Мое солнышко (СИ)

Глава 1

Антон — 18 лет.

Сев в самом центре аудитории, как любила Тонечка, я поставил рядом с собой сумку, чтобы никто не занял её место, достал телефон, быстро написал список продуктов, которые нужно сегодня обязательно купить и отправил его эсемеской своим младшим братьям Мирону и Матвею, сразу двоим, так надежней будет, один забудет, второй вспомнит.

— Антон, куда сестренка исчезла? — Спросил одногрупник Сашка, присаживаясь впереди меня.

— Она добывает ответы на билеты по экономике, — прошептал я, — только никому….

— Я с вами и я могила, — шепотом ответил он и начал оглядываться по сторонам, не слышит ли нас кто-нибудь.

Что толку оглядываться, Сашка прекрасный парень, но язык за зубами держать не умеет, обязательно расскажет своей девушке, ну а та разнесет по всей группе, я не против, а попросил молчать специально, чтобы слухи быстрей разошлись. Тонечка обязательно даст ответы всем желающим, она девушка не жадная, всегда делится тем, что достала, а добывать сестренка умеет мастерски, уж не знаю, в кого уродилась? Билеты, ответы на билеты, темы курсовых, лабораторных работ, решения задач, задания на контрольные работы, дополнительные вопросы, ответы на дополнительные вопросы и ещё много чего, что может пригодиться студентам. Тонечка имеет большое количество друзей, именно друзей и огромное количество знакомых и не только в этом ВУЗе, она даже с преподавателями и методистами знакомство водит, так что если что-то добыть по учебной части, то во всем ВУЗе равной ей нет.

Мы с Тоней — близнецы, родители не заморачивались на счет имен, я — Антон, сестренка — Антонина, но иначе чем Тонечка её с самого детства не называют и даже в ВУЗе преподаватели зовут только Тоней. Сестренка гиперактивный ребенок, она и родилась первой, на два часа раньше меня и быстрее меня начала ходить, темперамент убойный, только за ней одной вся семья бегала, она вообще на месте не стоит, и сидеть долго не может, как будто шило в одном месте. Чего только не предпринимали, чтобы сбить её гиперактивность: и в спортивные секции записывали в две сразу, и папа предлагал ей бегать по утрам, а потом ещё и по вечерам, думаете, помогло? Да нисколько, она все выполняла, но энергии у неё будто ещё прибавлялось, вечный двигатель, а не сестренка. А ещё она солнечная, всегда с улыбкой, сострадательная готовая помочь и, главное, выслушать, как солнышко, всех согревает своим теплом. Только я знаю, как тяжело нам досталось то, что мы сейчас имеем.

Нам с Тоней было по 4 года, когда родились братья Матвей и Мирон они двойняшки, это потом мы узнали, что папа долго уговаривал родительницу родить, она не хотела больше детей, ей нас с сестренкой хватало и кто бы мог подумать, что ещё раз родится двое! Но когда это стало известно, было поздно что-то предпринимать, наверное она упрекала отца, а может даже и обижалась, мы этого не помним, а сейчас и вспоминать не хотим. Отец рассказывает неохотно, мне и Тоне неинтересно, и братишки родились нелюбопытными.

Когда нам исполнилось 8 лет, а братишкам 4 года, наша родительница покинула нас. Нет, она жива и здорова, я, правда, после этого её не видел, но думаю, что это так. Она просто переехала к другому мужчине, своему боссу и даже за вещами прислала адвоката. Но это было позже, сначала состоялся бракоразводный процесс, где адвокат родительницы вручил отцу все права на нас и её отказ от имущественных претензий. Какая щедрость с её стороны, и потребовал вернуть ей только ценные вещи и украшения. Мы с Тоней тогда собрали коробки около магазина, запихали в них все её вещи, даже старые тапочки и верхнюю одежду, хранящуюся в кладовке со времен её молодости и заклеив их скотчем, выставили на лестничную площадку, кто за ними приходил, мы не видели, утром коробок уже не было.

Но самое страшное мы пережили в первые дни. Когда отец узнал о бегстве жены, он чуть не скатился в депрессию, и опять спасла Тоня. Она, как увидела в его руке бутылку водки, заголосила на всю квартиру, я поддержал сестру, мне же никто в 8 лет не говорил, что мужчины не плачут и не устраивают истерик, ну а младшие братья поддержали дружным громким плачем. Отец тогда растерялся, потом попытался абстрагироваться, но не тут-то было, сестренка только увеличила звук, а мы за ней. Через полчаса, папа убрал бутылку в шкаф и пошел в душ, а пока он купался, мы с Тоней перепрятали её в надежное место.

Рано утром, пока малыши спали, у нас с отцом состоялся серьезный разговор. Помню, он сказал, что хочет, чтобы мы жили лучше, чем она, (имя родительницы он с того дня больше не называл), чтобы мы перестали о ней вспоминать, требовалось от нас с этого дня, быть собранными и помогать друг другу. Папа согласился на должность, от которой отказывался, и которая приносила больше денег, но требовала от него почти круглосуточной занятости. Ещё взял несколько подработок. Отец — прекрасный архитектор и неплохой программист, и, так как является единственным кормильцем, то будет зарабатывать деньги, мы же должны были взять на себя все обязанности по дому и заботу о младших братьях. На том и порешили. Мы с Тоней, позавтракав криво нарезанными бутербродами, пошли собирать братишек в детский сад, отец отправился на работу.

Стирку, благо у нас к тому времени была современная стиральная машина, и глажку белья освоили быстро. Помню, Тоня попросила грузчиков из супермаркета найти ей неглубокий, крепкий ящик. Те посмотрели на неё огромными глазами, но ящик нашли. Она переворачивала его вверх дном, вставала на него и гладила, я складывал в стопочки мелкое белье и развешивал на плечики рубашки, а в шкафы мы вешали вместе, кто-то стоял на ящике, кто-то подавал одежду, сначала получалось не очень, потом, когда приноровились, глажка проходила быстро и качественно. Закупать продукты в магазине, тоже научились быстро, даже деньги получалось экономить, Тоня со своим темпераментом, оббегала по нескольку ближайших магазинов, заносила в блокнот цены и мы знали где, какой продукт дешевле. Платить за коммунальные услуги тоже оказалось просто, и опять Тоня все организовала, она попросил бабульку с первого этажа нашего подъезда показать ей, как это делается и куда нужно идти. Та пожалела нас, сиротинушек, подробно рассказала и показала, а мы записали в блокнот и потом уже сами ходили по конторам. Хуже всего нам давалась готовка, её мы осваивали год с переменным успехом. Были блюда, которые получались с первого или второго раза, а были те, что мы осваивали долго. Но потом у нас получалось все: и первые блюда, и пироги, и даже торты, сейчас наши подросшие братья, которых мы начали подключать к домашним делам, как только они пошли в школу умеют готовить не хуже дипломированных поваров, мы же с сестренкой можем сотворить даже самые сложные блюда. Что касается уборки квартиры, то сестренка со своей гиперактивностью, справляется с этим на раз. А ещё мы научились выбирать себе и братишкам одежду и обувь, подшивать, штопать и даже вязать мелкие вещи, шарфы и носки, ну по вязанию это в основном я, Тонечка не может долго сидеть на одном месте, но она может много чего другого. Ну, например, как договориться о секции для братьев, когда ты сам ещё школьник? Тоня за тренером по боксу ходила два дня и все-таки ей удалось записать туда братишек, а как уговорить директора школы не вызывать отца за разбитое стекло и как потом уговорить школьного плотника вставить это стекло? Тут может справиться только она. Отца мы до сих пор видим мало — он работает, а в редкие выходные мы его не трогаем ему нужно отдыхать, поэтому нашим досугом тоже занимается сестра. Сейчас стало легче, мы уже совершеннолетние. Представьте себе глаза продавщиц, когда в детский отдел заходят четверо детей и начинают выбирать для мелких белье, футболки или обувь. Это потом в ближайших магазинах к нам все привыкли, даже подсказывали, когда будут распродажи и иногда оставляли хороший товар до папиной зарплаты, а в первое время было тяжело и приходилось каждый раз объяснять, что мы знаем, что нам нужно и деньги у нас есть, а взрослые не могут прийти, очень заняты. И ремонт мы в квартире сделали частично сами. Сестренка своей гиперактивностью, уморила и нас и рабочих. Они, когда отцу работу сдавали, жаловались, что никогда так быстро не работали, зато теперь в квартире ничто не напоминает о родительнице, мы с Тоней все сделали по-своему, мальчишки свою комнату тоже отремонтировали по своему вкусу и даже папину комнату переделали по своему усмотрению, он не жалуется, ему все нравится. Сейчас братьям по 14 лет, у них иногда бывают подростковые причуды, сестренка справляется быстро, воспитывает и направляет, от меня же требуется только поддерживать её и хмурить брови, для острастки, чтобы мелкие не зарывались. После ремонта на семейном совете, решили, что раз она единственная женщина в нашей семье, то у неё должна быть отдельная комната. Парни занимают одну комнату на двоих, у папы тоже отдельная комната, ему нужно отдыхать, мне же достался зал с большим телевизором, хорошо, что квартира четырехкомнатная, а то не хватило бы, а так вроде все довольны. Мы с Тоней учимся в хорошем ВУЗе, на бюджетном отделении, братья стараются учиться хорошо, занимаются боксом, папа работает, но сейчас стал чаще отдыхать и это радует, ещё мы с сестрой подрабатываем в супермаркете на расфасовке продуктов, деньги небольшие, но и это прекрасно.

Сейчас, оглядываясь назад, я признаю, что большую часть нагрузки взяла на себя Тонечка, я, конечно, помогал, никогда не отказывался, мальчишки подрастали и поддерживали нас. Помогают без скулежа, надо, значит надо, мы все очень стараемся. А сестренка ещё и умудряется бегать на свидания, и меня с хорошими девчонками знакомить, личную жизнь никто не отменял, мы молодые, симпатичные и свободные, все смогли и успели, ни разу не пожаловались и ни разу не вспомнили о родительнице. Без неё справились и дальше будем справляться, и я уверен, что мы живем лучше, чем она, пусть не в материальном плане, мы дружные, мы семья, мы всегда поддержим друг друга и никогда не предадим.

В аудиторию вошел преподаватель экономики, вредный старикан, обещал устроить нам на экзаменах Армагеддон. Но ничего, Тонечка достанет ответы на билеты, и мы сдадим хорошо экономику. У нас дружная группа. Есть пара парней, Кирилл и Вовка, старше нас на два года. Вовка после армии восстановился. Поговаривают, за хорошие деньги, а Кирилл брал Академический отпуск. Говорят, он в аварию попал, долго восстанавливался за границей, хотя по нему не скажешь: спортом занимается, частый гость в ночных клубах. Сам не проверял, я такие заведения почти не посещаю, редко, когда сестренке нужно душу на танцполе отвести, хожу за компанию. Я столько танцевать, не могу, у меня нет гиперактивности, но парни из группы часто его там встречают. Эти двое всю нашу группу игнорируют. Они нас сопляками считают, что-то я не о том думаю, где Тонечка, сейчас вредный старичок по экономике начнет спрашивать у старосты, кто отсутствует, а сестренка опаздывает.

— Тоню вызвали в деканат, — глядя в глаза преподавателю, обманывает наша староста Аленка, хорошая девушка, я ещё на первом курсе хотел за ней поухаживать, но сестренка тормознула, сказал, что у Алены парень есть, у них все серьезно и нельзя влезать между влюбленными.

Старичок, кивает головой, Тоню можно встретить в самых неожиданных местах и потому обману старосты верит. Тут открывается дверь, и влетает моя гиперактивная сестренка с толстой стопкой лисов, глаза сверкают, на щеках румянец. Умничка, нашла ответы и наверно ещё что-то нужное для учебы, ох спасибо ей огромное, пропали бы без неё. Не только я, вся группа на Тонечку молится, она обязательно найдет выход из положения. Старичок кивает, мол, проходи и та быстро бежит ко мне. Еле успел убрать сумку, быстро добежала, ракета. Положить на стол листы у неё получилось громко, преподаватель даже брови сдвинул. Но Тоня на него не смотрит, она уже зарылась в свою сумку или, как я её называю, «баул». Уж очень она огромная и вместительная, слона спрятать можно, пытается найти тетрадь по экономике, при этом спокойно она сидеть не может, тело постоянно двигается, как на шарнирах. Ох, и намучается с ней муж, такой темперамент так просто не успокоить, ни сидеть тихо, ни стоять, ни даже спать не может, во сне одеяло так в жгут скрутит, что нарочно не сделаешь, вечный двигатель, а не девушка.

— Нашла, — прошептал я.

— Нашла, и не только это. Ещё решение задач по экономике и две лабораторные работы по физике с решениями и выводами. Дома разберу и скопирую у папы на работе.

— И мне тоже, — это уже Сашка влез, подслушивал, бессовестный.

— И тебе, куда же без тебя, — ответила сестренка, — ты сам потом отдашь парням, а я девчонкам.

— Заметано, ты просто спасительница, — улыбнулся Сашка, — сдадим экономику с парней кафе и много мороженного.

— А вот это нет, — вмешался я, — у неё горло заболит, мороженное мне, а я потом выделю ей, сколько нужно и ни грамма больше.

— А остальное сам съешь? — Возмутилась Тонечка.

— Сам, пусть у меня горло болит, для тебя стараюсь.

— Хорошо тебе, так можно стараться, мороженное на халяву.

— Все для тебя сестренка, смирись и давай слушать, а то старичок на нас уже хмуро смотрит.

Тоня пожала плечами и, открыв тетрадь, начала записывать. Она не обиделась, моя забота никогда её не обижает, а горло у неё от мороженного действительно болит, но ей же не остановится, любит она его, особенно ванильное с шоколадной крошкой, я не проверял, сколько сестренка может съесть, думаю, много. А потом будет болеть, хрипеть и шептать себе под нос, у неё хронический ларингит, чуть переешь холодного, сразу голос пропадает.