Молот империи 4

Глава 14

Началось всё быстро. Я давно не готовил такие небольшие операции, но начало пошло бодро. Всё по плану: захватили бункер, который находился на горе, открыли с него огонь. А внизу в бой пошла бронетехника, которую мы с таким трудом провели через горные дороги.

В целом, я спланировал саму операцию, деталями занимались более младшие офицеры. Как и положено, если генералы будут вмешиваться в работу взводов, ничего хорошего из этого не выйдет.

Рэгвард и тот одноглазый в белом пальто уже укрылись внутри крепости, сопровождающая их охрана, вышедшая из самолёта, вместе с ними. В отражении штурма она участия не принимали.

Я наблюдал за всем со стороны, с удобной позиции, сидя у камня, нависающего над пропастью. Но я понимал, что людей мало и придётся самому пойти пострелять.

Хотя это и опасно для хода всей войны. Если я вдруг сдохну там, внизу, то ничем хорошим это не закончится. Идущие в атаку генералы — это не менее нелепо, чем генералы, которые командуют каждым взводом.

Но уничтожить одного из самых опасных командиров врага будет дорогого стоить. Кому, как не мне, этим заниматься? Тем более, способности у меня есть.

Не знаю кто он, но он мне ещё тогда не понравился, при первой встрече на кладбище.

Повсюду велась стрельба. Вопила сирена. Раздавались взрывы гранат и выстрелы из пушек. Только и видно трассирующие пули, летящие во все стороны.

А ведь одно из немногих сражений этой войны, где не было ни одного шагохода.

— Господин генерал! — закричал радист, одетый в белый маскхалат. Переносную рацию он поставил перед собой, и слушал наушники. — Новые рапорты от разведки. Майор Синицын передаёт, что там, за рекой, обнаружены значительные силы врага. Но они вступили в бой друг с другом.

Должны быть, батальон охраны крепости, который прикрывал дорогу с юга, вступил в бой против атакующей группы Рэгварда, о которой говорил агент.

Но зачем Келвин начал штурм, когда сам был внутри? Или он так хотел отвлечь внимание? Не знаю.

Я поднял бинокль и осмотрелся. Крепость находится к северу от узкой реки, примыкает вплотную к горе, на которой мы заняли позицию. Тот, кто строил замок, рассчитывал на оборону со стороны реки, но не сверху.

Поэтому мы успешно давили.

— Полковник Зверев направил танки на ту сторону, — продолжил радист. — Если кто-то покажется на линии огня, панцирники сразу атакуют их.

— Подтверждаю, — я кивнул и оглядел небольшой взвод, бывший в резерве. — Отряд, за мной. Я выдвигаюсь сам. И пусть полковник отправит несколько человек захватить крылолёт! Она нам нужен.

В крепости что-то горело. Чёрный густой дым поднимался со двора. Бункер, который мы захватили, тоже дымил. Из него вели огонь, но уже по гарнизону крепости.

Я снова посмотрел во двор через бинокль. Команде палачей сильно досталось, они отступили. На эшафоте стояли пара заключённых с петлями на шеях и связанными руками, которые не могли освободиться сами.

Ещё двое лежали, задетые шальными пулями. Может, кто-то из палачей успел их расстрелять.

— Сюда! — один из солдат показал мне путь.

Спуск здесь удобный, вскоре мы добрались до хлипких деревянных мостиков и лестниц, построенных прямо на отвесной скале. По ним можно было спуститься до самых стен крепости. Правда нет вообще никакой страховки. Сорвёшься и конец. Если бы не снайперы сверху, которые нас прикрывали, я бы не сюда не сунулся.

Зараза, была не была. Я шагнул на узкой мостик и пошёл дальше.

Из бункера палил пулемёт. Орудия возле ворот захвачены, одно было взорвано. Панцирники, лёгкие танки и одна артиллерийская самоходка, разворачивались и вели огонь через реку.

Громче всего лупила самоходка. Каждый залп крупнокалиберного орудия откидывал снег, лежащий рядом, во все стороны. Когда сидишь в ригге, то забываешь, что даже такие орудия на самом деле очень мощны.

Холодный ветер принёс запах гари и тухлого яйца. На полосе с крылолётами вовсю горел топливный склад. Через реку видно ущелье, где тоже шёл бой. Наши панцирники добавляли там жары. Сирена, ревущая на территории тюрьма, не смолкала.

— Зараза, — тихо выругался я, когда широкая доска под ногами начала трещать.

Лучше не думать, что если сломается мостик, мне придётся лететь метров пятьдесят. Что плохо, мостики совсем узкие, во многих местах доски связаны верёвками. С одной стороны камень, за который невозможно держаться.

Но меня подбадривала одна мысль — продолжать сопротивление после тотально проигранной битвы куда сложнее, чем спускаться в таком месте.

Есть! Мы слезли, под ногами твёрдый камень, больше ничего не болталось. Я и взвод резерва уже на крепостной стене. Рядом лежали несколько тел из гарнизона, включая солдат с золотой нашивкой в виде рунического креста, это герб одного из заморских домов. Кровь уже застывала.

— Занять эти пушки! — приказал я, показывая на орудия противовоздушной обороны. — Остальные, за мной!

Во дворе тюрьмы бой стих, но внутри здания только разгорался. Я проверил то место с виселицей, которое заметил ещё сверху. Так, Марка среди них нет. Это офицеры из армии Огрании, двое в порядке, один ранен, один убит.

У них всех сильные ожоги на руках. Ага, добывают игниум открытым способом. Ладно ожоги, ведь те, кто будет добывать его долго, рано или поздно повредят себя глаза и гортань.

Долгая и мучительная смерть, хотя больше месяца никто не продержится. Лучше уж сразу казнь.

— Господин генерал! — пошатывающийся связной, прижимая белую окровавленную тряпку к уху, остановился передо мной. — Ведём бой в тюрьме! Их там много!

— Понял. Иду туда. Занимать тюрьму, блок за блоком!

Планы тюрьмы свежие и актуальные, это те, которые нам притащил агент. Рэгварду они не пригодились, зато ими воспользовались мы. Я вошёл через главный ход, переступая через тела солдат гарнизона и надзирателей.

А у надзирателей знакомая форма, чёрные мундиры и фуражки. Мои годы в тюрьме почти забылись. Но сейчас, когда я шёл по этим холодным, сырым коридорам, где не было никакого отопления, я понемногу всё вспоминал.

Стрельба внутри казалась очень громкой. Снаружи палили из винтовок, как и принято в пехоте Огрании, но внутри громыхали автоматы. Повсюду валялись гильзы, которые катались под ногами.

— Сектор Бэ захвачен! — рапортовали мне.

Рация внутри всё равно не ловила, так что оставил радиста снаружи. Мне докладывали всё лично.

— Сильное сопротивление в административном отсеке! — очередной докладчик вытянулся передо мной.

— Иду туда, — сказал я.

Должно быть, там кто-то из моих целей. Бой продолжался, камеры открывали, заключённые выходили. Тут не только пленные офицеры из нашей армии, а кто-то ещё. Но разбираться было некогда.

Звук сирены наконец стих. Иногда раздавался звон, когда открывали очередные камеры. Они успели провести здесь электричество, чтобы управлять дверями. Лампы над головой мигали, многие уже разбиты.

— Дверь заперта! — доложил мне солдат с автоматом, показывая на ржавую решётку.

— Отойди, — приказал я и взмахнул обеими руками.

Красные цепи обхватили прутья, и я изо всех сил дёрнул на себя. Вышло, старый камень не выдержал, решётка вышла из него, солдаты, пришедшие в себя после увиденного, вырвали остатки.

Мы вошли в очередной тюремный отсек. В нём два этажа, на каждом стальные двери камер, закрытые на замок. Лестница железная. Как же здесь холодно.

— О, предки, — солдаты, вошедшие первыми, остановились. — Что здесь случилось?

На полу куча трупов. Что хуже всего — большинство в маскхалатах, залитых кровью. Это наша атакующая группа. Крови много, но нет пулевых ран. Зато есть рубленые и колотые.

— Оставайтесь в стороне, — приказал я, поднимая левую руку. — Обыщите все камеры, выведите всех. А я…

Заметил что-то белое на втором этаже. Это точно тот одноглазый, и он сбегал. Я забежал по железным ступенькам наверх. Кто-то торопливо топал по ступенькам следом за мной, но оборачиваться времени не было.

Я побежал туда, куда скрылся бегущий… и едва уклонился от выпада копья. Одноглазый мужик ударил ещё раз, задев моего охранника в горло. Небритый автоматчик захрипел, а одноглазый свалил через дверь, захлопнув её.

Я повернулся к раненому. Это насмерть, он почти перерубил ему шею, не помочь. Ну нет, зараза, не уйдёшь. Я побежал дальше.

У одноглазого оружие с красным наконечником, который светился и чуть мерцал. Громова показывала подобное, меч и топор. Да и мои цепи такие же.

Это копьё Небожителя. Но плевать, достану и его.

Вот он!

Я уклонился от выпада.

Одноглазый исчез, как в тот раз, на кладбище. Он окажется где-то рядом.

— Сзади! — раздался крик.

Это кто-то ещё из моих охранников.

Если бы не он, мне бы пришёл конец. Копьё пробило бы мой затылок. Стрелок нацелил автомат, а я призвал цепи. Сейчас одноглазый снова сбежит.

— Стоять! — я ударил обеими цепями разом.

Одна обхватила древко и руки, второй с неприятным скрипом ударил по наконечнику. Одноглазый скривился от боли, но выпустил копьё, и оно исчезло. Сам он тоже исчез.

Появился за спиной у парня, который меня спас.

— Пригнись! — крикнул я.

Стрелок в вязанной маске выполнил приказ без раздумий. Вовремя, одноглазый как раз занёс копьё над ним. Но заметил меня… и снова исчез. Цепь со звоном врезалась в стену и разбила камень.

Я подтянул её назад и ударил снова, туда, откуда бы напал сам.

Есть!

Глухой стук и звон. Одноглазый упал, кровь побежала по лицу из разбитого лба. Ну и крепкая же у него башка.

— Ты всё портишь! — простонал одноглазый. — У тебя была другая задача!

— Ну-ка стоять!

Я швырнул цепь, чтобы наконец его прибить. Но он снова исчез. Теперь он на первом этаже. Бородатый стрелок прицелился в него из автомата.

Но одноглазый взмахнул рукой, и стрелка отбросило, как сильным ветром. Он врезался в стальную дверь с такой силой, что едва не вышиб её. От такого стрелок наверняка умер мгновенно.

Я сбежал вниз по ступенькам. Раздалась трель звонка, открылись все двери разом. Заключённые выходили с опаской, глядя на эту картину побоища.

— Господин генерал! — раздался крик со стороны.

— Некогда! — я побежал в тот проход, куда скрылся одноглазый мужик в белом.

— Это срочно!

Я посмотрел на кричащего. Мужик с пушистыми рыжими усами семенил ко мне, потому что ноги у него были закованы в цепи. Лоб замотан грязной тряпкой, руки тоже.

— Вы же старший механик Ужаса Глубин! — узнал его я. Но с трудом, у механика сильное истощение.

— Да! Первый пилот Марк в блоке Цэ, он для особо важных заключённых, — проговорил мужик. — Нужно его вытащить, их приказали перебить.

— Вытащу. Всем! Обыскать камеры! Зачистить тюрьму и вывести пленных!

Небольшая заминка, но она помогла, теперь я знаю больше. Тем более, судя по табличкам на стенах, урод в белом пальто как раз бежал в сторону блока Ц.

Сделаю два дела одновременно. Убью этого типа в белом и освобожу Марка. Не знаю, кто этот одноглазый тип. Но мне кажется, если его не станет, многие вещи будут проще.

Проход стал совсем узким и низким. Мне приходилось пригибать голову, я то и дело задевал стены плечами. Если он захочет выстрелить, то легко меня убьёт.

Я прямо на бегу вытащил револьвер. Вдруг стало свободнее, коридор расширился. Впереди развилка. Блок Ц в одной стороне, а вот тип в белом в другой, у закрытой решётки. Он стоял, пытаясь отдышаться. Но всё равно опасен.

— Что, сложно бегать? — спросил я, выдыхая. — Или не получается пролезть через прутья?

Цепи плотно обмотали мне руки. Я взвёл курок револьвера. Но подниму оружие, он наверняка переместится. Надо схитрить.

— Ты не понимаешь, — сказал он, кривясь от злости. — Ты упираешься, и всё портишь. Годы подготовки коту под хвост.

Я вскинул руку, выбрасывая красный сгусток огня с кончиков пальцев. Одноглазый, как я и ожидал, закрылся полупрозрачным барьером Небожителя. Это рефлекс у каждого из нас.

Во все стороны полетели красные искры, барьер скрипнул, как стекло. А я вскинул револьвер, но он вырвал его на расстоянии, одним взмахом руки.

Оружие упало на пол и выстрелило. Пуля ударилась в стену, отрикошетила и пролетела рядом с моим ухом.

Она снова взмахнул рукой. Меня подняло в воздух, горло сдавило, будто он душил меня. Но моя цепь успела обхватить его за ноги. Я силой дёрнул на её на себя.

Меня отбросило в стену, но я не долетел. Ведь за мной тянулось его тело.

Я грохнулся на пол, отбив плечо, а он грохнулся на копчик. И охнул от боли. Его пальто уже давно не белое, а борода растрепалась. Повязка с глаза слетела.

Цепь устремилась вперёд, к решётке. Меня подняло на ноги, и я с разбегу пнул гада в морду. Так сильно, что что-то хрустнуло. Он скривился… и исчез снова!

Зараза! Он с той стороны решётки. Он посмотрел на меня и побежал, сильно прихрамывая.

Я вцепился в решётку цепями и дёрнул, но эти прутья держатся крепче.

— Не уйдёшь, — сказал я. — Я тебя…

Раздался протяжный звон со всех сторон, от которого заболели уши. Голос в громкоговорителе начал долбить со всех сторон.

— Тревога! — послышался хриплый рёв через динамики. — Нападение на тюрьму! Всему персоналу! Ввести в действие протокол «Спасение»! Начать с блока Цэ!

Долго они собирались. Я помню, что это значит. Ликвидация всех заключённых. Надо торопиться.