Мое имя — Вендетта!

Глава 2 Волк в овечьей шкуре

Я лежала на диване с открытыми глазами, и каждые пять минут смотрела на часы, будто они могли идти быстрее…. Первый час ночи, а Антона нет. Встала, начала нервно ходить по комнате. Как будто не было этих девяти лет во Франции, я вернулась в прошлое, когда Антон, небезызвестный тогда Синица, пропадал ночами. Но позвонить он хотя бы мог!

Дверь спальни скрипнула, и оттуда вышел мой сын.

— Мам, ты чего не спишь? — заспанным голосом спросил он.

— Уснешь тут, — пробурчала я себе под нос. Кир потянулся, вздохнул и уставился на меня не мигающим взглядом.

— Мам, ну, ты чего, из-за отца, что ли?

Я не ответила. А что тут отвечать? Кир ничего не помнит из бурной молодости своего отца. Ему было-то тогда шесть лет, когда мы покинули Россию. И все девять лет он был твердо уверен, что его отец — законопослушный гражданин, крутой бизнесмен, отличный муж и отец. Девять лет так и было, пока мы не вернулись сюда. Антона будто подменили, сначала он был слишком возбужден, слишком весел, в общем, все слишком. Потом состояние эйфории сменилось угрюмостью и плохим настроением. Следующим шагом, стало то, что он начал пропадать. Где его черти носили, я не знала, но пребывать в неведении, я дальше не могла. Поэтому, почти неделю назад, когда мой муж в очередной раз исчез на ночь, глядя, я решила, что с меня хватит. За столько лет Россия стала для меня чужой, и единственный кто мог ответить мне на все вопросы был Ян.

Жил он все там же, в двухкомнатной квартирке, неподалеку от центра города, это я узнала, набрав его старый домашний номер телефона и услышав автоответчик. Голос Яна на автоответчике был грубым, официальным, и я ухмыльнулась, несладко ему пришлось со мной, ох, не сладко, проехалась я по его чувствам тогда, как танком прошлась. Это я сейчас понимаю, а тогда…. Но встретиться, мне с ним было необходимо, по той простой причине, что больше не с кем.

Было начало первого, тьма кромешная, когда я вызвала такси и назвала его адрес. Когда я подошла к двери и постучала, то обнаружила, что дверь не заперта. Меня это напугало, не такой Ян человек, чтобы ночью двери открытыми держать. Я осторожно проскользнула внутрь, постояла, чтобы глаза привыкли к темноте, и прошлась по квартире. Мне хватило полминуты на осмотр и понимание того, что хозяина дома нет. Интересно… Я вернулась к двери, захлопнула ее, снова прошла в комнату и села в кресло, не включая свет. Времени у меня было предостаточно, так как исчезновение Антона было не в первый раз и то, что возвращался он под утро, было уже не писаным законом.

Ян вернулся приблизительно через час моего ожидания. И встретил меня в своем репертуаре, то есть не очень вежливо — с пистолетом в руке.

— Ты? — услышала я его ошарашенный голос.

— Здравствуй, Ян, — произнесла я, втихую его разглядывая. Годы его пощадили. Даже очень пощадили. Он почти не изменился, если только прибавил в весе, что неимоверно ему шло.

— Здравствуй, Лена.

Он, кажется, немного пришел в себя, и даже убрал пистолет. Я ждала.

— Что ты тут делаешь?

— В гости к тебе зашла, а что нельзя? — улыбнулась я.

— Я как-то не привык, что гости ходят ко мне без моего участия, — тихо проговорил он, не сводя с меня глаз.

— Так дверь была открыта, — пожала плечами я.

— То есть это не ты ее открыла? — удивленно переспросил он.

— Нет, я не умею пользоваться отмычками, как завзятый медвежатник, ты же знаешь.

— Я о тебе ничего не знаю, — усмехнулся он, — Тебя не было девять лет.

Все-таки помнил, сколько лет прошло.

— Соскучился? — поддразнила я.

— Не особо, — парировал он, но в глазах я видела нечто другое.

— Ты одна? — тут же спросил он.

— Как видишь, — я встала с кресла и подошла к окну, повернувшись спиной к Яну.

— А где твой муж?

Ну, конечно, еще бы он не задал этот вопрос!

— Его здесь нет, — не моргнув и глазом, соврала я.

— То есть Синица спокойно отпустил тебя в Россию, зная, что я здесь?

Вопрос с подковыркой, ну что ж, держи фашист гранату.

— Муж мне доверяет с некоторых пор, чтоб ты знал. Да и влюбленность в тебя у меня давным-давно прошла.

Выражение лица Яна я не видела, зато шестым чувством чуяла, что ответ ему не понравился.

— И что нужно жене криминального авторитета от майора ОБОП?

Вот тут настал черед удивляться мне. Ну, ничего себе заявление! Оказывается, Ян тут тоже не бездельничал, а ловил бандитов, видно хорошо ловил, раз майором стал. Цель моего прихода отпала сама собой. Идя к Яну за информацией, я шла к влюбленному в меня мужчине, а не к майору отдела по борьбе с организованной преступностью. Тем более по всем параметрам, я была частью, этой самой организованной преступности. Соответственно, если Ян узнает, что Антон в городе, то моему мужу несдобровать. Конечно, плюсом служила смена внешности Антона, но это не существенно, анализ ДНК подтвердит, что Сергей Ладников на 99, 9 % является Антоном Синицыным.

Вот попала, так попала…И что мне отвечать ему? Зачем я пришла в его дом посреди ночи?

— Извини, наверное, все это глупо, просто, я думала, что мы до сих пор друзья, — я отошла от окна, и не глядя на него, пошла в коридор. Возле двери он поймал меня за руку и заставил развернуться к нему лицом.

— Зачем ты пришла?

— Узнать, есть ли у меня в этом городе враги, — ляпнула я первое, что пришло в голову.

— Почему ко мне?

— А к кому еще? — искренне изумилась я.

— Зачем ты вернулась? — последовал вопрос. Час от часу не легче. Причин для возвращения у меня действительно не было.

— Это что допрос?

— Хватит! — заорал он. — Хватит отвечать вопросом на вопрос! — и так меня тряханул, что голова вписалась в стену.

— Ай! Ты идиот, что ли?! Держи себя в руках!

Держать себя в руках он сроду не умел, и, видимо, поэтому впился в мои губы, как изголодавшийся. Через минуту он отпустил меня, а я с удивлением обнаружила, что ничего к нему не чувствую, совсем ничего. Он вглядывался в мое изумленное лицо и растолковал мое удивление по-своему.

— А, по-моему, ты за этим вернулась, — усмехнулся он.

— Думай, что хочешь, — ответила я, спокойно глядя в его глаза. От моего взгляда он помрачнел и отпустил меня.

— Похоже, ты не врала, говоря, что влюбленность прошла.

Для Яна это было открытием, и пока он прибывал в легком шоковом состоянии, я тихонько открыла дверь.

— Пока, Ян.

Уж не знаю, чего он от меня ожидал, но точно не ледяного спокойствия. Глупая, очень глупая ошибка с моей стороны. Не нужно было к нему идти. Разве сказал бы мне, даже прежний Ян, что-нибудь о том, что твориться сейчас в криминальных кругах? А теперь, своим приходом, я вызвала очень много вопросов с его стороны.

Очнувшись от воспоминаний, я увидела, что сын уже ушел дальше спать, а я, как дура, стою посреди комнаты. Я тяжко вздохнула и в следующий момент услышала, как открывается входная дверь. Вернулась на диван и села по-турецки, в комнату тихо зашел мой муж, встал, как вкопанный, видя, что я не сплю и виновато произнес:

— Привет.

— Привет, кофе будешь? — как ни в чем не бывало, спросила я и, не дожидаясь ответа, встала и прошла на кухню. Антон, как хвостик за мной. Чувствует, собака, что тапочкой пахнет!

— Ты чего не спишь? — спрашивает он у меня, пока я насыпаю кофе в турку. Я неопределенно пожимаю плечами и продолжаю молчать.

— Лен, — начал он вкрадчиво говорить. — Пойми…

— Лучше молчи, — прервала я его, — Даже не начинай ту старую песню, про обстоятельства и тому прочее.

Дверь на кухню отворилась, и вошел наш сын — в рваных джинсах, с заспанным лицом и совершенно сумасшедшей прической. Ага, значит спать он лег в своих любимых «лохмотьях», я и не заметила сразу…

— Ты бы хоть разделся, — бросила я ему.

— Прямо сейчас? — невинно осведомился у меня сын, я нахмурилась, а Антон хмыкнул.

— Вот, — указала я мужу на Кирюху, — Твое воспитание.

Они посмотрели друг на друга, Антон взлохматил сыну волосы, как когда-то в детстве.

— Мам, ну ты чего, отец вернулся, все в порядке, — протянул мой сын и отхлебнул кофе из бокала отца, который я только что поставила на стол.

Так было все девять лет, если я начинала злиться на кого-нибудь из них, они объединялись и упорно делали вид, что мое плохое настроение не стоит и выведенного яйца. Только сейчас этот номер не пройдет.

— Что, Антон, стоило вернуться и ты опять начал? — спросила я с ехидством. — Запусти козла в огород…

— Лена! — рявкнул мой муж так, что я подпрыгнула, а Кирюха уставился на нас удивленным взглядом. Удивляться было чему — Кирилл ничего не знал о прошлом своего отца. Во Франции мы не затрагивали эту тему при нем, было незачем. А теперь, что теперь? Кир взрослый и умный парень, если Антон будет продолжать в том же духе, он сам в скором времени все поймет.

— Слушайте, а хорошо, что мы сюда приехали, — перевел тему сын, — Я же ничего не помню, так, смутно, кое-какие отрывки. Мам, я тут с девчонкой познакомился, она меня на днюху завтра звала, вернее уже сегодня. Так что буду поздно.

Я вздохнула, мой сын уже не спрашивает, а предупреждает.

— Красивая? — вставляет мой муж, а я гляжу на него без удовольствия.

— Нормальная, — пожимает плечами мой сын и удаляется дальше спать.

— Зачем ты при нем начала? — шипит мой муж, как только дверь спальни захлопывается.

— Кто-то когда-то мне говорил, что сыну мы врать не будем, — отвечаю я ему в том же тоне.

— Лена, — Антон тяжело вздыхает и трет своего красивое лицо руками, — Ничего такого не происходит…

— Какого такого? — ору я шепотом, и еле сдерживаюсь, чтобы не треснуть тарелку об пол.

— Любимая…

— Все, иди к черту, Синицин! Я иду спать.

Я действительно, подхожу к дивану, раскладываю его, быстро стелю постель, и укладываюсь.

— Подвинься, — слышу я голос мужа через минуту.

— Иди, спи в кресле.

— Обнаглела, — слышу возмущенный шепотом в ответ и через секунду меня не церемонясь, пододвигают к стенке.

— Обожаю твои духи, — начинает ластиться мой муж.

— Изыди, сволочь, я из-за тебя уже которую ночь не сплю, — возмущенно шиплю я в подушку, но меня не слушают, вместо этого он поворачивает меня к себе лицом, накрывает мои губы своими, несмотря на все мое сопротивление. Впрочем, возмущения хватает ненадолго…

Уже на краю сна я некстати отмечаю, что мужу уже сорок пять, а ведет он себя как мальчишка.

Утром просыпаюсь без настроения. Шлепаю босиком в ванную и долго принимаю душ. Скоро мой день рожденья, а энтузиазма по этому поводу я не чувствую. Может не отмечать, все- таки тридцать четыре не круглая дата?

Выйдя из душа, я взлохмачиваю рукой свои короткие волосы, подстриженные под каре, и иду на кухню. Там мой муж уже готовит кофе.

— Доброе утро, — говорит он мне и лезет с поцелуями, я отворачиваюсь.

— Так, понятно, — хмурится Антон, — Ани Бошан сегодня без настроения.

— Не называй меня Ани, — тихо прошу я.

— Загляни к себе в паспорт, дорогая, — видимо, его хорошее настроение тоже идет на убыль.

— Тошь, может, вернемся во Францию? — спрашиваю я, не надеясь на положительный ответ.

Он молчит, а я с упорством продолжаю:

— Я по Катарине соскучилась, да и мой небольшой магазинчик сейчас никто не контролирует.

— У тебя отличный управляющий, — отвечает Антон, ставя два бокала кофе на стол, — Позвони матери, узнаешь, как там Катька, а заодно попросишь ее проведать свой магазин.

Я вздохнула и только головой покачала. Никуда он сейчас не поедет, чувствует себя здесь, как рыба в воде. И что у него за дела здесь?

Муж допивает кофе и идет в душ. Я продолжаю сидеть на кухне, болтать тапочкой на ноге, когда вдруг мой телефон начинает звонить. Номер незнаком, но я все-таки поднимаю трубку.

— Может, ты мне все-таки объяснишь с какой целью ты приехала в Россию, Лена? Или мне тебя называть Ани?

Я судорожно хватаю воздух ртом. Как он узнал мой номер? И откуда он, черт побери, знает мое имя?

— Ян, как ты…

— Ты забываешь, кто я, — самодовольно перебивает он меня, угадав вопрос.

— Мне не совсем удобно сейчас с тобой разговаривать.

— Хорошо, сегодня в час дня тебя устроит?

Я говорю «да» и поспешно отключаюсь. Антон, если узнает, по головке меня не погладит.

Солнечные лучи светят приветливо прямо мне в лицо, а мне что-то не радостно. Антон выбрался из ванной и ее тут же занял мой сын. Тошка уже чисто выбритый, с полотенцем на внушительных плечах заходит на кухню в хорошем расположении духа, где я все также с уже остывшей чашкой кофе в руках, болтаю тапочкой на ноге. С минуту смотрит на меня, потом пододвигает к себе стул и садиться. Я не выдерживаю первой:

— Ты считаешь, что все нормально, да?

— Нормально, Лен, погостим тут немного и вернемся в твою любимую Францию, — отвечает он мне как непонятливому ребенку.

— Хорошо, — напряженно отвечаю я и кидаю свой последний «козырь» — Понятно, что ты себя не жалеешь, опять что-то задумал, по ночам пропадаешь, но ты хоть обо мне подумай, не молодая я уже в такие игры играть.

Мой муж разражается хохотом и глядит на меня с веселыми искорками в глазах.

— Тоже мне старуха нашлась! Родная, ты хоть постеснялась бы, — улыбается он во всю физиономию, — Некоторые, после тридцати только мечтают выглядеть, так как ты.

— Да ну тебя, — отмахиваюсь я от него и с тоской спрашиваю, — Может, у тебя любовница завелась? — и снова слышу хохот в ответ.

— Маленькая, а это вопрос или предложение?

Я рассерженно шиплю и порываюсь кинуть в него чем-нибудь, пока он смеется, но ничего под рукой так и не нахожу.

— Я тебя убью, а потом сяду, — говорю я, насупившись, Тошка, все еще смеясь, встает со стула, подходит ко мне и обнимает.

— Нет у меня никого, кроме тебя, родная. И не будет. Все будет хорошо.

— Тогда чем ты занимаешься по ночам?

— Родная, я тебе клянусь, ничего криминального.

Ага, как же, так я и поверила. Вздыхаю, запускаю свою руку в его шикарную черную шевелюру и, вдруг, чувствую его руки на своей груди. Подняв глаза, уже вижу отнюдь не веселье на его лице.

— Синицин, прекрати, у нас сын за стенкой!

— Во- первых, он в наушниках, — шепчет мне мой муж, не прекращая ласкать мою грудь под халатом, — Во-вторых, мы успеем, — с этими словами он подхватывает меня на руки, я все еще продолжаю сопротивляться, тогда он просто перекидывает меня через плечо и несет в спальню.

— Ты — неандерталец! — тихо говорю я ему, пока он меня несет.

Он скидывает меня на кровать, закрывает дверь спальни на замок и с ухмылкой приближается ко мне.

— Сдаешься?

— Ни за что! — уже еле сдерживая смех, говорю ему я и начинаю сползать с кровати.

Сбежать мне, конечно, не дают, сгребает меня своими ручищами в охапку и начинает целовать. Минут через пять я сдаюсь и начинаю отвечать.

Минут через тридцать я потянулась и довольная как кошка, получившая целое блюдце сметаны, обвила мужа ногами.

— Я на тебя жаловаться буду, — сказал Антон, — Загоняла бедного старичка.

— Чего-о? — заорала я на всю квартиру под новый хохот моего мужа.

— Мам, вы чего там закрылись и смеетесь? — раздался голос моего сына за дверью, — Я, между прочим, к себе в комнату не могу попасть, мне одеться надо.

Ага, поваляться нам не дадут.

— Синицин, прекращай ржать и одевайся!

Мы наскоро одеваемся и выходим из спальни под подозрительные взгляды сына, стоящего возле двери в отцовском халате.

— Между прочим, — говорю я Кириллу мимоходом, — Это моя спальня и тебе мы ее выделили добровольно во временное пользование.

Сын фыркает и проворно заходит в комнату.

— Антон, вот только дурак не поймет, чем мы там занимались, — говорю я мужу, заглядывая в его смеющиеся глаза.

— А он и не дурак, — отвечает он, — взрослый парень, все поймет.

Я решаю позвонить маме и выяснить как там Катарина, а заодно попросить ее присмотреть за своим магазинчиком. Когда заканчиваю разговор, выясняется, что мужа и след простыл. Ну, понятно, успокоил меня старым излюбленным мужчинами способом и смылся. Кир тоже куда-то собирался, вероятно, на день рождение новой знакомой. Я посмотрела на часы. Мне тоже пора готовиться к встрече с Яном. И все как в кошмарном сне — стоило нам приехать в Россию, как у каждого начались свои дела. Нет, я однозначно хочу обратно во Францию.

В половине первого я звоню Яну уточнить место встречи.

— Приходи ко мне, — говорит он мне в трубку.

— Куда? В отдел? — изумляюсь я, — Не боишься потерять репутацию честного мента?

На том конце трубки раздается раздраженный вздох.

— Ладно, Синицина, ты права. Выбирай место сама.

— Да, любое кафе подойдет, где более-менее прилично, — отвечаю я, и мы договариваемся встретиться в пиццерии «Лаза» через полчаса.

Ян появился раньше меня. Когда я зашла в пиццерию, он сидел за столиком и поглощал кофе.

— Откуда ты узнал мое новое имя? — начала я без предисловий, присаживаясь за столик.

— Синицына, ну, ты даешь! — покачал он головой, — Проверить список пассажиров, прилетевших маршрутом Нант — Москва за последнюю неделю — две, для меня плевое дело, имея связи в Москве. Тем более у меня было преимущество — известен пол и возраст.

Я с опаской посмотрела на него. И до чего он еще докопался?

Ян противно так улыбнулся и пристально на меня посмотрел.

— Правильно боишься. Мне известно, что под фамилией Ладников прилетели еще два человека. Один подходит под возраст твоего сына, ну, а другой…Догадываешься, про кого я думаю?

Не зря ты майора получил, сволочь. Этого конечно я ему не сказала. Не собираюсь я ему что-либо подтверждать, и так хватка бульдожья — вцепиться намертво.

— Твой коронный номер, Синицина? Сидим и молчим? — спросил он, ухмыляясь — Мне ничего сейчас не стоит арестовать тебя по подозрению в какой-нибудь мелкой краже.

— Интересно, как ты это сделаешь? — ядовито спросила я.

— Да просто! Уж очень твоя личность на находящуюся в розыске воровку похожа. А пока ты будешь томиться в темнице, мы, конечно, поймем, что ты не она. Но извиняться не будем, не надейся, так как за это время случайно выясниться, что ты на самом деле жена криминального авторитета Синицы, находящегося в международном розыске и документы у тебя поддельные. Чувствуешь, сколько тебе светит? И самое главное, дороги назад тебе тоже не будет. Власти Франции очень не любят липовых граждан.

Ян замолчал, довольный собой. Я же кипела от гнева. Ему же что-то надо? Ведь для чего-то он мне все это говорит, иначе бы уже претворял свой план в действие.

— Чего ты хочешь? — процедила я сквозь зубы.

Он довольно улыбнулся и отпил уже остывший кофе.

— Мне нужно знать, зачем вы вернулись сюда, ведь столько времени прошло.

— Я действительно ничего не знаю, Ян, — в отчаянии посмотрела я ему в глаза, — Антона замучила ностальгия, по крайней мере, мне так казалось сначала.

— А сейчас уже не кажется?

Я не ответила и опустила глаза, чувствуя себя не то, что предательницей, а нечто похуже.

— Мне нужно знать о нем все — зачем прилетел, что делает, с кем встречается. И как ты это узнаешь мне все равно.

— А если я тебя к черту пошлю? — зло спросила я.

— Тогда сядешь за подделку документов. И даже не думай, что на этом все закончиться, нет, это только самое начало, потому что я уверен, что Синица тогда раскроет себя, и я его поймаю, и можешь быть уверена, последует он за тобой по этапу.

— Девять лет назад ты нас отпустил, — напомнила я ему.

— Вы уезжали навсегда, и я был другим. Сейчас меня интересует только одно — зачем вернулся твой муж. Если все будет в порядке, и он не замышляет новую криминальную войну, я тебе клянусь, что я отпущу вас обратно. Если нет… — он угрожающе замолчал.

Вот так просто и становятся предателями, когда страх за близких перевешивает все остальное. А что мне остается? Отказаться? За себя я не боюсь, просто Ян прав, говоря, что Антон сядет за мной следом, он не оставит меня и какими будут его действия, лично мне, предугадать не трудно.

— Я все поняла, — ответила я Яну безжизненным голосом, — Будут у тебя сведения.

Я уже поднялась и подошла к выходу, как услышала голос Яна:

— У тебя месяц на сбор информации. И учти, если в городе начнутся кровавые разборки, с неизвестным в главной роли, наша сделка отменяется.

Я обернулась и с ненавистью посмотрела в некогда любимое лицо, искренне не понимая себя десять лет назад. И этого человека я когда-то любила? Хотя к чему этот пафос, отрицательными героями были я и мой муж, а Ян наоборот — защитник чести и достоинства, противоборствующий беззаконию. Кому-то покажется это смешным, кому-то тем, к чему нужно относиться серьезно, но именно такова была наша жизнь.

Ехать на такси не хотелось, и я решила прогуляться по некогда родному для меня городу. За девять лет моего отсутствия здесь многое изменилось: построились новые магазины, гордо называемые бутиками, салоны красоты и различного рода кафе. Меня привлекла одна вывеска неброская, но как-то по — домашнему уютная — кофейня «Домашний очаг» — и так как делать мне было нечего, я решила туда заглянуть.

В помещении было тепло и призывно пахло только что сваренным кофе и пирожными, царил полумрак. Обстановка была уютной, бар был конечно оформлен не к месту, зато все остальное впечатляло, особенно то, что территория была поделена на два зала — большой и маленький, разделенные между собой аркой. Я села за столик и взяла меню. От созерцания меня отвлекли до боли знакомые голоса с соседнего зала. Я обернулась и увидела Влада. Напротив него сидел мужчина, мне хватило одной доли секунды, чтобы узнать в мужчине своего мужа.

Вот так встреча на Эльбе! Оказывается, мой муженек возобновил старые связи. Но для чего? Размышления прервала подошедшая ко мне официантка. Я заказала капучино и сразу попросила счет. Следить за ними я, конечно, не собираюсь, бесполезное это дело, а вот послушать, о чем они так мило беседуют, не помешало бы. Но, как назло, говорили они тихо и до меня долетали только обрывки фраз. Сердце заходилось от страха, не ровен час и Антон обернется и, конечно же, меня узнает, я же узнала со спины, потом объясняйся, что я здесь случайно.

Но, как говориться, беда не приходит одна. В кофейню уверенным шагом зашел мужчина, я таких никогда не видела — здоровый, морда кирпичом, даже чем-то отталкивает и рост такой, что я сама себе дюймовочкой показалась. Он мазнул по залу взглядом и встал, как вкопанный, возле двери. За ним следом зашел… Митяй. Уже не трудно было догадаться, куда они двинулись потом.

Я тщетно напрягала слух, но ловила обрывки фраз: «…это риск…», «…нужны большие деньги…», «…не факт, что Лазарь тебя к котелку подпустит…».

Я только задалась вопросом — кто такой Лазарь и пыталась соединить в общий смысл долетавшие до меня фразы, как Влад с Антоном встали и направились к выходу. Я резко с головой зарылась в меню, но Антон в задумчивости прошел мимо, даже не признав родную жену. Да, родной, так за тобой любой дурак проследит. Они вышли, но не успела я облегченно вздохнуть, как передо мной материализовался Митяй со здоровым детиной.

— Чего, Лен, опять в сыщика играешь?

Я онемела. Значит, не такая я уж и незаметная.

— Не боишься, что за нездоровое любопытство можно и головы лишиться?

— Я здесь, вообще, случайно! — обиженно выпалила я, а Митяй гоготнул.

— Тогда чего к нам не подошла?

— А как бы это выглядело? «Ой, извините я тут проездом!»?

— Тоже верно, — кивнул Митяй, но через секунду выражение его лица стало серьезным, и он наклонился ко мне ближе, — Заканчивай свои игры, Ленок, не вмешивайся, иначе, не только ты лишишься головы. Я ему пока ничего не скажу, но, если еще раз увижу — пеняй на себя. До встречи.

Митяй резко развернулся и направился к выходу, детина за ним. Охрана, что ли?

Уже у самого выхода до меня долетели слова:

— Красивая девушка…

— Закрой варежку, Викинг, это жена Синицы.

— Это — она?

— Молчать, я сказал!

Я достала деньги и положила их на счет. Боюсь, что Ян был прав, говоря, что Антон вернулся не просто так. И так как сам Антон явно не откажется от своей новой идеи, я должна ему помешать. Его слова о том, что с криминалом покончено, оказались сплошной ложью, в очередной раз. Добро пожаловать в прошлое, Лена!

Я еще немного посидела, а потом встала и пошла домой. В голове был полный кавардак. Жутко захотелось обратно во Францию. К уютному дому и к спокойной жизни без проблем. Но, похоже, это нужно только мне. Антон, словно рыба в воде, вернулся в свою стихию. Ему ничего не нужно, только доказать, что он до сих пор силен и имеет власть. Кто он был во Франции? Обычный бизнесмен и точка. Здесь же у него связи, друзья и возможность грести деньги лопатой. Господи, их хватало и там, мы не бедствовали. Что же ему не хватает? Или ему попросту не нужна семья и он хочет быть свободным? Еще и Ян теперь не даст спокойно вздохнуть. Плюнуть на них, взять Кирилла и улететь домой, в Нант.

В свою квартиру я зашла, изрядно себя накрутив. И каково же было мое удивление, когда я обнаружила мужа на кухне, интенсивно жующего бутерброд.

— Гуляла? — спросил он, толком не прожевав пищу.

— По городу бродила, вспоминала, — новый скандал заводить я не хотела, поэтому просто утвердительно ответила на его вопрос.

— Лен, у нас сегодня будут гости, — без обиняков заявил Антон — Приготовь что-нибудь из французской кухни.

— Кто? — удивилась я. Чего-то не припомню, чтобы мой муж был гостеприимным и радушным хозяином.

— Ты всех знаешь, — хитро улыбнулся он, — Влад и Митяй.

— Неразлучная троица, — я фальшиво улыбнулась, зато муж остался доволен.

— Представляешь, встретил их случайно в кафе, пришлось пригласить, — в глаза он мне не смотрел, а залез по самые уши в холодильник. Что ж, дорогой, врешь ты виртуозно, если бы я сегодня на вас не натолкнулась, вполне могла бы поверить.

— Как у них дела?

— Сегодня и узнаем, — подмигнул мне он. Конечно, дорогой муженек рассчитывает, что я покину мужскую компанию, после третьей распитой ими рюмки, и они смогут спокойно поговорить. Но не на ту напали. Митяй, конечно, меня предупреждал, а ну и фиг с ним. С другой стороны, если я буду им мешать, то они встретятся в другом месте, ищи их потом по всему городу. Ладно, будем умнее.

Под видом, что мне не хватает продуктов для ужина, я ушла в магазин. Прикупила себе вина, кое-что для стола для вида, и зашла в отдел цифровой техники.

— Девушка, мне нужен самый лучший диктофон, чтобы слышимость была отличной и большой объем памяти.

Покупка не заняла у меня много времени, и я, довольная, вернулась домой.

Приготовлением ужина я увлеклась, даже настроение поднялось, отвлек меня звонок сотового телефона. Звонил сын.

— Да, Кир, — я прижала телефон к плечу, продолжая нарезать ломтики сыра.

— Мам, как у вас дела?

— Все нормально, сын, ужин готовлю.

— Мам, ты не против, если я сегодня домой не приду? — вкрадчиво спросил он. Я улыбнулась, все-таки спросил, а не поставил в известность.

— Я так понимаю, день рожденье удалось?

— Ма-а-м, — недовольно протянул мой сын.

— Все — все, перестала, — засмеялась я — Когда будешь?

— Завтра к обеду.

— А она хоть симпатичная? — не удержалась я и услышала его недовольное фырканье, — Понятно, когда придешь, поесть не забудь.

Сын быстренько распрощался и поспешно отключился. Я же с улыбкой на лице продолжала готовиться к вечеру.

— О, да у нас хорошее настроение, — протянул Антон, зайдя на кухню и глядя на мою физиономию.

— Твой сын звонил. Домой его не жди, — ответила я, все еще улыбаясь. Антон тоже заулыбался.

— Не успеем оглянуться, и Катарина так же будет нам «сообщать».

Улыбка мужа сошла на нет от моих слов, и он нахмурился.

— Пусть только попробует, под замок запру.

Я расхохоталась. Честно признаться «горькую пилюлю» я подбросила специально, зная, как ревностно реагирует мой муж на неминуемое взросление дочери.

— Антон, она тоже вырастет, — констатировала я.

— Пусть сначала вырастет, — пробурчал он недовольно, — Замуж выйдет, а потом уже ночует, где хочет.

— Средневековье какое-то, — покачала я головой.

— Она девчонка, а Кирилл пацан, — Антон шарахнул по столу так, что я подпрыгнула от неожиданности — И этим все сказано.

— Ты чего? — удивилась я его реакции.

— Ничего, — недовольно ответил он, я только вздохнула.

К восьми часам вечера подтянулись гости. Влад почти не изменился, радостно улыбнулся при виде меня и обнял.

— Ленка, ты с годами все хорошеешь! — и достал из-за спины букет цветов.

— Ты в своем репертуаре, — сказала я, улыбаясь, и пропуская его в квартиру.

Следующим был Митяй и, кого уж я не ожидала увидеть, его верзила, возвышающийся позади него стеной.

— Ну, я без цветов, — ухмыльнулся он, — Зато вот с этим, — и протянул мне дорогущее коллекционное вино и коробку конфет.

— Лен, это мой охранник — Викинг, ты не против?

— Проходите, — пожала я плечами, — А имя у твоего охранника человеческое есть?

— Есть, — улыбнулся Митяй во все тридцать два зуба, — Слава.

— Проходите, Слава, — кивнула я молчаливому охраннику.

— Ленок, — позвал меня Митяй, дошедший до кухни, — Вик в комнате посидит, ладно? А ты давай дуй к нам на кухню.

Я только плечами пожала и снова обернулась к Славе.

— Вы проходите, в гостиной есть телевизор, диски с фильмами, если хотите…

Каменное изваяние только кивнуло и быстро прошло в гостиную. Н-да…Аж мурашки по телу. Такого увидишь, не скоро забудешь. Я привела себя в порядок и присоединилась к гостям.

Сначала разговор шел ни о чем, кто как жил все эти девять лет, чем занимался. Я порадовалась за Влада, он недавно получил повышение — зав. хирургическим отделением в городской больнице. Потом Митяй начал рассказывать про бизнес, про свой клуб, спонсоров. Я заскучала. Ясно как день, что пока я отсюда не уйду, ничего серьезного не услышу. Решила начать военные действия.

— Дим, может, твоего охранника тоже покормить не мешает? А то как-то неудобно, сидит там человек, а мы тут едим и водку распиваем.

Митяй будто ждал именно этих слов, согласно кивнул и продолжил разговор о своем клубе. Я встала, подошла к разделочному столу и пока накладывала жульен на тарелку, незаметно достала из кармана кофточки диктофон и положила его на стол, загородила вид сахарницей и заварочным чайником. Мужики чайку явно не захотят, у них свой «чай».

Положив ужин охранника на поднос, я при выходе из кухни шепнула Тошке:

— Я в гостиной посижу, ладно? А то неудобно, как-то, сидит там человек один. Да и ваши разговоры о деньгах и тому прочее мне надоели. Лучше телевизор посмотрю.

Тошка на радостях меня в щечку поцеловал, и я ушла. Зря мужики думают, что если красавица, то дура непроходимая.

В зал я зашла тихонько, чтобы не потревожить гостя, но он все равно услышал — обернулся и прожег меня взглядом. Я поежилась, до чего же неприятный взгляд, ничего человеческого, повадки у него какие-то звериные.

— Поешьте, Слава, — протянула ему поднос, стараясь не смотреть в глаза. Слава поднос взял и пристроил на своих коленях.

По телевизору шло какое-то ток шоу, где вовсю обсуждались проблемы какой-то семейной пары. И охота людям свои проблемы на свет выносить?

Пришлось вникать в сюжет, так как гость был неразговорчив. Смотрел передачу и интенсивно жевал. Минут через десять, мой телефон замигал, и заиграла мелодия. Я посмотрела на дисплей — мама — и взяла трубку.

— Лен, у Кати температура, а я совершенно не разбираюсь в тех лекарствах, которые ты покупала ей с прошлого раза.

Сердце сжалось и до боли захотелось домой, к Катарине. Но я, собрав всю свою волю в кулак, продиктовала матери какое лекарство в каких случаях давать. Вот так, там мой ребенок, нуждающийся во мне, а я…. Я тут, просто дежавю какое-то!

— С вами все в порядке? — низкий с хрипотцой голос вывел меня из транса. Охранник Митяя смотрел на меня и, кажется, ждал ответ.

— Почему вы спрашиваете?

— Вы бледная, — коротко и ясно ответил он.

С минуту я молчала, а он продолжал пялиться на меня, сообразив, что нужно отвечать я кое-как промямлила:

— Все нормально.

Охранник тут же отвернулся и снова, как ни в чем не бывало, уставился в телевизор. Я последовала его примеру, но через пять минут, он снова заговорил:

— Вы не беспокойтесь, они скоро закончат, и я уйду.

Честно говоря, меня поразило то, что этот увалень понял, что его общество меня напрягает, стало неудобно и стыдно. Он же не виноват, что его мама родила с такой отталкивающей внешностью.

— Слава, зачем вы так. Вы мне не мешаете.

Тот усмехнулся, повернулся ко мне всем корпусом и произнес:

— Не надо, Елена Витальевна, не стоит. Я не слепой и не тупой. От меня все бабы шарахаются, а уж такая как вы…Спасибо, что хоть открыто не брезгуете, честно, не ожидал.

От его тирады я прямо рот открыла. Сказать, что он странный — ничего не сказать. Первый раз вижу такого скрытого, но говорящего без обиняков человека. Другой бы промолчал. И тут Славик улыбнулся.

— Удивлены?

Я благоразумно промолчала, сидеть на диване стало вовсе неуютно, и я подошла к окну. На улице сумерки, а у меня в квартире дурдом. Более странной компании я еще не видела. На кухне что-то со звоном разбилось, так что я в сторону шарахнулась. Тут же раздался треск разбиваемого стекла и истошный крик: «Ложись!». Через секунду я валялась на полу, а охранник Митяя рядом со мной. Еще через секунду в комнату влетела троица с перепуганными лицами.

— Откуда стреляли?

Я ошарашенно уставилась на недавно целое окно и увидела в нем аккуратное отверстие от пули, от которого трещины расходились по всему оконному стеклу. Стало плохо.

— Лен, ты как? — кажется, Влад спросил.

— Это снайпер, — произнес Викинг, — Стекло не разбилось, так с СВД-шки можно выстрелить. Если бы вы не разбили что-то на кухне, и она бы не дернулась, ее бы уже в живых не было, — закончил Вик тихо.

— Ты хочешь сказать, что стреляли целенаправленно в нее? — раздался угрожающий голос Антона.

Викинг пожал плечами, внезапно обернулся ко мне, помог встать с пола, и только потом ответил:

— Но вы-то все живы. И снайпер не мог ошибиться — во всех комнатах горел свет, с оптики прекрасно можно разглядеть, кто, где находиться.

Все как — будто ждали этих слов, в квартире развилась бурная деятельность, я только зубами клацала от полученного шока. Мысли разбегались, и я следила, как мужчины бестолково бегают, звонят кому-то и орут. Вся суета закончилась на одной смс-ке, пришедшей почему-то на мой номер: «Оставь свою затею, Синица». Я выронила телефон и вскрикнула, чем привлекла внимание всех четверых, Антон подорвался ко мне, поднял мобильник, и через минуту шарахнул кулаком в стену.

— Кто?!

Митяй вырвал у него телефон и тоже прочел сообщение.

— Пробей номер, слышишь? — буйствовал мой муж, — Я должен найти того, кто это организовал!

— А тут долго искать не надо, — ответил Митяй и посмотрел на моего муженька многозначительно, отчего тот сразу заткнулся.

Да, чтоб вы провалились со своими тайнами!

— Так, Вик, остаешься с Еленой Витальевной, на сегодня ты ее охрана. Головой отвечаешь, понял?

Вик кивнул, а я, наконец-то, обрела дар речи.

— Еще чего! Вы куда намылились? Антон, ты ничего не хочешь мне объяснить?

Антон опустил глаза в пол и промолчал. Спас его от ответа Митяй.

— Лен, потом, все потом, сейчас каждая минута дорога. Не делай глупостей.

И на этих словах троица покинула квартиру, оставляя меня с угрюмым охранником.

Только когда за ними закрылась дверь, я поняла, что меня трясет. И не просто трясет, а как от отбойного молотка. Вик хмуро стоял возле меня, не произнося ни слова. Я, почему-то, сразу восприняла его прозвище — Викинг, будто ожившая картина древнего дикого воина. Прозвище очень ему подходило, если смотреть на него не отрываясь, а этого делать без особой надобности не хотелось. Звонок мобильного трелью взорвал тишину, я вздрогнула и поспешно нажала на зеленую кнопочку.

— Да?

— Узнала что-нибудь? — раздался голос Яна.

— Зачем ты звонишь? — тихо спросила я, отвернувшись от пристальных глаз Викинга, — Я же сказала, что сама позвоню.

— Проверка связи, — хмыкнул Ян в трубку, — Не пропадай.

Я отшвырнула трубку, как только связь прервалась и бессмысленно уставилась в окно, на котором отчетливо красовалось пулевое отверстие. Начинается тот ад, от которого я сбежала девять лет тому назад. Зачем, спрашивается, я сюда вернулась? Да еще и с сыном притащилась, дура! Просто замечательно, что его сейчас нет дома, как бы я это все ему объяснила?

Спину прожег чужой взгляд, и я опомнилась. Вик все слышал, вернее, ничего особенного, но в свете происходящих событий это-то и очень подозрительно.

— Слава, я хотела бы вас попросить…

— Не надо, Елена Витальевна, — прервал он меня, и я обернулась, — Я все понял, об этом звонке никто не должен знать, но только и вы мне пообещайте, что это никак не касается Митяя.

То, о чем он подумал было написано у него на лице — богатая зарвавшееся дамочка и молодой герой — любовник, выбравший для звонка не самый подходящий момент.

— Неправильно ты все понял, — вздохнула я, чувствуя себя очень неуютно под осуждающим взглядом охранника Митяя, — Звонивший не мой любовник, и даже не друг. Уж скорее наоборот… — пробормотала я еле слышно.

— У вас проблемы?

— У меня вся жизнь — проблема, Вик, — прозвище вырвалось непроизвольно, я покраснела и тут же извинилась.

— Да, все нормально, — улыбнулся он, что до неузнаваемости преобразило его лицо почти в мальчишеское, — Я уже привык.

— Митяя это не касается, — сказала я, вспомнив его слова минуту назад. Он кивнул.

— Кофе- то у вас есть? — кажется, улыбка к нему приклеилась, а мне этот парень начал нравится. «На лицо ужасные, добрые внутри…»- почему-то вспомнился хит Миронова.

— Идемте на кухню, — кивнула я и прошла вперед. Вик уселся на маленькой кухне за столом и будто занял все пространство. Пока я ставила чайник на плиту, в глаза бросилось мое недавнее приобретение, я быстро спрятала его в карман. Чайник вскипел, я насыпала в чашку быстрорастворимый кофе, варить настоящий было лень, залила кипятком и поставила на стол перед Виком.

— А вы? — тут же спросил меня он.

— Боюсь, что кофеина мне и так достаточно на сегодня.

Он понимающе улыбнулся и отхлебнул из бокала горячий напиток. Я, воспользовавшись моментом тишины, юркнула в комнату, предварительно закрыв дверь, достала диктофон и нажала на «плей». К моему ужасу и удивлению, диктофон не записал ни одного слова! И тут два варианта, либо что-то не сработало, либо… его обнаружили. Однако, угроз в свой адрес я не слышала, поэтому будем считать, что мне просто не повезло. Спрятала диктофон в шкафу, среди старых пультов управления, переходников и прочей ерунды, на которую никто никогда не обращал внимания.

Раздался звонок в дверь. Очень хорошо, если они вернулись, надеюсь с ними все в порядке, но посмотрев в дверной глазок, я обнаружила там незнакомую тетку.

— Извините, я ваша соседка, — начала она неуверенно, и я поспешила открыть замок, все-таки неудобно разговаривать через дверь.

— Не открывай! — вдруг дурным голосом заорал Вик из кухни, я машинально дернула дверь на себя, но уже было поздно, вместо соседки увидела молодого парня. Тот как-то зло улыбнулся мне, в следующую секунду я почувствовала боль, в глазах потемнело, и я отключилась.

Первое, что бросилось в глаза, когда я их открыла — чужой затылок, обрамленный темными волосами и обивка водительского сидения. Я пошевелилась, пытаясь привести в порядок затекшие мышцы и обнаружила, что руки связаны.

— Не рыпайся, женщина! — раздался голос слева от меня, с чуть заметным кавказским акцентом. Я испуганно скосила глаза и опознала того парня, который позвонил мне в дверь. Замечательно…Я в машине с неизвестными мне бандюгами кавказской национальности и везут меня в неизвестном направлении. А самое главное, что найдут меня не скоро, и что за это время со мной сделают, знать вообще не хотелось. Как ни странно, первый о ком я подумала, был Вик. Что с ним? Меня-то просто запихнули в машину, а что сделали с ним? И разве возможно выключить за пару минут здорового телохранителя? Я снова скосила глаза и стала разглядывать парня, сидящего рядом со мной на задних сидениях. Он был без маски, впрочем, как и водитель, из чего следовало только два варианта — либо меня убьют, впоследствии, либо они просто не боятся, прекрасно зная, что в милицию я не побегу. Но что им от меня надо? И от меня ли? По- моему, тут опять не обошлось без моего дражайшего муженька, чтоб ему неладно было. Я снова заворочалась, пытаясь ослабить веревки, впивающиеся в мои запястья.

— Э! Тебе сказали, не дергайся! А то опять заснешь! — парень угрожающе приставил ко мне какой-то аппарат. Хватило доли секунды понять, что это электрошокер. Так вот чем нас вырубили. При умелом использовании этой штуки, человек без сознания пробудет минут пятнадцать, не меньше. Значит, все было заранее спланировано — и киллер, который якобы промахнулся, и сообщение на телефон, для того, что выкурить всю команду из квартиры, только они не учли, что со мной останется преданный охранник Митяя. Да и проделано все было слишком громко и с ненужными свидетелями, куда проще похитить меня на улице, где — нибудь, где я бы была одна? Ответ был один — все это делалось только для того, чтобы Антон испугался. И если я это поняла, надеюсь, поймет и он. И испугается, а также перестанет играть в смертельные игры.

Подъехали мы к какому-то старому, заброшенному дому и так как всю дорогу я была прижата к сиденью, то где мы находимся, я хоть убей, сказать не могла. Меня почти выволокли из машины во двор и, толкая рукой в спину, сопроводили в дом.

Потолки были низкие, стены отштукатурены лет пятьдесят назад, мебель доисторическая. Но дом был жилой, о чем говорил накрытый обеденный стол и свистящий чайник на старой двухкомфорчатой плите.

— Доброй ночи, Елена Витальевна!

Из глубин дома вынырнул почти седой мужчина восточной национальности, однако ж, прекрасно говорящий по-русски.

— Разве мы знакомы? — надменно произнесла я, хотя у самой поджилки тряслись. Но за долгое время жизни с Антоном я научилась многому, например, что нельзя показывать страх, иначе тебя уничтожат.

— В одностороннем порядке, — улыбнулся мужчина, — Я вас знаю, а вы меня нет.

— Что вам от меня нужно?

— Вы проходите, Елена Витальевна, — вдруг засуетился он, — Не волнуйтесь. Хотите чаю?

— Зачем я здесь? — спросила я его, игнорируя вопрос.

— Вы просто гостья. Как только я, ваш муж и его друзья урегулируем некоторые разногласия, вы сразу же поедете домой.

Понятно, что и следовало доказать — здесь я из-за Антона и мне ничего не скажут.

— Если не хотите проблем с моим мужем и его друзьями, то вам лучше вернуть меня туда, откуда вы меня забрали.

— Ты чего себе позволяешь, дрянь? — гаркнул парень сзади меня, но Седой, как я его прозвала про себя, сделал какой-то жест и тот умолк.

— Ну, Елена Витальевна, с вашей стороны — это не очень умно, если учесть, что вам есть чем рисковать.

— И чем же? — глупый вопрос, сама знаю.

— У вас, кроме мужа есть, кажется, сын? Взрослый парень.

Я прямо почувствовала, что краска с моего лица сходит и колени подгибаются.

— Странная чувствительность для женщины, которая убила собственного отца, — изрек мой мучитель, наблюдая за моей реакцией.

Перестала дышать. Я старалась не думать об этом все девять лет. Гнала эти мысли от себя подальше, и даже моя мать не заговаривала об отце, уверенная, что тот ее предал и убежал, как трус.

— Кто знает, Елена Витальевна, может, вы сделали тогда не правильный выбор. Отец и муж — сложный выбор.

— Вас там не было, вы ничего не знаете, — прохрипела я, удивляясь, что оправдываюсь перед чужим человеком.

— Ну, почему же не знаю, — протянул Седой, — Кое-что мне известно.

Он приказал своим людям выйти и пригласил меня в комнату. Как во сне я зашла и села на диван. Что ему нужно? Зачем он бередит мои старые раны?

— Я знал вашего отца, Елена Витальевна. Знал, что вашего парня он отослал в Чечню, воспользовавшись своими связями. И знал из-за чего.

— Мне все это известно, — бесцветным голосом прервала его я, не желая больше слушать. Но слушать мне пришлось.

— Боюсь, что не все. Алексей мешал ему не потому, что встречался с вами и не потому, что у того за душой ничего не было. Он никогда не сказал бы вам правду. Хоть парню и было всего восемнадцать, но обладал он на тот момент двадцатью процентами акций местного завода по производству масла и присадок. Акции, само собой, не с неба ему упали, а перевела их на его имя мать, являющаяся крупным акционером того же завода. Через полгода, как она перевела на него акции, она умерла от рака. Отец Алексея хотел, чтобы сын передал акции ему, но тот отказался, считая, если мать этого не сделала, не будет делать и он. Ваш отец не являлся акционером завода, но очень хотел им стать, так как грянула перестройка, и его карьере политика-коммуниста пришел конец. Нужен был бизнес, но такой, который не лопнет через пару лет. Вот тогда он и обратил свое внимание на завод, все просчитал и понял, что это именно то, что нужно. У троих он скупил акции по рыночной стоимости и тут судьба пошла в его руки сама — парень с которым вы встречались, тоже являлся акционером. Он предложил ему большие деньги, Алексей отказался, он уже тогда обладал коммерческим умом. Алексей знал, кто на самом деле ваш отец, но парень любил вас и хотел обеспечить вам достойную жизнь. Он так же потихоньку начал скупать акции, хотел заиметь контрольный пакет акций завода. Как и ваш отец. Конечно, Алексея к этому больше подстрекал его отец, жаждущий власти и больших денег. Но получилось то, что получилось. Ваш отец, поняв, что парень не просто не хочет продавать, но и сам активно составляет ему конкуренцию, пригрозил ему, что просто его уничтожит. В ответ Алексей сказал, что его дочь узнает о том, кто на самом деле ее отец. Ситуация вышла из-под контроля. Виталя начал посылать людей к вашему парню, но это не возымело нужного действия. Тогда он взял в заложники его отца, а вас отправил тогда в Москву, к тетке, которой якобы нужна была ваша помощь.

Парень был зол, но акции продавать не хотел. Он обратился к общему конкуренту его и вашего отца, предложив сделку — он продает ему свой пакет акций, а тот взамен вытаскивает его отца из рук Казанцева. Тем самым он убивает двух зайцев — отец остается жив, но акций ваш отец не увидит, как собственных ушей. Сделка состоялась. Казанцев был в ярости и отослал Алексея в Чечню. Просто убивать он его не стал, пожалел вас, наверное. Посчитал, что если выживет там, то сама судьба так распорядится.

В этот момент, когда он рассказывал, я вспомнила все, и как отец недолюбливал Лешку, и что Лешка не любил приходить к нам домой, и мы встречались у него или у наших друзей. И как отец слезно умолял меня поехать к тетке на три месяца в Москву, потому что она была одинока и нуждалась в уходе после операции. А когда я приехала, оказалось, что Лешка уходит в армию, и что отсрочка, которую ему дали на время учебы в институте, аннулирована, так как из института его отчислили, под предлогом плохой посещаемости.

— Зачем вы мне это рассказали? Какое отношение к этому имеет мое похищение?

— Не надо громких слов, Елена Витальевна, — улыбнулся Седой, — Вы моя гостья, а не пленница. А отношение самое прямое, общий конкурент вашего отца и вашего парня был я. У меня сорок пять процентов акций, остальное было у моих партнеров. Неделю назад один из партнеров предал меня и продал акции Митяю. Меня это не устраивает, я и Митяй — давние враги. Никто не хочет уступать. Митяй перестраховался и перечислил часть акций на Сергея Ладникова, вашего мужа, теперь они давят на других акционеров, чтобы те продали акции им. К сожалению, вы, Елена Витальевна, являетесь тем инструментом, который поможет мне выиграть в этой войне. Вашему мужу дорога ваша жизнь и он сумеет убедить Митяя не лезть в мой бизнес.

— Я бы не была в этом столь уверена, — покачала я головой, — Митяй всегда был сам по себе, он не станет ради недолгой дружбы рисковать деньгами и положением.

— Посмотрим, — ответил Седой, — В любом случае, вашего мужа я нейтрализовал.

Нейтрализовал он, как же. Плохо знает моего мужа. А вот я слишком хорошо, чтобы понимать, что грядет новая война. Выходит, Антон и Митяй хотят прибрать завод в свои руки. Хотели по закону, а получится как всегда, в России по — другому не выйдет, это я уже поняла. Солнце мое, на хрена тебе завод, а?

Седой еще немного постоял возле меня, ухмыльнулся и ушел. Во дворе завелась машина и, судя по всему, хозяин отбыл восвояси. Первая мысль, пришедшая в голову — бежать. Я вышла на кухню, навстречу мне со стульев поднялись два бравых мальчика со щетиной на подбородках. В доме двое, и неизвестно сколько снаружи. Не слишком много на одну слабую женщину? Хотя преимущество у меня было, целых два. Первое тот приемчик, вырубающий противников за раз, а второе… Я даже улыбнулась про себя. Во Франции пока Тошка учил стрелять сына, я училась вместе с ним. Зачем мне эта блажь тогда понадобилась, не знаю. Зато сейчас я знала оружие, как родное. И именно сейчас понимаю, как мне жутко повезло тогда, когда впервые взяла его в руки и не промахнулась. Как тогда он оказался снят с предохранителя, и как я сама себя не ранила до сих пор непонятно. Уже научившись обращаться с пистолетом, сделала вывод, что мне неимоверно повезло. Надеюсь, повезет и сейчас, потому что чувствую, что Митяй не отступится. Кто я для него? А Антон может много бед натворить. Да и не хотелось как-то, чтобы меня, в результате, по запчастям присылали.

Уверенной походкой двинулась к выходу из дома, и естественно, путь мне преградили.

— Куда?

— Воздухом свежим подышать.

— Из дома не выходить.

Вернулась в комнату и прильнула к окну. Минут десять понаблюдала и сделала окончательные выводы. Что и требовалось доказать, во дворе еще двое, итого четыре. Многовато будет на одну женщину, впрочем, я это уже говорила. Но бежать надо, просто необходимо. Парни близко к себе не подпустят, наверняка, осведомлены своим хозяином, что оружием владею. Чтоб его черти слопали! Ладно, будем действовать по интуиции. Подожду вечера, парни расслабятся, потеряют бдительность, тогда будет хоть какой-то шанс.

К вечеру два амбала на кухне действительно разговорились на своем тарабарском языке, что свидетельствовало в мою пользу. Нужно как-то вырубить их по одному, а те, что во дворе…Надеюсь, мне жутко повезет.

Вышла на кухню, посмотрела на этих двоих долгим взглядом, и четко выделяя слова спросила:

— А меня кормить будут?

Те опешили, но один из них кивнул, и я королевской походкой удалилась в комнату. Эх, жалко, что перекрасилась в черный цвет. Под блондинку дурочку играть легче. Хотя, по- моему, этим все равно, они женщин за людей не считают. Зато я знаю, как они тащатся по русским бабам, этим и собиралась воспользоваться. Ужин мне несли долго, и я успела основательно подготовится. Села на старенький диван, край юбки чуть приподняла, чтобы видно было ножки, но и выглядело, будто ткань задралась. Руки расслаблены, на лице ангельское выражение. Глазки прикрыла, якобы сон меня сморил и стала молиться, чтобы горный джигит на это клюнул.

Через пять минут услышала шаги. Слава Богу, один пришел, судя по запаху, принес что-то горячее. Шаги затихли, видимо меня рассматривает. Смотри, смотри и облизывайся. Было слышно, как поставил поднос и подошел ко мне ближе, даже стало слышно его дыхание. Я открыла глаза и, резко обхватив его руками, нащупала нужную точку и нажала. Парень рухнул. Я вскочила с дивана, выбежала на кухню и с выражением ужаса на лице прокричала второму:

— Там вашему другу плохо стало!

Тот дернулся со всех ног в комнату, а я, недолго думая, обрушила на его голову шаткий стул. Подбежала к окну, посмотрела где находятся другие, и решила действовать также, неожиданно. Обошла сломленного противника, на самом проходе лежал, зараза, и было хотела открыть дверь, как меня схватили за щиколотку и потянули на пол. Я вскрикнула от боли при падении и наткнулась на злой взгляд. Зря сильнее не шарахнула, испугалась, что убью. Теперь мне конец.

— Что сбежать решила, сука! — прошипел он и больно потянул за волосы.

Не знаю, как я извернулась, видимо адреналин от страха зашкалил, но пока он держал меня и орал что-то своим во дворе, я выхватила из кармана его куртки ствол и со всей силой шарахнула ему рукояткой по голове. Второго раза его голова не пережила, и он отключился. С минуту на минуту ожидая бравых ребятишек Седого, я проверила наличие патронов, сняла пистолет с предохранителя и отползла в угол кухни так, чтобы меня не было видно. Но вместо парней я услышала стрельбу и крики во дворе. Пара — тройка выстрелов и все смолкло. Дверь кухни сильно шарахнулась о стену и чуть не слетела с петель, в проеме показался Викинг с пистолетом в руке. Я в жизни так никому не радовалась!

— Вик! — пискнула я из-за угла.

Он огляделся и, заметив меня между столом и стульями, кажется, облегченно выдохнул.

— Это ты его так? — указал он на валявшегося парня у его ног. Я только кивнула.

— Пошли, — он подошел ко мне и помог подняться с пола. Я уже кинулась к выходу, но Вик неожиданно подошел к углу, поднял выроненный мной пистолет и, взяв кухонное полотенце, начал его вытирать. Бросив его в том же углу, подошел ко мне.

То, что было потом, вспоминается как страшный сон. Из глубины комнаты выплыл шатающийся парень, который должен был пребывать без сознания еще пару часов, но почему-то прекрасно себя чувствовал. Я, не помня себя, толкнула Вика в дверной проем, тот от неожиданности мне поддался, а потом бок прожгла неимоверная боль. Я приложила руку к боку и рухнула на колени. Рука в мгновенье стала мокрой и липкой. А я боялась посмотреть, прекрасно осознавая, что это моя кровь. Сознание резко помутилось, но еще один выстрел я услышала, потом увидела Вика с перекошенным, бледным лицом, кажется, он орал мне в лицо: «Зачем ты это сделала?!». Картинка в глазах тускнела, и я скорее почувствовала, чем увидела, что Вик берет меня на руки.

— Не закрывай глаза, слышишь?! Только не закрывай глаза!

Он бежал со мной на руках, будто я была легкой, как пушинка. Краем глаза зацепила темно-синий хаммер и через мгновенье была бережно уложена на задние сиденья. Он снял куртку, за ней майку и, скомкав ее, приложил к ране, взял мою руку и прижал к боку, показывая этим, что нужно зажать рану. Как только очутилась в лежачем положении, глаза сами начали закрываться, но Вик не дал мне отключиться полностью, разговаривая со мной и одновременно ведя машину.

— Поговори со мной! Не закрывай глаза, милая. Давай расскажи мне что-нибудь, что угодно, только говори…

— Как ты меня нашел? — выплыл вопрос из моей помутненной головы.

— Узнал парня, который меня вырубил шокером в последний момент. Встречались когда-то. Я знал, что это парень Азида. Остальное — дело времени.

— Азида? — просипела я, — Это такой седой? Главный у них.

— Да, — Вик быстро обернулся ко мне и вновь уставился на дорогу, иногда поглядывая на меня через зеркало заднего вида, — Он был там?

— Да…Недолго…

— Ублюдки черножопые… — прошипел он и желваки заиграли на скулах. Потом взгляд потеплел, наткнувшись на меня, и он снова заговорил, — Расскажи мне про Францию.

— Про Францию? — не поняла я.

— Да, про город, где ты жила…. Говори, солнышко, не молчи!

И я говорила. Вплоть до самого дома, около которого Вик резко тормознул машину и отчаянно посигналил. Через мгновенье он открыл заднюю дверь и вытащил меня наружу на руках.

В голове совсем все помешалось, и я замолчала.

— Как выглядит твой магазин? — сыпал меня вопросами Вик, неся к двери незнакомого особняка.

— Вик! Не могу…больше…

— Сейчас… сейчас все будет хорошо.

Последнее что помню — это вскакивающий с кресла навстречу нам Митяй и его крик:

— Жгут, быстро звони Оксане Владимировне и Синице!

Когда очнулась, почему-то почувствовала себя лучше. Открыла глаза и увидела перед собой очень красивую молодую женщину в темно-коричневом костюме. Она стояла возле моего изголовья и убирала какие-то хирургические инструменты в небольшой чемоданчик. Увидев, что я очнулась, улыбнулась мне и приветливо сказала:

— Все хорошо. Не бойся, ты у Митяя.

— Я и не боюсь, — прохрипела я, а потом добавила — Спасибо вам.

Она кивнула. Зашел Митяй и я обалдела от его нежности во взгляде на молодую докторшу. Все понятно, семейный дуэт.

— Здорово, что ли? — проговорил он, наткнувшись, на мой взгляд, — Ну, ты даешь! Мне Викинг порассказал, какая ты у нас смелая.

Я сморщилась от боли в боку, пытаясь, перевернутся.

— Где Антон? — спросила я через силу.

— Тебя ищет. Вик никого не предупредил, когда вдогонку за тобой бросился. И Тоха, обнаружив, что вас дома нет, а дверь настежь открыта, начал вас искать. Вик, конечно, молодец, что сразу сориентировался, но за то, что не позвонил, еще люлей получит.

— Дурак ты, Димка! — вдруг сказала докторша, — Он ее нашел и к вам привез, причем не давал ей отключиться, насколько я поняла. А то бы ты сейчас с ней не разговаривал.

Я мысленно пожала ей руку и прямо-таки с удовольствием посмотрела на сбитого с толку Митяя.

— Знакомься, кстати, — представил ее он, — Оксана.

Я кивнула и попыталась улыбнуться.

— Твое имя мне уже сообщили, — в ответ улыбнулась она, — Они тут как сумасшедшие носились, что Вик, что Димка, когда я приехала, не иначе как особу царских кровей принимали.

Я засмеялась и тут же согнулась от боли.

— Ну, тихо, тихо, — сказала Оксана, укладывая меня ровно и поправляя бинты, — Пулю я тебе вытащила, рану зашила, через недельку будешь как новенькая!

— Я поеду, — произнес Митяй, все это время молчавший, — Тошке на встречу, парней прихвачу с собой. Будем завтра утром, Ксан, — он просительно посмотрел на докторшу, — Побудь с ней…

— Да, езжай уже, — отпихнула она его, — Конечно, я тут останусь, не бросать же девчонку. Первую ночь придется подежурить все равно.

Митяй засветился как новогодняя елка, чмокнул Оксану в щечку.

— Я с вами Вика оставляю и еще пару парней у ворот, — и ушел.

— Брестская крепость, — проворчала Оксана. Потом сурово посмотрела на меня и, неожиданно, выпалила, — Вот как вы можете так жить? Не страшно под пулями бегать?

Я невесело усмехнулась, почему-то захотелось рассказать ей, что происходит в моей жизни. И поэтому, не задумываясь, как попутчику в поезде я начала рассказывать. Полтора часа Оксана слушала, на ее лице была куча эмоций: и осуждение, и жалость, и даже восхищение.

— Ничего себе, у тебя жизнь. Не позавидуешь в некоторые моменты, — произнесла она, когда я закончила. Выдохлась, охрипла, но на душе стало легче.

— И самое интересное, что я не знаю, где сейчас мой сын. Он, конечно, взрослый мальчик, но… — я замолчала.

— Дома он, — неожиданно для меня произнесла она, — Влад с ним с тех пор, как твой муж уехал тебя искать.

— Знаешь Влада? — удивилась я.

— Теперь знаю, — усмехнулась она, — Хоть и познакомились три года назад.

Я на это ничего не сказала. Все мысли занял Кирилл, что он знает? И если знает, что чувствует? У него переходный возраст, все воспринимается остро.

— Оксан, можно я сыну позвоню?

— Конечно, — она с готовностью протянула свой телефон, и я набрала знакомый номер. Трубку сняли не сразу.

— Да.

— Кир, это я.

— Мам! Где ты? — голос сына был напряженным. Что Антон успел ему рассказать?

— Я у друзей, у хороших друзей.

— Мам, что происходит? Отец уехал, сам не свой с утра, тебя нет. Вы что поссорились?

— Нет, Кир, все в порядке, правда. Просто мы с папой разминулись.

— А еще дядя Влад пришел. Слушай, он такой прикольный. Мы тут в морской бой режемся. Ты когда приедешь?

Я облегченно вздохнула. Судя по вопросам Кирилла, он не в курсе.

— Я папу дождусь, он заедет за мной.

— Да, твою ж налево! — раздалось в трубке.

— Кир?

— Ой, мам, ты не волнуйся, тут у меня четырехпалубник ранен, кажется, ему капец. Тебе дядя Влад привет передает. Ну, все пока. А то меня точно потопят!

Я улыбалась. Кирилл и Катарина-единственные светлые лучики в моей жизни. А я их бессовестно обманываю. Шмыгнула носом. В комнату тихо зашел Вик и, увидев, что я очнулась, заулыбался.

— Привет тебе, герой дня!

Я фыркнула, а Оксанка засмеялась.

— По части героизма, это у нас ты, — сказала она зашедшему Вику и достала шприц. О, нет! Сердце зашлось и ускакало в пятки.

— Не надо, — прошипела я и Оксанка изумленно оглянулась.

— О-о, — протянула она, — У нас еще и фобии есть.

Я нервно сглотнула, даже не в силах подтвердить ее догадку. Резко стало плохо.

— Оксана Владимировна, может не надо? — услышала голос Викинга, — Ей сейчас плохо станет.

— Хуже не будет, — ответила она и подошла ко мне.

Не знаю, откуда силы взялись, но я отползла к краю кровати и попыталась встать. Только не уколы! Все что угодно, только не это!

Путь мне преградил Вик.

— Елена Витальевна, посмотрите на меня.

Я подняла на него глаза и вцепилась в него мертвой хваткой.

— Не смотрите туда! — предупредил он мой следующий шаг, — Смотрите мне в глаза. Вы мне так и не рассказали про ваш магазинчик во Франции.

— Магазинчик? — тупо переспросила я и в этот момент почувствовала укол.

— Вот и все, — заключила Оксана, — Вик, тебе нужно было доктором стать, ей богу. Психотерапевтом.

Вик рассмеялся от души и отпустил меня. Сознание, почему-то, у меня поплыло.

— Оксан, а что ты мне вколола?

— Не бойся, не яд, — усмехнулась она, — Снотворное. Ты поспи, а я с тобой посижу.

Вик ушел, а я медленно погрузилась в сон.

Проснулась неожиданно, среди ночи и вскочила с дивана, не вполне осознавая, где я, тут же застонала от боли и медленно откинулась обратно на подушку.

— Успокойся. Все хорошо. Ты в безопасности, — прозвучал голос Вика. Я включила торшер, стоящий возле меня. Он сидел напротив, Оксанки в комнате не было.

— А где Ксана?

— Отдыхает. Она после операций к тебе приехала.

Я понимающе кивнула и откинулась на подушку. Странно, когда мы одни он называет меня на «ты». Не то, чтобы я против. Просто, будто боится при других мне тыкать. Кажется, это называется соблюдать субординацию. Хотя какая, к черту, субординация, когда он так смотрит на меня. Я слишком хорошо знаю этот взгляд. На меня так муж смотрел. Когда-то. Я потерла лицо руками. Бред полнейший. Мало ли мне привидится со сна, да еще под действием таблеток.

— Ты бы тоже шел отдохнуть, — сказала я ему, — Со мной ничего не случится. Обещаю.

— Нет, уж, — покачал он головой, — Я лучше тут посижу, мало ли.

— А завтра тебе Митяя охранять. И как ты это делать будешь, всю ночь не спавши?

— Мне не привыкать.

Я замолчала и подумала о Тошке. Где он? Почему Митяй поехал его встречать, да еще и прихватив с собой почти всю охрану. Что происходит, вообще? И что будет дальше? Если Седой не убрал трупы своих парней, то, скорее всего, их обнаружит милиция и тогда гнева Яна мне не избежать.

Утром проснулась от того, что кто — то гладил меня по голове. Запах знакомой мужской туалетной воды заполнил комнату. Тошка. Разлепила глаза и наткнулась на виноватый взгляд мужа.

— Привет, родная.

Я промолчала. Он осунулся, оброс однодневной щетиной, прическа на голове смутно напомнила те времена, в начале девяностых, когда он ходил в кожанке и во всем черном — уложенная гелем, зачесанная назад. Весь бандитский шарм вернулся к нему, стоило вернуться в Россию. Господи, и я ведь знала, что все этим закончится…. Зачем же тогда приехала?

Неожиданно раздался выстрел откуда-то снизу и следом отборный мат. Я подорвалась, прижимая руку к боку, и быстрым шагом покинула комнату, как ни странно, чувствовала я себя почти хорошо.

— Лена… — окликнул меня муж, но, почему-то не удерживая как раньше, просто смотря на мои передвижения.

Я упрямо пошла по незнакомому коридору, Антону ничего не оставалось, как следовать за мной. Нашла лестницу и спустилась настолько быстро, насколько могла. Видок у меня, наверное, тот еще — в халате, розовом, который мне привезла Ксана и в тапочках с помпонами.

Когда спустилась, пожалела, что я не в бронежилете, как минимум. В гостиной Митяя теснилось, по меньшей мере, двадцать бойцов. И все при моем появлении застыли и уставились на меня. Многие смотрели на меня с уважением. Я усмехнулась про себя. Ну вот, Ленка, ты прошла боевое крещение — спасла одного из них, ценой своего здоровья. Супер.

Антон приблизился ко мне и встал рядом, а потом взял меня под руку, чем несказанно меня удивил. Это что-то новенькое, не припомню я таких жестов, когда у него были свои люди в девяностых. И что это тут за собрание такое?

— Что за пальба? — пробасил мой муж.

— Антон Валерьевич, это Дэн у нас с оружием не умеет обращаться…

— Это ты не умеешь, кто ж знал, что ты, идиот, его с предохранителя снял…

— Кончай базар, — Митяй появился как всегда нежданно — негаданно, — Чего столпились здесь? Во дворе места мало?

Парни быстро рассосались под грозным взглядом хозяина и ухмыляющейся Тошкиной физиономии.

— Все, Митяй, если б ты не пришел, — весело произнес мой муж, — Был бы у тебя государственный переворот. Кажется, впервые твои отморозки женщину за человека приняли.

Я удивленно посмотрела на своего мужа.

— Я чувствую, — почему-то недовольно произнес Митяй, — Целый день только и разговоров между ними, как твоя жена вместо моего зверя под пули встала.

То, что Митяй назвал Вика зверем, мне не понравилось и сильно резануло слух. Н-да, Митяй тактом никогда не отличался. Вик возвышался за Митяем стеной и виду не подал, что ему неприятно. Со стороны могло показаться, что ему все равно. Но после того, как он тащил меня на себе и не давал отключиться с упорством, которому позавидовал бы и врач, я была уверена, что безразличие Славы — только маска. Не мог человек неравнодушный к чужой жизни, быть равнодушным к самому себе.

— Как себя чувствуешь? — вопрос Митяя застал меня врасплох за своими размышлениями.

— Лучше, намного. Твоя Оксана просто чудо.

— Почему решила, что она моя? — спросил Митяй, улыбаясь.

— Разве нет? — нерешительно спросила я, — То есть, я хотела сказать…Да, ну тебя, чего ты мне голову морочишь! А то не видно, как вы друг на друга смотрите.

Митяй рассмеялся счастливым, искренним смехом. Видеть Митяя почти, что нормальным человеком было странно, но приятно. Но за всем этим фасадом скрывалось одно — новая война, новый передел власти, в которую ввязался мой муж и теперь и я не осталась в стороне. Что делать? Уехать и бросить его одного я не смогу. А вот Кирилла просто необходимо отправить обратно.

Я развернулась к мужу лицом и, четко выделяя слова, проговорила:

— Идем, нужно поговорить, — и пошла наверх, не оглядываясь, прекрасно зная, что взгляды мужчин в этот момент направлены на меня.

Честно говоря, в комнату зашла уже на подгибающихся ногах, в боку кололо. Но я и виду не покажу, пока не узнаю, что он дальше намерен делать.

— Лена, — судя по всему, Антон решил занять оборонительную позицию, — Только не начинай.

— Скандалить? — переспросила я, — Не буду, не имеет смысла. Что вы будете делать дальше?

Кажется, этот вопрос его озадачил, наверняка, он ожидал от меня упреков, а не спокойствия.

— Седой вам просто так акции не отдаст. Это будет новая война. Ты хочешь войны? Не боишься, что он просто сдаст тебя ментам? Ты в розыске, не забыл?

— Седой? — переспросил мой муж, а я кивнула и описала главаря кавказцев.

— Азид, — кивнул он, — Что там было? Что он от тебя хотел?

— От меня ничего. От тебя и Митяя хотел, чтобы вы вернули ему акции. Я, правда, ему объяснила, что Митяй на это не пойдет. Но его это, кажется, не волновало. Если что, он бы меня и по кусочкам вам присылал, в пакетике, — при последних словах муж жутко побледнел и грузно упал в кресло напротив моей кровати.

— Я отправлю тебя обратно, тебя и Кирилла, — через некоторое время произнес он.

— Да, к черту все! — взбеленилась я, — Кира отправляй, но я останусь с тобой!

— Не делай из себя дурочку! — повысил он голос, — Ты — мое слабое звено. И если ему не повезло в первый раз, нет никакой гарантии, что не повезет во второй!

— Я останусь здесь! — упрямо повторила я, — Я не уеду, не хочу там гадать, жив ты или нет, а потом искать твою братскую могилу.

— Я буду тебе звонить, — тяжело вздохнул мой муж, но я его перебила.

— Ты разве не понял? Я. Не уеду. Засунешь меня в самолет, я прилечу обратно.

— Когда ты стала такой упертой? — закричал он на меня.

— Всю жизнь такой была, просто это ты не замечал.

— Вся в папочку… — произнес он и осекся.

— Да, именно так, — ответила я и сильно прикусила губу, уже привыкшая заглушать моральную боль физической. Не думать, не вспоминать, не слышать, — с некоторых пор это стало моей молитвой.

Антон резко развернулся и вышел, хлопнув дверью.

К вечеру ближе приехала Оксана вместе с Владом и моим сыном. Антон заходил всего один раз и то, только для того, чтобы сухо сообщить мне о том, что пока я с сыном буду жить здесь, в охраняемом доме Митяя. Митяя я вызвала сама, кипя гневом и возмущением.

— Зачем он тебе нужен? — спросила я сходу, не успел он зайти в комнату.

— Кто? — не понял меня он.

— Антон. Для чего? Неужели сам не справился бы с Азидом? Не верю я тебе, ни на секундочку не верю. Зачем тебе мой муж? Он отошел от криминала много лет назад.

— Не лезь в мои дела, — кривая улыбочка играла на его красивом лице, — Ты мне, конечно, друг, но это не дает тебе право лезть, куда не просят.

— Оставь в покое мою семью. Я больше ничего не прошу, — хмуро сказала я.

— Я не трогаю твою семью. Антон сам захотел вернуться. Ты можешь его отговорить? Нет. И поздно уже, понимаешь? Все, механизм заработал. Мы вместе повязаны на этом деле. Теперь даже если захочет уйти, не сможет.

— Дим, — впервые назвала я его по имени, — Но ведь это опять криминал.

— Да, — честно ответил он, — А разве здесь может быть что-то по-другому? Я приставил тебе постоянную охрану, раз ты не хочешь уезжать, — сказал он без перехода, — Теперь тебя всегда будет охранять Викинг.

— Он же твой телохранитель.

— У меня их целая орава. А вот за тобой он будет смотреть, как за зеницей ока, раз ты ему жизнь спасла. И учти, Ленок, не только охранять, но следить за тем, чтобы ты глупостей не делала.

Чтоб тебя черти слопали, подумала я, когда Митяй выходил из комнаты. В этот вечер меня решили посетить почти все обитатели этого дома. Сначала примчался мой сын. Пришлось принять беззаботный вид.

— Отец сказал, что ты заболела. Мам, ты как? — глядя на сына, я проклинала себя за то, что собираюсь ему врать. Но другого выхода не было. А Кир показался мне угрюмым и недовольным.

— Да, все нормально, — улыбнулась я.

Мы проболтали еще где-то около получаса, когда мой сын, не отводя взгляд, произнес:

— Мам, я, вообще-то, уже взрослый. Зачем вы все мне врете?

От его укора в голосе и жесткого впервые взгляда, я онемела.

— Кир… — пролепетала я.

— Ты думаешь, я не вижу ничего? — напрямую спросил меня он и выражением лица очень сильно напомнил Антона, — Когда еще дядя Влад к нам приехал, все понял. Отец постоянно звонил, ты куда-то пропала, к нам приходили чужие люди. Мам, я не дурак и иногда смотрю российский канал. Он бандит?

— Кто? — еле выдохнула я.

— Отец, — спокойно произнес мой сын, — И его друг, дядя Дима, кажется. Поэтому мы из страны уехали?

Я молчала, мучительно соображая, что ответить моему ребенку, так, чтобы он не отвернулся от собственного отца.

— И что это у тебя за странная болезнь такая? Про которую охрана дяди Димы говорит.

— Кир, — я собралась ему ответить, но сын неожиданно схватил меня за руки и, заглядывая в глаза, произнес, — Он, что руку на тебя поднял?

Желваки заиграли на его скулах, а в глазах блеснула злость. Господи, поздновато я поняла, что сын действительно уже не ребенок.

— Не хочешь отвечать? Хорошо, тогда я спрошу у него, — Кир поднялся, а я, что есть силы, ухватилась за его руку.

— Кир, солнышко, он не трогал меня. И никогда не тронет. Разве, хотя бы раз, ты видел что-нибудь подобное? — сын отрицательно замотал головой, — Тогда почему так плохо думаешь о своем отце?

— Я уже не знаю, что мне думать, мама! — почти закричал он, вырывая свою руку из моей, а я невольно заприметила, что у него такая же привычка, как и у Антона, засовывать руки в карманы брюк.

— Твой отец хороший человек. Просто судьба у него тяжелая и жизнь соответствующая. Не суди его, Кир, не имеешь ты на это никаких прав.

Сын понуро кивнул и вышел из комнаты, а я за голову схватилась. Кирилла нужно срочно отправлять к матери, во Францию. У него переходный возраст, да и не знаком он с российской реальностью десятилетней давности, не поймет, осудит.

Следующей была Оксанка и ей я искренне обрадовалась.

— Как самочувствие? — подходя ко мне, спросила она. — Вижу, на поправку пошла. Видела твоего мужа — суровый мужик, всю охрану Димки на уши поставил за то, что они ни делом заняты, а в карты режутся. И вообще, сегодня этот дом напоминает кладбище, так как все хмурые и серые.

— Оксана! — засмеялась я, — Ну, нельзя же так при твоей профессии.

— Я правду говорю, — мотнула она головой, так что ее кудри, рассыпались по плечам, — Что случилось-то, с мужем поссорилась?

— Ага, он хочет, чтобы я уехала, а не хочу.

— И что делать думаешь?

— Если бы я знала. Пока буду наблюдать, мне Митяй своего Викинга приставил, представляешь?

— Уже слышала. Ты знаешь, что они с Антоном куда-то уезжать собираются?

— Сейчас?

— Да, и судя по сборам, в другой город. В дом парней лишних нагнали, столько же с собой берут. Димка меня вообще заставил на работе отпуск без содержания взять на две недели. Так что, буду с тобой здесь жить. За продуктами в город нельзя, парни будут мотаться. Чуешь, чем пахнет?

— Новой авантюрой, опасной для жизни, — настроение резко испортилось.

— Вот и я так думаю и мне это не нравится, все больше и больше.

Я вздохнула, Оксанка молчала пока меняла мне повязку на боку. Я первая решила нарушить тишину.

— Как ты с Митяем оказалась, раз братков не жалуешь?

— А ты как? — в упор глядя, спросила меня она, хотя уже знала ответ, — Сердце не спрашивает, когда выбирает кого-то, нравится тебе или нет. Я сопротивлялась, до сих пор пытаюсь.

— Так вы чего, еще не… — ахнула я.

— Не спали ли мы? — без обиняков уточнила она, — Нет. Боюсь, что, если лягу к нему в постель, забыть его уже не смогу. Мы знакомы-то всего месяц.

Митяй, ждущий решения женщины меня поразил, в самое сердце. Видимо, крепко его Оксанка зацепила, раз он не торопит. Может, оно и к лучшему, любовь может изменить человека. Но вот может ли она изменить авантюриста? Изменила ли любовь моего мужа?

Было почти двенадцать ночи, когда в комнату тихо зашел Вик и уселся в кресло. Спать мне не хотелось, и я решила подать признаки жизни.

— Боишься, что меня украдут?

— Боюсь, — даже в темноте я увидела его улыбку.

— Как тебе смена охраняемого объекта?

Он неопределенно пожал плечами, а я спохватилась.

— Извини, Вик, ты, наверное, спать хочешь, а я тут привязалась со своими разговорами.

— Мне нравится с тобой разговаривать, — просто ответил он, — Ты не кичишься своим положением и внешностью, не пытаешься показать себя выше других. А после того, как под пули вместо меня встала, тебя даже наши парни зауважали. Не каждая ради такого, как я, рискнет. Так что, я не просто твой должник, я твой друг и за тебя голову могу положить.

— Вик, зачем, я же не прошу… — пробормотала я, мне почему-то стало неловко, находится рядом с ним.

— А меня просить не надо, — убедительно произнес он, и так на меня посмотрел, что я поняла, что он не шутил, говоря, что отдаст за меня жизнь. Вот, только мне такой цены не надо.

Я не знала, что говорить, поэтому молчала. Смотреть на него почему-то не могла, зато он не отводил взгляда. Пристально так за мной наблюдал и, чего уж греха таить, мне почему-то это нравилось, льстило чисто по-женски. Тоха на меня так смотрел в первые годы нашей с ним жизни. Сейчас мой муж смотрит на меня, как на нечто себе принадлежащее и это иногда выводит меня из себя. Хочется иногда встряхнуть его и показать, что рядом с ним красивая и молодая женщина, а не нечто само собой разумеющееся. Но Антон занят своими играми. Ему не до меня. И если во Франции мы привыкли к такой жизни — у меня свой магазин книг, у него своя фирма, то здесь у меня не было ничего. Невольно начинаешь присматриваться к отношениям, когда не занят делом. Хотела ли я такой жизни? Об этом ли мечтала? Это уже не так важно, потому что подсознательно я всегда знала, на что иду, живя с Тошкой.

— Вик, ты знаешь, куда они уезжают? — задала я вопрос через некоторое время.

— Нет, — отрезал он и я поняла, что беседы не получится, все верно, как и предполагал Митяй. Чем дальше в лес, тем злее волки. Митяй, подлюга, ни за что не признается, но я и без этого понимала, что Антона он не как друга и названного брата позвал. Для чего-то он ему был нужен. Зачем и для чего предстояло узнать и чем раньше, тем лучше, так как оставался еще Ян, зорко следящий за любыми его и моими передвижениями, как охотничья собака. Невольно, да удивишься, меткости лексикона братков: таких как Ян, они называют псами и те не остаются в долгу, именуя тех, кого ловят волками. Митяй им и был, только вот одел он на время овечью шкуру передо мной, перед моим мужем…. Это было так же ясно, как Божий день. Почему Антон этого не видит? Не хочет или же… сам использует Митяя в своих целях? В каких? Для чего? Что будет дальше? Чем больше думала, тем больше понимала, что лежа на постели ответов на свои вопросы я не найду, а это значит, что завтра мне некогда болеть.

— Вик, мне бы завтра в магазин съездить, в книжный, а то я тут со скуки помру, — закинула удочку я.

— У Митяя целая библиотека в кабинете.

Понятно, шанса улизнуть из дома он мне не предоставит. Ладно, Вик, хотела я с тобой по-хорошему, но придется действовать, как всегда. Вот только для того, что я задумала, мне понадобится помощь Оксаны.