Мистер Х. Игры

Глава 37

POV Катя

Сегодня заканчивался второй тур конкурса и, следовательно, последняя возможности выйти на следующий этап. Моя очередь на шоколадном ринге оказывается уже была и мне засчитали поражение. Миша оказался единственным из судей тура, остальные уморились после вчерашнего целого дня на жаре. Он сидел на пластиковом белом стуле скрывался от солнцепека под огромным зонтиком, воткнутым в песок. При виде меня в его глазах заклубилась черная ярость, которая начала опасно витать вокруг него. Сразу понятно - недоволен опозданием и проигрышем. Не смотря на наш план, он велел участвовать в конкурсе и не отбиваться от коллектива.

Миша посмотрел на наручные часы, сверкавшие бриллиантами, и постучал массивным пальцем по циферблату.

- Где ходишь? Опять с Максом по кустам шастаешь?

Как старый дед бубнит и бубнит вечно. Я от усталости и вселенской тоски закатила глаза к небу и пыталась игнорировать раздражение. Меня вчера похитили и чуть не убили, а он, тот который должен был охранять своими сарацинами, посмел на меня кричать.

- Это ты меня потерял! Твои сарацины (грозные воины) — неудачники позволили меня украсть! - не выдержала, когда Миша продолжил перебирать, как и в каких позах мы успели с Максимом развлечься на больничной койке. Естественно, чувствуется, как Миша завидует внешности Максима и отсюда вечные придирки. Именно это и заставляет его желать сделать гадость через меня.

Миша наконец-то заткнулся, правда скорее от того, что парень-шестерка принес бокал охлажденного пива, который хозяин тут же пригубил. Словно успокаивался или остывал. Хотя, действительно если присмотреться на его лбу и возле носа и даже на крупном подбородке блестели капли пота. Отняв стакан от губ, он ответил на мое замечание или укол по поводу моей безопасности:

- По какой причине мои сарацины должны продолжать тебя охранять? Твой хозяин — Максим...

- Как Максим? - когда? Как? Я не знала. Миша поднял руку, державшую бокал с пивом, и покрутил из стороны в сторону, показывая отсутствие браслета.

- Отдал в тот же день, как ты переехала в общежитие. Зачем его злить? Пусть успокоится, думает, что ты принадлежишь ему. А теперь бегом на ринг и надеюсь на победу.

Ускоренно пришлось снимать сарафан и бросать тряпку Мише под ноги, затем пролезать под надувными красными перилами.

Толпа тут же обступила ринг и начала громко подбадривать нас с соперницей - обычной девушкой, как и я. Похожего телосложения и точно также не мечтающей биться на глазах у толпы. Я раньше утверждала, что не буду развлекать богатеньких ублюдков, но ради того, чтобы вырваться отсюда я готова на всё. И даже стоять в обжигающем шоколаде, нагретом от яркого солнца , в черном купальнике, с обрезанными волосами и готовиться банально драться с девушкой. Миша поднял руку и опустил, давая старт.

И мы с соперницей немного присели, готовые драться за что? Я лично за возможность выбраться отсюда. Мне не нужны деньги или билет в другой университет — всё о чем мечтаю не сойти с ума и вырваться отсюда. Бежать далеко-далеко.

По не внимательности, замечтавшись, я получила подножку. Свалилась в коричневую вкусно пахнущую жижу шоколада. Обожгла тело, но быстро вскочила, словно не падала. Резинка слетела и уродливые волосы упали на плечи, заляпанные шоколадом. Сил не было драться, а девочка довольно дерзкая. Нападала без остановки, а мне приходилось отпрыгивать или пытаться увернуться. Я падала в коричневую жижу и вставала, падала и вставала. И казалось нет сил ,совсем . Но все равно внутренние батарейки давали энергию встать и вновь идти к сопернице. Нельзя было проигрывать. Миша сказал выиграть. И пусть больно, и за волосы периодически меня дергала (коза такая!) Дождалась момента, когда соперница физически устанет. Она присела на дрожавших от усталости коленях и глубоко дышала, но ко мне больше не подходила, соображая как же меня вымотать. Я тоже тяжело дышала, но энергии потратила меньше.

Я в жизни не дралась, не считая детских боев с сестрой. А мы дрались по-настоящему за кукол! Я ходила с синяками и ссадинами, а также шишками на лбу. Сейчас смысл боя был не в том, чтобы ударить соперницу, а в том, чтобы положить на лопатки. Драться, естественно никто из нас не умел. Я рискнула, увидев тяжелую одышку девушки не стала медлить. Поставила сзади нее ногу, а вцепившись в ее плечи пальцами наклонила назад. И завалила! Под громкое улюлюканье толпы, веселые комментарии:

- Давай деточка, оседлай ее!

- Уххх, какой вид! - им весело наблюдать за нами. Возбужденные дракой девушки, а также измазанные в шоколаде, горячие капли которого медленно стекали по груди, ногам и лицу - приводил толпу богачей в экстаз. Ощущение, что сейчас набросятся всей толпой на обоих.

Уселась на ее живот и держал соперницу за руки и прижимала к скользкому шоколадному резиновому полу, пока толпа громко считала до десяти. Одногруппница долго противилась, пыталась вырваться, брыкалась, пиналась, но не доставала. К счету десять она выдохлась, перестала бить ногами меня по бедрам и спине, а я терпела, пока не услышала:

- Деееееееесять! Победа за Катериной Роман.

Никогда не считала себя супер сильной, никогда не владела борьбой, лучше получается красить ногти, а не цепляться ими в глаза сопернице, но ради свободы любая станет всесильной. От неверия я встала с живота девчонки, которая продолжила лежать. Услышала подбадривание и аплодисменты. Еще бы! Какое развратное удовольствие от вида девушек, сидящих друг на друге в позе наездницы. Когда первое ошеломление прошло, оглядела толпу и уткнулась в Его глаза, точнее в его темные очки. И даже сквозь черное стекло, но по рукам, сложенным под грудью поняла, что он недоволен. Все прыгали и хлопали, а он смотрел на меня, на уродливые волосы и заляпанное полуголое в шоколаде тело.

Какое неудовольствие, когда все остальные рады? Ты же этого хотел? Ты все для этого делал? Я развлекаю богатых ублюдков, в чем проблема? Вылезла из-за ринга, ощущая как покалывало от его взгляда. Миша кивнул на хорошо выполненную задачу и ждал пока моя девушка-соперница встанет с ринга.

А я тем временем направилась по белому песку, оставляя стопами темные следы -выемки от шоколада. Шла наверх к душам, хотелось смыть грязь с тела и сальные взгляды богачей, которые сейчас мысленно поимели мое тело во время боя. А в спину сжигал его недовольный прищур. Явно не доволен, что я участвовала. Пришел Максим с голым перебинтованным торсом, в одних шортах и темных очках, скрывавших гематомы вокруг глаз. Но даже так видно - лицо опухло от побоев. И зачем пришел? Готов к разговору?

В душе на берегу моря смыла шоколад, но он настолько едкий, что забился в раковины ушей и под ногти, не говоря уже о волосах. Грязные локоны вновь скрутила в жгут и просто закинула за спину. Сегодня, как только вернемся в университет, планировала сходить в парикмахерскую и отрезать их.

От перенапряжения немного заныли мышцы, передернув плечами и прогнав боль, я направилась к девочкам, занявшим местам на песке возле кромки воды. Подруги, как и я, успели провести серию боев. Одна Мэри вылетела, явно расстроенная поражением, сидела на полотенце с напитком в руке и при моем появлении промолчала.

В запасе половина воскресного дня, чтобы отдохнуть на пляже, попить коктейли и морально отдохнуть. Хочется немного выкинуть из головы все события. Открыть их тайничок внутри себя и вышвырнуть, как ненужный хлам, из моей головы. Что было, то прошло! Но мои планы омрачал Максим, точнее его внезапное появление. Со сломанными ребрами и опухшим от побоев лицом он должен быть в больнице, а он сейчас стоял возле Миши и мужчины явно о чем-то разговаривали. Макс успел зафиксировать мое перемещение по песку, пока я шла к девочкам. Я сбежала от него и от ненужных разговоров. В сотый раз напоминая себе, что все по-прежнему. По-старому. Это всё не важно, я благодарна, но и только. Не сотрешь всего, что было между нами и не исправишь. Наши отношения вещь-хозяин меня немного побили.

Знала, что рядом с девочками я в безопасности. Не подойдет, максимум мог написать сообщение или позвонить, но не приблизится. Там ведь его остальные куклы.

Девочки расположились на полотенцах почти возле воды и сейчас принимали солнечные ванны. Саша, конечно, выиграла, она ведь самая высокая из девушек с легкостью скрутила маленькую соперницу и одной ногой придавила. Победа одержана без особых проблем. Вика просто очень сильно жаждала получить финансовое вознаграждение, оказалась юркой и изворотливой, умотала соперницу бегством. Мне тоже пришлось выматывать, а потом рисковать. А Мэри видно не хватило целеустремленности.

Позади по-прежнему доносились улюлюканье толпы, смех, а меня бои уморили. Сколько можно смотреть на женские драки? На уже расстеленное полотенце, с изображенным ярким солнцем и пальмой, я присела, вытянула ноги с синяками на коленях. Хоть меня не били, но синяков предостаточно, то не аккуратно схватят за руку, толкнут или повалят на землю.

- Бери! Я на всех заказала! - любезно предложила Вика. Она намазывала руки и грудь солнцезащитным кремом, головой указала вправо на ряд одинаковых прозрачных бокалов с ледяным голубым напитком. Для успокоения нервов понадобится не легкий алкогольный напиток, а смертельная доза. Литр, а то и два водки. Поблагодарив, взяла прохладный напиток и мелкими глотками начала его осушать, иногда смотрела на вновь поникшую Мэри, глядевшую на свои ноги. Когда же к ней вернется хорошее настроение? Хоть немного? В вечном плохом настроении.

Из пляжной бежевой сумки достала телефон и гадала, что на этот раз он принесет. А принес он много вчерашних звонков от Миши. Видимо, беспокоился или доползли слухи, что я бесследно пропала.

А в социальной сети университета обнаружила доброго друга — Мистера Х. Сразу прочитала последние сообщения:

«Я слышал тебя похищали. Как ты? Здорова?»

«Кааааатя! Ауууууу! Я беспокоюсь о тебе.»

«Катя, *б твою мать! Ты меня вынуждаешь материться! Где ты?»

« Я могу чем-то помочь?»

«Фухх... слышал о тебе из разных источников. Ты в больнице, но до сих пор не написала. Подруга называется.»

Улыбнулась невидимому собеседнику. Максим шлепки по задницам раздаривал другим девушкам. А этот беспокоился. Один человек, всего один человек, который обо мне беспокоится. Я хоть кому-то нужна. Странное и приятное чувство наполняло теплом в животе и заставляло улыбаться экрану телефона. Почему-то вдруг я захотела увидеть его. Живого, настоящего, посмотреть в глаза и поблагодарить за поддержку. Если он беспокоится обо мне, значит я ему нравлюсь? Пока решимость не пропала, я написала сообщение и отправила:

«Хочу тебя увидеть.»

Потянув очередную голубую порцию расслабляющего коктейля замерла с полным ртом напитка, не успела его проглотить, поскольку услышала рядом с собой:

- Добрый день! - мало того, что голос спокойный, совсем не присущий Максиму, так еще он пожелал нам доброго дня. Меня даже это больше поразило, а не то, что он к нам подошел. Хозяева к своим куклам не подходят. Скорее подзывают, как верных песиков.

Телефон. Черт... я подняла настороженно взгляд снизу-вверх на Макса, а он хоть в очках, но судя по позе и чуть наклоненному вперед телу, хорошо видел, чем я занималась до этого. Я осторожно по памяти, где там закрывалась переписка, свернула ее и положила телефон на полотенце рядом. И почему я себя неудобно почувствовала? Словно что-то неправильное сделала.

- Пойдем-ка, - махнул головой влево, в сторону моря и резвящихся в воде людей. После его слов стало опасно тихо, воздух накалился, стал огненным. Я почувствовала три внимательных, пылающих разными эмоциями взглядов. Кто-то сейчас мечтал ударить, раздробить череп, а кто-то с сожалением или обидой, возможно ноткой разочарования. Саша всего лишь с удивлением от странной обстановки внимания, она не знает ни про девочек, ни про меня.

Зачем? Зачем он подошел? Это не по правилам. Я ведь не сказала девочкам, они не знают, что ты тоже мой бывший хозяин!

- Что ты хотел? - резко спросила, но с полотенца не встала, намекая, чтобы уходил и разговаривать будем позже.

Не надо, пожалуйста, не надо выдавать нашу постыдную тайну. Девчонкам этого не надо знать.

Вместо объяснений Максим наклонился, поймал мою ладонь и, твердо сжав, потянул наверх. Невозможно вырваться или воспротивиться его действиям. Не желая устраивать очередное шоу и прогнав сожаление при виде отвернувшейся от меня Мэри, поднялась и пошла за ним, глядя на забинтованную покалеченную спину. А он вел к кромке воды. Только когда были на достаточном расстоянии от девочек он отпустил. Я сделала шаг назад, чтобы восстановить личное пространство, а его рука змеей обвила за спиной и притянула к перебинтованному торсу. Грудью стукнулась о его грудь и перебинтованные ребра, но он не принял значения. Склонил голову и...поцеловал. При целом пляже народе. Среди богатых и бедных. При Мише, При Мэри, при всех. Двумя ладонями обхватил за бедра, показывая всем насколько у нас близкие отношения и что он имеет право это делать. И одновременно заставил встать на носочки, чтобы ему не пришлось сильно гнуть шею в низ. Отныне поставил знак принадлежности на мне. Поцелуй был очень коротким в сравнении с обычными, которые длились бесконечно и на протяжении которых уставали губы.

Я шокировано развернулась, поймав взгляд Вики, сидевшей на полотенце и сжимавшей голубой бокал с напитком. Черт возьми! Люди повсюду на нас смотрят. А Максим не дал пошевелиться, вновь обнял, а кончиками пальцев прикоснулся к животу, отчего судорожно свело мышцы пресса. Я глубоко вдохнула, а теперь не могла обратно выдохнуть и расслабиться от его руки. Затем Максим прислонил меня спиной к себе и обнял с двух сторон. Сильно сжал. Сдавил, обнял, поглотил собой. Словно всем показывая - «оно мое». Он продолжал всех предупреждать о нашей близости.

Носом провел за ухом и тихо предупредил:

- Я принял решение.

Принял решение? Чуть было не вырвался вопрос, хотя очевидно мое слово здесь не имело значения. И смысл блистать сарказмом? Языком с прохладным кольцом провел влажную дорожку вдоль шеи до уха, наслаждаясь моим вздрагиванием, неожиданной дрожью и тем как я переступила с ноги на ноги, не находя себе места от слишком откровенных ласк.

- Я заберу тебя к себе домой.

- Домой? - то ли он позволил, то ли я настолько быстро действовала. Вновь развернулась вокруг себя и ладони положила на его грудь, поднялась на носочки. Я даже заулыбалась, не веря этому. Я как будто на вершине вулкана, лава которого бурлила и собиралась сжечь, но в последний момент мне подарили крылья улететь отсюда к Дьяволу.

- У тебя есть возможность меня вытащить отсюда!? Просто взять и увезти!? Домой!? - спрашивала у его стеклянных глаз, а они отражали меня, стоявшую на носочках перед ним и тянущуюся за желанным ответом.

Не верилось.

Я резко перестала воодушевленно кричать среди толпы людей на пляже. Не следовало говорить подобные шокирующие вещи. Как раз рядом прошла пара влюбленных, державшихся за руку, а на мои слова странно покосилась, как на сумасшедшую. «Вытащить из университете» - прозвучало откровенно, как «вытащить из тюрьмы», для них же остров - это райский курорт.

Максим посмотрел на меня сверху-вниз, в особенности на улыбку, мелькавшую на губах.

- Не в ту сторону думаешь. Не к тебе домой! - всего парой фраз прервал мои взбесившиеся мысли, бурную фантазию. Разорвал логическую цепочку, не дал плавать и дальше в мечтах. Я отняла ладони от его голой груди и сделала шаг назад.

Улыбаться перестала, скорее горько усмехнулась. Действительно, о чем я подумала. Легко не бывает. Кате не везет по жизни. Сделала еще один шаг назад.

- Я могу легко тебя отсюда вытащить, - руки убрал в карманы шорт, очки по-прежнему не снимал. Страшно подумать, какие у него глаза, даже если лицо, не закрытое очками отекло и местами имело красные, желтые и синие цвета. Меня передернуло от воспоминаний, а он продолжил:

- Ты пребываешь в каких-то детских фантазиях, - Максим решил занять руки курением, видимо, если не лез обниматься, то курил. А я стояла на раскаленном песке и пальцами ног перебирала его. Туда же и смотрела от неловкости. Вот глупая подумала, что Максим готов помочь выбраться. - Я честно очень поражен твоей целеустремленностью, в жизни не видел на столько упертого человека, но смирись, ясно!? - опустил руку на мое плечо, придавив тяжестью, будто поддерживал, а потом отошел на некоторое расстояние, продолжая курить. Отвернулся от ошеломленной меня и посмотрел на голубую полоску огромного моря. Где-то там спрятался мой дом.

- Ты больше не существуешь. Ты - никто. Катерины Роман больше не существует. Понимаешь, даже если вдруг каким-то чудом ты выберешься с острова, - бычок швырнул под ноги проходившему пареньку, тот от испуга взвизгнул, как девушка, и отпрыгнул по песку, оставляя следы от стоп. Не обращая внимания на помеху, Максим продолжал рассказывать:

- Ты не сможешь учиться или работать без паспорта. Любое попадание на глаза правоохранительных органов — потребуют паспорт. Любое медицинское учреждение потребует также твои данные. А если захочешь сделать паспорт, то потребуются твои отпечатки пальцев. По отпечаткам пальцев тебя легко определят, как умершую Катерину Роман, а вот тогда придут люди сверху! - Максим насмешливо указал пальцем в голубое чистое небо с редкой проседью облаков и закончил мысль. - И тебя устранят, а потом твоих близких, а потом тех, кто за это время успел тебя увидеть. Следы мы...ну не конкретно мы, а лагерь заметает на сто процентов. А теперь подумай, как твое бегство может убить пару сотен людей. Рискнешь? - насмешливо опустил уголок губ, будто его это забавляло. И вдруг поняла - его это правда забавляло. Ему нравилось, что я в безвыходном положении, что в тупике и не могу никуда деться и вынужденна время от времени подчиняться. Противное ощущение преследования, словно он загнал меня в яму и с высоты наблюдал за безуспешными попытками выбраться. Я покрутила отрицательно головой, прогоняя мысли. Видимо, образовалась глупая мания преследования.

- Я же заберу тебя к Себе на родину. Наши женщины не имеют паспортов и полностью зависят от своих господинов. У тебя может быть лишь одно место - в гареме.

Вот это слово «гарем» подействовало, как начавшая падать земля на меня, стоявшую в глубокой яме. В таком темпе скоро окажусь заживо похороненной. Мне кажется - Максим загнал в ловушку. Спасает из одного ада и забирает в точно такой же, хотя ему под силу меня вытащить из университета! Значит и вернуть домой может, но просто не желает помогать.

- В качестве кого я там буду? - задала глупый вопрос.

- Как ты думаешь? - пальцами потрогали мои губы. Насколько они теплы, но я дернула головой, чтобы убрал руки. Тогда он взял прядь коротких, отрубленных волос и пропустил между пальцами. - Этот кретин тебя изуродовал.

Вновь продолжал гнуть свою линию. Его не оставляли в покое пострадавшие волосы.

А в гареме понятно. Я буду шлюхой. Такой же куклой, как и здесь, запертой в гареме.

- И какая буду по счету?

- Восьмая.

- Восьмая... - посмеялась или фыркнула. Выдала странный звук, не похожий на смех, что-то среднее между кашлем, смехом и чихом. - И ты будешь подкладывать меня своим друзья? Устраивать со мной оргии или вовсе отдашь другому? Например, дружку Вацлаву на пару дней? Правильно? А когда надоест игра - выкинешь на растерзание своим дикарям? Вы остановились в развитии где-то за тысячу лет до северян. Вы — звери! Убиваете, насилуете, воюете, а ваша женщина все равно, что тряпочка на полу, об которую вытирают ноги.

- Если вдруг мы устанем друг от друга, поверь я отдам тебя хорошему человеку. Выйдешь замуж...

Но я не стала слушать, у меня настолько много эмоций клокотало в груди и они выскальзывали из меня с моей паникой и обреченностью по средством крика.

- Если я пересеку южные земли, то назад дороги нет!

- У тебя и сейчас нет дороги назад. Ты мертва! Ты - никто! И навсегда останешься вещью. Этого уже не изменить! - я отшатнулась, будто кнутом получила или вновь удар по бедрам за не послушание. Сразу вспомнили все наши отношения и моя жизнь в качестве вещи. - Ты можешь уже носить моего ребенка. Сходи к гинекологу, мне необходимо знать, как скоро принимать меры.

Он уже все решил. Просто решил.

Этот разговор нас обоих морально выворачивал. Его грудь шумно вздымалась от бурлящих эмоций, словно их настолько много, что сейчас рванет. И я с трудом сдерживалась, чтобы не начать или плакать, или кричать. Я чувствовала себя заживо похороненной. Песок сыпался мне в глотку, а я задыхалась от него и не могла выплюнуть. Нет у меня выхода. Мне его не дают.

- Ты говорил, что куклы пошли от ваших наложниц. Но куклы хотя бы не ведают того, что творят. А наложницы видят и понимают, как встают на колени и всё помнят. Лучше я не буду помнить, что творю. И да! Даже если беременна, это не твое дело. Я сама разберусь со своей проблемой.

- Сама разберешьссссся? - он свел челюсти и прошипел эту фразу опасно тихо по сравнению с предыдущим тоном. Я замолчала от угрозы в голосе, понимая, как прозвучала собственная фраза. Максим еще крепче свел челюсти и послышался скрежет зубов друг об друга. - С беременностью разберешься?

От угрозой воздух заискрился рядом с застывшим, напряженным Максом. Словно все мышцы в его теле разом напряглись и он не мог расслабиться. А его напряжение передавалось по воздуху и мне.

- Я не то имела ввиду...- но Макс видимо не услышал мой ответ, который буркнула себе под нос. К нему подошел паренек и перебил наш разговор. Я воспользовалась этим моментом и опять ушла. Макс, то ли посчитав парня более важным собеседником, чем я, то ли решил дать нам остыть, но не остановил. Чему я несказанно рада, хоть глоток воздуха.

Я не имела ввиду, что убью его ребенка. Имела ввиду, что сама справлюсь. Стремительно рванула, едва не переходя на бег к полотенцам, откуда пропала обиженная Мэри, а Вика видно решила объявить бойкот. Я же схватила полотенце, на ходу надела сарафан, взяла сумку и перед уходом предупредила Сашу:

- Я в общежитие!

Назад старалась не оглядываться. Бежать отсюда. Как можно быстрее. Миша обещал помочь выбраться, ему это тоже необходимо. Он использует меня, чтобы досадить Максиму, а я просто хочу домой и сделаю все, чтобы выбраться отсюда. Душу продам Дьяволу.