Мона

Глава 1

В холле работал кондиционер, ворсинки толстого ковра расправлялись мгновенно, едва лишь нога отрывалась от них, коридорные прекрасно знали свое дело, как и миловидные регистраторши, жевавшие резинку только в нерабочее время. С высоких потолков свешивались хрустальные люстры.

И в голосе менеджера слышались просительные, извиняющиеся нотки. Впрочем, тональность голоса не меняла смысла его слов, и высказанное им пожелание не отличалось оригинальностью. Того же хотели в любом клоповнике, от Хакерсэка до Гонконга. То есть, денег.

— Извините, что беспокою вас, мистер Гэвилэн, но, по принятым в этом отеле правилам, счета должны оплачиваться каждые две недели. А поскольку вы проживаете у нас чуть больше трех… — Он не закончил фразу, улыбнулся и развел руки, показывая, что он не хочет говорить о деньгах.

На его улыбку я ответил своей.

— Что же вы не сказали мне об этом раньше? Время летит так быстро, что его не замечаешь. Послушайте, я хотел подняться наверх и переодеться. Почему бы вам не подготовить мне счет к тому моменту, когда я спущусь? Мне все равно надо в банк. Так что, как говорится, убью одним выстрелом двух зайцев. Возьму деньги и оплачу счет.

— Мистер Гэвилэн, мы готовы взять и ваш чек. Тогда…

— Нет смысла, — я покачал головой. — Счет у меня в дэнверском банке. Пройдет неделя, а то и больше, пока придет подтверждение. Но у меня есть депозит и в здешнем банке. Поэтому подготовьте счет, и я заплачу вам наличными. Вас это устроит?

Естественно, возражений у него не нашлось. Я вошел в лифт. Называть этаж не пришлось: достаточно пожить в «Бенджамине Франклине» пару дней, чтобы лифтер запомнил, где ты живешь.

Я вышел из кабины на седьмом этаже и зашагал к своему номеру. Горничная еще не прибралась, поэтому я нашел тот же беспорядок, что и оставил, уходя на завтрак. Посидел минуту-другую на смятых простынях, гадая, какой счет выставит мне лучший отель Филадельфии. Как ни крути, цифра получалась внушительная. Как минимум, пять сотен долларов. А скорее всего, и того больше.

Я сунул руку в карман, достал бумажник и пересчитал все мои деньги. Чуть больше ста баксов. И нет нужды упоминать о том, что не было у меня ни счета в дэнверском банке, ни депозита в филадельфийском банке, ни акций, ни ценных государственных бумаг. Ничего не было. Если не считать сотни с небольшим долларов.

Из другого кармана я выудил сигарету, думая о том, какой я счастливчик: почти месяц администрация отеля не заикалась о деньгах. Разумеется, я и не давал повода. Знал, как себя вести. Ничем не показывал, что с деньгами у меня напряженка.

Я разделся, прошел в ванную и встал под душ. Сначала пустил горячую воду, потом холодную. Душ — моя слабость. Под ним сразу чувствуешь себя человеком.

Вытираясь, я посмотрел на свое отражение в зеркале. Внешне все, как надо. Рельефная мускулатура, загар, широкие плечи, узкая талия. Крепкий, здоровый, процветающий мужчина. Чемоданы из телячьей кожи, дорогие ботинки. Разумеется, и костюмы.

Я торопливо натянул на себя все, что только мог. Плавки — под трусы, трикотажную рубашку — под шелковую, две пары носков. Завязал на шее лучший галстук, второй сунул в карман. Взял все четыре заколки для галстука. На том и остановился. А уходя, оставил номер в еще большем беспорядке.

Менеджер уже подготовил счет. Как выяснилось, я недооценил свои расходы. В графе «Итого» значилось шестьсот семнадцать долларов и семнадцать центов. Я улыбнулся менеджеру, поблагодарил и направился к выходу, вроде бы внимательно изучая графы.

Счет выписали Дэвиду Гэвилэну.

А меня, естественно, звали иначе.

Передо мной стояли две задачи: найти деньги, чтобы тратить, и новый город, где я бы мог их потратить. У Филадельфии было немало достоинств, но у меня здесь как-то не сложилось. Я провел неделю, выискивая потенциальную жертву, вторую неделю подбивал к ней клинья, а на третью выяснил, что все мои усилия напрасны.

Речь я веду о женщине. Куда же без них?

И тут меня осенило. Атлантик-Сити! Три года тому назад некая миссис Ида Листер, лет сорока, но все еще фигуристая, все еще тигрица в постели, две недели щедро оплачивала мои услуги. Платила в барах и ресторанах, полностью обновила мой гардероб, дала пятьсот баксов на карманные расходы. А украшения, которые я у нее украл, потянули еще на три тысячи.

Атлантик-Сити.

Я остановил такси, попросил отвезти меня на железнодорожный вокзал. Ехал по Рыночной улице и гадал, когда же эти идиоты из «Франклина» сообразят, что я дал деру.

Поезд, наконец, въехал в Атлантик-Сити, и пассажиры начали подниматься с мест, готовясь к выходу.

Чтобы устроиться в отель, мне нужен был чемодан. В секцию получения багажа стояла небольшая очередь. Я встал последним. Оглядел выложенный товар, постарался выбрать самое лучшее. Особых усилий от меня не потребовалось. Мое внимание сразу привлекли два чемодана, побольше и поменьше, с монограммой «ЛКБ» каждый. Практически новые, из добротной кожи.

Я огляделся. Мистер Л. К. Б., видимо, занимался какими-то делами. Его чемоданы никого не интересовали, в том числе и служителя.

Я взял оба чемодана.

Проблем не возникло. Квитанции никто не проверял. Я взял чемоданы, дал служителю доллар и отбыл.

Такси отвезло меня в «Шелбурн». Швейцар распахнул дверь и взял мои чемоданы. Коридорный провел меня к регистрационной стойке. Я улыбнулся мужчине за стойкой и попросил поселить меня в лучшем из свободных номеров на одного. К моей просьбе отнеслись с пониманием. Портье лишь полюбопытствовал, надолго ли я останусь, и я ответил, что еще не решил: может, на неделю, может, и на две.

Ему мой ответ понравился.

Номер я получил на верхнем этаже, громадную комнату, в которой без труда разместились бы шестеро. С современной мебелью и толстым ковром на полу. Что еще нужно для счастья?

Я разделся и принял душ, чтобы избавиться от запаха поезда, потом подошел к окну. Вдоль берега — широкая набережная, за ней — частный пляж, исключительно для постояльцев «Шелбурна». Я решил, что мое место именно там. Мне хотелось поплавать и погреться на солнышке.

Я натянул плавки, повесил костюм в стенной шкаф, положил остальные вещи, в которых приехал, в комод. Чемоданы тоже отправились в шкаф. Распаковать их и посмотреть, какое мне досталось наследство, я мог и позже. Судя по качеству чемоданов, прежний хозяин отдавал предпочтение дорогой одежде. Оставалось надеяться, что размеры у нас с ним одинаковые.

На лифте для купальщиков я спустился на пляжный уровень, выбрал себе удобное местечко, расстелил полотенце и бросился в воду, предоставив волнам возможность покачать меня на своих «горбах». Потом выбрался на берег, улегся на полотенце и тут же заснул.

Разбудило меня ее прикосновение. Нежные руки, коснувшиеся шеи. Пальцы, выстукивавшие незамысловатый ритм.

Я перевернулся на спину и открыл глаза.

— Нельзя спать на таком солнце, — назидательно заявила она. — Вы можете сжечь спину.

Я улыбнулся.

— Благодарю за заботу.

— Не надо меня благодарить. Я хотела вас разбудить. Мне очень одиноко.

Я присмотрелся к ней. Прекрасная фигура в цельном красном купальнике. Она только что вышла из воды, так что купальник облегал ее, как вторая кожа. Светлые волосы, светлые до самых корней. Алые влажные губы. По привычке я взглянул на четвертый палец левой руки. Увидел полоску от кольца, но не само кольцо. Задался вопросом, сняла она кольцо перед выходом на пляж или когда я привлек ее внимание?

— А где муж?

— Далеко, — ее глаза смеялись. — Далеко от меня. Здесь его нет. Мне одиноко.

— Его нет в Атлантик-Сити?

Она протянула руку и пощекотала меня под подбородком.

— Он в Атлантик-Сити, но не здесь.

— Хотите поплавать?

Она скорчила гримаску.

— Уже поплавала. Вода холодная. И резиновая шапочка очень тугая. У меня даже заболела голова.

— Так искупайтесь без шапочки.

— Не хочу. Не люблю мочить волосы, особенно в соленой воде. Потом придется до ночи отмывать их. У меня очень хорошие волосы. Тонкие, шелковистые. Не думайте, что я хвалюсь.

— В этом нет нужды. Любой ваш собеседник первым делом должен похвалить ваши волосы. Они действительно прекрасные.

Она улыбнулась.

— Вы милы. Очень милы.

— А разве ваш муж не такой милый?

— Забудьте о нем.

— Как можно? Он женат на самой красивой женщине этой планеты.

— Но мне он совсем не мил. Старый, толстый урод. Еще и глупый. И мерзкий.

— Так чего вы вышли за него?

— Он богат, — без запинки ответила она, — очень, очень богат.

Мы забыли про ее мужа и с визгом бросились в воду.

Кувыркались мы довольно долго. Она сказал, что ее зовут Мона, я представился Ленни. С ней было очень весело, и иногда я даже забывал, что она — чья-то жена. Мне казалось, что мы — двое милых людей, случайно встретившихся на пляже.

Потом я вспоминал, кто — она, а кто — я, и мои фантазии таяли, как дым.

— Ленни… — Мы уже стояли на песке, и я вытирал ей спину большим полосатым полотенцем. — …Мне пора возвращаться в номер. Думаю, он уже ждет меня. Я провела на пляже слишком много времени.

— Когда я снова увижу тебя, Мона?

— Этим вечером.

— Ты сможешь вырваться?

— Естественно.

— Где и когда?

Задумалась она максимум на три секунды.

— Здесь. В полночь.

— Разве пляж не закрывают на ночь?

Она улыбнулась.

— Ты же у нас умница. Я уверена, что найдешь возможность пробраться сюда. Или думаешь, что у тебя не получится?

Я знал, что получится.

— В полночь, — повторила она. — Надеюсь, сегодня выйдет луна. Обожаю лунные ночи.

Подошло время обеда. Надевать костюм, в котором я приехал, не хотелось, поэтому я решил посмотреть, что скинул мне со своего плеча Л. К. Б.

Л. К. Б. запер чемоданы на замок, но замки-то на всех чемоданах одинаковые. И на связке своих ключей я без особого труда нашел тот, что открыл маленький чемодан.

Сразу выяснилось, что одежду мы с ним носили разных размеров. Брюки не доставали мне до лодыжек, талия и задница у Л. К. Б. были в два раза больше моих, так что трусы просто падали на пол. А вот нога, слава тебе. Господи, оказалась одного размера. В чемодане лежали две пары дорогих туфель, и обе мне подошли. Носки, десять пар, я примерять не стал. Если подходят туфли, с носками проблем возникнуть не могло.

Разложив вещи по полкам, я закрыл маленький чемодан и убрал его в стенной шкаф. Положил на кровать большой, открыл его тем же ключом.

Развесил пиджаки, даже не взглянув на них. Во-первых, знал, что они мне не подойдут. Во-вторых, не хотел, чтобы Л. К. Б. случайно увидел меня в своем пиджаке. На обувь обычно внимания не обращают, а пиджак узнают с первого взгляда.

Повезло мне и с рубашками. Фигуры, как я уже отмечал, у нас были разные, а вот длина рук и окружность шеи совпадали. Рубашки мне подошли, а их он привез с собой много. Вслед за бельем и носками они перекочевали на полки. За рубашками последовали запонки и заколки для галстуков. Одежду Л. К. Б. покупал в Нью-Йорке — то ли жил там, то ли предпочитал тамошние магазины.

И, наконец, я обнаружил ящичек.

Первым делом подумал о деньгах. Ящичек-то из дорогого дерева, прямоугольный, в размер долларовой купюры, скорее, чуть больше. Я глубоко вздохнул, молясь, чтобы в нем лежала стопка сотенных. Может, Л. К. Б. был врачом и показывал не весь свой заработок, уходя от налогов. Да и не одни врачи брали черным налом.

С ящичком мне пришлось повозиться. Ни один ключ к нему не подходил. Вскоре я сдался и поставил ящичек на комод. Повернул к себе задним торцом. Внимательно осмотрел петли. У меня была маленькая пилка, которой я мог их подцепить.

Я уже достал ее, потом отложил в сторону, вытащил из пачки сигарету, закурил. Решил немного помечтать. Этот ящичек — подарок. Так чем же меня порадовала судьба? Деньгами? Трубочным табаком? Цветочными удобрениями?

В ящичке могло храниться все, что угодно.

Я разобрался с петлями и снял крышку. Увидел лист папиросной бумаги. Убрал и ее.

А под бумагой обнаружил белый порошок.

Находка повергла меня в уныние. Стоило потеть ради такой ерунды. Я-то рассчитывал, что Л. К. Б. хранит в ящичке целое состояние, а нашел какую-то белую пыль.

Может, что-то ценное лежит на дне, сокрытое порошком? И я уже хотел высыпать порошок на газету, когда у меня в голове звякнул колокольчик.

Я смотрел на порошок.

Порошок — на меня.

Тем временем от сигареты остался маленький окурок. Я затушил его в пепельнице, что стояла на столе, и вернулся к комоду. Поднес правую руку ко рту, облизал указательный палец, коснулся им мельчайшего порошка. Вновь облизал палец.

Фантастика!

Вкус я узнал, хотя прошло много лет с тех пор, как я имел дело с этой субстанцией. По молодости каких только глупостей не наделаешь. Так что теперь я понимал, что стоит на моем комоде.

А стоял там деревянный ящичек, в который насыпали шестьдесят кубических дюймов чистого героина.