Мистер Х. Игры

Глава 1

POV Катя

После открывшейся тайны я проспала около суток. Проснулась после обеда, когда солнце пробралось сквозь соломенную крышу и обожгло щеку. От этого дискомфорта быстро поднялась отдохнувшая и с четкими воспоминаниями.

«Физическое и моральное насилие» «состояние куклы». Это слова стояли перед глазами, мелькали вспышками. То появлялись, то исчезали.

Спустя несколько минут балконная дверь открылась и вошел хозяин квартиры, в руках держа серебряный поднос. Графин с желтым соком, красно-ядерный суп, зеленый салат — еда имела очень яркие цвета.

Я крайне медленно, боясь резкими движениями раздразнить дикого волка, осторожно поднялась в полный рост на кровати. Обмоталась простыней по шею и подушкой прикрыла грудь и живот. Хоть тело было скрыто ночнушкой, но срочно требовалась дополнительная защита от внимательных «стекол».

Максим присел на кровать, а рядом поставил поднос с едой. Мы безмолвно переглянулись. Настороженные. Подушкой я вряд ли бы от него отбилась даже при самом большом желании. Вцепившись одеревенелыми пальцами в подушку, смотрела настороженно то на Максима, то на поднос.

И ждала возможного чуда или решения проблемы. Но чудес не бывает, поэтому Максим холодно прокомментировал:

- Если не устраиваю я в качестве Хозяина, думаю вполне подойдет Кабан? - выразительно и надменно надломил бровь. Явно не оставляя выбора.

Я фыркнула, хмыкнула, не знаю, как обозвать этот звук, вздернула нос. Подушку уронила на кровать, но по-прежнему обмотанная простыней от кончиков пальцев на ногах по шею спустилась на пол и ушла с балкона. В прохладу квартиры, где на полную мощь работали кондиционеры. В ванной комнате освежилась, умылась, переоделась в сарафан с крупными цветами в виде колокольчика тот, в котором была, когда сбежала в учительское крыло.

И вернулась на балкон кушать. Еда не успела остынуть.

Как чувствует себя человек, которому назвали смертельный диагноз? Похоже на мое состояние. Полная прострация — ветер дул, но не ощущался, солнце грело, но холодно. Тело отдохнуло, но жутко болело и ломила каждая кость. Их перебили палками, раздавили и продолжали топтать, крошить.

Максим сидел рядом, делил со мной трапезу. А я пыталась запихнуть еду через горло, но задача поесть казалась не посильно тяжелой. Даже суп будто острый камень царапал глотку.

Максим рассказывал о моих обязанностях, на что я смотрела в красный насыщенный цвет супа и он казался кровью, которую из меня выкачали. Столько из меня крови и нервов выкачали. И главное никуда не деться, все равно приходилось давать им играть на своих нервах.

Максим не злился, не ругался, был предельно четок и аккуратен при общении со своей куклой. Отдавал указания. Упоминал о моих обязанностях стать его безмолвной тенью, которую будет звать в нужные ему минуты. Я все время держалась настороженно и в противоположном углу от «хозяина». Умереть не встать! Я мысленно называла какого-то зажравшегося наглеца хозяином!? Но гордыню вновь пнула под зад ногой и велела сидеть на цепи.

Опять всплыло воспоминание, о том, как получаются куклы. «Моральное и физическое насилие»

Будто услышав мои мысли равнодушный хозяин холодно пояснил, устремив взгляд на мои побелевшие пальцы, сжимавшие ложку с красным супом:

- На данном этапе наших отношений твоя роль сводится к исполнению моих указаний. Физическое наказание (наверное имел ввиду насилие) последует в том случае, если не будешь слушаться или прогневаешь, или соврешь. Запомни — ненавижу ложь! Отвечаешь всегда максимально честно.

Это немного успокоило. Раздав приказы и объяснив дальнейшие отношения кукла-хозяин забрал поднос с более или менее съеденным обедом или ранним ужином. Раскрыв стеклянную дверь с балкона коротко велел:

- Отправляйся в общежитие. Моя квартира — только моя, посторонних здесь быть не должно. Я позволил тебе здесь побыть, чтобы удостовериться в твоем адекватном состоянии.

Вышел с балкона, оставив одну с мыслями. Стекло на двери задребезжало от резкого закрытия. А дверь разделила, показала грань между нами. Я — вещь. Он-хозяин. И мне оставалось убивать себя морально, переламывать и приучаться к тому, что я — вещь. Рабочий материал и это всё, что осталось от Екатерины Роман.

Закрылась подушкой и завыла в нее.

Осталась лишь одна цель ради которой готова сломить себя. У меня отобрали жизнь и я в ответ отберу жизнь у Бонифация.

Перестала выть в подушку и посмотрела на встречу солнцу, опускающемуся за горизонт, а Максим должен был слышать мой вой, но его не трогало то, чем будет заниматься. Веселья не видно, но и сомнений нет. Добившись цели — моего статуса куклы и повесив на меня металлический ошейник с красными камнями, Максим стал холодным и каменным. Огородился эмоционально.

Добился цели, а теперь ему видно скучно.

***

Как в дьявольском тумане, в серой дымке еле дошла до общежития. По дороге встречались богатые люди, но меня не трогали. Никто не приставал и не смотрел на мое понурое лицо, опущенное вниз. Всем было весело. Смеялись, пробегали мимо и наслаждались жизнью.

Первым делом зашла на кухню, как знала, где найти основную массу бедняков.

Многие расположилось за столом, а остальные просто в проходе, сбились в кучу, как затравленное стадо животных. Расслышав скрип двери они замолчали, будто приготовились выпрыгнуть в окно и сбежать или затравленно спрятаться под столом. Но облегченно выдохнули увидев мое лицо.

Я молча прошла к чайнику и щелкнула кипятить воду.

Я никому ничего не сказала, смысла не видела поднимать панику. Что будет с ними, когда узнают, что остаток времени проведут, испытывая моральные и физические унижения на радость богатым людям. Как выживать, когда тебе говорят о неминуемой смерти? Только точная дата у всех разная. Я не Бог, чтобы решать кому жить, а кому умереть. Будь моя воля, предпочла бы не знать о своей участи и о неминуемом диагнозе — сумасшествие или состояние куклы.

- Кто-нибудь видел Бонифация вживую? - присела за один из стульев, прикоснувшись спиной к бетонной стене. После моего вопроса мертвая тишина стала еще мертвее.

Холодное отрицание на мой вопрос. Никто не видел, а некоторые и не слышали о Бонифации, должно быть только я наслышана о его деяниях.

Налила себе кофе, понимая, что не сомкну глаз и вряд ли вообще когда-либо спокойно засну без успокоительных. Врачи подсадили на таблетки.

На маленькой кухне в вечерний час собралось восемь человек и единственное, что их объединяло кружка горячего чая или кофе и отсутствие контакта глаза в глаза. Всем стыдно смотреть друг другу в глаза. Марк с забинтованной рукой после ожога время от времени смотрел на меня, а я изображала отсутствующий вид. Друг пил чай и наблюдал тайно, а мне неудобно от этого взгляда. Крутил кружку в нетерпении, видно по скорее жаждал что-то сказать или спросить.

- Кать... - погладил пальцами мою руку и накрыл ее сверху, желая согреть. - А с тобой, что было эти два дня? Все рассказали, а ты молчишь? Какой парень забрал тебя?

Неуверенные пальцы, поглаживающие мою руку вызвали неприятие. Раздражение. Бешенство на пустом месте. Отняла руку.

- Не твое дело! - рявкнула.

Поднялась резво со стула, словно мебель горит подо мной. Словно произошел внутренний взрыв и меня рвет на части. И меня раздирало. А как не разорваться на части от безысходности?

Марк побледнел, будто это я ему бычком прожгла руку до кости.

Мгновенная тишина наступила между студентами после моего резкого вставания со стула. Можно услышать чужое дыхание или звук переливающегося чая, сверкание мигающей лампочки и унюхать запах кофе.

Возле рабочей поверхности стола замер один человек. Мыл чашку и не замечал бедняков.

При моем приближении Степан вытянулся еще больше, чем прежде, боясь увидеть укор в чужих глазах. Но я не пожалела его. Остановилась очень близко и подняла голову вверх. Степа высокий, поэтому ему сложно посмотреть вниз -там буду я- ему приходилось трусливо прятать взгляд сбоку.

- Где Саша? - спросила с улыбкой. Показала ему самую свою милую улыбку с ямочками на щеках.

Не ответил. Правильно. Где его девушка, после того, как ее трахали несколько парней за столом после его трусливого бегства.

Степа побледнел. Правильно сказал Кабан. Вот так и разбивают любовь и доверие между самыми близкими людьми.

Саша и Степа давно любили друг друга, все понимали это. Подбадривали их к сближению, подговаривали. Радовались, глядя на них. Столько времени в центре подготовке к университету они подкалывали друг друга, стеснялись перейти черту дружбы и начать отношения. Начали уже здесь в университете на моих глазах, я была рада за них. А теперь они закончили.

- Настоящий мужик! - похлопала дружески по плечу, правда не ладошкой, а кулаком с неким нажимом. В кулаке был сосредоточен гнев.

Степа так и не смог опустить взгляд на меня, посмотреть правде в глазах. Единственное на что решился посмотреть на руку и гору немытой посуды в раковине. Некому мыть, пока студенты собирали свою гордость по частям.

Беззаботный парень стоял живой и здоровый. Настоящий мужчина — защитник. Идеал парня, красивый обаятельный, душа компании, веселый, исполняющий любые прихоти девушки — с одной стороны монеты. Ну просто идеальный парень. Многие девушки из нашей группы были влюблены в Степана. А теперь выявилась ржавая сторона его характера - трусливая мразь, которой своя шкура дороже. Я демонстративно стерла невидимую грязь с кулака, которым прикасалась к парню.

А его девушки — Саши нет уже два дня и не известно сколько ее насилуют. Я помню ее выкрики на соседнем столе, помню как шатался стол под ней, как она звала своего парня-защитника. А он ушел, захлопнул дверь на балкон, сохраняя свою дрянную жизнь. Саша визжала до хрипоты, пока рот ей не закрыли. А у меня в ушах звенел ее крик, а потом стол под ней...шатался от грубых толчков, а подруга в какой-то момент сдалась. Обмякла. Сломалась, перестала сопротивляться и позволила им послушно себя иметь. Больше ни одного крика и ни одного движения с ее стороны. Ее крутили вертели, раздвигали ноги, как удобно. А я в тот же момент была под Кабаном, но мне повезло увидеть бутылку в шампанским. Чудо спасло.

Два дня она отсутствовала и не известно жива и здорова или уже умерла возможно от внутренних разрывов или кровотечений. И даже если выживет, разве это жизнь? Что будет после?

- Молодец! - постучала вновь кулаком по его плечу.

Горько давясь пониманием, что мужчины сдохли. Нормальные мужчины умерли, остались лишь тюфяки, исполняющие приказы девочек, которые при первой же проблеме сбегут и оставят свою женщину помирать! Женщины их защищают собственными телами.

Мужчины вымерли в нашей жизни...

Я ушла из кухни к себе в комнату. Завалилась на кровать лицом, обняла подушку руками и нащупала между изголовьем и подушкой какую-то железяку. Почему-то очень аккуратно подтянулась на локтях к изголовью и, памятую, что в комнате камеры, поглядела на небольшой браслет. К нему прицеплены маленькие брелки в виде домика, сердечка и ключика.

Подарок? От кого?

От раздавшейся вибрации на тумбочке я затравленно спрятала браслет под подушку, как драгоценность. Затем перегнулась через изголовье и достала телефон.

Максим написал смс в чате. Очень уж мне не хотелось, чтобы Максим увидел странный браслет, поэтому развернулась, улеглась поудобнее на подушке, ногу закинула на ногу. Будто я расслаблена и ничего не беспокоит. На вытянутых к потолку руках, держащих телефон, вальяжно прочитала послание.

- Кукле запрещено: общаться или соприкасаться с другим объектом мужского пола, кроме Хозяина. Обмениваться слюной и естественно заниматься сексом. Общение только с хозяином, соединение только с ним.

- А хозяину? - отправила немедленно смс.

- Что хозяину?

- Тебе всё это разрешено?

- Разрешено, - коротко поведал.

- Тебе разрешено обмениваться слюной с другим объектом мужского пола????

Было не до смеха, но пожалуй, я бы хотела увидеть его реакцию на мою попытку пошутить, но в ответ пришел равнодушное информирование:

- В случае нарушения тобой этих пунктов идет физического наказание, о котором мы говорили.

Физического наказание — да мы договорились.