Мистер Вильям, пора!

IV

Шимпанзе превзошел самого себя. Приблизившись к молодой женщине, он расшаркнулся, поцеловал протянутую руку и даже произнес два коротеньких слова, которые умел произносить очень отчетливо и которые на его языке служили знаками величайшего одобрения:

-- О, yes!..

Калерия засмеялась и, подведя мистера Вильяма к окну, стала тормошить и разглядывать его со всех сторон. Больше всего ее поразили его выбритый и напудренный подбородок, расчесанный пробор на голове и запах духов, таких же, как у Кандаурова.

-- Да в вас прямо можно влюбиться, мистер Вильям, -- с восхищением говорила она.

-- О,yes! -- повторила обезьяна.

-- Смотрите, кузиночка, -- сказал Кандауров, -- будьте с ним поосторожнее: он отчаянный донжуан.

Кандауров, хотя и называл Калерию кузиной и кузиночкой, однако, несмотря на заверения генерала о его родстве со своей лектрисой и экономкой, мало этому родству верил. Между прочим, он слышал от Калерии, что ей отказано в завещании генерала тысяч двадцать. И так как это было каплей в море того богатства, которое должно было достаться ему, Кандаурову, как единственному наследнику, то он любил подшучивать над Калерией и называть ее богатой невестой.

-- Впрочем, -- вспомнил он свою обычную шутку, -- я могу вам сосватать мистера Вильяма: ведь вы богатая невеста.

-- С удовольствием пойду за него, -- дурила Калерия, обнимая обезьяну за шею, -- он такой красавец.

Мистер Вильям улыбнулся во весь рот и охватил молодую женщину за плечи обеими руками.

-- Вильям! -- повелительно крикнул Кандауров.

Дядюшка хохотал, сотрясаясь своим упругим животом.

Племянник в первый раз за эти полчаса внимательно разглядел его. Здоровое, краснощекое лицо генерала совсем не собиралось стареть и сияло переходящим из рода в род типично кандауровским довольством помещиков, жуиров и хлебосолов.

-- Вот за такого гостя спасибо! -- говорил генерал. -- А что, можно его будет посадить обедать за стол?

-- Можно, дядюшка!

-- И он все ест?

-- Все что хотите, дядюшка!

-- И пьет водку?

-- Еще как пьет-то.

-- Да это один восторг! Сегодня без обеда ни за что не отпущу. Калерия, похлопочи-ка, чтобы все было как следует, и мистеру Вильяму прибор обязательно рядом со мной.

Пришлось остаться обедать и досидеть до позднего вечера, причем генерал, восхищенный светскими манерами мистера Вильяма, а главное, его несомненным пристрастием и к водкам, и к мадере, и к коньяку, в конце концов расчувствовался и выпил с обезьяной на брудершафт.

-- Ты почаще приводи его, каналью, к нам, -- говорил он племяннику, прощаясь, -- я его, протобестию, полюбил.

-- Завтра в восемь, -- шепнула Кандаурову "кузиночка" горящими губами.