Молот Валькаров

Рожденныё морем

Шесть лет назад нам с Эриком Ли не было и шестнадцати. Мы жили в маленьком городке во Флориде, на берегу Атлантики. Как-то жарким летним утром мы с ним отправились на побережье. Море — раскалённое, бирюзовое — лениво накатывалось на острые кораллы, тянувшиеся вдоль берега.

Наконец я остановился, стянул рубашку и объявил:

— Пойду охлажусь. Ты со мной?

Эрик нахмурился, помрачнел, беспокойство явно читалось во взгляде его чёрных глаз.

— Не пойду, Фрэнк...

— Пошли, — нетерпеливо повторил я. — Твой отец ничего не узнает. Почему он запрещает тебе плавать?

— Думаю, боится, что утону или случится что-то в том же духе, — ответил друг. — В любом случае он взял слово, что я и близко к воде не подойду.

— Наверное, он не в себе, если взял такое обещание, —усмехнулся я, сбрасывая сандалии.

Джон Ли и в самом деле был самым эксцентричным из жителей Стоктона. Тощий мужчина лет пятидесяти, он приехал вместе с сыном в наш городок несколько лет назад. Построил небольшой домик на северной оконечности, неподалёку от бухты. Он всегда был спокойным и вежливым, но, разговаривая с ним, вы сразу замечали, что этот человек не слишком-то обращает на вас внимание, словно постоянно думает о чём-то ещё. Эрика тоже отчасти считали «не от мира сего». Пожалуй, я был его единственным приятелем.

Однако в то утро я немного злился на Эрика и мне в голову пришла озорная мысль.

— Иди сюда, — сказал я, стараясь выглядеть совершенно невинным. — Посмотри, что тут.

Эрик, ничего не подозревая, подошёл к коралловому обрыву. У его ног раскинулась лагуна глубиной в несколько футов. Сделав вид, что собираюсь нырять, я схватил Эрика за плечи и столкнул в воду.

Мгновение или два я стоял, наблюдая, как приятель бултыхается иод водой, в любую минуту готовый вытащить его. Потом увидел, как Эрик нырнул и поплыл. Он разрезал водную гладь подобно рыбе. Прошла минута, а Эрик и не думал останавливаться. Он плыл вдоль берега, не выказывая никаких признаков усталости, и находился под водой уже больше двух минут! Это было так удивительно, что нервы мои не выдержали. Я нырнул следом за ним.

Подхватив приятеля за плечи, я потащил его к берегу.

— Придурок, ты ведь мог утонуть, — набросился я на Эрика. — Как тебе удалось задерживать дыхание так долго?

— А я не задерживал, — воскликнул Эрик. — Я дышал иод водой.

Глаза его сверкали от восторга.

— Дышал под водой? — воскликнул я. — Да ты сумасшедший! Никто такого не может делать!

— А я могу! — воскликнул он. — Ив воде мне так легко дышится... — Он весь светился от счастья. — Это удивительно... Прохлада, зелень и такая красота. Я почувствовал себя, словно попал домой...

— Чепуха, — резко оборвал я его. — Должно быть, ты просто можешь задерживать дыхание дольше, чем остальные, не более того.

— Эрик, что ты делаешь? !

Это был его отец. Видимо, он шёл по берегу, но мы его не замечали.

— Ты плавал в море, — произнёс мужчина, не сводя глаз с сына.

Тот опустил голову:

— Да, папа. Я не хотел, но...

— Это я столкнул его!

Эрик поднял голову и внимательно посмотрел на отца:

— Но папа, послушай... Оказывается, я могу дышать под водой!

— Ему показалось, мистер Ли, — снова вмешался я. — Он просто надолго задержал дыхание, вот и всё.

Я ожидал, что Джон рассердится, слушая чепуху, которую нёс Эрик. Но тот стоял совершенно спокойно, смотрел на сына, и странная печаль плескалась в его взгляде.

— Пойдём домой, сын, — наконец сказал он, — хочу поговорить с тобой.

Эрик бросил на меня тревожный взгляд, после чего вылез из воды и побрёл за отцом. Я смотрел им вслед, и странное, неприятное чувство охватывало меня. Я подумал, что втянул друга в неприятности...

Только через два дня мы с Эриком встретились снова.

— Отец наказал тебя за то, что ты плавал? — спросил я.

Эрик только головой покачал.

— Нет. Только попросил, чтобы я никому об этом не рассказывал...

Что-то в парне изменилось, словно какая-то искорка заблестела в глазах. И странное дело... с тех пор мы почти не виделись с Эриком. Потом я уехал учиться в колледж и вернулся домой только после окончания, чтобы продолжить дело отца в его офисе. Тогда-то я узнал, что Джон Ли умер почти полтора года назад, а Эрик пропал сразу после похорон. Никто не видел, как он покинул город, никто не знал, куда он уехал. Маленький домик, принадлежащий семье Ли, стоял заколоченным.

Но как-то вечером, возвращаясь домой, я всё же увидел в окнах хижины Ли свет и сразу направился туда. Через окно была видна комната, залитая светом масляной лампы. Эрик сидел за столом, обхватив голову руками.

Когда я постучал, он поднял голову, быстро подошёл к двери и спокойно поздоровался, ничуть не удивившись.

— Привет, Фрэнк. Много времени прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз.

— Где ты был всё это время?

— В отъезде, — прошептал старый приятель.

— В отъезде? — с удивлением повторил я. — Ты имеешь в виду за океаном?

— Я имею в виду в океане, — уточнил Эрик. — Далеко отсюда живёт морской народ, и в моих жилах течёт их кровь. Я

сделал ошибку... и вынужден был вернуться на сушу.

Прищурившись, я внимательно смотрел на него. Было что-то странное в его лице, когда прозвучали эти странные слова.

А потом парень печально усмехнулся.

— Ты всегда считал меня немного сумасшедшим, не так ли, Фрэнк... потому что в тот день я сказал, что могу дышать под водой?

— Я думал, ты давно выбросил из головы эту чепуху, — спокойно заметил я.

— День, когда ты столкнул меня в воду, стал поворотным в моей жизни. В этот день я узнал, кто такой мой отец и кто я на самом деле.

Я буквально рухнул на стул. А Эрик говорил и говорил. Наверное, ему хотелось поделиться хоть с одним человеком своими переживаниями.

По словам Эрика, он ощущал смесь возбуждения и любопытства, когда в то злополучное утро последовал за отцом. Он одновременно верил и не верил в свои только что открытые удивительные способности.

— Как ты думаешь, почему я никогда не разрешал тебе купаться в море? — спросил его отец. — Не хотел, чтобы ты обнаружил то, что отличает тебя от других людей, даже от меня самого.

— Ты имеешь в виду... то, что я могу дышать под водой? — быстро спросил Эрик. — Ты знал об этом, пап?

Мужчина кивнул.

— Да, знал. Твои лёгкие не похожи на лёгкие обычного человека. Ты можешь дышать воздухом, но, кроме того, твои лёгкие также могут забирать воздух из воды, как лёгкие многих животных, обитающих в воде. Да и тело твоё отчасти отличается. Мускулы расположены несколько по-иному, что позволяет выдерживать давление воды на большой глубине. У тебя зрачок больше, из-за этого ты более чувствителен к свету. Всё твоё тело приспособлено к жизни под водой.

— Выходит, я своего рода уродец? — нахмурился Эрик.

— Нет, — печально вздохнул отец. — Ты унаследовал эти странности от матери.

— Но ты всегда говорил, что она была испанкой, что вы встретились и поженились в Вест-Индии.

— Я лгал, надеялся, что ты не узнаешь правду о себе. Хотел, чтобы ты прожил жизнь, как обычный человек, чтобы ты был счастлив. Но теперь...

Джон выдержал долгую паузу.

— Это случилось пятнадцать лет назад, на острове Мартинике, — начал он. — Меня списали на берег с каботажного судна по здоровью. Местные жители оказались дружелюбными и приняли меня с радостью. Я снял бунгало вдали от деревни. Толстая старуха-полукровка матушка Блоис была у меня за кухарку и домохозяйку. Я ходил под парусами и рыбачил. В общем, несколько месяцев я наслаждался жизнью... А потом налетел ураган. Два дня он свирепствовал, а когда ветер утих, жители деревни стали приводить в порядок хижины и убирать мусор. Я решил пройтись по берегу. Мой взгляд привлекло нечто непонятное на песке. Подбежав ближе, я обнаружил, что это — девушка... Она была белой, но не как мы... розово-белые... а зеленоватобелой. С густой гривой чёрных волос, в короткой тунике, сплетённой из зелёных водорослей. Красавица...

Она оказалась жива, но сердце билось едва слышно. Подняв девушку на руки, я осторожно перенёс её в дом. Старая домохозяйка, увидев бедняжку на кушетке, закричала от ужаса.

— C'estunedupeopledelamer! — А потом повторила то же рта английском. — Она из морского народа!

— О чём вы говорите? Я нашёл эту девушку на берегу, и, судя по всему, она нахлебалась воды.

— Нахлебалась воды?.. Нет, нет, m'sieu. Морские люди не могут утонуть, они плавают как рыбы.

Из невнятных речей матушки Блоис я понял, что многие местные жители верят в существование морского народа; верят, что они обитают где-то глубоко под водой, и редко кому выпадает удача увидеть их.

— Она точно из них... штормом её вынесло на берег, — уверенно объявила домохозяйка. — Лучше будет отнести её туда, где вы её нашли, m'sieu.

Я с негодованием объявил, чтобы она не говорила глупостей, а потом начал приводить в себя несчастную девушку.

В первую очередь я попытался сделать искусственное дыхание, чтобы вода вышла из лёгких. К моему удивлению, в лёгких у неё не оказалось воды. Затем я обнаружил странную вещь. Тело девушки, хоть я осмотрел его очень поверхностно, определённо отличалось от тела обычного человека... У неё было совершенно иное устройство дыхательного аппарата.

В тот момент, когда я раздумывал о том, что бы ещё предпринять, девушка пришла в себя. Она открыла глаза и с удивлением уставилась на меня. Потом огляделась, закашлялась и заговорила со мной на языке, подобного которому я никогда раньше не слышал. Я попытался успокоить её, но девушка продолжала просить о чём-то, а потом начала задыхаться. Я не мог понять, с чем это связано.

И тут девушка с трудом поднялась с кушетки, увидела через окно синее море, плескавшееся всего в нескольких сотнях метров от домика, и, покачиваясь, прошла к двери мимо меня, мимо Блоис, которая отшатнулась, чуть не завопив от ужаса. Девушка шла к морю.

Возле моего бунгало раскинулась большая лагуна с чистой, спокойной водой. Незнакомка нырнула. Конечно, я тогда подумал, что несчастная не в себе, и бросился в воду следом, чтобы её спасти. А потом сквозь толщу прозрачной, спокойной воды я увидел нечто удивительное. Девушка плавала под водой, и я видел, что она дышит, выпуская пузырьки изо рта, как порой делают ныряльщики.

«Морской народ! — подумал я. — Выходит, это правда!»

Другого объяснения не было. Хотя я с трудом мог поверить, что девушка — представительница неизвестной расы, обитающей под водой.

У незнакомки на теле было множество синяков, царапин и ссадин, и следующие несколько дней она плавала в спокойной лагуне, восстанавливая силы. Я же всё больше времени проводил на берегу, наблюдая за ней и пытаясь с ней поговорить.

Вскоре мы нашли общий язык. Я узнал, что её дом находится в глубинах Атлантики. Её народ — несколько сотен мужчин и женщин — избегал суши. Она же слишком далеко уплыла от поселения, когда её настиг шторм.

Матушка Блоис по-прежнему пребывала в ужасе. Суеверные жители деревтти стали обходить мой дом стороной.

Прошло недели три, а девушка всё ещё плавала в лагуне возле дома. Она полностью восстановила силы и могла бы уплыть, но...

Взгляд отца затуманился.

— Да, я полюбил эту странную девушку из морского народа, который давным-давно отпочковался от рода людского, вернувшись назад, в воду. И хотя она была из иного мира и могла только ненадолго ос таваться на суше, мы всё-таки полюбили друг друга и поженились.

Наша свадьба выглядела странной, и странной оказалась наша жизнь в следующие несколько месяцев. Эта жизнь больше напоминала сон. Никто не тревожил нас, а суеверный страх держал в отдалении жителей деревни. Будущее меня нисколько не беспокоило... Я был счастлив.

Но моя морская жена увядала на глазах. Я видел, как медленно, месяц за месяцем тают её силы. Иногда ей становилось нехорошо, и в такие минуты она предпочитала оставаться одна. Наконец как-то вечером, она уплыла и не вернулась. Проходила одна ночь за другой, но она так и не возвращалась. Я обезумел из-за страха, но ничего не мог поделать.

Потом она вернулась ко мне в последний раз. В ту ночь в небе светила полная луна и море напоминало огромное озеро расплавленного серебра. По крайней мере с берега, где я стоял, мне казалось именно так. И когда я увидел жену, плывущую среди невысоких серебряных волн, я заметил, что она держит что-то в руках. Это был крошечный ребёнок, который дышал под водой точно так же, как его мать. Это был наш сын.

Она умерла... Аты, Эрик, остался жив. Вместе с тобой я покинул Мартинику, чтобы ты никогда не узнал, что отличаешься от других. Думал, так будет лучше. И поэтому приехал сюда. Я запретил тебе подходить к воде. Может быть, мне стоило увезти тебя с побережья. Но... Я не мог покинуть море. Оно словно притягивало к себе, напоминая о твоей матери...

Теперь, Эрик, ты узнал правду. Ты, возможно, первый и единственный человек, совместивший в себе способности двух народов. Но если люди узнают, что ты способен жить и дышать под водой, отти могут решить, что ты балаганный уродец.

— Я не скажу никому, отец, — пообещал он. — Ноя могу снова купаться... теперь, когда всё знаю? Ты даже представить себе не можешь, как это удивительно — плавать под водой! Прохладно, умиротворённо и... ты отпустишь меня?

Джон с грустью посмотрел на переполненное надеждой лицо сына.

— Понимаю, что ты чувствуешь, — это кровь морского народа, она зовёт тебя в море. Но никто не должен знать о твоих способностях. Обещаешь?

— Обещаю! — воскликнул мальчик.

Так для Эрика началась новая жизнь.

Теперь большую часть времени он проводил в море. Вскоре он понял, что может находиться под водой бесконечно долго, изучая новый мир.

Мальчик скользил между высокими странными зарослями зелёных и золотистых водорослей, которые колыхались в такт подводным течениям. Вокруг плавали креветки и морские коньки, сверкающими молниями проносились косяки кефали.

Эрик подолгу сидел в изысканном саду, где ветви «деревьев» напоминали пурпурные рога, оплетённые яркими морскими анемонами, которые медленно раскрывались и закрывались. Здесь ползали крабы и морские звёзды. Тут и там сновали алые рыбы-белки и сверкающие как бриллианты рыбы-ангелы. А иногда над головой неспешно проплывала большая зелёная морская черепаха.

Случалось, что налетал шторм, ломая и смывая кораллы, он уносил их в бушующей пене. Если шторм заставал его в море, Эрик предпочитал прятаться в тёмных морских глубинах.

В день семнадцатилетия Эрик спросил у отца:

— Как думаешь, где они живут?

Джон сразу понял, кого имеет в виду

сын.

— Должно быть, прячутся где-то там, на востоке, в глубинах океана.

— Хотелось бы встретиться с ними, — чуть поколебавшись, заявил Эрик. — Они ведь похожи... на меня.

— Нет! — безапелляционно объявил отец. — В твоих венах течёт кровь морского народа, но ты не один из них. Так что выбрось эти мысли из головы.

Эрик больше не говорил на эту тему с отцом, поскольку видел, что подобные разговоры того огорчают.

После смерти отца Эрик заколотил окна и двери маленького дома, пошёл на берег и прыгнул в воду. Он взял с собой только пояс с длинным острым ножом — единственное, что могло понадобиться в пути.

Он поплыл на восток, ориентируясь по солнцу. Каждый час Эрик останавливался, отдыхал, поднявшись на поверхность, давая мускулам и телу расслабиться. Дважды за день юноше удалось выловить небольших рыбок. Он давно уже научился питаться сырой рыбой. В пресной воде он не нуждался, испытывая жажду только на берегу.

Ночью Эрик спал, свернувшись клубочком, уткнув голову в колени, плавая под водой у самой поверхности, покачиваясь на тёплых мягких волнах. Дважды он просыпался в ту ночь.

Первый раз Эрик сразу почувствовал: что-то не так, — и, открыв глаза, обнаружил, что к нему подбираются две белые акулы. В тот же миг он выхватил нож, приготовившись встретить незваных гостей. Он и до того убивал акул и барракуд, так как мог плавать столь же быстро, как они, а человеческий разум и нож давали ему несомненное преимущество в подобной схватке. Но разбудившая его парочка, словно почувствовав, что перед ними опасный противник, развернулась и исчезла.

Второй раз он снова проснулся от сильной вибрации, источник которой, судя по всему, находился совсем рядом. Вынырнув на поверхность, он увидел тёмную гладь океана под низко нависшим небом, ряды сверкающих иллюминаторов и залитые светом палубы круизного лайнера, медленно проходившего мимо. Эрику показалось, что сама гладь океана вибрирует в такт танцевальной музыке, доносившейся с верхних палуб.

Эрик лишь приблизительно знал, куда держать путь. По его расчётам, он уже находился в тех краях, где обитал морской народ, но пока не замечал никаких признаков его присутствия.

Он плавал в этих водах уже неделю. На седьмое утро Эрик спал, как всегда, свернувшись клубочком, у поверхности воды, когда почувствовал, как что-то осторожно коснулось его тела. Он моментально проснулся, но было слишком поздно. Холодное, толстое, похожее на верёвку щупальце крепко обхватило его тело, прижав руки к бёдрам.

Это был гигантский белый кальмар. Эрик никогда раньше не видел кальмаров такого размера. Огромная, трепещущая белая масса с двумя огромными плоскими глазами-тарелками и огромной головой. Юноша отчаянно бился, но никак не мог добраться до ножа, висевшего на поясе. Чудовище всё ближе подтягивало его к себе. А потом Эрик услышал странный низкий крик.

Краем глаза он заметил тень, вынырнувшую откуда-то снизу. Эго была девушка с блестящими тёмными глазами. В одной руке она держала нож из обломка раковины, которым принялась кромсать гигантское щупальце.

Чудовище отшвырнуло Эрика, а потом отступило и скрылось в тёмных глубинах, выпустив облако едких чернил. Незнакомка взяла Эрика за руку. В её низком, мурлыкающем голосе звучали командные нотки.

— Не понимаю тебя, — ответил он.

К этому времени солнце уже поднялось. Его яркий свет осветил новую знакомую. Кожа девушки была с лёгким зеленоватым оттенком. Одета она была в облегающую тунику, сотканную из волокон тёмно-зелёных водорослей. Волосы струились за спиной тёмным облаком, лицо выглядело миловидным. Какое-то время они так и висели в воде, разглядывая друг друга, а потом девушка, коснувшись пальцем своей груди, произнесла:

— Аана.

Он попытался произнести своё собственное имя. Но так как прежде никогда не говорил под водой, у него это получилось не сразу.

— Эрик, — наконец выдавил он, улыбнувшись.

Аана ловко повернулась, махнула рукой, делая знак, чтобы Эрик следовал за ней. Они плыли около часа, пока не добрались до длинного, уходящего вниз склона. Последовав за ней, Эрик увидел сверкающие леса розовых кораллов, а на другой стороне разлома находился вход в настоящий коралловый город, где повсюду были небольшие пещеры. Множество морских людей сновали по своим делам, детишки играли в залитой солнцем зеленоватой морской воде.

С губ Ааны сорвался мурлыкающий звук, и она вместе с Эриком устремилась к подводной деревне.

Люди моря подняли головы, а потом, словно рыбы, метнулись к ним. Они плыли по обе стороны от Ааны и её спутника, с удивлением взирая на последнего. Он слышал, как люди моря обсуждают его на своём мурлыкающем языке, задают какие-то вопросы и Аана иногда отвечает на них.

Девушка проплыла через толпу и остановилась перед уступом. Мужчины были крупнее женщин, все темноволосые, темноглазые, их гибкие тела тоже прикрывали туники, сплетённые из морских водорослей. Все они носили тюжи из обломков раковин, а некоторые были вооружены каменными топорами с рукоятками из кости.

Женщины держали крошечных, темноглазых детей в перевязях на груди, а те, что повзрослее, сами плавали и кружили в толпе. Часть морских людей расступилась и дала проплыть человеку, увидев которого, Эрик сразу понял: это старейшина.

Аана приблизилась к нему и что-то промурлыкала нежным голосом, показывая то на себя, то на Эрика. Нуун несколько раз взглянул на него и наконец произнёс несколько слов глубоким, вибрирующим голосом. Эрик догадался, что старейшина позволил ему поселиться с людьми его племени.

Несколько дней Аана, плавая в залитых солнцем водах, над расселиной и коралловой деревней, произносила названия тех или иных предметов.

Постепенно Эрик научился воспроизводить мурлыкающие звуки их речи. Язык морского народа оказался несложным, и Эрик очень скоро начал успешно осваивать его.

Новые друзья отнеслись к нему дружелюбно. В первый же вечер его накормили белыми ломтями сырой рыбы, пикантными морскими улитками и зелёными бутонами каких-то растений.

Когда пришёл вечер и стало темнеть, они начали разбредаться по своим пещеркам — каждый спешил к своей семье.

Эрика отвели в коралловую пещеру, где вместе с Ааной жили её отец, Нуутт, и младший брат — улыбчивый юиота Чол, который устроился у самого входа.

Вскоре Эрик совершенно освоился. Он быстро выучил язык и смог говорить со всеми. со>

— Ты не из наших, — как-то сказал ему Нуун. — Но я не слышал, чтобы кто-то из морских людей жил особняком.

— Моя мать из вашего народа, но отец жил на суше.

— Выходит, ты наполовину принадлежишь суше, — задумчиво протянул Нуун. — Если бы я знал раньше... Люди суши всегда были врагами нашего народа.

— Но я не человек суши! — запротестовал Эрик. — Я приплыл сюда, чтобы найти вас.

Нуун оставался задумчивым.

— Люди суши всегда были жестокими, — объявил он. — Хотя давным-давно они тоже жили в море.

— Вы хотите сказать, что морской народ существовал до того, как люди переселились на сушу? — удивился Эрик.

— Наши легенды говорят о том, — подтвердил Нуун, — что род человеческий зародился в море. Давным-давно они обитали в океанах. Но некоторые племена попали в ловушку, со временем оказавшись во внутренних морях, которые землетрясения отделили от океана. А когда моря высохли, у людей не осталось выбора, они вынуждены были отправиться по суше в поисках пищи. Постепенно они утратили умение дышать под водой. Тела их изменились. Со временем они заселили все континенты. А потом люди суши перестали смотреть на нас как на равных и пытались убить нас при первой же возможности. Поэтому мы стали покидать прибрежные воды, которые испокон веку были нашим домом, уходя всё дальше и дальше от берегов. Но мы не можем жить на больших глубинах. Только в этих краях мы обнаружили удобные отмели. Поблизости нет больших островов, здесь не плавают суда. Но если они вдруг появляются, мы прячемся. К сожалению, нас становится всё меньше и меньше, и я боюсь, что это — последнее поселение морских людей. — Закончив рассказ, Нуун выдержал долгую паузу, а потом спросил: — Скажи, а люди суши помнят нас или даже забыли о нашем существовании?

— Полностью не забыли, — ответил Эрик. — До сих пор среди людей ходят легенды о русалках, как они их называют. Но в этих легендах больше выдумки, чем правды, и мало кто в них верит.

— Это хорошо, — задумчиво протянул Нуун. — Если люди не знают, что мы существуем, они не станут охотиться на нас, — а потом он прибавил, задумчиво глядя на Эрика: — Хотел бы я, чтобы в твоих жилах не было ни капли крови людей суши. Боюсь, что твоё появление навлечёт на нас неприятности.

— Нет! —уверенно воскликнул Эрик. — Я люблю ваш народ и не причиню ему вреда.

— Наша кровь сильнее, чем кровь людей суши, —уверенно объявила Аана. —Иначе почему он отправился нас искать?

Так Эрик стал одним из людей моря. Днём он часами вместе с Ааной рассекал тёплые, зеленоватые, залитые солнечным светом воды. Иногда они отправлялись исследовать подводные леса губок, заплывали в мрачные гроты, где вечно покачивались морские веерные кроны и высокие стволы ветвистых пурпурных кораллов тянулись вверх, словно мексиканские кактусы, а над садами сверкающих анемонов с нежными лепестками колыхались гроздья окрашенных на концах щупалец.

Вместе с Чолом, Ааной и другими людьми моря Эрик охотился на крупных рыб. Но большую часть времени люди моря проводили за игрой. И вокруг деревни коралловых пещер постоянно носились их дети.

Однако Эрик больше всего любил светлые ночи, полнолуния. Окрестные воды превращались в чёрно-серебристый волшебный мир магии, и за каждым пловцом тянулся мерцающий след. В такие ночи морские люди любили плавать парами бок о бок...

Морской народ вёл простую, спокойную жизнь. Дважды за те месяцы, что Эрик прожил среди них, кто-то умирал... Одного мужчину выбросило волной на острые скалы, и он разбился насмерть. А потом, как-то ночью, одна из женщин стала жертвой чудовища из глубин...

Однажды в углу коралловой пещеры Эрик заметил светящийся камень, правильно огранённый. Он подттял его — это был изумруд.

— Откуда это? — с удивлением спросил Эрик.

— Один из камней людей суши, — ответил Нуун. — Чол принёс его с утонувшего корабля, который лежит в глубинах возле отмели.

— Там много сверкающих камней вроде этого, — объяснил Чол. — Я принёс только один.

— Камень стоит целое состояние! — воскликнул Эрик. — Ты можешь отвести меня к судну?

— Нет! Это опасно, — вмешался Нуун и добавил: — На суше льётся кровь за то, чтобы обладать подобными безделушками. Мы в море лучше понимаем, что такое истинная красота — она вокруг нас.

Позже Чол отвёл его в сторону и с улыбкой заявил:

— Мой отец всего боится... Он слишком стар. Я отведу тебя к обломкам, только мы никому ничего не скажем.

— Что, прямо сейчас? — удивился Эрик.

Чол кивнул.

— Только прихвати с собой нож. Он может пригодиться.

Вдвоём они проплыли несколько миль над подводным лесом губок, а затем оказались на краю склона, уходящего в тёмные глубины.

— Обломки корабля лежат внизу на склоне, — показал Чол. — Мы не сможем просто так нырнуть туда. Нужно взять груз.

Он обмотал верёвкой из водорослей несколько обломков скалы, затем подвесил их себе на талию и на талию Эрика.

— Держись поблизости, — предупредил Чол. — Если давление покажется непереносимым, режь верёвку и всплывай.

Эрик кивнул и двинулся вниз по пологому склону следом за спутником. Вскоре зеленоватые воды стали синими. А они плыли всё дальше и дальше. Теперь рядом с ними стали появляться совсем другие подводные обитатели: длинные сифоно-форы, мертвенно-бледные рыбы-ангелы и крабы-пауки, ползающие в поисках псевдопланктона.

У Эрика от давления начала кружиться голова, становилось всё тяжелее дышать. Тело начало протестовать. Юноша даже пожалел, что ввязался в эту авантюру. А Чол уверенными гребками опускался всё глубже. Наконец он остановился. Эрик посмотрел вниз и увидел, что дно образует полку в несколько сот футов шириной, а потом опять уходит в неведомые глубины. В полутьме, покрытой многовековым

слоем ила, где копошились крабы, среди анемонов и морских слизней на самом краю лежал сгнивший остов корабля. Эрик спустился на эту полку вслед за Чо-лом. Потом, с трудом продираясь через грязь, искатели сокровищ направились к обломкам.

У Эрика в голове звенело от сильного давления, голос на глубине звучал хрипло.

— Это испанский галеон, — объяснил он.

— Сверкающие камни тут, — сказал Чол, указывая на пролом в палубе. Маленький кальмар выскочил наружу, когда Чол со своим спутником осторожно спустились внутрь, стараясь не пораниться о зазубренные края. Они оказалась в каюте, пол которой тоже покрывал скользкий ил. Рядом лежали два скелета и куча гнилого дерева.

Чол подошёл к сундуку. Когда он открыл крышку, даже в темноте стало видно, что тот переполнен сверкающими изумрудами и рубинами. Эрик подцепил целую пригоршню камней. И в этот момент Чол поднял голову:

— Эрик! Осторожно!

Огромная голова рептилии протиснулась в дыру у них над головой. Раньше Эрик не видел ничего подобного. Глаза твари смотрели, не мигая, на застигнутых врасплох юношей. Чол, взмахнув ножом из обломков раковины, бросился вперёд. Эрик тоже выхватил нож и поспешил ему на помощь.

Чудовище впилось зубами в бок Чола, хотя Эрик успел нанести удар снизу ей в челюсть. Кольца змеи разжались. Эрик схватил Чола и принялся срезать коралловые грузила, а потом с помощью ножа освободился и от своего груза.

Через мгновение они выскользнули из дыры в палубе. Эрик поднялся почти к самой поверхности и поплыл в сторону деревни. Он поддерживал Чола, но тело юноши уже потемнело и раздулось от яда морской змеи.

— Чол! — в отчаянии кричал Эрик. Он тряс юношу, пытался привести его в чувство, но всё было бесполезно.

Полный раскаяния, он проклинал драгоценности, из-за которых погиб Чол.

— Как вышло, что Чола укусила эта

тварь, что обитает в глубине? — требовательно спросил Нуун. «=>

Запинаясь, Эрик рассказал, что случилось. Лицо Нууна становилось всё мрачнее.

— Ты возжелал драгоценные камни, — объявил вождь. — И это стоило жизни моему сыну.

Эрик ничего не мог возразить. Его сердце готово было разорваться и выпрыгнуть из груди.

— Да, это моя вина, — признался он. — Я приму любое наказание...

— Мы никому не мстим и никого не наказываем, — объяснил Нуун. — Но ты больше не можешь оставаться среди пас. Возвращайся туда, откуда пришёл.

— Только не это! — в отчаянии воскликнул Эрик. — Я приму любое наказание, но только не изгнание...

— Он не хотел смерти Чола, отец, — вступилась за Эрика Аана.

— Он человек суши, — усталым голосом повторил Нуун. — Пусть уходит.

Остальные с печалью наблюдали за происходящим. Эрик ждал, но Нуун не собирался менять решения.

На прощание Аана сказала ему:

— Эрик, я люблю тебя... Я знаю, и ты меня любишь! Если мой отец смягчится, я приплыву и позову тебя. Скажи, как тебя найти.

— Я буду ждать! — заверил он девушку. — Я всегда буду ждать, Аана...

Вот так он покинул людей моря.

В эти дни он, наверное, был бы рад сам пасть жертвой какого-нибудь морского чудовища. Но ничего не случилось. И как-то ночью он выбрался на берег и вновь оказался в маленьком домике, который покинул много месяцев назад.

— Вот и всё, Фрэнк, — закончил Эрик. — Я вернулся сюда, изгнанный моим народом. Но я верю, что Нуун смягчится.

Я ничего не ответил. Эрик посмотрел мне в глаза и, наверное, догадался, что я думал обо всём.

— Ты не веришь мне.

Я поёрзал на стуле.

— Это чистая правда. И кроме тебя, я никому не могу довериться.

Я прочистил горло.

— Эрик, у тебя всегда было слишком развито воображение. Не знаю, говоришь ты серьёзно или нет, но... я на твоём месте показался бы психоаналитику...

Тут он улыбнулся.

— Не рассказывай это никому, Эрик, — попросил я, собираясь уходить. — Если я, твой друг, не верю тебе, то остальные...

Он спокойно улыбнулся.

— Спасибо за то, что выслушал.

Не могу сказать, что следующие несколько месяцев часто видел Эрика. Он почти не выходил из дома, а у меня не было времени наведываться к нему.

К тому же мне было с ним как-то неуютно. Эрик, похоже, искренне верил в свои фантазии. В те редкие вечера, когда я всё же заходил к нему, мне не хотелось задерживаться надолго. Он сидел с таким видом, словно постоянно прислушивался к чему-то.

Кубинец, домик которого стоял чуть дальше по берегу, говорил мне, что Эрик часто ночами сидит на берегу. Я спросил, видел ли он, как Эрик плавает, но кубинец отрицательно покачал головой. Мне стало спокойнее. Я надеялся, что со временем Эрик придёт в себя.

А через год всё закончилось. В ту ненастную ночь бушевал весенний шторм. Я проезжал мимо коттеджа Эрика, и вдруг какой-то человек выскочил прямо перед машиной. Это оказался тот самый кубинец. Он сказал, что Эрик утонул у него на глазах.

Сначала кубинец услышал странный крик и, выскочив на веранду, пытался понять, откуда раздаётся зов о помощи. Посмотрев в сторону коттеджа Ли, он увидел Эрика, стоящего на берегу. Чем-то сильно возбуждённый, тот кричал, словно кто-то там, в разбушевавшемся море, мог услышать его. Потом он бросился в дом. Несколько секунд его не было, и вот он появился снова в одних плавках с ножом на поясе.

Кубинец видел, как мой приятель нырнул прямо во вздымающиеся чёрные волны и исчез. Судя по всему, он тут же утонул.

— Он был сумасшедшим! — заверил кубинец, пока мы быстрым шагом шли к дому Ли.

Среди высоких валов я не заметил голов пловцов. В самом деле, достаточно было одного взгляда, чтобы понять: любому, даже самому опытному пловцу грозит немедленная гибель, стоит ему только отдаться разбушевавшейся стихии. Так что мы отправились в коттедж. Там на столе горела лампа.

Эрик, переодеваясь, бросил одежду прямо на пол. На столе лежал обрывок бумаги с торопливыми каракулями:

Фрэнк, приплыла Асша. Она позвала меня... Нуун при смерти, он смягчился, и я возвращаюсь. Я отправлюсь назад вместе с ней...

Переполненный печалью, я выронил записку

— Он решил, что услышал её зов ! — потрясённо проговорил я, обращаясь к самому себе.

— Крик... Первый крик, который я слышал... шёл со стороны воды, — вспомнил кубинец.

Я повернулся, поражённый.

— Должно быть, ты ошибся. Ни лодка, ни пловец не смогли бы выдержать такой шторм.

— Я уверен, — продолжал упорствовать кубинец. — Странный это был крик... словно человек кричал, только как-то не по-человечески.

На мгновение я застыл, в голове постепенно начало складываться ужасное подозрение. Но я гут же постарался отбросить крамольные мысли в сторону.

— Ты принял за крик завывание ветра, — заверил я. — Должно быть, бедный Эрик тоже услышал его. Ладно, всё равно начать поиски тела мы сможем только утром.

По моему настоянию на следующий день и в самом деле начались поиски. Но тело Ли мы гак и не нашли.

До сих пор я часто думаю об этом. Совершенно очевидно, что Эрик верил в существование морского народа. Он бросился на обманный зов и утонул: это единственное разумное объяснение случившегося.