Монеты на твоей ладони

Эпилог. На поле

Ветер метался по двору, выл и поскуливал, как побитая собака, поднимая тучи серой пыли. Воздух стал суше, чем в пустыне.

За моей спиной, хрипя в такт ветру, лежал на боку высокий, в миг постаревший мужчина, и желал мне смерти.

Я перегнулся через зубец башни и осмотрел двор. Заваленный грязью и трупами, еще час назад абсолютно безлюдный, он наконец ожил. Люди муравьями суетились далеко внизу, стаскивая тела, высохшие до мумий, в центр внутреннего двора, где будет большой погребальный костер. Наст грязи во дворе потрескался и отсюда, с башни, крупные трещины складывались в затейливую, едва различимую вязь.

Вязь, которую зеркально отражало светлое, кристально ясное небо с ярким диском солнца. Небо, которое еще очень долго не увидит туч. По нему кружили, выписывая узоры, десятки птиц.

Настил под ногами завибрировал - по лестнице кто-то поднимался. Я прикрыл глаза. Мальчик. Нет, уже юноша. Послан полчаса назад. Просто-таки задыхается от волнения. Совет, будь он неладен...

- Господин, там... - выдохнул мальчик, вытаращив восхищенные глаза. Я коротко махнул рукой, отсылая его прочь:

- Я помню.

Он счастливо улыбнулся, глядя на меня во все глаза, потом развернулся и опрометью бросился прочь, подскакивая от восторга - он говорил с героем, посланным самим небом.

Небом. Я почувствовал, как губы сами собой разъезжаются в кривой циничной ухмылке.

Люди-люди, ограниченные, предсказуемые, смертные люди. Вас так легко обмануть.

Внушить капитану, уже входящему в казарму, пойти к начальству с докладом. Внушить магистру, что пленник будет важен как никогда. Ведь мне действительно не было пути с голой скалы. Кроме этого. И был план, хороший, четкий, отточенный.

Паучиха, ты сломала его.

Или... Я раз за разом, уже который час прокручивал в голове одно и то же - не эти ли нити задела моя рука там, в Паутине? И все ли пошло так, как должно было быть? Или... Где-то сдвинулась сеть, сдвинулась так, что все, что предсказано, уже не сбудется никогда, а то, чего не должно было быть, перечеркнет... Или уже перечеркнуло?

Я надеялся, что - нет. То, что осталось в этом теле от человека, хотело верить, что смерть Стража была в изначальном Полотне.

На моей шее тихо позвякивала в такт ветру тонкая цепочки из женской косы.

Память о той, что когда-то за руку вывела из тюремной камеры испуганного ребенка. Память о первой битве, выигранной на этой войне.

Память о том, что я когда-то был человеком.

Я посмотрел на чистый, наконец-то чистый горизонт, потер саднящее горло. Скоро снова нужно будет говорить, и говорить много - на совете, собираемом специально для прибывшей подмоги, не успевшей на битву, но жизненно необходимой, для возрождения крепости.

Я буду говорить о том, как мы вдохнули жизнь в один из древнейших артефактов планеты, сама возможность активации которого стала мифом. Легендарный Ворот, поглотитель стихий, один из десяти, утерянных при создании дерева миров.

Я не скажу, сколько силы эта активация отняла у моих Стражей, сколько десятков лет своей жизни скормил этому молоху Рейн. И чем пришлось пожертвовать, чтобы вовремя закрыть эту черную дыру, я тоже не скажу. Зато скажу я о том, что в радиусе десяти километров вокруг замка не осталось ни капли воды. И это очень малая плата за победу.

Перебьются. Главное - пусть возрождают крепость. За это мы сражались.

Внизу меня наконец заметили. Несколько десятков людей, задрав головы, вскинули руки вверх в салюте, десятки глоток одновременно заревели:

- Светозар Ведущий! Слава!!!

Эти люди мои навсегда. В огонь и лед, с закрытыми глазами, с горящими верой сердцами они пойдут за мной в подвалы Бездны. И вернуться оттуда, потому что их будет вести то, против чего не бессильны и ангелы, и бесы. Не я - ВЕРА. Сила, питаемая сама собой, слепая, безумная и безоговорочно преданная. Сила, да. Великая сила.

Сила, которая вознесла меня на пьедестал и одела корону.

Я впился жестким взглядом в горизонт. Ради этого - ради этой войны. И пусть это единственное, что осталось на моем пути. Прочитанные некогда в Великой Летописи слова наконец перестали вызывать глухое неверие. Я принял собственную смерть, принял то, что погибну с последним залпом, знаменующим победу. Смертный человек, исполнивший то, к чему был предназначен. Это уже - было. Аминь.

И пусть все, что будет до конца моей жизни - война. Главное - у меня она есть.

Жизнь.

Эпилог. По ту сторону

Как там было в той книге, которую ты так любишь?

Ищите и обрящите, кажется, так...

Мы искали - и нашли.

Ян, ты в который раз спас меня. Не от смерти. От гибели души.

"Наши души крылаты и в сети не ловятся". Когда-то я сказала это. И что из того, что моя рассыпалась на части, а твоя не живет в этом мире? Пыль разделенной души дала крылья, остатки человеческой - тело.

И вместе мы летаем.

Иссиня-черная тахха вскрикнула и снялась с ветки. Скрученный непогодой сук древнего дуба качнулся, теряя последний в этом году узорчатый лист. Изорванный, смятый и пожухлый, он медленно опускался на влажную от дождя красноватую землю. Птица обернулась на едва слышный шлепок. Золотисто-зеленые глаза сощурились.

Мгновение - и она скрылась в густом речном тумане.

Волчица (нем.)

Феноти?п (от греч. phainotip) - совокупность внешних и внутренних признаков организма.