Мисс Инкогнито

Глава 4

— Значит, я твой «плюс один»? ― хохотнул Рома. ― Ну ты даешь, Глеб. Мало тебе скандалов? Прикинь, какие слухи поползут, что ты с другом по курортам разъезжаешь? А недавно, между прочим, закон о запрете пропаганды сам знаешь чего подписали.

Они выехали из аэропорта Адлера на арендованном кабриолете «Ауди». Обожавший скорость Глеб вдавил почти сто тридцать, как только они миновали посты ГАИ.

— Мы с тобой в одном номере жить не будем, так что за свою мужественность можешь не волноваться. К тому же, разве не ты жаловался мне недавно на выгорание? Вот тебе и повод развеяться.

― Что есть, то есть, ― устроившись поудобнее, Рома откупорил бутылку Просекко и отпил из горла. — Последний проект на работе все силы высосал. А на выходе все равно херня получилась, столько бабла потеряли…

У Ромы своя студия, занимающаяся разработкой онлайн-игр и мобильных приложений. Года три назад он вместе со своей командой геймдизайнеров «выстрелил» одной мобильной игрушкой про бешеного лиса, охотящегося за своими жертвами по городу, но с тех пор так ничего путного и не выходило. Студия едва держалась на плаву благодаря мелким заказам, штат то и дело приходилось сокращать, но Рома не терял надежду создать какое-нибудь приложение, которое скачают миллионы.

— А что касается репутации, то она у меня давно уже запятнана, чистых мест не осталось, ― хмыкнул Глеб. — Кажется, скандалы стали неотъемлемой частью моего существования.

— Кстати, что у вас Кариной случилось? Я так понимаю, ты ее с поездкой в Сочи решил оставить за бортом?

― Если коротко, она вообразила, что может распоряжаться моей жизнью. Я пытался аккуратно поставить ее на место, но ей это почему-то не понравилось. На том и разошлись.

— Она у себя в профиле тебя чуть ли женихом называла.

— Мечтать не вредно.

Теплый ветер приятно щекотал кожу, легкие наполнял морской воздух, свежее которого не сыскать. Несмотря на то, что Глеб ехал, в сущности, в командировку, настроение у него было типично курортное. Думалось о море и теплом песке, запахе жареной кукурузы на берегу, разноцветных купальниках стройных девушек на пляже. Хотелось объять все и сразу, оказаться в нескольких местах одновременно. Что-то подобное он чувствовал в детстве, когда ехал в лагерь, где его уже ждали друзья. Двенадцать лет, Артек, июль месяц, и вся жизнь впереди. И каждый момент тех дней врезался память, навсегда оставляя на сердце отметины. Не то, что сейчас… Он немного ослабил педаль газа, потянулся к Роминой бутылке, но тот пресек нарушение ― в вопросах правил дорожного движения друг был крайне педантичен.

— Лучше на дорогу смотри.

Около Национального парка образовалась пробка: пятница, как-никак. Роман огляделся вокруг себя.

― Слушай, а давай на канатную дорогу махнем? Или в Музей СССР? А потом на пляж…

― Вечером открытие, времени в обрез, — нахмурился Глеб. — Приедешь в отель, разместишься, а потом делай, что хочешь. Хочешь ― на канатную дорогу, хочешь ― найди себе подружек и махни с ними на пляж.

— К черту женщин, одни проблемы от них, ― буркнул Рома.

― Что, опять с Юлей поругался?

— А то! Алиментов в прошлом месяце, якобы, мало прислал. Я же ей говорил, что сейчас с заказами туго, да еще предыдущий клиент всю сумму не заплатил. Но ей-то что, он слушать не хочет. В итоге забрала девчонок и уехала к родителям в деревню, даже трубку не берет. И девчонкам на мои звонки отвечать запрещает. Мегера.

— Она не имеет права запрещать тебе общаться с детьми. Решай этот вопрос через суд.

— Видимо, придется, ― тяжело вздохнул Ромка, ― А так не хочется этого делать, Корчагин. Судиться, разбираться, доказывать, что не верблюд. Не по-людски это…

— Только не говори, что все еще ее любишь. Она же из тебя все соки выпила и выбросила, когда надоел.

― А вот на эту тему не будем, ладно? — поморщился Рома, ― Слушай, там вдали, ворота, видишь? Вот это махина! Там, что, гигантская ракушка?

На ресепшен Глебу пришлось мягко объяснили, что его с Ромкой в один номер заселять не нужно, но тут возник конфуз ― оказалось, что «плюс один» подразумевает пару, а, следовательно, и номер для них предполагается общий.

— Понимаете, официально отель еще не открыт, мы пригласили только особых гостей, в строго ограниченном количестве. К сожалению, мы не располагаем свободными номерами, для вас зарезервирован люкс на пятом этаже….

― Вызовите Ваше руководство, — обворожительно улыбнулся Глеб, постукивая указательным пальцем по мраморной стойке регистрации. ― Не хотелось бы начинать знакомство с вашим отелем со скандала. У меня здесь три дня выступлений, вряд ли вы бы хотели, чтобы они сорвались, верно?

― Да ладно тебе, Глеб, ― толкнул его в плечо Рома. — Не боишься ведь слухов?

― Дело не в этом. Мне не зазорно жить с тобой в одном номере, я тебя знаю со школы и прекрасно понимаю, что большего любителя женщин не найти. Но раз уж я здесь почетный гость, то мое желание ― закон. В конце концов, это они заинтересованы во мне, а не я в них.

По широкой стеклянной лестнице навстречу к ним уже спускалась миловидная блондинка с чуть вьющимися волосами. Безупречный макияж, аккуратные каблучки, бежевый костюм, обтягивающий все прелести, но и не демонстрирующий ничего лишнего. Глеб мимоходом оценил сдержанную красоту девушки и нацепил свою фирменную дежурную улыбку.

―Добрый день, Глеб Александрович. Добро пожаловать. Меня зовут Софья, я администратор «Жемчужного оберега». Мне сообщили, что при заселении возникло непонимание…

― Самую малость. Понимаете, тут такое дело: я приехал с хорошим другом, хотел показать ему Сочи, в частности, ваш замечательный отель. Роман Евгеньевич сто лет в Краснодарском крае не был, все по Эмиратам и Мальдивам разъезжает, а ведь в нашей стране тоже есть на что посмотреть. Проблема в том, что нам нужно два отдельных номера, а нас упорно хотят заселять в один.

― Ах, вот он что, ― замешкалась Софья, ― Мы думали, вы приедете с…

― Планы изменились, ― оборвал ее Глеб, продолжая говорить как можно более елейным тоном, ― Но вы же сможете решить эту маленькую неурядицу? Напоминаю, стоимость моих тренингов часто превышает шестизначное число. А для ваших гостей я буду выступать практически бесплатно, тем самым пиаря ваш отель.

― Прекрасно понимаю ваше негодование, Глеб Александрович. Мы сейчас же займется этим вопросом и найдем подходящие номера. Извините за эту ситуацию: вот-вот открытие, к нам приковано все внимание, очень волнуемся.

— Конечно, Софья. Вы очень любезны, уверен, проблема решится быстро и наилучшим образом.

Когда Софья ушла, Рома еще минуту стоял как вкопанный, глядя куда-то в пустоту. Корчагину предложили переждать вопрос с заселением в лобби или саду, но тот предпочел выпить виски в холле.

― Эй, а ты чего стоишь в ступоре? Расстроился, что будем жить в разных номерах?

― Ты видел эту красотку, Глеб? ― пробормотал Рома, — Это же богиня….Афродита, спустившаяся с Олимпа…

— Ну так, симпатичная особа, ― пожал плечами Корчагин, ― А ты чего? Купидон пронзил тебя стрелой в самое сердце?

— Можно и так сказать….Как бы с ней пересечься еще?

― Ну, чаще жалуйся на недостаточно мягкую кровать, отсутствие халата в номере, кислое вино, не работающий кондиционер… Вполне возможно, тебе придется общаться именно с этой дамой, хотя разговоры могут быть не самыми приятными.

— Таким, как она, посвящают песни и поют серенады под окном, ― мечтательно произнес Рома. ― Она должна блистать на подиумах, а не прислуживать клиентам отеля.

― Однажды ты уже пел серенаду под окном, ― хмыкнул Глеб. ― Девятый «А», Ленка Тройнова, помнишь?

― Было дело, опозорился на всю школу. Зато как романтично: на большой перемене, под окнами класса, где она училась, с гитарой и букетом тюльпанов в руках. Я был глуп и влюблен, но петь мне действительно хотелось. Душа пела…И пусть надо мной хохотали все, включая учителей и завуча, я был счастлив, потому что по-другому не мог. Надеялся, что она оценит мой поступок и обратит внимание. И куда это все ушло…

— Ты повзрослел и поумнел, ― похлопал друга по плечу Глеб. ― И не дай бог тебе снова встать под окнами какой-то бабы и петь ей любовные песни. Поверь, ни одна не стоит так унижений.

― Умерь свою мизогинию и дай насладиться цветочным ароматом духов, который оставила после себя Афродита.

Проблема, как и обещала Софья, решилась достаточно быстро: Глебу и Роману выдали ключи от разных номеров (Корчагину, конечно, классом выше). Роман не переставал восхищаться своей «богиней», чем изрядно надоел Глебу.

В номере Корчагин лег на кровать, взял виски (комплимент от отеля) и принялся изучать новые сообщения. От Карины в мессенджере было порядка двадцати голосовых, в которых она сожалела о дерзком поступке, корила себя за вспыльчивость и просила Глеба одуматься, взять ее в Сочи. С каждым следующим сообщением Карина распалялась все сильнее, а в последних уже не церемонилась в выражениях, обещая пустить Корчагина по миру и рассказать самые грязные подробности из его жизни.

Корчагин вздохнул и удалил переписку, а потом кинул Карину в черный список. Скорее всего, она снова одумается, начнет просить прощения, искать с ним встречи…Плавали, знаем. Единственное, чего Глеб не мог понять ― зачем он каждый раз наступает на одни и те же грабли и вновь сходится с ней ― истеричной, неуравновешенной, поверхностной. Его нынешняя ассистентка Настя куда сговорчивей и проще в общении. Он же видит, с каким благоговением она ловит каждую его улыбку и доброе слово. Хотя и Карина когда-то была такой, пока роскошь и светская жизнь не перетянули ее на свою сторону.

Наверное, именно поэтому Глеб и не торопился мутить с Настей. Испортится девка ― он получит нового врага и головную боль в виде поиска очередной ассистентки.

Изрядно напившись, Корчагин задремал и потерял счет времени. Его разбудил звонок Ромы, который с восхищением тараторил про роскошный бассейн и массаж, где он уже успел побывать. Глеб потер виски и взглянул на часы.

— Черт, уже восемь. Мне же на этот бал тащиться нужно, будь он неладен…

Праздник уже начался ― в огромном зале под потолком заканчивали выступление артисты «Дю Солей». Потом началось световое представление, после чего руководство отеля ― довольно известный узких кругах бизнесмен Белкин и с его женой торжественно благодарили инвесторов и официально объявили открытии «Жемчужного оберега».

Пока между гостями сновали официанты с бокалами шампанского, в центре зала продолжилась акробатическое представление, а живой оркестр филигранно исполнял современные хиты в классической аранжировке. Блогеры не выпускали из рук смартфоны, вели прямые эфиры и на месте записывали танцы для ТикТока.

От громкой музыки, ярких пышных платьев, блестящих масок и разноцветных вееров у Глеба разболелась голова. Что-то он перебрал с аперитивом. Как только приблизился к фотозоне, на него «набросились» журналисты, а вспышки камер неприятно слепили глаза. Он вяло попозировал перед объективами и ни на один вопрос не ответил, сославшись на плохое самочувствие и усталость после перелета.

Он задержался у столиков с закусками и осторожно оглядел зал. «Найти бы этого Белкина, толкнуть хвалебно-благодарную речь и как можно скорее откланяться». Все заняты щеголянием дуг перед другом в костюмах и масках, его отсутствие, несмотря на медийность, никто даже и не заметит. Есть шанс исчезнуть бесследно, и как следует выспаться…

― Кого я вижу, Корчагин! — около него возник невысокий тощий мужик с почти козлиной бородкой. Макар Аверин, журналист, хотя Глеб называл таких субъектов падальщиками. Аверин обожает копаться в грязном белье, приукрашивать любую новость, выворачивая ее наизнанку. К Корчагину же он питает особую «любовь», делая откровенно глупые и корявые разоблачения, не имеющие никакой доказательной базы. И угораздило же именно с ним столкнуться!

― А ты чего без костюма и маски? ― прищурился Макар.

― Не вижу смысла прятаться за маской, ― криво улыбнулся Глеб, ― Вот только и ты сегодня без нее.

— Я же здесь работаю, беру у ВИПов интервью, скрывать лицо никак не смогу. Слушай, Глеб, я тут видел на днях тот ролик, где тебя книжками отдубасили. Ну, умора просто. А эта тетка по правде на тебя наехала, или это реалистичная постанова? Если спектакль, то всем за актерскую игру респект!

― Ну что, ты Макар, ― пробормотал Глеб, ― У меня прекрасно идут дела, от клиентов нет отбоя, неужели мне нужен столь дешевый пиар? Никакая это не постанова.

― Та тетенька утверждала, что ты разрушил ее брак. Как тебе такое, а? Кстати, когда ты проводишь свои тренинги и консультации, не задумываешься, что они могут сработать неправильно? Ну, то есть вместо воссоединения семей из-за твоих методов получаются разводы?

― Значит, сохранять там было нечего. Я высказываю свое мнение и делюсь наблюдениями, а уж как люди применяют знания на практике, это их дело.

— Собрать бы статистику разводов по вине известного психолога, коуча и писателя Глеба Корчагина. Резонансное дело получается, не находишь?

― Делай, что хочешь, ― дернул плечом Глеб и уже намеревался развернуться, но Макар преградил ему путь.

— А ведь можно изучить куда более интересную статистику. Суицидов, например. Не слышал о тех несчастных, которые решили свести счеты с жизнью после чтения твоих книжек?

― Это все на уровне слухов, причем настолько гнусных и лживых, что всерьез рассуждать об этом могут только говнюки вроде тебя. Мне пора. Аривидерчи.

— Я вот не поленюсь найти родственников тех людей, которые совершили самоубийство. Побеседую с ними, возьму интервью, сниму на камеру. Ты же знаешь: у меня с фактчекингом все в порядке, люблю докапываться до истины. И хоть в нашей стране институт репутации не работает, и скорее всего, на твои лекции продолжат ходить лохи, а книги все также будут стоять на полках магазинов, будь уверен: жирненьких клиентов поубавится.

― Зато пока я работаю, тебе будет чем заняться. Ты же любишь хайпиться на мне. А вот на тех, кто совершил самоубийство, ― если такие вообще существуют и они не плод твоего больного воображения, ― тебе наплевать. Так что пока я на плаву, тебе будет что клевать и за что получать жалкие гроши в вашей желтой редакции.

После встречи с Авериным Глебу захотелось помыться и напиться, но в настоящий момент было доступно только одно. Он опустошал бокал за бокалом, механически кивая и улыбаясь всем, кто к нему подходил. Обнимал местных светских львиц, позировал для фотографов, заплетающимся языком передавал приветы в камеру какому-то блогеру с разноцветными волосами.

Когда на площадке оживился танцпол, и основной свет погас, он осторожно направился к выходу, стараясь как можно меньше привлекать к себе внимание.

В холле ему на глаза попался LED-экран во всю стену с его собственным изображением. Тренинг «Любви НЕТ» от топового российского писателя, психолога и коуча Глеба Корчагина. Эксклюзивный марафон на протяжении трех дней.

Проект «Любви НЕТ» стал самым популярным его детищем. В свое время он наделал в медиасфере много шума и стал поводом для дискуссий. Глеба обвиняли в цинизме, жестокости и мизогинии. Феминистки пытались запретить марафон, атаковали Ютуб гневными роликами, жаловались во все инстанции, но это не принесло никакого результата. Да и смысла не было ― Глеб вовсе не пытался обесценить женщин и внушить мужчинам ненависть к противоположному полу. Марафон подходил всем, а главной мыслью была очень простая вещь ― любви нет. Все друг другом пользуются, все манипулируют, добиваются желаемого, не обращая внимания на чувства других людей. И этом суть современных взаимоотношений, а любовь оставьте поэтам прошлых веков и авторам дамских романов.

К этому марафону он пришел сам, путем ошибок, глупых поступков и необдуманных решений. Как сейчас он помнил тот день, когда ждал на вокзале ту единственную, с которой собирался провести остаток жизни. Как в дешевой мелодраме, смотрел каждую минуту на часы, искал в толпе ее лицо, надеясь, что вот-вот услышит рядом с собой знакомый голос. И тогда они вместе запрыгнут в свой вагон…Но этого не произошло, и Глебу пришлось под торопливые возгласы проводника затащить рюкзак в тамбур и с тоской наблюдать, как состав медленно трогается с платформы.

Поезд уехал, а вместе с ним укатили в туман глупость и наивность Корчагина. С того злосчастного дня прошло пятнадцать лет, и больше Глеб не допускал непростительных ошибок.

Он брел, не замечая ничего вокруг. Преодолел террасу и летний сад, обогнул здание со стеклянной жемчужиной. Прошел галерею с колоннами в футуристическом стиле и очутился в парке танцующих фонтанов. В самый разгар вечеринки здесь никого не было, только вдали неторопливо бродили секьюрити в дорогих черных костюмах.

«Нет одиночества страшнее, чем одиночество в толпе» ― пробормотал Глеб, сунув руки в карманы и зашагал вперед.

На этом вечере он знал многих, но пересекаться с ними не было никакого желания. Его ничего с ними не связывало. Хорошо Ромке, для него приглашения на этот вечер не было. Наверное, давно отправился на пляж и клеит красоток где-нибудь в районе пирса.

Вечно на Глеба навешивают обязательства. Клиенты, туры по городам, конференции, снова клиенты. Гугл-календарь каждый день разрывается от заметок и «колокольчиков», в расписание то и дело вносятся какие-то коррективы. Да, всем этим занимается ассистентка, да, бумажная волокита ― не его забота. Но ведь за свою работу ответственен он. Если он однажды не придет на консультацию к жене очередного чиновника, та весь продюсерский центр Глеба тут же поднимет на уши.

А если он сейчас исчезнет, никто и не заметит.

Пойдет к берегу, сядет в первую попавшуюся лодку и поплывет…Куда? На необитаемый остров? Только он находится на Черноморском побережье, а не в Доминикане или Танзании…

«Жемчужину» озарили вспышки грохочущих фейерверков. Глеб вздрогнул, но решил не возвращаться на вечеринку ― мысль о лодке, тихонько покачивающейся и ожидающей его у галечного берега, почему-то показалась вполне реалистичной.

Только он заметил, что дальняя часть сада почему-то слабо освещена, как почувствовал, что под ногами больше не твердая опора. В ту же секунду Глеб рухнул в воду, мимолетно подумав, что утонуть для него будет, в сущности, неплохим исходом жизни.