Монохромный человек

Эпизод третий «16: черно-белый театр»

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Четверг, 19 августа

Он смотрел перед собой, в пустоту.

Его нерушимый, отстраненный взгляд был направлен в невидимую даль, выходившую за грань помещения, в котором он находился.

Он смотрел на ряды пустых черных стульев и вспоминал лица жертв, в доме на Ореховом бульваре.

Вспоминал их застывшие в посмертных судорогах тела и замершие навсегда лица, с выражением сонной печали.

Убийца, относительно мышления которого у Стаса пока были только догадки, совершил очередное, ужасающее злодеяние.

И он, начальник особой оперативно-следственной группы, не смог ему помешать. Опять.

Это чувство болезненной тягостью легло на душу. Нет, подполковник Корнилов не собирался заниматься самобичеванием.

Тем, чьи жизни отнял Монохромный человек, это не поможет. Равно, как и их родным.

Но Стаса угнетал тот факт, что он ещё не приблизился к убийце настолько, чтобы быть способным предотвратить следующее убийство.

А оно будет, в этом Стас не сомневался. И, в этом конечно он не признался бы никому, даже генералу Савельеву, но скорее всего Монохромный человек окажется впереди и в следующий раз.

Стас понимал, что он не должен давать волю чувствам и эмоциям. Не должен дать им поглотить себя, утонуть в них.

Он может позволить себе растаять в жалости и сочувствии к жертвам убийцы. Ни то, ни другое не поможет его поймать.

И, да он должен быть морально готов, что Монохромный человек убьет снова.

И он не сумеет ему помешать.

Корнилов пытался принять мысль о том, что с высокой вероятностью проиграет убийце снова. Проиграет новых жертв, новые утерянные жизни.

Гадкая мысль неожиданно проникла в его сознание. Мысль о том, что у будущих жертв Монохромного человека, скорее всего нет родных. А если и есть, то только самые дальние, и возможно им нет никакого дела…

Стас поморщился. Усилием отогнал эту низменную мысль. Устало потёр переносицу.

Из-за двери конференц-зала донеслись шумные голоса и шум шагов десятков ног.

Стас устало посмотрел на дверь.

Она внезапно быстро открылась, и в зал гурьбой ввалилась толпа журналистов.

Стас флегматично наблюдал, как они занимают места в рядах черных стульев.

Рядом с Корниловым, за длинным столом с микрофонами сел Аспирин.

-Ну, что?-шепнул он.-Продумал речь?

-Так точно.

-Отлично. И сделай лицо не такое печальное, будь добр. Тебя будут фотографировать. Люди не должны видеть такое лицо у сыщика, противостоящего одному из опаснейших убийц.

Корнилов вздохнул. Он понимал, что Аспирин прав, но сделать с собой ничего не мог.

***

-У вас уже есть хотя бы один подозреваемый?-задал вопрос тощий парень в стеганой жилетке.

Стас не мог разглядеть логотип телеканала, который тот представлял.

-Нет.-ответил Корнилов.

-Тогда за, что вы посадили Лукьяна Курбатова?

-Никто его не сажал.-сердито ответил Стас.-Пока, что Курбатов под следствием.

-Это связано с Монохромным человеком?

-Да.-ответил Стас.

И тут же увидел, как сразу несколько десятков журналистов что-то быстро застрочили в своих блокнотиках.

Корнилов почему-то подумал, что зря он дал ответ на этот вопрос. Да и предупредительный взгляд Аспирина тоже содержал тревогу на этот счёт.

Из рядов журналистов поднялась не высокая девушка, с полноватой фигурой и пышным хвостом темных волос.

-Диана Ветлицкая, газета «Стенография».-представилась девушка.-У вас есть догадки, каким образом убийца выбирает своих жертв?

Стас помедлил. Догадки у него были. Но озвучивать их он не собирался.

-Да.-ответил он.

-Можете поделится?

-Нет,-быстро ответил за него подполковник Савельев.-Это конфиденциальная информация. Дальше, следующий вопрос!

Поднялась блондинка в длинном кардигане. У нее было вытянутое, скуластое лицо и вытягивающийся вперёд нос, на котом держались очки с узкими линзами.

-Ирина Краснова,-произнесла блондинка, поправив волосы и очки.-газета «Поручитель».

Блик света сверкнул на линзах её очков.

-Скажите, вы чувствуете ответственность за гибель восьми человек? Или, если быть точной, уже двенадцати людей, отдавших свои жизни из-за вашего бездействия?

Многие в зале оглянулись на неё. Но, никто ничего не сказал. Десятки пар глаз с жадностью уткнулись в Стаса.

Корнилов молча глядел на журналистку из «Поручителя». Он находился под расстрелом видео и фотокамер.

Стас смотрел в равнодушный, жадный взгляд длинноносой блондинки. Он видел её глумливую улыбочку, которую она тщательно пыталась скрыть.

Эта Краснова явно была довольна, что сумела задать Стасу неудобный вопрос.

-Да.-ответил Стас, глядя в глаза журналистки.-Да, я ощущаю вину.

-То есть вы признаете, что не можете справится с этим преступником?-торжествующе спросил журналистка и глаза её восторженно заблестели.

Она уже предвкушала, какую громкую статью опубликует в своем издании.

Стас пару мгновений смотрел ей в глаза. Он ждал, что она опустит взгляд.

Но, девушка не опустила взор. Она слишком жаждала славы и признания. Она буквально пожирала Стаса поблескивающими от нетерпения глазами.

-Я признаю, что мы идем по его следу.-ответил Стас.-И он в любом случае будет арестован. Или уничтожен.

Снова журналисты дружно, быстро застрочили ручками в своих блокнотах. Кто-то лихорадочно вбивал текст на ноутбуках.

Генерал Савельев сдавленно прокашлялся.

Стас понимал, что возможно говорит совсем не то, что следовало.

Но подобные встречи с журналистами он ненавидел. Да и самих журналистов тоже, мягко говоря, не любил.

-Хм.-криво усмехнулась журналистка из «Поручителя».-То есть вы допускаете, что подозреваемый вами в убийствах человек может быть убит, прежде, чем предстанет перед судом?

-Только в том случае,-ответил Стас.-Если у следствия ни будет никаких сомнений в его виновности.

В этот раз его слова записывали куда быстрее, чем в предыдущие разы.

***

-Стас…-генерал Аспирин тяжело поставил только, что опустошенный стакан.-Я понимаю, что… Что тебе платят жалованье, не за треплю с журналистами, но… Чёрт возьми, надо же думать, что ты говоришь людям…

Стас раздраженно вздохнул. Одна из причин, по которой он ненавидел общение с журналистами-это постоянная необходимость юлить, изворачиваться и увиливать от прямых ответов.

Ему это было не свойственно, тяжело и категорически неприятно.

-Думаю, в следующий раз лучше поручить общение со СМИ нашему пресс-секретарю.-ответил Стас.

Генерал в ответ лишь презрительно фыркнул.

-Наш пресс-секретарь только, что из декрета вернулась. Ей вредно волноваться… И ещё она… Ай, сам знаешь. Бестолковая баба.

Стас счел за лучшее никак это не комментировать.

-Товарищ, генерал мне жаль, что…

-Да ладно.-отмахнулся Аспирин.-Забудь. Лучше скажи, что там по делу? Курбатов начал говорить?

-Почти.

-Что значит «почти»?-поморщился Савельев.-Что, сначала начал, а потом передумал? Или что?

-Курбатов перечислил всех, кого они с друзьями собирались сжечь.-ответил Стас.-Назвал имена и фамилии. Мы сейчас проверяем полученную информацию. Вчера должны были ехать на опознание извлеченных останков.

-И что помешало?-ворчливо спросил генерал.

Стас хмыкнул.

-Курбатов внезапно сослался на плохое самочувствие.

-Судя по голосу, ты ему не веришь.

-Лукьян из тех людей, товарищ генерал, которые даже со швалью на руках в конце игры, будут пытаться вытянуть кон на ничью.

-Ишь ты… Это, как понимать?

-Он будет до конца и по максимуму пробовать выторговать и получить для себя наибольшую выгоду.

-Что ты имеешь ввиду под выгодой?

Стас пожал плечами.

-Меньший срок, или отбывание наказание не в тюрьме строгого режима. Или же вовсе… условное.

-Да иди ты!-вспылил генерал.-Какое ещё условное!..

-Товарищ, генерал.-вздохнул Стас.-Курбатов начал подозревать, что нам известно далеко не так много, как нам бы хотелось.

-С чего ты взял?

-Его поведение изменилось.-просто ответил Корнилов.-Он стал… увереннее.

Генерал не решился спорить. В поведенческом анализе девиантных лиц Стасу не было равных, среди сотрудников УГРО. Да и среди всего МВД тоже.

-Ты думаешь, что плохое самочувствие он симулировал?-генерал почти не спрашивал.

-Я в этом уверен.-проворчал Стас.-Но он провернул это так умело, что у врача, который его осматривал не возникло подозрений.

-Но…-с нажимом произнес Аспирин.

-Но, Курбатов скорее всего решил таким образом взять паузу и лучше обдумать свое положение.-ответил Стас.-А причиной, его на это вдохновившей послужила новость о смерти Марка Лунина.

-А причем тут…-начал генерал.-А-а…

Он хмыкнул, кивнул. Тот «Марк» из видения Ники? Да? Думаешь, это Лунин?

-Больше некому.-резонно возразил Стас.

-Логично.-кивнул генерал.-А кто ему сообщил-то? В камере то нет телевизора… И газет ему никто не носит.

-Я бы тоже хотел узнать.-вздохнул Корнилов.-Хотя, какая уже разница?

-Разница есть.-поднял указательный палец генерал Савельев.-Я выясню, кто там языком чешет где ни попадя. А что ты собираешься делать, если Курбатов будет и дальше извиваться?

Стас хмыкнул, оценив тонкий намек генерала на принадлежность Лукьяна к видам пресмыкающихся.

-Он ведь не единственный, кто был там в ночь пожара.-ответил Стас.-Там была его жена, Майя. Там был кто-то из братьев Каменевых. И с тем, и с другим нужно будет переговорить. Личности остальных тоже не составит большого труда установить, но… Лучше все же, чтобы заговорил Лукьян. На него у нас точно есть гарантированный рычаг давления.

-Чего же он тогда не срабатывает?-проворчал генерал.

-Товарищ генерал,-качнул головой Стас.-Если бы этот метод не срабатывал, мы бы с Курбатовым уже общались исключительно в присутствии его адвоката.

-Адвоката то все равно придется ему дать.-напомнил генерал.

-Нашего.-пожал плечами Стас и усмехнулся.

-Ты ведь не позволишь ему получить более мягкий приговор, верно?-кивнул генерал.-

Стас перестал улыбаться.

-Курбатов и все прочие совершили гнусное, подлое и жестокое убийство. Они не только потенциальные жертвы Монохромного человека, но и сами такие же безжалостные и алчные уроды, погубившие пять десятков людей ради с**ных баксов.

-Для таких людей убийство-это, как выгодное вложение.-с отвращением проговорил генерал.-А что там с Гудковой?

-Ищем.-лаконично ответил Стас.

-Надо бы побыстрее найти её, пока она ещё кого ни будь не попыталась убить.-скривился Антон Спиридонович.-Если она действительно такой отменный гипнотизёр, это стократно увеличивает наш риск. Мы не знаем, чего от неё ждать…

-Да это то предположить, как раз не трудно.-ответил Стас.

-Неужели?-хмыкнул генерал.

-Так точно.-вздохнул Стас.-Гудкова одержима Монохромным человеком, и скорее всего в ближайшее время будет предпринимать попытки найти его.

-А если уже нашла?

-Она не знает, где он и кто он.-возразил Стас.-И так быстро узнать не могла.

-Почему ты думаешь, что не знает?

-Она лечилась под присмотром доктора Шамова восемь месяцев… Могла сбежать намного раньше. Да и сейчас сбежала, в первую очередь ради мести. Разозлили они её… Хотя, мне их не особо жаль.

-Да, охранники эти ещё те подонки.-покачал головой генерал Савельев.-Кем надо быть, чтобы… А, ладно. Что с них взять. Шакалы грязные! Кстати, как они там? Пришли в себя?

Стас молча покачал головой.

-Наметились кое-какие улучшения… Они начали принимать пищу, но до сих пор живут под гипнозом. Психиатры только руками разводят и твердят, что это «какая-то мистика»!

-А ты не веришь?-с некоторым сомнением спросил вдруг генерал.-Ника то у нас тоже… непростая девочка. Я вообще не знал, что такое возможно, пока она не рассказала… кое-что обо мне.

Генерал прокашлялся, намекая Стасу на тот раз, когда Ника шокировала его своими знаниями о самых больших тайнах генерала Савельева.

-А с Плансоном, что?-спросил генерал.

-С тех пор, как ему дали адвоката, он чувствует себя слишком защищенным, но… Думаю всё, что могли мы с него взяли. Если его адвокатишка ничего не выдумает, как отмазать своего клиента, передадим дело в суд и поедет наш педофил-фотограф туда, где живут и работают такие же существа.

-Он там, в тюряге долго не протянет с его-то статьёй.-чуть скривился генерал Савельев.

-Мне всё равно.-холодно ответил Стас.-Сам бы его пристрелил, да закон запрещает.

-Так.-генерал хлопнул ладонью по столу.-Ты сегодня уже пообещал перед всеми гостями из средств массовой информации стрелять в подозреваемых. Возьми себя в руки, Корнилов. Кроме тебя, и твоих парней…. Ну, и Ники, конечно, Монохромного человека поймать некому. Всё. Иди, работай. И держи меня в курсе.

Стас молча кивнул и вышел из кабинета.

Тяжелая голова звенела мерным, басовитым звоном. Казалось скопившиеся в голосе противоречивые мысли, раздумья и предположения разрывали череп следователя.

КАСЬЯН КАМЕНЕВ

Четверг, 19 августа.

Чашка кофе медленно остывала перед ним.

Касьян взволновано ёрзал на стуле. Мимо него, между столиков проворно лавировали официанты.

Каменев вглядывался им в глаза, пытаясь узнать того парня, что обслуживал его в Пятницу, на прошлой неделе. Именно он должен был видеть, как они с Милой Бондаренко рассчитались и вместе уехали.

Но, тут главная проблема состояла в том, что Касьян плохо запоминал лица обслуживающего персонала.

Будь то официант, горничная, швейцар или бортпроводник.

И сейчас он придирчиво вглядывался в лицо, каждого увиденного официанта.

Наконец, как ему показалось, он увидел молодого человека, что обслуживал их с Милой столик.

Касьян знаком подозвал его.

Официант в сиреневом фартуке послушно подошел к столику, и склонившись в вежливом полупоклоне, спросил:

-Желаете заказать что-то ещё?

-Э-э… нет.-Касьян слегка замялся.-Мой вопрос, наверное, покажется вам странным, но… В прошлую пятницу, вы помните, как обслуживали меня и?..

-Светловолосую девушку в бирюзовом платье.-закончил официант.-Да, я отлично это помню. Вы оставили очень щедрые чаевые.

-Что ж…-Касьян был слегка удивлен, что официант их запомнил.-А вы помните, как мы уезжали?

-Простите?-чуть нахмурившись переспросил официант.

-Ну, вы помните, как мы вместе покидали кафе?-спросил Касьян и замер, затаив дыхание.

-Вы, что-то путаете,-покачал головой официант.-Девушка ушла намного раньше вас. А вы… Ещё долго сидели и что-то бормотали, глядя в чашку. Помню, некоторые посетители ещё косились на вас… Но, мы тут к любым странностям привычны.

Он ободряюще улыбнулся Касьяну.

А вот Каменеву было не до улыбок.

По позвонкам, от шеи, вниз скользнуло вкрадчивое чувство влажного холода. Его кожу пропитала испарина, тревога в такт сердечному ритму жестко сдавливала рёбра и грудь.

-Благодарю… вас…-промямлил Касьян и положил на стол пятисотрублевую купюру.

-Приятного отдыха.-угодливо улыбнулся официант, и забрав деньги удалился.

Касьян несколько мгновений смотрел перед собой, в прострацию.

Что за чертовщина с ним происходит?! Как такое возможно?! Он же помнит… Это же… Это же было! Это… Откуда тогда яркое и четкое воспоминание об обнаженной Миле Бондаренко, сладко стонущей на нём? Откуда он помнит вкус её губ? Откуда помнит её крик в момент пика наслаждения?.. Неужели…

Мысли пульсировали в его голове. Над Касьяном возобладало пугающее смятение.

Он не понимал… Силился, пытался объяснить… Но, не мог…

Резко зазвонил мобильник. Каменев вздрогнул, толкнул стол, из чашки выплеснулся кофе.

Глядя на влажные бурые пятна, Касьян вынул мобильник, удивленно взглянул на звонивший контакт.

Алла Лунина. Двоюродная сестра Марка. Зачем она звонит?

Касьян принял вызов. Поднес трубку к уху.

-Да?

-Касьян…-голос Аллы дрожал.

Каменев сразу осознал, что случилось нечто неожиданно, и нечто, о чем он знать совершенно не хочет.

-Что случилось?-спросил Касьян.

***

Он был первым из тех, кто поздравил его с получением премии «Золотое перо» и «Пулитцеровской премии».

Он радовался за него искреннее, честно, от души.

И именно он, Марк Лунин, поддерживал Касьяна, когда тому доставалось от Лукьяна Курбатова или, когда возникали трудности с написанием статьи.

Марк Лунин… Его верный, искренний друг, последователь и соратник.

Марк Лунин, человек, чья поддержка так много стоила для Касьяна.

А теперь он бледный, с мирным лицом, смиренно и тихо лежит в гробу среди цветов.

Касьян не верил в то, что его друга больше нет.

Ему казалось (или ему хотелось этого) чтобы внезапно Лунин поднялся, улыбнулся и хохоча, как идиот объявил, что это была шутка.

Но, нет… Марк Лунин, журналист «Философского проспекта» и его лучший друг, был мёртв.

За спиной Марка рыдала мать Марка, его сестра Алла и его две племянницы.

В церковь на отпевание пришли ещё несколько коллег из издания и какие-то родственники, которых Касьян не знал.

Касьян, с того момента, как пришел ни с кем не разговаривал. Даже с Аллой Луниной, что пригласила его.

Он не мог до конца принять факт случившегося и вообще с трудом, воспринимал всю происходящую вокруг действительность.

Он был абсолютно сражен и уничтожен обрушившимся несчастьем.

С мрачным унынием, стоял среди всех собравшихся, пока гроб с Луниным медленно опускали в яму.

Он не слышал ничего и никого, глядя на деревянный ящик, в котором медленно будет гнить под землей тело его лучшего друга.

Он не чувствовал горечи и боли, рвущих душу и раздирающих сердце.

В том то был и ужас, что Касьян не ощущал ничего. Пустоту. Только внезапная и ошеломляющая пустота разворачивалась в его сознании и мыслях.

Ничего. Тишь… Мрак… Безмолвие…

Странный внутренний, внезапный импульс, словно дёрнул за левое плечо.

Поддавшись инстинкту Касьян обернулся.

Он поймал её взгляд и почувствовал, как с толчком сердца, повысилась температура. Запылала пульсирующая кровь, болезненное пекущее тепло растекалось по коже.

Он смотрел в ясные, бледные голубые глаза темноволосой девушки.

Она стояла далеко, на другой стороне улицы. Её плещущиеся на ветру волосы были похожи на извивающиеся щупальца.

Она улыбалась.

Злорадно. Победно. Торжествующе.

И лицо… Её лицо было выкрашено в черно-белый.

Касьян сорвался с места и бросился к девушке. Священник, читавший проповедь над гробом Лунина осекся.

Все вокруг изумленно уставились в след убегающему Касьяну.

Бежать было неудобно, сломанная рука в бандаже серьезно сковывала его действия.

-Эй!-закричал он девушке.-А ну, стой! Стой, слышишь! Стоять!..

Черноволосая ещё пару мгновений улыбалась, а затем быстро обернулась и юркнула в узкий темный проулок.

Касьян выбежал на проезжую часть.

Перед ним с возмущенным сигналом остановился красный внедорожник.

-Ты шо больной?! Олень ***ть!-проорал водитель из окна автомобиля.

Касьян перебежал дорогу, ринулся в проулок, вслед за девушкой с черно-белым лицом.

Его гнала злость и жажда мести.

Он знал, что случилось. Знал, кто убил Лунина.

Монохромный человек… Этот безжалостный психопат, с больной психотической фантазией! И эта… Эта девка с черно-белым лицом, с ехидной улыбкой…

Наверняка, она что-то знает. Зачем иначе она разрисовала себе физиономию в черный и белый?!

Не иначе, как поклоняется этому безумцу! А может… А может она сама и есть убийца!

Предположения стремительно менялись в голове Касьяна, пока он бежал за девушкой.

Люди во дворах с удивлением смотрели, как мужчина со сломанной рукой неловко, но старательно и прытко мчится по уличным дорогам.

Девушки с черно-белым лицом нигде не было.

Касьян пересек двор, и выскочил к проезжей части.

Здесь, отдышавшись он оглянулся. Посмотрел в обе стороны.

Идут прохожие, шумят автомобили, откуда-то тянет приторно сладким запахом.

Девушки с черно-белым лицом нигде не было.

Касьян глубоко втянул носом воздух.

Сердце слева гремело, после бега. Легки жаждали воздуха.

В левом боку ощутимо и довольно болезненно тянуло.

Каменев выругался.

Он услышал шум мотора. Обернулся.

Возле него резко затормозил черный внедорожник.

Прежде, чем Касьян успел хоть что-то понять, из машины выскочили трое мужчин.

Подскочили к нему.

Касьян не ловко развернулся, бросился было бежать.

Но мужчины крепко схватили его. Касьян почувствовал быстрый укол в шею.

Теряя сознание, чувствуя, как его куда-то несут, он услышал крик женщины.

Кто-то грозился вызвать полицию. Кто-то кричал: «Остановитесь! Что вы делаете?!».

Последнее, что он помнил, перед тем, как сознание утонуло во мраке, был резкий крик знакомого голоса.

-Давай, всё! Валим! Валим!..

***

Он очнулся от холода на лице.

Касьян вздрогнул, отпрянул назад. Что-то удержало его за запястья.

Он судорожно втянул в себя воздух, откинул голову назад.

В глазах все расплывалось и двоилось. Болела отяжелевшая голова.

Следом накатила кошмарная тошнота и его вырвало.

Он изверг содержимое желудка буквально себе под ноги.

-Твою же ма-ать…-с брезгливостью протянул кто-то.-Ты, что не мог сдержаться, падаль?

Прежде, чем Касьян сумел сфокусировать взгляд на говорившем, ему в живот пришелся мощный удар.

Каменев охнул, хрипло закашлялся и скривился от ломящей, давящей боли в животе.

Он не успел пережить свирепевшую боль от удара, как получил новый в лицо.

Голова его качнулась назад, хрустнули шейные позвонки, Касьян ощутил, как по лицу заструилась кровь.

-Хватит!-властно сказал, чей-то голос.-Оставьте его!

-Да после того, что эта тварь напечатала, его надо…

-Я сказал, оставьте! Инга сказала, что хочет видеть его мучения. Хочет увидеть, как он будет страдать… А значит…

Кто-то подошел к Касьяну. Он ощутил запах мужского парфюма.

-Значит эта гнида будет подыхать медленно. А то вы его тут ща забьете за пол минуты…

-Меньше.-прошипел кто-то из угла с жгучей ненавистью.-Я бы этого урода пристрелил бы…

Кто-то взял Касьяна за волосы и поднял его голову вверх.

Касьян скривился от рвущей боли под кожей головы.

-Ну, что звезда российской журналистики?-глумливо спросил человек с дорогим парфюмом.

У Касьяна постепенно сфокусировалось зрение. Отступило головокружение, и окружающая обстановка приобрела четкость.

Он находился в подвале, с низким потолком и тусклым светом.

Вокруг него стояли четверо неизвестных людей.

Перед ним, на корточках сидел мужчина в светлой рубашке, с закатанными рукавами и полосатом галстуке.

У мужчины были лохматые каштановые бакенбарды и сверкающая лысина голове. Из-за удлиненной, мощной челюсти обладатель пышных бакенбард походил на натурального орангутанга.

У него был широкий, мясистый нос с легкой горбинкой и умиротворенные, удивительно спокойные тускло-серые глаза с равнодушным, мягким взглядом.

Разумеется, взгляд мужчины с бакенбардами был обманчив.

-Ты перешёл черту журналистишка,-объявил «орангутанг».-И подписал себе приговор своей дерьмовой статьей. Скажи, ты правда думал, что это тебе так просто сойдёт с рук? Ты правда возомнил, что тебе ничего не будет, да? Что тебя никто не посмеет тронуть, а?

Мужчина с бакенбардами чуть наклонил голову в сторону, заглядывая в глаза в Касьяна.

Он вдруг схватил Каменева за челюсть, больно сдавил, и поднял его лицо вверх.

-Теперь тебе придется отвечать за свою подлость, паскуда! Советую тебе привыкать к этому подвалу, потому, что именно здесь тебе предстоит состарится и подохнуть в собственной блевотине! И обещаю, каждый день, что тебе отведен ты проживешь испытывая боль, страдания, и ощущая себя бесправным, вонючим ничтожеством! Очень скоро ты начнешь завидовать домашним животным, Каменев. И всё из-за того, что ты не умеешь вовремя остановится… Надо было слушать Плансона, когда он разгромил твою квартиру, и заняться чем-то более приземленным.

Мужчина с бакенбардами ядовито усмехнулся и отпустил Касьяна.

Голова Каменева немедленно упала на грудь.

Касьян сдавленно всхрапнул. Скривился.

Мучительная боль в рассеченной скуле стремительно нарастала, выкручивала и рвала плоть.

-Это он?-проговорила внезапно какая-то женщина.

Её голос звучал сочным, звучным меццо-сопрано.

Таким поют оперные певицы в драматических постановках.

Мужчина с бакенбардами поднялся. Все оглянулись на подошедшую к Касьяну женщину.

Высокая, в светлых брюках и в персикового цвета пиджаке. У нее было ассиметричное каре и безвкусные, тяжелые серьги в ушах.

Она подошла к Каменеву, остановилась перед ним.

-Это тот ушлепок, который написал про меня гадости в своей статье?

-Да, милая.-мужчина с лохматыми бакенбардами приобнял брюнетку за плечи.

-Скотина!-прошипела женщина.-Ты даже не представляешь, как нарвался! Ты знаешь, что с тобой сделают?! Тебя здесь резать будут по кусочку! Тебя твоими же кишками накормят! Дрянь! Скотина!.. Мразь!.. Подонок!..

Её визгливые злые выкрики гулким эхом разлетались в стенах подвала.

-Орать от боли будешь!-едва ли плюясь от переносимой злобы рычала женщина.

Лицо её исказила гримаса истовой ненависти.

-Я тебе лично глаза выколю и яйца отрежу!..

Она с силой пнула Касьяна в грудь. Удар каблуком пришелся как раз в место над пупком.

Каменев вскрикнул, скривился от сверлящей боли.

-Что, больно тебе?!-орала Инга.-Больно?! А ты знаешь, тварь, что мне пришлось пережить из-за тебя?! Знаешь?! Знаешь, что мне теперь ни в одном приличном обществе не показаться?! Мне из-за тебя пришлось инстаграм удалять! Свинья ты говноедская!!! У меня там триста семьдесят тысяч подписчиков было! А теперь ни одного! Ни одного!!! И всё из-за тебя!..

Едва не плача, она снова ударила Касьяна ногой в живот, затем ещё раз и ещё.

Касьян старался терпеть, но все равно сдавленно рычал от каждого удара.

-Ну, всё, всё, милая.-мужчина с бакенбардами отстранил свою возлюбленную от висящего на цепях Касьяна.

-Всё, милая, всё…-ворковал мужчина, обнимая брюнетку.-Обещаю тебе, он за всё ответит! За каждую твою слезинку и каждую секунду твоей боли… Всё, малыш… Тише…

Касьян внезапно усмехнулся, безумной, маниакальной улыбкой.

-Смотреть нужно было за своей шлюхой…-прошипел он.-А не утешать её… Придурок лохматый.

Мужчина с бакенбардами внезапно резко обернулся на Касьяна.

Каменев был уверен, что он сейчас ударит его ногой в лицо или в живот.

Глаза лысого мужчины несколько секунд прожигали Касьяна. Правой рукой он удерживал свою Ингу. Та порывалась вцепится в лицо Касьяна.

-Уведите её.-сказал он не оборачиваясь.

Кто-то из его громил взяв Ингу под руку заботливо повел к выходу из подвала.

Сам муж Инги подошел к Касьяну и бросил своим людям.

-Дайте мне мачете.-нависая над Каменевым, прорычал мужчина с бакенбардами.-И подержите его…

Касьян уже несколько раз пожалел о своих словах. Он и сам не мог объяснить, что побудило его сказать эти гадости.

Это была невероятная, самоубийственная глупость!

Но, что за наваждение овладело им в эти секунды?..

Он как будто на несколько мгновений потерял контроль над собой и… Что-то другое… что-то чужое и злобное поднялось из глубины его сознания, и оскалившись выдало это оскорбление!

Зачем? Зачем он это сказал?! Зачем?!

Его удерживали втроем. Сдавив шею, и удерживая обе руки.

Мужчина с бакенбардами, имени которого Касьян так и не услышал, подошел к нему.

В правой руке у него переливался мерклыми бликами широкий клинок ножа-мачете.

-Ты боишься.-удовлетворенно проговорил муж Инги.-Хорошо… Значит будет больнее. Держите…

-Нет.-взмолился Касьян.-Не надо!.. Не надо!.. Нет!!!

Мачете сверкнул в коротком взмахе. Свистнул рассеченный воздух.

Широкое лезвие мачете с глухим стуком ударило по левому локтю Касьяна.

Кровь брызнула на лицо Каменеву и одежду держащих его мужчин.

На глазах у Каменева, его левая рука, словно надломившись, безжизненно повисла вниз.

Мужчина с бакенбардами двумя быстрыми, резкими ударами отрубил руку Каменева по самый локоть.

Темная кровь из обрубленной руки хлестала, брызгала в стороны, заливала пол, стекала на плечо Касьяна.

Каменев мгновение ошарашенно, забыв дышать, глядел на истекающую кровью руку, а в следующий миг истошно заорал.

Он дико, пронзительно, свирепо кричал, с болью в хрипнущем голосе.

Кто-то над его головой торжествующе и безумно захохотал.

-Смотри, как визжит, свинья! Скажи спасибо, что не башку отсекли!!!

Кто-то из мужчин тоже одобрительно хохотнул.

-Перевяжите его и затяните потуже.-хмуро бросил мужчина с бакенбардами, оглядывая свои руки.

Его пальцы, кисти и локти были забрызганы кровью Касьяна.

Пятна крови Каменева темнели на его рубашке и штанах.

-Это меньшее из того, что ты заслуживаешь тварь.-прорычал он, взглянув на Касьяна и бросил своим людям.-Остановите ему кровь и вызовите врача. Не хватало ещё, чтобы эта свинья откинулся раньше времени.

Он отложил мачете и, как ни в чем не бывало, направился к выходу из подвала.

ПЛАТОН ПЛАНСОН

Пятница, 20 августа.

Он в сидел в комнате допросов, и нарочито равнодушным, скучающим взглядом исследовал потолок над ним.

Дверь в комнату быстро и тихо открылась. Вошел невысокий мужчина в стильном светлом деловом костюме.

Он был совершенно лысым, и его голова на удивление была почти идеально округлой формы.

На лице выделялись выразительные брови, живые глаза и широкий рот.

Назар Ерошкин был одним из лучших адвокатов страны.

Несмотря на свой крайне забавный внешний вид.

Его Платону любезно предоставил один из влиятельных друзей.

-Ну, что?-суховато бросил Плансон.

-Всё отлично.-широкие губы адвоката расплылись в ещё более широкой улыбке, от чего он стал походить на жабу.-Я задействовал кое-какие связи в МВД и на генерала Аспирина вежливо надавили.

Ага, подумал Платон, какие у тебя там могут быть связи?

Если кто и мог «задействовать связи» так это наниматель Назара.

Что и не удивительно для человека, чей концерн занимается переработкой нефтепродуктов.

-Буквально через час, господин Плансон, вас переведут в частную клинику усиленного наблюдения, которая заменит вам пребывание в этих мрачных застенках.

С лица адвоката не сходила дурацкая улыбка.

-Считаешь, психушка лучше, чем СИЗО?-проворчал Платон.

Улыбка на лице адвоката медленно скисла.

-Я же думал… Мы ведь это с вами уже обговаривали.

-Да, да, да.-вздохнул Плансон.-Хорошо. Там точно условия получше?

-Конечно!-голос Ерошкина звучал с противным, скрипучим визгом.-Господин Плансон! Вы даже не представляете насколько! Собственно, от самой клиники, там лишь название. И если все в дальнейшем пойдет так же хорошо, как сейчас, вы и тюремный срок отбудете там же…

-Тюремный срок?-хмыкнул Платон.-Мне казалось ваша работа заключается в том, чтобы я его не получил.

-Господин, Плансон.-вздохнул Назар Ерошкин.-Ну, вы ведь понимаете… Есть обстоятельства, которые я не могу изменить при всем своем желании и должном умении. Если вы понимаете, о чем я.

Он посмотрел в глаза Платону.

Адвокат довольно прозрачно намекнул, чтобы Платон не забывал о своей реальной вине и о том, что он действительно несколько лет насиловал свою племянницу.

Платону это было не слишком приятно. Он понимал, что совершает преступление, но в то же время не видел в этом ничего ужасного.

В конце концов его сестра и её дочь обязаны ему всем, что у них сегодня есть.

Начиная пищей и заканчивая ювелирными украшениями.

Что там такого будет с этой малявкой, от того, что он ею попользуется, думал Платон.

Зато потом он купил ей дорогущий телефон, и учится она в элитной школе. Чего им ещё надо?

Они одевались, пили, и жили полностью на его, Платона деньги. И то, что за это он иногда брал Зою, пусть и силой, лишь малая часть того, чем эти две куры ему обязаны!

И как только он выйдет, он обязательно им об этом напомнит.

Лариса ещё узнает, как добр он был к ней и к Зое.

Плансон уже придумал для них наказание.

Он отдаст Зою нескольким знакомым, имеющим острый интерес к садистским наслаждениям. И Лариса будет на всё это смотреть.

Пусть увидит, чего на самом деле стоит её дочка и она сама.

Плансон буквально сгорал от предвкушения воплотить в жизнь свою месть. И от этого пребывание в застенках следственного изолятора УГРО становилось ещё невыносимее.

Спустя два с лишним часа, Платон уже ехал в автомобиле, предоставленным его влиятельным покровителем.

Разумеется, в сопровождении небольшого полицейского «кортежа».

Больница, в которую привезли Платона издалека напоминало что-то среднее между отелем и лютеранской церковью.

Кирпичная готика и элементы замковой архитектуры тут удивительно сочетались с футуристическими пристройками, надстройками и балкончиками.

Вокруг раскинулся небольшой парк, пересеченный сотнями мощеных дорожек.

Платон мысленно подсчитал сколько примерно нужно было вложить семи или восьмизначных сумм в это место.

Даже приблизительное число, пусть и в рублях, выходило очень внушительное.

Внутри платная клиника для обеспеченных психически нездоровых пациентов выглядела, как стандартная больница.

Светлые, сияющие стерильной чистотой коридоры, белые двери кабинетов, низкие кресла, журнальные столики и фото-картины на стенах с современным декором.

В воздухе витал стойкий запах лекарственных препаратов.

А вот палата, которая напоминала номер в неплохом ближневосточном отеле Плансону боле-менее понравилась.

Не броский, но современный дизайн интерьера, все удобства на высшем уровне, да и подогрев пола в ванной присутствовал.

Отлично!

Плансон немедленно начал осваиваться.

Не особо выслушав врача, который его встречал и вводил в курс дела, Платон закрыл дверь в свою палату.

Здесь он первым делом разделся и принял душ, которого ему так сильно не хватало во время пребывания в СИЗО.

Плансон и не думал, что может так соскучится по запаху геля для душа.

Переодевшись в больничную, зато свежую одежду он включил телевизор, сладко потянулся и вышел на балкон.

Погода на улице сегодня была под стать его настроению.

Солнечный день портили только резкие порывы ветра.

Через пол часа Плансону принесли поднос полный еды.

И Платон был несказанно и донельзя приятно удивлен.

Такому меню позавидовал бы любой отечественный ресторан!

Не французские деликатесы, конечно, но очень даже на уровне.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Пятница, 20 августа.

Он давно не был так зол. Стас в данный момент пребывал в стоянии, в котором иные люди становятся способны не причинение тяжких увечий всем окружающим.

Только, что ему позвонил генерал Савельев и ворчливым голосом, сухо в лаконичной манере известил, что Платона Плансона решено перевести на содержание в частную клинику с усиленным наблюдением.

-Стас, ты там живой?-опасливо спросил генерал, когда Корнилов не ответил после этой новости.

Стас молчал по той простой причине, что в первые секунды с его уст, кроме брани крайней степени нецензурности ничего больше сорваться не могло.

-А как же ваши связи, товарищ генерал?-сделав над собой усилие, поинтересовался Корнилов.

Генерал вздохнул в трубку.

-Ну, ты же знаешь, как это бывает… У меня связи с людьми одного уровня… А у кого-то… с кем-то посерьёзнее…

Аспирину было стыдно, и это было отчетливо слышно.

Вот только Стасу от этого было не легче.

-Думаю,-продолжил Корнилов все тем же ледяным голосом.-я не ошибусь, если предположу, что эта клиника, в которой теперь будет содержаться Платон принадлежит кому-то из его обличенных властью и финансовым могуществом покровителей?

-А как же.-фыркнул Аспирин.

Стас вновь сдержал ругательство.

-Товарищ генерал вы же понимаете, что теперь риск побега Плансона стократно возрастает?

-Да, Стас понимаю!-уже раздраженно ответил генерал.-Но всё, что я могу сделать это потребовать, чтобы администрация больницы отчитывалась передо мной о пребывании Плансона в их стенах.

-Так они и согласились.

-Вежливо послали меня.-хмыкнул генерал.-Сослались на кучу законах о врачебной тайне и так далее и тому подобное.

Корнилов не знал, что ответить. Он знал, что риск подобного разворота вполне существенен. Но не подозревал, что все может так изменится в кратчайшие сроки.

-Товарищ генерал, надеюсь мы продолжим защиту наших свидетельниц. Ларисы и Зои Плансон. Так ведь?

Аспирин ответил не сразу. И Стас уже приготовился к трудному разговору.

Доверие отчаявшейся Ларисы и её дочери Зои он не предаст! Если надо он готов пойти на крайние меры. Но Стас мысленно пообещала себе, что сделает все, чтобы Лариса и её дочь смогли свидетельствовать на суде против Платона.

-Нет, Стас. Уголовный розыск по-прежнему будет осуществлять охрану ценных свидетелей, но сверху несколько раз поступило крайне настойчивое предложение перепоручить охрану Зои и Ларисы Плансон нескольким нарядам полиции.

-Которые, надо полагать живут на подачки неких состоятельных персон.-вздохнул Стас

Он даже не сомневался в своем предположении.

-Скорее всего.-подтвердил его догадку Антон Спиридонович.-Но уж тут они пусть умоются, я их к нашим свидетельницам на километр не подпущу.

-Рад это слышать, товарищ генерал.-суховато ответил Стас.

Он всё ещё был недоволен тем, что генерал не сумел удержать Плансона во власти Уголовного розыска.

-Ладно… Ты сейчас в больнице у той девочки?

-Да.-ответил Корнилов.-Хочу попытаться поговорить с ней. Мне интересно, почему Монохромный человек оставил её живой.

-А ты не думаешь…-осторожно начал генерал.-Что с ней может быть… ну… как с Гудковой?

-Исключено.-отрезал Стас.-Совсем другая картина. И ведут они обе себя совершенно по-разному.

-Ладно. Работай. Докладывай, если что. Бывай.

-Всего доброго, товарищ генерал.-кивнул Стас и дал отбой.

Он стоял под дверью больничной палаты в отделении интенсивной терапии одной из столичных больниц.

Спрятав телефон в карман брюк, Стас открыл дверь палаты.

На больничной койке в окружении мониторов медицинской аппаратуры, лежала Таисия Фёдорова.

Младшая сестра невесты, на которой собирался женится брат жены Марка Лунина.

Единственная выжившая из всех присутствующих на скромном свадебном банкете.

Единственная, кому по непонятным причинам посчастливилось избежать участи быть повешенной в черно-белом коридоре с другими несчастными жертвами.

Таисия была щуплой, худенькой с русыми волосами до плеч и чуть вытянутыми вперед губами.

Лежа с закрытыми глазами, девушка кривилась, вертела головой и что-то невнятно стонала.

Она беспокойно ворочалась, дергала ногами, морщила лицо.

Её грудь под одеялом часто вздымалась и опускалась. С дрожащих губ девушки срывалось лихорадочное дыхание. На лице блестели мелкие капельки испарины.

Она выглядела так, словно видела пугающий, жуткий кошмар во сне.

Видела устрашающий сон, и не могла проснутся.

Стас подошел ближе, пристально глядя на девушку.

Ему было бесконечно жаль её, он хотел как-то помочь, но совершенно не знал как.

Поддавшись странному порыву, он протянул ладонь к её лицу.

Но тут за его спиной раздался резкий возглас:

-Вы что здесь делаете?! Вы кто такой?!

Стас обернулся.

В дверях, на пороге палаты застыл мужчина с седеющей, аккуратной бородой и очками на горбатом носу.

-Вы кто, чёрт возьми такой?-спросил доктор, возмущенно разведя руками.-Я сейчас вызову полицию! Немедленно выметайтесь отсюда!

Стас молча достал удостоверение и развернув, показал врачу.

Тот прокашлялся, кивнул.

-Нужно было сразу сказать…

-Вы не дали мне возможности представиться.-беззлобно заметил Стас и кивнул на девушку.-Я занимаюсь этим делом. Что с ней? Когда с ней можно будет поговорить?

Доктор вошел в палату, обошел кровать и бросил на Стаса недовольный, тяжелый взгляд.

-Поговорить…-проворчал он.-В ближайшее время это едва ли возможно.

Стас изумленно вскинул брови. Оглянулся на Таисию.

Девушка продолжала метаться в странном бреду.

-Что с ней происходит? Она спит? Почему она не просыпается?..

Доктор в ответ раздраженно фыркнул.

-Спит!.. Как же!.. В таком состоянии,-врач кивнул на жалобно хныкающую девушку.- она уже третий день к ряду.

Корнилов изумленно взглянул на доктора.

Тот поджав губы, с критичным и досадливым выражением глядел на Таисию.

Девушка жалобно хныкала и страдальчески всхлипывала. Её глаза оставались закрытыми, она по-прежнему была в плену своего кошмарного сна. Влажное от болезненной испарины лицо тускло блестело в свете ламп.

-Если это не сон, то что?!-с беспокойством, непонимающе спросил Корнилов.-Она ведь не слышит нас?..

-Нет.-категорично качнул головой седобородый мужчина.-Но… Послушайте… Мы до конца не смогли понять, что с ней… Это похоже на сон, правда… Но… Сколько вы знаете людей способных пребывать во сне больше трёх суток?! Тем более…

Доктор снова перевел взгляд на несчастную девушку.

-Тем более, когда очевидно, что вам снятся поистине страшные, пугающие вас события.

Он, поджав губы, сокрушенно покачал головой.

-Ни я, ни мои коллеги с таким никогда не сталкивались. Это… Это противоречит всем известным медицинским сведениям и научным фактам. Такого… просто не может и не должно быть!

-Беспрерывный кошмар во сне…-тихо, задумчиво проговорил Стас, глядя на мучащуюся девушку.

-Это ещё не всё.-качнул головой доктор.-Организм девушки постепенно обезвоживается и истощается… Мы конечно используем зондовое кормление, но-о… Это слабо помогает.

-Она умирает?-не громко спросил Стас.

Доктор, помешкав, с сожалением кивнул.

-Она словно тает… с каждым часом теряет силы, слабеет и… угасает… Я…

Он неожиданно нервно сглотнул, прокашлялся.

-Я, пожалуй впервые в жизни, не представляю, как помочь пациенту. Я такого не видел… Никогда…

Стас кивнул, глядя на лицо девушки.

Таисия тихо плакала, стонала, что-то шептала, и словно рвалась куда-то, стремилась вырваться, убежать, избавиться… Но не могла.

Стас почувствовал оседающее внутри мрачное и пугающее чувство неотвратимой безысходности.

Заточение человеческого сознания в ужасах ночных кошмаров.

Заключение во сне, наполненном личными страхами и худшими опасениями.

Стас внимательно смотрел на лицо девушки и пытался осознать с чем они все столкнулись. С чем они все имеют дело…

-Что там случилось?-вдруг спросил доктор.

-Что?-отстраненно спросил Корнилов, не отводя взгляда от спящей Таисии.-Вы о чем?

-Об убийстве.-устало ответил врач.-Что там случилось на самом деле? Что с ними сделал этот… Монохромный человек?

-Вы не смотрите новости?-хмыкнул Корнилов.

-Смотрю.-спокойно ответил доктор.-И вас я узнал… Вы тот следователь из особой сыскной группы… Тот, на кого многие так упорно надеяться…

Стас внимательно взглянул на в лицо врача.

-Он ведь не просто убивает.-доктор не спрашивал.-Он… Этот Монохромный человек… Он что-то делает с их сознанием? Так ведь?

Стас некоторое время смотрел в лицо врача. А затем тихо ответил:

-Если это возможно.

Врач невесело усмехнулся.

-Быть может… ваш убийца нашел такой способ.

-Попахивает чем-то сверх естественным.-вздохнул Стас.

-Сверх естественным,-проговорил врач, чуть приблизившись к кровати, на которой страдала от кошмаром Таисия Фролова.-мы обычно называем то, что не в состоянии объяснить опираясь на известные нам научные факты. То, что выходит за границы нашего с вами понимания.

-Трудновато будет поймать того, чьи способности выходят за границы понимания…-хмыкнув, невесело ответил Корнилов.

Доктор взглянул на Стаса, вскинул густые, седеющие брови.

-В таком случае, здесь вам возможно стоит обратиться за помощью к кому-то чьи способности, так же невозможно объяснить с научной позиции.

Стас пристально посмотрел в глаза доктора. Тот лишь пожал плечами, и вышел из палаты.

Корнилов с мрачной задумчивостью посмотрел ему вслед, и перевел взгляд на Таисию.

Лицо спящей девушки было искажено ужасом.

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Суббота, 21 августа

Я возвращалась из школы.

Всю дорогу, пока ехала в маршрутке я с горечью размышляла о том, как безбожно налажала в контрольной по географии и злилась на своего учителя по географии.

Господи!.. Как я «люблю» этот замечательный предмет и ещё больше того, кто его у нас ведёт!

Через десять дней у меня начинается учеба. И в школе вдруг вспомнили, что у меня остались несданные контрольные по обожаемой мною географии.

Ещё, как назло Кобякин, препод по географии, раньше срока выписался из больницы.

И вот, казалось бы, ну, отдохни ты после больницы… Через десять дней тебе снова в школу, к этим безмозглым и ленивым ученикам… Так используй, чёрт возьми, последние летние деньки ради собственного блаженства. Сходи куда-то… Потуси с друзьями (если они у тебя есть), сериальчики посмотри, сходи в бар, на футбол, в бильярд, в стриптиз-клуб… просто погуляй, я не знаю…

Нет! Первым делом, это злобствующее скопление аминокислот, с излишками жировой массы, заявилось в школу. А там в скандальной манере, как мне рассказали, немедленно затребовало меня к себе для написания контрольных работ.

И сегодня, ни свет, ни заря, мне пришлось собираться и к восьми утра тащится в школу.

И уж тут-то географ, чтоб ему пусто было, отыгрался на мне за все восемьдесят два дня лета.

Мало того, что он дал писать контрольную к которой я была не готова, так ещё сидел рядом, дышал в ухо и постоянно комментировал каждое мое действие.

«Что, Лазовская? Забыла какие страны входят в Британское содружество? Да, это тебе не по льду скакать, полуголой».

Или «Если бы ты не отмораживала себе голову на льду, ты бы помнила природно-ресурсный потенциал стран Юго-Восточной Азии».

А также «Ну, ты совсем идиотка? Забыла где находятся крупнейшие бассейны угля, руды и нефти? Давай напрягай свой миниатюрный, отмороженный мозг и вспоминай!»

И вот так я провела последние два с половиной часа.

После этого мне потребовалось минут сорок приходить в себя, в женском туалете.

Туда ещё, как назло, неожиданно заглянули две одиннадцатиклассницы. Я их знала.

Известные на всю школу прогульщицы, двоечницы и деборширки.

То и дело оказываются в эпицентре каких ни будь ЧП или скандалов.

Не редко бьют других девчонок. Одной вообще так разбили лицо, что родители теперь вынуждены собирать ей на пластическую операцию.

Эти две бандитки спросили нет ли у меня пары сотен рублей одолжить им.

У меня было полторы. Пришлось отдать.

Эти персоны выглядят, как внучки бойцов сумоистов. И весят, примерно столько же.

Так, что спорить с ними никак не хотелось.

В общем домой я добралась в крайне скверном, унылом настроении.

В мастерской, как обычно кипела работа.

Вчера ночью домой вдруг заявился дядя Сигизмунд.

Радостно хохоча, он объявил, что его отпустили раньше срока за хорошее поведение и «качественный подгон» от знакомых.

Короче, как я поняла, друзья дяди Сигизмунда буквально выкупили его у полицейских.

Я лишь испытала облегчение. Потому, что уже как раз собиралась, ехать к Стасу и просить его о помощи.

Но, хорошо то, что хорошо кончается.

Другое дело, что дядя Сигизмунд и его друзья немедленно захотели отпраздновать чудесное освобождение из заключения у «подлючих мусоров».

Все мои робкие попытки убедить дядю отказаться от этого мероприятия, конечно же были равнодушно проигнорированы.

Час от часу не легче.

В итоге, мастерская опять на мне.

Как это замечательно!

Только я подумала, что мне не придется следить за сотрудниками дядиной мастерской, как он опять решил загулять.

О-о… Мне кажется мне на спину одели рюкзак и туда накидали несколько увесистых камней. И каждый из каменюг ярко символизирует собой какую-либо из текущих проблем, трудностей или обязательств.

Школа, учитель по географии, контрольные. Фигурное катание, грядущий чемпионат Европы. Убийства Монохромного человека и связанные с этим воспоминания, Гудкова, помощь Стасу.

Теперь ещё, чёрт возьми, опять мастерская со всеми, свойственными ей обстоятельствами!

Бремя моей ответственности увеличивается в геометрической прогрессии, и это не добавляет никакого оптимизма!

Я вошла в гараж мастерской. Поздоровавшись с автомеханиками и слесарями, зашла в рабочий кабинет дяди Сигизмунда.

Здесь проверила заказы на ближайшее время. Затем убедилась, что все наши сотрудники добросовестно трудятся над их исполнением.

В рюкзаке зазвонил мобильник. Я достала телефон.

Звонил дядя Сигизмунд.

Надо же! Я уже думала, что ему сегодня точно будет не до меня.

Я приняла вызов.

-Да, дядя Сигизмунд?-спросила я в трубку.

-Ягодка.-пробасил дядя.-Я там нового сотрудника взял… В замен тех, которых ты выгнала... Проведи парню экскурсию, объясни, как у нас работают, покажи, что и как… куда…

В телефоне раздались чьи-то счастливые выкрики, свист, что-то грохнуло, раздался звон и чья-то ругань.

Что у них там творится?

-Дядя Сигизмунд,-осторожно спросила я.-У вас там… всё в порядке?

-Да тут сегодня хоккей в баре… Народ болеет.-со смехом отозвался дядя Сигизмунд.

По его голосу я слышала, что он уже употребил определенное количество «веселительных» напитков.

Он проговорил что-то ещё, но его слова заглушил восторженный рев хора мужских голосов.

Связь прервалась. Я убрала трубку от лица, посмотрел на дисплей.

Понятно. До утра появления дяди Сигизмунда можно не ждать.

Остается только понадеяться, что они с друзьями не отпразднуют освобождение дядюшки так, что потом их всех упекут.

Я закрыла кабинет, и спросила у ближайшего работника про нового сотрудника.

Тот в ответ скептически ухмыльнулся и кивнул на кухню, возле кабинета бухгалтера.

Я прошла мимо автомобилей, подошла к двери кухни, открыла и остолбенела, парализованная шоковым состоянием.

За одним из столов, в компании двух наших автомехаников с чашкой кофе в руках, посмеивался Мирон.

Перехватив мой взгляд он приветливо улыбнулся и поднял руку.

-Привет. Мне сказали, что ты введешь меня в курс дела.

Он поднялся из-за стола. На нём была рабочая куртка и бейсболка с логотипом мастерской «Пит-Стоп-Старт».

Я, потеряв способность говорить и мыслить, несколько секунд осоловело глядела на него.

К такому развороту событий я была совершенно не готова! Особенно после нашего последнего разговора.

-Оставьте нас пожалуйста.-попросила я двух автомехаников.

Мужчины кивнули, допили кофе и вышли из кухни.

Я закрыла за ними дверь и обернулась на Мирона.

Тот улыбался как дурак.

-Ты что здесь делаешь?!-возмущенно и негодующе спросила я.-Я же, по-моему, ясно дала понять, что между нами…

-Ника…

-Не перебивай меня, пожалуйста.-категорично заявила я.-Я не знаю зачем ты сюда явился, но если ты возомнил, что между нами может что-то быть…

-Ника…

-Я не закончила!-мой голос нервно дрогнул.-Если ты решил, что я тебя прощу, и мы опять будем вместе, то спешу тебя заверить, что после твоего подлого, мерзкого и гадкого поступка, я…

-Ника!-чуть повысил голос Мирон.

Я замолчала. Удивленно взглянула на парня.

Чего это он кричит? Мирон выглядел сердитым и раздосадованным.

-Мы…-начал он.

Тут из-за барной стойки, возле холодильника поднялся Федя.

В руках у него были инструменты. Кажется, он что-то чинил в холодильнике. И за стойкой его видно не было.

-Мы не одни.-закончил Мирон и прокашлялся.-Были…

-Ой…-уронила я, глядя то Федю, то на Мирона.

На лице у помощника дяди Сигизмунда замерло каменное, зверское выражение лица.

Если бы он мог, то, наверное, взглядом, сжег Мирона.

-Интересные… дела…-с трудом выдавил из себя Федя.

Он одарил нас с Мироном свирепым взглядом, и вышел из кухни, громко хлопнув дверью.

От залетевшего сквозняка у меня чуть взметнулись волосы.

Я оглянулась на дверь, и посмотрела на Мирона.

-Зачем ты пришел?-устало и тихо спросила я.

-Твой дядя взял меня на работу.-он пожал плечами и нахально улыбнулся.

-Неужели?-я чуть вскинула брови.-Ты видимо забыл, как он пытался тебя застрелить.

-Ну,-Мирон развел руками.-Кажется, он меня не запомнил.

-О, вот как?-я сложила руки на груди.-Так может быть мне позвонить и напомнить ему? А заодно и сказать, что ты пытался в отношении меня предпринять кое-что не хорошее?

Мирон перестал улыбаться и как-то странно посмотрел на меня.

-Ты этого не сделаешь.-сказал он.

-Почему это?-недоуменно нахмурилась я.

-Потому, что ты не такая.-разглядывая меня, мягко проговорил Мирон.-Это-то меня в тебе и привлекает… принцесса.

-Перестань меня так называть!

-Не перестану. Мне нравится.

-А мне нет!

-Ничего, привыкнешь.

-Да ты…

-Тише. Тебя нельзя нервничать.-он подошел ко мне.

Я почувствовала запах его дезодоранта.

-Единственное, что заставляет меня нервничать,-глядя на него снизу-вверх, проговорила я.-Это твое присутствие!

-Приятно слышать.-он подошел ещё ближе.

Я поняла, что он собирается сделать.

-Да ты что совсем!..-я выставила ладонь вперед и отступила назад.-Что с тобой т-такое происходит… вообще?

Я взволнованно и растерянно смотрела в его глаза. А он глядел на меня, и блаженно улыбался дурацкой, рассеянной улыбкой.

-Не знаю…-проговорил томным голосом.-Просто меня необъяснимо тянет к тебе. И я ничего с этим поделать не могу.

-Ч-что?-заикаясь, опасливо нахмурилась я.-С-слушай… Если на д-других в-вот это вот всё действует… то… то меня нет! Ясно тебе?!

Я отстранилась ещё дальше.

Оглянулась на дверь. Посмотрела на Мирона.

Он изучал меня с ухмылкой на губах.

Блин! И что мне с ним делать?! Дядя Сигизмунд похоже действительно взял его на работу.

-Слушай,-я попыталась справиться с волнением и дрожью в голосе.-А вообще… Т-ты кто… Ну, в смысле… К-кем ты у нас…

-Младшим автомехаником.-улыбнулся Мирон.

-Ты хоть раз автомобиль то чинил самостоятельно?-фыркнула я.

-И не один раз.-вальяжно растягивая слова, ответил мой не состоявшийся бойфренд.

-А-а…-протянула я.-Ну, ладно.

Что делать дальше я не представляла. Мирон улыбался.

Дурак! Чего он улыбается!

В голове происходил полный хаос и сумбур. Я не знала, как мне себя с ним правильно вести.

Выставить его? Забить на его существование и позволить ему здесь работать? А может все-таки прогнать?

Блин! Вот зачем он приперся?!

Плюс в копилку моих проблем!..

-Ладно.-выдохнула.-П-пойдем… Я п-покажу тебе мастерскую…

-Давно пора.-кивнул Мирон.

-Ага.-торопливо и боязливо ответила я.-Только… одно условие.

-Я никому про нас не расскажу.

-И никаких «нас» больше нет и быть не может!-я постаралась чтобы мой голос звучал с надлежащей строгой категоричностью.

Вышло не очень.

Мирон только усмехнулся.

Нахал! Приперся тут, ещё стоит издевается! Вот реально, позвоню дяде Сигизмунду и расскажу всё… Хотя, нет. Не расскажу. Прав Мирон… Не смогу.

-Не кипятись, принцесса.-шутливо ответил Мирон и подмигнул мне.-Давай, показывай ваше автомобильное царство.

Я отвернулась к него, положила руку на ручку двери. Он стоял за мной.

-Не понимаю, как дядя мог тебя взять на работу.-проворчала я себе под нос.

-А я согласился первый месяц поработать бесплатно.-беспечно отозвался Мирон.

Я на миг замерла, удивленно вытаращилась перед собой. Тут же закрыла глаза, и покачала головой.

-Интересно, откуда такой энтузиазм!-фыркнув, ответила я.

-Мне достаточно того, что ты будешь здесь, совсем рядом со мной.-проговорил он мне над самым ухом.

Щекочущее тепло с его губ нежно коснулось кожи на моей шее.

Я ощутила, как по всему телу сошла волнительная оторопь.

Я закрыла глаза, несколько раз моргнула.

С моих губ против воли сорвалось дрожащее дыхание.

По телу, в венах разливалось противоестественное, двоякое, нервное и сладостное чувство.

Сердце под грудью с восторгом отбивало гулкий, частый ритм.

А мой мозг, наверное, с обреченным видом сейчас сделал facepalm.

Я провела Мирона по всей мастерской, познакомила с другими работниками.

Взрослые, умудренные опытом и битые жизнью мужчины с явной неохотой жали руку Мирону.

Но парня похоже это не смущало. Он всем придурковато улыбался и кивал, как будто и не замечая пренебрежительного снисхождения со стороны работников «Пит-Стоп-Старт».

Я записала Мирону несколько задач на ближайшие часы, и определила над ним старшего. Одного из лучших автомехаников дядиной мастерской.

Сама же кометой взлетела на верх, в свою комнату. Запрыгнула на кровать и лихорадочно настрочила Лерке сообщение в Телеграмм.

-«Привет! Ко мне пришел Мирон».

Через несколько секунд Логинова ответила:

-«ЧТО???? И что ты сделала?»

Я пожала плечами и написала ответ.

-«Ничего. А что я должна была сделать? Его взял на работу мой дядя».

-« ***еть!»-написала Лерка.-«Кем????!!!!! 0_О»

-«Автомехаником»-ответила я.-«Этот засранец согласился работать бесплатно».

-«Даже так ;)))))»

-«Лерка давай встретимся!»-попросила я.-«Пожалуйста!!! (((»

-«Ок. В «Телескопе».-немедленно ответила Лерка.

-«Хорошо, спасибо!»-быстро написала я.

Телескоп один из новых моллов, открывшихся в нашем городе, аккурат на строгинском бульваре.

Поскольку я еще не успела переодеться, я лишь сменила школьную сумку на свой мини-рюкзак с узором из чаек и спустилась вниз.

Проверила работников автосервиса. Вроде бы все старательно трудились. Ну, или очень качественно притворялись.

Я отметила, что Мирон под надзором уже двух суровых работников копается в моторе белой AUDI TT.

Через полчаса я уже шагала внутри просторного и огромного «Телескопа».

А ещё через пару минут, я увидела Лерку за столиком в Старбакс, которая усиленно махала мне рукой.

-Привет.-бросила я и уселась к ней за стол.

-Привет.-Лерка кивнула на стакан с логотипом Старбакс.-Я тебе заказала сливочное фрапуччино. Ты ж не против?

С этими словами она отпила из своего стакана.

-Да нет.-качнула я головой.

Мне было всё равно.

-Спасибо.-я не стала сразу пить и приступила к делу.

Обрисовав Лерке всю картину сложившейся ситуации, я потеряв контроль, беспомощно спросила:

-Что мне теперь делать?

Лерка, к моему удивлению смотрела в сторону и усмехалась.

-Чему ты радуешься?-обескураженно спросила я.-Что он задумал? Что это всё значит? А?

Лера вздохнула, потянулась.

-Ну,-расправив плечи, проговорила она.-У меня только два варианта. Или этот поц решил тебе как следует отомстить, или же этот нахал в серьёз в тебя влюблен.

-Да ну.-скептически скривилась я.-Я знаю цену его «любви». Спасибо, уж!

-Да ты не торопись.-протянула Лерка.-Присмотрись. Выжди, что он будет делать, что предпримет.

-То есть…-ответ Лерки меня порядком удивил.

Я признаться была уверенна, что она посоветует мне вынудить его уволится и держаться от меня подальше.

-То есть мне не нужно делать так, чтобы дядя Сигизмунд его выгнал?!-с растерянным возмущением спросила я.

-Ну, ты можешь конечно.-Лерка чуть дернула плечами.-Но, тогда ты не узнаешь, что задумал твой красавчик.

-Он не мой.

-Он то так не считает. Можешь быть уверенна.

-Откуда ты знаешь?

-Я с ним общалась, не забывай.-напомнила Лерка и тут перехватив мой взгляд, перестала улыбаться.-Прости.

-Ничего.-покачала головой.-Всё нормально. Так ты правда думаешь, что мне ненужно ничего делать?

-Кроме сохранения бдительности, нет.-опять загадочно улыбнулась Лерка.-Не забывай, что ты хорошенько унизила его тогда.

Я опустила взор. О своем поступке я уже несколько раз пожалела.

Меня терзали стыд и совесть. Мирон, конечно скотина, но… можно было просто все ему объяснить и уйти. С деньгами был перебор.

А Лерка между тем все так же молча, хитро улыбалась.

-Да что тебя так веселит?-не выдержала я.

-Просто восхищаюсь его наглостью.-усмехнулась она.-Твой дядя его чуть не пристрелил тогда, ты его так эффектно опустила…

-Ну, Ле-ера…-жалобно протянула я.-Я же…

-Да всё правильно.-поморщилась Лерка.-Поделом. Но всё равно.

Она одобрительно цокнула языком.

-Смелый парень. Задиристый. Находчивый. Непреклонный. Изобретательный и умный.

-В смысле...-начала я.

-То, что тебе нужно, Роджеровна.-подмигнула мне Лерка.

Вот тут я совершенно опешила.

-Да иди ты!-слабо пролепетала я.-Не хочу я…

-Хочешь.

-Нет!

-Нет, хочешь.

-Нет…

-Хочешь, хочешь, Роджеровна.-захихикала Лерка.-Ты бы свои глаза видела.

Она наклонилась вперёд, смешно вытаращила глаза и приоткрыв рот перекривляла меня:

-А! А! Лера! Что мне делать! Он! Там! Пришел! Ай-яй-яй! А я, а он, а как же… А можно… А если…

-Хватит издеваться надо мной.-я стыдливо оглянулась по сторонам.

Лерка снова захихикала.

Тут к нашему столику подошла девушка в зеленом фартуке, с логотипом кофейни.

-Простите.-проговорила она вежливо и положила на наш столик сложенную вдвое бумагу.-Это попросили передать вам.

Я удивленно взглянула на девушку в фартуке, взяла записку, развернула.

«Жизнь за жизнь. Баланс должен быть восстановлен. В этот раз ты не успеешь».

Под этими загадочными словами красовались два сердечка.

Чёрное и белое.

Меня накрыл лихорадочный ужас, я раскрыла рот, с трудом проглотила воздух, он комком застрял у меня в горле.

Я подхватилась из-за стола.

-Роджеровна ты чего…-изумилась Лерка.

Я не ответила. Я ещё раз пробежала глазами строки короткого сообщения, взглянула на Лерку.

-Где… Лада?..-дрожащим голосом спросила я.

-Что…-опешив переспросил Лера.

-Где Лада?!-вскричала я, теряя контроль.

На нас обернулись люди. Мне было плевать.

-В игровой…-ответила Логинова и тоже вскочила из-за стола.-Роджеровна… Да ты куда?!

Я уже мчалась в сторону игровой комнаты. Слава богу в «Телескопе» она была одна.

Зажимая в кулаке записку от Гудковой я что было сил мчалась вперёд.

Я стремительно лавировала между прохожими, и мысленно проклинала их.

-Ника!-кричала мне вслед перепуганная Лера.

Я не останавливалась. Я слишком боялась опоздать. Я изо всех сил гнала вперед, к широкой лестнице.

Пекущий жар облизывал спину, сухой воздух холодил лицо.

В голове шумела кровь, душу наполнял бессильный, немой ужас.

Лада... Лада! Господи! Нет!... Только не она!!!

Я взлетела вверх по лестнице. Чуть не врезалась в какую-то полноватую женщину.

-С дороги, корова!!!-взбешенно проорала Лера женщине за моей спиной.

На втором этаже я немедленно припустила к яркой вывеске игровой комнаты.

Оказавшись рядом, я забежала внутрь перепугав двух воспитательниц и встревожив детей.

Сзади подбежала Лерка, и едва не сбила меня с ног.

Я быстро, жадно обвела комнату встревоженным взглядом. Лады нигде не было видно.

Все дети изумленно, раскрыв рты смотрели на нас с Лерой.

-Где моя сестра?!-вскричала злая и испуганная Лерка.

-П-подождите…-пролепетала одна из воспитательниц.-Не кричите, как она…

-Русые волосы, два хвостика, зеленая футболочка и желтые шортики с...-нетерпеливо затараторила Логинова.

Я уже не слушала.

В мое сознание, под аккомпанемент жестких ударов взбудораженного пульса, буквально вломилось воспоминание…

Я увидела Гудкову. Она легко и бесцеремонно зашла в игровую комнату.

Без труда подчинила себе волю трёх воспитательниц, а затем пошла к Ладе.

Она что-то сказала ей. И сестренка Леры тут же безропотно пошла с ней за руку.

Куда?! Куда?! Они пошли? Куда она увела её?! Дрянь! Тварь!..

Я увидела, куда пошла Гудкова и куда она увела за собой маленькую Ладу.

Я не размышляла и ничего не говоря, выбежала из игровой комнаты.

-Ника!-Лера снова бежала за мной.

-Быстрее!-крикнула я, не оборачиваясь.

Я помчалась на третий этаж, затем на четвёртый.

Воздух тяжелел в груди, и обжигал горло. Я яростно стремилась, рвалась вперёд.

Единственная мысль заполняла мозг, распирала череп изнутри.

Успеть! Успеть! Она не должна убить её! Не должна!.. Не должна!.. Я успею! Я смогу! Я обязана успеть!..

Следом за мной пыхтела Лерка.

Мы взбежали на пятый этаж. Здесь я рванула к пожарной лестнице.

Лерка припустила за мной.

Мы добежали до двери, вместе врезались в неё.

Она распахнулась, ударилась об стену.

Мы выбежали на крышу.

Сухой летний воздух с запахами города взметнул мои волосы, полоснул лицо, вздернул одежду.

Мы увидели её.

Лада спиной к нам, неподвижно стояла на краю крыше, на высоком бортике.

Ветер играл её волосами. Девочка смотрела куда-то вперед и вниз.

-Лада!-истерично заорала Лера со слезами ужаса в голосе.-Лада, стой!

Она ринулась было к ней. Я вцепилась в куртку Леры.

-Стой!

-Отвали!-прорычала Логинова, и толкнула меня в грудь.

Я едва не упала, но не отцепилась.

-Да стой ты!-вскричала я.-Подойдёшь и она прыгнет!!! Стой! Слышишь?! Не смей к ней подходить! Ты её убьешь!!! Лера! Слышишь?!! Стой здесь!!

Лера раскрыв рот, лихорадочно хватая ртом воздух безумно таращилась на меня.

-А как же…-всхлипнула она.-Она же…

Губы у Лерки задрожали, она впилась перепуганным взглядом в свою сестренку.

-Она же… сейчас...

-Стой здесь!-настойчиво попросила я.-Пожалуйста!

Я посмотрела в глаза Леры и осторожно направилась к Ладе.

Сестренка Леры не двигалась. Не шелохнувшись, она все также стояла на краю и смотрела вниз.

-Лада…-мягко и осторожно позвала я.-Ты слышишь меня?

Она не ответила.

Меня раздирало беспокойство. Страх сжимал сердце, сдавливал живот, и сжимал грудь в жестких тисках. Страх стремился подчинить меня, убедить в бессилии, заставить сглупить.

Страх жаждал, чтобы я бросилась вперёд, в тщетной надежде поймать Ладу.

Но именно этого мне делать было нельзя.

Я вспомнила, как на озере отговорила тех детей от суицида.

Теперь я должна была сделать тоже самое здесь и сейчас.

И у меня ещё меньше прав на ошибку. Точнее, сейчас у меня их нет.

А значит я справлюсь. Я смогу. Я смогу…

Я настроилась, сосредоточилась.

Ну же, подумала я. Сейчас мне нужно взять под контроль свои способности. Я не знала, как. Но я должна я была.

Я сосредоточилась. Я постаралась сделать всё, как в тот раз на озере…

Но ничего не получалось. Я не видела воспоминаний Лады.

Сердце рвалось из груди, жестко, туго, часто пульсировали вены на висках.

Я попробовала снова.

Ну, давай же, подумала я отчаянно.

И я увидела.

Увидела счастливые воспоминания Лады.

Увидела, как она играет с Лерой в прятки, в куклы. Как мы с ней рисуем и читаем книжки. Как мы втроем смотрим мультики.

-Но там, куда ты идешь этого не будет.-проговорила я мысленно.-Никогда.

-Никогда?-внезапно раздался в моей голове тоненький голосок Лады.-Я вас больше не увижу?

-Если… если пойдешь туда… Нет.-ответила я, стараясь не заплакать.

-А почему вы не можете пойти со мной?-наивно спросила Лада.-Та тётя сказала, что там хорошо…

-Но ведь она не пошла с тобой.

-Она не может.

-Мы тоже.

-А потом сможете прийти?

-Нет, Лада. Мы должны остаться здесь.

-А я?-жалобно спросила Лада.

-И ты можешь быть с нами.

-Правда?

-Правда, зайка. Стоит только пожелать. Ты хочешь?

-Д-да…-слабо проговорила Лада.-Да, хочу! Хочу! Ника! Я хочу к вам!!!

Я услышала в своей голове, её испуганный жалобный плач.

-Тогда иди.-попросила я.-Иди к нам, зайка. Пожалуйста.

Видение сникло.

Лада стоя на краю, вдруг вздрогнула, отшатнулась назад.

Бортик был слишком высокий. И она падала с него на крышу.

Я вскрикнув бросилась вперёд. Я не успевала.

Она падала назад. Маленькая. Хрупкая. Беззащитная.

А я не успевала.

Успела Лерка. Упав на колени, Логинова поймала свою сестренку и плача, прижала к груди, склонила голову.

-Лера…-услышала я слабый голос Лады.-Лерка! Ника!

Я тоже бросилась к ним, упала рядом, обняла их обеих. Маленькая ручка Лады нашла мое лицо, коснулась щеки.

Я улыбнулась, с зажмуренными глазами. Левая рука Лерки, обняла меня и прижала.

Когда Лера, обнимая Ладу увела её с крыши, я осталась здесь.

Какое-то странное наитие подтолкнуло меня к мысли подойти к бортику крыши, и взглянуть вниз.

Внизу шумели автомобили. Гуляли люди, я слышала обрывки разговоров и доносившуюся откуда-то музыку.

И тут я заметила её.

Одинокая, неподвижная фигура стояла в тени, между домами.

Ветер полоскал её черные волосы.

Я не видела её лица, но не сомневалась, что она смотрит мне прямо в глаза.

Смотрит и улыбается. Хотя, на самом деле она была в ярости.

Постояв ещё несколько мгновений Ксения Гудкова развернулась и скрылась за углом дома.

Я ещё пару мгновений смотрела ей в след.

Я уже поняла, что нажила личного и опасного врага, когда не дала Гудковой исполнить её месть.

Она скорее всего была там, на озере. И всё видела. И теперь она ненавидит меня.

Что ж рано или поздно подобное со мной должно было приключится.

***

На детской площадке никого не было.

Лада кормила печеньем прилетевших голубей.

Мы с Леркой сидели на скамейке, перед площадкой и молча наблюдали за Ладой.

Я то и дело робко, осторожно поглядывала на Логинову.

Моя подруга с немым взором глядела перед собой.

По её выражению лица трудно было понять, о чем она сейчас думает.

-Лер…-осторожно проговорила я, не выдержав этого долгого молчания.-Послушай, я…

-Как ты это сделала?-вдруг спросила Лерка.

Она закусила губу, и встревоженно взглянула на меня.

Я отвела взор.

-Я могу тебе рассказать.-проговорила я тихо.

-Начинай.-кивнула Логинова.

Я нервно сглотнула. Меня насторожили звенящие, стальные нотки в голосе моей подруги.

Я вздохнула.

-Понимаешь, это… Это сложно понять.

-Ничего.-холодно ответила Логинова.-Я постараюсь. Говори.

Я внимательно посмотрела на неё. Логинова глядела испытующе и требовательно.

-Ладно.-сдалась я.-Хорошо…

И я рассказала. Рассказала всё, как было. Я ничего не утаивала.

Возможно это было ошибкой. Даже, скорее всего так и есть.

Но, я устала врать ей. Постоянно снова и снова, лгать и лгать Лерке…

Каждый раз прятаться, скрываться, всё время увиливать и изворачиваться. О-о…

Каждый раз так противно, когда я думаю, как поудобнее соврать Лерке.

И самое гадкое в том, что каждый раз Логинова отлично понимает, когда я лгу. И… И она знает, что я это знаю… И это всё вызывает у меня дикое отвращение. Лерка одна из тех людей, кого мне меньше всего хочется обманывать!

Я безмерно благодарна ей, что она не задавала лишних вопросов. Она словно понимала, что я всё равно не готова отвечать на них.

А может просто считала, что если я захочу, то сама расскажу.

И этот самый момент настал. Просто потому, что дальше так продолжаться не может.

Это всё слишком далеко зашло.

Я рассказала ей и про Стаса, и про то, чем я помогаю ему. Я наконец набралась храбрости объяснить куда я так часто пропадаю, и почему иногда могу днями не отвечать на сообщения.

Я фактически открыла ей ещё одну сторону своей жизни.

Ту, сторону, которую всегда скрывала и буду скрывать в будущем от большинства близких мне людей.

Ту сложную, пугающую и трудную часть моей жизни, о которой я не в силах рассказать окружающим.

Не в силах объяснить, что мне приходиться переживать, с чем я вынуждена сталкиваться, и что… что мне приходиться узнавать.

Да я бы и не посмела. Большинство людей, если и поверят, немедленно испугается такой моей способности.

Кому понравится, чтобы поблизости был человек, который может узнать твои самые неприятные и часто очень постыдные воспоминания? Кто сможет чувствовать себя по-прежнему комфортно и удобно, зная, что рядом есть человек, который может узнать о тебе неприятную правду?

Как жить, дружить, работать и общаться с таким человеком? Гадать, что ему там стало известно, о чем уже знает?

А может он теперь в курсе, что тебя унижали и били в школе? А может он теперь знает, что ты когда-то предал того, кто доверял тебе? А может он знает, что ты на самом деле мерзкий и подлый человек, а вовсе не тот герой, каким хочешь казаться? А вдруг этот человек со странной способностью узнает, как ты на самом деле ненавидишь тех, с кем якобы хочешь дружить? Вдруг он знает, что на самом деле ты одинокий и несчастный, всеми брошенный и никому в сущности не интересный?..

Что тогда? Как быть в таком случае? Как себя вести? Как реагировать?

Ужас и страх риска открытия личных тайн оттолкнет любого от такой, как я.

И сейчас я всё рассказывала Лерке только потому, что чувство вины и стыда, у меня пересилило чувство страха.

Я не смела смотреть на Лерку. Меня душила и угнетала моя совесть.

Но я уже не могла остановится. Я рассказала всё, что знала.

Закончив говорить, я настороженно, выжидающе взглянула на Лерку.

Подруга, прижав пальцы к вискам, с ошарашенным видом смотрела куда-то вперед.

-Лер…

-Значит ты можешь увидеть любые… любые воспоминания?-спросила вдруг Лера.-Любого человека?

Я опустила взор.

-Да.

Логинова шумно втянула воздух. Нервно вздохнула, тяжело выпустила воздух из легких.

-Я понимаю, что это звучит, как бред…-осторожно проговорила я.-Но…

-А мои воспоминания ты тоже видела?-спросила Лера.

Я услышала обвинительные интонации в её словах.

Я смотрела ей в глаза.

-Да.-призналась я печально.-Да, видела.

-Например?!-жестко спросила Логинова.

Кажется, она ещё не верила в мои способности. Что ж, её трудно в этом винить.

Я вздохнула.

-На прошлой неделе ты тайком взяла деньги из кошелька своего отчима.-вынужденно, уставшим голосом ответила я.-А ещё ты иногда врешь Беатрисе Константиновне, что у тебя дополнительные занятия по английскому языку, а сам после школы играешь на гитаре в переходе. Потому, что хочешь накопить на подарок для Лады, к её дню рождению. Ещё… Ещё ты…

Я подумала, стоит ли об этом говорить. Но, решила, что если уж начала рассказывать, то нужно рассказывать всё до конца.

-Ещё ты от левых аккаунтов сама себе комментарии на странице в инсте и фейсбуке пишешь.

Лера вдруг резко хлопнула ладонями по коленям.

Я вздрогнула, боязливо уставилась на подругу.

-Так…-проговорила Логинова.-Понятно… Я… Я не знаю… Не знаю, что тебе сейчас сказать…

Лера и правда выглядела так, словно растеряна и рассержена одновременно.

-Слушай, мы, наверное, поедем.-Лерка встала и позвала сестренку.-Лада! Лад… Пошли. Нам домой нужно.

-Хорошо!-отозвалась девочка.

Она отряхнула руки от крошек печенья и подбежала к Лерке.

Оглянулась на меня, помахала ручкой.

-Пока, Ника!-звонким голоском крикнула она.

Я улыбнулась ей, помахала в ответ.

-Пока!-крикнула я.

Лера лишь молча обернулась, взглянула на меня долгим, изучающим и настороженным взглядом.

Затем отвернулась, не сказав ни слова. И они вдвоем поспешили прочь.

Я осталась одна сидеть на скамейке возле детской площадке.

Ветер подкидывал щепоти песка, швырял из стороны в сторону.

Шелестели листья деревьев над головой.

Я подняла взгляд, уставилась в небо. Там вальяжно и лениво плыли лохматые, разбухшие облака.

Что теперь будет? Стоило ли рассказывать Лерке правду?

Как она теперь себя поведёт?

Наверное, нужно дать ей время привыкнуть к тому, что она узнала.

Понять это и осознать.

Но, можно даже не сомневаться, что её отношение ко мне изменится.

Мысли о Лере вытеснили тяжелые раздумья о Гудковой.

Сегодня, час с лишним назад, она чуть было не отняла жизнь Лады.

Её месть опять не удалась. На этот раз она уже пыталась отомстить мне.

И я почти не сомневалась, что она предпримет ещё одну попытку.

Было странно, но вместо страха перед Гудковой я почувствовала прилив негодования.

А затем и жалости к ней.

Бедное, несчастное и озлобленное, одинокое в своем безумстве существо.

В рюкзаке неожиданно громко заиграла мелодия «Thunder» от Imagine Dragons.

Я вздрогнула от неожиданности, достала телефон.

Звонил Стас.

О! Очень вовремя. Я приняла вызов.

-Привет.-усмехнулась я.

-Здравствуй, Ника.-голос Стаса звучал так же устало, как у меня.-Ты сейчас занята? Мне нужно с тобой встретится…

Я слышала насколько сильно Корнилову неудобно обращаться ко мне за помощью.

Он все никак не может отделаться от мысли, что привлекая меня к следствию вынуждает меня мучится и страдать.

Как будто если я не буду ему помогать, я перестану видеть убийства, изнасилования, расчленения тел, избиение и драки, и всякую другую мерзость, которая скрывается в людских воспоминаниях.

-Да, конечно.-не раздумывая ответила я.-Если ты на машине, то может быть заберешь меня? Я тут недалеко возле «Телескопа».

-Договорились.-бросил Стас.-Через минут десять буду.

-Жду.-улыбнулась я.

***

Стас приехал раньше.

Я открыла дверцу его черного внедорожника и села рядом.

-Всё в порядке?-спросил Корнилов, чуть улыбнувшись мне.

Я взглянула на него. Что он пытается скрыть за напускной беззаботностью?

-Да, всё в порядке.-Я положила ладонь на его правую руку.

Перед глазами мгновенно пронеслись последние воспоминания Стаса.

Я увидела, что Стас и Коля были в Екатеринбурге, и там задержали какого-то Ильгиза.

Затем увидела, как они задерживают Лукьяна Курбатова. Об этом я уже слышала в новостях.

Эпизоды из жизни Стаса, словно кадры фильма стремительно сменяли друг друга.

Я увидела выкрашенный в черное и белое этаж в каком-то старом доме. И восемь тел. Четыре трупа были выкрашены в чёрный цвет, а ещё четыре в белый. Из-за пугающего экзофтальма у всех четверых безумное выражение на лицах.

Они висели на стенах, связанные между собой по рукам.

Мертвые. Беспомощные. Покорные.

Кто-то придал телам вид жуткой пародии на бумажные гирлянды с человечками.

Такие были найдены в доме семьи Вербиных.

Затем я увидела девушку. Ей единственной удалось выжить.

Её нашел какой-то полицейский, что первым прибыл на место убийства.

Сейчас она в больнице и… она словно пребывает в перманентном сне.

Во сне, в котором ей приходиться переживать нечто кошмарное.

Во сне, из которого она не может выбраться.

Воспоминание исчезло.

Я опустила взгляд на свою руку. Стас держал мою ладонь и сочувственно глядел на меня.

-В следующий раз,-сказал он мягко, с толикой грусти.-Когда захочешь увидеть мои воспоминания лучше всё же сначала спросить, Ника.

-Прости.-я покачала головой.-Кто эта девушка? Которая сейчас в больнице? Что с ней такое? Я не все поняла из твоего воспоминания…

-Ничего.-Стас бросил взгляд в боковое зеркало и развернул машину.-Пристегнись. Приедем, всё увидишь своими глазами.

Я не стала задавать лишних вопросов.

Но, я испытала неприятное чувство прокрадывающегося в сознание мрачного отчаяния.

Стас, я это знала, не стал бы по пустякам так быстро просить моей помощи. И то, что он так немногословен говорит о тяжести и серьёзности проблемы, с которой он столкнулся.

А в этом мире не так много проблем, как мне кажется, которые Станислав Корнилов не в состоянии решить.

Про Гудкову я пока решила ничего не говорить.

Мы ехали на огромной скорости. Стас заметно торопился, он всё время кого-то обгонял.

Я то и дело, украдкой поглядывала на него.

Стас смотрел на дорогу. В его сосредоточенном взгляде затаилось тягостное раздумье.

Рот чуть скривился не то скептически, не то презрительно.

Мы вновь обогнали едущий впереди автомобиль.

Меня постоянно вжимало в сидение.

Во мне крепли и росли хаотичные переживания.

Что там с той девушкой? О чем так серьезно размышляет Стас? Как нам остановить Монохромного человека? Где дальше искать его следы? Когда рассказать Стасу о Гудковой? Что там сейчас обо мне думает Лера? Как там Мирон…

Корнилов резко затормозил у стен больницы.

Через несколько минут мы уже входили в палату некой Таисии Фёдоровой, которую мне представил Стас.

-Вот она.-Корнилов кивнул на девушку.

Я осторожно приблизилась к ней.

Девушка как будто действительно спала.

Он морщила лоб, стонала, всхлипывала и что-то беспокойно бормотала.

-Врачи не знают, что с ней.-Стас не спешно прошелся вдоль кровати Таисии.-Говорят, что с таким сталкиваются впервые.

Я оглянулась, внимательно посмотрела в глаза Стасу.

Я поняла, что он хотел сказать. Возможно, Таисия стала жертвой чего-то, с чем ни медицина, ни какая-либо другая область человеческой жизнедеятельности ещё не сталкивалась.

Проще говоря, здесь задействовано что-то, выходящее за границы естественного.

-Ты можешь помочь ей?-спросил Стас.

Я услышала тлеющую надежду в его голосе. Надежду и просьбу.

Я кивнула.

-Я постараюсь.

Я не была уверена. Но… Почему-то чувствовала, что правда могу что-то сделать.

Я подумала о тех льдах, что появились в воде. И о тех звездах с луной, что неожиданно засияли тогда в ночном небосводе.

Это придало мне уверенности. Я вдруг поняла, что никогда толком не пробовала выйти за границы того, что умею.

От этой заскользнувшей в разум мысли по коже спины сбежала взволнованная дрожь.

Я ведь и правда не знаю толком, что я могу…

Я осторожно присела на край кровати, возле Таисии.

Девушка вдруг застонала, чуть выгнулась, зажмурила глаза.

Я увидела, как она страдальчески сцепила зубы и скомкала в кулаках простынь.

-Ей становится хуже.-Стас опёрся руками о бортик кровати.

В голосе слышалась злая горечь. Корнилов злился и опасался тех случаев, когда не знал, как и чем помочь. Что делать. Что предпринять.

И он такой не один.

Я вздохнула. Осторожно коснулась руки девушки.

Она всё ещё, дрожащими кулаками, судорожно комкала простынь под собой.

Кожа на лбу Таисии увлажнилась и тускло блестела.

Её губы что-то бессвязно шептали. Я чуть наклонилась вперёд, прислушалась.

-Он идёт за мной… Он идёт за мной… Он идёт за мной…-едва слышно, как шорох звучал слабый шепот из уст девушки.

Я взяла её за запястье. Осторожно погладила.

Нервно дрожащий кулак девушки начал слабеть. Когда её рука безвольно упала на простынь, я осторожно взяла её в свои ладони.

Я попыталась увидеть её воспоминание. Я, каким-то необъяснимым чувством ощущала, что могу проникнуть в её сознание, узнать, что происходит в её разуме узнать, что она сейчас видит и переживает.

По мышцам спины, по позвонкам скатилось давящее, сжимающее напряжение.

Я почувствовала легкое головокружение. Мир вокруг поплыл, смазался, растаял.

Тьма. Густая, беспросветная чернильно-черная тьма.

Я стою в этой темноте или лежу. Кажется, я могла двигаться, могла двигать руками и головой. Но, куда бы я не взглянула кругом был только мрак.

Вязкий, плотный неприступный мрак.

Где я? Что это за воспоминание такое? Что за…

Как мне разогнать эту темноту?! Как разогнать этот мрак?!

Мне нужен свет… Где мне найти его? Где взять свет, чтобы справиться с этой зловещей и злой темнотой?!

Что-то вспыхнуло и засияло легким, лучистым серебристо-белым светом.

Я с удивлением взглянула на свои ладони.

От них исходил чуть мерцающий, сияющий, чистый свет.

Он становился ярче. Он креп в моих руках и отгонял мрак вокруг меня.

Темнота не желала отступать. Я слышала, как она злобно шипит и шепчет отползая в стороны.

Темнота ненавидела свет. Мой свет. И меня лично. Темнота жаждала, чтобы мы, я и свет, убрались отсюда как можно дальше.

Свет в моих руках вдруг взорвался яркой вспышкой. Я отшатнулась назад, зажмурила глаза. Но этот свет не вызывал рези в глазах, не причинял того неприятного чувства, которое обычно возникает, если в темной комнате вдруг зажечь яркий свет.

Этот свет был мягким, лучистым, чистым и… другим. Источником этого света было что-то другое. Совсем не то, чем обычно пользуются люди.

Источник этого света исходил… Господи, он как будто…

Я задохнулась от робких переживаний, оглядев себя с ног до головы.

Серебристый, звездный свет исходил от меня самой!

Я и была этим светом. Я и есть тот источник света, которого так боится эта живая, злая и мерзкая тьма.

Тьма чужого и наполненного убийственной, ненавистной злобой сумасшедшего сознания.

Тьма убийцы.

Я осторожно вытянула руку вперёд. Меня пробрала волнующая, легкая щекотная дрожь.

Я увидела, как тьма испуганно шарахнулась в сторону от моей руки.

Мои губы тронула победная улыбка.

Я несмело ступила вперёд. Темнота злобно шипела, рычала, злилась и скалилась в бессильной ярости. Но отступала, пугливо таяла и расползалась прочь от света.

Я шагнула ещё вперёд.

Огляделась.

В рассеивающемся сумраке я увидела, что нахожусь в какой комнате. Меня почти не удивило, что всё здесь конечно же чёрно-белое. Вся комната погружена в серо-черно-белую градацию сумеречных оттенков.

Здесь в этой комнате всё довольно старое.

Старые обои и старинная резная мебель. Но на стене вон висят современные карты, на них я увидела фотографии гор, людей… Это альпинисты.

Меня переполнило волнующее оживление! Это те самые альпинисты! Я узнаю их!

Вербин… Гудков… Каменев… А вот и Марк Лунин… А вот Лукьян… И ещё какие-то незнакомые лица. Они все здесь. Как давно это было...

Фотки были прикреплены к картам разноцветными кнопками.

Я подступила ближе. Внимательно всмотрелась в них.

И на моих глазах снимки внезапно начали чернеть, комкаться и сворачиваться.

Они как будто бы сгорали без огня.

Послышался треск, скрежет, что-то упало.

Я огляделась и замерла в ужасе.

Черно-белая комната, в которой я находилась стремительно преображалась.

Обрывки почерневших обоев опадали со стен. На глазах лопнула и съежилась бархатная обивка двух кресел.

Господи! Что происходит?! Что это такое?!! Что… Что творится?!

Сам собой почернел и обуглился ковер. Черная сажа всползла по стенам, заполнила потолок. Развалился посудный шкаф, посуда внутри почернела и осыпалась осколками.

Я, в растерянности стояла в центре комнаты и видела, как она и все предметы в ней стремительно ветшали, тлели и полностью чернели, как от пожара.

В полнейшей растерянности, не представляя, что делать я ошарашенно наблюдала за происходящим.

Вдруг я услышала отчаянный крик. Он звучал откуда-то из глубины дома.

Не задумываясь, я подскочила к двери, распахнула её и выбежала в коридор.

Здесь я на несколько секунд замешкалась, опешив от увиденного.

То, что происходило с комнатой, творилось по всему дому.

Черная сажа, угольно-черная гарь расползалась по всем серо-черно-белому дому, пожирала все то, что не уничтожил невидимый огонь.

Всё бесшумно, тихо, в немом кошмаре погибало, разваливалось, превращалось в обугленную труху и обгоревшую рухлядь.

Крик неизвестной девушки повторился.

Слабый, испуганный, мучительный.

Это кричала Таисия. Я знала это. Я побежала на крик.

Это было непросто. Пол буквально разваливался под ногами, осыпались стены, мимо меня вниз, с грохотом ухнула массивная люстра, и просел, а затем надломился потолок.

Со второго этажа вниз рухнули несколько предметов мебели, одежда, техника, мониторы, клавиатура, провода, принтеры и прочее.

Клубящаяся в доме черная мгла норовила остановить меня.

Сжать, сдавить, сдаться. Темнота изо всех сил пыталась заставить погаснуть свет во мне.

Я не знаю откуда у меня были силы, но я успешно противостояла ей.

Я была преисполнена решимости добраться до кричащей Таисии.

Её жалобный, слабеющий крик звучал уже где-то недалеко.

Часть пола передо мной рухнула вниз. И путь мне преградил широкий провал. Я уставилась в дыру провала.

Я на несколько мгновений оцепенела, глядя вниз, в высоту, на дне которой темнел первый этаж дома.

Туда сваливались тлеющие части дома и мебели.

Я перевела дух. Вздохнула. Огляделась.

Меня подстегивало желание добраться до Таисии.

Она кричала снова. Снова и снова. Она звала на помощь.

Я перебралась через провал в полу, по узкому неповрежденному участку пола.

Держатся приходилось чуть ли не за плоскую стену.

Я справилась. Перебравшись через провал, бросилась вперёд к лестнице.

Когда я побежала вверх по ней, моя левая нога неожиданно провалилась в дыру, на месте отвалившейся ступеньки.

Лестница стремительно чернела и дряхлея, разваливалась на фрагменты.

Страх упасть вниз, хлестнул, словно вожжами или хлыстом. Я устремилась вперёд.

Меня обступала тьма, но мой свет держал её на расстоянии.

Тьма злилась. Рычала, извивалась и все также озлобленно шипела.

Темнота жаждала, чтобы я оступилась, упала, погибла… исчезла.

Я не сдавалась. Я рвалась вперёд, преодолевала мрак и разваливающуюся лестницу.

Я оказалась на следующем этаже.

Я увидела её. Таисия, стояла в комнате с открытой дверью и, вжимая голову в плечи, в панике оглядывалась.

Я подскочила к открытой двери. Та внезапно захлопнулась.

Я застыла на мгновение, но тут же протянула руку к ручке двери. Дернула. Дверь не подалась. Я дернула ещё раз.

Из-за двери истерично, в ужасе истошно заорала Таисия.

Я с остервенением дернула дверь за ручку. Та упрямо не открывалась.

Крик Таисии резко оборвался.

-Таисия!-вскричала я.-Ты слышишь меня?! Я здесь! Слышишь?!

Она не отвечала.

Страх и чувство панической растерянности закрались в душу, пропитали тело внезапной слабостью.

Я встряхнула головой. Я не знала, что делать. Как открыть дверь? Как помочь Таисии? Что мне делать?!

Я готова была закричать последний вопрос в слух.

Я быстро огляделась по сторонам. Монохромный дом погибал.

Стремительно рушился, ломался и оседал. Дом был похож на человека, медленно истекающего кровью. Так же, как и умирающий человек, дом слабел и угасал.

Отчаянно сопротивляясь взвившейся панике, стремясь не поддаться вселяющемуся страху я искала решение. Искала выход.

Я прошла дальше, забежала в другую комнату. Если дом рушится, то эта стена между комнатами может тоже рухнуть. Но, что если вместе со стеной рухнет и пол в комнате, где осталась Таисия.

Но, что с ней? Где она?

Я совершенно не представляла, что делать.

Но мой расчет оказался верен. Ветшающая стена внезапно разошлась, и словно лопнула широкой трещиной.

Во мне вздрогнул бойкий импульс надежды. Я не замедлила воспользоваться трещиной, чтобы пробраться внутрь.

Благодаря своим габаритам, мне было не трудно туда протиснутся.

И здесь я неожиданно оказалась в каком-то невероятно, противоестественно длинном коридоре. Конечно же чёрно-белом. Пол, косые стены, потолок… Всё в серо-белых оттенках.

Плюс ко всему, этот коридор был странно искажен. Он весь был чуть вытянут и наклонен. Он напоминал призму кривого ромба или параллелограмма.

Пол под ногами был наклонен градусов на десять-пятнадцать.

Потолок тоже одной стороной поднимался выше положенного. И в бок кренилась правая стена.

Я осторожно ринулась в это коридор.

Его деревянные серо-белые стены были жирно зарисованы черными каракулями. В беспорядочных линиях, однако угадывались человеческие и другие фигурки.

Колкий мороз проник под позвоночник, растекся по крови, вселяя ядовитый ужас.

Мёрзлый страх туманил разум, оплетал сердце и стремился сковать, сжать, стиснуть руки, ноги, шею.

Страх стремился одолеть и подчинить меня. Страх ломился в душу, затягивал в жесткий узел сердце.

Мне стоило усилий сделать шаг вперед. Затем следующий. И ещё. И ещё.

Я ступала по перекошенному пугающему черно-белому коридору.

Тьма вокруг шептала и зловеще посмеивалась. Тьма словно знала что-то чего не знала я.

Я понемногу начинала осознавать в какой реальности нахожусь.

Это его фантазия. Его мир. Его воплощенные мысли, его страхи, чувства и эмоции.

Это его мир. Мир разума Монохромного человека.

И нужно помнить об этом.

Я здесь чужая. Я слабее. И мне нужно быть готовой ко всему.

Мысль об этом высверливала разум и стучала в шквальной пульсации вен.

Я прошла дальше. Мой струящийся во все стороны свет, рассекал дымчатый мрак.

Под ногой скрипнула половица дряхлого, ветхого пола.

В нос ударил стойкий, горький запах гари.

Я скривила нос. Осторожно, внимательно оглядела стены, потолок и пол.

Неистово прыгающее сердце под грудью, напоминало выбросившуюся на берег рыбу.

Сухой, дурно пахнущий, пропитанный дымом воздух протягивал руки из мрака и касался моего лица, шеи, забирался в рот и нос.

Я закашлялась, прикрыла руками рот, зажала пальцами нос.

Футуристический коридор, казалось, вытягивался вперёд и удлинялся с каждым моим шагом.

Я тщательно прислушивалась. Но не слышала ничего кроме частых басов сердца, и грохота обваливающихся обгоревших обломков дома.

Но вдруг мне показалось, что я услышала плач. Я ринулась вперед, ускорила шаг.

Пол под ногами внезапно треснул, лопнул и через трещины, проломив доски пола, снизу вырвалась длинная рука.

Я вскрикнула. Отшатнулась назад, попятилась. Кто-то схватил меня за лодыжку. Я закричала, упала, стукнулась локтем.

Рядом со мной пол пробили сразу четыре руки.

Остальные проламывались впереди по всей длине коридора.

Руки возле меня попытались дотянутся до моего лица, тела и ног.

Одной удалось ухватить меня за волосы.

Я в панике дернулась. Боль обожгла кожу головы. Из глаз брызнули слезы.

Я вскричала. Чёрно-белая рука, торчащая из пола медленно наматывала мои волосы на свои пальцы.

Я попытке высвободиться и несколько раз ударила по этой руке.

И внезапно осознала, что она твёрдая! Она не настоящая! Это… Это была рука какого-то манекена или куклы… Что за…

Я ударила ещё раз, но тщетно. А между тем, возле меня вдруг через пол проломилась чья-то голова.

Я вновь визгливо вскрикнула и взвыла от ужаса.

У головы не было лица. Лицо было словно стёртым. Едва угадывались выпуклости скул, носа, губ и бровей.

Да это же манекен! Гребаный, cholera, черно-белый манекен!!!

Да это были манекены… Ожившие пластиковые манекены.

Они с методичным упорством, неторопливо пробивали, разламывали трухлявый старый пол и выбирались наверх.

Я дико заорала от бессильного ужаса. Забилась в панических судорогах, я стремилась вырвать свои волосы из рук мерзкой руки.

Но та лишь крепче и больше натягивала, наматывала мои платиновые локоны на кулак.

От боли слезились глаза, жгло и щипало кожу под волосами.

Я крепко вцепилась руками в запястье. Я сама не знала, что пыталась сделать.

Но, вдруг почувствовала под ладонями тепло. Оно усиливалось, становилось горячо.

Но это тепло не обжигало. Между моих пальцев выбились лучи света. Они были куда ярче, чем те, которые сияли до этого.

А черно-белая пластиковая рука манекена на моих глазах осыпалась истлевшим прахом.

Я высвободила наконец свои волосы, поспешно отползла на четвереньках, от кучки праха, в который превратилась рука.

Долго переживать случившееся мне не дали.

Выбравшиеся из пола черно-белые манекены, покачиваясь, скрипя пластиковыми конечностями, дерганными шагами направились ко мне.

Я с дрожащими губами, в безвольной панике вжалась спиной в стену.

Меня сдавил, сжал и парализовал кромешный ужас.

Я со слезным страхом наблюдала, как эти пластиковые твари пошатываясь двигаются ко мне.

Их пластиковые ноги скрипели по старом полу.

Из безликие, черно-белые лица глядели на меня.

Тут я снова взглянула на кучку праха, в который неведомым образом обратила державшую меня руку.

Затем перевела взгляд на свои сияющие ладони.

Я подняла взгляд на движущиеся ко мне манекены.

Паника во мне, уступила место решимости.

Я должна сопротивляться накатывающему страху, я могу это делать. У меня… У меня есть оружие против темноты и мрака больного, озлобленного разума Монохромного человека.

И против его порождений тоже.

Я, подчиняясь неведомым инстинктам выставила скрещенные ладони.

Мгновение ничего не происходила.

Черно-белые, чудовищно ужасные манекены все так же шагали ко мне.

Но вдруг с мои рук сорвался прямой, широкий луч мощного, яркого света!

Он буквально пронзил и разрезал тьму во всем коридоре! Луч света из моих рук переливался перламутровыми и сине-белыми оттенками.

Я не могла это объяснить! Я не знала, что это такое…

Но я видела, как бесформенными кучами обваливались черно-белые манекены.

Безжизненными грудами, слабо шевелясь они оседали на пол.

Я, набравшись храбрости ринулась вперёд. Оказавшись около одного из рассыпавшихся манекенов, я увидела ползущую по полу, отдельную кисть.

Она походила на черно-белого паука.

Я не удержалась и с яростью наступила на неё каблуком своего кеда.

Она звонко хрустнула под подошвой, и я ощутила праведное моральное удовлетворение.

Ощущая нервозный трепет в груди, я настороженно, сохраняя бдительность двинулась дальше.

Все, что происходило здесь, не могло происходить.

Это была фальшивая, жестокая и темная реальность, существовавшая в сознании серийного убийцы.

Но каким-то образом, судя по всему, ему удавалось погрузить в свой мир умы своих жертв.

Я вспомнила слова Стаса о Гудковой. Когда он увидел её в первый раз, она сказала ему, что «он заполняет их собой».

Я была уверена, что речь идёт о телах жертв и «заполнение» исключительно символическое.

Как же я, чёрт возьми, ошибалась!

Я шла по коридору и слушала шорохи во тьме.

Дом перестал рушится. Замер в полуразрушенном состоянии. Обгоревший, мёртвый, тихий. Навсегда, на долгую вечность погруженный во мрак.

В конце коридора я обнаружила пустой дверной проем, без двери.

Я вошла внутрь. Темнота отступила, и я увидела его.

Высокий, огромный, слишком высокий для человека. Он был обнажен по пояс. И по его худому телу, с хилыми мышцами и торчащими ребрами вилась какая-то огромная, цветная татуировка, не то японского, не то китайского стиля.

Его волосы тоже были собраны в прическу азиатского типа.

Он кого-то мне напоминал и очень сильно. Я определенно видела в жизни, кого-то очень похожего на него.

Он стоял над лежащей на полу Таисией, победно и торжествующе раскинув в стороны непропорционально длинные руки.

На моих ладонях сам собой зажегся уже знакомый яркий свет.

А Он, этот безликий, но смутно знакомый великан наклонился вперёд, и издал мощный, свирепый и долгий рёв.

У меня чуть волосы не встали дыбом! И душа буквально, чуть не выпорхнула из тела…

Я оторопела, содрогнулась и испуганно, забыв дышать, попятилась назад. И свет на моих ладонях мгновенно ослабел, начал гаснуть.

А Он наступал. Убийца, или, вернее его воплощение, переступив через лежащую Таисию ринулся на меня.

Он, злорадствуя, надвигался на меня. Его бледное тело с татуировками на груди, шее и руках, обвивали дымчатые змейки, сотканные из мрака.

Я прижалась спиной к стене. Отступать было не куда.

В глазах сгущался мрак. Я вот-вот готова была пасть и потерять сознание.

Но я откуда-то твердо знала. Если я сейчас сдамся, меня ждет так же участь, что и Таисию.

Я засну и окажусь в плену бесконечного кошмара. За которым, через время, последует неминуемая гибель тела и разума в настоящей реальности.

Это придало мне уверенности.

Я нахмурила брови. Заставила себя смотреть в его размытый облик.

Мой свет стал ярче. Тут же темное, уродливое воплощение замерло в нерешительности.

А затем и вовсе попятился.

-А ну,-процедила я свирепо.-Пошёл!.. Про-о-очь!!!

Я истошно и гневно закричала, выстави вперёд свои ладони.

В этот раз мощный взрыв света был куда сильнее, чем тот, что вспыхнул в коридоре!

Шар света взорвался на моих ладонях, во все стороны раскинулись сотни тысяч сияющих лучей.

У меня на руках, в ладонях словно сиял настоящая звезда!

И её свет убивал мрак, изгонял тьму и причинял дикую боль Ему.

Этому Воплощению злой воли Монохромного человека.

Воплощению убийцы.

Он кричал, закрывался руками, а его тело дымилось и медленно осыпалось кусочками пепла.

Он не выдержал и развернувшись прыгнул куда-то во мглу.

Исчез. Сбежал. Растворился.

Я опустила руки. Свет на них все ещё сиял серебряными чистыми лучами.

Я подошла к Таисии Федоровой. Присела возле нее и заботливо взяла её голову в ладони.

Девушка медленно открыла глаза.

-Он…-пролепетала она.

-Он ушел.-мягко проговорила я.-Тебе пора просыпаться.

Она сперва неуверенно, а затем с готовностью ответила:

-Да… пора.

Она блаженно улыбнулась.

И видение (или иная реальность) стремительно растаяла в мерцающей лавине ослепительного света.

Свет вырвал нас из мрака.

… Я вздрогнула, подхватилась. Увидела перед собой Стаса.

У того было изможденное и уставшее лицо.

-Ника.-выдохнул он.

Я увидела, что Стас был всерьёз испуган.

Могу только представить, что он тут пережил.

Я оглянулась.

Я сидела в кресле, возле кровати Таисии. Наверное, Стас положил меня сюда, когда я отключилась и перенеслась в сознание Таисии.

Сама Фёдорова, сидела на своей кровати и с осоловевшим видом, хмуро, сонно оглядывалась.

Её заботливо осматривал доктор с седой бородой.

-Как вы себя чувствуете?-спрашивал он.-Тошнит? Есть ли головокружение?

Он наклонился к ней и посветил фонариком в глаза.

Но девушка тут же раздраженно отмахнулась и отвернувшись, проворчала:

-Отстаньте…

Она вдруг развернулась, свесила ноги с кровати.

-Куда вы?!-пришел в ужас врач.-Вы что! Вам нельзя вставать! Немедленно…

-Доктор.-угрюмо и устало ответила ему Таисия.-Я хочу в туалет.. Отвалите, пожалуйста.

Мы со Стасом переглянулись. Я тихо засмеялась. Стас, погодя тоже улыбнулся.

А доктор так и замер, изумленно глядя в след вышедшей из палаты Таисии.

-Ни хрена не понимаю.-проворчал он.-Что, вообще происходит в моем отделении!

***

Теплый ветер, врывавшийся в открытое окно, приятно, почти ласково овевал и гладил моё лицо.

Ветер играл одинокими, выбившимися тонкими прядями моих волос.

Из окна доносились автомобильные сигналы, шум машин, голоса людей и чириканье какой-то птицы.

Я стояла перед окном, смотрела в небо, на облака. И пыталась понять. Пыталась дать себе хоть какой-то четкий и мало-мальски вразумительный ответ на то, что мне довелось пережить.

Я пыталась понять, что я видела, свидетельницей чего я стала?.. Что это было?.. И как это возможно?

Этот сгорающий и разрушающийся без пламени дом. Эти жуткие, мерзкие черно-белые манекены, словно сошедшие с кадров Сайлент-Хилла. И этот человек… Ну, точнее то, что походило на человека. Это был своеобразные прообраз кого-то реального.

Кого-то, кто реально существует. Могла ли я увидеть самого Монохромного человека? Может быть именно такой его образ и сохранился в голове перепуганной Таисии Фёдоровой.

Ещё меня волновал вопрос относительно того странного света…

В жизни я ничем таким подобным не владею. Да и таких чудовищ, как эти манекены или этот гигант обрисованный чёрно-белыми татуировками, тоже в реальности, Слава богу нет.

Вопросы… Одни только вопросы, без намёков на ответы.

С тихим шорохом открылась дверь.

Я оглянулась.

-Стас это женский туалет.-ответила я.

-Извини.-Корнилов выглядел стесненным, но обеспокоенным.-Просто ты уже минут сорок не выходишь.

-Я.. я сейчас выйду.-пообещала я.-Как Таисия?

-Ест.-хмыкнул Стас.-Как в последний раз.

-Наверное, это хорошо.-вздохнула я.

-Врачи говорят, было бы хуже, если бы было наоборот.

-Ты хочешь, чтобы я попыталась увидеть её воспоминания?-спросила я.

Я была готова на это. Хотя сейчас, если честно, мне этого меньше всего хотелось.

Но Стас качнул головой.

-Нет, я просто хотел узнать, как ты себя чувствуешь.

-Всё в порядке.-усталым, изможденным голосом ответила я.

-Расскажешь, что ты видела?-осторожно спросил Корнилов.

-Да, конечно.-вздохнула я.

Ещё раз бросила взгляд на окно, и вышла из дамской комнаты.

Мы нашли относительно безлюдное место в больничном коридоре, встали возле закрытого кабинета.

Здесь висело несколько рекламных плакатов и стенд с признаками гепатита.

Я отвернулась от неприятных картинок и начала рассказывать.

Я кратко, но красочно описала Стасу всё, что видела в том видении или… Не знаю, как это назвать.

Но это действительно было похоже на блуждание в чужом сознании.

В сознании и разуме Таисии Фёдоровой, подчиненным воле и влиянию Монохромного человека.

Стас слушал внимательно, не перебивал. Я видела, что в его глазах мелькает недоумение и пытливая задумчивость.

Он силился понять то, о чем я говорила. Тогда, когда я сама толком не могла это объяснить.

Особенно Стаса впечатлил и заинтересовал образ того странного великана в татуировках.

Брови Стаса шевельнулись. Так, словно он вдруг о чем-то вспомнил. О чем-то, что уже где-то видел.

Про черно-белых манекенов и свет, который помогал мне против сверх естественного мрака я умолчала.

Первое выглядело совсем уж несуразно, дико и пугающе сюрреалистично. А про свет… Слишком уж пафосно получается.

«Там был мрак, но я разгоняла его с помощью божественного света!»

Бред какой-то! Выглядит, как глупая и напыщенная попытка превознести собственную значимость! Фу!..

Нет, уж. Тем более всё это вряд ли так уж важно.

Меня больше заинтересовал дом, в котором всё происходило.

-Я его узнала.-проговорила я, глядя в сторону.-Это тот дом… Ну… Который сгорел… с теми людьми. Дом, в котором был тот альпинистский клуб.. «Горный путь».

-Не удивительно.-Стас чему-то невесело улыбнулся.-Если предположить, что увиденное тобой является частью внутреннего мира и сознания убийцы… То не трудно догадаться, что с этим домом у него связаны стойкие и крепкие воспоминания. Страшные и болезненные воспоминания.

Помолчав Корнилов добавил.

-В этом доме случилось то, что его навсегда изменило.

-Пожар.-поддакнула я.

Стас молча кивнул.

-Пожар,-проговорил Стас.-пожар, массовая гибель людей, ужас, страх и…

-Боль.-шепнула я тихо, и поёжилась.

-И боль.-согласился Стас.-Всё то, что породило Монохромного человека. Всё то… из чего он и состоит.

От слов Стаса ехидный шепоток извивающегося страха просочился в мысли, и растворился в венах, наполняя холодом кровь.

Я внезапно почувствовала, что продрогла. Ощущение стужи было не естественным, необъяснимым. Дело было не в температуре. И на улице, и в больнице было довольно тепло.

Пробравший меня холод имел другую причину.

-А ты не помнишь,-медленно и задумчиво проговорил Стас.-Что за татуировки были на теле того… существа.

Человеком Стас его называть отказывался. И я его понимала. Человеческого в том создании было не так уж много. Лишь отдаленная схожесть.

-Что-то японское или китайское.-я покачала головой, задумчиво нахмурилась.-Наверное, всё же китайское.

-Почему?-спросил Стас.-Как ты отличаешь?

-Мотив больше похож на китайский.-ответила я.

-Откуда ты знаешь?

Я усмехнулась.

-Если бы ты жил под одной крышей с отпетым JDM-щиком, ты бы тоже отличал китайские изображения от японских.

-Что такое JDM-щик?-не понял Стас.

-Истовый поклонник японских автомобилей.-ответила я.-А JDM-это Japanese Domestic Market. Японский отечественный рынок.

-И причем тут рисунки?

-Очень многие любят наносить на кузов своей резвой SUBARU или хищной TOYOTA соответствующие японской культуре изображения.

-И они отличаются от китайских.

-Не слишком заметно на первый взгляд.-уверенно кивнула я.-Страна восходящего солнца очень много унаследовала именно от китайцев.

-Наверное,-хмыкнул Стас.-Именно поэтому во второй мировой они так рьяно резали китайцев. Как скот.

-Угу.-опустив взгляд проговорила я.

Меня посетила стыдливая мысль о том, что в истории моей семьи, и лично моей тоже есть несколько позорных страниц, связанных с той страшной войной.

Я никому об этом не говорила. Даже Лерке.

Я никогда не объясняла своей лучшей подруге, почему на майские праздники и особенно не девятое мая, я всегда уговариваю дядю Сигизмунда куда ни будь улететь или уехать.

Чаще всего, мы как раз и летаем в Японию. Там у дядюшки много старых, хороших друзей.

Там я могу не видеть «праздника со слезами на глазах» и не думать о том, что среди моих предков есть те, кто воевал не на той стороне.

-Ника?-Стас тронул меня за плечо.

-А? Что?-рассеяно спросила я и, моргнув, взглянула на него.

-Ты о чем-то задумалась.-Стас оглядел меня с толикой беспокойства.-Переживаешь из-за… из-за того, что увидела?

Корнилов не мог скрыть болезненной тревоги и досады.

Он всегда жалел меня и, наверное, мысленно ругал себя последними словами за то, что позволяет мне вмешиваться и брать на себя слишком тяжкий, по его мнению, моральный груз.

Отчасти он прав. Мне и правда не легко, а иногда и вовсе действительно тяжело справляться с тем, что я вижу.

Но, как я уже говорила, если бы я и не вмешивалась в следствия УГРО, лучше бы мне от этого не стало. Скорее все было бы ещё хуже.

-Стас.-я тронула его за руку.-Всё со мной хорошо… Правда. Пойдем.

-Куда?-не понял Корнилов.

-Разговаривать с Таисией.-пожала я плечами.

-Ника это…

-Стас, поверь мне, после того, что я увидела в её сознании…-я покачала головой.-Сейчас меня мало, что впечатлит. А между тем я могу увидеть и узнать что-то важное.

Корнилов вздохнул.

-Если она в конец не свихнулась и что-то помнит.

-Помнит.-уверенно ответила я.-Должна помнить.

ПЛАТОН ПЛАНСОН

Воскресение, 21 августа. Ранее утро, перед рассветом.

Ему не спалось всю ночь. Беспокойные мысли одолевали и мучили его.

Беспорядочные, хаотичные и пугающие размышления наполняли разум страхом.

И он не столько боялся сесть за решетку, за то, что делал со своей племянницей. Это была его наименьшая проблема. И ему удасться её решить, стоит ему только добраться до Ларисы и её дочери.

А вот статья Каменева…

Этот придурок-журналист даже не представляет каких серьёзных людей он задел!

Он выставил всеобщее посмешище и позор жен влиятельных и богатых людей.

Он нанёс им тяжелейшее прилюдное оскорбление! Унизил их и опорочил их жен! Каким же надо быть конченным на всю голову, чтобы решится на такое!..

Таким людям нельзя даже кривое слово поперёк сказать, а тут…

Кретин!.. Придурок! Самоубийца!!!

Другими словами, Касьяна Каменева просто не назвать!

Они ведь не простят такого. И от их мести, его никто не защитит.

И его Платона, тоже.

Ведь ладно бы Каменев рисковал только своей жизнью!

Люди, чьих жен «ославил» Каменев прекрасно знают у кого Каменев мог достать снимки.

Только у него. У Платона.

И им плевать, что Каменев их украл. Что Платон невиноват.

Его захотят наказать. И эта устрашающая мысль пленяла всё сознание Плансона.

Платон буквально обрастал изнутри черствой, гнилостной плесенью пропитывающего душу ужаса.

Ужаса перед неизбежной расправой.

Мысли о том, что его наверняка захотят убить лихорадили кровь, затмевали рассудок, мешали дышать, спать и есть.

Платон уже трижды пожалел, что согласился снимать извращенные развлечения развращенных женщин влиятельных господ.

Да они посулили ему большие бабки. Правда большие.

Хватило на покупку Эскалейда с уникальной комплектацией.

Ещё бы! Эту тачку недавно снимали в одном из последних боевиков! Сколько счастья у него было, когда он её приобрел.

Ни у кого в Москве и в России такой нет.

А теперь… Теперь эти же люди могут его убить.

Платон зажмурился, и в сотый раз перевернулся на другой бок.

С невероятным усилием, беспокойно содрогаясь он все же смог задремать…

Но, тут же резкий, настойчивый импульс врезался в его сознание.

Участился пульс, возросло сердцебиение.

Стало трудно дышать.

Платон медленно сел в кровати. Уставился в окно. Там темнели сумерки раннего утра.

Плансон, чувствуя удары сердца в ушах, тщательно, затаив дыхание вслушивался в тишину.

В частной психиатрической клинике сейчас была почти идеальная тишина.

Только откуда-то издалека доносились смутные, не различимые звуки.

Вкрадчивый скрип. Шорох. Щелчок.

Платон порывисто оглянулся. Сердце подскочило до горла, и застряло в трахее.

Приток клокочущего адреналина в крови подстегнул Платона с действиям.

Быстро и холодно рассуждая, Плансон босиком подскочил к ванной, залетел внутрь, открыл кран. Тихо выбежал, включил свет, и прикрыл дверь.

Затем торопливо и тихо забрался под кровать.

Платон ощущал, как сжимаются и вибрируют мышцы в теле. Он пытался сдержать свое слишком шумное, рваное дыхание.

Крепко стиснув зубы, стараясь унять дрожь в теле, он наблюдал из-под кровати.

Он увидел, как открылась дверь. Кто-то, в чёрных ботинках и легких брюках вошел в его палату.

Вошел, использовав ключ.

И это был не медицинский сотрудник. Все здесь ходили в одинаковой сменной обуви, к которой Платон уже привык.

Незваный гость осторожно прошелся по палате Платона.

Он бесшумно, осторожно крался в серой полутьме.

Затем повернул к ванной. Из-за приоткрытой двери на пол падала узкая полоска света.

Плансон увидел, как ноги в ботинках направились к двери ванной комнаты.

Некто приоткрыл дверь.

Плансон бесшумно выполз из-под кровати. Подкрался к стулу, возле стены, аккуратно поднял.

Неизвестный посетитель тем временем открыл дверь ванной.

Свет вырвался в темную комнату. Черный силуэт гостя замер на пороге ванной.

В правой руке угадывался четкий силуэт пистолета с глушителем.

Платон поднял стул и с силой швырнул в незваного гостя.

Гость обернулся, но поздно. Брошенный стул врезался ему в грудь, сбил с ног.

Неизвестный с грохотом упала на пол, ударился плечом и головой о дверной косяк.

Явно какой-то профан!

Плансон бросился к нему. Поднял упавший пистолет.

Некто, на полу сдавленно застонал.

-Лежать!-рявкнул Платон, тыча в него из пистолета.-Не двигаться, тварь!

Но мужчина на полу, выкрикнул ругательство и дернулся к нему.

Платон позорно, высоким голосом вскрикнул, отскочил и выстрелил.

Раз. Другой. Третий. Четвертый.

Мужчина на полу несколько раз вздрогнул, завалился на бок и замер.

Под ним по полу быстро растекалась багровая лужа крови.

Платон, оторопев, испытывая шоковое смятение несколько секунд взирал на лежащего на полу человека.

Его мозг несколько секунд осознавал случившееся.

Шумно сглотнув, Платон приблизился к лежащему на боку мужчине. Тот не двигался.

Плансон присел. Пульс в крови сходил с ума. Кровь шуршала в голове. Казалось череп медленно сдавливается в такт взбешенному сердцебиению.

По коже крался хладный жар. Напряжение оплетало конечности, сжимало ребра и сдавливало живот.

Платон откинул капюшон с лица убитого.

Склонил голову на бок, придирчиво, с отвращением оглядел.

Убитый не был ему знаком. Но… Кажется он видел его среди сотрудников больницы.

Платон посмотрел на пистолет в своей руке и нервно хмыкнул.

Интересно, откуда у врача больницы личный Heckler & Koch USP?

Вряд ли он сам его приобрёл. Скорее всего ему его одолжили. И надо полагать те же люди, что и заплатили за его, Платона убийство.

Плансон вынул обойму пистолета, заглянул внутрь. Вроде патронов ещё достаточно.

Он зарядил обойму обратно. Сунул пистолет за пазуху.

Затем взял мертвеца за ноги и затащил в ванную. Выключил свет, закрыл дверь.

Нужно бежать. Теперь это факт, который трудно отрицать.

Плансон стер пот со лба. Посмотрел на себя в зеркало.

Оттуда, в полутьме на него взирал взъерошенный, перепуганный мужчина в перекошенной, смятой пижаме.

Плансон быстро переоделся. Дрожащие от стресса руки не слушались, но он всё-таки сумел одеться и собраться довольно быстро.

Часто, глубоко и жадно дыша, он выскользнул из палаты, закрыл её на ключ. Огляделся.

Коридор больницы был пуст. Повсюду властвовала притаившаяся, замершая тишина.

Плансон ринулся вперёд, мимо дверей других палат.

Сердце отбивало басовитый, строгий ритм. В теле нервно сокращались мышцы.

Справа скрипнула дверь. Платон замер, вскинул пистолет.

В коридор вышла девушка в синей медицинской пижаме.

Она увидела Платона. Застыла, уставилась на него. Вскинула в верх ладони.

-Молчи.-предупредил Платон.-Выведешь меня отсюда, оставлю жить. Крикнешь-пристрелю. Кивни, если поняла.

Девушка несколько раз пугливо кивнула.

Платон приблизился к ней.

-Отлично.-прошипел он ей в лицо.-Пошли.

Он развернул её и толкнул перед собой.

КАСЬЯН КАМЕНЕВ

Понедельник, 22 августа

Боль стала его постоянной спутницей. Даже в те краткие часы, когда ему удавалось уснуть, боль преследовала его и в сновидениях.

В который раз Касьян открыл глаза и тут же отчаянно, бессильно заплакал от рвущей его руку свирепой боли.

Вместе с пробуждением пришло угнетающее осознание того факта, что у него больше нет руки.

Вместо неё… боль. Беспощадная, бесконечная, мучительная боль.

Она вгрызалась в его культю, сжимала, с остервенением стискивала обрубок руки и с ожесточением пожирала плоть.

Где-то наверху раздался звук открывшейся двери. Касьян услышал голоса и шаги на лестнице. Кто-то спускался и не громко переговаривался.

Касьян счёл за лучшее притворится спящим.

Он улегся, настолько удобно и непринужденно, насколько позволяли цепи на ногах и шее.

Под боком у него был только голый пол с утеплителем.

-…Уже четвёртый день.-насмешливо бросил один голос.

Касьян узнал владельца каштановых бакенбард.

Иероним Дементьев.

Владелец одного из металлургических концернов. Во всю спонсирует одну из оппозиционных партий.

Такие, как он искренне считают на правильном пути страна была в «славные» девяностые. А ныне всё слишком сложно и неприятно.

Касьян прислушался к голоса человека, который отвечал Иерониму.

-И как долго вы собираетесь его здесь держать?

Каменев, забыв о своём притворстве, вздрогнул и открыл глаза.

Он узнал этот голос. Он не мог понять откуда он ему известен, и кому принадлежит, но… Он его знал! Голос был невероятно знакомым.

Касьян напряженно вспоминал, где он мог слышать этот голос!

-А зачем вы меня позвали? Что именно с ним не так?-спросил этот самый голос.

-Да странный он какой-то.-с легкой опаской проговорил Иероним.-Охрана говорит во сне бормочет что-то, улыбается как придурок… А иногда шепчет… И…

Дементьев замолчал. Прокашлялся.

-И?-надавил его спутник.-Что дальше-то? Что он такое шепчет, что вас так напугало, господин Дементьев?

-Да… чушь всякую. Мол вы все сдохните, в муках, в дерьме… и так далее. И понимаешь, так… так… так искренне, прям… Пацанов моих пробрало. И меня тоже. Не знаю, док… Но лучше вам его глянуть. Я же правильно слышал, что он у вас лечился?

-Было дело.-кивнул тот, кто по-видимому являлся врачом.-Он попал ко мне в весьма тяжелом психическом состоянии. Мне пришлось с ним серьёзно повозится.

-А он проявлял какую-то… агрессию?-осторожно спросил Иероним.

Каменев внимательно слушал. Слушал и обтекал потом, осознавая, что речь идёт о нём.

Лечился?! Он?! У кого?! Зачем?!! Что… Что вообще такое творится?! Что происходит?!

Скапливающиеся в голове тревожные мысли кружили, вились в черепе.

Иероним и его спутник спустились в подвал, где держали на цепях Каменева.

-Вот он.

Касьян зажмурил глаза за мгновение до того, как зажегся яркий свет.

-Чёрт возьми… А что у него с рукой?-спросил «доктор».-Вы, что… Вы… Вы отрезали ему руку?!

-А что?-хмыкнул Иероним.-Ему она уже всё равно не понадобится. Жаль только, что пришлось раскошелится на медицинскую помощь для него. Лекарства, перевязки и так далее… Но оно того стоит!

Доктор в ответ что-то хмыкнул.

Касьян услышал, как он подошел к нему, присел.

-Эй.-он тронул Касьяна за плечо.-Просыпайся. Каменев.

Касьян, изображая сонливость, открыл глаза и увидел на собой мужчину в очках.

У него были темные волосы, собранные в пучок. Он носил странную рубашку, не то вьетнамского, не то китайского стиля и на левой руке у него темнели нефритовые чётки.

-Помнишь меня?-усмехнулся доктор.

Касьян вспомнил. Именно этот человек стал причиной его мучений и ночных кошмаров.

Да он отлично помнил его голос. Потому, что голос этого человека всегда предвещал боль. Моральную и физическую. Страх и обжигающий, пронзающий тело электрический ток.

Унижение, боль, страх. Унижение… боль… и страх…

Вот с чем у него ассоциировался этот доктор.

Касьян не помнил от чего именно лечился у него и зачем. Зато отлично помнил его фамилию.

Шамов.

Доктор Герман Шамов. Заведующий отделением усиленного наблюдения в одной из психиатрических больниц.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Вторник, 23 августа.

Лифт на удивление поднимался слишком медленно.

Казалось техника на некоторое время обрела разум и зловредный характер, ввиду которого стремилась как можно больше замедлить прибытие Стаса на восьмой этаж психиатрической больницы.

Стас собирался встретиться с главным врачом данного учреждения.

То, что рассказала ему Ника натолкнула Корнилова на воспоминания о заведующем отделением усиленного наблюдения, в этой же больнице.

А если быть точным, то на мысль о докторе натолкнули описанные Никой татуировки на теле увиденного ею существа в том видении.

А точнее, как бы не бредово это звучало, в сознании Таисии Фёдоровой.

К слову сказать, сама Таисия никаких серьёзных сведений не дала.

Вопреки ожиданиям Стаса.

Всё, что происходило до появления Монохромного человека на скромном праздновании девушка помнила.

А все, что случилось позже словно было вычеркнуто и вырезано из воспоминаний Таисии.

И на любые вопросы Стаса Фёдорова лишь качала головой и всё время вытирала слёзы.

До несчастной девушки постепенно доходил страшный смысл случившегося. Она всё осознавала с новой силой, с новым чувством невыносимого горя.

Кроме старшей сестры, которая должна была выйти замуж за младшего брата жены Марка Лунина, у неё в этом мире никого не было.

Таисия Фёдорова осталась одна. Без родителей. И теперь, без сестры, которая всегда заменяла ей мать, отца, бабушку и дедушку.

Сестры, которая была всей её семьей.

И Монохромный человек лишил её семьи, отняв жизнь единственного близкого человека.

Ни о чем другом Таисия уже думать не могла.

Страх и горе снедали душу девушки.

Зато Ника, как всегда, смогла выручить Стаса и снабдить одним небольшим, но крайне важным сведением.

Гудкова была там. Ксения Гудкова помогала Монохромному человеку.

Стас два раза спросил Нику уверена ли она в том, что говорит.

Лазовская ответила с категорическим утверждением.

Корнилов ощутил беспокойство и надолго погрузился в раздумья.

Он просчитался и недооценил Ксению Гудкову. Она к его неудовольствию оказалась куда более прыткой.

Значит они уже вместе. Их двое. И они стали опаснее.

В десятки раз.

Стас закрыл глаза. Прислушался с тихому шуму лифта.

Он пытался представить, где сейчас Гудкова и её покровитель? Чем они заняты?

Обдумывают новое убийство? Предаются безудержным плотским утехам? Присматривают новых жертв? Выбирают способы убийства? Или, быть может, преспокойно, мирно смотрят фильм, уютно устроившись на диване?

Наконец, двери лифта почти бесшумно раскрылись.

На последнем этаже Стаса встретила тишина и тусклый, хоть и стильный интерьер.

Вместе с кабинетом главного врача, здесь располагался архив, главный пост видеонаблюдения охраны, бухгалтерия и несколько аудиторий психотерапевтических сеансов для пациентов на амбулаторном обследовании.

Главного врача на месте не оказалось, а кабинет был заперт.

Его секретарша темноволосая, красивая женщина с приятным голосом вежливо и сдержанно объяснила Стасу, что главный врач сейчас слишком занят.

-У Аркадия Соломоновича сейчас конференция.-проговорила секретарша, пристально изучая Корнилова взглядом таинственных, темных глаз.-Если вам угодно, я бы предложила вам чаю, пока вы ожидаете.

Но у Корнилова не было времени «ожидать» и тем более распивать чаи.

Не слушая уговоры секретарши и её обольстительный голос, Корнилов направился к конференц-залу.

Он прошел мимо длинного окна, в котором виднелся длинный кабинет с огромным столом, большим плазменным экраном и небольшой трибуной.

За которой, как раз стоял коренастый мужчина в синем, полосатом костюме.

У него была мощная квадратная челюсть и глубоко посаженные глаза под густыми темно-русыми бровями.

-Таким образом,-донеслось из-за двери конференц-зала.-Мы в данный момент находимся на пороге открытия в области нейронно…

Стас без церемоний открыл дверь.

Главврач больницы так и замер перед трибуной.

Его фальшивая, восторженная улыбка начала быстро киснуть, при взгляде на Стаса.

Все присутствующие с удивлением уставились на Корнилова.

-Добрый день.-безрадостно бросил Стас.-Вы главный врач больницы?

-Прошу прощения, у меня сейчас совещание с несколькими иностранными делегациями.-произнес главный врач.-Какие бы у вас не были дела, вам придется подождать, пока я закончу!

Аркадий Соломонович явно злился от того, что Стас прервал его речь.

Корнилов достал удостоверение.

-Подполковник Корнилов.-проговорил Стас, глядя на главврача.-Уголовный розыск. Нам нужно поговорить и прямо сейчас, иначе…

-Я же сказал!-потеряв терпение, едва ли не вскричал Аркадий Соломонович.-Чтобы там у вас не случилось, вам придется подождать! Я не могу прервать…

Стас посмотрел на замершую в ужасе секретаршу, стоящую рядом с ним, и прячущуюся за дверью.

-Как фамилия вашего начальника?

-Г-гуревич.-ответила женщина.

-Господин Гуревич.-жестко, звенящим сталью голосом проговорил Стас.-Или вы идете со мной, или я здесь, в присутствии ваших гостей подробно расскажу в чем подозреваю одного из врачей вашей больницы.

Это подействовало.

Аркадий Соломонович Гуревич с неожиданным проворством сошел с трибуны.

Жеманно улыбаясь, чуть наклонился вперёд, глядя на публику.

Взволнованно потирая ладони, доктор льстиво произнес:

-Прошу прощения, уважаемые коллеги. Мне ненадолго придется отлучится. А в мое отсутствие мой заместитель, Антон Юрьевич, объяснит Вам детали предложенного мною метода лечения соматических расстройств. Ещё раз, прошу меня простить!

Кланяясь и пятясь к двери, главный врач вышел из аудитории и закрыв за собой дверь, обернулся к Стасу.

Заискивающая улыбка испарилась с его лица.

-Ну, какого черта?!-прошипел он, вытаращившись на Стаса.

И тут же метнул яростный взгляд на свою секретаршу.

-А ты куда смотрела, дура?!

-Ваша секретарша, здесь не причем.-с холодной вежливостью ответил Стас.-А вот к вам у меня несколько серьёзных вопросов.

-Они стоят того, чтобы прерывать столь важную конференцию?!-надменно и сердито спросил Гуревич.

-Я не знаю.-изобразил равнодушие Стас.-Заведующий вашим отделением усиленного наблюдения подозревается в серийных убийствах, о которых, я уверен вы немало слышали в новостях. Как считаете, это стоит вашей прерванной конференции?

Аркадий Соломонович с оторопелым видом, молча положил правую руку на сердце и нервно, шумно сглотнул.

***

-Герман Миклосович Шамов…-главный врач замялся, подыскивая слова.

Она развёл руками, и с совершенно растерянным, обескураженным видом пожал плечами.

-Он… Он один из лучших специалистов в нашем заведении. Автор… нескольких научных статей. Блестяще защитил свою докторскую… Он хороший, честный и добрый человек! Обожает свою работу! Искренне пытается помочь своим пациентам!-Аркадий Соломонович взглянул на Стаса и не громко стукнул ладонями о свой письменный стол.-Ну, не может… Не может такой человек… Да вы любого в больнице спросите! Все его знают! Знают и… уважают! Он… отличный врач, прекрасный специалист и… хороший друг… для всех.

Стас, слушая сбивчивые оправдания Гуревича не спешно прохаживался вдоль стены кабинета с изображением сюрреалистичных картин.

Корнилов никогда не понимал этого направления в живописи. И считал откровенной, психоделической «карикатурой» на искусство.

Какая ирония, что эти картины висят в стенах психиатрической больницы.

-А что любит пить ваш «отличный врач» и «хороший друг»?-спросил Стас и взглянул на главного врача.

Тот дернул шеей, несколько раз моргнул.

-Что?.. А это здесь причем?..

-Вы можете просто ответить на вопрос?-спросил Стас и снова взглянул на картины.

На одной из них на ярко-желтом фоне в каком-то хороводе плясали черно-бурые кляксы, отдаленно напоминающие людей.

-Я сейчас так… не вспомню.-пожал плечами главный врач.

-За какой футбольный или хоккейный клуб он болеет?-спросил Стас.

-Что?

-Мне повторить вопрос?-Стас внимательно взглянул на врача.

У Гуревича был совершенно опешивший вид.

Он не представлял с какой целью этот странный подполковник задает ему такие дурацкие вопросы.

-Да не знаю я! Может и не за какой…

Стас протяжно, чуть раздраженно вздохнул.

-Какие фильмы он смотрит? Что читает? Как зовут его собаку? Попугая? Кота?.. Какая марка его телефона? Какая песня стоит у него на звонке? Где он любит отдыхать? Что пьет чай или кофе? За кого он голосовал на последних выборах? Что думает о нынешней политике?

-Господин подполковник…-Аркадий Соломонович прокашлялся.-Я боюсь совсем не понимаю, куда вы собственно…

-Сколько он у вас работает?-вдруг спросил Стас и медленно подошел к столу директора.

-А-а… ну-у… Уже…

-По меньшей мере, восемь лет.-перебил его Стас.-Верно?

Он подошел вплотную к столу директора и взглянул в глаза Гуревича.

Тот снова моргнул. На этот раз пугливо и слегка втянул голову в плечи.

-Почти…-протянул он дрогнувшим голосом.-А откуда вы…

-Угадал.-буркнул Стас.-А теперь скажите мне, как так получилось, что о человеке, проработавшем у вас больше восьми лет вы ничего не знаете. Вы хотя бы знаете, как зовут его жену? Она у него есть?

-Б-была…-выдавил Гуревич.-Н-но…

Он отчаянно морщил лоб, пытался что-то вспомнить. Но лишь вспотел и разочарованно покачал головой. Глаза Аркадия Соломоновича бегали из стороны в стороны.

Казалось, он пытается осознать озвученный Корниловым простой и очевидный факт.

-Я не помню…-проговорил он.-У него была какая-то… Но…

-Вы уверены, что знаете его?-не хорошо усмехнулся Стас.-Где он, кстати сейчас?

-Пару дней назад взял отпуску… на месяц.-промямлил главный врач.-По семейным обстоятельствам.

-Вот как.-хмыкнул Стас.

-Да, но попрошу заметить!-снова нахмурился Аркадий Соломонович.-Что до этого он почти не брал отпуск…

-За восемь лет?-переспросил Стас.

-Да-а…

-Не брал отпуск?

-Ну-у… да…

Корнилов только вздохнул.

-Слушайте, а вы были у него дома? Я могу дать адрес…

-Не надо.-отрезал Стас.

В квартире у Германа Шамова они с Колей не только побывали, но и оставили там пост наблюдения. Пока, что Герман там не появлялся и, Стас почти не сомневался, вряд ли появится.

-У вас есть номер его карты?

-Простите?

-Мне нужен номер его банковской зарплатной карты!-проговорил Стас.

-Н-но… п-понимаете…-начал заикаться Аркадий Соломонович.-Это в-ведь всё-таки к-конф-фиденциальная иинформ-мация…

Стас уперся кулаками в стол главного врача. Чуть наклонился вперёд, глядя на Гуревича пристальным, тяжелыми взглядом.

И под тяжестью его взгляд главный врач с обреченным видом тихо опустился в свое кресло.

-Мне нужен… номер… его… карты.-проговорил Стас внушительным голосом.-Сейчас же.

-А…

-Или завтра я приду сюда с группой оперативников из полусотни человек, и мы у тебя тут такой шмон устроим, мало тебе не покажется. Хочешь?

-Я с-сейчас всю н-найду…-тут же засуетился Аркадий Соломонович.

Обыски от Уголовного розыска во вверенной ему больнице, явно нужны были Гуревичу меньше всего в этом мире.

Уже через несколько минут, получив информацию из больничной бухгалтерии Стас говорил по телефону с Колей.

-Проверь этот номер карты.-сказал Стас.-На наличие счета.

-Пару минут, делаю запрос.-ответил Домбровский.

Стас ждал. Сидящий за столом Гуревич, опустив взгляд вниз, держался за голову.

-Да есть…-ответил Коля.-А-а… Стас счет по этому номеру вчера был полностью обнулен… все наличные сняты…

-Сколько точно снято?

-Двести семьдесят восемь тысяч рублей.-ответил Домбровский.

-Недурственно.-криво ухмыльнулся Стас, глядя на Аркадия Соломоновича.-Пробей владельца счета, есть ли у него другие и снял ли он оттуда тоже наличные.

-Есть.-отозвался Коля.

Стас прервал связь.

-Где можно найти Шамова?-спросил Стас.-Куда он мог поехать?

Но главный врач, как и ожидал Корнилов, лишь развёл руками.

-А вы когда ни будь видели Шамова без одежды?-спросил Стас.

Гуревич сдавленно хмыкнул.

-В к-каком смысле?

-В прямом.-повысил голос Стас.-Вы видели Шамова без рубашки? Видели его татуировки?

-У него есть татуировки?-тихо спросил Гуревич.

Было очевидно, что об этом начальник Шамова тоже ничего не знает.

Стас вздохнул.

-Так ладно… У него есть или была женщина? Любовница? Вы что-то знаете хоть об этом? И может родственники какие?

-Он сирота, насколько я знаю.-ответил врач.

-Хоть это вы знаете.-проворчал Стас.-А что насчет любовницы?

-Думаете он у неё?

-Это уже не ваше дело.-отрезал Стас.-Так что?

Главный врач в ответ наморщил лоб.

-М-м… понимаете вроде есть… ну, то есть Шамов упоминал как-то одну особу… А! Он просил у меня в займы. Как раз для этой женщины… Сейчас… У меня было записано.

Доктор засуетился, по открывал ящики стола.

Стас молча и терпеливо наблюдал, как главный врач вываливает на стол ворох бумаг, папок, и канцелярских принадлежностей.

Наконец он вынул старый, помятого вида блокнот.

Перелистал в нем несколько страниц и торжествующе хлопнул ладонью по одной из них.

-О!... Вот. Некто…-Аркадий Соломонович прищурился, чуть вытянул шею вперед, глядя на лист.-Рома… Романэ… Или Романе… Гри… Гра… Нет, Гри…

Стас обошел стол, молча вырвал листок у главного врача.

Тот ойкнул, пугливо уставился на Стаса.

А Корнилов уже снова набирал телефон Николая Домбровского.

-Да, Стас.-сразу же отозвался Домбровский.

Голос его был взбудораженный.

-Владелец карты, Шамов Герман Миклосович. У него так же есть ещё два счёта. И они так же были обнулены, почти в одно время с первым. Общая сумма снятых денег… Тебе лучше присесть.

-Говори.-сухо бросил Стас.

Коля вздохнул.

-Один миллион пятьсот восемьдесят восемь тысяч триста двадцать рублей.

Корнилов кивнул. Он почему-то был не слишком удивлён.

-Хорошо. Запиши ещё одно имя. Мне нужна по нему максимальная информация.

-Слушаю.

-Романэ Гринювене.-прочитал с листка Стас.

-Болгарка, что ли какая-то…-проворчал Коля шумно щелкая по кнопкам клавиатуры.

-Болгарка-это пила.-вздохнул Стас.-А это очевидно, землячка Модестаса Паулаускаса.

-Это ещё кто?

-Коля ты меня разочаровываешь.-ухмыльнулся Стас.-Нельзя такое спрашивать о легенде советского баскетбола.

-Что я все легенды обязан знать.-опять проворчал Коля.-Та-ак… Романэ Гринювене… Ох, какая красота… Только послушай.

Коля прокашлялся и зачитал.

-В двенадцать осуждена за соучастие в вооруженном нападении, в четырнадцать несколько приводов в полицию за проституцию и торговлю травой, в шестнадцать соучастие в ограблении с нанесением особо тяжких увечий… Драка с поножовщиной… Опять проституция, несколько лет отсидела сначала по малолетке, потом ещё три года тюрьмы, затем… Затем мелькает в периодических полицейских сводках и здесь говорится, что она в последнее время её частенько видели в нескольких ночлежках для бездомных… Адреса скину тебе на телефон.

-Хорошо. Давай.-сказал Стас.

Спрятав телефон в карман, он взглянул на оторопелого, замершего в опасливом ожидании главного врача.

-Интересные знакомства водит ваш доктор Шамов.-прокомментировал Корнилов.-Вы знаете, кем Шамову приходится эта женщина?

-Нет.-качнул головой Гуревич.-Но-о… В первый год, когда он здесь работал он часто брал деньги в долг… И, насколько я знаю отдавал ей… Романэ этой… А кто она ему… я без понятия…

-Понятно.-кивнул Стас.-Спасибо.

Ничего не объясняя Стас направился к выходу из кабинет.

-Господин подполковник!-позвал его внезапно Гуревич.

Стас остановился, обернулся на него.

Главный врач, нервно потирая руки не уверенно приблизился к нему.

-Вы только… Только… Ну… поймите, что… чтобы там ни сделал д-доктор Шамов… Мы… ну, то есть больница, мы тут не причем… Вы же понимаете? Мы же…

-Всего доброго, Аркадий Соломонович.-ответил Корнилов из выйдя из кабинета перехватил взгляд плачущей секретарши.

-Искали бы вы себе другую работу.-бросил он беззлобно.

Та лишь опустила взор, и уткнулась в монитор, недовольно поджав губы.

***

Приют для бездомных был похож на заброшенный супермаркет после неумелого ремонта.

Только вместо прилавков с продуктами двух и даже трех ярусные кровати.

На многих из них спали «постояльцы» местного приюта.

Одетые в старую, часто рваную и очень изношенную одежду, бездомные люди мирно сопели на занятых койках.

Некоторые из них не торопливо бродили по коридорам. Кто-то играл в карты и шашки на кроватях. Больше всего народу столпилось возле пункта раздачи еды.

Вереница очереди тянулась чуть ли не на половину огромного зала.

-К нам разные тут приходят.-не торопливо рассказывал заместитель администратора приюта, ступая рядом со Стасом.-Романэ я помню… У нее довольно трагичная судьба сложилась.

-Вы о ней что-то знаете?

-Не много.-пожал плечами заместитель.-В десять лет сбежала из дому, её нашли, потом она опять сбежала и домой больше не вернулась. Говорят, сбегала из-за отчима. Но, это так слухи…

-А сейчас она где, вы знаете?-спросил Стас.

Заместитель лишь пожал плечами.

-Ну, вы тоже спрашиваете… Если её здесь нет, то…-он красноречиво развёл руками.

-Угу, ясно.-кивнул Стас.-У ваших посетителей места постоянные или случайные?

-Не, не, не.-отмахнулся заместитель.-Это только в американских фильмах людей как попало кладут во всяких клоповниках… У нас тут и места, и имена на браслетиках… И даже истории болезни заводим, если нужно. У нас и врач свой есть, и даже психолог…

Некоторых,-заместитель заулыбался.-Вот даже устраивать на работу пытаемся.

-Хм.-Стас не мог не отметить какая искрения гордость и счастье сияет в глазах администратора.-Разрешите вопрос?

-Да, конечно.

-Вам ведь за всё вот это…-Стас небрежно обвел руками помещение.-Не платят?

Заместитель лишь пожал плечами.

-Ну, почему… Мы получаем кое-какое финансирование… Но большей частью все уходит вот на ремонт на здания, на закупку еды, одежды, одеял и лекарств.

-А вам?

Тут заместитель обернулся на Стаса.

-А мы тут не из-за денег работаем, господин подполковник.

-Правда?-усмехнулся Стас.-Ради них?

Корнилов кивнул на посетителей приюта.

-А они тоже люди.-голос заместителя похолодел.-Вы, небось думаете, что тут каждый второй свою квартиру пропил? Проиграл? Отдал?.. А если я вам скажу, что тут есть те, кого родственники из домов выкинули? А? Или погорельцы? Или вовсе жертвы аферистов? Этих тут половина наверное!.. А ещё полно вон детей, что из домов по убегали потому, что родители пьют не просыхая и лупят их… И они живут на этих улицах, и растут там…

Было видно, что слова Корнилова сильно задели чувства заместителя приюта.

-Они не виноваты, что всем на них нас**ть.-покачал головой администратор.

Тут он остановился и указал рукой вперёд.

-Вон кстати, кровать Романэ.

Стас посмотрел, куда указывал заместитель и направился к одной

Из трех ярусных стоек с койками.

Ему пришлось пройти мимо кучки бездомных, что с азартом наблюдали за игрой двух седых мужиков. Те сосредоточенно глядели на шахматную доску.

Стас обошел шахматистов и присел возле пустой койки Романэ.

-Э!-крикнули сверху.-Там занято!

-Я знаю.-не поднимая головы ответил Стас.

-Антош, всё нормально.-сказал заместитель администратора молодому парню на третьем ярусе.-Это из полиции.

В сторону Стаса обернулось несколько любопытных лиц.

Корнилов, откинул одеяло постели. Оглядел простынь. Поднял подушку.

-Постель мы обычно не меняем, они сами… относят в стирку, а новое получают…-проговорил заместитель, стоя рядом со Стасом.

Корнилов ничего не ответил. Он молча прощупал рукой простынь, затем сунул руку под матрац, провел там и тут его ладонь наткнулась на подозрительную выпуклость.

Стас бесцеремонно перевернул матрац вместе с постелью.

-Что это?-спросил заместитель, глядя на странный бугорок под тканью матраца.

-Не знаю.-ответил Стас.

Под зашитой тканью матраца явно было что-то спрятано.

Корнилов достал свой боевой нож и распорол тугие нити на матраце.

На койку выпала смята пачка одноразовых шприцов.

Стас взял её в руку и оглянулся на заместителя.

Тот сидел, открыв рот с ошарашенным видом. Во взгляде его был ужас.

-Романэ.-он со вздохом покачал головой.-А ведь клялась, что завязла…

-Она баловалась наркотиками?-спросил Стас.-Давно?

-Лет шесть, как подсела.-вздохнул заместитель.-Мы пытались её лечить, даже клали в наркологическую клинику. А она сбегала оттуда. Без толку…

Стас взглянул на шприцы, оглядел пачку. Она была на треть пуста.

Шприцы все были на три миллилитра.

Романэ явно «сидела» на героине. Вот только вряд ли у нее были деньги на качественный «продукт».

-Когда Романэ появлялась у вас в последний раз?-спросил Стас.

Заместитель администратора вздохнул, потер шею.

-Да уже получается, недели полторы, как не появлялась.

-Вот оно, что.-кивнул Стас.-В других приютах спрашивали?

-А как же!-развел руками заместитель.-У других ещё давнее перестала являться.

-А в полицию заявляли?-Стас выпрямился, перевернул матрац с постелью обратно.

-Как будто там кому-то дело есть.-пренебрежительно фыркнул заместитель.-Я про вас лично ничего плохо сказать не хочу, но ведь… в ОВД обычно… или пошлют или так, отговорками отделаются.

В его голосе проскользнули обвинительные нотки и обида.

Стас не собирался его переубеждать.

Сейчас его волновали только поиски Рамонэ Гринювене.

Чтобы найти Рамонэ, можно было попытать выйти на местных дилеров. Причем именно тех, что торгуют заведомо не качественным, разведенным всякой дрянью «герычем».

И Стас знал одного человека, который в силу своего огромного опыта наверняка знал такого человека.

Ну, или знал других людей, знакомых с нужным Стасу человеком.

АРСЕНИЙ АРЦЕУЛОВ

Вторник, 23 августа

Спина, ребра слева, и правая голень ещё немного ныли.

Но в целом Арсений Арцеулов чувствовал себя замечательно.

И если в стенах больницы он хандрил и морально страдал от безысходности и угнетающей больничной обстановки, то сразу за порогом почувствовал прилив сил.

А сейчас, оказавшись снова в деле и, буквально, на «коне», в седле своего двухколесного, черно-оливкового зверя с красной фарой впереди, он готов был буквально орать от переполнявшей его позитивной энергии.

Арцеулов сорвался с места сразу же, после звонка Стаса.

Корнилов сказал, что нужно выяснить у кого некто Романэ Гринювене покупает наркотик. Скорее всего покупает она у дилера, что торгует дешевым и не качественным, сильно разбавленным героином.

Откуда Стас сделал такие выводы Сеня спрашивать не стал.

Во-первых, он верил Корнилову и в его выводах не сомневался, тот редко ошибался. А во-вторых, ему это было не слишком интересно.

Сеня привык четко и грамотно исполнять поставленные задачи.

Этот принцип у него воспитали в армии.

Сеня притормозил около входа в неприметный цветочный магазин.

На вывеске изящным шрифтом было выведено: «Цветочная галерея».

Проходившие рядом две девушки, одарили Арцеулова одобрительными улыбками.

Сеня подмигнул им. Девушки захихикали, одна наклонилась к подруге, что-то шепнула ей на ухо. Они снова захихикали.

Сеня посмотрел им в след, широко ухмыльнулся. Девушки ещё не раз оглянулись на него.

Они явно были не прочь чтобы он последовал за ними.

Но, у Сени есть его ненаглядная и добрая Соня. Да и не до этого сейчас.

Хотя Арцеулова за время лечения почувствовал, что сильно… «изголодался», и уже не мог дождаться вечера, когда они с Соней пойдут на свидание. А точнее не мог дождаться его продолжения, у него дома.

Арцеулов отвёл взгляд от пары девушек и вошел в цветочный магазин.

Прямо с порога потянула сыроватым, лиственным запахом. В воздухе чувствовался сладковатый привкус.

Магазин « Цветочная галерея» радовал глаз уютной обстановкой.

Слева, до стойки кассира по серой стене тянулись узоры меловых, живописных рисунков.

Под ногами у посетителей фактически лежал искусственный газон.

Точнее это было напольное покрытие, с похожим эффектом.

Цветы стояли в вазах и горшочках, в многочисленных квадратных ячейках, из которых состояли необычного вида прилавки.

Они напоминали фигурки из допотопного тетриса, на старых телефонах.

По залу с цветами ходили трое продавцов-консультантов в черных футболках, бежевых брюках и серых фартуках.

Одна из них, не высокая девушка с низким пучком русых волос на голове, подошла к Сене.

Одарила его милой улыбкой.

-Добрый день.-произнесла она.-Вам чем ни будь помочь? Для кого будете покупать цветы?

-Привет.-в свойственной ему прямолинейной и простой манере ответил Арцеулов.-Скажи, пташка, а где мне найти Прохора?

-Прохора Фёдоровича?-спросила девушка, слегка обескураженная фамильярностью Арцеулова.

-Да, да.-ухмыльнулся Арцеулов.-Фёдоровича.

Прохор Фёдорович обнаружился в уютном, маленьком кабинете.

Он сидел за столом, одетый в фирменный фартук своего магазина, кофейного цвета рубашку с короткими, широкими рукавами и легкие, летние бежевые брюки.

С сосредоточенным видом владелец этого и ещё нескольких цветочных магазинов что-то вбивал на клавиатуре макбука.

-Прохор Фёдорович, к вам пришли.-робко проговорил девушка.

Мужчина перед макбуком обернулся, увидел улыбающегося Арцеулова.

Лицо его тут же преобразилось. Густые, темные брови шевельнулись. Взгляд темных глаз похолодел.

-Спасибо, Ирочка. Иди, я разберусь.-суховато ответил Прохор Фёдорович.

-Конечно.-девушка нерешительно взглянула на Сеню и вышла.

Сеня с идиотской улыбкой во всю бороду посмотрел ей в след.

-Хорошая девчонка.-хмыкнул он, ткнув пальцем вслед Ире.

Прохор снял с носа очки и кивнул Сене.

-Ты чего припёрся?

-А ты чего такой неприветливый?-Сеня подошел к столу.-Впрочем, меня это не волнует. Разговор есть.

Прохор опустил голову, шумно вздохнул.

-Какой ещё разговор, начальник? Ты мало мне жизнь испортил? Или тебе мало, что я три года по твоей милости оттянул?

-Да была б моя воля, я бы тебя вместе со всей братией не на три, а на все тридцать закрыл.-с мрачным видом прогудел Арцеулов.

Прохор изменился в лице.

-Слушай начальник…-Прохор начал подниматься со стула.-Мы же кажется условились… Я всё сделал, как ты тогда сказал, и ты!..

-Я знаю, знаю.-Сеня положил руку нему на плечо и надавил.

Прохор послушно опустился обратно в кресло.

-Знаю.-повторил Арцеулов.-Я к тебе по другому вопросу.

-По какому ещё вопросу?-проворчал Прохор потирая плечо, за которое его секунду назад держал Арсений.

-По важному.-буркнул Сеня, оглядывая кабинет.-А ты не плохо устроился, Прохор. Не тяжело? Следить за одним бизнесом, и управлять другим? А?

-Арцеулов,-глядя на Сеню исподлобья проговорил Прохор.-Говори, зачем пришел.

-Да причина всё та же. Твой бизнес.

-Я теперь только посредник.-процедил Прохор.-Твоими стараниями, между прочим! Я теперь только свожу одних нужных людей, с другими.

-И что? Ничего с этого не имеешь?-спросил Сеня.-Мне то не заливай, Прохор.

Владелец цветочного магазина опустил взгляд в стол.

-Меня интересуют дилеры, торгующие дерьмовым товаром.

-А конкретнее?-все ещё глядя в стол, спросил Прохор.

-Мешанным герычем, из Афгана или Киргизии.-ответил Сеня.

-Из Афгана товар приходит качественный.-пробурчал Прохор.

-Тебе виднее.-отозвался Сеня.-Так что? Знаешь таких людей?

Прохор в ответ фыркнул.

-Половина дилеров Москве торгует мешанным героином. Кто-то мешает больше, кто-то меньше.

Сеня вздохнул.

-Давай без игр, Травник. Мне нужен кто-то, кто торгует настолько доступным героином, чтобы его мог позволить себе бездомный.

Прохор задумчиво посмотрел на Сеню.

-Есть четыре гаденыша, которые промышляют таким.-он презрительно ощерился.-Но… Гнилые людишки.

-Верю,-кивнул Сеня и немедленно потребовал.-Имена и фамилии!

Прохор покосился на дверь своего небольшого кабинета. Почесал заросший щетиной кадык, и качнул головой.

-Начальник, ты же знаешь правила.-Прохор заулыбался.

Вот, подумал, глядя в его глаза Сеня, вот это уже настоящий Прохор, или, как его величают среди авторитетных лиц по ту сторону закона, Травник.

Алчный, расчетливый, лукавый и жестокий.

Тот самый Травник, за которым ФСКН до его расформирования и лично сам Сеня, гонялись почти три года.

-Должен быть… справедливый обмен.-улыбка Прохора становилась шире, и все более зловещей.-Бартер. Ты ведь помнишь… Я тебе информацию. А что ты готов предложить?

К счастью Сеня ещё не забыл, и вряд ли забудет, как нужно разговаривать с такими людьми.

Он молча достал свой смартфон и, включив видео поднес его к лицу Травника.

Прохор замер, лицо его исказилось, губы дрогнули.

-Привет пап.-произнес хрипловатый, прокуренный женский голос.-Как ты там? У меня всё нормально… Чаще всего.

Женщина на видео засмеялась простуженным голосом.

-У меня появилась подруга, знаешь ли. Её зовут Аглая. Хорошая, добрая и мудрая женщина. Защищает меня. Вчера работали на кухне. Меня похвалили, возможно будет ставить на кухню почаще.

Женщина снова замолчала.

-Я очень тебя люблю пап. И скучаю. Я… Я скоро выйду отсюда, ты только там… дождись ладно. Не сядь раньше меня, старый ты волк.

Она снова засмеялась, лязгающим, осипшим голосом.

Лицо Прохора скривилось. Травник шумно, плаксиво втянул носом воздух, опустил голову, уткнулся взглядом в стол.

-Ну и паскуда же ты… старший лейтенант.

-Не паскуднее тебя.-безжалостно ответил Сеня.

Разумеется, совесть кольнула его, при взгляде на плачущего криминального авторитета.

Но Арцеулов отлично помнил, как этот же Травник содействовал упырям, что похищали девчонок, приехавших в Москву из провинций и ближнего зарубежья.

Этот же Травник лично вводил наркотики совсем молоденьким девочкам, заставляя их привыкать к смертоносным инъекциям, без которых они дальше просто не могли существовать.

И этот же Травник заставлял девушек перевозить наркотики буквально внутри себя.

Кого-то он заставлял глотать пакеты с порошком. Кому-то под его руководством их буквально имплантировали в плоть, путем хирургических операций.

Сеня спрятал телефон в карман куртки. Прохор всё ещё тихо рыдал и зло сопел, потрясая головой.

-Сначала засадили девчонку… На двенадцать лет! А теперь ты ещё… пришел тут, и…

Он поднял на Сеню злой взгляд мокрых глаз.

Лицо его успело побагроветь, веки на глазах сузились, верхняя губа то и дело нервно приподнималась, обнажая оскаленные зубы.

-Хватит в меня предъявами плеваться.-пренебрежительно скривился Сеня.-Твоя милая дочурка чуть не взорвала целый полицейский участок.

-Вы её мужа застрелили…

-Это тот, который на спецназ с охотничьим ружьем выскочил?-фыркнул Сеня.-Травник, дочка твоя может ещё исправится, хотя я в это слабо верю. Но признай, что зять твой был редким долбодятлом.

Сеня постучал указательным пальцем по лбу.

-На спецназ он, на СОБР в одиночку бросился! Конечно они его порешили!

Травник в ответ лишь отвернулся, и ещё раз шмыгнул носом.

-Что ты можешь сделать?

Прохор сейчас спрашивал о своей дочери. Он понимал, что Сеня не просто так показал ему это видео.

Арцеулов вздохнул.

-Я слышал ей запретили видеться с родными.

Тут Прохор буквально вскинулся и с пылкой надеждой во взгляде, боясь поверить, взглянул на старшего лейтенанта.

-Тихо, тихо.-поднял ладонь Сеня.-Да… Я договорился с тамошним руководством. Ну-у… пришлось приложить усилия, конечно. Но тебе могут позволить раз в неделю навещать её. Полчаса. Раз в семь дней.

Выпирающий из горла кадык Травника дрогнул. Он крепко сомкнул губы, поджал нижнюю.

-Спасибо, начальник.-с чувством проговорил стареющий бандит.

-Спасибо, ты не отделаешься.-буркнул Сеня.-Имена.

-Записывай.-усмехнулся Травник.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Вторник, 23 августа. Сразу после событий описанный выше.

-Я понял Сень, спасибо.-сказал Стас в трубку и дал отбой.

В Арцеулове он не сомневался. И особенно, когда дело касалось бывшей специальности Сени.

Охоты на наркодельцов, дилеров и членов ОПГ, связанных с поставкой наркотических средств.

В этом Сене или почти, или вовсе не было равных.

Арцеулов своих контрмерах по отношению распространению и торговле наркотой имеет просто колоссальный опыт.

И Стас, почти не удивился, что тот назвал ему нужные имена уже через полтора часа после звонка Стаса.

Одно из них Сеня выделил особенно.

Джамбул Бурульдинов. Он же известный в криминальных кругах «Джамба».

Появился в Москве не так давно. Но быстро сумел собрать собственную шайку и наладить весьма неплохой бизнес по продаже дешевых, тяжелых наркотиков.

Есть у него и свои курьеры среди дальнобойщиков, и даже прикормлены несколько офицеров полиции, насколько понял Стас.

Но, всё равно для криминальных боссов России он оставался крайне мелкой сошкой.

О чем свидетельствовал и тот факт, что Джамба регулярно платил своеобразную дань, одному из тех, кто стоял над ним.

И вообще в этой криминальной пирамиде из главарей разного звена и ранга, Джамба занимал примерно третье-четвертое место от самого дна.

Если провести аналогию с более законной профессией, то Джамба мог бы представлять собой какого ни будь владельца мелкого бизнеса.

По сравнению с другими «воротилами», Джамба и правда мелкая, речная плотва. Ну, в лучшем случае карась.

Так, что ехать к нему Стас не боялся.

Это не означало, что Бурульдинов безопасен, и Стасу не, о чем беспокоится.

Просто Сеня, со слов некого Травника, четко объяснил, что за Джамбу никто из серьезных людей «впрягаться» не будет. И уж тем более никто не будет ради него ссорится с УГРО.

Бурульдинов «пустил корни» и свил свое гнездо в расположении старой и уже не функционирующей скотобойни.

Раньше здесь безжалостно забивали на мясо крупный рогатый скот. И не только.

Как сообщил Сеня, в зданиях скотобойни не редко, под покровом ночи, за закрытыми дверями пытали и убивали людей.

Особенно в лихие, жуткие девяностые.

Да и сейчас подобное, к сожалению, случается. А после нередко повисает в архивах МВД безнадежными «глухарями».

Ныне это место облюбовал Джамба со своими парнями.

Здесь у него, что-то вроде перевалочного пункта, склада и даже рынка.

Да, этот предприимчивый гаденыш, помимо прочего наладил ещё и солидную торговлю контрабандой.

Особенно продуктами питания, что попадают под правительственное эмбарго.

Джамба не гнушается ничем.

От консервов и яблок, до рыбы и мясных туш.

И конечно же, Бурульдинов не был бы собой, если бы не распространял под видом продуктов питания и свой основной «товар».

Но, кроме всего выше перечисленного Джамба использовал данную скотобойню еще кое для чего.

Арцеулов с негодованием поведал Стасу, что Бурульдинов регулярно устраивает собачьи бои.

Стас решил не мешкать. И обрушится на голову Бурульдинова со всей внезапностью.

Он вызвал два экипажа ППС. Патрульные приехали облаченные в амуницию и вооруженные автоматами.

Место направления Стасу было отлично известно.

По дороге к ним присоединилось ещё двое человек из оперуполномоченных, по данному району.

Ехать пришлось почти, что за город. Ещё немного и бескрайние пределы Москвы закончатся.

Хотя, видя нынешнее положение вещей, Корнилов почти не сомневался, что Белокаменная, через пару-тройку десятилетий не только пригороды, но и Люберцы, и Подольск поглотит, и ещё через десяток-другой лет до Серпухова доберется.

Гладкие городские трассы растворились в ухабистом бездорожье.

Старые дороги к заброшенной скотобойне давно разрушились и осыпались. А новых пока никто не построил.

Ибо в эту исключительную глушь, пусть и Подмосковную мало кто ездил.

Но, ездили. И часто. Несмотря на сгущающиеся сумерки Стас видел, что пыльная, грунтовая дорога испещрена следами протекторов от покрышек.

Стас увидел огни зданий далеко впереди, за холмистыми полями.

По рукам Корнилова, пронзая мышцы и сухожилия взбиралось растущее напряжение. Оно собиралось в груди, тяжелело в области солнечного сплетения.

Знакомое чувство. Что-то похожее непременно возникает каждый раз, перед оперативными действиями разного характера.

Задержание. Арест. Грядущая стычка с применением огнестрельного оружия или погоня за подозреваемым.

Всё это всегда сопровождается волнительным предвкушением и чуть нервозным беспокойством.

Кровь в организме наполняется перченым адреналином, и мерно, интенсивно пульсирует в крупных артериях.

Они припарковались неподалеку от трёх зданий скотобойни.

Корнилов выбрался из автомобиля. Тут же увяз ботинками в мягкой, рыхлой почве. Рядом хлопнули дверцы полицейских автомобилей.

Послышалось сдавленное ругательство одного из патрульных.

Он тоже наступил на кое-что мягкое, но отнюдь не на землю.

Патрульные и два опера из местных, собрались вокруг Стаса.

Ночной ветер раскачивал ветки деревьев над их головами и гонял пыль над дорогой.

В сгущающихся сумерках доносились вопли толпы людей и яростный лай взбешенных собак.

Бои внутри были в самом разгаре.

И публика уже пребывала в восторженном предвкушении кровавых драк животных.

Самое время испортить удовольствие чертовым живодерам.

-Действуем быстро, агрессивно, но не жестоко.-провел короткий инструктаж Стас.-Публика там может быть самая разная. Кто-то дернется, сразу гасите.

-А если кто-то просто за… за зажигалкой потянется?-задал вопрос худощавый патрульный с большими, впечатлительными глазами.

Стас взглянул на него.

Совсем ещё парнишка. Лет двадцать с лишком, не больше.

Остальные полицейские лишь зло и пренебрежительно усмехались.

-А сколько тебе понадобится времени, чтобы понять зажигалка это или пистолет?-спросил Стас.

-Ну-у…-протянул парень.

-А чтобы выстрелить нужно меньше секунды.-жестко оборвал его Корнилов.-Зевнешь, или пожалеешь и сам в ящик ляжешь.

-Полиция не должна убивать.-упрямо ответил парень.

-Согласен.-кивнул Стас.-А подозреваемые и гражданские не должны оказывать сопротивление во время задержания или проверки. Всё, пошли.

Корнилов качнул головой в сторону парня.

-За этим присмотрите кто-то.

Они окружили дом, из которого доносился шум голосов и собачье гавканье.

Стас был одет в бронежилет, а вооружится предпочел своим надежным и верным «Питоном».

Они ворвались внутрь дома, когда зрители внутри взорвались очередным радостным воплем.

Стаса внутренне передернуло от мысли, что людей может так радовать кровь, боль и мучения.

Полицейские влетели внутрь дома, и сразу же дали вверх, в потолок несколько гулких очередей.

Смех и переполненные ликованием крики сменились руганью, испуганным визгом женщин, криками и паникой.

-Полиция! Всем на пол! Лежать!-проорал один из оперов.-Живо!..

Как и подозревал Стас горячих голов среди собравшихся на зрелище собачьих боев оказалось не много.

И большинство поспешили немедленно выполнить приказ полицейского.

Но, конечно попались и те, кто считал себя исключениями.

Пара мужчин подхватились. Один сунул руку в карман, второй бросился бежать.

Полицейские среагировали мгновенно.

Один получил пулю в ногу, второй в плечо.

Стас прошел мимо лежащих на полу людей. Он видел, как некоторые из них дрожат, кто-то перешептывается, какая-то женщина тихо, испуганно плакала.

Корнилов прошел к самому центру, где был оборудован «ринг».

Круглая платформа на металлических сваях, обнесенная решеткой.

Возле решетки, агрессивно рычал и фыркал здоровый питбуль.

Корнилов задержал взгляд на агрессивной, окровавленной морде пса и разорванном в кровавые лохмотья ухе.

На другой половине ринга неподвижно лежал в крови черный доберман.

У пса была разорвана шея и покалечены две лапы.

Корнилов отвёл взгляд от окровавленного тела мертвой собаки. Посмотрел в блестящие, темные глаза рычащего питбуля.

В оскаленной пасти желтели измазанные кровью зубы и саблевидные клыки.

Кровь с зубов капала на пол и стекала по морде пса.

Стас смотрел в темные глаза животного и видел там непреодолимое, фанатичное желание убивать.

Пес истово жаждал только одного. Впиться в горло очередной жертвы, разорвать плоть, ощутить на своих клыках кровь умирающего врага. Загрызть, уничтожить, убить…

Рассвирепевший и опьяневший от крови питбультерьер горел желанием убивать.

Рвать, грызть, калечить, убивать… Убивать со свирепым наслаждением, убивать с диким, злым восторгом, убивать… Убивать сейчас было смыслом существования этого животного.

Это явственно читалось в темно-карих глазах собаки.

Но, Стаса впечатлило не это.

Он не видел ничего необычного и неожиданного в злобе пса, выращенного и воспитанного для подобных боёв.

Но, его внезапно посетила пугающая мысль, что подобный взгляд он не редко наблюдал в глазах, смотрящих на него из полумрака, через решетку камеры.

В глазах, принадлежавших куда более разумным существам.

В карих, серых, голубых и зеленых, но человеческих глазах.

Хотя, цветные радужки вокруг зрачков было единственным, что оставалось человеческим в этих самых глазах.

-Товарищ подполковник!-позвали Стаса.

Корнилов обернулся.

-Вот он, кажись.-один из патрульных за шиворот выволок к центру худосочного азиата.

Тот был облачен в яркую, шартрезового цвета рубашку и кожаные брюки.

На ногах у мужчины отливали бликами новые ботинки.

Стас подошел к нему.

-Бурульдинов?-спросил он.

Азиат нервно кивнул.

-А че за дела, начальник?-с характерным акцентом спросил казах.-Я ж ниче…

-Рот закрой.-ответил Стас.-Отвечать будешь, когда я спрашиваю. Понял?

Казах в ответ лишь моргнул. Стоящий за его спиной патрульный пнул его ногой.

Бурульдинов вжал голову в плечи, пугливо оглянулся назад и тут же проговорил.

-Понял, понял, начальник… не бейте только.

-Это уже от тебя зависит.-ответил Корнилов.-Где девушка?

-Какая?-Бурульдинов попытался придать голосу искреннее удивление, но это у него плохо получиось.

Стас смерил Джамбула тяжелым взглядом.

-Романэ Грюневене.-ответил Стас.

Дрогнувшие веки и брови Бурульдинова подсказали Корнилову, что он не прогадал со своими подозрениями.

-Где она?

-Начальник так это…

-Слушай, «Джамба»,-перебил его Стас.-Я знаю, что ты торгуешь дешевой наркотой, и знаю, что похищаешь тех, кто не может вернуть тебе долг. И заставляешь его отрабатывать разными способами. Будешь это отрицать? Не будешь? Отлично. Вернемся к первому вопросу. Где Грюневене? Учти, соврешь и пойдешь по таким статьям, что тебя сгноят на зоне. В шестерках там ходить будешь! Хочешь? Или хочешь, чтобы тебя встретили, как уважаемого человека, и не загнали под шконку в первый же день?!

Более-менее здравомыслящий человек совершающий преступления, на подсознательном уровне осознает, что может попасться, сесть и на весьма долгий срок.

А это заставляет задуматься о том, что его там ждёт.

И многие криминальные личности предпочитают сотрудничать со следствием лишь бы их осудили по «правильной» статье.

Есть разница, когда ты «вор», «барыга», «фартовый» или, когда просто «сошка беспантовая», «шестера галимая» или, что самое худшее «петушара».

Каждому хочется дожить до освобождения, и дожить без унижений, побоев и насилия.

И «Джамба» не был исключением.

Он показал, где они держали похищенную девушку.

Бурульдинов отвел их вниз, где находились клетки с псами.

Здесь, в затхлом воздухе расплывался плотный, крепкий и тошнотворный запах нечистот и испражнений.

Воняло перемешанными запахами сырости, дерьма и псины.

Стас вошел следом за Бурульдиновым.

-Там она…-«Джамба» небрежно махнул рукой, неопределенно указывая куда-то в конец длинного коридора.

Пока они шли в полумраке, мимо клеток.

Стас слышал шорохи, скрежет когтей, шумные вздохи, приглушенные рычания. Глаза собак поблескивали в полутьме.

Он слышал, как животные настороженно принюхиваются.

-Ну, вон она.-сказал Джамба махнул рукой на одну из клеток.

-Ключи?-сухо спросил Корнилов.

-Вон… на стене.

Корнилов снял связку ключей с крюка на стене и открыл большую клетку, напоминавшую целый вольер.

Здесь, на куче смятого, грязного тряпья зажалась в угол русоволосая девушка.

Стас осторожно, не торопливо вошел в клетку.

Девушка вздрогнула, поджала ноги, вжалась спиной в решетку клетки.

Большие серые глаза в ужасе уставились на Стаса.

-Спокойно. Всё хорошо...-Корнилов поднял ладони.-Не бойся… Ты понимаешь меня?

Литовка несколько раз боязливо кивнула.

-Отлично… Я из полиции. Меня зовут подполковник Корнилов.-Стас достал удостоверение и показал девушке.-Не бойся, пожалуйста… Я пришел, чтобы забрать тебя отсюда. Ты пойдешь со мной?

Девушка посмотрела за спину Стаса. Корнилов оглянулся. Джамбул тоже смотрел на девчонку.

-Не переживай по поводу него.-ответил Корнилов.-Он тебя больше не побеспокоит.

-Это че это…-начал было Бурульдинов, но тут же получил удар в живот от одного из патрульных, державших его.

-Пойдем?-Стас приблизился к Романэ и протянул руку.

Девушка коснулась его руки, сжала пальцы. Ей с трудом удалось подняться.

Когда она встала, рваное одеяло упало с её ног и обнажило её тело.

Стас замер. От щиколоток до бедер, и от кистей рук до плеч тело Грюневене было покрыто линиями плохо заживающих порезов и синяков. Сине-желтые и багровые пятна синяков расползались по коже живота, груди, плеч, голеней и предплечий.

Романэ явно и часто били.

Били ради свирепо, с удовольствием. И резали. Не спеша. Не торопливо. Явно смакуя, и наслаждаясь процессом.

Корнилов обернулся на «Джамбу». Тот вжал голову в плечи, но ответил.

-Ну, а че?.. Она же задолжала… Должна была выплачивать…

-Сам бил?-обманчиво спокойным голосом спросил Стас.

-Да не, ты че начальник…-пожал плечами Бурульдинов.-Это я её дал попользоваться… Ну, там уважаемые люди с особенными пристрастиями… Ну, они же её не убили… Че там… Попользовали в удовольствие…

-Заткнись.-велел Корнилов.-И раздевайся.

-Не понял…

-Давай!-толкнул его в спину один из полицейских.

Джамба, явно не понимая, что происходит послушно оголился.

Стоя в трусах и майке, он потирал плечи и пританцовывал от холода.

Стас отдал его одежду Романэ.

-Переоденься.-сказал Корнилов девушке.-Знаю, что тебе противно. Но это лучше, чем идти в этих тряпках.

Он пнул ногой зловонные лохмотья на полу клетки.

Когда Романэ переоделась (одежда Джамбы мешком висела на ней), Стас вывел её из клетки и передал одному из патрульных.

-Отведи её наверх, если найдете еду, накормите и напоите.

-Есть.-патрульный приложил ладонь к бейсболке с кокардой и повел Романэ наверх.

Стас и другой патрульный остались с Джамбой.

Тот ещё не понимал, что будет дальше. Он растерянно и испуганно смотрел то на Корнилова, то на патрульного.

Стас, не торопясь подошел к клетке, где сидели двое волкодавов.

Открыл её и кивнул патрульному.

-Э, да вы че!..-вскричал «Джамба».

Патрульный толкнул Бурульдинова в руки Стаса.

Корнилов врезал ему кулаком под дых. «Джамба» согнулся, захрипел.

Стас открыл клетку с псами и пинком ноги, затолкнул Бурульдинова внутрь.

Тот упал на четвереньки перед псами.

Животные направились к нему, внимательно принюхиваясь.

Джамбул отпрянул прочь, обернулся и бросился к прутьям.

Стас уже закрыл дверь клетки.

-Вы че творите?!-заверещал Бурульдинов и голос его надломился.-Вы чего, а?! Че это такое?! Вы же… вы это.. вы ж менты! Вам… Вам нельзя!

-Пошли.-бросил Стас патрульному.

Тот со злым презрением, глядя на «Джамбу» сплюнул себе под ноги.

-Счастливо, мразь.-бросил он.

-Эй, вы куда?!-в панике закричал Бурульдинов.-Вы чего делаете?! Стойте! Э! Подполковник! Ну, в че! Ну, мужики… Ну, не надо! Ну, че вы…

Стас и патрульный поднялись и закрыли подвал.

Крики Бурульдинова мгновенно стихли.

***

Она дрожала, даже когда её укрыли двумя теплыми пледами.

Дрожали её руки и чашка с горячим шоколадом в этих руках.

Тихо позвякивала ложка в чашке.

Она сидела на больничной кровати, поджав ноги. И пила чай, молча глядя перед собой.

Стас наблюдал за ней. С тех пор, как он привез её в больницу и ей оказали первую помощь, он ничего ей не сказал.

Как и она ему.

Корнилов не спешил задавать вопросы. Девушка пока, что явно была не готова отвечать на них.

Стас решил не торопиться, и не давить на Романэ.

Он хотел дать ей время прийти в себя. Ровно на столько, чтобы она смогла мыслить, думать и вспоминать.

Только в таком случае она сможет отвечать на вопросы и давать нужные ответы. Стас зашел издалека. Осторожно. Ненавязчиво.

-Как чай?-улыбнулся Корнилов.-Не слишком сладкий?

Романэ бросила на него взгляд серых глаз. Молча отпила из чашки. Облизала губы.

-Вы меня тоже арестуете?-спросила она.

У неё был странный акцент. Более заметный, чем у Ники.

Она немного путала ударения и произносила некоторые слоги слишком растянуто.

Но, в целом говорила хорошо и понятно. Намного лучше многих «новых граждан» непонятно, как сдавших экзамены по русскому языку.

-Пока не за что.-усмехнулся Корнилов.-Но у меня к тебе очень много вопросов.

Романэ взглянул на него поверх чашки, опустила взгляд, сделала глоток.

Снова облизнула губы и, не смело взглянув на следователя тихо проговорила:

-Задавайте.

Стас пару мгновений внимательно смотрел на Грюневене.

-Откуда ты знаешь доктора Шамова?

Романэ презрительно фыркнула.

-Он мой отчим…

-Интересно.-уронил Стас.

-И отец моего ребенка.-закончила девушка.

Корнилов шевельнул бровями.

-Необычное сочетание функций.-прокашлявшись, ответил Стас.

-Знаю.-усмехнулся Романэ.-Но я ничего не могла с собой поделать. Сначала я ненавидела мать, когда она привела этого козла вместо отца. А потом…

Романэ снова отпила из чашки.

-Я не знаю, как так вышло… Я влюбилась.

Тут девушка впервые за все время их общения улыбнулась.

Кротко, сдержанно, но искренне.

-А почему сбежали из дома?-спросил Стас, уже догадываясь, какой примерно услышит ответ.

-Потому, что не могла видеть, как они с матерью…-она не закончила, покачала головой.-Если бы я не сбежала, я бы… Я бы, наверное, убила её… Свою мать.

Она снова усмехнулась. На этот усмешка была преисполнена злой и горькой иронии.

-Понимаете? Собственную мать, из-за мужика…-Романэ покачала головой.-Я решила, лучше сбежать и… не знаю. Вышло, как вышло.

Стас не стал её расспрашивать почему после побега из дома она пошла одной из множества кривых дорог криминальной жизни.

Участие в грабежах, разбойных нападениях, проституция и так далее.

Улица. Её воспитывала улица. И воспитала, как могла.

-Вы поддерживали с ним связь после побега?-спросил Стас.

-Он со мной поддерживал.-усмехнулась Романэ.-Мы *****лись иногда, если вам интересно.

-Да не особо.-суховато ответил Стас.-Он давал вам деньги?

-Да.-пожала плечами девушка.-Что я просто так перед ним ноги раздвигать буду.

Она фыркнула с таким пренебрежением, как будто это было настолько очевидным и логичным фактом, что не требовало никаких объяснений.

-И правда.-вздохнул Стас.-Наверное, было бы глупо.

Романэ лишь согласно кивнула. Иронии в голосе Стаса она явно не заметила.

-Ты знаешь, где можно найти твоего отчима?-спросил Корнилов.

-Ну,-задумалась Романэ.-Если дома и на его первой работе его нет…

-Первой работе?-перебил её Стас.-Что значит «первой»? Что есть ещё какая-то?

-О-о.-заулыбалась Романэ.-Понятно… Да, у моего отчима, с которым я сплю за деньги, есть вторая работа. В больнице, где он заведующий, о ней вряд ли что-то знают… Он принимает частных пациентов в одной из московских клиник. У него там шикарный кабинет, компьютер, телевизор, милая секретарша готовая на всё…

Романэ перечисляла достоинства кабинета отчима с не скрываемым, сердитым презрением.

-Адрес ты помнишь?-спросил Стас.-Можешь назвать?

Грюневене задумчиво взглянула на Корнилова.

-Зачем мне вам помогать? Если вы его ищете, значит он, что-то сделал… А кто мне бабки платить будет, если вы его посадите?

Стас поджал губы.

-Логично.-оценил он.-А что если я тебе скажу, что твой любовник-отчим подозревается в убийствах нескольких человек, с особой жестокостью?

Слова Стаса однако не произвели на девушку особого впечатления.

Хотя, она задумалась. Взгляд её помрачнел.

-Не удивительно.-проговорила она, и снова отпила из чашки.-Я всегда ожидала, что однажды узнаю о нем что-то страшное и пугающее.

Она посмотрела на Корнилова.

-Но это не значит, что мне есть дело до его преступлений.-она пожала плечами.-Тем более мне не зачем говорить вам, где он. Он платит мне слишком много, чтобы…

-Слушай, девочка.-проговорил Стас.-Ты слышала о Монохромном человеке? Вижу по глазами, что слышала. Так вот твой милый отчим, любовник, спонсор, и так далее, подозревается именно в том, что он и есть Монохромный человек. И у меня к тебе вопрос, Романэ.

Стас присел на кровать девушки, чуть наклонился вперёд.

Романэ, замерев и затаив дыхание опасливо глядела на следователя.

-Как ты думаешь,-произнес Корнилов.-Что следует делать серийному убийце, когда правоохранительные органы выходят на его след?

Романэ опустила взгляд. Её зрачки забегали из стороны в сторону.

Одно дело деньги, и совсем другое риск быть убитой.

Но, Стаса волновало не это. Корнилову было невероятно любопытно, почему девушка изначально не слишком удивилась, когда Стас сказал, в чем подозревают Шамова.

-Любой преступник стремится обрубить все концы.-проговорил Стас.

Романэ с тревогой во взгляде, задумчиво нахмурилась. Её веки чуть сузились.

-Намекаете, что он придет за мной?-спросила она.

Стас чуть дернул плечами. Изобразил равнодушие на лице.

-Если только ваша жизнь для него не важнее личной свободы.

Гринювене отвела взор, с негодованием, раздраженно прикусила губу.

-Ладно. Записывайте адрес. Но, предупреждаю, я не гарантирую, что он там…

-Диктуйте адрес.-перебил её Стас.

Романэ продиктовала. Явно нехотя и сомневаясь.

Но, страх, что подозреваемый в убийствах отчим явится по её душу, пересилил жадность.

Вообще Стаса феноменально удивляло её поведение.

Её только, что вытащили из лап подонков, которые над ней жестоко измывались. А Романэ, не смотря все пережитые ужасы, ещё размышляет о том, что она может получить от своего отчима и любовника. И стоит ли давать полиции какие-то сведения о нем.

Стас многое мог понять. Не понимал только людей, у которых меркантилизм превалировал над здравым рассудком, страхом, и ужасом.

Клиника, адрес которой назвала Романэ находилась в Пресненском районе.

***

В клинику, где Шамов практиковал частные приемы платных пациентов, Стас приехал с Сеней. Колю он направил по другому следу.

Шамов в клинике, как оказалось работал уже достаточно давно.

И, что неожиданно тоже был на хорошем счету.

Стас и Сеня около двадцати минут слушали, как главный врач клиники нахваливал Шамова.

-Да Герман один из лучших сотрудников за всю историю нашей клиники! Я здесь уже больше пятнадцати лет работаю! И поверьте, никто не имел такого успеха, как Герман!.. Мне и сравнить то его не с кем! Он людей из таких ям вытаскивал!.. Вы даже себе представить не можете! Несколько человек буквально на краю были! Крест на себе поставили! А он…

-Не смотря на всю вашу похвалу,-Стасу пришлось прервать поток хвалебной оды в адрес Шамова.-нам бы всё же хотелось осмотреть кабинет доктора Шамова.

-Ну, хорошо.-развел руками главный врач.-Как скажете! Но, вы совершаете ошибку…

-А это уже не вам решать.-недружелюбно проворчал Сеня.

Кабинет у Германа и правда оказался шикарным. Без преувеличений.

Просторный, со стильным дизайном интерьера.

Стены цвета аспарагус, с орнаментом в виде бамбука, аистов, и японо-китайских пейзажей.

Под ногами, на паркетном полу настилы из сизаля.

В многочисленных вазах растут фикусы, аглаонемы, сериссы и прочие японские комнатные растения.

Кабинет делился на две половины благодаря двум раздвижным дверям сёдзи.

В одной половине преобладала уютная, домашняя обстановка, в другой напротив более деловая и офисная.

В одной был камин, просторный диван, два кресла, журнальный столик и элементы японского сада камней. Был даже маленький, комнатный водоем в углу.

В офисной части кабинета стоял стол с Макинтошем, кресло, три книжных шкафа с медицинскими томами, философской литературой и папками для документов.

Освещение в кабинете было распределено по всему периметру. Мягким зеленоватым светом подсвечивались стены с орнаментом.

Точки подсветки сияли вокруг напольных ваз с растениями, и на потолке сияли извилистые линии желто-белого света.

Сеня оглядел всю эту красоту и присвистнул.

-Ниче се…-хмыкнул он.-Интересно за какие заслуги этому ублюдку такие шикарные апартаменты?

-Пациентов хорошо на деньги разводил.-вздохнул Стас.-От того главврач его так и нахваливал.

-Да, скорее всего.-согласился Сеня.

Они вошли в офисную половину кабинета.

-Что мы конкретно ищем?-спросил Арцеулов.-Вряд ли Шамов здесь появиться…

-Возможно.-туманно ответил Стас.-А пока его нет поищем все, что могло бы помочь нам найти его.

-Долго придется искать.-вздохнул Сеня, обводя огромный кабинет взглядом.-Тут работа не для двух человек Стас…

-Может быть.-с хмурым видом ответил Корнилов.

Он медленно обошел вокруг рабочего стола Шамова.

Его сосредоточенный взгляд блуждал по кабинету.

Стас придирчиво, внимательно, не торопливо осматривал помещение и мебель кабинета.

Сеня пожал плечами и направился в другую часть кабинета.

Корнилов не стал его останавливать.

Арцеулов начал простукивать и щупать стены, трогать камин, лазить под диван и заглядывать во все углы.

Стас тем временем продолжал не спешно осматривать свою половину.

Несколько минут он мерил кабинет шагами, пока вдруг его взгляд не зацепился за одну неприметную деталь.

А именно едва заметную складку на единственном вязаном ковре в кабинете.

Складка пролегала в одном из правых углов ковра. Корнилов присел рядом, отдернул угол, откинул в сторону. Под ковром не обнаружилось ни тайного погреба, ни глубоких царапин.

Зато Корнилов заметил, что пыли на полу в этом месте куда меньше.

Стас пригляделся. Краска в этой очерченной области пола тоже была более светлой. Стас коснулся половиц кончиками пальцев.

Он отчетливо нащупал шероховатую поверхность пола.

Затем коснулся пола в месте, где пыли было больше.

Там пол был идеально гладким

Стас встал, отряхнул руки. Подошел к центральному шкафу.

-Ну и как ты открываешься?-проговорил он тихо.

-Нашел что-то?-спросил Арцеулов, подходя сзади.

-Здесь тайник.-заявил Стас, разглядывая полки шкафов.

-С чего ты взял.

-Посмотри на пол. Что видишь?

Сеня пару секунд не отвечал.

-В одном месте пыли меньше и пол… пол кажется другого цвета.

-Не кажется. Пол в этой области отличается по цвету, потому, что там поверхность стесанная или стертая.

Сеня присел около пола, как и Стас провел по нему руками.

-Думаешь, это шкаф?

-Это должно быть, что-то тяжелое.-рассудительно ответил Корнилов.-Легкая вещь не оставляла бы следы на полу.

Тут Корнилов открыл стеклянную дверцу шкафа.

-Нашёл.-вздохнул он и, усмехнувшись кивнул на одну из полок.

-Я не вижу.-сказал вставший рядом Сеня.

-Внимательнее посмотри.-посоветовал Стас.

Тогда Арцеулов заметил.

-Лишний крепеж для полки.

-Именно.-торжествующе ответил Стас и взявшись за угловатый крепеж повернул его.

Что-то гулко щелкнуло. Средний шкаф вздрогнул и начал двигаться.

Стас быстро посторонился и дернул Сеню за рукав.

Арцеулов тоже отошел.

Вдвоем они наблюдали, как тяжелый книжный шкаф сам плавно и не спеша отъезжает в сторону.

За шкафом оказалось маленькое, узкое освещение с очень ярким светом на потолке.

Тайное помещение напоминало укромную подсобку.

С трёх сторон, от пола до потолка тянулись ряды узких, мелких ячеек прямоугольной формы. Они напоминали собой несколько сотен спичечных коробков выстроенные в столбики.

-Что это такое?-с недоумением спросил Сеня.-Что… Что в этих ячейках?

Стас первым вошел в узкую подсобку. Здесь было не много прохладно, чувствовала сквозняк.

Корнилов заметил, что на каждой из ячеек прикреплены желтые, розовые, белые и голубые узкие полоски стикеров.

На каждой наклейке было что-то написано.

-Это фамилии.-прочитав несколько надписей, ответил Сеня.-Что за фамилии?

-Пациенты.-ответил Стас и протянув руку достал одну из ячеек.-Его пациенты.

-И что в этих ячейках?-спросил Сеня, и нервно хохотнув добавил.-Надеюсь, не их прах…

-Даже не шути так.-отрезал Стас.

-Я уже иногда не знаю, чего ждать.-проворчал Сеня.

-Надейся на лучшее…

-И готовься к худшему.-проворчал Сеня.-Я помню.

-Отлично.-Стас достал из ячейки длинный, узкий металлический контейнер.

Он напоминал собой грубую версию школьного пенала.

Стас покрутил контейнер в руках. Нашел выпирающую деталь, надавил на неё. Крышка контейнера с тихим лязгом соскочила, приподнялась.

Корнилов отложил её в сторону.

Внутри, на дне коробки лежало несколько предметов.

Пучок темно-русых волос, бережено завязанных резинкой.

Две фотографии 3х4. На них была изображена девушка лет двадцати, в голубом вязаном свитере.

Рядом лежали пара цветных невидимок. Возле них длинная черная флешка и… несколько человеческих ногтей.

Сеня сдавленно охнул, прокашлялся.

-Стас…-он отвел взор и выразительно осмотрел остальные ячейки с металлическими пеналами.-Я надеюсь… это не то, что я думаю?

-Вряд ли он их убил.-ответил Стас, хотя мысленно понимал, что исключать такого тоже нельзя.

-А ногти и волосы?-обеспокоенно спросил Сеня.

-Ему могло нравится собирать их.

-Зачем? Зачем нормальному человеку собирать чужие ногти и волосы?-с отвращением и непониманием спросил Арцеулов.

-Мы и не говорим о нормальном человеке, в нашем понимании.-едко усмехнулся Стас.

Он взял один из ногтей, внимательно осмотрел.

Покрытый светло-розовым лаком с блестками, маленький ноготок был снят скорее всего с девичьего мизинца.

Стаса внутренне передернуло, когда он представил, при каких именно обстоятельства Шамов заполучил этот трофей.

-Обычно такие, как Шамов забирают себе волосы, ногти, или личные вещи, или… части тел своих жертв, чтобы обострять ощущение собственной власти над ними.

Корнилов вздохнул. Психологический портрет Германа Шамова, который постепенно вырисовывался в его сознании, имел много общего с портретами многих опаснейших серийных убийц.

Как он мог сразу его не заподозрить? Как мог упустить? Он ведь не раз общался с ним.

Его ошибка. Ошибка следователя, стоившая жизни восьми ни в чем неповинным людям.

-Ста-ас.-настороженно протянул Сеня.-Смотри-ка.

Арцеулов тронул Стаса за плечо.

Корнилов оглянулся.

Сеня указывал на одну из ячеек. А точнее, на надпись, на написанную фамилию.

-Гудкова.-озвучил надпись Сеня.-Ты…

Он оглянулся на Стаса.

-Ты понимаешь?!

-Не кричи.-тихо ответил Корнилов.

Он чуть наклонился вперед и достал контейнер с фамилией Гудковой.

Внутри они обнаружили почти такой же набор, как и в предыдущем.

Волосы, ногти, фотографии и флешка. Только вместо заколок лежало маленькое, изящное серебряное колечко с фианитами.

Колечко дешевеньким, хоть и довольно милым.

-Ну, вот тебе и ответ на твои опасения.-ответил Стас.-Гудкова, как мы знаем точно жива.

-Не уверен, что это положительная новость.-угрюмо ответил Сеня.

Стас молча достал флешку, подошел к столу с Макинтошем, сбоку вставил флешку и включил компьютер.

-Чёрт возьми,-проворчал Корнилов.-Ненавижу это дерьмо «яблочное». Все не как у людей…

Стаса довольно сильно раздражал эполовский интерфейс, который местами сильно отличался от привычного пк-шного.

Он нашел иконку подключенной флешки и открыл её.

Здесь обнаружился длинный список видеофайлов.

Не долго думая, Корнилов открыл один из них.

Пару секунд на мониторе был черный экран. Потом донеслись какие-то звуки.

Невнятный шепот, приглушенный шорох, шелест…

Вдруг появилась картинка.

Кабинет Шамова. Где-то рядом слышаться шаги.

Открывается дверь.

-Добрый день, Ксения.-раздается вежливый голос Германа Шамова.-Как дела?

-Нормально.-нехотя отвечает Ксения.

Шамов садиться за свой стол. Гудкова, в платье и джинсовой куртке, подобрав подол села на стул перед столом доктора.

-Итак.-миролюбиво и жизнерадостно объявил Шамов.-Приступим?

-Да, да.-нетерпеливо ответила Гудкова.-Давай уже.

Стас отметил, что на видео Ксения гораздо моложе. Наверное, здесь ей не больше шестнадцати.

-Что ж, хорошо.-кивнул Шамов и прочистив горло позвал.-Леша, зайди пожалуйста к нам!

Из другой половины дома, с камином и деваном, через сёдзи вышел мальчик в темных шортах и белой футболке с рок-группой.

-Встань пожалуйста вот тут.-попросил доктор, и указал на пол рядом с собой.

Мальчик, украдкой глядя на Ксению, послушно подошел к месту, которое указала Шамов.

Ксения исподлобья пристально, с фанатичной жадностью глядела на мальчишку.

-Хорошо.-проговорил Шамов, когда мальчик встал рядом с ним.-А теперь приступим. Ты помнишь, что я тебе говорил?

-Да.-свирепо процедила Ксения.-Помню.

-Хорошо…-Шамов сплел пальцы рук, чуть наклонился к мальчику.

-Леша, ты готов?

Мальчишка не ответил. Он оторопело, и испугом на лице глядел на Ксению, что буквально пожирала его взглядом.

-Леша?-с фальшивой добротой проговорил Шамов.-Ты готов?

Мальчик нервно сглотнул, опустил взгляд, испытующе посмотрел на доктора Шамова.

Стас видел, что ребенок уже несколько раз пожалел, что пришел сюда. И уже готов буквально сбежать. Подальше от Шамова и, самое главное от Ксении.

-М-можно…. М-можно я пойду?-спросил он жалобно.-Пожалуйста…

Взгляд Гудковой изменился.

-Что?!-вскричала она.-Что это значит?! Никуда ты не пойдешь!

Она встала со стула и топнула ногой.

-Никуда ты отсюда не пойдешь!

-Ксения успокойся!-повысил голос Шамов.-И сядь! Живо!

Мальчишка побледнел, губы у него затряслись, он попятился назад.

-Отпустите меня…-прохныкал он.-Пожалуйста… Я никому ничего не скажу… Пожалуйста, отпустите…

-Леша, Леша.-Шамов встал из-за стола, подошел к мальчику, приобнял за плечи.-Не бойся Ксению. Она просто… нервничает. От тебя же ничего не нужно? Просто быть послушным и выполнять мои указания. Ты же помнишь, что я тебе за это обещал? И тем более, половину обещанных денег я тебе уже отдал. Ты ведь дал мне слово, помнишь? А ты помнишь, что настоящие мужчины всегда держат свое слово?

-Помню.-не хотя выдавил мальчишка, и с опаской взглянул на Ксению.

Гудкова в нетерпении кусала губы, постукивала ногой и теребила подол платья.

-Вот и отлично.-продолжал уговаривать мальчика Шамов.-Теперь, пожалуйста подойти вот сюда… Хорошо…

Мальчишка покорно, с обреченным видом подошел к столу, вновь встал перед Ксенией.

-Отлично.-Шамов суетливо оббежала стол, встал слева, между Ксенией и мальчишкой.

Гудкова впилась взглядом в Лёшу. Расправила плечи, хищно улыбнулась. В её глазах сияло торжествующее предвкушение.

-Так…-торопливо проговорил Шамов.-Теперь сосредоточься… Как я тебя учил…

-Я помню!-отрезала Гудкова.-Замолчите!

Она встала. Леша нервно выдохнул, испуганно отступил назад.

Гудкова угрожающе возвышалась над ним.

-Какие у тебя красивые глаза.-проговорила она и улыбнулась.-Посмотри на меня.

От обманчиво ласкового голоса Гудковой Стас ощутил пробирающийся под кожу противоестественный, щекотный холодок.

Стас только сейчас, глядя на эту запись в полной мере осознал насколько действительно опасна Гудкова.

Не из-за своих возможностей, а ввиду своего не контролируемого желания, своей маниакальной, неукротимой жажды.

Жажды подчинять чужой разум и волю. Жажды контролировать чужую судьбу и жизнь.

Эта жажда горела внутри нее, дрожала в её глазах, лихорадочной дрожью наполняла её губы, пальцы рук и плечи.

-Леша.-проворковала Ксения и чуть наклонилась к мальчику.-Ты ведь хороший мальчик? Да?

-Д-да…-выдавил из себя Леша.

Стасу показалось, что он произнес это через силу, против воли.

Шамов наблюдал за действиями Ксении, с задумчивым видом, подперев подбородок правым кулаком.

-Хорошо…-улыбнулась Ксения и шепотом повторила.-Хорошо… Два хлопка, и мы поиграем в куклу… Два хлопка, малыш… Два хлопка, и ты обязан слушаться меня. Два хлопка и ты послушен… покорен… совершенно исполнителен… Тебе не нужно думать… не нужно понимать… я все сделаю за тебя… я всё сделаю сама… верь мне… слушай меня… слушай мой голос… два хлопка…

-Два хлопка…-слабым голосом, едва слышно проговорил мальчик.

Гудкова два раза, быстро хлопнула ладоши.

На глазах у Стаса мальчика застыл. Он буквально замер, забыв дышать, моргать и двигаться.

Он в буквальном смысле остолбенел!

Гудкова обошла неподвижно стоящего мальчика.

На её лице расплывалась довольная, неподдельно счастливая улыбка.

Она оглянулась на доктора Шамова.

-Ну, как? Видели?

-Видел.-удовлетворенно хмыкнул Герман.-Только вели ему дышать, а то задохнется.

-Леша.-сказала Гудкова.-Дыши.

Мальчик начал дышать.

Стоящий рядом со Стасом Сеня тихо поперхнулся.

Увиденное впечатлило и Корнилова.

Шамов учил Гудкову гипнозу. И не тому, который Стас видел по телевизору, в фильмах, или о котором читал.

Это был куда более сильный, полностью подчиняющий сознание человека гипноз.

Гипноз напоминавший какое-то чёрное колдовство или заклятие.

Корнила чувствовал, как крепнет холод в крови, он почувствовал, что мёрзнет, хотя в кабинета было довольно тепло.

Запись продолжалась. Урок ещё был не закончен.

-Лёша.-командным голосом произнесла Ксения.-Обойди вокруг стола.

Мальчик послушно, все ещё забывая моргать, глядя перед собой обошел вокруг стола доктора.

-Блестяще, Ксения!-оценил Шамов.

-Знаю.-с восторженным трепетом ответила Ксения и повторила.-Знаю.

Она наслаждалась своей властью над мальчиком. В полной мере наслаждалась своей ролью владетельницы чужой жизни, чужой души и тела.

-Леша.-произнесла Ксения.-Моргай. Хорошо… Подойди к камину.

Шамов забеспокоился.

-Ксения… Мы так не договаривались.

-Я хочу проверить, что я могу.

-Он обожжется.

-Плевать. Вам, что его жалко?

-Нет, но зачем лишний шум.

Ксения ничего не ответила. Вместе с Шамовым они наблюдали, как Лёша подошел к камину, в котором пылал огонь.

-Леша,-проговорила Ксения.-Достань дрова из камина.

Глаза её при этом зловеще блеснули.

Шамов вздохнул, но ничего не сказал. Вряд ли ему было жаль мальчика, скорее он опасался последствий.

Стас не веря своим глазами увидел, как Леша безропотно подошел к огню и сунул руку прямо в пламя.

Стоящий рядом Сеня выругался, отошел от монитора и громко прошептал грязное ругательство.

Стас не отводил взора от монитора.

Происходящее там выглядело неправдоподобно страшно и отвратительно.

Мальчишка, не обращая внимания на огонь вынул кусок обугленного дерева прямо из огня.

Шамов качнул головой.

-Потрясающе.-не удержался он.-Ксения… Это потрясающе!

Гудкова сияла, упиваясь своим торжеством властью.

Корнилов сцепив зубы видел, как мальчик сжимал в руке полу сгоревший кусок дерева.

Стас смотрел на его обожженную, покалеченную руку. Кожа на руке мальчишки сморщилась, облезла и местами повисла оборванными лохмотьями.

Под кожей проступали закоптившиеся, поблескивающие мышцы и сухожилия.

Стас выдохнул через нос.

-Даже не знаю,-проговорил Шамов с усмешкой.-Как я смогу это объяснить ему, а потом его родителям.

Ксения обернулась, взглянула на Шамова.

Они несколько секунд смотрели в глаза друг другу.

А потом Гудкова произнесла то, что Стас ожидал, и боялся.

-Лёша!-повелительно воскликнула Ксения и обернулась на молчаливо стоящего мальчика.-Я хочу, чтобы ты забрался в камин. Живо!

Мальчик, с непроницаемым лицом, повернулся и направился к пылающему камину.

Корнилов сдавленно выдохнул. Он наблюдал, как Лёша шагал к огню. Он до последнего надеялся, что Гудкова или Шамов окликнут его.

Но они лишь переглядывались и усмехались.

Леша приблизился к камину, встал на четвереньки и просунул голову в огонь.

-Стас выключи!-не выдержал Сеня.

Корнилов остановил запись и закрыл окно. Обернулся на Арцеулова.

Сеня, сжимая кулаки, со свирепым видом глядел в сторону.

-Выродки!-процедил он.-Ублюдки!... Это же надо… Над ребенком так!.. Сволота!.. Мрази!... Ненавижу!.. ***ные твари, мать их! Почему Стас, почему такие, как они в утробе у матерей не дохнут?! Почему они живут и… и творят... такое! Зачем такие вообще рождаются!

Арцеулов покачал головой.

Стас не осуждал Сеню за этот срыв. Сам он раньше тоже не раз срывался, да и сейчас его самого впечатлило увиденное.

Просто его «шкура» толще и крепче, чем у Сени, который многое видел, но к увиденному оказался просто не готов.

-Все, что мы можем, Сень.-тихо проговорил Стас.-Это поймать и посадить их. Они есть… потому, что есть мы. И наоборот. Зло и… меньшее зло, если хочешь. Баланс вселенной, мать его.

Сеня фыркнул.

-Да уж, до «добра» мы не дотягиваем, да?

-А нам и не нужно.-ответил Сеня.-Добро может победить зло, лишь обращаясь к меньшему злу.

-Почему это?

-Потому, что,-вздохнул Стас.-Оно слишком… доброе.

Арцеулов фыркнул.

-И если бы не меньшее зло, Добро бы только и делало, что всех прощало и любило.-рассудил Стас.-А кому-то нужно причинять ответное зло, пусть и в меньших количествах.

-Какая-то нахрен запутанная философия.-пробурчал Сеня.

-Да, и пафосная слишком.-согласился Стас.

Он похлопал Арцеулова по плечу.

-Держись. Ты мне нужен в нормальном состоянии.

-Я в порядке.-проворчал Сеня.

У Стаса зазвонил мобильник.

-Да, Коля?-ответил Стас.

-Ты сейчас будешь ругаться громко и долго.-без предисловий произнес Домбровский.

-Ну, говори.-вздохнул Стас.

-Плансон сбежал из больницы.

Стас закрыл глаза, и ничего не ответил. Пару секунд он просто прислушивался к пульсирующей на висках крови.

-Стас?-переспросил Коля.-Ты услышал?

-Да.-процедил Корнилов.-Давно?

-В Воскресение.-не хотя ответил Коля.

-М-м.-промычал Стас.-И почему же нам только сейчас сообщили?

-Сказали, что они не обязаны посвящать нас в свои личные дела.

-Ясно.-кивнул Стас, сам не понимая отчего так спокойно воспринял эту новость.-Что ещё? Это ведь не всё, верно?

-Нет. Стас, похоже Касьяна Каменева похитили. Свидетели утверждают, что прямо на остановке запихнули в машину и увезли его. Вроде описание совпадает. И дома его нет, и на работе уже давно не видели. К тому же он не явился ни на одно интервью, пропустил уже два эфира на телеканалах, и на звонки не отвечает. Так, что сходиться. Скорее всего похищение.

-Замечательно.-вздохнул Стас.

-Что будем делать?

-Ты езжай в больницу. Вытряхни из них все, что знают. Будут противиться... действуй максимально жестко, ну по своему усмотрению. Если что, я за все отвечу перед Аспирином и… всеми остальными. А Касьяном я займусь.

-Понял…-ответил Коля.

-Эй!-встрепенулся Сеня.-А я?

-Все, Коль, давай.-сказал Стас в трубку.-Если надо, арестуй там пару человек, кого сочтешь нужным. А то они совсем охренели.

-С радостью!-засмеялся Коля.

-Давай.

-Пока.-Стас сложил телефон в карман джинсов.

-Стас, а мне что делать?-растерянно спросил Арцеулов.

Корнилов кивнул на подсобку с ячейками.

-А ты вызови кого-то из наших парней в помощь и изыми всё это сокровище. Посмотри в нашем кабинете, возможно на одной из записей обнаружатся новые сведения о Шамове. Может промелькнет кто-то, у кого он сейчас может быть. Задача ясна?

-Так точно.-проворчал Арцеулов.

Ему явно не улыбалось торчать в расположении группы и просматривать записи Шамова. Особенно, после просмотренного видеоролика с Гудковой.

Стас понимал это, и специально дал ему такое задание. Сеня сорвался и это плохой признак. Арцеулов обязан научиться сдержанности и отчасти, равнодушию. И воспринимать только факты, не давая волю эмоциям.

Только так можно работать. И это не мешает оставаться людьми. Просто их работа не осуждать и злится, а анализировать, сопоставлять факты, находить и ловить виновных.

-Если найдешь, что-то интересное, звони.-сказал напоследок Стас.

Коля скинул ему в мессенджер контакты свидетелей, .

Однако Стас сперва собирался наведаться кое-кому в гости.

К людям, которые наверняка имеют претензии к Каменеву, после выхода его статьи.

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Среда, 24 августа

Чай остывал в моих руках.

Забыв о нем, я завороженно смотрела видео о том, как можно применять кушон, после того, как в нем заканчивается содержимое, под губкой.

Я увлеченно наблюдала, как бьютиблогер на дисплеи монитора повествует о смешении тональника и сияющей основы.

Вроде ничего сложно, но сама я как-то до такого не додумалась.

Я почти уже досмотрела ролик, как вдруг откуда снизу донесся грохот, стук и чей-то крик.

Я встрепенулась, быстро поставила чай на стол, остановила видео, бросилась к двери. Затем вспомнила, что на мне только футболка и нежнее белье.

Вот это был бы конфуз!

Я быстро одела джинсовые шорты.

Грохот снизу повторился. Кажется, что-то упало и рассыпалось. Послышался металлический звон, гулко залаяли мастифы, раздался гневный выкрик.

Это, что Федя?! Что там происходит?!

Я буквально слетела вниз по лестнице, с разбегу врезалась в дверь, выскочила в мастерскую.

Среди автомобилей никого не было. Работники, почти все свинтили по раньше, ибо сегодня там какой-то архи важный бой между русским и англичанином.

Я несколько секунд взирала на перевернутое оборудование в мастерской и рассыпанные по полу инструменты.

Затем услышала звуки драки и крики со двора.

Я выбежала из мастерской и застыла на месте, увидев, что происходит.

Я прижала руки ко рту, глядя на происходящее. Меня сковал абсолютный ступор.

Перед мастерской, прямо на нашем газоне катались, сцепившись в драке Мирон и Федя. То один, то другой оказывались сверху.

Они с яростью осыпали друг друга ударами. Каждый из них пинал, пихал, бил и пытался придушить соперника.

-Что вы делаете?!-в страхе выкрикнула я.-Прекратите! Идиоты!.. Хватит! Перестаньте! Мальчики, ну хватит!!! Не надо!!!

Рядом агрессивно лаяли Каролина и Леопольд.

Федя и Мирон не обращали на них внимания. Как и на меня.

-Вот же… Кozy! Idioci!-я в панике заметалась по мастерской.

Я не знала, что делать. Как заставить их перестать, как остановить это безумие.

Тут мой взгляд упал на шланг, что темной змеёй свернулся у колеса автомобиля.

Я схватила его, открыла воду и направила мощную струю холодной воды на парней.

Эти «боксеры» так увлеклись друг другом, что не сразу обратили внимание на воду.

Федя с криком отполз в сторону. Мирон закрылся рукой.

-Да, харош Ника!-отплевывая воду и отворачивая лицо крикнул он.-Ну, перестань! Эй!..

-Ника, не надо! Хватит!-вторил ему Федя, закрываясь руками от струи воды.

Я выключила воду.

Парни, мокрые, в насквозь сырой одежде отряхивались и утирали воду с лица.

Я с каменным лицом, холодно наблюдала за ними.

-Ну, как?-сердито спросила я.-Пришли в себя?! Каратисты чертовы! Что вы здесь такое устроили?! Что вообще случилось?!

Я по очереди взглянула на Федю и Мирона.

Они переглянулись. Федя посмотрел на Мирона с не скрываемой угрюмом агрессией. Мирон откинул со лба мокры волосы, снова взглянул на меня и пожал плечами.

-Да всё нормально. Так… поспорили.

-Из-за чего?!-я пожала плечами.-Чего вы сцепились то?

-У нас…-Мирон бросил взгляд на Федю.-Возникли разногласия… Относительно…

Мирон замялся, снова оглянулся на Федю.

-Относительно работы.-прорычал тот, краснея от сдерживаемой злости.

-Да!-щелкнув пальцами, улыбнулся Мирон.-Просто… просто мы не сошлись во мнениях. Верно коллега?

-Угу.-пробурчал Федя, и отвернулся.

Я понимала, что они мне врут. И притом совершенно неумело.

У Мирона рассечена губа и бровь, и кровь тонкими струйками сползает по лицу. У Феди вообще разбит нос и кажется, что-то с челюстью, или с зубами.

Но, я понимала, что допытываться от них правды бесполезно. Будут молчать, как те самые партизаны.

-Устроили тут…-проворчала я сердито.-Идем те. Нужно обработать ваши раны.

-С готовностью отдам себя в твои нежные руки.-заулыбался Мирон и направился ко мне.

-Зайди в дом, пожалуйста.-устало сказала я.

Сердце в груди ещё неистово колотилось, и нервная дрожь пульсировала в теле.

Я испугалась за этих двух идиотов! Потому, что я совершенно не знала, что делать, и как это все останавливать!..

Хорошо хоть шланг под рукой оказался.

-Федя а ты куда?-я растерянно развел руками.-Федь!

Помощник дяди Сигизмунда, лишь отмахнулся от меня и, пошатывающейся походкой вышел через ворота.

Громко хлопнул дверцей калитки и вышел на улицу.

-Федя!-я бросилась за ним и выбежала через калитку.-Федь, ну постой! Не уходи, пожалуйста! Федя, я прошу тебя вернись! У тебя кровь идёт!

Я шла за ним несколько метров, пытаясь урезонить.

Подходить к нему и касаться его я боялась потому, что не знала, чего от него ждать.

Он явно был взбешен и обозлен.

Федя не оборачиваясь, игнорируя мои просьбы упрямо шел прочь.

-Федя.-я уже начала плакать.-Ну, что за глупости?! Что происходит! Вернись, пожалуйста! Ты не можешь в таком виде уходить! Пожалуйста! Дай я помогу тебе… ну, у тебя же кровь идёт! Ну, куда уходишь?!

Я остановилась, обессиленно и сердито топнула ногой, сложила руки на груди, и отвернулась.

Вот же осел упрямый! Ну, куда он пошел весь побитый, с разбитым носом! Ну, что за идиотское поведение такое!

Я была одновременно зла на него и жалела его.

Он же уже давно стал мне если не родным, то очень близким. Как друг.

Ну, как я могу допустить, чтобы он бедный, весь в крови куда уходил!

-Федя!-уже плача позвала я слабым голосом.-Ну, что ты!... Федь… Федя!

Он уже был далеко, и ни разу не обернулся, пока шел до ближайшего поворота.

Я отвернулась, закрыла лицо руками.

Да что с ним такое!

Я всхлипнула, закрыла лицо руками.

Дурак упёртый! Сейчас ещё полиция загребет и посадит дурака на пятнадцать суток! А если у него серьёзная травма?! А если он по дороге сознание потеряет?!

Я представила, как Федя сейчас где-то идет и вдруг падает обессиленный на асфальт!

Я словно воочию представила, как он лежит неподвижно, истекая кровью. Одинокий, брошенный всеми, злой и несчастный…

Ну, почему он не остановился, почему просто не обернулся? Почему нужно было так себя вести?! Ну, почему, почему, почему?!.

Почему парни такие… такие дураки? Такие идиоты!

Р-р-р!..

Я вздохнула, всхлипнула. Рядом раздались шаги.

А потом вдруг кто-то обнял меня, легонько притянул к себе, погладил по голове.

-Всё будет хорошо, принцесса.-услышала я над головой утешающий голос Мирона.-Федя… крепкий парень. И ужасно гордый. Потому и не остался.

Я вздохнула, вздрогнула в его объятиях. Он прижал меня к себе сильнее.

Я прониклась чувством безмерной благодарности к нему за это.

Но, в то же время я помнила, что это он подрался с Мироном.

Я отстранилась от его объятий и посмотрела на него снизу вверх.

-Пока ты не появился, у нас никаких драк не было!-проговорила я сердито.-Ты можешь мне объяснить, что у вас случилось?

Мирон пару мгновений смотрел на меня. Потом вдруг улыбнулся.

Это было странно. Человек, у которого раскроена губа и бровь не должен так мило и счастливо улыбаться.

На мгновение я даже подумала, что может у него поврежден череп и мозг!

Ну, правда…

-А ты ещё не поняла, принцесса?-усмехнулся Мирон.

-Не-ет.-протянула я, но в голову впорхнула незатейливая мысль, которую я тут же заткнулась поглубже и подальше.-Только не говори, что…

-Из-за тебя.-вздохнул Мирон.

Я закрыла глаза. Опустила голову. Устало вздохнула.

Ну, ясно! Сошлись два парнокопытных козерога на мосту…

-Пошли в дом.-тихо сказала я Мирону.-У тебя кровь хлещет… Надо обработать и перевязать.

-С радостью.-просиял Мирон.

-Это ничего не значит!-глядя ему в глаза предупреждающе ответила.

-Конечно.-улыбнулся Мирон.

-И это не значит, что я тебя простила!

-Я так и понял.

-Чего ты улыбаешься?.. Я серьёзно!-я пыталась придать строгости своему голосу.

-Хорошо… Просто ты такая милая, когда пытаешься злится.-пожал плечами Мирон.

Я несколько мгновений смотрела в его лучистые, задорные и смеющиеся серо-зеленые глаза.

Господи, какой же он дурак!..

Но… Но, почему он все равно… такой… такой милый! Ехидный, не серьезный, местами вообще ершистый и неприятный, но… милый и даже… обаятельный что ли…

О чем, я думаю?..

Я хотела что-то ответить Мирону, но не нашлась с ответом, и просто попросила его идти за мной.

Дома, я завела его на кухню, на нашу кухню, на третьем этаже, где могут появляться только дядя Сигизмунд, я, и Федя.

Но, пока хозяин дома отсутствует, а его помощник пошел вообще неведомо куда, я нарушила одно из правил дяди Сигизмунда.

«На третий этаж всем посторонним вход строго воспрещен!»

-Присядь вот здесь, пожалуйста.-попросила я вошедшего следом за мной Мирона.

Он послушно уселся на стул с высокой спинкой.

Его немедленно заинтересовали стоящие рядом фотографии.

-Ух ты,-засмеялся он и показал на одну из фотографий.-Это ты такая кроха?

Я обернулась. В руках у Мирона я увидела старую фотографию.

На ней мои родители, дядя Сигизмунд и я, на плечах у своего отца.

Там мне четыре года.

Меня кольнуло смущение и легкая стыдливость. Мне не очень хотелось, чтобы Мирон разглядывал мои личные, семейные фотографии. И тем более брал их в руки.

-Да, это я.-ответила я.

-А рядом твои родители, да?-спросил Мирон.-У тебя очень красивая мама.

-Спасибо.-я открыла дверцу с домашней аптечкой и выволокла оттуда громадную коробку с разнообразными медикаментами.

Среди вороха баночек, блистеров, спреев, упаковок пластырей я нашла зелёнку, и упаковку бинтов синего цвета.

Весь этот громадный медицинский арсенал (у нас таки три коробки) моя личная заслуга.

Это я убедила дядю Сигизмунда, что в доме должно быть всё, от зеленки, черт возьми, до сильнодействующих антибиотиков.

Дядя сопротивлялся до самого первого случая, когда чем-то траванулся.

Ох и полоскало же его тогда!

Небольшим, но важным познаниям в медицине я обязана разным людям.

Начиная от личного врача фигуристов в «Княжеском» Дворце спорта, и заканчивая наставлениями от Стаса.

-Ника…-Мирон хотел что-то спросить но, видимо передумал и замялся.

-Ты хотел спросить где мои родители?-не оборачиваясь озвучила я его желание.-И почему я собственно живу у дяди?

Мирон был не из застенчивых.

-Да.-признался он.-И ещё, почему ты приехала в Россию? Что в Польше плохо?

Плохо? Да нет, почему же. Смотря кому. В целом всё нормально, наверное. Только вот мне там подписан приговор.

Нет, я утрирую конечно. Никто прямо с ходу стрелять и убивать меня не станет, но… Мои родственнички уж точно захотят вернуть меня обратно.

Я всё же Лазовская. И, как выяснилось могу на законных основаниях претендовать на весьма существенный кусок общего наследства. Включая долю моего отца, деда и бабушки, которые, как мне известно всё отписали своему сыну Роджеру. То есть моему отцу. А за ним в очереди наследования сразу иду я.

Так, что в Польшу мне путь заказан. А иначе меня там очень быстро запрут в домашних застенках, и по достижению совершеннолетия вынудят отказаться от наследства. А потом… Потом меня бы нашли где-то в пригородных лесах... И вряд ли бы об этом вообще кто-то узнал.

-Это всё очень долгая история, Мирон.-я вооружилась всем нужным для перевязки ран и направилась к нему.-И к тому же это личное.

Я села напротив него и положила лекарства на стол.

Первым делом нужно было промыть рану перекисью водорода и остановить кровь.

Смочила ватный диск, и наклонилась к Мирону.

Он с полуулыбкой смотрел на меня. Я старалась не обращать внимание на его взгляд. Мне пришлось близко наклонится к нему. Очень близко. Слишком…

И этот гад в упор, в наглую вызывающе меня рассматривал.

Мне стало так неловко, как будто я… без одежды перед ним

У меня дрожали руки и трудно было сосредоточить мысли на его ранах.

-Ты не мог бы смотреть в сторону.-попросила я.

-Не-а.-усмехнулся он.

-Мирон, пожалуйста…-я вздохнула.-Мне так не удобно.

-Я тебя смущаю?-победно улыбнулся он.

Да, морда ты наглая, подумала я. Смущаешь! И ты прекрасно это знаешь!

-Мирон… Пожалуйста, мне не удобно.-пожаловалась я слегка раздраженно.-И это тебе не шутки. У тебя серьезно кровотечение, между прочим. Может и зашивать вообще придется.

-Ещё чего!-фыркнул Мирон.-Не хочу никого обижать, но твой друг дерется, как как первоклассник.

-Мне все равно, кто из вас лучше дерется.-отрезала я.-Главное, что оба побитые, с у тебя вон бровь и губа, а у него нос и что-то челюстью. Кому всё это нужно?

-Он первый начал.-обиженно ответил Мирон.-Я его пальцем не трогал.

-А это уже неважно.-с хмурым видом ответила я, сосредоточенно и бережно промокая ватным диском рану возле левого края губ.

Я отложила диск в сторону. Он был весь пропитан кровью Мирона.

Я снова промыла его рану.

-Не больно?-боязливо спросила я.

-Нет.-улыбнулся он.-Я даже рад, что твой друг наградил меня этими царапинами…

-Ничего себе царапины!-фыркнула я.

-Ну, зато благодаря ним я сейчас здесь с тобой, и ты впервые за последние несколько дней так близко от меня.

От его слов у меня чуть бытулек с перекисью не выпал. Я его еле удержала.

Дыхание сбилось, горло сдавило, с готовностью лихорадочно затрепетало сердце в груди.

И такое буйное, беспокойное чувство неистово скакало и бесилось во всей плевральной полости.

От локтей до плеч по нарастающей поднялась противоестественная дрожь, кожу пекло в нескольких местах, горели щеки, стало жарко где-то внутри, глубоко во мне.

Зачем он это сказал?! Зачем?! Ну, вот зачем?!

Специально, что ли пытается меня вывести из себя?!

Я промыла его раны и собралась обрабатывать.

-Может щипать и печь.-предупредила я.-Но, я постараюсь быстро.

-Не торопись.-изменившимся голосом вдруг проговорил Мирон.-И можешь не быть слишком осторожной. Уж что-что а боль от твоих рук я точно заслужил.

Я замерла, и оцепенела, услышав это. Я посмотрела в его глаза.

Он пристально, странно, по-другому глядел на меня.

-Ты что…-слабо, упавшим, тихим проговорила я.-Ты что такое говоришь? Я… Я не хочу делать тебе больно…

Он грустно улыбнулся.

-Но, я же заслужил.

Я с трудом отвела взор от его глаза.

-Сл-лушай,-заикаясь ответила я.-Если вознамерился з-занятся с-самоб-бичеванием… То… пожалуйста, н-но…

Я сделала над собой усилие и договорила.

-Но не здесь!

-Предлагаешь мне головой об стену побиться?-хмыкнул он.

-Хорошая идея.

-Она не выдержит.

-Твоя голова?

-Стена.-шутливо ответил Мирон.

-Не сомневаюсь,-проворчала я и осторожно начала обрабатывать его рану.-Такую чугунную, пустотелую голову ещё нужно поискать.

Мирон усмехнулся.

-Смешная ты.-хмыкнул он и снова улыбнулся.

Я недовольно взглянула в его глаза.

-Неужели?

-Когда силишься сказать, что-то неприятное и казаться злой.

-С чего ты решил, что я кажусь злой? Я и правда зла на тебя.

-Нет.-качнул он головой.-Ты рассержена, обижена и расстроена… из-за меня.

Он с горечью кивнул.

-Но, ты не таишь зла. Я видишь ли, кое-что понимаю в людях.

-Вот как.-стараясь не слушать его и не обращать внимание на его взгляд я занялась другой его раной.-И как ты это всё определяешь?

-Всё в глазах.-неожиданно сказал он.-У тебя они другие. Совсем не злые, Ника. Мне кажется ты вообще не умеешь злится и тем более ненавидеть.

-Насчет первого ты точно ошибаешься.-ответила я упрямо.

-А насчет второго?-усмехнулся он.-Ты меня ненавидишь?

Я не удержалась, посмотрела в его глаза.

-Вот ещё. Больно надо…

-А должна бы.-хихикнул он.

-Обойдешься.-ответила я.

-А дело не во мне.-продолжал Мирон.-Ты просто не умеешь ненавидеть.

Я вздохнула.

-Прости, но ты не мог бы просто посидеть молча? Пожалуйста.

-Хорошо,-внезапно легко согласился Мирон.-Но только при одном условии.

-Каком?-устало спросила я.

Он не ответил. Я взглянула на него. И удивилась. На несколько мгновений из взгляда Мирона исчезла его привычная спесь, нахальство и самоуверенность.

Он вдруг стал робким, не смелым. Но всё же с чувством произнес:

-Прости меня.

Я вздохнула.

Молча занялась его раной.

-Ника…-проговорил Мирон и голос его дрогнул.-Прости…

-Я уже давно тебя простила.-ответила я, закончив с раной и отвернувшись, чтобы сменить ватным тампон.-Думаешь, я все это время думала о тебе и злилась на тебя? Может и стоило, но… ни времени, ни сил не было, если честно.

-Значит…-начал Мирон.

-Это ничего не значит, Мирон.-покачала я головой и опять занялась его ранами.

-Значит у меня нет шансов?-спросил он.

-Есть, но не со мной.-упрямо и грустно ответила я.

Зачем он завёл этот разговор? Зачем я ему?.. С его-то внешностью и талантами может себе любую заполучить! Ну, что он ко мне прицепился!

-Я не хочу с другими.-протестующе ответил Мирон.-Я хочу с тобой…

-Мирон… пожалуйста…-я нервно сглотнула.-Не усложняй всё… Не надо. Пожалуйста, давай сменим тему. Я… я не хочу с тобой об этом разговаривать.

Но Мирон не мог угомонится.

-Только об этом? Или в принципе не хочешь со мной говорить?

Он боялся услышать мой ответ. Я слышала это по его голосу.

У меня не хватило сердца сказать ему что-то резкое, неприятное. Что-то, что могло ранить его.

Я осторожно перевязала ему рану на брови, намотав повязку из бинта.

С губой вроде было проще. Рана не глубокая, только крови много.

Это из-за большого количества кровеносных сосудов на лице.

-Если найдем общие темы… то можем и поговорить.-усмехнулась я.

Ну, что со мной не так? Ведь он правда сделал мне больно.

Сначала подарил сказку, а потом, не успела я ею насладится, с размаху разбил об пол.

И все оказалось фальшью. Все его улыбки, все его комплименты и ухаживания.

Так почему я не могу злится на него? Почему я не чувствую к нему ни злости, ни гнева, ни даже горечи бессильной ненависти?

Ну, почему?.. Что со мной?..

С ударом сердца, я почувствовала толчок в спину.

Вспышка света затмила взор, все поглотила туманно-молочная пелена.

Я втянула в себя влажный, свежий ветер с привкусом чего-то сладкого и соленого одновременно.

-Ну, долго ещё?-пропищал детский голос.-Долго? Миро-он…

-Потерпи, я почти закончил.-раздался голос Мирона.

Только он был другой, бурчащий, ломающийся с проскальзывающим фальцетом.

Когда пелена вокруг истлела и растаяла, я увидела Мирона.

В зеленой майке с гербом баскетбольного клуба и номером восемьдесят три, в шортах и потертых кроссовках он сидел на ступеньках дачного дома.

Вокруг него приплясывал от нетерпения маленький мальчик лет восьми.

Он был белой панамке, голубой футболке с черепашками-ниндзя и джинсовых шортиках.

-Ну, Миро-он…-канючил мальчик.-Там пацаны… они сейчас уедут без меня.

-Ниче, братишка.-усмехнулся Мирон.-Ща я твой велик дочиню и ты их в раз догонишь. Не парься.

Он погладил мальчишку по голове.

Я не сдержала умилительной улыбки. Мирон явно искренне любит своего младшего братика.

Но, как большинство парней и взрослых мужчин, пытается скрыть истинные чувства за напускной, дружеской суровостью.

И от этого его отношение к братику выглядит ещё более теплым и искренним.

-Ну, вот.-Мирон встал.

Он оказался куда ниже ростом, чем сейчас.

-Готово!-Мирон легонько попинал ногой переднее колесо велосипеда.

-Ура!-завопил счастливый маленький мальчик.-Спасибо! Спасибо, Мирон!

Он тут же вскочил в седло, перекинул ногу и схватился за руль.

-Всё, я погнал!-звонко пропищал мальчишка.

-Подожди гонщик, блин.-засмеялся Мирон и взяв со скамейки рядом маленький, камуфляжного цвета рюкзачок одел на спину братику.-Тут у тебя вода, телефон, пластырь и…

-Я знаю, знаю!-воскликнул мальчишка.-Ну, можно я уже поеду!

-Давай, Антоха.-Мирон легонько шлепнул братца по плечу.-Только, смотри дальше озера не езди! Понял?! Антоха!

-Да понял, понял!..-крикнул уже издалека младший брат Мирона и не оглядываясь взмахнул рукой.

Мирон несколько минут постоял, глядя вслед укатившему братишке.

Затем одобрительно усмехнулся, качнул головой и направился в дом.

Воспоминание резко сменилось.

Вечер, сумерки. Предзакатное солнце медленно клонится к горизонту.

-Да не знаю я, как…-лениво отвечал что-то Мирон группке мальчишек вокруг него.-Там все легко на самом деле.

Тут они услышали бег, удары ног по земле и через мгновение на заборе дачного дома Мирона, повисла запыхавшаяся девочка лет десяти.

-Мирон!-выдохнула она встревоженно.

-Сашка?-удивился Мирон.-Ты чего такая…

-Мирон там твой брат!-воскликнула Сашка.

Мирон только сейчас увидел, что она зареванная, с покрасневшим лицом и растрепанными волосами.

-Мирон там Антон! Его… его…

-Что с ним?!-заорал Мирон и выбежав через калитку вцепился в плечи девочки.-Где Антон? Говори, дура! Где он?! Что с ним?!!

Сашка сквозь слезы прорыдала.

-Его маши-ина сби-и-ила… Там… Там возле м-магазина… н-на углу…

Мирон оттолкнул её и бросился вперёд.

Снова резко сменилось воспоминание.

Толпа людей. Плачут женщины и с горьким видом качают головами мужчины.

Двое санитаров несут к машине скорой помощи носилки. Под пеленкой угадываются очертания маленького тела.

Я ахнула, в ужасе глядя на это. С моих губ сорвался судорожный вздох.

Я покачнулась и отступила назад.

-Антон!-истерично кричал Мирон.-Анто-он!

Он врезался в толпу, яростно растолкал людей и выбежал к месту аварии.

-Эй, парень ты куда?!-его остановил полицейский.-Сюда нельзя! Здесь ДТП! Кто-то заберите пацана!..

-Да отвали ты!..-Мирон вырвался у полицейского и подбежал месту трагедии.

Он застыл в растерянности, открыв рот и глядя на лежащий в на боку велосипед его братика.

У велосипеда было отломано переднее колесо и погнута рама.

Самого Антона нигде не было.

Мирон увидел стоящую рядом машину. Чёрный внедорожник Шевроле.

Но затем его взгляд упал на носилки в руках санитаром скорой помощи.

-Парень стой!-к нему бежали два полицейских.

Но Мирон увернулся от них, подбежал к носилкам и отбросил пеленку в сторону.

Я закрыла рот руками. Боже! Я увидела все эмоции отразившиеся на лице Мирона.

Его мир рухнул! Лопнул, развалился, осыпался сгорающим пеплом и серой пылью! Его жизнь, все его существование в раз было залито шокирующим ужасом и страшным осознанием случившегося.

Перед ним на носилках с раскроенной головой лежал Антон.

Неподвижно, тихо, закрыв глаза.

-Антон…-Мирон протянул было руку к лицу братика, но тут его схватили полицейские и отволокли в сторону.

Он сопротивлялся, дрался, пинал их ногами.

Но вдруг перестал.

Он увидел людей, выбравшихся из черного Шевроле.

Тучного молодого мужчину в светлой рубашке и девушку лет двадцати.

Мне хватило одного взгляда на девушку, чтобы увидеть их с Мироном сходство.

Те же волосы, похожие черты лица, губы, нос, брови и глаза.

Пронзительные серо-зеленые глаза, как Мирона.

Я увидела, как ужас в душе Мирона исказил, изуродовал его лицо.

Он каким-то чудом снова вырвался из рук полицейских и бросился вперёд, к водителю Шевроле.

-Мирон стой!-крикнула девушка слишком похожая на Мирона, чтобы быть случайно прохожей.

Сестра. Конечно же, сестра. Сестра, которая ехала в одной машине с водителем Шевроле. С убийцей брата Мирона. С убийцей Антона.

Этого он не забудет никогда. Уже никогда.

Он бросился на него в драку. Он бил его со свирепой беспощадностью.

Молча, яростно, зло. Всем чем мог и куда доставал.

Его сестра рыдая просила его перестать. К ним бежали люди.

Водитель Шевроле не отвечал Мирону. Только закрывался руками.

Мирона насилу оттащили трое взрослых мужчин.

Вспышка света сменила воспоминание.

Со стуком распахнулись двери церкви. Мирон, уже повзрослевший, в расстегнутом праздничном смокинге сбежал по ступеням храма.

Из распахнутых дверей донеслись звуки молитвы венчания.

Ветер взъерошил каштановые волосы Мирона, причесал их, сделав густой вихор спереди.

Из церкви за Мироном выбежала девушка. Придерживая полы свадебного платья, она с трудом поспешила за братом.

-Мирон стой!-взмолилась она со слезами.-Пожалуйста! Пожалуйста, вернись!

Мирон вдруг и правда остановился. Обжег сестру гневным, полным ядовитого презрения взглядом и проговорил с омерзением.

-Он убил Антона. Антона!.. Моего и твоего брата! Нашего общего, младшего брата!.. Как ты…

Он скривился, покачал головой не находя слов.

-Как ты могла!.. За него!... За него, Надя! За этого вонючего, ср**ого ублюдка! Как ты могла за него выйти?! Как ты вообще согласилась?!.

-Хватит, Мирон!-закричала в ответ Надежда.-Хватит! Он не виноват! Всё получилось случайно!..

-Случайно?!-заорал на нее Мирон.

-Да, случайно!-рявкнул Надя.-Антон сам выскочил под колеса!

Мирон замер, прирос к земле, а потом тяжело сглотнул и проговорил холодным, полным ледяной ярости ненавидящим голосом.

-Шлюха!.. Какая же ты шлюха!.. Ради бабла, даже с убийцей собственного брата готова ***хаться… Что он тебе там пообещал? Машинку новую? Квартирку? Ты за это готова перед этим выблюдком ноги то раздвигать?!

Тут Надя быстро ринулась вперёд и отвесила Мирону звонкую пощечину.

Голова Мирона дернулась набок, но он и бровью не повел. Только скривился презрительно и направился прочь.

-Убирайся!-в истерике, со слезами прокричала Надя.-Убирайся! Я не хочу тебя видеть!..

Она отвернулась и зарыдала, спрятав лицо в ладонях.

Из церкви к ней уже двигалась целая процессия обеспокоенных людей.

И первым бежал тот самый водитель злополучного Шевроле.

Только сейчас он был в синем праздничном костюме с бутоньеркой.

А Мирон скорым шагом, ссутулившись, спрятав руки в карманах шел прочь по мокрым, осенним улицам.

Ветер все так же ерошил его каштановые волосы.

-Ника! Ника! Да ты чего!..

Я вернулась в реальность. Мирон с откровенно испуганным видом тряс меня за плечи.

Вид у него был ошалевший, глаза таращились на меня, на лице отражалась тревога и непонимание происходящего.

Похожее было и тогда… В тот самый страшный для Мирона день.

-Всё в порядке.-проговорила я и услышала, как голос выдает меня усталый, дрожащий, чуть осипший голос.-Всё хорошо.

Я через силу, тяжело сглотнула и повернулась к коробке с лекарствами.

Увиденное воспоминание Мирона многое расставило на свои места. Во всяком случае для меня.

По крайней мере мне ясна ненависть и презрение Мирона, о которой тогда говорила Дана.

Как он мог не разочароваться в женском роду, когда его родная сестра вышла замуж за… за того человека.

Я не знаю всей правды. Возможно, она его любила. Возможно, он и правда не виноват. Я это допускаю.

Но я была уверенна, что за человека, пусть и нечаянно, причинившего такое горе моей семье я бы никогда не вышла.

Не то, чтобы я понимаю теперь Мирона…

Поступок сестры совсем не повод экстраполировать свое презрение на всех девушек!

Я видела многих очень честных, правильных и воспитанных девушек. В том же фигурном катании, и среди других спортсменок.

В школе, даже у нас в классе. Да и вообще…

Можно подумать, среди парней нет всяких козлов и подонков!

Я вздохнула.

Парни, конечно сильные и храбрые. Но почему-то мне кажется, что прощать лично мы умеем гораздо лучше, чем они.

Я внезапно поймала себя на том, что слишком пристально смотрю в глаза Мирона.

Он отвечал тем же. На лице его застыло выражение настороженного беспокойства.

Тут я спохватилась, и чувствуя сковывающую меня, мучительную неловкость опустила взгляд.

С дрожью в голосе я вздохнула. Быстро нервно сглотнула.

Кровь интенсивными всплесками билась у висков.

Остатки воспоминания Мирона ещё не выветрились и стояли перед глазами.

Внезапно я почувствовала, как Мирон взял меня за руку.

Я замерла. И вместе со мной, сжавшись замерло и сердце.

А потом вдруг с истеричной настойчивостью забилось в грудь, с явным намерением вышибить грудную клетку.

-Ника.-произнес Мирон осторожно.

-Что?-едва слышно ответила я.

-Ты… в порядке?-осторожно спросил Мирон и попытался заглянуть мне в глаза.

Я отвернулась.

Смотреть на него я не могла. Мое лицо горело. Пульс и сердце сходили с ума.

Всю меня изнутри словно скручивало, сжимало и растягивало. Навязчивая нервная лихорадка неумолимо овладевала мной.

Мои мысли в панике беспорядочно метались в голове, и походили на бестолковую толпу каких-то невероятно тупых писклявых фей, которые от растерянности носились из стороны в сторону, сталкивались друг с другом и врезались в стенки черепа.

И именно поэтому несколько секунд я совершенно не знала, что делать и, что говорить, и вообще, как себя вести.

Но в конце концов мне удалось вернуть своим «феечкам» образ мало-мальски здравых мыслей.

Я стеснительно высвободила свою руку из ладони Мирона и, не глядя на него посмотрела на лекарства и бинты, лежащие рядом.

-Все хорошо.

Я слышала, как не правдоподобно звучал мой голос. Но ничего не могла с этим поделать.

Я понимала замешательство и недоумение Мирона.

Я только, что при нем погрузилась в его воспоминание.

И могу только догадываться, что увидел он в свою очередь…

Я ведь совершенно не знаю, как веду себя во время видений!

Делаю ли я что-то из ряда вон выходящее? Может быть я кричу, как ненормальная?! Может быть дергаюсь и мечусь, как в бреду?!

Может разговариваю сама с собой и несу всякую безумную чушь?!

А может напротив не подаю никаких признаков жизни, что, возможно выглядит ещё страшнее…

Ай, не знаю… Не знаю!

Я боялась представлять, насколько неадекватным могло быть мое поведение во время приступов видений.

Я вспомнила людей, которым «посчастливилось» застать меня в таком состоянии.

И судя по выражению их лиц, мои опасения полностью оправданы.

Страшно даже подумать, что пришлось увидеть Мирону.

Судя по тому, что он до сих пор не пришел в себя, увиденное его точно впечатлило и, наверняка, вообще ошарашило.

Я не могла взять себя в руки. Не могла перестать думать об этом.

Навязчивые опасения и пугающие мысли водили шумный хоровод у меня в голове.

Что он обо мне теперь подумает? Наверняка решит, что я какая-то буйная истеричка и от меня лучше держатся подальше…

Стоп! Но не этого ли я хотела, после всего случившегося?

Если так то, почему мне не должно быть все равно?.. А если я не уверенна, что хотела избавиться от него? Может быть это желание было продиктовано исключительно обидой на Мирона за его подлый и грязный поступок! Но ведь… То, что он сделал…

А может… А что если… Господи!

Да хватит уже! Всё! Надо перестать думать об этом! Хотя бы сейчас…

Мне нужно обработать его раны, смыть кровь и перевязать. Сейчас-это главное!

А между прочим и на губе, и на брови Мирона раны были на удивление глубокими и кровавыми.

Уж не знаю, чем его приложил Федя, но как бы у Мирона не осталось шрамов. Мне совсем не хотелось, чтобы на его красивом лице остались какие ни будь уродливые рубцы.

Мысль о Феде тоже заставила меня тягостно, печально вздохнуть.

Как он там? Где он сейчас? А если он по дороге потерял сознание и обессиленный упал на асфальт? Если он сейчас где-то там лежит и стонет от боли. И ему не кому помочь… Что, если он не может самостоятельно встать? Что будет если он потеряет вообще сознание? А если…

Почему он ушел?! Ну, почему! Почему он такой упрямый! Зачем нужно было убегать?! Почему он меня не послушал…

Я всхлипнула. На глаза просились слезы.

И от мыслей про Федю, и от страхов за то, что обо мне думает Мирон, и что… будет дальше…

Мне пришлось приложить титанические усилия, чтобы не разревется от бессильных, истязающих меня переживаний.

Я замотала бинт на голове Мирона, осторожно коснулась кончиками пальцев мягкой поверхности бинта.

-Не давит?-заботливо спросила я.

Он чуть улыбнулся.

-Порядок.

Я только вздохнула, глядя на него.

Порядок… как же. Голова и губа рассечены, разбиты, столько крови было на лице.

Я бросила печальный взгляд на миску, в которой лежали смятые ватные дики. Я промывала ими раны Мирона и смывала кровь.

Они были насквозь пропитаны его кровью.

-Ника.-вдруг как-то странно, нерешительно проговорил Мирон.

Я услышала, что его голос изменился.

В нем прозвучала печаль, стыд и удивительная для Мирона робость.

Я чуть отстранилась и неуверенно, опасливо взглянула на его лицо.

Он сидел на стуле, и отстраненно смотрел в низ.

Лицо было хмурым, мрачным и удрученным.

Вдруг он поднял взгляд своих серо-зеленых глаз на меня.

И я не смогла отвести свой взор.

-Прости меня…-снова попросил вдруг Мирон.

В его словах не прозвучало жалостливости или слезной мольбы.

Нет. Его слова и голос сквозили тоскливой горечью.

-Я знаю, что поступил, как урод и подонок. И что ты меньше всех заслуживаешь такого обращения. Прости. Пожалуйста.

Я несколько секунд взирала на него, глупо моргая и пребывая в обескураженном смятении.

Меня поразило то, какое видимое усилие он сделал над собой, чтобы сказать эти слова.

И тем более это было удивительно для такого спесивого нахала и самоуверенного наглеца, каким являлся Мирон.

Я пребывала в смятении. Голос парня звучал с удивительной искренностью.

Похоже он действительно раскаивался… Ну, или о-очень умело притворялся.

Я опустила взор. Какая-то стыдливая растерянность возобладала надо мной.

Трудно объяснить, но мне вдруг стало как-то не по себе от того, что я заставила Мирона почувствовать себя виноватым.

Мне было неловко слышать его слова извинения.

Нет, он, наверное, поступил правильно… В общем-то ему так и стоило поступить. Да и за то, что он сделал ему бы вообще стоило попросить прощения сразу несколько раз, вот только…

Я не знаю. Я оказалась не готова услышать боль и печаль в его словах.

Настоящие. Честные. Рвущие душу.

Его и теперь мою.

-Мирон…-я не смотрела на него.-Послушай… Я… Я не сержусь за то, что ты сделал. И… Да, мне было очень обидно, когда я узнала, но…

«Обидно»-это, конечно совсем не тот сонм горьких, тяжелых и мучительных чувств, которые я испытала, узнав правду.

Но расписывать Мирону во всех красках, что я чувствовала я точно сейчас не собиралась.

И вдруг поняла почему. Почему мне так неловко слышать его слова о прощении, и почему я сама испытываю чувство вины.

Сожаление. И сочувствие.

Вот, что я сейчас чувствовала к Мирону.

Узнав правду о его прошлом, я уже не могла на него как-то обижаться или злится.

Мне было его просто жаль. Он потерял одного близкого человека, и пережил предательство другого.

Ну, как я могу ещё винить его в чем-то или обижаться?

Да ещё, учитывая, что ему так досталось от Феди.

Сидит теперь бедный, с разбитой бровью и губой и ещё просит у меня прощения.

Ну, правда. Как я могу испытывать к нему какую-то злость, обиду и прочие негативные чувства.

-Давай всё-таки не будем об этом сейчас.-наконец, предложила я и посмотрев на него, ласково улыбнулась.-Хорошо?

-Так… значит…-Мирон силился понять, что значит мой ответ.-Ты меня простила?

-Да,-вздохнув, устало усмехнулась я.-Да, простила. Давно уже.

Это было правдой. Ну, а что он думал? Я тут днями и ночами буду горевать, плакать и злится о том, что случилось? О том, что он сделал? Буду реветь и убиваться из-за его обмана? Буду ненавидеть?..

Да, я плакала… потом. Когда была одна. И плакала долго. Мне было чертовски плохо. Никого не хотелось видеть, ни с кем не хотелось общаться. Возможно, тогда я и злилась на него. Возможно…

Но, успокоившись решила, для себя отстранится от Мирона, от мыслей о нем, и от его мерзкого поступка.

До конца все равно не получилось, но зато я правда сумела простить.

Я просто приняла произошедшее, как данное. Как свершившийся факт.

Это не исправить. Мирон подлец и мерзавец (как я тогда думала).

Сколько мне нужно ради него слезы лить?

Да и злится тоже не резон.

Что мне стоило, люто ненавидеть его? Желать ему каких-то гадостей? Серьезно?!.. О-ой… Тошно даже от мысли о таком.

Что мне это всё даст? Кроме испорченного злобой настроения и мрачных депрессивных чувств, ничего.

А мне и без этого, всего вышеперечисленного хватает с избытком.

Так, что да. Я простила. Ну, или просто смирилась.

Смирилась и пережила. По крайней мере я очень хотела так думать.

И вполне вероятно, если бы Мирон не заявился к нам с дядей Сигизмундом, через время, я бы может вообще перестала думать о нём.

Наверное…

Но, нет. Когда после долгих мысленных споров и терзаний, я почти убедила себя, что встреча с Мироном была досадной нелепостью, он вдруг взял вновь материализовался в непосредственной близости от меня.

Здравствуйте!

И если до теперешнего момента я держалась с ним холодно и враждебно, не скрывая своего презрительного отношения к нему, то сейчас я сама не знаю, как к нему вообще теперь, чёрт возьми, относится?

Жалеть? Сочувствовать? Проявить сострадание?..

Да, мне его жаль. Правда очень и очень жаль. И я действительно искренне сочувствую тому, что ему пришлось пережить.

Никому такого не пожелаешь!

Но… Забыть то, что он совершил я всё равно не смогу.

Простить, да. А забыть… В моей памяти, к несчастью, нет такой кнопки, вроде DELETE на компьютере. Вместо неё, только время, которое, кстати не гарантирует нужный результат.

А жаль. В некоторых случаях кнопочка для удаления очень бы пригодилась. Нажал, и больше не испытываешь стыда, обиды, горя и горечи от случившихся в жизни гадких и мерзких событий.

Господи. Как было бы проще жить…

-А у нас…-осторожно проговорил Мирон, нарушив мои размышления.-У меня есть… есть шанс?

Опять он за своё! Простить его просит, про шанс заговорил. Что я должна сказать? Я же не робот, стереть все случившееся, забыть и снова любить его… Что?!! Снова?!! Снова?.. Да нет, глупости это всё.

Я искоса взглянула на него.

-Шанс?-грустно хмыкнув, переспросила я.-На что?

-На то, чтобы быть с тобой.-ответил Мирон таким голосом, словно это было очевидно.

Быть со мной значит? Интересно, как он себе это представляет?

-Мирон.-попросила я.-Пожалуйста…. Я… Я не хочу об этом говорить.

Я услышала слезную мольбу в своем голосе и отвернулась, тяжело вздохнула.

Как он не понимает? Сейчас совсем не время для этого!

Мне, наверное, стоило ответить ему жестче и категоричнее.

Я не должна быть с ним такой мягкой. Он ведь меня тогда не пожалел, когда… поспорил на меня, как будто я ему вещь какая-то!

Не подумал, каково мне будет, что я буду чувствовать, каково мне будет.

Ему было плевать.

И вот это всё я не скоро забуду. Если вообще забуду.

Хотя… я постараюсь.

-Ладно.-Мирон покачал головой, опустил взгляд и криво, безрадостно усмехнулся.-Я, наверное, пойду.

Он встал из-за стола и направился к выходу из кухни.

Я недоуменно уставилась на него.

-Куда ты?! Т-ты что!-я убрала коробки с лекарствами на место и с беспокойством подошла к Мирону.-Тебе нельзя сейчас ходить и вообще как-то двигаться! У тебя глубокие раны на лице! Я еле остановила тебе кровь! Нужно чтобы произошла коагуляция и рассечения хоть не много должны затянуться! А если ты сейчас начнешь ходить и вообще просто двигаться… Кровотечение снова откроется…

Я быстро, встревоженно тараторила все это. Я очень хотела донести до него, что ему сейчас нужно сохранять покой!

А он выслушал меня с непроницаемым, равнодушным лицом.

Я не могла позволить, чтобы он ушел, как Федя.

Переживать за них обоих… Меня на это просто не хватит. Я не вынесу.

Хотя бы насчет Мирона я должна быть уверена, что с ним все хорошо.

-Пожалуйста,-попросила я кротко, боязливо.-Останься… тебе вообще хорошо бы прилечь. Можешь вон там, на диване.

Я указала на стоявший в дальнем конце кухни диван, обитый старой потертой зеленой замшей.

Мирон молчал.

-Хочешь,-вдруг жалобно сказала я.-Чаю тебе сделаю?

И тут брови Мирона вопросительно выгнулись вверх.

А я, осознав, что ляпнула, замерла с приоткрытым ртом, таращась на Мирона.

На губах Мирона начала расползаться довольная, если не сказать счастливая и победная улыбка.

Я закрыла глаза. Тяжело, протяжно вздохнула.

Кипящее негодование поднималось изнутри меня.

Дура! Какой к черту чай! Ты бы ему еще бутербродики предложила сделать!

Ты, что забыла с кем имеешь дело?! Забыла, что он сделал?

Простила она!.. Ну, простила конечно!

Но… Это же не значит, что теперь нужно перед ним вот так вот… Прямо вся… И потом простить, не означает, поменять отношение!

И трагедия в его прошлом не оправдывает его скотского поведения со мной, с Даной и другими девушками!

Объясняет, но не оправдывает!

А я тоже… Разжалобилась, блин!

Вон стоит уже улыбается!.. Почувствовал свое превосходство!

Наглый, самоуверенный, задиристый… индюк!

По улыбаешься у меня, подумала я, недовольно глядя на него, если я дяде Сигизмунду все расскажу…

-Ладно.-Мирон непринужденно улыбнулся и вольготной, хорошо знакомой мне походкой направился к дивану.-Так и быть… Полежу.

Он сел на зеленый диван и, без капельки стеснения, развалился на нем вытянув ноги.

-Чай можешь не делать!-объявил он закрывая глаза, и ухмыльнулся.-Я так полежу.

Я несколько мгновений холодно и осуждающе глядела на него.

Удивительно… ещё пару секунд назад, я отчаянно жалела его и полностью сочувствовала его давней трагедии.

Ещё немного, я бы его обняла и к сердцу прижала, утешающе гладя по голове.

Сейчас, я была готова сделать чай, чтобы потом вылить ему на голову.

Ну, что за человек такой!..

Только поверила, что он правда может быть не такой противный, как он в миг переменился и снова стал прежним.

Даже интересно, какой из двух Миронов настоящий?

Сожалеющий, честный и опечаленный, или вот этот эгоистичный, расчетливый и самодовольный.

Первого мне хочется жалеть и утешать, а второго… сама не знаю. То ли огреть чем-то тяжелым и прогнать, то ли… Чтобы он взял за руку и уже тогда больше не отпускал. Никогда.

Ай! Ну его этого Мирона! Пусть лежит!

Я вышла из кухни, и закрыв за собой дверь, направилась вниз.

Нужно было проверить оборудование в мастерской, автомобили стоящие в гараже, и прибраться, если кто-то из сотрудников забыл это сделать.

Спускаясь вниз, я мысленно ругала себя и сердилась от того, что не могла понять, что я чувствую к Мирону. Как отношусь к нему?

Пожалуй, в моей жизни не было ещё такого человека, который вызывал бы у меня столь сильные и противоположные чувства.

Он одновременно меня бесит и в тоже время меня к нему тянет.

Да, тянет… Прямо влечет. Это нужно признать, я не могу не замечать этого!

Но, это же неправильно!..

Он же редкий засранец! Подлец!.. Подлец и сволочь!

Так, какого чёрта, а?..

Раздираемая противоположными мыслями и эмоциями я остановилась на лестнице.

Глубоко вздохнула и судорожно, с дрожью вздохнула.

По телу пробежала нервная дрожь, у меня вздрогнули плечи.

Мучительное состояние дикой неопределенности невероятно изматывало и терзало меня!

Я не могла понять сама себя. Что со мной не так?

Чего, елки-палки, я реально то хочу?! А?!

Перед глазами промелькнула сцена из воспоминания Мирона, затем его лицо, залитое кровью с левой стороны.

А затем я вспомнила свой конфуз с предложением сделать чай.

Ну, что?... Ну, что это было за лебезящее, заискивающее такое предложение?

Зачем я это сказала? Теперь он будет думать, что он мне дорог, что я хочу, чтобы он был рядом, что… готова его обслуживать и ухаживать за ним, лишь бы только он не уходил.

Господи, какой позор!.. Так стелиться перед человеком, который собирался самым жестоким и серьезным образом тебя опорочить и унизить. Теперь ты сама готова унижаться, чуть ли не со слезами упрашивая его остаться и ещё предлагая ему чай.

Я представила, как выглядела со стороны со своей жалкой попыткой остановить Мирона.

Глаза запекло, под веками начало пощипывать, я почувствовала собирающиеся в уголках глаз бессильные слёзы.

Что ж я за дура то такая?! Что ж я никак не могу справиться со своими эмоциями, переживаниями и чувствами.

Почему этот гадёныш так прочно засел в моем сознании, что я не могу перестать думать о нем, о его отношении ко мне, о нас…

Тьфу! Какие ещё «о нас»?! Не может быть никаких нас, после всего, что он сделал! Ну, не может… Не может же… Наверное…

Я вздохнула и опустилась на ступеньку, села, наклонилась вперёд, спрятала лицо в ладонях.

Голова шла кругом, перед глазами возникало лицо Мирона, глазные яблоки болезненно пульсировали под ладонями.

Мысли в голове напоминали две неистово орущие друг на друг толпы, с противоположным мнением.

Такое впечатление, что у меня сознании устроили одновременно два политических митинга. И каждая из сторон пытается перекричать другую, скандируя свои утверждения.

«Мирон пытается тебя обмануть! Специально давит на жалость! Хочет чтобы ты снова ему доверилась»

«Да нет, он действительно очень расстроен своим проступком и искренне раскаивается!»

«Ха! Раскаивается! Как же!.. Он опять тебя обманет! Вот увидишь!.. Может это все вообще его хитрый план мести! Ты ведь его тогда здорово унизила! Да ещё в присутствии Даны…»

«Но ведь на самом деле возможно не такой плохой, каким кажется! У него погиб младший братик, а его сестра замужем за тем, кто виновен в его гибели…»

«Да какая разница! Мирон сволочь, скотина и подонок! И если ты опять ему поверишь, он опять харкнет тебе в душу! Хочешь этого?!»

«Да он всего лишь человек, у которого не заживающая рана на сердце!..»

«И что теперь?! В все вокруг виновны?! Все девушки теперь должны отвечать за проступок его старшей сестры? Да и потом, возможно её муж и правда не виноват. Такое тоже бывает… Дети иногда выбегают на дорогу…»

«Да, но, черт возьми, как можно жить с человеком? убившим твоего младшего брата?! Как можно целовать и любить его? Пусть хоть триста раз не виноват!»

Терзаясь сомнениями и удрученными размышлениями, я спустилась вниз в мастерскую.

В опустевшем гараже стояло несколько автомобилей.

Я провела короткую инспекцию рабочего инвентаря.

Убрала несколько брошенных не на месте инструментов.

Проверила выключено ли оборудования.

Остановившись возле синего Aston Martin, я раздраженно цокнула языком.

Автомобиль стоял с открытой пастью капота, являя миру беззащитное устройство двигателя.

Интересненько, кто это у нас такой безрассудный готовый, в случае чего расстаться с несколькими миллионами.

Я, конечно, понимаю, что английские концерны уже давно не делают хороших автомобилей, но хозяин этого британского корыта так не думает.

И случись чего с двигателем, кое-кому придется продать и квартиру, и дачу, и обе почки. И то не хватит.

-Совсем какой-то безмозглый.-проворчала я, осторожно закрывая капот элитного седана.-Надо будет посмотреть на видеозаписи кто это у нас такой беззаботный.

Я прошла дальше, протерла забрызганный влагой капот красной Ауди ТТ.

-Ты смотри, какая она у нас хозяйственная.-глумливо протянул кто-то.

Я резко, порывисто обернулась.

По коже рук, лица и спины растеклось пекущее и холодящее чувство страха.

Сердце скакало в груди. С ритмом пульса возрастала нагнетающая тревога.

Я увидела, как из тени, в дальнем углу мастерской выходят две рослые фигуры.

От взгляда на их лица у меня перехватило дыхание.

Я их узнала.

Это были те двое автослесарей, которых я тогда уволила.

Ерохин и Пахоменко.

-Ну, здравствуй.-громко и зло прошипел Пахоменко.-Скучала, мелкая дрянь?

-Чего вылупилась с**ка?-прорычал Ерохин.-Что не ожидала?! Да?!

Они не торопливо, подступали ко мне.

Пахоменко кривил губы в ехидной, злорадной усмешке. Ерохин глядел на меня тяжелым, угрюмым взглядом.

Они приближались.

Я в пугливой растерянности по очереди глядела на них.

Озверевшее чувство опасности тяжелой, вязкой массой наваливалось на меня.

Ликующий страх хлынул в кровь, жгущий холод растекся по венам.

Я бросила беспомощный взгляд в сторону собак.

Леопольд и Каролина были слишком далеко. К тому же на цепи.

Почему они пустили Пахоменко и Ерохина? Наверное, ещё не отвыкли от их запахов.

-Как все удачно совпало то, а?-посмеиваясь с издевкой проговорил Пахоменко.-Ваши работники все свалили, смотреть это с**ный бой… А твой дядюшка небось опять где-то бухает. Верно? И теперь ты здесь одна…

Он прожигал меня ненавистным взглядом.

-Знаешь,-продолжал Пахоменко, глядя на меня.-Мне в жизни многое пришлось пережить и стерпеть. Но никогда ещё…

Его лицо вдруг скривилось в злобной гримасе.

-Ещё никогда меня не смела унижать какая-то сопливая малявка, с хозяйскими замашками! Похоже твой дядюшка не научил тебя уважительному отношению к мужчинам?!

-Надо бы это исправить, а.-зло проворчал Ерохин.

Я не знала, что им ответить. Я вообще боялась что-то сказать.

Свирепо овладевшая мной паника вселяла безвольную дрожь и слабость в тело.

Меня захлестывал ужас от осознания собственной беззащитности.

Я должна была кричать, но не могла. Да и кому? Мирону? Что он им сделает! Они вон два здоровых шкафа… И куда сильнее, чем Федя.

На дрожащих, слабеющих ногах я робко отступила назад.

-Что смотришь, овца драная!-рявкнул вдруг Пахоменко.

Я вздрогнула всем телом. Боязливо сжалась, попятилась назад.

-Извинятся будешь?!-басом рыкнул Ерохин.

Я плаксиво скривилась, всхлипнула.

-Ну!-прорычал Пахоменко.

-Изв-вините…-заикаясь, дрожащим голосом тонко пролепетала я.-п-пожалуйста…

-«П-п-пожалуйста»-с насмешкой перекривлял меня Пахоменко.-Что, коза белобрысая, уже не такая смелая?! А?! Смотри-ка как ты трясешься… Понимаешь, что никто тебе сейчас не поможет, да?!

-Только ты неправильно просишь прощения.-мрачно заметил Ерохин.-Перед взрослыми мужчинами надлежит по-другому извинятся!

-Действительно.-довольно хохотнул Пахоменко и посмотрел на своего приятеля.-Только я первый.

-Да без проблем.-ухмыльнулся Ерохин.-Я удовольствием погляжу… на процесс перевоспитания.

Я в страхе глядела на их лица. О чем они? Что…

И тут до меня дошел смысл их слов. И я поняла, что понимают под «перевоспитанием».

-Ну, что.-плотоядно и зловеще улыбаясь проговорил Пахоменко.

Он подошел ко мне так близко, что я ощущала исходящий от него кисло-соленый, тошнотворный запах пота.

И злость. Мстительную, оскалившуюся злость.

-Иди сюда…

-Нет!-вскрикнула я отчаянно и замотала головой.

По моим щекам заструились слезы страха.

Я не могла принять происходящее. Не могла с этим смириться. Не могла… Не хотела… Этого не может произойти… не должно.. нет… нет…

-П-пожалуйста…-с отчаянной мольбой пролепетала я.-П-пожалуйста… н-не надо… н-не надо…

-Надо, дрянь, надо.-прошипел Пахоменко.

Я выставила вперёд дрожащие ладони.

-П-пожалуйста…-закрываясь руками всхлипнула я.

-Заткнись, овца писклявая!-снова рявкнул на меня Пахоменко.

Он хлестнул меня по рукам. Я вскрикнула. Он поймал меня з волосы, и рывком дернул к себе.

Я закричала от боли. Упала на колени, на четвереньки.

Пахоменко потянул мои волосы вниз, стоя на четвереньках, я наклонила голову вниз.

Саднящая боль жгла кожу голову под волосами. Я скривившись, плача, уперлась ладонями в холодный пол.

-Подержи её.-сказал Пахоменко.

-С радостью.-хмыкнул Ерохин.

Затем я услышала тихое позвякивание.

Что это? Что они делают?

Затем я поняла, что это звенит пряжка ремня на мужских брюках.

Я дернулась было назад. Но Ерохин держал крепко.

-Тихо, тихо, кобылка.-посмеиваясь проговорил он.

-Не надо! Пожалуйста! Перестаньте! Не надо! Не надо!-с ужасом и слезами закричала я.-Стойте… п-пожалуйста…

Я готова была предложить им все, что угодно, лишь бы только они оставили меня в покое.

-Я м-могу дать в-вам денег…-рыдая, с дрожью в голосе проговорила я.-Только не делайте этого… Не надо…

-Рот зарой! Свои деньги засунешь себе поглубже.-грубо ответил Пахоменко.

Я почувствовала, как его руки взялись за мои шорты.

Я изо всех попыталась лягнуть его левой ногой. Но он только посмеялся, и тут же больно прижал мои ноги к полу.

-Слушай, кроха, не будешь дергаться все быстрее закончится.-проговорил надо мной голос Пахоменко.

-И может не так больно будет.-добавил удерживающий меня за волосы Ерохин.

Это не может быть! Не может… не должно…

Я задыхалась от ужаса, хватала ртом воздух и не верила, что это происходит на самом деле.

Нет. Нет. Нет!!! Не со мной… Это не может происходить со мной… Так должно быть!.. Нет!... Господи, нет!.. Пожалуйста…

Пахоменко начал расстегивать мои шорты.

Я закричала, из последних сил пытаясь вырваться. Но куда там, когда тебя удерживают два здоровых мужика.

Они только посмеялись.

-Ты смотри какая буйная кобылка.-хохотнул Пахоменко.

Его сухая ладонь заскользила по моей правой ноге, вверх от колена и почти добралась до ягодицы.

Меня передернуло от невыносимого отвращения!

Я скривилась, до боли сжала зубы. Горячие слезы стекали по лицу, я чувствовала соленый вкус страха и обиды на своих губах.

Я крепко зажмурилась. Я старалась не слушать голоса двух насильников. Единственное чего я хотела-это оказаться далеко… Как можно дальше от них.

-Пожалуйста…-разомкнув зубы слабо прошептала я.

Я чувствовала, как Ерохин начал снимать с меня шорты.

Чувствовала, как одежда сползает с меня. Они обсуждали как именно будут делать это. Обсуждали, как будут насиловать меня.

Я старалась не слушать их. Я хотела, чтобы они замолчали. И чтобы все это вдруг оказалось одним из многих моих видений.

-Пожалуйста…-как заклинание или мольбу, почти беззвучно прошептала я.

И видимо кто-то там наверху, над нами все-таки есть. Потому, что я услышала шаги, а затем гневный голос:

-Ах вы пи***асы! Я же вам сейчас головы разобью! А ну отвалили от неё, мразота!

Мирон. Это был Мирон.

Я вздрогнула, дернулась. Попробовала подняться, но меня все ещё крепко держали.

-Ты откуда взялся, пацан?-насмешливо бросил Ерохин.

-Слышь, малец.-хмыкнул Пахоменко.-Убери свою дубинку и проваливай. Тебе здесь нечего делать.

Вместо ответа я услышала быстрые удары ног по полу. Как будто кто-то бежал. Это Мирон! Мирон бежит сюда!

Он выкрикнул грязное ругательство.

-Э да ты че!..-воскликнул Ерохин и его голос дрогнул.

Затем я услышала мягкий, но сочный и звучный звук удар. Затем ещё один. Более гулкий. Ерохин вскрикнул.

По моему лицу скользнуло дуновение воздуха.

Рука Ерохина больше удерживала мои волосы.

А Пахоменко не придавливал меня к полу весом своего тела.

Я не смело приподнялась и уставилась на разворачивавшуюся передо мной сцену.

Двое мужчин пятились от Мирона. А тот, вооружившись моей битой яростно размахивал ею.

На моих глазах Мирон с силой врезал битой по колену Ерохина.

Тот выкрикнул ругательство. В следующий миг Мирон с яростью обрушил биту на спину мужчины.

Я вздрогнула, и боязливо скривилась. Закрыла глаза.

Удар был жестокий. Мощный. Свирепый.

Наверняка Ерохин получил серьезную травму.

В подтверждение моих слов Ерохин закричал.

Я открыла глаза. Мужчина лежал на полу и кричал от боли.

А Мирон набросился с битой на Пахоменко.

Тот, оскалившись отбивался гаечным ключом. Я увидела, как он задел Мирона по плечу и достал до лица.

Мирон пошатнулся, отступил. Пахоменко занес руку для удара.

-Су**ныш!-выругался он.-Да я же тебя размажу!!!

Мирон качнулся вперёд, увернулся от удара.

Тяжелый ключ 50х55 с гулком рассек воздух.

Мирон взмахнул битой и опустил её на правую руку Пахоменко.

Я услышала короткий, мерзкий хруст. И крик Пахоменко.

Он кричал продолжительно, долго, не скрывая неистовой боли в голосе.

А Мирон беспощадно ударил его по ногам. Пахоменко упал. Снова вскричал. Мирон, с гримасой злости на лице, с силой замахнулся.

Я сидя на коленях, прижала руки ко рту, а вдруг закричала:

-Стой! Стой!.. Не надо!...

Мирон замер, удивленно уставился на меня.

Я поднялась на дрожащих ногах. Поспешила натянуть шорты обратно.

Меня сотрясал озноб, как от сильной температуры.

Страх и ужас ворочались и извивались внутри.

В глазах теплели слезы и потому, из-за мокрых ресниц у меня слегка туманился взор.

-Не надо.-попросила я Мирона.-Пожалуйста…

-Ника они же хотели!..-со злостью и остервенением произнес Мирон.

-Я знаю.-я осторожно подошла к нему.

Ерохин и Пахоменко все еще корчились на полу от боли.

-Но они уже получили… Им хватит. Правда, Мирон. Пусть уходят…

Он, скривившись, ошарашенно смотрел на меня. Затем опустил биту. Я видела, как ему страшно хочется продолжить. Ему хочется избивать их дальше. Я видела, что он и убить их готов.

И это меня пугало.

-Слышали?!-прорычал он стоя над Пахоменко и Ерохиным.-А ну уползли отсюда! Считаю до пяти и ментов вызову!

Считать пришлось бы дольше, если бы Мирон и вправду начал.

Потому, как за пять секунд стонущие от боли и пошатывающиеся Пахоменко с Ерохиным уйти просто не смогли.

Мирон, сложив биту на плечо, точно меч, некоторое время смотрел им в след.

-Зря мы их отпустили.-резюмировал парень, подходя ко мне.

Я подняла на него взор.

Он стоял передо мной и тяжело, яростно дышал после драки. Ярость ещё не выветрилась из него. Раскаленное свирепостью дыхание срывалось с его губ. Грудь вздымалась при вздохе, правая рука сжимала рукоять биты так, что бледнели костяшки пальцев.

А вот взгляд был опечаленным и внимательным.

Я обратила внимание на биту в его руке. Это была бита из моей комнаты.

И сейчас в ней, точно приоткрытая пасть, темнела глубокая трещина.

Мирон перехватил мой взгляд.

-Ой… Прости.-виновато произнес он.-Я видимо… увлекся… Тут он взглянул на меня и приблизился.

Я молча смотрела ему в глаза. Я сама не знала, чего жду.

А он похоже не знал, что сказать. Но все же проговорил с трудом:

-Как ты?

Я хотела, что-то ответить, но вместо этого зажмурилась и тихо, горько разрыдалась.

Мирон быстро метнулся ко мне. Нежно прижал к груди, обнял левой рукой и ласково, с любовью провел правой ладонью по волосам.

-Всё хорошо.-утешающе прошептал он над моей головой.-Все хорошо… моя маленькая... Не плачь… Твои слёзы слишком дорого стоят для меня, моя… принцесса.

Он чуть усмехнулся и добавил серьезно, с решимостью в голосе:

-Я рядом. Я с тобой… И я на хрен покалечу любого, кто сделает тебе больно или заставит плакать!

Я уткнулась ему в грудь, продолжая тихо плакать.

От пережитого кошмара. От счастья, что это закончилось. От осознания, что он рядом.

***

-Не уходи.-попросила я.

Мирон уже собравшийся выйти из моей комнаты, удивленно уставился на меня. Затем посмотрел в окно.

Там собирались сумерки, темнело небо и зажигались первые огни грядущей ночи.

-Но уже поздно…-проговорил Мирон неуверенно.-Это как-то…

Я отвернулась.

Я сидела на своей кровати, поджав колени.

То, что я пережила внизу то, что чуть было не случилось со мной… вызывало непосильный ужас, с которым я не могла справиться.

Паника, страх и ужас, они как чернокрылое воронье кружили в моем сознании, внушая самые мрачные и устрашающие мысли.

А ещё я чувствовала просто ошеломляющее истощение.

Истощение и вялость. Как будто я всю ночь полы мыла в бесконечно длинных коридорах!

И на душе было так гадко, мерзко и отвратительно.

То, что чуть было не произошло, то, что хотели сделать те два подонка… Все это оставило где-то внутри меня жирное, грязное и зловонное пятно.

Пятно, которое я мысленно, старательно силилась замыть, стереть… срезать… вывести его во чтобы то ни стало!

След мерзости темной сущности человека. След низменной стороны человеческой личности.

Отпечаток, который ещё очень долго будет болезненно тлеть в моей душе, отравляя мысли и воспоминания.

Мирон в нерешительности стоял у двери. Наконец, он вздохнул. Словно сдался. Я украдкой быстро взглянула на него.

Его улыбка была снисходительной, но доброй. Так улыбаются перепуганному ребенку.

Впрочем, сейчас я примерно так себя и чувствовала. Я была тем самым перепуганным ребенком, которому как воздух нужна была поддержка взрослого. Пусть даже этот взрослый всего на пару лет старше меня. Мне была необходима его поддержка и защита.

А Мирон может защитить. И он это доказал на деле.

И рядом с ним я чувствовала себя в безопасности. И не хотела расставаться с этим чувством, после его ухода.

Тем более, что нет никакой гарантии, что Пахоменко или Ерохин не вернутся с какой ни будь группой поддержки. Что я тогда буду делать?! А они ведь могут… Злопамятные оказались, барсуки вонючие! И в добавок до ужаса мстительные!

Мирон опустился на кровать рядом со мной. Коснулся моей руки.

Я опустила взгляд на его ладонь. После драки с Ерохиным и Пахоменко у парня прибавилось новых ран. В частности, теперь его левая рука была тоже перебинтована. А на правой кисти появились два бактерицидных пластыря. На лице красовался кошмарный, темно-фиолетовый синяк. След удара здоровым гаечным ключом.

-Я останусь.-проговорил Мирон.

Я подняла на него не смелый взгляд. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга. Мирон мягко, нежно улыбался.

-Спасибо.-прошептала я и поджав ноги, прислонилась к нему, прижалась, положила голову на плечо.

Господи, как мне сейчас было необходимо. И я была просто безмерно благодарна Мирону за него и за его плечо, на которое так кстати можно положить голову и закрыть глаза.

Мы просидели так несколько минут. В полной тишине.

За окном темнел вечер. Город уже нарядился огнями.

-Так и будем сидеть?-нарушил тишину Мирон.

-А ты против?-чуть усмехнулась я.

-Нет.-я не видела, но слышала, что он улыбается.

Блаженно и счастливо.

-Нет,-повторил он и обнял меня, крепко, с чувством, прижал к себе.-Я готов так вечность сидеть с тобой.

-О, боже…-простонала я.-Какая банальность.

-О, да.-засмеялся он.-Но до сих пор, чертовски актуальная. Как считаешь?

В ответ я лишь тонко, согласно пискнула и крепче прижалась к нему.

Он засмеялся и коснулся губами моих волос.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Среда, 25 августа. Вечер.

Янтарная жидкость в бокале переливалась золотисто-охристыми оттенками. По бокалу растекались блики и расползались отражения ближайших предметов.

-Знаете, сейчас не лучшее время для встреч с полицией.-проговорил мужчина с зачесанными назад темными, блестящими волосами.

-Полагаю для этого не существует лучшего времени или удобных моментов.-усмехнулся Стас.

-Возможно, если бы вы имели привычку предупреждать о своих визитах…-начал было владелец дома.

-То нет никаких сомнений, что виновные в преступлениях, высоко оценили бы вежливость полиции.-с неприятной улыбкой закончил Стас.

Владелец особняка в ответ лишь молча, недовольно насупился.

Он с сосредоточенным видом наполнил свой бокал и поставил ещё один перед Стасом.

Корнилов молча накрыл бокал ладонью.

Хозяин особняка, в который с ночным визитом явился Стас, лишь пожал плечами и, взяв бокал с Hennessy уселся в роскошное кресло.

Два футуристического вида, стильных кресла и диван были обиты дорогой кожей и имели великолепные резные подлокотники в виде медвежьих морд.

Стас таких никогда не видел, и украдкой, пока владелец дома наливал напиток в свой бокал рассматривал детальную, искусную резьбу.

-Ну, и?-отпив из бокала, вздохнул брюнет.-Что привело вас ко мне в половине первого ночи?

Он закинул нога на ногу. Стас не сразу ответил, глядя на собеседника пристальным, прохладным взглядом.

Тот, помешкав, поставил обе ноги на пол, отпил из бокала, и тут же внезапно сильно закашлялся.

Стас с равнодушным видом, смотрел, как мужчина, давясь кашлем, с выступившими слезами наклонился вперед.

Он силился вдохнуть воздух, и не мог. Его лицо начало краснеть, и приобрело чуть ли не свекольный оттенок.

Корнилов, раздраженно вздохнув, нехотя поднялся, подошел к задыхающемуся хозяину дома и неспешно, но сильно постучал его по спине.

Тот словно выплюнул что-то, склонил голову вниз, хрипло выдохнул. Затем резко вскинулся, и втянул в себя воздух.

-Ну, как?-спросил Стас.-Полегчало?

Хозяин дома, держась за горло несколько раз быстро кивнул.

Стас, одернув ворот своего пиджака уселся обратно в свое кресло и произнес:

-Меня интересует Касьян Каменев.

Версальский Аполлон Юрьевич, а именно так звали владельца дома поднял взгляд на Стаса.

Все ещё держась за горло и болезненно морщась, он цокнул языком, и спросил:

-И что я должен вам рассказать об этом гов**ке?

Корнилов отметил, что Версальский ничего не вложил в слово, которым назвал Каменева. Ни злости, ни раздражения. Лишь сухое пренебрежение.

Любопытно.

-Например, где он сейчас может находиться.-лукаво усмехнувшись, ответил Корнилов.

-А я по чем знаю?-хмыкнул Аполлон Юрьевич.-Что я слежу за ним?

-Вы, возможно и нет,-рассудительно ответил Корнилов.-А вот кто-то из вашего круга, очень даже может быть. И не просто следят, а вполне вероятно, и скорее всего так и есть, приложили руку к его исчезновению.

-О-о?-разыграл удивление Версальский.-Так он пропал? Какая досада…

-Бросьте кривляться.-поморщился Стас.-Вы то и дело глаза отводите и поправляете ворот своего халата, когда говорите о Каменеве. У меня дочка лучше врет, чем вы.

Версальский, уже поднеся бокал к губам и собравшись ещё раз отпить, замер. Недовольно поджал губы, сморщил нос, протестующе качнул головой.

-Слушайте, я только слышал разговоры… и слухи…

-Слухи — это, как раз то, что мне и нужно.-улыбнулся Стас.-Я весь внимание.

Версальский вздохнул.

-Ну, после того, как вышла эта статья Каменева… Тут конечно многие порывались с ним покончить самым радикальным способом. Я понимаю, сейчас не девяностые, но и вы поймите… Такое нельзя прощать!

-Понять то, я могу.-Стас снова улыбнулся одной из своих ледяных, неприятных улыбок.-А вот оправдать в рамках уголовного кодекса, нет.

Версальский снова недовольно поджал губы.

-Если бы вашу жену так же…

-Моя жена,-немедленно перебил его Стас.-не имеет склонности участвовать в развратных фотоссесиях с обнаженной натурой. Так, что беспокоится не о чем.

-Скучный вы человек, подполковник.-вздохнул Версальский.-Это было просто развлечение. Дурацкое, развязное и… пошлое, но развлечение. И никто не имел право выставлять напоказ личную жизнь наших женщин.

-Тогда стоило лучше позаботиться о безопасности их личной жизни.-без всякого сожаления ответил Корнилов.-Кто именно из вашего круга порывался покончить с Каменевым?

Версальский, нехотя, пересиливая себя назвал несколько фамилий.

-Но, только я вам ничего не говорил.-поставил условие Аполлон Юрьевич.-Понятно?

Стас поднял взгляд от своего блокнота, внимательно взглянул на владельца дома.

Тот прокашлялся. Серебристо-стальной взгляд Корнилова вселял беспокойство и заставлял нервничать.

-Договорились?-дрогнувшим голосом спросил Версальский.

Корнилов неопределенно качнул головой и спросил:

-Кто-то непосредственно из этих людей,-Стас постучал пальцем по странице со списком имен.-говорил что-то более существенное, чем просто угрозы? Возможно, они что-то обсуждали? Возможно говорили о каких-то датах?

Стас понимал, что даже если Версальский, что-то такое и слышал, он ему не скажет. Корнилову было важно не это, а попытается ли Версальский соврать.

Если, да. То Стас на верном пути.

Версальский ответил. И ответил, что конечно же ничего такого он не слышал.

При этом, он снова отвел взгляд, почесал за ухом и поправил пояс своего толстого халата.

Стас лишь усмехнулся и попрощался.

Выходя из дома, он отправил сообщение двум оперативникам, что прослушивали и следили за домом Версальского.

«Докладывать о всех звонках и передвижениях Аполлона Версальского. Особое внимание уделить мужьям, братьям и отцам женщин из статьи Касьяна Каменева».

Через мгновение он получил короткий, как щелчок ответ:

«Есть».

Стас уже хотел спрятать мобильник во внутренний карман пиджака, когда тот беспокойно зазвонил и завибрировал в руках.

Корнилов бросил взгляд на дисплей. Ему звонил Арцеулов.

-Да, Сень? Что-то нашел?

Арцеулов по приказу Стаса уже вторые сутки просматривал видеофайлы, найденные в тайнике кабинета Германа Шамова в частной клинике.

-Стас…-голос Арцеулова прозвучал чересчур ровно, механически и сухо.-Тебе нужно это увидеть.

***

Стас примчался в управление УГРО в течении сорока с лишним минут.

Если бы Сеня позвонил и, не стесняясь в выражениях, как обычно, эмоционально сообщил, что нашел что-то важное Корнилов бы и вполовину так не торопился.

Даже если бы Арецеулов сначала долго молчал и потом, с трудом выговаривая слова произнес что обнаружил нечто, что требует внимания Стаса, Корнилов бы не гнал на запредельной скорости через весь город.

Но Стас услышал обескураженный, пустой и обманчиво-равнодушный голос старшего лейтенанта.

А значит Арцеулов нашел и увидел что-то, что его по-настоящему напугало. Напугало и шокировало.

Что-то, что вызвало устрашающий катарсис в его душе.

Когда Стас влетел в кабинет особой группы, здесь уже был и Коля.

Домбровский вместе с Арцеуловым глядели в монитор компьютера.

-Стас,-вздохнул Коля.-Ручаюсь, ты такого… никогда не видел.

Домбровский с мрачным сожалением покачал головой.

Корнилов, не говоря ни слова, подошел к компьютеру Арцеулова.

Тот включил запись.

-Двадцать шестое сентября, две тысячи тринадцатого.-объявил уже знакомый Стасу голос доктора Шамова.

Затем появилось изображение кабинета Германа Шамова.

Того самого кабинета в частной клинике.

Возле рабочего стола доктора, на стуле сидел худощавый мужчина с взъерошенными светлыми волосами.

У него был заостренный подбородок и очень живые глаза.

Возле его ног Стас заметил красивого рыжего сеттера.

-Начнем, Павел?-предложил доктор Шамов любезным тоном.

Любезность и жизнерадостность в голосе доктора были обманчивыми и фильшивыми.

Он оставался за кадром, слышны были только его слова.

-Да, давайте.-не слишком уверенно произнес Павел и поправил ворот своей серой кофты-худи.-Только я не понимаю, зачем вы попросили меня привести Микки?

Он погладил свою собаку. Сеттер поднял взгляд на своего хозяина, посмотрел в глаза. Павел с любящей теплотой улыбнулся, глядя на Микки.

-Вы его любите.-прокомментировал Шамов.-А он вас.

-Да-а…-довольно ощерился Павел.-Я его щенком взял. Вот таким вот…

Он показал доктору небольшое расстояние между ладонями.

-Как трогательно.-хмыкнул Герман.-Ну, что же давайте начнем…

-А Микки?

-Ваш Микки нам поможет.-по голосу было слышно, что Шамов улыбается.

Нарастающее тягостное предчувствие подсказывало Стасу, что вскоре он увидит нечто действительно шокирующее.

Доктор Шамов внезапно показался в кадре.

-Позволите?-он взял у Павла поводок Микки и отвел собаку к другой части кабинета, и там привязал к ручке кресла.

-А зачем это, доктор?-взволнованно потирая колени ладонями, спросил Павел.

-Вы сейчас все узнаете, Павел.-подмигнул ему доктор.

-Выродок.-буркнул сидящий перед монитором Арсений.

Стас ничего не сказал.

Шамов приблизился к Павлу и наклонился к нему. Его лицо оказалось в паре сантиметров от лица Павла. Мужчина на стуле чуть отстранился назад.

-Спокойно…-проговорил изменившимся голосом Шамов и поднес к лицу Павла свою ладонь.-Вы смотрите на меня… Мне в глаза… Теперь на мою руку… Хорошо… Вы наблюдаете?

Шамов медленно водил ладонью перед лицом замершего на стуле пациента.

-Вы следите за моей рукой?-проговорил Шамов сочным, приятным и пленительным голосом.-Следите?

-Да…-голос Павла начал слабеть.-Я слежу…

-Хорошо…-улыбнулся Герман.-Слушайте мой голос… Вы слышите его внутри себя? Слышите?

-Слышу…-взгляд Павла затуманился, стал как будто сонным и ленивым.

Веки чуть опустились на глаза. Лицо стало равнодушным. Тело заметно обмякло.

-Слушайте…-проворковал Шамов и чуть посторонился.

Стас напрягся. Пес на поводке, привязанный к креслу, жалобно заскулил.

Он уже чувствовал неладное. И знал, что им с хозяином не стоило сегодня сюда приходить.

-От вас ведь ушла жена, Павел? Вы помните.

-Да.-губы Павла дрогнули.

-Он считала вас неудачником… глупцом… и слабаком.

-Я знаю…-процедил Павел.

Его начала колотить нервная дрожь. Он несколько раз сжал и разжал кулаки.

Шамов ощерился. Глаза доктора сверкнули маниакальным торжеством.

-Вы хотите вернуть её? Хотите Павел?

-Хочу.-выдавил Павел.

-Больше жизни?

-Больше…

-И у вас всё получится.

-Получится…-эхом отозвался загипнотизированный пациент.

-Да-а…-протянул Герман изучающе разглядывая его лицо.

Счастливая улыбка не сходила с лица Шамова.

-Да… Да, Павел, вы вернете её… Хотя, нет. Постойте…

Шамов оглянулся назад. Микки возле кресла вновь заскулил, чуть повернул голову и вдруг гавкнул. Затем ещё раз.

Герман посмотрел на Павла.

-Есть одно препятствие, Павел.-усмехнулся Шамов.

-Пре… Препятствие?-медленно и глупо повторил Павел.-Я н-не хочу… не хочу препятствий… Не хочу! Не хочу! Я… Я хочу вернуть Яну! Хочу, чтобы она вернулась! Чтобы снова была со мной! Я хочу!

Он оскалился и затрясся в бессильной злости.

-Я не хочу никаких препятствий! Не хочу!-рычал он, брызжа слюной, словно в нервном припадке.

-Отлично.-Шамов протянул руку и что-то взял со своего стола.

Затем наклонился к Павлу и проговорил громко, властно, убедительно.

-Единственное, что мешает Яне вернутся к вам…-Герман отошел в сторону и обернулся рычащего Микки.-Это ваш пёс, Павел. Он виной всему…

-Мой пёс?-растерянно проговорил Павел.

Стас увидел, что в правой руке Павла зажат длинный, массивный охотничий нож.

-Да, Павел.-кивнул Шамов.-Эта мерзкая, вонючая шавка всему виной… Этот пес разрушил вашу жизнь…

-Мою жизнь?-Павел, жадно и часто дыша поднялся со стула.-Микки? Микки разрушил мою жизнь?

-Он и сейчас её рушит.-проговорил ему в лицо Шамов.-Смотрите, как он улыбается… Это не пес… Это чудовище! И оно радуется, когда вы терпите неудачи, оно смеет над вами…

-Смеется?!-со злобой на лице оскалился Павел.-Смеется?!

Он яростно зарычал и двинулся на пса.

Сеттер лег, прижался к полу, завилял хвостом и грустно, испуганно заскулил.

-Ты больше не будешь мне гадить, мразь!-вскричал взбешенный Павел, подходя к собаке.

Пес смотрел на хозяина и не понимал, что происходит. Он не понимал, что он сделал не так. Не понимал, за что хозяин злится на него. За что…

-Устраните препятствие, Павел!-воскликнул Шамов.-Уничтожьте чудовище!

-Чудовище!-плюясь слюной, с безумным взглядом повторил Павел и набросился на своего пса.

Он взмахнул ножом, и с силой ударил. Пес взвыл, заскулил.

Стас быстро нажал на «стоп», и отвел взгляд.

Арцеулов глубоко и часто дышал, тоже глядя в сторону.

Корнилов посмотрел на него, затем на Домбровского, стоящего у окна.

Тот не оборачиваясь, сложа руки на груди, смотрел на улицу.

-Вы до конца посмотрели видео?-наконец спросил Стас.

Увиденное и вправду потрясло его. То, с какой жестокостью любящий хозяин Микки, начал бить ножом своего питомца вселяло ошеломляющий ужас.

-Да.-не оборачиваясь сухо и угрюмо ответил Домбровский.-Это Павел зарезал своего пса…

-Зарезал!-громко хмыкнул Сеня и покачал бородатой головой.-Да он его просто в…

Арцеулов взмахнул широкой ладонью.

-Просто в фарш… Любимого пса! В котором души не чаял!..

Стас вздохнул, похлопал Сеню по плечу. Бородач был известным любителем псов. Большей частью крепких, бойцовских собак, но и всех остальных тоже искренне любил.

Да и Домбровского, который домашних животных не слишком жаловал, увиденное проняло и ужаснуло, так же, как и Стаса.

-Другие видео есть?-спросил Стас, втайне надеясь на обратное.

Другие видео были. И много. Десятки.

Мать, под гипнозом, в дикой ярости задушившая трехгодовалого сына.

Отец, зарезавший дочь тем самым ножом, которым Павел умертвил своего рыженького сеттера Микки.

Сын, забивший ногами пожилую мать. Дочка, застрелившая обоих родителей из пистолета с глушителем, и выпустившая ещё по нескольку пуль в уже мертвые тела.

Парни близнецы, что убили друг друга в яростной, остервенелой драке.

Этим видео не было конца.

Как оказалось, убийства и прочие ужасы, которые творили пациенты Шамова под гипнозом, были лишь заключительной частью.

Каждому из устрашающих деяний предшествовали несколько сеансов.

Шамов начинал с малого.

Например, заставлял разбить любимую чашку. Разорвать и сломать цветы. Сжечь фотографии. Разбить свой же дорогущий телефон. Раздавить ногами насекомых. Задушить в руках пойманную птицу. Бросить в камин визжащую мышь.

Некоторым он предлагал ударить себя в живот или в лицо. И пациенты били. Били с радостью, с ожесточением, с…

Господи, они были преисполнены самого настоящего, злого, безумного… счастья.

Спустя час, два таких видео посмотрел генерал Савельев.

Аспирин не стал досматривать видео, где мужчина, отец троих детей, любящий муж и отец, буквально примерный семьянин, кулаками забил какую-то бездомную девчонку, которую привел в кабинет Шамов.

Девчонке было не больше десяти-одиннадцати лет. Казалось, её мольбы и крики до сих пор, эхом звучали в кабинете.

Аспирин, как и Стас со своими операми не сразу пришел в себя.

Нажав на паузу, он снял очки и несколько секунд смотрел куда-то, в одну точку.

Стас терпеливо ждал.

-Что это значит, Стас?-спросил он.-Почему эти люди совершают то, что… совершить никак не должны были? Как ему удается это?!

-Как удается, я не знаю, товарищ генерал.-вздохнул Стас.-А вот почему они это делают… Шамов, очевидно нашел какой-то способ постепенно пробуждать в человеке его самые худшие качества, самые низменные чувства… И не просто пробуждать, он, на протяжении нескольких сеансов создавал условия при которых темная сущность его пациентов стремительно гипертрофировала, росла, утраивалась и даже удесятерилась.

Корнилов хмыкнул. Грустно, бессильно покачал головой.

-Но, я не знаю… Я никогда подобного не видел, товарищ генерал. Это… Это за гранью человеческих возможностей! Во всяком случае было.

Аспирин протяжно вздохнул и так же тяжело выдохнул.

-Стас…-проговорил он.-Если это все правда… Мы должны найти Шамова в самые короткие сроки.

-Я понимаю, товарищ генерал, но…

-И мы должны задействовать все возможные ресурсы.-перебил его Антон Спиридонович.

Стас изучающе взглянул на начальника.

-Да, Стас.-кивнул генерал и еще раз, с выразительным ударением повторил.-все ресурсы. Все, без исключения. Ты понимаешь.

Последнее было не вопросом.

-Понимаю.-неприязненно и холодно ответил Стас.-Но, я не могу использовать её постоянно!..

-Можешь.-отрезал генерал.-И используешь.

-Товарищ, генерал.-процедил Стас агрессивно.-Вы понимаете, что Ника может просто… лишится рассудка, сойти с ума, свихнутся?! Вы понимаете, что есть вещи, которые она не может переживать и терпеть постоянно, все время? Это… Это истощает её! Да, она храбрится и хорохорится, потому, что… потому, что она ребенок! Ребенок! Понимаете?!

-Понимаю.-тихо, спокойно ответил генерал Савельев.-Но Ника крайне одаренный ребенок, Стас. И она может делать то, что не может больше никто. В этом её проклятие.

-Нет.-ответил Стас.-В этом её несчастье. А проклятием для неё стали мы. И я.

Стас в порыве ярости поднялся из-за стола и, распахнув дверь порывистым шагом вышел из кабинета генерала, оставив дверь открытой.

Пылая гневом, Стас ворвался в кабинет особой группы, оглушительно хлопнул дверью и подойдя к своему столу, уставился в окно.

Домбровский и Арцеулов за его спиной молча обменялись взглядами, и бесшумными жестами.

Спрашивать о чем-то Стаса они сейчас не желали. Корнилов редко выходил из себя. Но, уж если выходил, все знали, что несколько секунд его лучше не трогать.

Он всегда быстро брал себя в руки и возобновлял свое завидное самообладание.

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Четверг, 25 августа. Поздняя ночь.

Я еле досмотрела очередную серию Ривердейла. И хотя я обожаю этот сериал, на часах было то время, когда я уже превращаюсь в сонного зомби.

Сидящий рядом Мирон, это заметил. Особенно, когда я начала тихонько посапывать.

-Ника?-осторожно спросил он.

-М-м?-сквозь дремоту, простонала я и тут же резко подхватилась.

Посмотрела в глаза Мирону. Тот снисходительно, умиленно улыбнулся.

-Я что заснула?-сонно хмурясь, спросила я.

-Да, похоже.-усмехнулся Мирон.

-А-а…-протянула я с досадой, глядя на него.

Ёлки-палки! Я уснула у него на плече! Ещё сегодня с утра я всеми силами демонстрировала ему свое показательно холодное отношение, а сейчас… засыпаю рядом как сурок.

Усиливающееся стыдливое чувство внушало робость и бессильное сожаление.

Нет, ну нормально! Мало того, что упросила парня остаться у себя на ночь!.. Так и ещё уснула рядом с ним!

Молодец! Красавица, просто! Может сразу с ним… перейти к следующему этапу! Чего уж мелочится!..

Я быстро затрясла головой, отгоняя такие постыдные предположения.

Ситуацию усугубляло и внезапное осознание, что у Мирона то уже всё было… вот это вот… о чем я не могу вслух говорить.

А я… а я тут взяла и уснула! А если… если он меня… трогал, пока я спала?..

Эта внезапная и пугающая мысль вообще заставил меня содрогнуться.

Нет, я всё понимаю! Он меня спас сегодня! И из-за меня же два раза очень крепко получил.

И даже можно сказать искупил свою вину.

Ну, по крайней мере отчасти. Но это же не повод, вот так вот таить рядом с ним! Иди знай теперь, что он делал, пока я дремала…

-Ника, с тобой все в порядке?-Мирон поставил сериал на паузу и коснулся моей руки.-Если хочешь, ложись спать.

Я выразительно уставилась на него.

-А я, на кухне посижу.-пожал плечами Мирон.-Обещаю, я никуда не уйду.

Он улыбнулся и вдруг ласково провел тыльной стороной ладони по моей щеке.

Его прикосновение, как и раньше вызвало удивительное блаженствующее чувство и вселило волнительную робость.

Почему я буквально млею и таю от его прикосновений. И сердце начинает так часто-часто биться, словно готово выпрыгнуть и уютно устроится у Мирона на руках…

Что?!! О чем я думаю…

-На кухню?-растерянно переспросила я.

-Обещаю.-проговорил он чуть томным голосом.-Буду сторожить тебя до утра.

Я посмотрела на время в углу экрана монитора компьютера.

Половина второго ночи… Ну и где носит дядю Сигизмунда?!

И ведь на мобильные звонки не отвечает. Вот, что я должна думать?!

-Хорошо.-скомкано ответила я Мирону.-Только…

Я пытливо, тревожно взглянула на него.

-Только «что»?-спросил с легким подозрением Мирон.

Я хотела спросить могу ли я ему доверять, но потом решила, что это слишком глупый вопрос.

-Ника.-Мирон сжал мою правую ладонь.-Я понимаю, что у тебя нет причин мне верить. Но, я скорее вены себе вскрою, чем посмею… причинить тебе вред или… вообще что-то посмею… Я просто посижу до утра и посторожу твой сон. Ну и… саму мастерскую.

Я лишь усмехнулась и закрыв глаза покачала головой. В ответ легонько сжала его широкую ладонь, точнее его пальцы.

-То, что ты улыбаешься означает, что ты согласна?-спросил Мирон.

-Да,-кивнула я и вздохнула.-Только оставайся здесь.

Тут у Мирона удивленно вытянулось лицо. Он растерянно захлопал глазами. Затем обернулся на мою кровать.

-Но-о…-протянул он непонимающе.-А как же… Ника… Я просто… Я думал…

-Мирон.-простонала я.-Ты помнишь, как мой дядя чуть тебя не пристрелил?

Мирон кивнул и нервно усмехнувшись, кивнул.

-Такое трудно забыть.

-Ага,-со смешком кивнула я.-А ты представляешь, что будет, если он тебя у нас на кухне застукает?

-Ну, я поздороваюсь с ним и…

-Не поздороваешься,-мрачно ответила я.-Он тебя даже слушать не станет.

-Почему?-пожал плечами Мирон.

-Потому, что,-сгорая от стыда проговорила я.-присутствие дома чужого парня, в его отсутствие он воспримет только в одном понимании.

-В каком пони?..-начал Мирон и тут же осекся.-А… он… он подумает, что мы…

-Да, да, да.-быстро перебила я его, не желая развивать эту тему.-Так, что лучше тебе остаться здесь.

-А ты?.. Как ты будешь спать?.. В одежде что ли?

-Да,-я пожала плечами.-Ты же не думаешь, что я буду при тебе раздеваться?

-Я бы приятно удивился.-признался он и усмехнулся.

У меня вспыхнуло лицо. Я закрыла глаза, и отвернулась. Рассерженно вздохнула. Как у него так получается?! То вроде нормальный, то одним словом все испортит!

-Слушай, я ведь ещё тебя не простила, между прочим.-соврала и пригрозила я.-И остаться попросила только потому, что мне очень страшно! А не потому, что там… что-то… И если ты там себе что-то нафантазировал…

-Я понял, понял…-поспешил извиниться Мирон.-Ясно. Всё. Прости, пожалуйста. Я глупо пошутил.

-Глупо.-проворчала я обиженно.-Кстати, ты можешь расположиться прямо здесь, на диванчике.

Маленький, темно-синий диванчик овальной формы недавнее приобретение. А точнее просто дядя Сигизмунд выставил его из своего кабинета потому, что он ему надоел.

И не придумал ничего лучше, как переместить ненужную мебель мне в комнату.

Я в общем-то не возражала и очень быстро приспособила мягкий и уютный диванчик для просмотра фильмов и сериальчиков.

Это было куда удобнее, чем сидя в кресле. Хоть развалится и даже разлечься можно, как тебе удобно.

Я достала Мирону один из своих пледов.

-Да не стоит…-улыбнулся парень.

-Держи, и не прибедняйся.-ответила я.

-Ладно.-он неловко принял плед из моих рук.

Я подошла к своей кровати.

В голове кружила потрясающая сознание мысль, что я ночую в одной комнате с парнем!

С парнем, к которому ещё до конца не знаю, как относится!

С парнем, который сперва обидел и кошмарно оскорбил, безжалостно уничтожив созданную им же прекрасную сказку.

А… а потом, сегодня отчаянно вступился за меня и раненый, с забинтованной головой, защитил от двух здоровых уродов.

Может он и сволочь, и наглец, и бабник, и вообще редкий проходимец… Но уж чего-чего, а смелости Мирону точно не занимать! Да и вообще не смотря на его проступок, я не могу заметить в нем каких-то низменных, отвратительных черт. А я старательно приглядывалась все это время.

Может, конечно, я опять совершаю ошибку, и куда болею роковую…

Но… Но, вот что мне делать? Одна я ночевать боюсь! А если дядя Сигизмунд его увидит у нас в доме ночью, ну или утром… Мне даже представлять не хочется, что он тогда сделает.

И я совсем не хочу, чтобы дядюшка в порыве гнева пристрелил Мирона, а сам потом, отправился в места, не столь отдаленные.

Так, что выбора то у меня не много.

Хотя, да. Ситуация вышла в край идиотская!

И я себя чувствую до ужаса, кошмарно неловко.

Даже Лера себе такого не позволяла! Парней приглашать к себе переночевать!

Подобные стыдливые и въедливые мысли продолжали атаковать меня.

Чтобы прийти в себя, я сказала, что мне нужно умыться и выйдя из комнаты направился в ванную

Ступая по длинному коридору, я пыталась предположить, что обо сейчас думает Мирон.

Наверное, что я такая же доступная дурочка, как и все, кто у него был до меня.

Что я уже готова и влюбится, и, простите, отдаться ему прямо с разбега…

Или он думает, что у меня семь пятниц на неделе, и я вообще не совсем адекватная.

О-ох… не удивлюсь, если вернувшись в свою комнату обнаружу открытое окно и прощальную записку на столе, возле компьютера.

Я зашла в ванную, закрыла дверь на замок и подошла к умывальнику.

Упершись руками в раковину, устало взглянула на себя в зеркало.

И тут же поправила взлохмаченные со сна волосы.

Затем посмотрела на свои глаза. Раздраженно цокнула языком.

Ну, что же вы такие опухшие то?

Ну, конечно… после случившегося… Точнее, после того, что едва не случилось меня натуральным образом колотила бесконтрольная истерика.

Часа два, когда мы сидели уже в моей комнате, я прорыдала на плече у Мирона. Парень уже не знал, как меня утешить.

А я думала вообще не смогу остановится. Слезы просто выплескивались из меня, вместе с пережитым ужасом, стыдом и кошмаром.

Кошмарные представления и образы в голове беспощадно терзали мое воображение, выжимая из меня бесконтрольные рыдания.

У Мирона от моих слез промок левый рукав на его бомбере.

Мирон или обладал завидным терпением, или… Или ему действительно было приятно утешать меня. То есть, ему не безразличны мои слезы, мои страхи, и мои тревоги.

Возможно ли такое? Могу ли я ему действительно доверять?..

Святые небеса, ну как все сложно!

Вроде он хороший, а вроде и не совсем! Кажется, что я хочу доверять ему, быть с ним, чтобы он держал за руку или с чувством обнимал, как сегодня после произошедшего.

И в тоже время где-то в моем сознании, среди моих мыслей упрямо ворочается недовольное и ворчливое сомнение.

Не верь ему, шипело оно, не верь! Доверишься, горько пожалеешь! Ещё больше рыдать от несчастья будешь! Поверишь такому, как Мирон и он в один прекрасный момент растерзает тебе сердце, растопчет мечты и смачно сплюнет в душу, опозорив и унизив на прощание.

Это Мирон… Такие он не меняются. Хотя им и не занимать ни храбрости, ни силы. Это не делает их хорошими людьми!

В конце концов даже в отпетых злодеях есть хоть пол грамма чего-то хорошего.

Кто знает из чего состоит Мирон, и каковы его намерения?

Я зажмурилась, скривилась и потрясла головой.

Не знаю… Не знаю, как мне с ним быть.

Хоть и попросила его остаться, всё равно не знаю, что дальше будет.

И не могу… Не могу ему верить.

Тогда почему я попросила его остаться? Тем более на ночь?

Скажи мне кто ни будь ещё неделю назад, что у меня дома, в моей комнате будет ночевать парень… Я бы посмотрела на этого человека с откровенным сомнением и насмешкой.

А сейчас… Он здесь. В нашем с дядей доме. Сидит в моей комнате. Хм. А что если я просто выбрала из двух зол меньшее?

Чем одной дрожать ночью в доме, боясь, что Ерохин и Пахоменко могут вернутся с компанией, я сочла за лучшее присутствие Мирона.

Все-таки вроде бы насиловать он меня точно не будет.

Да, конечно. А вот про то, что он не захочет мне отомстить речи нет.

И вообще, кто знает, может он всё еще пытается выиграть тот омерзительный спор?

Не знаю…

Я включила воду и снова умыла свои глаза. Снова придирчиво осмотрела себя в зеркало.

Надо будет сделать компрессики и наложить патчи под глаза.

А то буду завтра выглядеть, как отпетая алкоголичка.

Вода в кране странно дрогнула, на миг прервалась и снова потекла.

Я опустила взгляд вниз, непонимающе нахмурилась.

Что это было? И вот опять…

Опять вода вздрогнула, как от невидимого толчка, и на миг прервалась.

Я наклонилась к текущей из крана струе воды.

Что происходит?

Внезапно я услышала гулкий топот. От него легонько подрагивал пол под ногами.

А затем я уже почувствовал то знакомое, неуловимое, но очень четкое и явственное чувство видения.

Ощущая пугливую неуверенность, сдерживая взволнованное дыхание я приблизилась к двери ванной комнаты, поднесла руку к металлической ручке.

Снова постукивающий звук шагов.

Я судорожным вздохом втянула в себя воздух, и замерла на несколько мгновений.

Звук шагов… Гулкий, кроткий перестук копыт.

Вестник… Вестник... Здесь, за дверью, сейчас, совсем рядом со мной Вестник…

Пересилив себя, стараясь справиться с паническими порывами, я открыла дверь ванной и посмотрела во тьму за порогом.

Первое мгновение казалось, что за порогом освещенной светом ванной комнаты нет ничего… Ничего кроме клубящейся, вязкой, непроницаемой тьмы с её бесформенными, изменчивыми образами.

Ничего… Только темнота… Бездонная, безграничная темнота.

Без очертаний и предметов. Ничего…

Стук копыт. На этот раз более, чем отчетливый.

Зычный, колкий, громкий перестук лошадиных копыт.

Я увидела его и по моей коже растекся опаляющий, влажный липкий холод.

Он обвился вокруг моего тела, облизал руки, лицо, грудь и спину.

Казалось все мое тело пульсирует в такт участившимся биениям сердца.

Стук копыт приближался. Не спешно. Не торопливо. Ему некуда было спешить.

Он знал, что я никуда не денусь от видения, которое он принес на своем черном хвосте.

С трудом глотая неожиданно стылый воздух, чувствуя, как нервно сжимаются и сокращаются мышцы тела, как мое тело подчиняет нервный трепет я смотрела на него.

Я уже разбирала очертания головы, туловища и ног.

Громадный, гораздо больше обычного, вороной конь выступал из темноты мне навстречу.

Он был настолько же ужасен, насколько и красив.

Как будто сотканный из переливающегося тусклыми бликами мраморного мрака.

Вестник шумно всхрапнул и стукнул правым передним копытом в пол.

Требует, чтобы я вышла из ванной, вышла из света. Ступила к нему. Ступила во тьму.

Требует, чтобы я позволила поглотить себя мрачным, тяжелым и ужасающим воспоминаниям, которые он принес.

Я не могла не подчинится. Откажусь и будет только хуже. Много хуже.

На миг затаив дыхание я перешагнула порог ванной и оказалась во мраке.

Мгновение ничего не происходило. Я стояла перед Вороным Вестником и смотрела в его равнодушный, умиротворенный взгляд антрацитовых не естественных глаз.

Мы стояли с ним, окруженные темнотой и безмолвием.

Вестник шевельнул головой, встряхнул своей черной гривой.

И я почувствовала присутствие.

Я скосила глаза в сторону. Я уже знала, что кто-то стоит за моей спиной.

Кто-то, кто хочет чтобы увидела нечто…

Я медленно обернулась и коротко, судорожно вздохнула.

Мальчик. Лет двенадцати. В темных шортах и белой футболке с группой AC\DC.

Его лицо сохраняло выражение отстраненного равнодушия.

Я ждала. Ждала, что он скажет, сделает или покажет.

Он внезапно посмотрел мне в глаза, я вздрогнула.

И в следующий миг голову мальчика охватил пожар.

Я всхлипнула от ужаса. Открыла рот, чтобы закричать, но не издала ни звука. Лишь вдохнула глубоко, так, что заныли ребра и часто, быстро задышала.

Огонь неторопливо, словно наслаждаясь моментом обвил лицо мальчишки.

-Это сделали они…-услышала я мальчишеский, ломающийся юношеским басом голос в своей голове.-Это сделали они… он и она… Смотри, что они делают… Со мной… С нами…

И тут с обоих сторон, из бездонного мрака выступили несколько человек.

Это были изуродованные, покалеченные и явно неживые тела.

Точнее воспоминания, которые предстали в их образах.

-Смотри, что они сделали…-разные голоса, женские и мужские, беспорядочным, вибрирующим хором зазвучали в моих головах.

Одно за другим передо мной представали кошмарные, ужасающие своим видом воспоминания этих людей.

Их последние воспоминания.

Мальчик, который по наущению Гудковой забирается в горящий камин и добровольно сгорает там.

Женщина с остервенением душащая своего ребенка.

Юноша пинающий ногами окровавленное тело своей матери.

Девушка, стреляющая в своих родителей.

Все они, все эти люди совершали жутчайшие поступки под гипнозом Ксении Гудковой и… какого-то другого мужчины.

Я похолодела, когда поняла, что видела его. Видела в сознании той девушки, которой единственной удалось выжить на месте нового убийства Монохромного человека.

Сотрясаясь в судорогах ужаса, я наблюдала как из темноты появляются все новые воспоминания. Они являлись в облике мёртвых, часто окровавленных тел. Они говорили и показывали.

-Хватит!-выкрикнула я не в силах больше не видеть не слышать все происходящее.-Хватит! Хватит! Перестаньте! Пожалуйста! Умоляю, перестаньте! Перестаньте!

-Смотри…-взвыл дрожащий хор голосов.-Смотри-и-и…

И вдруг они замолчали.

Неизвестный мальчик, уже полностью охваченный пламенем посторонился, и я увидела странную картину впереди.

Я словно смотрела сверху, на человека, лежащего на кровати… Нет, это была тюремная камера, и человек лежал на белой, сереющей в сумерках тюремной койке.

Я пригляделась и вздохнула. Это был Лукьян Курбатов. Лежащий на койке, в своей камере в СИЗО Уголовного розыска.

Скривившись от шепотов в моей голове, я смотрела Курбатова и пыталась понять, что я должна увидеть.

А когда поняла, оторопела от нового прилива чувства ужаса.

Вокруг Лукьян, подобно воронке медленно закручивалась и вилась бесформенная, словно жидкая, похожая на нефть черная масса.

Точнее, она была… чёрно-белой.

Черно-белый водоворот кружился вокруг Курбатова и сжимался вокруг него все плотнее.

-Смотри!

-Смотри!

-Смотри!

Хор сливающихся голосов звучал в моем сознании и постепенно слабел.

-Отпусти нас…-простонали вдруг голоса.-Ты должна отпустить нас… Отпусти… Отпусти…

-Я… я не понимаю!-жалобно всхлипнула я, с силой зажимая уши ладонями.

-Отпусти!!!-проорали голоса и воспоминания жертв Гудковой и неизвестного мужчины снова замелькали перед глазами.

-Хватит! Прекратите! Не надо!!!-кричала я с яростной мольбой.

Это продолжалось по кругу.

Кровь, убийства, жестокость, ненависть.

Я лицезрела эпизоды проявления худшей стороны человеческой сущности.

Я наблюдала за чужой болью и мучениями. Я видела, как люди, под гипнозом убивали своих родных и близких. Своих детей или родителей.

Я закрыла глаза, увидев, как какой-то мужчина со звериной жестокостью зарезал свою собаку. Господи, как она визжала!

Зачем?... Зачем Гудкова и тот, другой человек это делают?! Зачем?! Зачем?!

-Опусти…-стонали голоса воспоминаний в моем сознании.

Мне казалось ещё не много и моя голова лопнет, разорвется, и мой череп разлетится на осколки.

-Я не знаю, как это сделать! Не знаю! Не знаю!-в истерике яростно проорала я.

-Отпусти…

Они встали вокруг меня. Воспоминания… В телах людей, которым когда-то принадлежали. В изуродованных, покалеченных и окровавленных давно лишенных жизни мёртвых телах.

Они тянули ко мне руки и утробными, низкими голосами стонали:

-Отпусти… на-а-с-с… Отпус-сти-и-и…

-Да как!!!-проорала я падая на колени со слезами ужаса.- Я не знаю!!!

Тут перед моим лицом возник мальчишка, охваченный огнем. Он вцепился в мое лицо, притянул меня к себе.

Я в ужасе глядела на его пылающий череп.

-Она! Она! Нас! Держит! Здесь!-проорал он мне в лицо и с невероятной силой оттолкнул. Я отлетела на несколько метров, упала и ударилась об пол.

-Ника! Ника! Да что с тобой?! Блин! Да… Ты слышишь меня?! Ника?!! Ника! Ника! Очнись… Ты слышишь?!!

Я открыла глаза и посмотрела на Мирона.

Он с ошарашенным, перекошенным лицом, испуганно тараща глаза глядел на меня.

Я повернула голову, с хмурым видом осмотрелась.

Я лежала на полу, в коридоре на третьем этаже.

-Чёрт…-простонала я и медленно села.

-Ты как?-обеспокоенно с тревогой спросил Мирон и приобнял меня за плечи.-Ты… ты меня до ужаса напугала!

Я стыдливо, кротко и виновато улыбнулась.

-Прости… А я… Я кричала?!

Я с усталым сожалением посмотрела на Мирона. Промелькнула мысль, что теперь он ещё и увидел меня в приступе видения. И судя по его эмоциям реально до ужаса перепугался.

За меня или. Ну, или он так испугался меня и моего поведения.

Трудно судить его за это.

Но сейчас я не могла об этом думать. Я вспоминала тех людей… Их слова. И то, что они показали.

Курбатов… Он сидит в СИЗО… Хм… И вокруг него сужается черно-белый вихрь. Сужается стремительно, словно… словно приближается.

Я резко подхватилась, но меня тут же повело в сторону, голова закружилась, ноги подкосились.

Мирон поймал меня, но я тут же запротестовала.

-Пусти!-выдохнула я встревоженно.-Мне нужно позвонить! Срочно!

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Четверг, 25 августа. Почти утро.

Звонок телефона донесся до него сквозь глубокий сон.

-М-м…-недовольно проворчала лежащая рядом Рита.-Кто это тебе трезвонит в такой час?

-Не знаю.-таким же усталым и сонным голосом ответил Стас.

Он перевернулся на спину, протянул руку к тумбе возле кровати и взял громко звонящий мобильник.

Корнилов поднес телефон к лицу.

-Ну, кто там?-Рита прильнула к нему, поцеловала в плечо и прищуренными глазами посмотрела на дисплей мобильника.

-Это по работе.-быстро ответил Стас и поднялся с кровати.

-Надеюсь, там ничего серьезного…-зевая ответила Рита.

-Я тоже.-кивнул Стас, натягивая спортивные штаны.-Спи. Я поговорю и вернусь.

-Угу.-нежась в постели, промычала Рита.

Стас вышел на кухню, закрыл дверь принял вызов.

-Ника что произошло?-спросил он без приветствия.

Лазовская явно просто так посреди ночи звонить не станет.

-Стас!-в голосе девушки отчетливо звучали слезы и тревога.-Что с Лукьяном Курбатовым? Где он сейчас?

-Лукьян? В следственном изоляторе УГРО.-пожал плечами Стас и тут же спросил.-Что ты увидела, Ника?

Девушка ответила не сразу.

-Он в опасности, Стас.-всхлипнула Ника.-Они придут за ним.

-Они?

-Гудкова и… Монохромный человек. Они… Они уже подбираются к нему.

От слов Ники по шеи и затылку Стаса словно пронеслось дуновение стылого воздуха. В руках и в спине собралась мерно пульсирующая электризация.

Его неумолимо пробирало чувство навязчивого опасения.

-Ника Лукьяна хорошо охраняют. Не беспокойся. У тебя там все нормально?

-Да.-быстро ответила девушка.

Стас вздохнул. Ника как всегда врала слишком неумело.

-Если тебе нужно, я могу приехать.-на всякий случай проговорил Стас.

Он слышал, что Ника заплаканная и напуганная. Она не могла это скрыть.

-Да нет, у меня всё в порядке.

Это ненадолго, подумал Стас, вспоминая последний разговор с Аспирином.

-Хорошо, Ника.-снова вздохнул Стас.-Спасибо, что сказала. Я прослежу, чтобы Курбатов был под постоянным присмотром. Не бойся. И будь осторожна. Я надеюсь, ты не одна дома?

-Нет!-тут же заверила его Ника.-Конечно, нет.

Она не врала. Но, почему-то Стас подумал, что речь идет не о её дяде

-Извини, что так поздно позвонила.-робко проговорила Ника.

-Мы это уже обсуждали.-ответил Корнилов.-Ты можешь мне звонить в любое время.

В этот миг дверь на кухню открылась, Стас обернулся.

На пороге, сложив руки на груди стояла Рита. Её глаза с неприязненным прищуром и подозрением, глядели на Стаса.

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Четверг, 25 августа. Почти утро.

-И кто это там может звонить тебе в любое время?-с претензией в голосе спросила Рита.

Я ахнула, убрала телефон от лица и тут же испуганно нажала отбой.

Прижав телефон к груди я ощутила жуткое, въедливое чувство постыдного конфуза.

В который из-за меня угодил Стас.

Надеюсь, они там не поссорятся из-за моего звонка.

Я мысленно обругала себя за нетерпение. Но, с другой стороны утром могло быть поздно!

Я вернулась в свою комнату.

Мирон, молча глядя перед собой допивал чай.

Когда я подошла к нему, он поднял на меня изучающий, задумчивый взгляд.

Не говоря ни слова, я подошла к своей кровати, опустилась на краешек, опустила телефон на колени.

Мирон вздохнул.

-Всё в порядке? Звонок был успешным?

-Успешным?-переспросила я с боязливой улыбкой.-Да… Вполне.

Это был странный вопрос. И у меня сложилось впечатление, что Мирон задал его, чтобы хоть как-то начать разговор.

Парень явно пребывал в стрессе. И не удивительно.

Две драки. И два моих приступа с видениями. Его взгляд изменился, стал другим. Сосредоточенным, напряженным и немного растерянным.

Мы молчали. Я не знала, что говорить. Мирон, похоже тоже.

Я напряженно обдумывала, что же произнести, чтобы нарушить эту неловкую и неприятную тишину.

Но Мирон вдруг произнес:

-Скоро рассвет.

Я недоуменно уставилась на него. К чему это было.

-Не хочешь попробовать поспать?-спросил он.

-Не очень.-покачала я головой.

-Тогда, давай досмотрим сериал?

Я усмехнулась.

-Мы так весь сезон просмотрим.

-Не вижу в этом ничего ужасного.-пожал плечами Мирон.

Этой ночью я почти не спала. Уже к самому утру, меня вроде бы сморил, но… Спать не хотелось. Я пыталась. Несколько раз. И даже мысли о том, что Мирон рядом, что он может этим воспользоваться меня почему-то не пугали. Мешали, но не пугали.

Но, все попытки, наконец заснуть заканчивались тем, что во сне ко мне снова являлись они.

Воспоминания в образе умерщвленных тел. В образе жертв Гудковой и её учителя.

Тот мужчина с китайскими татуировками… Он наверняка как-то связан с Монохромным человеком или же сам является беспощадным монстром, с пристрастием с черному и белому.

Предположение о том, что я могла лицом к лицу встретиться со страшным маньяком внушало чувство угрожающей жути.

Как будто я находилась в одной комнате с опасным, кровожадным но невидимым хищником.

Я закрыла глаза. Пружинистые, хлесткие удары сердца, казалось звучали в голове и пульсировали в глазных яблоках.

Я расправила плечи, глубоко вздохнула.

По коже шеи, спины и бедер шелковым прикосновением плавно спустились вибрирующая, нервная щекотка.

Я знала, что там, в сознании Фёдоровой (если это возможно) я встретилась не просто убийцей или заурядным психопатом.

Это одно из проявлений зла. Одно из его олицетворений. Один из его бесчисленных, уродливых и пугающих обликов.

Я все-таки заснула. Сквозь наваливающуюся дремоту и сонный морок, я смутно различала реплики героев сериала и комментарии Мирона. Кажется, он что-то спросил у меня. А я… что я ответила? И ответила ли вообще?

Снилась мне какая-то фантасмагорическая чушь!

Пережитки прошлого вперемешку с недавними событиями. Жуткий, хаотичный сюрреализм!

А затем раздался звук, который вырвал меня из объятий сновидений.

Звук, который заставил меня подхватиться на кровати и ошалело оглядеться.

Это был звук мотора Тойоты Лэнд Крузера. Усиленного турбинами и нагнетателем.

И такой звук был только у одного автомобиля, который мог въезжать в ворота мастерской «Пит-Стоп-Старт».

Это был внедорожник дяди Сигизмунда.

Я спрыгнула с кровати, бросилась к спящему на диване Мирону.

-Быстро вставай!-безжалостно растолкала я его.

-М-м… Чего?-скривился он и непонимающе уставился на меня.

Тут я услышала шаги дяди не лестнице. Шаги и его ругань.

Чёрт! Дядюшка похоже пьян, и в крайне дурном расположении духа!

-Прячься!-выдохнула я, посмотрев на Мирона и выбежала из комнаты.

Так и есть.

Дядя Сигизмунд был пьян.

Шатающейся походкой, взлохмаченный и явно очень злой он поднялся по лестнице.

-О…-увидев меня, хмыкнул.-Кто проснулся… Доброе утро, ягодка.

-Д-доброе, дядя Сигизмунд.-вежливо ответила я.-У вас всё в порядке?

-Хм…-фыркнул дядя.-Нет. А что? Ты можешь мне с этим помочь?

Я спокойно восприняла его грубость. Когда он пьян, он часто бывает таким. Спасибо, хоть не дерется.

Тут дядя Сигизмунд вдруг пошатнулся, завалился на бок и не уклюже опустился на лестницу.

-Дядя Сигизмунд!-с беспокойством воскликнула я, бросаясь к нему.-Что с вами? Вам плохо? Дядя Сигизмунд!.. Не молчите! Пожалуйста!.

Я с тревогой взяла его за руку.

Он, сидя на ступеньках привалился могучим плечом к стене и вздохнул.

В его покрасневших глазах я увидела бессильную и злую тоску.

-Всё, ягодка…-горестно вздохнул он.-Доигрался твой старик…

-В к-каком смысле, дядюшка?-настороженно спросила я его.

-Всё.-с фатальной безысходностью в голосе произнес дядя Сигизмунд.-Я проиграл…

-Проиграли?-переспросила я, держа его руку.-В чем? Что случилось?

Я коснулась правой рукой его лица, погладила по голове.

Он посмотрел на меня и вдруг с болью в голосе ответил.

-Ягодка я проиграл свой автомобиль!

С этими словами он, достал из нагрудного кармана металлическую флягу и, припал к ней губам, жадно глотая горячительный напиток.

Я с нервным непониманием наблюдала, как он пьет, пытаясь залить алкоголем какую-то сильную, внутреннюю боль.

Все выяснилось, чуть позже, когда дядя, шатаясь и врезаясь в стены добрался до своего кабинета.

Здесь он завалился на новый, кожаный диван. Прямо в одежде.

И пока я снимала грязную обувь с его ног, он поведал о произошедшем.

Со своими друзьями они, после полуночи, продолжая отрываться завалились в подпольное казино.

И там дядя, совершив ужасную ошибку сел играть в покер не с тем человеком.

-Мне просто не шла карта!-простонал с усталым разочарованием дядя Сигизмунд.-А этому прохвосту… То фуллхаус у него! То роял-флеш! То стрит за стритом… Жульничал! К гадалке не ходи! Только как-то по-хитрому… Хрен его знает!

А потом, проиграв все деньги, дядя Сигизмунд поставил свою машину.

Свой любимый внедорожник, на котором ездит уже больше десяти лет, но при этом держит его в форме, регулярно ремонтируя и обновляя.

И хотя от той машины, что досталась ему когда-то в середине нулевых, уже осталось меньше половины деталей дядя очень любил свой старенький Лэнд Крузер.

Большой, с облегченным, но крепким кузовом и новым мощным мотором, Toyota Land Cruiser FJ40 был окрашен в черный и желтый металлик.

Он передвигался на колесах 4х4 с рифлёной резиной и массивным шноркелем справа.

На крыше была установлена рама с дополнительным освещением, а впереди выступал тяжелый, крепкий кенгурятник.

Дядя установил дорогую диодную оптику на фары, сделал руль из дорогой алькантары и обшил салон мягкой черной кожей.

Крышка капота и дверцы автомобиля имели карбоновые вставки.

Да, уж. Дядя вложил в эту машину душу, вкус, страсть, вдохновение и-и… изрядное количество куда более материальных средств.

Так, что я полностью понимала его печальный настрой и болезненное разочарование.

Если дядя проиграл кому-то свою машину, скорее всего её придется отдать.

Собственно, это дядюшка Сигизмунд и собирался сделать.

Но, конечно же он был в таком состоянии, что даже встать не мог не то, что вести автомобиль.

А между тем, когда он отключился на его руке я заметила криво начерченную надпись: «Отдать тачку до семи утра».

Тут уж я не удержался и расстроенно вздохнула, сокрушенно качая головой.

Кажется, дядюшка и правда сел играть не с теми людьми.

Если уж его вынудили написать у себя на руке «напоминание» значит дело более, чем серьёзное.

Будить крепко заснувшего дядю бесполезно. Да и в таком состоянии к семи утра он не успеет. Сейчас уже почти шесть.

Чёрт возьми, а! Дядя Сигизмунд, ну почему вам не сидится на месте!

Я поддалась раздражению! Потому, что образ жизни дядюшки порой находила беспочвенно рискованным и наполненным необдуманными, странными поступками, влекущими тяжелые последствия.

И ладно, он тачку проиграл! Если он её к указанному сроку не вернёт… Ну, в самом лучшем случае нам просто сожгут мастерскую

Ну, или учитывая нынешние способы влияния задавят бесконечными проверками, судами, создадут проблемы и в конечном итоге вынудят дядю пустить свою мастерскую с молотка.

Перспектива так себе. Я лично очень прикипела к этой мастерской и к своей комнате. Но, самое главное я отлично знаю, что для дяди значит эта автомастерская.

Это, вот всё созданное и облюбованное им детище. И если его у него отберут… Как бы дядя Сигизмунд вообще не потерял смысл жизни!

Может я представляю себе все слишком уж в мрачных тонах, но я хорошо знаю своего дядю!

Когда я вернулась в свою комнату, Мирона нигде не было. Я бросила взгляд в окно. Оно было закрыто, изнутри.

Странно.

Я заглянула под кровать и в этот миг в моем большом шкафу что-то с грохотом обвалилось.

Я устало вздохнула. Подошла к шкафу, отодвинула дверцу с зеркалом и обнаружила внутри Мирона.

Он сидел в углу, поджав ноги и заваленный упавшими на него вешалками с моей одеждой.

А на голове у него повис мой лифчик.

-Ты…-я потеряла дар речи на несколько мгновений.-Ты зачем сюда забрался?!

-Не хотел, чтобы твой дядя опять упражнялся по мне в навыках стрельбы.-усмехнулся он.

-Моя дядя спит. Крепким, богатырским сном.-ответила я с сердитым смущением сорвала свой лифчик с его головы.

Мирон выбрался из вороха моей одежды.

Вот же слон, а! Как можно было уронить всю одежду!

-Я помогу.-поспешил Мирон и начал поднимать одежду.

-Спасибо.

-С твоим дядей все в порядке?-спросил Мирон участливо.

-Не совсем.-буркнула я собирая свои вещи и развешивая их обратно.

-А что у него?...-Мирон замер, осекся.

Я оглянулась.

Он с дурацкой ухмылкой на лице рассматривал то, что извлек из кучи свалившейся одежды. На пальцах правой руки у него висели мои трусики, розовые слипы с синичками.

Я рывком наклонилась и быстро забрала свое белье у него, зачем-то спрятав трусы за спину.

-Всё, всё. Извини, пожалуйста!-улыбаясь поднял руки Мирон.-Я… Я не хотел…

Я молча испепеляла его сердитым взором.

Нет, ну вы посмотрите! Мало того, что он поспорил на меня, приперся работать к дяде Сигизмуду, подрался с Федей и заставил меня почувствовать себя полной дурой, тогда на кухне… Так он ещё и подержал в руках мое нижнее белье!

Просто отлично! Хоть сейчас можно свадьбу назначать! Он ещё только голой меня не видел!

-Ника,-осторожно проговорил Мирон.-Прости… Ну, я же нечаянно.

-Угу.-мрачно и обиженно ответила я, пряча свое белье подальше.-Пока ты не заявился все было тихо и уютно.

-И слишком скучно.-с ехидцей вставил Мирон.-А я вношу неповторимый колорит разнообразия в любое, даже самое пресное существование.

Я ошарашенно обернулась, уставилась на него. Он ухмыльнулся.

-Ну, не сердить принцесса!

-Я не сержусь.-я не стала убирать все вещи до конца.

Некоторые пришлось бросить, как есть. Потому, что времени оставалось всё меньше.

-Ладно… Пошли.-сказала я Мирону.-Мне нужна твоя помощь.

-О, я всегда готов!-тут же с пылкой готовностью воскликнул Мирон.

-Отлично.-самодовольно усмехнулась я.-Вот и проверим.

***

Спустя пол часа, когда мы остановились на перекрестке, перед красным глазом светофора, я украдкой взглянула на Мирона.

С тех пор, как мы выехали из дома дяди Сигизмунда, он не проронил почти ни слова.

-Мирон?-осторожно спросила я, с легкой улыбочкой.

-М-м?-вопросительно промычал он, глядя в окно и бросая нервные взгляды по сторонам.

-Всё в порядке?

-Что?..-он взглянул на меня и тут же пожал плечами.-А-а… ну, да… Да, конечно. Всё хорошо.

-А на кого ты все время высматриваешь, там за окном?-спросила я.

-Ну-у…-он протянул.-Понимаешь… Мы взяли машину твоего дяди, и помимо того, что едем на ней без всяких прав, в багажнике я видел нечто похожее на ружье, совсем даже не охотничье… Так мы ещё едим к людям, которые играют на большие деньги в подпольных казино.

-И что?-спросила я, чуть склонив голову к рулю.-Ты нервничаешь?

Интересно наблюдать за ним. Что он будет делать дальше? Как поведет себя, при близости более, чем реальной опасности?

-Я? Пф-ф!-Мирон отмахнулся.-Что ты! Чего мне боятся?

Возле его окна, пока Мирон смотрел на меня, остановился черный ГАЗ «Тигр».

Из шести тонного внедорожника выглянул бритоголовый мужчина с татуировкой на плече и постучал в окно.

Мирон вздрогнул, порывисто оглянулся назад. Я усмехнулась и коснувшись меню бортового компьютера опустила стекло возле Мирона.

-Утро доброе.-поздоровался водитель «Тигра».-Слышь, молодежь. А вы где тачку так прокачали? А? Я просто тоже хочу… А у вас диски такие клевые и корпус круто разрисован… А? Де делали?

Я посмотрела на Мирона, тот на меня.

-Автомастерская «Пит-Стоп-Старт».-ответила я.-Приезжайте. Сделаем всё в лучшем виде.

-О-о,-заулыбался здоровяк.-Спасибо, зайчонок. Обязательно загляну. Пит-Стоп-Старт, да? Ждите, обязательно подъеду.… Ну, бывайте молодёжь.

-И вам счастливо.-сказала я.

Зажегся зеленый и мы разъехались в разные стороны.

Я подняла стекло обратно.

Мирон вздохнул.

-Всё хорошо?-спросила я, сама не понимая, что меня так веселит.

-Нет.-буркнул Мирон.

-А что?..

-Он назвал тебя «зайчонком».-вдруг сказал Мирон недовольно.

-Ну, и что?-пожала я плечами.

-Да ничего…-фыркнул Мирон.-Просто… Это только я так могу тебя называть.

О, подумала я, так мы ещё и «собственники». Ну, тут тебя точно ждёт жестокий облом, властолюбивый ты мой.

Если я и буду кому-то безоговорочно принадлежать, так только после свадьбы (а это будет ещё очень нескоро), и то с условностями. И то только достойному… и самому любимому.

Я хотела поддеть Мирона, сказав, что ему придется сильно постараться, чтобы наложить мораторий на всякие «мимимишные» и ласковые прозвища в мой адрес со стороны «посторонних».

Но, как только я собралась это сказать, на противоположной стороне улицы я увидела девушку в черной кофте-худи.

Из-под капюшона выбивались такие же черные волосы. Но мое внимание привлекла её походка.

Быстрая, дерганая, нервная. Я уже видела такую. И хорошо запомнила. А так же черные волосы и… примерный рост.

Ни говоря ни слова я свернула на повороте.

Такси, которое я подрезала возмущенно просигналило.

-Слушай,-с опаской держась за ручку дверцы, проговорил Мирон.-Не забывай, что катаешься без прав… Если нас тормознут.

-Я в курсе.-быстро ответила я, глядя на спину идущей впереди нас Гудковой.

А это, судя по всем выше перечисленных характеристикам, скорее всего она.

В груди собралось волнительное, чуточку азартное чувство. По нарастающей росло лихорадочное напряжение.

Если я смогу проследить за ней. Или даже…

А уж если я смогу… А что я ещё смогу? Задержать её и позвонить Стасу? Хм, было бы очень круто, но… Одна ведь я не справлюсь.

Я бросила оценивающий взгляд на Мирона. Поможет ли он мне?

Понимаю, я слишком многого от него требую, но вдруг…

-Ни-и-ка-а-а!!-с бешенным испугом, дико проорал Мирон.

Я поздно заметила вылетевший прямо на нас автомобиль.

-Там же красный, какого он!..-выкрикнула я, резко сворачивая в сторону.

Удара избежать не удалость.

Черный Range Rover Sport тоже затормозил, но поздно.

Мирон выругался. Я вскрикнула. А в следующий миг автомобиль сотряс мощный, свирепый удар.

Протяжный скрип металла, скрежет, грохот, крики, звон бьющегося стекла. Меня швырнуло вперёд. Ремень безопасности впился в грудь.

Перед боковым окном мелькнуло перекошенное от ужаса лицо водителя Range Rover’а.

Нас швырнуло в сторону, мы «задом» задели фонарный столб.

Продукту английского автопрома повезло меньше, он бок влетел прямо в стену здания. Все закончилось и стихло так же резко и внезапно.

Мне показалось, что на мгновение я потеряла сознание.

Но тут же, поняла, что нет.

Первое, что я увидела было разбитое лобовое стекло Тойоты и вздувшаяся на руле подушка безопасности.

Я, морщась от боли в плече, в которое с ожесточением впился ремень безопасности медленно отстранилась от руля. Тут же посмотрела на Мирона.

Он, вроде бы был в порядке.

-Ни хрена себе…-простонал он.-Поездочка… бли-ин…

-Ты в порядке?-с беспокойством спросила я.

-Нормально.-он взглянул на меня.-Ты то как? Не ушиблась?

-Ремень спас.-улыбнулась я.

-Меня тоже.-хмыкнул Мирон и оглянулся на Range Rover.

Из черного внедорожника никто не выходил. Его медленно окружали переполошившиеся люди.

Ещё несколько человек подбежали к нам.

-Вы как? В порядке?-прокричал нам бородатый мужчина в зеленой футболке.

-Не ранены?-крикнул другой, рослый с горбатым носом.

-Всё хорошо.-кивнула я.-Спасибо…

Я открыла дверцу автомобиля. Мне подали руку, и я первым делом ринулась к британскому внедорожнику.

Оттуда как раз вытаскивали мужчину. Точнее это был парень, лет двадцати двух, наверное. И он был без сознания.

-Он жив?-взволновано спросила я, оказавшись рядом.

-Кажется.-не очень убедительно ответила черноволосая женщина, трогая пульс.

-Да жив.-кивнул мужчина с сединой в волосах.-Только ударился сильно и явно руку сломал.

Я бросила взгляд на правую руку парня и меня замутило. Она была слишком не естественно выгнута сразу в двух местах.

Рукав куртки водителя стремительно пропитывался кровью, и кровь капала на асфальт.

Кто-то снял ремень и начал затягивать артерии парня.

А я вернулась к машине дяди Сигизмунда. Взглянув на неё я с опечаленной растерянностью прижала ладони к голове.

Что я натворила!

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Четверг, 25 августа.

-К Курбатову в мое отсутствие никого не пускать.-Стас сидел за рулем своего Дефендера и отдавал наставления дежурному офицеру.

-Даже его адвоката?-удивился дежурный.

-Даже маму с папой!-повысил голос Стас.-И вообще следите за ним максимально пристально.

-Куда уж максимальнее?-удивленно ответил Эдуард.-Что в камеру к нему личную охрану посадить?

-А знаешь, хорошая идея.-сказал Стас.-Действуй.

Он прервал связь и взглянул на часы, выругался. Он спешил переговорить ещё с одним подозреваемым в деле о похищении Касьяна Каменева.

Но тут у него вновь зазвонил мобильник, Стас взглянул на дисплей, принял вызов и включил динамик.

-Привет, Ника.-бросил он весело.-Если ты по поводу Курбатова, то я принял меры.

-Стас!..-встревоженно и испуганно проговорила Ника.-Слушай… Мне очень нужна твоя помощь… Пожалуйста!

-Так, дыши ровнее. Где ты находишься?-Корнилов старался не поддаваться взметнувшемуся внутри него переживанию.

Ника продиктовала адрес.

-Это недалеко, я сейчас буду.-ответил Стас.-Теперь рассказывай, что случилось?

Услышав, что Ника едва не разбилась в аварии Стас едва удержался, чтобы не высказать девочке все, что он думает о её самоуправстве.

Но, сдержался. Его обвинения и нотации последнее, что сейчас нужно Нике.

Когда он добрался до места аварии там уже была и полиция, и скорая и даже автомобиль МЧС.

Нику Стас нашел в машине у полицейских. Её и ещё какого-то паренька с неприятным, слишком смазливым, и заметно побитым лицом.

У него была перебинтована голова на губе красовался пластырь. На левой скуле темнел здоровый синячище, как будто парнишка с разбегу угол дома поцеловал.

Стас показал удостоверение и забрал и Нику, и парня в свою машину.

Но мальчишку Ника попросила подождать на улице. Юноша явно расстроился, но подавать виду не стал, просто молча кивнул и пожал плечами.

Ника села рядом со Стасом.

-Ну и как ты умудрилась?-спросил Корнилов мягко.

Ника выглядела измотанной, истощенной и просто катастрофически уставшей. Она лишь бессильно пожала плечами.

-Водитель вон того Рэндж Ровера впилился в нас… Его пару минут назад на скорой увезли.

-Он живой?-спросил Стас.

Девушка в ответ лишь пожала плечами. Взгляд её был пустым и отстраненным.

-Вроде да, но… Он не приходил в себя….

Она нервно, шумно сглотнула.

Боится, что из-за нее может погибнуть тот водитель Рэндж Ровера, понял Стас.

-Ника,-он положил руку ей на плечо.-Позволь узнать, куда ты так торопилась на машине своего дяди?

Она вздохнула. Ей явно было тяжело собраться с мыслями.

-Он проиграл свой автомобиль одному… ну, видимо очень влиятельному человеку.-Ника закрыла глаза.-Поскольку сам он был ехать не в состоянии…

-Поехала ты.-Стас бросил взгляд назад, в окно, на парня стоящего возле его машины.-И твой ухажер. Я же правильно всё понял?

-Что?!-встрепенулась Ника и тут тоже оглянулась на парня.-Да нет… нет, ты что.

Она покачала головой.

-Мы не вместе… Ну, в смысле мы не встречаемся… Ну, то есть встречаемся, но только когда он приходит к нам… Он… он работает у дяди Сигизмунда…

Она глубоко вздохнула и тихо добавила.

-Бесплатно.

Стас усмехнулся.

-Надо полагать, у него на то более, чем серьёзные причины. Ну, или одна, по крайней мере.

Ника в ответ лишь недовольно встряхнула головой.

-Машину нужно было отдать до семи часов утра.-продолжила Ника.-А теперь… Стас, я… я не знаю, что теперь будет.

Он с надеждой взглянула на него. Корнилов пару мгновений смотрел в её эффектные, искрящиеся синие глаза.

-Что ни будь придумаем.-обнадеживающе ответил он.-Адрес этого человека можешь сказать?

Услышав названный адрес Стас не удержался и расхохотался.

-Так говоришь, он владелец подпольного казино?

-Да-а…-с легким подозрением протянула Ника.-Если я правильно поняла слова дяди Сигизмунда… А почему ты улыбаешься?

-Да так… Есть причина.-туманно ответил Стас.

Причина для улыбки была. Потому, что по адресу, который назвала Ника по иронии судьбы проживал Версальский Аполлон Юрьевич.

Корнилову удалось убедить подъехавших на место аварии ППС-ников не проверять права у Ники и её парня.

Когда машину дяди Сигизмунда увезла на эвакуаторе, Стас отвёз Нику и её спутника обратно в мастерскую.

-Ника а можешь мне не надолго одолжить свой блокнот с рисунками?-спросил Стас, когда они приехали.-Мне нужно кое-что сравнить.

Корнилов знал, что Лазовская имеет привычку зарисовывать свои видения в блокнот.

И это довольно полезный инструмент в расследованиях.

Тем более, что рисовать Ника умеет, и очень даже хорошо, как для самоучки.

Когда Ника убежала за блокнотом, Стас посмотрел ей в след, затем взглянул в зеркало заднего вида:

-Как тебя зовут?-спросил он парня.

-Мирон.-ответил тот.

-Что с головой, Мирон?

-Подрался.-коротко ответил парень.

Борзый и дерзкий, подумал Стас, глядя на него.

Небось ещё и самоуверенный. Девочки в возрасте Ники любят таких.

-С кем, если не секрет?

-С одним му**ком.

-Ну, что ж бывает.-хмыкнул Стас.-А сюда ты зачем пришел работать?

-А что?

-Отвечай.

-Ну, из-за неё.-не хотя отозвался парень.-А то вы это сами не поняли.

Стас усмехнулся. Ишь, какой наблюдательный.

-И что ты хочешь от Ники?

Мирон хмыкнул.

-Не поверите.-покачал он головой.-Любви и отношений.

-Действительно.-медленно проговорил Стас.-Поверить трудно.

-Ну, от всего остального я тоже не откажусь. Я же не железный.-добавил Мирон с легким раздражением.-Но, я не буду… ну…

Он прокашлялся.

-Короче, я не знаю кем вы ей приходитесь, но если она сама не захочет… я тоже не буду. Вас же это волнует?

-Это тоже.-сухо ответил Стас.-Но больше меня волнует её сердце.

-В смысле?

-Разобьешь его, я тебе жизнь сломаю. Имей ввиду.

Мирон пару секунд смотрел на Стаса, пытаясь видимо понять насколько серьёзна угроза.

Стас не угрожал. Он ещё не опустился до того, чтобы всяких сопляков запугивать. Он просто предупреждал. Констатировал факт неизбежности наказания.

-Ты понял?-спросил Стас.

-Да.-недоброжелательно ответил Мирон.

-Вот и молодец. Свободен… Хотя, постой. Ты где учишься?

Мирон уже, собравшись выйти неприязненно ответил:

-В колледже имени Максимчука.

Стас обернулся и взглянул в глаза парня.

-Неожиданно.-прокомментировал он.-В МЧС значит хочешь?

-Хочу!-с завидной горячностью ответил Мирон.-И буду.

-Не сомневаюсь.-усмехнулся Стас.-Зачетку буду проверять.

-Почему это?

-Потому, что иначе это будет делать её дядя. Хочешь?

-Да нет.-подумав ответил парень.-Спасибо. Ладно… Если это нужно, чтобы быть с Никой.

-Касательно этого. Ника на тебя явно обижена. Я хочу знать за что?

-Вам это не понравится.

-Это мне решать.

-Я…-Мирон вздохнул.-Я совершил подлый проступок.

-Какой?-ровным голосом спросил Стас.

-Я поспорил… Поспорил, что…

-Можешь не продолжать.-ответил Стас.

-Вы злитесь?

-Нет. Но думаю мне не стоит тебе говорить, что с тобой будет если ты выкинешь ещё раз что-то подобное.

-Нет нужды.-холодно ответил Мирон.

-Рад, что мы понимаем друг друга. Свободен.

Мирон вышел из автомобиля.

Затем прибежала Ника с блокнотом в руках. Она удивленно посмотрела на Мирона, затем отдала блокнот Стасу.

-За машину не беспокойся.-сказал ей Стас.-Всё будет в порядке.

-Спасибо.

-Не за что.-Стас кивнул на парня за её спиной.-Если что, звони.

-Конечно.-улыбнулась Лазовская.

Слышавший их разговор Мирон, лишь пренебрежительно и недовольно фыркнул.

Корнилов развернулся и поехал прочь. В зеркало заднего вида, он наблюдал, как Ника и Мирон о чем-то беседуют.

Стас усмехнулся, покачал головой.

Эти двое ещё не представляют, насколько просты и легки их отношения в этом возрасте.

Взаимные бурные эмоции. Опрометчивые поступки. Наигранные переживания. Показушные фотки в сети. Бесконечные поцелуи, когда наедине, и игра во взрослую жизнь, которая позже, с возрастом перерастает в беспорядочный, неумелый секс.

Впрочем, что касается последнего, Стас был уверен, что Ника, в ближайшее время, отношениям до такого дойти просто не даст.

Головка то у нее хорошо соображает, чай не дурочка, хоть и маленькая ещё.

Должна знать, что мальчишек влечет прежде всего, и чего им точно предлагать в таком возрасте не следует.

Через час он уже стоял перед дверями дома Версальского и звонил в дверь.

Когда хозяин дома открыл, он с усталым раздражением вздохнул.

-Господи… Опять вы? Что на этот раз?

-Вы позволите войти?!-не скрывая усмешки, спросил Стас.

-Ну, заходите.-вздохнул Версальский.

Аполлон Юрьевич провел Стаса в роскошную, просторную гостиную с интерьером в стиле современного Рококо.

Стас он встретил в светлом, роскошном халате и чашкой горячего шоколада в руке.

-Извините за внешний вид, я только встал.-ответил Аполлон Юрьевич.

-Ничего. Я ненадолго.

-Правда? Какое счастье.-с сарказмом ответил Версальский.

-Согласен.-кивнул Стас.-Я слышал, вы сегодня ночью хорошо повеселились?

Тут Версальский замер с настороженным видом.

-Простите?

-Я слышал вы любите играть в казино?-спросил Стас не переставая усмехаться.-Даже выиграли машину у одного немолодого поляка.

Лицо Версальского изменилось.

-Так и знал, что в моем казино есть ментовские стукачи.

-А как же.-усмехнулся Стас.-Они есть в каждом подпольном казино. Вы не знали?

Версальский устало опустился в одно из кресел.

-Ну, и что теперь?-спросил он недовольно.-Арестуете меня? Сразу говорю, у меня очень хорошие адвокаты.

-Не сомневаюсь.-ответил Стас.-Но, учитывая, что ваша IT-компания в ближайшее время собирается получить важный государственный заказ едва ли вам нужен скандал связанный с незаконными азартными играми. Как думаете?

-Чего вы хотите, подполковник?-вздохнув, раздраженно спросил Версальский.

-Мне нужны имена людей, которые могут быть причастны к похищению Касьяна Каменева. И вы знаете их. Тех людей, которые действительно жаждали мести Каменеву.

Аполлон Юрьевич откинулся в кресле, поднес к губам чашку с шоколадом, сделал два больших глотка.

Стас ждал. Он видел, что Версальский, хоть и не подавал виду, крайне напряженно размышлял.

-Чёрт с вами.-ответил он.-Я скажу вам имена тех, кто в реале собирался мстить Каменеву на полном серьёзе.

-Мудрое решение.-ответил Стас.

Версальский одарил его мрачным, недоброжелательным взглядом и назвал несколько имён.

Но особенно выделил одно из них.

Иероним Дементьев.

-Это муж Инги Дементьевой.-объяснил Версальский.-Одной из тех, кому в статье Каменева, образно говоря, досталось больше всех.

Корнилову показалось, что в голосе Версальского послышались нотки злорадства.

-Вы как будто рады этому.

-Позору и злости Дементьевых?-криво ухмыльнулся.-Как по мне, так им мало досталось. А что касается моей пассии… Вы знаете, хоть это и прозвучит странно, но-о… Хотя я все равно считаю его дотошным гов**ком, должен признать, что я… Я даже рад, что Каменев написал эту статью.

Стас приподнял правую бровь.

Версальский снова отпил из чашки.

-Серьёзно. Я хоть узнал…-он довольно усмехнулся.-С какой похотливой и развращенной особой все это время делил постель, и на кого тратил свои деньги.

-А раньше вы куда смотрели?

-Куда?-посмеялся Версальский.-Да куда угодно! Только, вот не в душу… Сиськи и задница хороши, фигура, как у богини, а вот с… понятием чести и достоинства, проблемы.

-О, да.-уже собираясь уходить ухмыльнулся Стас.-Увы ни то, ни другое за деньги не купишь.

Корнилов направился к двери дома.

-А жаль!-с издевательской веселостью бросил ему в след Аполлон Юрьевич.

Стас вышел из его дома, сел в свой автомобиль и обдумал услышанную информацию.

Действовать нужно было быстро. Так, как можно не сомневаться, что чего-чего а времени у Касьяна Каменева нет.

Более того, будет огромной удачей если Стас и его люди смогут найти Каменева живым.

Вполне вероятно, что Иероним Дементьев, если за похищением и правда стоит он, уже убил и расчленил Касьяна.

Или, наоборот. В зависимости от настроения.

ЛУКЬЯН КУРБАТОВ

Пятница, 26 августа

Пятьдесят четыре. Их было пятьдесят четыре.

Лукьян никому и никогда, ни за что на свете не признался, но отлично помнил их всех. Их имена, лица, привычки, взгляды…

Он помнил если всех, то очень многих.

Их одежду, их голоса, и даже, какие фильмы любили смотреть, что любили есть и пить.

Почему? Да потому, что это клуб «Горный путь» для них всех стал семьёй. Настоящей, любящей семьёй.

А потом он и ещё десяток человек с лишним решили, что вся их большая семья совсем не стоит тех денег, что они могли заработать на сотрудничестве с местными бандитами.

Семья, в лице подавляющего большинства членов альпинистского клуба категорически отказалась содействовать тем, кто торговал наркотиками.

Семья осудила их. Осудила его, Лукьяна и всех, кто был с ним заодно.

Лукьян отлично помнил, как Касьян Каменев, брат Кима Каменева, с яростью называл их меркантильными и алчными подонками, уродами, мерзкими ублюдками и другими подобными словами.

Лукьян отлично помнил, как Касьян, самый главный оратор и один из идейных вдохновителей клуба, разжигал ненависть к ним.

К Лукьяну и его сообщникам.

Они решено было исключить и изгнать. А бандитов, что устроили склады под землей, рядом с резиденцией клуба должны были сдать властям.

Подумать только!.. Эти забитые бесполезными принципами и блаженными представлениями о морали кучка праведных олухов готовы были пустить по ветру свой шанс.

Шанс на достойную жизнь! Шанс, которого заслуживал каждый из них! Они все были сиротами. Все были когда-то брошены, оставлены и никому не было до них дела.

Они все чудом смогли выжить, пройдя через тяжелейшие испытания.

Он, Лукьян, как и многие другие из клуба сознательную жизнь начал с детского дома. Потом была улица, его первой, пусть и фальшивой семьёй стала одна из уличных банд.

Лукьян тогда много опасных глупостей наделал. Да таких, что и вспоминать не хочется.

Курбатов закрыл глаза, вздохнул.

Ему потребовалось приложить не малые усилия, чтобы выбиться в люди. Занять хоть какое-то достойное положение.

Даже вспоминать трудно, на какие унижения ему пришлось идти, чтобы заработать деньги на хлеб, чай и лапшу быстрого приготовления!

И вот судьба подкинула возможность разбогатеть, а эти тупицы из клуба начали воротить нос, возмущаться и злится.

Безмозглые кретины! Глупое, безвольное стадо с наглухо вбитыми в голову всякими правилами, законами… Какими-то искусственными границами в своих мозгах!.. Стадо!..

Лукьян, от всплеска негативных эмоций, беспокойно заерзал на скрипучей койке в камере изолятора.

Повернулся на бок, посмотрел на голую светло-серую стены. Раздраженно вздохнул.

И теперь кто-то из этого стада оказывается выжил в том пожаре.

Если верить теории подполковника Корнилова.

Кто-то выжил, затаил злобу и начал убивать их, заговорщиков.

Тех, кто сознательно убил пятьдесят четыре человека. Тех, кто сжег свою семью. Тех, кто просто хотел жить и жить хорошо, а не так, как раньше.

Кто убивает их…

Лукьян глумливо и зло ухмыльнулся.

Если бы этот подполковник только знал, как далек он от истины!

Лукьян усмехнулся, но улыбка быстро скисла на его губах.

Он всё ещё не придумал, как ему выпутаться.

Он не ожидал, что арестуют только его. Арестовать должны были всех. Всех до единого. Тогда бы, и он знал, что ему делать. И Майя с детьми была бы в безопасности.

Лукьян уже который день мучился тяжелыми раздумьями.

Он пытался найти выход и не мог. Но должен был!..

Иначе… Иначе в следующий раз Майю и своих детей он увидит в лучшем случае лет через пятнадцать-двадцать. А то и вовсе, упекут в какой ни будь «Черный дельфин» и состарится за решеткой, и сдохнет там же.

Корнилов поставил ему условие. Он должен опознать всех выживших или хотя бы большинство.

Хорошо, тут Лукьян мог вывернутся. Соврать, не договорить, придумать какие-то левые истории и вообще пустить полицию по ложному следу.

Дальше то, что? Его-то отсюда не выпустят… А ну, как подполковник Корнилов догадается, что Лукьян их водит за нос? Возьмет и правда даст интервью прессе, что мол Лукьян Курбатов заговорил…

Лукьян ощутил тяжесть крепнущего в сознании ужаса от мысли, что случится с Майей и детьми.

Больше всего у него вызывал опасения Ким Каменев.

Этот вообще без руля… С тех пор, как его предал его младший брат, ему не занимать не решительности, ни жестокости. Да и скор он на расправу.

Чёрт… Надо было заняться им, а не его младшим братом.

Сложность ещё заключалась в том, что Лукьян знал того, кого ищет полиция. Знал, кто убивает. Знал даже, где его можно найти.

Знал… Но говорить об этом не собирался.

Почему бы не предложить полиции сделку в связи с этим? Так ведь нет никакой гарантии, что подполковник Корнилов не начнет его попросту шантажировать, пугая расправой над женой и детьми.

Нет… Нужен другой план, другие действия.

Такие, которые как минимум помогут максимально смягчить наказание для Лукьяна.

Он уже понимал, что сядет. Не хотел верить, но понимал, что это неизбежно.

Но имеет колоссальное значение где сидеть и сколько. И за что.

В коридоре возле его камеры раздались шаги.

-Он здесь?-командным, властным голосом спросил кто-то.

-Так точно.-ответил офицер наблюдающий за камерами следственного изолятора.

-Открывайте!

-Послушайте, товарищ капитан. У меня приказ…

-Тебе, что не ясно было сказано?-вмешался неприятный женский голос, с визгливыми нотками.-Открывай, пока погоны не слетели. Живо!

Лукьян услышал, как в двери его камеры повернулся ключ, что-то щелкнуло в замке.

Курбатов сел на койке, свесил ноги на пол.

В его камеру вошли двое. Молодой мужчина и девушка.

Лукьян не сразу сообразил, что они близнецы.

-Капитан Датский,-представился мужчина в деловом костюме и очках.-А это капитан Датская.

-Мы из Главного управления собственной безопасности.-сказала девушка, носившая такие же очки, как у брата.-Вас ждет встреча с адвокатом.

-С адвокатом?-переспросил Лукьян.-Но мы не договаривались о встрече.

-Мы предоставили вам другого адвоката, куда лучше вашего.-ответил мужчина.-Идемте.

Девушка подошла к растерянному Лукьяну и, изображая добрую участливость, проговорила:

-Идемте. Вас слишком долго лишали ваших законных прав.

-Кстати,-уперев руки в бока, сказал её брат.-Хорошо бы, чтобы вы это упомянули в общении с прессой.

-С прессой?!-ошарашенно переспросил Лукьян.-Но… Я… Я не думал. Мне ведь не разрешено…

-Теперь всё изменилось.-девушка положила ему руки на плечи, как будто они были родственниками, что не виделись много лет.-Главное, запомните, не забудьте сказать всем, что это подполковник Станислав Корнилов заточил вас здесь без существенных оснований, и запретил любые контакты с близкими, и с вашим адвокатом. Хорошо?

При этом она изобразила улыбку, но вышло не очень.

От Лукьяна не укрылось злое торжество, которое возобладало над этой парочкой близняшек.

Курбатов усмехнулся.

Кажется, ему выпала удачная карта. Эти двое явно ненавидят Корнилова. Да, им втроем есть, что предложить друг другу.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Пятница, 26 августа.

Все было готово. Оставалось только выждать нужный момент.

Сумерки сгущались неторопливо. Ночь как будто не спеша, ненавязчиво подкрадывалась к городу.

Небосвод наливался темной синевой ночи. Сияющие точки звезд на небе выглядели, как проколы от иголки в полотне вечернего неба. И через эти мелкие дырочки с любопытством подглядывало неуступчивое солнце.

В свете бледной, мерклой половинки луны, теряющейся в облаках шикарный дом Иеронима Дементьева быстро и бесшумно окружали две группы спецназа.

-Товарищ подполковник, мы на позиции. Готовы к штурму.-раздалось в рации у Стаса.

Корнилов, сидя в мобильном наблюдательном посту, на борту неприметного микроавтобуса, не сразу ответил.

Он сосредоточенно рассматривал мониторы камер наблюдения, установленных по периметру или на дронах-квадрокоптерах.

Корнилов внимательно наблюдал за фигурами охранников, разгуливающих по территории особняка.

Вдруг на губах Стас пролегла ироничная улыбка.

Сидящие рядом с ним офицеры УГРО, отвечающие наблюдение и прослушивание, непонимающе переглянулись.

А Стасу все происходящее до ужаса напоминала отрывок из сюжета какого-то жутко старого американского боевика, с банальным наигранным сюжетом. Полиция, готовиться брать штурмом логово какого ни будь колумбийского наркоборона. Для полного соответствия когда-то очень популярному шаблону Стасу только не хватает быть смазливым, молодым полицейским или спецназовцем. И чтобы главный бандит непременно удерживал в плену его любимую.

Слава богу, его жена и дочь в безопасности. А в заточении Иероним Дементьев держит Касьяна Каменева. Об этом Стас узнал примерно пять часов назад. Когда один из сотрудников УГРО, якобы нечаянно столкнувшись с вышедшим за территорию охранником Дементьева, прицепил ему на одежду миниатюрную камеру с широкоугольным объективом. По счастливой случайности именно этот же охранник позже спустился в подвал.

И наблюдая через объектив камеры за происходящим, Стас обнаружил Касьяна. В крайне плачевном состоянии.

Именно поэтому решено было провести штурм, как можно быстрее.

-Начинаем.-сказал Стас в рацию.

КАСЬЯН КАМЕНЕВ

Пятница, 26 августа.

Бесконечная боль была единственным доказательством, что он ещё жив.

Истерзанное изощренными пытками тело Касьяна буквально стонало от переполняющей его боли.

Боль проникала даже в его разум. Боль была его единственным спутником в зловонном мраке, где его держали.

И именно боль не давала его рассудку помутиться.

То ли Рене Декарт, то ли кто-то ещё когда-то сказал: «Я мыслю, значит я существую». Касьян мог бы перефразировать это выражение, как: «Я чувствую боль, значит я ещё жив».

Если бы не боль, он бы в конец рехнулся от одиночества и постоянного мрака, в котором его держали.

Мрак иногда прерывался, когда Иероним Дементьев или его свихнувшаяся на мести женушка Инга, спускались сюда помучить его. Они действительно делали это с неподдельным, злорадным восторгом.

Касьян не подозревал, что в обычных на вид людях, могут жить и прятаться такие мерзкие, жестокие и кровожадные сущности.

Какими бы они не были противными в жизни, он вряд ли бы поверил, что та же Инга может лить на спину человека крутой кипяток и при этом счастливо улыбаться или даже хихикать.

По поводу Иеронима все стало ясно, когда этот псих отрубил ему руку, но… Но он смог удивить Касьяна ещё не раз. Удивить и напугать.

Сверху раздались шаги. Касьян вздрогнул. Напрягся, затих. Прислушался. Обычно, когда он слышал шаги и голос, доносившиеся сверху это было предвестием скорых мучений и страшных истязаний. Касьян поджал колени. Израненные пытками ноги запылали в местах саднящих ран. Каменев вжался спиной в холодную стену, снова прислушался. Он весь замер, тщательно, боязливо вслушиваясь в происходившее наверху.

Кто-то закричал. Касьян вздрогнул. Грянули несколько быстрых выстрелов. Выстрелов?! Это были выстрелы?!

Касьян слушал. Но мешали ретивые удары сердца.

Пульс звучал в ушах, как ритмичный громкий шорох.

Не зная, что происходит наверху Касьян терзался тревогой неизвестности.

Прозвучали ещё какие-то крики. Затем над ним раздался гулкий, громкий топот десятков ног по потолку подвала. Что-то со звоном разбилось. Снова кто-то властно, угрожающе крикнул. Затем раздался визг женщины и вдруг Касьян услышал приглушенный голос орущего Иеронима Дементьева.

-Да я вас всех засужу! Вы теперь все бомжи безработные! Государственные шл**и!!! Я ваших матерей в *** *****!!! Су**ры! Собаки ментовские! Прощайтесь с погонами, нищеброды!

Касьян даже затаил дыхание.

Да что там происходит? На кого это кричит Иероним? Звучит все так, как будто кто-то… вломился в дом Дементьевых… Зачем?...

Открылась дверь подвала. Каменев вздрогнул.

По лестнице заскрипели шаги. Он услышал голоса.

-Он должен был быть где-то здесь.

-Найдем, товарищ подполковник.

Затем зажегся свет и Касьян зажмурился, пугливо сжался, опасливо закрылся единственной, оставшейся у него правой рукой.

Он против воли задрожал всем телом. Он уже слишком сильно привык, что за светом, звуком голосов и шагов всегда следует боль и издевательства.

-Вот он!-раздался чей-то резкий возглас.

-Тихо, ты.-одернул крикуна другой голос.

Спокойный, ровный и прохладный.

Касьян услышал, как кто-то подошел к нему.

Он, щурясь от режущего глаза света, взглянул на подошедшего мужчину.

Тот был довольно высоким, крепким с какой-то не много военной выправкой.

У мужчины были короткие светло-русые волосы и серебристо-серые глаза.

-Касьян Каменев?-спросил мужчина с серебряными глазами, и коротко представился.-Подполковник Корнилов.

Он поднес к глазам Касьяна свое удостоверение.

И Каменев, не поверив услышанному, с надеждой подался вперёд, вчитался в удостоверение.

Подполковник! Полиция… Уголовный розыск!

-Помогите…-пересохшими об обезвоживания губами прошептал Касьян.

-Обязательно.-кивнул Стас и обернувшись властно крикнул.-Где врачи, чёрт возьми?! Нужны носилки и экстренная медицинская помощь.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Пятница, 26 августа.

Касьян был очень плох. Забравшие его врачи скорой помощи сообщили, что состояние Каменева близко к критическому. И очень вероятно, что вообще может понадобиться реанимация.

Касьян был обессилен, слаб и в добавок сильно болен. Корнилов понимал, что Касьяна похитили и силой удерживали в подвале совсем не ради благих целей. И ему стоило бы быть готовым к тому, что когда они арестуют Дементьевых и тех охранников, что оказывали сопротивление он увидит изголодавшегося, изможденного и перепуганного Каменева. Даже про цепь, которой к стене, как животное был прикован Каменев, Стас догадался и не особо удивился.

Он ко многому был готов. К следам побоев, синякам, ранам, ссадинам на теле Касьяна. Готов был увидеть страх и ужас в глаза Каменева. Он вполне ожидал найти в подвале дома Демьяновых человека, забитого и запуганного, замученного голодом и издевательствами. Но то, что Дементьевы за относительно короткий срок успели сделать с Каменевым превзошло все ожидания Стаса. Касьян был не просто напуган и сильно избит. Это-то было самой собой. Но Каменев был буквально истерзан жесточайшими пытками. Его тело, как рассказали врачи в буквальном смысле покрыто ожогами, порезами и синяками.

На левой ноге у него натурально вырваны ногти. Во рту самым варварским способом удалены несколько зубов. На спине Касьяна обнаружили ужасающий, потрясший всех докторов в больнице ожог.

Переломы ребер, истощение, обезвоживание, развитие кожного заболевания и, довершение ко всему, отрезанная левая рука.

Последнее ошарашило Стаса. Он многое мог понять. Злость. Ненависть. Раздражение. Желание отомстить… Но это уже выходило за рамки обычной мести!

Супруги Дементьевы оказались какими-то невероятными извергами и садистами. Трудно представить, что они все это сделали лишь из-за пикантной статьи Каменева…

Хотя, чему он удивляется? Разве Стас в первый раз становится свидетелем того, как под личиной ничем не примечательных людей скрываются озлобленные, кровожадные сущности?

Нет. Это даже далеко не десятый, не сороковой и не сотый случай в его жизни. И можно быть уверенным, что не последний.

Корнилов сидел в коридоре, чтобы переговорить с Каменевым.

Важно было узнать, кто ещё мог быть причастен к его похищению.

А так же Стас хотел поговорить с ним о том, что случилось в альпинистском клубе «Горный путь».

Корнилов понимал, что Касьян, если он был там в ту роковую ночь, то скорее всего принадлежит к тем, кто сжег там несколько десятков людей. И в таком случае у него нет никаких причин рассказывать Стасу правду. Однако… Кто знает. Возможно запуганный, забитый и переживший настоящий шок Каменев будет куда более разговорчив, чем тот же Лукьян Курбатов.

Если Лукьян продолжит выеживаться и ставить условия, придется действовать по-другому. Отлавливать всех, кого можно подозревать в массовом убийстве членов клуба «Горный путь».

А это будет не просто, потому что они будут врать. Все до единого.

Врать и валить друг на друга. И поди разберись, кого запугали и на кого надавили, а кто действовал вполне добровольно.

Да ещё у Курбатова появятся дополнительные козыри в рукаве.

Стас прекрасно понимал на, что рассчитывал Курбатов.

В случае чего, если их всех арестуют, он выдаст полиции необходимые сведения в обмен на смягчения приговора.

Беда в том, что Стас не хотел смягчать приговор для Курбатова.

Он должен был сидеть. И сидеть пожизненно.

Здесь Стас был непреклонен.

Он не даст Курбатову избежать наказания!

Но, пока поговорить с Каменевым было не возможно.

Во-первых, он впал в состояние близкое к коме. Во-вторых, врачи были категорически против.

Стасу оставалось только ждать. И надеяться.

Вполне возможно, что Касьян Каменев-это, его шанс.

И стоило попытаться воспользоваться им раньше… Хотя…

Тоже неизвестно, как бы поступил Каменев.

ЛУКЬЯН КУРБАТОВ

Пятница, 26 августа.

Размеренное тиканье часов усиливало раздувающееся в груди волнительное чувство. Курбатов, сложив руки на стол ожидал появления своего адвоката.

Вместе с неуловимым тревожным чувством его подтачивало и азартное любопытство. Что это за адвокат? Сможет он ему как-то помочь. И, самое главное, насколько эффективно он, Лукьян Курбатов, сможет его использовать.

Затем Курбатов задумался о близнецах Датских. С первого взгляда ясно, что эти двое на дух не переносят подполковника Корнилова. А если так, то почему бы не попытаться сойтись с ними. Ему есть, что им рассказать о Станиславе Корнилова. Ну, конечно кое-что придется приукрасить, а кое-где солгать, но что такое ложь для Лукьяна Курбатова? Да пол жизни он только и занимается тем, что профессионально лжет. И изрядно поднаторел в этом деле.

В коридоре послышались шаги. Чуть слышно лязгнула дверная ручка. Курбатов напрягся, чуть приосанился, крепче сжал сплетенные пальцы рук.

В комнату для встреч с задержанными и подсудимыми вошел делового вида мужчина в сером костюме и темно-синем галстуке.

Лукьян не мог не отметить, что у него был очень запоминающийся образ. Темно русая шевелюра пышных волос и такие же распушившиеся густые усы, переходящие в топорщащиеся бакенбарды.

-Вечер добрый.-произнес мужчина и переложил в левую руку свой черный портфель.

-Скоро уже будет ночь.-хмыкнул Курбатов.

-Верно, но пожелание «доброй ночи» при первой встречи выглядело бы странно.-чуть усмехнулся адвокат.

Он подошел к столу, протянул Лукьяну руку.

-Лазарь Мельник. Ваш адвокат.

-Я так и понял.-ответил Лукьян и чуть нахмурился.

Голос Лазаря показался ему странно знакомым. Как будто он где-то уже слышал его. Не слишком давно, и далеко не один раз.

Как задетая струна в сердце Лукьяна дрогнуло беспокойство, и по всему телу разлилась резонирующая волна опасливого сомнения.

Курбатов не мог вспомнить, где он слышал голос Лазаря Мельника. Но, собственно с чего он взял, что он слышал? В конце концов ему могло и показаться. Хотя…

-Приступим?-Лазарь открыл портфель и достал какие-то документы.

Курбатов молча пожал плечами, наблюдая, как адвокат деловито выкладывает на стол многочисленные листы с текстом, печатями и фотографиями.

-Мне с большим трудом удалось получить ваше дело.-раскрыв на столе серую папку, произнес Лазарь.

-Я вообще удивлен, что вы его в конечном итоге получили.-честно признался Лукьян.

-Да-а… За вас тут крепко взялись.-кивнул Лазарь.-Итак приступим. Нам необходимо разработать стратегию вашей защиты.

-А вы считаете, что есть стратегия, которая в состоянии мне помочь, Лазарь?-с пренебрежительным скепсисом спросил Курбатов.

-Ну, учитывая наличие вещественных доказательств это, конечно будет не легко, и я, разумеется ничего не гарантирую.-адвокат вынул из портфель ещё один лист, в канцелярском пакете, и протянул Лукьяну.-Берите. Ознакомьтесь…

-А что это?-спросил Курбатов вытягивая лист бумаги из файла.

-Полезная для вас информация.-ответил Лукьян.

Курбатов, нахмурив брови и сосредоточившись углубился в чтение.

С этим адвокатом они просидели ещё два часа. После чего, Лукьяна снова проводили в его камеру. Близнецы Датские остались в расположении УГРО. Курбатов видел и слышал, как они ругались с каким-то мужиком в генеральских погонах.

Лукьяна завели в его камеру и закрыли дверь. Курбатов оглянулся на дверь с зарешеченным окошком, прислушался к удаляющимся шагам дежурного офицера. Отвернувшись, он снова попытался вспомнить где мог слышать голос адвоката. Он точно был ему знаком. После двух часов общения с этим человеком у Лукьяна не было в этом никаких сомнений.

Он присел на свою койку. Та тихо протяжно скрипнула. Лукьян откинулся на кровать. Скривил губы, размышляя о Мельнике.

Лукьян не мог объяснить, но откуда-то знал и понимал, что Лазарь вел себя не как адвокат. Вернее сказать, он настолько старательно пытался вести себя и разговаривать, как адвокат, что это вызвало у Курбатова сомнения. Внезапно Лукьян резко сел, дотронулся до своего лица. Попробовал скривить губы, высунуть язык и произнести простые слова. И цепенея от ужаса осознал, что его ротовая полость и лицо стремительно немеет.

Курбатов подхватился с койки, подбежал к двери камеры и забарабанил кулаком. Он закричал, в надежде позвать кого-то.

Но в место слов с его теряющихся чувствительность губ срывались лишь не понятные звуки.

Лукьяна захватила бесконтрольная паника, страх рвал душу и душил в когтях сердце. Чувство одиночества и обреченности заполняло его сознание. Он уже чувствовал, как его тело перестает слушается его. Он чувствовал, как ему становится тяжело двигать конечностями и даже дышать.

-С**а…-невнятно, слабо простонал Лукьян.

Он что было сил поднял правую руку и ударил по двери камеры. Затем ещё раз и ещё. Лукьян толкался в дверь плечом, толкал локтем и даже бился головой

Тщетно. Силы оставляли его. Сознание начинало туманится. В животе кольнуло, и он почувствовал острую резь в животе и резкую тошноту. По его дряблым, бессильным губам стекала слюна, стопы и икры начинало подергивать от судорог.

Из последних сил Курбатов снова постучал локтем в дверь камеры. И слабо, невнятно крикнул. В следующий миг он завалился на бок, упав на пол. Последнее, что он помнил перед потерей сознания это открывающуюся дверь камеры и чей-то громкий возглас.

Хотя, может это уже был обычный бред и галлюцинации.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Пятница, 26 августа.

Он покинул больницу, где остался Касьян Каменев, как только ему позвонил Коля.

Слова Домбровского прочно застряли в голове Стаса и создавали в черепе нагнетающую монотонную перкуссию.

-«Стас! Курбатов в реанимации! Похоже отравление!»-сказал ему в трубке нервный голос Коли.

Уже за рулем Дефендера Стас со сдержанной холодностью поинтересовался подробностями. Коля рассказал ему, что сначала появились близнецы Датские. Корнилов лишь раздраженно, негодующего вздохнул. Затем Николай рассказал об адвокате, которого Датские привели к Курбатову. После разговора с ним, Курбатову стало плохо в его камере. Стас завершил разговор с Колей и сотряс воздух в салоне автомобиля несколькими сочными, содержательными ругательствами.

Оказавшись в больнице, Корнилов поднялся на лифте и направился в реанимационное отделение. Здесь он обнаружил Николая и Арсения.

Коля с угрюмым и задумчивым видом, сложив руки на груди стоял у стены.

Сеня рядом сидел на лавке и, рассеянно глядя в одну точку.

Оба оперуполномоченных отлично понимали, что сейчас в лице Курбатова в один момент могут потерять главного виновника гибели пятидесяти двух человек, и ценнейшего свидетеля по делу о Монохромном человеке.

Они одновременно повернули головы, услышав шаги Стаса.

Корнилов молча пожал операм руки и кивнул.

-Какие новости?

-Без изменений.-качнул головой Коля.

-Прогнозы?

-Не утешительные, Стас.-вздохнул Коля.-Врачи сказали это был яд на основе тетродоксина.

-М-м,-протянул Стас.-Оригинально.

Корнилов фыркнул.

-И ведь не поленился найти фугу для такого дела.-проворчал Корнилов.

-Теоритически,-улыбнулся Коля.-Это ещё мог быть калифорнийский тритон или синекольчатый осьминог. Я слышал, у тритонов токсин в икре содержится а у осьминога .

-Да, только в первом случае тогда пришлось бы ждать, пока эта ящерица отложит икру, а во-втором переться аж во Океанию.-Стас пожал плечами.-Слишком проблемно.

-О,-хмыкнул Сеня и кивнул за спину Стаса.-Смотрите-ка, кто к нам спешит.

-Не иначе, как двое из ларца.-не хорошо усмехнулся Коля.

-Из ларца в мультике были,-проворчал Сеня недоброжелательно.-а эти… из другого места вылезли.

-Не кипятись.-Домбровский похлопал друга по плечу.

Стас повернулся к подходящим Датским.

-Подполковник Корнилов,-без предисловий начала Ольга Датская.-Вы обвиняетесь в превышении полномочий и фабрикации уголовного дела, а также…

-Рот закрой.-оборвал её Стас.

Ольга Датская подавилась словами и возмущенно уставилась на Корнилова.

-Что вы себе позволяете?

-Ты, что меня не расслышала?!-прорычал Стас.

Проходившие мимо женщины в медицинской одежде пугливо оглянулись на него.

Стас обычно сдержан и вежлив с женщинами, но Ольга Датская во-первых, невероятно раздражала его, а во-вторых они с братом поставили под угрозу все расследование Стаса и его оперов.

Поэтому, да, он считал себя в праве здесь и сейчас так вести с Ольгой Датской.

-Корнилов,-выступил вперёд Максим.-Будь-ка поосторожней и повежливей с моей сестрой!

В глазах парня сверкнула рычащая злость.

Ты посмотри, как завёлся, подумал Стас.

-Вы втроем и так уже в шаге от разжалования и ареста! Туда вам, бандюгам и дорога! Стране давно пора избавится от таких бесполезных…

Стас не выдержал, и схватив Максима за ворот рубашки притянул к себе. Отбил его хлипкий ответный удар, и ударил сам, в лицо. Жестоко. С яростью. С пылким желанием причинить боль.

Стас нанёс несколько быстрых, резких ударов по лицу Максима Датского. На одежду Корнилова брызнула кровь парня.

-Прекратите! Прекратите!-визжала Ольга.

Она выхватила пистолет, но Николай Домбровский проворно заломил ей руку и выдернул оружие.

Корнилов оттолкнул Максима. Тот упал на спину, растянулся на полу стеная от и морщась от боли. По его лицу стекала кровь из разбитых бровей, губ и носа. Кровь стекала по подбородку на рубашку и впитывалась в ткань.

-Не смейте его бить!-провизжала Ольга в руках Домбровского.-Сволочи! Мы вас всех посадим! Выродки!

Стаса не волновали её крики. Его зверь вырвался наружу. Он вспомнил Нику и зловещий синяк на щеке девочки.

Стас больше не бил Максима Датского. Это было ненужно. Но необходимо было оставить напоминание, как не стоит поступать взрослому и сильному мужчине с беззащитными четырнадцатилетними девочками. Корнилов наступил каблуком ботинка на правую руку Максима, и резко повернул, вдавливая подошву в плоть. Раздался мерзкий, но удовлетворительный для Стаса хруст. Максим Датский заорал, скривившись от боли.

-Урод!-с ненавистью воскликнула Ольга Датская, глядя на Стаса.-Ненавижу тебя!

-Ну, теперь у вас обоих есть значимый повод.-мрачно ответил Стас, глядя на воющего от боли Максима.

-А что здесь такое происходит вообще, а?!-к ним подошли несколько докторов и санитаров.

Один из них, по всему видать заведующий отделением, в растерянности оглядел всех участников конфликта.

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Пятница, 26 августа

Я вытолкала хихикающего Мирона за калитку, и закрыла за нами дверь.

Вокруг уже цвело утро, последних августовских дней. Светлое небо в пастельных тонах нависало над многочисленными новостройками и двориками. На дереве, через дорогу старательно чирикала стайка желтобоких синичек.

-Да успокойся ты, принцесса!-смеялся Мирон.

-Тихо!-зашикала я на него, и пугливо оглянулась на наш дом.-Дядя уже проснулся!

-Ну, так мне самое время с ним познакомится!-улыбнулся мне Мирон.

-Мы это уже обсуждали.-кивнула я.-У тебя и так живого места на лице нет.

Это было правда. Если раньше при взгляде на нахальное лицо Мирона я зажигалась тихим негодованием, то сейчас меня разбирала бессильная жалость к нему. На левой стороне лица кошмарный синяк, наливающийся болезненным багрянцем и желтизной, голова перебинтована, и губа заклеена пластырем.

Я не удержалась, поднесла ладонь к его лицу, легко и ласково провела кончиками пальцем по его щеке. Мои пальцы ощутили шероховатую щетину. Хм, а мальчишки уже бреются в шестнадцать лет или нет?

Мирон вдруг перехватил мою руку. Я вздрогнула от неожиданности, сердце забилось чаще. Хотя, пусть это и прозвучит до мерзости слащаво, когда он рядом оно все время чаще бьется. На много чаще.

Мирон с улыбкой поднес мою ладонь к губам, я почувствовала прикосновение его теплых губ к своей коже. Мое дыхание нервно дрогнула. Вязкое оцепенение разлилось по моему телу от макушки до пяток.

-Ты мне позвонишь?-спросил он тихо, и вскинул брови.-Или будет лучше, если я сам?

-Ты можешь мне написать…-предложила я скромно.

Мирон скривился.

-Я хочу слышать твой голос, и общаться с тобой, а не с бездушным приложением в телефоне.

И не знаю почему, но эти его слова затронули что-то внутри меня. Должно быть потому что прозвучали с ехидной и насмешливой искренностью, которая иногда так свойственна Мирона.

-Ладно.-вздохнула, забрав у него свою ладонь.-Я буду ждать твоего звонка.

-Договорились.-счастливо улыбнулся он.-Но, если ты не будешь брать трубку, я буду писать.

-Я возьму.-усмехнулась я, глядя на него.

-Рад слышать.-и тут он внезапно наклонился ко мне, с явным намерением поцеловать.

Я пугливо отшатнулась.

-Ну, ты что?..

-А что? Я думал это нормально, когда люди встречаются.

-Ну, вообще-то…-начала я и замолчала.

-Что?-правая бровь парня вопросительно изогнулась.

-Я…-я не знала какое оправдание придумать и ляпнула первое. Что пришло в голову.-Я же даже… даже фамилии твоей не знаю.

-Ты не целуешься с теми, чью фамилию не знаешь?-кивнул улыбаясь.-А вообще, знаешь правильно делаешь!

Он хмыкнул.

-Только…-он отвел взгляд, с усмешкой покачал головой.-Только громко не хихикай.

-Ладно… я и не собиралась…-слегка растерянно и удивленно проговорила я.

-Зубатый.-пожал плечами Мирон.

-Зу… Зубатый?-улыбнулась я со смешком, и тут же прикрыла рот ладонями.-Прости! Прости, пожалуйста!

-Да все нормально.-ухмыльнулся Мирон.-Я уже давно привык.

-Необычная фамилия.-заметила я, старательно сдерживая улыбку.-Но, тебе точно подходит.

-Считаешь?

-Уверенна.-шепнула я.

Мирон хотел что-то ответить, но тут над двором разнесся требовательный и недовольный возглас дяди Сигизмунда.

-Ни-ика!!! Ника где ты?! Эй! Ягодка! Куда опять подевалась…

-Всё! Всё! Уходи! Уходи, пожалуйста! Быстрее!-зашептала я и нетерпеливо замахала руками, чуть подпрыгнув на месте.-Пожалуйста!

Мирон поднял правую руку. Я помахала в ответ и юркнула через калитку во двор нашего дома.

Я увидела дядю Сигизмунда. Он недовольно жмурясь на солнце, уперев руки в бока стоял посреди газона, слева от проезжей дороги в гараж.

-Я здесь, дядя Сигизмунд!-я закрыла за собой калитку и с дула лица платиновую прядь волос.

-А-а…-протянул дядя.

Его заметно пошатывало. Вчерашнее гуляние давало о себе знать. Как бы ему аккуратно намекнуть, что пора хотя бы сделать перерыв и не много отдохнуть… от такого вида отдыха?

-Слушай, ягодка,-дядя сделал несколько не очень твёрдых шагов, втянул носом свежий утренний воздух и оглядел двор мастерской.-Я не могу взять в толк… Где, чёрт побери, моя машина?! Э?

-А-а…-растерявшись протянула я, бросив взгляд в сторону.

-Так…-дядя выставил вперед указательный палец правой руки.-Вот с этого… всегда начинается какое-то неприятное вранье.

-Так вы… вчера… ну-у…-скомкано и сбивчиво начала я.

В который раз мне было необходимо что-то быстро соврать, но у меня конечно же ничего не получилось.

-А, я вспомнил.-расстроенно вздохнул дядя Сигизмунд и грустно вздохнул.-Я же её вчера… п-проиграл! Проиграл зверя своего! Свою птаху!

Он с печальной яростью пнул попавшееся под ноги пластиковое ведро. Оно отлетело к забору, со звоном ударилось, и отскочило на траву.

Я пугливо чуть пригнулась, не зная, что сказать и с чего начать. Я должна была рассказать дяде, что его машину ему вернут, только сперва нужно было рассказать, что мы с Мироном взялись отвезти её тому, кому он её проиграл. А мне, признаться, было страшно сейчас ему это говорить. Но наблюдать за его страданиями, как он убивается было тяжелее.

-Что б меня громом поразило!-прорычал дядя Сигизмунд.-Если я ещё… хоть раз… K-kurwa на свою тачку играть стану!

Сжимая кулаки, оскалив зубы он с силой топнул крепкой ногой по земле.

-Дядя Сигизмунд,-робко проговорила я, подбегая к нему.-Не расстраивайтесь так, пожалуйста! Пойдёмте, я приготовлю вам завтрак! Пожалуйста!

Я взяла его за руку. Он, грустный и угрюмый, ворча ругательства на свою беспечность и глупость, поплелся за мной.

Отлично. Сейчас приведу его в чувство и расскажу всю правду. Ну, может не всю. Про Мирона я точно ничего говорить не буду, но утешить дядю Сигизмунда просто необходимо!

В этот не подходящий момент на моем телефоне зазвонила мелодия входящего звонка.

Я не глядя сбросила вызов. Пока наскоро готовила завтрак дяде Сигизмунду, украдкой глянула на дисплей. И мое сердце, как от толчка нервно заметалось в груди.

Звони Стас. Что у него случилось? Неужели опять… опять новое убийство? От этой мысли в душе холодным, мокрым камнем прочно залегло тревожное чувство. Оно подтачивало, кололо и подхлестывало меня. Я спешила. Я спешила приготовить завтрак и оставить дядю, чтобы перезвонить Стасу.

Когда, наконец все было готово, я пожелала дяди Сигизмунду приятного аппетита, поцеловала в его колючую щеку, ласково шепнула, что все будет хорошо, и вышла из кухни.

Оказавшись в своей комнате, я набрала Стаса.

-Привет. Нужно поговорить. Можешь выйти?

-Привет. Да-а… конечно.-я была сбита с толку его словами.

Камень тревожного чувства мгновенно отяжелел и стал заметно холоднее.

Накинув джинсовку, я спустилась вниз и выбежала на улицу.

Черный внедорожник Стаса я увидела издалека. Он стоял через квартал, возле супермаркета.

-Привет.-поздоровалась я, сев рядом со Стасом.

-Привет.-кивнул Стас.-Проедемся?

-Давай.-согласно кивнула я и пристегнулась.

Чёрный Land Rover ринулся вперёд, мы поехали по шоссе мимо улиц Строгино.

Стас как всегда не сразу мог начать разговор.

-Стас скажи просто, что произошло?-попросила я осторожно.-Ты кого-то задержал? Вы смогли найти человека по моим описаниям? Кого-то мог бы быть Монохромным человеком?.. Стас ну, не молчи, прошу тебя. Ты меня пугаешь…

Он бросил на меня короткий взгляд.

-Мы смогли выйти на след одного человека.-ответил Стас.

-И кто это?

-Доктор Шамов.-проговорил Стас.

У меня дрогнули и выгнулись вверх брови.

-Доктор… Шамов?-чуть скривившись проговорила я.-Тот самый? Из… больницы?

-Да, тот самый.-вздохнул Стас.-Внешность бывает обманчива.

Я отвела потерянный, погрустневший взор. Он был так близко. Так близко к нам. Ко мне и Стасу. Я хорошо помнила лицо вполне приятного и общительного доктора. И мне было крайне тяжело натянуть на его обличие личину безжалостного убийцы.

-Мы нашли у него видео…-Стас дернул головой.-Это он научил Гудкову гипнозу. И сам им владеет не хуже.

-Он учил Гудкову?!-не сдержавшись воскликнула я шокированно.-Шамов? Шамов учил Ксению? Но… Стас, а как же тогда…

У меня в голове не могли состыковать некоторые вещи.

-А как же он её лечил потом? И почему позволял тем охранникам?..

-Про тех охранников он мог ничего и не знать, а что касается лечения… Возможно он удерживал её там, фальсифицируя факты о её здоровье.

Я в ответ выразительно посмотрела на него.

-Нет, я не говорю, что Гудковой не нужно медицинское лечение, но-о… вполне возможно, что она довольно успешно притворялась. И если бы не Шамов, Ксения уже была бы на свободе.

-Да…-проговорила я.-А что ещё было на видео, которые вы нашли?

Но вместо Стаса мне ответили его воспоминания. Они навалились на меня бесконечным потоком устрашающих ужасов. Я увидела воспоминания Стаса, увидела, как они с Сеней нашли в кабинете Шамова тайник. Я смогла увидеть и весь тот ужас на записях сеансов Шамова, который видел Стас и его оперуполномоченные.

-Ника? Ника вернись ко мне! Ника!

Видения схлынули, как внезапно прекратившийся ливень. Я сидела в машине Стаса. Корнилов крепко держал меня за руку.

-Ника!..

-Всё хорошо.-чуть нахмурившись ответила я.-Пусти мою руку, пожалуйста… Ты мне больно делаешь.

-Прости.-Стас мгновенно отпустил меня.

Я потерла ноющее запястье.

Корнилов разочарованно вздохнул, затем грустно улыбнулся и посмотрел на меня.

-Ну, что? Ты все увидела?

-Да.-не глядя на него, ответила я.-Но мне не понятно, почему я не увидела его воспоминания тогда, когда мы были в больнице?

Я посмотрела на Стаса.

-Я же могла! Почему ничего не было?! Ни одного видения! Никакого воспоминания Шамова! Ничего о его… мерзостях! Как я могла такое не увидеть-то!

-Ника… тише.-он погладил меня по голове.

Я тяжело сглотнула. Разочарование жгло и царапало изнутри, вызывало саднящее чувство бессильной досады и злости на саму себя. И где была моя способность!

Тут я взглянула на Стаса и спросила:

-А что там с Плансоном? Я правильно поняла, что он сбежал? Да?

Стас фыркнул, качнул головой.

-М-да… Я бы мог тебе вообще ничего не рассказывать. Ты и так всё увидишь.

-Так это правда?

-Да, Ника. Правда. Его перевели в частную клинику и оттуда он смылся. Гадёныш.

-Стас, но он же может… причинить вред Ларисе и её…-торопливо и сбивчиво начала я.

-Лариса и её дочка под охраной, не бойся.-чуть улыбнулся Стас и посмотрел на меня.-Про Касьяна Каменева ты тоже что-то увидела?

Да я видела. В беспорядочной череде воспоминаний Стаса я успела увидеть несчастного, замученного мужчину с одной рукой. Едва ли в нем можно было узнать известного журналиста.

-Как он?-только спросила я.-Что говорят доктора?

-Что у него чудовищное истощение.-вздохнул Стас.-Помимо ран, которые ему нанесли пленившие, его люди.

-Это они его так за эту статью? Да?-спросила я с печальным сожалением.

-Ты, что её читала?-Корнилов чуть искоса, пристально уставился на меня.

-Да нет…-быстро ответила я.-Я только… Только немного, чуть-чуть… Стас, но правда! Вот зачем такие фотографии делать! Для чего?! Почему этим людям нормально не живется! У меня…

Тут я прервалась и отвела взгляд.

Я хотела привести в пример свою семью, которая хоть и баснословно богата, но никогда, и никто из Лазовских ничего подобного себе не позволял! Как собственно и окружение моей семьи. Страшно даже подумать, что ожидало бы женщину из семьи Лазовских, что позволит запечатлеть себя сидящей голой в кожаном кресле в… в кошмарно непристойной позе, да ещё со змеей в обнимку! И хорошо бы змею просто повесили даме на шею, так нет же! Я даже не хочу говорить, что заставили делать бедную рептилию! Фу!.. Мерзость!..

-Всё-таки смотрела.-проворчал Стас.

-Только чуть-чуть.-виновато ответила я.

-Ладно,-Стас прокашлялся.-Я с тобой о другом хотел поговорить.

Тут я заметно насторожилась. Хотя и понимала, что Стас приехал не просто мило поболтать.

-Хорошо…-я чуть пожала плечами.-Я слушаю.

Стас с явной неохотой пересказал один из своих недавних разговоров с генералом Савельевым. И насколько я могла понять генерал требует моего полноценного участия в следствии.

И в общем-то я не была против. Не могу сказать, что я счастлива, но-о… у меня ведь самой и так не много выбора. Или помогай Стасу, или мучайся от бесконечных кошмаров.

А вот пояснение Стаса внушало мрачное предзнаменование.

-Я бы сделал все, чтобы ты как можно меньше касалась этой грязи.-глядя в сторону с сердитой грустью проговорил Стас.

Я изучающе взглянула на него.

-Но, беда в том, что если я не уговорю тебя помогать УГРО на постоянной основе…-он не договорил, не смог.

Но я уже и так догадалась.

-Тогда меня заставят работать силой, и не только на Уголовный розыск.-договорила я.

Стас обернулся, пристально, с тревожным недовольством взглянул на меня.

-Прости меня, Ника.-недовольно сдвинув брови, внезапно проговорил он.-Это моя вина.

Я удивленно вскинула брови, и чуть приблизилась к нему.

-Стас, да ты… да ты что,-не смело улыбнулась я.-Какая вина? В чем? Ты же знаешь я… Я сама всегда и…

-И с радостью?-невесело хмыкнул Стас.

-Ну, может не с радостью.-отведя взор, проговорила я.-Но, я всегда готова помочь тебе и-и… следствию!

-Да-а…-вздохнув, протянул Корнилов, как-то странно глядя на меня.-В этом-то, пожалуй одна из главных твоих проблем.

Я неопределенно качнула головой.

-Возможно… Но я в любом случае согласна.

-Ника это ведь означает, что если понадобится тебя могут очень настойчиво попросить оказать помощь, скажем… ФСБ или Следственному комитету… Или даже военным.

Я протяжно вздохнула.

-Стас… если это поможет… спасти чьи-то жизни, или… это действительно того стоит, я всегда… готова оказать посильную помощь.

-Во-первых,-вздохнул Стас.-Тебя не будут спрашивать, что ты считаешь стоящим твоей помощи, а что нет. А во-вторых… Ника ты всегда готова помогать, но кто поможет тебе?

-А…-я опустила взор и пожала плечами.-Ну-у… у меня есть ты, мой дядя, Лера и Ми…

Тут я быстро замолчала, и мысленно отругала себя за болтливость. Не надо Стасу знать про Мирона. Он и так знает слишком много.

-Лера и Мирон.-кивнул Стас с улыбкой.-Да-а… Что ты смотришь? Да я познакомился с твоим парнем. Извини, что лезу в твою личную жизнь, но я обязан быть уверен, что ты в окружении адекватных и нормальных людей, с четким представлением о морально-этических нормах и ограничениях Уголовного кодекса.

-Ты что его… как это у вас называется… Ты его «пробил»?-спросила я глядя на Стаса.

-Можно и так сказать.-усмехнулся Корнилов.

-М-м.-протянула я.-И что скажешь?

-Задиристый, нахальный, но смышленый и целеустремленный.-дал характеристику Стас.

-Да, это про него.-мечтательно улыбнулась я.

Корнилов кивнул, тоже понимающе улыбнулся.

-Кстати, помнишь Лукьяна Курбатова?

-Да. А с ним что?-с опасением спросила я.

-Его сегодня ночью пытались убить.-нарочито будничным тоном ответил Стас.

У меня против воли округлились глаза.

-Что?! Кто?! З-зачем?!

Стас с лукавым взглядом посмотрела мне в глаза.

-Поняла.-кротко ответила я.-Хорошо… поехали.

-Спасибо, Ника.

-Перестань меня благодарить каждый раз.-чуть нахмурившись, ответила я.-Это выглядит странно.

-Я тебе многим обязан.

-Я тебе тоже.

Мы посмотрели друг на друга, с пониманием во взглядах тихо, скромно засмеялись. Стас надавил на педаль акселератора и сменил передачу.

***

-Да поймите же! Я же вам русским языком объясняю! К нему нельзя! Нельзя! Он в тяжелейшем состоянии! Его организм пережил тяжелейшую интоксикацию! Яд рыбы Фугу это вам не клея перенюхать! Тетродотоксин стремительно парализует тело и вызывает сильнейшую дисфункцию органов дыхания! Да его вообще еле довезли к нам! И он сейчас всё равно не сможет вам ничего рассказать! Он без сознания, поймите вы!.. Его же чудом удалось спасти!.. Вообще удивительно повезло, что он не отошел к праотцам! После такого яда единицы выживают! И то непонятно как! А теперь вы ещё просите, чтобы я вас к нему пустил!

Заведующий отделением реанимации пришел в бешенство, когда Стас сказал, что мы хотим навестить Лукьяна Курбатова. И уже минуты три мы со Стасом слушали гневную тираду доктора Салтыкова.

-Нет! Нет! Категорически, нет!-рассекая воздух ладонью вскричал доктор.-Я запрещаю вам трогать этого человека!

-Доктор.-процедил Стас.-Вы хоть понимаете, что от слов и показаний этого человека могут зависеть жизни других людей?

Салтыков вздохнул.

-Хотите, можете потом обвинять меня, но…

-Обвинить,-холодно перебил его Стас.-Я могу кого угодно, только делу это не поможет. Поэтому я предлагаю, вот эта девушка зайдет в палату к Курбатову и просто посидит там. И никто не будет задавать вопросы вашему пациенту.

Доктор Салтыков с подозрением, недоверчиво посмотрел на меня. Затем снова на Стаса, и опять на меня.

-Просто посидит?-с сомнением спросил он.-Зачем вам это?

-Так нужно.-расплывчато ответил Стас.

Доктор колебался не долго.

-Ладно.-вынужденно ответил.-Чёрт с вами, пусть заходит. Но!

Он поднял указательный палец.

-Не дай бог она потревожит Курбатова! Я вас выставлю в два счета!

-Конечно.-улыбнулся Стас.-Не извольте беспокоится, доктор Салтыков.

Заведующий ничего не ответил, только одарил Корнилова неприязненным, раздраженным взглядом.

Я, преодолевая робость зашла в палату к Курбатову.

В палате со светло-салатовыми стенами пикала медицинская аппаратура. На мониторах приборов скакали показатели работы органов Лукьяна. Через ламели вертикальных жалюзи в палату вонзались рассеченные лучистые фрагменты дневного света.

Я осторожно села в кресло у кровати, посмотрела на лицо Лукьяна под кислородной маской. Возле кровати Курбатова стояло две капельницы. На мониторе аппарата искусственной вентиляции лёгких бежали четыре цветные полоски угловатых зигзагов.

Курбатов находился в стабильном, плачевном состоянии.

Тетродотоксин. Ну, надо же. Кто-то о-очень хотел, чтобы Лукьян умер. А значит Курбатов знает, что-то такое что может быть невероятно важным для следствия. И я должна выяснить, что именно.

Я оглянулась на окно палаты, что выходило в коридор. Там стояли Стас и доктор Салтыков. Первый ободряюще мне улыбался. Второй, поджав губы, чуть вздернув подбородок смотрел с ледяной и жесткой надменностью. Я отвернулась, вздохнула. Нужно успокоится.

Я закрыла глаза, расслабилась, перестала сопротивляться подкатывающим волнам витающих в больнице воспоминаний. Вязкая, плотная масса из пережитых эмоций, эпизодов и мгновений плавно покачивалась в палате Курбатова. Ворох голосов, звуков и явлений перекатывался в моем сознании. Мне стоило усилий сосредоточится на воспоминании Лукьяна Курбатова.

Перед моим взором промелькнули неразборчивые картинки из раненного детства Лукьяна, я увидела частые драки, в которых он участвовал, и эпизоды, когда он оказался в одной из уличных банд.

Я была готова ко многому, но всё же увидеть, как Лукьян вместе с парнями из банды грабит маленькие магазинчики, нападает на людей в темных переулках и приторговывает травой стало для меня откровением. Но зато то, что я увидела потом заставило меня проникнуться к Лукьяну кое-каким уважением. Я увидела день, когда Лукьян покинул банду. Разумеется, его преследовали. Они совсем не желали, чтобы он покидал их! Но, Лукьяну удалось сбежать.

Он оказался в Москве, и с первых дней соглашался на любую работу, которую ему предлагали. Мне было совершенно непривычно и неожиданно увидеть, как Лукьян работает официантом и угодливо улыбается посетителям.Ещё больше меня потрясло, когда он предстал передо мной в роли уборщика!

Это вообще было невероятно! Чтобы такой заносчивый, горделивый и высокомерный мизантроп, как Лукьян Курбатов драил полы в театрах, клубах и ресторанах! Не увидела бы, не поверила бы!

Воспоминания Курбатова резко сменились. Теперь это была камера. Камера следственного изолятора УГРО. Я увидела, как Лукьян лежал на кровати и размышлял. Я услышала его мысли. Я узнала, о чем он думал! Это было невероятно! Но я узнала, я услышала его мысли! И я самое главное, услышала его мысль об убийце, «которого ищет подполковник Корнилов»! Он знал! Он знает!.. Лукьян Курбатов знает, кто убийца!

Эта новость буквально встряхнула все мое сознание! Я была переполнена будоражащим волнением! И изнывала от нетерпения всё рассказать Стасу! Вот почему его отравили! Вот, почему Курбатова хотят убить! Он знает… Знает… Смогу ли я узнать? Я должна постараться!..

Тщетно. Вместо нужных мне воспоминаний об убийце, я увидела приход близнецов Датских в камеру Курбатова. Этим то, что надо?!

Затем беседа со странным адвокатом, назвавшимся Лазарем Мельником. Выглядел он представительно, и внушал весьма предостерегающее, мрачноватое чувство.

А ещё я поняла, что Лукьян начал узнавать голос своего «адвоката». Стало быть, никакой это не Лазарь Мельник. А значит… Значит к Лукьяну Курбатову мог приходить… он. Монохромный человек! Эта мысль немедленно наполнила мое тело бойким, колким, нервирующим трепетом. Я усилием воли попытался добраться до тщательно оберегаемых сознанием Лукьяна сокровенных воспоминаний. И у меня почти получилось… Почти!

А потом, я словно оборвалась и рухнула обратно в череду уже виденных эпизодов из его жизни. М-да. Лукьян явно не хочет, чтобы кто-то узнал его мысли об убийце. И мне не пробиться через его нежелания делится размышлениями. Чёрт…

Снова полезли воспоминания об адвокате. Хорошо. Сосредоточусь на этом подозрительном субъекте. То, что он никакой не адвокат и ежику понятно.

Но сцены расплывчатых, смазанных эпизодов резко сменились. Цвета, оттенки, очертания, все изменилось. И в дрожащей ряби неопределенных предметов я вдруг узнала подземный паркинг. Ещё больше я удивилась узнав парковку больницы, в которой мы сейчас находимся.

Словно отмеряя время часто, гулко и монотонно застучало сердце.

В такт сердечному ритму кровь насытилась солью предчувствия опасности.

Шаги. Дрожащий звук шагов отражается от стен безлюдного паркинга. В полумраке дремлют автомобили. Тусклые блики света сияют на фарах и боковых зеркалах.

Человек в зеленой бейсболке и солнечных очках, спрятав руки в карман легкой летней куртки, подходит к желтому фургону с красным логотипом известной логистической компании.

Я, стоя призраком за спиной мужчины, наблюдала за его действием. Вот он подходит к задним дверцам фургона и распахивает. Забравшись внутрь он стягивает клеенчатую ткань с громоздкого бесформенного объекта.

Сперва я не понимаю, что вижу. Мой взгляд цепляется за угловатые и округлые формы, затем я замечают цветные проводки и дисплей с горящими цифрами.

И стылый ужас, от осознания увиденного, сотрясая тело лихорадкой поработил мой разум и подчинил мои мысли.

Паника гремела в голове, распирала череп, сдавливала грудь и горло.

Я пришла в себя, вернулась из видения. Я полулежала на полу, возле кровати Лукьяна. Мы с ним были одни.

Я ошалело огляделась, посмотрела на внутреннее окно палаты. Ни Стаса, ни доктора Салтыкова там не было видно. Я поднялась, шатаясь торопливо подошла к двери.

Успеть! Сказать! Рассказать Стасу! Ещё можно успеть! Ещё можно… Нужно! Должны успеть… Быстрее…

Эти мысли хором орали в моей голове, настойчиво вгрызались в мозг.

Я оказалась в коридоре и даже удивилась, какая здесь властвует умиротворяющая монотонная рабочая идиллия.

Не торопливо ходят по отделению врачи и санитары с медсестрами. То и дело с капельницами передвигаются пациенты.

Стас сидел рядом на мягкой лавке и беседовал с Колей Домбровским.

Я ринулась к ним. Они заметили меня.

-Ника!-Стас видимо по моему лицу понял, что я увидела нечто.

-Стас нужно срочно эвакуировать людей!-воскликнула я.-Всю больницу! Немедленно!

-Что?-шокировано спросил Коля.

-Ты увидела, где взрывчатка? Кто её подложил?!-не ставя под сомнение мое предупреждение, спросил Стас.

-Взрывчатка внизу, на парковке. В Желтом фургоне DHL!-быстро, с дрожью в голосе ответила я.-Фургон привез тот же человек, что и отравил Лукьяна.

-Вот же!..-порывисто воскликнул Стас.-Взрывчатка большая?!

-Огромная.-со страхом прошептала я, глядя на Стаса.-Там ещё баллоны какие-то…

-Коля живо дуй к заведующему, потом к главврачу!- приказал Стас.-Я вниз.

-Я с тобой!-крикнула я Корнилову.

-Нет!-резко отрезал он.

Я вздрогнула от его голоса. Он на мгновение задержал взгляд в моих глазах. Затем бросил, уже мягче:

-Лучше помоги Коле. Пожалуйста.

-Хорошо.-покладисто согласилась я.

Стас умчался в сторону черной лестницы. Мы с Колей переглянулись. Он бросился к кабинету заведующего. Я было хотела поспешить следом, но тут мой взгляд упал на красный квадрат на стене, с кнопкой пожарной тревоги пластиковым окошком.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Пятница, 26 августа

Он летел вперёд, стараясь превозмочь физические ограничения тела и пространства. Он всей своей сущностью стремился вниз, на парковку. Стремился успеть. Помешать. Предотвратить.

Он должен. Он обязан успеть! Эти мысли кипели в голове у Стаса, распаляя кровь и душу, наполняя разум адреналиновой тревогой.

Сбегая вниз он накричал на двух пациентов, что неторопливо поднимались по лестнице.

-Убирайтесь отсюда! Здесь опасность взрыва! Чего вылупились?! Бегом отсюда!

Корнилов пробежала мимо них, стуча ногами по ступеням.

Коля не успеет убедить главврача начать эвакуацию. Признание этого факта с каким-то противоестественным спокойствием вдруг стало очевидным для Стаса. Не успеет… Значит он, Стас, должен успеть. Чёрт, кто же придумал здесь столько этажей.

Сердце ударами мерило секунды. Корнилов перепрыгивал через ступени. Близко, он уже близко.

И тут по всем этажам, над пролетами черной лестницы прокатился заунывный вой сирены пожарной тревоги.

Корнилов на миг остановился, часто дыша задрал голову вверх. Стас опустил голову, с пониманием усмехнулся.

-Ника.-кивнул он.-Кто бы сомневался.

Он влетел в сумрачное подземелье парковки, побежал мимо автомобиля, ловя открытым ртом прохладный воздух.

Пульс стегал его организм и тело, сердечным ритм и страх опоздать безжалостно гнали вперёд. Ну, ничего. Что-что, а бегать Корнилов умел. И принадлежал к тому редкому типу людей, которые обычно гонятся, не убегают от кого-то.

Желтый фургон замаячил издалека. Корнилов на бегу выхватил свой револьвер. Если в фургоне Шамов церемонится он не будет.

Из фургона вдруг выбежал мужчина, увидев Стаса на мгновение замер, а затем швырнул что-то в воздух бросился прочь.

Стас выстрелил. Но не увидел попал ли. На асфальт рядом с ним упала дымовая шашка. Из неё с шипением вывалился ярко-оранжевый дым.

Корнилов выругался. Облако оранжевого дыма стремительно заволакивало всё вокруг. Он пару раз выстрелил на звук убегающего мужчины, и бросился к желтому фургону.

Едва заглянув внутрь кузова Корнилов смачно, от души и яростно выругался.

Внутри была бомба. Она состояла из взрывателя, пакетов тротила и двух зеленых баллонов с пропаном. Если это всё это рванёт… от больницы только пыль и руины останутся! Когда в девяностых в столице дома взрывали бомбы раз в десять слабее тогда закладывали…

Стас бросил взгляд на таймер. Невесело усмехнулся. Четыре минуты пятьдесят три секунды.

Он перелез в кабину, благо она не была отделена от грузового отсека. Ключи Шамов, а это был именно он, оставил в машине. Видимо, увидев Стаса забыл унося в спешке свою задницу.

Корнилов завёл автомобиль, едва ожил мотор Стас дал по газам.

Протестующе взвизгнули покрышки. Стас круто развернулся и направился к выезду из парковки.

Он вылетел на белый свет, и помчался по трассе.

Стас напряженно думал. По лицу катился пот. К разгоряченному телу липла одежда. А за его спиной таймер с бомбой отмерял минуты его жизни. Его и нескольких сотен людей вокруг.

Водоём. Ему нужен водоем. Достаточно глубокий, чтобы сдержать взрыв в толще воды. Стас знал один такой по близости.

Корнилов прибавил скорости. На дороге ему возмущенно сигналили, пытались подрезать. Один красный внедорожник специально подрезал. Его водитель, что-то кричал Стасу, открыв окно. Корнилов молча показал револьвер. Водитель красного внедорожника БМВ Х5 поперхнулся и поспешно сменил полосу.

Стас гнал вперёд. Он вдавливал педаль в пол, выжимая, и буквально выдавливая из громоздкого фургона всю возможную скорость.

Над дорогой зазвучала полицейская сирена. В зеркале заднего вида Корнилов увидел две машины ДПС и невесело усмехнулся.

-Желтый Форд Транзит, номер А пять семь восемь А Е!-раздалось над дорогой.-Немедленно остановитесь и прижмитесь к обочине!

Корнилов их не слушал. Он только старался не пропускать полицейских вперёд. А это было нелегко. Две полицейских Тойоты с двух сторон неустанно пытались обойти его и пресечь движение. А Корнилов отлично понимал, что если его остановят он не успеет уже ничего объяснить.

Стас бросил взгляд на наручные часы. Сцепил зубы. Время неуклонно катилось к моменту, когда все в мире станет совершенно не важным.

Стас резко свернул на повороте, обогнул угол с молочным магазином. Полицейские машины проскочили, Стас мельком увидел, как они поспешно останавливаются.

Корнилов гнал фургон по узкому переулку. Он въехал в жилой двор, снес забор баскетбольной площадки, распугав нескольких мальчишек. Стас очень старался никого не сбить.

Впереди уже темнели деревья парка. Этот парк обычно пустует. Там всегда, даже в выходные очень не много людей. И, самое главное там есть небольшое, но действительно довольно глубокое озеро, возле которого находится станция с лодками и катамаранами.

Корнилов врезался в заборчик парка, смял его. Гуляющие по вымощенным тропинкам парка женщины с колясками испуганно бросились в разные стороны, хотя были далеко от пути мчащегося фургона. Корнилов давил на газ.

Решимость твердела в крови, стремление довести фургон до озера сдавливало, сжимало мозг и череп. А пальцы Стаса крепко сжимали руль.

Он ещё раз взглянул на циферблат часов. Последние секунды. Мимо мелькают деревья парка, впереди разбегаются люди, он слышит крики и испуганные вопли. Возле озера почти никого не было, только вдалеке несколько человек собирались вытащить лодки в воду.

Стас напрягся, мышцы в теле стянуло узлом. Озеро нарастало впереди. Темная вода заполняла вид из лобового стекла. Стас успел мысленно попрощаться со всеми, кого любил. Он открыл дверцу слева от себя. И вжавшись в сидение он смотрел на воду. Края обрыва, удар сердца, мгновение коротко полета вниз... Темная гладь озера врезалась в фургон и с громким всплеском поглотила его.

Мотор заглох, фургон увяз в озерной воде и стремительно неотвратимо погружался под бурлящую водную поверхность. Холодящая ледяная вода хлынула в кабину. Стас, в промокшей одежде плавно выплыл в открытую дверцу, осторожно обогнул падающий в водную бездну, стремительно тающий в сумраке глубины желтый фургон, и ринулся на поверхность.

Быстрее. Быстрее. Быстрее!!!

Сердечные пульсы как будто подгоняли и торопили его. Быстрее…

И внезапно вся сине-зеленая водная толща тяжело вздрогнула, как от подземного толчка. Невидимая свирепая сила ударила Стаса в спину. Корнилов увидел свет, глотнул холодный кислород, услышал крики людей и обмяк, теряя способность созерцать и осознавать мир.

Его наполнял покой. Покой, равнодушие, и безмятежность. Он падал в бездну…

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Пятница, 26 августа

Я увидела внезапно бурный всплеск воды.

Водяная масса точно разбуженный и разъяренный зверь вырвалась вверх, забрызгав траву на берегу, и гуляющих по близости людей.

Осыпающиеся сверху капли озерной воды упали на ветви стоящих по близости деревьев, встряхнули листья.

Люди вокруг, падая, сталкиваясь и спотыкаясь стремительно разбегались прочь от озера. Не прошло и нескольких секунд, как часть парка вокруг озера обезлюдела.

Едва Коля остановил свою Ауди, как я отстегнула ремень безопасности и выскочила из машины.

-Ника!-предупредительный крик Домбровского вырвался вслед за мной и отстал.

Я бежала вперёд. Не веря, не слыша, не соображая. Я просто мчалась к озеру. Дорога дрожала перед глазами, я вбивала кеды в асфальт. Я жаждала, как можно скорее оказаться там, возле озера, возле Стаса…

Я первой оказалась на берегу. Вокруг все было залито водой. Под солнцем блестела мокрая трава и мелкие лужицы. А в траве в большем количестве беспокойно дергались выброшенные на берег рыбы. Их оказалось не мало. Не меньше сотни! Бедные рыбы, тщетно хватая ртом воздух прыгали по траве, сверкая влажной чешуёй.

Мне было плевать на них. Я искала глазами Стаса. Я жадно, настырно и настойчиво пожирала взглядом волнистую, взволнованную поверхность озера.

Его не было. Только волны и круги разбегались по воде. И небольшие пузыри бурлили на темно-зеленой водной поверхности.

Я не верила. Я не могла и не хотела верить.

-Стас…-всхлипнула я.-Стас! Стас! Ста-ас!!!

Я бессильно и беспомощно металась по берегу, надрываясь и выкрикивая его имя.

-Стас!!!-хрипнущим голосом прокричала я, оглядывая воду.

Но мне отвечал только плеск воды.

Нет… Нет! Так не может быть! Не может!!! Не может!!! НЕТ!!!

Я не хотела даже думать о том, что…

-Ника!

Я оглянулась, ко мне подбежала Николай Домбровский и тоже с потрясением во взгляде оглядел озеро, берег и траву с подпрыгивающей в ней рыбой.

Коля встал у меня за спиной, положил руки на плече.

-Ника…-снова повторил он.

Он явно силился сказать что-то ещё, но не мог. Наверное, просто не мог произнести в слух то, о чем я вообще боялась даже думать

Меня с остервенением душили неосязаемые цепи страха и ядовитой горечи. Я с плаксивой мольбой, мысленно прося о чуде, глядела на плещущееся озеро.

-«Верни его,-думала я.-Умоляю тебя, верни! Пожалуйста! Верни… Он… Он нужен слишком многим! Мы все не справимся без него!... Прошу тебя… верни..»

И что-то произошло. Что-то случилось с озером. Оно, как будто вдруг встряхнулось раз, другой и третий. Словно от ударов сердечного ритма. А в следующее мгновение на поверхность вынырнуло тело Корнилова.

-Ста-а-ас!!!-теряя голос истошно и истерично прокричала я и бросилась к берегу.

Я заметалась из стороны в сторону. Оглянулась на Колю.

-Ну, что ты стоишь!-вскричала я на него.-Сделай что ни будь!..

Мой взгляд упал на перевернутые лодки, стоящие у берега.

-Коля лодка! Быстрее! Пожалуйста! Пожалуйста!..

Я в нетерпении побежала к лодке, зовя Домбровского с собой.

***

Вряд ли в этом парке хоть когда-то было столько же людей, сколько и сейчас.

С тех мгновений, как сюда во множестве нагрянула полиция, сапёрная служба и взрывотехники, люди из МЧС, несколько машин скорой помощи и фургончики телекомпаний вокруг оцепленной территории скопилась плотная и многочисленная толпа. И никакие доводы, убеждения или, даже угрозы полицейских на зевак не действовали.

Я сидела в машине скорой, рядом со Стасом. Он был без чувств, но доктора сказали, что жить Корнилов будет.

-Лошадиное здоровье у вашего друга!-крикнул со смешком бородатый врач.-Ещё нас всех переживёт! Ну, разве что кроме юной леди...

Коля тоже поехал в машине скорой помощи. Домбровский пребывал в заметном смятении. Его состояние было полностью противоположным моему. Если я, сидя возле Стаса держала его широкую ладонь в руках и, тихо плача глядела на его лицо, то Коля был тих и обманчиво спокоен. С отрешенным взглядом, сложив руки на груди и опершись на стену салона машины он смотрел в одну точку. Что ж, каждый переживает шок и истерику по-своему.

-Может мы уже поедем?-всхлипывая поинтересовалась я у врачей.

-Уже поехали.-бросил спереди водитель и скорая тронулась с места.

Я крепче сжала ладонь Стаса, посмотрела на Колю.

-Коль… Коля!

-Что?-рассеяно спросил Домбровский.

-А Курбатовым кто-то остался?-настороженно спросила я.

Будет просто феерический идиотизм, если не смотря на все усилия Стаса и его готовность к самопожертвованию убийца все-таки доберется до оставшегося без охраны Курбатова и завершит начатое.

-Я оставил его с нашими парнями.-ответил Коля.-Всё с ним будет нормально.

Домбровскому похоже было до свечки здоровье и безопасность Курбатова. Куда больше его волновала жизнь и здоровье Стаса. Да и меня, если честно, тоже.

В моей сумочке зазвонил телефон. Я не сразу обратила на него внимание, а когда достала к своему удивлению обнаружила на дисплее имя Лерки. Скрепя сердце я дала отбой и быстро настрочила сообщение в Телеграмм: «Я не могу сейчас говорить. Прости». Я не могла и не хотела сейчас ни с кем говорить.

Мои мысли были полностью заняты Стасом. Я очень надеялась, что врач окажется прав и с Корниловым всё будет хорошо. Потому, что Стас должен жить. Должен… Обязан! Он правда слишком многим очень нужен. Слишком многие, и я в том числе, без него просто не смогут. Это же… Это же Стас Корнилов… Господи… Я всхлипнула, шмыгнула носом и подумала, что действительно не представляю этот мир без того, чтобы в нем не было Стаса Корнилова. Нашего, родного Корнилова…

-Ника.-Коля тронул меня за плечо.-С ним всё будет в порядке.

Я оглянулась на Домбровского, снова шумно шмыгнула носом и кивнула.

-Да… надеюсь.

-А вы двое, кстати кем приходитесь господину подполковнику?-спросил сидящий по другую сторону от Стаса доктор.

Мы с Колей молча переглянулись, затем взглянули на доктора.

-Мы его друзья и сослуживцы.-суховато ответил Коля.

Я кротко улыбнулась. Для Стаса и я, и Коля, и Сеня были, конечно гораздо больше, чем «друзья и сослуживцы». Но доктору это объяснять было слишком долго. Слишком много времени пришлось бы потратить, чтобы объяснить человеку, что когда люди бок о бок противостоят страшнейшему злу, что селится в человеческих душах и предотвращают кровавые ужасы одержимых злом одиноких душ, такие люди становятся больше, чем друзья или коллеги. Мы слишком многое видели. Мы слишком много пережили вместе. Да. Мы друзья, коллеги, команда и даже семья.

Под моими пальцами участился пульс Стаса. Затем сменились показатели на приборах. Доктор дернулся, нагнулся к мониторам приборов. А Корнилов вдруг резко подхватился, перепугав до ужаса всех. Я визгливо и пронзительно закричала. Коля вжался в стену салона, доктор витиевато выругался.

***

-Извините, что напугал вас.-чуть хрипловатым басом, устало проговорил Стас.

Трудно поверить, но буквально несколько минут назад он вот тут в машине, на каталке лежал с закрытыми глазами, а сейчас уже, завернутый в одеяло сидит, прислонившись спиной к стене кузова.

-Да все в порядке… никого ты не напугал.-подрагивающим голосом ответила я.

Корнилов лишь усмехнулся. Я с придирчивым и чуть боязливым волнением рассматривала его лицо.

-При взрыве кто-то пострадал?-Стас переводил взгляд с меня на Колю.

Я только вздохнула, поглядела на Домбровского. Стас, конечно неисправим! Сам чуть было не взорвался, а о других печется. Так же тоже нельзя!..

-Не считая легких инфарктов и обмороков, можно сказать обошлись без жертв.-с шутливой иронией ответил Коля.

-Что с Курбатовым? Жив?

-Пока жив.-усмехнувшись, кивнул Домбровский.

-Не шути так.-качнул головой Стас.-По Шамову что-то есть?

Судя по взгляду и голосу, Стас не особо надеялся на положительный результат.

И Коля его «не разочаровал».

-Прости, Стас. Он ушел.

Домбровский стыдливо покачал головой.

-Да ладно… Найдем подонка.

-А кто такой Шамов?-вдруг спросил доктор, с любопытством оглядываясь на нас.

Я, Стас и Коля обменялись многозначительными взглядами.

-Один не очень порядочный психиатр.-подобрав наиболее мягкую и нейтральную формулировку, ответил Стас.

М-да. Большего посторонним и не скажешь. Поэтому Стас знаком показал нам с Колей, что продолжим беседу в другом месте и без лишних ушей.

В больницу Стас решил не ехать. Доктор и его бригада пришли в возмущенное недоумение.

-Господин подполковник вы только, что чёрт побери испытали на себе ударную волну мощнейшего взрыва!-эмоционально всплескивая руками проговорил врач бригады.-Вы в своём уме, чтобы отказывать от медицинской помощи и госпитализации?! Природа, конечно наградила вас завидным здоровьем и крепостью тела, но вы подумайте, что будет если у вас есть внутренние разрывы, повреждения, переломы…

-Переломы я бы почувствовал сразу.-равнодушным и сухим голосом перебил Стас врача.-Признаки разрывов или внутренних повреждений тоже трудно не почувствовать. Спасибо за беспокойство доктор, но я настаиваю на отказе от ваших услуг. Я в порядке.

Доктор по-видимому так совершенно не считал, но лишь махнул рукой.

Я посмотрела на Колю. Тот на меня. Я сделала выразительные глаза, с намёком кивнула на Стаса. Домбровский покачал головой.

Я недовольно поджала губы, и сказала Корнилову.

-Стас, а может всё-таки м-м… не стоит пренебрегать советами врача? Тебе ведь серьёзно досталось! Это всё-таки взрыв и…

-Ника мне некогда отлеживаться в больнице. Пока я буду больничные койки спиной мять наши «приятели» вполне могут снова заявить себе. И гораздо громче, чем в прошлые разы. Понимаешь?

Он взглянул мне в глаза. Я понимала. Он не хотел терять ни секунды, пока Шамов и Гудкова на свободе. Стас не мог им позволить совершить ещё одно убийство. Стас боялся. Боялся снова проиграть. И готов был на всё, чтобы исключить такой исход.

Я кивнула, и отвела взгляд. Убеждать его было бесполезно.

Спустя сорок с лишним минут мы уже сидели в машине Коли Домбровского.

Стас купил себе одежду в ближайшем магазине, в заме промокшей. Он приобрел новые рубашку и джинсы. Коля сходил за кофе и закуской.

-Так,-рассуждал Корнилов, отпив из стакана с кофе.-Улицы мы перекрыли?

-Я сразу распорядился, и вокруг больницы все перекрыто в пределах нескольких кварталов.-кивнул Коля.-Территория оцепления, конечно не маленькая, но-о… Далеко он уйти не мог.

-Я тоже так думаю,-откусив от слойки с вишней, кивнул Стас.-Значит притаился где-то.

-Да, будет ждать где-то, пока все не уляжется.-согласно кивнул Коля, отпивая кофе.

-Видео с камер в больнице у нас есть?-спросил Стас.

-Это нам не много даст.-пожал плечами Коля.-Он менял одежду.

-Паршиво,-цокнул языком Стас.-Но вычислить все равно можно.

-Подождите,-вмешалась я.-А у нас есть эта его одежда? Если он её менял, вряд ли унёс с собой… Не практично.

Стас и Коля с передних сидений оглянулись на меня. Я Слегка смутилась под пристальными взглядами двух мужчин.

-Что?-с легким заиканием растерянно спросила я.-Чего вы так смотрите?

-Знаешь,-одобрительно усмехаясь, проговорил Стас.-Я всё чаще задумываюсь над тем, чтобы взять тебя к нам в штат, Ника.

-Да, это было бы здорово.-поддержал шутливое предложение Коля.

-Спасибо.-кивнула я очень польщенная.

-По одежде Шамова ты сможешь увидеть его воспоминания?-уточнил Стас.

-Вероятность очень высока.-кивнула я.

-Отлично,-кивнул Стас.-Поехали, Коль.

Но, прежде, чем мы куда то ринулись ожил телефон Домбровского.

Коля взглянул на дисплей и включил громкую.

-Да, Сень.-ответил он.-Говори. Мы все здесь.

-Хорошо.-голос у Арсения Арцеулова был подавленный, злой и недовольной.-Помнишь адрес больницы, где держали загипнотизированных охранников из психушки? Ну тех, которые Гудкову тра…

-Сеня, здесь Ника.-поспешно перебил его Коля.

-Как будто я не догадалась, что там за слово.-опустив взор, тихо проворчала я.

-Что случилось Сень?-спросил Корнилов, чуть наклонившись к телефону Коли на автомобильном держателе.

-Вам лучше сами это увидеть.-вздохнул Сеня.

-Охранники… Они мертвы?-спросил Коля заводя автомобиль.

-Не знаю, их здесь нет.

Коля и Стас быстро обменялись встревоженными взглядами.

-Зато здесь есть медсестры, врачи, и несколько пациентов.-договорил Сеня.-Извини Стас, но похоже мы снова потерпели поражение.

Губы Стаса чуть надломились в злой усмешке, а тяжелый угрюмый взгляд устремился вдаль.

Я с выжидающим опасением, как можно более не заметно взглянула на него. Корнилов оглянулся, я опустила взор, затем быстро посмотрела в окно. Там, за стеклом дверцы Ауди проносились улицы, здания и другие автомобили.

В памяти эхом звучали злые, но грустные слова Сени. «..похоже мы снова потерпели поражение» Опять!.. Я глубоко вздохнула, закрыла глаза. Похоже мы не спасли Курбатова. Мы просто обменяли его жизни на несколько других.

***

В размазанных пятнах и полосах багрово-алой влажной крови, казалось сокрыты какие-то бесформенные очертания.

Пару часов назад кровь стала неотъемлемой частью здешнего интерьера. Кровь была в таких количествах, что можно было подумать это была просто краска. Просто такого же карминового и алого цвета краска. Просто потому, что не может быть в таком количестве человеческой крови на полу, на стенах, на дверях и на мебели.

Багровые, темные брызги рваными бутонами, беспорядочно и хаотично расцветали на стенах и дверях. Смазанные, вдавленные в плитки на полу широкие темно-алые полосы во многих местах перечёркивали пол больничного отделения. Засохшие ручьи крови багровели на стойке медицинского поста и на дверях лифта рядом. Темные, похожие на облачка пятна крови прочно впитались в мягкую обшивку, стоящих в коридоре креслах.

Кровь была везде. Повсюду алые и багровые оттенки затмевали белизну и серость больничного антуража.

Я медленно закрыла глаза и воспоминания точно стая оголодавших хищников набросилась на меня.

Людские голоса, смех, крики, звуки шагов и расплывчатые образы, яркие и тусклые сливались в вязкий, бесконечный лениво закручивающийся смерч. Воронка из пережитых эмоций и чувств десятков и сотен людей с жадностью мифического чудовища поглотила меня.

Я болезненно скривилась, когда голоса заорали в моих ушах. Я зажмурилась от напирающих в глаза сияющих обрывков чужих воспоминаний. Я приложила усилия, постаралась заткнуть лишние воспоминания. Постаралась заставить замолчать лишние голоса.

Это удалось отчасти.

Перед глазами возник коридор больницы с деревянными дверями орехового цвета и пёстрыми картинами на квадратных рамках на стенах. Мимо меня деловито расхаживали врачи и медсестры больничного отделения. Где-то тихо играла музыка.

Рядом сомной прижимая телефон к уху, прошла полноватая медсестра.

-Да, конечно бери! Спрашиваешь!.. Нет, я сегодня, к сожалению могу задержатся… Ну, ты не начинай без меня.-женщина свернула за угол и ее голос стал затихать.

Чувствуя под левой грудью тяжкие импульсы сердечных ритмов я посмотрела в обе стороны. Я внимательно посмотрела в лица всем людям, которых видела в текущий момент.

Двое врачей что-то обсуждают возле автомата с чипсами и шоколадками. Дальше, сидя в кресле полноватый санитар с сосредоточенным видом играет во что-то на своем смартфоне. За стойкой поста худенькая, темноволосая медсестра листает папку с документами. В нескольких шагах неё женщина средних лет улыбаясь, что-то говорит молодому, светловолосому доктору.

Двое пациентов не спешно бредут по коридору в сопровождении двух мускулистых санитаров и доктора с длинными, седыми волосами.

Обычный рутинный день в больнице. Один из многих трудовых будней, похожих друг на друга. Всё, как обычно.

Я уловила мгновение, когда время застыло, словно увязнув в чем-то глубоком, вязком и липком. Все замерло вкруг меня. В коридоре больницы моргнул свет, лампы под потолком хаотично замигали.

Помещение освещалось беспорядочными вспышками света.

И тут на стенах, словно изнутри через обои и покрытие начали быстро проступать темные кровавые пятна.

Врачи, санитары и медсестры внезапно обернулись и взглянули на меня. Я задрожала, чувствуя, как капли мерзлого пота скатываются по коже плеч, шеи, спины и бедер.

Они молча глядели меня, а я металась взглядом от одного лица к другому. С ними, что-то происходило. С ними со всеми творилась какая-то пугающая метаморфоза. Кожа их лиц бледнела, глаза стекленели, зрачки и радужки заволакивало белесой пеленой. Я вскрикнула, когда у стоящей рядом со мной медсестры вдруг само-собой с тонким хрустом лопнула кожа на горле, и из раны лениво вывалилась широкая струя темной крови. Двое докторов, что беседовали рядом с автоматом, не отрывая взгляд от меня, медленно осели на пол, сползая спинами по стенам. Оба оставили смазанные кроваво-багровые следы на обоях. Один из докторов дергался в конвульсиях, кровь из его рта разливалась по лицу и стекала на одежду. Его приятель скреб руками свой окровавленный живот.

Я наблюдала происходящее, крепко зажав себе рот обеими руками и тихо плача от невыносимого, порабощающего волю кошмара.

Они умирали. Тихо, в крови и агонии. Тихо и беззвучно корчились в предсмертных судорогах в багровых лужах собственной крови.

А затем я услышала шаги. Не торопливые, гулкие и словно ленивые. Я резко оглянулась. По больничному коридору шла она. Девушка, которую я бы сегодня могла узнать из сотен, тысяч или даже миллионов.

Ксения Гудкова. Та самая Ксения, которая едва не погубили детей своих насильников, и та самая Гудкова, что едва не заставила Ладу сбросится с крыши торгового центра.

Я не сразу заметила, что за Гудковой послушно шли какие-то… едва различимые тени. Они словно состояли из сгустков искаженных кусочков света и полумрака. Когда они проходили мимо меня, у них вдруг стали появляться тела. И это были охранники. Те самые пятеро охранников, что издевались над Ксенией и насиловали её! Они шли за Ксенией с отрешенными, пустыми взглядами. Их руки, пальцы, лица и одежда были перемазаны всё той же кровью. Но им явно было не до этого. Они послушно и беспрекословно следовали за Ксенией. Я обескураженно, забыв моргать, дышать и двигаться взирала им вслед.

Они учинили беспорядочную, жуткую резню и ушли. Просто взяли и ушли, как ни в чем не бывало! Зачем Ксения заставила охранников творить этот кошмар и ужас? Зачем?! Ведь эти врачи и доктора ничего ей не сделали... Но тут я оборвала сама себя.

Ничего? Да ведь другие такие же врачи и медсестры восемь месяцев держали её взаперти, насильно пичкая лекарствами и проводя любые процедуры, какие им вздумается. М-да… Похоже докторов и медсестер с санитарами Гудкова ненавидит куда больше, чем даже своих насильников! Но куда она повела их? Зачем?

Я попробовала последовать за Ксенией и охранниками, но не могла сдвинутся и с места. Все, что мне оставалось молча смотреть им вслед.

Процессия охранников, возглавляемая Ксенией прогулочным неспешным шагом прошла к дверям отделения. Там у порога Гудкова вдруг задержалась и обвела помещение непонимающим, сосредоточенным взглядом. Я увидела, как надломились её нахмуренные брови. Она замерла на месте, словно прислушиваясь к чему-то. И тут я непроизвольно затаила дыхание. И сама не могу объяснить зачем. Ведь не может же воспоминание Гудковой… услышать или почувствовать меня?.. Не может?.. Или…

Гудкова несколько мгновений внимательно осматривала залитое кровью помещение больничного отделения, затем резко повернулась к дверям. Я увидела, как из кармана её черных, узких джинсов выпорхнул смятый листок и плавно спланировал под одного из гостевых кресел неподалеку.

Охранники, точно не ничего не осознающие зомби вышли следом за Ксенией. Они ушли и вместе с ними испарились и растаяли их воспоминания. Я снова стояла посреди коридора, где было совершенно массовое убийство двенадцати человек. Я стояла в окружении замершего кровавого безмолвия и остывающих следов жизни. Почти осязаемые некогда бурные эмоции и яркие чувства стремительно тлели и осыпались мертвым пеплом. Жизнь и все светлое, что она порождала ушла из этого места. Ушла с болью и страданием сотрудников медицинского учреждения.

Я боязливо посмотрела обмякшие тела в залитых кровью белых халатах и медицинских пижамах. На их лицах замер пережитый страх и ошарашенное удивление. Повинуясь странному побуждению изнутри, я подошла к двум врачам, что лежали возле автомата с чипсами. Присев возле тел я дрожащими пальцами коснулась их век и плавно закрыла им глаза. Перед глазами вспышками промелькнули их воспоминания. Я сжала зубы. У обоих по двое детей, у обоих живые родители и любящие жены. И они уже никогда не дождутся своих сыновей и детей. И, наверное, вот именно болезненное осознание этого вызывает во мне наибольшую неприязнь и злое презрение к тем, кто отнимает чужие жизни и безжалостно ломает судьбы их родных.

Я поднялась, подошла к гостевому креслу у входа в отделение. Припав на колено, я засунула руку под кресло и вынула оттуда выпавший у Гудковой листок. Я перевернула его и у внутри у меня всё под подскочило, и сердце ласточкой взлетело под горло.

Я не сразу узнала на фотографии Германа Шамова. Потому, что его глаза и рот были с усердием зарисованы черным маркером. Вместо глаз и рта у Германа на фотографии были бесформенные чёрные каракули, похожие на рваные дыры.

Я провела пальцами по гладкой поверхности снимка. В сознание ворвались отрывки воспоминаний Ксении. Я увидела с каким остервенением Гудкова зарисовывает черным глаза и рот Германа Шамова.

Я оглянулась на кровавые граффити на стенах больницы и на бездыханные тела в крови. С сожалением поджав губы, я вышла на лестницу, сбежала вниз.

Здесь меня ждали Стас и Коля. При моем приближении они перестали говорить и оба с интересом, чуть взволнованно посмотрели на меня.

-Кажется, я догадываюсь, что собирается сделать Гудкова.-объявила я и протянула Стасу зачирканную черным маркером фотографию Шамова.

Стас задумчиво поглядел на снимок, затем перевел взгляд на меня.

-Это сделала Гудкова?

-С ненавистью и злостью.-обхватив себя за плечи, чуть отстраненно проговорила я.

-Паршиво.-вздохнул Стас.-Когда интересно, они успели поссорится да так, что его ученица теперь жаждет его гибели?

-Не знаю.-я дернула плечами.-Слушай… Стас…

-Да?-Корнилов с вниманием уставился на меня.

-Там наверху…-я мотнула рукой назад.-Там среди погибших есть молодой психолог… В общем у него жена в родильном… И я подумала… Ей, наверное, сейчас не нужно говорить…

Стас вздохнул, согласно кивнул.

-Да, ты права. Ты что-то ещё увидела про Гудкову?

-Она увела с собой своих насильников.-я пожала плечами.-Но куда, я не знаю. Прости.

-Не извиняйся.-качнул головой Стас.-Каждая твоя помощь-это большое одолжение.

-Спасибо.-кивнула я и посмотрела на Стаса.-Но я ведь ещё могу оказать помощь в поимке Шамова… У нас же есть его одежда.

-Поможешь, поможешь.-скупо и устало улыбнулся мне Стас.-Только уже не сегодня. С тебя хватит.

-Стас, но а как же…-заволновалась я.-Ты же сам сказал утром…

-Да, и на сегодня ты и так помогла сверх меры.-усмехнулся Корнилов.-Если бы не ты, никто бы и не узнал о машине со взрывчаткой.

-Сотни людей погибли бы.-соглашаясь со Стасом, кивнул Коля.-Ты спасла множество жизней, Ника. Поздравляю…

-Скажете тоже…-чуть поморщилась я.

Всё это прозвучало слишком пафосно. Да и жизни спасал Стас, а не я. Я… Я только подсказала. Да и то случайно. Я ведь не контролирую свои способности.

-Но, а как же Шамов? Он же уйдёт!-попробовала я убедить Стаса.-Пока есть оцепление, разве не стоит постараться поймать его?

Стас и Коля и лишь невесело усмехнулись.

-Да нет уже никакого оцепления, Ника.-признался Стас.-Поступил приказ сверху, оцепление сорок минут назад отменили, и сняли перекрытия.

-Шамов уже черт знает где может быть.-ворчливо ответил Коля.

-И зачем было отменять оцепление?-с легким возмущением и непониманием спросила я.

-Посчитали не целесообразным.-недовольно глядя в сторону, ответил Стас.-Ладно, Ника… Я думаю тебе правда уже пора домой. Но, я буду откровенен в ближайшее время мне ещё не раз понадобится твоя помощь.

Я быстро, с готовностью закивала головой.

-Да, хорошо! Конечно!..

-Отлично. Коля отвезешь Нику?

-Без проблем.-пожала плечами Домбровский и двинулся вниз по ступеням.-Пошли, фея синеглазая.

Я попрощалась со Стасом и последовала за Колей.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Пятница, 26 августа.

Разговор будет неприятным и трудным. Это Корнилов осознал мгновенно, как только переступил порог кабинета генерала Савельева. И он не ошибся.

-Дать по морде офицеру ГУСБ!-в который раз всплеснул руками генерал Савельев.-Это само по себе уже влечет кучу административных наказаний, с угрозой увольнения! Стас, ну что такое! Ты же не мальчишка-лейтенант, которому слово скажи, и он в драку лезет! Что с тобой случилось?! Ладно бы ты этому Максиму Датскому один разочек зарядил ну и хрен бы с ним!... Так нет же!..

Генерал не сильно хлопнул ладонью по столу.

-Ты же, чёрт побери, лупил, как по асфальту! Ты в курсе, что у него перелом носа, левой скулы и челюсти? Бедняга вон… зуб мудрости потерял!

Стас не удержался, улыбнулся.

-Чего ты скалишься то Стас? Ты знаешь, чем тебе за всё это грозит?-Антон Спиридонович потыкал пальцем в лежащее на столе заявление.-Мне между прочим с самого верху позвонили и попросили провести с тобой воспитательную беседу.

-Только беседу?-спросил Стас.

-Нет, Стас не только.-нахмурившись ответил Савельев.-И хватит дурачится, отнесись серьезно! Ты совершил серьезное преступление. И разбираться о том, кто и что сделал на верху, в УВД не будут. Но погоны ты можешь потерять легко.

-Вы же сказали, только беседа…

-Я просто мягко выразился!-повысил голос генерал Савельев.-Если быть точным, мне велели немедленно сделать тебе строгий выговор и оставить с испытательным сроком, предварительно отстранив от дела. Спокойно!.. Я отстоял твое участие в расследовании. Да в МВД прекрасно осознают ценность твоего прямого участия в следствии. Репутация у тебя слишком крепкая и положительная.

Генерал Савельев довольно ощерился.

-Так, что сажать тебя не будут. Но это всё только благодаря согласию ГУСБ. Они не станут открывать дело на тебя. Хотя! Будь уверен, у них там давно руки чешутся!

-Ну, зная службу безопасности просто так они бы не согласились замять дело.-подумав, ответил Стас и внимательно глядя на Аспирина спросил.-Какова цена их относительно спокойной реакции?

-Я надеялся, что ты не спросишь.-отвернувшись, признался генерал и пожал плечами.-Цена-Монохромный человек.

-Что?-не понял Стас.

-Ну, что-что.-опустив взгляд проворчал генерал.-Вы ловите убийцу, но-о… забирают его близнецы Датские. А точнее майор Родион Датский. Ну, чего ты молчишь Стас?

-А что я должен говорить, товарищ генерал?-медленно проговорил Стас.-Что я должен ответить? Я могу только спросить.

-Спрашивай.

-Какого хрена?

-Логично.-кивнул генерал.-Считай, что это штрафная санкция в отношении тебя.

-Ясно.-не скрывая недовольства мрачно ответил Стас.

-Ну, знаешь!-развел руками генерал.-Сам виноват! Не хрен махать кулаками направо и налево. Поветкин чертов. В следующий раз думать будешь!

-Виноват.-сухо ответил Стас.

-Виноват.-кивнул генерал.-Но, это ещё не все.

-Слушаю.

-У вас через пару месяцев будет пополнение в строю.

Стас с искренним удивлением уставился на генерала.

-Какое ещё пополнение?

-О-ой…-протянул генерал и достал из ящика стола папку с делом.-Вот. Полистай на досуге. Некто лейтенант Бронислав Долматов-Коршунов.

-Что ещё за дворянский выкормыш?-фыркнул Стас беря папку из рук генерала.

-Корнилов… Ты сам-то носишь фамилию дворянина и командующего Белыми войсками.

-В моем случае, это совпадение.-листая дело Долматова-Коршунова, проговорил Стас.-О-о... Так ведь парень уже год отслужил в Следственном комитете…

Стас взглянул на генерала.

-Чего его к нам-то понесло?

-Ну, он считает, что у вас быстрее наберется ценного опыта.

-Не уверен.

-Не прибедняйся.-одернул Стаса генерал.

-Да я серьезно, товарищ генерал.-Корнилов покачал головой.-Мне нужны люди с особым складом ума, характера и выдержки. То, с чем мы сталкиваемся даже битые жизнью ветераны с трудом переносят. Знаете, сколько я офицеров перебрал, пока нашел Арцеулова и Домбровского.

-Знаю, Корнилов!-с выражением кивнул генерал Савельев.-Уж я то знаю! Пол МВД перекопали из-за твоей прихоти!

-Ну а тогда куда этот юноша лезет в свои двадцать три? Что ему тут делать? Зачем ему наша грязь, товарищ генерал? Он же не переживёт…

-Ну, судя по отчету из СК он у них там один из лучших. К тому же отличник, выпустился с красным дипломом.

-Тем более ему у нас делать нечего.-ворчливо ответил Стас.

-Корнилов, это не предложение вообще-то.-напомнил генерал.-Так, что изучи дело и будь готов встретить нового офицера.

-С радостью.-холодно ответил Стас.

-Можешь устроить ему суровый курс молодого бойца.

Стас пристально посмотрел на генерала. Они оба медленно улыбнулись.

-Уж за это не беспокойтесь, товарищ генерал.

-Отлично.-кивнул Аспирин.-Теперь о твоем здоровье. Какого черта ты отказался от медицинского обследования?

-Да я в порядке, товарище генерал.

-Да? А чего ты тогда хромаешь и за ребра слева все время держишься? Короче, завтра чтобы явился на положенное медицинское обследование. Понял?

-Товарищ генерал эти врачи найдут у меня два-три синяка и на неделю от дела отстранят.

-Не отстранят.-процедил генерал Савельев. А вот, чтобы ты у меня загнулся по ходу дела я меньше хочу. Всё, свободен. И не дай бог обследование профилонишь, я тебя сам лично, на недельку-две в больницу положу. Имей ввиду.

-Вы очень добры, товарищ генерал.

-Я знаю!-гаркнул генерал.-Потому и терплю твои выходки с побоями офицеров ГУСБ и прочее тому подобное! Всё, Корнилов. Ступай… Пока ни о чем, кроме Гудковой и Шамове не думай.

-Как скажете.-усмехнулся Стас.

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Четверг, 1 сентября

Вот, знаете многие писатели и поэты не редко называют осень «златоволосой», «златогривой», «живописной» и так далее. Отчасти они правы, но явно не сегодня. Потому, что Златоволосая и златогривая решила отметить первый свой день в этом году донельзя живописным и эффектным ливнем.

Глядя на непроницаемо серые, беспросветные и монолитные облака над столицей, и наблюдая как город заливает дождевой водой можно подумать, что осень как-то очень долго терпела до сегодняшнего дня. Терпела, чтобы выплеснуть на Белокаменную накопленные за девять месяцев отсутствия тонны воды.

Я стояла перед окном в своей комнате и, грея руки чашкой с кофе наблюдала за улицей возле нашего дома. Там творился ливневый Армагеддон. Бурные потоки грязной воды, ручьями стекали по асфальту. В некоторых местах уровень воды так поднялся, что скрыл под собой асфальт и автомобили, проезжая взметали широкие брызги. В серой сырости дождя горели размытые пятна городских огней и автомобильных фар. От стекла окна в моей комнате исходил слабый влажный холодок. Самое стекло было ледяным на ощупь.

Я разочарованно качнула головой, отпила из чашки. И мне ещё придется как-то добираться самой во всей этой мокрой, промозглой «красоте».

На телефоне звякнул сигнал будильника. Я посмотрела на часы, вздохнула. Пол шестого. Через два часа линейка в школе. Мне пришлось встать существенно раньше, чем я привыкла, чтобы успеть собраться. Но я сама виновата, вчера долго переписывалась с Мироном. Он кстати начал учится ещё вчера. В колледже Максимчука, где Мирон познавал науку спасателя и каникулы были короче, на целый месяц короче. Как по мне, ребятам из колледжа должно быть весьма неприятно, что они учатся, когда другие уже отдыхают. И не просто учатся. У них в июне трудоемкая и изматывающая сессия. Плюс сдача нормативов. Не сладком им там.

Допив свой капучино, я взяла косметичку, крем и пошла наводить красоту в ванную. Есть хоть один плюс в том, что дядя Сигизмунд опять уехал по делам. Я могу занять ванную на столько, на сколько сочту нужным. А та освещение куда лучше.

Наверное, из-за того, что я спешила одна стрелка у меня всё получалась не симметричной, относительной другой. Да чёрт возьми! Не хватало ещё встать за два с половиной часа перед линейкой и при этом опоздать! Когда я уже была почти готова, мой телефон запел из комнаты голосом Зеллы Дэй. Я поспешила в комнату, и подхватила мобильник с кровати. Звонила Лерка.

Я замерла в нерешительности. Ответить или нет? Я решила, что лучше ответить. Все-таки я была рада, что она первой позвонила.

-Привет.-радостно улыбнувшись, произнесла я в трубку.

-Привет, Роджеровна.-проговорила Лерка грустновато.-Слушай… Я тут возле твоего дома, можно я к тебе поднимусь? Нужно поговорить. Я хочу утрясти всё до начала новых мучений в школе.

-Да, конечно.-легко и быстро согласилась я.

Я встретила Лерку на лестнице. Она была одета в свойственном ей дерзком soft grunge. На Лерке был огромный полосатый красно-черный свитер со спущенными петлями. Черные, узкие джинсы с бабочками и черепами, и брутальные черные гриндерсы с красной шнуровкой на ногах. Поверх свитера Лерка накинула короткую кожанку с узкими рукавами и яркой нашивкой на спине.

Я же встретила её в длинной, домашней футболке, шортах и тапках.

-Хорошо выглядишь,-прямо на лестнице пошутила Лерка.-Можешь прямо так идти. В школе оценят.

-До тебя мне будет далеко.-хмыкнула я.

Накрашенные темной помадой губы Лерки растянулись в довольной и яркой улыбке.

Мы прошли в мою комнату, Лерка разулась у порога и щеголяя красно-черными полосатыми носками подошла к диванчику возле компьютерного кресла.

-Роджеровна,-сразу же начала Лерка.-Я хотела извинится… подожди не перебивай! Я хотела перед тобой извинится и сказать, что я себя, как дура повела тогда. Просто… то, что ты рассказала оказалось для меня шоком. И мне крайне…

Лерка задумалась подыскивая слово.

-Короче, было трудно все принять.-скомкано закончил Логинова.-Вот. Ну, правда… жили-жили, и вдруг я узнаю, что ты оказывается можешь… ну, это… воспоминания… видеть… Как это вообще работает?

Я с легкой улыбкой многозначительно пожала плечами.

-Хаотично, необъяснимо и внезапно.

-М-м…-промычала Лерка.-То есть контролировать свою супер способность ты не можешь?

-Нет.-печально ответила я.-Почти не могу.

-Почти?

-Я могу лишь сопротивляться какое-то время… но это очень изматывает.

-Угу, понятно.-кивнула Лерка.-Слушай… Роджеровна у меня к тебе будет только одна просьба.

-Я слушаю.-с серьезным видом, мягко ответила я.

-Ты пожалуйста, если что-то такое обо мне узнаешь…-Лерка снова задумалась.-Ты можешь делать вид, что… на самом деле ничего не видела и не узнала?

-Ладно.-тихо согласилась я.

Логинова поморщилась.

-А, знаешь ну его на ***,-проговорила она с чувством.-Ты моя единственная и лучшая подруга. И если уж выбирать человека, который будет знать о самых сокровенных моих тайнах, то лучше тебя, пожалуй не найти.

-Спасибо, Лер.

-Так ты простишь меня, Роджеровна? А?-Лерка вдруг как-то робко и виновато улыбнулась.-Я правда тогда тебе наговорила… И поступила так паршиво…

-Лер, Лер,-поспешила я остановить её.-Всё в порядке, правда.

-Точно?-усмехнулась Логинова.

-Да.

-Ну иди сюда, красотка.-она встала и протянула ко мне руки для объятий.

Мы заключили друг друга в объятия.

Для первого сентября, учитывая резко испортившуюся погоду, я выбрала узкие джинсы, кремовый вязанный пуловер с ярким принтом-яблоком и ботильоны похожего оттенка. К этому я добавила кобальтовое пальто с алыми линиями клеток и соответствующего цвета сумочку, не давно приобретенную кстати.

Лерка, как оказалось приехала вместе со своей мамой Беатрисой Константиновной. Так, что до школы мы с Леркой доехали в сухости и комфорте, под песню Шона Мендеса «There's Nothing Holdin' Me Back». Вот так. Снаружи лупил дождь и выл ветер, а у нас звучал красавчик Шон и настроение подскакивало до отметки наивысшей отметки!

Приехали мы одним из первых. Дождь все ещё колотил по асфальтам Города дорог, но из свирепого ливня уже превратился в мелкий, монотонный дождик.

Мы с Леркой выбрались из автомобиля, попрощались с Беатрисой Константивной и отправились искать наш класс.

Перед школой рассыпалась толпа учеников. В воздухе гомонили сотни голоса. Слышались смешки, шутливые издевки, кто-то кого-то отчитывал и повсюду были цветы.

И конечно же это были или долбанные гвоздики, или неизменные розы, от которых у меня, в связи с некоторыми событиями крайне однозначное впечатление.

Свой класс мы нашли легко и быстро, встали неподалеку. Едва мы завязали разговор (Лерка втихоря выпрашивала у меня подробности моих дел со Стасом) к нам подошел парень в синем идеально выглаженном костюме и черной бабочкой у горла. У него были слегка торчащие в стороны русые волосы, цепкие, светло-карие орлиные глаза. Немного выпирающие скулы и идеально прямой, аристократичный нос с тонкой переносицей.

Знакомьтесь, Лёва Синицын. Наш местный отличник, гений и вообще лучший ученик школы, района, города и даже области.

Умный, всегда держит слово, донельзя самоуверенный и упрямый.

-Привет.-поздоровался Лёва.

Так случилось, что Синицын почему-то кроме нас с Леркой и ещё буквально пары человек, из школы больше ни с кем не общался.

Наверное, считал их не достойными общества его высокой персоны. Это не приукрашивание. В высокомерности и зазнайстве Лева переплюнет даже задиристых и напыщенных рэперов, а он эти известные чемпионы нарциссизма.

-Привет, Лёва.-хмыкнул Лерка.-Смотрю ты подрос за лето.

-Спасибо.-спрятав руки в карманах, сдержанно поблагодарил Лева.-А вы обе хорошо выглядите. Гораздо лучше здешнего большинства.

-О-о,-закатила глаза Лерка.-Роджеровна мы с тобой удостоились комплименты от самого Синицына! Все! Цель жизни достигнута, нам пора завести личные странички в Викепедии.

-Ты тоже очень здорово выглядишь, Лёв.-ответила я с улыбкой.-Бабочка новая?

-И костюм.-кивнул Лёва.-Как ваше лето? Где-то были?

-Да как-то было не до этого.-вздохнула Лерка.

-Да,-кивнула я.-Это лето мы почти всё время провели в городе.

-А ты где был, гений?-спросила Лерка Лёву.

Но ответить тот не успел. Наш директор Станислав Владимирович занял свое законное место у трибуны на сцене.

Мы спешно построились в ровные шеренги. Над площадкой пронесся усиленный микрофоном голос директора.

-Уважаемые мои и любимые ученики! Хочу поздравить нас всех с началом учебного года!...

В этот миг в небе прогрохотало и на наши головы полетели более крупные капельки дождя. Над головами школьников стремительно расцвели разноцветные купола зонтиков. Мы с Леркой тоже хотели достать свои, но стоящий за нашими спинами Лёва по-джентльменски прикрыл нас своим широким черным зонтом.

-Спасибо.-обернувшись бросила я Леве.

Он лишь степенно и молча кивнул, видимо считая излишним отвечать.

Над нами сотрясались слова директора.

-В этому году нас всех ждет трудная, но интересная учебная работа…

-Интересно, кто ему тексты пишет?-проворчала Лерка мне на ухо.-Каждый год слова разные, ударения одинаковые. Кто этот гениальный гострайтер? Я хочу в глаза ему посмотреть.

Я хихикнула, представляя себе какого ни будь Rickey F (известный гострайтер, пишет текст для рэп исполнений), который сидит и старательно пишет текст для нашего директора. Хотя, он бы такое точно не написал.

-Вот я не понимаю, честно.-неприязненно ежась от влажного холода проговорила Лерка.-Нет, правда! Я не могу взять в толк, почему каждый раз, с**а, из года в год мы приходим сюда на это место в один и тот же день и как чокнутые сектанты час слушаем что нам заливает наш дерек. Вот правда! Почему именно первого сентября! Почему не второго, не пятого? Почему вообще не в октябре? Что, мать его такого знаменательного случилось первого сентября, что мы начинаем учится строго этот день?! А?

-Ну-у,-протянул из-за наших спин Лева.-Например первого сентября началась вторая мировая война.

Стоящие впереди ученики все до единого обернулись и молча уставились на нас.

-Ну, что ж.-с сарказмом проговорила Лерка.-Это ***ть многое объясняет. Теперь я знаю откуда происходит фашизм наших учителей…

-Логинова!-к нам подошла наша завуч и погрозила пальцем.-А ну тихо там! А то двояк по истории я тебе сразу, авансом влеплю!

Все быстро отвернулись от нас, усердно глядя на директора, который яростно продолжал вещать со своей трибуны.

-Себе влепи.-проворчал Лерка, когда завуч отошла.-Слушай, Лёв, а война же вроде в июне началась?

-Это Отечественная.-ответил Синицын с умным видом.-А сама Вторая Мировая началась первого сентября с раздела Польши.

-Да-а?-заулыбалась Лерка, и посмотрела на меня с издевкой.-И кто её там поделил?

-СССР и Германия.-пожал плечами Лёва.

-Роджеровна,-Лерка шутливо приобняла меня.-Ты только не обижайся. Наши же не знали тогда, что ты у нас учится будешь…

Несколько наших одноклассников тихо посмеялись.

-Ничего страшного, Лер.-усмехнулась я.-Как будто это было в первый раз.

-А когда ещё такое было?

-Во второй половине восемнадцатого века.-вздохнула я.

-Да,-вмешался всезнающий Лёва.-Только тогда делили на троих.

-На Российскую империю, Пруссию и Австро-Венгрию.-будничным тоном перечислила я.-Да, пока я училась в Краковской школе, там главной темой по истории была угнетение Польши Россией.

-Ну, это в Европе вообще сейчас модно.-хмыкнула Лерка.-Мордор из нас делать.

-В образе Мордора Толкиен по моему мнению как раз и представлял Советский союз.

-С чего ты взял?-спросила Лерка нахмурившись.

-А ты помнишь, как меч Арагорна назывался?-скептически спросил Лёва.

-А что он как-то назывался?

-М-да. «Меч запада».

-И что?

-Ничего. Просто Мордор был строго на востоке.

-Угу.-хмыкнул Лерка.-А дух Саурона и его эта башня…

-Скорее всего многоуважаемый Толкиен подразумевал в этом Ленина и мавзолей.

Лерка лишь фыркнула.

-Извращенцы, а! Хорошо хоть, в Хоббите такого не было!

После линейки мы отправились на наши первые уроки. И с Леркой мы еле досидели до конца учебного дня. После этого, в компании Оли и Лёвы, который сам к нам прибился мы отправились праздновать первое сентября уже по-своему. И завалились в одно из наших любимых и уютных кафе.

***

Умяв в четыре рта две пиццы, при этом шумно обсуждая грядущие учебные дни, мы спустя пару часов заказали ещё десерты.

Уходить из кафе не хотелось. Тем более, что за окном погода снова ухудшилась и мраморно-серые тучи с ожесточением поливали столицу непрестанным дождем.

А мы имели удовольствие наслаждать теплом и уютом, за спорами и обсуждениями, поедая вкусняшки и запивая горячим чаем. Кафе, кстати было переполнено. Все спешили хоть где-то укрыться от непогоды.

И одной из таких посетительниц оказалась женщина в яркой, стеганой зеленой куртке с руками в три четверти. Но я обратила внимание на девочку, которую явно чем-то раздраженная женщина вела за собой. Девочка, судя по раскрасневшемуся личику явно недавно плакала.

Они сели за один из не многих свободных столиков. К ним подошел официант и женщина что-то быстро заказала. После этого, она явно нервничая торопливо поцеловала дочь в лоб, что-то проговорила ей и поспешила покинуть кафе. Я полнейшем недоумении смотрела, как женщина садиться в машину и уезжает. А её дочка, обернувшись смотрит вслед уехавшему автомобилю. О-ох... Что-то мне это напоминает.

-Ника!-Лерка отвлекла меня от разглядывания крохи, что осталась одна.

Я обернулась.

-Да? Что?

-У нас тут возник спор.-не спешно помешивая ложкой чай ответила Лерка, при этом прожигая взглядом Лёву.-Синицын говорит, что нашему классу и вообще всей параллели не повезло, и экзамены в конце года у нас будут куда сложнее, чем у других девятых классов в прошлом году. И что напишут их единицы… Что ты об этом думаешь?

-Я?-рассеянно переспросила я и ещё раз оглянулась на оставленную матерью девочку за столом.

-Роджеровна, да куда ты там все время оглядываешься?-Лерка тоже обернулась.

-Подождите… Я сейчас.-я встала из-за стола и направилась к девчонке, что с опаской глазела по сторонам на чужих, больших не знакомых и страшных людей.

А взрослые, казалось и не замечали, что своим смехом и громкими разговорами пугали ребенка.

Сложив ручки на колени, девочка то и дело боязливо оглядывалась на грохот смеха сидящих через два столика мужчин.

Я подошла к столику, за которым сидела эта девчушка. Я уже давно узнала в ней Диану Курбатову. Дочку Лукьяна Курбатова, с которой я общалась в тот день, когда увидела Мирона с Лерой.

-Привет.-поздоровалась я и дружелюбно, по-доброму улыбнулась ей.

-Ой…-она растерянно моргнула глазками, чуть вжала голову в плечи.-П-привет Ника.

-Не возражаешь, если я присяду?-я указала свободное место перед ней.

-А можно ты сядешь рядом?-спросила девочка и подвинулась.

Я с готовностью кивнула.

-Конечно.

Я опустилась на сидение рядом с ней. Девчушка явно была рада, что я пришла. На её личике отражалось заметное облегчение.

-Как прошел твой первый день в новом учебном году?-спросила я, глядя на неё.-Кстати а в какой класс ты пошла?

-Во второй.-счастливо заулыбалась девочка.-Мы сегодня рисовали на третьем уроке.

-Ничего себе,-я как положено выразила восторг.-А можно посмотреть?

-Конечно!-Диана явно только и ждала этого вопроса.

И глядя на то, как поспешно она расстегивает свой рюкзачок со снеговиком Олафом, я подумала, что у нее вокруг не так много людей, кому она может похвастаться школьными достижениями. Во всяком случае не так много тех, кто действительно разделит её радость и похвалит, прижав к сердцу и оставив теплые поцелуи на макушке.

-Вот, смотри!-Дианка разложила на столе альбом и поспешно развернула.

Я счастливо улыбнулась разглядывая рисунки Дианы. Они были яркие, нелепые и кривоватые, но вызывали приятное и доброе умиление.

-Какая красота!-проворковала я, чуть наклоняясь к листку альбома.-Это у нас лисичка? А вот тут она живёт!

Диане не терпелось показать мне другие свои рисунки. Я не возражала. Что мне трудно порадоваться с ребенком её успехам, выразить должный восторг и похвалить? Мы вместе листали альбом Дианки и обсуждали каждый рисунок. Девочка каждый раз торопливо и старательно рассказывала всю предысторию рисунка, кто там изображен и что он делает. Я увидела больше десятка довольно неплохих для возраста Дианки рисунков всяких зверушек, мальчиков, девочек и героев мультфильмов. Особенно у Дианы удался дракончик из «Как приручить дракона».

Но тут Диана перевернула следующую страницу и с неё на меня смотрела выразительный четкий и наполненный холодной грацией рисунок в стиле японской гравюры. Это был человек в ярком кимоно. Он стоял у пруда и явно любовался своим внешним видом. И все бы ничего, если бы у мужчины не торчало из-за спины восемь паучьих лап. Они были хорошо и детально прорисованы. Как и огромная паутина за спиной, выше мужчины. Я несколько секунд завороженно смотрела на эту искусную иллюстрацию. Я узнала на рисунке японского ёкая Кумо. Паук-оборотень из японского фольклора.

-Это мамин друг рисовал.-объяснила Диана.-Он вообще много такого… всякого рисует… А ещё часто берет кисточку и выводит всякие значит на бумаге… Говорит, что это ему… помогает.

Диана нахмурила лобик, глядя на рисунок с Кумо.

-Мне не нравятся его рисунки.-Диана покачала головой с песочными волосами.-Они красивые, но… злые.

Я отвела взор от рисунка и посмотрела на девочку. Возможно я подвержена паранойе, но лично у меня сейчас все японо-китайское прочно ассоциируется только с одним человеком.

-Диана,-тихо проговорила я, чуть наклонившись к девочке.-А-а… как зовут друга твоей мамы?

Диана с любопытством посмотрела на меня.

-А зачем ты спрашиваешь?

-Ну-у… мне просто интересно.

Диана пожала плечами.

-Я и мой брат Гоша зовем его просто дядя Герман.

И вот тут меня буквально похолодело под сердцем. В первые несколько секунд я не могла ничего сказать. Я просто, под гулкий стук учащенного сердцебиения пыталась понять насколько это может быть «банальным совпадением». И шансы были меньше одной сотой, если честно.

-Диана!

Мы с моей собеседницей вместе вздрогнули.

К столику подошла рассерженная мама Дианы. Она была порядком растрепана, и одежда выглядела слегка расхристанной.

-Я тебе, что мало объясняла, что бывает, когда если общаешься с незнакомыми людьми? А вы девушка здесь что забыли?!

-Простите пожалуйста,-ответила я смутившись от гневного наскока матери Дианы.-Я просто…

-Вот и иди по своим делам! Давай, тебе здесь нечего делать!

-Конечно.-кивнув, покорно пробормотала я и выбралась из-за стола.

-Пока, Ника.-жалобно произнесла Диана, которую мать вытягивала за руку из-за стола.

Я, обернувшись помахала ей рукой. Со стонущим тревожным чувством в груди я наблюдала, как Диана и её мама садятся в вишнёвую Audi Q8.

-Эй! Граждане! Чей альбом с рисунками?!

Я резко оглянулась. Официант из кафе, с растерянностью поднимал над головой альбом Дианы.

-Извините пожалуйста,-я ринулась к официанту.-Это моё…

***

-Ника а эта кроха не могла ошибиться?-с хмурым сомнением спросил Стас, разглядывая рисунки на листах альбома.

Помимо оборотня Кумо здесь оказались и другие существа из японской мифологии. Здесь было шикарное изображение Тэнгу, птиц оборотней, что любили ради забавы пугать путников на дорогах. На одной из страниц мы нашли жуткого Ямата-но Ороти. Это восьмихвостый змей с которым связан японский легендарный меч. Иллюстрации были сделаны с явной любовью и фанатичной дотошностью. Все было старательно и тонко прорисовано, что позволяло человеческому глазу в полной мере насладится потрясающей детализацией!

-В чем ошибиться, Стас?-я стояла рядом с Корниловым, пока он лениво листал принесенный мною альбом.-Она четко и ясно сказала. «Дядя Герман». «Мамин друг». А учитывая, что Герман Шамов и Майя Курбатова оба были в альпинистском клубе «Горный путь» то вполне вероятно, что они хорошо друг друга знают.

-Ника ты представляешь какой должна быть «дружба» Майи и Германа, чтобы, когда его повсюду разыскивают он прятался у неё?

-Да, я понимаю к чему ты это.-я отвела взгляд, почувствовав, что щеки начинает слегка припекать.-И скорее всего так и есть.

Стас положил альбом Дианы на стол.

-Герман и Майя… любовники.-проговорил он так, словно пробуя это на вкус.

-А почему нет?-оторвавшись от изучений материалов по побегу Платона Плансона, спросил Коля.

-А смысл? Зачем Майе спать с Шамовым? Что она могла найти в свихнувшемся докторе-психопате?

-Ты сам не раз говорил, что психопаты не редко обладают просто сногсшибательным обаянием и харизмой!-заметила я.

-Так и есть.-кивнул Стас.-Но в этот раз… Я не могу в это поверить.

-Стас!..-обиженно воскликнула я.-Мы же можем хотя бы просто проследить за Майей какое-то время?

-Да, вот тут ты права.-согласился Корнилов.

Я понимала, метания и осторожность Стаса. У нас (да именно у нас) каждый день, каждый час и даже каждая минута дорога. На Корнилова давят сверху, требуют немедленных результатов. И Стас откровенно опасается потратить ресурсы и время на пустую слежку. Это я понимала. Но во мне зрела решительная уверенность в правдивости моих подозрений. Осталось только Корнилова убедить.

-Стас.-я подошла к нему и тронула за руку.-Ну, подумай. Ведь романтические отношения между Майей и Шамовым вполне могли развиться за спиной тираничного и жестокого Курбатова.

Стас задумчиво вздохнул.

-В романтические отношения между ними я не верю.-качнул головой Стас.-Если они и спят, то тут, что-то другое.

-Например?-снова влез Коля.

-Например,-Стас посмотрел на меня.-Месть тираничному и жестокому мужу. Это очень по-женски…

-Ой, начинается!-проворчала я, отворачиваясь.

Стас и Коля засмеялись. А мне было не до смеха. Но Стас все-таки согласился последить какое-то время за Майей Курбатовой, и я мысленно восторжествовала.

КАСЬЯН КАМЕНЕВ

Пятница, 14 сентября

Она преследовала его даже в том бездонном небытие, в котором он пребывал. Она шла за ним по пятам. Грызла, терзала, мучила и злорадствовала.

Боль. Как злокозненная жуткого вида старуха неустанно преследовала Касьяна даже пока он был без сознания. Он рвался прочь, пытался избавиться от нее, он тщился сбежать от ее причиняющих страдания саблевидных когтей. А она неустанно гналась за ним…

Касьян вырвался из бездны, словно проломив головой оковы льда.

Он резко встрепенулся на кровати и судорожно, со сдавленным хрипом втянул в себя воздух.

-Да шоб ты ошпарился, елопень пупырчатый! Ядрить твою а…

Касьян, дыша в такт резкому пульсу ошалело огляделся. Он сидел на больничной кровати, в светлой палате с зеленовато-серыми обоями. Вокруг него пикало множество мониторов и высились стойки с капельницами.

А на второй, соседней кровати какой-то бородатый старичок с досадой вытирал со штанов размазанную еду.

-Че тебе не сиделось то на том свете, пока я суп не доем, а?-злобно зыркнув на Касьяна проворчал старик.

Каменев недовольно покосился на старого ворчуна, прижал правую ладонь к груди. В теле разливалось мучительно жаркое иссушающее и неприятное тепло. Испарина стекала по его разгоряченной коже. С осознанием, что он, наконец очнулся к Касьяну пришла мысль, что у него должно быть температура и сильный жар.

Он с трудом дышал. В груди, в области легких чувствовалась всасывающая тянущая боль при каждом вдохе.

Дверь палаты раскрылась и внутрь ворвались две медсестры, следом за ними врач, женщина средних лет со строгим тугим пучком на голове.

-Пульс учащен, и у него повышенное кровяное давление…-немедленно сообщила подлетевшая к мониторам приборов медсестра.

-Пациент весь горит.-вторая медсестера бесцеремонно приложила ладонь ко лбу Касьяна.

Тот рассматривал их с нечастным, угрюмым видом.

Женщина постарше, с узелком на голове встала у кровати Каменева и коснулась его руки, затем лица и шеи.

-Пол куба «Тройчатки», быстро!-распорядилась врач и сказала Касьяну, положив руку ему на плечо.-Вам лучше прилечь Касьян. Не беспокойтесь, все будет хорошо. Меня зовут доктор Воронина, я врач, который вас наблюдает. Скажите, кроме температуры есть ещё какие жалобы? Тошнота, головокружение, боли в животе?

-Мне больно дышать.-поморщившись ответил Каменев.

-При вдохе или выдохе?

-При вдохе.

Врач встала с кровати.

-Так, быстро его в манипуляционную!

Касьяну сделали несколько уколов, взяли анализы и провели ещё несколько весьма неприятных процедур. После чего он был возвращен обратно в свою палату, к сетующему и ворчащему старому соседу.

-Ну, что как там на том свете, парниш?-злорадно усмехаясь, спросил ехидный старик.-Гаже, чем здесь? Э? Чертей то видел?! Эй! Слушай, а как тебя зовут? Рожа что-то у тебя больно знакомая! Эй! Парниш… Чего заткнулся? Сдох что ли?

Старик злорадно захихикал и тут же подавившись, зашелся в гавкающему кашле.

Каменев не слушал старика. Он неподвижно лежал в своей кровати и безучастно, с усталым равнодушием разглядывал потолок.

Так прошло несколько часов. А в обед в палату ворвалась перепуганная и взволнованная Майя. Его бывшая жена. Майя, которая уже восемь лет носит фамилию Лукьяна Курбатова.

-Господи, Касьян!.. Боже мой!..-она бросилась к нему и присев на кровать, немедленно обняла.

Каменев с наслаждением вдохнул запах её волос и духов. Он ещё помнил их. Всё ещё помнил.

-Как же я за тебя перепугалась! Я думала больше не увижу тебя! Господи…-она, судорожно всхлипывая обнимала его за шею.-Касьян, я тебя умоляю, пожалуйста… Бросай ты свои журналистские расследования и уходи из этого журнала! И не переживай за Лукьяна!.. Но ты же видишь, ты ходишь по краю! Ты второй раз в больнице за последний месяц! И оба раза ты едва не погиб! Пожалуйста, Касьян… Пожалуйста, скажи, что подумаешь об этом!

Каменев устало улыбнулся. Погладил бывшую жену по голове и вздохнул.

-Я подумаю… Майя-милашка.

Майя замерла у него на груди. Касьян тоже застыл. Последние два слова сорвались с его уст непроизвольно, он ляпну их абсолютно механически. Или же ему слишком хотелось так назвать свою бывшую. Хотелось, и он всегда забивал это желание поглубже при встрече с ней. Терпел от терзающего желания обнять и назвать так женщину, которую он переставал любить. Май-милашка. Так он звал её в университете.

Майя медленно отстранилась от него. Но не далеко. Её лицо было рядом с ним. Он смотрел в её серо-зеленые глаза и млел от безмолвного наслаждения. Их губы соприкоснулись. Сначала робко, осторожно. Затем горячо, жадно, нетерпеливо.

-Э! Э! Молодые люди!-закричал со своей кровати противный и склочный старик.-Вы часом не забылись? Я вообще-то тут! Я конечно не против посмотреть на продолжение… Но у меня сердце! Имейте совесть!

Майя отстранилась, стыдливо отведя взор. Касьян обжег соседа по палате ненавистным убийственным взглядом.

Тот в ответ лишь нахально и злорадно ухмыльнулся.

-Кстати.-Майя, старательно избегая смотреть Касьяну в глаза достала свою сумку-мешок серо-бежевого цвета.-Вот… Я подумала тебе будет очень кстати…

С этими словами она протянула Касьяну каталог с бионическими протезами рук и ног. Касьян правой рукой взял каталог, положил себе на колени. С обложки журнала Каменеву приторной «голливудской» улыбкой улыбался какой-то мужик в прикиде рок-музыканта. Он держал в руках бас-гитару и проникновенно смотрел на читателя. А внизу большими буквами значился слоган: «Потеря конечностей не лишает вас смысла жизни!».

Касьяну это показалось вычурным, банальным и глупым. Он посмотрел на рок-музыканта, что старательно бравировал своей роботизированный бионической рукой. Рука и правда выглядела красиво и технологично. Заметны были суставы, проводки и блеск металлизированного материала, который использовался для пальцев, кисти и локтя.

-Я посмотрела несколько вариантов.-участливо проговорила Майя.-Там есть очень привлекательные… Тебе точно понравится.

Она застегнула свою сумку.

-Я забегу к тебе ещё вечером. Куплю тебе что ни будь. Что ты хочешь? Фрукты, конфеты или…

-Ничего не надо Майя.-вздохнув, Каменев посмотрел на бывшую жену.-Просто приходи сама.

Майя на миг застыла. Её пальцы отчаянно комкали ручку сумочки, словно она тщилась найти в ней спасение из неловкой ситуации.

-Ладно.-быстро и скомкано пробормотала Майя, опустив взгляд.

Она подошла к Касьяну, робко чмокнула в его заросшую жесткой щетиной щеку и поспешила выйти из палаты.

Касьян разочарованно вздохнул. Зачем он это сделал? Зачем назвал её «Майей-милашкой»? Зачем?! Ну, вот зачем?!!

Он так разозлился на себя, что уже готов был швырнуть каталог о стену, но вовремя остановился.

Ему не стоило называть так Майю… Чем он думал?!

-Что, всё ещё любишь её? А?-со злобной ехидцей спросил старик и противно захихикал.-По тебе видно, парнишь. Сохнешь ты по своей женушке. Хе-хе. А она небось к другому побежала. Хе-хе. Знаешь, чем они там будут сейчас заниматься? А?

И он довольный собой снова засмеялся, а потом вновь закашлялся. Касьян смерил мерзкого старика осуждающим и негодующим взглядом. Затем развернул каталог.

***

Давно Касьяну не приходилось прилагать столько усилий, чтобы элементарно заснуть. И самое ужасное, что из-за левой руки, а точнее из-за её отсутствия он не мог себе позволить ворочаться в свое удовольствие. И это было ужаснее всего. Касьяну приходилось титанически изворачиваться, чтобы просто перевернутся на правый бок. Ну, или на спину. Сон на левом боку для него в прошлом.

Ещё и его сосед, несносный склочный дедуля храпел как простуженный медведь.

Каменев насилу все-таки уснул…

Он лежал на жесткой земле и содрогался от холода. Над ним чернела ночь. Густая, беспросветная и не естественно чёрная ночь. Завывал ветер. Слышно было, как шелестит сухая трава и поскрипывают ветки деревьев.

Каменев приподнялся, поджал колени, обхватил их руками и весь сжался. Мертвенный, проникающий под кожу в кровь, к костям, и жадный до тепла плоти хищный мороз пропитывал его тело насквозь. У Касьяна стучали зубы, его бил озноб. Он вдруг подумал, что должен проснутся, но не сумел. Не смог. И это напугало его. Это натолкнуло его на странную мысль, что должно быть это не простой сон. Он слишком явственно чувствовал свирепый холод. Слишком явственно ощущал, как мороз жжет кожу и прожигает вены с кровью, наполняя льдом сердце, легкие и живот.

Касьян, вжимая голову в плечи огляделся.

Он стоял босыми ногами в чем-то бело-сером, трухлявом и зыбком. Касьян не сразу осознал, что это пепел. Он босыми ногами стоял на густом слое пепла.

Эта мысль заставила его вместе с холодом почувствовать ядовитый, едкий привкус необъяснимого страха. Его пугали мысли о том, с чем может быть связан этот пепел. Его было слишком много. Он был повсюду, он полностью укрыл собою землю.

Вокруг него вздымались скелетоподобные серо-белые мертвые деревья. Они были все без листьев, высохшими, лишенными остатков жизни. Их кривые ветви напоминали зигзаги молний в грозу.

А между серых ветвей мертвых деревьев глазела черная вязкая масса ночной тьмы.

Касьян внезапно ощутил что-то голой подошвой правой ноги. Недоуменно уставившись вниз, он осторожно присел и дотронулся до того места где была его нога и вдруг замер. Снизу, из-под пепла кожи его ладони коснулся теплый воздух.

Касьян нервно сглотнул, но не шелохнулся. Теплое дуновение повторилось. Оно было не спешным, размеренным и ритмичным. Словно… Словно чье-то дыхание!

Дыхание Касьяна сбилось, сорвалось и он поперхнулся от переполнившего его ужаса. Он упал на колени и своей единственной рукой начал лихорадочно разгребать пепел.

Он с остервенением комкал его и отбрасывал в сторону. Пока не обнаружил под слоем пепла лицо.

Касьян застыл, ошарашенно уставившись на неизвестное лицо с закрытыми глазами. Каменев слышал, как отчаянно рвалось из-под груди его сердце. Он уже перестал обращать внимание на холод и лишь в немом ужасе, оцепенев глядел на лицо неизвестного человека.

Глаза неизвестного резко открылись. Касьян вздрогнул, отпрянул. Неуклюже взмахнув правой рукой и обрубком левой, он отполз подальше.

На его глазах пепел возле неизвестного лица вздыбился, поднялся и, лопнув выпустил на свет худую спину с проступающими под кожей позвонками. Затем из пепла с явным трудом выбралась худая костлявая женщина. Она выпрямилась, хрустнув костями. Ветер взметнул её седые волосы.

Касьян не дышал. Он, потеряв возможность двигаться, перемещаться и шевелится глядел на жуткого вида женщину. Её тщедушное и одряхлевшее тело выглядело старым, но оно не было таковым. Женщина просто была мертва. Понимание этого, подобно змее, скользнуло куда-то за шиворот и забралось в его сознание, наполняя душу кошмаром.

Женщина обернулась. И Касьян заорал. Сильно, с чувством, с искренним и бесконечным ужасом.

А женщина усмехнулась ему дряблыми бледными губами и шатаясь шагнула к нему.

-Это всё ты…-раздался её голос в голове у Касьяна.-Это всё ты! Ты! Ты!..

Касьян с трудом поднялся, затем поскользнулся, упал и почувствовал, как пепел под ним зашевелился. Он отпрянул, снова поднялся. Отсутствие левой руки мешало и отягощало его. А из-под пепла вокруг него поднимались новые мертвецы. Их обвиняющие, гневные голоса дрожали и звенели в его голове.

Каменев развернулся и рванул прочь со всей возможной прытью.

Он бежал, врезался в деревья, царапаясь ветки и ломая их.

Он мчался не разбирая пути. А голоса мрачным колоколом звенели в его черепе и твердили:

-Это всё ты! Это твоя вина! Это всё ты! Ты! Ты!..

Каменев на бегу обо что-то споткнулся и почти навзничь упал лицом вперед, едва успев выставить перед собой правую руку.

Он тут же поспешил подняться, игнорируя боль в локте и коленях. И тут его взгляд наткнулся на черную одежду, колышущуюся перед его глазами.

Касьян медленно поднял взгляд и раскрыл рот. Но вместо нового крика ужаса, с его сорвался лишь сухой, надламывающийся хрип.

Он стоял над ним, возвышался в полтора человеческого роста.

Худой длинный и очень высокий он был в своем неизменном черном сюртуке, у него были все те же высоко поднятые и забранные назад черные, как смоль волосы и заполненные темнотой глаза. А лицо оставалось бледным, почти идеально белым на этом лице с насмешливой снисходительностью улыбались блестящие чёрные губы.

-Куда ты все время бежишь от меня?-спросил Монохромный человек.-Зачем? Разве ты не осознаешь всю бессмысленность своего побега?

Тут он чуть наклонился вперед, к Касьяну.

-Ты… мой…-прошептал Монохромный человек.-Ты мой от рождения и до конца твоего существования. Ты мой, и ты никуда от меня не убежишь. Ты никогда от меня не скроешься. Ты принадлежишь мне…

Тут справа раздались шаги. Каменев затравленно оглянулся и увидел её.

Он сразу же узнал девушку с лицом, раскрашенным в черный и белый. Она была нагая. Распущенные черные волосы развевались за спиной. Она не спешно ступала по пеплу босыми ногами и улыбалась.

Девушка с черно-белым лицом подошла к Монохромному человеку. Притянула его к себе за лацканы черного сюртука. И в следующий миг они страстно поцеловались.

Касьян с криком проснулся. И продолжая кричать в темноту палаты он сорвался с кровати. Ринулся прочь. Едва не упал, поскользнувшись на полу и врезался в дверь. Он распахнул её. Дверь ударилась об стену. Одинокая заспанная медсестра в коридоре испуганно взвизгнула. Касьян бросился к ней, но девушка завопив бросилась прочь.

-Помогите!-хрипел Касьян неуклюже пытаясь бежать за девушкой.-Помогите! Помогите мне! Он идёт за мной! Он преследует меня!..

Убежавшая от него медсестра позвала двух могучих санитаров. Те, без труда скрутили Касьяна и поволокли обратно в его палату.

Когда они вошли обратно, втаскивая отчаянно орущего и сопротивляющегося Касьяна один из них щелкнул выключателем на стене. Зажегся свет и все замолчали. Даже Каменев.

-Чтоб меня…-ошарашенно проговорил один из санитаров, глядя вверх на потолок.

Касьян тоже смотрел туда и молча плакал, сотрясаясь от невыносимого ужаса.

Под потолком, крест на крест были развешаны две длинных самодельных гирлянды. На провисших нитях медленно вращаясь из стороны в сторону висели черно-белые человечки.

-А что с Нечаевым?-вдруг спросил другой санитар.

-А что с ним?-спросил первый.

Второй оставил обомлевшего Касьяна, подошел к кровати старика и коснулся ладонью его шеи. Санитар тут же отдернул руку и оглянулся на соратника.

-Дык он это… Вань, походу он у нас тут… того… отошел.

Санитары не сговариваясь снова подняли взгляд к гирляндам с человечками, а затем обернулись на Касьяна.

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Понедельник, 17 сентября

Настроение было безнадежно испорченным. И краски мира для меня серьезно поблекли. Вместе с позитивными эмоциями.

А всё дело в том, что первыми двумя уроками у меня была география. И вроде бы этого достаточно, чтобы жизнь не казалась мне слишком легкой и милой. Но, нет. Судьбе сегодня было угодно поиздеваться надо мной ради профилактики. Потому, что наш добродушный преподаватель русского языка Борис Львович оказывается заболел. И на его два урока нам поставили замену. И кого вы думаете? Правильно! Конечно же Кобякина Павла Валентиновича. И на ком этот пупырчатый свинопас отыгрывался за свое неудовлетворенное по жизни эго? Правильно! На моей скромной персоне! Мне и так уроки географии даются с трудом, так их еще сегодня четыре было! Четыре, Карл! Господи… Я четырежды пережила придирки и язвительные издевки нашего географа. И мое положение ещё ухудшалось присутствием школьной королевы, Веры Кудрявцевой.

О, эта особа имеет ко мне и к Лерке особенные счеты. Потому, что именно с нашим, а точнее с моим появлением негласное право Кудрявцевой на издевательства над девочками окончилась. Эта, простите пожалуйста, злокозненная kurwa находит наивысшее наслаждение подвергая злым и унизительным издевательствам других девчонок. Кудрявцева имеет неоспоримый авторитет среди девочек, из-за того, что от нее без ума почти все парни из нашей и соседних школ.

Да, Верка красива. Стройная, высокая с пышной гривой роскошных чуть завивающихся темно-каштановых волос и выразительными серо-голубыми ледяными глазами. Лицо с правильными чертами лица и обольстительной улыбкой, от которой парни в школе просто млели, таяли и погибали. О, да. Парни считали её настоящим ангелом, королевой (королевой куда больше) и вообще, образно выражаясь падали перед ней ниц. Преподы тоже знали только несколько болтливую, но очень старательную ученицу. Да и училась Кудрявцева весьма хорошо.

М-да. Вот только настоящую Веру Кудрявцеву знали в основном только ученицы последних трёх-четырёх классов. Особенно те, которым от неё досталось.

Насильно, при помощи подруг обрезать волосы, облить чем ни будь зловонным, заставить есть траву под угрозой избиения, или просто заставить раздеться и забрать одежду. Вот не полный список «развлечений» этой стервы.

Все свои издевательства Верка и ее подружки-подпевалы снимали на телефоны. Точнее в основном снимали на телефон Кудрявцевой. Верка очень пристально следила, чтобы ничего не попало в интернет. А её жертвы молчат и боятся, так как им постоянно угрожают показать видео с их унижениями всей школе. И бесчинства бомонда Кудрявцевой остаются большей частью просто слухами. Ситуация осложняется ещё и тем, что у Кудрявцевой мать работает не где ни будь, а в министерстве образования.

Меня Верка ненавидит за то, что я когда-то вступилась за Леру и Олю Салко. И даже собрала вокруг себя некую компанию, хотя и не прилагала для этого каких-то специальных усилий. Она ненавидит и Леру за то, что та никогда ей не подчинялась и даже смела давать отпор. А теперь у Леры есть я и ей стало куда проще и легче.

Да-а… В общем вот так и живем. Часто недели в школе проходят, как боевые действия скрытого характера.

Сегодня эта Кудрявая ведьма, вместе со своими идиотками всласть посмеялась надо мной, когда Кобякин заставил меня отмечать цветными кнопками столицы африканских и азиатских государств на большой контурной карте.

Вот мы много знаете африканских столиц? А азиатских? Вот и я назвала то, что знаю. Токио, Пекин, Сеул, Каир… Аддис Абеба… Всё. И за свои ограниченные познания я крепко поплатилась.

После уроков нас всех задержала классная руководительница. Жанне Викторовне взбрело в голову поговорить о важном, о грядущем в нынешнем учебном году. И она промучила нас почти полтора часа!.. Лерку то отпросила её мама, по семейным делам, а мне пришлось выслушивать все радужные планы мечтательной Жанны Викторовны.

А когда я выползла из кабинета, подавленная, уставшая с насквозь изнасилованным мозгом мечтами нашей новой классной мне позвонил Стас и сообщил, что слежку за Майей Курбатовой прекращают.

-Прости.-сказал мне Стас.-Но за две недели слежки никого похожего на Шамова возле Майи не появлялось. Зато к ней действительно приезжал какой-то мужчина и его зовут Герман.

-А…-начало было я.

-Мы его проверили, Ника.-устало ответил Стас.-Это однокурсник Майи из журфака.

Он вздохнул. Я слышала, что он пытается скрыть раздражение и недовольство. Меня хлестнул стыд за то, что Стас из-за меня потерял сверх ценное время. А где-то сейчас Монохромный человек планирует новое убийство. Мы сдержанно попрощались. Мне стало ещё тоскливее. И из школьных дверей я вышла в тяжких раздумьях.

-Эй, Лазовская!-хихикая, прокричали мне.-Так где находится Ханой? В ЮАР? Или в Бирме? А может в Европе?

Я с негодующим осуждением покосилась на Кудрявцеву и её противно хихикающую компанию. Вот же ехидные скунсы! Как будто сами лучше меня знают где находится Ханой…

А где он там собственно расположен? Ай, не важно! Do diabła!

Зато за воротами школы меня ждал приятный сюрпризец.

Едва я прошла через распахнутую калитку ворот, как передо мной грозно фырча мотором, блистая хромированным пафосом остановился агрессивный байк. Я замерла в нерешительности. Мотоциклист не торопливо снял шлем и улыбнулся мне.

-Мирон!-воскликнула я.-А что ты тут делаешь? И откуда у тебя байк?

Я подошла к нему.

-Байк от старшего брата.-похвастался Мирон.-И я приехал встретить тебя. Только не говори, что не рада. Твоя улыбка уже говорит об обратном.

-Ну, что ты рада конечно…-я смущенно потупила взор.

Сердце поспешно затрепетало в груди, И вместе с ним во мне поселилось сладкое и счастливое чувство.

-Так обними меня хотя бы, принцесса.-Мирон протянул руки.

Я усмехнулась и обняв парня, чмокнула в щеку. Попутно я уловила запах его дезодоранта. Ничего такой…

-Поехали.-Мирон протянул мне шлем.

-Что?!-я испуганно отшатнулась назад.

-Давай, давай.-настойчиво протягивая мне шлем, кивнул Мирон.

-Мирон… ну я… я даже не знаю.-растерянно ответила я.

Он усмехнулся.

-Боишься?

-Да-а… Я не ездила на мотоциклах.

Это правда. И вообще я настороженно относилась к двухколесным монстрам.

-Самое время — это исправить.

-Думаешь?-усмехнулась я.

Он с многозначительным видом пожал плечами.

-Время идет, принцесса. И с каждым годом тебе все тяжелее будет решится на какой-то рискованный поступок!

Он улыбнулся своей обаятельной улыбкой и хмыкнул.

-И десять лет спустя ты будешь очень жалеть, что не поехала со мной.

Я чуть прикусила губу, разглядывая его улыбающееся лицо. Во мне привычное стремление к скорости и адреналину, вместе с бурным желанием просто уехать с Мироном, боролось с нудным гласом рассудка. И конечно первое сейчас одержало сокрушительную победу.

Я улыбнулась Мирону. Взяла предлагаемый шлем. Мирон подал мне руку, я села назад, отбросила сумку за спину и обхватила его за поясницу.

-Моя девочка.-довольно протянул Мирон.

Я лишь улыбнулась ему в спину, и прижалась плотнее при звуках мотора. «Моя девочка». Ну, ладно. Странно, но эта фраза Мирона вызвала во мне приятное, чуточку ехидное блаженство. Мне понравилось.

Мирон развернул мотоцикл, я почувствовала знакомое ласкающее чувство воли наслаждение от звука мотора и предвкушения скоростной езды.

Я успела заметить несколько десятков удивленных взглядов и полностью ошарашенный вид Кудрявцевой с её подружками. И признаюсь это добавило мне позитива.

Мы выехали на шоссе и вырвались на свободу. Мирон крутанул правую ручку мотоцикла. Стальной мустанг понесся вперед, обгоняя автомобили и прохожих. Я крепко держалась за Мирона и сгорала от переполняющего меня восторга.

-Ори если хочешь!-крикнул Мирон, прибавляя скорости.

И я закричала. Счастливо, громко и долго!

Мы мчались по московским дорогам с дикой скоростью и необузданной энергией. Я кричала, Мирон смеялся, мы были переполнены бесконечным одичалым счастьем и кипучей радостью!

Через некоторое время Мирон остановился на светофоре.

-Ну, что?-он повернул голову.-Тебя понравилось?

-Что?!-спросила я перекрикивая шум мотора мотоцикла.

-Спрашиваю: тебе понравилось?!

-Да-а!!!-заорала я.-Очень!

Тут Мирон к моему удивлению вдруг снял шлем и обернувшись в пол оборота ко мне снял шлем и с меня.

-Тогда,-проговорил он воркующим голосом.-Ты мне кое-что должна. И прежде, чем я успела хоть что-то предпринять он наклонился и поцеловал меня.

Просто… Просто взял и поцеловал. Ничего не спрашивая, не предупреждая, без долгого томного взгляда. Он целовал меня долго, с чувством и ласково, не много властно придерживал пальцами за подбородок.

А я отвечала. Честно, пылая и безнадежно млея. Мне ничего не хотелось в эти мгновения, кроме как просто целовать его теплые и требовательные губы.

Давно уже загорелся зеленый. Машины вокруг поехали. А мы сидели на мотоцикле Мирона и продолжали самозабвенно целоваться.

В наш адрес понеслись недовольные крики из проезжающих машин.

-Совсем обнаглели?!

-Нашли место!

-Уйдите с дороги!

-Бесстыдники!

Да. Мы в этот миг мы потеряли всякий стыд, логику и разум. Мы просто были вдвоем. Вдвоем посреди шумного роя автомобилей. И нам было все равно.

***

После поездки на мотоцикле мы перекусили мороженным в кафе, и Мирон повёз меня домой. Мы были на перекрестке, когда я внезапно увидела на соседней дороге вишневый Ауди Майи Курбатовой. Я увидела её и детей на заднем сидении внедорожника. А рядом с Майей сидел какой-то мужчина. Во мне встрепенулось волнительное предположение. Оно стремительно перерастало в стойкую уверенность.

Шамов. Этот мужчина был Шамов! Это точно он! Я узнала его. Хоть он и был в парике и в очках. Я его узнала… просто по манере наклонять голову во время разговора. И некоторым жестам.

-Мирон, подожди… Давай остановимся вон там.-Я указала на тротуар возле которого чуть дальше стояла машина Майи.

Мирон пожал плечами и переехала туда. Мы остановились.

-А зачем нам сюда?-спросил парень слегка удивленно.

-Пошли.-Я торопливо и неуклюже слезла с мотоцикла, сумка мотнулась за моей спиной.

-Ника, куда… куда мы идём?-Мирон последовал за мной.

Я сбавила шаг, глядя на стоящую впереди Ауди Q8 вишневого цвета.

-Сейчас увидишь.-неопределенно ответила я.

Меня поглощала пляшущая на душе колкая нервозность. Сердце гарцевало, внутри все танцевало от стрекочущего и опасливого чувства.

Мы прошли мимо автомобиля Майи. Я краем глаза увидела, как Шамов и Майя разговаривают и активно жестикулируют руками. Они явно ссорились. Меня охватывало и туго сжимало накатывающее напряжение.

-Стой,-когда мы прошли несколько шагов вперёд, я удержала Мирона за руку и достала телефон.-Давай сделаем селфи?

-Что?-растерялся Мирон.-Прямо здесь? Зачем?..

-Мне так хочется.-я нашла единственное более-менее логичное объяснение своему поступку.

Я достала телефон и сделала несколько снимков. Затем быстро утащила Мирона в первый попавшийся магазин.

Здесь кроме нас и ещё пары человек никого не было. Наверное, потому что это была лавка для дачников и садоводов. Здесь продавались удобрения, семена, разный рабочий инвентарь, дрова и прочее.

-Ника.-явно смущенный моим поведением, проговорил Мирон и огляделся вокруг.-А что… что мы здесь делаем?

Я не сразу ответила. Я поспешно увеличивала снимки на своем телефоне. Это был он. Это был Шамов. Там в машине, в нескольких шагах от меня сидел возможно один из самых страшных убийц, каких видел этот город, и эта страна!

Я отправила Стасу увеличенное фото, затем ещё одно.

-Мы здесь…-начала отвечать я Мирону.-Мы здесь, чтобы… Дядя Сигизмунд просил посмотреть ему бензопилу.

-Бензопилу?-с сомнением спросил Мирон.-Ну, ладно…

-Можешь посмотреть что-то?-спросила я, на миг обернувшись к нему.-Пожалуйста…

-Хорошо.-пожал плечами парень.

Он явно был сбит с толку, но неторопливо прошелся мимо прилавков с пилами, молотками и лопатами.

Стас ответил немедленно.

-«Ты где?!»

Я написала Стасу адрес. И тут же новое сообщение.

-«Не лезь никуда. Я сейчас приеду».

Я фыркнула. Да что ж я совсем что ли без мозгов!

В этот миг на улице хлопнула дверца автомобиля, взревел двигатель, скрипнули покрышки по асфальту и вишневый внедорожник виляя, поспешно унесся прочь.

А на дороге, на парковочной линии осталась лежать бьющаяся в слезной истерики Майя Курбатова.

Я нарушила предупреждение Стаса и выбежала из магазина.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Понедельник, 17 сентября

Он получил сообщение от Ники прямо в зале суда, где рассматривалось дело Иеронима Дементьева. Стараниями Стаса этого богатого садиста все-таки привлекли за издевательства над Касьяном Каменевым.

Увидев, что прислала ему Ника Стас, не обращая ни на кого внимания и проигнорировав вопрос судьи поспешно вышел из зала судебного заведения.

Он выскочил на улицу, сбежал по широким ступеням суда к автомобильной парковке. Стаса снедала злость и тревога. Тревога за Лазовскую и злость на себя, за сегодняшний звонок Нике. Не стоило ей говорить, что слежку отменяют, и что Шамова по близости быть никак не может! Она ведь наверняка почувствовала себя кругом виноватой. Это же Лазовская!.. Чёрт возьми!

Он прыгнул за руль и с ходу сорвался с места, разгоняясь до максимально допустимой скорости.

Корнилов нарушил по пути с пол сотни дорожных правил, но зато был на месте через пол часа.

Он увидел Нику, Мирона и Майю на скамейке возле магазина с удобрениями и саженцами.

Корнилов быстро вышел из автомобиля и порывистым шагом направился к троице.

-Добрый день.-произнес он подходя.-Ника садись в машину.

-Эй!-возмутился Мирон.

Но Лазовская тронула его за плечо, ласково посмотрела в глаза парню и что-то шепнула. Мирон недовольно поджал губы, нехотя кивнул и поцеловал Нику в щеку. Лазовская, явно смущенная проявлением чувств при Стасе, поспешила в автомобиль.

Мирон не слишком дружелюбно кивнул Стасу, и поплелся к стоящему неподалеку мотоциклу.

Корнилов взглянул на заплаканную Майю. Он сотрясалась в тихих рыданиях. Её лицо искривило горе и ужас.

-Он забрал моих детей… Моих деток… Мою дочь и сына! Он… Он…-она не обращая внимания всхлипывала и качала головой, словно не могла осознать случившееся.

Стас присел возле неё.

-Майя, послушайте пожалуйста. Меня зовут подполковник Корнилов, я из Уголовного розыска. Вы можете рассказать, что случилось?

Майя взглянула на Стаса так, словно только что его увидела.

-Не-ет…-её глаза округлились и она быстро покачала головой.-Нет! Нет, вы что! Нет! Нет!.. Он же убьёт их! П-понимаете?! Убьёт! Убьёт мою дочь и сына! Я не могу… Нет! Уходите! Пожалуйста! Я сама… я всё сделаю сама…

-Майя.-сухо проговорил Стас.-Вы же уже должны были понять с кем связались. Вы не справитесь одна. А Герман Шамов не оставит ваших детей в живых, какие бы условия вы не выполнили.

Майя секунду смотрела на Стаса мокрыми от слез глазами, а затем с новым приступом рыданий уткнулась ему в плечо.

Корнилов вздохнул, приобнял безутешную женщину и позволил её чувствам и переживаниям вывалится наружу.

***

Спустя минут двадцать, сидя в салоне черного Дефендера, Майя Курбатова всхлипывая и заикаясь, срывающимся голосом отвечала на вопросы Стаса.

Она была разбита, напугана и потеряна. И смотрела на Корнилова со смятением, ужасом и надеждой.

-Я должна б-была… п-передать ему деньги…-шептала Майя.-Он позвонил… потребовал… А я… Я была с детьми… А он…

-Я знаю.-сухо перебил её Стас.-У вас не оказалось столько, сколько ему нужно и он похитил ваших детей.

-Сказал, что если не от-тдам с-сумму… Господи!... Если не привезу деньги до з-завтрашнего в-вечера… Он…-она с горестной обескураженностью слабо пожала плечами и шепнула.-Он убьет моих дочь и сына… Убьёт их!.. Я его знаю! Он… Он это сделает…

-Как вы вообще связались с Шамовым?-спросил Стас вздохнув.

Майя шумно втянула носом воздух, обхватила верхней губой нижнюю, крепко зажмурилась.

-Я хотела отомстить…

-Что?-не понял Стас.-Кому? Зачем?

-Лукьяну!-прорыдала Майя.-Лукьяну Курбатову!

-Простите,-качнул головой Стас.-Вы хотели отомстить вашему мужу?

Майя со слезами закивала головой.

-Я… Я спала с Германом… Мне… Мне хотелось сделать Лукьяну… больно. Как можно больнее.

-Зачем?!

Майя несколько секунд глядела в сторону, затем посмотрела на Стаса и тихо, с уставшей хрипотцой произнесла.

-За Касьяна.

Стас не удержался и обернувшись, посмотрел на Нику. Сапфировые глаза Лазовской выражали ужас, растерянность и смятение.

-При чем тут Касьян Каменев?-сухо спросил Стас.

-Он мой муж.-Майя тяжело сглотнула и добавила срывающимся шепотом.-Бывший.

Она невесело, горько усмехнулась. Снова шмыгнула носом. Взглянула на Корнилова.

-Вы ведь уже знаете, что произошло в лагере «Горный путь»? Лукьян мне рассказывал… Он страшно злился, что вы подобрались слишком близко.

Она снова судорожно вздохнула, тяжело, с трудом с глотнула и сквозь слезы злорадно улыбнулась.

-А потом его арестовали.

Стас качнул головой. Он всё ещё не понимал.

-Вы так радуетесь его аресту… Но вы ведь тоже были там, Майя. Вы участвовали в поджоге.

Майя всхлипнула, криво усмехнулась.

-Да.-прошептала она громко дрожащим голосом.-Участвовала… Я… Да. Да я была там. Я… Я пришла тогда к Касьяну… Я… Господи, я пыталась вразумить его! Пыталась убедить!.. Удача сама шла нам в руки! После стольких лет лишений, которые мы с ним пережили, нам подвернулся счастливый случай! Нужно было просто… просто…

Она покачала головой. За нее договорил Корнилов.

-Нужно было просто перешагнуть через свою совесть.

-Да-а…-кивнула Майя и вдруг проговорила с неожиданной нежностью.-Но это не для Касьяна, он… Он всегда был таким чистым, правильным и даже… духовным человеком… Он… Когда я предложила ему… Он…

Супруга Лукьяна закрыла глаза.

-Я никогда его таким прежде не видела! Он… Касьян впервые в жизни накричал на меня! А потом ударил… Ударил и прогнал.

Она всхлипнула.

-И тогда вы пошли к Лукьяну.-проговорил Корнилов спокойным, но ледяным голосом.

-Да-а…-нервно сглотнув, ответила Майя.-Лукьян собирал единомышленников… Даже брата Касьяна, Кима перетянул на свою сторону! Тот буквально возненавидел Касьяна, когда он публично призвал покарать всех, кто замыслил сойтись с бандитами.

Майя вздохнула.

-Касьян был добр, преисполнен нерушимых представлений о благородстве… И невероятно наивен.

-Дальше был пожар.-Стас не давал Майе уйти в себя.

-Да.-кивнула она.-Мы… Мы забаррикадировали двери и подожгли резиденцию клуба… Господи! Я… Я до сих по ночам слышу, как кричат те люди! Мне снятся их голоса и охваченные огнем человеческие силуэты в окнах!..

-Как это все связано с Шамовым?-холодно спросил Стас.

-Из-за Касьяна.-закрыв глаза проговорила Майя.-Понимаете, он… Он каким-то чудом сумел вырваться из сгорающего дома… он выбрался… убежал… Он выжил!

Стас, в зеркале заднего вида, снова перехватил внимательный взгляд искрящихся синих глаз Вероники.

-Но он потерял память.-Майя покачала головой.-Он не помнил… никого и ничего… Он не помнил даже как его самого зовут! Я… Я тогда хотела… хотела начать всё заново… Я подумала, что это мой шанс! Всё исправить! Ведь Касьян не помнил нашего разговора! И не помнил, что произошло…

Она снова задрожала, зажмурилась и заплакала.

-Но, Лукьян он… Он фактически насильно упрятал Касьяна в психиатрическую больницу! К этому больному подонку, Шамову! И они… Они там издевались над ним, как хотели… Лукьян убеждал меня, что хочет помочь Касьяну, но…

Она замотала головой.

-Я знала, что дело во мне.

-В вас?-переспросил Стас.

-Лукьян любил вас.-внезапно подала голос Ника с заднего сидения.-С тех самых пор, как вы трое, Касьян, вы и Лукьян поступили на факультет журналистики.

Майя плача закивала головой.

-Они вдвоем ухаживали за мной тогда. Но я… я почти сразу выбрала Касьяна.

-Так…-проговорил Корнилов.-Понятно… Куда Шамов мог увезти ваших детей?

Но, Майя лишь сокрушенно покачала головой, сотрясаясь в тихих рыданиях.

-Я… я… не знаю… не знаю! Не знаю я!.. Я…

-Я знаю.-внезапно подала голос Ника.

Стас резко обернулся.

Лазовская сидела с отстраненным взглядом. Её звездчато-синие глаза выражали тягостную задумчивость. Стас уже много раз видел такой взгляд у Вероники. И для него не было тайной, что вызвало такое выражение на лице у девушки. Ника только, что увидела воспоминания. Она увидела воспоминания Майи и, возможно Шамова.

-Ты сможешь… показать?-спросил Стас.

Тут к Майе вернулась способность рассуждать.

-А…-она тоже обернулась на Нику.-Откуда ты… откуда ты можешь знать?

-Майя вас это не касается.-прервал её Стас и снова взглянул на Нику.

-Да-а…-не очень уверенно проговорила Ника.-Наверное, смогу… Но… Майя а вы не знаете, у Шамова есть м-м… что-то вроде любимой закусочной или бара?

Лицо Майи изменилось.

-У него… у его бывшей жены… у б-брата… бургерная… Она здесь недалеко!

-Ника…

-Он направился туда!-безапелляционно заявила Лазовская.

Сомневаться Корнилов не стал. Тем более, что и с Майей, и Шамовым Вероника, как оказалось была права.

-Прекрасно.-Стас завел двигатель и вызвал Колю с Сеней.-Дорогу покажите?

-Да!-с готовностью ответил Майя.

-Поехали.-Стас вырулил со стоянки.

***

Бургерная «Сытый Гарри» располагалась прямо на углу, рядом с обувным магазином. Это было не слишком примечательное здание с грязноватыми зелеными кирпичными стенами и щербатой дверью, заклеенной плакатами с рекламой скидок на местные завтраки.

Корнилов оставил Нику и Майю в машине, а сам вышел и осторожно направился к зданию бургерной. По пути он увидел двух патрульных и знаком подозвал их.

-Значит так, парни.-начал объяснять Стас.-Вон в той забегаловке человек удерживает в заложниках минимум двух человек. Ваша задача незаметно, тихо и быстро расчистить ближайшие улицы от прохожих. Если надо вызовите подкрепление, но здесь никто шастать не должен. Вопросы?

Вопросов у патрульных не было. Как раз наоборот, полицейские выразили довольно искреннее желание помочь.

Через минуту в машине Коли подъехали оба оперуполномоченных Стаса.

Домбровский и Арцеулов выбрались из машины, подошли к Стасу.

-Ну?-накидывая пиджак, спросил Коля.-И как будем действовать?

-Я буду говорить, а вы заходите с заднего двора или… поищите другой способ проникнуть внутрь.

-Стас, а может подождем спецназ?

Корнилов качнул головой.

-Он на взводе. Занервничает и постреляет всех, и себя порешит.

-Он нам нужен живым?-спросил Арцеулов.

Стас молчал кивнул.

-А зачем?-непонимающе поморщился Домбровский.-Он же Монохромный человек! Это он! Он же серийный убийца, Стас! Может быть будет даже лучше если…

-Это не он.-прервал его Стас и не спешно направился к бургерной.

Корнилов не торопливо приблизился к окнам здания. Попытался заглянуть, но жалюзи внутри были плотно закрыты. Стас подошел к двери, постучал в маленькое окошко с деревянной задвижкой.

-Шамов!-крикнул Стас.-Это подполковник Корнилов!

Стас замолчал. Прислушался. Тишина. Корнилов вздохнул. Сеня и Коля уже начали осторожно обходить здание в попытке найти другой вход.

-Шамов я знаю, что ты меня слышишь!-крикнул Стас.-Давай поговорим!

-Нам не о чем разговаривать, подполковник!-раздался гневный голос доктора Шамова.-Я не сдамся вам, пока Курбатов жив!

-Почему ты хочешь, чтобы он умер?-спокойно спросил Стас.

-У меня есть причины!.. Вы же не понимаете! Никто из вас!.. Это он!.. Это он! Он! ОН! Это он во всем виноват!

-В чем виноват?-Стас сохранял сдержанную флегматичность.-Я думал убийца это ты!

Молчание. Затем смех. Болезненный, скрипучий смех свихнувшегося человека.

-Да вы… хе-хе-хе… Вы же ни черта не знаете!

-Я знаю, что ты учил гипнозу Ксению Гудкову.

Шамов перестал смеяться. На мгновение Корнилову показалось, что он совершил ошибку. Сердце подпрыгнуло в груди, он затаил дыхание.

-Если бы я знал, что она станет вытворять…-проговорил Шамов.-Я учил её власти! А эта тупая корова начала просто удовлетворять свою месть! Месть и злость, которая копилась у неё в душе многие годы… Вы ведь знаете, или нет? Её доставали в школе, даже гнобили и унижали… А Олег и Ольга практически не уделяли внимание своей невменяемой дочурке!

Шамов снова засмеялся странным смехом.

Стас пришло сообщение от Коли:

-«Мы внутри».

-«Действуйте»-быстро ответил Стас и сам тоже приготовился, достал револьвер.

В этот миг изнутри раздался крик, что-то разбилось. Грянул выстрел, ещё один. Послышался шум битой посуды.

Корнилов с двух ударов высадил хлипкую дверь, ворвался внутрь.

В воздух взметнулся надрывающий, тонкий единый крик двух перепуганных детей. Они сидели под столом и жались друг к другу, точно два забитых котенка. Возле них держась за простреленную руку, корчился от боли какой-то жутко небритый мужчина в фартуке.

-Стас он на заднем дворе! Уходит!-взволновано крикнул Коля.

-Где чёрный ход?-спросил Стас мужчину в фартуке.

-Там…-процедил тот и кивнул головой за спину.

-Зажмите рану, а лучше занятие чем-то.-бросил в ответ Стас.

Корнилов стремглав бросился в указанном направлении.

Он едва не смел дверь со своего пути, выбежал на задний двор бургерной. Здесь стояли два больших мусорных контейнера, возле которых высилась стопка деревянных ящиков из-под фруктов. А метрах в пятнадцати от Стаса, по параллельной улице, вдоль соседнего дома убегал Шамов.

Корнилов не долго думая подлетел к ящикам, схватил один, и что было силы размахнувшись метнул в сторону Шамова. Ящик описал длинную дугу по воздух с гулким треском сбил Шамова с ног. Тот упал, выругался. Стас уже бежал за ним.

Герман поднялся, вскинул пистолет и выстрелил. Пуля вышибла искру от металлических турников рядом. Стас юркнул за угол, выстрелил в ответ, но Шамов уже забежал в арку между домами.

Корнилов рванул за ним, он почти догнал его. Шамов, отчаянно хромая на бегу обернулся, остановился и вскинул пистолет.

-Брось оружие, Шамов!-наставив на Германа револьвер, властно крикнул Стас.-Я сказал, бросай!

-Вы ничего не знаете!-воскликнул Герман со злостью и растерянность.- Вы не понимаете! Никто из вас не понимает!.. Курбатов должен… Должен умереть!

Его голос дрожал от фанатичной злости. Стас не успел вовремя среагировать на звук автомобильного мотора.

-Шамов осторожно!-зарычал Стас и бросился к доктору.

Герман обернулся на звук двигателя и в следующий миг его на полной скорости сбила какая-то машина.

Шамова буквально подбросило в воздух. Корнилов добежал до него, посмотрел в след автомобилю. Тот и не думал останавливаться. Стас выругался сквозь зубы. Припал на колено возле Шамова.

Герман лежал на асфальте. Из его разбитой головы сочилась кровь. Ступни ног интенсивно подрагивали. Кровь обильно и щедро растекалась по асфальту, впитываясь в мелкие впадинки, обмывая трещины и выступающие камешки. Она струилась по асфальту, и несколькими похожими на кривые лучи струями растекалась вокруг.

-Вы не понимаете…-Шамов усмехнулся дрожащими губами.

Корнилов видел, что Герман в предагональном состоянии.

-Почему Курбатов должен умереть?!-Стас понимал, что Шамов уже не жилец и времени мало.-Почему, Герман? Почему ты хочешь, чтобы он умер?

Шамов поперхнулся кровь, сдавленно закашлялся, глаза его начали закатываться.

-Эй!-Стас хлестнул его по щеке.-Слышишь меня?! Почему?..

-Это… он…-выдавил Шамов хрипящим голосом.-Это он…

-Да говори же ты…-процедил Стас.

К ним подбежали взволнованные Коля и Сеня.

-Стас! Что случилось?!

Корнилов не оборачиваясь вскинул вверх правую руку с вытянутым вверх указательным пальцем.

Все замолчали, прислушались к Шамову.

-Это он…-прохрипел в который раз Герман.-Это… Курбатов… создал… монстра…

Он закашлялся, безумно улыбнулся и смеясь шепнул.

-Монстра… которого… вы… не поймаете…

Он выдохнул последнее слово и обмяк, глядя застывшим взором в сторону.

Стас тяжело дыша отвел взор.

-Чего стоите?-сказал он операм.-Опросите местных владельцев магазинов. Мне нужны номера тачки, что сбила Шамова.

-Есть.-хором отозвались Арцеулов и Домбровский.

Стас встал, хмуро глядя на тело Шамова.

У него в голове шипели его последние слова. И кажется у Корнилова стала складываться впервые за весь месяц, боле-менее четкая картина происходящего.

КАСЬЯН КАМЕНЕВ

Четверг, 20 сентября

Роботизированные пальцы бионической руки Касьяна медленно сжались и плавно развернулись в широкую ладонь. С того дня, как ему установили дорогущий бионический протез он не переставал рассматривать его. И каждый раз, при взгляде на переливающиеся тусклыми бликами чёрные пальцы руки на губах Касьяна растягивалась необъяснимая, мечтательная и восхищенная улыбка. Он ловил себя на том, что часами мог любоваться блеском и бликами в на гладкой обсидианового цвета поверхности своей руки.

-Вот ваша выписка, господин Каменев.-к Касьяну подошла молодая медсестра с завязанной в рыбий хвост косой, и протянула больничный документ.

Касьян окинул девушку изучающим взглядом и с молчаливой улыбкой понял выписку из её рук.

-Желаем вам больше к нам не попадать.-девушка выдавила улыбку, однако было слишком заметно, что улыбаться Касьяну ей вовсе не хочется.

Ему было всё равно. Ему было плевать на неё и на всех окружающих.

Внизу, у здания больницы, в свете фар и уличных фонарей его ждал черный Ягуар с водителем, который он арендовал. Перед тем, как ехать домой Касьян хотел совершить променад по вечерней дождливой и туманной Москве.

И около двух часов молчаливый и исполнительный водитель катал Касьяна по влажной, мокнущей под сентябрьским дождем столице.

А когда Касьян приехал домой и поднялся на свой этаж он обнаружил возле двери своей квартиры скучающего Кима.

Касьян застыл на лестничной площадке. Он не знал, как реагировать на появление брата, который за три недели не удосужился проведать его в больнице или хотя бы позвонить.

-Привет.-уронил Ким.

-Привет.-после паузы ответил Касьян.

Неловкая пауза тишины выросла между братьями пропитывая воздух льдом взаимных не высказанных упреков.

-Клевая рука.-Ким усмехнувшись, кивнул на протез Касьяна.

-Спасибо.-холодно ответил Касьян.-А что ты хотел?

-Увидеть тебя.-Ким пожал плечами и улыбнулся.

Улыбались его губы, усердно и фальшиво. А вот глаза оставались ледяными и равнодушными. И Касьян это заметил.

Ему не хотелось говорить с Кимом, но все же родственные чувства пересилили обиду и неприязнь.

-Я собирался отметить возвращение домой бутылкой «Бурбона». Будешь?

-Конечно.-Ким похоже был удивлен приглашению.

Касьян подошел к двери, левой бионической рукой поднес ключи к квартире и открыл замки.

-Вижу ты уже освоился со своей новой конечностью.-заметил Ким.

-Да. Сейчас она мне кажется лучше настоящей.

-Верю.

Они вошли в квартиру Касьяна. Родные стены встретили Касьяна застоявшейся тишиной и прохладным уютом.

Касьян прошел на кухню и достал из холодильника закуску и «Бурбон».

-А кто следил за домом, пока ты?..-Ким осекся, не решившись договорить.

-Майя.-коротко, не оборачиваясь ответил Касьян.-Я попросил её.

-Тебе с ней повезло.

-Не мне.-сухо ответил Касьян ища штопор для бутылки.

-Хочешь я открою?-любезно предложил Ким.

-Я сам.-качнул головой Касьян.

-Я на самом деле очень рад, что ты остался жив, брат.

-Спасибо, брат.-усмехнулся Касьян, он обернулся и помахал бионической рукой.-Хотя я в чем-то даже благодарен этому ублюдку Иерониму.

Ким засмеялся.

-Ну, ты сам виноват. Мог бы и не оскорблять его жену.

Касьян медленно перестал улыбаться. Колкое дыхание мороза взобралось по ребрам, пересчитало позвонки спины, впиталось под лопаткам и затвердело в груди.

-Ты чего, брат?-Ким взял закуску из тарелки и положил в рот.

-Откуда ты знаешь, что я оскорблял жену Иеронима?-чуть севшим голосом спросил Касьян, пристально глядя на брата.

Ким вымученно улыбнулся.

-Ну не знаю…-проговорил он и голос его дрогнул.-Может просто…

-Знаешь.-Касьян опустил взгляд в стол с двумя бокалами и отставил один в сторону.-Тебе лучше уйти.

-Касьян, я…

-Есть только одно объяснение, каким образом ты мог знать.-звенящим от злости голосом прорычал Касьян и его бионическая рука ударила по столу.

Звякнула посуда, в бутылке с алкоголем всплеснулась жидкость.

-Мне озвучить это объяснение?-прожигая брата свирепым взглядом прошипел Касьян.

Ким несколько секунд смотрел на него, а затем фыркнул, пожал плечами и вышел из кухни. А когда он хлопнул дверью в прихожей Касьян решил, что он ушел и из его жизни. Навсегда.

Никто не знал о том, что происходило там в подвале в первый день, когда его похитили! Никто… кроме тех, кто был там с ним.

И Касьян это понимал. И Ким тоже понимал, что иначе это не объяснить.

Касьян налил себе полный бокал бурбона, поднёс бокал к губам и вдруг в ярости швырнул об стену.

Бокал лопнул от удара, серебрящиеся на свету осколки рассыпались по полу, а стену и стоящий рядом посудный шкаф забрызгал крепкий коньяк.

Касьян выкрикнул ругательство в адрес Кима, затем ещё одно и ещё. Его сотрясала бессильная, не контролируемая злость.

Если бы Ким был здесь он бы… Он бы убил его! Убил бы за предательство и боль, которую он причинил! Касьян не мог пережить внезапно открывшуюся истину. Правда о брате жгла, резала и рвала изнутри, раздирая плоть окровавленными клыками.

За спиной раздались тихие шаги. Касьян порывисто обернулся.

И застыл в удивлении, с внезапным ужасом.

Перед ним в замызганной грязной одежде, с грязными сальными волосами на плечах стоял Платон Плансон.

-Наконец-то!-глаза Плансона лихорадочно поблескивали.-Наконец-то!.. Как же я ждал! Как же… терпел!

Он оскалился, сцепив зубы.

-Как же долго я представлял, как убиваю тебя! Гнойный ты червяк! Ну, что? Как твоя статья?! Доволен, падаль?! Ты хоть знаешь… знаешь, дрянь чего мне стоила твоя вонючая, с**ная статья!

Касьян инстинктивно поднял руки.

-Слушай…-проговорил он.-Тебя и так ищут… Не нужно ещё и…

-Заткнись!-вскричал Платон.-Мне по*** там не всех! Главное я тебя порешу! Но прежде…

Он шумно, с безумным блеском в глазах втянул носом пропахший Бурбоном и ненавистью воздух.

-На колени! Ну!-Платон угрожающе встряхнул пистолетом.-Чего уставился! На колени, Каменев! И проси прощения! Живо!

-А то, что?-невесело, равнодушно усмехнулся Касьян.-Убьешь меня?

-Можешь не сомневаться.

-Тогда, зачем?..

Слева что-то хлопнуло, скрипнуло и в Платона полетела чашка.

Она разбилась о его плечо, осколки рассекли его лицо. Плансон пошатнулся.

-Касьян беги!-вскричал взявшийся ниоткуда Ким.

-Мразь!-прорычал Платон, держась за плечо.

Ким бросился к нему. Он собирался успеть выбить пистолет из руки Платона. Он хотел. Он был почти рядом.

-Нет!-запоздало вскричал растерянный Касьян

Рявкнул выстрел, и следом ещё один. Ким словно споткнулся на ходу. Схватил ртом воздух, вытаращил глаза, быстро заморгал. Он почти достиг Платона. Ему оставалось чуть-чуть. Только протянуть руку.

Ким повернул лицо к брату улыбнулся. Из его рта выползла струя крови и хлынула вниз на горло и одежду.

-Нет!!!-заорал в истерике Касьян и бросился к брату.

Тот осел на пол, упал на колени, вздрогнул и завалился на пол.

-Чертов ублюдок!-выдавил Платон, держась за разбитую окровавленную голову и выбежал из кухни.

Касьян упал на колени возле брата, взял его за голову и ласково приподнял в теплой и металлической ладонях.

Ким грустно улыбнулся.

-П-прости…-кровь пузырилась на губах Кима.-Прости… меня… Я… был… редкой… сволочью… брат…

-Я знаю, но не смей умирать! Не смей! Не смей!-кричал Касьян, заливаясь слезами.

С перекошенным от ужаса и горя лицом он взглянул на грудь брата. Пули выбили в груди Кима две развороченные раны и две рваные дыры в его пропитавшейся кровью рубашке.

-Я рад… что… ты жив…-прошептал окровавленными губами Ким.

-Да зачем ты вообще вернулся?!-вскричал Ким.

-Хотел…

-Что?! Что?! Ну! Не молчи, не молчи, не молчи… прошу…

-Поп… росить… прощения… Ты…

Он зашелся в кашле, кровь из ран и рта Кима брызгала руки, лицо и одежду Касьяна. А тот дрожал, сотрясался от ужаса и не знал, что делать. Как помочь… Куда бежать… Что делать...

-Ким держись! Держись, слышишь! Я сейчас…

-Стой…-попросил Ким слабым голосом.-Скажи… ты…

-Да я прощаю я тебя!-заорал взбешенный Касьян.-Не знаю за что ты так со мной, но я… ты же мой брат!.. Я… Ким… не надо… пожалуйста… не надо… не умирай… не надо…

-Прости…-прошелестел слабеющий голос Кима, и он затих с грустной улыбкой, глядя в потолок мимо Касьяна.

Каменев держа на коленях голову Каменева запрокинул голову и закричал. Дико. По-звериному. С болью. С бесконечной, невыносимой разрывающей в клочья душу демонической болью.

А потом склонился за телом брата и зарыдал, прижимая к груди его голову.

-Господи, как ты жалок!-произнес со злобным отвращением чей-то знакомый голос.-Посмотри на себя! Рыдаешь у тела брата, пока его убийца безнаказанно убегает…

Касьян подхватился, лихорадочно оглянулся. В кухне никого кроме не него и тела Кима не было.

-К-кто здесь?-всхлипнув спросил Касьян.-К-кто…

-Я!-ответил яростный властный голос.-Я!

-Я…-шепнул Касьян.

-Я здесь, Касьян…-прорычал голос.- Подойди… Ближе! Ближе!!!

Касьян, как в совершенном смятении и растерянности, медленным боязливым шагом подошел к зеркалу, из которого звучал переполненный убийственной злобой голос.

И в отражении был он. Как всегда, весь в безупречном черном и белом. Как всегда, с черными переливающимися мерклыми бликами волосами, в черном длинном сюртуке с черными, залитыми вьющейся тьмой глазами.

-Что… Кто… ты?.. Как…-Касьян не понимал, что происходит.

Испуганный, перемазанный кровью он с дрожью в теле, в ужасе глядел на зеркало. В глаза живой тьмы.

-Я же сказал,-плотоядно улыбнулся Монохромный человек.-Тебе никуда и никогда от меня не убежать!

-Убирайся!...-всхлипнул Касьян.- Слышишь… ты… Тебя нет! Нет! Нет!

Касьян заткнул уши, зажмурил глаза и завизжал, мотая головой из стороны в сторону.

-Тебя нет! Ты не существуешь! Тебя не может быть! Ты…

-О, Касьян я здесь, и я есть.-с елейным ядом проговорил голос в голове Касьяна.-Я здесь… и всегда был здесь, всегда существовал! Потому, что я… это ты!

Последние слова резко впились, врезались в сознание теряющего рассудок Каменева.

Каменев открыл глаза и застыв, содрогаясь всем телом уставился в зеркало. Наклонил голову вправо. Монохромный человек тоже наклонил голову. Касьян поднял левую руку и поперхнулся от ужаса, потому что у его отражения в черном сюртуке, была такая же черная, лоснящаяся бионическая рука. Его рука. У его отражения!

-Ты многого не помнишь,-издевательски улыбаясь проговорил Монохромный человек.-Потому, что не хочешь помнить! Не хочешь помнить тех, кто причинил тебе боль и страдания! Тех, кто уничтожил твою семью и растоптал твои мечты! Ты очень хотел забыть ту ночь! И ты забыл всё! Даже своё имя!.. Ты решил забыть все и всех, даже себя, лишь бы только отказаться от мести! Потому, что без меня ты был слабаком, Касьян!

Монохромный человек в зеркале оскалился зубами Касьяна и улыбнулся блестящими черными губами. Его губами. На его лице.

-Но хоть ты ничего не помнишь, мы с тобой уже с многими расправились… Мы многих извлекли из преступного мира цвета, в мир Баланса! В тишины, в мир тьмы, в мир белого пепла и черной ночи! В наш мир!.. Мир, в котором мы с тобой родились заново…

Касьяна качал головой. Он не хотел верить. Не хотел слушать.

Он не мог… Он не хотел… Но он… не мог не верить…

Его затрясло в безумной, дикой лихорадке, он зарычал брызжа слюной и вцепившись пальцами в мокрые от пота волосы.

Он вспомнил. Перед глазами буквально пронеслись страшные картины. Он вспомнил… Вспомнил как убивал Гудковых. Вспомнил, как с чувством ликования душил их… Вспомнил, как счастливо убивал детей Вербиных! Вспомнил и то, что сделал с Марком Луниным на той свадьбе… Вспомнил… Он вспомнил и умер. На мгновение, согнулся, упал и глухо зарычал. С Касьяном происходили какие-то метаморфозы. Он менялся. Он стремительно изменялся и преображался.

Касьян затрясся в безумном, тихом смехе. А когда поднялся глаза его были полны живой, хищной темноты, а тело… оно словно вытянулось, он как будто стал выше и сильнее.

Лихорадочно бормоча ненавистные имена себе под нос, он бросился в свою спальню. Здесь в тайнике, в шкафу он нашел, что так было желанно ему.

Черный сюртук с тусклыми дымчатыми узорами, черный лак, черный парик и всё то, что довершало облик Монохромного человека. Всё то, что давало ему силы мстить! Мстить за ту ночь, когда его у него отняли семью, когда его предали и обрекли умирать!

Касьян всё вспомнил. Всех. До единого. Он снова вспомнил, как убивал своих врагов. Как они мучились, как просили о пощаде, как умоляли его… И Касьян нашел это невероятно восхитительным!

Он вспомнил всё, что собирался сделать.

Найти Шамова. Найти Платона. Найти тех всех остальных… Всех, кто был там. Но сначала… Отомстить за боль, унижения и руку тем, кто пленил его. Тем, кто посмел измываться над Касьяном Каменевым.

И хотя он презирал этого мягкотелого слабака, он обязан был его защищать. И мстить. Он обязан мстить.

Монохромный человек оправил идеально сидящий черный сюртук на плечах, взглянул в зеркало. Его бледное, почти белое лицо с черными глазами расплылось в довольной, зловещей улыбке.

-Я всё сделаю Касьян.-шепнул он в зеркало.-Я отомщу за нас и накажу их всех.

Он оглянулся на мертвое тело Кима.

-А он в принципе получил по заслугам… Но, это ничего не меняет.

Монохромный человек покинул квартиру, спустился вниз и возле дома скрылся во тьме наползающей на город ночи.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Суббота, 22 сентября

Стас в тишине стоял перед кроватью, на которой старательно изображал сон Лукьян Курбатов.

Корнилов устало, с негодованием вздохнул, сел на соседнюю койку и развернул в руках папку с документами.

-Хватит притворятся, Лукьян.-неприязненно произнес Стас с усталым вздохом.-Я знаю, что ты не спишь. Открывай глаза. Нужно поговорить.

Курбатов послушно, медленно приподнял веки и посмотрел на Стаса.

Тот перелистнул листы в папке и посмотрел на Курбатова.

-Доброе утро.

-Какое же оно доброе,-проговорил Лукьян.-Когда первое, что ты видишь, открыв глаза это рожу дотошного следака.

Стас понимающе осклабился.

-Я знаю, что моя компания тебе не приятна.

-Да ты что…

-Твоя мне тоже.-Стас снова перелистнул документы.-Поэтому предлагаю: Ты четко и без запинки отвечаешь на мои вопросы, и я ухожу.

Не дожидаясь ответа Лукьяна, Стас вынул лист из папки и показал Курбатову.

-Начнем вот с этого.

Лукьян зло ухмыльнулся.

-Раскопал всё-таки…-он с досадой и злостью хмыкнул.-Надо же…

-Здесь говорится, что журнал «Философский проспект» два года, как обанкротился.-произнес Стас.-А здесь…

Он достал другой лист.

-Здесь перечислены займы, которые ты брал, чтобы погасить траты своего журнала и сохранить его наплаву. И тут весьма любопытные имена, Лукьян.

Стас прочистил горло.

-Ты только послушай. Олег и Ольга Гудковы, Ким Каменев, Тихон и Эдита Вербины… Ну и все из вашего «клуба» предпринимателей.

Последнее слово Стас произнес с презрительной насмешкой. Он взглянул на Курбатова.

-Ты взял деньги у всех. У всех своих подельников. У всех, кто был с тобой в ту ночь, когда вы сожгли пятьдесят два человека… Ты всем им был должен, Лукьян.

Курбатов лишь пренебрежительно хмыкнул.

-Я их не убивал, подполковник.

-Убивал, только не своими руками.-покачал головой Стас и едко усмехнулся.-Мы взяли Шамова. Он всё рассказал, Лукьян.

Курбатов с ненавистью скривился. При звуке фамилии Германа Шамова, ему явно тяжело было контролировать эмоции.

-Вшивый докторишка, а!-прошипел он глядя в потолок. Его руки на кровати сжались в кулаки.-Знал ведь, что он рано или поздно начнет болтать…

-Он очень желает тебе сдохнуть.

-О, так это взаимно!-пожал плечами Курбатов.-Я уже давно осознал, что ему пора отправиться в рай. Он своё дело сделал.

-Он создал для тебя ручного монстра.-кивнул Стас.-Чудовище в человеческом обличье. Личного и послушного серийного убийцу…

Лукьян тяжело судорожно с придыханием вздохнул.

-Я не собирался с ним ничего делать.-проговорил он вынужденно и с мучительной досадой.- Изначально… Я… Я просто любил эту с**у… Майю. Давно любил! Больше жизни, больше себя!.. А она… Она выбрала этого несчастного и немощного ублюдка!

Он с презрением фыркнул, покачал головой.

-В ту ночь… он каким-то образом сумел выбраться из сгорающего дома… Слабак, слюнтяй а выжил!

Лукьян кажется ненавидел Касьяна уже только за то, что тот не сгорел в том пожаре вместе со всеми честными и «слишком правильными» людьми.

-Но окончательно свихнулся от увиденного…-продолжил Лукьян не без удовольствия.

-Он видел, как заживо сгорают его самые близкие люди.-холодно проговорил Стас.

-Да, наверное.-издевательски улыбаясь, ответил Лукьян.-Но, я лично я был этому даже рад. Я упрятал его психушку, к Шамову, чтобы он перестал мешать мне… Чтобы Майя была моей. И она стала.

В голосе Курбатова прозвучало торжествующее бахвальство.

-Ты ведь знаешь, что она тебя не любит.-хмыкну, снисходительно произнес Стас.

Лукьян взглянул в глаза Корнилова и тот прочел в карих глазах Лукьяна ревущую, скалящуюся сильную душевную боль. И злое, горестное разочарование.

-Я знаю.-самодовольно усмехнулся он, скрывая боль и горечь.-Но детей она родила от меня! От меня, Корнилов! Ты ведь проверял это, а?

-Проверял.-кивнул Стас.-А потом, после проблем с деньгами ты решил воспользоваться разработками Шамова…

-Да,-поморщился Лукьян.-Я узнал, что этот чудила проводит тайные опыты с гипнозом… Он пытался изменять личности, как он мне объяснял. Он пытался у добрых и ранимых людей пробудить злость и ненависть, а у других, напротив… доброту, ласку и прочую хрень. Шамов искренне верил, что занимается величайшим делом.

Лукьян пренебрежительно и насмешливо хмыкнул.

-Тут я и подсунул ему Касьяна… Признаюсь, я не столько надеялся на успех Шамова, сколько желал страдания и мучений этому ничтожеству!

Глаза Лукьян увлажнились, в них нервными бликами подрагивала давняя, исконная, глубокая злость на Касьяна. Злость и черная, пропитанная завистью уничтожающая ненависть. Стас был поражен этим взглядом Лукьяна.

-Я и не ожила, что он сумеет сделать из него монстра… да ещё какого!

Лукьян усмехнулся.

-Я когда первый раз увидел, что он вытворял в палате с подсунутыми ему Шамовым двумя мужиками… Подполковник, ты бы видел это зрелище! Касьян умертвил их обоих чуть ли не голыми руками. Они даже не сопротивлялись. А после… После он выкрасил их в черный и белый… Старательно так, аккуратно и даже бережно…

-Почему?-спросил Стас.-Почему эти два цвета?

Это вопрос, который мучил Стас и который не давал ему покоя. Что значат эти два цвета для Монохромного человека? Для Касьяна? Что они символизируют.

-Я думал ты уже догадался.-хихикнул Лукьян.

-Мне интересна твоя версия.

-Чёрный и белый-это… Пепел кострища, снег, ночь и сажа от пожара.-пожав плечами, ответил Лукьян.-Шамов сказал, что это крепко навязанный обсессионного типа ассоциативный ряд… ну, или что-то в этом роде. Короче глубокая травма в мозгах Касьяна на основе какого вида обссесивно-компульсивного расстройства…

Такого Корнилов не подозревал. Он не знал, что это расстройство психики может найти выход в таком виде.

-А потом ты решил натравить созданное из Каменева чудовище на своих кредиторов.

-А что мне оставалось?-пожал плечами Лукьян.-Их вложения мне не помогли. Даже половины расходов не покрыли, а они уже все начали сразу требовать свои деньги назад и с процентами! Твари… Как будто забыли, что всеми своими деньгами обязаны мне! Если бы ни я… у них был кишка была тонка сжечь тех немощных тупиц с детскими принципами в головах!..

-Как ты управлял им?-Корнилову были не интересны страдания и злость Курбатова.

-А, да… Шамов показал, как пробуждать в нем его вторую личность…-Лукьян усмехнулся.-Оставалось только сделать это и сказать, кого убрать. Здорово, да? Касьян убивал, вся кровь и убийства были на нём, а я… я стоял в стороне и мог больше не беспокоится за свои деньги и за свой журнал.

Лукьян со злорадным ликованием, явно довольный собой нагло усмехнулся в лицо Стасу.

Корнилов молча, с пренебрежительным снисхождением и даже долей сожаления глядел на него.

-А ты не боялся, что он убьёт и тебя?

-Нет, подполковник.-захихикал Лукьян.-Он бы не смог. Шамов закодировал его… Чтобы он не трогал меня и его. Касьян не сможет убить ни меня, ни Шамова.

-Зато это смогла Гудкова.-вздохнул Корнилов.

Лукьян перестал усмехаться.

-Что?! Но ты же сказал, что Шамов… всё… Всё рассказал…

Курбатов с усилием резко сел на кровати, и с непониманием уставился на Стаса. В глазах его ширился страх и удивление.

До него очень быстро дошел смысл случившегося.

-Ах ты… -он опустил голову и бессильно оскалился.-Так ты мне наврал подполковник…

-Пришлось.-пренебрежительно ответил Стас.-Но, думаю ты не в обиде.

Он достал из карман телефон, остановил запись диктофона и промотав назад, включил.

В палате раздались слова Курбатова. Слова признания.

-Выздоравливай,-с иронией сказал ему Стас.-Силы тебе понадобятся.

-Да чтоб ты сдох!-вскричал в бешенстве Курбатов.-Что б ты сдох, подполковник! Гнида! Паскуда! Ур-род!..

Лукьян пришел в такое бешенство, что даже попытался бросить в Стаса коробкой из-под лекарств, что лежала рядом, на тумбочке. Он промахнулся и коробка пролетев через всю палату, упала на соседнюю кровать.

Корнилов вышел из палаты под крики Курбатова и закрыл дверь.

К нему тут же подскочила пожилая доктор и отчитала Корнилова.

-Что вы с ним сделали! Вы же сказали, что просто поговорите!

-Я и поговорил.-отозвался Стас.-Просто.

Выйдя из здания больницы, Стас посмотрел на телефон, увидел пропущенные вызовы от Коли. Он набрал его.

-Стас,-Домбровский говорил оживленно и торопливо.-Похоже твои подозрения подтвердились.

-Они исчезли?

-Не все. Но… большинство. Уму непостижимо!.. За пару суток исчезли десять человек!.. Десять, Стас! И… и никто ничего…

-Десять, плюс Платон, и пять охранников, что измывались над Гудковой…-в слух размышлял Стас.-Итого шестнадцать.

Домбровский на той стороне замолчал, а затем через силу спросил:

-Он… Он собирается убить… шестнадцать человек?!

-Да,-с обманчивым спокойствием вздохнул Стас.-И мы не имеем представления где именно.

-Стас нужно перекрывать город и…

-Нет!-категорично и тяжело ответил Стас.-Перекроем город и он убьет их. Без подготовки.

-Без подготовки? Но…

-Коля, ему важно соблюсти все мелочи, весь ритуал…

-Думаешь, для него так важно перекрасить тела и помещения вокруг?

-Иначе его убийство не обретёт того смысла, который он хочет.-ответил Корнилов.-По поводу места… Это должно быть что-то большое, просторное…

-Как продовольственный склад.-с нервным смешком ответил Домбровский, намекая на прошлое дело.

-Нет.-поморщился Стас.-Это… Это должно быть нечто… нечто более изысканное и эстетичное, что-то отвечающее его представлениям о красоте… Он ведь хочет не просто умертвить своих обидчиков, он жаждет создать сцену, шедевр… вложить смысл.

-Как мы вообще могли его проморгать!

-Не вы Коль, а я.-невесело проговорил Стас.-Вы здесь не причем.

-Стас да ты…-начал Коля.

-И из плена у Дементьевых его тоже освободили под моим руководством.-этого Стас до сих пор не мог вынести.

Он собственноручно спас того, кого должен был умертвить на месте, если по-хорошему. Хотя… Сейчас он понимал, что вина за убийства далеко не только Касьяна, и кровь не только на его руках.

-И как мы найдем место убийства, Стас?-взволновано спросил Коля.-Он ведь… он ведь сделает это как можно скорее, да?

-Если уже не делает.-мрачно ответил Стас, сидя в салоне своего внедорожника.

-Стас… нам нужна Ника. Правда! Мы… мы сейчас без неё здесь не справимся!

Коля очень старался убедить Стаса привлечь Веронику, но одновременно опасался его гневной реакции. Они с Сеней знали, как Стас реагирует, когда из-за них Ника в очередной раз оказывается втянута в вязкую грязь кошмарных человеческих поступков.

Но Стас не спорил перед очевидным.

-Да.-тихо и безрадостно ответил он.-Я знаю…

-Стас она согласится!

-Да я даже не сомневаюсь.-фыркнул Стас.-Не в этом дело…

-Стас, у нас обстоятельства! Шестнадцать человек могут погибнуть!

Корнилов положил трубку и завел двигатель.

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Суббота, 22 сентября

Стас был мрачен и угрюм. И всю дорогу молчал, ничего толком мне не объяснив. Он просто приехал и забрал меня сразу после тренировки. Он только сказал, что это «срочно».

Я не задавал вопросов, отлично чувствуя настроение Корнилова. Он молчал, но его воспоминания кричали хором. Я всё увидела.

Гибель Шамова, догадки Стаса и сегодняшний разговор с Лукьяном. И от услышанного меня сковал немой шок.

Я увидела лицо Лукьяна. Я увидела и прочувствовала подтачивающую его, пожирающую его душу оголтелую злобу. Сногсшибательная смесь агрессивных и ненавистных чувств к Касьяну Каменеву. Я узнала и то, что Касьян судя по разговору Стаса и Лукьяна и есть тот страшный убийца, тот монстр чьи кошмарные деяния я видела в воспоминаниях жертв. Каменев и есть то чудовище, уничтожающее не только плоть, но и душу, и саму личность своих жертв!.. Это был Касьян Каменев. Это был известный на всю страну журналист.

От осознания этой внезапно открывшейся истины болезненное чувство с привкусом соли саднило в душе.

Я вспоминала его жертв. Вербиных. Гудковых. Людей на черно-белом этаже. И это дело рук Касьяна…

Да. Это был он. Теперь, в моих воспоминаниях четко вырисовывался портрет Монохромного человека. И у него было лицо Каменева.

Когда мы подъехали к дому Касьяна, я опасливо выглянула в окно, посмотрела вверх. От многоэтажки на Таганском, где обитал Касьян Каменев теперь как будто даже исходила угрожающая и угнетающая тяжелая аура. От дома веяло потаенной темнотой человеческой души. И ужасами, которые способны в ней родится.

-Ника.-Стас взял меня за руку.

Я оглянулась на него.

-Если не хочешь, не ходи.-сказал Корнилов.

Господи, да конечно я не хочу! Не хочу… Не хочу сталкиваться с этим исконным, бесконечно черным и источающим ожесточенную ненависть злом! Конечно… не хочу…

-Я пойду.-тихо ответила я и вышла из машины.

На улице под серым небом шумел и шептал в листве сентябрьский ветер. Мелкий дождь моросил по лужам, шлепал мелкими капельками по мокрому асфальту.

Я натянула на голову капюшон своей короткой, черной куртки и двинулась к подъезду. Мы со Стасом вошли в дом, поднялись на лифте. Мы оба молчали. Говорить не хотелось ни мне, ни Стасу.

И вот мы на этаже Касьяна, подходим к его квартире.

Я чувствовала, как внутри собирается, скапливается клубок вибрирующего напряжения. В нем переплетались нити страха, опасений и подступающей, как обычно, паники.

Стас открыл ключом замки квартиры. Он толкнул входную дверь, и та медленно лениво открылась

Я судорожно вдохнула воздух, вздрогнула. Из квартира вывалилась сокрушительная, мощная и громоздкая масса из скоплений яростных эмоций ненависти. Из квартиры Каменева тянуло пропахшим кровью свирепым и беспощадным злом. Первобытным, исконным, зарождающимся в самых темных уголках души и сердца беспросветно черным злом. Это зло давило, убивало и топтало всё светлое, робкое и нежное. Это зло как будто было живым.

Я пошатнулась на месте, у меня закружилась голова. Я никогда ещё не испытывала подобного влияния скопившихся злых эмоций и мыслей об убийстве.

-Ника?-Стас с беспокойством чуть приобнял меня.-Тебе не хорошо?

-Всё.. в порядке.-солгала я, глядя внутрь квартиры Касьяна.-Только…

-Что?

-Там… В квартире…

Стас быстро бросил взгляд внутрь дома Касьяна, затем оглянулся на меня. Я подняла на него взгляд.

-Там… тело…

-Чьё?-спросил Стас.

Я вздохнула. Давление злых, черных чувств становилось сильнее, от него ломило в висках и сдавливало легкие.

-Там Ким Каменев…-дрожащим голосом прошептала я.-Мёртвый…

Стас кивнул.

-Постой здесь, я…

-Нет!-я удержала его за руку.-Дай мне войти первой!

-Ника это…

-Стас, пожалуйста!-горячо, с тревогой воскликнула я и крепче сжала его руку.-Я должна войти одна... Ты…

Я отвела взор.

-Ты можешь помешать… Прости.

-Ничего.-он хмыкнул.-Ты… Ника, если что…

-Я сразу выбегу.-пообещала я с фальшивой, вымученной улыбкой и шагнула внутрь.

Мне словно одели на плечи какую-то тяжелую шубу. Стало труднее дышать, двигаться и соображать. Участился пульс, сбилось дыхание, и голова закружилась сильнее.

Я была в его логове. В обители Монохромного человека.

Я прошла на кухню и встала в дверях.

Он был здесь. Ким Каменев. Брат Касьяна Каменева. Брат человекообразного чудовища…

Он бездыханный лежал в засохшей луже собственной крови и его тело наполняло кухню отчетливым, и тошнотворным запахом гниения.

Я не выдержала. Бросилась в туалет, и едва успела открыть крышку унитаза, когда из меня вырвался весь мой недавний обед, и возможно ещё и завтрак.

-Ника!-обеспокоенно крикнул Стас.

-Всё хорошо!-я вытерлась найденными на кухне бумажными полотенцами и одним из них зажала себе рот.

Воспоминания Касьяна навалились на меня многотонной ревущей массой.

Там были убийства. Там было всё зло, что сотворил Монохромный человек. Там было более, чем подробное убийство семьи Вербиных, Гудковых… Я видела, как Касьян с упоением убивал их. И ощущала, какое он испытывал злорадное наслаждение.

Меня пробрало дикое отвращение и презрительное омерзение.

Воспоминания были четкими, ясными, крепки и реалистичными.

Он и Ксения Гудковы на моих глазах под угрозой жизни Таисии Фёдоровой, заставили Марка Лунина и других выпить стаканы со стрихнином. Я видела, как Ксения и Монохромный человек злорадно улыбались, глядя на мучения своих жертв и их предсмертные судороги.

Когда воспоминания Касьяна схлынули, я остановилась перед зеркалом на кухне. На его поверхности осталась жирная, черная пятерня.

Я прошла в спальню Касьяна и обнаружила открытый тайник в шкафу с одеждой. Тут я получила очередную «порцию» воспоминаний черно-белого убийцы. Я увидела вновь его кошмарные деяния, но на этот раз они дополнились кое-чем сверх важным.

Я стрелой, спотыкаясь об обувь с коридоре, вылетела из квартиры.

-Я знаю где он убьет их!-закричала я.-Это рядом!! Здесь!!! Стас, быстрее!

Не дожидаясь Корнилова я бросилась к лифту, но он был занят, и я припустила вниз по ступенькам. Корнилов, грохоча ботинками по лестнице летел за мной.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Суббота, 21 сентября.

Это действительно было рядом. Это можно было увидеть из окна.

Роскошный, огромный и блистательный концертный холл «Пирамида». Две недели назад он закрылся на ремонт. И его двери были заблокированы со всех трёх входов.

Ника нервничала и рвалась вперёд. Она была на грани истерики.

-Быстрее, Стас…-всхлипывала она все время.-Пожалуйста… Он же… они же убьют их… Они уже убивают… Стас…

Корнилов понимал, что времени ждать Колю или Сеню у него нет.

Он велел Нике ждать в машине и позвонить всем генералу Савельеву, затем Сене, он должен уже быть свободен. Домбровский же был занят охраной Курбатова и Майи с ее детьми. На всякий случай.

Стас подошел к дверям концертного холла, перетянутым полосатыми предупредительными лентами. Попробовал заглянуть внутрь, но за непроницаемым зеркальным и толстым стеклом почти ничего не возможного было разглядеть.

Так, как ключей у Стаса не было, равно как и времени с замками он не церемонился. Достав свой верный револьвер Стас просто выстрелил в замок, и тяжелая пуля 355 magnum просто снесла кусок двери вместе с замком. Не многочисленные прохожие поблизости рванули прочь со всех ног.

Стас вошел внутрь концертного холла. И в этот миг ему показалось, что он положил голову на плаху, под невидимый топор. Корнилов прекрасно осознавал, что впереди его ждет опаснейшая неизвестность и двое безжалостных, сумасшедших убийц, обладающие сверх естественными возможностями. И помощи в ближайшие пол часа ему точно ждать не стоит.

Внутри повсюду властвовал густой сумрак и очень тусклый, слабый электрический свет. Шикарные и высокие окна концертного дворца были плотно закрыты тяжелыми занавесами.

Корнилов прошел мимо пустых касс, заклеенных устаревшими афишами, поднялся по широкой лестнице.

Здесь он достал револьвер, дослал в барабан ещё одну пулю. Чтобы их было шесть, а не пять. Чтобы быть уверенным, что у него есть шесть беспрерывных мощных выстрелов, одного попадания которых обычно хватает любому.

Стас открыл тяжелые двери, ведущие к самому концертному залу.

И перед ним во всей блистательной красе, укрытый густым таинственным полумраком раскрылся потрясающий, невероятно огромный и грандиозный холл с сотнями изящных столиков, где обычно восседала блистающая взыскательная публика. А впереди, на футуристической сцене, где сосредоточился свет софитов развернулся сюрреалистичный чёрно-белый театр.

На атласном чёрном «небе» застыли идеально белые искусственные облака и молочно-белый круг полной луны. Внизу же с черными квадратами окон белели декорации, изображающие многоэтажки и небоскребы.

Корнилов увидел их. Гудкову и Каменева. Нет. Гудкову и Монохромного человека. Потому, что Касьяна Каменева здесь сейчас не было.

Но не они привлекли внимание Стаса и заставили его на несколько мгновений потерять дар речи.

Их было шестнадцать. Шестнадцать подвешенных верх ногами связанных, беспомощных тел. Стас отсюда, с двух сотен метров видел, что их лица белы от краски, а волосы выкрашены в черный.

Жертвы уже были подготовлены. Их уже лишили цветов, и облачили в цвета пепла и ночи, снега и сажи.

Стас был уверен, что они его не заметили. Гудкова и Монохромный человек, казалось были слишком заняты подготовкой к убийству.

Корнилов часто, свирепо дыша приближался к ним. Они оба стояли спиной к нему. А перед ними бессильно качались и глухо мычали шестнадцать перепуганных и беспомощных жертв.

Корнилов остановился, поднял пистолет, целясь в спину Монохромного человека и затаил дыхание.

Но выстрелить он не успел. Стас вовремя заметил движение справа и едва увернулся от удара. Корнилов отскочил, развернулся.

Его атаковал мужчина в грязном, перемазанном глиной рабочем комбинезоне и с оранжевой каской на голове.

Мужчина, с обманчиво равнодушным и даже сонным видом, агрессивно размахивал тяжелой кувалдой. Орудие для разбиения стен тяжело гудело, рассекая воздух.

Стас увидел других. Ещё семь человек в рабочих спецовках, с молотками и пилами в руках двигались на него.

Это очевидно были рабочие, которые должны были проводить ремонт. И сейчас они были загипнотизированы.

Стас обернулся и встретился взглядом с Ксенией Гудковой. Она стояла в черно-белом обтягивающем трико, посреди сцены и победно усмехалась.

-Вы зря явились сюда, господин подполковник. Торжество баланса и равновесия неизбежно! И даже вы не в состоянии что-то сделать с этим.

Монохромный человек, её повелитель за её спиной с помощью электрического подъемника поднимал вверх извивающихся на веревках людей.

Стас успел заметить, что к их шеям привязаны различные тяжелые предметы. Камни, техника, ведра с цементов и прочее. Как только тела поднимутся на достаточную высоту вес груза начнет медленно ломать их шеи, разрывать позвонки и сухожилия. Монохромный человек приготовился убивать их долго. Он приготовил им мучительную, по-садистски жестокую гибель. И он хотел сполна этим насладиться.

Корнилов увернулся от нападения ещё одного загипнотизированного рабочего. Кровь стучала в ушах и шумела в голове. Он поспешно соображал. Стрелять в рабочих он не хотел. Но если не поторопиться, люди на веревках начнут умирать.

Стас огляделся. Рабочие окружали его. Сжимали кольцо вокруг него. Он перехватил удар одного из них, выхватил у него молоток и огрел им же по колену. Тот с воем упал.

На Стаса бросился здоровый громила с пилой. Стас пригнулся. Зубчатое, хищное лезвие низко пропело над головой. Стас нанес два быстрых удара молотком по руке и ключице мужика с пилой. Кости хрустнули от ударов.

Затем Корнилов ловко развернулся и выстрелил в белую, пластиковую луну на черном искусственном небе.

Раскатистое эхо выстрела пронеслось над столами концертного зала и стихло под высоким, темным сводом. Белая луна обреченно рухнула с разбитого пулей крепежа.

Монохромный человек взвыл от разочарования. Сцена была нарушена! Картина, которую он выстраивал была испорчена!

Гудкова поспешно оглянулась на сцену. И закричала вторя воплю Монохромного человека. Она отвлеклась оставив своих «зомби» без внимания.

Стас с помощью молотка расправился в тремя другими. Он очень старался не наносить им тяжелые травмы. Работяги то были не причем.

Поэтому Стас просто ломал им конечности и суставы. Зверство, конечно, но это заживет.

-Тварь!-завизжала Гудкова и с развевающимися темными волосами прыгнула на него.

Откуда-то у нее в руке появился нож.

-Надо было тебя тогда вместе с Шамовым на хрен сбить тачкой!-заорала она с безумным взглядом.

Стас увернулся от удара ножом Гудковой, лезвие ножа исполосовало воздух. Гудкова нападал ожесточенно, но бестолково.

Корнилов толкнул её плечом и вмазал револьвером по голове. Ксения сдавленно охнула и обмякла среди столов.

Стас развернулся, готовый напасть на Монохромного человека… и замер. Он был близко. Он смотрел ему прямо в глаза, заглядывал в душу, касался самой сути личности в сознании Стаса.

Монохромный убийца стоял совсем рядом, возвышался над ним. Худой, высокий, с белым лицом и угольно черными волосами. И из его темных бездонных глаз в душу Стаса смотрела безумная ревущая тьма. Корнилов потерял возможность двигаться. Его ноги бессильно подкосились, он рухнул навзничь и провалился во мрак.

Он стоял среди ночи…

Корнилов растерянно огляделся. Он не понимал, где находиться и что происходит. Вокруг вился ветер и зияла чернотой бесконечная ночь. Он был один среди бескрайней ночи.

С неба тихо падал мерзлый снег. Холод жег и раздирал кожу, забирался в тело. Впереди он увидел обрыв скалы и на его краю какую-то смутно знакомую фигуру.

Это была девочка возраста Ники. У нее были красивые, густые темно-рыжие волосы. Они плавно развевались на ветру. Одежда девочки тоже была знакомой.

-Алина?-прохрипел Стас ослабевающим голосом.-Алина?! Алина!!! Алина!!

Он бросился к ней, но что-то удерживало его. Стас изо всех сил бежал к дочери, что понуро стояла на краю обрыва.

-Алина! Стой!-кричал Стас.

Страх за дочь вгрызался в душу, отравлял кровь и души сердце.

Стас бежал… и оставался на месте.

Алина медленно обернулась, её лицо было неожиданно бледным, белым… не живым.

-Прости папа…-с безысходной печалью проговорила девочка и отвернувшись в тишине решительно шагнула с края.

-Не-е-ет!!!-взбешенно заорал Стас задыхаясь от крика.-Алина!!! АЛИНА!!! Нет! Нет! Нет!.. Боже…

Внезапно он оказался рядом, у самого края и не веря своим глазам, в смятении и ужасе Стас смотрел на тело дочери лежащее на дне пропасти.

Стас упал на колени. Жизнь и дыхание почти оставили его. Осталось только желание ненавидеть себя. Ненавидеть до смерти.

-Посмотри, что ты натворил!

Корнилов резко оглянулся.

Рита. Стоит в нескольких шагах от него и её лицо перекошено, искажено злым презрением.

-Посмотри, что ты сделал с нашей дочерью! Подонок! Как я только вышла за тебя! Ты же ничтожество, Корнилов! Ты… Когда ты последний раз встречал её день рождение с нами? Это ты довёл её!

Рита затряслась в рыданиях.

-У всех нормальных детей в её классе есть отцы, которые рядом! Не только в выходные! Которые участвуют в жизни своих детей! Её одноклассники все время рассказывают, как здорово проводили время с папами!

Она ядовито усмехнулась со слезами на щеках.

-А где наш папа? А-а-а…-она со злой издевкой сплюнула.-Он снова занят! У него снова дела!... Ненавижу тебя Корнилов! Ненавижу! Если ты мужчина, то достань свой револьвер и вышиби себе мозги! Ты не должен жить после того, что сделал с нашей дочерью…

Да, подумал Стас. Эта мысль оказалась настолько простой и очевидной, что его рука с револьвером сама начала подниматься к голове.

Стас плакал. Его сотрясала злость на себя и душило жгучее горе за гибель Алины. Тяжкая боль горькой потери выкручивало сердце из груди.

Её больше нет… Её больше нет… Он верил в это, он признавал это и свою вину… Да, Рита права. Он не должен жить. И не будет.

Он не может. Стас приставил холодное дуло револьвера к виску и закрыл глаза.

-Стас! Стас! Стой… Слушай меня! Я здесь! Слышишь! Пожалуйста! Стой!..

Корнилов замешкал.

-Стреляй, Корнилов!-заорала в бешенстве Рита.-Стреляй! Будь мужиком! Тебе должен сдохнуть за то, что сделал с Алиной! Ты…

-Не слушай её! Стас!

-Ника?-растерянно спросил Корнилов и открыл глаза.

Синеглаза Лазовская стояла рядом и взволнованно, со страхом глядела на него.

От нее исходил странный, сияющий жемчужно-звездный свет.

Она сама была светом. И свет Ники разгонял ночь и отгонял мрак.

-Стас он проник в твое сознание!-быстро заговорил Ника.-Слышишь! Этого всего нет! Нет! Твоя дочь жива! И Риты здесь нет! Они дома, в безопасности! Это иллюзия!..

-Ника, ты… Сзади!!! Ника!!! Осторожно!!

Лазовская обернулась. Он вырос над ней. Огромный, высокий в черном развевающемся сюртуке.

-Ах ты вездесущая беловолосая дрянь!-прорычал он с ненавистью и протянул к Нике руку.

Светловолосая девочка встала между ним и Стасом. Корнилов увидел, как Ника решительно вытянула вперёд руки и с её маленьких дланей сорвался сияющий свет. Стас услышал крик. Он впервые слышал, как в панике и злости кричит исконное человеческое зло.

-Стас!-зазвучал в его голосе голос Ники.-Стас!.. Возвращайся… Возвращайся, пожалуйста!.. Тебе нечего здесь делать! Вспомни кто ждет тебя дома! Ты должен вернутся к ним! Уходи!!! Возвращайся!

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Суббота, 21 сентября.

Стас ещё не успел прийти в себя. Он лежал без чувств. Я оставила его и подошла к Монохромному человеку.

Он смотрел на меня с непониманием и ужасом. Пятился назад.

Я была преисполнена волнения, сердце гремело и пламенело в груди, я слегка дрожала, глядя в наполненные мраком глаза.

-Касьян.-проговорила я.-Ты слышишь меня?

Монохромный человек захохотал утробным, злым хохотом и со злым восторгом широко улыбнулся.

-Касьяна здесь нет, синеглазая… Нет! Здесь только я! Я! Касьян умер…

-Нет, это не правда.-мягко и тихо возразила я.

Я не знала откуда у меня взялось бесстрашие говорить с этим чудовищем. Стоять перед ним безоружной, одинокой и… быть одновременно спокойной, хоть и напуганной.

-Касьян здесь.-проговорила я и чуть улыбнулась.-Он… он просто заблудился. Как и любой другой человек, он просто заплутал в темноте смятений и пережитых ужасов. Слышишь меня, Касьян?! Я знаю, что ты слышишь…

-Его здесь нет!-снова свирепо рявкнул Монохромный человек.

Он ринулся меня. Я на мгновение испугалась, а затем услышала воспоминания Касьяна. Настоящие, с любовью и трепетом хранимые глубоко под сердцем. Это был его крик, из плена в сознании Монохромного человека.

Я обратилась к ним, дотронулась до его воспоминаний, и Монохромный человек пошатнулся, закричал, прижимая ладони к голове. Он бессильноскрючился возле меня, и рычал от злости, плюясь слюной.

Я увидела воспоминания Касьяна и продолжала ласково касаться их, взывать к ним. И это причиняло Монохромному страдания. Это пугало его и стремительно уничтожало его. Потому, что были самые теплые, нежные и горячие воспоминания Касьяна.

Это были воспоминания о любви. О чистой, теплой, безграничной любви к одной сероглазой молодой девушке с песочными волосами. Майя-милашка. Так он называл её, вкладывая в это прозвище все свои чувства к ней.

Я увидела их первое свидание, их искренние и жаркие поцелуи, я увидела всю ту любовь, которой они наполняли друг друга и трепетную нежность, которую дарили один другому.

-Касьян.-позвала я.-Хватит… Ты же не такой… И ты знаешь это… Идём со мной… Пожалуйста! Тебя ждёт Майя!.. Она… она очень любит тебя…

-Это ложь!-вскричал Монохромный человек.-Ты лжешь! Майя предала нас! Бросила! Ушла к Курбатову!

-Да она оступилась, когда ты прогнал её!-воскликнула я.-Но, она ненавидит Лукьяна за то, что он сделал с тобой! Он виноват, а не она! Да и том пожаре, который случился… её вины нет. Как и тех, кого ты убивал… Это всё придумал и организовал один человек. Один единственный, которого ты не можешь тронуть… Касьян! Если ты останешься в этой темноте и позволишь ненависти поглотить тебя… Он останется с ней, а ты… ты исчезнешь!

-Ложь! Закрой рот синеглазая! Заткнись, заткнись светловолосая девчонка! Не смей!.. Перестань!..

Он рычал со злостью и ненавистью, но он терял силы, я чувствовала это. Монохромный человек терял свою власть над Касьяном. А Каменев, настоящий Каменев просыпался, оживал.

Убийца упал у моих ног и застучал кулаками по полу, как капризный ребенок. Он уже не был таким страшным и ужасным.

Он выглядел жалким, презренным и… несчастным.

Он менялся. Снова преображался. Он возвращался. Касьян возвращался из тьмы, что пожрала его и поглотила его душу.

-Касьян.-я присела возле Каменева и ласково коснулась его лица.

Он вскинул голову, посмотрел мне в глаза. И я с облегчением вдруг увидела там золото в карих глаз Касьяна. Мрака в них больше не было.

-Молодец.-прошептала я.-Вставай…

Что-то вдруг схватило меня за волосы. Дернуло назад, кожу головы ободрала боль. Я вскрикнула.

-Стой! Нет!-закричал Касьян.-Оставь её! Он попытался защитить меня.

Но Гудкова в ярости широким ударом полоснула его ножом по лицу. Касьян упал, закрыв лицо ладонями и воя от боли. Он завалился на бок, отчаянно суча ногами.

Гудкова повернулась ко мне. Занесла нож для удара.

-Маленькая, синеглазая и белобрысая дрянь!-прошипела она.-Как ты посмела!!! Как ты посмела напасть на него… Ты… Ты… Ты мне за заплатишь своей кровью!

Я скованная ужасом, не смогла ей ничего противопоставить. Я не могла сопротивляться ей. Борьбы с Монохромным человеком и спасение Стаса поглотили мои силы. Я чувствовала только слабость и стучащую в груди панику.

Гудкова замахнулась ножом и вдруг ударил резкий выстрел. Затем очень быстро другой. И за ним третий и четвертый. Тело Гудковой несколько раз вздрогнуло, и она рухнула почти навзничь. Она умерла тихо, неподвижно лежа на полу, и с удивлением глядя вверх, в темноту под высоким потолком концертного зала.

Рядом с ней, стоя на коленях, зажимая рассеченное лицо окровавленными ладонями выл от боли Каменев в смятом черном сюртуке.

Я, шумно глотая воздух, ошарашенная оглянулась ожидая увидеть Стаса, но это был какой-то угрюмый мужик с пышными усами и квадратным подбородком.

Я его сразу же узнала. Он не слишком изменился с того дня, как близнецы Датские убили своего тирана-отца.

Это был Родион Датский. Майор Родион Датский, который только, что спас мне жизнь. Нет. Всем нам. Родион Датский, непримиримый враг Стаса спас нам троим жизнь.

Потому, что Стас все еще без сознания, меня бы Гудкова уже прирезала, а Касьян вообще не в том состоянии, чтобы кому-то оказывать сопротивление. Тем более умелому гипнотизеру.

***

Приехавшие на помощь полицейские под командованием майора Датского освободили несчастных жертв Монохромного человека. _к_н_и_г_о_ч_е_й._н_е_т_ Точнее тех, кто чуть было не стал его жертвами.

Среди них были те пятеро охранников-насильников из больницы, порочные и богатые женщины из статьи Касьяна и Платон Плансон.

Прозвучит слишком просто и формально, но… все они остались живы. И Касьян тоже. Его и всех остальных приняли врачи приехавших машин скорой помощи.

Мы со Стасом тоже сидели в одной из таких и пили теплый, крепкий чай. Мы молчали и оба устало улыбались. Мы не могли поверить, что черно-белому ужасу, подчинявшему город пришел конец.

К нам подошел майор Датский.

-Ну, как ты?

-Нормально.-недружелюбно отозвался Стас.

Его до сих пор коробило от мысли, что он теперь фактически обязан Датскому жизнью. И не только он.

-Я не у тебя спрашивал.-буркнул Родион Датский и посмотрел на меня.-Как ты себя чувствуешь?

Я удивленно вскинула брови, растерянно посмотрела на Стаса. Тот лишь пожал плечами.

Я чуть улыбнулась Родиону и ответила.

-Спасибо… на много лучше, чем могло бы быть, не появись вы вовремя.

-Кстати об этом.-кивнул Датский и покосился на Стаса.-Я забираю Каменева.

Стас одарил Датского долгим пристальным взглядом. Несколько мгновений между этими двумя шла борьба взглядом. Затем Корнилов, явно сделав над собой усилие проговорил:

-Конечно. Он твой. Лично я вообще не хочу его видеть.

-Вот и отлично.-кивнул Датский и собрался уйти.

-Подождите!-воскликнула я.

-Ну, что ещё?-раздраженно спросил Родион.

-Его жена.

-Чья жена?

-Касьяна Каменева.

-А что с ней?

-Ничего. Я…-я вздохнула, нервно сглотнула.-Позвольте ему увидеться с ней.

Я пожала плечами и жалобно добавила.

-Пожалуйста.

Родион усмехнулся, глядя на меня

-Ну, ты даёшь кроха. Ты что же жалеешь его?

-Тебе что трудно дать человеку с женой увидеться?-спросил его Стас.

Датский покосился на него, хмыкнул и покачал головой.

-Если она захочет… Я организую. Всё…

-Родион.-пророкотал Стас.

-Да?

Я ожидала, что Стас поблагодарит Родиона, но Корнилов с ледяной сдержанностью спросил:

-Как ты узнал, где мы?

-Я бы мог соврать.-хмыкнул в ответ Датский,-но не буду, потому, что ты всё равно узнаешь.

-Я и так знаю.-пророкотал Стас.

Я с опаской посмотрела на Корнилова. Я очень хорошо чувствовала его настроение. И он не испытывал к Родиону Датскому никакого чувства благодарности. Совсем, напротив. Стас тихо, контролируя мысли и эмоции негодовал.

-Ну, удиви меня.-рассмеялся с Датский, хотя в его глазах не было и намека на смех.

-В моей машине маячок?

-Да.-выдержав паузу, ответил Датский.

На лице Стаса едва заметно дрогнула левая скуловая мышца.

-Давно?

-Нет.-усмехнулся Родион.-С того момента, как ты проучил моего племянника, и мне пообещали Монохромного человека.

Датский вдруг посмотрел на меня и чуть наклонил голову вниз.

-Я хотел попросить прощение за недостойное поведение своего племянника. Когда он выздоровеет…-Датский многозначительно взглянул на Стаса.-Я проведу с ним воспитательную беседу.

Так. Кажется, я что-то пропустила. О чем он вообще? Я непонимающе посмотрела на Стаса, но тот ничего не ответил.

Родион повернулся, чтобы уйти, но Корнилов окликнул его.

-Датский!

Тот замер, не оборачиваясь повернул голову на бок.

-Ну что ещё?

Пауза. Стасу явно пришлось сделать колоссальное усилие над собой.

-Спасибо.-прогудел Корнилов.

Датский явно удивленный обернулся, и внезапно расплылся в довольной улыбке.

-Не за что, Корнилов. Бывай.

-Бывай.-уронил в ответ Стас.

-До свидания!-попрощалась я со Родионом.

ЭПИЛОГ

Когда концертный зал «Пирамида» опустел, и там никого не осталось кроме нескольких полицейских и трёх судмедэкспертов.

В тусклых зеркалах, что стояли слева от столов что-то зашевелилось. Что-то темное, похожее на густое извивающееся облако или жидку бесформенную массу.

Внезапно раздался приглушенный звук, напоминающий рёв животного и звонкий хруст ломающегося стекла.

Работающие в зале судмедэксперты вздрогнули, обернулись.

-Что это было?-с опаской спросил один из них.

-Понятия не имею,-почему-то шепотом проговорил другой.

А третий медленно подошел к зеркалам и застыл, пораженный увиденным.

Все двенадцать зеркал были испещрены трещинами и отражения множились в осколках.

Судмедэксперту подумал, что зеркала выглядят так, словно кто-то или что-то пыталось вырваться оттуда.

-Ну что там?-крикнули ему его коллеги.

-Да… просто битые зеркала.-отозвался судмедэксперт и вернулся к друзьям.-Давайте заканчивать здесь.

Они продолжили свою работу не замечая черных теней, что вращались в осколках битых зеркал и бессильно меркли, таяли, исчезали.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Понедельник, 23 сентября.

Генерал Савельев был шокирован. По-другому нельзя было выразится.

Он только, что прочитал медицинский отчет о состоянии Касьяна Каменева.

Дочитав документ, генерал снял очки и раздраженно фыркнул.

-Рекомендуют принудительно лечение… Твою же мать а. Этому больном уроду.

Стас прокашлялся.

-Ну, если уж на, то пошло, товарищ генерал, то Касьян не очень то и виноват.

Генерал уставился на Стаса, как будто тот внезапно сообщил, что переводится в пожарные.

-И ты туда же?! Стас! Он же убийца! Больной, конченный извращенец! Вспомни, что он сделал!..

-Это был не совсем он, товарищ генерал.-сдержанно и упрямо ответил Стас.

-А кто? Монохромный человек?-скептически спросил генерал.-Ты серьезно разделяешь Касьяна и Монохромного человека.

Корнилов вздохнул, откинулся на кресле и пожал плечами.

-Монохромный человек… Это искусственно взращённая в сознании Касьяна темная и злая ипостась.

-И кто её там взрастил? Шамов?

-Он самый. И Касьян был такой не один. Просто… Его кровожадная ипостась оказалась сильнее нормальной личности Касьяна.

Генерал недовольно поджал губы, ещё раз просмотрел медицинский отчет.

-И что… Что сейчас с этой… темной ипостасью? Она может вернутся?

Стас не ответил.

-Корнилов…

-Я не знаю, товарищ генерал. Всё может быть.

-Чертовщина какая-то…-раздраженно ответил генерал.-Доктора вон пишут, что перевоплощение вызывало у Касьяна Каменева генетические и биологические изменения! В частности, изменение роста и гормона гипофиза, обмен веществ, цвет белка и радужки, растяжение позвонков и сухожилий… Бред, какой-то! Такое вообще бывает?!

Стас неопределенно качнул головой.

-Как оказалось, мы много не знаем о возможностях и способностях человеческого сознания.

-Да-а, это точно… Слушай, а когда ты начал догадываться, что это Касьян?

-Я не догадывался.-ответил Стас.-Я почти наверняка узнал это, но слишком поздно, когда поговорил с рыдающей Майей.

-Ещё до гибели Шамова?

Стас кивнул.

-А-а…

-Я не был до конца уверен.-вздохнул Стас.-Поэтому мне нужен был ещё разговор с Курбатовым. А о том, что Шамов возможно не убийца, а тот, кого мы ищем, кто-то из его пациентов я начал догадываться после просмотров видео из его кабинета. Я просто подумал, что если Шамов может делать такое с человеческим сознанием и так быстро изменять личность… Зачем ему убивать самому?

-А когда ты понял, что виноват Курбатов?

-Окончательно, только после того, как узнал про его долги и тех, кто ему одолжил крупные суммы.

-Вот уже хитрый подонок, а.-качнул головой генерал.-Ведь по сути это всё его рук дело… Копали, копали… А оказалось, как всегда всё дело в человеческой жадности и чёртовых бабках!..

-Курбатовым скорее двигала не жадность, а страх потерять журнал.-рассудительно заметил Стас.-Именно ужас перед крахом и потерей своего детища послужило основным толчком, чтобы решится использовать Касьяна. Точнее… его альтер-эго, старательно выпестованное Германом Шамовым.

Генерал кивнул.

-Ясно… ну, Курбатова то мы точно засадим, и не абы куда, а в «Чёрный дельфин».

Стас удовлетворенно кивнул. Он считал, что такому, как Лукьян там самое место. Ему и остальным, кто участвовал в поджоге. Пощадить стоит только Майю. Она, пожалуй, была одна из не многих, кто не хотел убивать ни тех людей, ни Касьяна. И тем более она искренне ненавидит Курбатова, и до сих любит Касьяна. Как это ни странно.

-Кстати.-усмехнулся генерал.-Ты новость то слышал?

-Про Родиона Датского?-кивнул Стас.-Да.

-Ему полковника дали…-едко заметил генерал.-И, насколько я знаю, в Следственный комитет позвали.

Стас усмехнулся.

-Рад за него.

-Сомневаюсь.-ощерился Аспирин.-Хотя… Он правда спас тебе жизнь.

Стас нехотя кивнул. Эта тема была ему неприятна.

-И мне, и Нике, и… Касьяну.

Корнилов подумал, что Ника вообще-то тоже спасла, причем лично его Стаса жизнь. И вот этого он точно не забудет. Сколько раз он ещё будет обязан синеглазой девочке со необъяснимыми способностями?

-Кто бы мог подумать, а…-протянул генерал.-Видать не такой уж он и засранец, а?

-Возможно.

Генерал вздохнул.

-А как там… наша фигуристочка?

Стас суховато кивнул.

-Готовится к Чемпионату по фигурному катанию.

-Умница. Ты береги её Стас. Она нам ещё очень понадобится. И не раз.

Корнилов внимательно взглянул на глаза Антона Спиридоновича. Тот в ответ пристально, с намеком глядел на Стаса.

-Я учту.-с нажимом ответил Стас.

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Суббота, 28 сентября

Мирон стоял в очереди в кассу и гадал на какой фильм нам пойти.

-Может триллер вон тот?-спросил он меня, указывая на одну из ярких афиш.-Или на во на «Аквамена»? Что думаешь? О, Ника, а может сходим на «Миссию невыполнима»?! Или на вон тот боевичок…

-Мирон,-жалобно и устало пролепетала я.-А… может сходит на «Смолфута»?

Парень с удивлением обернулся на меня.

-На мультик?

-Ну… да.

-Серьёзно?!

-Да, а что… такого?-я отвела взгляд и пожала плечами.-Мне нравятся мультики… Они получше большинства тех фильмов, что сегодня вываливаются на экраны.

-Хм,-Мирон задумчиво дернул плечами.-Ну, ладно…

-Спасибо!-радостно просияла я.

Конец.

Ноябрь, 2018.