Мишель - Морской волк

12

Прежде чем скованный в движениях Рансье, которому вода доходила до колен, сумел что-либо сообразить, Мишель напрягся и изо всех сил оттолкнулся веслом от ближайшей скалы. Яхта тут же сменила направление и заскользила в открытое море. Мальчик судорожно подгребал то справа, то слева, увертываясь от красных подводных камней, усеивавших маленькую бухту.

Эй!.. Эй! — кричал Рансье. — Ты что делаешь?! Разворачивайся! Греби все время правым!

Значит, Рансье так ничего и не понял, решил, что парень просто не справляется с лодкой.

Мишель отложил на минуту весло, сложил ладони рупором и прокричал:

Простите меня! Но вам придется возвращаться на "Бур" по берегу!

Что?

Я поплыву на остров Майадеро! Простите меня, пожалуйста!

И, не дожидаясь ответа, не слушая отчаянных криков лейтенанта Рансье, Мишель принялся грести еще быстрее.

Вскоре он поднял парус, разыскивая глазами темную полоску на горизонте — остров Майадеро. Но отблески солнечных лучей слепили глаза, и сначала он ничего не увидел.

А когда Мишель наконец разглядел остров, он сразу воспрянул духом. Ему удалось-таки ускользнуть из-под надзора лейтенанта Порьона! После нескольких изнурительных часов безделья мальчик чувствовал себя счастливым уже оттого только, что мог двигаться вперед.

Мишель последний раз взглянул на лейтенанта Рансье, все еще стоявшего по колено в воде, и помахал ему рукой.

Присев на корме, рядом с рулевым веслом, мальчик заметил приготовленную для пикника корзину с провизией.

"Надо было ему оставить, — подумал Мишель. — Эх, не сообразил я! Впрочем, ладно, чего там… пообедает на корабле".

Солнце пекло немилосердно. Мишель пожалел, что не взял с собой шляпу. Глядя на ровную морскую гладь, невозможно было поверить, что еще вчера здесь бушевал шторм.

Долгих три часа плыла от острова до острова маленькая яхта, подгоняемая свежим юго-восточным бризом. Мишель перекусил припасами, заботливо собранными коком Оливом, и теперь не сводил глаз с темно-зеленого наряда острова Майадеро.

Запястье болело уже не так сильно. Он хотел было даже снять повязку, но передумал.

"Будет вместо кожаного браслета, — решил мальчик. — И потом, боль может и вернуться…"

Остров понемногу приближался. Теперь Мишель вовсе забыл об угрызениях совести. Хотя, конечно, он совсем не по-товарищески поступил с лейтенантом Рансье, заставив его тащиться пешком через весь остров, который, кстати, наверняка сплошь зарос колючками.

Сначала мальчик узнал холм, на который взбирался ночью. По мере того как расстояние до острова уменьшалось, становились видны каменистая гряда и пляж.

Мишель почувствовал облегчение. В глубине души он все-таки побаивался, что ошибся, разбирая надпись на воротах фермы.

А чуть погодя шлюпка с мягким шорохом коснулась песчаного дна. Мишель спустил парус. Он очень волновался.

На всякий случай мальчик решил немного подождать — вдруг его заметил какой-нибудь часовой?

При ярком дневном свете пейзаж не показался мальчику таким суровым, как прошлой ночью: ведь теперь остров не был больше похож на полосу препятствий для утомленного пловца.

Даже растения с толстыми листьями и длинными колючками выглядели довольно добродушно: всего лишь зеленые мясистые кусты на иссохшей земле.

На пляже хорошо заметно было место высадки пиратов. От прямоугольной вмятины в морском песке — здесь лежали ящики — в сторону каменистой гряды уходила дорожка нечетких, но глубоких следов.

Мишель вытащил яхту на берег, довольно далеко, чтобы не унесло отливом, — хотя, судя по всему, сильных отливов сейчас ждать не приходилось.

Шагая по тропинке, мальчик представлял себе, как радовались прошлой ночью бандиты, ради легкого обогащения не побоявшиеся пожертвовать жизнью тридцати человек, затопив "Бур" со всем экипажем…

"Сколько же их может быть? — спрашивал себя Мишель. — Так… здесь дожидалось по крайней мере двое… Нет, трое, еще один охранял ферму. Двое вели шлюпки с берега к кораблю — уже пятеро. И четыре пассажира "Бура"… четыре плюс пять будет девять".

Он попытался разработать какой-нибудь план действий. Но разве это возможно, когда вообще неизвестно, что происходит на ферме?.. Если, конечно, пираты еще там.

Потом мальчика стали одолевать другие, более тягостные мысли. Что с Даниелем? Где сейчас капитан и радист? По какую сторону баррикад лейтенант Тревье?..

Мишель дошел до узкого прохода в скалистой гряде и двинулся дальше, внимательно следя за окрестностями. Больше всего его удивляло, что бандиты сделали остановку на острове.

"Если бы я был пиратом и напал в открытом море на корабль, то постарался бы как можно скорее убраться с места преступления".

Мальчик был уверен, что это не было ошибкой или неосторожностью: операция готовилась с удивительной тщательностью, эти люди предусмотрели все и действовали весьма точно, используя самые необычные методы, чтобы добиться своего.

Вокруг все было так спокойно, что он даже испугался — а вдруг пираты уплыли? Вдруг он опоздал?

Но тут же отбросил эту мысль.

Мишель шел теперь по лесу. Среди каучуковых деревьев паслись белые козы, они с любопытством смотрели на мальчика большими золотисто-желтыми глазами. Одна даже пошла за ним следом. Но едва Мишель остановился, чтобы погладить ее, коза развернулась и грациозно отбежала в сторону.

Мальчик решил, что разумнее будет сойти с тропинки. Если пираты еще на ферме, они могли выставить возле нее охрану. Мишель понимал, что сидящий в засаде всегда имеет преимущество перед тем, кто движется, перебегая от одного прикрытия к другому.

Тут он насторожился: между деревьями показалась крыша фермы. Накануне мальчику показалось, что вход в дом находится со стороны, обратной той, где расположены въездные ворота, но рисковать он не хотел и потому решил действовать методично и осмотрительно.

"Мало ли что могло измениться со вчерашнего дня", — сказал он себе.

По-прежнему скрываясь за деревьями, Мишель приблизился к ферме настолько, что стал различать буквы на въездных воротах.

"Так, с этим я не ошибся, это действительно государственная ферма… А не взглянуть ли мне заодно на дебаркадер?"

Но, подумав, он пришел к выводу, что сейчас туда ходить бессмысленно: не станут же пираты средь бела дня оставлять деревянный плот на обозрение любому проплывающему мимо судну!

"Лучше сначала выяснить, что происходит внутри фермы".

Еще прошлой ночью Мишель понял, что дом стоит на краю просторной поляны, вырубленной в сосновом бору. Он постарался сориентироваться. Ферма находилась в северо-западной части острова.

Большую часть поляны занимал фруктовый сад, обнесенный низким каменным забором.

Несмотря на всю сложность своего положения, Мишель улыбнулся, заметив спокойно пасущихся неподалеку мулов.

"Мои ночные проводники", — подумал он.

Затем мальчик внимательно осмотрел северный фасад дома. Два окна на первом этаже, три — на втором. И внушительных размеров дверь; порог ее был припорошен красным песком, нанесенным с берега.

"Не похоже, чтобы этой дверью часто пользовались", — заметил про себя Мишель.

Он обратил внимание на одну деталь. Как в большинстве испанских жилищ, оконные ставни располагались внутри. Сквозь стекло видны были щели: стало быть, ставни закрыты. Факт этот сам по себе ничего не значил: в жарких странах ставни еще и предохраняют жилые помещения от зноя.

"Но мне придется быть вдвойне осторожным! — подумал Мишель. — Отсюда никак не поймешь, следит за тобой кто-нибудь из-за закрытых окон или нет".

Он сидел на корточках, и негнущиеся голенища высоких резиновых сапог ужасно ему мешали.

"Оставлю-ка я их здесь, — сказал он себе. — Может, придется убегать… К чему мне тогда такие гири на ногах?"

Он мысленно поблагодарил добряка Олива за целебную мазь, но повязок, почерневших от резины, снимать не стал.

Теперь, когда ходить стало легче, мальчик решил осмотреть поляну, по возможности не выходя из леса. Пройдя вдоль западной стороны забора, он заметил лишь одну, довольно высоко над землей расположенную дверь, скорее всего ведущую на чердак; над небольшим крылечком был укреплен железный блок — с помощью таких блоков поднимают на веревках мешки с зерном и соломой.

Дальше шел навес. А метрах в десяти от юго-западного угла дома возвышалась еще одна, служебная, постройка — нечто вроде крытого овина.

Эту сторону Мишель особенно разглядывать не стал. Дойдя до южной оконечности поляны, он увидел дверь на террасу, откуда прошлой ночью выбежал охранник.

Мальчик настороженно замер. Справа от него — на востоке — раздались удары молотка.

Удивившись, что не слышал их раньше, мальчик осторожно, крадучись, пошел на звук.

Молоток замолчал. По характерному хрусту и скрипу Мишель определил, что теперь отрывают прибитые гвоздями доски.

Мальчик тут же подумал об украденных с корабля ящиках.

Он на четвереньках подполз поближе, стараясь не задевать ветки кустарника, напряженно вслушиваясь и внимательно глядя по сторонам.

И вдруг застыл. Сквозь листву стал отчетливо виден светлый штабель — в трех метрах от него лежали ящики из трюма номер два.

На всякий случай Мишель плашмя лег на землю. Находка заставила его задуматься.

"Зачем они их сюда принесли? — спрашивал себя мальчик. — Так далеко от берега? Может, хотят алмазы достать, а упаковку сжечь?"

Вполне разумное решение. Пиратам нечего бь{-ло опасаться: "Бур", по их расчетам, уже затонул, и его гибель отнесут на счет кораблекрушения — так с какой стати кто-то будет обыскивать остров Майадеро? Преступники чувствовали себя в полной безопасности.

Оставалось объяснить главное: почему они выбрали именно эту учебную ферму? Может, она заброшена? Но тогда откуда тут мулы? Разве что их специально доставили сюда сообщники пиратов…

Но тут же перед мальчиком снова встал не дающий ему покоя вопрос: зачем бандиты увезли с собой Даниеля, капитана Памье… и Тревье?

Мишель вспомнил, как капитан Памье пытался его ободрить. "Завтра все будет по-другому", — сказал он братьям, имея в виду их морскую болезнь.

"По-другому — это точно, — вздохнул Мишель. — Но нельзя сказать, что очень здорово…"

Он вздрогнул, услышав негромкие шаги. В просвете между ветвями показались двое пиратов; они приближались к нему. Мальчик увидел, как они подняли один из ящиков, перенесли его чуть в сторону. И снова — удары молотка, потом скрежет и скрип отрываемых досок. И потом тишина.

Мишель переполз на другое место, чтобы штабель не загораживал ему картину.

Пираты доставали из только что вскрытого ящика какие-то тщательно завернутые в промасленную бумагу предметы, а рядом валялось с полдюжины уже пустых упаковок.

На вид предметы были довольно тяжелые. Пираты складывали их в крепкий мешок из парусины.

Крайне заинтересованный, Мишель следил, как они затягивают мешок толстой веревкой и относят его куда-то в сторону. Затем мешок поставили на опушке рядом с другими, уже наполненными. Рядом виднелось довольно обширное открытое пространство.

Воспользовавшись тем, что пираты, отправившись за следующим ящиком, повернулись к нему спиной, Мишель подполз поближе. Оказалось, перед ним поле шириной метров сто и длиной метров двести. Наверняка единственное поле на острове. Оно было обнесено довольно высокой изгородью, внутрь которой можно было попасть сквозь большие двустворчатые ворота из сосновых бревен.

"Зачем пираты складывают мешки возле изгороди?" — удивился Мишель — и тут же представил себе маленький спортивный самолет, садящийся на поле.

"Да нет… ерунда. Слишком мало места".

А может, вертолет? Хотя маловероятно, чтобы бандиты располагали таким количеством техники…

"Правда, утопили же они в море самолет, следуя своему дьявольскому плану!"

И тут Мишель заметил на краю поля высокий столб, удерживаемый растяжками.

Мальчик бы и внимания на него не обратил, если бы не увидел, что на самом верху столба, как на мачте, развевается полотняный мешок.

— Постойте, что-то мне это напоминает… — пробормотал Мишель. — Ах да… конечно! Такие флюгеры указывают самолетам направление ветра!

Значит, все-таки аэродром.

"Эти господа, стало быть, не собираются тут задерживаться надолго… Может, их и вообще на острове осталось всего двое?"

Мишель решил, что пока ему вряд ли удастся узнать больше. Лучше разведать, что происходит на самой ферме.

Он вернулся назад, к южной оконечности поляны, и оглядел фасад дома. Дорого бы он дал, чтобы узнать, что скрывается за его наглухо закрытыми ставнями!

Тут звякнул запор, и дверь, ведущая на террасу, открылась. На пороге появился мужчина, на плече у него висел автомат.

Мишель затаил дыхание: ему показалось, что человек направляется прямо к нему. Неужели из окна заметил? Но, к счастью, пират свернул к амбару и исчез внутри.

"Уф! Ну, слава Богу! — облегченно вздохнул мальчик. — А сколько предосторожностей! Оружие, прочная дверь с засовом… и зачем это, интересно, он пошел в амбар?"

У Мишеля мелькнула мысль, что, возможно, он присутствовал при смене караула. А это значит, пленники — если пираты вообще взяли их с собой— заперты именно здесь.

Но надежда его оказалась напрасной. Бандит очень скоро снова показался на пороге — с тремя толстыми поленьями в руках.

"Топить собрался? Это в такую-то жару? Интересно, а что еще можно делать с поленьями?.."

Мужчина зашел в дом и плотно прикрыл за собой дверь. Снова звякнул запор.

"Да, такую дверь не взломаешь… — подумал мальчик. — Впрочем, я и приблизиться-то к дому незаметно не смогу".

Им теперь владело одно желание: проникнуть в дом и выяснить наконец, там ли находится Даниель.

"Лишь бы его увидеть! Пусть он даже связанный валяется где-нибудь на полу — но я хоть знать буду, что он здесь!"

Мишель постарался успокоиться, еще раз тщательно обдумывая ситуацию. Раньше чем через несколько часов пираты остров не покинут — не все алмазные буры еще уложили в мешки. А раз в дом понесли дрова, значит, обед будут готовить. Как большинство испанцев, они наверняка обедают часа в два-три.

С юга к дому не подойти — место слишком открытое. Дверь в северном фасаде заперта на мощный запор. В восточной стене — он сам убедился в этом еще прошлой ночью — вообще не было ни окон, ни дверей.

Остается западная стена. Может, пристройка сообщается с домом?

"Иногда кладовки в кухне так пристраивают", — уговаривал себя Мишель.

Он снова обошел огород.

Пристройка оказалась довольно низенькой. В самом высоком месте она едва доходила до середины каменного забора.

И место это было всего в двух-трех метрах от открытого балкончика у двери на чердак.

Мишель прислушался, убедился, что все тихо… и, беззвучно перемахнув через ограду, кинулся к пристройке, толкнул дверь, юркнул внутрь и прижался к дверному косяку.

Переведя дыхание, мальчик остановился. Но, увы, его ждало разочарование. Из пристройки нельзя было проникнуть в дом.

На всякий случай мальчик внимательно осмотрел помещение.

В прошлом оно наверняка служило стойлом или, возможно, свинарником; края каменной кормушки, истертые, почти круглые, ясно свидетельствовали о том, что использовалась она не один десяток лет.

Здесь было довольно чисто; видно, теперь помещение служило обитателям фермы сараем. Сплетенные в косу связки чеснока свисали со стен и со стропил. К дряхлому столбу был прислонен старый велосипед.

Мишелю это показалось довольно забавным; а рассмотрев велосипед получше, он и вовсе развеселился.

"Кому нужен велосипед, да еще такой допотопный, на острове, где нет дорог?"

На всякий пожарный Мишель поискал, где можно было бы спрятаться в случае опасности. Может, в этом старом шкафу из красного дерева, изъеденном жучком? Мальчик открыл дверцу и убедился, что шкаф пуст. За неимением лучшего сойдет.

"Впрочем, что это я? — пристыдил себя Мишель. — Я ведь сюда не по шкафам прятаться пришел!"

Подойдя к окну, изрядно запыленному, он стал рассматривать стену фермы, к которой примыкала пристройка.

Крохотный балкончик у чердачной дверцы служил для того, чтобы, стоя на нем, можно было с помощью блока поднимать наверх грузы.

Жаль, что сейчас веревки на блоке не было.

"Если бы мне добраться до этой двери, я, наверное, и в дом смог бы проникнуть…"

Но для этого нужна была лестница. "Вот бы как в романе: только герою что-нибудь понадобилось, а оно тут как тут!" — размечтался Мишель.

А может, если взобраться на крышу сарайчика, удастся дотянуться до балкончика?

Он осторожно вышел наружу. Вопреки его ожиданиям, крыша оказалась достаточно высокой: он никак не доставал до нижнего края черепицы. По меньшей мере метра не хватало.

— А Жаль! — пробормотал Мишель, продолжая оглядываться. — Крыша, похоже, крепкая…

Вернувшись в стойло, мальчик еще раз осмотрелся, нет ли чего подходящего: старой стремянки, шеста, скамейки…

Ничего.

Он уже начал злиться, как вдруг взгляд его упал на велосипед.

"Вот что мне поможет!" — обрадовался Мишель.

Он осторожно, стараясь не шуметь, приподнял допотопное средство передвижения. И улыбнулся: вот так древность — единственный тормозной башмак с ременной передачей… упирался прямо в колесо!

Мальчику пришлось попотеть, пока он выволок куда более тяжелый, чем современные модели, велосипед из помещения и пристроил его в углу, образованном стойлом и западной стеной дома.

Под колеса он подложил два большущих камня, чтобы не поехали в самый неподходящий момент. Мощная рама вполне выдержит его вес. Мишель закрыл дверь пристройки и быстро вскарабкался на крышу. Особого труда это ему не составило.

Прислонившись спиной к стене дома: наклонная черепица — опора ненадежная, — мальчик рассматривал балки, поддерживающие деревянный балкончик. Они растрескались от зноя, согнулись от времени, но все же казались еще довольно крепкими.

Однако тут Мишель столкнулся с новым, неожиданным препятствием.

Балки находились несколько в стороне от крыши, на которой он стоял. Для того чтобы зацепиться за ближайшую, а потом влезть на балкон, пришлось бы проделать гимнастическое упражнение — нечто вроде прыжка на перекладину.

Дело осложнялось тем, что закругленная черепица — не самый идеальный трамплин для толчка.

"Только бы запястье не подвело! — подумал Мишель. — А не то я так шарахнусь об землю!.. Надо было бы хоть велосипед убрать…"

Мальчик даже улыбнулся, представив, как можно это осуществить, стоя на крыше.

Он несколько раз взмахнул руками и приготовился к прыжку, согнув ноги в коленях и расставив руки в стороны. Затем прыгнул, ощутил под рукой край балкона и вцепился в него изо всех сил. Прыжок оказался слишком мощным, и Мишеля так качнуло, что он чуть не разжал пальцы и не свалился плашмя на землю.

И все же он удержался. Повисев несколько секунд, Мишель попробовал подтянуться. Вот подбородок мальчика оказался над деревянным настилом — критический момент! Он поднатужился, забросил на балкончик один локоть, потом второй… Все, готово! Теперь он, словно на брусьях на уроках физкультуры, вышел в упор. Осталось только раскачаться и закинуть на балкончик ноги.

Больное запястье выдержало нагрузку, зато руку украшала теперь длинная царапина — заноза!

"Ну вот! Придется опять идти к коку Оливу… Хорошо хоть одна рука осталась здоровой; одна на четыре конечности — не так уж плохо".

Такими мыслями Мишель старался подбодрить себя, но, конечно, он не мог не сознавать, насколько опасно его положение. Его сейчас видно было отовсюду, а он на чердачную дверь даже взглянуть боялся. Что, если, совершив свой акробатический полет, он наткнется на запертый засов?

Спускаться будет еще сложнее, чем подниматься!

Мишель встал, стараясь не смотреть вниз. Он так устал — не хватало только, чтобы голова закружилась.

Глянув наконец на изъеденную непогодой тонкую дверь, мальчик с облегчением улыбнулся. Запор оказался очень простым: вырезанная из дерева щеколда была обвязана кожаным ремнем, просунутым сквозь отверстие. Кожа иссохлась и местами порвалась. Только бы совсем не лопнула!

Мишель осторожно потянул щеколду; раздался негромкий треск. Запор с той стороны двери тоже поворачивался. Мальчик толкнул дверь. Она приоткрылась, но тут же застряла, осев на пол.

Мишель беззвучно приподнял ее, отодвинул еще чуть-чуть и скользнул внутрь.

Но проходить дальше пока не стал. Уж очень старыми выглядели покрытые пылью половицы…

Осторожность прежде всего! А вдруг они заскрипят под ногами?

Мальчик осмотрел помещение. В нос ему ударил теплый приторный запах.

В углу лежала охапка старой соломы; к печной трубе был прислонен дырявый мешок с фасолью.

С балки сорвались две летучие мыши, и Мишель нагнулся, чтобы они его не зацепили.

К счастью, крыша тоже оказалась очень старой. Сквозь дыры, образованные сдвинувшимися и разбитыми черепицами, на чердак лился солнечный свет.

Очень взволнованный, Мишель осторожно прикрыл за собой дверь.

— Ну что же! — тихо проговорил он, стараясь приободриться. — Теперь держитесь, господа пираты!