Мнимый жених

8

— Теперь, Барбара дорогая, не забудь: я приеду утром в следующую субботу, пойдем выбирать тебе свадебное платье. Мне удалось найти подходящее для Энн, и я уверена, что мы сможем подыскать не хуже и для тебя! Нельзя откладывать это важное дело на последний момент. — Миссис Уинслоу сияла, провожая дочь и будущего зятя.

На платформе засуетились железнодорожные кондукторы, с шумом закрывая двери вагонов. Была только вторая половина воскресного дня, но для Барбары уик-энд уже кончился. Реальная действительность вступала в свои права. Чем более счастливой и возбужденной казалась мать, тем растерянней чувствовала себя ее дочь. Она понимала, что было бы благоразумнее положить конец обману прямо сейчас, но одного взгляда на порозовевшие щеки и блестящие глаза достойной дамы было достаточно, чтобы подавить эту мысль! Какая же я трусиха, бичевала себя Барбара. Все мои помыслы, каждое мое действие были продиктованы одними только трусостью и эгоизмом.

Миссис Уинслоу стала проявлять нетерпение.

— Так как, дорогая, ты сможешь? Или в субботу у тебя запланировано что-нибудь другое?

— Мама, ты же знаешь, что суббота у меня самый напряженный день...

— Моя дорогая девочка, не пытайся уверить меня, что не сумеешь выбраться из своей лавки, чтобы купить подвенечное платье! — Миссис Уинслоу улыбнулась Джейку, не замечая не свойственной ему молчаливости. Дети никогда не хотят слушать своих матерей!

Джейк повернулся к Барбаре и угрюмо посмотрел на нее.

— Беспокоиться о кондитерской не нужно, — спокойно сказал он. — Что за проблема нанять на один день еще одного помощника...

— У меня масса неотложных дел на предстоящей неделе. Не хватало мне еще забивать голову проблемой с наймом дополнительного работника в «Сладком пирожке», — жестко отозвалась она.

— Знаю, но мы обсудим это в поезде. Не беспокойтесь, миссис Уинслоу. Все будет в порядке.

— Я на вас надеюсь! — сказала миссис Уинслоу, целуя Джейка в щеку с материнской нежностью. — Спасибо, что вы, несмотря на занятость, смогли найти время и приехать. Наша семья была очень рада познакомиться с вами!

— Я тоже. Вам удалось организовать превосходную свадебную церемонию, миссис Уинслоу!

— А для вас с Барбарой мы придумаем нечто особенное! Вы знаете, последние несколько месяцев мы очень переживали за нее, подозревали, что она очень мучается. По телефону невозможно было понять, какую действительно роль вы играете в ее жизни! Иногда даже казалось, что ваши отношения какие-то ненастоящие. Джейк Теммин, миллионер, международный финансист, выбрал в невесты дочь какого-то провинциального врача! Разве это не напоминает сюжет глупых телевизионных сериалов?

Джейк мрачно промолчал, а Барбаре удалось выдавить подобие улыбки.

— Теперь, мама, ты сама убедилась, что вообразила себе, Бог знает что! — сказала она, пересилив чувство собственной вины. Это последняя ложь! Сколько можно обманывать близких тебе людей! Но, не заниматься же объяснениями здесь и сейчас, подумала Барбара. — Мама, мы опоздаем на поезд!

Сигнал к отправлению буквально спас ее. В вагон они успели вскочить последними. Несколько минут ни она, ни Джейк, не произносили ни слова. Наконец Джейк нарушил молчание.

— Простите меня, Барбара, я чувствую себя чертовски неловко! Мне еще никогда не приходилось заканчивать свои поездки в таком скверном настроении.

Барбара устало откинулась на спинку сиденья.

— Не надо извиняться, Джейк. Это я во всем виновата. Роль Джейка Теммина, которую вы играли, — лишь звено в длинной цепочке моей лжи. Кроме себя самой, мне обвинять некого! И мне предстоит потратить еще много усилий, чтобы выбраться из этой трясины. Трусливые люди всегда осложняют себе жизнь!

Он чуть заметно улыбнулся своей привычной чуть насмешливой улыбкой.

— Ну что же, не забудьте, что одна из моих специальностей — помогать людям, находить выход из критического положения. Только скажите, если вам будет нужна рука! — сказал он, наклоняясь вперед и накрывая своей ладонью ее нервно дрожащие пальцы. — Уверяю вас, я еще не достиг пределов моих актерских возможностей! Mогу очень убедительно сыграть злодея, если это поможет вам объясниться с родителями! Ради вас я готов пойти и на это!

— Спасибо. Но полагаю, что настало время говорить правду или что-то близкое к правде! Я получила хороший урок! — сказала девушка, грустно качая головой. — Боже мой, какая скверная предстоит неделя!

— Может быть, она не окажется такой уж плохой, — постарался успокоить ее Джейк. — Вспомните хотя бы, как вы боялись этого уик-энда, а ведь все прошло не так уж и страшно для вас.

— Это объясняется тем, что вы были со мной! Вы почти сразу заставили меня понять, что я не люблю... что я никогда по-настоящему... — Барбара глубоко вздохнула и буквально заставила себя закончить фразу, — что я никогда не любила Грегори Смайта.

Слова были сказаны, они были чистой правдой, и Барбара почувствовала глубокое облегчение. Теперь задним числом она ясно видела, что Грег привлекал ее главным образом потому, что просто все время был рядом, на глазах. Она жалела его из-за мучений, которые доставляла ему жена, не ценившая ни его человеческих качеств, ни его довольно привлекательной, с точки зрения тогдашней Барбары, внешности. Теперь она отчетливо сознавала, что была пленницей собственных иллюзий!

— Если я действительно помог вам осознать это, то тогда будем считать наш уик-энд на редкость полезным, — заметил спокойно Джейк.

Она криво усмехнулась.

— Полезным или причиняющим боль — одно из двух!

Прошло какое-то время, прежде чем Джейк ответил.

— Познание истинности наших самых глубоких чувств часто сопряжено с болью! Вы были тогда еще столь молоды. Почти каждый делает неправильный выбор, когда впервые влюбляется!

В новом для себя состоянии безжалостной самооценки девушка не хотела искать для себя никаких оправданий.

— Возможно! Но здравомыслящие люди не теряют попусту три года, предаваясь пустым мечтаниям... Они быстро выздоравливают и продолжают жить.

— Именно так вы и поступили! Вы успешно начали свое самостоятельное дело и преуспели. И вообще были свободны в выборе своего жизненного пути. Может быть, вы мысленно цеплялись за Грега Смайта, чтобы не заводить никаких отношений с другим мужчиной? Так тоже бывает.

Барбара запротестовала:

— Неправда. Я всегда хотела выйти замуж и иметь детей!

— Но, может быть, вы еще не совсем созрели для этого. У меня такое впечатление, что каждую свободную минуту вы стремились укрепить «Сладкий пирожок» вместо того, чтобы ходить на свидания и обзаводиться семьей.

Поезд затормозил и со скрежетом остановился, прибыв на станцию Оксфорд, единственный пункт остановки на пути в Лондон. Обдумывая сказанное Джейком, Барбара взглянула в окно.

— Посмотрите, Джейк! По-моему, этого мужчину мы видели в «Серебряном колокольчике»! Он, должно быть, едет этим же поездом!

— Да, вы правы, это Джеймс Корнблат! — С этими словами Джейк быстро опустил шторку на окне. — Не привлекайте его внимания! — приказал он. — Иначе, черт возьми, мы не сможем свободно поговорить до самого Лондона!

— Джейк, удивительная вещь! — Барбара наморщила, лоб, что-то припоминая. — Мистер Корнблат в ресторане почему-то назвал вас мистером Теммином! Или мне показалось?

— А как еще, по-вашему, он должен был назвать меня? — спросил Джейк после недолгого раздумья. — Просто по имени?

— Боже мой, что с вами? Ведь вас зовут Джейк Конрад, а не Джейк Теммин. На самом деле мистера Теммина не существует! Какое отношение к этим двум мужчинам имеет персонаж, которого я специально выдумала?

— Барбара, Джеймс Корнблат и Говард Грехем были гостями на свадьбе вашей сестры!

Наконец она стала понимать, в чем дело.

— Вы хотите сказать, что это не ваши коллеги?.. Как странно! У меня создалось впечатление, будто они, знают вас целую вечность!

Джейк встал, чтобы поправить саквояж, который, как ему показалось, грозил свалиться с багажной полки.

— Я встретил их у вас! И подумал, что это двоюродные братья Грега Смайта или кто-то в этом роде! Так или иначе, они буквально вцепились в меня! Может быть, потому, что мы трое оказались едва ли не единственными мужчинами среди, приглашенных на свадьбу, которые не были медиками! — сказал Джейк доверительно-простодушно. — Кто-то из гостей, вероятно, намекнул им, что с вашим «женихом» можно посоветоваться по финансовым делам. Поверьте, через двадцать минут беседы о курсах иностранных валют разговор о хирургической операции желчного пузыря показался мне настоящим облегчением!

Все, что говорил Джейк, могло быть правдой, походило на нее, и все же Барбара испытывала странное ощущение, что ее дурачат. Не случайно она припомнила еще одну деталь.

— Кажется, один из них ждет вас в следующий вторник, — ехидно заметила она. — Вы позвоните по телефону и сошлетесь на то, что премьер-министр неожиданно вызвал вас?..

— Разумеется, нет! — ответил он, сверкнув глазами. — Позвонит секретарша и от имени мистера Теммина принесет необходимые извинения.

— Секретарша?! Полагаю, это будет какая-нибудь знакомая артистка?

— Ну, что-то вроде этого. Я думаю, она направит мистера Теммина куда-нибудь в Брюссель для переговоров о конвертируемости европейских валют. Звучит убедительно, не правда ли?

— Вы потрясающий лжец! — вздохнула Барбара с кислой миной. — Вы все время врете! И с таким мастерством!

— Не так уж и часто, клянусь, Барбара! В обычной жизни я горжусь своей стопроцентной честностью, но в этот уик-энд... — Он наклонился вперед и схватил ее руку. — Мой дедушка — человек старой школы и порядочный до мозга костей, сказал бы, что этот уик-энд послужит мне хорошим уроком! Я был вовлечен в одно большое жульничество, и вся последующая мелкая ложь оказалась такой же неизбежной, как ночь, следующая за днем.

— Не заставляйте меня казниться еще больше. Мне и так тошно от всего этого. — Девушка вздохнула.

— Мой дедушка сказал бы, что порой мы выбираем самый длинный путь, чтобы узнать правду о самих себе.

— Кажется, вы его очень любите?

— Это самый мудрый человек, которого я знаю. Он из тех, кому лучше не попадаться на язык. Отбреет! Представляю, что он мог бы сказать по поводу такого забавного, но рискованного предприятия, как наше с вами.

— Он не одобрил бы вашего участия в роли жениха?

— Не одобрил? Вы слишком мягко сказали. Как человек прямой, он бы не постеснялся в выражениях.

Джейк замолчал, и по его лицу Барбара ясно представила, как он мысленно перебирает свои, а заодно и ее поступки, действительно далекие от высоких моральных принципов таких людей, как его дед. Однако когда Джейк заговорил, выяснилось, что думал он совсем о другом.

— Мы сможем встретиться на будущей неделе?

— Мне бы хотелось, — призналась она, сознавая, что ее существование стало бы невыносимо скучным, если бы Джейк ушел из ее жизни так же неожиданно, как и появился. В нем столько обаяния и доброты, загадочности и открытости. Он оказался первым мужчиной, чье присутствие наконец-то напомнило ей, что она женщина.

— Тогда не пообедать ли нам у меня завтра вечером? — спросил он. — Если не возражаете, то в восемь меня бы устроило!

Барбара коротко вздохнула, почувствовав, что слегка нервничает. Возможно, в эмоциональном плане она была наивной, а в сексуальном — неопытной, но отнюдь не дурой. Принять это приглашение — значит направиться прямо в логово льва, усмехнулась она про себя.

Но какое значение имеет опасность, когда ей смертельно нравился сам лев!

— Обед — это великолепно! — ответила она. — Я буду у вас ровно в восемь!

За время ее отсутствия в кондитерской, как и предполагала Барбара, накопилась уйма дел, и к себе домой она попала только около семи вечера. Она с удовольствием приняла душ, который устроил в бывшем чулане предыдущий владелец. Прохладная вода освежила ее тело, сняла усталость, но не уменьшила тревожных ожиданий, копившихся в ней в течение дня.

Завернувшись в полотенце и собрав на затылке, чуть влажные волосы, Барбара принялась скептически рассматривать содержимое своего платяного шкафа. Неужели в течение трех лет, живя в одном из центров мировой моды, она не могла пополнить свой гардероб чем-нибудь поприличнее?

Разумеется, она не собиралась вырядиться, как кукла, но выглядеть, абы как тоже не хотела. Хотя цель обеда и состояла в том, чтобы обсудить, как наиболее достойным образом положить конец их несуществующей помолвке. С недовольным видом Барбара вытащила платье из зеленого шелка с переливами, которое купила однажды на распродаже и никогда не надевала, поскольку низкий вырез на спине оставлял открытым бюстгальтер. После некоторого раздумья она решила, что выход один: обойтись вовсе без него.

Одного беглого взгляда в зеркало было достаточно, чтобы убедиться: платье наглухо, до шеи закрывало ее фигуру спереди, зато большая часть спины была обнажена. Как на пляже, подумала девушка.

— По крайней мере, в нем не будет жарко, — пробормотала она и демонстративно отвернулась от зеркала. Побрызгав себя духами, Барбара взяла сумочку и легкий жакет и поспешно вышла, чтобы снова не увидеть себя в зеркале и не засомневаться, прилично ли она выглядит.

Можно подумать, что я воспитывалась в другие времена, в раздражении размышляла она. Скажем, в эпоху королевы Виктории, когда была в моде напускная скромность. Откуда во мне это нелепое пуританство? Глупо чувствовать себя порочной из-за выреза на платье, как будто в нем я собираюсь исполнить канкан перед Вестминстерским аббатством!

Не успел замолкнуть звонок в квартире Джейка в цокольном этаже здания, как он открыл дверь.

— По вам можно проверять часы! — сказал он. — Я только что открыл бутылку охлажденного белого вина. Проходите, пожалуйста!

— Благодарю вас! — Барбара вошла в небольшую прихожую и повесила жакет на вешалку. Глаза Джейка расширились от удивления, когда он увидел ее платье.

— Очень элегантно, — заметил он с непроницаемым выражением лица.

Однако огонек в его глазах напомнил ей прежнего Джейка Конрада, дружески настроенного и добродушно-ироничного человека, у которого всегда была специальная улыбка для нее и всегда находились веселые слова для служащих в ее кондитерской-пекарне. Непринужденность, с какой он встретил сейчас Барбару, позволила ей немного расслабиться.

— Да, в этом платье не так душно в такую жару, — согласилась она, отметив, однако, что сам хозяин был одет отнюдь не по-праздничному. В выцветших джинсах и желтой хлопчатобумажной спортивной рубашке он выглядел очень по-американски, не так официально изысканно, как в костюмах, которые надевал в Девиот-Хилле, хотя они тоже были ему очень к лицу.

Несмотря на непритязательную одежду и простую манеру поведения, Барбара все равно ощущала властность, вернее, значительность, которая, казалось, исходила от него, как будто он настолько привык сразу привлекать к себе всеобщее внимание, что ему не надо было и заботиться об этом.

— Вино ждет нас, — сказал он, беря ее бережно под руку. — Я бы предпочел пообедать на кухне, если вас это не оскорбит.

— Разумеется, нет!

— Мне нравится, есть здесь, — объяснил он. — Тут уютно. Присаживайтесь, а я разолью. Это редкое белое бургундское вино из одного из моих любимых винных подвалов!

Кухня оказалась достаточно просторной: в ней размещались четыре мягких стула с подлокотниками и небольшой стол, уже накрытый на двоих. Вся обстановка квартиры, как успела заметить девушка, была несколько старомодной, как будто в ней долгие годы проживали довольно пожилые люди со средним достатком. Но это не удивляло, поскольку кинокомпания снимала для Джейка квартиру вместе с мебелью и выцветшими фотографиями, которые во множестве висели на стенах.

Необыкновенный аромат кипящих приправ исходил из большой духовки. Через высокие окна открывался чудесный вид в сад с цветущими геранями и анютиными глазками, высаженными бордюром вдоль дорожки. Солнце освещало газон, подчеркивая его изумрудную зелень на багряном фоне вечернего заката.

— Да, вы правы, это восхитительная комната! — сказала Барбара, садясь на один из стульев. — Вам повезло, что вы остановились в таком прекрасном месте! Арендная плата в Лондоне чудовищная!

— Рад, что вам нравится, — сказал Джейк, наполняя вином бокалы. — И рад приветствовать вас! — добавил он, передавая ей один из них. — Это не так возбуждает, как ликер где-нибудь в Касбе, но предупреждаю, мои намерения на сегодняшний вечер откровенно гнусны!

Девушка рассмеялась, вспомнив их не прекращавшуюся словесную игру в кондитерской, которой они забавлялись, как ей теперь казалось, в другой жизни. Но даже когда она смеялась, легкая дрожь возбуждения пробегала по ее спине. Она не была уверена, что Джейк шутит. Более того, она не была уверена, что хочет, чтобы он шутил. Она отпила глоток приятного сухого вина.

— М-м-м! Изумительно! — произнесла

Барбара, посмотрев на него с вызовом. — По крайней мере, когда вы собираетесь обольщать девушку, вы обставляете это прекрасно!

— От начала и до конца! — кивнул он. — Согласитесь на любовь сегодня вечером, моя дорогая, и у ваших ног будет все, чем располагает миллиардер Джейк Теммин!

— Превосходно, — улыбнулась она. — Миллиардеры всегда едят исключительно на кухне. Это всем известное чудачество. Мне кажется, что ваш повар и виночерпий прячутся в чулане, чтобы не нарушать интимность обстановки!

Джейк подкрутил воображаемые усы.

— На самом деле я приказал им спрятаться наверху и не появляться до завтрашнего утра. Когда вы отведаете моего петуха в вине, то поймете, что мне не нужен повар. Самые красивые женщины мира обещали мне ночи, полные блаженства, в обмен на мой рецепт!

— И вы, естественно, всем им отказали!

— Естественно!

— А что, если я предложу за этот рецепт нечто более заманчивое?

Джейк позволил себе покоситься на шелковую ткань, облегающую ее грудь, и она почувствовала почти, то же, как если бы он к ней прикоснулся.

— Именно сейчас, Барбара, моя дорогая, я не могу представить себе ничего более заманчивого, чем ночь любви с вами!

Сердце ее сжалось. Она отпила еще глоток вина, но сухость в горле не исчезла. Это только игра, заверила она себя, к которой никто из нас не относится серьезно!

— Вы не выслушали моего предложения, — сказала она. — Я готова уступить вам мой получивший премию рецепт приготовления тортов из малины в обмен на ваш рецепт жаркого из петуха. Подумайте, Джейк, это гораздо заманчивее, чем затевать обычную возню между простынями!

Он не двигался. Только смотрел на нее. Но от этого взгляда внутри нее разгорался пожар.

— Барбара, дорогая, если обмен рецептами вас устраивает больше, чем ночь, полная страсти, тогда я могу гарантировать, что вы влюбились не в того человека. Но надеюсь, скоро вы разрешите мне доказать, чего бы вы лишились!

От этих слов по ее коже побежали мурашки. Ее бросило сначала в жар, потом в холод. Порыв ближе придвинуться к нему был настолько сильным, что она невольно ухватилась за деревянные подлокотники стула. Это был шаг назад от кромки все испепеляющего пожара!

— Вы не представляете, насколько я проголодалась, — сказала она самым беспечным голосом, на который только была способна. — Сейчас ничто так меня не привлекает, как еда. Я вся истомилась от нетерпения отведать ваше хваленое блюдо!

— А вдруг за этот обед придется заплатить более высокую цену, чем вы рассчитывали, Барбара?

Она не позволила себе понять его прозрачного намека.

— Мои торты с малиной очень хорошие, Джейк, но рецепт их приготовления необыкновенно прост! Я согласна получить за него одну из ваших необыкновенных улыбок!

Он нежно провел пальцами по ее щеке, едва прикасаясь к ней.

— Мне следовало бы прямо сейчас отправить вас домой. Вы слишком уязвимы для того, чтобы играть по классу взрослых, Барбара, а я слишком стар и циничен для игр в детских командах!

Ее щеки покраснели, и она отвела взгляд в сторону.

— Уверена, что вы никогда не сделаете ничего против моей воли.

Выражение глаз Джейка стало холодным.

— Но я могу заставить вас, чтобы вы сами захотели меня. По крайней мере, сегодня вечером!

Она покачала головой.

— Я верю, что вы не сделаете этого!

— Напрасно! — возразил он, и его ярко-голубые глаза потемнели. — У меня репутация человека безжалостного. Во всем!

— Вы никогда не были безжалостны по отношению ко мне...

Он с шумом отставил стул, нарушая установившуюся между ними взрывоопасную тишину, подошел к духовке и приоткрыл дверцу. Девушка с удовольствием втянула в себя чудесный аромат. Она не ела целый день и чувствовала себя по-настоящему голодной.

Джейк ловко водрузил свой кулинарный шедевр на стол и поднял крышку из жаропрочного стекла. Золотисто-коричневые кусочки петушиного мяса без костей были обложены темными трюфелями, тонко нарезанным картофелем и залиты соусом из красного вина. Джейк, дав ей полюбоваться роскошным блюдом, наполнил бокал Барбары вином и сел на свое место.

— Одного нам сейчас не хватает: хрустящего хлеба из вашей булочной, — сказал он, жестом приглашая девушку отведать жаркое. — К сожалению, сегодня было столько дел, что я не успел заскочить к вам!

— В следующий раз, когда мы будем, есть вместе, я принесу хлеб сама, — заявила Барбара. Надежда на совместные трапезы в будущем тепло отозвалась где-то внутри нее. — Одного не понимаю, чем это сегодня вы были столь заняты? Ну, репетировали перед камерой, снимались, но не весь же день?

Джейк рассмеялся.

— Вот так же, наверное, ревнивые жены расспрашивают своих мужей. Вы прелесть. А муж, оправдываясь, говорит ей, что произошли изменения в сценарии, которые нужно было согласовать, или встретиться с костюмерами и так далее... Финансирование нашего фильма очень напряженное, а авторы сценария вечно задерживают и переписывают текст до самой последней минуты!

Джейк стал рассказывать анекдот про одну мыльную оперу, которую ставили в Нью-Йорке. Сценарий так часто менялся, что продюсеры уже отчаялись и проклинали авторов. Кончилось тем, что настригли тексты из других сценариев — вот их-то и произносили актеры перед камерой. Получилось что надо!

Умиротворенная великолепным вином, изысканной едой и занимательным разговором, Барбара могла бы не обращать внимания на сексуальную подоплеку, скрывавшуюся за каждым взглядом Джейка. Всего неделю назад она смогла бы сделать вид, что ее пульс не становится бешеным всякий раз, когда они встречаются взглядами. Смогла бы притвориться, что дыхание не прерывается у нее в груди, когда его пальцы легко касаются ее руки. Но сегодня вечером ей было не обмануть себя. Сердце ныло, но это была не боль. Замирала душа, но не от страха... Все это имело одну очень простую природу. Она хотела, чтобы Джейк обнял ее, взял на руки, занялся с нею любовью. Она хотела, чтобы он оказался тем мужчиной, который показал бы ей, что значит чувствовать себя женщиной!

Очевидность и сила желания перепугали ее, и она потянулась к бокалу, чтобы подкрепить свое мужество. Он был пуст. Джейк взял ее за руку.

— Не нужно больше вина, дорогая, — сказал он низким, слегка гортанным голосом. — Я хочу, чтобы вы были трезвой, когда я начну соблазнять вас!

Начну, ошарашено подумала она. Да этот человек соблазнял ее с первого момента своего появления в ее пекарне. Дюйм за дюймом, улыбка за улыбкой он выводил ее из состояния замороженного безразличия, пробуждая в ней дремавшие инстинкты. Если бы она хотела избежать ночи в объятиях Джейка, то теперь как раз наступил именно тот момент, когда она должна покинуть его квартиру. И, несмотря на все его высказывания о своей якобы жестокости, Барбара не сомневалась, что он вызовет такси и проводит ее домой, если она попросит его. Но делать этого не стала, так же, как и не стала сопротивляться, когда он взял ее руку и повел в гостиную.

Легким щелчком он включил стереосистему, и мягкие звуки старой любовной песни в исполнении Барбары Стрейзанд наполнили комнату.

— Потанцуем? — спросил он.

И она оказалась в его объятиях. Пальцы Джейка коснулись ее волос, и шпильки с легким металлическим звуком упали на кофейный столик, а ее густые белокурые волосы рассыпались по плечам.

— Боже, Барбара, да вы колдунья! Медленно горящий огонь и вводящая в заблуждение невинность! Даже не знаю, какая из вас соблазнительнее!

— Ну, тогда вам придется справиться с обеими!

— Нет проблем, — глухо вымолвил Джейк. Он взял ее голову руками и склонился к ее губам. — Как долго я ждал этого момента, — пробормотал он. — С того мгновения, как впервые увидел вас!

Его поцелуй ослепил и оглушил девушку. Она сама тянулась к его губам, ерошила волосы на его затылке, гладила щеки, оказавшиеся вовсе не колючими. Она открывала его для себя, как это делают слепые, веки ее были опущены. Когда ее ладонь коснулась его груди в распахнутом вороте рубашки, Джейк тихо застонал от явного удовольствия. Дрожь приятного возбуждения пробежала по телу Барбары, и ее опьянило сознание, что простого прикосновения достаточно, чтобы подействовать на него.

С восторгом отдаваясь ласкам, она почти не заметила, что кассета с записью кончилась и Джейк осторожно увлекает ее к огромному старомодному дивану в углу гостиной. Она внутренне напряглась, но послушно откинулась на подушки, не противясь его настойчивости, хотя в душе ощущала какую-то неловкость. Это сказывались в ней благоразумные наставления, годами звучавшие в ее семье. И еще совесть, которая сурово напоминала: только ее отвращение при мысли, что она увлеклась человеком, который еще не оформил развода, спасло ее некогда от опрометчивого шага. Как знать, не покажется ли ей сегодняшний вечер такой же сплошной ошибкой в дальнейшем?

Джейк обнимал Барбару с поразительной для своих сильных рук нежностью.

— Где вы?.. Вы здесь и вас нет, — услышала она словно издалека. — О чем вы думаете?

— Думаю, что мне лучше пойти домой! — проговорила она, поднимая голову.

Он взял ее руки и приложил к своей груди.

— Барбара, я считаю, пришло время быть искренними друг с другом. Не нужно больше никакой игры, никакой лжи! И того и другого у нас было предостаточно! Я хочу, чтобы мы не скрывали чувств. Сегодня я не Джейк Теммин — богач и не Джейк Конрад — артист. А просто мужчина, испытывающий к вам чувства, которых не питал ни к одной другой женщине. И, если мы займемся любовью, я хочу, чтобы вы решились на это не потому что я, допустим, соблазнил вас или заставил, а потому что небезразличен вам.

Потеряв дар речи, Барбара молча уставилась на него. Сердце ее забилось раза в два быстрее обычного. Она неожиданно поняла, что с ней, почему после многих лет абсолютного равнодушия к представителям сильного пола ее вдруг неудержимо потянуло к этому человеку. Она хотела, чтобы Джейк Конрад любил ее, потому, что сама любила его! Он вихрем ворвался в ее жизнь и покорил ее сердце.

Эта мысль поразила ее, как удар грома. Барбара всегда верила, что любовь и секс должны быть двумя сторонами одной медали. И не ошиблась. Она безоглядно готова была отдать всю себя этому человеку по одной простой причине — она любила его!

Когда, в какой волшебный момент выкристаллизовалось это чувство? В компании Джейка она смеялась, как ни с кем другим. Только с ним становилась раскованной, ждущей счастья. С Джейком же могла обсудить свои чисто деловые проблемы и найти понимание... Фактически он сделал ей самый дорогой подарок — позволил стать самой собой.

Очевидно, Джейк неправильно истолковал ее молчание. Он нежно провел пальцами по ее щеке и глубоко вздохнул.

— Если вы хотите уйти, Барбара, то должны просто сказать мне об этом, — проговорил он с подкупающей улыбкой, от которой ее сердце всегда начинало биться сильнее. — Я всю ночь буду петь вам серенады под окном и, вероятно, заплачу штраф за нарушение спокойствия, но не стану удерживать вас здесь силой!

— Нет, — сказала она тихо, но твердо, без всяких колебаний, — я не хочу уходить. Я хочу вас. Очень хочу!

— Дорогая моя Барбара! — выдохнул он. — Мне кажется, что эту ночь мы запомним на всю жизнь!

Никто из них больше не произнес ни слова. Она с готовностью устремилась в его ждущие объятия, сгорая от нетерпения испытать, как это все будет, когда, наконец их тела сольются в, единое целое, а сердца будут стучать в унисон.

Он мягко опустил ее на диванные подушки и с бесконечной нежностью, отзывавшейся в ней сладостью нетерпения, нашел ее губы и приник к ним.

Безудержная горячность его страсти раздула пламя ее собственного желания. Мгновенная боль, пронзившая ее, когда Джейк вошел в ее лоно, исчезла под нахлынувшими волнами блаженства. В водовороте охвативших ее столь разных, но от этого не менее прекрасных переживаний она поняла, что и Джейк испытывает такой же восторг, что и она.

Пережитые ею ощущения превзошли все самые смелые картины, когда-либо возникавшие в ее воображении. А потом весь мир перестал существовать для них, растворившись в неге удовлетворенного желания. В объятиях Джейка впервые в жизни Барбара узнала, что значит действительно быть женщиной!