Мия и голем

Глава 17. Морской факультет

Горный хребет Якату. Город Сойн. Академия кристаллисков. Мия

Поутру, когда наконец соизволила проснуться, первым делом я сладко зевнула и потянулась. Отменно выспалась, если не считать того, что спала без подушки, поэтому шея немного все‑таки затекла, чем и разбудила.

Когда же прищурилась, оглядывая комнату, поняла, что я одна. О! Вот и подушка. Она, оказывается, упала с кровати, на которой, судя по всему, я спала одна. Или же Ррон просто встал раньше и куда‑то ушел.

А когда поток мыслей повторно прокрутился в голове, я еще и вспомнила, что запечатала вход в спальню. Куда это мой голем делся тогда? А?

В этот самый миг по двери что‑то шарахнуло, раздался грохот и шум.

– Мия, Мия! Ты там как?! – послышался голос моей бабушки.

Судя по тому, как сотрясалась дверь, по бедняжке стучали упорно, до треска косяка. Заклинание, заглушающее звуки снаружи, работало исправно, пока его не сломали магией.

– Я? – изумилась в ответ, немного отойдя от изумления.

Но меня, видимо, не услышали. Крик повторился. В коридоре, судя по теням и световым вспышкам, видимым в пространстве под дверью, остальные мои печати пытались вскрыть. И… безуспешно.

– Ну‑ка, отойдите! – скомандовала ба.

– Ой… Нет! – вскричала я и кинулась к двери. – Ба! Только не надо ломать мне дверь, я сейчас открою!

К слову, запнулась о подушку, растянулась на полу и порвала подол платья, когда кубарем отправилась отворяться.

За малым успела, приложила ладонь и стерла печати абсолютного покоя. Моё экспериментальное изобретение (на самом деле наполовину позаимствованное из дедушкиного дневника).

Когда же я открыла дверь, бабуля застыла на карачках, дочерчивая мелком стабилизирующий круг.

– Оп‑па, – проронил кто‑то из моих соседок. А следом еще и шепотом добавил: – Это с кем она тут кувыркалась всю ночь?

– Мия? – бабуля смотрела на меня обескуражено.

Я глянула вниз и даже ойкнула.

Юбочка моя от платья, в котором спала, ну очень сильно укоротилась, а еще, если учесть, что у меня там ничего нет, я мгновенно вспыхнула, оттягивая ткань пониже. Нет, совсем неприличного заголения не случилось, конечно, но было близко к тому.

– Неужели это мой внук Леофред взял быка за рога? – за спиной Лиоры раздалось горделивое голосом Вилфрида.

Я же, когда обозрела всю толпу, стоящую под моей дверью, поняла, что наверняка собрала как минимум женский этаж, и даже кураторов зачем‑то позвали, этих: самовлюбленного Лемана Дранси и наверняка полезного мастера на все руки – Вэлпа Рэнби.

– Нет, нет и нет! – ответила одновременно всем. – Я заперлась по привычке.

– Ну да, ну да, – ехидно проронила бабуля. Один мой упрямый взгляд, и она скомандовала:

– Эй, чего все тут столпились? Представления ждете? Дальше только дела семейные, так что гуляйте… – Леман закатил глаза из‑за хамского ответа Лиоры. Вилфрид вначале хмыкнул, а после кашлянул. И бабуля нехотя исправилась: – В смысле, учитесь там, тренируйтесь. Всё, идите…

– Да, да, дальше мы сами, – увещевал ректор. – Нам с Лиорой и Мией есть что обсудить в свете недавних событий.

– Это каких таких событий? – Я неуклюже попятилась, стоя на коленях. А бабуля вошла внутрь, втащила Вилфрида за грудки черного смокинга и громко захлопнула дверь. К слову, из‑за такого бесцеремонного обращения ректор даже не возмутился, а наоборот, казался очень даже довольным.

– Коли ты забыла, я тебе напомню, как ты сумела подставиться, приняв ухаживания Лео после ужина? – бабушка сказала прямо в лоб, то есть без всяких намеков. Да, это она любила.

Я нахмурилась и немного забылась. Подскочила на ноги и тут же опомнилась, потянула назад платье, которое чудом не оголило то, чего не следовало.

– Отвернись! – рявкнула бабуля непонятно кому. Я подчинилась, и, судя по скрипу подошвы по полу, ректор тоже.

– Ты, моя дорогая, что‑то сильно подозрительно себя ведешь…

– Вот‑вот! – вякнул бабушкин воздыхатель.

– Быстро признавайся, с кем ты там ночью шумела, раз об этом теперь все соседки шепчутся?

– Я?! – изумилась её словам. А после этого плюнула на разговор, отпустила платье и беззастенчиво прошествовала к стулу, сняла оттуда своё нижнее бельё, надела.

Судя по молчанию за спиной, бабуля лишилась дара речи.

– Ну не я же, – проворчала она, когда немного отошла от изумления. – И вообще, что это за заголения?

– Где? – ректор попытался обернуться, однако тут же получил от ба.

– Так! – рявкнула она. – Стой смирно!

Ректор не ответил, а только икнул и вновь обернулся к двери.

– Ну? – а это было уже мне.

Горько вздохнула и честно призналась, как было дело. Почти…

– Ба… я просто не смогла найти второй кровати для своего голема, не хотела размещать его на полу, вот и шумела, решая, где бы его уложить спать.

Между тем я прошла к шкафу, взяла полотенце и обернула его вокруг оголенных бедер.

– И вообще, я вчера из‑за вашего ужина и маминых планов не успела забежать, забрать вещи.

– Знаю‑знаю. Там тебя на улице Эйда дожидается с целым мешком вещей и постельного белья.

– Ты лучше скажи ей про перевод… – Вилфрид вставил между нашим разговором.

– Какой такой перевод? – я вдруг изумилась, услышав слова ректора.

– Так, Мия, ты только не расстраивайся.

– Что?!

– Да‑да, перевод, – ректор ухмыльнулся. – Мы тут посовещались и решили перевести тебя на факультет к моему Леофреду.

– Вот так взял и в лоб всё выдал, – проворчала бабушка.

– Э, нет. Так не пойдет, – вопреки в миг упавшему настроению я сказала ровно. – Это пусть ваш Леофред переводится на морской факультет. Тем более он и сам с детства мечтал обучаться на ловца ларгов.

– Э‑э‑э, – не нашелся с ответом ректор.

– Ладно, сходи‑ка, приведи сюда Эйду, – попросила бабуля своего приятеля. – А мы пока с Мией всё обсудим.

Не знаю, каким образом бабуля нашла управу на самого Вилфриду Сторсо фон Дорбен, однако результат был налицо. Воздыхатель Лиоры ничего не ответил, а молча вышел, оставив нас одних, ровно для того, чтобы мне сделали втык:

– Ты в своём уме?! – воскликнула бабуля, глядя на меня осуждающе. – Слушай, внуча, я устала краснеть из‑за твоих выходок, еще немного, и моё терпение лопнет.

– Ну ба…

– Что ба? Быстро говори, что ты делала ночью и почему спала без тру… эм, нижнего белья.

– Я их застирала, только и всего, повесила сушиться. А спала я в кровати… Одна, – последняя ложь, правда, далась с трудом. Вот и бабушка это почуяла.

– Кто он?

– Кто? Голем? – подставилась я, не поняв, о чём она спрашивает.

Когда же подняла взгляд к её лицу, увидела там крайнее изумление.

– Что? – спросила я недоуменно. – Он же живой, мне стало его жаль, не спать же ему на полу?

– То есть я правильно понимаю, что вы… только спали? Ой, тфу! – бабушка исправилась зачем‑то. – Лежали в кровати и ничего не делали?

– Нет, мы только спали, а что?

Бабуля выдохнула от облегчения. И именно в этот самый момент раздался стук в окно. Я обернулась и увидела там своего голема.

Ага, а вот и он. На сердце полегчало, и даже настроение улучшилось… Бросилась вначале к нему, но тут же услышала.

– Мия… платье.

Ах, да! Моментально вспыхнула и натянула обратно слегка сползшее полотенце. Голем тем временем залез обратно в комнату, прошел и сел на стул, будто так и надо. Рисковать не стала. Кивнула ему ради приличия.

– Так, ладно, – бабушка еще немного посверлила нас обоих проницательным взглядом. А после обрадовала: – Я распоряжусь, чтобы тебе в комнату поставили еще одну кровать. И больше никакого шума ночью, поняла меня?

– Да… – ответила ей глухо.

– А что с приказами? – бабуля взяла и ударила по больному месту. – Он хоть управляемый? – Лиора кивнула в сторону моего голема.

– Да… почти.

– Что значит «почти»?

– То и значит, он не говорит на нашем языке, – призналась честно. – Некоторые жесты понимает, но не все.

– А как же связь и приказы подчинения?

– Я‑я не могу, ба… он же живой!

– Так, ясно. Первым делом пойду искать вашего деда. Путь он дальше сам разбирается с твоим экспериментом, – проворчала Лиора себе под нос, словно говорила сама с собой.

В этот самый момент наш разговор прервали, в комнату вошла Эйда, затаскивая пузатый мешок. Если правильнее выразиться, волочила его по полу.

Неужели она весь шкаф мой выгребла?

Голем не выдержал, подскочил с места. Решил помочь, забрав ношу в считанные мгновения. Затем обернулся ко мне, ожидая приказаний.

Я махнула рукой в сторону шкафа, голем кивнул.

– Так, ладно. По крайней мере, с моральными принципами у него порядок, – и снова Лиора мыслила вслух.

А во мне проснулся бунтарский дух. Который было некуда деть, пока ректор здесь. Главное, поскорее их выпроводить и заставить забыть про перевод. Потому как никуда я переводиться не собираюсь, не услышав ни одной лекции.

Так еще же и месть, не свершившуюся, нужно свершить. Или что там собирались девочки сотворить? Надо бы уточнить, как именно они планируют «использовать» моё имя в своих целях.

– Короче, – я схватила полотенце, которым была обернута. – Давайте, уходите все, мне нужно переодеться, как видите. – А когда оторопелые взрослые открыли рты от такого бесцеремонного обращения, я еще и добила: – Эйда, дорогая Эйда, останься, прошу, мне нужна помощь…

– Так. Какая такая помощь? – изумился ректор из‑за моей наглости, судя по всему. – Ученики академии сами себе помогают, никакой помощи!

– Э, а как же вещи? Я сама их не разберу. Тут же целый мешок!

– Нет! – запротестовал ректор.

А я стояла и старалась сдержать улыбку. И даже, наоборот, изобразила обиженную мину.

– Как? Чтобы я? И сама? – решила показать всю силу своего обаяния, состроила невинные глазки. По крайней мере, на многих парнях срабатывало. Они вдруг замолкали и переставали на меня злиться по тем или иным причинам.

Правда, бабуля быстро мой маневр раскусила и пошутила.

– Ты бы это, поосторожнее, иначе он сменит объект своего обожания, и тогда на свиданиях сама будешь отдуваться.

Перспектива не прельщала, поэтому я потупила взгляд и выдала обижено:

– Ну ба, помоги хоть ты вещи разобрать. Тут же очень и очень много!

К слову, бабуля моя ну очень не любит ручной труд, мотивируя это тем, что, мол, уже не в том возрасте, чтобы напрягаться.

– Нет‑нет! – ба капитулировала. – Ладно, идемте все, а о переводе на другой факультет потом еще поговорим, пусть внуча разочек сама попробует, может, ей и не понравится вовсе, и она сама еще ко мне прибежит, проситься назад домой.

Картина, нарисованная Лиорой, пришлась ректору по душе, и он миленько мне улыбнулся напоследок, многозначительно так. Несколько розовых пятен на его щеках не сулили мне ничего хорошего.

Однако я была не в том состоянии, чтобы обдумать это как следует. Потому как взрослые меня наконец покинули.

– Да‑да‑да! – тихонько, но от всей души порадовалась я и даже подпрыгнула на месте, забыв про платье‑полотенце. Хорошо еще, что голем стоял у шкафа, отвернувшись… И, о чудо! Сам принялся вытаскивать мои вещи, правда, по‑мужски, без разбора, распихивал их по ящикам.

И на том спасибо.

Ладно, пора бы переодеться и двинуться на занятия.

Что я и сделала. Вот только как бы еще Ррона выпроводить наружу, чтобы не подглядывал – та еще задачка.

С другой стороны, он так увлеченно разбирал мои вещи, что я попросту схватила первое попавшееся – голубое – платье из мешка, стоящего рядом с его ногой, и прошла к кровати, решила, что он и сам со своими моральными принципами себе лишнего не позволит.

Стянула я, значит, платье, скинула его на пол. Залезаю в голубенькое, и, как назло, то ли я потолстела, то ли одежда села после стирки. Короче, я не втиснулась.

Однако же швы затрещали, и я почувствовала, что кто‑то потянул за юбку сзади.

Влезла в платье, изумленно оборачиваюсь, а голем самозабвенно разбирает мои вещи дальше. Вот только запоздалое осознание позволяет понять: не показалось. Ведь рваное платье, которое валялось у меня под ногами, исчезло с пола.

Ничего себе фортель!

Открыла рот от удивления, смотрю на своего голема, пыхчу, вся такая закипаю от тихой злобы и потихоньку понимаю, что не могу на него кричать. Вот совсем. После того, как я с ним обошлась, радоваться должна, что он заделался моей нянькой и прибирает за мной. А если еще раз продемонстрирует свою магию, с помощью которой он буквально проглотил грозовика, я вообще взлечу на десятое небо от счастья.

В общем, махнула рукой на произошедшее и подняла полотенце с кровати, сложила его и протянула Ррону.

Тот убрал полотенце к остальным вещам, на том и закончил свою работу.

– Спасибо, – буркнула ему наверняка красная, как помидор, от смущения. Так еще же и по щекам себя стукнула, приводя мысли в порядок. А он стоит, смотрит на меня изумленно. Да уж, логичность – моё второе «я».

– Идем, – махнула ему к выходу.

Как раз в этот самый миг раздался звонок. Опаздываю!

И всё бы ничего, я бы, возможно, смогла опередить преподавателя на подходе к аудитории, если бы знала, куда идти. Повезло еще, пробегая мимо учебного корпуса, была окликнута кураторшей, выходящей из здания.

– Мия? Ты почему здесь? – спросила Ксанья удивленно.

– Ищу свою группу, – честно призналась.

И снова настороженный взгляд рыжей ловчихи был устремлен за мою спину. Наверняка на голема.

– А разве тебя не перевели на другой факультет? – ехидство в её голосе можно было взвешивать мешками.

– Нет, – состряпала уверенное лицо.

Ксанья нахмурилась. Посверлила меня взглядом и после вздохнула, кивая на дверь.

– Восемнадцатая аудитория на первом этаже, поспеши, у них сейчас перекличка.

А я за гримасой разочарования на долю секунды заметила просто смертельную усталость. Неужели её поведение обусловлено лишь этим? Ненадолго задумалась, прежде чем кивнуть, и поспешить войти в учебный корпус – каменное прямоугольное здание с большим количеством окон, в украшения которого можно было записать разве что побелку, пыль на подоконниках и паутину, висящую по углам.

Хм, честно говоря, ожидала немного большего. Но расстраиваться раньше времени не стала. Миновала тамбур, еще один, и вышла в прямой коридор, длинный‑длинный, прямо как в общежитии. И кабинеты по разные стороны, а иногда в небольших прямоугольных тупичках стояли кадки с цветами и маленькими деревцами в горшках. Причина понятна – приятный запах и освещение коридора, ради которого верхняя часть стены аудитории ближе к потолку остеклялась. Не у всех, но у некоторых. Этакое чередование.

Так я и добрела до восемнадцатой аудитории, пребывая в задумчивости.

– О!

Поскреблась в дверь и, не услышав ответа, открыла.

Яркий свет из окон почти слепил и заставил сощуриться. Пришлось пересиливать в себе непреодолимое желание остаться учиться в коридоре.

– Кто там? Опять опоздавший? – проворчал мужчина в темно‑синем костюме. Он стоял за учительским столом, боком ко мне, лицом к партам, выставленным рядами. – Проходи, не задерживай.

Отвечать не стала, кивнула и закусила губу. Щеки слегка запекло от смущения: снова я опоздала. На зачислении последняя и тут тоже. Решила впредь более ответственно относиться к занятиям, расписание которых неплохо было бы и узнать.

– А это кто? – изумился преподаватель.

Я недоуменно застыла, оглядывая аудиторию, набитую будущими ловцами до последних парт. Всё те же лица, что и на распределении. И непонятно, о чём он спрашивал. Перевела взгляд на абсолютно заурядное лицо взрослого учителя – темноволосого, с кучерявыми вихрами на затылке. Видимо, после сна и не подумал расчесаться.

Однако же быстро опомнилась, поняв наконец.

– А! Это мой голем. Он… – чуть не сказала «живой». Нет, думаю, к таким новостям никто из преподавателей не готов. – Он будет сидеть рядом.

– Что ж, – препод скривился и раздраженно добавил: – Тогда садитесь поскорее!

Потер пальцами переносицу и, кажется, слегка отрыгнул воздух.

Как назло, в аудитории было два свободных места, но оба в разных частях кабинета. Недолго думая, я подошла к первому свободному во втором ряду и тихонько попросила рыженького мальчика, худого на вид лет четырнадцати‑пятнадцати:

– Эм, будь другом, пересядь на вон то место…

– Я вижу плохо, – смущенно проронил он.

Всё понятно. Освобождать не планировал.

Вот уж чего не ожидала, положение спасла ун Штольт. Они вдвоем с другой девочкой встали из‑за парты и расселись по свободным местам. А когда одна из них проходила мимо меня, она даже подмигнула!

– И долго вы там будете пересаживаться? – недовольствовал преподаватель. – Вижу, весь класс прямо жаждет остаться без перемены?

– Э‑э‑э… – раздалось с задних парт. А я прикусила щеку от недовольства. Буквально потащила за собой Ррона и впихнула на стул, села рядом. Выдохнула.

Занятие началось.

– Итак, я правильно понимаю, это Мия Эдани фон Гибрец, единственная отсутствующая, поощрила нас своим вниманием?

– Да, простите, меня с утра задержали.

– Что ж, на первый раз прощаю, но только в этот раз, – преподаватель вновь потёр пальцами переносицу. – Это вводное занятие, учебники, как я понимаю, никто еще не додумался взять из библиотеки?

А в ответ тишина, ведь все сидящие за партами не подумали достать пергаменты с чернильными трубками.

– Сделайте это сегодня. Иначе не сможете выполнить домашнее задание на завтра. Ладно, начнем.

И он действительно начал. С самых основ, которые я изучила еще лет в десять‑одиннадцать, листая книги в библиотеке.

– Ларги – огромные неповоротливые морские гиганты с толстенным хитиновым панцирем, острейшими клешнями и нежнейшим мясом. Чтобы полакомиться нашей наживкой, специально оставленной для них на плоту подле пирса они выбираются на мель, где мы их и ловим.

Я сидела и усиленно жмурилась, стараясь промолчать.

Терпи, Мия, терпи. Скоро начнется самое интересное…

А преподаватель продолжил нещадно пилить мои мозги старой и неинтересной информацией:

– Когда из воды показывается панцирь, это значит, что его клешни уже находятся в состоянии, готовом дотянуться до наживки, чтобы схватить её и утащить на дно. Поэтому всем ловцам строго‑настрого запрещается спускаться с пирса на плоты.

– Но как же вы его ловите тогда?

Молодец, умничка ун Штольт, потому что спросила именно она.

– А големы вам на что?

И вот тут со мной случился ступор. Мысли зашли в тупик, и я еле‑еле усидела на месте.

Мне срочно нужен мой дед. Позарез! Ведь накануне вечером я рисовала печати призыва моих Торла, Тирла, Трамла, но не смогла их призвать! На тело нападала слабость, и магическая связь между нами с Рроном начала слабо пульсировать.

Ведь если я не смогу призвать голема: каменного или морского, а лучше грозовика, который бы за пару ударов молний оглушил гиганта, – я попросту не смогу пройти испытание в конце года обучения и буду отчислена!

Нет, Ррон, конечно, душка, вещи мои разбирает, големов расщепляет в пыль одним прикосновением. Но моя‑то задача – не расщепить, а поймать. Оглушить и поставить пленяющую печать. А уже потом, когда к нам на пирс сбросят крюки, прицепить их за панцирь с разных краёв, чтобы ларга лебедкой вытащили из воды. Ну а дальше дело за мясниками, не такое уж интересное.

Помнится, еще подростками мы сидели вместе с Лео и остальными ребятами на плотах и воображали себя великими ловцами, снабжающими мясом весь город. Вдобавок к почетнейшему званию и уважению сродни благоговению в финансовом плане моё будущее призвание неплохо поощрялось. Ведь кристаллы кристаллами, без магической энергии никуда. Но вот еда – это поважнее будет. Как и посложнее. Кристаллы никуда не уплывут, в отличие от ларгов.

– Простите, а вы говорили, что ларги – гиганты, а значит, много весят, но как они всплывают на поверхность воды, если это так?

И снова чужой вопрос.

Да, давненько я уже нашла на него ответ, но послушать версию преподавателя, как ни странно, тоже было интересно.

– Тут всё просто… – начал было он, морщась словно от головной боли. Затем полез листать учебник перед собой, лежащий на парте. – И вообще, мы еще проходим азы, а вы задаете вопросы по середине курса.

– Газы, – ответила я, скривившись. – Их пищеварительная система получает импульсы из мозга – его мизерной части, и ларг начинает вырабатывать газы, благодаря ферментной системе своего кишечника. Воздух постепенно скапливается под панцирем, и ларг всплывает. А если ему нужно немного скорректировать свой курс, он подгребает клешнями, как вёслами.

Сказать, что сидящие рядом со мной студенты удивились, – нагло соврать.

– Вот, что значит Внучка Лиоры Ллиски, – похвалил меня преподаватель. А я упала лбом на руки, лежащие на парте, и попыталась скрыться таким образом от вездесущего внимания.

Да уж, в моих мечтах обучение должно было проходить немного иначе.

Нет, не так, совсем иначе!

Вот бы сюда моего деда, который всегда умел застигнуть меня врасплох каким‑нибудь каверзным вопросом. А когда я начинала его расспрашивать, он неизменно хохотал и говорил одно и то же: «Вырастешь, выучишься и узнаешь».

Ведь он никогда не ошибался ранее. Никогда!

Преподаватель, наверняка изумившись моей реакции на его похвальбу, все‑таки продолжил что‑то там рассказывать. А я потеряла к вводному занятию всякий интерес. Повернула голову и заметила перед глазами белый свернутый клочок бумаги.

Развернула его с интересом и увидела лишь: «Сегодня ночью, перед самым рассветом, буду ждать тебя в тупичке за ареной».

Я мигом поднялась с парты и изумленно огляделась по сторонам. И вовремя, ведь краем глаза заметила еще какое‑то движение.

На парту приземлился второй клочок бумаги, к моему ужасу, исписанный уже другим почерком: «Душевую на мужском этаже не запирают, ночью буду ждать тебя там».

Пару секунд я невменяемо пялилась на записку, прежде чем до меня дошло… Нет, безумная мысль ворвалась в мой мозг со скоростью светового луча. Так это они про «свидания», о которых мы говорили с ун Штольт?!

Не успела моргнуть, как с передних парт, ничуть не смущаясь присутствия преподавателя, какой‑то блондинчик попросил передать мне еще одну записку.

А перехватив мой обескураженный взгляд, самовлюбленный индивид вздумал мне подмигнуть и даже послал воздушный поцелуй…

Недовольная ученица с темными волосами, сидящая предо мной, быстро обернулась и кинула мне на парту сразу несколько листочков, свернутых трубочками.

Нет! Вот эти даже трогать не стала.

Подскочила с места и сказала лишь:

– Извините, совсем забыла, ректор хотел меня видеть.

И выскочила из кабинета, напрочь позабыв про своего Ррона.

Когда же, негодуя, кипя и смущаясь одновременно, надумала остановиться, ощутила легкий толчок в плечо. И только тогда вспомнила о нем.

На моё счастье, голем не отставал, а, наоборот, нагнал и шел рядом.

Вот так попала я на морской факультет… Ничего не скажешь. И зачем только согласилась на эту месть, спрашивается? Ведь мне просто нравилось быть частью чего‑то, какого‑то события, принимать участие в маленьком миленьком кружке мстителей. А сейчас…

Эх. Пойду‑ка я завтракать. На сытую голову думается лучше.

А голему скомандовала прям как домашнему питомцу:

– Ррон, за мной.