Мои покойные жены

Глава 11

– Она мертва, – повторил Брюс. – Боюсь, ее задушили.

На мгновение Деннис замер, он не мог бы шевельнуться даже ради спасения собственной жизни. Потом заговорила Берил, которую осенила догадка, как случается с женщинами, когда речь идет о тех, кого они любят:

– Это Милдред Лайонс, не так ли?

– Да, – ответил Брюс. – Она… – Внезапно его лицо резко изменилось – глаза расширились, а рот открылся, демонстрируя крепкие зубы. Большим пальцем он раздавил сигарету в пепельнице на письменном столе. – Что ты знаешь о Милдред Лайонс?

Берил метнулась к двери в спальню.

– Не входи туда! – крикнул побледневший Брюс. – Она…

Берил распахнула дверь. В спальне с ее четырьмя окнами – два на север и два на запад – было достаточно света, чтобы разглядеть очертания тела в кресле у кровати.

Девушка не стала входить в комнату. Они услышали шум автомобиля, приближающегося по дороге к отелю. Лучи фар на мгновение осветили лицо и растрепанные рыжие волосы неподвижного тела в кресле, и Берил попятилась. Деннису показалось, что ее сейчас стошнит.

– Ты дурак, Брюс! – крикнула она.

– Знаю. Но…

– Эта женщина не могла отправить тебя на виселицу! – продолжала Берил. – Ее показания не стоили бы выеденного яйца. Мы слышали, как Г. М. сказал это. Но теперь ты убил ее, и тебя наверняка вздернут!

Брюс поднес руку к глазам, словно защищаясь от удара.

– О чем ты говоришь, черт возьми? – хрипло осведомился он.

– Они расставили для тебя ловушку, Брюс, и ты в нее угодил! Теперь тебя повесят!

Брюс уставился на нее:

– Ты рехнулась, Берил? Я Брюс Рэнсом! Мы вместе все это спланировали! Это была твоя идея – неужели ты забыла?

– Сейчас ты Брюс Рэнсом, но кем ты был раньше? Я впервые встретила тебя, когда ты перешел из бристольского репертуарного театра в 35-м. Ты когда-нибудь был на Ямайке?

– Ты имеешь в виду – на Лонг-Айленде?[26] Я гостил там, когда играл в «Капитане Перережь Горло» в Нью-Йорке…

– Я имею в виду остров Ямайка. Откуда прибыл Роджер Бьюли.

– Господи, Берил! – воскликнул Брюс. – Неужели ты думаешь, что я – Бьюли?

«Этот человек говорит правду», – подумал Деннис Фостер.

Он испытывал шок одновременно с колоссальным облегчением. Какое-то время Деннис пытался все расставить по своим местам, но чашки весов клонились то в одну, то в другую сторону. Теперь они стали неподвижными.

Брюс был бледен не менее, чем Берил. В его словах звучали абсолютно искренние удивление и ужас, как будто эта мысль только что пришла ему в голову. Деннису казалось, что даже самый великий актер не в состоянии изобразить подобное. На лице Берил мелькнула тень сомнения.

– Твои инициалы! – настаивала она. – Р. Б. наоборот! Факты, о которых ты знал, отсутствовали в пьесе!

– Наоборот? – переспросил Брюс и внезапно начал смеяться.

Хохот, гремевший в мрачной комнате, словно причинял ему боль. В глазах блеснули слезы, на висках обозначились вены, а рот стал квадратным, как у греческой маски. Берил в ужасе смотрела на него.

– Брюс! Прекрати немедленно! Что с тобой?

Согнувшись вдвое и едва ли не рыдая, Брюс нащупал ящик письменного стола и выдвинул его. На расстоянии Деннису показалось, что внутри нет ничего, кроме нескольких листов с отпечатанным текстом, в правом углу верхнего из которых стояла цифра 7, и скомканной оберточной бумаги с надписью зелеными буквами: «Ваш старый чайный магазин. Олдбридж».

– Ты думала, что я… – задыхался Брюс.

– Милдред Лайонс мертва, не так ли?

– Да, но я не убивал ее!

– Спокойно! – вмешался Деннис. Его холодный голос заставил обоих умолкнуть. – Слушай, Брюс. Милдред Лайонс приходила повидать тебя в «Гранаду» тем вечером, когда мы все были там?

– Да!

– Ну?

Брюс вытер глаза и попытался шире распахнуть воротник спортивной рубашки под халатом, хотя он и так был расстегнут.

– Мисс Лайонс, – продолжал он, – должна была приехать сюда во второй половине дня. У меня где-то ее письмо. – Брюс небрежным жестом смахнул бумаги с письменного стола. – Она написала, что прибудет поездом в Сикрест-Холт в четверть пятого и пойдет пешком через поле для гольфа.

– Но мы ехали этим поездом!

– И не видели ее?

– Нет.

– Как бы то ни было, она не появилась. Я ждал до без четверти пять, потом позвонил вниз и сказал, что иду поплавать и что, если меня будут спрашивать, пусть подождут.

– Ты ходил плавать? – воскликнула Берил. – В такую погоду?

– Почему бы и нет? Сейчас не так уж холодно. – Брюс судорожно глотнул. – Из спальни вниз ведет наружная лестница – ее установили военные, чтобы быстро входить и выходить. Я воспользовался ею, чтобы сразу попасть на пляж, и плавал, пока не начало темнеть. Потом я вернулся тем же путем и переоделся. Я открыл гардероб, чтобы достать это, – он указал на халат, – и чертова баба выпала оттуда.

– Выпала из гардероба?

– Да.

Брюс снова затеребил воротник. Пурпурный синяк четко выделялся на бледной коже. Казалось, он испытывает запоздалый шок.

– Господи! – Брюс прижал к глазам мускулистые руки. – Должно быть, она тоже приходила на пляж.

– Почему?

– Все ее лицо было в песке. Кто-то схватил ее, окунул лицом в песок и держал, пока она не задохнулась. Песок был даже на зубах, в носу и глазах. Я вытер ей лицо, но в широко открытых глазах оставался песок. На это было невозможно смотреть…

По дороге ехала еще одна машина – в тишине казалось, будто звук мотора сотрясает весь отель, и Деннис воображал, как тело Милдред Лайонс вибрирует в темноте.

– Должно быть, бедняга отчаянно сопротивлялась. Тело было еще теплым… – Брюс вынул из кармана халата платок с прилипшими к нему крупицами песка, но быстро спрятал его при виде лица Берил. – Потом пришли вы. Что вас задержало?

– Мы остановились поговорить с сэром Генри Мерривейлом и старшим инспектором Мастерсом. Брюс, они считают, что ты Роджер Бьюли!

– Это ложь! – Брюс побледнел еще сильнее.

– Нет. Г. М. сказал…

– Я знаю, что Г. М. здесь! Я говорил с ним!

– Говорил?

– Да! И он вовсе так не считает. Но если вы, мои друзья, думаете… – Голос Брюса стал жалобным. – Это совсем не похоже на убийство на сцене! Здесь есть люди, которые охотно увидели бы меня болтающимся на фонарном столбе. Если один из них застанет меня тут с мертвым телом…

В дверь в коридор негромко постучали. Почти сразу же ее открыла Дафни Херберт. Позади нее, держа руки в карманах, стоял мистер Джонатан Херберт.

Дверь в спальню все еще была распахнута настежь. Берил инстинктивно сделала жест, собираясь закрыть ее, но опустила руки. Правда, в спальне теперь было слишком темно, чтобы разглядеть даже очертания тела в кресле. Но его близость действовала угнетающе – словно мертвая женщина, слепая и немая, с песком в глазах и во рту, продолжала кричать.

Сердце Денниса Фостера пропустило один удар и заколотилось с удвоенной силой.

– Не возражаете, если я войду, Эджертон? – спросил мистер Херберт.

– Папа! – вскрикнула девушка. – Ты же обещал…

– Все в порядке. – Мистер Херберт улыбнулся дочери.

Впервые Деннис оказался с ним лицом к лицу – в поезде Херберт сидел спиной к коридору.

Это был суровый мужчина среднего роста, с моложавым лицом, несмотря на седеющие волосы. На обветренном лице с клинообразным подбородком из-под черных бровей смотрели серые глаза, похожие на глаза Дафни. На нем были серый твидовый костюм и мягкая шляпа, которую он снял, войдя в комнату.

Брюс шагнул вперед.

– Если вы хотите раскрытия карт, сэр, – сказал он, – то получите его немедленно.

– Я предпочел бы не называть это раскрытием карт, – отозвался мистер Херберт. – Понимаете…

Дафни подошла к Брюсу и взяла его за руку. На лице мистера Херберта мелькнуло отчаяние, но он воздержался от комментариев.

– Вчера, – продолжал он, – мы с женой увезли Дафни в Лондон. Мы надеялись… ну, отвлечь ее. Но сегодня она потребовала вернуться и, как только мы прибыли в Олдбридж, соскочила с поезда и умчалась – понятно куда. Я последовал за ней в автомобиле, думая, что… – Он сделал паузу, подняв брови. – Эти леди и джентльмен…

– Позвольте представить мисс Уэст и мистера Фостера, – сказал Брюс. – Мистер Фостер – мой солиситор. Деннис, объясни мистеру Херберту, кто я в действительности.

– Ну…

– Говори! – настаивал Брюс.

Деннис облизнул губы.

– Факт в том, мистер Херберт, что человек, известный вам как Брюс Эджертон, на самом деле актер Брюс Рэнсом.

Последовала пауза.

– Даже если вы не видели его на сцене, – продолжал Деннис, чувствуя, как краснеет его лицо, – то, несомненно, слышали о нем. Примерно месяц назад возник… э-э… спор о том, как прореагируют люди, если кто-нибудь притворится знаменитым убийцей, а потом выяснится, что это не так.

В трех фразах Деннис обрисовал ситуацию. Время шло невыносимо медленно. Деннис слышал, как тикают чьи-то часы.

– Понятно, – заметил мистер Херберт бесстрастным тоном.

Но его ноздри вздрагивали.

– План явно неудачен, – снова заговорил Деннис, – и, вероятно, не отличается хорошим вкусом. – Он бросил взгляд на Дафни. – Но думаю, вы согласитесь, что никакого вреда причинено не было.

– Понятно, – тем же тоном повторил мистер Херберт. – Значит, все это, включая комедию ухаживания за Дафни, было заранее подготовлено?

– У меня имелась другая причина, – вмешался Брюс, – о которой не знают даже Берил и Деннис! Когда вы услышите о ней, сэр, думаю, вы и Дафни простите меня. Я не обсуждал это…

Мистер Херберт медленно шагнул вперед и без всякого предупреждения, не меняя выражения лица, изо всех сил ударил Брюса кулаком в лицо.

Застигнутый врасплох Брюс лишь отчасти парировал удар левой рукой. Костяшки пальцев мистера Херберта оставили две алых полосы на его бледном лице.

– Я не хочу повредить вам, – дрожащим голосом сказал Брюс, – так что не пытайтесь сделать это снова. Хотя, полагаю, я это заслужил.

– Вы заслуживаете куда худшего. – Как ни странно, в голосе мистера Херберта слышалось облегчение. – К сожалению, я не так молод, чтобы воздать вам по заслугам. Пошли, Дафни.

– Дафни! – крикнул Брюс.

Девушка отпрянула, наткнувшись на кресло. Рот ее был открыт, в глазах светилась боль. Слова Брюса прозвучали почти гротескно – как будто восемнадцатилетний юнец протестовал против несправедливостей этого мира.

– Дафни, разве ты не любишь меня?

– Не знаю, – прошептала девушка. – Я… я хочу подумать. Лучше бы ты оказался убийцей, – добавила она. – Я почти хочу этого!

Снаружи, под черно-синим небом, на котором уже показались звезды, загромыхал грузовик или военный фургон. Оконные рамы задребезжали. Когда машина проезжала мимо отеля, вибрация сделала свое дело – в темной спальне тело соскользнуло с кресла и со стуком упало на пол.

Но никто в гостиной не обратил на это внимания.

– Я обожала тебя, – сказала Дафни. – Правда, я всегда думала, что в тебе есть что-то от сцены, но меня не заботило, кто ты и кем ты был. До этого момента.

– Это не игра, Дафни. – Брюс шагнул к ней, но остановился при виде выражения ее лица. – Действительно, это началось как игра, но потом стало чем-то другим. Каждое слово, которое я говорил тебе, было искренним.

На секунду девушка заколебалась. Голос и сама личность Брюса действовали убедительно. Но она повернулась к отцу:

– Пожалуйста, пойдем домой.

Мистер Херберт рассеянно уставился на письменный стол, и ей пришлось повторить просьбу. Очнувшись, он сделал два шага к двери и повернулся со шляпой в руке.

– Мистер… мистер Рэнсом, – заговорил он равнодушно, хотя его глаза налились кровью. – Кажется, командор Ренуик велел вам покинуть этот отель к понедельнику. Это будет вполне разумно. Я не собираюсь никому рассказывать, кто вы на самом деле, только заверю моих друзей, что вы не убийца и… – он немного помедлил, – что они могут прекратить искать Бьюли в этих краях. Больше я ничего не хочу и не могу говорить. Вы достаточно нас опозорили. – Мистер Херберт посмотрел на Денниса: – Благодарю вас за ваше объяснение, мистер Фостер. Кажется, вы единственный человек, замешанный в этом деле, у кого еще сохранилось достоинство.

– Даю вам честное слово, – запротестовал Деннис, – что Брюс не намеревался…

Но Брюс Рэнсом не дал ему закончить.

– Дафни, я не могу пойти с тобой сейчас, – сказал он, бросив взгляд в сторону спальни. – Есть причина, почему я не могу этого сделать и почему я сам не свой. Но я позвоню тебе завтра утром и докажу, что ты несправедлива ко мне.

– Если вы попытаетесь снова увидеть мою дочь, – предупредил мистер Херберт, – я вас убью. Я не шучу. Доброй ночи.

– Дафни!.. – Брюс шагнул вперед.

Руки девушки метнулись к воротнику шерстяного пальто. Ее губы дрожали, в глазах блестели слезы. Отвращение и оскорбленная гордость боролись с гипнотическим очарованием Брюса. Она старательно избегала его взгляда.

– Спасибо, мистер Фостер. – Ее глаза встретились с глазами Денниса. Светившееся в них дружелюбие заставило его почувствовать себя злодеем из пьесы. – Очевидно, вы пощадили меня, не упомянув о некоторых вещах. Я благодарна вам за это. Доброй ночи.

Она улыбнулась Деннису, кивнула Берил и быстро вышла в коридор. Мистер Херберт, последовав за ней, тщательно закрыл дверь.

В наступившей паузе Деннис вновь услышал тиканье часов. Брюс, уставясь на закрытую дверь, медленно коснулся кровавых следов на щеке.

– Ну? – осведомилась Берил, не глядя на него. – Ты удовлетворен их реакцией?

– Я докажу им! – крикнул Брюс. – Берил, ты ведь не веришь в ту чушь, которую недавно говорила? Будто я…

– Я не знаю, что и думать, Брюс, – беспомощно отозвалась Берил. – Просто, когда ты далеко, мне в голову лезут чудовищные мысли. Но когда я вижу тебя, то понимаю, что ты всего лишь бедный и глупый старина Брюс Рэнсом.

– Тогда ты сделаешь кое-что для меня?

– Право, Брюс, ты выбираешь самое неподходящее время, чтобы…

– Это важно! – настаивал Брюс. В его глазах появился почти маниакальный блеск, который часто видели на сцене. – Дафни и ее отец не должны покидать отель еще полчаса. Я хочу, чтобы ты спустилась к ним и наплела какую-нибудь выдумку – что угодно, лишь бы задержать их на тридцать минут. Только поторопись!

– Почему я должна это делать?

– Потому что я хочу позаимствовать машину Дафни и умчаться подальше отсюда, прежде чем они узнают, что я уехал.

– Позаимствовать машину?

– Слушай, Берил, если мне повезет, я смогу кое-что продемонстрировать, что заставит Дафни броситься мне на шею, а ее старика – пожать мне руку вместо того, чтобы хотеть отдубасить меня. Господь… – Брюс обратился к потолку с искренней мольбой, – не может покинуть меня после того, как сыграл со мной грязный трюк, оставив наедине с трупом. Ты сделаешь то, что я прошу?

– Нет.

– Берил!

– Я не могу. Пусть это сделает Деннис.

– Почему?

– Кажется, он приглянулся этому семейству и к тому же без ума от Дафни Херберт.

– Вот как? – Брюс бросил задумчивый взгляд на безмолвного Денниса. – Полагаю, мне следует сказать: пусть победит лучший. И я это говорю.

– Послушай…

– Но дело в том, – прервал Брюс, – что сейчас я не могу отпустить Денниса. Я вынужден просить его о помощи в другом деле.

– В каком еще деле? – осведомился Деннис.

– Мы с тобой, старина, – объяснил Брюс, – должны избавиться от тела. У меня есть надежный способ это осуществить.