Мое путешествие в Агхарту

Эта глава из недавно найденной рукописи Лобсанга Рампы повествует о его перевоплощении в теле англичанина Сирила Генри Хоскинса, а также о кошках — их жизни в далекие, доисторические времена и духовной связи с человечеством.

Помню одного старого монаха, которому было поручено учить азам нашу ребячью ватагу послушников. Как-то раз, во время одного из уроков, он затронул тему перевоплощения.

«Давным-давно, — начал он свой рассказ, — задолго до того, как появились люди, по Земле ходили великаны. Они следили за тем, как развивается жизнь, время, от времени очищая земную поверхность от неудачных рас и видов, а порой — и подчистую от всего живого (вы ведь уже знаете, что человечество — далеко не первый насельник мира сего). Потому их и назвали Садовниками Земли». Лама смолк, взглянув на ребятню — интересна ли им вообще эта тема? Все сидели не дыша.

«Но их гигантские размеры, — продолжил он, — не очень подходили для здешней жизни. При помощи магии эта раса сбавляла в росте до тех пор, пока они не сделались, неотличимы от людей. Садовников перестали узнавать, что позволило им смешаться с людьми. Но существовал еще и Верховный Садовник, которому приходилось посещать Землю лишь время от времени. Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы ждать, пока земная женщина родит подходящего мальчика, а затем еще и пока этот мальчик повзрослеет. Познания расы Садовников позволяли им справляться с проблемой иначе: они попросту «выращивали» человеческое тело, совместимое с духом того, кому предстояло в нем воплотиться».

Мальчики, как один, взбудораженно загалдели: «Учитель, разве это возможно? Как может чей-то дух войти в чужое тело?» Наставник улыбнулся: «Я как раз хотел вам об этом рассказать. Садовники выбирали определенные пары — мужчину и женщину — и тщательно наблюдали за тем, как взрослеет рожденный ими ребенок.

Когда наступало время прийти на Землю Верховному Садовнику — на пару дней или даже часов, — помощники погружали избранного ими человека в транс. Обладая особым знанием, они, находясь в астрале рядом с его телом, отсоединяли от него Серебряный Шнур души и присоединяли Шнур воплощающегося Верховного Садовника, стоявшего поблизости. Астральное же тело высвобожденной души отходило в высшие миры, в точности так, как это происходит в момент смерти.

Это и называется перевоплощением, то есть вхождением одной сущности в тело другой. Захваченное тело принято называть «хозяином» (в противоположность вселившемуся в него «гостю»). Нечто подобное широко практиковалось повсюду, особенно в Древнем Египте, где немалое количество тел содержали в состоянии «присланной» жизни. Такие тела живые, но недвижные всегда были готовы принять в себя высших существ — точно так, как обычный монах или даже настоятель монастыря седлает лошадку и отправляется на ней по своим надобностям».

«О, благой Будда! — воскликнул один из мальчиков. — Думаю, друзья и родные «хозяина» сильно удивлялись, ощущая в знакомом теле совершенно иную душу. Не хотел бы я кому-то «одалживать» свое тело: должно быть, это ужасное чувство — иметь внутри себя кого-то Другого».

Наставник засмеялся: «Должно быть, ты прав. В древности это было целой наукой. Впрочем, такое делается и в наши дни. Тело готовят в течение многих лет, а затем — во благо всего мира — предоставляют высшей сущности».

Дни напролет мальчики обсуждали услышанное, и каждый, как это водится у ребятни, наперебой утверждал, что именно его тело взято «напрокат» тем или иным небожителем. Но лично меня перевоплощение отнюдь не позабавило и не развлекло. Даже просто вспомнить об этом опыте — уже немалое испытание. То был непрерывный шок, такой сильный, что временами мне казалось: еще чуть-чуть — и я навсегда лишусь рассудка!

Кошки и их древние предки

Один монастырский лама был особенно заинтригован моей любовью к кошкам и их ответной симпатией ко мне. Он отлично знал о моем с ними телепатическом общении. Как-то под вечер, когда миновали часы обучения, он увидел меня распростертым на земле… с пятью храмовыми кошками, мирно усевшимися сверху.

При виде этого зрелища он захохотал и затем велел мне пойти с ним в его келью, что я и сделал, правда, с некоторой опаской, поскольку такое «приглашение», как правило, предвещало послушнику нагоняй за нерадивость. Но на этот раз, к немалому моему удивлению, он отступил от правила: лама велел мне сесть и слушать. Оказалось, он хотел рассказать мне кое-что о кошках, причем так, чтобы его рассказ не достиг посторонних ушей.

«Кошки, — назидательно начал он, — теперь малого размера, не могут говорить человеческим языком и общаются только телепатически. Но много, много тысячелетий тому назад — до этой кальпы, кошки населяли всю Землю. Они были почти таких же размеров, как наши малорослые лошадки, разговаривали друг с другом, делали самые разные вещи передними лапами (которые называли руками) и даже разбивали роскошные сады и искусно за ними ухаживали (что было совсем не лишним, ибо, как правило, они тогда были вегетарианцами).

Кошки жили в светлых, бескрайних лесах, в больших деревьях. Деревья тогда отличались от нынешних — большинство из них имело огромные, подобные пещерам, пустоты. Их-то кошки и сделали своим жильем. Там, под защитой живых древесных духов, было и тепло, и безопасно. Кошки и тогдашние деревья составляли удивительно гармоничное сообщество, они чувствовали себя одной семьей. Но подобная «тишь да гладь» не всегда хороша — ведь вместе с неудовлетворенностью исчезает и побуждение к духовному росту. Расы, пребывающие в эйфории блаженства, в конце концов вырождаются».

При этих словах лама улыбнулся старому храмовому вояке-коту, который (я забыл об этом сказать) последовал за мной в келью и теперь с мнимо безразличным видом сидел рядом.

«Так случилось и с нашими младшими братьями, — продолжил свой рассказ лама. — Они были слишком счастливы, слишком удовлетворены. Ничто не пробуждало в них никаких устремлений, ничто не гнало их к высотам духа. Кошки веками, мурлыча, нежились в сени раскидистых крон деревьев, предоставляя тревоги дня самим себе. Так вот, Садовники вырвали с корнем весь их род, как если бы это был никому ненужный сорняк, и после этого не трогали Землю в течение многих веков. Потом, когда она набралась сил, ее опять заселили различными расами.

Поскольку кошки все же не совершили ничего плохого (впрочем, как и хорошего), они были вновь посланы на Землю, уже в виде небольших созданий, чтобы выучить наконец положенный им урок. Кроме того, у них не отобрали память о великом прошлом. Именно поэтому они так привередливы и не всякого готовы почтить своей дружбой. Так что твоя с ними связь — редкостная вещь, отнесись к ней со всем вниманием.

Теперь их миссия — наблюдать за человечеством, сообщая Садовникам о духовном развитии или же вырождении людей. Когда придет черед следующей смены кальп существования, именно от этих созданий поступит большинство сведений. Ведь они везде ходят, все видят, слышат и запоминают. Поскольку они не умеют лгать, то в точности передадут все так, как оно происходило».

К концу беседы я был испуган на всю свою оставшуюся жизнь и гадал, что же именно поведают обо мне кошки в решающий миг смены кальп. Но тут старый кот внятно проурчал и, запрыгнув мне на плечи, потерся о меня головой. И тут я понял: все в порядке, ничего из ряда вон плохого они обо мне не скажут.

Перевоплощение

Жизнь, полная приключений и забот, сделала мое физическое тело изможденным и больным. Развоплощение неотвратимо близилось, а моя земная миссия все еще была далека от завершения. Стремясь отыскать верные медицинские средства к выздоровлению, я отправился в Нью-Йорк.

Как-то раз, когда мое тело особенно утомилось, я, чтобы дать ему возможность восстановить силы, вышел в астрал и там, к вящей своей радости, увидел своего любимого учителя и друга — ламу Мингьяра

Дондупа. «Твои страдания действительно велики, Лобсанг, — сказал он мне, — чересчур велики. Это горький плод негуманного отношения людей друг к другу. Твое тело изношено, как латаная-перелатаная ряса, так что готовься — вскоре тебя ждет перевоплощение.

Теперешнее твое тело — на стадии полного разрушения, и мы боимся, как бы враждебные нам, людям Востока, условия западной жизни не исказили твое духовное развитие. Поэтому мы стали искать для тебя другое подходящее тело.

Недавно такое тело нашлось. Этот человек по спектру своих вибраций не очень похож на тебя, впрочем, при встрече с ним ты сам все увидишь, но, по сути, ваши тела сопоставимы. Мы пришли к нему в астрале и узрели, что он задумал покончить с собой. Это молодой англичанин, неудовлетворенный судьбой и вконец разнесчастный. В последнее время он только и думает о том, как бы помереть безболезненно. Так вот, он согласился отдать свое тело, поскольку понял, что, уйдя в астральный мир, ничего не потеряет.

В общем, мы убедили его сменить законным путем свое имя на твое (во избежание ненужных проблем в дальнейшем). Осталось утрясти лишь некоторые частности, и можно будет приступать к смене тел».

К этому времени мое здоровье ухудшалось, как говорится, не по дням, а по часам. У меня возникли серьезные опасения, что долго я не протяну и, возможно, попросту не успею перевоплотиться. Наконец мне сказали, что все улажено, и в назначенный час я должен выйти в астрал для встречи с тем, в чьем теле мне предстояло обитать до скончания своих дней.

В оставшееся время я отдыхал и размышлял о проблеме перевоплощения. Как мне сообщили, тело моего визави было в полном порядке. Но ведь это чужое тело, и, значит, многие его вибрации несовместимы с моими.

Вообще-то, сначала, десятилетия тому назад, предполагался иной вариант: тело для перевоплощения должно было в точности соответствовать моему (не только частотно, но даже и по возрасту). Западному читателю, конечно, трудно это постичь, поэтому позвольте пояснить ситуацию на научном примере, куда более близком европейскому и американскому мышлению. Кому из нас неведомо явление гальванизации? Вы, конечно, знаете, как используют гальванический эффект. Предмет погружают в жидкость-электролит, подсоединяют к нему электрод и включают регулируемый ток нужных параметров. Пока ток перетекает от одного полюса к другому, атомы металла слой за слоем оседают на предмете, повторяя его форму в мельчайших подробностях.

Такова процедура лужения, золочения или серебрения — предмет можно покрыть почти любым из известных металлов, нужно просто знать, как это делать. Примерно по той же схеме «производят» и нужное для воплощения тело, скрупулезно перенося на «заготовку» молекулу за молекулой.

По счастью, те, кто знает, как это делать, — люди надежные. Иначе страшно было бы даже подумать, что могли бы натворить горе-экспериментаторы, безнаказанно и из эгоистических побуждений вселяясь в чужие тела. Замечу, кстати (как человек, изучивший множество религий), что и Далай-лама и Иисус облачались в чужие тела. В христианстве этот факт был общепризнан, пока церковные авторитеты не наложили на него запрет — из опасения, что подобные вещи лишают паству должного смирения.

Той ночью я еще раз оставил свое физическое тело и отправился в астральный мир, на зов, прозвучавший с большого удаления. Мое астральное тело с готовностью откликнулось — и я очутился в дивном месте. В зелени крон прекрасных деревьях сладкоголосо пели птицы, красующиеся разноцветным оперением. Таких птиц не встретишь на Земле. Я вышел из-под густой сени крон деревьев на открытое пространство, которое оказалось садом, полным благоухающих, ослепительно прекрасных цветов, — казалось, они мерно кивают мне в знак приветствия. Всюду царили мир, лад и гармония.

Неподалеку сверкал золотистым куполом огромнейший храм, по обе стороны от которого располагались чудные строения нежно-пастельных тонов. У входа в храм меня ждала группа людей. Все они, судя по одежде, были тибетскими ламами — кроме одного, явно европейца, одетого в нечто темное (когда я подошел ближе, то увидел, что на нем типичный плащ-дождевик).

При моем приближении ламы приветственно поклонились. Среди них стоял и Мингьяр Дондуп — верный знак того, обрадовался я, что все у нас получится. Радость встречи, крепкие объятия, несколько участливых вопросов — и вот мы все как один двинулись вглубь храма. Мы пересекли центральный неф и вошли в маленькую комнату — как будто стена храма в некий неуловимый миг раздвинулась, впустив нас, и затем беззвучно сомкнулась за нашими спинами.

Мингьяр Дондуп, верный своей привычке посвящать меня в обстоятельства дела, обернулся ко мне и сказал: «Лобсанг, вот человек, чье тело ты собираешься занять». Я взглянул на молодого человека в плаще и вздрогнул: единственное, в чем мы были с ним похожи, — это отсутствие волос на голове. И всё! Заметив мою реакцию, Мингьяр улыбнулся и наставительно молвил: «Не будь скор на выводы, Лобсанг. Давай сначала посмотрим кое-что в Хрониках Акаши».

Вся жизнь этого молодого человека пронеслась за пару секунд перед моими глазами. Потом Мингьяр сказал, обратившись к нему: «Теперь, мой друг, думаю, вам самое время рассказать нам что-нибудь о себе — мы непременно должны знать из первых уст, с кем имеем дело».

Европеец, взглянув исподлобья, угрюмо ответил: «Ничего я вам не скажу. Мое прошлое — сплошной обвинительный акт против меня».

«Молодой человек, поверьте, — продолжал убеждать его мой наставник, — у нас большой опыт в подобных делах, и мы здесь вовсе не для суда над вами. Вы собирались совершить смертный грех самоубийства, за который последовало бы тяжкое искупление в ваших последующих жизнях. Мы же предлагаем вам мирную жизнь на астральном плане, где вы сможете распутать наконец клубок своих проблем. Помогая нам, вы помогаете себе».

Молодой человек отрицательно покачал головой: «Я оставляю свое тело, вы пихаете в него кого-то «своего» — вот и весь договор между нами. Ни о каких душещипательных исповедях речь не шла».

Внезапно что-то вспыхнуло, громыхнуло, и молодой человек бесследно исчез. Мингьяр воскликнул: «О Будда! С такой агрессией в мыслях он не может пребывать здесь с нами, в этом астральном храме. Теперь мы должны спуститься к нему, туда, где он сейчас спит в своей комнате».

И мы понеслись вниз, к одному из домов в обычном британском городе. Там в спальне я увидел физический облик того, чье тело должен был взять. Он выглядел таким несчастным! Мы старались привлечь его внимание, но парень беспробудно спал.

Лама шептал: «Ты здесь?» Я шепотом добавлял: «Ты вернулся?» Так, попеременно, мы обращались к нему — второй, третий, четвертый раз — пока, наконец, его астральное тело с крайней неохотой не показалось из физического.

Оно медленно просочилось наружу, собралось в единое целое и, став точным подобием спящего тела, зависло над кроватью. Затем сменило положение — головой к ногам, — наклонилось и встало. Парень действительно выглядел агрессивнее некуда. Как нетрудно было заметить, он абсолютно не помнил, кто мы такие, и не понимал, что нам здесь нужно. Это до крайности меня поразило, но Мингьяр шепнул мне, что наш знакомец с таким грохотом «свалился» в свое физическое тело, что забыл все, что с ним происходило пару минут назад.

Прошло какое-то время, и он нас все-таки вспомнил. «Вы еще не передумали оставить это тело?» — спросил я. «Конечно нет, — злобно ответил он. — Ненавижу эту жизнь!» Я содрогнулся от такого ответа. Можно было себе только представить, на какой спектр вибраций настроена его физическая оболочка. И мне предстояло в ней жить! Похоже, парень догадался о моих чувствах, ибо, усмехнувшись, спросил: «А ты? Все еще не прочь поселиться в моей шкуре? Ладно, не важно, что ты там хочешь и откуда свалился на мою голову. Давайте ближе к сути».

«Есть одна немаловажная деталь, — подумав, заметил я. — Вы должны отрастить бороду, поскольку я свою сбрить не могу (она закрывает шрамы от ран, нанесенных японцами). Согласны?» «Так точно, ваше высокоблагородие», — ерничая, взял он под козырек.

«Прекрасно, — не обращая внимания на его ужимки, ответил я, — на это вам отводится месяц. Затем я приду за телом, а вы получите разрешение уйти в астрал, где, надеюсь, обретете, наконец, покой и возрадуетесь жизни».

«И все же нам очень поможет, — вмешался мой наставник, — если вы хоть что-то расскажете о себе. Мы, конечно, видели Хроники Акаши, но намного полезней услышать все из первых уст».

Он вновь взглянул на нас с неприкрытой враждебностью: «Нет, и точка. Ни единого слова от меня не услышите».

Нам ничего не оставалось, как развернуться и уйти, дабы еще раз тщательно просмотреть в Хрониках все, что касалось этого парня. Главный недостаток Хроник в том, что они показывают лишь поступки человека, а не его побудительные мотивы.

С тех пор прошло много лет. Мой знакомец, живя в астральном мире, утратил львиную долю былой агрессивности и даже отчасти признал

трудности, с которыми мы в те дни столкнулись. Так что впоследствии он сообщил мне о себе кое-какие любопытные сведения. Думаю, читателю интересно будет узнать об одном ключевом эпизоде, напрямую касающемся нашего повествования. Итак…

«Вам везет: вы, должно быть, ни на йоту не имели тех проблем, которые вечно преследовали меня в жизни. Я рос бедным и одиноким, мне некуда было бежать от своих невзгод, кроме как в небытие смерти. Работа была кошмарной, причем повышение по службе не светило мне вовсе, поскольку мой босс терпеть меня не мог (как, впрочем, и я его). Так с чего мне было торчать в этом проклятом мире? Кругом множество деревьев с крепкими ветками. Вот мне и хотелось привязать к одному из сучьев веревку и затянуть ее петлей на своей шее.

Но как-то меня спросили (кто и как — я, честное слово, до сих пор толком не могу вспомнить): действительно ли я хочу освободиться от невзгод и навсегда покинуть эту юдоль скорби? Если да, мне предлагали принести пользу всему человечеству, уступив свое тело некоему духу. Это показалось мне полной нелепицей, но я подумал: «Чем черт не шутит!» — и стал слушать дальше. В знак своего согласия, сказали они, я должен поменять собственное имя на другое (какое-то странное — азиатское, что ли?). Ладно, подумал я, терять все равно нечего, и на вполне законных основаниях сменил фамилию и имя в какой-то юридической конторе.

Затем как-то ночью ко мне пришли незнакомые люди, вытащили из спящего тела и показали места, которые я без малейших сомнений назвал бы раем. Мне сказали, что это астральный мир, и еще раз спросили, желаю ли я оставить им свою физическую оболочку. Я заверил их: да, желаю, и даже больше, чем раньше. Тогда мне велели быть на следующий день дома. Один из них, одетый в какую-то желтую хламиду, подвел меня к окну: «В назначенное время подойдешь вон к тому дереву, возьмешься за ветку, подтянешься на ней и затем отпустишь руки». Он сообщил мне точное время, когда это надлежит проделать, и добавил, что очень важно следовать инструкции буквально, иначе и мне, и тому, кто станет вселяться в мое тело, будет очень больно. Кроме того (что было для меня невыносимее всего) — я так и останусь в этом мире.

На следующее утро моя жена подумала, что я окончательно спятил (первые сомнения в моем душевном здоровье у нее возникли, когда она увидела в моем новом паспорте, что я, оказывается, Рампа, да еще и Лобсанг!). Я не пошел, как обычно, ухаживать за садом, а направился в положенное время к нужному дереву. Я взялся за ветку, подтянулся… и тут меня будто молнией шарахнуло! Не нужно было даже руки отпускать — я и так со всей дури грохнулся оземь и затем — Боже праведный! — увидал торчащий из меня шнур. Он был вроде как серебряный. Я попытался, было, его пощупать, но руки как будто что-то удерживало.

И вот я неподвижно, в диком испуге, лежу на земле, а два каких-то человека, невесть откуда взявшиеся, делают что-то с моим шнуром. Там был еще кто-то третий, но он стоял поодаль. И из него тоже вился шнур. Кошмар заключался в том, что все трое были прозрачными. Я видел сквозь них. Может, это и есть безумие?

Тут раздался странный звук, вроде тихого хлопка, и я обнаружил — удивительное чувство! — что свободно парю в воздухе…»

Новое тело

Позвольте мне продолжить рассказ с этого момента, ибо здесь начинается уже моя история.

Тело англичанина лежало распростертым на земле, слегка подергиваясь. Честно говоря, дергался и я — по той причине, что все происходящее мне совершенно не нравилось. Но ламы Тибета смиренно следуют велениям свыше, какими бы они ни были, приятными или неприятными, и потому я стоял рядом, в то время как двое лам пытались управиться с Серебряным Шнуром этого парня. Они старались присоединить мой Шнур прежде, чем Шнур англичанина будет полностью отсоединен. По счастью, бедный парень был так изумлен, что даже не пытался им помешать.

Наконец им удалось — в течение пяти секунд, показавшихся мне часами, — проделать все необходимое, и астральное «Я» англичанина быстро воспарило в незримую высь. Ваш же покорный слуга остался прикованным к чужому телу, от которого его сотрясал спазм отвращения. Но миссия есть миссия — и я стал погружаться в отданную мне физическую оболочку. Первый контакт с ней был поистине ужасен — влажно, холодно, липко, мерзко! Я в рефлекторном испуге «вынырнул» обратно. Ламы взялись меня успокаивать. Тогда я собрался с духом и снова вошел. И вновь задрожал от ужаса и отвращения. Никому не желал бы подобного!

Тело было чересчур тесным. Я оказался стиснутым, словно в тисках. И, о милосердный Будда, что за запах! Конечно, мое старое тело разрушалось и умирало, но по крайней мере оно было моим. Теперь же я находился внутри чужой плоти, ни на йоту меня не привлекавшей.

Каким-то образом — не могу объяснить как — я силился нащупать двигательный нерв мозга. Тело не работало, и я лежал как паралитик, беспомощный, подобно новичку-пилоту, оказавшемуся в кабине неизвестного ему самолета. В конце концов, не без помощи лам, я обрел маломальский контроль над своим новым телом, пошатываясь, встал на ноги и сделал несколько шагов. И тут же вскрикнул от ужаса, обнаружив, что пячусь, вместо того чтобы идти вперед. Я зашатался и грохнулся оземь. Ужасное ощущение! Меня тошнило от этого тела, кроме того, я буквально трясся от страха, что не смогу им управлять.

Лежа лицом вниз и утратив способность даже шевелиться, я краем глаза видел двоих моих помощников, заинтересованно наблюдающих за моими тщетными усилиями. Я, честно говоря, не на шутку разозлился: «Попробовали бы сами заставить это мерзкое тело делать то, что ему велят!»

Один из лам задумчиво посоветовал: «Лобсанг, покрути-ка пальцами в какую-то одну сторону». Я послушался — и обнаружил удивительную вещь: пальцы вращались в сторону, противоположную заданной. Вот оно, отличие восточных тел от западных! Никогда бы не подумал, что такое возможно, хотя и слышал когда-то, будто винты кораблей в западных водах должны крутиться в одном направлении, а в восточных — в противоположном. Ну что ж, теперь хоть что-то прояснилось. Я тщательно снаружи осмотрел тело и опять втиснул себя в его склизко-холодную оболочку.

Огромным усилием воли я поднял себя, тут же свалился, опять поднял и в полном изнеможении прислонился к стволу раскидистого дерева.

Вдруг со стороны дома раздался шум — это распахнулась дверь. На ступеньки крыльца выбежала «моя жена» (должно быть, она видела мои «телодвижения» в окно). Она тревожно спросила: «Что ты там делаешь? Зайди и ляг».

Я испугался было ее возможной непредсказуемой реакции на двух стоящих возле меня лам, но, как оказалось, напрасно — она их, в буквальном смысле, в упор не видела. Это стало одним из сюрпризов в моей новой жизни. Впоследствии я всегда видел тех, кто приходил ко мне из астрала, и беседовал с ними. Но если в этот момент появлялся посторонний человек, ему казалось, что я разговариваю сам с собой! Так что со временем мне пришлось стать осторожнее (дабы не заработать репутацию умалишенного).

Женщина подошла и испуганно глянула мне в лицо. Я подумал, что сейчас она впадет в истерику, но ей удалось овладеть собой. Она положила мне руку на плечо и посмотрела в глаза. Я понял без лишних слов: ей в ту же секунду стало абсолютно ясно — ее муж исчез, его сменил какой-то чужак.

Молча и медленно, очень медленно — шаг за шагом, вздох за вздохом — проделал я путь в дом, поднялся по ступенькам и рухнул на кровать.

Целых три дня я, ссылаясь на недомогание, не покидал «своей» комнаты, и все это время усердно пытался заставить новую физическую оболочку делать то, чего я от нее хотел. Мне многое известно о пытках в Китае, Тибете, Японии, но уверяю вас: муки вселения в чужое тело — это нечто особенное!

Много лет тому назад (так много, что кажется, это было в прошлой жизни) меня учили: «Лобсанг, Верховное Существо из одной солнечной системы, которая очень далека от нас, и другие существа нечеловеческой природы посещают время от времени Землю с особой миссией. Явись они в собственном облике, им не избежать ненужного внимания к себе. Поэтому у них всегда под рукой тела, готовые их принять. Они входят в эти тела, обживают их и затем искусно управляют ими, выглядя при этом типичными землянами. В недалеком будущем ты тоже получишь подобный опыт. Он надолго тебе запомнится».

«Надолго», как я впоследствии понял, — довольно мягко сказано. Я запомнил его навсегда!