Миссия в Арктику

Глава 10 ДЕЛО – ТРУБА

Даже в свои лучшие дни «Спадучий торговый центр Спада» был не самым приятным местом. Чипсы, которые подавали в местных кафешках, были жирными, мясо – загадочным, а в молочном коктейле было полным-полно комков. Тем не менее торговля процветала, особенно в дни солнцестояния.

Но в данный момент капитан Труба Келп предпочел бы сидеть в одной из местных закусочных и давиться резиновым гамбургером, а не уклоняться от лазерных лучей. Хотя «спадучие гамбургеры» были не менее опасны для здоровья, чем гоблинские «тупорылы».

Крут куда-то испарился, и командование перешло к капитану Келпу. В нормальной ситуации он бы с радостью принял на себя такую ответственность. Однако в нормальной ситуации в его распоряжение были бы предоставлены весь полицейский транспорт и самое мощное оружие. К счастью, местная связь не вышла из строя.

Труба со своим патрульным отрядом прочесывал злачные места Б’ва Келл, когда на них напала из засады сотня бойцов-гоблинов. Негодяи засели на крышах домов, и отряд полицейских угодил прямо под перекрестный огонь. Операция была слишком хорошо продумана для Б’ва Келл. Обычному гоблину не под силу такие сложные действия: к примеру, он должен сначала почесаться, а потом плюнуть, или наоборот – одновременно он этого сделать не может. Гоблинами явно кто-то руководил.

Труба и один из его младших капралов прятались за будкой моментальной фотографии, а остальным полицейским удалось укрыться в «Спадучем центре».

Пока получалось отбиваться от гоблинов тазерами и электрошоковыми дубинками, но дальность стрельбы тазера составляла всего десять метров, а дубинки были эффективными лишь в рукопашном бою. Кроме того, оба вида оружия работали от электрических батареек, которые имели обыкновение быстро разряжаться. После этого в распоряжении полицейских останутся только булыжники и кулаки. Они даже не могли возвести защитные экраны, поскольку бойцы Б’ва Келл были оснащены полицейскими шлемами. Пусть старой модели, но тем не менее оборудованными специальными фильтрами.

Шаровая молния пролетела над будкой и проплавила дыру в асфальте прямо у ног Трубы. Гоблины умнели не по дням, а по часам. Хорошо хоть не по минутам. Вместо того чтобы пытаться прострелить будку, они начали вести навесной огонь. Времени оставалось совсем мало.

Труба постучал по микрофону.

– Келп вызывает базу. Есть новости об оружии?

– Никаких, капитан, – услышал он в ответ. – Полицейских много, а стрелять можно разве что из пальцев. Мы поставили заряжаться старые электрические винтовки, но на их зарядку уйдет минимум восемь часов. В запаснике спецкорпуса отыскали пару бронированных костюмов, сейчас переправляем их вам. Будут через пять минут. Минимум.

– Д’арвит, – выругался Труба.

Придется отступать. Будка могла развалиться в любую секунду, и тогда они окажутся как на ладони. Капрал, прижавшийся рядом с ним к земле, дрожал от страха.

– Ради всего святого! – рявкнул Труба. – Соберись! Ты же, в конце концов, полицейский!

– Все маме расскажу, – трясущимися губами пообещал его родной брат Шкряб. – Она велела тебе заботиться обо мне, а ты…

Труба погрозил ему пальцем.

– Еще раз напоминаю, капрал: когда мы на службе, я для тебя – капитан Келп. Кстати, именно о твоей шкуре я и пытаюсь сейчас позаботиться.

– Ну да, знаю я тебя, сам удерешь, бросишь меня здесь… – обиженно заныл Шкряб.

Труба уже не знал, кто сейчас бесит его больше – младший брат или вконец обнаглевшие гоблины.

– Ладно, Шкряб, я попробую объяснить. Эта будка долго не продержится. Нам нужно прорываться к торговому центру. Понял?

Трясущиеся губы Шкряба вдруг твердо сжались.

– Ни за что, – отчеканил он. – С места не сдвинусь. Даже ты меня не заставишь. Остаток жизни я решил провести здесь. Мне очень нравится эта будка.

Труба поднял забрало шлема.

– Выслушай меня. Внимательно. Остаток твоей жизни составит примерно тридцать секунд. Мы должны уходить.

– Но гоблины…

Капитан Келп схватил брата за плечи.

– Забудь о гоблинах! – выкрикнул он. – Помни только о моей ноге, которая тут же врежется в твою задницу, если ты посмеешь замедлить шаг!

Шкряб поежился. С этим переживанием он был хорошо знаком.

– Но мы ведь выживем, верно, брат?

– Все будет в порядке, – подмигнул ему Труба. – Я же твой капитан.

Брат кивнул, и его губы снова задрожали.

– Хорошо, а теперь повернись носом вон туда и по моему сигналу беги со всех ног. Понял?

Шкряб снова закивал, его подбородок двигался быстрее, чем клюв дятла.

– Итак, капрал, приготовились… По моей команде…

Еще одна шаровая молния. На этот раз гоблины почти попали в цель. Черный дым повалил от резиновых подошв башмаков капитана Келпа. Труба рискнул высунуть нос из-за угла. Лазерный заряд едва не проделал ему третью ноздрю. Откуда-то сверху свалилась стальная вывеска и запрыгала по мостовой, подбрасываемая лазерными лучами. «Фотография» было написано на ней. Вернее, «отография», потому что вместо «Ф» зияла огромная дыра. Значит, прямого попадания вывеска не выдержит. Впрочем, выбирать не приходилось.

Труба подхватил скачущую пластину и вскинул ее на плечи. Броня своего рода. Полицейские защитные комбинезоны были прошиты микронитями, рассеивающими нейтринные заряды и даже звуковые волны, но «тупорылы» не применялись уже много десятилетий, поэтому комбинезоны не были предназначены для отражения их лучей. Разряд «тупорыла» прожигал ткань, как рисовую бумагу.

Труба подтолкнул брата в спину.

– Готов?

Возможно, Шкряб кивнул, а может, это он так задрожал.

Труба подобрал под себя ноги и прижал панель к спине. Будем надеяться, пару попаданий она отразит. А потом щитом для Шкряба станет тело его брата. Еще одна молния. Прямо между ними и торговым центром. Через мгновение пламя прожжет дыру в асфальте. Самое время бежать. Прямо в огонь.

– Опусти забрало.

– Зачем?

– Я велел опустить забрало, капрал!

Шкряб подчинился. Спорить можно с братом, но не с командиром.

Труба положил ладонь на спину Шкряба и толкнул. Сильно.

– Пошел, пошел, пошел!

И они побежали – прямо сквозь ревущее, яростное пламя. Труба услышал, как трещат и рвутся микронити комбинезона, пытающиеся справиться с нестерпимым жаром. Кипящая смола прилипала к ботинкам, начали плавиться резиновые подошвы.

Они миновали пламя и, спотыкаясь, помчались к двойным дверям центра. Труба стер копоть с забрала. Полицейские ждали его, укрывшись за щитами. Двое медиков-кудесников уже сняли перчатки, готовясь возложить руки на раны и мгновенно начать процесс исцеления.

Оставалось десять метров.

Они продолжали бежать.

Но гоблины тоже увидели цель. Огромный пучок лазерных разрядов пролетел совсем рядом и окончательно уничтожил то, что осталось от витрины торгового центра. Голова Трубы дернулась, когда в его шлем попал один из разрядов. Гоблины продолжали обстрел. Несколько разрядов попали между лопаток. Стальная вывеска выдержала.

Рядом с братьями упала очередная шаровая молния. Ударная волна подняла капитана в воздух, как воздушного змея, бросила на спину брата и пронесла их обоих сквозь разбитые двери. Стена из полицейских щитов мгновенно сомкнулась за ними.

– Шкряб… – прохрипел капитан Келп сквозь боль, шум и копоть. – С ним все в порядке?

– Абсолютно, – откликнулся старший медик, переворачивая Трубу на живот. – А вот на вашей спине к утру расцветут несколько хороших синяков.

– От майора вестей не приходило? – спросил Келп, одновременно пытаясь отбиваться от назойливого медика.

Кудесник покачал головой.

– Ничего не слышно. Крут бесследно сгинул, а Дубину вернули звание майора. Более того, поговаривают, что за заговором стоит Жеребкинс.

Труба побледнел – и вовсе не от боли в спине.

– Жеребкинс?! Не может быть!

От отчаяния он даже заскрипел зубами. Жеребкинс и майор. Стало быть, иного выхода у него нет. Ему придется сделать то, что раньше он видел только в кошмарных снах.

Капитан Келп приподнялся на локте. Воздух над их головами дрожал от лазерных разрядов. Очень скоро гоблины ворвутся в центр. Да, другого выхода нет.

Труба сделал глубокий вдох.

– Ладно, ребята. Все слушайте меня. Отступаем к Полис-Плаза.

Полицейские замерли. Даже Шкряб перестал рыдать. Отступать?

– Все слышали? – рявкнул Труба. – Отступаем! Мы не можем удерживать улицы без оружия. Всё, уходим.

Не привыкшие к поражениям полицейские нерешительными перебежками направились к запасному выходу. Называйте это отступлением, называйте тактическим маневром, но все равно это было бегство. И кто бы мог подумать, что такой приказ отдаст сам Труба Келп?

Артемис и его спутники укрылись в помещении терминала. Элфи проделала весь путь на плече Дворецки. Сначала пару минут она громко протестовала, но потом майор приказал ей заткнуться.

– Ты только что перенесла сложную операцию, – сказал он. – Так что помолчи и займись лечебной гимнастикой.

Сейчас Элфи нужно было постоянно разрабатывать палец, чтобы правильно срослись сухожилия. Она должна была выполнять все те движения, которые ее палец частенько производит в обычной жизни. К примеру, делать вид, будто нажимает на курок.

Наконец Элфи, Крут, Дворецки и Артемис сгрудились вокруг осветительного куба в пустынном зале отправления.

– Вода есть? – спросила Элфи. – После этого исцеления очень хочется пить.

Крут подмигнул ей, что случалось с ним не часто.

– Сейчас я покажу тебе один маленький фокус, – пообещал он. – Этой штуке я научился, когда еще вовсю участвовал в полевых операциях.

Он снял с ремня большой патрон с тупым носиком, сделанный как будто из плексигласа и заполненный прозрачной жидкостью.

– Этим не напьешься, – заметил Дворецки.

– В нем воды больше, чем ты думаешь. Это так называемый гидропатрон, то есть миниатюрный огнетушитель. Вода находится в сжатом состоянии, чтобы занимать меньший объем. Ты стреляешь этим патроном в огонь, и от удара вода переходит в свое обычное состояние. Всего в гидропатроне пол-литра, но эти пол-литра находятся под чудовищным давлением. Ты можешь вылить на огонь сто литров воды, но от одного гидропатрона будет куда больше пользы. Мы называем эти штуки «шипучками».

– Превосходно, – сухо заметил Артемис. – Вот только из чего вы будете стрелять? Ваше оружие выведено из строя.

– А зачем нам оружие? – ухмыльнулся Крут, доставая огромный нож. – «Шипучку» можно использовать и в ручном режиме.

Он направил тупой конец патрона на котелок и острием ножа вскрыл крышку. Струя с шипением устремилась в сосуд.

– Угощайся, капитан. И пусть потом никто не говорит, что я не забочусь о своих подчиненных.

– Умно, – признал Артемис.

– Самое удобное, – продолжал майор, убирая пустую «шипучку», – что гидропатрон можно использовать много раз. Достаточно бросить капсулу в сугроб, и компрессор мигом наберет в себя прежнее количество воды. Больше всех тут доволен Жеребкинс – не происходит разбазаривания полицейского имущества.

Элфи сделала большой глоток, и скоро здоровый румянец вернулся на ее щеки.

– Итак, мы попали в засаду Б’ва Келл, – сказала она. – Что все это значит?

– Это значит, что где-то произошла утечка информации, – ответил Артемис, грея руки у тускло светящегося куба. – Мне казалось, что наша операция сверхсекретная. Даже ваш Совет и тот ничего о ней не знал. В курсе был только кентавр, которого, кстати, среди нас нет.

Элфи вскочила на ноги.

– Жеребкинс! Этого не может быть.

Артемис умиротворяюще поднял руки.

– Я просто пытаюсь рассуждать логически. И не более.

– Однако все это лишь предположения, – вмешался в разговор майор. – Хоть и весьма логичные. Но мы должны оценить ситуацию. Что мы имеем и что знаем наверняка?

Дворецки кивнул. Слова майора пришлись ему по душе. Солдат отлично понимал солдата.

Крут сам ответил на свой вопрос:

– Мы по-прежнему имеем шаттл, если, конечно, он не заминирован. У нас есть шкаф, полный провианта. Пища в основном из Атлантиды, так что привыкайте к рыбе и кальмарам.

– А что мы знаем? – поинтересовалась Элфи.

Тут инициативу перехватил Артемис.

– Мы знаем, что у гоблинов есть осведомитель в полиции, – сказал он. – Также нам известно, что гоблины пытались устранить начальника Корпуса особого назначения майора Крута. Из всего этого мы можем предположить, что гоблины сейчас пытаются захватить власть. Командир спецкорпуса бесследно пропадает – и в городе начинается следующий этап операции.

Элфи задумчиво пожевала губу.

– Следующий этап?..

– Именно. То есть вооруженный переворот.

– Б’ва Келл против полиции? – насмешливо произнесла Элфи. – Ха-ха.

– Раньше я бы посмеялся вместе с тобой, – сказал Артемис. – Однако сейчас, когда ваше оружие бездействует…

– Но они тоже лишены оружия, – встрял Крут. – Теоретически.

Артемис прислонился к осветительному кубу спиной.

– Давайте возьмем наихудший сценарий, – предложил он. – Гавань захвачена Б’ва Келл, члены Совета убиты или взяты под стражу. Честно говоря, достаточно мрачная картина.

Эльфы промолчали. Картина была не просто мрачной. Тут скорее речь шла о конце света.

Даже Артемис несколько приуныл. Такая ситуация ничем не могла помочь его отцу.

– Я предлагаю немного отдохнуть, запастись продовольствием и, как только небо покроется облаками, направиться в сторону Мурманска. Дворецки может обыскать квартиру этого Васикина. А вдруг нам повезет и мы найдем там отца? Понимаю, что теперь, когда ваши бластеры не действуют, нам придется нелегко, но остался еще фактор внезапности, который можно правильно разыграть.

В течение нескольких минут никто ничего не говорил. Молчание было неловким. Никто не хотел огорчать Артемиса.

– Артемис, – сказал наконец Дворецки, положив руку мальчику на плечо. – Мы не готовы выступить против мафии. У нас нет оружия, а наши коллеги обязаны отправиться обратно под землю. Таким образом, мы лишаемся еще и магии. Если мы пойдем в Мурманск сейчас, то вряд ли оттуда вернемся. Мы там и останемся.

Повернувшись, Артемис не отрываясь смотрел в центр куба.

– Но мой отец так близко. Я не имею права отступать.

Даже Элфи была тронута решимостью юного Фаула. Причем на этот раз Артемис вовсе не пытался никем манипулировать. Он был просто мальчиком, мальчиком, скучающим по отцу. Быть может, ее защитные рефлексы ослабли, но внезапно она почувствовала, что ей жаль этого парнишку.

– Мы не отступаем, Артемис, – тихо произнесла Элфи. – Мы перегруппировываемся. Это совсем другое. Мы еще вернемся. Помни, самое темное время суток – это перед рассветом.

Артемис поднял глаза.

– Перед каким рассветом? – язвительно осведомился он. – Мы же в Арктике.

Жеребкинс был вне себя от ярости, причем больше всего он злился на самого себя. Он буквально нашпиговал систему всяческими паролями и кодами безопасности, а Опал Кобой без труда проникла в нее и захватила всю сеть. Более того, ее работу оплатила полиция!

Впрочем, кентавр не мог не восхищаться хладнокровием своей противницы. План был гениально прост. Подать заявку на контракт по модернизации, предложить самую низкую стоимость. Полиция с радостью впустила ее в свои самые секретные помещения. После чего Опал понатыкала повсюду своих камер и даже выставила Легиону счет за обновление систем наблюдения.

Жеребкинс нажал на несколько клавиш. Никакого ответа. Почему-то кентавр этому совсем не удивился. Опал Кобой наверняка закольцевала всю систему на себя, вплоть до самого незначительного оптиковолоконного кабеля. Быть может, как раз сейчас она смотрит на него, Жеребкинса, и смеется. Сидит в своем патентованном кресле на воздушной подушке, тычет пальчиком в плазменный экран и хихикает, наслаждаясь унижением гениального кентавра.

Жеребкинс даже зарычал. Ей удалось застать его врасплох, но больше такого не повторится. Он не собирается терять присутствие духа, чтобы потешить Опал Кобой. Хотя, быть может, именно так и следует поступить…

Кентавр опустил голову на руки, являя собой яркий пример поверженного противника, и горько разрыдался. Одновременно он сквозь пальцы оглядел помещение. Где бы он сам, на месте Опал, спрятал миниатюрную камеру? Разумеется, там, где система не смогла бы ее обнаружить. Жеребкинс украдкой взглянул на потолок – туда, где был закреплен прибор для обнаружения подслушивающих устройств. Единственным местом, которое прибор не мог просканировать, был сам прибор.

Итак, теперь он знает, откуда за ним ведется наблюдение, – и что это ему дает? Если камера установлена внутри прибора, небольшая мертвая зона существует непосредственно под его титановым корпусом, тогда как в поле зрения пикси остаются все самые важные устройства. Верный компьютер его предал, а любимый оперативный центр стал ему темницей.

Жеребкинс продолжил осмотр комнатки. Когда была последняя модернизация и что поступило в центр после нее? Не могла же эта зловредная пикси испортить все оборудование?

Очевидно, могла. Взгляд Жеребкинса беспорядочно метался по углам. Моток оптиковолоконного кабеля. Несколько зажимов, разные инструменты. В общем, ничего полезного. Но тут из-под компьютерного стола Жеребкинсу подмигнул какой-то зеленый огонек.

Пульс кентавра резко прыгнул вверх. Жеребкинс сразу же понял, что это такое. Ноутбук Артемиса Фаула. Оборудованный модемом, а стало быть, способный пересылать электронную почту. Жеребкинс приказал себе сохранять спокойствие. В этот компьютер Опал Кобой не могла вживить своего жучка. Ноутбук принесли сюда не так давно. Даже сам Жеребкинс еще не успел разобрать его.

Кентавр процокал копытами к ящику с инструментами и словно бы в порыве отчаяния высыпал его содержимое на плазменный пол. Отчаяние, впрочем, не помешало ему подхватить на лету моток провода и ножницы. Перейдя к следующей ступени своего показного расстройства, Жеребкинс уронил голову на стол и опять разрыдался. Естественно, голову он уронил как раз рядом с тем местом, где Элфи оставила ноутбук. Дернув ногой, кентавр передвинул компьютер туда, где, по его расчетам, должна была располагаться мертвая зона камеры слежения. А затем Жеребкинс грохнулся на пол и принялся старательно изображать припадок. Опал могла видеть только его дергающиеся ноги.

Вроде пока все шло гладко. Жеребкинс открыл крышку ноутбука и быстро выключил динамики. Этим вершкам жутко нравилось, когда их компьютеры в самый неподходящий момент начинали пищать. Затем он пробежал пальцами по клавиатуре и через несколько мгновений оказался в почтовой программе.

Но вот еще одна проблема. Беспроводной доступ в Интернет не представляет особой сложности, однако попробуй войти в сеть, когда ты находишься совсем рядом с ядром Земли. Положив голову на предплечье, Жеребкинс вставил один конец оптиковолоконного кабеля в порт спутникового канала. Он решил попробовать установить связь со скрытыми устройствами слежения, смонтированными на американских спутниках. Антенну он сделал. Оставалось надеяться, что мальчик подключен к сети.

Опал Кобой никогда так не веселилась. Подземный мир практически стал ее игровой площадкой. Она, будто довольная кошка, развалилась на своем кресле и с жадностью впитывала то, что показывали плазменные экраны. У Легиона не было никаких шансов. Скоро Б’ва Келл захватит штаб-квартиру полиции, что на Полис-Плаза, и город окажется в лапах у гоблинов. Затем придет очередь Атлантиды, а потом начнем осваивать Верхние Уровни.

Опал дрейфовала на воздушной подушке от экрана к экрану, стараясь не упустить ни единой детали. Вооруженные и жаждущие крови гоблины лезли буквально из каждой дыры. Лазерные разряды сбивали штукатурку с исторических зданий. Обычные жители баррикадировались в собственных домах и молились о том, чтобы мародерствующие банды прошли мимо. Магазины опустошались и сжигались. Она искренне надеялась, что гоблины скоро устанут крушить все подряд. Опал Кобой совсем не хотелось становиться королевой дымящихся развалин.

На главном дисплее открылся экранчик связи. По защищенному от прослушивания каналу ее вызывал Дубин. Шипс буквально лучился счастьем, но от его счастья веяло холодом мести.

– Шипс! – пропищала Опал. – Это прекрасно! Жаль, ты не видишь.

– Я скоро буду у тебя. А пока я должен оставаться со своими солдатами. Ведь Совет вернул мне звание майора – в награду за то, что именно я выявил предательство Жеребкинса. Кстати, как поживает наш пленник?

Опал бросила взгляд на экран.

– Честно говоря, он меня разочаровал. Я ожидала, что он будет сражаться как тролль… Попробует бежать, наконец. А он только рыдает и бьется головой об пол.

Улыбка на лице Дубина стала еще шире.

– Надеюсь, он в конце концов разобьет себе башку. Гении они такие, склонны к самоубийству. – Еще раз хмыкнув, майор перешел к делу. – А как насчет полиции? Замечены какие-нибудь неожиданные поползновения?

– Нет. Все идет так, как ты предсказывал. Полицейские укрылись в штаб-квартире, будто черепаха в своем панцире. Мне отключить местную связь?

Дубин покачал головой:

– Не стоит, они сообщают о каждом своем перемещении по так называемым защищенным от прослушивания каналам. Пускай себе переговариваются. Так их легче контролировать.

Опал Кобой подлетела поближе к экрану.

– Скажи мне это еще раз, Шипс. Расскажи мне о будущем.

На мгновение лицо Дубина раздраженно скривилось. Но сегодня был особенный день, и ничто не могло испортить ему настроение.

– Я сообщил Совету, что всеми диверсиями руководит Жеребкинс, запершийся в оперативном центре. Потом ты чудесным образом заблокируешь программу кентавра и вернешь полиции управление ДНК-пушками, установленными на Полис-Плаза. Зловредные гоблины будут побеждены. Я стану героем сопротивления, а ты – моей принцессой. Все оборонные заказы на ближайшие пятьсот лет будут принадлежать «Лабораториям Кобой».

У Опал перехватило дыхание.

– А потом?

– А потом мы с тобой, моя дорогая, избавим Землю от этих ужасных верхних людишек. Вот что ждет нас в будущем.

Телефон Артемиса громко зазвонил. Подпрыгнули все, в том числе и сам Артемис. Стянув зубами перчатку с руки, он выхватил телефон из чехла на «липучках».

– Текстовое сообщение, – сказал он, нажимая команду «прочесть немедленно». – Но этот номер знает только Дворецки, и больше никто.

– Ты слишком самоуверен, Фаул, и это когда-нибудь выйдет тебе боком, – фыркнула Элфи, складывая руки на груди.

Артемис решил не обращать внимания на ее тон.

– Должно быть, это Жеребкинс, – продолжал он. – Насколько мне известно, он постоянно прослушивал мои телефонные переговоры. Так что он либо использует мой компьютер, либо нашел способ состыковать наши платформы текстовых сообщений.

– Понятно, – одновременно соврали Крут и Дворецки. Разумеется, ни о каких платформах они слыхом не слыхивали.

На Элфи этот технический жаргон не произвел ни малейшего впечатления.

– Что говорится в сообщении?

Артемис постучал пальцем по крошечному экрану.

– Сама лучше почитай, – предложил он.

Капитан Малой взяла у него мобильный телефон и прокрутила сообщение, зачитывая его вслух. С каждой строкой ее лицо вытягивалось все больше и больше…

«МЙР КРУТ. ВНЗУ ДЕЛО ТРУБА. ГОРОД ЗАХВЧН ГОБЛНМИ. ПЛС-ПЛАЗА ОКРЖНА. ДУБИН+ОПЛ КБОЙ В ЗАГВРЕ. ОРЖИЕ+СВЗЬ ВЫВДНЫ ИЗ СТРОЯ. ДНК-ПШКИ КНТРЛРУЕТ КБОЙ. Я ЗАПРТ В ОПЦНТРЕ. СОВЕТ ДМАТ, ЧТО ВО ВСМ ВНВТ Я. ЕСЛИ ВЫ ЖИВЫ, ПЖЛСТА, ПМГТЕ. ЕСЛИ НЕТ, ЗНЧТ, Я ОШБСЯ НОМРМ».

В горле у Элфи пересохло.

– Плохие новости…

Майор вскочил на ноги, выхватил у нее из рук мобильный телефон, чтобы самому еще раз прочесть сообщение.

– Да, – объявил он спустя пару секунд. – Новости определенно не хорошие. Дубин! Так вот кто это был! Ну как же я сразу не догадался? Мы можем ответить Жеребкинсу?

Артемис ненадолго задумался.

– Нет, – наконец сказал он. – Здесь нет сети. Удивительно, что мы вообще приняли это сообщение.

– А ты не можешь что-нибудь придумать?

– Конечно, могу. Дайте мне шесть месяцев, специальное оборудование и три километра стальных балок.

– О, вот это ум! – презрительно воскликнула Элфи. – Теперь даже я осознала: ты – настоящий гений!

Дворецки ласково положил ей руку на плечо.

– Тише, – прошептал он. – Артемис думает.

Артемис внимательно изучал жидкую плазму в центре куба.

– У нас есть два варианта, – начал он. Никто не решился перебить его, даже Элфи. В конце концов, именно Артемис Фаул нашел способ выбраться из временного поля. – Мы можем обратиться за помощью к людям. Не сомневаюсь, некоторые знакомые Дворецки согласятся нам помочь, естественно, за определенное вознаграждение.

– Не пойдет, – покачал головой Крут.

– После этого вы можете стереть им память.

– Иногда эта процедура не помогает. Не хватает только, чтобы всякие сомнительные личности заподозрили о существовании волшебного народца. А каков второй вариант?

– Мы проникаем в «Лаборатории Кобой» и включаем полицейские бластеры.

Майор даже расхохотался.

– Проникаем в «Лаборатории Кобой»? Ты серьезно? Их со всех сторон окружает гранит. Окон нет, стены ты никакой взрывчаткой не возьмешь, а на входе установлены ДНК-пушки. Любое существо, приблизившееся без разрешения на расстояние ста метров, получает разряд прямо между своих остроконечных ушей.

Дворецки удивленно присвистнул.

– Не слишком ли крутая защита для обычной компании?

– Согласен. – Крут тяжело вздохнул. – «Лаборатории Кобой» получили специальное разрешение. Я сам подписал его.

Дворецки задумался на несколько секунд.

– М-да, – промолвил он наконец. – Это и в самом деле невозможно. Даже если мы проникнем внутрь, то все равно заплутаем, ведь у нас нет чертежей здания.

– Д’арвит, – выругался майор. – Никогда не думал, что произнесу эти слова, но есть, вернее, было только одно существо, способное пролезть в лаборатории…

Элфи кивнула.

– Мульч Рытвинг, – сказала она.

– Как-как? Рытвинг?

– Гном. Профессиональный преступник. Ему одному удалось проникнуть в «Лаборатории Кобой» и выйти оттуда живым. Но, к сожалению, в прошлом году он погиб. Кстати, это случилось, когда он делал подкоп под твой фамильный особняк.

– Я его помню, – кивнул Дворецки. – Он едва не лишил меня головы. Скользкий типчик.

Крут рассмеялся.

– Я ловил старину Мульча восемь раз. В том числе и за незаконное проникновение в «Лаборатории Кобой». Насколько я помню, чтобы раздобыть секретные планы здания, Мульч с племянником выдали себя за строителей. Затем они получили контракт на строительство и неплохо порезвились в лабораториях. Но Мульч есть Мульч. Он проникает в самые надежно охраняемые помещения на планете, а потом пытается загнать алхимический чан одному моему осведомителю.

Артемис резко выпрямился.

– Алхимический чан? – переспросил он. – Вы владеете секретами алхимии?

– Не пускай слюну, мальчик. То был опытный образец. Да, Книга гласит, что в древности алхимики умели превращать свинец в золото, но потом этот секрет был утерян. Даже Опал Кобой не удалось раскрыть их тайну.

– А-а, – разочарованно протянул Артемис.

– Хотите верьте, хотите нет, но я скучаю по этому мошеннику. Он умел работать с вдохновением. – Крут задумчиво поднял глаза. – Быть может, он сейчас там и смотрит на нас…

– Э-э, майор, – виновато произнесла Элфи. – Мне очень жаль вас разочаровывать, но на самом деле Мульч Рытвинг сейчас в Лос-Анджелесе.