Монстром буду я

Глава 7. Незабываемый ужин.

Мы принялись за работу, сначала убрав на кухне бардак, который там был. Похоже, местный повар совсем не в курсе, что такое нормы гигиены питания – кругом одна грязь и злосчастные горшки с фиолетовым сорняком. Сорняк вызвал во мне живое любопытство, зачем он стоит в каждом углу? Традиция такая? Или может они его едят? Словом, взяла я и отломала кусочек, и съела. На вкус безвкусен, как лист салата. Решила пусть стоит гадость заморская, если что в салат какой добавлю. Однако когда через полчаса мой живот жестоко скрутило, и я еле успела найти сортир, поняла, какая это опасная вещь, оказывается. Я несколько часов провела в этой специфической комнате, единственной на этаж, и мне так плохо не было даже после молока с рыбой.

Когда сидеть уже было бессмысленно, пошла обратно. Там я встретила того же солдатика и последовал феноменальный вопрос:

– А где повар?

– Так он это, в сортире засел. Надолго видать, – сделала безучастное лицо, отмывая руки мылом.

– А ты где была? – поинтересовался все тот же солдатик. Да что ему всё неймется-то?!

– В сортире.

– Ты же с-с-сказала, что там повар.

– Так я ждала своей очереди.

– И? Где тогда он?

– А кто сказал, что я дождалась? Видите, руки мою, почву удобряла. Ясно? – солдатик шутку не оценил, смотрит на меня с прищуром.

– А ты что хотел, мальчик? – спросила Баба Люба с половником наперевес.

– Все ли готово к ужину, спросить послали, – ответил парнишка, косясь на половник.

– Бедненький мальчик, такой молодой, а уже посылают, – схватилась баба Люба за сердце и с сочувствующим видом принялась чистить картошку, не уделяя молодцу больше внимания.

Он взглянул на меня нехорошо, потом что-то зло прошипел, за что тут же получил половником от бабы Вари.

– За что? – возмутился парнишка, смотри, как животворно половник действует: один удар и акцента лишился.

– Будешь мне тут ругаться! – запричитала баба Варя, размахивая половником.

– Вы что наш язык знаете? – удивился парнишка.

– Не знаю, но по голосу сразу поняла – ругаешься! У меня же шесть внуков сорванцов, ругаются как сапожники! – баба Варя деловито хмыкнула и отвернулась обратно к большому тазу с супом.

После этого посрамленный малец ушел, и мы занялись своим делом.

– Ой, Любавушка, зачем вообще ты их выводишь из себя? И повара вон лупанула по голове сильно, теперь в кладовке колбасой связанный без сознания лежит. Ну, как так можно, молодой девице? – запричитала баба Варя через какое-то время.

– А кто его колбасой связал? Не вы ли, бабушки? Так и чего жалеть их, захватчиков этих? Вы хоть знаете, как люди там за линией фронта голодают, а вот эти изверги чего вздумали – еду выбрасывать! Так ему и надо! Когда проснется, я ему еще добавлю! Им всем добавлю! – пообещала, кромсая картошку. Внезапно живот так скрутило, что план мести сам в голове созрел.

– И как ты это сделаешь, девочка? Их вон много-то как, а ты одна. Смотри, чтобы боком тебе не вышло твое злодеяние.

– Так я не одна, мы же вместе, баб Варь! Убивать их не будем, но травить-то можем? – улыбнулась, приобняв бабку. У меня бабушек и дедушек отродясь не было, умерли от чумы за много лет до моего рождения. Странные ощущения, чувствую себя их общей непутевой внучкой.

– Травить? О, Спаситель! – запричитала баба Оля.

– Ну и как травить-то будем, дорогуша? Да еще так, чтобы ничего нам за это не было? – заинтересовалась баба Варя.

– Вот ту травку видите? Так она ядовита очень, им животы так скрутит – на всю жизнь нашу готовку запомнят! – одна из бабушек как раз протянула руку, чтобы сорвать фиолетовый листочек. – Так, а вот пробовать самим ее не надо! Я ее уже на себе проверила, два часа в сортире провела!

Чуть не повторила мою роковую ошибку: захотела попробовать эту дрянь!

– Ну и что нам с этой травой делать? В салат добавлять? – спросила баба Люба.

Чего мы только с этой травой не делали, мне даже пришлось прошмыгнуть в другие комнаты, чтобы этот сорняк пощипать. Получалось что у нас и салат, и мясо запечённое, и суп, и даже десерт – пирог с яблоками – абсолютно все было с этой дрянью. Мы сначала думали еще и компот из этой гадости сделать, но она окрасила его в фиолетовый цвет. Пошла я в кладовую за сухофруктами на замену и тут же заметила, что наш повар начал просыпаться. Мне не осталось ничего другого, как свалить на него мешок муки. Что я с этим дядькой буду делать дальше, не знаю, но что-нибудь придумаю.

Еду у нас из кухни забирали целой делегацией, несколько солдат и сам мужик с лицом бабы, в смысле Марат какой-то там. Мы с бабушками в одной части кухни сгруппировались, еда в чанах в другой, вместе с солдатиками. Теперь при свете свечей их лица казались не то что серыми, а какими-то черными.

– Все готово? – спросил Маратик, с прищуром заглядывая в чаны.

– Все готово, милок, стынет уже! Несите аккуратней! – это баба Люба вмешалась, она и говорила, что кому и в каких количествах готовить, не понятно как разобравшись в писульках этого повара из кладовой. Странное вообще дело, она, что ли, понимает их язык, а то набор палочек и точек из его книги никто больше не понял.

– Где еда главнокомандующему? – спросил он, оглядывая нас и останавливаясь взглядом на мне.

– Вот она! – показала бабушка на два больших серебряных подноса с тарелками, накрытыми крышками.

Маратик крышки снял и придирчиво осмотрел еду. На что там смотреть-то? Жареная свинина, картошка с травами, салат и похлебка из говядины.

– А повар где? – спросил он, смотря исключительно на меня. Как будто знает, что это я его того этого. Почему всех так интересует этот вопрос?

– В сортире, – без запинки ответила я, медленно хлопая глазами.

– Найти! – приказал мужик с женским лицом и обратился уже ко мне. – Подойди.

Ну, я подошла, наблюдая, как солдатики умчались по коридору, и не подумав заглянуть в кладовую. Придала своему лицу самое смиренное выражение, поистине ангелочек воплоти.

– Пробуй! – приказал он снова командным тоном, указывая на подносы.

– Зачем?

– Хочу проверить, не отравила ли, – он улыбнулся так холодно, что показалось, как что-то гадкое по спине ползет. Бабки занервничали, да мы с этим сорняком, что только не делали! Я даже в кашу его смолола и все столовые приборы соком легонько смазала, благо он безвкусный. Сделала лицо попроще и как схватила кусок мяса, отломала ломоть хлеба и принялась есть с таким аппетитом и задором, что от блюда с едой меня оттягивали.

– А что такое? Вы же сами сказали есть, вот я и ем! – прошамкала я, строя дурочку и дожевывая мясо, стараясь не думать об адских часах, которые наступят совсем скоро.

– Я сказал: попробуй, а не ешь все! – возмутился Марат. – Бери поднос, понесешь. И чтобы ни кусочка больше не съела.

Оставшийся солдатик взял один поднос, мне же достался второй, куда ручки раньше всего добрались, так что баба Люба любя доложила и мяса в специфическом соусе и хлеба, правда, нормального. Мог бы и сам Маратик занести, нечего было меня заставлять, но я не возмущалась. Такой хороший шанс увидеть этого их монстра монстров, да и обстановку разведать в первый день заключения – просто подарок с небес.

Но какой был облом, когда меня и на порог не пустили, заставили стоять с этим подносом минут десять под дверью. Дверь хорошая, двустворчатая, дубовая, такую выбить тяжело будет. Но хорошо хоть с этой стороны не закрывается, засов внутри. Одну из комнат главных покоев увидела лишь мельком, и то ничего необычного, кроме огромного фиолетового сорняка в вазе в качестве украшения угла, не заметила. К тому же меня смущало, что по обе стороны от входа стояли два здоровых солдата и тщательно делали вид, что они здесь пустое место. Руки уже начали побаливать, как и живот, когда дубовая дверь открылась, являя собой Маратика.

– Заноси! – приказал он, пропуская меня внутрь. Радость от личной встречи с их монстром я решила спрятать, заставив себя выглядеть испуганной. На что не то баба, не то мужик понимающе ухмыльнулся.

Комната оказалась очень светлой, но освещал ее не свет свечей, а какие-то небольшие камни, всего несколько штук в разных углах комнаты, но зато светло было как днем. Так что я вполне смогла оценить роскошную прихожую с большим обеденным столом, на котором красовался поднос с едой, бокал и бутылка чего-то золотистого. Вино белое, что ли? Жаль, но самого монстра монстров поблизости не наблюдалось.

– Поставь новый поднос, а старый убери. Быстро! – раскомандовался Маратик. Ну, а я что? Нарочито, очень медленно ставлю поднос на стол, попутно пытаясь найти монстра монстров взглядом.

Проблема заключалась в том, что эта комната – центральная, из нее ведут по обе стороны двери в другие комнаты, и с какой стороны, как черт из табакерки, выпрыгнет этот монстр, не понятно.

– Артал, как тебе ужин? – крикнул в комнату слева Маратик, с ухмылкой поглядывая на меня.

Посмотрела мельком на тарелку, суп он вообще не ел, мясо с пюре лишь поворошил. Чёрт! Ну и как мне его отравить-то? Ладно, еще остался пирог, может хоть он подействует? Из комнат никто не ответил, так что я просто медленно поменяла подносы местами, наблюдая за странной жидкостью в бокале. Сначала я подумала белое вино, но теперь понимаю, консистенция не та. Больше на мёд похоже, вот только он обычно мутный, а этот прозрачный и как будто сверкает. А на вкус какой? Может попробовать? Прикусила губу, не сворую же я его со стола! Мне бы хоть чуточку, интересно же, что там эти монстры пьют. Взяла и подсунула поднос, собираясь нарочно столкнуть бокал на стол. У меня даже почти получилось, когда тонкие серые пальцы почти на лету подхватили падающий бокал.

Подняла взгляд на гада, который так коварно не дал мне осуществить план по захвату иноземного бухла. Но уткнулась почему-то в мужскую спину в черной странной одежде, незнакомец как раз отвернулся и выхлебал вожделенную мной чужеземную отраву до последней капли. Да еще такой плечистый, высокий, как скала, а волосы длинные, как у бабы. У них что мода такая дурацкая? Какой же длины тогда волосы у их баб? По земле, что ли, волочатся? Этот, пока ещё мне незнакомый, представитель расы монстров поставил пустой бокал на стол и, совершенно не замечая негодующую меня, двинулся к Маратику!

– Еда ужасна, – сказал он таким надменным тоном, что руки у меня непроизвольно сжались в кулаки. Мы с бабульками готовили весь ужин вместе, им было тяжело, возраст уже не тот, чтобы стоять у плиты столько часов. А этот, непонятно кто, говорит, что наша еда ужасна?! Моя еда ужасна?! Да как он посмел?! Все всегда хвалили мою готовку, да как он смеет?!

Начала искать взглядом что-то тяжелое, так чтобы помассивней было и достало до этой гориллы серокожей.

– Может десерт тебя порадует, Артал, – слащаво пропел Маратик и взял бутылку со странной жидкостью, собираясь налить себе.

– Сомневаюсь, – равнодушно проговорил незнакомец, подходя к камину и садясь в мягкое кресло все так же спиной ко мне.

– Унеси, – прохладно бросил мне не то мужик, не то баба. Закусила губу, так треснуть их главному захотелось, что еле сдержалась. Причем я не увидела в нем ничего устрашающего, кроме того, что он самая настоящая горилла. Высокий такой, что мне стремянка понадобится, чтобы по башке его ударить. Без жуткого костюмчика эффект явно уменьшился, несмотря на то, что морду лица его я не видела. Какой он монстр монстров, если не внушает этого ужаса, так, еще один зазнавшийся мужик.

Повернулась к столу. И как мне два подноса сразу нести? Начала громко греметь тарелками, пытаясь уместить посуду на одном подносе и побесить шумом местного шута, то бишь их главнокомандующего.

– Марат, ты плохо исполняешь свои обязанности, – послышалось от камина, когда я, наконец, вместила все на одном подносе. Не то баба, не то мужик уставился на меня взглядом полным ненависти. А я что? Я работаю, он даже пикнуть не успел, не то что накричать на меня. Сама ушла, по дороге захватив из его ручек бутылочку иноземной гадости.

Попробую ее потом, в тишине и покое, когда проверю сначала на ком-то другом. Живот до сих пор от их сорняка сводит. Дотащила подносы до кухни, где меня уже ждали перепуганные бабульки.

– Ну и какой он, этот Устрашающий их? Страшный? – спросила баба Люба, лучше бы о моем самочувствии поинтересовалась, честное слово! У меня нутро так крутит, что ничего не могу. Мне бы в сортир, а они деталей хотят, как бабки на базаре.

– Не знаю, я его лишь со спины видела, мужик, как мужик. Серый и здоровый, – попыталась от них отбиться и доползти до коридора, но где там.

– Серый? Ой, мамочки! – пискнула одна из бабок и начала читать какую-то молитву.

– Они все серые, вы что, не заметили?

– Ну, так думали, они просто болеют чем-то, – ответила баба Варя, остальные утвердительно закивали.

– Ох, если бы! Да еще их главный ничего не съел, как будто догадался обо всем, – простонала, сгибаясь пополам. Так, дела уже серьезные, и мне пора искать комнату для уединения.

– Ой, Любавушка, а ты сама-то как? Упырь этот есть тебя заставил, худенькую такую. Плохо все, да? – запричитала баба Люба, пока я пыталась обойти ее тучное тело и добраться до заветного коридора, а потом и нужной комнаты.

– Если вы меня не пустите, все будет очень плохо и стыдно! – пробубнила я на бегу.

До коридора я добралась, но там меня ждал жестокий облом, к заветному месту уже собралась длинная очередь, так что в коридоре не протолкнуться. В том, что очень скоро все догадаются, что причина их недомогания кроется в еде, у меня не было сомнений. Так что на кухню я возвращалась тоже бегом. Там мы дружным советом решили, что бабки в кладовой закроются, повара разбудят и, если что, все свалят на него. Мол, не показал, не рассказал, напился бедненький и в кладовой уснул. Мне даже пришлось трофейное бухло отдать, чтобы по натуральней пьянка выглядела.

Сама я с ними не осталась, меня звала природа. Идея пойти на этаж с покоями этого их монстра монстров пришла от нужды. Строилась она на том, что его боятся, и очереди может не быть вовсе. На этаже поняла, что как-то людей нет совсем, а все от того, что туалет на этаже был лишь один, и тот – в личных покоях этого здорового монстра.

В любой другой ситуации я бы побоялась пойти прямиком туда, но живот скрутило так, что в покои я вбежала, не успев прикрыть за собой дверь. В комнатах было темно и тихо, лишь в камин, тихо потрескивая, тлел огонь. Сразу же побежала в ванную, которую я нашла чисто интуитивно, посчитав, что она должна быть не далеко от спальни.

Ох, как мне живот-то крутило на белом фаянсовом друге. На что только не пойдешь, чтобы этим козлам заморским, подлянку сделать. Время тянулось долго, я не особо прислушивалась к тому, что происходит в покоях этого Устрашающего, сосредоточившись на главном деле. Поэтому к моменту, как я закончила свои дела и собиралась вытереть руки после умывания, громкий шум застал меня врасплох.