Монета скифского царя

Глава 3 Поиски Люцифера

Синее море простиралось до самого горизонта. Дайнека сделала пару гребков, перевернулась на спину и посмотрела в другую сторону. Там тоже было море без края, и вокруг – никого. Полуденное солнце так сильно пекло, что заболела голова. Пить хотелось до звона в ушах.

– Мама… мамочка… – по-детски захныкала Дайнека.

Звон усилился, теперь он был не прерывистым, как прежде, а нарастающе-постоянным.

От этого свербящего звона Дайнека и проснулась. Сообразив, что кто-то звонит в дверь, она вскочила с постели и побежала в прихожую. Распахнув дверь, увидела перекошенное отцовское лицо.

– Что случилось?! – Отец переступил через порог и захлопнул за собой дверь. – Почему так долго не открывала?!

– Я спала… – пробормотала Дайнека.

– Что с телефоном?! – Он продолжал допрос, нисколько не снижая напора. – Еще минута, и я бы взломал дверь!

– А где твой ключ? – поинтересовалась она.

Вячеслав Алексеевич забрал со столика свою связку и, чуть сбавив тон, пояснил:

– Вчера забыл впопыхах…

– Вот видишь, сам забыл ключи, а я виновата. – Дайнека зевнула. – Но, в общем-то, хорошо, что ты меня разбудил. Еще немного, и я бы пошла ко дну.

– Это иносказание? – догадался отец.

– Это – сон. Мне снилось, что я одна посреди моря, и вокруг – никого.

– Лодка хоть была?

Она покачала головой:

– Нет. Ничего. Только солнце. Так пекло, что до сих пор болит голова.

– Выпей таблетку, фантазерка. – Вячеслав Алексеевич поцеловал ее в голову, и это означало, что она прощена.

– Если хочешь, сварю кофе, – предложила Дайнека и зашаркала по коридору на кухню.

– Разбей на сковородку пару яиц, – сказал Вячеслав Алексеевич, снял с крючка поводок и подозвал Тишотку: – Иди ко мне… – Потом крикнул в сторону кухни: – А я пока выведу молодого человека!

Когда он вернулся, на столе уже стояла тарелка с яичницей, а в его любимой кружке дымился кофе. Вячеслав Алексеевич сел напротив дочери, взял вилку и начал есть. Дайнека нехотя «клевала» кукурузные хлопья, запивая их молоком.

– Что с дачей? – поинтересовалась она.

– Пока ничего. Поговорили с Вешкиным, наметили направления. Сегодня вечером поеду к Насте на дачу.

– Зачем? – Дайнека насторожилась. – Отправь туда Вешкина.

– Для начала сам хочу разобраться. Дело семейное.

– Тогда и я поеду с тобой.

– Нет.

– Но я – тоже семья! – запротестовала Дайнека.

– Нет! – Отец повысил голос и поднял на нее глаза. – Вообще-то я пришел к тебе по другому поводу.

– Ну?…

– Сегодня утром встретился с одним знающим человеком и показал ему твою монету.

– И что?

Вячеслав Алексеевич покачал головой, опустил глаза, потом отложил вилку:

– Он очень странно себя повел.

– Почему?

– У меня сложилось впечатление, что монета стоит немалых денег.

– Ты шутишь, папа? – Дайнека распахнула глаза, и на ее щеках заалел смуглый румянец. – Ты не придумываешь?

– Из нас двоих фантазерка – ты. Я не склонен преувеличивать, скорее, наоборот, я – реалист. Должен тебе сказать, что я озабочен и немного напуган. Если монета подлинная, тебе нужно будет объяснить, откуда она взялась.

– А что тут придумывать? Скажу, что на заправке купила.

– Звучит нелепо, – усмехнулся Вячеслав Алексеевич.

– Но это же правда.

– Людмила, – отец прикрыл ее руку своей, словно защищая от незримой опасности, – давай договоримся, что ты не предпринимаешь никаких шагов, пока не посоветуешься со мной.

– А что я могу сделать? – Она пожала плечами. – Разве что найти того бедолагу и доплатить за монету.

Сдержав смех, отец вдруг посерьезнел:

– Об этом я и говорю. Никаких поисков, никаких доплат, ни шага в его сторону! Я сам во всем разберусь.

– Как же ты разберешься, если ни разу его не видел, этого старика?

– Мое дело! – прикрикнул Вячеслав Алексеевич и потребовал: – Дай мне честное слово!

– Даю. – Дайнеке не нравилась ни тема, ни тон, в котором шел разговор.

Она с улыбкой спросила:

– Так что там с монеткой?

– Отдал Алехину для проведения экспертизы. После этого можно будет говорить о ее подлинности. – Вячеслав Алексеевич взял чашку с горячим кофе и сделал осторожный глоток.

– Ты уверен, что этот Алехин не умыкнет нашу монетку? – поинтересовалась Дайнека.

– Да как ты только… – Отец поперхнулся и договорил рассерженным голосом: – Алехин – порядочный человек, ученый, работает в Историческом музее.

– Прости. Это я сдуру.

– Необходимо, чтобы ты на время забыла обо всей этой истории.

Дайнека честно призналась:

– Это не просто.

– Мы не знаем, какой шлейф тянется за монетой и что за человек тот старик.

– Обыкновенный голодный бомж. Видел бы ты, какой он худой.

Сделав последний глоток, Вячеслав Алексеевич поставил чашку и встал из-за стола:

– Собирайся. Ты едешь со мной.

Не задавая лишних вопросов, Дайнека быстро оделась. С отцом она была готова ехать куда угодно.

– Здесь? – Вячеслав Алексеевич покрутил головой и, оглядевшись, въехал на территорию заправки.

– Здесь, – подтвердила Дайнека. Он посмотрел на датчик бензина.

– Очень кстати. Как раз нужно заправиться. – И перед тем, как выйти из машины, сказал: – Опиши подробно, как выглядел старик.

– Лет семьдесят, очень худой, лицо – черное, как у цыгана…

– Форменный Люцифер… – обронил Вячеслав Алексеевич и спросил: – Во что был одет?

– В серые джинсы и светлую клетчатую рубашку.

– Какого роста?

– Высокого.

– Такой же, как я?

– Вас трудно сравнивать, ты – крепкий, а он очень худой.

– Когда ты его заметила?

– Когда он постучал монеткой в стекло.

– Ни с кем другим, кроме тебя, не общался?

– Нет! – более чем определенно ответила Дайнека.

– Во сколько все это было?

– Часов в десять, может быть, в начале одиннадцатого.

– Вечера?

– Я же говорила: все произошло после того, как закончилась съемка.

– Ах да, я и забыл. – Вячеслав Алексеевич вылез из автомобиля и, прежде чем захлопнуть дверь, проворчал: – Ты ведь у нас теперь звезда…

Дайнека наблюдала из салона машины, как, заплатив за бензин, отец говорит с кассиршей. Потом, обойдя территорию, расспрашивает служащего. Последним его собеседником был заправщик в униформе, заливавший бензин. Их разговор она слышала.

– Не видели поблизости худого старика в клетчатой рубашке? – спросил Вячеслав Алексеевич.

– Много здесь таких… – нехотя ответил заправщик.

Дайнека сразу узнала его, вчера он заправлял машину Азалии. Чисто одетый, старательный парень лет двадцати пяти – такие приезжают в Москву из соседних областей на заработки. Она бы не удивилась, если бы узнала, что он не спал со вчерашнего вечера.

Дайнека опустила стекло и напомнила:

– В серых джинсах, похож на цыгана, высокий такой…

– Нет, не припомню.

– Ты вчера работал.

– Ну и что?

– И ты заправлял нашу машину, когда я с ним говорила.

– Не помню.

– Спасибо… – Отец выдал ему чаевые и вернулся в машину. Выехав с заправки, подвел итог: – Никто его здесь не видел.

Дайнека упрямо напомнила:

– Я видела.

Пропустив мимо ушей слова дочери, Вячеслав Алексеевич продолжил:

– Вряд ли нам удастся его найти.

– Если захотеть, можно отыскать хоть черта лысого, – сказала Дайнека, запустив пробный шар.

Вячеслав Алексеевич немедля отреагировал:

– Не сметь! Ты обещала!

– Не буду – не буду, – заверила его Дайнека. Однако отец слишком хорошо ее знал.

– Если только узнаю, что ты ввязалась в это дело или хотя бы глазом повела в его сторону…

– Папа, – честным голосом проговорила Дайнека, – я же обещала!

Конечно, она ему соврала. В ее голове уже созрел план поиска Люцефера.