Мл. сержант. Назад в СССР. Книга 3

Глава 15 Фарца, дискотека и проблема которую нужно решить

Конечно же, я согласился — а кто бы на моем месте отказался?

Черт возьми, да я даже не помню, когда вообще последний раз танцевал на дискотеке. Вот хоть убей, не помню — честно говоря, почти вся моя молодость до армии, вспоминалась как-то со скрипом, медленно. Отдельными кусками. Да-а, что ни говори, а все-таки мозг человека это любопытная вещь.

Оказывается, позабытая и встреченная мной вновь компания ребят, всю ночь гудела после дня рождения Артема. И сегодня, в субботу, они собирались продолжить.

Сам же Артем Лиманов был сыном какого-то крупного партийного начальника, который частенько, по «рабочим вопросам», выезжал в Прибалтику, Чехословакию, Польшу. Да, Латвия, Эстония и Литва были частью СССР, но вошли в него относительно недавно. Я называл их Прибалтикой по «старинке», потому что мне так привычнее.

Само собой, оттуда привозились дефицитные товары, игрушки, духи, электроника и прочее, чего в Союзе днем с огнем не сыщешь. То же самое касалось и импортных шмоток. Многие друзья Артема покупали у него модные вещи. Особенно девушки. Конечно же втихую.

Немного поболтав, мы разошлись. Договорились встретиться у дворца культуры сегодня, в семь вечера. Конечно, с вещами у меня было не очень — все, что было более менее нормальное, я забрал в институт. А вот обратно я не вернулся, как, собственно, и вещи.

Конечно, раз такое дело, можно обратиться к фарцовщикам — у меня как раз были знакомые и я знал, где их найти. Этот контингент всегда обитал в одном и том же месте — Сокольнические подвалы. К ним зайду позже.

Зачем мне тратить деньги? Да чтобы дух перевести — после Афганского плена нужно немного расслабиться. Я не бездушная машина, все держать в себе невозможно. К тому же, я молод. Нужно хоть немного соответствовать возрасту.

Отметился в военкомате о прибытии и постановке на временный учёт. Вернувшись домой, я определил тару с молоком в тарахтящий холодильник. Какое там «ноу фрост» и всякие там «сайленс ворк»?! В СССР это был своего рода индикатор — громыхает и дребезжит, значит, еще не сломался. Шучу, нормальные были холодильники, в которых и ломаться-то было нечему.

Затем мы позавтракали.

— Максим, какие у тебя планы на отпуск?

— Честно говоря, ма, даже не знаю. Только встретил Лиманова, и остальных. Предложили вечером на дискотеку заглянуть.

— Это куда, в ДК, что ли?

— Ну да. Разве у нас в городе где-то еще дискотеки проводятся?

— Ой, не ходил бы ты туда! — женщина покачала головой. — Там не всегда спокойно, слышала, что несколько раз милиция приезжала.

Ну да, Батайск город криминальный, и группировок в то время хватало, которые частенько выясняли отношения путем применения грубой физической силы. Все это я знал хорошо.

— Ма, это нормально. Молодежь выпьет, алкоголь в голову ударит, вот они и ищут приключения на пятую точку! Отсюда и все беды.

— Что еще за пятая точка? — не поняла женщина. — Это ты армии таких слов набрался или в институте?

— Это то, на чем мы сидим. Руки и ноги это в сумме четыре точки, а задница — пятая! — рассмеялся я. Просто молодежный лексикон.

— Тьфу ты! — засмеялась она. — Ну, раз хочешь, то иди. Но будь осторожен.

Чем еще заниматься в отпуске? Любой нормальный человек будет отдыхать, и я не исключение. Схожу, немного развеюсь. А там, можно и кое-какие справки навести по делам.

Немного побыл в своей комнате.

Сравнил себя настоящего с фотографией, что была сделана зимой. Внешне я остался тем же, но физически поменялся. Стал шире в плечах, крепче. И это несмотря на то, что был ранен и некоторое время находился в плену. Взгляд изменился — ранее был беззаботный парнишка, теперь же на меня смотрел уверенный в себе, серьезный молодой мужчина. А мне-то еще и двадцати нет.

Мама не упустила случая, чтобы отметить — мол, я изменился. Мать всегда такие вещи чувствует и видит. Так оно и было — сознание оказывает влияние на тело, даже визуально.

— Армия тебя изменила! — заметила она, когда мы пили чай с оладьями. — Повзрослел, возмужал. Так и не скажешь, что ещё совсем недавно школу закончил.

— Это что, так сильно видно?

— Конечно. Совсем другой стал, взрослее.

— Ну-у, не знаю. Вроде бы за собой ничего нового не заметил. Те же руки, те же глаза! — попытался отшутиться я. Получилось не очень.

— Ты не торопись взрослеть! Потом поймешь, к чему я! Молодость, она одна! Оглянуться не успеешь, а она уже прошла. И будет тебе, только дом, да работа, до самой пенсии.

Эх, молодость молодость…

— Понял, ма. Подумаю.

Одевшись, я вышел из дома и отправился в центр. На высотках заводской улицы и располагались те самые подвалы, где обитали местные фарцовщики. Если кто-то не знает, то объясняя самым простым языком — это подпольные спекулянты. Их товар — то, чего не купить в обычных магазинах, потому что политика такая была Союзе. Мол, советскому человеку ничего забугрового не нужно — сами сделаем. Только делать, не особенно-то и торопились. Все, что пользуется спросом, доставляется на кораблях, грузовиках, поездах, самолетах. Очень много было турецкого — Черное и Азовское моря ведь недалеко, да и речное судоходство налажено хорошо. Официально, за фарцу не наказывали, потому она и процветала. Если схватили, могли приписать что-то другое, схожее. Вроде валютных операций.

Попетляв по улицам, я нашел нужный двор, отыскал вход.

Почти сразу же меня встретило двое парней, один возрастом в двадцать с копейками, второй чуть помладше.

— Оп-па! Громов? — прищурился один. — Ты, что ли?

— Он самый! — кивнул я. — Привет, Паша.

— Давно тебя не видел, куда пропал-то?

— В институте был, потом отчислили… Я по делу! Фарцой еще занимаетесь?

— Обижаешь! Только зачем она тебе? Ты ж никогда не интересовался.

— А теперь вот все изменилось. Шмотка мне импортная нужна, недорого и модно. Швед еще барыжит?

Паша нахмурился.

— А ты что, не в курсе? Все изменилось. Шведа тут больше нет, спихнули его. Теперь всем Окунь заведует.

— Серега Окунев? — уточнил я, вспомнив его «правую» руку. — Вот так новость. И давно?

— Летом еще! — вмешался второй. Его я не знал. — А что тебе нужно-то? Может, я смогу помочь? У меня тоже можно, чего сразу к Окуню идти?

— Прыгаешь через голову? Не услышит? — усмехнулся я.

Тот уже собрался возразить что-то едкое, но я тут же сменил направление.

— Ладно, ладно. Не обижайся, шутка. Мне нужны джинсы, кроссовки, футболка. Все как обычно. Ну, в чем сейчас у нас молодежь на дискотеки ходит.

— Ты что, с луны свалился? — усмехнулся Паша.

— А что? Я в моде не разбираюсь, в армии был, одичал немного. Там кроме военной формы другой одежды нет. А вы люди знающие. Ну, так что?!

— Капуста-то есть? — прищурился второй. — Покажи, а там решим!

Я молча выудил из кармана пачку свернутых рублей. Что-то из заначки, что-то из личных денег, что со службы осталось. Вообще, на должности рядового, я получал семь рублей. В чеках нам не выдавали и слава богу — не везде чеки принимались. К тому же, «Березки» у нас в городе не было. В сумме у меня было ровно сто пять рублей.

— Хорошо.

— В армии, говоришь? — протянул Паша. — Тогда ясно. Ну, пойдем, что-нибудь тебе подберем. Только тихо, не шуми.

И Паша повел меня в соседний подъезд, который вел на цокольный этаж. Первая же дверь слева и оказалось хранилищем фарцы. Ну, я это себе так представлял. Раньше-то и в самом деле, когда другие одноклассники уже начинали таскать джинсы и кепки, я относился к этому нейтрально. Сейчас, чтобы не стать белой вороной, я должен был выглядеть в соответствии с модой.

Осмотревшись по сторонам и убедившись, что нас никто не видит, он открыл дверь, запустил меня внутрь. Шагнул сам, прикрыл дверь. Тут же щелкнул выключатель — вспыхнула тусклая лампа «сороковка». Мы прошли вперед по короткому коридору, затем оказались в небольшом помещении. Внутри было довольно чисто, только по углам наверху полно паутины. У дальней стены в ряд стояли какие-то коробки из толстого картона, лежали плотные полиэтиленовые пакеты. Чуть дальше, разместился кривой стеллаж из деревянных досок в четыре уровня. На нем стояла обувь в мятых коробках.

— Ничего себе! — присвистнул я. — Смотрю, серьезно ты занялся незаконной торговлей!

— А ты туда не смотри! — пробурчал тот. — Это не мое!

— Конечно не твое, чужое.

Видно было, что он слегка нервничал, хотя и пытался этого не показывать. Явно делал что-то не то…

— Так, джинсы, да? — торопливо переспросил он. — Серые или синие? С карманами? Есть варенки, но размера твоего, скорее всего, не будет.

— Синие. Классику.

— Ага. Шузы какие нужны? Есть белые, есть черные. Есть пара из Югославии, но будет дорого. Не самострок.

— Шузы? — переспросил я. — Это кроссовки, что ли?

— Ну!

Черные, с белыми шнурками! — пошутил я, но тот все воспринял всерьез. Задумался, видимо такое у него где-то было.

— Размер?

— Сорок третий.

— А по футболкам что?

— Да без разницы, что там сейчас модно? Давай на свое усмотрение!

— Хорошо. Это будет стоить двести пятьдесят рублей.

— А чего так много? — присвистнул я, натурально удивившись. — Паша, ты конечно, в этом деле давно, но палку-то не перегибай! Помнишь, как я твоего младшего брата на стройке вытащил, а?

— Ай, ладно! — словно от зубной боли скривился тот. — Я вот как знал, что ты этот случай вспомнишь. Хорошо, двести двадцать. Только из уважения к тебе.

— Паша! Не наглей! — надавил я, глядя на него выжигающим взглядом.

Тот засомневался, заколебался, но лишь на несколько секунд.

— Макс, ну ты тоже пойми, мне ж что-то самому нужно с этого иметь! — фирмА сейчас дорогая. — Ты знаешь, какие проценты набегают с продажи импортной шмотки?!

— Паша! Я тебя давно знаю, чего ты ломишь?

— Ладно… Что девяносто! Меньше не могу!

— Сто шестьдесят! — заявил я. — И по рукам! Ну? А потом вернусь с армии, приду к тебе с подарком.

— Это с каким же? — фыркнул барыга.

— Я ведь в Афгане служу. А там с Китая и Японии знаешь, сколько электроники везут? Как насчет аудиоплеера? «Сони волкман», а?

Тот присвистнул. Конечно же он был в курсе, что японская техника сейчас считалась чуть ли не лучшей в мире.

— Не чеши мне!

— Да ты что, я серьезно! Спорим?

Несколько секунд тот соображал, потом махнул рукой.

— Знал бы, что ты так цену сбивать будешь, помогать бы не стал. Ладно. Договорились! — покривлявшись, согласился фарцовщик. — Смотри, не обмани насчёт плеера!

Протянув ему деньги, я уселся на единственный кривой табурет, что стоял у входа. Тот жадно пересчитал, сунул в задний карман джинс и ушел куда-то вглубь открытой двери, справа, за коробками.

В подвале было тихо, спокойно. Пахло бумагой, клеем и пылью. Запаха новых шмоток почему-то не было.

— Жди, я сейчас! — раздалось из бокового помещения. — И ничего не трогай!

Несколько секунд слышался только шелест полиэтилена и бумаги. Шорох, возня.

Потом тот вышел, швырнул мне распакованные джинсы.

— Примерь!

Пока я натягивал джинсы, тот появился снова. Притащил пару кроссовок и футболку, с какой-то яркой надписью.

— Ну?

— Пойдет! — кивнул я, принимая товар — А зеркала у тебя нет?

— Громов, теперь ты наглеешь! — возмутился тот. — У меня тут не примерочная, это я тебя по знакомству привел. Мало того, что ты мне тут все в убыток… Других бы хрен пустил. Тут почти все Окуню принадлежит. А он очень нервный последнее время. На деньгах помешался. А тебе я и так, отдаю почти по себестоимости.

— Угу… Рано он помешался! — подумал я, но вслух сказал другое. — Ай, не лохмать мне бабушку, а то я не знаю, как вы людей разводите. Одну и ту же куртку продаете разным людям, по разным ценам.

Тот промолчал. Я попал в цель.

Закончив, остался доволен. Мне все подошло.

— Ну все, давай… — заторопился Паша. — Как там у вас в армии говорят? На выход шагом марш?

Я усмехнулся, взял вещи и быстренько вышел из подвального помещения. Паша тут же все запер на два замка. Посмотрел на меня с подозрением.

— Да не переживай ты так, никому я не скажу! — улыбнулся я, догадавшись, что его волнует. — Я добра не забываю.

Тот промычал что-то невнятное.

Затем мы вышли на улицу и фарцовщик сразу же засеменил прочь, обратно к своим.

Что тут сказать, барыга. Причем, мелкий. Явно подворовывает, причем у того же Окуня. Надо же, развели тут бизнес, блин. С милицией, скорее всего, все было согласовано и подмазано. Неудивительно, ведь как я уже сказал, официального наказания именно в формулировке запрещенной фарцовки, просто не было.

Погуляв немного, я вернулся домой.

Шмотку стирать не стал, вроде все чистое. Просто не успеет до вечера высохнуть.

Ну а как подошло время, я облачился в новую гражданку — что ж, довольно неплохо. Не бог весть что, но не дедовская рубашка и не мышиные штаны. Хотя, раньше, я вообще к фарцовщикам не обращался. Не доверял им.

Но теперь был другой я.

Помню в Сирии не раз приходилось пользоваться услугами садыков. Многие настолько хорошо знали русский язык, что разговаривали почти без акцента. И парикмахеры и кальянщики. Барыги. Были и такие, кто пытался готовить.

Помню, зашли мы как-то к одним садыкам, что открыли пункт быстрого питания среди развалин. Готовили пиццу и шаву. Так вот, как зашли мы туда, так и вышли. Потому что полная антисанитария.

Прямо на пыльном столе лежала стопка тонкого лаваша, по которой бегали разнокалиберные мыши. Садык, изредка, лениво сгонял их в сторону. Я лично видел, как он скатал шаурму — жалкая пародия на оригинал. Лепили ее из всякой ерунды. Пихали картошку, салат, хумус. Про пиццу я вообще молчу.

Брать мы тогда ничего не стали — на фиг, потом с белым троном в обнимку сидеть. Никого из моих бойцов такая перспектива не радовала. Ушли, а садык так и не понял, почему одни русские солдаты ели шаурму, а другие нет. Ведь местные бойцы брали даже такую шаурму.

А были и такие сирийцы, что им на пальцах приходилось объяснять, что ты от него хочешь. Почти все садыки, что обитали вблизи российских позиций, были торгашами. Прекрасно понимали, что наши солдаты будут покупать все то, чего в России не купить. А потому и язык выучили и товар тащили востребованный. Хитрые, до невозможности. Но курды, еще хитрее. Телефоны? Пожалуйста! Духи? Да не вопрос, все сделаем. Шоколад? Сколько в килограммах?

В общем, в назначенное время, я подошел ко Дворцу Культуры, в малом актовом зале которого и размещалась городская дискотека. Было прохладно, поэтому многие старались поскорее зарядиться алкоголем и прошмыгнуть внутрь. Думаете дефицит? А вот и нет! Рядом река Дон — на кораблях сюда привозилось много всего и вся, расползаясь по району. Да и свое бадяжили. Уже какое-то подобие схемы девяностых, которая значительно укрепится в следующем десятилетии.

Было накурено. Тут и там валялись бычки.

Миновав улицу, я быстро вошел внутрь здания, поднялся по лестнице и оказался в фойе первого этажа, где было много людей. Стоял гул людских голосов — смех, бормотание, крики. Из дальнего конца гремела знакомая музыка — Тони Эспозито, Калимба Де Луна.

— Макс, привет! — раздался сзади голос Катьки. Обернулся — ну точно она. Без верхней одежды девушка смотрелась лучше. Стоит, улыбается. В боевой штукатурке. Прическа в лаке.

— Привет. Где остальные?

— Уже там! — она кивнула на темный тамбур, где была организована касса и пропускной пункт. — Идем?

— Конечно! — кивнул я.

Катька снова прижалась ко мне, причем, слишком близко. Снова поцеловались.

По глазам все было ясно — уже успела поднять себе настроение алкоголем. Наверняка Артем подсуетился. Городок маленький и провинциальный, но вовсе не дыра.

В целом, я был не против. Знал, что она нормальная, без всяких хвостов. Сама по себе такая. Не легкого поведения, а просто тусовщица — вылетевшая из школы птица, пока еще отрывающаяся, насколько это вообще можно в пределах «приличного». К тому же, мы с ней когда-то уже встречались. Но опять же, мало что помню.

Прошли дальше, я быстро приобрел входной билет.

Заиграла другая музыка, сугубо забугровая.

Теперь это был Диджитал Эмотион. Помню, трек от него еще в мультике от «Ну, Погоди!» был.

Весь танцевальный зал был битком набит танцующими, которые держались группами, не общей массой. Группа там, группа тут. По пятнадцать-двадцать человек. Имелся и диск-жокей, правда, с чего он там «крутил» музыку, я не знал. Пионеров тогда еще точно не было. Из светомузыки были двигающиеся туда-сюда и мигающие разноцветные софиты, а в центре крутился гигантский зеркальный шар, отражая во все стороны сотни огоньков. Дух восьмидесятых, атмосфера тусовок поглотила меня своей реальностью. Царило веселье, эмоции захлестнули, вместе с ностальгией. Полностью ощутил, что я теперь молод, вот она жизнь на гражданке. Я вновь стал тем, девятнадцатилетним парнем, а вся армия на время, выветрилась из меня, словно из воздушного шарика выпустили весь воздух. Что же, вечер обещал быть веселым…

Танцы тогда были другие. Впрочем, откуда мне знать, что танцевали в современных клубах? Я там не был с две тысяча первого года.

Пока шли, я мельком увидел знакомое лицо. Даже остановился.

Черт возьми, да это же Юрка Коньяков! Ты смотри, уже отслужил! Ну, с таким папашей, немудрено — пара месяцев и был комиссован по какой-то липовой болезни. Втихую, так умели…

Этот урод, из-за которого я загремел в Туркменскую ССР, меня тоже заметил…