Хоть в этом вопросе мы единодушны с бывшими врагами. У вас есть еще какие-нибудь предложения, полковник?

— Да, сэр, но, боюсь, мои предложения — не совсем то, что вы ожидаете.

Президент устало покачал головой.

— Полковник, я не забыл, что вы — первый человек, вступивший в контакт с обеими расами чужаков. Так кому же, как не вам, быть консультантом в вопросах, связанных с ними?

— Продолжайте, Роберт, — властно сказал Боннингтон. — Если у вас есть идеи, то поделитесь, пожалуйста, с нами.

Роб расправил плечи, выпрямился в кресле, набрал в легкие побольше воздуха и заговорил, стараясь, чтобы голос звучал ровно:

— Слушаюсь, сэр. Считаю, что поскольку верить ни тем, ни другим чужакам мы не можем, то и действовать заодно с теми или другими не следует. — Роб замолчал, собираясь с мыслями.

— Так что же нам остается? — не выдержал президент.

— Нужно, прикрывая свои истинные планы, притвориться, что мы сотрудничаем и с теми, и с другими, а самим собираться с силами, чтобы при необходимости защитить себя.

— Но что мы можем предпринять? Чужаки обладают мощнейшим оружием и технологиями, что превосходят наше воображение.

— К сожалению, сэр, это так. Поэтому нужно быть хитрыми и изворотливыми, как оинны и блеттеры. Нужно, задействовав ученых, выяснить, как работает оружие чужаков, а затем наладить его массовое производство. — Шеф ЦРУ и президент во все глаза смотрели на Роба. Тот, глубоко вздохнув, заговорил вновь: — Считаю, что, тайно вооружившись, нам следует немедля объявить войну обеим расам чужаков и вышвырнуть их с Земли и Луны раз и навсегда.

Президент от изумления приоткрыл рот, и даже глаза внешне невозмутимого Боннингтона расширились в легкой тревоге.

Глава 12 Волевое решение

Подгоняемый свежим бризом маленький парусник легко скользил среди валов Атлантического океана. С безоблачного голубого неба светило яркое солнце. Наслаждаясь ровным движением, Роб легкими прикосновениями к румпелю держал парус натянутым. Надя сидела на носу, ее веки за стеклами темных очков были прикрыты. В черном бикини она выглядела неотразимо. Роб, отогнав эту мысль, огляделся: к востоку подобно гребням гор вздымались башни Майами-бич, вокруг — ни единого судна.

— По-моему, мы уже достаточно удалились от берега, — сказал Роб.

Надя подняла голову и открыла глаза.

— А наше суденышко?..

— Я выбрал его наобум из сотни подобных, к тому же тщательно обследовал и не обнаружил на борту никакой электроники. Можно разговаривать, не опасаясь быть подслушанными.

— Мы помешались на секретности.

— Может быть, но, не дай Бог, чужаки прознают о наших планах, и тогда — конец Земле.

Надя вздохнула и опустила пальцы в воду за бортом.

— Вы, конечно, правы, я просто хандрю. Постоянное напряжение и страх ненароком проговориться делают мою жизнь сущим адом.

Голос ее был безразличным, даже холодным. Робу захотелось наклониться к ней, дотронуться, ободрить, но он лишь сильнее стиснул румпель. Парус тотчас затрепетал, и Роб ослабил хватку.

С тех пор как он силой затащил Надю в машину-червя, отношения между ними изменились. Ну и наплевать! Есть дела поважнее, чем личные чувства.

— Так уж случилось, Надя, что мы с вами оказались неразрывно связаны с чужаками. Нам предстоит быть с ними с начала до конца, каким бы он ни был. Мы здесь, чтобы работать, так давайте займемся делом.

— Какие мы сегодня решительные!

Лицо Нади побелело от гнева, но через мгновение она, взяв себя в руки, зачерпнула пригоршню воды из-за борта и плеснула себе на лоб. Вода каплями потекла по ее щекам. Надя вновь заговорила, теперь почти спокойно:

— Извините.

— Да чего уж там.

— Из Объединенной Военной Ставки есть новости?

— Ничего стоящего. «Ястребы» и «голуби», как обычно, выдвигают уйму убедительных аргументов, а результат все тот же нерешительность. Хотелось бы получить больше информации от Српарра. Он объяснил, как работает устройство связи блеттеров?

— Нет. Говорит, что сам толком не знает, а технические подробности слишком сложны, чтобы передать их по радио с Луны.

— Получается, что мы находимся там же, где и месяц назад. Заводы по всему миру изготовляют компоненты энергетического оружия, а принципы его действия, регулировку и настройку оинны держат в секрете. Блеттеры ведут себя аналогично.

— Но должен же быть выход из кризиса!

— Должен. Но какой?

— Вопрос, как говорят у нас, не в бровь, а в глаз.

— Осторожнее, поворачиваем.

Надя пригнула голову, Роб развернул румпель. Парус на секунду обмяк, затем вновь наполнился свежим ветром, и суденышко легло на новый курс.

— Сегодня совещание всех исследовательских групп, — сказал Роб. — Я буду на нем в качестве военного наблюдателя и зачитаю послание правительства. Оттого-то я и хотел прежде поговорить с вами и выяснить, достигли ли вы успехов с блеттерами.

— Мы тоже топчемся на месте. Я либо присутствую при переговорах Српарра с лунной базой, либо позже прослушиваю магнитофонную запись. Все сказанное им полностью соответствует переводу, который он дает.

— Возможно, блеттеры ведут с нами хитрую игру. А вы слышите слова тех, что на Луне?

— Нет. Српарр надевает наушники, и мы не имеем даже записи сигналов с Луны.

— У нас — похожая картина. Снова мы поставлены перед необходимостью верить чужакам на слово. У вас есть еще какая-нибудь стоящая информация?

— Лишь тот факт, что мы вот уже неделю снабжаем лунную базу ядерным сырьем — возмещаем энергию, потраченную блеттерами на наше освобождение.

— Негусто. До моего отлета больше двух часов. Может, пообедаем вместе?

— Нет, Роб, спасибо. Поверьте, я не Сержусь на вас. Во всяком случае, сегодня, но мне хотелось бы побыть одной, подумать. Последние дни я по уши занята работой с людьми, засиживаюсь с бумагами допоздна. Если дадите мне урок, как обращаться c парусом, то я останусь на суденышке до вечера.

— Нет проблем.

…

Закончив слегка затянувшийся инструктаж, Роб заскочил в гостиницу, быстро переоделся, проглотил гамбургер и поспешил в аэропорт. Там его уже поджидал армейский вертолет.

Вскоре вертолет приземлился в Лоури-Филд. Выпрыгнув из кабины, Роб вгляделся в Денвер у горизонта. Перехватив его взгляд, сидящий за рулем джипа сержант выплюнул на бетон комок табака и сказал:

— Отсюда ничего толком не разглядишь, полковник. Из города все еще вывозят тела. Люди, собаки, кошки, птицы — все-все сварились, взорвались, умерли… Запашок там, поди, не приведи Господи!

— Мы отомстим за Денвер, сержант. Пока не знаю как, но обязательно отомстим.

— Приятно слышать, сэр. — Голос сержанта звучал спокойно, почти флегматично. — Ребята рвутся в бой. Если вам понадобятся добровольцы, то только свистните, и их соберется столько, сколько нужно.

— Надеюсь, сержант, свистну, и в самое ближайшее время.

…

Путешествие проходило по земле и по воздуху в четыре этапа. На последних двух Робу завязали глаза.

Наконец он оказался в огромном, наполненном эхом конференц-зале без окон — части большого военного комплекса, вырубленного в монолите Скалистых гор. Заседание уже началось, но лишь в первых рядах разместилось несколько десятков ученых, а у кафедры стоял профессор Тиллмен.

— …такова повестка дня, джентльмены. А теперь — первый доклад. Его сделает руководитель команды, изучающей НЛО, доктор Лакофф.

Роб поспешно занял ближайшее кресло. К кафедре подошел высокий, тощий, неопрятно одетый доктор Лакофф, разложил перед собой бумаги и, прочистив горло, начал:

— Коллеги, мой отчет содержит предварительные результаты изучения нашей группой корабля чужаков, приземлившегося в Нью-Йорке. Убедившись после беглого осмотра, что действовавший в присутствии наших наблюдателей оинн действительно отключил от источника питания все приборы в рубке управления, мы приступили к демонтажу. Так как приборы крепились неизвестным нам прежде образом, то с демонтажом мы справились, лишь сконструировав и изготовив специальные инструменты. Поместив приборы с корабля на лабораторные стенды, мы попытались их запустить, но не смогли. Дальнейшие тесты показали, что как снятые нами приборы, так и вся аппаратура на борту НЛО подверглись сильнейшим перегрузкам и выгорели изнутри.

По аудитории прокатился ропот, и Тиллмен поднял руку, призывая к тишине.

— Вам известно, что послужило тому причиной? — спросил он у Лакоффа.

— Да. Мы точно установили, что в промежутке между приземлением корабля и деактивацией на нем бомбы по крайней мере некоторые из приборов функционировали. Если проанализировать последовавшие за посадкой НЛО события, то становится очевидно, что чужак, Хес'бю, вроде бы отключая приборы от источника питания, намеренно уничтожил их. В самом деле, его действия идеально согласуются с дальнейшим поведением оиннов, которые всеми силами препятствуют любым нашим попыткам разобраться в их технологиях. — Лакофф перелистал свои записи. — Выяснив, что вся аппаратура корабля уничтожена и восстановлению не подлежит, мы вплотную занялись изучением приборов, представлявшихся нам главным приводом и источником питания. Оба узла сконструированы из материала, физически сходного с металлом, но обладающего рядом не присущих металлам свойств. Материал оказался столь прочным, что ни разрезать его, ни просверлить в нем отверстие мы не в состоянии. Поэтому нам не удалось пока провести химический анализ вещества и приблизиться к разгадке его строения. Исследовав источник питания, мы выяснили, что топливом ему служил изотоп урана, а именно уран-235. На данный час, коллеги, заслушанная вами информация — все, что нам удалось узнать о корабле чужаков.

Профессор Тиллмен вновь поднял руку.

— Попрошу тишины, джентльмены. Дискуссию проведем после заключительного отчета. Принимая во внимание необычность доклада доктора Лакоффа, я изменил порядок выступлений и по требованию мистера Далгаарда предоставляю ему минуту для краткого сообщения.

Высокий датчанин медленно поднялся из кресла и так же неторопливо повернулся лицом к аудитории.

— Джентльмены, считаю, что пока не закончились доклады, вам необходимо знать следующее: оинны сообщили, что почти все их запасы урана-235 — источника энергии радиационных излучателей — израсходованы при обстреле крепости блеттеров перед ее посадкой на Луну и во время дальнейших боев и, ссылаясь на смертельную опасность для Земли, потребовали от нас дополнительных поставок этого изотопа урана. Груз уже на пути к военной базе на Южном полюсе, а ввиду его срочности все остальные поставки оиннам приостановлены. У меня — все, джентльмены.

— Джентльмены, повторяю, что дискуссия — после окончания всех докладов! — перекрывая голоса в зале, закричал Тиллмен. — Следующий докладчик — доктор Хайсерман. Он и его люди производили анализ оружия оиннов.

Держа руки в карманах, на кафедру взобрался доктор Хайсерман.

— Мой доклад будет настолько краток, что я даже не принес с собой бумаг. На сегодняшний день у нас имеются все детали радиационного оружия оиннов, которые производят заводы по всей Земле. Пользуясь сделанными на антарктической базе фотографиями, мы собрали одно такое орудие. Части великолепно подошли друг к другу, и внешне наше изделие ничем не отличается от оригинала, но, к сожалению, не функционирует. Исследовав полученную нами установку, мы выяснили, что она представляет собой антенну для приема и передачи радиоволн на очень высокой фиксированной частоте, но электроники внутри нет, и чем ее начиняют оинны, можно лишь гадать. Без их компонентов наша установка — не более чем куча весьма дорогостоящего хлама…

Кто-то прошептал Робу на ухо:

— Полковник Хейуорд?

Роб повернулся и, увидев присевшего позади юного лейтенанта, кивнул.

— Извините, сэр, вас просят в центр связи. Следуйте, пожалуйста, за мной.

Вслед за офицером Роб прошел через три поста вооруженной охраны и, предъявив удостоверение личности, попал в комнату связи.

— Для вас секретное сообщение, сэр, — сказал офицер-шифровальщик. — Сейчас оно в компьютере. Если нажмете вот эту кнопку, то сообщение появится на экране, а если вот эту, то сотрете его из памяти машины. Я выйду.

Дождавшись, когда за шифровальщиком захлопнулась дверь, Роб включил компьютер. На экране дисплея высветилось:

Глава 13 План битвы

Кроме Роба в комнате находились еще трое: генерал Белтайн и двое русских — седой генерал с традиционными акрами орденских ленточек и медалей, ниспадавших с его серого кителя на обширный живот, и майор, приблизительно одного с Робом возраста, суровый, хорошо сложенный и, если судить по значкам «Отличный стрелок» из различных видов оружия и крылышкам парашютно-десантных войск, боевой офицер.

Тихо кашлянув, заговорил Белтайн:

— Для начала, джентльмены, представлю вас друг другу, Я генерал Белтайн, Справа от меня — полковник Роберт Хейуорд, мой подчиненный, Напротив меня сидит генерал Соболевский, рядом с ним — его адъютант, майор Кирша Данилов. А теперь, с вашего позволения, перейду к цели нашей встречи, На последнем совещании Объединенной Ставки нами был заслушан отчет о возможной вооруженной акции, Подробно о ней, если не возражаете, расскажет генерал Соболевский, поддерживающий в последние недели непосредственную связь с представителем блеттеров на Земле — Српарром.

— Благодарю вас, генерал, Каждый, кто имел дело с чужаками, единодушно утверждает, что и блеттеры, и оинны лгут нам и что всю информацию, которую мы получаем от них, необходимо всесторонне анализировать. Поэтому большинство посланий, которые мы направляли блеттерам, предназначались лишь для того, чтобы вытянуть из них ответы для дальнейшего анализа. Например, мы предложили прекратить поставки оиннам изотопов урана, на что блеттеры нам посоветовали не делать этого, дабы не вызывать у врага подозрений. Мы сообщали блеттерам различные планы выуживания у оиннов информации, и всякий раз получали от них весьма туманные рекомендации, Недавно мы вынесли на их рассмотрение операцию по захвату антарктической базы нашими силами. — Генерал оглядел офицеров и холодно улыбнулся. — Услышав наше предложение, Српарр чрезвычайно разволновался и тут же связался с Луной. Оттуда немедленно пришло предостережение, чтобы мы никогда, ни под каким видом не пытались атаковать антарктическую базу оиннов. — Улыбка генерала стала шире. — И мы, конечно же, немедленно занялись планированием операции.

— Извините, генерал, что перебиваю, но боюсь, что утерял логическую нить, — сказал на столь же безукоризненном английском, как и у его начальника, майор Данилов. — Почему наперекор совету блеттеров вы наметили нападение на антарктическую базу?

— Пусть на этот вопрос ответит Роберт, — предложил генерал Белтайн. — Он был в непосредственном контакте с чужаками и той, и другой расы и знает о них гораздо больше, чем любой из нас.

— Есть, сэр. Я полностью согласен с генералом Соболевским в том, что атака на антарктическую базу оиннов — единственно правильное в данном случае решение.

— Почему? — спросил майор Данилов.

— С начала заварушки с чужаками мы блуждаем в потемках, пытаемся отсортировать ложь от правды. По любому поводу мы слышим от двух групп чужаков взаимоисключающие утверждения. Из этого следует, что одна из рас лжет, но мы не знаем какая. Каждая группа настаивает, что севший в Нью-Йорке корабль принадлежал противоположной стороне, каждая возлагает вину за уничтожение наших городов на другую, каждая утверждает, что захватчики — не они. И так далее, и тому подобное. Если вы поднимете записи переговоров с оиннами и блеттерами, то убедитесь, что они противоречат друг другу по всем пунктам.

— По всем, кроме одного, — сказал Данилов, кивая в знак понимания. — Очевидно, что оинны не хотят, чтобы их военная база в Антарктиде была атакована. И блеттеры отговаривают нас от атаки. Из чего следует однозначный вывод, что на базе мы узнаем что-то, что, по мнению и тех и других чужаков, нам лучше бы не знать. Поэтому-то мы и нападем на эту базу.

— Совершенно верно, — подтвердил генерал Бел-тайн. — А руководить операцией захвата базы поручается майору Данилову и полковнику Хейуорду.

— Почему именно нам? — удивился Роб.

— Вы, Роберт, выбраны нами потому, что вы — не только великолепный боевой офицер, но и непосредственно знаете чужаков.

— А майор Данилов — потому, что мы много лет служили вместе, и он имеет значительный боевой опыт, — сказал русский генерал. — Кирша — инструктор по огнестрельному оружию и рукопашному бою, а также один из лучших лингвистов в Советской Армии. Он работал с Надей Андриановой и теперь говорит на языке чужаков так же бегло, как она.

Повинуясь внезапному импульсу, Роб наклонился вперед и протянул Данилову руку.

— Очень рад, Кирша, что мы будем работать вместе.

Улыбнувшись искренне, как мальчишка, Данилов сжал и с энтузиазмом потряс руку Роба.

— Мне тоже чертовски приятно, Роберт. Уверен, вместе мы разберемся с чужаками. Надя говорила, что на вас можно положиться в любой ситуации. Я ей верю.

— Возможно, мы действительно разберемся с чужаками, — задумчиво проговорил Белтайн и внезапно ударил кулаком по столу. — Нет, мы, черт побери, обязаны разобраться с подлыми разрушителями городов, хладнокровными убийцами миллионов людей! — Генерал говорил сквозь сжатые зубы, и в голосе его слышалась едва сдерживаемая ярость. — Видит Бог, мы долго ждали, но любому терпению приходит конец. Теперь мы ударим по ним, и нами движет не жажда мести, а необходимость добыть информацию. Мы наконец выясним, кто из чужаков — агрессор, кто бомбил наши города, кто начал вторжение на Землю. Без этих сведений нам не выжить в галактической схватке. Достаньте их, парни, и люди вас не забудут.

Генерал Соболевский кивнул:

— Вы ударите, ребята. Таков приказ. Когда именно, решим, не откладывая в долгий ящик. Я и генерал Белтайн считаем, что не следует навязывать вам своих решений, не выслушав ваших собственных планов. Итак, Кирша?

Данилов покачал головой:

— Не располагая достаточной информацией, товарищ генерал, я бы предпочел положиться на вас.

— И все-таки, твое мнение?

— Считаю, что атака должна быть полной неожиданностью для оиннов. Поэтому приблизиться к их базе нужно не по воздуху, а по земле, вернее по льду. Отберем лучших бойцов, знакомых с сибирской зимой не понаслышке, и выступим. Ребята будут в восторге.

— Сожалею, Кирша, но твой план не сработает. База оиннов расположена более чем в ста километрах от океана, который к тому же в это время года скован льдами. Даже если корабль незамеченным подойдет к Антарктиде, переход окажется слишком долгим и опасным. Нужен другой, скрытный и молниеносный способ проникновения на базу.

В голове Роба внезапно зародилась идея.

«Сработает ли она? Нужно продумать детали».

Роб вскочил на ноги и заходил по комнате.

«Да, идея вполне может сработать!»

Роб остановился и вдруг осознав, что трое офицеров удивленно смотрят на него, опустился в кресло.

— Извините. Мне в голову пришла интересная мысль.

— И какая же? — спросил Соболевский.

— Почему бы нам не использовать против чужаков их собственную хитрость?

— Какую хитрость?

— Троянский конь!

— Первоисточник мне известен, — сказал Кирша, — но не вижу, как…

— Сейчас объясню. — Роб открыл лежавший перед ним блокнот и одним движением руки начертил на разлинованном листе круг. — Это — база оиннов. Здесь, здесь и здесь расположены излучатели. По периметру база окружена энергетическим полем, которое удерживает снег и ослабляет силу ветра, отчего самолеты там садятся даже в шторм. Тут и вот тут купол энергетического поля пересекает посадочная полоса. Радар ведет самолеты вот до этого места, а дальше пилоты совершают посадку, ориентируясь визуально. Грузовой самолет — вот наш троянский конь!

— Звучит заманчиво, — пробормотал генерал Соболевский.

— Грузовые самолеты приземляются на базе непрерывно. Время прибытия нашего совпадет с периодом сна оиннов. Солнце на Южном полюсе в это время года даже не поднимается из-за горизонта, и оинны соблюдают привычное им чередование сна и работы. Нужно еще, чтобы самолет прилетел в непогоду. Штормы там сейчас нередки, так что ждать нам долго не придется. На борту самолета будут только пилот и его помощник. Техники организуют убедительную аварию при приземлении, к примеру, сломается шасси, или откажут тормоза, и самолет, прокатившись по посадочной полосе, зароется в снег за энергетическим экраном.

— Гениально! — воскликнул Кирша, хлопнув в ладоши. — Пилоты будут ранены, и их срочно доставят в госпиталь, а самолет с тяжелым, но не боящимся мороза грузом останется в снегу до утренней смены.

Кирша от души расхохотался, Роб улыбнулся и кивнул:

— Именно. Где-то через час оинны успокоятся, а спрятавшиеся в самолете люди ударят по ним, и ударят безжалостно. Итак, перед нами еще один очень важный вопрос. Когда мы начали обсуждать план атаки, то решили, что захватим нескольких оиннов в плен и выжмем из них интересующую нас информацию. По этому пункту у меня серьезные сомнения.

— Какие же? — удивленно спросил Белтайн.

— Во-первых, мне представляется крайне маловероятным, что, не зная ни физиологии, ни психологии оиннов и не имея даже малейшего понятия, как на них давить, мы их разговорим. Во-вторых, и это самое важное: что, если чужаки подадут сигнал бедствия? Ведь нам о них ничего толком не известно. Вдруг они общаются телепатически? По моему глубокому убеждению, захватывая их в плен, мы чертовски рискуем.

Генерал Белтайн, глядя Робу в глаза, тихо проговорил:

— Так вы предлагаете хладнокровно убить всех оиннов на базе?

— Да, сэр, именно это я и предлагаю. Думаю, что сама логика подсказывает нам поступить так. А если вам нужны причины помимо логики, то их более чем предостаточно.

— Какие, например?

— Упомяну лишь Денвер.

— Согласен, веская причина.

— Уверен, что в технике чужаков мы разберемся и без их помощи. Ведь нам достаточно, осмотрев их машины, лишь найти контрольные цепи. Обнаружив то, ради чего прибыли, мы произведем отвлекающий маневр — взрыв, авиакатастрофу или еще что-нибудь в этом роде.

Белтайн кивнул:

— Пожалуй, идея и впрямь неплохая. Я бы даже сказал, очень неплохая. А вы, генерал Соболевский, что думаете по этому поводу?

— То же, что и вы. Единственное, на мой взгляд, слабое место плана — прикрывающий взрыв. Его необходимо скрупулезно продумать. Взрыв должен выглядеть именно случайным. И, конечно же, солдаты должны убраться оттуда прежде, чем будут обнаружены. План — простой, легко осуществимый, считаю, что если просчитать его во всех подробностях, то он непременно сработает. Я — за план полковника Хейуорда.

— Прекрасно. — Белтайн пододвинул к русскому генералу блокнот. — Разработаем детали прямо сейчас и предоставим план на рассмотрение Объединенной Ставки. Как только его там одобрят, начнем действовать.

— Чужаки убивают людей миллионами, наши заводы днем и ночью производят для них оружие, они получают от нас бездну урана и требуют еще и еще, а мы будем ждать одобрения чиновников?! — воскликнул русский. — Нет. Начнем подготовку прямо сейчас. Немедленно!

Глава 14 Час «ноль»

— Не занято? — спросил Роб у юного, светловолосого, начинающего полнеть лейтенанта, чья гимнастерка на слегка выпирающей груди была украшена лишь значком «Мастер-пилот».

— Нет, полковник, — ответил тот, продолжая жевать. — Садитесь и наслаждайтесь едой, количество которой в этой дыре с лихвой заменяет качество.

Вилка в его руке не останавливалась ни на секунду, с подноса перед ним молниеносно исчезали саккетеч,[4] бобы и морковный салат.

— Я здесь проездом, лейтенант, — сказал Роб. — Мы прежде не встречались?

Лейтенант широко улыбнулся:

— Не думал, полковник, что вы меня помните. Ведь виделись мы лишь однажды, вместе летели на Черепашью базу в Антарктиде, да и то я, помнится, почти не вылезал из кабины.

— Как же, как же, лейтенант, помню тот полет. Плавный взлет, мягкая посадка.

— Мое имя — Бакстер, но друзья меня кличут Бисквитом Бакстером, уж и не знаю почему. — С грустью взглянув на опустевший поднос, Бакстер соорудил огромный бутерброд и отправил его обеими руками в рот.

— Все по тому же маршруту летаешь, Бисквит?

— Именно, полковник…

— Роб.

— Да, Роб, мотаюсь туда-обратно, словно машинист метро.

— Тяжелая, наверное, работенка?

— Вообще-то, не жалуюсь. Вот только черепахи…

— Оинны?

— Они самые, чтоб им неладно было.

— А почему черепахи?

— Да у них рты, что пасти у морских черепах.

— Да, похоже.

— И разговаривают так, что руки сами собой тянутся приголубить их огнеметом.

— Но, Бисквит, они же наши союзники.

— Если у нас такие союзники, то нам давно пора переменить сторону. — Бисквит отодвинул от себя пустой поднос и вынул из нагрудного кармана плитку шоколада. — Только от вида этих союзничков у меня мурашки по коже бегут.

— Не у тебя одного. — Роб огляделся. Все ближайшие столы были свободны. — Как бы тебе понравилось отправить нескольких к праотцам?

Бисквит бережно завернул наполовину развернутую шоколадку и сунул ее в карман.

— А ты, Роб, не разыгрываешь старого приятеля?

Роб мотнул головой и многозначительно постучал по значку «Боевой пехотинец» на своей груди.

— Мы собираемся поиметь черепашек, и нам нужен доброволец, который, возможно, будет ранен или почти убит. Я проверил твои анкеты, Из них следует, что ты — лучший пилот.

— Выходит, ты вовсе не случайно подсел за мой столик?

— Выходит.

Бисквит, широко улыбаясь, потер руки.

— Считай, что уже завербовал добровольца. Что надо делать?

— Ступай к своему командиру и попроси недельный отпуск. Никаких подробностей, просто сошлись на чрезвычайные обстоятельства.

— Вряд ли наш капитан так запросто отпустит меня сейчас в отпуск.

— Не волнуйся, отпустит и даже вопросов не задаст. Затем пакуй багаж и через час подходи к воротам.

Бисквит отодвинул кресло и легко вскочил на ноги.

— Через час буду!

…

У огромного носового колеса под брюхом «Боинга-747» стояли трое в военной форме, но без погон, нашивок и знаков различия родов войск.

— Полетим на этом самолете, — сказал Роб. — Поведешь его ты, Бисквит, вторым пилотом будет Кирша, третьим — я.

Бисквит с сомнением оглядел русского.

— Он будет вторым пилотом? Да он хотя бы раз держал в руках штурвал?

Кирша покачал головой:

— Ни разу, да и теперь не собираюсь.

— Вы с Робом будете разыгрывать из себя пилотов, чтобы самолет перебросил как можно больше людей. Верно?

— Верно. Кроме того, Кирша будет на базе черепах рингером.[5]

— Заметано, — сказал Бисквит. — Если он не будет ничего трогать в кабине, то долетим без приключений.

— Отлично, — сказал Роб. — Как только приземлимся, твоя задача выполнена. Об остальном позаботимся мы.

— Положитесь на меня, парни. Я буду нем, как рыба, и даже жратву клянчить не стану.

— Слова, достойные мужчины. А теперь продумаем аварию при приземлении. — Роб пнул ногой колесо. — Что, если при посадке отвалится это шасси?

— Типун тебе на язык. — Бисквит махнул перед глазами рукой, будто отгоняя кошмарное видение. — Знаешь, сколько тонн весят эти колеса? А сколько — сама птичка? Если шасси отвалится, то считай себя покойником.

— Так что же ты предлагаешь? — спросил Кирша. — Без убедительного несчастного случая наш план не сработает.

— Сделаем так. Когда самолет пройдет точку невозвращения…

— А это где? — спросил Кирша.

— В небесах, приятель, на полпути отсюда туда. Место во времени, когда в баках достаточно топлива, чтобы долететь в пункт назначения, но недостаточно, чтобы вернуться. Так вот, когда мы пройдем точку невозвращения, я сообщу по радио о поломке в турбине. Пусть черепашки малость поволнуются да подготовят к нашему появлению спасательную технику. Поломка будет не слишком значительная, так, пустячок. После того как колеса самолета коснутся бетона, я включу воздушные тормоза, выдвину закрылки, врублю реверс. Турбины взвоют как сумасшедшие, но обратной тяги не будет.

— А такое возможно? — спросил Роб.

— Для такого аса, как я, все возможно, и если рядом с черепахами случайно не окажется знающего пилота, то они не заметят подвоха.

Роб сделал пометку в блокноте.

— Я позабочусь, чтобы пилота рядом не оказалось.

— Хорошо. Воздушные тормоза не смогут остановить «боинг» с полной загрузкой…

— А мы не разобьемся? — поинтересовался Кирша.

— Спокойно, парни, когда понадобится, я воспользуюсь реверсом, но с башни этого видно не будет. Мы на приличной скорости прокатимся по посадочной полосе и зароемся носом в снег. Весьма достоверная и совершенно безопасная авария. Что скажете?

— Мне нравится план Бисквита, — сказал Роб. — А как твое мнение, Кирша?

— Здорово придумано! Идея сломать шасси с самого начала была не по сердцу.

— Значит, принято. Теперь осмотрим самолет изнутри.

Взобравшись по крутым ступенькам, они через люк, расположенный на одном уровне с рядами окон, вошли внутрь. Шедший первым Бисквит застыл, едва переступив порог.

— Что здесь произошло?

Кресла в пассажирском салоне были сняты, вместо них к палубе привинтили и прикрепили ремнями здоровенные деревянные ящики. Ближайший к выходу сорвался с креплений, опрокинулся и разбился, вокруг валялись массивные металлические детали, в полу и фюзеляже виднелись вмятины и царапины, переборка была основательно покорежена.

— Как по-твоему, реалистично выглядит?

— Более чем. Но как мы полетим с разбросанными в брюхе птички железяками?

— Не беспокойся, старина, все продумано до мелочей. Мои люди на время полета упакуют болванки в ящик, а как только приземлимся, вновь разбросают. Кинув один только взгляд внутрь, оинны убедятся, что вход завален, быстро им не управиться, и оставят груз до утра. А тут у нас еще один сюрприз для чужаков.

Роб протиснулся к следующему от разбитого ящику и постучал по грубо обструганному дереву. Передняя стенка ящика отошла в сторону, и наружу вылез сержант Грут.

— Ребята отлично потрудились, полковник. Все готово.

Бисквит, Роб и Данилов заглянули в ящик. Там было светло, к полу крепились сиденья с ремнями безопасности.

— Неплохо, — прокомментировал Кирша.

— А теперь в кабину управления, — предложил Роб.

Они поднялись по спиральной лестнице в кабину.

— Нет, только не здесь! — закричал Бисквит, увидев на полу за креслом пилота обломки большущего радиопередатчика.

— Ты что, Бисквит, позабыл, что все должно выглядеть так, чтобы комар носу не подточил?! — воскликнул Кирша.

— Да, но как же?..

— Ничего, с землей пообщаешься по другой, небольшой рации, а как только посадишь самолет, уляжешься среди обломков.

— Да, ребята, тут и слепому станет ясно, что мне на голову свалился передатчик.

— Так и должно быть, — сказал Кирша. — Ведь риск огромен, те твари, если обнаружат, чем мы заняты, могут запросто подпалить нашу старушку-Землю.

— Не обнаружат, — уверенно заявил Роб. — Их метод — медленное выкачивание ресурсов из нашего мира, мы же поступим с ними иначе. Ударим молниеносно и отыщем их уязвимое место.

Последовавшую за словами Роба тишину прервал Бисквит:

— Когда выступаем?

— Через три дня.

Глава 15 Все системы работают нормально

Бисквит проверил показания приборов и сказал:

— Все в норме.

Роб откинулся на спинку кресла второго пилота. В тринадцати тысячах футов под самолетом простиралась серебристая пустыня из льда и снега, в наполненном яркими звездами небе виднелись полосы перистых облаков.

— А видок-то из кабины куда лучше, чем из пассажирского салона, — заметил Роб.

— Что правда, то правда, — согласился Бисквит.

— Теперь мне понятно, почему ты стал пилотом.

— Ну, не только из-за красот природы. Скажу по секрету, мне сюда приносят сколько душе угодно харчей для пассажиров первого класса.

— И даже в военно-воздушных силах?

— Не будем о грустном.

— Как скажешь.

— Только что поступила метеосводка. Температура на антарктической базе, что по Цельсию, что по Фаренгейту, — благо, шкалы там совпадают, — минус сорок, приближается шторм, ветер крепчает.

— Погодка как на заказ.

— И не говори. Да, напомни, чтобы я перед посадкой потеплей оделся.

— Напомню.

— Самое время сообщить на землю о неполадке в нашей малютке-турбине. Услышав новость, дежурный, должно быть, поседеет. — Бисквит надел наушники и придвинул микрофон ко рту, — Роб, если не трудно, сходи на кухню, организуй кофе. И прихвати, конечно, сандвичи.

…

Гигантский самолет несся на юг с постоянной скоростью шестьсот миль в час. Погода ухудшалась, вскоре появились густые облака, и с каждой минутой их становилось все больше.

Бисквит, расправившись с сандвичами и запив их солидной порцией кофе, потянулся, взялся за штурвал и отключил автопилот.

— Скоро пойдем на посадку, Роб.

— Тогда выключи обогрев на нижней палубе.

— Нет проблем. — Бисквит вытянул руку и щелкнул несколькими тумблерами. — Обогрев я отключил, но герметизацию оставил.

— То, что надо. Спущусь вниз, велю ребятам пристегнуться.

— Возвращайся быстрей, да пристегнись сам.

— Есть, начальник.

…

— Я приказал отключить обогрев, — сообщил Роб выжидающе глядевшим на него солдатам. — За бортом сейчас — минус пятьдесят пять, скоро и здесь похолодает. Так что наденьте арктическую одежду. Если кому будет жарко, пусть расстегнет молнии, но не раздевается. Как только оденетесь, пристегнитесь, не исключено, что тряхнет при посадке весьма ощутимо.

Роб в сопровождении сержанта Грута пошел вдоль переборки, придирчиво осматривая винтовки, автоматы, гранатометы, два огнемета, мешки с гранатами, упакованную амуницию и крепеж. Все оказалось в порядке. Солдаты, переговариваясь на двух языках, натягивали защитные костюмы и пристегивались к сиденьям. Кирша Данилов, осмотрев своих, доложил:

— Все пристегнулись, полковник.

— Отлично. Повторим еще раз план действий. Я уйду в пилотскую кабину, командование на себя возьмет майор Данилов. Дверь будет открыта, свет останется до самой посадки. Посадка вначале будет мягкой, но в конце возможен приличный удар. Подготовьтесь к нему. Как только сядем, мигнет красная лампочка над дверью. Инструктаж продолжит майор Данилов.

— Есть. Как только мигнет лампочка, отстегиваете ремни и выходите в салон: сначала последние ряды, потом — первые. Двигайтесь быстро, но не настолько, чтобы, зацепившись впотьмах, сломать себе или соседу ногу. Свою работу вы знаете, проделывали ее сотни раз на тренировках, часто — даже в темноте. На сей раз действовать будете при аварийном освещении, которое включится сразу после посадки. Отделение «Альфа» займется ящиками и разбросает болванки. Отделение «Бета» освободит крепление двери и закроет ее. Все как на тренировках. Вопросы есть?

Солдаты молчали, и Роб добавил:

— Главное не волнуйтесь, ребята, и не суетитесь. Все получится.

…

Роб и Данилов поднялись в пилотскую кабину, Роб уселся в кресло третьего пилота, Данилов — второго, оба тут же пристегнулись.

Огромный «семьсот сорок седьмой» начал снижение. Перед ним вскипали массы облаков. Вскоре облака скрылись за завесой снежных хлопьев, видимость сразу упала до нулевой. Самолет, попав в турбулентные потоки, закачался и задрожал, и Роб, поймав себя на том, что изо всех сил стиснул руками колени, постарался расслабиться.

Одно дело, доверившись электронным чудесам, лететь в ярко освещенном салоне, совсем другое — смотреть из пилотской кабины на мчащийся навстречу со скоростью миля за шесть секунд густой как кисель белый поток.

Бисквит, управляя огромным кораблем, что-то вполголоса напевал. Все приборы функционировали исправно, а день ли за бортом или ночь, снег или дождь, не имело для него ровным счетом никакого значения. Роб спросил:

— Как дела?

— Нормально. Сейчас свяжусь с Землей.

Выйдя на связь, Бисквит сообщил диспетчеру, что ранее обнаруженная неисправность турбины сама собой устранилась, но он счастлив, что внизу его встречает аварийная бригада.

Выдвигая посадочные закрылки, взвыли гидромоторы. С выдвинутыми на полную длину закрылками огромный реактивный самолет имел летательные характеристики кирпича, а в воздухе его теперь удерживали только мощные турбины. Бисквит поспешно прибавил газу. Опустились и зафиксировались на своих местах шасси. Самолет попал в лучи посадочных прожекторов, и небо перед ним засияло, заискрилось.

Минуту спустя самолет миновал невидимую стену защитного экрана, куда не проникали падающие хлопья. Ветер тут же стих, болтанка прекратилась, вид впереди очистился. Внизу тянулись вдоль посадочной полосы огни, справа от них застыли аварийные машины.

— Эх, сюда бы кусок песочного торта, — мечтательно сказал Бисквит.

— Как посадка? — спросил Кирша.

— Не хуже, чем солнечным днем в Оклахоме.

Шасси коснулись бетона. Самолет подпрыгнул и вновь опустился. Шасси взвизгнули и задымились на тонком слое снега на посадочной полосе. Носовое колесо вниз, воздушные тормоза — на полную катушку, полный реверс.

— Я сказал, полный реверс! — заорал Бисквит в микрофон, спокойно отводя ручку управления. — В чем дело? Что происходит?!

В наушниках завизжал голос диспетчера, но Бисквит, беспечно насвистывая, еще больше ослабил тягу. Он пристально вглядывался в проносящиеся мимо желтые метки вдоль посадочной полосы, мозг рассчитывал расстояние до конца. Подмигнув Кирше, он вновь завопил в микрофон срывающимся голосом:

— У нас критическая ситуация! Нет обратной тяги. Воздушные тормоза не остановят! Мы выскочим за посадочную полосу. Что на ее конце?.. Что?!! Только снег? Дай Бог, чтобы вы оказались правы!

Бисквит, отключив радио, сорвал с головы и отшвырнул наушники. Впереди показалась стена снега.

— У тех, в башне, сейчас, поди, подскочило кровяное давление, — сказал он абсолютно спокойно.

Удерживая воздушными тормозами самолет посередине посадочной полосы, Бисквит дал турбинам неполную обратную тягу.

— Впереди еще приличный кусок бетона, но его не видно из-за шторма за силовым экраном, — сообщил он.

Навстречу стремительно надвигался снежный шторм, мощные прожекторы, отражаясь в белой кутерьме, нещадно слепили глаза. Скорость медленно уменьшалась. Бисквит подался вперед и прищурился, но ничего не увидел. Он отключил турбины, и самолет продолжал движение на тормозах.

Вскоре ровная посадочная полоса кончилась, самолет тряхнуло, впереди появилось что-то белое, огромное.

— Йа-а! — закричал Бисквит, выворачивая штурвал и налегая всем телом на левый тормоз.

«Семьсот сорок седьмой» развернуло, и он пошел юзом навстречу белой стене. Последовал удар, что-то хрустнуло, жалобно затрещало, и самолет, накренившись, остановился.

— Сели! — Бисквит выключил электропитание, кабина погрузилась в красноватый полумрак. — Знаете, ребята, я бы не хотел повторить такое! — Он откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул.

Роб и Кирша одновременно освободились от ремней. Света от аварийных светильников как раз хватало, чтобы разглядеть скобы, удерживающие радиопередатчик, которому полагалось валяться разбитым на полу. Роб оторвал крепления, а Кирша извлек из нагрудного кармана баллончик.

— Великолепная посадка, Бисквит, — сказал он, сдирая с баллончика крышку, — А что это там?

— Где?

Бисквит повернулся и получил в лицо струю газа. Его рот от удивления широко раскрылся, глаза сначала расширились, а затем закатились, и он обмяк на ремнях кресла.

— Извини, Бисквит, — сказал Кирша. — Но прикинуться без наркотика оглушенным не так-то просто. К тому же ты теперь не почувствуешь боль.

Обтянутая кожей дубинка в руке Кирши описала короткую дугу. Точный скользящий удар содрал кожу на лбу Бисквита, из раны засочилась кровь.

— Еще раз извини, старина, но весь наш план зависит от достоверности.

— Давай их сюда, — велел Роб.

Кирша сунул дубинку и баллончик в мешок в руках Роба, где уже лежали крепежные скобы от радиопередатчика.

Снаружи протяжно завыли сирены, замелькали пятна белого и красного света.

— Поспешим, — сказал Роб, направляясь к выходу. — Спасатели на подходе.

Глава 16 На льду

Кирша указал на боковое окно кабины.

— Они прямо под нами!

Спасатели слушали переговоры с диспетчером и, едва «семьсот сорок седьмой» промчался по посадочной полосе, пренебрегая опасностью взрыва топлива, последовали за ним. Теперь внизу ярко вспыхивали установленные на машинах прожекторы. Что-то царапнуло по наружной обшивке самолета, в поле зрения попал верхний конец раздвижной лестницы.

Если Роба заметят в самолете, то провалится вся операция. Он, кинув быстрый взгляд, бросился по спиральной лестнице вниз. Перед непривыкшими пока к полутьме глазами плясали яркие блики. Потеряв опору, Роб рухнул с нижней ступеньки и растянулся на палубе. Мускулистые руки сержанта Грута схватили его под мышки и поставили на ноги.

— Вы не ранены, полковник?

— Вроде нет. Быстрей за остальными.

Мимо, неся скобы, которыми удерживался ящик, бежали солдаты. Пробираясь сквозь освещенную призрачными красными пятнами темноту, Роб последним добрался до потайного убежища. Сзади по металлическим ступеням лестницы застучали каблуки. Кирша, подбежав к Робу, шепнул:

— Спасатель разбил окно снаружи. Велел, чтобы я открыл люк.

— Открывай, как только мы задраим дверь ящика.

Роб залез в ящик, и солдаты со стуком захлопнули за ним тяжелую дверь. Внутри светились десятки карманных фонарей. Роб, нащупав в кармане свой, достал его, включил. Остальные мало-помалу погасли.

В верхней крышке ящика был установлен замаскированный микрофон, на уровне глаз в дырке от сучка скрывалась крошечная линза. Роб взял свисающие со стены наушники, надел их, выключил свой фонарь и, припав глазом к потайному отверстию, приказал шепотом:

— Тихо. Майор открывает люк.

Люк широко распахнулся, Кирша отступил назад, в салон хлынул свет прожекторов. Внутрь пролезли двое тепло одетых спасателей, за ними влетел снежный вихрь.

— Пилот… без сознания, — потерянно пробормотал Кирша. — Там, в кабине.

— Пейтон, Слейтер, быстрее в кабину, — распорядился начальник спасателей. — Несите пилота сюда. — Он отодвинул Киршу в сторону, чтобы не мешался под ногами, и спросил: — На борту есть еще кто-нибудь?

— Нет, нас только двое. А самолет взорвется?

— Маловероятно. Мы облили корпус пеной. Где ваши перчатки?

Кирша пожал плечами. Спасатель вытащил из-за пояса запасные.

— Наденьте. Снаружи — минус пятьдесят пять. Пока доберетесь до машины, пальцы отвалятся. Вам помогут.

Через линзу Роб видел, как поддерживаемый двумя спасателями Кирша вылез через люк и как по винтовой лестнице спустились Пейтон и Слейтер с бесчувственным Бакстером Бисквитом на руках, завернули его в теплую простыню, привязали к носилкам и бережно вынесли из самолета. Командир спасателей огляделся. Роб затаил дыхание. Спасатель нагнулся и, включив карманный фонарик, внимательно осмотрел искореженный ящик. Неожиданно подняв голову, он взглянул прямо на Роба.

Роб знал, что видеть его спасатель не может. Но чем черт не шутит!

Направленный на потайное отверстие луч фонарика ослепил. Роб зажмурился, отгоняя плывущие ореолы света, а когда через несколько секунд прижал к отверстию другой глаз, салон уже осматривали трое спасателей.

— Как думаешь, сержант, пожар не вспыхнет? — спросил один из них.

— Теперь уже нет.

— Может, вытащим отсюда барахло?

Роб невольно напрягся.

— Да пропади оно пропадом! Буран-то какой! Закроем люк, чтобы не проник снег. К утру шторм, глядишь, утихнет, тогда и разгрузим.

— Так и сделаем.

Как только люк за ними захлопнулся, Роб перевел дыхание и прошептал:

— Ушли, но пока соблюдаем молчание.

Они неподвижно сидели в темноте, тишину лишь изредка нарушал едва слышный шелест — замерзнув, солдаты застегивали одежду. Роб не отрывал взгляда от светящегося циферблата наручных часов.

— Пора, — сказал он через пятнадцать минут. — Открывайте дверь. Грут, осмотри самолет и убедись, что мы одни.

Аварийное освещение все еще функционировало, и сержант тихо выскользнул в красноватый полумрак салона. Через минуту он вернулся и доложил:

— Ни души, полковник.

— Выходим. Парни, если понадобится, включайте фонари, Выступим примерно через полчаса. — Роб повернулся к сержанту. — Снаружи никого не заметил?

— Все убрались. Холод собачий, и буран не утихает.

— Пока все идет по плану. Будем ждать сигнала от Данилова. Приемник у тебя?

Грут похлопал по наружному карману куртки:

— У меня.

— Иди в кабину и высунь антенну в разбитое окно. Как только Данилов выйдет на связь, сообщи мне.

— Есть, полковник.

…

Офицер медицинской службы зевнул, потер воспаленные глаза и сказал:

— У вашего приятеля ничего такого, чего не излечит крепкий сон.

Он расправил лейкопластырь, удерживающий на лбу Бисквита марлевую повязку.

— А он не контужен? — с тревогой спросил Кирша.

— Симптомов контузии не наблюдаю. А вам мой совет — найдите бутылку виски побольше и ложитесь в постель.

— Спасибо, сэр. Я так и сделаю, как только свяжусь с базой. Там захотят узнать, что с самолетом.

Чрезвычайная ситуация была позади, и станция вновь погрузилась в ночную дрему. Коридоры были тихи и пустынны. Кирша свернул за угол и встретился с сержантом, командовавшим спасателями.

— Как самочувствие пилота, сэр? — спросил сержант.

— Отделался шишкой на голове. Док говорит, что к утру мой друг вновь будет на ногах. А могло быть и хуже…

— Да вы, ребята, не иначе как в рубашках родились!

— Спасибо, что вовремя подоспели. Становилось прохладно.

— Мы выполняли свой долг, сэр. Может, кофе хотите? Только скажите, мои парни мигом согреют.

— Я бы не отказался, но прежде переговорю с базой. Если нетрудно, поблагодарите их от меня.

— Хорошо.

Больше Кирша никого на своем пути не встретил. На антарктической базе оиннов он был впервые, но перед операцией изучил план и хорошо помнил расположение внутренних помещений. Второй коридор налево. Здесь. Он распахнул дверь и столкнулся лицом к лицу с оинном.

— Что случилось?

Рот чужака не двигался, лишь справа на лысом черепе открывалось и закрывалось отверстие. От чужака исходил странный, едва уловимый запах. Прежде оиннов Кирша не встречал, оттого, без труда продемонстрировав изумление, отступил на шаг и переспросил:

— Что?..

Оинн оглядел его с головы до пят.

— Вы видите оинна впервые?

— Д-да… — запинаясь, ответил Кирша.

— У вас на груди эмблема с крыльями. Вы с того самолета, что чуть не разбился?

— Да, сэр. Я — второй пилот.

— Что у вас произошло?

— Видимо, возникла неполадка в системе управления турбинами. При посадке не сработал реверс, и мы выскочили за посадочную полосу. Я должен доложить о случившемся на базу.

Кирша, обойдя чужака, поспешил к столу дежурного радиста. Оинн, проводив его пристальным взглядом, отвернулся и не спеша вышел. Радист прочистил горло и демонстративно сплюнул в урну.

— Они торчат здесь все время? — спросил Кирша, глядя на закрытую дверь.

— Слава Богу, нет. Иначе бы я давным-давно подал в отставку.

— Почему?

— Да эти черепахи привлекательны, как поросячье дерьмо.

— Согласен.

— Слышал, что вы были на волосок от гибели.

— Куда уж ближе. — Кирша тяжело вздохнул. — Надо доложить на базу. Как с ней связаться?

— По каналу спутниковой военной связи. Наберите номер на этом телефоне.

Кирша пробежал пальцами по кнопкам. Набранный им номер соответствовал номеру авиабазы, но добавочное ответвление соединило его с совершенно другим телефоном, находящимся за тысячи километров от базы.

— Да, — раздался из трубки хорошо знакомый голос генерала Соболевского.

— Сэр, у нас возникли проблемы при приземлении.

— Серьезные?

— Не слишком. Отказал реверс турбин. Самолет прокатился по посадочной полосе и зарылся в снег, но ни он, ни груз, к счастью, практически не пострадали.

— Каковы причины неполадок?

— Пока не выяснено.

— Что с пилотом?

— Пилот легко ранен, находится в госпитале. Доктор сказал, что причин для беспокойства нет.

— А вы сами?

— У меня — ни единой царапины, только устал очень. Сейчас отправляюсь в постель.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, сэр.

Кирша повесил трубку, поблагодарил радиста и вышел из радиорубки. Слова «пойти в постель» служили кодовым обозначением начала операции.

В полутемном коридоре царила тишина. Кирша, останавливаясь перед каждым поворотом, внимательно прислушивался. Если его обнаружат, то он скажет, что заблудился, но непредвиденная встреча задержит начало операции, а в самолете, верно, и так уже холодно как в могиле.

Никого не встретив, Кирша попал на кухню. Большинство лампочек здесь не горело, в воздухе стоял тошнотворный запах пригорелого жира. Кирша скользнул между рядами печей и открыл дверь за ними. Короткий коридор вел мимо кладовых к наружному выходу, который использовали для доставки продуктов. Здесь было значительно холодней. Кирша на ходу наглухо застегнул молнию своей парки, надел теплые перчатки и надавил на ручку тяжелой двери. Та легко открылась на хорошо смазанных петлях.

В маленьком тамбуре дыхание Кирши сразу превращалось в облачка тумана. Дверь перед ним вела в антарктическую ночь. Аккуратно закрыв за собой дверь в коридор, Кирша пересек тамбур. На стене рядом с дверью висел громоздкий ящик с двумя подведенными к нему проводами — сигнализация. Служила она, конечно, не против взломщиков, а лишь сообщала вспышкой красней лампочки на пульте диспетчеру в комнате управления, что наружная дверь открыта, На этот раз красная лампочка не загорится.

Кирша вытащил пассатижи, перекусил правый провод и взглянул на часы. После посадки самолета прошло чуть более часа. Неплохо. Кирша сунул пассатижи назад в карман на колене брюк, снял правую перчатку, надвинул на голову меховой капюшон, вытащил из-за пояса металлическую коробочку — внешне точную копию жестянки из-под леденцов — и открыл на ней крышку. Под крышкой оказались переключатель и красная кнопка. Кирша улыбнулся и, снова надев перчатку, потянул на себя наружную дверь. Тяжелая дверь открылась, впустив внутрь порывы обжигающе-холодного воздуха и буранчики снежных хлопьев.

Кирша, нагнув голову, вышел наружу и надавил на кнопку.

Глава 17 Атака

Писк приемника был отчетливо слышен даже сквозь завывание ветра внутри самолета. Сержант Грут тут же метнулся к спиральной лестнице и крикнул:

— Сигнал от майора Данилова!

— Выступаем, — приказал Роб.

Хвостовой люк распахнулся, наружу была выброшена веревочная лестница. Солдаты, пока ожидали сигнал, надежно закрепили ее верхний конец, и теперь, прежде чем низ лестницы достиг снега под самолетом, на верхней ступеньке уже оказался первый из них. Остальные последовали за ним. Каждый отлично знал, что делать.

В неотапливаемом самолете было холодно, но снаружи к морозу добавился пронизывающий ветер. Несмотря на защитные костюмы, меховые перчатки и лицевые маски, холод пробирал до костей.

— Постройте отряд, — распорядился Роб. — И шевелитесь, ребята, шевелитесь. Несколько минут без движений на таком морозе — верная смерть.

По снегу запрыгали круги света, командиры вполголоса отдавали команды. Роб с трудом двигался за лейтенантом Разиным, который возглавлял отделение, прогадывающее тропу.

— До экрана пойдем по следам от шасси, — сказал Разин. — Они хоть и занесены снегом, но лучше, чем ничего.

— А дальше? — спросил Роб.

— Проложим собственную тропу. Мои люди — опытные лыжники из арктического патруля.

— Погода совсем никуда.

— Середина лета, полковник. Мы над такой погодой смеемся.

Разин оставил одного солдата под смутно видневшимся в темноте гигантским хвостом «семьсот сорок седьмого» и скрылся с остальными в буране. Солдат указывал фонарем, в какую сторону направилось отделение; вскоре в нескольких метрах появилось бледное пятно света от другого фонаря.

Линия солдат из Сибири протянется от самолета к невидимой посадочной полосе, огни их фонариков направят остальных. Великолепная идея… если она, конечно, сработает. Компасы на Южном полюсе бесполезны, и в верную ли сторону двигается отделение Разина — неизвестно. Вдруг опыт лейтенанта и чувство направления подведут его? Тогда весь отряд замерзнет, прежде чем доберется до базы чужаков. Но дело сделано, сомневаться в правильности планирования операции поздно.

Роб вернулся к своим людям. К нему приблизился сержант Грут.

— Все покинули самолет, полковник. Люди построены и пересчитаны.

— Тогда пошли. Не разговаривать, свет выключить. Пусть горят только фонарики русских.

Сгибаясь под напором ветра, солдаты двинулись к ближайшему пятну света. Роб оставался на месте, пока мимо не прошел последний, затем взмахом фонаря подал знак и побрел за остальными.

Впереди не было видно ни зги. Неужели он сбился с пути? Роб подавил приступ животного страха. Нет же, он идет в верном направлении! В кромешном мраке замерцало размытое пятно. Фонарь! Роб обнаружил неподвижную человеческую фигуру, приблизился. Солдат указал фонарем в темноту. Роб посмотрел в том направлении, но ничего не увидел. Должно быть, поняв его чувства, солдат сказал:

— Свет там вдали — фонарик следующего часового.

Роб пригляделся и в самом деле разглядел призрачное светлое пятно.

— Если собьетесь с пути, то остановитесь и осмотритесь. Увидев свет, двигайтесь прямо к нему. Идите, сэр.

— А как же ты?

— Я остаюсь, буду ждать лейтенанта Разина. Таков приказ.

— Хорошо.

Роб двинулся на свет.

Разин вернется по проложенной в снегу тропе, соберет своих людей и в третий раз пойдет по следу. Если будут отставшие, то опытные северные воины разыщут их. Роб одобрял эту часть плана, но в душе был рад, что сейчас не он, а русский стоит там, в темноте, ожидая своего офицера.

Пробираться сквозь снег было чертовски тяжело. Если прошедшие здесь солдаты и оставили следы, то их уже занесло снегом. Роб подошел к пятну света, которое отбрасывал фонарик в руке стоящего по колено в снегу солдата, вгляделся во мрак в поисках нового ориентира. Увидев далеко впереди еще огонек, двинулся к нему. От него — к следующему.

Пробираясь сквозь бесконечный белый кошмар, Роб споткнулся и повалился лицом в снег. Силясь встать, он принялся бороться со снегом и валившим с ног ветром, и тут его поставили на ноги чьи-то сильные руки.

— Осталось чуть больше сотни метров, полковник, — услышал Роб знакомый голос. — Идите на свет.

— Это вы, лейтенант?

— Я.

— Как там мои люди?

— Благополучно добрались до дальнего конца посадочной полосы и построены перед ангаром. Я сейчас соберу своих, и двинем на базу.

Разин растворился в темноте. Роб, с трудом передвигая ноги, потащился дальше. Вскоре он заметил впереди выстроенную вдоль посадочных огней шеренгу людей, подошел и принял командование.

— Всего в пяти шагах шторм кончается, — сказал сержант Грут. — Словно за стеклянным колпаком.

— Настолько резкий контраст?

— Более чем резкий, Отлично видны не только посадочные огни, но и база оиннов.

— Пойду взгляну. Доложи, как только вернется Разин с сибиряками.

— Есть, сэр.

Грут оказался прав. От сугробов вверх, к небесам, протянулся невидимый барьер. Роб шагнул сквозь него, и ветер мгновенно стих. В двух милях как на ладони были видны диспетчерская башня, ангары, цепочка серебристых грузовых самолетов перед ними, дальше — огни базы.

Услышав за спиной хруст снега, Роб резко повернулся. Отряхивая налипшие хлопья снега, за барьер шагнул лейтенант Разин.

— Мы прибыли, полковник.

— Все?

— Все. Только один из ваших бойцов сбился с дороги, упал и потерял защитные очки. Его принесли, завязав глаза шарфом. Что с ним, выясним, добравшись до базы.

— Я опасался, что будет хуже. Прикрепите к нему двоих из отделения «Альфа». Пусть принесут его, как только мы возьмем базу.

— Есть, полковник.

— Вначале пойдем по периметру барьера, а когда приблизимся к базе на расстояние мили, то свернем за экран, чтобы нас скрыл буран. Пока между нами и базой я не вижу излучателей, но надеюсь, что в пути мы хоть на один да наткнемся.

— Они за барьером, в пурге, занесены снегом.

— У вас есть идеи, как их найти?

— Дело нехитрое. Мои люди выстроятся цепочкой и обязательно отыщут излучатель.

— Доложите мне, как только найдете.

— Есть, сэр.

— Пойдемте.

Избегая посадочной полосы и отблесков огней, отряд двинулся сквозь темноту, а приблизившись к базе, вновь пересек защитный экран и скрылся в буране. Уже совсем близко от базы к Робу подбежал сибиряк.

— Донесение лейтенанта Разина, сэр. Обнаружен излучатель. Я проведу вас к нему.

— Веди. — Заметив рядом с собой сержанта Грута, Роб велел ему: — Возьми отделение «Эпсилон» и следуй за мной.

— Есть.

Солдат привел Роба к едва различимому в темноте массивному куполу в полтора человеческих роста. Роб смел перчаткой снег с распределительного блока на его боку и приказал:

— Разберите излучатель по винтику, но выясните, как он работает.

— Есть, сэр.

Техники и прикрепленные к ним солдаты получили практику, демонтируя излучатель оиннов в огромной холодильной камере на калифорнийской базе ЦРУ, и отлично знали свое дело. Сноровисто отключив все сигнальные цепи устройства, они доберутся до электроники оиннов. Но излучатель — лишь часть дела, приведшего сюда интернациональный отряд. Главная задача — взять базу. Когда Роб уходил, спецы из отделения «Эпсилон» уже установили разборное укрытие вокруг и над устройством чужаков.

Солдаты молча ждали в снегу. Оглядев их, Роб отдал распоряжение:

— Подразделение «Альфа» — за мной. На базу мы проникнем, как и условлено, через подсобный вход в правом крыле. Остальные ждут моего сигнала здесь и, увидев вспышки фонарика, бегом следуют за нами. Всем понятно?

Ответом было молчание.

— Вперед, — приказал Роб.

С оружием наизготовку солдаты устремились к базе. Дверь перед ними широко распахнулась, навстречу, махая рукой, вышел майор Данилов. Роб, пропуская мимо себя солдат, отступил в сторону, повернулся и помигал в темноту фонариком. Через несколько минут мимо пробежал остаток отряда. В командах не было необходимости, каждый шаг был тщательно спланирован и отработан на тренировках несчетное количество раз.

— Ничего подозрительного не заметил? — спросил Роб Киршу.

— Все тихо, коридоры пусты.

— Отлично.

Мимо пробежал последний солдат, и Роб прошел следом. На большой кухне рассредоточилось два отделения.

— Отделение «Альфа», помните, на взятие радиорубки у вас — три минуты. Затем мы ударим по главной цели. — Роб указал на капрала в переднем ряду. — Вот вы, что сделаете, увидев оинна?

— Убью его на месте, сэр! — Капрал, подняв автомат с глушителем, спокойно добавил: — Ведь я из Денвера.

— Поэтому-то вы и попали в отряд. Десантники из Томска здесь по той же причине. Но помните, люди не должны пострадать. Действуйте.

Обутые в башмаки из мягкой кожи солдаты быстро и бесшумно разошлись по коридорам. Основная ударная группа собралась у входа в центр управления оиннов. Напряженные взгляды всех были устремлены на Роба, который не отрывал глаз от часов на запястье. Медленно тянулись минуты. Наконец Роб рубанул рукой воздух и негромко приказал:

— Начали!

Глава 18 Бойня

Через широко распахнутую дверь хлынули солдаты с оружием наизготовку. Огляделись: в тускло освещенной комнате — никого. Вдруг из какого-то закоулка вышел оинн с инструментом в руках. Роб поднял пистолет, но сзади уже торопливо защелкали выстрелы; чужак повалился навзничь, по полу со звоном рассыпались инструменты.

Солдаты рассредоточились. Появился еще один чужак. Он пронзительно вскрикнул, закрутился и, истекая кровью из дюжины ран, опрокинулся на пол. Солдаты, точно стая голодных псов, закружились по просторной комнате.

— Пусто, — отрапортовал через минуту сержант Грут. — Здесь были только двое.

— Остались еще пятеро, — сказал Роб. — Обыщем все помещения.

Штурм базы скорее походил на бойню, чем на битву. Солдатам был отдан приказ убивать, и они, обыскивая помещение за помещением, убивали без пощады.

Роб заскочил в жилище оинна, обошел одну за другой три комнаты и, убедившись, что здесь пусто, двинулся по коридору за первой волной своих людей. Впереди послышались приглушенные выстрелы, звон разбитого стекла. Дверь распахнулась, навстречу выскочил оинн — руки пусты, рот широко раскрыт.

— Полковник Хейуорд? — воскликнул чужак при виде Роба.

Роб его тоже узнал.

— А, Хес'бю…

Автоматический пистолет сорок пятого калибра в руке Роба прыгнул раз, другой, третий. Чужак дернулся, согнулся и беззвучно рухнул на пол. Роб, мельком поглядев на него, перешагнул через мертвое тело и заспешил в конец коридора.

…

Через разбитое окно в большую комнату задувал злой антарктический ветер. Под окном скорчился покрытый осколками термического стекла оинн, рядом, широко раскинув руки, лежал русский, над ним склонился сержант Грут. Увидев Роба, Грут выпрямился.

— Я слышал выстрелы в коридоре, полковник. Вы стреляли?

— Да, прикончил одного.

— Тогда готовы все семь.

Роб взглянул на мертвого солдата. Его грудная клетка была сожжена, парка еще дымилась.

— Нелепая случайность, — спокойно сказал Грут. — Эта тварь срезала русского, прежде чем тот нажал на спусковой крючок, но он все же разрядил полную обойму, прошил и оинна, и окно за ним.

— Вот оно как… — сказал Роб, борясь с навалившейся вдруг усталостью. — Штаб устроим в комнате управления. Командиры отделений пусть дадут рапорты. Двинулись.

…

Заслушав рапорты, Роб понял, что работа выполнена на отлично — все оинны были перебиты, прежде чем успели добраться до любого прибора, который мог оказаться коммуникатором; атакующие потеряли всего одного человека.

Роб перешел в радиорубку и без сил рухнул в кресло. Радист передал ему трубку телефона.

— Я настроился на рабочую частоту, сэр. Говорите.

— Хейуорд на связи.

— Кроме меня вас слушает еще генерал Соболевский, — послышался из динамика голос Белтайна. — Докладывайте.

— Успех полный, сэр. Семь мишеней. Все поражены. Операция прошла гладко, объект полностью в наших руках.

— Поздравляю. Что еще?

— Ученые вовсю работают снаружи, докладов от них пока не поступало. До прибытия из Центра специалистов оборудование противника внутри базы мы не трогаем.

— Верно. Самолеты двигаются по расписанию. Будут у вас минут через пятнадцать.

— Как только они сядут, начну эвакуацию персонала базы, а когда закончат ученые, здесь уже никого не останется.

— Пока вы действовали безупречно. Продолжайте в том же духе. Канал связи останется открытым до вашего сообщения о начале заключительной фазы операции.

— Понял вас, сэр.

— Конец связи.

— Есть конец связи.

Роб положил трубку и глубоко вздохнул.

Начало, и весьма неплохое, положено, но необходимо так же чисто действовать до самого конца и отбыть, не оставив следов своего пребывания на базе чужаков…

— Чашечку кофе, сэр?

Роб, вздрогнув, поднял глаза. Рядом стоял оператор с громадной кружкой, от которой исходил пар.

— О, Господи, конечно!

Едва Роб сделал первый большой глоток, как в радиорубку вбежал посыльный.

— Техники вернулись, сэр.

Выронив кружку, Роб выскочил за дверь.

…

Все еще облепленные нерастаявшим снегом, техники в комнате управления повернулись при появлении Роба. Вперед шагнул русский капитан, возглавлявший отделение «Эпсилон».

— Как успехи? — спросил его Роб.

— В излучателях ничего нет.

— Не понял.

— Мы тоже. Излучатель мы вскрыли без проблем, но в нем не оказалось ни задающего генератора, ни других цепей управления. Только разъемы для кабелей с других устройств. Мы прошли вдоль кабеля к ближайшему, вскрыли его, но и в нем — то же самое. Пустота, ничего.

— Вы имеете в виду, что…

— Именно, сэр. Излучатели — всего лишь муляжи, бесполезные груды металла. Отделение лейтенанта Разина обнаружило другую группу излучателей. Если не возражаете, то мы вскроем их, и, возможно, с ними нам повезет больше.

Роб, прокручивая в мозгу неожиданное открытие, опустился в ближайшее кресло.

Муляжи? Но он же собственными глазами видел, как оинны вели из излучателей стрельбу по крепости блеттеров в космосе… Или не видел?

Вспомнив, что техники ждут его распоряжений, Роб поднял голову.

— Да, вскройте еще два. Но только два, и если и в них — то же самое, то возвращайтесь на базу и сразу с докладом ко мне.

— Есть, сэр.

Роб едва заметил уход людей.

Излучатели — пустышки, стрелять они никак не могли… Тогда что же он в действительности видел в тот день, когда оинны вели огонь по космическому флоту блеттеров? Он видел голографическую проекцию битвы, слышал боевые рапорты, чувствовал, как работают излучатели… Но работали ли они? Конечно, работали! Он же собственными глазами видел безумную пляску полярного сияния! Полярное сияние… Да, но… Конечно!

— Грязные ублюдки! — воскликнул Роб, внезапно постигнув истину.

Роб сидел и, не замечая шума вокруг, сопоставлял один за другим известные ему факты. Поняв вдруг, что обращаются именно к нему, он возвратился к действительности.

— Что?

— Самолеты приземлились, сэр, — повторил сержант Грут.

— Отлично. Пусть на борт первого садятся все сотрудники базы, за исключением операторов, а на второй — наш отряд, кроме отделения «Альфа» и «Эпсилон». Самолетам, как только заправятся, немедленный взлет.

— Есть, сэр.

— Да, чуть не забыл… Что сделали с телами оиннов?

— Их сложили в снегу рядом с базой.

— Хорошо. Прибывших из Центра ученых веди сюда.

— Есть, сэр.

…

Ученых было двенадцать, возглавляли их профессор Тиллмен и доктор Лакофф. Открыв ящики с инструментами, ученые хотели тут же взяться за работу, но Роб остановил их:

— Джентльмены, пожалуйста, прежде чем начнете, наденьте перчатки. Если все же понадобится прикоснуться к чему-нибудь голыми руками, коснитесь, но непременно сотрите потом отпечатки пальцев. Разбирайте только то, что с уверенностью сможете собрать.

— Нас, молодой человек, уже проинструктировали, — нетерпеливо перебил Роба Лакофф.

— Хорошо, но лишний инструктаж не помешает. Операция военная, и вам придется придерживаться жесткого графика. На исследования у вас ровно час. Через полчаса приступайте к сборке, и когда закончите, ни одна деталь, ни одна часть прибора не должна остаться лишней. Затем вас вывезут, и база будет взорвана. А теперь начали. Профессор Тиллмен, на несколько слов, пожалуйста.

— Да, да… — бормотал Тиллмен, наблюдая, как техники взялись за демонтаж аппаратуры чужаков.

— Наши специалисты уже разобрали радиационные излучатели оиннов и выяснили кое-что любопытное, — сообщил Роб.

— Очень интересно. И где же электронные части?

— Их попросту нет.

Тиллмен изумленно покачал головой:

— Не уверен, полковник, что понял вас верно.

— Думаю, что мы столкнулись с очередным трюком чужаков. Их излучатели, которые якобы защищали Землю от нападения блеттеров, оказались муляжами, из чего следует, что битва в космосе была спектаклем, цель которого — добиться нашего сотрудничества.

— Но мы же видели на голограмме непосредственный, а в небе — побочный эффекты от работы излучателей.

— Полагаю, что виденное нами полярное сияние было вызвано вовсе не излучателями, а усилителями электромагнитных волн; изображение же на голограмме подделать проще простого.

— Но вы, вероятно, забыли о крепости блеттеров. Вы же сами были на Луне и видели ее.

— Действительно, видел, но присутствие блеттеров на Луне вовсе не доказывает, что оинны вели с ними битву.

— В таком случае выяснить принципы работы устройств представляется еще более важной задачей, но на доскональное их изучение часа явно недостаточно.

— Как я уже сказал, в вашем распоряжении только час, независимо от того, управитесь вы или нет.

— Уверен, что график операции можно слегка растянуть.

Роб невесело улыбнулся:

— Нельзя.

— Но почему?

— Дело в том, мистер Тиллмен, что перед вашим прибытием мы перебили на базе всех оиннов. — Сделав вид, что не замечает выражения ужаса на лице профессора, Роб продолжал: — Обнаружить это оинны не должны ни при каких обстоятельствах, иначе весь наш мир постигнет судьба Денвера.

— Но как же вы скроете такое?..

— Через считанные минуты весь персонал базы будет в небе, на пути к военно-морской базе на безымянном островке в Индийском океане, час спустя туда отбудете и вы, а база чужаков вместе с трупами оиннов и их машинами будет взорвана. В бою погиб один из моих людей, и вина за взрыв будет возложена на него. Оиннам будет представлена следующая версия случившегося: тайком проникнув на самолет, безумец-фанатик добрался сюда, перебил всех оиннов и был убит сам. Во время перестрелки произошел несчастный случай — от шальной пули взорвался склад авиатоплива, пожар перекинулся на базу. Разрушения были столь значительны, что персонал базы пришлось эвакуировать. Когда оинны прибудут, то обнаружат здесь только моих людей, которые в один голос подтвердят весь этот рассказ. Теперь вы понимаете, почему график такой жесткий?

— Теперь понимаю и скажу откровенно, что ваша затея — безумие!

— Может, и безумие, но сделанного не вернешь. Будем следовать выбранной версии и надеяться, что все пройдет по плану.

В комнату управления вошел сержант Грут и доложил:

— Первый самолет с сотрудниками базы уже выруливает на взлетную полосу, полковник.

— Отлично. Что со взрывным устройством?

— Доставлено, распаковано и установлено. Сейчас минеры прикрепляют к нему провода.

— Все идет по плану.

В распахнутую дверь ворвался майор Данилов.

— Все пропало! — закричал он. — Самолет остановлен на взлетной полосе.

— Кем? — спросил Роб, предчувствуя надвигающуюся беду.

— Взгляни в окно!

Роб подбежал к окну и застыл, пораженный увиденным.

Вдоль взлетной полосы вытянулся ряд огней, в дальнем конце светящейся линии застыл «семьсот сорок седьмой» — турбины ревут, снег под ними плавится; перед самолетом, заблокировав взлетную полосу, опускается блестящая черная громадина космического корабля оиннов.

Глава 19 Путь к отступлению отрезан

Провал!

Роб несколько секунд стоял и молча смотрел на корабль чужаков, затем резко повернулся и ткнул пальцем в подчиненных.

— Наш план не сработал. Что ж, будем импровизировать. У кого есть предложения?

Молчание тянулось секунду, другую, третью…

Роб возглавляет отряд, вся ответственность — на нем.

— Ладно. Первое — соберите инструменты… Хотя, нет, времени в обрез. Кирша, ты знаешь базу, быстро выведи ученых из здания. — Роб повернулся к сержанту Груту. — Возьми сколько нужно людей, втащите сюда мертвых оиннов и как можно скорей подготовьте эту комнату к взрыву. Взорвем тела вместе со всей нашей и их аппаратурой, чтобы не осталось даже следов нашего пребывания. В коридоре положите тело русского солдата, на него свалим всю вину за случившееся.

— Есть, сэр, — крикнул Грут на бегу.

Выгорит ли дело? Неизвестно, но попробовать стоит. А если попытка провалится, то оинны… Что они сделают?

Роб вновь взглянул в окно — на посадочной полосе по-прежнему стоит «боинг» и перед ним — космический корабль оиннов.

— Взрыв подготовлен, — отрапортовал Грут.

— Уходим. Как только покинем помещение, взрывай. Затем раздобудь какой-нибудь транспорт и жди меня на летном поле перед выходом из базы.

Они помчались прочь. Едва Роб вбежал в радиорубку, как здание потряс мощный взрыв, с потолка посыпалась штукатурка.

— Что проис?.. — начал было оператор.

— Срочно свяжись с «боингом», вели пилоту увести самолет обратно в ангар.

— Есть, сэр.

Роб схватил трубку телефона.

— Генерал?

— Слушаю.

— У нас непредвиденные осложнения.

— Докладывайте.

— Прежде чем взлетели самолеты, на посадочную полосу опустился корабль оиннов.

— Что вы намерены предпринять?

— Вещественные доказательства мы взорвали, я отправляюсь к оиннам, попытаюсь всучить им новую версию произошедшего. Держите войска в состоянии повышенной боеготовности. Конец связи.

Прежде чем генерал ответил, Роб швырнул трубку и выскочил за дверь.

…

Поджидавший Роба в холле майор Данилов доложил:

— Ученые выведены из здания, но проблема не решена. Наши люди на базе не знают, что случилось, и если оинны начнут их выспрашивать, то…

— Поедешь со мной к кораблю чужаков. Мы задержим оиннов до тех пор, пока здесь не приготовятся к встрече с ними.

— Может, прихватим с собой отделение солдат?

— Вооруженная поддержка? — Роб, задумавшись, остановился на секунду. — А что, неплохая мысль. Использовать против них силу нельзя, но побряцать оружием мы вполне можем.

— Какую сказку мы скормим оиннам?

— Скажем, что здесь опасно, и предложим им, пока солдаты уничтожают засевших на базе террористов, оставаться в корабле.

— Понятно.

— Веди своих людей к выходу на летное поле.

— Есть.

…

У выхода стоял пятитонный грузовик, переоборудованный для перевозки в кузове людей и техники, за рулем сидел сержант Грут.

— Майор, прикажи своим людям забраться в кузов, так, чтобы их не было видно с корабля, сесть на скамейки и пригнуться, — сказал Роб. — Сам садись со мной в кабину.

Всего несколько минут назад грузовик находился в отапливаемом гараже, поэтому в кабине было тепло.

— Поехали, — велел Груту Роб, удостоверившись, что все солдаты залезли в кузов.

Грузовик рванул с места. Вскоре они проехали мимо медленно катившего к ангару «семьсот сорок седьмого», и теперь между ними и кораблем ничего уже не было.

— Похоже, открывается люк, — сказал Кирша.

— Прибавь газу, — приказал Роб сержанту Груту. — Грузовик перед кораблем разверни так, чтобы дверца с моей стороны открылась в сторону люка. Мы с майором выйдем с пустыми руками, ты же держи оружие наготове.

Из люка вышли два закутанных в плотную материю оинна. Одного из них Роб сразу узнал.

— Тот, что справа, — Озер'о, руководитель делегации оиннов на Земле.

Грузовик резко затормозил перед чужаками, Роб распахнул дверцу и выскочил на бетон, Кирша последовал за ним.

— Чрезвычайная ситуация… — начал было Роб.

— Мы приняли сигнал бедствия с базы, попытались связаться со своими товарищами, но не смогли, — перебил его Озер'о. — Из корабля мы видели взрыв. Ситуацию вы нам объясните по дороге к базе.

— На базу напали террористы. Мы не знаем, сколько их. Солдаты пока ведут с ними бой, и вам туда нельзя…

— Немедленно отвезите нас на базу!

Озер'о направился к грузовику, его спутник двинулся следом, но стоящие на их пути Роб и Кирша не пошевелились.

— Извините, но вам туда нельзя, — повторил Роб. — Моя обязанность — защитить вас. Как только я получу рапорт, что террористы обезврежены, то сразу же доставлю вас туда, а пока лучше вернитесь на корабль.

Озер'о гневно зашипел:

— Вы пытаетесь остановить нас?! Не пустить на нашу собственную базу?! Да понимаете ли вы, люди, что творите?!!

— На базе сейчас слишком опасно.

Ситуация зашла в тупик: оинны во что бы то ни стало желали попасть на базу, преграждавшие им путь люди решили стоять до последнего. Тяжелое молчание затянулось.

Пристально глядя на чужаков, Роб заметил, что их торчащие из прорезей в плотной ткани руки дрожат.

Вызвана ли дрожь всего лишь холодом, или чужаки испуганы?..

— Возможно, вы правы, полковник Хейуорд. Мы вернемся на корабль и подождем, пока вы покончите с террористами.

Озер'о повернулся к своему спутнику и заговорил на языке оиннов.

Кирша схватил Роба за руку и, повалив на бетон, закричал:

— Огонь! Они собираются стрелять!

Оинны разом повернулись. В их руках зловеще поблескивали лазерные пистолеты. Стволы пистолетов пошли вниз, целя в Роба и Киршу…

Град пуль отбросил оиннов назад, разорвал их тела, вбил в бетон. Из грузовика выскочил сержант Грут с автоматом наперевес и, подбежав к чужакам, отпихнул ногой их оружие. Кирша, а за ним и Роб поднялись.

— Я слышал, как Озер'о назвал нас предателями и приказал посчитаться с нами! — воскликнул Кирша.

Из люка вырвалась струя пламени и, ударив в русского, опрокинула его на снег. Грут побежал к кораблю, строча из автомата.

Сама судьба распорядилась ими, лишив выбора. Последний шанс людей — захватить корабль.

— На корабль! — закричал Роб. — Вперед!

Из кузова грузовика посыпались русские солдаты и с криками устремились к кораблю оиннов. Роб, стреляя из пистолета, бросился вперед. Подбежавший уже к звездолету сержант Грут метнулся в распахнутый люк, но сраженный острым огненным лучом согнулся и рухнул у порога.

Крышка люка плавно поползла вниз.

Глава 20 Пленники

Сержант Грут в тлеющей одежде лежал поперек порога: голова — внутри корабля, ноги — снаружи, из чудовищной раны в животе хлещет кровь. Вдруг он пошевелился, нечеловеческим усилием подтянул к себе и поднял автомат. Нижний конец люка уперся в дуло, приклад прижало к порогу. Пальцы теперь уже бездыханного сержанта намертво вцепились в цевье. Механизм протестующе взвыл, крышку люка заклинило.

Роб, распластавшись у люка, палил из сорок пятого калибра в ответ на огонь оинна внутри корабля. Оинн как подкошенный рухнул, и в ту же секунду Роб услышал над головой хлопки выстрелов. Русский солдат перепрыгнул через Роба, залег у порога, прикрывая короткими очередями второго, который, согнувшись, протиснулся в полузакрытый люк, поднял автомат и был перерезан надвое лазерным лучом. Его место занял третий солдат, а в корабль уже вползал четвертый.

Коренастый прапорщик схватил Роба за плечо, оттащил в безопасную зону и прижал к стенке корабля. Роб попытался было высвободиться, но медвежьи объятья прапорщика разжались лишь после того, как люк был взят штурмом.

— Убивайте их, если они вооружены! — закричал Роб, вставляя новую обойму в свой автоматический пистолет. — Убивайте, если они находятся рядом с любыми приборами! Но возьмите одного-двух живыми!

— Я займусь пленными, полковник, — пообещал прапорщик и последовал в корабль.

Роб пролез через люк за ним.

Как только охрана у входа была подавлена, сопротивление оиннов практически прекратилось. Подобно черным ангелам, солдаты носились по кораблю, сея смерть направо и налево; и вооруженные, и безоружные оинны умирали, изрешеченные пулями.

Роб, перешагивая через мертвые тела, брел по коридору. В глубине корабля он обнаружил рубку управления.

— Устрою здесь штаб, — сказал он двум стоящим у входа солдатам. — Пройдите по кораблю, сообщите сержантам, что я ожидаю их рапортов.

Солдаты отсалютовали и ушли. Роб, отодвинув ногой окровавленный труп оинна на полу, сел в кресло у пульта. При мысли о том, что они натворили, к горлу подступил комок.

Перед ними была однозначная альтернатива: убить или быть убитыми. Они, подчиняясь инстинкту самосохранения, поступили, как и подобает солдатам, и уничтожили врага. Но не уничтожили ли они при этом и Землю?..

Услышав шаги, Роб поднял глаза. Поддерживаемый врачом в рубку входил майор Данилов, тело его от плеча до пояса было перебинтовано.

— Кирша?! А я думал, ты…

Данилов тяжело опустился в свободное кресло.

— Признаюсь, я тоже так думал. Но, как видишь, жив. От лазерного луча меня защитила теплая одежда. Обгорела кожа на боку, но, как говорят у нас, до свадьбы заживет. Мы овладели всем кораблем?

— Скоро поступят рапорты, тогда и узнаем.

— Принимайте эти таблетки по одной каждый час. — Доктор сунул в руку Кирши пузырек с белыми пилюлями. — Действие укола скоро закончится, появятся боли, но вы — солдат, потерпите. Я пройдусь по кораблю, наверняка есть и другие раненые.

Он повернулся и вышел.

В дверях появился сержант и закричал:

— Корабль наш!

— Но победили ли мы? — кисло поинтересовался Кирша.

Роб кивнул:

— Победили или нет, но свой шанс мы использовали.

Один за другим начали поступать рапорты. Корабль находился полностью в руках людей; так как из чужаков вооружены были лишь немногие, погибло всего четыре человека.

В рубку ворвался тот самый коренастый прапорщик, который удерживал Роба у люка.

— Полковник, несколько чужаков заперлись в отсеке на нижней палубе. Они настаивают на переговорах с командиром.

— Они говорят по-английски?

— Похоже, что говорят.

— Проведи меня туда. Майор, покомандуйте здесь до моего возвращения.

…

Высокая массивная дверь в кормовой части корабля, судя по всему, вела в машинное отделение. У стены мешком валялся мертвый оинн, рядом стояли двое солдат.

— Это — переговорное устройство. — Прапорщик указал на зарешеченное углубление у двери. — По нему засевшие там оинны разговаривают с нами.

— С вами говорит полковник Хейуорд, старший офицер на корабле, — произнес Роб в коммуникатор.

— Я знаю вас, полковник, — заскрежетало из коммуникатора. — Почему ваши люди убивают нас?

— Огонь первыми открыли вы, мы лишь защищались.

— Не убивайте больше!

— Вы сдаетесь?

— Да, но пообещайте, что не убьете нас.

— Даю слово, что если вы не вооружены, то вреда мы вам не причиним.

— У нас есть один пистолет.

— Приоткройте дверь и выбросьте его в коридор, но помните, что при любом подозрительном движении мы стреляем.

— Не стреляйте. Мы открываем дверь.

Едва слышно зажужжал скрытый механизм, дверь приоткрылась на несколько дюймов. Солдаты подняли автоматы. В образовавшейся щели появилась рука, держащая за ствол лучевой пистолет. Пальцы разжались, и пистолет со стуком упал на пол. Роб отпихнул его ногой в сторону и приказал:

— Теперь покажись сам!

Дверь приоткрылась еще на несколько дюймов, в щели появился оинн — руки подняты, рот судорожно открывается и закрывается.

— Видите, я сдаюсь. Другие — тоже.

— Сколько вас?

— Шестеро. Мы — не солдаты, мы — рабочие машинного отделения. Не убивайте нас.

— Я уже дал вам слово. Открывайте дверь.

Оинн задрожал как осиновый лист.

— Не сердитесь, увидев нас… Оружия у нас нет.

— Я же обещал, что стрельбы больше не будет. Открывайте.

Выкрикнув через плечо команду, оинн отступил от двери, и та полностью открылась. Роб с пистолетом наготове прижался к стене справа от двери, прапорщик — слева, двое солдат с автоматами залегли на полу. Роб осторожно заглянул внутрь и, увидев шестерых чужаков, сразу понял, чего так боялся оинн.

— Держите пленных здесь, — приказал Роб солдатам, пряча пистолет в кобуру. — Не причиняйте им вреда, ко и прикасаться ни к чему не позволяйте.

Роб, размышляя на ходу, зашагал по коридору.

…

В рубке громко переговаривались с десяток разгоряченных боем солдат. Увидев входящего Роба, солдаты примолкли.

— Кирша, сможешь на время взять на себя командование? — спросил Роб.

— Да.

— Хорошо. Я отправлюсь на базу, доложу генералу Белтайну и пришлю вам подкрепление, медиков, машину скорой помощи и транспорт.

— Что там с засевшими в кормовом отсеке чужаками?

— Мы взяли их в плен.

— Они заговорили?

Роб криво усмехнулся.

— Достаточно одного взгляда на них, и слов уже не надо. Все шестеро — экипаж машинного отделения. — Роб набрал воздуха. — Трое — оинны, остальные — блеттеры. И блеттеры не были пленниками, а работали со своими заклятыми врагами плечом к плечу.

Глава 21 Ультиматум

— Полковник Хейуорд, я заявляю решительный протест против того, как вы обращаетесь с нами!

— Профессор Тиллмен, доктор Лакофф, входите, пожалуйста. Кофе не желаете? Свежезаваренного?

— Мы явились не ради дружеской беседы! — Тиллмен был так зол, что его лицо пылало, жидкие волосы на голове стояли дыбом. — Вы от нас так просто не отделаетесь!

— Конечно, конечно, джентльмены. Если не хотите кофе, то я с вашего разрешения налью по чашечке себе и майору Данилову.

Увидев, что Кирша сидит С закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла, Роб налил лишь одну чашку и указал на окно. Двое ученых, взглянув на застывший на летном поле корабль оиннов, примолкли.

— Ходят слухи, что был бой с оиннами, — наконец сказал Лакофф. — Вы атаковали корабль оиннов?..

— Если не возражаете, джентльмены, я расскажу все по порядку.

— Будем вам весьма признательны, — произнес Тиллмен, будто выплевывая каждое слово.

Роб, подув на кофе, сделал большой глоток.

— Оинны неизвестным нам способом все-таки подали сигнал бедствия, и им на выручку прилетел корабль. Майор Данилов и я отправились на переговоры, но оинны, к сожалению, напали на нас, попытались убить…

— Ужасно! Ужасно!

— Я тоже так считаю. Но мы — профессиональные солдаты, убить нас не так-то просто. Завязалась схватка, в результате которой мы, понеся незначительные потери, захватили корабль.

— Да понимаете ли вы, что натворили? — Тиллмен, обуздав гнев, говорил ледяным голосом. — Ввязавшись в стычку с чужаками, вы подвергли опасности всю Землю, будущее всего человечества…

— Выиграв эту стычку, мы, быть может, спасли человечество. — Голос Роба был столь же холоден, как голос Тиллмена. — Захват корабля, возможно, — то самое счастливое обстоятельство, благодаря которому мы наконец разберемся в технологиях чужаков.

— Вы — ненормальные! — вскричал Лакофф. — Вы погубили всех нас, оинны будут мстить, на Землю из космоса посыпятся их радиационные бомбы.

— Пока не посыпались и, возможно, не посыпятся вовсе. Я только что разговаривал с Объединенной Ставкой, их представители уже на пути сюда. Они просят вас немедленно приступить к изучению захваченного нами корабля. У выхода на летное поле ждет машина, а мои люди в корабле проведут вас: в помещение, которое, как нам кажется, служит складом запасных частей.

— К чему заниматься исследованиями, если всему нашему миру скоро конец? — кисло спросил Тиллмен.

— Вряд ли конец так близок, джентльмены, как вам представляется, — спокойно заметил Роб.

— Откуда у вас, молодой человек, такая уверенность? — спросил Лакофф.

— Дело в том, что на корабле чужаков мы взяли в плен бригаду машинного отделения. В бригаде было шестеро чужаков: три оинна и три блеттера; и блеттеры не были ни рабами, ни пленниками оиннов.

Глаза Лакоффа за толстыми стеклами очков удивленно расширились.

— Не понимаю.

— Приземлившийся в Центральном Парке корабль — наживка, на которую мы клюнули, защитное оборудование здесь — фальшивка, радиационные генераторы — груды бесполезного металла!

— Но позвольте…

— Мы знали, что обе расы разговаривают на одинаковом языке, но не понимали почему. Теперь понимаем. Чужаки действуют сообща. Из чего следует, что и их рассказы о войне между двумя расами, и вторжение на Землю — обман.

— Но города… Денвер, Мец, Томск… Они, что же, тоже розыгрыш чужаков?!

— Чужаки хладнокровно убили миллионы людей, чтобы убедить нас в серьезности войны. Оттого-то я и не испытываю угрызений совести, прикончив нескольких из них.

— И теперь они разбомбят наши города! — закричал Лакофф.

— Вряд ли. После того как нам стало известно, что две расы чужаков вовсе не ведут войну, что они союзники и что цель всей их затеи — выкачать из нас радиоактивное топливо, бомбежкой наших городов они ничего не достигнут. Я не говорю, что подобной угрозы не существует в будущем, но пока они не переговорят с нами, наши города в безопасности.

— Дай-то Бог, чтобы вы оказались правы, — задумчиво пробормотал профессор Тиллмен.

— Надеюсь, джентльмены, теперь вы понимаете, насколько важна всякая информация, которую вы извлечете из корабля чужаков. И сделайте это как можно быстрей.

— Да, вы правы, сейчас не до пустых дискуссий, — сказал Тиллмен. — Свои соображения о безумстве вашего поведения я изложу позже, а сейчас мы займемся делами.

Оба ученых поспешно вышли.

Как только дверь за их спинами захлопнулась, Кирша открыл глаза.

— Так ты не спал и все слышал? — спросил Роб.

— Конечно, но для ведения дипломатических переговоров я слишком устал. Да ты великолепно справился и без меня.

— Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, если не считать того, что после всех сегодняшних уколов я ощущаю себя подушечкой для булавок.

— Тебе надо бы лечь в госпиталь.

— Я туда и лягу, как только мы с тобой закончим все дела.

— Да, дела…

— Жаль твоего сержанта.

Роб посмотрел на дно кофейной чашки и кивнул.

— Грут был отличным парнем. Он спас всех нас, а, возможно, и весь наш чертов мир. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы его наградили почетной медалью Конгресса.

— А мое правительство — орденом Ленина. Он станет первым и, возможно, последним человеком, получившим высшие награды обеих стран.

Темное окно осветили яркие лучи. Роб и Кирша одновременно повернулись. Над базой, ревя турбинами, пронесся и скрылся в снежных вихрях за защитным экраном сверхзвуковой лайнер.

— Пилот вовремя заметил корабль оиннов на конце посадочной полосы и теперь зайдет на посадку с другой стороны, — сказал Кирша. — Думаю, что места ему хватит.

…

Дверь распахнулась, в комнату управления ворвались генералы Белтайн и Соболевский. Надя Андрианова, войдя последней, плотно притворила дверь.

— Что нового со времени нашего последнего разговора? — нетерпеливо спросил Белтайн Роба.

— Ничего, сэр. Новых контактов с врагом не было, ученые, как вы и приказали, исследуют корабль чужаков, докладов от них еще не поступало.

— Блеттер в Сибири получил послание от командира лунной крепости, — сообщил Соболевский. — Оно очень короткое. Надя, прочитай.

Надя достала из кармана и развернула лист бумаги.

— «Немедленно вывезите всех людей с антарктической базы. В противном случае ваши города будут уничтожены». — Надя подняла глаза. — Подписи нет.

— Волки сбросили овечьи шкуры и теперь открыто угрожают нам, — прокомментировал Белтайн.

— И мы подчинимся их требованиям? — спросил Роб.

— Ни в коем случае! — От гнева ноздри русского генерала раздулись. — Объединенная Ставка считает, что чужаки блефуют. Захваченный вами корабль — наш козырь, и мы его так просто не отдадим.

— Распорядись об усилении охраны корабля, — велел Робу Белтайн.

Роб схватил телефонную трубку.

— Половина солдат — в корабль, другая половина охраняет его и возводит вокруг укрепления из ящиков и автомобилей. Смена часовых — каждый час.

Роб положил трубку и, увидев, что Кирша сообщает генералам подробности захвата вражеского корабля, подошел к Наде.

— У нас были потери.

Она кивнула.

— Я слышала. Бедняга Грут.

— Он погиб, как и жил, профессиональным солдатом.

— Если бы вы, профессиональные солдаты, не напали на базу чужаков, то он, да и другие были бы живы.

— И мы бы до сих пор снабжали радиоактивным топливом чудовищ, которые разбомбили наши города, уничтожили миллионы людей.

— Но вы не знали об этом, когда шли на риск.

— Не знали, но…

— К нам пожаловали гости! — воскликнул Бел-тайн.

Люди кинулись к окну. Вначале они увидели лишь баррикаду из автомобилей и захваченный корабль чужаков за ней, затем — другой космический корабль, гораздо меньших размеров. Меньший корабль, сделав несколько кругов над приземлившимся, пролетел вдоль посадочной полосы и сел рядом со стоящими у ангара самолетами.

— Сэр, — обратился к Белтайну Роб. — Если не возражаете, я, прихватив рацию, выйду и передам чужакам наши требования.

Белтайн и русский генерал переглянулись.

Младший по чину офицер не смеет указывать старшему, что тому делать, но намекнуть он все же может. Особенно, если намек соответствует армейской традиции не посылать на переговоры с врагом офицеров, занимающих высокие должности…

— Идите, — приказал Белтайн. — Как только доберетесь до корабля, доложите.

— Есть, сэр.

Роб распорядился по телефону, чтобы у выхода на летное поле его ждал снабженный рацией автомобиль, и вышел.

…

— Подъедешь к только что приземлившемуся кораблю на расстояние десяти ярдов и остановишь машину, — приказал Роб сидящему за рулем сержанту. — Я выйду, ты останешься внутри, двигатель не глуши. Дальше действуй по обстановке.

— Так точно, сэр.

Автомобиль покатил к ангарам. Роб поднял телефонную трубку.

— Полковник Хейуорд — радиооператору. Как слышите меня?

— Слышу вас отлично, сэр.

— А генералы?

— Так точно, сэр, внешний динамик включен.

— Мы направляемся к кораблю противника. Корабль — точная копия того, что приземлился в Центральном парке. Наш автомобиль останавливается в десяти ярдах от люка. Люк открыт, из него выходит один… нет, два чужака. Я покидаю автомобиль и иду им навстречу. — Роб вышел и остановился между кораблем и автомашиной. — Один из чужаков — блеттер, который командовал лунной базой, его имя — Аплинн; другой — неизвестный мне оинн…

Встав перед Робом и глядя на него сверху вниз, блеттер прокричал:

— Человек! Скажи своим, что отныне Землей командуем мы. Если люди не подчинятся нашим приказам, то мы уничтожим Вашингтон и Москву, а затем — и другие крупные города! На размышление у вас — час!

Глава 22 Без передышки

— Я передам ваши требования командирам. — Роб, повторив слова Аплинна в микрофон, укрепленный у рта, и выслушав ответ, заговорил вновь: — Вести переговоры с вами я не уполномочен. Генералы Белтайн и Соболевский просят вас в моем сопровождении на базу.

— Пусть сами придут сюда!

Роб бесстрастно передал требование чужака и, получив ответ, сказал:

— Генерал Белтайн считает, что вести переговоры внутри здания гораздо удобнее, чем на холоде. Генералы гарантируют вам неприкосновенность.

Чужаки, обменявшись торопливыми репликами, согласились. Роб повел их к базе, размышляя, почему же чужаки пошли на уступки.

…

При виде чужаков генерал Соболевский ринулся в наступление.

— Кто уничтожил три наших города?

Аплинн отмел слова генерала взмахом огромной ручищи.

— Молчи, земная тварь! Приказы здесь отдаю только я!

— Нет. — Белтайн подошел к высокому чужаку, остановился и, глядя ему прямо в лицо, холодно заговорил: — Раньше мы делали все, что вы требовали от нас, только для того, чтобы выиграть время, Теперь время лжи закончилось. Ставлю вас в известность, что мы доставили на Луну и расположили в радиусе километра вокруг вашей базы две сотни водородных и атомных бомб. Если вы откажетесь сотрудничать с нами, то бомбы будут взорваны. Вы поняли меня?

Блеттер отступил, будто его ударили. Бледный оинн, задрожав, кинулся прочь. У двери Роб свалил его на пол ударом кулака в основание черепа. Из-за двери вышли вооруженные охранники.

— Обещав вам здесь безопасность, мы солгали вам, как вы прежде лгали нам, — сказал генерал Белтайн. — Ваши жизни висят на волоске. Вы будете отвечать на вопросы или умрете.

По знаку генерала Соболевского Роб поднял трясущегося оинна на ноги.

— Оинны и блеттеры не воюют между собой, а участвуют в заговоре против нас, — сказал русский генерал, приблизив свое лицо на расстояние дюйма к лицу чужака. — Корабль, якобы потерпевший крушение, приземлился в Нью-Йорке, чтобы убедить нас в реальности войны. Битва, которую вели отсюда оинны с флотом блеттеров, — надувательство. Расположенное здесь оружие — бутафория. Вы обманывали нас, чтобы получить ядерное топливо. Мои утверждения верны? Отвечай же!

Оинн было заговорил, но блеттер пролаял какую-то команду. Оинн ответил ему на том же языке, последовал короткий обмен репликами, и чужаки погрузились в молчание.

Вперед вышла Надя.

— Блеттер по имени Аплинн приказал оинну, которого зовут Огед'у, хранить молчание. Огед'у возразил, что мы и без того все уже знаем и всем им — конец.

Аплинн, выставив перед собой заканчивающиеся острыми кривыми когтями пальцы, с визгом бросился на оинна. Прозвучал выстрел, другой; пули с глухим стуком вошли в тело блеттера, развернули его, опрокинули на пол; вопящего оинна забрызгала зеленая кровь из ран. Кирша, тяжело дыша, опустился в кресло, положил автоматический пистолет на колени и, указав на труп, сказал:

— Аплинн назвал оинна хиляком и предателем и заявил, что убьет, чтобы тот не болтал. Я решил, что лучше пусть умрет блеттер, чем оинн.

— Верное решение. — Белтайн пересек комнату и склонился над скулящим оинном. — Не бойся, я не причиню тебе вреда, а лишь помогу встать. — Он поднял оинна на ноги. — Теперь садись. — Он пододвинул кресло. — Оинны и блеттеры не воюют между собой? Говори!

— Да…

— Ну, вот и славно. Вы притворялись, что воюете, чтобы получить от нас радиоактивные материалы?

— Да, но многие годы назад действительно была ужасная война. Уцелели немногие. Все записи утеряны, и мы не знаем, кто с кем воевал, уцелели ли наши родные планеты, и даже где они.

— Так вы — отступившие… или, возможно дезертировавшие солдаты! — воскликнул Роб. — В вашем распоряжении — всего одна крепость, несколько маленьких кораблей и совсем немного топлива!

— Нас осталась лишь жалкая кучка и с каждым поколением становится все меньше, — тихо заговорил Огед'у. — Говорят, что под действием радиации наши гены мутировали, и многие из нас рождаются без тех или иных органов. Почти все мы пользуемся протезами. Оборудование изнашивается, многое мы уже не в состоянии отремонтировать. Когда мы попали в окрестности Солнечной системы, у нас оставалось всего четыре корабля. Один из них было невозможно починить, и мы использовали его, чтобы заманить вас в ловушку. Мы хотели лишь выжить. Освободите меня. Теперь у нас есть топливо, мы уйдем и никогда не вернемся сюда… Ваша раса очень жестокая, вы так любите убивать… Освободите меня.

— Решать не нам. Мы лишь доложим правительствам, а пока они будут совещаться, ты побудешь здесь. И радуйся, что до сих пор жив. — Как бы мрачно напоминая о разыгравшейся только что трагедии, Соболевский пнул ногой труп блеттера.

…

Была срочно созвана ночная сессия ООН. Пока делегаты дебатировали, на антарктической станции, доставив представителя блеттеров на Земле и коммуникационное оборудование, приземлился самолет из России. Огед'у рассказал Српарру о случившемся. Надя, без смущения подслушав их разговор, доложила в смежной комнате генералам.

— Оинны — прирожденные лгуны. Огед'у заявил, что он нам ничего не сказал, но мы сами разгадали их замыслы, а Аплинн в гневе бросился на нас и был хладнокровно убит. Теперь Српарр докладывает эту версию в крепость на Луне.

— Тем лучше для нас, — заметил генерал Белтайн. — Защищая себя, Огед'у в переговорах с чужаками будет на нашей стороне.

— А не солжет ли он затем и нам? — спросила Надя.

— Не исключено, но мы примем меры предосторожности.

Белтайн не сказал, что это за меры, а Надя не спросила.

Через двадцать часов, проявив чудеса стремительности, Объединенные Нации приняли решение. Чужаков привели в комнату, где уже сидели генералы Соболевский и Белтайн, Роб и Надя. Русский генерал на безукоризненном английском медленно зачитал решение.

— По поручению ООН я информирую вас, что сегодня на специальной сессии большинством голосов было принято следующее решение: «Мы, народы Земли, не желаем воевать ни с оиннами, ни с блеттерами, ни с их объединенными силами. Если все инопланетяне немедленно покинут Солнечную систему, то расположенные на Луне вокруг их крепости водородные бомбы не будут взорваны. Пленникам на антарктической станции позволено погрузиться на борт крейсера и покинуть Землю. Меньший космический корабль останется у нас в качестве мизерной платы за причиненный людям вред». — Соболевский аккуратно положил бумаги на стол перед собой. — Это сообщение вы немедленно передадите своим руководителям. Товарищ Андрианова, подготовьте, пожалуйста, перевод на языке инопланетян.

Надя передала перевод Српарру, тот включил коммуникатор, потянулся к наушникам, но его остановил Роб.

— Наши специалисты установили, что этот аппарат снабжен громкоговорителем. Используй его вместо наушников.

Српарр, одарив Роба враждебным взглядом, щелкнул тумблером, связался с лунной базой и в полной тишине зачитал текст решения ООН. С Луны последовали протесты, но люди стояли на своем, и чужакам не оставалось ничего, кроме как согласиться.

— Вы не оставили нам выбора, — пожаловался Огед'у.

— Войну затеяли вы, а закончим ее на наших условиях мы, — решительно сказал генерал Белтайн и спросил, повернувшись к Робу: — Что там Тиллмен, закончил?

— Да, сэр. Все работы на крейсере чужаков завершены, ученые вернулись.

— Сопроводите Огед'у на корабль, проследите за освобождением пленных и вместе со всеми нашими солдатами возвращайтесь сюда.

— Есть, сэр.

Роб с Огед'у направился к выходу.

— А как же я?! — закричал Српарр.

— Ты останешься здесь и будешь поддерживать связь со своими, — сказал генерал. — После того как ваша крепость покинет Луну, тебя подберет твой корабль.

Выбора у блеттера не было, и он с тоской глядел через окно, как Огед'у достиг корабля и как оттуда вышли солдаты. Вскоре вернулся Роб и доложил:

— Все люди покинули крейсер врага.

Белтайн повернулся к блеттеру:

— Дай сигнал, чтобы ваш корабль стартовал.

Блеттер подчинился. Через окно люди видели, как захлопнулась крышка люка, крейсер задрожал, оторвался от земли и, набирая скорость, скрылся среди облаков. Тут ожил громкоговоритель перед Српарром.

— Они вышли за пределы атмосферы и заняли устойчивую орбиту вокруг Земли, — перевела Надя.

— Но по условиям договора они должны сразу лететь на Луну! — вскричал Соболевский.

Из передатчика донеслись слова Огед'у. Говорил он по-английски, и в его голосе теперь исчезли нотки покорности:

— Наш крейсер находится на низкой околоземной орбите. Передайте своим Объединенным Нациям, что на борту нашего корабля — десятки мощных радиационных бомб. — Огед'у на секунду замолчал, а когда заговорил вновь, его голос звенел ликованием: — Теперь все встало на свои места, приказы отдаем мы. Слушайте первый. Немедленно уберите с Луны все водородные бомбы. Если вы не сделаете этого, то мы через час разбомбим ваш большой город, еще через час — другой, еще через час — третий и не прекратим бомбардировок, пока вы не подчинитесь нам.

Глава 23 Окончательная победа

В последовавшей за заявлением Огед'у тишине генерал Белтайн поднялся и в два шага пересек комнату. При его приближении Српарр вскочил на ноги и закричал:

— Не прикасайтесь ко мне! Что бы вы со мной ни сделали, положение не изменится!

Белтайн, не обращая на него внимания, взял микрофон и заговорил с Огед'у:

— Нас не удивляет, что вы опять нам солгали. Теперь все сомнения рассеялись, мы знаем, что, имея дело с вами, действовать можно лишь с позиции силы. Ведя переговоры, мы скрыли, что у нас есть новейшее лучевое оружие, которое с легкостью уничтожит в космосе ваш корабль, а если понадобится, то и вашу крепость. Сейчас полковник Хейуорд отдаст приказ, и из этого оружия по вашему крейсеру будет открыт огонь. — Генерал повернулся к Робу: — Действуйте, полковник.

Роб поднял трубку телефона, набрал номер и произнес лишь одно короткое слово:

— Огонь!

Из динамика загрохотал голос Огед'у:

— Ваш глупый блеф не прой…

Голос оборвался на полуслове. Српарр, как слепой, подошел к передатчику и вызвал корабль. Ответом ему была лишь тишина. Пронзительно закричав, он перестроился на другой канал. Из динамика послышался подвывающий голос чужака.

— Он связался с лунной базой, — сказала Надя. — Оттуда подтвердили, что с находящегося на орбите вокруг Луны корабля чужаки видели взрыв крейсера.

Српарр уже не кричал, а истошно визжал в микрофон. Из громкоговорителя булькали голоса, но адресованы они были не ему.

— Чужаки перепуганы до полусмерти, — прокомментировал Кирша.

Хриплые звуки из передатчика внезапно смолкли, в наступившей тишине пронзительно затрезвонил телефон. Трубку поднял Роб и, подчиняясь приказу на том конце, передал ее генералу Соболевскому. Тот, выслушав донесение, повесил трубку и сказал:

— С нашей орбитальной обсерватории сообщили, что крепость чужаков, взлетев с Луны, удаляется от Земли на максимальной скорости.

Снова зазвонил телефон. Роб, выслушав сообщение, сказал:

— Крепость замечена обсерваторией Маунт Паломар. Она двигается с непрерывно увеличивающейся скоростью по эллиптической орбите и покидает Солнечную систему.

Люди зааплодировали, захлопали друг друга по плечам и спинам.

Победа! Победа над вероломными чужаками! Победа над превосходящими силами ужасного врага! Окончательная победа!

К всеобщему ликованию не присоединилась только Надя.

Погибли слишком многие, чтобы восторгаться победой.

Она взглянула на скорчившегося в кресле Српарра. Тот негромко произнес единственное слово, которое не требовало перевода.

Один… Брошен соплеменниками в чужом мире, населенном враждебной расой.

Надя поняла, что. испытывает чужак, но ничуть ему не сочувствовала. Она перевела взгляд на Роба, который, подойдя к двери, отдавал приказ солдатам:

— Уведите пленного и держите его под усиленной охраной. Смотрите, чтобы он не покончил с собой. Он еще пригодится нашим ученым.

Солдаты увели Српарра. Надя подошла к Робу и спросила:

— Откуда взялось секретное лучевое оружие?

— Не было никакого секретного оружия.

— А как же взрыв крейсера?

— В его машинном отделении мы заложили мощную бомбу, а детонатор соединили проводами с антенной на корпусе. После предательства чужаков был подан закодированный радиосигнал, и крейсер разлетелся на куски.

— Так мы применили против чужаков их же собственное оружие — хитрость!

— Да. И им не помогли все их козыри — страшные бомбы на борту.

— А водородные бомбы на Луне? Они такой же блеф, как и лучевое оружие?

Прислушивавшийся к их разговору генерал Белтайн сказал:

— Боюсь, моя дорогая, что эта военная тайна так и останется тайной. Спасибо вам, вы оказали нам неоценимую помощь. Теперь угроза устранена, война выиграна. Мы получили образцы техники чужаков и даже их космический корабль. Мы их тщательно изучим, и если к нам, намереваясь захватить Землю, пожалуют эти или любые другие чужаки, то они обнаружат, что мы готовы к встрече с ними.

— Иными словами, готовы убить их?

— Если потребуется, то и убить. Такая, Надя, у нас работа — защищать людей.

— Защищать — не всегда значит убивать, а вы и ваши люди… — Надя выразительно взглянула на Роба, — …умеете лишь убивать. Скажите, скольким людям вы подарили жизнь?

Не желая пускаться в бессмысленные, по его мнению, дебаты, Белтайн хмыкнул и отвернулся. Наде ответил Роб:

— Поймите, что, кроме как применить против чужаков силу, нам ничего не оставалось.

— Чужаков была горстка, они явились на Землю в страхе и убивали, спасая свою расу. Если бы мы только договорились с ними и жили бы в мире… Они бы научили нас своим технологиям, а мы их — человечности…

— Что сделано, то сделано, и конфликт с чужаками теперь уже эпизод истории.

— Да, конечно. — Надя пошла из комнаты, но, остановившись у двери, обернулась. — И вас не одолевают сомнения? Не мучает совесть?

Роб пожал плечами.

— Всего лишь однажды в многовековой кровавой истории человечеству выпал шанс достичь победы миром, а не войной, но мы этим шансом не воспользовались! — продолжала Надя. — А представляете, как было бы славно, если бы мы протянули чужакам руку братства, а не кровавую руку смерти!

Надя вышла; Роб задумчиво смотрел ей вслед.

Он точно знал, что люди поступили верно и победили.

Да, конечно, победили.

А может, нет?