Мишель - Морской волк

8

Не веря своему счастью, Мишель прочел надпись еще раз, переводя каждое слово.

"Министерство сельского хозяйства. Учебная ферма".

Впрочем, в одном месте он споткнулся.

"Кабрерия… Ма…йа…де…ро", — прочел он. — Так, "кабрерия"— это, кажется, что-то связанное с козами… А "Майадеро"— может, название острова?

Буквы были выписаны отчетливо, черным по белому фону, и читались легко.

Впрочем, радовался Мишель недолго. Очень скоро он задумался.

"Значит, учебная ферма… принадлежит министерству сельского хозяйства… А мулы-то вернулись сюда! Стало быть, их отсюда и привели? Неужто у пиратов хватило наглости позаимствовать мулов на государственной ферме?"

Возможно, конечно, что у фермы сменился владелец — было когда-то государственное угодье, а потом стало частным, — но уж больно вывеска новенькая, буквы даже не выцвели.

"Значит, все точно… А, вспомнил! "Кабрерия>> — козье стадо. А "Майадеро" — наверняка название острова".

Довольный, что разобрался с надписью, Мишель все же никак не мог решить загадку мулов.

Разумеется, животных могли просто выкрасть, если у пиратов есть сообщник — конюх на ферме.

"Тогда я вполне могу обратиться за помощью к фермеру".

Мальчик поискал глазами столбы или провода, которые указывали бы на то, что в доме есть электричество и телефон, но не нашел. Во всяком случае, с того места, где он находился, ничего подобного видно не было.

"Обойду-ка я постройки вокруг, но только по лесу. Лишняя осторожность не помешает…"

Мишель тихо-тихо скользнул под деревья и обогнул угол низкой каменной ограды. Но не успел он дойти и до середины забора, как услышал поспешные шаги и сердитые голоса.

Собака, бешено лая, выскочила из конуры, но тут же с визгом кинулась обратно в свое укрытие.

"Ударили", — понял Мишель.

Мулы в это время спокойно заходили под навес. Внезапно распахнулась дверь со стороны фасада, который смотрел на лужайку, и в слабом свете, падавшем с террасы, показался мужской силуэт. В руке он держал ружье.

Двое других — они пришли по тропе, ведущей с пляжа, — подбежали к нему с палками и стали о чем-то горячо спорить. Потом все вместе направились к мулам.

Послышались ругань, удары палок: бедных мулов наказывали за неурочное возвращение домой. Напуганные животные снова засеменили в сторону пляжа.

Тот тип, что вышел из дома, не стал задерживаться на улице. Он обошел ферму кругом, а потом вернулся в дом и захлопнул за собой дверь.

— Да, здорово я мог вляпаться! — прошептал Мишель. — Если бы я, доверившись надписи на воротах, явился в дом, меня бы встретили с распростертыми объятиями…

Пришлось признать, что он снова зря потратил драгоценное время. Что теперь делать? Куда идти?

"Зато и они потеряли не меньше получаса!" — утешал он себя.

Мальчику предстояло выбрать одно из двух: либо вернуться на корабль, либо поискать где-нибудь неподалеку другой дом. В любом случае, решил Мишель, нужно вернуться на тропу, ведущую к пляжу, но теперь свернуть в другую сторону — в глубь острова.

Он шагал, сжимая зубы от боли — ступни горели огнем. Мишель так торопился, что не стал даже прятаться в лес, а пошел прямо по тропе.

Впрочем, бояться было нечего — вокруг были лишь деревья и звездное небо.

Вскоре послышался — сначала тихо, потом все громче — хорошо знакомый мальчику звук. Мишель поежился: вместе с шумом прибоя до него долетел прохладный бриз.

Наконец мальчик вышел на берег — с другой стороны острова. Метрах в десяти покачивался на волнах дебаркадер — деревянный настил и несколько шестов.

Мальчик подошел к самому краю сужающегося мола. Отсюда хорошо было видно побережье, скалистое, поросшее густым кустарником.

Опять промашка. Видимо, он прошел островок насквозь, и, судя по всему, никаких других жилищ, кроме фермы, куда привели его мулы, на нем не было. К тому же ферму охранял вооруженный человек!

От разочарования у него опустились руки. Мальчик вдруг почувствовал, что все его тело налилось свинцовой усталостью. Значит, все мучения, адская боль в разбитых ступнях и израненных щиколотках — все напрасно? Да останься он на корабле? от него было бы куда больше пользы и Даниелю, и несчастным матросам.

— Вот идиот! — в отчаянии пробормотал он.

На глаза ему навернулись злые слезы. Мальчик резко смахнул их кулаком.

"Нельзя, никак нельзя мне проигрывать! Слишком многое поставлено на карту!"

Он просто не имел права сдаваться. Оглядевшись, мальчик заметил невдалеке холм, возвышавшийся над островом.

"Сейчас посмотрим, — сказал он себе. — Я должен быть уверен, что тут действительно только один дом. Сверху все должно быть видно…"

Мишель поднялся по лесистому склону холма, взобрался на сосну, росшую на самой его вершине… и убедился, что его опасения оправдались: на востоке виднелась крыша фермы, а всю остальную часть острова захлестнули волны сосновых крон. Мишелю хорошо было видно море, теперь почти совсем спокойное, красивое и гладкое, словно зеркало.

А вдали темнел силуэт "Бура", маленький, словно игрушечный, развернутый носом к югу.

"Остается одно", — заключил Мишель, спускаясь вниз по стволу.

Решение билось у него в мозгу, как бурная волна хлещет в мол: нужно вернуться на корабль, если еще не поздно, и попытаться найти другой способ спасти судно и команду.

"Должны же быть на "Буре" какие-то сигнальные средства: ракеты, прожектора… Можно попробовать привлечь внимание береговых служб Испании".

Мишель старался не думать о том, как доберется до судна. За шлюпку зацепиться уже не стоит и думать: если на корабле пираты были заняты погрузкой, то теперь им и делать больше нечего, как глазеть по сторонам.

"И кроме того… если они уже перевезли все, что их интересует, то возвращаться на "Бур" им незачем".

Тропу он отыскал без труда — к пляжу вела единственная дорожка. Мальчик, хоть и был расстроен неудачей, прибавил шагу. Ох и горькой показалась ему обратная дорога! Но твердая решимость любой ценой спасти брата и экипаж "Бура" поддерживала его силы.

Дойдя до прохода в скалах, Мишель заколебался. Это был единственный выход на пляж — и для него, и для пиратов. Если он столкнется здесь с кем-нибудь из них, спрятаться будет негде…

Мишель почти бегом преодолел каменный коридор и выскочил на пляж. Спрятавшись за кустами, он осмотрелся: у берега осталась только одна шлюпка, тарахтенье мотора другой доносилось издалека, со стороны корабля.

"Все-таки поплыли еще раз! Очень хорошо. Значит, и я успею добраться до "Бура"…"

Медленно ползущие по небу тучи закрыли луну, сразу потемнело.

"Нельзя терять время!"— решил Мишель.

Пираты суетились возле причала — видимо, нагружали мулов. Значит, можно незаметно добраться до воды…

Так он и сделал.

Нельзя сказать, чтобы Мишель чувствовал себя очень уж уверенно. Для хорошего пловца расстояние до корабля не было слишком большим, но он так устал! А вдруг ногу сведет судорогой? Конечно, если сводит ногу, это еще не значит, что ты обязательно утонешь, как считают новички, — это Мишелю было известно, — но на корабль в таком состоянии не поднимешься. Обратно до острова он бы, конечно, добрался, но что толку?

Однако существовала и еще более серьезная опасность. В морских просторах корабль — всего лишь точка. Поднимись ветер посильнее, спрячься луна надолго за тучи, разгуляйся волна — и все: ни за что мальчику не найти "Бур".

И, наконец, третье: а вдруг вторая шлюпка тоже пойдет к судну? Она в два счета догонит Мишеля, и тогда…

Мальчик плыл медленно, размеренно, радуясь, что море довольно тихое. Вскоре показалось судно — оно было метрах в двухстах, может быть, даже ближе.

Мишель с трудом сдержался, чтобы не прибавить скорость: справа от него послышался рокот мотора второй шлюпки, подошедшей за новым грузом. Мальчик распластался на воде, стараясь не шевелиться, чтобы не привлекать к себе внимание. И только когда его качнула волна, поднятая отходящей моторкой, он понял, что опасность позади. Мальчик снова принялся грести и вскоре добрался До форштевня судна.

Те, кому приходилось плавать на дальние дистанции, знают, какое странное оцепенение охватывает человека после долгого плавания. Лицо у мальчика горело, словно в лихорадке, хотя воду трудно было назвать теплой. Он мог бы так плыть и плыть без конца, не понимая, где находится и что делает…

Передвигаясь вдоль борта корабля, Мишель вдруг испугался: а что, если кто-нибудь обнаружил его канат и поднял его наверх? Но вскоре мальчик успокоился — канат спокойно висел по правому борту, там же, где и раньше.

Уцепившись за веревку, мальчик немного передохнул. Такую изнуряющую усталость он испытывал только раз в жизни — год назад, когда сдавал в школе плавание на четыре километра. Помнится, когда он вышел тогда из воды, ему показалось, что на плечи ему легла чья-то огромная, ужасно тяжелая рука. Под ее тяжестью он упал на колени.

Мишель боялся, что и сейчас произойдет что-нибудь подобное, когда он будет подниматься на палубу. Он обхватил канат обеими руками и уперся ногами в корпус корабля. Размокшие от долгого пребывания в воде ладони скользили.

Однако он все же сумел взобраться на палубу. Задыхаясь от усталости, чувствуя слабость и дурноту, он тем не менее обратил внимание на то, что лебедка работает — поднимает крышку люка. Распластавшись на деревянных досках, мальчик вглядывался в силуэты людей, работавших на левом борту.

"Интересно, если я сейчас освобожу матросов, быстро ли они оправятся от действия газа?"— думал он.

Мишель осторожно пополз к кубрику. Запах газа ощущался еще довольно сильно. Мальчик лишний раз убедился, что без инструментов ему с запором не справиться, и, используя по пути все укрытия, пробрался на корму, к мостику. Один раз — приблизительно в центре судна — он всерьез испугался, заметив, что пираты находятся от него метрах в десяти, не больше. Но те были настолько заняты — или настолько далеки от мысли, что им нужно чего-то опасаться, — что не заметили присутствия мальчика. Задыхаясь от волнения, Мишель скользнул в галерею. Вот когда дало себя знать переутомление: и мышцы, и нервы наотрез отказывались повиноваться.

Ступенька за ступенькой мальчик спустился по лестнице, все время прислушиваясь к тому, что происходит внизу. А вдруг не все пираты на палубе? Надо бы все же быть поосторожнее…

Он чуть не задохнулся, оказавшись наконец в трюме. После нескольких часов, проведенных на свежем воздухе, особенно сильно чувствовался застоявшийся, неприятный запах закрытого помещения.

Мишель обогнул штабель ящиков, которые, судя по всему, так никто и не трогал, и добрался до тайника. Здесь было совсем темно.

— Даниель! — позвал он тихо. — Даниель!

Где-то тут должна быть груда мешков и коробок… Мишель протянул руку, но нащупал только мешки. Вдруг пальцы его наткнулись на карманный фонарик… тот самый, который он оставил брату, отправляясь на остров. Мишель зажег его и вскрикнул от удивления.

Коробки исчезли.

Это открытие потрясло Мишеля.

"Кому они могли понадобиться?"

Ответ напрашивался сам собой, но из него вытекали такие ужасающие последствия, что мальчик поторопился отыскать еще какой-нибудь вариант.

"Может, это Даниелю понадобилось зачем-то перенести коробки в другое место?"

Эта гипотеза не выдерживала никакой критики.

"Нет, все-таки их унесли пираты! Там, наверное, был какой-то ценный товар…"

Что сделал Даниель, когда пираты оказались рядом?

"Только бы он в это время не спал! Может, успел спрятаться где-то еще?"

У Мишеля перехватило горло, но он все старался представить себе, где может находиться новый тайник Даниеля.

"Как только пираты покинут корабль, я тут же все обыщу!"

Но и эта мысль не избавила мальчика от тревоги.

Он снова стал обходить штабель сложенных посреди трюма ящиков, как вдруг все вокруг загрохотало и завибрировало. Мишель остановился.

— Машина! — прошептал он. — Они запустили машину!

Похоже, пираты забрали все, что им было нужно. Но что они собираются теперь делать с судном? Какую участь уготовили экипажу?

Машина быстро набрала мощность — так же дрожал корпус корабля, когда они шли к острову.

"Зачем пускать двигатели на полный ход?" — спрашивал себя Мишель, тревожась все больше и больше.